Мне хотелось схватить нахалку за шиворот и встряхнуть хорошенько. Собачатину она не будет, надо же додуматься сказать такое. Кто тебе её приготовит в Сеульском ресторане? Законом запрещено, и по правде говоря, не выгодно, мясо собаки стоит на порядок дороже свинины и говядины. Нет, конечно, если очень постараться, то на городских задворках можно отыскать парочку забегаловок, где подают блюдо под названием: "здоровый суп". Посещают такие заведения мужчины, в основном пожилого возраста и с определёнными отклонениями в здоровье. Прекрасный пол там не встретишь - не прилично. Обусловлено это ещё и традициями - женщина не имела права находиться в комнате, где едят такое мясо. Бояться, что вашего домашнего питомца своруют и продадут на мясо, также не стоит - готовят собак определённой породы.
Задевать подобную тему некрасиво, едешь в страну - изволь, ознакомься хотя бы с минимальными правилами приличия. Или же несносная девчонка намеренно меня провоцирует? В отместку я заказал самые острые блюда: забавно было наблюдать, как огненный дракон заливает пожар от специй водой.
Поступать так с кем-то другим я бы не стал: варварский народ, что с них взять. Но она не просто невежественная восемнадцатилетняя [1] иностранка, она взрослый дракон и, что важнее, моя невеста.
По тому, как девчонка сжимала губы, стало понятно, что мои слова и подчёркнуто холодный тон её задели. И все же негодяйка, не смутилась, даже глаз не отвела.
Ох уж эти глаза. Досадно, но я уличил себя в том, что они притягивают меня, заставляют вглядываться. Словно я какая-то кокетка, которая не может спокойно пройти мимо зеркала и тайно ловит своё отражение. Вероятно, из-за этого моего пристального внимания я и не пропустил момент, когда зрачки её глаз, вдруг, стали цвета расплавленного золота. Как будто сквозь, до поры надёжно укрывавший его слой пепла, пробился живой огонь. Мгновение, вздох, взмах пушистых ресниц и глаза вновь стали прежними.
Человека подобное зрелище наверняка шокировало бы и испугало, но я лишь ощутил невольную тоску, как будто меня лишили чего-то чудесного. С непонятным для себя раздражением, я окинул взглядом зал. И вовремя.
Персонал отеля знал мои предпочтения: нас посадили за столик, который находился недалеко от входа. Я сидел к нему спиной, но в зеркало напротив, мог наблюдать за большей частью зала и за входящими. Вошли трое: коренастые крепыши в строгих костюмах и белых рубашках, последним - очень высокий парень в тёмной рубашке и чёрных очках. Небрежно взлохмаченные волосы, ассиметричная чёлка, ленивая улыбка на чётко очерченных губах. Этакий симпатичный рубаха-парень, однако, таким он только казался. Я знал его, и знал хорошо. Ким Токсури Ён[2] - единственный друг, который когда-либо был у меня. В списке моих заклятых врагов, он так же занимал почётную первую строчку. Началось, всё в юности.
***
Я всегда был одинок. Состояние это не тяготило меня, скорее наоборот, я не чувствовал потребности в сближении. Коллективизм у корейцев в крови. Я же не испытывал интереса к играм своих сверстников, даже в начальной школе, по возможности стараясь избегать их, лишь наблюдая со стороны. Это не обозначало, что я демонстрировал своё превосходство над другими детьми и отказал бы в помощи, обратись кто из них. Но, дело в том, что они никогда не просили. Я видел, что меня не любят, и не понимал почему, пока дед не разъяснил мне.
Стадность не в природе дракона, по сути своей мы одиночки. Драконы также лишены амбиций, поскольку в любом деле им более интересен процесс, чем результат. Я мог быть первым во всём, тем не менее, занимался только тем, что меня интересовало в данный момент.
Дети чувствовали, что я другой. Как если бы в стаю собак затесался волчонка: с виду обычный щенок и всё же, какой-то неправильный, крупнее, пахнет по-другому - лесом и волей.
Со временем я привык, что меня сторонятся, не особо и волновался, однако дед регулярно переводил меня из школы в школу. Только в Пусане я сменил четыре школы, пару раз и в других провинциях. Потом дед решил, что окончить школу надо непременно в столице. Во второй класс высшей школы я пошёл уже в Сеуле. Там-то я и встретил Токсури Ёна. Неожиданно для меня мы подружились.
Произошло это, ещё и потому, что в отличие от других студентов, которые, особенно в последние годы, усиленно учатся для того, чтобы поступить в хороший вуз, у нас с Токсури Ёном свободного времени было предостаточно. Внешнее сходство наше было только в высоком росте, как два жирафа возвышались мы над толпой, во всём остальном Токсури Ён являлся мне полной противоположностью. Шумный, шустрый, вдобавок ко всему, неряшливый (обнаружилось это после того как он, решив что так ему ближе к школе, перебрался ко мне на постоянное жительство). Я с детства жил один, деда видел только на каникулах, и привык поддерживать идеальный порядок в доме. Меня порядком раздражала немытая посуда, разбросанные вещи и то, что не найдя у себя чистую рубашку он без зазрения совести, не спрашивая, одалживал мою. Но я терпел - с ним было весело, а ещё, по-своему, он обо мне заботился. Токсури Ён мог разбудить меня часа в три ночи, и мы отправлялись шататься по ночному Сеулу. Или срывались с уроков в Норэбан (караоке бар). Там напрыгавшись и наоравшись до хрипоты, после устраивали соревнование, кто больше выпьет в местных забегаловках. Причём за караоке и за спиртное расплачивался всегда я, Токсури Ён ненавидел платить.
Мой хён (друг, обращение к равному по возрасту) старательно искал и находил новые приключения на свою лохматую голову (волосы у него всегда выглядели так, будто сильным ветром раздуло). Многие вещи я делал впервые благодаря ему. Мы ввязывались в драки, азартные игры, кадрили девчонок. Впрочем, последнее - сильное преувеличение, я, скорее, спокойно наблюдал со стороны. Наша дружба и так была для меня открытием, к другим отношениям я был совершенно не готов.
А у Токсури Ёна язык был, что называется без костей, он мог вскружить голову любой девчонке. В школе даже фан-клуб организовался в его честь, несколько девушек постоянно за ним ходили. Он охотно пользовался своей популярностью, но так что ни одна из девушек не была на него в обиде. Сегодня он гулял с Су Ян, через неделю с Чан Вон, а в запасе всегда была новая красотка. Не без основания я полагал, что наши взаимоотношения он предпочитает всем девушкам мира. Случай поставил точку в нашей дружбе. Прошли годы, но мне всё ещё было тяжело вспоминать об этом.
Что до взаимоотношений с Токсури Ёном, они никуда не делись, перетекли, или скорей даже обрушились, в новое русло. Официально Ким Токсури Ён являлся владельцем художественной галереи, на самом деле контролировал контрабанду предметов искусства и кое-чего другого. А я был тем подводным камнем, кто ему в этом активно мешал. Кроме того, бывший друг, считал своим прямым долгом максимально портить мою жизнь.
Я знал, что присутствие множества людей не остановит Токсури, он давно следовал принципу - цель оправдывает средства. А я не хотел, чтобы кто-то пострадал в наших разборках.
- Нам пора уходить.
- Десерта не будет? А я настроилась попробовать кулинарные шедевры - э... рисовый пирожок? Капустное пироженко?
- На десерт обычно фрукты. Фигуре не повредит, если мы пропустим эту часть и перейдём к фейерверкам. Устройте пожар.
- Пожар? Серьёзно? Аа, причина - симпатяжка в чёрном.
А она сообразительная. Но, симпатяжка? Неприятно кольнуло.
- Так сможете? Только быстро, времени мало.
- Без проблем. Мне нужен открытый огонь. Есть зажигалка?
- Нет. Но вон за тот столик принесли торт и свечи. Подойдёт?
- Идеально. Хорошо, что в Корее едят железными палочками, - бормотала Василиса, вертясь на стуле и поднимая палочки. Огонёк от свечи отразился от металлической поверхности, будто рисовое зёрнышко, крохотная искра приклеилась и повисла на кончике палочки. Девушка "подцепила" искру, перенесла на бумажные салфетки, скатерть, перебросила огонь за другие столики, подожгла занавеси. Словно дикая кошка, пламя загуляло, запрыгало по залу.
Почти сразу включилась пожарная сирена, несмотря на усилия персонала началась паника, люди вскакивали, кричали, отталкивая друг друга пробирались к выходу.
Я посмотрел на Василису, юная поджигательница улыбалась, похоже, наслаждаясь учинённым беспорядком.
- За мной, быстро, - прошипел я, хватая её за руку.
- Помогай после этого людям, ни спасибо тебе, ни аплодисментов, - ловко вывернувшись, отступив на шаг и зачем-то взяв со стола бутылку с вином, насмешливо произнесла девчонка.
- Каждый сам за себя. Беги, храбрый дракон, люди в чёрном приближаются.
Шустрой рыбкой скользнула она и затерялась в водовороте толпы. Пускай, так даже лучше, сейчас меня больше волновал Токсури Ён и его тени. Их я видел, отшвыривая людей они пытались идти против течения. А вот самого Токсури Ёна в ресторане не оказалось.
____________________________________________________________________________________________________
[1] В Корее детям добавляют год сразу при рождении. По мнению Вольдо, Василисе - восемнадцать, соответственно ему двадцать три (22) года.
[2] Токсури - орёл, другое значение имени бесстрашный. Ён - дракон. Корейские имена чаще всего двойные, и редко можно встретить похожие, так как детей нарекают самыми невероятными словосочетаниями. Второе имя синоним - дополняет первое, подобный принцип в системе имён индейцев Америки - Быстрый Олень, но также может быть и вполне самостоятельным: Шин - вера, Вон - деньги.
А вот с фамилиями совсем другая история, их всего-то около 15. Самые распространённые Ким - золотой, Ли - сливовое дерево, Пак - тоже дерево, разновидность магнолии.