Учебный корпус института высшего айсола был похож на большой, возвышающийся над садами черный цилиндр. Со стороны он выглядел немного жутко и необычно, но, тем не менее, здание обладало какой-то собственной таинственной привлекательностью. Оно было подобно драгоценному камню, затерянному в лесных зарослях, и отражало солнечные лучи, притягивая случайных прохожих. Величие и тысячелетняя мудрость миллионов поколений, обладавших уникальными знаниями, заключалась в этом образе. Каждый, кто приходил сюда учиться, знал, что здесь можно обрести познание не только собственной сущности, но и прикоснуться к неведомым тайнам космоса.
Вэрихайе Тадарэ руководила институтом высшего айсола не так давно, чтобы полностью адаптироваться к тяжелейшему грузу ответственности. Она часто уставала и шла медитировать на тренировочную площадку, коих внутри здания было десять. Они располагались ровно по центру одна под другой на расстоянии двадцати метров, ввиду ширины распространения ударных биополярных волн во время тренировок. Студенты тренировались там каждый день до вечера, тэй'хадеры же проводили свои тренировки после студентов в центральной части здания на четвертой арене. Эта арена была полностью изолирована, и мощные волновые потоки от ударов тэй'хадеров не представляли большой опасности для неопытных новичков. И каждый раз после тренировок здание очищалось от остаточных волн. Нередко можно было наблюдать, как из крыши корпуса исходил лучистый энергетический столб, направленный в небо за облака до самых звездных чертогов. Он то появлялся, то исчезал и останавливал на себе взгляды жителей.
Тадарэ сидела на четвертой арене, погруженная в себя, не думая ни о чем - чистый поток, направленный в глубины космоса. Женщина сидела ровно посреди площадки, скрестив ноги и закрыв глаза, расслабленная и безмятежная. Со стороны, на фоне большой круглой арены, она напоминала маленькую сувенирную статуэтку. Под стук своего сердца она уходила все дальше и дальше из этого мира.
Тадарэ сделала глубокий вдох, слегка задержала дыхание и выдохнула воздух. В глубине ее подключенного к информационным центрам космоса сознания лежало множество дорог, одну из которых ей предстояло выбрать. Целью женщины был поиск информации о случившимся на димидианской станции происшествии. Она сделала запрос и за секунду переместилась на орбиту дружественной планеты, оставаясь при этом вне пространства и времени. Ее дух покинул Ахартар, но Тадарэ по-прежнему оставалась жива - невидимые нити, связующие душу и тело, не разорвались и не повредились.
Станция работала в обычном режиме, как ни в чем не бывало. На время расследования руководство планеты запретило останавливать ее работу, что в принципе вполне нормально. Тадарэ облетела ее по периметру и хотела проникнуть внутрь, но заметила тонкую зеленоватую оболочку, покрывающую всю станцию.
Защитный барьер. Они не хотят, чтобы кто-то тайно и несанкционированно наблюдал за расследованием. Что ж, вполне разумно.
Тадарэ не стала пытаться обойти защиту, ибо хорошо понимала, что ее в любом случае заметят, а это может подорвать и без того шаткое доверие Димидиума и Ахартара. Она до сих пор помнила, как два года назад глава теневой ахартарианской организации заключил договор с димидианскими властями по обмену вооружением, причем предоставленное соглашение было подписано королевой. Документ действительно был подлинным, ведь ахартарианская королева тоже заключала договор, но передать его должно было совершенно другое лицо. В итоге оружие было таким образом украдено и продано планете Юки, которая на тот момент нуждалась в димидианских разработках для ведения боевых действий на Веру. Веру входила в Планетарный Союз, как Ахартар и Димидиум.
После всех перипетий веруане обвинили Димидиум в предательстве, а димидианское руководство, в свою очередь, потребовало немедленного разбирательства от Ахартара. Трудно передать, что почувствовала королева, ведь ответственность за мирное урегулирование лежала на ней, а следователи так и не смогли выйти на след преступников, более того у них даже не было ни единой зацепки. Ахартарианская мафия провела свою работу с поразительной чистотой. Союзом было решено конфисковать оружие у Юки, но по прибытии на эту планету выяснилось, что оно незаметно и быстро уплыло неизвестно в какие руки. Дело замяли, а юканцам запретили контактировать с Веру в течение пятидесяти лет.
Доверие было подорвано, но Димидиум и Ахартар продолжали сотрудничать несмотря ни на что, ведь никому не хотелось доводить дело до войны и разрывать контракты крупных производственных предприятий.
И сейчас все мысли Тадарэ сводились к этому случаю. Что если таинственный клан, за которым гоняются вот уже много лет, пытается спровоцировать обе планеты на войну? Выгоду можно получить из чего угодно, а уж тем более из чужой беды. Такеуни утверждал, что летел на эту станцию для проведения переговоров с генералом Кариджи. Так же он утверждал о заключении договора, будто в случае нападения Ильмарона на Ахартар, димидиане предоставят свою помощь. Тадарэ считала, что кому-то это явно не выгодно, возможнее всего самим ильмарам. Но действовать в открытую - чистое безумство, еще безумнее проводить этот глупый теракт. Правители планет никогда не пытались повлиять на ход событий таким образом, именно поэтому Тадарэ грешила на ахартариан, как-то связанных с Ильмароном. Кроме того, визит Такеуни не был официальным, а скорее напоминал тайную встречу, чем некие переговоры. Сие предположение немало удручало ее - именно в таком случае руки многих, не желающих убивать, опускаются в кровь.
Ступив на арену, Ринон остановил свой взгляд на сидящей в центре женщине. Он посмотрел на нее астральным зрением, оглядев витающие в пространстве волны - остатки энергетических ударов Тадарэ. До медитации она тренировалась. Самой женщины не было в теле, это Ринон заметил почти сразу же. Не боясь потревожить оставленное тело, ахет прошел в центр арены и сел рядом, намереваясь проследовать за ней.
Информационные центры космоса - некоторое подобие вселенской сети, это место вне пространства и времени, обитель знаний и памяти всех разумных существ, живущих во Вселенной. Так же это место, где можно встретиться, находясь за миллион световых лет друг от друга, достаточно только овладеть техниками выхода души из тела или подключения сознания к информационной категории. Практически все обитатели Вселенной, чьи цивилизации находятся на высоком уровне развития, владеют этими техниками.
Ринон, следуя за волной Тадарэ, очутился неподалеку от димидианской станции.
- Не пытайтесь пройти туда, господин Хонтаро, это ни к чему.
Услышав голос позади себя, Ринон обернулся. Там он увидел Тадарэ. Здесь она выглядела несколько иначе, чем в жизни. Длинные каштановые волосы ниже пояса заменяла мальчишеская стрижка пепельных волос с бледно-зелеными прядями на висках, а глаза приобрели ярко-сиреневый оттенок. Перед Риноном стояла высокая двадцатилетняя девушка, окутываемая дымкой сияющего света, подобно прозрачному звездному савану. Дух Тадарэ, полный жизни и молодости, был похож на юное дитя природы, но мудрые глаза выдавали ее истинный возраст, который перевалил за добрый миллиард лет.
- Добрый день, тари Вэрихайе, - ответил Ринон, - вы как всегда пытаетесь решить чужую проблему.
Тадарэ ненавидела официальность, и ввиду нынешнего предвоенного положения она старалась быть проще и поддерживать всех, кто находился рядом. А с Риноном она знакома со школьной скамьи.
- Ты думаешь, это сделали ахартариане? - спросила женщина, отбросив в сторону официальность.
- Нет, Тадарэ, я больше склоняюсь к ильмарам.
- Но зачем жрице так открыто действовать? В ее интересах выставить Ильмарон жертвой посягательств и клеветы со стороны Ахартара. Тогда, выражаясь фигурально, Планетарный Союз будет на их стороне.
- Сейчас мы ничего не можем предполагать, а тем более утверждать. - Ринон бросил резкий взгляд на Тадарэ. Его глаза тоже изменились, теперь они были полностью белыми. - Нужны подробные сведения с места происшествия.
Женщина засияла в ответ озорной мальчишеской улыбкой.
- Ты тоже горишь желанием решить чужую проблему, Ринон? Ты совсем не изменился, - Тадарэ слегка покачала головой.
- Я знаю, что в данный момент иду против правил, но боюсь, что Гайту Отэ не справиться без тебя, даже если он бросит на это расследование весь свой штат.
- Ты делаешь мне слишком лестный комплимент, - женщина провела рукой по серебристым прядям. - Гайт Отэ один из лучших следователей на Ахартаре, ему не ведомо слово "не справиться". В любом случае он найдет свою цель и докажет, что причиной взрыва на "Сигосе" была не авария.
- Но ему будут нужны специалисты из Научного Центра. Я могу переговорить с Гайтом и направить тебя туда. Ты единственная, кто владеет техникой распознавания остаточных волн в совершенстве.
- Ты думаешь, это так легко? - Тадарэ засмеялась. - Пока я доберусь туда, будет слишком поздно что-то распознавать.
- Брось! Я в тебя верю. Просто сделай это и все. Никто, кроме тебя, не справится, ты же так долго шла к совершенству...
Собеседница внезапно опечалилась, погрузившись в омут не совсем понятных мыслей и чувств. Возможно, она что-то вспомнила, что до этого так старательно хотела забыть или же ее, как и любого профессионала, верящего в то, что предел возможностей не постичь даже за одну жизнь, терзали сомнения. Но пару секунд спустя она все же задала вопрос:
- А что если ничего не выйдет? Это будет хорошая насмешка над Институтом Высшего Айсола.
- Если тебе потребуется помощь, я буду рядом.
- Ты никогда не оставляешь друзей без страховки. Знаешь, Ринон, ты настоящий ахет. Нам пора возвращаться.
Дух Тадарэ был пропитан радостными эмоциями, пришедшими вместе с верой в то, что пелена неизвестности все же спадет и даже если настанут тяжелые времена, то планета их выдержит и для всех засияет новая звезда.
С глубоким вдохом Тадарэ вернулась в свое тело, концентрируясь на внутренних энергетических потоках, проходящих сквозь энергоцентры. Когда ход потоков сбалансировался, женщина поднялась и огляделась в надежде обнаружить рядом Ринона, но арена была пуста и безмолвна, словно никого, кроме Тадарэ там действительно не было. Однако ее интуиция словно била по множеству маленьких барабанчиков в голове, возвещая о присутствии кого-то еще. Женщина сконцентрировалась на астральном зрении, просматривая возможные остаточные потоки, витающие в пространстве, но не обнаружила ничего, кроме своей собственной волны. Сердце Тадарэ ускорило свой ритм.
Пытаясь успокоить нахлынувшее сомнение, она просканировала арену повторно, на этот раз гораздо глубже и тщательней, прощупывая каждую точку пространства вокруг себя. Внезапно она уловила чужую, но все же знакомую вибрацию ближе к краю арены. Сконцентрировав энергию в солнечном сплетении, Тадарэ перешла в "боевой режим", готовясь напасть или защититься в любую секунду. Но ждать возможного выпада от потенциального оппонента она не стала, а просто нанесла направленный энергетический удар в сторону чужой волны и тут же побежала следом к краю арены, готовая к нападению не только ментально, но и физически.
Ринон же, ухватившийся за край арены, подтянулся, оперся ногами на нижний выступ и, дав телу нужный импульс, словно на крыльях легко прыгнул вверх, пропустив под собой сконцентрированный и довольно опасный удар Тадарэ. Когда он приземлился на площадку, женщина нанесла удар ногой с разворота, который Ринон успешно блокировал. Секунду спустя оба закружились в стремительном боевом танце, оставляя вокруг себя порции мощных потоков энергии, незримо сгущающихся вокруг тэй'хадеров, образуя некоторое подобие купола. Не прерываясь, они двигались по арене, блокируя удары друг друга. Мир вокруг них хороводил и бежал по кругу, словно дерущиеся находились на бешено крутящейся карусели, которая летела в неведомом пространстве.
У Тадарэ даже немного закружилась голова, но она старалась не обращать на это внимания, а двигалась подобно кошке, изящно и грациозно, уворачиваясь от быстрых и размашистых ударов Ринона, который в свою очередь пытался не позволить оппонентке использовать его инерцию против него самого. В результате бой действительно походил на танец, и мало бы кто с первого взгляда мог подумать, что мужчина и женщина сражаются. Такой красивый поединок заворожил бы любого зрителя, случайно оказавшегося неподалеку от места действия. Но, к счастью, никого рядом не было, иначе энергетика тэй'хадеров могла бы причинить вред неподготовленному зрителю, не ведающему, что и красота может быть опасной. Более того этот зритель, опьяненный красотой Тадарэ, сочетающей в себе женственность и силу, мог бы попасть в весьма неловкое положение, ибо не каждому бывает известно, что ахартарианские женщины не из тех роз, с которых запросто можно обломить шипы. Гордость в их крови неотделима от верности и чести.
Воздух над ареной будто горел пламенем, отчего Ринон и Тадарэ начали задыхаться и уставать. Все это тревожно возвещало о том, что тренировку пора прекращать. Блокировав последний удар соперницы, Ринон резко остановился и сложил руки на груди в знак того, что драться больше не собирается. Тадарэ не стала нападать.
- Хм, - Ринон улыбнулся, поправив расстегнувшийся воротник, - а говорила, что это тяжело. Твоя интуиция поразительна, ты почувствовала меня сразу же, как только вышла из ИЦК, а я перекрывал свою волну. Ты же молодец!
- Ладно... - Тадарэ сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух. - Уговорил. Я пойду на это расследование, если Гайту действительно понадобится моя помощь.
Женщина осмотрелась вокруг: энергетические потоки, выпущенные ими во время боя светились над ее головой, окутывая близлежащее пространство сияющей дымкой, увидеть которую не смог бы глаз простого человека. Тадарэ провела по этим потокам тонкими пальцами, ощущая тепло и приятное покалывание под кожей.
- Каким бы суровым ты ни казался внешне, у тебя хорошая душа, - сказала Тадарэ, - я чувствую это по твоей волне, Ринон, и знаю лучше других. Ты пройдешь великий путь...
- Разве он уже не окончен? - перебил ее ахет. - Я сделал все, о чем мечтал когда-то в детстве. Не пора ли остепениться?
- Нет, мой друг, - Тадарэ улыбнулась, - твой путь еще только начинается. Ты сделаешь то, чего еще не делал никто. И разговор не о науке, не о твоей профессии. Ты поймешь это, когда придет время.
- Ты говоришь так, будто видишь мое будущее, но не знаешь, что оно всего лишь вероятность.
- Есть в мире вещи, которых не избежать, и нам всем предстоит с ними встретиться, будь то наша судьба или смерть. Спасибо за тренировку, Ринон. Ты хороший соперник.
Тадарэ развернулась, направляясь в свой кабинет, чтобы переодеться и отдохнуть в саду. Ринон же должен был идти в другую сторону - его ждали неотложные дела.
- И спасибо, что веришь в меня, - бросила женщина на прощание.
Ринон в ответ только улыбнулся.
Смотрительница общежития тари Банаки была непростой ахартарианкой во всех смыслах этого слова. Мало того, что она приходилась дальней родственницей Намаланне, причем ее характер не оставлял в этом никаких сомнений, так она практически никогда не показывалась студентам с трезвой головой. Каждую свою рабочую смену она начинала с бутылочки крепленого эхара и пары ханаини, приправленных туйской тирой, отчего временами, если Банаки переборщит с тирой, говорить с ней было невозможно из-за резкого запаха. Но пристрастие смотрительницы к выпивке и специфической закуске не доставляло студентам столь тяжкого неудобства по сравнению с ее скверной манерой говорить. Банаки начинала болтать с каждым, кто проходил мимо, независимо от того, спешит ли куда-то случайный прохожий или нет. И не приведи судьба кому-то намекнуть ей на прекращение разговора, она в лучшем случае обидится и грубо пошлет собеседника на все четыре стороны, в худшем же устроит скандал, начиная со слов "Ты не уважаешь старших или тебе стыдно говорить с простой смотрительницей?"
Старшие курсы даже пытались узнать причину такого странного поведения у самой Намаланны, но та только поведала о том, что Банаки когда-то хотела сделать карьеру на Веру, но ей отказали в работе, после чего она вернулась на Ахартар, пару лет прожив в Мэн-Куоне и ведя разгульный образ жизни, а потом приехала сюда, устроившись смотрительницей в общежитие. Несмотря на вздорный нрав, Банаки оказалась довольно-таки слабой женщиной и до сих пор не хотела ничего менять в своей жизни. Студенты же молили о том, чтобы к ней наконец-то пришло озарение и заставило ее покинуть это место. Но озарение, как назло, не снисходило до бедной женщины, оставляя надежду всякому живущему в этих стенах существу.
Сегодня Джент особенно боялась сталкиваться с Банаки, ведь когда-то девушка заняла у нее денег, а отдать так и не было возможности. До сегодняшнего дня смотрительница каждый раз напоминала про долг, грозясь разбить бутылку об голову должницы в случае просрочки или очередного тактичного отказа. Джент не испытывала страха перед бутылкой, как перед орудием неминуемой кары, напротив, девушка бы с легкостью обезоружила Банаки, если бы та рискнула напасть. Но неприятный разговор или ругань огорчали ее гораздо больше, учитывая, что Джент не выспалась, и в ближайшее время, благодаря Нэйлу и Юнихине, сна не предвидится. Увы, надо было дождаться Тайрэну, даже несмотря на Банаки.
- Идем тихо, - прошептала Джент, прижавшись к стенке.
- Джент, я конечно понимаю, тебя сегодня напугал наш инопланетный гость, но...тебе не кажется, что это уже слишком? - спросил Нэйл.
- При чем здесь ильмар? Мы прячемся от Банаки!
- Джент должна ей денег, - пояснила Юнихина, слегка усмехнувшись.
- Вот как... - Нэйл прислонился к стенке следом за ахетонкой, теперь он тоже был всерьез обеспокоен, ибо знал, кто такая тари Банаки и чего стоит возможность ей задолжать. - Тогда пойдем через подсобку, думаю, она нас там не заметит, а ты Джент перезвонишь Тайрэне, скажешь, где мы.
- Хорошо, - Джент не стала спорить, а побежала вслед за Нэйлом.
Юнихина, подождав пару секунд, чтобы проследить за горизонтом, тихонько двинулась за ними, временами оглядываясь назад.
Ребята миновали магазинчик, находящийся на первом этаже общежития и подбежали к дверям подсобки, ведущей через подвал к черному входу. Ничто не предвещало беды, и, казалось, что беглецы могли дышать спокойно, но внезапно дверь подсобки открылась, и на свет вышла среднего роста женщина с копной красных волос, остриженных до середины шеи. Джент вздрогнула, зажав рукой рот и стараясь подавить неожиданно вырвавшийся крик. Никто даже не догадывался, что в этой подсобке тари Банаки держит целый тайник туйской тиры, за которой нередко спускается, когда студенты сидят на занятиях.
- Ну и что тут у нас? - спросила красноволосая женщина, преградив дорогу Джент.
Ребята были настолько шокированы ее внезапным появлением, что не могли ничего ответить.
- Тааак, моя дорогая Тутэль-Джент, - продолжала наступать Банаки, - как я рада тебя видеть! Вот уж не думала, что наши дороги пересекутся именно здесь! Надеюсь, вся ваша компания не хотела скрыться за этой дверью, не поздоровавшись с добрейшей тари Банаки?
Женщина сделала паузу, дожидаясь ответа и уставившись прямо в глаза Джент.
- Нет, что вы! - выпалила девушка. - Мы как раз шли пожелать вам доброго дня и вечера...
- Вы же такая замечательная, тари Банаки, - перебила Юнихина, поняв, что подруга от волнения сказала лишнее.
- Да, точно так! - поддержал ее Нэйл. - Мы как раз увидели вас на пути к этой подсобке и решили подойти и поздороваться!
Вся компания дружно, как по команде, засияла добродушными улыбками, всеми силами пытаясь скрыть нахлынувшие досаду и раздражение. Но Банаки было трудно провести, впрочем, как и любого, кто когда-нибудь жил в отдаленном криминальном районе Эль-Хор-Сари, - жизнь в Мэн-Куоне учит гораздо жестче школ и институтов. Невнимательный и не умеющий врать человек может запросто лишиться там жизни. А Банаки видела, когда ей пытались навешать на уши лапши, но, тем не менее, по привычке старалась сохранять спокойствие и вместе с тем не давать спуску собеседнику, конечно же, если дело не касалось денег. В Мэн-Куоне терпеть не могут грубости и лишний раз с бестактным оппонентом не церемонятся, поэтому женщина вела себя предельно вежливо для человека, жившего в тех местах, но и не скупилась на резкость и прямолинейность. Именно поэтому мало кто любил Банаки, ибо пожаловаться на нее начальству было не за что по причине отсутствия факта прямого оскорбления и нецензурной брани, но и выносить ее бесконечные наезды, которые, честно говоря, нередко совершались из-за банальной дурной привычки, было невозможно. К тому же студенты не любили жаловаться, просить озарения для этой женщины было куда проще.
Банаки оглядела молодежь беспристрастным взглядом, саркастически улыбнулась и ответила:
- Ваши милые улыбочки доставили бы мне неописуемое удовольствие... - тут она не выдержала и резко перешла на крик, - если бы ты, Тутэль, наконец-то вернула мне долг!!! Где мои деньги???
Джент сделала шаг назад, почувствовав волну негативной энергии, выброшенной на нее Банаки. Нэйл, ощутив то же самое, быстро вышел вперед, заслонив собой девушку.
- Я верну долг, тари. Я же обещала на следующей неделе, - отозвалась Джент, не выходя из-за спины ахета.
Банаки подошла к Нэйлу ближе, нахмурив брови и положив руки на пояс. Заглянув парню в глаза, она негромко сказала:
- Ну-ка, мальчик, в сторону...
Нэйл отходить не собирался, однако Джент возразила:
- Отойди. Все в порядке, я разберусь.
Ахет медленно отошел, а Джент продолжала:
- Простите за долгую отсрочку, но я забыла про вас, я правда верну долг на следующей неделе, честное слово!
Женщина немного успокоилась, но тем не менее не желала проявлять великодушие. Вызвать это мифическое великодушие попыталась Юнихина:
- Пожалуйста, тари Банаки, у нас срочное дело, пропустите нас в комнату, Джент вернет вам деньги, у нее сейчас непростая ситуация, прошу вас, войдите в положение!
Банаки слегка оттолкнула вставшую между ней и ее жертвой Юнихину и обратилась к Джент:
- Слушай сюда, наглая девчонка! Ты в данный момент находишься в немилости у Банаки. Ты знаешь, что это означает? - Ахетонка отрицательно покачала головой. - Это означает, что ты не попадешь домой, пока не вернешь мне деньги. Поняла?
- Но... - хотела возразить Джент.
- Никаких но! Принесешь долг, я вас пропущу, иначе ночуй, где хочешь, мне на это наплевать! Твои проблемы - не мои, так что катись отсюда! - Банаки опять перешла на крик: - Если ты мне попадешься еще раз без денег, я разобью твой череп об асфальт!!! Ты поняла меня, Тутэль?!
За Джент снова вступился Нэйл:
- Вы не имеете право так поступать! Пропустите их немедленно!
Вот теперь ярость Банаки поднялась над землей, как ядерный гриб.
- Катись отсюда, молокосос! Хочешь пожаловаться на меня, жалкий трус?
Такое возмутительное поведение вызвало ответную негативную волну внутри Нэйла, он понимал, что еще минута и скандала не миновать, но ничего не мог с собой поделать.
- С чего вы решили, что можете просто так взять и вышвырнуть их?! - парень опять заслонил Джент от надоедливой бестактной смотрительницы. - Я могу простить вам ваши слова обо мне, но не то, как вы поступаете с Джент!
- Что??? - Банаки сжала руки в кулаки. - Да я тебя по стенке размажу, щенок, если ты сейчас же не уберешься отсюда!
- Я не собираюсь драться с вами, я хочу, чтобы вы не превышали своих служебных полномочий!
Перепалка Нэйла и Банаки до того давила на Джент, что девушке казалось, будто она вот-вот упадет в обморок. Внутри себя она даже хотела, чтобы это случилось, ибо только тогда оба скандалящих замолкнут и обратят внимание на неприятное происшествие. Девушка, не в силах больше терпеть чужие эмоции, сжала виски руками и закрыла глаза, пытаясь подумать о чем-нибудь другом, только бы не слышать этих криков. Ей казалось, что звуковая волна, направленная от Нэйла и Банаки, как огромный молот, бьет ее по голове и уже вот-вот расколет череп. Джент сжала виски еще сильнее, почувствовав кончиками пальцев пульсацию маленькой венки. Сердце ускорило ритм, и что-то зашевелилось в душе ахетонки, что-то странное, кричащее от безысходности... Оно рвалось наружу и пробуждало желание убить тех, кто причиняет Джент нестерпимую боль. Друзья, не друзья - не важно, только бы избавиться от источника боли и заснуть в благодатной тишине, где рядом никого нет.
Девушка понимала, что это плохое чувство, и пыталась гнать его взашей, как ее хотела прогнать Банаки. Юнихина, заметив состояние подруги, положила ей руку на плечо, пытаясь хоть немного ее успокоить. Это помогло Джент чуть-чуть прийти в себя, после чего девушка выпрямилась и закричала, перебив своим голосом Нэйла и Банаки:
- Хватит!!! - На этот раз она бросила на смотрительницу меткий, пронизывающий и разъяренный взгляд, чем немало удивила женщину, которая первый раз видела Джент в подобном состоянии. - Идем Нэйл, нечего нам больше здесь делать! - Она вышла вперед и обратилась к Банаки: - А вы... Слов нет выразить мое возмущение! Да подавитесь вы этим общежитием, эхаром, тирой и деньгами! Я верну вам долг через два дня, и пусть вам будет стыдно, а если стыдно не будет, то я не удивлюсь, ибо гнилой душе только и остается, что разбивать череп об асфальт! Всего доброго!
Банаки открыла рот, но ответить не смогла. Она часто видела Джент, говорила с ней, но для нее она всегда оставалась спокойной невозмутимой и молчаливой девушкой. Теперь же смотрительница поняла, что за внешней оболочкой интеллигентной красавицы скрывается совсем другая личность, которую вряд ли возможно чем-либо запугать. Но Банаки привыкла выбивать долги силой, ибо в Мэн-Куоне невозможно было по-другому добиться возвращения денег, поэтому нередко забывала, что живет в другом районе города, где в принципе можно не беспокоиться об обманщиках. Увы, привычка, она и есть привычка...
Стараясь дышать как можно тише, Тайрэна пыталась разглядеть лицо ильмара, принявшего от Намаланны сапоги Юнихины. Длинные прямые волосы, тонкие губы и хитрый взгляд - опасная и в то же время притягательная красота могла расположить кого угодно, но не Тайрэну. Она, как и Джент, воспринимала ильмара враждебно, особенно после того, как стала свидетелем этой странной сделки. Она терпеливо ждала, как же будут развиваться события дальше, но ильмар только принял сапоги, спрятал их в рюкзак и уже собирался уходить.
- Что вы с ними сделаете? - полюбопытствовала Намаланна.
- Вас это не должно касаться, любезная тари, - ответил ильмар, сделав шаг назад: тьма скрыла его наполовину, - вы получили деньги, а теперь позвольте мне удалиться.
Как только он это сказал, у Тайрэны запиликал коммуникатор. Девушка вздрогнула, толкнув локтем ящик с чем-то не особо тяжелым, который с грохотом покатился вниз и рухнул прямо под ноги Намаланне.
- Что это такое?! - гневно сквозь зубы спросил ильмар.
- Кто-то следил за нами! - ответила Намаланна, прыгнув на нижний ящик с намерением поймать Тайрэну.
Тайрэна же ринулась по ящикам вниз так, чтобы преследовательница ее не видела. Коммуникатор настолько противно пищал, что девушка решилась ответить, несмотря на пробудившееся чувство паники. Ей звонила Джент.
- Ну ты как всегда вовремя! - недовольно прокричала Тайрэна.
- Мы будем у Нэйла, приходи к нему. Банаки нас не пускает, - ответила Джент.
- Да-да, конечно! Я приду, если успею удрать!
- Что? Удрать? От кого? Что там происходит? - Джент заметно заволновалась.
- Ничего...Я потом расскажу!
Тайрэна отключила коммуникатор, на бегу перемахивая через ящики. Сердце бешено колотилось в такт широким шагам девушки, будто пытаясь вырваться из груди. Ей показалось, что еще немного, и она упадет, сломает что-нибудь, после чего дальнейшие события примут ужаснейший и печальный оборот, но что-то подталкивало ее бежать ровно, не запинаясь, более чем возможно, что это был страх. Впереди виднелась дверь, через которую Намаланна и Тайрэна проникли в помещение. Минуя ее, девушка помчалась мимо рабочих, но теперь она решила пробежать другим путем, намереваясь тем самым запутать преследователей. Ей почему-то казалось, что ильмар бежал за ней вместе с Намаланной, хотя она даже боялась оглянуться назад. Тайрэна ожидала услышать выстрелы или гневную брань за спиной, но кроме шагов и собственного сердцебиения она ничего не слышала. Все смешалось в одну непонятную картину: проходящие люди, какие-то двери, трубы, коммуникации, пол, на который девушка все же упала пару раз - все это будто размазалось в пространстве и убегало куда-то назад, утекало, словно в черную дыру, а Тайрэна, сбивчиво дыша, из последних сил двигалась вперед, боясь обернуться. Она чувствовала, будто не бежала совсем - чем ближе она была к выходу, тем больше ей казалось, что она стоит на месте и страх сковал ее невидимыми оковами, а дыра за спиной вместе со светом и материей поглощала ее силы. Но то была не дыра, а всего лишь Намаланна, которая сама боялась не меньше Тайрэны.
Причиной страха Намаланны было не обвинение ее в воровстве чужой обуви, а ее заказчик. Откуда ильмар узнал о ботинках Юнихины, девушка не знала, сейчас это заботило ее меньше всего, все ее мысли сводились к тому дню, когда они первый раз встретились. Намаланна не видела его лица, ибо встреча произошла ночью, когда девушка возвращалась из сада. Ильмар спросил, знакома ли она с кем-то из семейства Иватар, на что рыжеволосая ответила встречным вопросом, осведомившись, что незваному гостю нужно от этого клана. Но ильмар отказался объяснять конкретную цель своего требования, а только предложил денежное вознаграждение за доставку ботинок. Намаланне данное требование показалось до жути абсурдным и смешным, поэтому она отказалась, сказав, что в институт Хонтаро не сунет и носа. Но настойчивый ильмар перешел к более жесткому способу убеждения. Не ответив ни слова, он приставил дуло пистолета ко лбу собеседницы, пообещав пойти на жестокую крайность в случае отказа. Намаланна с детства усиленно боролась за свою жизнь и погибать в расцвете лет и начала профессионального пути не планировала, поэтому быстро поняла, что выполнить просьбу ей придется в любом случае. Ильмар пообещал заплатить ей за оказанную услугу, но и предупредил, что в случае провала девушке грозит смерть. Меньше всего ахартарианке хотелось умирать, не достигнув своей мечты. Вот Намаланна и бежала, выкладывая все силы и фокусируя внимание на блондинистой голове Тайрэны.
- СТООЙ!!! - закричала она так громко, будто рассчитывала, что звуковая волна, испущенная ее голосом, собьет с ног свидетеля тайной сделки, личность которого она не могла установить даже по биополю, ибо слишком торопилась и не имела возможности сосредоточиться.
Но Тайрэна, услышав крик Намаланны, припустила еще шустрее, перемахивая через перила. Обстановка все больше накалялась ровно с такой скоростью, с какой нарастал страх бегущих девушек.
Если я не поймаю свидетеля, этот ильмар убьет меня! А я ведь даже имени его не знаю! С одной стороны, он мог и обмануть меня, психологически припугнуть, но с другой, если он заплатил такие деньги, то вряд ли его угроза - пустой блеф!
Так думала Намаланна, протягивая руку вперед, уже готовая схватить Тайрэну, заметив, что расстояние между ними заметно сократилось.
Если она меня догонит, то сильно разозлится, учитывая ее персональную ненависть ко мне. Захотят убить? Пусть убивают, самое страшное, что об этом не узнают Джент и Юнихина. А если не узнают они, не узнает никто! Этот ильмар приведет всю свою армию, а никто и не заметит! Куда смотрят военные и руководители институтов?
Тайрэна думала немного иначе, не страшась за свою жизнь. Больше всего ее пугало вероятное будущее Ахартара при таком положении дел, но внутренний голос шептал, что все не так страшно, один ильмар не соберет достаточной информации о военной мощи планеты. Однако Тайрэна слушать этот голос не собиралась, по ее мнению было лучше лишний раз подстраховаться.
Намаланна почувствовала, что начинает уставать. Ноги предательски подворачивались, а дыхание сбивалось. Отрыв, разделяющий ее и заветную цель, все никак не мог сократиться до минимума, и девушка только тянула руку, безуспешно пытаясь схватить убегающую Тайрэну хотя бы за волосы. Они уже миновали подвал и выбежали в сад, где следящие за красотой и порядком чудесного уголка живой природы люди зажигали огни. Намаланна на бегу попыталась сконцентрироваться и поймать волны маленьких язычков пламени. Ее техника напоминала то же, что видела Тайрэна, наблюдая за Эрнэхайном у реки. Намаланна синхронизировалась с каждым пламенем, мимо которого пробегала. Раскинув руки в стороны, она начала мысленно притягивать к себе огонь, отчего язычки пламени перебегали к ее ладоням, сбиваясь в плотные рыжие шары, напоминающих два миниатюрных солнца в руках дерзкой ахартарианки.
- Не хочешь по-хорошему, поговорим по-плохому! - закричала Намаланна, концентрируя всю свою энергию в огненных шарах.
Сделав резкий выдох, она затормозила, протянув руки перед собой. Огненная волна, подгоняемая энергией преследовательницы, лавиной обрушилась на Тайрэну, сбив ее с ног. Девушка закричала, почувствовав, как этот удар обжег ей спину, и, пролетев добрых три метра, упала на землю, больно ушибив локоть. Лежать было опасно, и Тайрэна это хорошо понимала, поэтому несмотря на боль и выступившую на ободранном локте кровь, встала, намереваясь бежать дальше. Но сзади на нее налетела Намаланна.
- Ты что, нарайского не понимаешь, чучело? - гневно закричала рыжеволосая, заламывая Тайрэне руки за спину.
- Пусти меня, ты предательница! - Тайрэна же извивалась, как змея, пытаясь высвободиться из мертвой хватки преследовательницы. - Ты украла ботинки Юнихины! Ты продала их ильмару, зная о военном положении на планете! Ты продашь Ахартар?
- Что за чушь ты мелешь? Он сказал, что ему нужны эти ботинки, а что за дело с ними, я понятия не имею! - Внезапно Намаланна опомнилась. - Стой! А откуда ты...
Схватив Тайрэну за волосы, она все же смогла повернуть ее голову и заглянуть ей в глаза.
- Ах вот кто шпионил за мной! - Гнев Намаланны был подобен разбушевавшемуся вулкану. - Я же тебя по стенке размажу, наглая аинтанианская свинья, если ты хоть слово скажешь об этом!
- Тогда тебе лучше начать прямо сейчас! - Тайрэна сделала еще одну попытку выкрутиться, но Намаланна держала ее за волосы слишком больно.
Теперь девушка даже не знала, на что рассчитывать: кричать ей совсем не хотелось, но и лежать придавленной коленкой рыжей ахартарианки к земле тоже не доставляло никакого удовольствия. Выбор был невелик, поэтому Тайрэна, набрав побольше воздуха в легкие, издала истошный крик, который прокатился по всему саду, заставив вздрогнуть даже Намаланну. Рыжая с силой зажала крикунье рот, наконец-то отпустив волосы. Но руки по-прежнему были крепко сжаты, а колено давило на болевший позвоночник, прикрытый лишь светло-зеленой майкой. Институтская жилетка была почти сожжена во время огненной энергетической атаки Намаланны.
- Тихо ты, дура! - зашипела Намаланна. - Не собираюсь я тебя бить, по крайней мере пока. Пойдем и просто разберемся в укромном месте. Просто поговорим.
Но Тайрэна отрицательно мотала головой в знак того, что беседовать с противницей не собирается. Намаланна хотела сказать что-то еще, но сзади послышались шаги.
- Что здесь происходит? - спросил непонятно откуда взявшийся незнакомец.
На нем была зеленая форма с желтыми полосками на рукавах. Такую форму обычно носили работники садов, следящие за всеми зелеными насаждениями в городе. Они и зажигали огни в парке, и именно их работу слегка попортила Намаланна, собирая на бегу огонь для нанесения удара.
Рыжеволосая девушка вздрогнула и резко соскочила с Тайрэны. Аинтанианка же потерла пальцем нывший позвоночник и попятилась назад.
- Ничего страшного, - Намаланна обманчиво улыбнулась и слегка поклонилась незнакомцу, - мы просто поссорились. Простите за огни и нарушение тишины, этого больше не повторится.
- Хорошо, - ответил собеседник, - в следующий раз ссорьтесь в другом месте, не очень-то прилично девушкам одного из известнейших институтов в Мортеме валяться на земле и нарушать тишину.
- Еще раз простите.
Намаланна развернулась и хотела обратиться к Тайрэне, но той не оказалось рядом. Девушка умчалась так быстро, что вряд ли ее было возможно догнать. Такой досады Намаланна еще не испытывала: Теперь даже факт получения кары от ильмара казался ничтожной неприятностью по сравнению с фактом поражения огненной ахартарианки. Она была слишком горда, чтобы успокоиться и смириться, ей в данный период жизни приходилось особенно тяжело, ибо самая заветная мечта девушки готова была испустить дух перед непробиваемой стеной, поставленной не менее талантливыми конкурентами. Эрнэхайн при встрече с Тайрэной упомянул о том, что музыкальную группу Намаланны все никак не могут взять на конкурс. Именно это обстоятельство породило в Намаланне большое количество гнева.
Она с детства отличалась вздорным бунтарским характером, что, несомненно, роднило ее с не менее невыносимой для нее Джент. Мать ахартарианки воспитывала свою дочь довольно жестко и редко одаривала девочку похвалами, ей почему-то казалось, что Намаланна не способна к свершению выдающихся дел. Она часто слышала от матери: "Хватит петь! У тебя ни голоса, ни слуха! Не раздражай мои уши своим писком!" Девушка воспринимала эти слова как удар ножом по сердцу, но никогда этого не показывала, а только продолжала петь. В парках, на балконе, одна дома, в школе, во дворе - где бы она ни находилась, там всегда звучал звонкий и вполне приятный голос маленькой непослушной девочки. К восемнадцати годам талант Намаланны, казалось бы, достиг апогея. Но сильный, чистый, словно звон хрусталя, голос, пробирающий каждого до души, вкупе с мелодичной и захватывающей музыкой "братьев по оружию" был поставлен под вопрос. Комиссия до сих пор не могла прийти к однозначному решению.
Конкурс Диатар проводился каждый год, и он был финальным этапом перед выступлением на Празднике Огней в Эль-Хор-Сари. Набирались несколько молодых музыкальных групп института, и победителю давалась возможность на значимый дебют. Пропустить такой шанс - значит петь всю жизнь даром. Намаланна не могла себе этого позволить. Но нее группа была лишь одной из многих желающих блеснуть талантом на крупнейшем международном празднике. И часто бывало так, что силы конкурирующих групп оказывались равны. Так случилось и с группой Намаланны. Ей было необходимо с чего-то начать, чтобы потом продолжить путь до заветной цели, которую она лелеяла с детства, - стать Первым Голосом Вселенной. Диатар давал возможность на право участия в другом конкурсе, более масштабном, что являлось, пожалуй, величайшим событием в жизни конкурсанта. Первый Голос Вселенной мог носить не только почетный титул, но и иметь такую славу, о которой не могут мечтать даже правители планет. Этот талант был обречен на бессмертие.
Целеустремленность Намаланны поражала многих, но ее портили гордыня и самоуверенность. Тадарэ часто замечала, какой у этой студентки прекрасный голос, но пророчила ей тяжелое психологическое испытание в будущем, ибо для достижения поставленной цели ей необходимо было победить не сильных и талантливых соперников и не создать культовую бессмертную композицию, способную врезаться в сердца большинства обитателей Вселенной, ей необходимо было победить себя.
Центр. Жилые кварталы
Жилище Нэйла находилось неподалеку от учебного корпуса, как раз через два моста от общежития девушек, откуда Джент так грубо прогнали, отказавшись войти во вполне нормальное студенческое положение. Причем все прекрасно понимали, что подобная ситуация возможна в любом, даже самом далеком и неизвестном уголке Вселенной, как и существование такой же нетерпеливой к чужим трудностям тари Банаки. И в данный момент трагические мысли Джент сводились к тому, что даже за тридевять метагалактик такая тари Банаки, чье имя на самом деле может быть и другим, не позволила бы выгонять будущее ахартарианской науки на улицу без еды и курток, зная, что ночные температуры не так приятны, как дневные, и что девушки могут замерзнуть и заболеть. Но, к счастью, Нэйл оказался рядом вовремя, и сейчас Джент думала вовсе не о пирожках, которые он ей обещал, а об уплате долга Банаки. Не жить же у ахета целую неделю, бессмысленно бегая по Эль-Хор-Сари в поисках заработка, которого вовсе может и не быть - кому нужны лишние хлопоты со студентами. На секунду ее посетила мысль отдать долг нэйловым мешком с димидианским чаем, но кому нужен этот чай, когда его в принципе можно легко достать по более низкой цене, слетав в отпуск на Димидиум, что может себе позволить не только тари Банаки, но и любой житель Ахартара, у которого есть корабль. Да и не любит Банаки чай.
"Деньги нужны немедленно, сию минуту, сию секунду", - думала Джент, но какой-то внутренний голос отзывался внутри головы о том, что в данный момент это вряд ли представляется возможным. Шагая вниз по мосту, девушка все больше погружалась в уныние, которое к тому же нагнеталось пасмурным небом, а тучи застилали весь горизонт, приказывая оставить надежду и пасть на колени, моля о спасении. Помимо серых туч на Джент давило воспоминание об ильмаре и неизвестном ей Одемане Хатэйхине. Что-то подсказывало ей, что эти двое вовсе не те, за кого себя выдают, и в будущем Хонтаро это обязательно поймет, несмотря на умелую ложь со стороны ильмаров. Что остается от дружбы у влиятельных людей, когда дело касается политики? Ничего. Остается либо принять эту политику, либо умереть. И насколько знала Джент, в этом случае вряд ли удастся скрыться на отдаленных планетах. Слава та еще отрава.
- Да перестань ты кукситься! - отрезал Нэйл. - Страшно на тебя смотреть, то ли ты кого-то убить хочешь, то ли сама убиться задумала. Не переживай ты так, все уладится! Переночуете у меня, ничего страшного.
Ахет поднял глаза в небо, рассматривая тучи и почесывая затылок. Правду сказать, он даже не понял, к чему она завела разговор о глайдере, но довольно-таки шумное средство передвижения Джент третий день лежало у него в ангаре, полностью починенное, и ожидало прихода хозяйки.
Дело в том, что неделю назад она одолжила глайдер Тайрэне, когда та спешила на занятия и могла опоздать, а с опаздывающими студентами в Институте высшего айсола, как и в Институте Джент, разговор короткий. К несчастью, подруга абсолютно не понимала, как работает треклятый глайдер, и что с ним делать, когда она доберется до института. Джент объяснила ей, что управление этой машиной осуществляется с пульта, который крепился к ее манжету на левой руке, а после прибытия на место назначения глайдер можно было отправить домой - в навигаторе записана схема кратчайшего пути от всех учебных корпусов Научного Центра до общежития. Еще и показала, какие кнопки жать на пульте управления, что Тайрэна запомнила примерно минут на пять, дальше же слова ахетонки вылетели у нее из головы, не оставив и следа. Точно так же вылетела из головы Джент необходимость дать подруге сам пульт. Через шесть часов они встретились у дверей общежития: Джент, уставшая от премудростей Хонтаро, и Тайрэна, с большим синяком на лодыжке.
- Привет! - поздоровалась пострадавшая.
- Привет, Тайри, - ответила Джэнт, - как дела? - Но вдруг заметила что-то странное. - А где мой глайдер?
- Я отнесла его к Нэйлу на ремонт. Эта ужасная штука, как всегда, тормозит прямо в стену!
- Что? Я же тебе объясняла: тормоз находится на пульте управления, а пульт управления... - Джэнт осеклась, вспомнив, что пульт так и остался у неё на манжете. - Ой...
- Вот именно... - Тайрэна скорчила недовольную мордашку. - Ты забыла дать мне пульт управления! И глайдер затормозил прямо в непробиваемую стену моего корпуса под дружный смех Намаланны!
Мало того, на стене осталось большое черное пятно, которое охранники заставили Тайрэну оттирать в наказание. Историю о пульте и забывчивости они даже слушать не захотели. А Намаланна, само собой, тогда хорошо повеселилась, наблюдая, как Тайрэна, крича "Помогите!", спешилась с глайдера и ушибла лодыжку, а после чего раздался треск и взрыв.
Джент невольно вспомнила это и опять почувствовала вину перед подругой. Нэйл же опустил глаза и ответил:
- Он готов. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более осмотрительна...
- Не читай нотаций, - перебила Джент, - он нужен мне сегодня, я хочу слетать к тете. Придется... - она внезапно осеклась, вспомнив, что родственники абсолютно не интересовались ее положением, и вряд ли кто из них будет рад увидеть нуждающегося отпрыска клана Хетено.
- Не надо, - предупредил Нэйл, - нарвешься на скандал. Я что-нибудь придумаю.
- Ты здесь абсолютно не при чем. Я сама улажу свои дела.
"Вот ведь упрямая! - подумал Нэйл. - Ей помочь хотят, а она...Странная какая-то в последнее время. А я наверно идиот... Даже не хочу дать ей время подумать".
Оставив эти мысли за пределами своего внимания, Нэйл наконец-то подвел девушек к дверям дома, в котором жил. Ахет обитал в отдельной квартире на четвертом этаже, такие обычно имели аспиранты в начале своего пути, когда о доме мечтать слишком рано, а жить в общежитии уже нет сил.
- Глайдер у меня в мастерской, - сказал Нэйл, приложив ладонь к сканеру, - правда топливные кристаллы заканчиваются, придется где-то искать новые, иначе, Джент, забудь о полетах.
- Спасибо, что напомнил, - ответила девушка, - завтра слетаю за ними в Айрум.
- Я могу слетать с тобой, если захочешь.
- Нет. Одной мне будет спокойно, к тому же завтра у тебя испытания.
Нэйл обреченно вздохнул. Он очень сильно хотел провести с Джент побольше времени, чтобы хоть как-то отвлечь ее от неприятностей, но напоминание об испытаниях силовых полей вернуло его к мысли о работе как раз на подходе к своей квартире.
- Ну вот, располагайтесь, - Нэйл открыл дверь и пропустил девушек вперед.
- Мы точно не помешаем? - осведомилась Джент. - Очень не хочется тебя стеснять.
- Нет, что ты. Моя крепость открыта для друзей. Пока это не похоже на то, о чем я мечтал раньше, но это вопрос времени.
- А о чем ты мечтал? - спросила Юнихина.
- Ооо... Я как-то раз запоздал с результатами исследований. Моя лаборатория ничего не отправляет для Хонтаро по сети, поэтому мне пришлось добираться до его фамильного особняка. Знаешь, Юни, когда я его увидел, то понял, что в моей жизни что-то пошло не так.
Фамильное гнездо клана Отайо, находящееся в горах за городом и правда поразило Нэйла своим вековым величием. Судя по всему, дом строился очень долго, и каждый потомок пристраивал к нему что-то новое, после чего особняк стал похож на дворец. Ринон рассказал ему, каким образом он был доведен до нынешнего состояния, в котором, правду сказать, последний потомок ничего не хотел менять даже несмотря на традицию. Шесть веков назад предок прямой ветви клана Отайо заложил в Коруанских горах фундамент центральной части особняка. Поначалу это был ничем не примечательный домишко местного провинциального аптекаря, но позже его сын достроил второй этаж, как раз проводив отца в последний путь. Спустя два поколения была достроена пирамида над центральной частью. Прадед Ринона был весьма зажиточным, поэтому позволил себе построить четыре увенчанных гербом клана башни для своих дочерей. Каждую башню обвивали ветви красного цитона, разросшегося за много лет подобно цветочной шубе, покрывающей строение. Дед и отец Ринона добавили к дому еще два крыла с пирамидами, используя их как ангары для личных кораблей. Сам же Ринон предпочитал ставить свой транспорт в центральную пирамиду, переоборудованную под взлетную площадку.
Но больше всего Нэйла потрясла великолепная оранжерея, расположенная за особняком. В ней росли не только ахартарианские растения, но и цветы Ильмарона - рыжие верты, карианские желтые иторы, достигающие двух метров в высоту, даже капризные юканские синие табераны, чарующий запах которых мог успокоить сердце в тревожные дни. Ринон мог гулять в ней часами, ведь, как он признался, это было его самым любимым местом.
- Он...любит...цветы?! - удивленно воскликнула Джент, слушая рассказ Нэйла о жилище суровейшего преподавателя института.
- Ну да, - ответил ахет, - а что в этом странного?
- Это бездушное чудовище, у которого атрофированы мышцы лица, формирующие улыбку, любит цветы?
- Джент, вполне возможно, что Хонтаро ценитель прекрасных вещей, - ответила Юнихина. - Если он никогда не улыбается и тиранит тебя по поводу доклада, который ты, кстати говоря, обещаешь принести при каждой встрече с ним, то это не значит, что он злой человек.
- Хочется в это верить, Юни... Иногда мне кажется, что я его жутко ненавижу, причем раньше такого не было. Раньше он был моим кумиром.
- От любви до ненависти один шаг! - отозвался из кухни Нэйл. - Брось об этом думать, Джент! Лучше иди сюда и помоги мне!
Ахетонка не стала затрагивать эту тему дальше, к тому же всем уже не терпелось попробовать чай с пирожками.
Джент прошла на кухню, бросив взгляд на запертую дверь гостиной. Жилище Нэйла не было большим, оно состояло лишь из двух комнат - спальни и гостиной - и кухни с санузлом, справа от которого находилась дверь, ведущая в ангар, куда ахет ставил свой корабль. Освещение заменяли традиционные ахартарианские желтые фонари: Нэйл не любил яркого света по вечерам, а предпочитал тихое времяпрепровождение в полумраке. В гостиной он содержал свою небольшую лабораторию, так как иногда ему приходилось работать дома, поэтому ахет запирал этот участок своей квартиры от лишних глаз.
Спустя несколько минут раздался звонок в дверь.
- Юни, открой пожалуйста, - крикнула Джент.
Юнихина открыла дверь и поздоровалась с Тайрэной.
- Привет! - аинтанианка быстрее забежала за спину подруги и продолжала тревожным тоном, сбивчиво дыша и жестикулируя руками в воздухе: - Со мной случилась беда! Ты не представляешь, что сейчас произошло!
- Джент говорила, что ты от кого-то удирала.
- Не от кого-то, а от Намаланны, которая продала твои ботинки какому-то ильмару!
Услышав слово "ильмар", Джент стремглав пустилась в коридор, бросив заваривать чай. Нэйл хотел ее остановить, но решил, что после слов Тайрэны ее лучше вообще не трогать.
- Этот ильмар был в костюме с трилоновой нитью и в черном плаще?
- Да, Джент. А...ты его где видела?
- Он приходил к Хонтаро от какого-то Одемана Хатэхине.
--
А ты уверена, что это были мои ботинки? - спросила Юнихина.
--
Да, на них осталась твоя волна!
Все присутствующие замолчали, переваривая внутри себя новость Тайрэны. Всех мучил таинственный вопрос: зачем? Для чего ильмару в трилоновом костюме старые женские ботинки? Ясно, как день, что сам он их носить не собирается, значит, они скрывают какой-то важный секрет. Нэйлу это обстоятельство, как и всем остальным, казалось до абсурда смешным.
- Кто их носил до тебя? - спросил он.
- Не знаю, - Юнихина подняла глаза в потолок, пытаясь вспомнить, откуда вообще взялись эти ботинки. - Мама говорила, что они принадлежали ей.
- А твой клан не занимался какими-нибудь темными делишками на Ильмароне?
- Нет, что ты...
- Нужно это выяснить! - перебила Джент. - Хонтаро думает, что его новый гость не опасен, но это не так!
Голос Джент на последних словах уже перешел в крик, заставив присутствующих вздрогнуть.
- О нет, - возразил Нэйл, - хватит на сегодня беготни и твоих переживаний. Завтра вместе с Тайрэной подойдете к Хонтаро и все объясните.
- Щас! - недовольно фыркнула Тайрэна. - Я к Хонтаро ни ногой! - заметив недоумевающий взгляд ахета, она добавила: - Иди к этому монстру сам!
- Но ты же свидетель! Ты должна сама все рассказать, иначе Джент попросту не поверят.
Тайрэна ни за какие коврижки не соглашалась идти к Хонтаро, более того она до смерти боялась хотя бы написать ему письмо. И, по правде говоря, страху девушки находилась своя причина.
Месяц назад Тайрэну забросило в учебный корпус института Высоких технологий по одному важному делу касательно вечеринки в честь дня рождения Юнихины. Проголодавшись, они с Джент отправились в столовую в надежде подкрепиться чем-нибудь вкусным и полезным перед изнурительными поисками подарка. Ничто не предвещало неминуемой беды: ни мирный говор над столами, ни чарующий запах блюд, ни сам Хонтаро, внезапно севший за соседний столик. Свой обед Тайрэна не доела, ибо вкус супа на этот раз был на редкость отвратительным, она понесла поднос мимо ничего не подозревающего Ринона. Планы и праздничные хлопоты всецело овладевали мозгом девушки, отчего та не заметила масляной лужи под ногами. Как эта лужа оказалась на полу в столовой, никто не знал, собственно даже и не хотел знать, но именно она сыграла роковую роль в отношениях Тайрэны и Ринона. Издав пронзительный крик, девушка шлепнулась на пятую точку, а поднос взмыл в воздух, после чего с гулким грохотом обрушился на голову преподавателя. Новый костюм Хонтаро, пусть и не безвозвратно, но все же был испорчен.
Джент просто передернуло от увиденного. Комок страха скатился в область желудка, вызвав дикую дрожь и волнение за бедняжку Тайрэну. Хонтаро всегда славился жестким нравом и умением давить на психику собеседника. Ахетонка перепугалась еще больше, вспомнив подобный случай, произошедший с ней месяцем раньше.
- Зайдите в мой кабинет, - раздался спокойный, но громкий голос Хонтаро.
Когда поднос упал на пол, вся столовая словно по команде замолчала, ожидая чего-то очень плохого. Но слова Ринона присутствующих не успокоили, напротив, помещение наполнилось тягучей и липкой энергетикой страха и волнения. Глаза Тайрэны, казалось, стали в три раза больше, чем обычно. Джент поспешно собрала упавшие тарелки, уложила их на поднос и поспешила скрыться, но голос Хонтаро ее остановил, словно могучая высокая стена:
- Вы тоже, Тутэль-Джент.
- Х...хорошо, господин Хонтаро, - чуть слышно ответила девушка и убежала куда-то в дальний угол.
По залу пронеслись тихие шепоты, кто-то даже разнес слух о том, что такое происходит не первый раз, предательски напомнил о столкновении Ринона с Джент, державшей поднос с остатками пищи. Этот момент и последующий выговор от Хонтаро в кабинете так жестко врезались в головы обеим девушкам, что одно упоминание Нэйла о походе к преподавателю вызывало у них состояние, похожее на легкую истерию.
- Только не говорите, что мне придется вести вас за руки, - отрезал Нэйл, - нечего его бояться, он нормальный, он вас выслушает.
- Скорее укажет на наше место в студенческих рядах, сказав, что это не наше дело, - ответила Джент. - Знаешь, Нэйл, я сама в этом разберусь без него. Раз он не видит угрозы, значит, нет смысла ему что-то говорить, он же считает себя умнее всех. Главное, следить за информационной сетью и лабораториями.
- Джент, если все так, как рассказала Тайри, то твои попытки разобраться в этом приведут тебя в могилу, - предостерегла Юнихина. - Черт с ними с этими ботинками. Если не хотите идти к Хонтаро, значит обратитесь к таллам.
- И что они скажут? Если этот ильмар при прибытии на Ахартар действительно был зарегистрирован как посол, то мы не сможем выдвинуть против него обвинения, он же обладает дипломатической неприкосновенностью!
Нэйл почувствовал, что теряет свое врожденное спокойствие, так же как и свойственный ему оптимизм. Он положил руку на плечо Джент, легонько зажал ей рот и ответил:
- Стоп. Раз вы не хотите рассказать все Хонтаро, но и к таллам вас не тянет, тогда я сам завтра схожу в институт и все объясню. Но предупреждаю, что врать не стану, ибо Хонтаро все равно это заметит, так что марш на кухню пить чай. С этого момента все успокоились и забыли об ильмарах.
Тайрэна и Юнихина были вполне солидарны с ахетом, но все же не могли чувствовать себя спокойными на этом маленьком застолье. Что говорить о Джент, которая в силу своего характера больше других чувствовала на себе ответственность, но в гуще разом навалившихся проблем не могла нормально сосредоточиться и принять решение. С одной стороны ее внимания стоял неизвестный гость, а с другой - долг Банаки. Вместе с тем она испытывала большое чувство вины перед друзьями. Кроме того, она прекрасно понимала, что Нэйл горит желанием помочь преодолеть все эти трудности, но все же девушка боялась остаться в долгу, ибо в данный период времени ничем не могла отплатить. Однако Нэйл ничего от нее и не требовал, его скрытые чувства были чисты и искренни, поэтому по отношению к Джент ахет не мог позволить проявить какую-либо меркантильность.
- Давай выйдем на балкон, Джент, - предложил Нейл, - я хочу с тобой поговорить.
Девушка, не ответив ни слова, открыла дверь небольшой лоджии и вышла на свежий воздух. Город полыхал огнями и продолжал жить, хоть и чуть меньше, ежели днем. Джент глубоко вдохнула воздух.
- Ты переживаешь, - сказал Нэйл, заперев за собой дверь, - я понимаю твои чувства, но не стоит впадать в крайности.
- Крайности? - ахетонка слегка подалась вперед, взглянув вниз, будто пытаясь что-то там увидеть. - А тебе самому не страшно? Ты ведь занимаешься разработками стратегического назначения. Что если ты...
Нэйл беззаботно, но наигранно, рассмеялся:
- Ты сгущаешь краски. Если бы случилось то, о чем ты сейчас подумала, я был бы уже мертв. Но, к счастью, я с тобой, живой и здоровый. Тебе надо успокоиться, такое напряжение тебя испепелит.
- Возможно, ты и прав...
- Я прав, - Нэйл слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на лицо Джент.
Она стояла молча и глядела вдаль печальными желто-зелеными глазами, будто просматривая в голове фильм о грядущей катастрофе. На ее лице читалось сомнение. Все попытки Нэйла успокоить подругу оказывались тщетными: она до сих пор пребывала в напряженном состоянии. Ахету даже почудилось, что ее лицо, чуть-чуть сокрытое сумерками и освещенное ночными огнями, стало гораздо старше, словно на город смотрела и переживала Джент, пришедшая из далекого и тревожного будущего.
- Ух ты, Нэйл! Ты и не говорил, что у тебя есть девушка! - раздался озорной голос сверху. - Может, представишь меня красавице?
Выведенная из собственных мыслей бесцеремонным вторжением в беседу Джент посмотрела наверх, откуда на нее любовался темноволосый смуглый парень, отдаленно напоминающий ильмара, но таковым не являющийся.
- Но-но, вэй, разве так людей друг другу представляют? К тому же, я вижу, что прелестная тари не прочь поговорить.
- С чего это? - удивилась Джент, услышав от незнакомца внезапно принятое за нее решение.
Парень со звонким именем Джаг перелез через перила своего балкона и одним прыжком оказался у соседа Нэйла.
- Позвольте представиться, Джагестара Саалари, скромный абориген института генной инженерии!
- Я Тутэль-Джент, - ответила ахетонка, подавляя в себе желание сделать шаг назад. Волна нового знакомого прошла сквозь нее, вызвав болезненный отклик в груди.
- Джаг довольно общительный человек, - ответил Нэйл, улыбаясь, - знакомится с кем попало.
- Особенно с девушками, - Джагестара игриво подмигнул Джент, но та демонстративно отвела взгляд в сторону.
В данный момент новое знакомство ее абсолютно не интересовало, единственная мысль бродила у нее в голове - мысль об ответе на вопрос: что происходит?
- Честно признаюсь, Нэйл, ты меня удивил, - продолжал Джагестара, - я думал, ты отшельник от могза до костей.
- Мы просто друзья, можете себя не обманывать, - отрезала Джент, направившись обратно в комнату к подругам.
- Ух ты, какая раздраженная, прям веет напряженностью от волны. Нэйл, что это с ней?
- Вэй, - ответил ахет, - она сегодня не в духе, к тому же у нас не дружеский вечер, а серьезная проблема. Уверен, что когда все разрешится, Джент станет более разговорчивой.
- А...понятно... - досадно вздохнул Джагестара, наконец-то поняв, что проявил свою активность действительно не к месту. - Тогда я, пожалуй, пойду. Рад был познакомиться с Джент.
Неудобная ситуация слегка огорчила Нэйла, но он знал, что его друг не обидится. Гиперкоммуникабельность Джагестары нередко ставила интровертированного ахета в неудобное положение, когда кто-то ждал от него слов, но говорить ему было нечего. В такие минуты Нэйл внезапно исчезал или притворялся спящим.
Джент, зайдя обратно в комнату села на небольшой диванчик, поджав под себя ноги и, не обращая на Тайрэну с Юнихиной, доедающих ужин, предалась раздумьям. Все, что произошло сегодня: Банаки, Намаланна, подозрительный ильмар и дурные новости - все закружилось в голове, оставляя неприятные ощущения в области затылка. Ахетонка устала от этого, но больше всего от кажущегося безразличия вокруг. Внутри снова что-то заскрежетало и загорелось странным огнем, как в прошлый раз, когда она поругалась с Банаки.
Со мной явно происходит что-то странное... Это чувство, оно такое сильное и не понятное. Мне хочется рвать и метать все вокруг, но разум взывает к другому, он останавливает меня, но мне кажется, что в скорем времени я лишусь рассудка. Схожу с ума... Неужели я действительно больна? Нэйл, Тайри и Юни ведут себя так, будто вокруг ничего не происходит, но ведь это не так на самом деле. Хонтаро молчал сегодня, но у него был шанс все остановить. Почему? Почему он молчит? Он же отпустил врага, просто так взял и отпустил! Не может быть, чтобы ильмар его обманул. Но вдруг... Ведь ничто не совершенно...
Не слыша разговоров друзей, зовущих ее обсудить нечто ей не интересное, ахетонка направилась в ангар Нэйла, сказав, что желает посмотреть на свой отремонтированный глайдер. На самом деле ей просто захотелось уединиться.