Аннотация: Непростые отношения автора и прототипов.
Я знаю, о чем сказка "Козленок, который умел считать до десяти". Она про автора и прототипов. "Он нас считает, а ему никто не давал на это права!" Ходит писатель - козленок, мутит копытцем воду, отыскивая в своем окружении выразительный типаж, чтобы приколоть его острием пера на бумагу или острием пикселя на экран. Сосчитать. Не со зла, конечно. Автор умеет писать. Заставить человека, который что-то умеет, никогда этого не делать, невозможно.
Позже автор публикует свой опус, года через полтора-два. Он конечно уже забыл о пришпиленном прототипе и первоначальной миссии произведения. Просто хочет славы и денег. А когда за ним начинают гоняться прототипы, бедняга искренне недоумевает, за что же его так ненавидят все эти люди!
Герой, которого я писала с Игоря, безвольный, слабый, нерешительный, недалекий и бедный. Моя героиня, напротив, успешна, умна, хитра и богата. Он ее бросил, и жизнь ему за это отомстила. И не сразу, а лет через ...девять. Банальный сюжет восемнадцатилетнего автора. Я не думала, что пишу произведение, всего лишь мечтала, жила в фантазиях, где могу все, в том числе, "уделать" своих обидчиков. И их близких за компанию тоже: Корову, Быка, Коня и далее по списку.
В отличие от реальных людей мои персонажи жили в другом городе, в другом времени и в другом социальном слое, но при этом оказались узнаваемыми.
Спустя два года, мир моей первой повести утратил сакральный смысл и превратился в текст, а тексты просятся в публикацию. Даже те, которые по утверждению создателя, предназначены для обитания в ящике стола.
Моя книжка попала в магазины в моем родном городке, где всякую собаку, бегающую в радиусе десяти километров, население знало еще щенком. Я гордилась книжкой, как достижением, пока однажды зимним вечером ко мне не зашла подруга Таня и не рассказала о том, как Игорь закатил скандал у нее дома, явившись с другом Антоном. От крика Игоря звенели стекла в серванте:
- Это не я! Я не такой! У нее больное самолюбие!
Антон, предварительно просмотревший мою повесть, и не обнаруживший себя, подначивал с садистским удовольствием и сочувственной интонацией:
- Давай, на нее в суд подадим!
- Обязательно. Подавать, Антон, будешь ты, - распорядился Игорь, - У меня мозгов нет.
Таня, психолог по образованию, воспользовалась случаем попрактиковаться:
- Но ведь ты себя узнал, значит, похож!
Игорь махнул рукой и убежал.
Я боюсь суда. Насмотревшись американских фильмов, я уже воображала себя с рукой на Библии: "Клянусь говорить только правду и ничего кроме правды. Все совпадения с реальными людьми в моей повести случайны. Все несовпадения... тоже случайны. Да, у меня больное самолюбие. Нет, на учете не состою".
Как оказалось, суд был не самой опасной перспективой. На следующий день после Тани ко мне пришел сам Игорь. Не один. В качестве мозгов он привел с собой Антона и Кирилла. "Мозги" вызвали меня из дома, потому что Игорь боялся моих родителей, самых безобидных и мирных на свете. Правда, выглянув в окно и увидев, как я ухожу под конвоем трех здоровых парней, родители забыли пацифистские установки и бросились спасать меня от расправы. Но это я узнала позже.
По темной улице, освещенной единственным фонарем, по бугристому льду, щедро посыпанному песком, продуваемая влажным, холодным ветром, я шла рядом с Игорем в направлении леса. Сзади - конвой. Игорь в бешенстве. Мне казалось, что он закручивается языком пламени и прожигает взглядом во мне дырку. Я уже прикидывала, где меня прикончат: прямо за домом, у футбольного поля, у дальней помойки, или я доживу до опушки леса в зоне отдыха? Игорь молчал, "мозги" тоже. Я чувствовала себя арбузной корочкой в дорожной пыли, маленькой и беззащитной.
- Может, я домой пойду, а? Вы тут и без меня хорошо погуляете.
"Мозги" опомнились. Антон вильнул на обочину, утаскивая за собой Кирилла, и хитро подмигнул:
- Тут Игорь вообще-то поговорить хотел. А мы так, для моральной поддержки. Мы пойдем. Пива купим.
Кирилл бессловесно потащился за Антоном.
Игорь занервничал и сел на лавочку. Мы как раз оказались в парке рядом с лавочкой, иначе он бы наверно упал. Я остановилась напротив, засунув руки в карманы. Холодно. День будний. Спать хотелось. Завтра вставать рано. А тут - на тебе - прототипы...
- В будущее заглядываешь? - угрожающе начал Игорь.
- Нет, - пискнула я, гадая устроить ли истерику. Поскольку к истерике был близок Игорь, я решила не усугублять ситуацию.
- Ты думаешь, все в жизни так просто?
- Нет!
- А все не так просто!
- Нет. То есть да.
Игорь затравленно обернулся в поисках "мозгов", но мозги маячили вдали, рядом с пивным ларьком. Герою пришлось самоотверженно принять бой в одиночку.
- Я понимаю, ты писала обо мне...
- Нет!
- Но ты себя засветила...
- Нет!
- Засветила! - он страдал, и я сжалилась:
- Ну, если только в нескольких местах...
- Зачем ты затронула человека из пятиэтажного дома?
- Кого? Машку что ли?
Игорь кивнул. Так я узнала, что Машка живет в пятиэтажном доме. Информация совершенно бесполезная. Шесть - это свинья.
- Но ты ведь не из-за нее пришел? - спросила я наугад, чтобы избежать разговора о Машке. Со свинкой я потом как-нибудь разберусь. Между нами, девочками.
- Нет, не из-за нее.
Дырка, прожигаемая во мне его глазами, становилась все ощутимее.
- А из-за кого? - подбодрила я.
- А ты угадай!
- Я не ясновидящая!
- Как знать...
Да, конечно. Два - это теленок, три - это корова, четыре - это бык. Родителей Игоря я приплела для законченности и красоты сюжета. На эту тему говорить я не буду. Одно дело - разборки с ровесниками, другое - со старшими. Я сажусь на краешек скамейки и подумываю, как бы сменить тактику. Наконец, смотрю ему прямо в глаза и... (а что мне терять?) говорю:
- Я до сих пор тебя люблю.
Он вскакивает со скамейки и шарахается в сугроб, там прижимается спиной к сосенке и тоскливо высматривает Антона с Кириллом, которые, само собой, исчезли окончательно.
- Я этого не понимаю! - страдальчески тянет он.
Я пожимаю плечами, опасный поворот пройден.
- Ты знаешь, я нигде не работаю, - начинает Игорь.
Начинается... Мне что его, на работу теперь устраивать? Я оглядываюсь:
- Ты вообще с кем разговариваешь? Со мной или с моей гм... героиней? Собственно я тоже пока нигде не работаю.
- И не учусь, - вызывающе заканчивает он.
- Очень здорово, поздравляю. Чем ты еще меня напугаешь? Понимаешь, повести пишутся не один месяц, иногда не один год. Переписываются часто, помногу, куски вставляются, изымаются. И даже, если я хотела описать наше будущее, то от моей задумки в результате не осталось почти ничего. И от нас с тобой тоже мало что осталось. Я не - моя героиня, ты - не тот персонаж. Остальные тоже не имеют к моим героям никакого отношения. Предлагаю забыть всю эту историю с книжкой и поговорить о ... нас с тобой.
- Нет, я не могу...
Он не отрывается от сосенки, в его ботинках - снег. И мне его становится жалко. Мне по-прежнему неуютно. Кроме того, я все еще думаю о вероятности суда. И начинаю повторять одно и то же разными словами. Смысл в том, что мы и персонажи из книжки - это разные люди. Постепенно Игорь успокаивается и выбирается из сугроба, но на скамейку рядом со мной так и не садится. Я поднимаюсь:
- Мне пора домой. Проводишь?
На тот момент я подумала, что избавилась от конвоя. Но Антон и Кирилл появляются с пивом как из-под земли. И они втроем ведут меня домой. Охрана.
У моей парадной мы с Игорем расстаемся под надзором секундантов.
- Как тебя лучше найти? По какому телефону звонить? - спрашивает Игорь.
- Не надо меня искать! - это моя гордость заговорила. Да и страшно все-таки.
- Ну, ладно, - соглашается, подумав, он, - Ты знаешь, где меня найти.
- Я не буду тебе звонить.
- Как знаешь...
- Я тебя убедила, что ты - не тот персонаж?
- Да.
Теперь я могла спокойно идти домой, в пустую квартиру, из которой родители убежали спасать меня от преследователей, и, наконец, согреться. Забраться на свой маленький диванчик, с маленькой чашкой крепкого чая и получать удовольствие от ощущения своего маленького тела в моем маленьком домашнем мирке, в котором безнаказанно - невидимками - гуляют мои персонажи. Они понятия не имеют, что прототипы крайне недовольны их существованием. Впрочем, их бы это не расстроило.
Спустя год ко мне пришел Игорь. Без "мозгов". С пивом. Пива было две или три бутылки. В общем, много. Я пыталась накрыть стол к чаю, суетилась, вытаскивая из пенала банки с вареньем. И глядя на меня, Игорь мечтательно улыбался:
- Ты похожа на мою бабушку...
Жаль, что я не спросила чем.
Потом мы пили пиво. И когда начали, наконец, целоваться, как подростки, стукаясь зубами, я набралась смелости и спросила:
- Ты уже не в обиде за книжку?
От возмущения он даже протрезвел:
- Ты что?!! Про меня - Книжку написали! Книжку! Я горжусь!!!
Он расправил плечи. Обнял меня. И снова поцеловал.
А десять - это капитан Гусь. Когда мой муж ведет себя особенно по-свински, я угрожаю ему, что напишу мемуары.
Как ни странно, это действует.