Аннотация: Нельзя жить в обществе и быть свободным от него, поэтому я докатилась до фанфиков по Гарри Поттеру.
Последний поезд
1.
- А теперь я должен вернуться, да?
- Как хочешь.
- У меня есть выбор?
- Конечно, - улыбнулся Дамблдор. - Мы ведь на вокзале Кингс-Кросс, говоришь? Я думаю, если ты решишь не возвращаться, ты сумеешь... так сказать... сесть в поезд.
- И куда он повезет меня?
- Вперед, - просто сказал Дамблдор.
Снова молчание.
- А что там, впереди? - спросил наконец Гарри. - И почему вы - здесь?
Дамблдор улыбнулся в бороду:
- Всего не расскажешь. Для вас, молодых, там вся жизнь. Даже несколько жизней. А мы, старики, предпочитаем сидеть на границе и провожать за грань всех, кого когда-то знали.
- Я... не хочу возвращаться, - проговорил Гарри. - Но, наверно, должен.
- Гарри, Гарри, - вздохнул директор. - Если бы все решали вернуться - мертвых бы вообще не было, понимаешь? Или умирали бы только старики вроде меня.
Мальчик, который почти выжил, хотел было горячо возразить, но вспомнил увиденное в Омуте Памяти и прикусил язык. Профессор меж тем продолжал:
- Если не хочешь возвращаться, не возвращайся. Живые должны уметь рассчитывать на себя. А друзья поймут.
- Скажите, - начал Гарри, вдруг кое-что осознав, - а какая часть души осталась у Волдеморта? За что она отвечает? - Дамблдор непонимающе посмотрел на него. Поттер, смутившись, попробовал пояснить: - Ну, например, в мозгу есть зоны, отвечающие за разные функции. А в душе?
Директор надолго задумался.
- Не знаю, - сказал он наконец. - Меня никогда не воспитывали маглы, поэтому так на это смотреть я не пробовал. Мне думается, что все то, что было в его душе человеческого, семнадцать лет назад отошло к тебе и с тобой... исчезло. Поэтому последний осколок его души долго не проживет.
Они сидели рядом и разговаривали, пока к ним не подошла бесстрастная фигура в капюшоне:
- Поезд отправляется, - произнесла она.
- Желаю удачи, Гарри, - сказал директор.
2.
Поезд медленно набирал ход. Поттер, так и оставшийся младшим в роду, сидел у окна, прислонившись виском к металлу стены, и пытался понять, правильно ли он поступил. Он многое оставил в мире живых, но разве не каждый должен однажды сделать то же самое?
"Призвание человека - смерть, - говорил в его голове кто-то из прежних директоров Хогвартса. - Если об этом не кричат на углах - это не значит, что умирать плохо или стыдно".
- Умирать... - прошептал Гарри, пробуя слово на вкус. Он видел больше смертей, чем нужно подростку, едва дожившему до совершеннолетия, но теперь этот глагол можно было применить к нему. И, что самое удивительное, он был в состоянии сам это сделать.
"Почему нет попутчиков?" - пронеслось в мозгу за секунду до того, как Мальчик, который умер, сдался на милость ритмичного перестука колес.
3.
Солнце, много солнца, отражающегося ото всех возможных поверхностей. Солнце слепит глаза, играет на очках. Гарри нет и десяти, но его глаза уже испортились - то ли от солнца, которого здесь слишком много, то ли от прекрасных книг, которые он читал ровно половину своей жизни.
Сегодня особенный день - ему восемь лет. Скоро поднимутся родители, и начнется праздник. А пока можно вдоволь погулять, пожмуриться на солнце и промочить ноги росой.
"Такого не может быть", - говорит какой-то незнакомый голос, исходящий из головы Гарри, и мальчик с изумлением понимает, что не помнит ни своих родителей, ни книги, которую сейчас читает. Это не его прошлое, он здесь всего лишь гость.
Все вокруг тускнеет, и вот он снова трясется в поезде. Солнце бьет в окно. Неудивительно, что оно ему и приснилось.
Долго ли еще ехать? Гарри закрывает глаза.
4.
Теперь он в заснеженном лесу. Вокруг почему-то играет музыка - ах да, она исходит из этих забавных штуковин, которые у него в ушах. Гениальное изобретение!
Перед Гарри на снегу лежат лыжи.
- Не тормози, Поттер! - смеется над ним стоящий неподалеку лучший друг. - Надевай!
Гарри надевает лыжи, хотя секунду назад не знал, как отличить левую от правой. Звучит команда: "На старт... Внимание...". Лыжники срываются с места.
Катание подобно полету: скользит хорошо, руки слаженно и сильно толкаются палками. Гарри без труда обгоняет две трети соперников. В голове - точнее, в наушниках - играет громкая и ритмичная музыка. Финиш близко...
За сто метров до заветной черты начинается новая песня, медленная и пронзительная. Гарри так поглощен гонкой, что не замечает ее. Он финиширует, без сил валится на снег и ловит строчки припева:
- Just don't apologize, I'm losing what I don't deserve...
"I do deserve!" - хочется Гарри возмутиться, но он в очередной раз куда-то проваливается.
5.
Мальчик, который многое пережил, снова очнулся в поезде. Он засыпал и просыпался никак не меньше двадцати раз, сны снились на редкость счастливые, но больше спать не хочется. Все тело затекло.
Поскольку указаний, куда следует поезд, ждать не приходится, Гарри встает и идет по проходу, в надежде немного размяться и найти попутчиков. Пусто. Тихо. Всюду тихо и пусто.
- Надоело! - возмущается Гарри вслух. - У этого маршрута есть конец?
Словно в ответ на его фразу, поезд начинает сбавлять ход. Он тормозит у маленькой платформы, окруженной мрачным хвойным лесом. На платформе стоит всего один человек, и он хорошо знаком Гарри.
- Сириус! - кричит юноша, спрыгивая на перрон.
- Здравствуй, крестник! - улыбается беглец, анимаг и покойник. - Когда-то ты хотел жить вместе со мной. Теперь, похоже, есть такая возможность.