Апосфиксия

Какое прелестное утро, -
Я только проснулся, поверь! -
Уж солнце садится уютно,
Включается свет фонарей.
Ведь утро скрывается утло,
Как старый раскрытый шпион.
И звезды всплывают гуртом
На смену огням лампион.

       ***
Мой путь земной окончился стеной,
Уперся в камень павший духом нос...
Но был ли путь сам по себе больной,
Или тут с путешественника спрос?
Ведь шли дорогой той и поступью кумира
Таланты дикие, звериный вперив взгляд.
Вписавшись в гостевую книгу мира,
Они вселенский быт убили, будь он клят...!
Дорога же всё манит, как манила
Всех тех, кого сама душа душила.

       ***
Ты со стихами опоздал
На два столетья.
Тебя отнюдь никто не ждал
Под гнетом плети.
Мир разберется без стихов,
Иди обратно.
Не умирают люди от оков,
Надетых аккуратно.

       ***
Только музыка свята,
Она не ломала хребта.
В музыке истинный Бог -
Гармоник чертополох.

       ***
Я даю вам последний шанс
Полюбить нас в овечьей шкуре,
Завтра утром пустой дилижанс
Притаранит любовь к диктатуре.
Ну подумай, большой мой брат:
Разве сыщешь подобный край,
Где бы черти, расширив ад,
Даже думать забыли про рай?
Вам не терпится! Вам свербит!
Спину сильную чешут крылья...
Но, пока что никто не убит,
На свои вы взгляните рылья!
Нам не нужен макабр данс,
Уж поверьте на слово дуре.
Я даю вам последний шанс
Полюбить нас в овечьей шкуре.

       ***
Седина - бесплатное серебро,
Контрибуция от печально известной смерти.
Еще этого белого порошка впрок,
Будьте добры, парочку грамм отмерьте.

       ***
Если масштаб стиха
Равен размаху личности,
Зачем мне листов труха
Во всей ее безграничности?
Официальным лицом души
Мне, увы, никогда не стать,
Так зачем еще что-то писать,
Даже если я слышу: "пиши"...?
Так уносит меня всё правее,
К краю от центробежности.
Здесь телячее мясо нужнее,
Чем телячие нежности.

       ***
Солнце встало на работу,
Чтобы ты мог отдохнуть.
Море света смыло рвоту,
Ту, что сердцу не сглотнуть.
Как светило оно Лоту,
Указуя верный путь,
Так и ты, задрав макушку,
Светозарному пилоту,
Словно взяв его на мушку,
Должен хитро подмигнуть.

       ***
Мне голос с бархатной хрипцой
Сказал: "Ты никому не должен!
Живи как Царь, умри как Цой,
Не вынув меч из ножен..."
Признаться, голос тот был прав,
Хоть в доме пахло серой.
Мы пили ночью сок из трав,
Ходили пешками: я черною,
Он, как ни странно, белой.
И вот, направив в небо коготь,
Что был темнее, чем сам деготь,
Рёк мой полночный визави:
"Сам Он, кто глух, хоть ты Его зови,
Когда имел к тому азарт,
Менял рубашки карт
И уходил с монетой.
Однако... критику богов
Не счесть хорошею приметой..."
Тут конь белесый сделал "гэ",
Ходивший им лишь слабо поперхнулся,
А рот, скривившись от сакэ,
Опять к словам вернулся:
"Как говорил мой братец Бельзебаб:
Здесь либо сам танцуешь,
Сам правишь бал, смущая баб,
И, как умеешь, мух мухлюешь,
Или танцуют на твоих костях,
Еще и у тебя в гостях!"
Признаться, я слегка опешил,
Задумался и сделал ход в цугцванг.
Когда в окошко солнце светит,
Чем мое скорбное лицо изрядно тешит,
Когда любой ручей впадает в Ганг,
Мне кажутся дурными разговоры эти.
Но как слуга у двух господ капризных,
Я то хвалу им возносил, то тризну,
Туда-сюда, как маятник, мотаясь.
Признаюсь вам еще раз, не стесняясь,
Что тот, кто ходит белыми
Своею черною рукой,
Который пахнет яблочной трухой,
Но не плодами спелыми,
Поверь,
Мне кажется добрей.

       ***
Миллионы поэтов!
Чем я лучше других?
Нас судить будет быдло,
Которому всё обрыдло.
Значит, пишу не для них,
А для себя и иных аскетов.
Но ведь каждому, кто нелеп,
Дан внутренний голос.
Так зачем ворошить колос,
Если не испечешь хлеб?

       ***
Как ты плавно выплыл из тьмы,
Мой убийца.
Что ж тебе в тенетах кутерьмы
Всё не спится?
Нож твой ярок, опасней сурьмы,
Как зарница!
Донеси мой привет до тюрьмы:
Им не скрыться...

       ***
Да я бы рад
Пустить пулю в штаб
И упасть штабелём
В мягкий лён,
Только вот не имею права:
Работы орава.

       ***
Подпишись чужим именем,
Подвяжись пулеметной лентой.
Нам ли жить под высокой рентой,
Под иссохшим на манну выменем!
Нам ли с пира утаскивать крохи,
Закрывая лицо материей,
Обрученные с детства с потерями,
Неужели настолько мы плохи...?
Нет, ну нам ли, поэтам средневековья,
Вбивать в сердца флагштоков колья?!

       ***
Думай, думай, головешка,
Разожги пожар идей!
Жизнь - безудержная спешка
От пеленки до детей.
Жизнь - рука с пером гусиным
Из павлиньего хвоста,
Был бы сильным и красивым,
Заплясал бы у костра.
Но удел мой тьма и холод,
Решка в споре на орла.
Головешка просит солод,
Чтобы лопать из горла.

       ***
Я не лучше чиха пьяницы,
Заплутавшего в кишках,
Но не буду людям кланяться,
У кого глаза в мешках.
Таково мое изданьице,
Весом в три листа:
Я не стану рекам кланяться
На манер моста.

       ***
Взгляни наверх,
Покуда ты не разучился
Смотреть поверх
Измученных голов,
Которым Бог в каком-то чаде снился,
Кого ведет отшельник-рыболов.
Взгляни на силуэт,
В бездонную пучину лиц и улиц,
Где утонул доверчивый поэт.
Тебе не плавать тоже в этих водах:
Хоть расшибись, хоть камнем грохнись ниц,
Но ты специалист в уродах.

       ***
Всё, что я создал, вмиг возненавидел,
И уж детей подавно я не полюблю.
Я этих кошек лучше утоплю,
Чтобы позора моего никто не видел.

(Ю.М.)

Другой сборник поэм