--
Отлично, - сказала она и выбежала в полуоткрытую дверь.
Я продолжал спокойно лежать на огромной кровати.
Еще недавно все мое восприятие мира заключалось в двух словах: "Я люблю".
Я, как школьник, любил всю планету, заселённую любимыми мною людьми. Любил этот мрачный город с изумрудно-зелеными садами. Я даже любил эту чертову кухарку, которая каждый день создавала мне шедевры кулинарии, которых, для собственного блага, лучше было бы не видеть, не то что б есть. Я даже умудрялся любить свою жизнь.
Она ушла, как будто ее никогда не было, оставив за собой лишь столб пыли, поднявшейся от хлопнувшей двери. Я был один, я был счастлив. Теперь ничто не напоминало об этой женщине, кроме навязчиво поскрипывающей двери. Лучше уж скрип, чем ее голос, - подумал я и заснул.
1.
--
Извините, вы не поможете мне? - ее ослепительные серо-зеленые глаза уставились на меня в нерешительности.
Невольно я перевел глаза на стоящие рядом два чемодана.
--
Понимаете, я решила поехать на отдых, - сказала она как бы извиняясь. - Не могли бы вы вызвать такси?
--
Не надо, - подхватил я, - я довезу вас сам.
По-видимому, она совсем не удивилась моему внезапному приступу джентльменства. Казалось, эта сероглазая чертовка уже давно привыкла к такому обхождению.
--
Вы что, приехали сюда отдыхать? - спросил я ее, как только мы подъехали к ближайшей гостинице.
--
Да. Вы чем-то удивлены?
--
Но ведь здесь совсем не бывает солнца!
--
Недавние исследования ученых показали, что дожди положительно действуют на психику.
Я отшатнулся. На вид ей было лет двадцать пять, а говорила она, как шестидесятилетняя старуха, попавшая в престижный санаторий.
--
Вы что, прячетесь от кого-то?
Она с опасением посмотрела на меня, а потом рассмеялась.
--
Ну...если только от себя, - сказала она с улыбкой.
2.
Не знаю, когда это произошло. Тогда, когда я тащил ее тяжелые чемоданы на седьмой этаж отеля, потому что не хотел, чтобы она тратилась на швейцара. Или еще раньше, как только увидел ее на огромном вокзале, держащую голубую изящную шляпку и поправляющую огненно-рыжие волосы.
Сидя рядом с ней, я чувствовал слегка уловимый цветочный аромат ее духов. Так пахли ее волосы, так пахло ее тело. Мы сидели рядом и долго смотрели в окно на заходящее солнце, наполовину закрытое высотными зданиями, серыми, обшарпанными и становящимися мне любимыми.
3.
Мы поселились в отеле. Как раз в том, где увидели наш первый совместный закат. Мы жили там несколько месяцев, каждый раз просыпаясь вместе - в одной постели в одно и то же время.
Мы не говорили друг другу ни слова. Жизнь шла по своей заданной траектории и мы не собирались ничего менять. Нам было удобно, уютно и тепло. Мы просто были вместе.
Она приходила как будто на секунду, ворвавшись из дождя городского мрака, и оставляла его снаружи, так и не дав войти вместе с ней. Я боялся выходить - боялся покидать ее сейчас, когда она на моих глазах победила стихию.
Я оставался день за днем, ночь за ночью. Мы были одиноки в нашем беспозвоночном раю. Мы были отъедены от жизни каким-то странным чувством, заставлявшим забыть все, погрузиться в него.
4.
Рано утром она разбудила меня. В ее глазах сверкали маленькие прозрачные хрусталики, постепенно превращавшиеся в ручейки. Я поднялся с кровати.
--
Что?
--
Не могу больше. Я устала. Устала. Понимаешь?
--
Нет.
--
А я и не надеялась, что ты поймешь. Думаешь, все что нужно женщине - мягкая кровать и лежащий рядом мужчина?
--
Разве нет?
--
Нет! - закричала она в ярости.
Я ненавидел ее. Ненавидел так, как только может ненавидеть один человек другого. Она разрушала мою жизнь, она делала меня зависимым от какой-то юбки - от ее юбки, от того, придет ли она сегодня, ворвется ли вновь из дождя ко мне в объятья. Я зависел от нее и ненавидел это.
--
Для чего это все? Кто мы друг для друга?
--
Это так важно для тебя? Все эти бессмысленные вопросы?
--
Да, да, да! - орала она, брызгая во все стороны слезами. Это было бы грустно, если бы не выглядело так смешно.
--
Ты любишь меня? - спросила наконец она, пытаясь успокоиться.
--
Мы не умеем любить - разучились.
--
Не смейся надо мной. Отвечай правду.
--
Зачем?
--
Ну же!
Я промолчал. Ее настойчивость и дрожь в голосе не на шутку встревожили меня. Неужели это все - конец отельному раю?
Ведь я действительно не мог любить ее, - мы были едва знакомы. Я не знал ее имени, но изучил каждый сантиметр ее тела. Оно было идеально, и я не хотел любить ничего, кроме него.
Она отошла в сторону.
--
Значит, ты ненавидишь меня?
Я опять молчал.
--
Скажи, что ненавидишь меня, и я уйду. Просто скажи это. Это намного легче, чем сказать о любви.
--
Я ненавижу тебя.
--
Отлично. - сказала она, выбежав в полуоткрытую дверь.
Я был свободен. Время возвращаться к жизни, полной идеальной пустоты. Странно, я понял сейчас, - нет отношений, которые нельзя было бы испортить чувствами. Глупо и смешно. Я не умею чувствовать всякую глупость. Я разучился тратить время на такую глупость. Я просто перестал...жить.