Вначале было Время. Оно сладко дремало в теплых детских ладошках юного Бога и видело странные сны. Сны времени были многочисленны и бесконечны, очень скоро им стало тесно в маленьких детских ладошках. Они просочились сквозь нежные пальчики и потекли вниз мягкими струящимися ручейками, растворяясь в изначальной темноте Вечности. Иногда от общего временного потока отрывались маленькие капельки, которые почему-то не падали вниз вместе со всеми, а оставались кружиться в пространстве, подчиняясь какому-то загадочному ритму.
Юный Бог очень радовался им, потому что созерцать темноту было ужасно скучно. А сны-капельки танцевали для него и светились прохладным голубым светом. Однажды одна неловкая капелька, столкнувшись с другой, шлепнулась прямо на нос юному Богу. Это было так необычно и весело, что Бог рассмеялся. Его смех зазвучал серебряным бубенчиками, и в окружающей темноте появились звезды.
А Время продолжало спать, и сны его становились все красочней. Бог никогда не уставал любоваться ими, снов-капелек вокруг него было уже огромное множество и ему не надоедал их бесконечный танец. Случалось, что две капли снов, столкнувшись на лету, словно втекали друг в друга, образуя одно целое. Богу это особенно нравилось, поэтому он иногда нарочно подталкивал капельки друг к другу, чтобы еще раз посмотреть на чудо единения. Капельки становились все больше, и постепенно стало видно, что это не просто капельки - это были миры. Совершенно разные, непохожие друг на друга. Некоторые были прекрасны, некоторые пусты и безжизненны, некоторые перенаселены разными существами. Юный Бог смотрел как зачарованный и не мог оторваться. А потом решил придумать свой мир и заснул. Он заснул первый раз за все время своего существования. И это было прекрасно. В его снах миры были еще ближе, и происходящее в них было видно яснее. Бог тогда не знал, как Время может творить миры, поэтому он просто представил мир, который бы ему хотелось сотворить. И тогда среди бесконечного вращения появился новый мир. Первый мир, созданный юным Богом. Удивительный и прекрасный. Маленькое чудо, наполненное любовью.
Он сотворил небо и землю, серебряный ветер и фиолетовый дождь. Свет там чередовался с темнотой - Бог назвал их День и Ночь. Днем новорожденный мир освещал и согревал желтый шар солнца. По бездонно-синему небу плыли пушистые барашки облаков. Юный Бог ими особенно гордился, потому что они лучше всего олицетворяли ту нежность, которую он питал к своему миру.
На земле тянулись в высь бескрайние зеленые леса, изумрудная трава покрывала равнины, океаны гнали волны на белые песчаные пляжи, а холодные льдисто-серые воды озер были похожи на зеркала.
Ночью на небо выплывала луна и ее молочно-белый свет делал мир совершенно другим, удивительным и незнакомым. Но не менее прекрасным. Небо было бархатисто черным и на нем щедрой рукой были рассыпаны звезды. Да-да, те самые звезды, которые появились, когда Бог первый раз засмеялся.
В этом мире все было настолько чудесно, что Богу хотелось сделать что-то еще, чтобы выразить то, что он чувствовал. И тогда Бог создал цветы. Бесконечное множество цветов всех видов и расцветок, которые он только смог придумать.
Мир стал еще более прекрасным и Бог любовался им, как самым драгоценным сокровищем на свете. Когда он подустал от бушующего разноцветья, он придумал времена года. Бело-зеленую весну с хрустальной мелодией капели, мягкой перламутровой дымкой и совершенно пьянящим воздухом. Чарующее многоцветьем лето, звенящее смехом и наполненное ароматами цветов. Рыжую осень, приносящую умиротворение, с тоненькими паутинками, лиловыми цветами и волшебными туманами. И ослепительно белую зиму со снегом, что искрился всеми цветами радуги, с удивительным покоем и волшебными сказками.
Мир был совершенным, но Богу все время казалось, что чего-то не хватает. И, наконец, он понял чего. Его миру не хватало жителей. Ему хотелось, чтобы кто-то еще мог любоваться этой потрясающей красотой.