2-АА

Отчего вам грустно, господин герцог?
Не оттого ли,
Что чувства, по осени запертые в неволе,
Ближе к весне стремятся утечь - 
Сквозь решетки "боюсь" и "а может, не надо?",
Каплями расплавленного шоколада
Меж пальцев...
И в брызгах эмоций - как головы неповинные с плеч.
Долой.
На углу торгуют газетами и растопкой.
Сигаретный пепел терпок и тонок,
И,
Разлетаясь с угла балкона,
Оставляет инверсионный след
На ветру
Иглой.
На том же ветру шинель пощелкивает о кобуру,
"И даже если я завтра умру..." - роятся в голове дикие мысли,
Не имеющие под собой, впрочем, ни малейшего основания,
Смысла -
Ничего, что могло бы придать им веса
В этой реальности.
Колодками деревянными время выстукивает:
"Изгой".
И вы затылком ощущаете взгляд нерукопожатного плебса.
"О боги, боги, дайте же им - нам - больше места!", -
Места - сиречь, пространства, обители,
Векторов мотивации, 
Чтобы мы снова родных вас увидели...
Но 
Боги глухи.
На небе, сколь ты на них не смотри,
Завеса.
Сквозь трещины в серой тверди на город
Сыплется эта мерзкая
Верхнеимперская морось.
Ветра нет.

...нет. А чувства - вот они, за решеткой,
Протяни руку, друг мой, давай,
Подразни их щекоткой
И отвернись.
Не смотри туда,
Вниз.
Ведь шанс на то,
Что что-то получится,
Не всегда равен нулю - лишь от случая к случаю,
Глупому, наивному, по-детски угловато-колючему.
...и случаи те не зависят
Ни от расстояний,
Ни от факторов риска.
Холодная комната, стол из южных пород,
Записка.
Когда тебе некого (хорошо, почти некого)
Предупреждать,
Уезжать становится много проще.
Лишь пара строчек - 
Начальнику, заму и слугам, -
И подписи рваный росчерк.
Все.

Последний экспресс, вагон
Последний от выхода.
За окном медленно отползает перрон,
И стон
Искривляемого пространства
Разносится по составу - не хуже, чем по спецканалу
Военной рации.
Граммофон - в вагоне-ресторане -
Играет, играет, играет...
Сон.
И ты надеешься, что проснувшись,
Очнувшись от омута,
Не отвернувшись,
Ты не увидишь лишь дым...

Потому что будущее - прекрасно.
Вопрос только в том, сможешь ли ты до него добраться
Живым?