Лейтенант Эндрю Кэш. 27 лет. Морская пехота США. Франция. Париж. 5 сентября 20** года. 14ч20м по местному времени
- Эти сволочи ни как не хотят отдавать нам эту улицу - сказал солдат доставая магазин из кармана и вставляя его в карабин - крепко вгрызлись суки!
- Не бойся Майкл, мы их оттуда выбьем, надо только немного поднажать - проговорил солдат выглядывая из-за куска взорванной стены. На его щеке был большой, свежий шрам, который недавно затянулся. Глаза были глубоко посажены и немного прищурены от слепящего солнца. Он вытащил гранату из пояса, выдернул чеку и бросил навскидку в сторону противника. Прогремел глухой взрыв и осколки разлетелись в разные стороны оставляя в воздухе только мерзкий визг. Послышались едва слышные среди автоматной трескотни стоны. Но на них ни кто не обращал внимания.
- Парни вызовите вертолет, ќ- прокричал я в гарнитуру, которая висела у меня на ухе - нам необходим AH-64! Хотя бы один, он поможет нам заткнуть этих ублюдков!
- У нас 2ое вертолетное крыло неподалеку и один Черный ястреб, - послышался голос в гарнитуре - дайте нам ваши точные координаты, мы пришлем птичек как только сможем!
- Смит, передай им наши координаты! - прокричал я
- Сейчас сделаю! - прокричал невысокий, коренастый парень доставая карту из нагрудного кармана.
Я стоял, прижавшись спиной к стене, и пытался перезарядить автомат, но руки дрожали от напряжения и я уронил магазин на землю. Черный металлический магазин упал в грязную, коричневую лужу и мгновенно погрузился по воду. Я резко сунул руку в лужу и достал магазин и всунул его в автомат, и резко передернул затвор, патрон оказался в патроннике. Рука высовывает автомат из-за угла и я глазом всматриваюсь в прицельную планку в поисках противника. Глаз находит цель и я нажимаю на спусковой крючок, курок рассекает капсюль и приклад начинает бешено колотиться о плечё. Полоска всплесков побежала по луже, на встречу солдату и настигла его, пройдя по его ноге и бронежилету.
Солдат откинул голову и поднял высоко руки, из его ран начали вытекать бордовые ручейки крови, он упал на колени, его руки держали мертвой хваткой автомат. Солдат в серо-черной форме тяжело упал на бетонный тротуар. По улице начали расползаться ручейки крови и наполнили все трещинки асфальта. Все улицы, на которых были сражения, можно узнать по бардовому асфальту, который был пропитан кровью солдат, даже дождь не может смыть следы боёв. Все места, где прошла война, были изувечены язвами от взрывов, расколотой плиткой фасадов и осколками разбитых стекол, бетонной пылью, грудами гильз, использованными автоматными магазинами, пулеметными лентами и телами погибших бойцов.
Вокруг меня ничего не было слышно, была только смесь из криков, стонов, визга пуль, наглого звука автоматных очередей, глухого рева пулеметов и один звук который резко выделялся на общем фоне... Это был звук автоматного выстрела, но он не был похож ни на один другой, автомат из-за очень частого использования и плохого ухода начал "захлебываться", видимо у него расшатался затвор и патрон могло переклинить в стволе в любой момент. Этот "захлебывающийся" автомат вносил некое разнообразие в череду монотонных выстрелов.
Я снова спрятался за угол, и несколько пуль попали в стену, откалывая от стены бетонную крошку, которая повисев в воздухе медленно опускалась на тротуар.
Над головой постоянно летали истребители и озаряли темневшее небо вспышками тепловых ловушек. Бой за эту улицу длился уже несколько часов, но стороны не снижали хватки, роль каждой улицы слишком важна и одна улица может стать причиной поражения, если чуть ослабить усилия и расслабиться, но силы были на исходе, солдаты устали, выстрелы почти прекратились, подкрепление так и не прибыло, и поддержки с воздуха мы не дождались. На улице стало темно, все фонари были разбиты еще днем, и мы уж хотели поесть, но на небе показался вертолет, это была наша кобра. Вертолет один в ночи летел над городом. Вдруг он резко развернулся вправо и выпустил тепловые ловушки. В небе появилась яркая звездочка, но она была заметно ярче и больше всех остальных, и стремительно понеслась навстречу вертолету. Вертолет обогнул высокое здание и завис почти над самой землей. Ракета стремительно летела на вертолет, но взорвалась от удара со стеной дома. Кобра плавно поднялась выше городских крыш и направилась к окраине города.
Над городом нависла ночь, тусклая луна освещала улицы и тротуары, битое стекло скрипело под ногами. В воздухе изредка проскальзывали трассеры. Сигнальные ракеты взлетали в воздух освещая темные улочки. В темных переулках ничего не было видно. Я одел очки ночного видения и темнота отступила. Я увидел ту же картину что была днем, но ночью все было тихо и спокойно, никакого дикого треска автоматов и слепящего глаза солнца. Я медленно шел вдоль стены пытаясь не поднимать шум. Автомат на предохранителе, приклад уперт в плечо, ствол приподнят, магазин полон. Уши настораживаются от дуновения ветра и ветра, который за собой тащит потрепанные газеты. На тротуаре, в небольшой лужице, я увидел небольшого плюшевого медвежонка с большим красным бантом на шее. Я медленно опустился и присел на одно калено. Я поднял медвежонка с земли и всмотрелся в его глаза...
- Элиза? Ты здесь? - в дверной проем вбежала девушка с тревожным лицом.
- Да, мамочка, я здесь - маленькая девочка сидела в небольшой комнате и смотрела в открытое окно.
- Доченька, что ты тут делаешь? -
- Я не хочу уезжать, мамочка! -
- Элиза нам нужно уехать . . . -
- Почему? -
- Просто нам надо ненадолго уехать, мы скоро приедем -
- А когда мы приедем? -
- Когда наш папа защитит наш дом от плохих людей -
- Хорошо, мамочка! -
- Возьми с собой свою самую любимую игрушку, а то там, куда мы приедем, игрушек не будет -
Маленькая девочка подбежала к своей кроватке и взяла медвежонка, старого плюшевого медвежонка.
- Доченька, нам пора идти - девушка взяла девочку за ручку и они вышли на улицу.
По улицам куда-то торопясь машины, люди куда-то спешили с чемоданами и огромными сумками, солдаты помогали людям собирать вещи.
- Элиза, пойдем -
- А куда все спешат? - спросила девочка
- Все едут отдыхать -
- Мы тоже едем отдыхать? -
Девушка не успела ответить, в воздухе послышался вой сирены. В небе показались вспышки. Несколько огромных самолетов показались в небе над городом. Люди начали кричать. Они побросали чемоданы и начали забегать в дома. Самолеты медленно начали снижаться над городом и из их огромных фюзеляжей вывалились огромные, как автоцистерна бомбы. Огромные бомбы медленно приближались к земле. Люди бежали, падали, давили друг друга. Маленькая девушка стояла на тротуаре сжав медвежонка своими меленькими детскими ручка, на глаза её появились две слезинки. С её уст не сходили слова: "Мамочка, где ты?"
Солдат стоявший неподалеку заметил девочку и подбежал к ней расталкивая толпу. Он взял её на руки, прижал к своему телу. Девочка отчаянно била солдата одной ручкой, но солдат молчал. Медвежонок упал на тротуар. Солдат с девочкой на руках подбежал к одному из армейских грузовиков и залез в кузов, еще несколько солдат залезли в кузов и грузовик резко рванул с места. Вскоре он скрылся в огромном потоке машин. На земле появилась тень от огромного парашюта, бомба медленно уменьшалась. Бомба взорвалась не долетев до земли пару десятков метров. В воздухе почувствовался сильный запах смеси бензина, нефти и чего-то еще. Туман опустился на землю и заполнил каждую квартиру, каждый угол и каждую трещинку в асфальте. В воздухе послышался щелчок - сработал заряд. Сначала послышался слабый треск, туман воспламенился и в воздухе уже стоял треск, как будто миллионы тончайших ниточек начали рваться от неведомой силы. Огромный взрыв сотряс улицу города. А медвежонок так и остался лежать на одиноком тротуаре . . .
Я вскинул автомат и всмотрелся в прицел, за углом кто-то тихо разговаривал и случайно наступил на алюминиевую банку. Я начал аккуратно отходить назад, смотря себе под ноги и стараясь не поднимать лишнего шума. Вдалеке послышались выстрелы и я остановился, пытаясь понять где идет стрельба. За углом тоже наступило молчание. Я свернул в узкий проем между домами и присел, за поваленным на бок зеленым, мусорным баком и замер пытаясь не двигаться и не вызывать лишнего шума. По улице прошло несколько солдат, свет их фонарей разгонял тьму на несколько метров впереди. Я очень медленно начал снимать автомат с предохранителя. Вот уже половина пути, а сейчас главное сделать все очень медленно чтобы не был слышен щелчок. ШЕЛК! Несколько фонарей тут же начали освещать узенький проход и мусорный бак, за которым я сидел, Я видел как в нескольких сантиметрах над моей головой луч света разогнал тьму и устремился дальше по улице, я сильнее припал к земле. Я услышал приближающиеся шаги. Мозг начали анализировать получаемую информацию и вычислил возможное местонахождение противника. Я был готов к перестрелке, но мои шансы были близки к нулю, я находился в узком проходе и из прикрытия был только мусорный бак, одна граната и меня нет. Шаги становились все отчетливей и я смог расслышать о чем они говорили, это были наемники, продажные свиньи, за пачку зеленых шелестящих бумажек продавали свою родину и свою мать. Вдруг звук шагов исчез и я уж подумал что они заметили меня, но потом шаги резко начали удаляться, но я не думал расслабляться, второй раз мне уже не повезет. Звук шагов исчез во тьме улиц. Я плавно встал из-за бака и смог расправить плечи, которые у меня начинали сильно болеть. Постояв минут пять я услышал грохот выстрелов, но не смог понять откуда он. По телу пробежала легкая дрожь от которой мне стало немного не по себе. Мои глаза начали требовать света, утреннего света, который заставляет прищуриться или закрыться рукой, но лишь темные небеса стояли над головой и настроение делалось грузным тяжелым, полным ненависти к войне, к противнику, к своим сослуживцам ко всему. Я поплелся на базу еле перенося ноги. Вот уже в паре кварталов виден свет, обычно он яростно светит в глаза, но сейчас он создавал лишь тусклое сияние которое не разгоняло тьму а даже усиливало её. Да и слишком тихо было для вечера, обычно солдаты громко переговаривались между собой и была слышна музыка, но чего этого не было. База молчала. На спине выступили капельки леденящего душу пота. Я снял с рук перчатки - руки тоже вспотели. Я начал всматриваться в прицельную планку автомата но ничего не смогу видеть, меня настораживала эта тишина улицы. Лучше попасть в самую мясорубку чем быть в полной тишине, в мясорубке ты оттачиваешь навыки, а в тишине бездействие, с которым нереально бороться.
Я шел медленными шагами, слегка повернувшись левым боком вперед, и всматривался в прицел, но ничего нигде не происходило. Я ускорил шаг. Наши ограждения и мешки с песком были раскиданы в разные стороны, тут что-то произошло пока я был в разведке. Выстрелы, так вот откуда они были! Но мертвых тел не было, ничего не было! Меня это удивило, неужели они оставили меня тут одного? Не моет быть такого! "Мы не бросаем своих!" - эта фраза сразу всплыла из моего сознания. Но теперь я остался один, один в огромном городе без малейшего шанса выжить. Я начал заходить в разрушенные магазины пытаясь найти пищу, но они были разграблены. Я осмотрел то место где была наша база и нашел несколько магазинов для автомата, но они были полупустыми и три обоймы на пистолет, который слава богу я не оставил на базе. Где-то, тут, в груде камней от заваленного дома должен быть мой тайник, я его запрятал, так на всякий случай, туда я засунул один сухой паек и одну коробочку патронов. Я отодвинул большой валун и сунул руку в небольшой проём, так сухпай на месте, а патронов нет, а я же давал патроны Смиту, а эта сволота так и не отдал мне их, козел! Я вытащил руку из тайничка и завалил его валуном. Сухпай я тут же сунул в рюкзак, из обойм я повытаскивал патроны и дозарядил полупустые магазины. "Теперь есть хоть какой-то шанс, нужно искать другие отряды" - подумал я и настроение от одной этой мысли приподнялось. Я достал рацию и включил, но ничего не было слышно, хотя стоит её включить как тут же из неё начинает сыпаться куча несвязанных фраз. Видимо у меня сели батарейки. Мне срочно нужны батарейки, а то по приближении к своим меня примут за противника. Я пошел по улице, над головой то туда, то сюда пролетали вертолеты и самолеты. Возле тротуаров стояли машины, перекореженные от взрывов и выстрелов, на их боках любовались входные отверстия пуль, салоны автомобилей были пронизаны осколками от гранат и покрыты тонким слоем бетонной пыли мелких стеклянных осколков. Чуть дальше на асфальте валялись несколько перевернутых взрывом машин. Над городом начинало подниматься солнце. Я шел, шел вперед, на звук выстрелов и взрывом, но звуки то появлялись из неоткуда, то резко исчезали в утреннем тумане и бесконечной череде зданий и магазинчиков. Я обшаривал все магазины в поисках пиши и всего того что может пригодиться. Но я ничего не нашел. Я вышел из магазинчика и направился дальше по улице в район, где возвышались большие офисные здания и небоскребы, там раньше было самое пекло. Я шел по улице и размышлял над своей жизнью, над войной, ведь с самого начала мы воевали с Консорциумом, но потом ситуация резко изменилась, после случая в одном небольшом порту, неподалеку от золотых ворот, там наши войска потерпели сокрушительное поражение и над страной нависла серьезная угроза, порт был захвачен, а от наших войск осталась лишь небольшая кучка солдат. Но война шла в и Европе, если бы нас отозвали отсюда чтобы защититься, то мы потеряли бы всю Европу, а этого мы допустить не могли. Один из членов консорциума, Петренко, был премьер министром Президента России. Петренко смог устранить президента и захватить власть над страной. Россия начала поддерживать Консорциум военной техникой и деньгами. Я все ещё шел по улочкам Парижа. Хотя от их прежней красоты ничего не осталось, все было изуродовано шрамами войны. Бронежилет давил на мои плечи всем своим весом. Я шел по улице и солнце ярким светом светило мне в глаза, но я не замечал этого, я шел дальше по улице окунаясь все глубже и глубже в . . .