По-разному складывались судьбы лауреатов-евреев. Одни были далеки от тяжких судеб своего народа, ассимилировались в странах проживания, и часто лишь имена их родителей эмигрантов указывают на их еврейское происхождение. Другие, в первую очередь писатели, не утратили связей со своим народом, поддерживали его в трудные времена, посвящали ему свое творчество.
![[]](/img/m/monro_a/014/israelp55c-50newsheqalim-1992-donatedth_f.jpg)
(Банкнота достоинством в 50 новых шекелей выпущенная в 1992 г.)
К последним принадлежит выдающейся писатель Шмуэль-Йосеф Агнон - первый писатель, создававший свои произведения на идише и иврите, удостоенный Нобелевской премии.
Крупицы автобиографии Агнона рассеяны по его художественным произведениям, выступлениям и письмам. Соберем эти крохи, склеим их недоговоренными фактами и датами и составим образ, который когда-нибудь поможет лучше воспринять многоплановое творчество Агнона.
Шмуэль Йосеф Чачкес, известный под псевдонимом "Агнон", родился 17.III. 1888 -"я родился девятого ава, по истечении трех скорбных недель, и с тех пор каждый год мне кажется, что мир обновляется в этот день" (Гость на одну ночь) - в местечке Бучач, что в Галиции. "Вследствие исторической катастрофы, из-за того, что Тит, император римский, разрушил Иерусалим, и народ Израиля был изгнан из своей Страны, - я родился в одном из городов изгнания... От колена Леви веду я свой род. И я, и отцы мои - из певцов, что пели во Храме святом. По семейному преданию родословная наша восходит к пророку Шмуэлю, и именем его я наречен" (Нобелевская речь в Стокгольме. Пер. Н.Файнгольда).
"В тридцать третий день Омера, день ликования среди дней траура", он впервые увидел напечатанным свое ивритское стихотворение, а в 1908 году, тоже в Лаг ба-Омер, - впервые ступил на землю Страны Израилевой, отчасти желая избежать воинской службы: "девятнадцать с половиною лет исполнилось ему, и был он крепким парнем, и ясно было, что возьмут его на военную службу. А в армии едят недозволенную пищу и нарушают субботу" (Хемдат), но больше в силу сионистских убеждений. (Чтобы освободиться от службы в армии , Агнон на протяжении нескольких недель до прохождения призывной комиссии в 1916 г. очень много курил, принимал таблетки и мало спал, в результате чего вместо армии попал в госпиталь с серьезным расстройством почек.)
Первый опубликованный там рассказ "Агунот", т.е. "Соломенные вдовы", он подписал Агнон и впоследствии сделал это слово своей фамилией (прежде его стихи и рассказы на идише и на иврите выходили за подписью Чачкес). Сначала Агнон жил в Яффо; в квартале Неве-Цедек, ул. Роках, 2, висит ныне мемориальная доска. Там он подружился с ивритским писателем Йосефом Хаимом Бреннером (1881-1921), которого ввел в роман "Совсем недавно" и познакомил с вымышленными своими героями. После Яффо писатели жили в Иерусалиме. Трудны были дни в Иерусалиме.
"День жег, словно печь, пыль покрывала город, и вода, которую мы качали из колодцев, кишела червями. Словно тени, двигались люди вдоль иерусалимских улиц, серые от пыли, оседавшей на них... Был месяц Элул, и моя душа жаждала того, чего жаждет всякая еврейская душа в месяц Милосердия. И чего я желал, то и делал. Вместе с хасидами ходил к Западной Стене и на могилу Рахели и на могилы других праведников..."
![[]](/img/m/monro_a/014/agnon01.jpg)
В 1912 году Агнон уехал в Берлин: "ведь большинство имевшихся в Стране Израилевой книг по-русски написаны были, я же не знаю русского языка, а на немецком в Стране Израилевой книг не было, кроме классических, к которым сердце мое в те годы еще не нашло пути" (Й.Х.Бреннер в жизни и в смерти). Около шести лет Агнон провел в Германии, сначала в Берлине, где женился на Эстер Маркс, "дорогой Эстерляйн", как он будет звать ее дома и в письмах, затем в Гамбурге, неподалеку от столицы. В Гамбурге родились их дети: дочь Эмуна, что значит "вера", и сын, которому дали имя Шалом Мордехай, а называли Хемдатом, что значит "стремление души", как сказано: "Эрец хемдат авот", т.е. "Страна - стремление души праотцев".
![[]](/img/m/monro_a/014/agnon02.jpg)
В Гамбурге - "в 1924 году - я тогда находился в больнице - вспыхнул огонь и весь мой дом сгорел; все мое имущество и все мои книги, почти четыре тысячи томов, по большей части редких, стали жертвою огня... Тогда же сгорели все мои рукописи, плод восемнадцатилетних трудов. Среди них - большой роман "Общность Вечноживых", около 60 печатных листов." (Из письма М.Зирнянскому, 1927). Пожар в Гамбурге Агнон расценил как сигнал: "После того, как сгорело все мое достояние, даровал Всевышний сердцу моему мудрость - и я вернулся в Иерусалим" (Нобелевская речь). Агнон поехал первым, через год приехала жена с детьми. Когда им приходилось разлучаться, "отец еженедельно писал матери письма... и во многих обозначал дату стихом из недельной главы Торы, иногда указывая название главы, иногда - нет. Моя мать, привыкшая читать Тору, умела определять дату по стиху" (Э.Ярон-Агнон. Предисловие к письмам Агнона к жене).
11.VII.1927 землетрясение, от которого сильнее всего пострадали Иерусалим и Шхем, привело к человеческим жертвам. "Бедствие не погубило наших душ. Только дом, где мы жили, обрушился; муниципальные власти велели на 24 часа выйти из квартир, чтобы избежать опасности... Как велик был страх и какая началась сумятица! В одной руке я вынес папку с рукописями, а другой вывел на улицу сына" (Письма к Ш.Шокену, 15. VII.27). Так Агнон перебрался в новый район Иерусалима Тальпиот.
В 1929 году по стране прокатилась волна арабских погромов. 23 августа евреи Тальпиота собрались в одном доме и выставили вооруженную охрану. Арабы убили сторожа, один пустой дом подожгли, некоторые другие, в том числе дом Агнона, разграбили. Какое счастье, что жена с детьми были на курорте в Европе! "Итак, Эстерляйн, приходится все начинать сначала. Дом разорен, вещи украдены, а что не унесено грабителями, то разбито. Из одежды не осталось ничего, только то, что в ванной. Из столового серебра - ничего. Все, все забрали арабские убийцы. Но Господь нам поможет, и мы заживем вновь. Не печалься и не думай об этом. В такое время надо радоваться, что остался живым, здоровым и невредимым" (Письма к жене. 28. VIII.29).
В 1931 году Агнон поселился в новом доме в районе Тальпиот, где сейчас размещается его дом-музей.
![[]](/img/m/monro_a/014/agnon03.jpg)
Этот переезд описан им в притче "Из недруга в друга", где недругом автора выведен Ветер. Притча заканчивается так: "Гонор Ветра пропал, и он стал вести себя, как подобает. И коль скоро он ведет себя, как положено, я плачу ему тем же. Когда он приходит, я выхожу поприветствовать его и приглашаю посидеть в саду, на скамейке среди деревьев. И он заходит и садится. Он приносит с собой свежесть гор и благоухание долин и обвевает меня, будто опахало. А так как он ведет себя, словно раскаявшийся грешник, то и я не напоминаю ему о прошлом. И когда он поднимается и уходит, я приглашаю его заходить еще. Как доброго соседа. Мы и вправду добрые соседи, и я искренне люблю его, а может, и он отвечает мне такой же любовью."
![[]](/img/m/monro_a/014/agnon04.jpg)
Творчество Агнона многолико. Автор не позволяет однозначно интерпретировать ни свои произведения, ни своих героев - в этом он продолжает традицию Мидраша, как в языке - традицию Мишны. "Так уж вышло, но я признался, что пишу книги. А ведь слово писатель произошло от переписывающего Тору. Только с тех пор, как пишущим зовется всякий, выводящий буквы, никто не заподозрит меня в гордыне, если я назвался писателем... Писатель подобен ребенку, обмакивающему перо в чернила и пишущему то, что велит ему его учитель. Пока слова учителя у него перед глазами, написанное им хорошо. Убрал книгу учителя или изменил что-нибудь из сказанного в ней, написанное им нехорошо. Всевышний, да будет Он благословен, поставил условие всему, что было создано Им в шесть дней Творения, - не уклоняться от роли своей (кроме моря, которое должно было в будущем расступиться и пропустить евреев), и под это условие подпадают также текст и пишущий его" (Гость на одну ночь). Оттого и притчу о Ветре можно прочесть так, словно открыты перед нами слова благословенной памяти Мудрецов: "Кто герой? Тот, кто недруга обратил в друга." (А вот дераби Натан, 23).
![[]](/img/m/monro_a/014/agnon05.jpg)
Писавший на иврите израильский автор Шмуэль Йосеф Агнон в 1966 году получил Нобелевскую премию по литературе. Принимая ее, он, как принято, произнес в Стокгольме речь перед королем Швеции и ученым советом. В ней он, в частности, сказал: "Если я и пропел себе чрезмерные хвалы, то сделал это ради вас же, стремясь успокоить вас, удостоивших меня своим выбором. Сам же я в глазах своих весьма незначителен и никогда не забывал сказанного Давидом: "Всевышний! Не заносилось сердце мое, и не были надменны глаза мои, и не домогался я того, что выше меня и для меня недостижимо." (Псалом 131:1}. Агнон умер в 1970 году. Судить об авторе, равнявшемся на псалмопевца Давида, остается нам, читателям. Но вынося свое суждение, не забудем и таких его слов:
"Когда я сижу над листом Талмуда, сердце мое наполняет любовь и сочувствие к самым ничтожным занятиям сынов Израилевых, потому что эти занятия удостоились обсуждения Мудрецов. Велико Учение, благодаря которому в человеке пробуждается любовь" (Гость на одну ночь).
На новых банкнотах выпущенных в 1998 г., изображён портрет писателя выполненный из его инициалов.
![[]](/img/m/monro_a/014/israelp60-50newsheqalim-1998_f.jpg)
![[]](/img/m/monro_a/014/israelp60-50newsheqalim-1998_b.jpg)
Для интересующихся:
Пишут люди хорошо знавшие Агнона.
Нобелевская речь писателя.
Несколько произведений писателя в переводе на русский.
|