Не пытайся вернуть то, что было
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
В период повального увлечения Гибсоном сотоварищи я придумал цикл повестей под общим названием "Цифровая ночь". Сюжетно они никак не связаны, но, в общем и целом, старательно косили под антураж классического киберпанка. "Не пытайся вернуть...", как ни странно, вторая из них. Предупреждаю сразу - здесь присутствуют две вещи: параноидальный взгляд на проблему терроризма, отличающийся от общепринятого, и мало соответствующее объективной реальности поведение женского персонажа. Последнее блестяще описал Дэнни Кинг в "Дневнике порнографа", рассказывая, кто и как пишет читательские истории в журналах формата ХХХ.
|
Мелисса Хантингтон заметила этого парня дня три назад. С того самого понедельника, каждый раз, когда она выходит из вагона монорельса и идет к лифтам Лэйтон-хаус, взгляд ее натыкается на рослую фигуру в мешковатой серебристой куртке, одной из тех, что вручную клеят в Гонконге. Он стоит на одном и том же месте, напротив увешанного циновками-гохуа кафе Лю Циня, места которое пользовалось большим успехом у арендаторов Лэйтон-хаус. Мелиссе кажется, что он смотрит именно на нее, но поскольку пол-лица парня закрывали полицейские зеркальные очки, сначала она не была в этом уверена.
Зато однозначно можно утверждать, что на Мелиссу имело смысл посмотреть. При росте в метр восемьдесят она отличалась завидной фигурой, магнитом притягивающей взгляды мужчин (и некоторых женщин), а лицо, обрамленное пшенично-золотыми локонами, с задорно вздернутым носиком и огромными фиолетовыми глазами (наследство игр родителей с генной коррекцией) казалось сошедшим со сборника манги для взрослых. Так что от недостатка внимания Мелисса никогда не страдала, вплоть до весьма непристойных предложений от предыдущего босса в "Солар ДАГ". За это последнему пришлось расплатиться солидной суммой во избежание скандала и уходом ее, Мелиссы, на льготных условиям. Этому парню Мелисса никогда не говорила о крошечной камере в застежке сумки. Новый босс, Энрико Гаспар ("Гаспар Файненшл Ризольвз" - анализ и прогнозы, разрешение любых кризисных ситуаций), был больше склонен видеть в ней финансового аналитика, нежели привлекательную женщину.
Незнакомец около кафе появился в понедельник... Тем утром Мелиссу вынесло из монорельса вместе с безликой массой яппи. Обычно она приезжала на работу заранее, но в этот раз проспала и вынуждена была трястись в битком набитом офисной братией вагоне. Случай этот был не первым, ее неоднократно посещала мысль приобрести флаер, которую она каждый раз отбрасывала. Денег у Мелиссы хватило бы даже на шикарный "тандерболт", но просыпала не так уж часто, а Лэйтон-хаус находился в экологической зоне купола, закрытой для полетов. Идти от ближайшей парковки нужно около двадцати минут быстрым шагом. Увольте, она предпочитает занятия на тренажерах по вечерам, чем толкотню на улицах. И вообще в городе в последнее время становится все сложнее и сложнее пользоваться личным транспортом.
Вырвавшись из толпы, Мелисса прислонилась к ограждению вокруг бонсаев и отдышалась. Она плохо переносила большие скопления людей и именно поэтому выезжала на работу еще тогда, когда большинство только вставало. Приходить в себя она не торопилась - опоздать она уже и так опоздала, отметку в ее файле компьютер сделал, отсчитав со счета положенные доли процента от зарплаты. Сам Гаспар вряд ли будет выслушивать ее путаные объяснения по поводу вчерашней вечеринки у Ольги Хансен и чересчур крепких коктейлей, о которых ее никто не предупредил, и которыми ее потчевал один хлыщ из "УОЛ", с виду казавшийся довольно приличным человеком. Получив пару раз по морде, он убрал свои липкие ручонки от Мелиссы и, не без успеха, приклеился к какой-то приглашенной старлетке. Вечеринка была безнадежно испорчена, а количество выпитого крайне отрицательно сказалось на ней с утра.
Тогда, стоя у зеленых шариков бонсаев, она впервые почувствовала взгляд незнакомца на себя. Странное, непонятное ощущение того, что за ней наблюдают, возникло у нее внезапно. Она мужественно терпела его где-то с полминуты, а затем принялась сама обшаривать глазами окружающих. Парень около кафе Лю Циня, благодаря своему росту, бросился ей в глаза сразу, его взгляд скрывали зеркальные очки.
То же самое повторилось и на следующий день, но на этот раз Мелисса сразу поняла, чей взгляд ее беспокоит. Впрочем, поразмыслив, ничего странного она в этом не нашла. Вечером парня у кафе не было, но когда он оказался на том же месте и на следующий день, это заставило ее задуматься.
Возможно, это человек из Комитета. В "ГФР", как и в любой другой крупной компании, имелось свое грязное белье. И чем больше компания, тем больший его ком приходится скрывать. А в "ГФР" это была не просто корзина грязного белья - это еще и была корзина чужого грядного белья. И как один из главных финансовых аналитиков Гаспара, Мелисса имела к нему полный доступ. А в последнее время Комитет заметно активизировался на поприще борьбы с корпорациями. Мелисса смотрела достаточно триллеров, в которых комитетчики подбирали "кротов" и рушили на корню огромные злобные корпорации. Правда "кротам" потом приходилось остаток жизни скрываться под программой защиты свидетелей. Такой вариант развития событий Мелиссу не устраивал, тем более при нынешней работе. Комитету придется в случае с ней отсосать.
Сейчас, направляясь к лифту, вновь сопровождаемая взглядами незнакомца, Мелисса усомнилась в его принадлежности к Комитету - слишком уж он выделялся среди толпы. Может быть, думает она, дело во мне? Может мне просто пора отдохнуть?
С этими мыслями Мелисса входит в пустую стеклянную кабину лифта начинает внимательно наблюдать за мельканием подсвеченных синими огоньками креплений шахты.
В час она спускается к Лю Циню, вместо того, чтобы как обычно заказать обед в офис.
Заняв столик сразу за голографическими занавесками, через призрачные нити которых открывается отличный вид на слепые стеклянные стены окружающих Лэйтон-хаус небоскребов, она медленно листает меню. Незнакомца в очках рядом с кафе не наблюдается, что усиливает ее подозрительность - очевидно он знает, что Мелисса обедает в офисе.
Завидев посетителя, к ней тут же выдвигается вечно улыбающийся старикашка Ай Цин в чистенькой и аккуратно отглаженной традиционной китайской распашонке с попсовыми драконами. Как ни странно, Ай Цин, не является Лю Циню никаким родственником (даже по Адаму с Евой, или кто там у них, китайцев, был). Он до ужаса похож на нэцке Хотэя, к тому же говорит с таким акцентом, что его хоть сейчас вставляй в любой ситком.
- Сто госпозе Мелиссе будет кусать сегодня? - осведомляется Ай Цин, распахивая блокнотик и склонившись в карикатурном поклоне.
- Как обычно, - она задумывается. - А Лю Цинь сегодня здесь?
- Да, увазаемая госпоза. Вама пригласить его?
Мелисса кивает.
Спустя мгновение после того, как Ай Цин скрывается за занавесками с ее заказом, перед столом материализуется Лю Цинь, с вечно кислым выражением на лице и обвисшими усами-веревочками. Мелисса серьезно подозревала, что китайцы с древних времен владеют искусством телепортации, иначе скорость появления хозяина кафе рядом с ней объяснить было невозможно.
- Здравствуйте, Лю, - здоровается Мелисса.
Лю Цинь кивает. Несмотря на то, что с английским у него было гораздо лучше, чем у Ай Цина, болтать он не любил.
- Лю, у меня к вам большая просьба, - Мелисса колеблется, не зная как объяснить китайцу, что она хочет. - Около вашего заведения в последнее время все время торчит один человек... Такой высокий парень в серебристой куртке и больших очках. Мне кажется, что он за мной следит и мне... мне это не очень нравится. Вы ничего не знаете об этом человеке?
Лю Цинь удивленно поднимает вверх правую бровь. Крайняя степень удивления.
- Мисс Хантингтон... - Лю Цинь замолчал, но, собравшись с мыслями, продолжает. - Простите меня, но это вы должны знать, кто этот человек. У меня может быть не очень хорошая память на лица... Но вас-то я знаю уже не первый год.
Он снова делает паузу. Мелисса никак не может сообразить, к чему он все это клонит.
- Мисс Хантингтон - около года назад вы встречались с этим человеком в моем кафе по несколько раз в неделю.
Естественно, такого ответа Мелисса не ожидает. Она уставилась на Лю Циня как на призрак отца Гамлета, случайно забредшего в базу данных "ГФР".
- Лю, вы сошли с ума... - шепчет она, бледнея.
- К сожалению, мисс, это не так. Государственная медицинская комиссия отметила у меня отсутствие склонности к психическим заболеваниям.
Кроме всего прочего, у Лю Циня полностью атрофировано чувство юмора.
- Год назад вы совершенно точно посещали мое кафе с этим человеком. Более того, судя по вашему поведению, вы с ним были достаточно... э-э, близки.
- Этого не может быть, - упрямо повторяет Мелисса.
Не может быть. Мелисса старается убедить себя, что не верит ни единому слову Лю Циня. Скорее всего, это какой-то дурацкий розыгрыш ее коллег. Точно! Они наняли какого-то клоуна, чтобы тот ее чуть-чуть попугал, а потом уговорили китайцев разыграть ее.
- Лю, я никоим образом не подвергаю сомнению ваше душевное здоровье. Скажите, это ведь Хассим и Майк попросили вас разыграть меня?
Китаец отрицательно качает головой.
- Мисс Хантингтон, я вас не разыгрываю. Поверьте, мне незачем вам врать. Я запомнил этого человека только потому, что он приходил с вами. Если его присутствие вас смущает, я вызову полицию.
Мелисса судорожно всхлипывает. Она совершенно не склонна к истерикам, но сейчас чувствует что-то странное. Что-то, связанное с этим человеком... Но ведь она его не знает! Не знает?
- Так вы хотите, чтобы я вызвал полицию? - интересуется Лю Цинь.
В его маленьких черных глазках написано искреннее участие. Впрочем, оно имело место быть там почти всегда, кроме тех случаев, когда клиент отказывался платить.
Мелисса качает головой.
- Вы точно ничего не путаете, Лю? - дрожащим голосом переспрашивает она.
Китаец вздыхает, жестом руки отсылая появившегося с подносом Ай Цина.
- Поверьте, мисс Хантингтон, я бы очень хотел, чтобы это был розыгрыш ваших коллег. Может быть вам стоит обратиться к доктору?
Мелисса, к своему огромному удивлению, едва сдерживает рвущиеся изнутри рыдания.
Лю Цинь вынимает из нагрудного кармана глиняную фляжку.
- Выпейте, пожалуйста, мисс Хантингтон, - он подает ее Мелиссе. - Это настойка женьшеня и трав, она поможет вам успокоится. Только не делайте больших глотков.
Мелисса судорожно вцепившись во фляжку, опрокидывает ее содержимое в себя. Внутрь проливается река лавы, распуская языки огня в легких и желудке. Мелисса заходится в кашле и едва не роняет сосуд.
Лю Цинь укоризненно качает головой и ловко выхватывает фляжку из ослабевших пальцев Мелиссы. По мановению его рук у стола оказывается пацан с чайным подносом.
Мелисса пьет почти холодный зеленый чай, легко справляющийся с пожаром внутри. Идиотка, мрачно думает она, все кафе видело мою истерику.
Едва выйдя вечером из лифта, она видит своего преследователя. Тот сидит за уличным столиком Лю Циня и спокойно пьет чай. Собравшись, она решительным шагом направляется к нему.
На работе Мелисса ни словом не обмолвилась о том, что узнала.
- Милочка, - сказала бы ей Полли Гатс, секретарша Брюса Сэвиджа, начальника отдела, и единственная, кроме Мелиссы, женщина в нем. - Тебе нужно подлечить нервишки.
"Подлечить нервишки", в понимании Полли, означало смотаться куда-нибудь на Каймановы острова, трахнуться там с парой-тройкой мужиков, лучше всего одновременно, и перестать засирать себе мозги всякой фигней. То есть добавить внутрь пару-тройку амфетаминовых коктейлей. Именно так, говорила она, я и поступала в ваши годы.
Полли было восемьдесят семь.
Первые шаги к столику со спокойно пьющим чай наваждением кажутся Мелиссе очень решительными. Однако по мере приближения ноги становятся все менее послушными. Мелиссе начинает казаться, что ей в голову запустили какой-то вирус, нарушающий нормальную работу того отдела головного мозга, который обычно отвечает за ее выработанную годами летящую походку. В двух шагах от цели становится понятно, что походка стала ужасным образом похожа на миллион походок измотанных деловыми районами серых тусклых женщин-клерков. Боже, куда делась ее яркая индивидуальность?
Незнакомец за столом обращает внимание на ее приближение.
- Добрый вечер, - он улыбается.
Голос приятный, немного хрипловатый, но Мелиссе кажется, что в голове у нее взорвалась бомба. ОНА ТОЧНО РАНЬШЕ ЕГО СЛЫШАЛА!
- Здесь подают замечательный чай, - продолжает парень, очевидно не замечая, что Мелисса вот-вот рухнет. - Никогда бы не подумал, что в городе еще сохранились такие места.
Мелиссе хочется кричать, но голос куда-то пропадает. Да что такое, в конце-то концов, с ней происходит?
- Кто... Кто вы такой и что вам от меня надо? - наконец выдавливает она из себя.
Улыбка собеседника исчезает.
- Боже, вот это блок... Ты так ничего и не вспомнила.
Этого оказывается достаточно, чтобы Мелисса пересилила себя и пришла в ярость. Похоже, все вокруг нее играли в одну и ту же игру под названием "у Мелиссы Хантингтон тяжелая амнезия".
- Кто вы такой?! - вопит она и хватает парня за очки. - Я хочу это знать немедленно! Вы торчите тут уже скоро неделю!!!
Сорвав очки с лица парня, она осеклась. К уголкам его серо-стальных глаз, там, где у нормальных людей с возрастом образуется сеточка морщин, сбегаются тоненькие серебристые паутинки, пронизывающие висок и надбровье. По виску спускается цепочка платиновых разъемов, скрытых пластиковыми заглушками. Больше всего на Мелиссу производит впечатление правый глаз - зрачок в нем был темно-рубиновый и фасетчатый, как у насекомого. Долю секунды спустя фасетчатая выпуклость совершает оборот (Мелисса почти слышит негромкий щелчок) и глаз становится абсолютно нормальным. На лице парня написана растерянность.
Мелисса отшатывается, опрокинув стул. Зеркальные очки с сухим треском падают на стол.
Боже, это все-таки Комитет, мелькает в голове Мелиссы единственная мысль. Кибернетизированные ублюдки-фискалы. Наверняка какой-нибудь сраный спецотдел по проникновению в чужие сети.
Она делает шаг назад и злобно смотрит на комитетчика.
- Передайте своему руководству, - тихо говорит, почти шипит, она. - Что через меня им не удастся получить из "Гаспар Файненшл" ни бита. Я сегодня же сообщу о происшедшем в службу безопасности...
Мелисса отскакивает еще на шаг, видя, что парень поднимается. Дальше продолжать она не может и бросается к монорельсу, стуча каблуками по скользкой платформе.
- Мелисса, подожди... - доносится, прежде чем двери вагона смыкаются у нее за спиной.
Отдышавшись, Мелисса обнаруживает, что лицо мокрое от слез. Глубоко вздохнув, она стирает влагу рукавом, на котором остаются разводы от косметики. Они не того напали, убеждает себя Мелисса. Больше они не выдавят из нее ни одной слезинки, ни одного слова.
Успокоившись, Мелисса садится на свободное место и закрывает глаза. И с закрытыми глазами продолжает видеть лицо комитетчика. Сколько она не старается думать о другом, оно никуда не исчезает.
На следующее утро Мелисса вызывает такси и опаздывает на час, провисев сначала в пробках, затем толкаясь на улице. Но зато она приходит на работу с другой стороны здания, минуя кафе Лю Циня. Она чувствует себя отвратительно - ей всю ночь снились кошмары, несколько раз она просыпалась от удушья. В конце концов, под утро, ее вырвало, и она уснула без сновидений.
Видимо, не смотря на все ее усилия привести себя в нормальное состояние, вся история прошлой ночи оказалась написана у нее на лице.
- Милочка, - комментирует ее приход Полли. - Вам положительно надо пересмотреть свою половую ориентацию. Эти мужчины так утомляют в постели, да еще и приходится потом все доделывать самой.
Хассим, Майк и Брюс покатываются со смеху. Мелисса лишь слабо улыбается - шуточки Полли были отменно пошлыми, но хороши не для ее текущего состояния. Она с трудом проползает на свое место, размышляя, стоит и вообще сегодня связываться с работой в ВР.
Примерно полчаса она тратит на то, что пялится в пустой черный монитор. Потом в поле ее зрения вплывает кружка с дымящимся кофе. Кружку держит покрытая сморщенной кожей с темными пигментными пятнами рука Полли.
- Давай-ка, милочка, выпей, - секретарша совсем не улыбается. - На тебе лица нет.
Она сует в ладонь Мелиссы несколько таблеток, покрытых розовой оболочкой.
- Я амфетамины не буду, - бормочет Мелисса отстраняясь.
- Это бензедрин, - укоризненно произносит Полли. - Мне бы и в голову не пришло совать тебе амфетамины. Ты сейчас бледнее чем Иисус на кресте, а даже он не был выносливее чем самый распоследний нигер.
Полли была, по выражению Брюса Сэвиджа, "немножечко расисткой" по отношению к любому иному цвету кожи, кроме собственного кофейно-коричневого. Он со смехом рассказывал, что как-то раз старушенция на его глазах отлупила своей тростью студента откуда-то из Центральной Африки только потому, что он проболтался ей, что его мать родилась от смешанного брака белого и африканки, и поэтому у него такой светлый оттенок кожи.
Впрочем, в отделе Брюс эти наклонности проявлялись довольно редко. По словам Полли, она сама достаточно долго жила на пособие по безработице: чтобы ценить работу, которую имела.
Мелисса запихивает таблетки в рот и глотает кофе.
- Что такое, милая? - уставилась на нее Полли.
Кое-как сглотнув кипяток, Мелисса с трудом произносит:
- Что это?!
- Кофе по-ирландски. С настоящим, заметь, ирландским виски, а не какой-нибудь сивухой.
Слава Богу, это не оказался какой-нибудь отжим из пейотля - с Полли станется.
Когда Мелисса допивает кофе, Полли садится напротив нее. Мелисса в очередной раз думает, что для своих восьмидесяти семи лет она изумительно хорошо сохранилась. Хотела бы и сама Мелисса оставаться такой в ее возрасте. Но Полли категорически утверждала, что это привилегия исключительно черных женщин. При этом, обладая стопроцентным орлиным зрением, она зачем-то носила на носу дебильные полукруглые очки с простыми стеклами.
- Ну теперь расскажи мне, что с тобой в последнее время происходит? - спрашивает она, пристально глядя на Мелиссу над стеклами очков.
Мелисса пожимает плечами. Желание сообщать о происшедшем в службу безопасности уже испарилось. Но в редактированном виде историю можно изложить Полли.
Выслушав ее, та говорит:
- Правильно сделала, что не пошла в СБ. Эти сукины дети скорее вышибли бы тебя с работы, чем связались бы с Комитетом. Только есть одно "но"... Если бы за тебя взялся Комитет, то, поверь мне на слово, ты бы сейчас не рискнула рассказать мне об этом. Там хорошо знают свое дело, я это знаю не понаслышке.
- Да, но его лицо и глаза... - возражает Мелисса.
- Верно, - кивает Полли. - Он мог быть и из Комитета, но не обязательно же по комитетским делам.
Она встает и кричит.
- Хассим!
Хассим Абдул, рослый, плохо воспитанный отпрыск семьи иранских иммигрантов двадцати четырех лет отроду, одетый в мешковатый свитер и джинсы, вечно оказывавшиеся короче чем нужно, расхлябанной походкой подваливает к ним.
- Эй, девчонки, оттопыримся?
Год назад, когда Хассим пришел в отдел, он в первый же день получил по яйцам от Мелиссы при попытки распустить руки. Разумно рассудив, что на ней свет клином не сошелся, он умерил свое либидо и переключился в режим "много базарю, но не лапаю".
- Хассим, лапочка, - ласково произносит Полли. - Я слышала, до прихода сюда у тебя были проблемы с Комитетом.
Хассим сразу киснет.
- Слышь, бабуль, - буркает он. - Ты эта, не лезь в мое прошлое, лады-ы-ы... Ой, больно же!
Острый каблук туфли Полли впивается в носок ботинка из искусственной крокодиловой кожи Хассима.
- Не хами старшим, - не меняя тона, произносит Полли. - Ты ведь копался в полицейской сети, так?
- Да, было дело, - мычит Хассим, безуспешно пытаясь вызволить ногу. - Но меня чуть не прижучили и больше я туда не полезу!
- Это мы еще посмотрим! Мелисса, милочка, ты узнаешь своего хахаля по фотографии?
Мелисса, нахмурившись, кивает.
- Что ж, мой милый друг, тогда вперед!
Полли снимает каблук с ноги Хассима и тот поспешно ковыляет к своему месту.
- Вы все здесь чокнутые, - бормочет он. - Если Гаспар узнает, что с его машин лазили в полицейские файлы, он нам всем головы поскручивает!
- А ты постарайся сделать так, чтобы об этом никто не узнал, - Полли улыбается во все свои тридцать два самых настоящих зуба цвета выбеленной на солнце слоновой кости. - У тебя ведь опыт имеется.
Хассим напяливает на голову гуглы, бормоча под нос ругательства на фарси. Впрочем, не смотря на его видимое недовольство, процесс проникновения на территорию полицейского департамента не занял у него много времени. Никому из присутствующих не надо было объяснять, что без постоянных тренировок это невозможно.
В несколько манипуляций Хассим выводит на большой экран образ виртуального пространства полиции. Выглядит на редкость непрезентабельно. Те минимальные улучшения, которые мог внести объемный интерфейс в наличии имелись, но не более. Зато скорость переходов впечатляла.
- Глядя на это, мне вспоминается старая истина, - бормочет Полли, стоящая рядом. - Что в армии все должно быть безобразно, но единообразно, в том числе и люди. Мой инструктор утверждал, что в этом залог быстрого реагирования.
Все удивленно косятся на Полли. Старушенция любила рассказывать невероятные истории о своем прошлом, но никто даже не догадывался, что она могла служить в армии.
- И что я здесь должен искать? - спрашивает Хассим.
- Карточки спецучета. Полиция не имеет права задерживать сотрудников Комитета, - Полли старательно полирует ноготь. - Так что все штатные комитетчики у них в базе есть.
Хассим поднимает массив спецкарт.
- Мелисса, - он разворачивает поле. - У нас времени в обрез, так что садись на параллель, будем смотреть снимки в скоростном режиме.
Мелисса опускается в кресло, цепляет к виску нейрошунт, надевает очки и проваливается в виртуальное пространство.
Перед ней мгновенно появляется белый прямоугольник с пляшущими точками.
- Готова? - раздается голос Хассима.
На экране возникает изображение мужчины среднего возраста, с нездоровым цветом лица и глубоко посаженными глазами, буравящими потенциального собеседника насквозь. Не узнать его сложно - Уильям Блэрри, директор Комитета. И уж точно это не незнакомец из кафе.
Снимки проносятся перед глазами Мелиссы сплошным потоком. Она расслабляется, положившись на подсознание - как только среди фотографий окажется нужное лицо, процесс будет остановлен. Это может длиться минуту, десять, час... Пока не появится нужная картинка или не проснутся полицейские системщики.
Череда снимков останавливается. Из окна в киберпространство на Мелиссу смотрит парень из кафе. Довольно симпатичное лицо парня из провинции... Странно, когда она содрала с него очки, он показался совсем другим. Более жестким, что ли.
Хассим соображает, что Мелисса нашла то, что нужно и просматривает записи спецкартотеки.
Пока он копается в полупрозрачных панелях, Мелисса присматривается к лицу. Она точно не ошиблась, но снимок был, похоже, старым. Человек, который преследовал ее, был гораздо старшею
Она снимает очки и поворачивается к Хассиму. Спустя секунду тот снимает гуглы и разводит руками.
- Извини, подруга, но твой корешок ужасно засекреченный тип. Все, что я могу тебе сказать, что его зовут Питер Эйвори Райан, и ему тридцать один год. Правда я не уверен, что это его настоящее имя. Больше там нет ни слова. Даже отдела, в котором он работает.
Хассим отстегивает шунты и встает.
- Знаете что, - говорит он, набирая кофе в огромную пластиковую кружку с двойными стенками, внутри которых плавают разноцветные пьезоэлектрические рыбки. - Если завтра тут будет толпа суровых мужиков из Комитета, я свалю все на вас. У меня дыра на ноге есть в подтверждение.
Имя Питер Эйвори Райан Мелиссе ничего не говорит.
Этой ночью Мелисса опять спит плохо. К утру она понимает, что не уснет и, сбросив с себя мокрую насквозь простыню, не одеваясь, выходит на балкон. Щелкнув старой латунной "зиппо" с чудом сохранившимися после кризиса остатками бензина, она закуривает длинную сигарету "вог", хрустящую и крошащуюся от старости. Пачку Мелисса случайно нашла под перилами. Наверное, с тех пор, как два года назад она бросила курить, сигареты там и пролежали.
Мелисса просовывает руку за воздушный барьер балкона и морщится - в отличие от удерживаемой климатической установкой в квартире температуры плюс двадцать два, на высоте ста тридцати этажей ощущается кусачий мороз. Обняв себя руками, она неспешно пускает серебристый дым, мгновенно слизываемый воздушными потоками барьера. Удивительно, как спокойно ее легкие приняли эту гадость обратно.
За дрожащими струями теплого воздуха, отделявшими ее от первых заморозков, лежит никогда не спящий город. Монотонные потоки огней на основных магистралях, периодически разбавляются цветными сигналами машин муниципальных служб и полиции. Все это выглядят совсем как информационные магистрали в Сети. Насколько она помнит, первым обратил ее внимание на это Хассим. На самом деле он, кончено, лапочка, наматывающий сопли как спагетти при виде какого-нибудь милого щеночка. Однако не глуп, и знает, что в жизни от этого мало пользы, а потому никогда не выставляет свои чувства напоказ.
Если уж развивать тему пересечения объективной и виртуальной реальностей дальше, то все дома на обозримом пространстве могли стать узлами в сети. Одинаковые как клоны овцы массивы кондоминиумов будут коллективными БД. Вычурно-готический шпиль мэрии - мэрией...
Нет, думает Мелисса, так не интересно. Каждое здание, которое она видит перед собой, в том или ином виде присутствует в сети. Там есть и ее кондоминиум, и Лэйтон-хаус, и мэрия, и даже кафе Лю Циня. Хотя его, возможно, там нет - Лю Цинь недолюбливает компьютеры.
Вот чего там точно нет - так это неба. Такого огромного, проколотого звездами на западе и багрово-золотистого на востоке, расчерченного в крупную клетку геодезическим куполом. На темной половине неба ребра купола моргают ночными огнями. На рассветной - образуют причудливую паутину сумасшедшего паука, плетущего квадратную сеть. Киберпространство же всегда непроглядно-черное и все постройки висят в нем, будучи призрачно прикрепленными к информационным потокам. Это упрощение для визуализации было задано еще в ужасно древние времена - чтобы не тормозить скорость связи лишними расчетами. Зато в киберпространстве можно было шагнуть вниз и раскинув несуществующие руки полететь как птица. Мелисса мечтала о полете с детства, но человек так и не научился летать без помощи механизмов - и об этом неумолимо напоминала колышущееся под ногами море огней. Шагнув вниз с балкона, она лишь убедительно и болезненно бы доказала, что первый же закон, отмененный в ВР - закон взаимного притяжения тел - в реальности по-прежнему правит балом.
Сигарета кончается, испустив напоследок неяркую вспышку, дохнувшую горячим на пальцы Мелиссы. Она инстинктивно ежится, глядя на подтаивающую в первых солнечных лучах изморозь на керамической облицовке балкона, и возвращается в комнату, где включает канал новостей. И тут же его выключает. Передают сообщение об очередном теракте каких-то ненормальных, взорвавших после длительных и бессмысленных переговоров туристический аэробус в Праге. Мелисса никогда не интересовалась такого рода вещами. Зрелище развороченного взрывом аэробуса, лужи крови, куча разномастного тряпья, еще ночью бывшего людьми, и истерический голос репортера, ведущего прямую трансляцию, ее только раздражают.
Судя по часам, можно начинать собираться на работу.
Ей везет - на линию подали совершено пустой состав из депо, расположенного рядом с ее станцией. На предыдущий поезд Мелисса опоздала, прыгая по скользкой платформе на одной ноге и едва не сломав шпилечный каблук сапога. Но двери сомкнули шипящие челюсти у нее под носом и обдали потоком синтетического горячего воздуха. Подняв крыльями полы кожаного плаща Мелиссы, поезд нырнул в стартовую трубу.
Продолжая прыгать на одной ноге и поправляя обувь, Мелисса выругалась сквозь зубы.
Вагон, в который она садится, совсем новенький, с пахнущими искусственной кожей сиденьями, еще не изувеченными виброножами и маркерами, и блестящими хромированными поручнями. Мелисса плюхается на сиденье около окна и смотрит на мелькание ребер прозрачного тоннеля за ним. Мимо проносятся дома, казавшиеся ночью молчаливыми темными громадами и ставшие теперь зеркалами, в которых отражался поезд Мелиссы и город, искаженные неровностями стекла. А поскольку почти все дома блестят зеркальными поверхностями, то каждый небоскреб отражается в другом небоскребе, где отражается его отражение с отражением отражения... Когда поезд замедляет ход, в мелькающих рядом панелях можно даже успеть разглядеть саму Мелиссу, с огромными, в пол-лица, тональными полосами, призванными скрыть круги под глазами.
Она рассматривает город, привязанный к изгибам монорельса, в тысячный раз проносящийся перед ней. Что она будет делать, если выйдя из вагона, опять наткнется на скрытый зеркальными очками взгляд человека из Комитета? Если он не идиот, то должен понять, что на контакт она не пойдет и помощи от нее ждать не следует. Но, может быть, дело не в ее работе, а в ней самой? Ведь Лю Цинь утверждал, что видел их вместе год назад... Что она делала год назад? Память услужливо подсовывает какие-то корпоративные вечеринки, бездарный отпуск в Новой Зеландии, полностью испорченный непрекращающимися дождями, и прочую мелкую бытовую ерунду. Ничего похожего на рослого парня с лицом, изрезанным имплантами.
Мелисса поворачивает голову и смотрит в окно напротив. Через какое-то время она понимает, что на стекле что-то есть, горстка тоненьких черных линий, становящихся почти прозрачными если не обращать на них внимания. Похоже это какой-то текст. Неожиданно Мелиссу разбирает любопытство, она встает и, держась за поручни, подходит к заинтересовавшему ее окну.
Черным тонким маркером кто-то написал на стекле четверостишье без заглавия и подписи. Напрягая зрение (поезд влетает в темную пропасть между двумя правительственными зданиями) она читает:
Не пытайся вернуть то, что было,
Не пытайся ее позабыть.
Все равно не вернешь то, что было,
И не сможешь ее позабыть.
Мелисса фыркает. Тоже мне, стихоплеты доморощенные. Едва-едва в рифму влезли, да еще и все четверостишье из одних повторений. Она возвращается на место как раз к тому моменту, когда в распахнувшиеся двери вваливается группа детей лет десяти с отчаянно вопящей воспитательницей, пытающейся поддержать хоть какое-то подобие порядка.
Еще раз фыркнув, Мелисса понимает, что выйдя через две остановки около Лэйтон-хаус, она подойдет прямо к этому придурку (никаких больше подгибающихся ног, как в прошлый раз!) и, наконец, покончит с этой бессмыслицей.
Но его не оказывается ни на платформе, ни у Лю Циня, ни у входа в Лэйтон-хаус.
- Милочка, ты никогда не отличалась желанием поделиться личными проблемами со старушкой Полли.
Полли размешивает сахар в очередной дозе своего дьявольского кофе.
- Да, я понимаю, - Мелисса складывает руки на круглых коленях, обтянутых снежно-белыми "левисами" навыпуск. - Но что-то же я должна была говорить? Лю Цинь сказал, что я была у него с этим парнем...
Полли делает вид, что не замечает паузы, вливая в себя кофе.
- Ну, по его словам, мы были достаточно близки.
Полли с грохотом водружает кружку на стол.
- Откуда ему это знать? Он что, лазил к тебе в постель?
- Нет, конечно. Но, наверное, раз он так сказал, значит у него были на то причины. Ведь по поведению людей видно...
- Ладно, милочка, я поняла, что ты хочешь сказать.
Полли задумывается.
- Ах, если бы ты была чуточку поболтливее со своими коллегами, - вздыхает она. - Но, кажется, в прошлом году ты что-то упоминала про то, что познакомилась с классным парнем. Наверное это был охренительный мужик, раз ты нам о нем проболталась. Впрочем, я ни разу его не видела.
Мелисса действительно не любит распространяться о своей личной жизни. Ей редко везет на нормальных мужчин - ввиду ее более чем средних внешних данных за ней вечно увязывались либо самодовольные хлыщи из богатых семейств, рыщущие в поисках подстилки посимпатичнее, либо какие-нибудь самовлюбленные мачо. Людей, с которыми Мелисса может нормально общаться, можно по пальцам пересчитать. В университете ее преследовала та же проблема. Сокурсницы вечно ныли, что мужики не могут разглядеть их богатый внутренний мир за здоровенными сиськами. Мелисса особо в этом направлении не заблуждалась - никакого особенного внутреннего мира у них не было, так что нечего было и ныть. Конечно, неплохо было бы встретить парня, у которого рулит голова, а не член. Но ведь и с ним рано или поздно все закончится в постели. Так что надо просто с умом выбирать партнеров.
У Мелиссы было достаточно случайных связей, чтобы не отвыкнуть от секса с мужчиной, но она старается быть осмотрительной, и при первых признаках проявления частнособственнических инстинктов со стороны любовника, тот отправляется за дверь с вещами. Именно такие "проходящие" связи она и не любит предавать огласке.
- Ты думаешь, что это и был тот комитетчик? - спрашивает Полли.
Мелисса пожимает плечами.
- Ну, милочка, у тебя пороху могло на это хватить - закадрить комитетчика, в это я верю.
- И... долго я с ним? - Мелисса с трудом дается этот вопрос.
- А я почем знаю? - снова жмет плечами Полли. - Слушай, милочка, а может тебя по голове трахнули? Ты бы врачам показалась, что ли...
Мелисса качает головой. Не может быть, чтобы все это произошло - прошлая зима не отличалась ничем замечательным. И уж если она встретила такого "охренительного мужика", что сболтнула об этом Полли, то почему она ничерта о нем не помнит?
У нее начинает болеть голова.
В обед, движимая непонятными желаниями, она спускается на лифте вниз и выходит из Лэйтон-хаус.
Питер Эйвори Райан сидит в кафе Лю Циня и пьет чай из глиняной чашки.
При виде Мелиссы, решительно шагающий к его столику, он привстает.
- Ты... - начинает он.
- Так, - обрывает его Мелисса. - Я хочу знать кто ты такой, что тебе от меня нужно и почему все вокруг уверены, что я знаю тебя уже минимум год?
Парень садится обратно и снимает очки. Теперь она видит, что если бы не разъемы и выводы киберсистемы, он выглядел точно так же, как на фотографии. И даже симпатичнее. К такому она, наверное, с удовольствием нырнула бы в постель.
- Мел, - говорит он уставившись в стол. - Тебе придется сесть и выслушать меня. Ты можешь мне не верить, но все, что я скажу - чистая правда. Решать тебе.
Мелисса садится на услужливо отодвинутый стул.
- Меня зовут Питер Райан и я действительно сотрудник Комитета. Но здесь я не по рабочим делам... Видишь ли, Мелисса, я люблю тебя, и еще восемь месяцев назад я был уверен, что ты испытываешь ко мне те же чувства...
Они познакомились в конце декабря, перед Рождеством. Познакомились довольно банально - Мелисса приехала покупать рождественский подарок племяннице в "ПлэйТой" и выбрала там огромного говорящего розового медведя Уиззли. Попутно она накупила множество мелочей для друзей и родственников, которые с трудом уместились у нее в руках, занятых Уиззли. Естественно, нагруженная таким количеством барахла, она передвигалась с трудом, и все бы ничего, но на эскалаторе между этажами она споткнулась, медведь с воплем "Йа-хуу!!!" и куча коробок бросились врассыпную. Сама Мелисса уже готова была растянуться носом на грязных пластиковых ступеньках, как кто-то перехватил ее сзади под скрывавшуюся под зимней курткой "коллинз" грудь. В других обстоятельствах она бы врезала нахалу куда положено, но сейчас, глядя как разлетается вдребезги стеклянный шарик с метелью, который она купила совершенно автоматически, в ее душе лишь возникло чувство огромной благодарности за спасение. К тому же неведомый спаситель ухитрился подхватить ее очень аккуратно, Мелисса даже бы сказала нежно, так, что она даже почувствовала легкое возбуждение.
Секунду спустя ее подняли в воздух, опустили на ступеньки лицом к спасителю и всучили пакет с елочными игрушками. Игрушки, как одна, были стеклянными и тот, кто их поймал, обладал поистине обезьяньей ловкостью.
- Вы не пострадали? - осведомился у нее голос, обладатель которого был скрыт пакетом.
Мелиса что-то невнятно промычала в ответ. Пакет опустился, и она увидела... собственное лицо, отражающееся в огромных зеркальных стеклах очков. Поймавший ее мужчина был одет в простые джинсы без лейблов, и вязанную теплую куртку из шерсти с треугольными узорами. Однако на державшей Мелиссу руке красовался титановый хронометр "окагами", который она лишь один раз в жизни видела на какой-то модели в "FHM".
Она бессмысленно пялилась на "окагами", пока парень не встряхнул ее и не повторил свой вопрос.
- Спасибо, все в порядке, - выдохнула Мелисса.
- Тогда стойте здесь, я соберу ваши пакеты, - усмехнулся ее спаситель, перемахнув через барьер между бегущими дорожками и бросился в погоню за уезжающим наверх Уиззли.
С помощью Питера, как представился парень, Мелисса собрала уцелевшие подарки и с его же помощью дотащила все до стоянки такси. Ни одной машины там не наблюдалось.
Завертевшаяся за границами стоянки поземка мгновенно испарилась, соприкоснувшись с тепловым щитом. Не смотря на купол, в городе иногда наблюдалось что-то похожее на снег.
Пока Мелисса и Питер стояли и ждали, не изволит ли появиться хоть один желтый с шашечками флаер, они успели немного поболтать. Мелисса и заметить не успела, как выложила о себе почти все. Равнодушные к топчущимся внизу двум букашкам и игрушечному медведю, гирлянды огней, навешанные на машины проносились над их головами. Ни одно такси на стоянку не опустилось.
Когда прошло полчаса, Питеру это надоело.
- Значит так, Мелисса, - сказал он, хватая Уиззли за уши. - Я сейчас сам отвезу вас домой. Такси, я чувствую, мы не дождемся.
Они пересекли весь верхний этаж "ПлэйТой" и вышли на общественную стоянку. У Питера оказался огромный "субару-туризм". Мелисса почувствовала, что, похоже, ей наконец повезло - она встретила достаточно обеспеченного человека, без выкрутасов и честно ждавшего с ней такси, пока не убедился в бесполезности этого занятия. Мог ведь и сразу тащить в машину, а дальше все по накатанной программе.
Отправив Уиззли ("Мама, я хочу домой!") и подарки на заднее сиденье, Мелисса села на место рядом с водительским. В салоне "субару" она не заметила никаких украшений, но приборная панель модифицировали по заказу. На ней имелось множество пустых слотов, закрытых заглушками, о назначении которых можно было только догадываться. Кроме того, кресло, на котором она сидела, оказалось съемным.
- У тебя странная машина, - сказала Мелисса, вертя головой по сторонам.
Питер отвлекся от прогрева двигателя и повернулся к ней.
- Мелисса, дабы потом не возникло кривотолков, - он снял очки. - Я работаю в Комитете и не скрываю этого. Кое-кого это пугает до икоты.
Мелисса себя к числу особо пугливых не относила. Ей слабо верилось в то, что Комитет специально поставил ей подножку на эскалаторе и послал Питера, чтобы тот полапал ее за грудь. Более того, она никогда еще не сталкивалась с людьми оттуда, и ей был чертовски интересен этот парень.
- Избавляться от икоты меня научила бабушка, - ответила она. - Она же всегда мне говорила, что нет так страшен черт, как его малюют.
- Отлично, - Питер улыбнулся.
Посадочная площадка ухнула вниз, ускорение вдавило Мелиссу в кресло и "субару" врезалась в транспортный поток.
Питер водил машину так, как это делают герои боевиков. Не смотря на забитость уровней, он выискивал совершенно незаметные щели в и втирался в них, едва не царапая борта других флаеров. Пару раз Мелиссе показалось, что они неминуемо врежутся в автоматического регулировщика или чей-то хромированный воздухозаборник, но в последний момент Питер уводил машину во внезапно открывающиеся перед ними просветы.
Так быстро из центра она не попадал домой ни разу. Боже, подумала она, если бы я умела так водить машину и у меня не кружилась бы от этого голова, я бы давно перестала ездить на такси.
Питер влетел на стоянку на крыше ее кондоминиума юзом, припарковав "субару" точно на одно из немногих свободных мест. Машина остановилась так резко, что если бы не ремни безопасности, то Мелисса ткнулась бы носом в панель. Сзади на нее обрушился Уиззли, бормоча в ухо песенку.
- Цела? - Питер улыбнулся.
Мелисса молча кивнула и принялась распутывать ремень на груди. Пока она боролась с замком, Питер вынес из салона медведя и подарки.
Выбравшись, наконец, из машины, Мелисса пробормотала:
- Я всегда подозревала, что в Комитете могут работать только полоумные... Но чтобы до такой степени!
- А тебе разве не понравилось? - Питера ее слова ничуть не огорчили.
В городской полицейских сети его "субару" пользовался особым уважением, иначе бы они не флиртовали, а висели в магнитной сети эвакуатора.
- Вообще-то, - она рассмеялась, - это было здорово. Ты долго учился так водить?
- Достаточно.
Они вызвали лифт и спустились на этаж, где жила Мелисса.
Около самой двери она уже точно знала, что этого парня нужно затащить в постель. Хотя сначала ее смутили разъемы на виске и протянувшиеся от них нити импланта... Да и хрен с ними - если подумать, то они придают ему какой-то даже шарм.
- На чашечку кофе зайдешь? - спросила Мелисса, установив заткнувшегося, наконец, Уиззли в прихожей.
Питер усмехнулся и внимательно посмотрел на нее.
- А если я уже кем-то занят?
- Ну, в наше время это не проблема - приводи, познакомимся.
На самом деле Мелисса покривила душой. Было бы обидно, если бы Питер оказался занят. Во время возникшей паузы, она уже мысленно пришла к выводу, что ей, конечно же, снова не повезло и как вообще она, дура, могла на что-то рассчитывать - такие парни на дороге не валяются. И тут же обругала себя последними словами - знает его всего час, а уже психует из-за всякой ерунды. Можно подумать, что он один такой на Земле. Вот еще... Но сердце, пока она ждала ответа, колотилось как после часа на беговой дорожке фитнесс-клуба.
- Сегодня не могу, извини, - наконец ответил Питер. - Но есть вариант. Послезавтра в семь вечера у "Розовых небес".
Тадам! Что-то подсказывало Мелиссе, что она вытянула выигрышный билет.
- Я могу тебе позвонить?
Лицо Питера сразу стало серьезным, на секунду даже приобрело странное выражение, показавшееся Мелиссе неприятным и резким.
- Нет, - отрезал он. - Лучше оставь мне свой номер.
Мелисса постаралась пропустить скользнувший в голосе холод мимо ушей и бросилась записывать свои номера на клочке бумаги, убеждая себя не суетиться.
Уходя, он так и не сказал, что потерял голову увидев ее в "ПлэйТой". На эскалаторе за ней он оказался потому, что мучительно искал повод познакомиться.
Два дня пролетели для Мелиссы незаметно. Она долго перебирала каталоги с вечерними платьями и, в конце концов, плюнув на все, одела простенькое черное платье от Ким Су Ен. Простенькое на вид, на Мелиссе оно обтягивало каждый изгиб, заставляя особо озабоченных истекать слюнями. Уложив волосы и отказавшись от украшений, она набросила на плечи плащ и вызвала такси.
Всю дорогу ее преследовала мысль о том, что приперевшись в "Розовые небеса", она окажется там одна как дура. Денег, конечно, у нее хватит, чтобы провести там не один час, но в таком виде ее, чего доброго, примут за какую-нибудь корпоративную шлюху, ждущую лопающегося от бабла клиента.
По прилету ее ждал сюрприз. Серебристая машина Питера стояла рядом с посадочной площадкой такси. Сам Питер торчал там же, причем его одежда мало подходила для похода в ресторан. Увидев выгружающуюся из такси Мелиссу, он расхохотался.
- Об этом я и не подумал! - заявил он, подавая ей руку. - Когда я назначал здесь встречу, то совсем не планировал тащить тебя в эту паршивую забегаловку.
Паршивую забегаловку? Один из самых известных и дорогих ресторанов города, а его клуб еще более знаменит, в первую очередь своей закрытостью. И через улицу... Конечно! Торчит матово-серый шпиль Комитета! Не мог же он назначить ей встречу на комитетской служебной стоянке.
- Мел, ты не обижайся, но я знаю пару мест, где кормят гораздо лучше, чем здесь и за гораздо, гораздо меньшие деньги... Так что уже если вести девушку в первое свидание на ужин, то уж в места поприличней этого.
Питер распахнул дверцу перед сбитой с толку Мелиссой. В машине ее ожидал огромный букет полевых цветов, завернутых в простую белую бумагу.
- Ой, мамочки! - взвизгнула Мелисса, зарывшись в цветы по уши. Кто бы мог подумать, что посреди зимы можно увидеть не тепличных пижонских выкормышей благородных сортов, а настоящие живые цветы, росшие в настоящей земле, а не на гидропонике. Сейчас их можно было достать, в лучшем случае, в Австралии.
Питер уселся на свое место и спросил:
- Готова?
Мелисса кивнула, лихорадочно застегивая ремень.
Едва не сорвав габаритные огни с взлетающего такси, на котором прибыла Мелисса, "субару" рванулся под купол.