Monosugoi. Сущность тьмы

Театр "Глобус" -- огненный шар,

В самом центре сидит человек.

Его век течет как из крана вода,

Подставляй стакан -- пей до дна.

Крематорий

Ранним лондонским утром двадцать седьмого марта 1940 года перед дверями дома номер 221-Б по Бейкер-стрит стоял молодой человек. Обладавший благородными чертами лица юноша был облачен в длинное рыжеватое пальто верблюжьей шерсти (через кое он небрежно перебросил шарф), модные брюки в крупную клетку, лаковые штиблеты, а аккуратно остриженную русую голову венчал котелок. Под мышку он засунул трость из красного дерева с серебряным набалдашником в форме львиной головы. Тонкие аристократические пальцы защищали от холода кожаные перчатки, однако же молодой человек периодически пытался стянуть их и тут же натягивал обратно.

Некоторое время он пребывал в нерешительности, но вскоре все-таки дотянулся до дверного молотка, произвел им три отчетливо громких удара и отступил на шаг назад. За дверью что-то загремело, и она распахнулась, едва не задев кончик носа юноши.

На пороге возвышался семифутового роста автоматон. Внутри его шарообразного тела, усеянного заклепками, гудел атанор, распыляя возогнанную сырую меркурову вытяжку по пневматическим трубкам и приводя в движение многочисленные внутренние шестерни и клапаны. Цилиндрическая голова автоматона развернулась в сторону гостя фасеточным окуляром и скрежещущим голосом исторгла из себя вопрос:

-- Что будет угодно?

-- Могу ли я видеть досточтимого сэра Шерлока Холмса? -- робко поинтересовался юноша.

-- Да с хера ли он будет вставать в такую рань? -- проскрипел автоматон.

Молодой человек слегка опешил -- до этого ему не приходилось сталкиваться со столь явными проявлениями синдрома шестого дня у автоматонов, обычно беспрекословно исполнявших волю людей.

-- Постойте, мне крайне необходимо с ним увидеться! -- заспешил он, понимая, что автоматон вот-вот захлопнет дверь. -- И только сейчас мне удалось скрыться от приставленных ко мне людей...

-- Имя есть?

-- Что, простите?

-- Имя, спрашиваю, у тебя есть? -- громыхнул автоматон.

-- Видите ли, обстоятельства вынуждают меня остаться инкогнито...

-- Пошел к черту! -- автоматон захлопнул дверь.

-- Ну и порядочки у них в этой Англии, -- пробормотал про себя юноша, и в глазах его загорелся нехороший огонек.

Он вынул из-под мышки трость и принялся со всей дури колотить ей по двери.

Какое-то время в доме ничего не происходило. Очевидно, наглый автоматон просто отключил слуховые рецепторы и игнорировал назойливого посетителя. Однако вскоре производимый тем грохот достиг ушей хозяина дома.

-- Уже иду! -- раздался из-за двери недовольный голос. -- Ватсон, старая рухлядь, ты снова нахамил кому-нибудь из Скотланд-Ярда?!

Дверь вновь распахнулась, и на этот раз на пороге возник куда как более колоритный персонаж, который, как логично предположил юноша, и являлся известным большей части Старого Света великим сыщиком сэром Шерлоком Холмсом. Однако этим утром вид его несколько отличался от журнальных фотоснимков. Холмс предстал в дверях в черных кожаных штанах и голым по пояс. При этом его поджарое тело было покрыто чудовищными татуировками в виде извивающихся разноцветных змей и знаков, в коих знаток восточных тайн без труда признал бы китайские хироглифы. Из руки, обвитой драконом с раззявленной пастью, свисал до пола кнут, с которого на пол падали капли алой жидкости. Правый глаз Холмса был налит кровью из-за лопнувшего сосуда, во всклокоченной шевелюре застряли перья, а сам он источал сильный запах курительного опия. В довершение к этой, несомненно апокалиптической, картине из-за спины Холмса раздавался развязный и нетрезвый женский смех.

Смерив посетителя пристальным взглядом, Холмс произнес:

-- Не могу не отметить, мистер, что вы несколько не вовремя. Обычно в это время я не принимаю посетителей...

-- А обдалбливаюсь опием и луплю девок кнутами, вместо того, чтобы вдуть им! -- донесся из дома скрипучий голос автоматона.

-- Закрой пасть, ошибка Бен Бецалеля! -- взорвался Холмс. -- Думаешь, я не знаю, какую шестерню тебе нужно спилить, чтобы разобраться с твоим синдромом шестого дня?!

Перепалка между автоматоном и его хозяином окончательно привела юношу в замешательство.

-- Простите, -- заговорил он. -- Я вижу, что действительно не вовремя. Поверьте, сэр Шерлок, я ни за что не побеспокоил бы вас в такое время, если бы не крайние обстоятельства... И все же, я полагаю, что мне лучше откланяться.

-- С чего бы это? -- Тут Холмс обратил внимание на кнут в свое руке и отшвырнул его в сторону. -- Заходите, раз уж пришли. Я и так вижу, что у вас серьезная проблема. Но вам придется подождать, пока я не выставлю из дома своих, гм... гостей. Да и мой вид, вас, очевидно, смущает.

Холмс отступил, жестом приглашая юношу войти.

-- Ватсон, прими у гостя пальто и проводи мистера... Кстати, как вас зовут, молодой человек?

-- Я должен сообщить, что пребываю здесь инкогнито...

-- Я его уже посылал, -- сообщил издалека Ватсон. -- Он настырный.

Холмс уставился на гостя пронизывающим взглядом.

-- Меня зовут Гамлет, принц датской королевской семьи, -- вздохнул молодой человек.

-- Что ж, Ваше Высочество, будьте любезны обождать в гостиной. Ватсон подаст вам чай.

Дверь за Гамлетом захлопнулась, отрезав его от шума просыпающегося Лондона.

Гостиная дома на Бейкер-Стрит оказалась заставлена уймой вещей интересных, малопонятных, а порой и просто пугающих. Паркетный пол был разрисован множеством сложных знаков, среди которых Гамлету оказалась знакома лишь Печать Гермеса, остальные же, как он подозревал, относились к области тайных знаний, которые посвященные герметики тщательно скрывали от посторонних. Часть знаков пряталась под стопками книг, полосатыми барабанами из кожи и дерева, а также несколькими предметами мебели. Стену над камином украшала коллекция дикарского оружия со всех концов света -- копья и топоры, разукрашенные невероятными узорами, обросшие бахромой щиты со скалящимися жуткими рожами туземных божков, духовые трубки и вещи, совсем уж странные для взгляда европейца. Стену напротив окна занимал огромный, от пола до потолка шкаф, заставленный книгами, но даже если на корешке этих книг и имелись надписи латинскими буквами, то смысл их все равно ускользал от Гамлета. А от попыток разобрать символы на некоторых из них, на вид самых старых, и вовсе начинала болеть голова, а в ушах раздавались странные звуки...

Гамлет счел за лучшее отойти от шкафа подальше и сесть в одно из двух кресел напротив камина -- по крайней мере, в них не было ничего необычного. Рядом с креслом стоял ломберный столик с беспорядочно разбросанными картами. Карты эти выглядели весьма чудно, в большинстве своем изображая одетых в монаршие костюмы редких зверей разных континентов. Морды при этом у зверей были оскаленные и жуткие. Собрав их, принц убедился, что колода полная, и принялся тасовать ее.

Уходя, автоматон закрыл за собой дверь, оставив лишь небольшую щель. Но даже ее хватило, чтобы до ушей Гамлета долетали возбужденные женские голоса и спокойный голос Холмса. Дамы явно оказались недовольны тем, что их выпроваживали прочь, и вскоре диалог перерос в брань. Гамлету оставалось лишь покачать головой и начать выкладывать на столик перетасованные карты.

Пасьянс не сошелся два раза подряд.

Гамлет бросил карты и оглянулся по сторонам. Взгляд его упал на висящую рядом с входной дверью картину, которую он сперва не заметил. Изображенное на ней выглядело не менее загадочно, чем все остальное в комнате. На фоне мрачного горного пейзажа с водопадом шел бой между человеком и огромным существом, отдаленно напоминавшим обезьяну с осьминогом вместо головы. Многочисленные щупальца чудовища заканчивались загнутыми когтями, а горящие ненавистью красные глаза, казалось, вот-вот прожгут холст картины как уголья. Противник чудовища при ближайшем рассмотрении подозрительно смахивал на Холмса с японским мечом-катаной в руках.

Принц подошел поближе, рассматривая детали, выписанные художником с маниакальной точностью.

-- Эта сцена битвы с профессором М. у Рейхенбахского водопада.

Голос Холмса заставил Гамлета вздрогнуть. Тот совершенно бесшумно отворил дверь и теперь стоял, прислонившись к косяку. Его красочные татуировки скрывал стеганый атласный халат, а благодаря расчесанным и напомаженным волосам, он теперь гораздо больше напоминал известный всему миру образ.

-- Картину мне подарил лет двадцать назад Сальвадор Дали.

-- Но позвольте, изображенное здесь существо не кажется мне похожим на человека! -- возразил Гамлет.

-- Ах, принц, -- усмехнулся Холмс. -- Разве кто-нибудь в этом мире знал, кто был на самом деле профессор М.? Даже я до сих пор не уверен, что он мертв. Но давайте перейдем к вашему делу!

Холмс решительно шагнул в гостиную.

-- Садитесь, -- он разместился в кресле у камина. -- Прошу вас не удивляться тому, что вы сегодня увидели и, по возможности, не распространяться об этом. Видите ли, у людей, долгое время принимающих тинктуру благословенного Николаса Фламеля, по причине бессмертия, бывает, развиваются и куда более странные привычки. А теперь рассказывайте, что привело вас сюда.

-- Видите ли, сэр Шерлок, -- Гамлет вернулся в кресло, которое покинул, чтобы рассмотреть картину. -- Некоторое время назад в нашей семье произошла страшная трагедия...

-- Ах да, как же! -- хлопнул себя по лбу Холмс. -- Я же читал в газетах -- ваш отец, король Дании, прими Господь его душу, внезапно скончался, и на трон взошел его брат. Клавдий, кажется?

-- Все верно, -- кивнул Гамлет. -- Однако не прошло и двух месяцев, как Клавдий объявил о свадьбе с моей матерью. Вы не находите это странным?

-- Честно говоря -- да, -- ухмыльнулся Холмс. -- Стремление людей сковать себя цепями брака мне всегда казалось ненормальным.

Гамлет ошарашено уставился на собеседника.

-- Христос с вами, принц, я шучу! -- рассмеялся Холмс. -- Объявить брак с вдовой королевой, возможно, поступок неблаговидный, но ничуть не странный. В конце концов, откуда вам знать -- быть может, Клавдий и королева Гертруда уже давно скрывали свои чувства? И смерть вашего отца позволила им отбросить притворство...

-- Да как вы можете! -- вспыхнул Гамлет. -- Моя мать не способна на столь низкий обман.

-- Как знать, принц, как знать, -- Холмс сунул руку в карман халата и выудил из него курительную трубку. -- Однако же, должен сказать, что в новейшей истории королевства Датского меня смущает отнюдь брак вашего дяди и матери, а сам факт восхождения Клавдия на престол. Помимо того, что власть притягательна сама по себе, если мне не изменяет память, ваш отец и дядя придерживались кардинально противоположных точек зрения на происходящее в Европе. Ходили слухи, что старый Гамлет вел переговоры о возможности прохода войск англичан в Финляндию. Хотя ни для кого не секрет, что истинной целью союзников было получение господствующих позиций в Швеции и Норвегии. А теперь немецкие послы как-то зачастили в замок Кронборг, не находите?

-- Не могут ли эти два факта быть связаны со смертью моего бедного отца?

-- Ага! -- вскричал Холмс. -- Вот мы и добрались о сути! Вы хотите привлечь меня для расследования обстоятельств смерти Гамлета-старшего, возможно даже его убийства! Я так и думал, что все не так просто, как об этом писали!

-- Все верно, сэр Шерлок. Но есть один скользкий момент -- в Англию я выслан по решению дяди, и два его соглядатая, Гильденштерн и Розенкранц, не отходят от меня ни на шаг. Мне едва удалось оторваться от них этой ночью, и я достал билет на пароход, отбывающий в Данию через пару часов. За оставшееся время я хотел бы получить от вас дельный совет.

-- Ну что ж, -- Холмс повертел трубку в руках и убрал обратно в карман. -- Полагаю, начать нам надо с опроса самого усопшего. Есть ли у вас с собой какая-нибудь вещь, принадлежавшая Его Величеству?

Гамлет лихорадочно копался в карманах пиджака, пока не достал наконец перстень с крупным рубином.

-- Отец не снимал его до самой смерти.

-- Замечательно, -- Холмс принял перстень, встал и внимательно рассматрел пол под ногами. -- Так, Глаз Сераписа не подойдет, для Креста Зосимы Панаполисского нужна живая плоть... Для Флорентийской Ортохордии -- мертвая, тоже не подойдет.

Холмс прошелся по комнате, отодвигая со своего пути лишние предметы.

-- Четыреждызамкнутая Печать Джона Ди... Самое то!

Глаза у сыщика загорелись, он опустился на колени и смахнул слой пыли с прочерченного по паркету круга, в который был вписан октагон. В октагоне находилась давидова звезда, в свою очередь заключавшая в себе пентакль. Пространство между фигурами заполняли цепочки из букв и герметических символов. Холмс положил в центр пентакля перстень, поднялся на ноги, подбежал к шкафу и закопался в бумагах.

-- Кстати, принц, как умер ваш отец? В газетах об этом не было ни слова.

-- Он отдыхал в зимнем саду после обеда, -- Гамлет с любопытством наблюдал за действиями Холмса. -- Его так и нашли в кресле, с книгой в руках. Выглядел он так, словно заснул, поэтому его никто не тревожил. А когда обер-камергер все-таки решился разбудить отца, его тело было уже холодным как лед.

-- Замечательно! -- Холмс с победным видом извлек из ящика кусок угля, бросился к печати на полу и начал мелкими штрихами дополнять рисунок. -- Закройте шторы, принц! Тени умерших плохо переносят дневной свет.

Выполняя просьбу Холмса, Гамлет услышал, как тот что-то бормочет на непонятном наречии. Когда он обернулся, посреди комнаты возвышалась зыбкая фигура в тяжелых рыцарских доспехах. Даже при том, что она не обрела присущую живому существу плотность, а лицо то становилось человеческим, то расплывалось в оскаленный череп, Гамлет признал в призраке скончавшегося короля Дании.

-- Отец!

Он кинулся к тени, но Холмс перехватил его железной рукой.

-- Успокойтесь, юноша. Тень может находиться только внутри печати, и вы своими необдуманными поступками изгоните ее отсюда. А у меня нет уверенности, что нам удастся вызвать ее повторно.

Гамлет жадно вглядывался в колышущуюся фигуру. Тень повернула голову и взглянула на него, рассеяв последние сомнения в своем происхождении.

-- Задавайте ей вопросы, принц, -- прошептал в ухо Гамлету сыщик.

-- Отец... -- пробормотал Гамлет.

В глазах призрака мелькнула тень узнавания.

-- Отмщение... -- разнесся вдруг по комнате зловещий шепот, напомнивший Гамлету звук пересыпающегося песка.

-- Что?

-- Я дух твоего отца, -- прошелестела тень. -- Мне нет покоя, мне закрыт путь и в рай и в ад, потому что душа моя переполнена мучением!

-- Это из-за матери?

Тень разразилась смехом, и Гамлету почудилось, что в комнате резко похолодало.

-- Гертруда! -- прошелестел призрак. -- Не трогай мать, она заплатит за измену не в этом мире...

-- Но что же с тобой случилось? -- изо рта Гамлета вылетело облачко пара.

-- Убийство! Неслыханное, бесчеловечное убийство!

-- Как я и думал, -- пробормотал Холмс. -- Спрашивайте, принц, спрашивайте, иначе он уйдет!

-- Отец, ты хочешь сказать, что действительно был убит?!

-- Убит! Отравлен ядом белены, что словно ртуть бежит в каналах тела, внезапной силой растворяя кровь...

Тень побледнела и заколебалась, словно дым на ветру.

Раздался звонкий треск и призрак исчез. Рубин в перстне, лежавшем в пентакле, почернел и лопнул пополам.

-- Отец! -- закричал Гамлет и бросился вперед, но видение уже растаяло.

-- Это был не ваш отец, а его тень, -- на этот раз Холмс не стал удерживать его. -- То, что осталось от него в нашем мире.

Он подошел к окну и раздвинул шторы. На стеклах образовался налет из капель влаги, и Холмс подкрутил фитиль камина, нагревая промерзший за время визита призрака воздух.

-- Итак, отца убили, -- заключил Гамлет. -- Но кто же этот негодяй? Вы что-нибудь поняли, сэр Шерлок?

-- Слова теней зачастую туманны, -- покачал головой сыщик. -- И не всегда их надо понимать буквально.

-- Но про убийство-то все вполне ясно прозвучало! -- Гамлет сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. -- Я должен отомстить мерзавцу, только укажите мне на него, Холмс!

-- Не порите горячку, принц. Сейчас у нас есть только туманный лепет призрака. Тень не назвала имя убийцы, а мотивы были почти у всех. У вашего дяди -- ведь это он теперь занял трон. У матери -- потому что теперь ей не нужно скрывать свои отношения с ним. Даже премьер-министр Полоний, который известен как рьяный антироялист, и тот мог быть заинтересован в смерти вашего отца и свержении монархии. А благодаря необдуманным поступкам Клавдия, у него теперь есть такой шанс. Боюсь, милейший принц, единственный, кому не была выгодна смерть старого Гамлета, -- это вы сами, поскольку по законам Дании престол все равно наследует ваш дядя.

-- Но что же теперь делать?

-- У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Давайте как минимум убедимся, что тень не солгала нам -- ведь в том мире водятся и такие существа, которые с легкостью могут принять чью угодно форму, чтобы ввести человека в заблуждение!

-- И что вы предлагаете? -- с надеждой в голосе спросил Гамлет.

-- Тот, кто посылал вас именно ко мне, знал, что делал. Езжайте в Данию и ждите меня там. На днях я пришлю вам телеграмму, а после прибуду и сам. Как королевский двор относится к синематографу?

-- Замечательно, -- пробормотал Гамлет. -- Но какое отношение это имеет к поискам убийцы?

-- Ну, предположим, сам по себе синематограф значит немного, но мы сможем убедиться в своих подозрениях, либо опровергнуть их. Я лишь попрошу вас собрать в день, который я сообщу по приезде, всех перечисленных ранее мною лиц в замке. А теперь идите, а то опоздаете на пароход! Ватсон, проводи гостя!

Стоило Гамлету скрыться за дверью, как Холмс вновь вытащил трубку, набил ее табаком из стоящей на камине табакерки, сделанной из человеческого черепа, и закурил. Пройдясь перед камином несколько раз с заложенными за спину руками, он заорал:

-- Ватсон, иди сюда! И прихвати печатную машинку!

Минуту спустя в гостиной появился автоматон, несущий под мышкой здоровенный "бликенсдерфер", на клавиатуре которого отсутствовали буквы. Шестереночному мозгу они были просто не нужны -- первое, что выбивали на перфоцилиндрах автоматона, была именно раскладка клавиатуры.

-- Итак, пиши, -- Холмс вынул трубку изо рта и выдохнул колечко дыма. -- Заголовок -- "Убийство Гонзаго"... Нет, не так. "Убийство Гюнтера". Сцена первая. Входят король Гюнтер и королева Брунгильда. Они обнимаются, изъявляя знаки любви...

Вырастающие из свинцовых вод пролива Скагеррак скалы огласились трубным ревом. В мгновение ока над ними взметнулась метель из чаек, ослепительно-белых на фоне грязно-серых туч, и также быстро осела обратно.

Гамлет стоял у поручней. Его окружали пассажиры "Атении", вглядывающиеся в приближающийся причал. На котором, в свою очередь, столпилось несколько сот встречающих и просто зевак. К огромному облегчению Гамлета, там не обнаружилось придворных офицеров в мундирах, каковые обязательно были бы здесь, ожидай датский двор самовольного возвращения Гамлета.

Однако стоило ему ступить с трапа на холодный камень причала, как из толпы вырвалась легкая фигурка в кожаной куртке и брюках с гетрами и бросилась ему на шею. Лицо девушки скрывал мотоциклетный шлем и огромные окуляры, но Гамлета это с толку не сбило.

-- Офелия! Ты с ума сошла -- отец тебя убьет! -- он осторожно отстранил от себя девушку.

Офелия сорвала с головы шлем и очки, и стряхнула на плечи каскад каштановых с медным отливом волос, подстриженных под Марлен Дитрих в "Ангеле". И тут же, не сказав ни слова, впилась губами в губы Гамлета.

Проходящие мимо пассажиры улыбались и отводили глаза.

-- Вечно ты городишь чепуху, -- Офелия, наконец, оторвалась от губ возлюбленного. -- Благодаря твоему полоумному дяде, отцу сейчас совсем не до нас! Друзья Лаэрта помогли тебе сбежать от Гильденштерна и Розенкранца?

Гамлет кивнул.

-- Билет на "Атению" мне тоже передали они. Пойдем скорее отсюда, пока меня кто-нибудь не узнал.

Они заспешили вместе с толпой по направлению к башням порта, от которых к причалившему пароходу уже шагали окутанные облаками дыма двухсотфутовые четырехрукие погрузчики, каждое движение которых поднимало выплескивающиеся на причал волны. Гамлет невольно загляделся на высящихся в кипящей воде исполинов. И хоть внешне они напоминали автоматонов, на самом деле никакой механизм не сдвинул бы с места столь чудовищный вес. В порту служили железные големы, одержимые призванными по договорам крови духами эфира.

-- Ты нашел Холмса?

-- Да, он обещал помочь. На днях он прибудет в Кронборг.

-- Значит, все-таки, убийство?

-- Я... -- Гамлет запнулся. -- Я видел тень отца. Это ужасно... Холмс подозревает всех, даже твоего отца, Полония.

Принц и Офелия остановились около сверкающего начищенным хромом мотоцикла, над которым струями поднимался горячий воздух. Атанор, спрятанный внутри переплетений труб и клапанных цилиндров, мог заставить летать даже танк, но Офелию это не останавливало. В ее жизни, помимо Гамлета, было три страсти -- Амелия Эрхарт, быстрая езда и пыльца фей. Первая страсть проявлялась в стремлении Офелии во всем подражать своему кумиру, вплоть до таланта где угодно находить приключения и таких друзей, что они приводили в ужас даже ее либерального папочку. Вторая оставила змеящийся через спину шрам, свести который полностью астральные хирурги так и не смогли. А от третьей достались регулярно появляющиеся темные круги перед глазами и приступы провидческого безумия.

-- Ничего удивительного, -- Офелия натянула на голову шлем. -- Ты еще не читал его последние статьи в "Юлландс-Постен". А как только Клавдий заключил пакт о ненападении с Гитлером, папа вообще как с цепи сорвался. Твой отец хотя бы не желал иметь дела с фашистами. На вот, полюбуйся.

Офелия запустила руку в седельную сумку и достала оттуда скомканный лист бумаги. Расправив его, Гамлет обнаружил напечатанный красной и черной краской рисунок в легко узнаваемом стиле Бидструпа. Рослый датский кнехт с винтовкой наперевес плечом к плечу с обряженным в черные доспехи и рогатый шлем тевтоном шел в штыковую атаку на нависающего над ними красного змия, изрыгающего пламя. Своими чертами змий удивительным образом напоминал Сталина. Приписка внизу гласила: "Не дадим красной заразе отравить Старый Свет!"

-- Что еще тут случилось, пока меня не было? -- скривился Гамлет и швырнул бумагу на землю.

-- Тебе этого недостаточно? -- Офелия оседлала мотоцикл и протянула принцу второй шлем. -- Немецкий посол, фон Ренте-Финк, привез генерала Каупиша и таскает его повсюду. Теперь осталось только подождать, пока нагрянет сам Зиверс и на улицах объявятся мертвецы, поднятые из могил алхимиками "Аненербе". Тебя куда -- сразу в замок или сначала ко мне заедем?

При этих словах она весьма красноречиво потянула молнию на куртке вниз. Под курткой у девушки ничего не оказалось, и перед глазами Гамлета промелькнули соблазнительные молочно-белые полушария.

-- Не задавай глупых вопросов, -- ухмыльнулся он и прыгнул в седло за Офелией, крепко обхватив девушку за талию.

По дороге к городу они обогнали колонну сверкающих полированными боками боевых автоматонов. За спиной едущего впереди колонны на гиппотанке офицера в украшенных рунами черных доспехах реял кроваво-красный стяг со свастикой.

-- Неужели, дядя, вы предпочли бы, чтобы я был высажен на берег Дании один и нагой? -- зрелищем кипящего Клавдия Гамлет откровенно наслаждался. -- По-моему, вы должны радоваться, что ваш племянник, а де-юре и сын, доставлен ко двору целым и невредимым! Ведь та немецкая подлодка, что потопила наше прогулочное судно, вполне могла это сделать сообразно новой моде -- не всплывая и не давая время пассажирам убраться с него.

-- Гамлет, я не ни на грош не верю в твои россказни о разбойничьем нападении немцев на мирные суда! -- взорвался король Клавдий. -- И не вздумай больше никому рассказывать эти сказки при дворе, пока фон Каупиш еще здесь! Мы заключили мир с Гитлером, который гарантирует датский нейтралитет, если мы пропустим его войска в Швецию через Зеландию. Это единственный выход для страны в наше сложное время. И я не желаю, чтобы твое юношеское упрямство привело к проблемам!

Он с размаху опустил жалобно звякнувшую кофейную чашку на стол. Разговор, происходивший за завтраком в окрашенной утренним солнцем в нежно-розовые тона оранжерее замка Кронборг, приобрел слишком неприятный для короля характер. На утонченные, но уже начавшие расплываться от избытка всякого рода удовольствий черты лица Клавдия легла тень гнева, и уголок его по-женски полных и изогнутых губ начал подергиваться.

-- Да что ж такого его могло заинтересовать в Швеции? -- с притворным удивлением вопросил Гамлет. -- Неужели и там завелись коммунисты? Или Гитлеру нужна шведская руда?

Клавдий поднял чашку и сделал глоток. У стола беззвучной тенью возник камердинер. В мгновение ока он смахнул запятнанную кофе салфетку, и король опустил свою чашку уже на сверкающую белизной ткань.

-- Ты политически близорук, дорогой племянник! -- Король жестом приказал, чтобы ему долили еще кофе. -- Если бы Гитлер не заставил Сталина поделить Польшу, красный зверь сейчас топтался бы у нашего порога! Только страх коммунистов перед мощью Общества Туле, ведущего Тысячелетний Рейх к победе, спас нас от вторжения! А ты, похоже, подхватил слишком много либеральных идей от своей подружки Офелии и ее отца.

-- Между прочим Лаэрт, ее брат, сражается с немцами на лини Мажино, -- заметил Гамлет. -- С фашистами, которые рвутся через Ла-Манш в Англию, куда вы меня так опрометчиво отправили.

-- Тем более! -- возмутился Клавдий. -- Мне стыдно перед твоим отцом, что я не могу пресечь ваши морганатические отношения, особенно если учесть, что Полоний спит и видит мое отречение!

При этих словах Гамлет вспыхнул.

-- Мой отец хотя бы не предавал Англию и Францию, и не вступал в союз с немцами!

-- Ах ты, щенок! -- заорал Клавдий и вскочил из кресла. -- У тебя еще хватает наглости мне перечить! Не забывайся, что король Дании пока еще я, а ты -- пустое место!

-- Спаси вас Господь! -- назревающую ссору прервало появление королевы Гертруды. -- Что вы снова сцепились как пьяные рабочие в пивнухе! Гамлет, что с тобой?

Гамлет бросил гневный взгляд в сторону матери, в свои неполные пятьдесят еще вполне привлекательной и стройной женщины. Астральные хирурги хорошо знали свое дело, но возраст все равно давал о себе знать -- редкими морщинками, одиноким седым волосом, пропущенным за утренним туалетом. От всего этого могло спасти лишь одно средство -- тинктура Николаса Фламеля, которую, к примеру, по особой воле Ее Величества Виктории принимал Шерлок Холмс. Однако секрет удивительного эликсира никогда не покидал берегов туманного Альбиона.

-- Все в порядке, Ваше Величество, -- Гамлет встал из-за стола и отбросил салфетку с колен. -- Я уже сыт. Сыт, даже сказал бы, по горло. Так что, с вашего позволения, я откланяюсь.

-- Гамлет! -- всплеснула Гертруда руками. -- Ты вернулся из Англии сам не свой!

-- Просто у меня открылись глаза, -- огрызнулся принц. -- Приятного аппетита.

С этими словами он покинул оранжерею, захлопнув за собой дверь с такой силой, что чуть не придавил пальцы нерасторопному слуге.

Гамлет стремглав слетел по лестнице во двор, едва не сбив с ног неспешно поднимающегося фон Ренте-Финка, как всегда надменного и довольного собой. Посол ловко отскочил в сторону, избежав столкновения. Приподняв шляпу, он приветствовал Гамлета.

-- Доброе утро, Ваше Высочество.

Угол изображенного им при этом наклона можно было замерить разве что под микроскопом. В свете ламп зловеще блеснул значок -- кинжал на фоне дубовых листьев.

-- И вам доброго утра, господин посол, -- буркнул Гамлет, не замедлив шага.

Миновав посла, спиной он почувствовал укол его пристального взгляда. Но мгновение спустя Гамлет уже оказался во дворе, укрытом от непогоды многогранным стеклянным сводом.

Свод хорошо помогал от промозглых датских дождей, однако не спасал от холода, так что газоны пока еще не зазеленели, а от постриженных по линейке кустов оставались лишь скрюченные скелеты. Скорый приход весны ко двору датского короля возвещал только мягкий свет наливающихся энергией солнца гелиотропных шаров, свисающих на цепях с перекрестий нервюр.

Через пару минут руки Гамлета заиндевели и он почувствовал, как выстывает и его гнев.

В это время его и нашел старый придворный друг гофмаршал Горацио в парадном мундире.

-- Как держится старая добрая Англия, мой принц?

-- О, вполне неплохо, -- хмыкнул Гамлет. -- Стоунхедж пока справляется со своими обязанностями -- за все время моего пребывания там, до Лондона не долетел ни один немецкий воздушный элементаль. А без французских аэродромов авиация до него не дотягивает...

-- Однако, не думаю, что эти новости обрадуют фон Ренте-Финка.

-- Я только что налетел на него на лестнице, -- Гамлет поежился, вспоминая цепкий взгляд немца. -- Не похоже, что проблема с линией Мажино его сильно волнует.

-- Да черт с ними, с этими немцами. Тебе пришел пакет. Прибыл в запечатанном пакете, имеющем запирающие знаки. Имею честь вручить. -- Горацио отвесил шутовской поклон и протянул Гамлету плотный конверт коричневой бумаги. -- Вы с Офелией стали настолько осторожны, что общаетесь секретными посланиями?

-- Сгинь, нечистая, -- вздохнул Гамлет, принимая пакет. -- И без тебя тошно.

Нанесенные невидимыми алхимическими чернилами символы разом проступили по всей поверхности конверта, распознав Гамлета, и бумага легко поддалась. Из конверта выпал бланк международной телеграммы, заполненный бессмысленным набором букв и цифр. Однако стоило Гамлету внимательней вглядеться в них, как лишние символы побледнели, оставив только текст, гласивший: "прибываю двадцать шестого утром именем фриц ланг тчк готовьте публику тчк подпись Холмс".

-- Что там? -- потянулся к принцу Горацио.

Гамлет сжал телеграмму в кулаке.

-- Не твое дело. Есть многое на свете, друг Горацио...

-- Да-да-да, я знаю, -- обиженно протянул гофмаршал. -- Удаляюсь, мне ваши царственные тайны ни к чему. Но учти -- я оскорблен твоим недоверием до глубины души. Свою провинность ты можешь исправить, только если опять возьмешь с собой на оргии к Йорику.

Стоило Горацио отойти, как Гамлет стал озираться по сторонам. Двор был пустынен, свидетелей их разговора не наблюдалось. Гамлета передернуло, стило ему только представить, как он будет просить прощения у Клавдия и зазывать его на устраиваемое Холмсом представление. Но, взяв себя в руки, он убрал телеграмму во внутренний карман мундира и неспешно пошагал обратно в оранжерею, на ходу обыгрывая варианты извинений.

-- Очень, очень, просто таки чрезвычайно рад вашему приглашению! -- лениво и слегка вальяжно раскланивался с королевской четой знаменитый режиссер Фриц Ланг.

Узнать Холмса в высоком блондине с арийскими чертами было решительно невозможно. Щеголяющий в модном френче, смахивающем на офицерскую форму, узких брюках и начищенных до зеркального блеска сапогах, он не был ни капли похож на всклокоченного безумца, встретившего Гамлета на пороге дома на Бейкер-стрит. Изменилась даже речь -- в ней появился хорошо узнаваемый швабский акцент. О том, что под личиной Ланга скрывался английский сыщик, принцу напоминал лишь угрюмый Ватсон, переименованный в Вальдемара, и навьюченный чемоданами. Вокруг его цилиндрической головы была наклеена исчерченная рунами полоска бумаги, запечатывающая вокабулярный аппарат автоматона -- Холмс продумывал все до мелочей.

Вот в таком обличье сыщик шествовал по дорожкам разбитого вокруг Кронборга парка, окруженный королевской четой и толпой придворных. Благо погода в этот день установилась по-весеннему мягкая и теплая, и прекрасно подходящая для прогулок.

-- Это есть совершенно новый подход к синематографу, -- вещал Холмс-Ланг. -- Я уверен, что вскоре он полностью заменит не только кино, но даже и обычный театр. -- Холмс повернулся к Клавдию -- И мне чрезвычайно приятно, что ваш племянник следит за новинками прогресса в искусстве. О да, я знаю его множество лет как истинного синефила, верно, мальчик мой?

Краем глаза Гамлет отметил, как презрительно дернулась щека Клавдия при этих словах. Но Холмс, как и подобало истинному арийцу, вел себя в Кронборге словно хозяин и не скупился на фамильярности. Пожалуй, попробуй он изобразить кого-нибудь другого, его бы давно уже выставили вон.

-- Мой новый метод заключается в призыве духов эфира, которые достаточно плотны для отображения на пленке. Будучи призваны особым ритуалом, который недавно запатентован, они могут в точности воспроизвести описанные в пьесе события. При этом вживаемость в роль потрясающая и варварская школа Станиславского не идет ни в какое сравнение с отдачей от игры духов! К тому же они не нуждаются в оплате, у них не бывает личных капризов, запоев и творческих запоров, да простят меня присутствующие здесь дамы.

Холмс разразился громовым смехом, вынудив придворных вежливо заулыбаться в ответ.

-- У метода есть только один небольшой недостаток, -- продолжил Холмс. -- Призванные духи эти немы, и пока я использую только титры. В будущем, я полагаю, их будут озвучивать специально подобранные актеры. Однако же вот и подходящее для демонстрации моей последней гениальной работы местечко!

Они остановились перед приютившейся под раскидистыми буками беседкой. В летние дни кроны деревьев укрывали ее посетителей от солнца, но сейчас она сиротливо жалась к потемневшим стволам и кое-где даже была заметна облезшая позолота.

-- Вальдемар! -- Холмс жестом полководца указал автоматону на беседку. -- Подготовь сцену!

Ватсон, раздраженно скрипя суставами, прошествовал внутрь. Там он извлек из одного чемодана белое полотно, которое развесил ближе к стене, из другого -- небольшой синематографический проектор и установил его на треножнике у противоположной ограды.

-- Прошу вас, дамы и господа, садитесь! -- Холмс легко взбежал по ступенькам и встал около экрана.

-- Дорогой Фриц, но разве для синематографа не нужна темнота? -- осведомилась одна из придворных дам.

-- О, она просто необходима! -- лучезарно улыбнулся Холмс.

Жестом заправского фокусника он прямо из воздуха выдернул склянку, заполненную черным порошком.

-- Позвольте продемонстрировать вам небольшой трюк, которому меня научил мой дед, а он гораздо глубже проник в тайны мира духов, нежели его скромный внук!

Холмс ссыпал из флакона на ладонь немного порошка и принялся сдувать его, вращаясь вокруг себя. Крупинки, оставляя за собой темные разводы в воздухе, взмыли к потолку беседки, и в мгновение ока в проемы между опорами спали плотные полотнища тьмы, через которые едва-едва мог пробиться солнечный свет.

Свита восторженно захлопала.

Недовольным остался лишь Гамлет, время от времени высовывающий голову за установленную завесу. Полоний, присутствия которого потребовал Холмс, не появлялся. Вальдемар-Ватсон между тем уже зарядил пленку в аппарат и ждал сигнала к запуску.

-- Мой король! -- раздался снаружи надтреснутый голос, при звуках которого Гамлет вздохнул с облегчением. Офелия все-таки сдержала свое слово.

В проеме беседке появилась голова Полония, крайне своеобразно смотревшаяся на фоне полотнища тьмы. Казалось, что голова плавает в воздухе сама по себе. Сцена эта вызвала волну смешков и похихикиваний среди придворных.

-- Не сейчас, дорогой премьер-министр, -- откликнулся Клавдий. -- Отложите свои заботы на потом и присоединитесь к нам!

-- Но...

-- Никаких "но", -- в голосе Клавдия проскользнули железные нотки. -- К нам прибыл дорогой гость из Германии, и мы не вправе отказать ему в гостеприимстве. Что бы у вас ни было, оно подождет. Верно, дорогая?

Клавдий накрыл ладонью руку Гертруды.

Полоний тяжко вдохнул и прошел в беседку. Ежесекундно извиняясь, он пробрался к свободному месту, как назло оказавшемуся рядом с Гамлетом. Приветствовать принца Полоний не стал, лишь наградил его красноречивым взглядом.

За спинами публики застрекотал синематографический аппарат, и на белом полотне появились первые кадры фильма. Из нутра автоматона, стоявшего за аппаратом, исторглась бравурная музыка.

"Все показанное в этой ленте, является плодом воображения авторов и не связано с реальностью. Однако мы не можем исключать, что так все оно и было, ибо с момента описываемых в картине событий прошли многие годы, и истинная их подоплека может быть нам неизвестна" -- гласила надпись на немецком.

Зрители зашушукались, а Гамлет, отвлекшись на то, чтобы взглянуть на выхваченное светом луча синематографического аппарата лицо Полония, пропустил название фильма. В тот же момент он ощутил толчок в бок и, повернувшись, обнаружил перелезшую через ограждение беседки Офелию.

-- Ты чего? -- прошипел Гамлет, косясь на Полония.

-- Ты думаешь, я могла все это пропустить? -- хихикнула Офелия.

Даже в темноте была видна тонкая золотистая полоска пыльцы фей, тянущаяся по тонкой ноздре ее прелестного носика.

-- Про что фильм? -- Офелия пристроилась прямо в ногах принца.

-- Похоже, "Песнь о Нибелунгах".

-- Скукота, -- зевнула девушка. -- Лучше бы "Бака Роджерса" показал. Не знаешь, Бак и принц Тэллин сбежали из дворца Убийцы Кейна?

На экране мельтешили фигуры в старинных рыцарских доспехах, их периодически сменяли титры, пояснявшие события -- вот Зигфрид крушит семьсот нибелунгов, а вот -- войска Людегера и Людегаста (в этот момент по лицу Кладвия пробежала тень). Ни на первый, ни на второй взгляд герои фильма от людей не отличались, хотя Холмс и уверял всех, что это эфирные существа.

Но вот зрители увидели на экране комнату, в которой остались только двое, судя по титрам, -- король Гюнтер и королева Брунгильда. Какое-то время они изображают диалог, затем бросаются в объятия друг друга и целуются. Титры уверяют зрителей в вечной любви между ними, а затем королева покидает комнату. Гюнтер ложится на украшенное цветами ложе и засыпает.

А дальше началось нечто странное. Из автоматона полилась тревожная музыка и из-за края экрана крадучись появилась словно вырезанная из черной бумаги фигура человека. Ни лица, ни какой-либо одежды в этом черном пятне разобрать было решительно невозможно. Фигура подобралась к спящему Гюнтеру и влила ему в ухо жидкость из горящей призрачным огнем склянки...

-- Прекратите немедленно! -- внезапно крик короля разнесся по беседке. -- Это возмутительно! Это подстрекательство к бунту! Стража, взять его!!!

Завес тьмы спала с арок беседки, и все увидели бледного как призрак Клавдия. Лицо его было страшно перекошено, он стоял, указывая пальцем на сидящего по-турецки Ланга. Гертруда сидела рядом с королем ни мертва, ни жива, и цветом лица также походила на призрака.

-- О, благодарю вас, господа, -- Холмс тут же подскочил на ноги и отвесил шутовской поклон. -- Как я погляжу, шутка удалась.

-- Посмотри на моего отца, -- прошипела Офелия Гамлету в ухо.

Принц обернулся -- на лице премьер-министра было написано столь искреннее недоумение, каковое не смог бы сыграть и дух эфира.

-- А поскольку делать мне здесь больше нечего, -- продолжил тем временем Холмс, -- то я вынужден с вами прощаться.

С этими словами он исчез в ослепительной вспышке, сопровождаемой громогласным дьявольским смехом. Успевшие набежать стражники в недоумении пялились по сторонам, пытаясь выяснить, куда подевался лже-Ланг со своим автоматоном.

-- Гамлет! -- взревел Клавдий, обернувшись к племяннику. -- Если я узнаю, что это очередная твоя дурная затея, тебе не сдобровать!

Взгляд короля был ужасен, и Гамлет даже слегка подался назад, сжав кулаки. Клавдий ухватил под руку Гертруду и ринулся к выходу, нещадно давя ноги свите.

В кулаке у Гамлета что-то зашевелилось, и, разжав его, он обнаружил там записку, гласившую: "Убийца -- король".

-- Занялась уже денница, Валентинов день настал, -- из раструба эфирографа звучал бэнд Бенни Гудмана, исполняющий безумно популярную последнюю пару месяцев песенку. -- Под окном стоит девица: "Спишь ты милый или встал?"

-- О, поверьте, это был несложный фокус, -- Холмс долил себе в молоко чай и принялся размешивать его. -- Немного усилий, и каждый увидел в фигуре то, что мне было нужно. Король -- Зигфрида, королева -- Брунгильду, Полоний -- Хагена. Все просто.

-- А что же видели я? -- поинтересовался Гамлет.

-- Головку от х...я! -- брякнул получивший наконец возможность говорить Ватсон. О чем Гамлет лично и все посетители кофейни вообще уже успели неоднократно пожалеть.

Автоматон восседал за соседним столиком, поглощая из здоровенной бадьи чудовищную смесь из виски и минерального масла. На его боках играли неоновые огни рекламных вывесок, свет которых пробивался через пелену дождя и толстое стекло окна.

-- Вы, мой юный принц, видели лишь то, что было на пленке на самом деле, черный силуэт, -- пожал плечами сыщик, вновь вернувшийся в привычный образ. -- Остальное сделали немного рун, нанесенных на обод объектива, да особый состав краски, которой силуэт этот был намалеван. Кстати, что говорят о моем вчерашнем представлении при дворе?

-- Считают проделками Локи.

При этих словах Холмс разразился по-детски счастливым смехом.

-- В высшей степени лестное сравнение! А что же ваш дядя?

-- Сперва я думал, он меня убьет. Но тут вступилась мать... А вы уверены, что не ошиблись?

-- Абсолютно. Преступление Клавдия было написано у него на лице. Однако, боюсь, если верить некоторым моим вполне надежным источникам, дело приобретает все более запутанный характер, и мы пока видим лишь его малую часть. Но и по одной капле воды, человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того, ни другого, и никогда о них не слыхал. Всякая жизнь это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену.

Холмс отпил чаю и уставился в окно, за которым горящие вывески призывали брать в прокат водных и воздушных элементалей для доставки грузов на большие расстояния, обещали вселение вышколенных духов эфира в прислугу из големов, и даже предлагали опробовать на себе эликсиры здоровья, составленные по тайным рецептам Авиценны и Парацельса.

-- Так вот, по моему мнению, убийство вашего отца и восхождение на трон его брата -- есть лишь та самая капля, -- ложка в руках Холмса задумчиво звякнула о стенки чашки. -- А Ниагара изливается из земель, довольно далеких от Дании...

Детектив не успел договорить -- его оборвал истеричный женский выкрик:

-- Вот ты где, мерзавец!!!

В распахнутых дверях кофейни стояла Офелия. Вид ее был ужасен -- мокрые волосы растрепаны, одежда в беспорядке и замызгана грязью, а глаза метались из стороны в сторону как у полоумной.

-- Сволочь! -- Офелия, расталкивая официантов и сшибая по пути стулья, приблизилась к столику, занятому Гамлетом и Холмсом. -- Обманщик!

Офелия с размаху отвесила едва начавшему подниматься Гамлету пощечину.

-- Убийца! -- выкрикнула она и зарыдала, рухнув на пол.

Холмс наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом.

-- Это ваша подружка? -- поинтересовался он.

-- Офелия, дочь премьер-министра, -- Гамлет опустился на колени рядом с девушкой. -- Наши отношения просто выводят из себя и ее отца, и моего дядю. Какая-то средневековая трагедия прямо. Двадцатый век на дворе, а нравы что во времена Ромео и Джульетты!

Офелия, похоже, потеряла сознание, и из носа у нее пошла кровь. Гамлет усадил ее на стул и закинул безвольно болтающуюся голову девушки назад.

-- Часто это с ней бывает? -- спросил Холмс, втягивая носом воздух. -- Ба, да это никак пыльца фей! В ее-то возрасте...

-- Да, ништяк девку прет, -- согласился выросший рядом со столиком Ватсон.

Гамлет мрачно посмотрел на автоматона.

-- Снова дозу не рассчитала, -- принц опрокинул стоящую на столе вазочку с цветами на свой платок и приложил пропитанную холодной водой ткань к носу Офелии. -- Теперь еще пару часов будет пророчествовать...

Офелия открыла глаза и уставилась на Гамлета. В глазах читалась такая ненависть, что тот едва не отшатнулся.

-- Сволочь! -- снова выкрикнула девушка. -- Кровь моего отца тебе с рук не сойдет! Я уже отправила послание Лаэрту, он будет здесь со дня на день!

Отвесив еще одну пощечину Гамлету, она снова отключилась.

-- О, какой неожиданный поворот! -- воскликнул Холмс.

-- Я этого не делал! -- выдохнул Гамлет.

-- Охотно верю, -- кивнул сыщик. -- Однако, принц, мы привлекаем слишком много внимания. Не пора ли нам убраться отсюда?

Посетители кофейни действительно проявляли живейший интерес к происходящему, а официант за стойкой уже накручивал ручку телефона.

Гамлет подхватил почти невесомое тело любовницы и бросился к выходу. Снаружи, уперевшись в покосившийся фонарь, стоял мотоцикл Офелии. Такси рядом не наблюдалось.

-- Холмс, вы водите эту штуку? -- Гамлет опустил Офелию на землю и теперь удерживал, прижимая к себе.

-- Естественно! Отдайте девушку Ватсону и садитесь мне за спину. Да не бойтесь вы, он ничего ей не сделает.

Фасеточный глаз автоматона, горящий разбойничьим огнем, особой уверенности Гамлету не внушал.

- Не переживайте, принц, - сказал Холмс, заметив его замешательство. - Ватсона создавали как военно-полевого хирурга, так что он столь же уверенно обращается с человеческим организмом, как с пулеметами и пушками. Уверяю вас, он сумеет поставить вашу подругу на ноги.

Гамлет передал Офелию на руки автоматону. Тот, к его огромному удивлению, бережно принял девушку и прижал к груди. Затем он опустился на колени, нижние его конечности раздались в стороны и из тумбообразных ног автоматона выскочили небольшие каучуковые колеса, на которых он стоял теперь, словно автомобиль. Ватсон тут же совершил круг вокруг мотоцикла и устремился в ближайший переулок, рассекая пелену дождя.

-- Он отвезет ее ко мне в отель, -- наклонился к уху Гамлета Холмс. -- Вам же следует немедленно выдвигаться во дворец. Если я прав, ваша подруга вот-вот может действительно стать сиротой!

Холмс сел в седло и из труб мотоцикла ударили струи пара.

-- И еще, принц, -- он запустил руку за пазуху и протянул извлеченный оттуда предмет Гамлету. -- Возьмите, вам это может пригодиться.

В руке Холмся поблескивал заговоренной сталью пистолет.

Полоний, премьер-министр Дании, покинул замок Кронбург в весьма поздний час, пребывая в крайне расстроенных чувствах. На улице лил проливной дождь, хотя обычно в это время еще лежал снег. Теперь же его остатки превратились в скользкую грязно-серую кашу и шагу нельзя было сделать, чтобы не оказаться забрызганным ей с ног до головы.

Полоний пересек по подъемному мосту окружающий замок ров. Как правило, здесь всегда стояла машина с его личным водителем, но сегодня, видимо, что-то случилось и дорога пустовала.

День выдался отвратительным. Немцы становились с каждым днем все наглее. В местах их дислокации постоянно вспыхивали драки с местным населением и уже имели место несколько неприятных инцидентов с женщинами. Но Клавдий продолжал делать вид, что ничего не происходит, и хватался за гитлеровский нейтралитет как за спасательный круг. Вот и сегодня ему, Полонию, пришлось в очередной раз дать указание полиции Хельсингера сделать вид, что ничего не происходит, хотя на этот раз пострадала четырнадцатилетняя девочка. В такие дни как этот Полонию начинало казаться, что с монархами вроде Клавдия дело можно иметь только с позиции силы. Но, к сожалению, все монархи, так или иначе, повязаны друг с другом кровными узами, а потому даже англичане не соглашались поддержать его идеи о смещении с трона эльсинорской династии в обмен на временную оккупацию датских территорий и легкий доступ к Скандинавии.

К тому же утром к нему явился наглый выскочка Гамлет с какими-то безумными бреднями о том, что Офелия предсказала смерть премьер-министра. Офелия чересчур увлекалась пыльцой фей, и с ней частенько приключались странные явления, так что особого значения словам принца Полоний не предал. Когда Гамлет это понял, то пришел в ярость и устроил сцену, свидетелем которой стала половина замковой прислуги.

И куда, черт возьми, подевалась сама Офелия? Она не появлялась дома вот уже два дня, а слова Гамлета об очередном ее приступе безумия лишь подогрели волнение Полония.

Дождь усиливался, а спасительного света фар пока не наблюдалось. Полоний поднял воротник пальто и повернул зонтик против ветра. Именно из-за этого он не увидел, как от ночной тьмы отделилась фигура, осторожными шагами приблизившаяся к нему.

Таящегося незнакомца скрывала эгида тьмы, однако под дождем она работала из рук вон плохо, и разглядеть ее можно было уже с пары шагов. Выбрав подходящий момент, скрывающийся под ней человек шагнул за спину Полонию и вытащил из-под эгиды тускло отблескивающий нож. Первого удара премьер-министр даже не почувствовал -- просто в боку вдруг стало как-то холодно и Полоний обернулся посмотреть, не затекла ли туда вода. Со вторым и третьим ударом в тело ворвалась боль, но убийца уже зажал ему рот рукой в перчатке и, придерживая, опустил конвульсивно бьющееся тело на землю. Уже там он нанес еще несколько ударов в грудь.

Машина премьер-министра попала в аварию в центре города. Виновник аварии скрылся с места происшествия, а водитель пострадал настолько сильно, что сразу был доставлен в больницу. В суматохе никто как-то и не позаботился поинтересоваться, куда он направлялся. Так что тело Полония было обнаружено лишь восемь часов спустя, утром девятого апреля 1940 года, в придорожных кустах. В закостеневшей руке премьер-министр сжимал окровавленный платок с вензелями ГПД.

-- И что теперь прикажете делать? -- Клавдий тяжелым взглядом обвел присутствующих. -- Полоний мертв, в его руке находят платок Гамлета... Гамлет! На этот раз твои шутки зашли слишком далеко, тебе не кажется?

Гамлет, окруженный офицерами дворцовой гвардии, молчал, уставившись в мраморный пол тронного зала.

-- Ты представляешь, что ты натворил?! Тело Полония нашли с прямо указывающей на тебя уликой! Ты что прикажешь мне теперь делать? Сбросить труп в море? Или ждать, пока про все станет известно его прихлебателям из фолькетинга?

-- Дядя, я тебе в сотый повторяю -- я не делал этого. На кой черт мне это сдалось?

-- Да ползамка видело, как вы вчера лаялись!

-- Офелия предсказала его гибель два дня назад, вот я и пытался предупредить его. А он не стал слушать.

-- Племянник, ты просто сущая кара небесная! -- вздохнул Клавдий и снял корону, положив ее на подлокотник трона. -- Гертруда, я иногда не верю, что это -- твой сын! То он сбегает из Англии, то разыгрывает идиотскую сцену с каким-то ненормальным лицедеем, то путается с дочерью моего главного политического оппонента! А теперь он еще и грохнул его! Ну что мне с ним делать?!

-- Дорогой, будь снисходителен, -- в глазах королевы блеснули слезы. -- Может быть, мальчик не врет? Я знаю, что он не способен на убийство!

-- А кто тогда это сделал? Я что ли? Или фон Ренте-Финк? Молчи, Гамлет, я и так знаю, что ты скажешь! -- прикрикнул Кладвий, не дав принцу раскрыть рта. -- Я прекрасно осведомлен о твоем мнении по поводу пакта с Рейхом. Так вот, на этот раз ты будешь наказан...

За окном раздался страшный грохот и в зал брызнули осколки оконных витражей.

-- О боже, что это?! -- взвизгнула королева.

Клавдий соскочил с трона и бросился к оконной арке, из которой хлестал холодный утренний ветер. Цветные осколки жалобно хрустели под сапогами короля.

Глазам короля предстала малоприятная картина -- небо над замком Кронборг усеивали белые цветы раскрывшихся парашютов, стеклянные перекрытия над двором осыпались вниз, по самим перекрытиям бежали вооруженные люди, а во дворе вовсю шла перестрелка.

-- Что за черт? -- изумился Клавдий, и в этот момент автоматная очередь прошила деревянную раму рядом с его головой. Король едва успел упасть на четвереньки и отползти от оконного проема. Рама взорвалась шрапнелью из острых деревянных щепок.

Гамлет оттолкнул гвардейцев и бросился к матери, испуганно вжавшейся в трон.

-- Где гвардия?! -- не растерявшись, заорал Кладвий. -- Пусть защищают двери! Активировать замковую эгиду!

В зал ворвался офицер с автоматической винтовкой в руках. Мундир его был разорван в нескольких местах, шлем он потерял, и лицо покрывала пороховая гарь.

-- Ваше Величество! -- воскликнул офицер. -- Это Лаэрт с толпой своих соратников! Они только что из Франции, десантировались прямо на замок! Все хорошо вооружены, и их гораздо больше нас!

-- Гамлет, сволочь! -- взвыл Клавдий. -- Это все опять из-за тебя! Надо было пришить тебя, как и твоего придурка-отца! Офицер, соберите верных короне гвардейцев и у зала и обороняйтесь! И срочно вышлите гонца к фон Ренте-Финку, пусть поднимает немецкие войска! Это измена -- Лаэрт собирается сместить меня!

Гвардеец скрылся в дверях зала, закрыв их за собой. Мгновение спустя из примыкающих к залу помещений донеслись звуки отчаянной перестрелки и разрывов гранат.

В это время Гамлет уже нащупал за поясом выданный Холмсом "кольт". В глазах его пылал бешеный огонь, сердце колотилось как паровой молот, а в голове словно завелся бес, молотивший по черепу изнутри и скандировавший: "Убей! Убей!! Убей!!!".

Вытащив пистолет, Гамлет навел его дрожащими руками на неприкрытую спину Клавдия.

-- Господи, Гамлет, нет! -- Гертруда ухватилась за руку сына. -- Пожалуйста, остановись! Не надо!

-- Нет уж, мама, -- прошипел Гамлет, вырываясь из рук королевы. -- С меня довольно! Убийца достаточно поживился за счет отца, больше он не будет коптить небо Дании! Отпустите же меня!

Гамлет размахнулся и отвесил Гертруде пощечину.

-- Я не трону тебя, как и обещал тени отца, -- он вновь навел кольт на Клавдия. -- Но не этого кровосмесителя!

-- Гамлет, прошу тебя! -- закричала королева, видя, как палец сына неумолимо давит на спусковой крючок.

Выстрелить он не успел. Дверь в зал разлетелась на куски, выплеснув клубы едкого дыма. Оставшиеся при троне гвардейцы вскинули ружья и дали залп. Ответный шквал огня изрешетил их в мгновение ока. В живых остались только Клавдий, Гертруда и Гамлет.

Из дыма появился человек. В одной его руке дымился дробовик, в другой находилась вымазанная в крови сабля. Выщербленную кирасу пришельца опоясывала руническая вязь, а лицо скрывала платок из плотной ткани, повязанный на манер бандитов фронтира из вестернов.

-- Где король? -- вопросил он и тут же бросил назад: -- Больше никому не входить!

Дым понемногу рассеялся, явив королевской семье разъяренного Лаэрта.

-- Ну что, Клавдий, -- Лаэрт опустил платок и шагнул вперед. -- Скажи мне, где мой отец?

-- Лаэрт, друг мой! -- Клавдий поднялся с пола и отряхнул грязь с одежды. -- К чему это восстание?

Король вновь занял трон, не заметив направленный на него Гамлетом пистолет.

-- Где. Мой. Отец, -- рубя слова, повторил Лаэрт, продолжая приближаться к трону.

Шаги Лаэрта гулко отдавались от сводов зала. Вид его был страшен, и казалось, он впал в священное безумие берсерка.

-- Он... Он убит, Лаэрт.

Ворвавшийся в выбитые окна ветер взметнул под ногами сына Полония мелкую поземку -- с утра снова замело. Со двора доносились редкие выстрелы.

-- Убит, значит...

-- Это не Кладвий, -- взвизгнула Гертруда, бросившись между Лаэртом и королем.

-- Не он, значит, -- Лаэрт продолжал приближаться. -- А кто тогда? Мою сестру было довольно сложно понять, видать, она опять наглоталась пыльцы, но что это дело рук королевской семьи, я уверен.

Клавдий нервно оглянулся на племянника, и только тут увидел пистолет в его руках.

-- Это Гамлет! -- выкрикнул он. -- У Полония в руках нашли его платок! Убей его, он вооружен!

Взгляд Лаэрта обратился к принцу, и он не предвещал тому ничего хорошего.

-- Что ты скажешь в свое оправдание?

-- Катись к черту, -- огрызнулся Гамлет. -- Я объяснюсь с тобой после того, как избавлюсь от отцеубийцы!

-- О, как интересно! -- Лаэрт отшвырнул разряженный дробовик и в его руках вдруг оказалась хромированная "беретта-м". Дуло пистолета смотрело на Гамлета, а острие сабли оказалось направлено на короля.

-- А отец был прав в отношении вас. Что-то совсем сгнило в королевстве датском, как я погляжу. По улицам, как у себя дома, разгуливают фашисты, в монаршей семье все друг друга сожрать готовы... Похоже, мое участие ни к чему, прибудь я на пару минут позже, вы бы и так сами порешили друг друга.

-- Ну почему же, вы очень даже вовремя!

Раздавшийся из-за спины Лаэрта голос заставил Гамлета вздрогнуть. В развороченном дверном проеме высилась фигура в черных доспехах с раскинувшим крылья германским орлом на груди. На ее плечах подобно крыльям лежал тяжелый кожаный плащ с алым подбоем. Генерала Каупиша окружали закованные в броню немецкие солдаты. Заметив направленный на него десяток автоматических винтовок, Лаэрт опустил оружие.

-- Генерал, вы не представляете себе, как вы вовремя! -- радостно приветствовал его Клавдий.

-- Сидеть! -- рявкнул Каупиш, стоило только королю приподняться ему навстречу.

Клавдий побледнел, начиная соображать, что сейчас поводов для радости может серьезно поубавиться.

-- Что ж, ваше величество, вынужден с прискорбием вам сообщить, что союзные вам германские войска подавили мятеж юного Лаэрта...

Треск автоматных очередей прервал монолог Каупиша. Изрешеченный пулями Лаэрт рухнул под ноги Клавдию, заливая пол кровью.

-- ...однако не успели спасти членов королевской семьи, павших от руки предателя, -- закончил Каупиш, брезгливо отмахнувшись от окутавшего его порохового дыма. -- А потому с этого момента Дания переходит под контроль оккупационных властей, которые примут все меры к подавлению остатков мятежа и восстановлению движения войск Тысячелетнего Рейха в направлении Скандинавии.

Каупиш снял с носа маленькие черные очки, полностью скрывавшие его глаза, и пол под ногами Гамлет покачнулся. Ни белков, ни зрачков за ними не было -- провалы глаз заполняла густая чернильная тьма.

-- Вы... вы... -- Клавдий побагровел и схватился за подлокотники трона. -- Вы все это время меня обманывали! Пакт был фальшивкой!

-- Мой дорогой король, -- улыбнулся Каупиш, поднимая руку. -- В этом мире условия диктует тот, на чьей стороне сила. Судьба стран вроде Дании -- склониться перед властителями таковой силы или навеки сгинуть...

Гамлет успел спустить курок прежде, чем Каупиш дал команду на расстрел. Неожиданно для самого Гамлета из дула пистолета вырвалась струя огня, расплескавшаяся по стене рядом с солдатами Каупиша. Оружие оказалось заряжено флогистоновыми патронами. В генерала, окутавшегося темным коконом эгиды, Гамлет, к сожалению, не попал, но посеял панику в рядах немцев.

Впрочем, паника продолжалась считаные мгновения. Солдаты Каупиша перегруппировались, закрыв собой генерала, и открыли ответный огонь. Свинцовый ливень нещадно крошил древнюю каменную кладку и остатки стекол. Залегший за троном Гамлет успел сделать единственный выстрел, лишь слизнувший со стены несколько старых гобеленов.

А затем шальная пуля срикошетила от стены и впилась в плечо принца.

Кровь выплеснулась из раны, заставив разжать ладонь, и пистолет Холмса скользнул на пол. Гамлет дернулся было к нему, но тут же получил еще одну пулю, на этот раз прицельную, в грудь.

Не в силах сдвинуться с места, он лежал, прижавшись щекой к ледяному полу. Перед ним распростерлись, уставившись пустыми мертвыми глазами в потолок, Гертруда и Кладвий. Гамлет криво усмехнулся -- то, что он рассчитывал сделать сам, за него завершили немцы. Вот только мать было жалко. Хотя, вряд ли они бы ее пощадили. Хорошо хоть Офелия у Холмса, быть может, он успеет вывезти ее из страны...

Размеренные удары подкованных железом сапог метрономом отдавались в голове у Гамлета. Он поднял голову и уставился в зрачок направленного ему в лицо дула, такой же бездонный, как провалы в черепе фон Каупиша. У Гамлета возникло чувство, что он смотрит в глаза самой тьме и та тянет к нему свои извивающиеся щупальца -- такие же, как у профессора М. с картины Дали над камином Холмса... Сопротивляться этой иллюзии сил у принца не было, и ему оставалось только криво усмехнуться.

Но выстрела не последовало. Второй раз за день многострадальная оконная арка была подвергнута насилию. Остатки рам разлетелись в щепы, и в тронный зал вкатился здоровенный черный шар, усеянный острыми шипами. Издав оглушительный треск, шипы выстрелили в стороны, прошибая немецкие доспехи, как бумагу, и выплескивая фонтаны кровавых ошметков. Десяток солдат разом оказались пришпилены к стенам, как огромные уродливые насекомые в коллекции гиганта-энтомолога. Со стен посыпались старые щиты, а один из шипов угодил в цепь, держащую люстру на двести свечей. С воистину сатанинским лязгом звенья цепи лопнули, и на пол обрушилась трехсотфунтовая гора стекла.

-- Всех порву, суки! -- взревел шар знакомым голосом и выпустил наружу руки с зажатыми в них восьмимиллиметровыми пулеметами Викерса. -- Мочи нацистскую сволоту!

Вслед за руками, показалась голова Ватсона, а стоило ему встать на ноги, как тронный зал огласился невероятных грохотом. Очереди из пулеметов смели всех оставшихся немцев, заодно довершив начатый ими варварский акт уничтожения древних реликвий королевской семьи.

Через разбитое окно в зал вкатился Холмс с револьвером и мечом в руках. Сделав пару выстрелов, он подбежал к Гамлету.

-- Держитесь, принц! -- проорал он, перекрикивая грохот пулеметов. -- Мы забираем вас в Англию!

Холмс отложил меч, и в его руках блеснул стеклянный флакон. Секунду спустя после того, как сыщик влил в рот Гамлету отдающую мятой жидкость, мир перед глазами датского принца поплыл и свернулся в крохотную точку...

Гамлет пришел в себя от неравномерных толчков и бьющих в лицо ледяных брызг. Тело страшно болело, согнутая рука оказалось крепко прибинтована к груди, но при каждом ударе снизу отдавалась жуткой болью. Гамлет не сразу понял, что он сидит в моторной лодке, несущейся по беспокойным водам пролива Скагеррак.

Принц повернул голову. Рядом, закутанная в плащ, свернулась Офелия. Лицо ее было бледным, но дышала она ровно. За ней сидел Холмс, не выпускающий из рук окровавленный меч. Мотором правил слегка помятый, но вполне довольный собой Ватсон -- довольный настолько, насколько это доступно железному автоматону с ведром вместо головы.

-- А, принц, вы наконец очнулись! -- Холмс убрал меч в ножны на поясе и придвинулся поближе. -- Как вы себя чувствуете?

-- С... спасибо, терпимо, -- прохрипел Гамлет. -- Что со мной?

-- Вы только что отведали самый редкий и дорогой в мире напиток -- тинктуру Николаса Фламеля. К сожалению ли или к счастью, но это был единственный способ вернуть вас к жизни. А вы очень нужны нам живым.

-- Нам?!

-- Секретной службе Ее Величества королевы Виктории, -- кивнул Холмс. -- Мне жаль, что все так сложилось. Но мы упустили момент, когда немцы стали использовать Клавдия, как марионетку. Все, что случилось в замке Кронборг, было запланировано Гитлером уже давно. Он назвал план по захвату Дании операция "Фортинбрас" -- используя связь Гертруды и Клавдия, люди Гитлера подвели вашего дядю к мысли об убийстве неудобного Германии Гамлета-старшего, а затем использовали Полония и Лаэрта, чтобы имитировать мятеж. Боюсь, сейчас войска Каупиша и Фалькенхорста уже занимают Осло...

-- Зачем вы так рисковали, чтобы спасти меня?

-- Я с тебя, принц, просто фигею, -- громыхнул автоматон. -- А где спасибо? За тебя, блин, за твою кралю?

-- Ватсон, дай человеку время прийти в себя, -- Холмс ободряюще улыбнулся. -- Вы -- последний оставшийся в живых член королевской семьи и единственный законный претендент на датский трон. А значит, действия Гитлера в любой момент можно признать узурпацией.

Тут Гамлет горько усмехнулся, вспомнив разрушенный тронный зал Кронборга.

-- Вы пользуетесь среди народа Дании приличной популярностью, -- продолжал Холмс. -- Ваша фигура станет знаковой в борьбе с фашистами в Скандинавии. Ее Величество планирует через вас организовать сопротивление не только в Дании. Вы, принц, -- настоящая бомба в руках умелого политика.

-- Значит, мы плывем в Англию? -- Гамлет устало откинулся на банку.

-- Да, в паре миль отсюда нас ждет судно. Кстати, ваши друзья Гильденштерн и Розенкранц схвачены и признались в том, что являются немецкими шпионами. Со дня на день их казнят. Но что вы скажете о моем предложении?

Гамлет обернулся. Черные на фоне заката датские утесы уже почти сливались с горизонтом, грозясь вот-вот исчезнуть окончательно.

-- Дрожа, глядите вы на катастрофу, немые зрители явлений смерти! -- продекламировал принц. -- О если б время я имел, но смерть, сержант проворный, вдруг берет под стражу... -- Он вздохнул. -- Я согласен. Куда мне, в конце концов, деваться?

-- Прекрасно. Кстати, принц, откуда эти строки?

-- Да так, из головы... Только что пришло на ум.

Оставляя за собой пенный след и подпрыгивая над волнами, лодка неслась все дальше, туда, где из воды уже вздымалась похожая на сторожевую башню надстройка британской субмарины.

Комментарии: 4, последний от 29/11/2019. © Copyright Monosugoi Размещен: 31/07/2010, изменен: 24/04/2012. 69k. Статистика. Рассказ: Постмодернизм Паропанк, алхимия и другие странные миры		Ваша оценка:
Аннотация: Ранним лондонским утром двадцать седьмого марта 1940 года перед дверями дома номер 221-Б по Бейкер-стрит стоял молодой человек... Звали его Гамлет, принц Датский, а уж кто живет по вышеуказанному адресу, всякий культурный читатель и сам знать должен. 12-е место на летнем конкурсе РБЖ-Азимут 2010 года с темой "Лабиринт". 3-е место на конкурсе "Гостиная сэра Шерлока" 2011 года. Рассказ вышел в первом номере нового альманаха Григория Панченко "Параллель".

Monosugoi : другие произведения.

Сущность тьмы