Аннотация: Солекс становится настоящим президентом Пофигонии. Начало правления и первые реформы, или как заставить олигархов пахать.
Глава 26
Утром Солекс проснулся от телефонного звонка. Он посмотрел на часы. Было девять часов утра. Надежда безмятежно спала рядом и смешно посапывала носом, телефонный звонок ее не разбудил. Солекс взял трубку телефона.
- Господин президент говорит ваш секретарь, Александр Новиков. Прошу прощения, но по заведенному вами порядку, я вынужден информировать вас обо всех предполагаемых мероприятиях на сегодняшний день.
- Хорошо, Александр, я понял вас. Ответил совершенно незнакомому человеку Солекс. - Что у нас на сегодня? Александр продиктовал длинный список мероприятий. Солекс уловил лишь одно, что все они совершенно не учитывали изменившуюся ситуацию в правительстве в связи с арестами первых лиц государства.
- Знаете что! Сказал Солекс секретарю. - Все, что ваш секретариат запланировал на сегодняшний день, отменяется. Я хочу, что б вы организовали мне встречу,... Солекс внезапно прервал свои слова и задумался. С кем встреча? Кто вместе со мной может обсудить предполагаемые кандидатуры на посты арестованный вчера людей. Я никого из правительства не знаю и совершенно не представляю уровень компетенции этих людей. С кем мне посоветоваться, на кого на первых шагах операться? Секретарь, слушая молчание президента, терпеливо ждал его указаний на другом конце провода. - Вот, что... Вы меня слушаете?
- Да господин президент. Весь во внимании. Подобострастно ответил Александр.
- Пригласите ко мне, для начала, генерал-майора Бобрикова, начальника службы моей личной безопасности. Вот, кто меня может, незаметно для всех остальных людей, ввести в курс президентских дел.
- Есть, господин президент. Ответил мгновенно голос секретаря. Потом вдруг, голос Новикова стал, каким то деревянным. - Осмелюсь доложить господин президент, начальник вашей личной безопасности арестован по подозрению в причастности ко вчерашним событиям.
- Да,... Солекс произнес это да машинально. И вновь задумался. Кроме этого человека, на первых порах своей деятельности на посту президента, Солексу опереться будет не на кого. - Немедленно освободить и пусть срочно приедет ко мне! С большой долей каленого железа в голосе, сказал Солекс.
- Я не могу самостоятельно решить этот вопрос, я всего лишь ваш секретарь Вадим, Вадимович. Взмолился голос секретаря на другом конце телефонного провода.
- Соедини меня с тем, кто принимал решение, о его аресте.
- Я не в силах это сделать мгновенно, господин президент, разрешите, вам перезвонить, несколькими минутами позже?
- Хорошо Александр, жду. Солекс положил трубку.
- Ты уже командуешь? Надежда сладко потянулась. Лицо ее было заспанно, но показалось Солексу прекрасным.
- Нет, ты молодец! Такое ощущение, что ты всю свою жизнь, только и занимался, что командовал людьми.
- Хорошо выглядешь! Ответил ей Солекс, с удовольствием разглядывая проснувшуюся Надежду.
- Спасибо тебе на добром слове. Хочешь привлечь на первых порах Бобрикова? Он всегда был в курсе всех наших дел, и знает, кто есть кто в правительстве. Думаю, он будет тебе полезен. Сохрани его на прежнем месте и безболезненное внедрение во власть тебе обеспечено. Такие люди как он, будут служить с большим рвением любому правителю. Бобриков чистый прогматик, пока ты при власти, он твой с потрахами. Но, если слетел с коня, раздавит и не задумается, лишь бы угодить новому властителю.
- Я то же так думаю. Ответил Солекс. Бобриков сильно облегчит нашу задачу. А, с коня, если слечу, давить будут все, не один Бобриков. Такой подход к упавему человеку, это в нашей пофигонской крови.
- Ты красива! Сказал он, лаская Надежду взглядом.
- Рада это слышать. Ты Вадим, так же мне очень нравишься, не похож ты на всех наших. Как будто с другой планеты прилетел, и деньги тебя не привлекают, и власть интересует не ради самой власти, а в прикладном варианте, что б какие то свои идеи реализовать. Подозрительно это как-то. Не по-нашему ты ведешь себя, не по Пофигонски. Ты не с Луны к нам пожаловал? А, Вадим Вадимович? Надежда широко и по-детски улыбнулась.
- А если и с Луны? Какая тебе разница. Кто-то ж должен разгрести всю вашу пофигонскую клоаку. Солекс закрыл глаза и стал описывать, пришедшие ему в голову картинки пофигонской истории.
- И созвали старогородцы вече. Долго думали, как им поступить с вечной проблемой Пофигонии. Велика Пофигония и богата, а порядку в ней как не было, так и нет. Долго спорили, решали, что им с этой заковыкой делать. Кого не выберишь в правители, все не тот. И правит не по закону и о своем народе не думает, а здравый смысл у него, прямо на троне пропадает. Ни мира, ни благоденствия для всего пофигонского народа от такого правителя не дождешься. Только все наровит свои дела, за счет родной Пофигонии проделать. Терпели люди такой многовековой беспредел от вождей своих, по крови родственных и, наконец, невытерпев мучений от очередного своего предводителя, пришли к выводу, что сами они не в состояние разумно управлять своим государством. Нет чего-то в пофигонской душе или в пофигонском характере, что позволяло бы людям, получившим в Пофигонии верховную власть править мудро и человечно. Обратились старогородцы к иноземцам, варягам кажется, с великой просьбой. Мол, народ мы конечно великий, но бестолковый, сами с собой и с истинктами своими совладать не можем. Приходите, правьте нами, пользуйтесь нашим богатством, только наведите в нашей стороне порядок. Варяги долго не думали, пришли, взяли в свои руки бразды правления и постеенно, навели порядок в пофигонских землях, что впрочем, от них и требовалось. Народ стал землю пахать, скот выращивать, города стали расти и развиваться. Промышленность появилась. Экономика стала крепнуть из года в год. Конечно, князья и цари, думая о стране, себя не забывали. Богатство сколотили себе несметное. Но и простой народ жил не плохо. Кто работал, тот достатком обделен не был. С каждым десятилетием, по мере роста общей цивелизованности в обществе, свободы у народа только прибавлялись и прибавлялись. Как-то даже, настал такой момент, что народ Пофигонии и совсем свободным сделали - освободили от крепостного права. И все было бы хорошо, но вот появились из правящего класса сердобольные и образованные люди, которые не были обременены трудами по наполнению своих желудков и имели вследствиии этого массу свободного времени. Решили они, что тот порядок, который столетиями в Пофигониии существовал с приходом варягов, не порядок вовсе, а эксплуатация трудящихся масс кучкой зарвавшихся правителей. Указали они народу, что живет тот плохо и бедно. А те, которые на верху правят, жируете на народном горбу, а сами землю не пашут и хлеб не сеят, с железом на заводах не работают. Всенародная зависть вылилась в революцию. Народ пришел к власти. Правящую элиту, кого расстреляли, кого из страны вышвырнули. Крови пролилось в те годы много. В результате всех революционных катаклизмов, кто был ничем и никем, тот стал всем и начал править самостоятельно. Но видно, не простое это дело, государством управлять. Привычка нужна в этом деле и сноровка, которые веками, с молоком матери впитываются. И пошли с того момента в Пофигонии одни сплошные дрязги и "непонятки". Валовой доход в стране растет, а страна беднеет. Общенародные сырьевые ресурсы в другие страны продаются, а деньги за них в страну не возвращаются. Все в стране вроде работают, но полезного националного продукта не создают, а все предпочитают покупать в других странах. Правители из народа лица имеют вроде умные, но дела делают глупые. Солекс замолчал. - Что это я разошелся? Солекс, возбудившись от произнесенной речи, блестящими глазами уставился на Надежду.
- Да ты разошелся. Все бывшие правители дураки, а ты один такой умный и знаешь как надо. Только вот не сломали б нам с тобой шею на этом пути всеобщего благоденствия.
- Посмотрим. Сказал Солекс и взял трубку, внезапно зазвонившего телефона. Звонил секретарь, он сообщил, что генерал Бобриков освобожден из тюрьмы и направляеся вместе с президенским картежем к президенту. Новиков так же сообщил Солексу, что члены правительства извещены о возможном экстренном заседании и готовы собраться в любой момент, который укажет господин президент. Солекс поблагодарил Александра за опереативную работу.
- Ну, как? Солекс весело взглянул на Надежду. - То не можем освободить, потому, что " я эти вопросы не решаю", а теперь вот уже едит и, с моим кортежем.
- Надюша, прошу тебя. Солекс умоляюще, обратился к Надежде Анатольевне. Руки у него были сложены лодочками и прижаты на груди. - Ты меня не бросай, я ведь никого воочую не знаю, прошу тебя, сопровождай меня на все заседания и подсказывай мне по обстановке. Солекс действительно боялся предстоящей встречи с незнакомым ему правительством. Конечно, большинство, сколько нибудь значимых лиц, из чиновничей верхушки, были ему знакомы в результате лунных тренеровок. Но, все равно, Солекс страшился оказаться не на высоте и допустить досадные ляпы в общении с этими людьми.
- Само сабой разумеется. Ответила Надежда деловым тоном. - Повысишь мне статус, от статуса твоей жены, до статуса твоей секретарши и будь спокоен господин президет. Она засмеялась в конце фразы. Солекс то же засмеялся, он лукаво посмотрел на Надежду и шутливо погрозил ей пальцем.
- Не забывай Наденька, что секретарши в Пофигонии. это не просто секретарши, их высокая зарплата обязывает оказывать своему боссу и другие услуги.
- Что не можешь забыть Лену с Юлей? Нервно сказала Надежда. Ну, ты теперь у нас сам Вадим Вадимович Пушин, можешь себе позволить и Лену и Юлю и еще кого пожелаешь. Солекс засмеялся в полный голос.
- Нет, Надя, пока только ты мне и нравишься. Не успел я в тебе еще разочароваться, зачем мне кто-то другой. А ты никак ревнуешь? Солекс внимтельно стал всматриваться в лицо Надежды. - Мне это очень приятно. Добавил он, глядя, как Надежда стало заливаться румянцем.
- Ой, посмотрите, ты часом в меня не влюбилась? Вскрикнул Солекс, специально шутливо каверкая слова.
- Прекрати валять дурака Вадим! В сердцах, оборвала Солекса Надежда. Она силилась, что то добавить еще, но не находила подходящих слов. - Я не понимаю твоих слов Вадим! Наконец, произнесла Надежда. Что это значит? - Пока не разочаровался.
- Это и значит. Честно ответил Солекс. - Сейчас я вижу тебя только положительной и светлой и очень не хочу изменить о тебе своего мнения. Что тут непонятного? Как в жизни бывает. Составишь о человеке первоначальное впечатление, а потом меняешь его, по мере поступления новой информации. Я не хочу в тебе разочароваться! Снова повторил Солекс. - Уж очень ты мне нравишься.
- Ты не разочаруешься во мне, я, такая, как я есть, и не подстраиваюсь под тебя и не собираюсь лукавить с тобой нисколько. Надежда смотрела в глаза Солексу прямо и смело. Солекс отвел взгляд. Он почувствовал, как его глаза намокли, от вдруг возникших, слез. Он быстро справился с внезапным приступом счастливой сентиментальности.
- Я все понял Наденька! Мягко и ласково произнес Солекс. Не надо больше слов. Я все понял Наденька! Снова повторил Солекс. Потом вкрадчиво подошел к Надежде и взял ее за обе руки. Надежда рук не отдернула, наоборот доверчиво, вслед за плененными им руками, потянулась всем телом к Солексу.
- Спасибо тебе дорогая! Солекс нежно поцеловал обе руки женщины. Пока он это проделывал, Надежда стояла, внезапно замерев, совершенно обездвиженная. Солекс. оторвал губы от тыльной поверхности ее ладоней и снизу вверх посмотрел в ее глаза. Ему показалось, что там, в глубине серых глаз мелькнуло нечто похожее на робкое ожидание дальнейших действий. Солекс поцеловал руки Надежды еще раз. Сухие изящные ладошки с нежной загорелой кожей были мягкие и податливые. Солекс поцеловал запястья на обеих руках. Потом поднялся выше и поцеловал Надежду в предплечье. Надежда часто задышала и отпрянула от него.
- Все хватит. Сказала она срывающимя от перывистого дыхания голосом. Солекс снова испытал, внезапно нахлынувшее на него, было ушедшее, ощущение полной гармонии с окружающим миром. Эта женщина, без всякого сомнения, любила его, и он то же любил ее. Глаза Солекса опять увлажнились и нервная дрожь, мелкими конвульсиями пробежала по мышцам тела.
- Мы, кажется, нравимся, друг другу. Сказал он, неестественно громко, срывающимся голосом и засмеялся.
После скорого завтрака Солекс, в сопровождении Надежды вышел из помещения штаба. Ожидая приезд Бобрикова, стал общаться с находившимися на плацу офицерами. Пять офицеров в чине от лейтенанта до подполковника стояли подле него и отвечали на его вопросы. Сначала лица военных были напряженные и испуганные и ответы на вопросы Солекса звучали казенно и односложно, потом, видя, что президент настроен к ним доброжелательно, офицеры стали отвечать, более пространственно и раскованно. Говорили в основном молодые военные. Солекс смог уловить из их сбивчивых ответов, что положение в армии с кадрами критичное. Молодые офицеры не хотят служить Родине за мизерную зарплату. - Мы держим щит над Родиной! Говорили они. - А зарплата наша, чуть выше прожиточного минимума. К этому, господин президент, добавьте отсутствие жилья, и не возможность найти работу по специальности для наших жен. Нет элементарных уловий для нормальной жизни для нас и наших семей и в этих условиях мы еще должны полностью отдавать себя ратной службе. Офицеры, годами по-старше и в звание повыше, молчали. Но было видно, что и они согласны с мнением своих, более молодых коллег. Солекс не знал, что им ответить, от обилия проблем, которые терзали этих вполне приличных людей у него начала пухнуть голова. Он уже не рад был, что затеял разговор со своими подданными. Все так плохо. Куда я ввязался, думал он, поглядывая в сторону главных ворот части, через которые должен был прибыть его экскорт и избавить от неприятного разговора.
Наконец приехал Бобриков. Длинная ковалькада из дорогих черных иностранных лимузинов вкатила на плац и остановилась в пятидесяти метрах от того места, где стоял Солекс. Солексу стало неловко от шикарного вида собственных машгин, каждый из которых стоил, наверное, не меньше миллиона условных единиц вражеских денег. Из переднего автомобиля выкатилась плотная фигура Бобрикова, и стала быстро семенить в направлении Солекса. Однако Бобриков не посмел нарушить идиллию разговора Солекса с военными, он поприветствовал президента издали, и остановился от него на почтительном расстояние, не решаясь приблизиться. Солекс кивнул ему и пригласил присоединиться к разговору. Красный, как рак генерал, подошел к президенту, собачья улыбка неестественной степени радушности освещала его полное лицо. Солекс поздоровался с Бобриковым за руку, выслушал в ответ положенные слова и сказал раздраженно.
- Вот генерал послушайте, что говорят наши офицеры. Сказал Солекс Бобрикову, как будто расстался с ним только, что и, генерал не успел за это время побывать в тюрьме. Бобриков сменил радушное выражение лица на крайне заинтересованное. Потом прошелся взглядом по лицам всех военных, как бы говоря, - Господа я только и жду от вас критичных высказываний о положение дел в вооруженных силах. Но офицеры, только, что оживленно говорившие, вдруг замолчали.
- Вот видете, сказал Солекс, обращаясь к Бобрикову, наши офицеры не хотят говорить генералу, то, что они только что, рассказывали президенту. В общем, господа все ваши замечания правильны, продолжил Солекс, прощаясь с каждым за руку. - Учту господа, учту ваши пожелания, будьте уверены. Пойдемте в машину генерал, нам надо срочно ехать. Довели страну до того, что мне президенту, неудобно разговаривать со своими военными. Сказал Солекс раздраженно, когда все сели в машину.
-Да..., Только и смог протяжно сказать Бобриков.
- Что да? Переспросил его Солекс. - Это ж не естественно. Почему наши солдаты и офицеры должны жить в таких условиях. Производим дорогостоящее вооружение, а человек, который его обслуживает, должен думать о том, будут ли накормлены и одеты его собственных детей. Командир полка вынужден подрабатывать частным извозом, куда это годиться. И удивляюсь, все мы, я имею в виду правительство и остальных чиновников прекрастно себя чувствуем, строим себе особняки, питаемся от пуза, ездим на курорты, катаемя на лыжах и на сумасшедших, по дороговизне автомашинах и вполне счастливы при этом. Может я, чего-то не понимаю. Может я не нормальный, но для меня все это дико и неестественно. Слуги народа подмяли под себя весь народ. Едут на нем и еще и пришпоривают. А народ то, уже загибается и вот-вот, упадет. Кто нас тогда кормить то будет. Само правительство будет землю пахать и хлеб выращивать? Но, боюсь, оно не знает, как это делается. Солекс замолчал, тяжело вздохнул. Бобриков вздохнул то же, на лице его лежала маска вселенской печали. Солекс понял, что в данный момент времени положение в стране меньше всего волновало Бобрикова. Куда больше волновала его собственная судьба.
- Удивляетесь, почему вас освободили? Сменил тему разговора Солекс.
- Хотелось бы знать, господин президент. Поперхнулся, неожидавший смены разговора генерал. - Я ведь не виноват во всем произошедшем. Я маленький винтик. Все это они... Бобриков опасливо посмотрел на перегородку, отгораживающую салон машины от водителя и охраннека, сидящего на переднем месте. Убедившись, что слышать его слова могут только Солекс и Надежда, продолжил. - Что я мог? Кто я такой? Да меня, и никто не спрашивал. Это все Волков, это все он паскуда. Власти он захотел.
- На вас кровь Вадима Вадимовича! Вдруг резко произнесла Надежда. Солекс от неожиданности вздрогнул всем телом. Генерал от испуга вобрал голову в плечи, так, что его шея почти совсем скрылась под воротником форменного кителя.
- Вы не правы Надежда Анатольевна. Дрожащим голосом проговорил генерал. Из глаз его покатились слезы. Крупное тело Бобрикова содрагнулось в рыданиях. - Я любил Вадима Вадимовича, я был с ним восемь лет. Плохого от него ничего не видел. Служил ему верой и правдой. Но, что я мог сделать в этой ситуации, когда все правительство, в том числе и силовые министры, организовали путч. Да и не знал я ничего, до последнего момента. Обвинять меня, что я не захотел умереть вместе с ним? Виноват в этом, конечно и буду каяться, и просить прощение у Вадима Вадимовича и Бога до самой своей смерти. Но, я просто человек и, чего греха таить не герой, и подчиняюсь скорее системе, чем отдельной личности, пусть даже и личности президента Пофигонии. А система, на тот момент, была против своего президента. Уж не знаю, чего Волков там наобещал членам правительства, что те поддержалие его в этой авантюре. Но, факт на лицо - поддержали почти все.
- Как умер Вадим? Надежда то же зарыдала.
- Не знаю я! Генерал вытерал слезы носовым платком. - Этим занимались люди Крюка, они его забирали, вывозили. Я лишь присутствовал. Что я против них? Вновь заплакал генерал. - Я, всего лишь нечальник личной безопасности президента, а за ними армия и аппарат государственной безопасности.
- Ладно, успокойтесь. Солекс посмотрел на Надежду. Какова система, таковы и люди. Подминает, ломает и форматирует под себя. Сказал Солекс примирительно. - Генерал, к вам лично у меня нет никаких претензий. И Надежда, думаю, простит вас со временем. Надежда зло посмотрела на Солекса и отрицательно покачала головой, но в слух ничего не сказала. Солекс, как бы не заметив ее движений, продолжил.
- Так вот, зачем мы вас освободили? Надеюсь, вы генерал понимаете, что лично для меня, проще было бы, что б вы пошли на эшафот вместе с остальными заговорщиками. Вы были в курсе всех дел, учавствовали в мятеже, вина ваша вполне очевидна и доказана. И сами знаете, нет человека, нет проблемы, так кажется, говорил уважаемый товарищ Железный. Бобриков плакать перестал и сморел на Солекса преданными собачьими глазами. - Но вы мне нужны. Сказал Солекс и печально улыбнулся. - Вы мне нужны, а значит, нужны Пофигонии. Сами понимете, мне необходимо войти в курс дел. Я никого лично не знаю. Вы знаете всех. Кто и, что собой представляет, и на что способен. Будете находиться при мне, и вместе с Надеждой Анатольевной подсказывать, что и как. В обмен будете жить и поднимете свой статус до ранга помошника.
- Спасибо вам господин президент! Бобриков упал на колени перед Солексом, благо салон лимузина позволял проделать генералу этот трюк. - Оправдаю, буду вам предан, залепетал он горячо и начал целовать Солексу руки. - До конца дней буду помнить вашу милость.
- Все хватит. Солекс с улыбкой отдернул руки от жарких губ генерала. - Оправдаете, куда вам деваться. Сейчас вот, что, едим в цитадель и устройте мне заседание членов правительства. Вместо арестованных, пусть придут замы.
- Какова повестка дня господин президент? Спросил, преданно заглядывая в глаза, Бобриков.
- Пусть доложат по отраслям, что и как. Хочу узнать о реальном положении дел в стране. Обсудим кандидатуру премьера. Если таковая найдется. Ну, и естественно, по вчерашним событиям пройдемся. Мне кажется на сегодня, будет вполне достаточно. Все, идите в головную машину, нам с Надеждой Анатольевной надо поговорить наедине. Генерал по телефону передал команду. Кортеж остановился. Бобриков поспешно покинул машину. Солекс с Надеждой остались одни.
- Как ты все это будешь делать? Не представляю. С тревогой в голосе спросила Надежда. Это так сложно. Целая страна. Промышленность, сельское хозяйство, армия. Боже мой, это ж, какая прорва ответственности. При Вадиме я в его дела совершенно не вникала, не хотела, да и он мне не позволял, теперь вижу - все не просто.
- Ты знаешь, если честно сказать, то я не думаю, что я глупей, чем трое моих предшественников. Ответил, улыбаясь Надежде, Солекс.
- Вполне допускаю, серьезно произнесла Надежда. Но ответственность, то какая непомерная.
- Это если вникать в проблемы. Солекс засмеялся своим словам. Если вникать в проблемы страны, то да, трудно и очень трудно. Если поднимать промышленность, сельское хозяйство, если пытаться что-то делать, что б улучшить жизнь своих соплеменников, развивать науку, медицину, реформировать армию, то конечно даже черезвычайно трудно. Создавать всегда трудно. Вот рушить легко. Не в обиду тебе будет сказано. Но вот твой муж, и двое перед ним, все только рушили. Поэтому мне на их фоне будет даже легко.
- Ну, ты же ничего не понимаешь в экономике, в политике и во всем остальном, что подподает в понятие, умение управлять государством.
- А здравый смыл на что. Я не думаю, что надо быть семью пядей во лбу, что б понять, что высокая цена на топливо внутри страны губит промышленность и сельское хозяйство. Я не думаю, что надо быть семью пядей во лбу, чтоб понять, что нельзя сырьевые ресурсы страны обменивать на денежные бумажки и, что самое интересное, эти самые бумажки вкладывать в экономику чужой страны...
Путь до центра города, сердца Пофигонии кортеж пролетел очень бустро. Немудрено, подумал Солекс, двигались исключительно по встречной полосе с очень большой скоростью. Многочисленная армия гаишников перекрыла все подъездные пути к магистрале по маршруту следования кортежа. Солекс на мгновение представил, какое количество людей в ожидании начала движения, томятся сейчас в пробке и проклинают верховную власть. Ему стало не по себе. Солекс физически ощутил летящие в его сторону проклятья. Ну, что ж, кто они, а кто я. Мелькнула оправдательная мысль, показавшаяся Солексу странной. Действительно, кто я, а кто они? Я представитель сверх цивилизации, вознесенный обстоятельствами на вершину государственной власти в этой дремучей стране. И им ли, меня ругать? Я для этих людей царь и бог, я вершитель их судеб. А они кто? Народ, который даже и не пытается бороться за свои права. Народ, у которого рабство в крови. Может им и свобода не нужна? Может Вадим, и до него правители, все делали правильно? Может любое движение к демократии этому пофигонскому народу противопоказано? Солекс вспомнил хорошее изречение о том, что каждый народ достоин своего правительства. Что это означает? Каков народ, таков его и правитель. Диким, не цивелизованном народом не правит демократ, да еще, заменивший диктаторский хлыст на демократические возжи. Но, с другой стороны, хорошее, кнутом то же, не прививается. И никаким хлыстом народ в цивилизованные отношения не загонишь. Неправильная, наверное, пословица решил Солекс. Хороший правитель должен быть всегда выше своего народа. И хороший правитель, должен воспитывать свой народ, а не идти на поводу его дурных наклонностей. Я буду хорошим правителем, решил он, когда машина уже въезджала на территорию Цитадели.
Пока они ехали, Бобриков рассказывал Солексу о приглашенных на заседания людях. Так, что к концу поездки, более или менее, стройное представление о членах правительства у Солекса было составлено.
Картеж въехал на территорию Цитадели, древней пофигонской крепости. Здесь, обнесенная высокой стеной из красного кирпича и распологалась главная резиденция пофигонского правительства. Солексу это место было очень хорошо знакомо по тренеровкам на лунной базе. Он с удовлетворением отметил про себя, что вполне способен здесь ориентироваться и если его спросить, где и что тут находится, он сможет дать толковый и вразумительный ответ. Несколько секунд движения по внутрикрепостным булыжникам и картеж остановился у здания, где расологался кабинет президента Пофигонии. Солекс знал, что к кабинету премыкает небольшой зал для узкоправительственных заседаний и, что именно в этом зале и происходят самые важные собрания правительства.
- Пройдете сразу в зал для заседания или вы желаете немного отдохнуть в своем кабинете? Спросил Солекса Бобриков.
- Да нет, мы с Надеждой не успели устать от такой езды. У меня ощущение, что столица была пустая, пока мы ехали. Да, Надя? Солекс улыбнулся Надежде. Бобриков угодливым смешком поддержал президента.
- Ну, что ж тогда можно сразу в зал - все правительство в сборе. Наклонил он голову и показал президенту правильное направление движения. Втроем быстро прошли в большое просторное помещение. Оно то же было знаком Солексу и совсем не отличалось от его фантомного аналога. На Луне только, почему-то не было рослых гвардейцев, лихо открывавших перед президентом пофигонии золоченые тяжелые цитадельные двери. Когда Солекс появился в зале для правительственных заседаний, все находившиеся там люди встали. Членов правительства было порядка десяти человек, кроме них присутствовали лидеры основных партий. Солекс с Надеждой обошел их всех, поздоровался с каждым за руку. Потом прошел на свое место. Редом с Солексом села Надежда и Бобриков, видимо этот момент был уже заранее спланирован.
Глава 27
Когда все сели Солекс внимательно осмотрел людей сидящих с ним за одним столом. В той или иной степени он их всех знал. Солекс с интересом разглядывал Жирковского, лидера либеральной партии, занявшей на последних выборах третье место. Этот человек из всех собравшихся был самым ярким. Актер и комедиант с энциклопедическими познаниями и черезвычайно быстрым течением мозговых процессов, сделавший ставку на эпотаже и отступлении от общепринятых норм поведения, играющий в политике на струне национализма. Рядом с ним сидел его заклятый враг, во всяком случае, по публичным риторикам, лидер второй по значимости партии в Пофигонии Сюганов. Этот политик, в отличие от всех остальных, действительно стоял в оппозиции к существующей власти. Солекс вспомнил, как сильно тот критиковал Пушина во время его иногуруции. Лидер всех обиженных и оскорбленных, лидер в прошлом самой могущественной партии в Пофигонии. Партии приведшей в недалеком прошлом, самые маргинальные группы населения к вершинам государственной власти и тем самым уведшей страну, в дебри "своего пути". Далее сидел Грузнов. Это был лидер партии "Единый пофиг". Партии созданной самим Пушиным. Человек блеклый, поддатливый, готовый выполнять то, что на него возлагают сильные мира сего. Грузнов исполнял волю Пушина хорошо и тем был для него очень ценен. Далее сидел заместитель министра обороны, грузный, большой человек в генеральской форме, с многочисленными орденскими планками на кителе. Солекс, критически осмотрел генерала. Первый зам и не вовлечен в государственный переворот, по меньшей степени этот факт выглядит, как подозрительный, отметил он про себя. Далее сидел министр финансов Кудряшкин - лощеный интеллигент буквоед, как казалось Солексу, именно он сыграл первую скрипку в деле по размещению денежных средств Пофигонии, вырученных от продажи сырьевых ресурсов на территории других государств. Все остальные присутствующие, были в государственной иррахической системе, людьми второй и даже третий величины. Солекс без особого внимания скользнул по их лицам и вновь перевел свой взгляд на Жирковского.
- Ну, что ж господа, попрошу вас высказаться о прошедших вчера событиях. Сказал Солекс, что б хоть с чего-то, начать свое первое заседание. Последовало молчание, продолжавшееся несколько секунд.
- Разрешите мне! Подал голос Жирковский.
Лидер либералов говорил много и хорошо. Он восторгался Пушиным, клеймил позором путчистов, требовал для них сурового и справедливого наказания, в общем, говорил все то, что и требовалось формально сказать после неудавшегося переворота. Солекс согласился с ним. Чтоб ты сейчас "пел", если б на моем месте сидел Волков. Внутренне улыбаясь, подумал Солекс.
Далее выступил Сюганов, он говорил примерно то же, что Жирковский но, менее хорошо и цветасто. Единственно, что Сюганов сказал интересного, так это то, что, по его мнению, неудачный переворот это следствие неправильной и непоследовательной политики Пушина, когда его политикой стали не довольны не только низы, но даже и верхи. Солекс, после этих слов Сюганова покраснел как вореный рак.
Потом заслушали заместителя министра обороны, который доложил, что ситуация в стране полностью контролируется и никакие рецедивы вчерашних событий, уже не возможны. После заместителя министра обороны Солекс, кивком головы попросил высказаться министра финансов Кудряшкина. Тот доложил, что финансовое положение страны на сегодняшний день вполне стабильно и Пофигонию, в ближайшее время, не ожидает никаких финансовых потрясений.
- Мы Пофигония, ведем правильную экономическую и финансовую внутреннюю политику и полностью не зависимы от окружающего нас стран. Пусть даже во всем мире разразится экономическая буря. Пофигония на фоне мирового шторма будет представлять тихую гавань. Все присутствующие улыбнулись словам министра финансов. Заслушав всех, кого хотел услышать, слово взял Солекс.
- Господа! Сказал он и обвел всех немигающим взглядом. - Должен сказать вам господа, что все, что происходит в Пофигониии, меня давно не устраивает. Надеюсь, что и вас то же. В противном случае у нас с вами будут разные пути. Теперь по существу дела. Вы, вероятно, слышали мою вчерашнюю пресконференцию в воинской части. Так вот, должен заверить вас, что это не результат контузии или там еще чего нибуть в виде посттравматического шока. Я критически пересмотрел всю свою деятельность на посту президента Пофигонии и к величайшему своему позору признал ее неудовлетворительной. Все, что мной и вами делалось, может и можно, считать прогрессом, но лишь прогрессом в сфере наших личных интересов. Мы с вами прогрессировали и довольно успешно, поднимаясь по карьерной и финансовой лестнице. В этом каждый из нас,... я повторяю каждый из нас,... я говорю так же и о себе сильно преуспели. Но, господа, мы с вами забыли о нашем народе. Вот, его благосостояние совсем далеко, от какого либо, хоть малого движения в лучшую сторону. Напротив, благосостояние народа Пофигонии находится в стадии регресса, если не сказать в стадии стагнации. И в этом виноваты мы и именно мы. Мы пошли с вами совсем не туда, куда давно идет все цивилизованное общество и потащили с собой всю страну. Как это произошло и почему, это отдельная тема, о ней говорить надо, но не сейчас. Сейчас надо говорить о том, что делать в сложившейся ситуации. Буды краток и нарисую вам круг вопросов, которые мы должны решить в ближайшее время.
Основной и главный вопрос. Это вопрос о продовольствии. У нас, как ни у кого на этой планете, имеется такое обилие плодородных земель. Эти земли должны быть распаханы и засеяны. Я еще раз повторяю, все земли, которые ранее были предназначены для производства сельскохозяйственной продукции, должны быть распаханы и засеяны. Вот основной и главный вопрос национальной политики Пофигониии. Мы должны избавиться от импорта продуктов питания и сами, этими самыми сельскохозяйственными продуктами, завалить весь мир. Разве можно терпеть, такое положение, когда мы, самая громадная по территории страна и у нас всего двадцать пять миллионов голов крупнорогатого скота. В маленькой Небельгии восемнадцать миллионов. Солекс вдруг процитировал, не понятно, откуда, пришедшие в его голову цифры статистики. - Под сельскохозяйственные площади должны буть, в прапорциональном количестве, созданы животноводческие и перерабатывающие комплексы. И все это сельскохозяйственное пространство должно иметь дороги с хорошим покрытием. Солекс замолчал, как бы собираясь с мыслями.
- Кто все это будет делать? Произнес тихо министр финансов Кудряшкин.
- Поясните ваш вопрос по существу. Взглянул в лицо министра Солекс.
- Хорошо, господин президент. Я поясню свой вопрос. Кто будет сеять, пахать, собирать урожай на всей той площади пахотных земель, о которой вы, господин президент только, что сказали?
-А что не кому? Спросил ехидно Солекс.
- К сожалению, некому. Печально произнес Кудряшкин. - Село разорено полностью. На селе нет функционально здоровых работников. Кто спился, кто подался в город на зароботки. На селе остались только пенсионеры и не к чему не приспособленные тунеядцы. Культура возделывания земель на сегоднешний момент утрачена в масштабах целой страны. Не даст мне соврать министр сельского хозяйства, Кудряшкин посмотрел в его сторону.
- Да это так. Печально согласился министр сельского хозяйства.
- Значит, вы все, тут собравшиеся считаете, что село нам не поднять и продуктами питания весь окружающий мир не завалить? Возмущенно и обескуражено произнес Солекс. - Поднимите руки те, кто считает, что в ближайшее время нам с сельским хозяйством не справиться. Или нет! Передумал Солекс. - Сделаем наоборот. Поднимите руки те, кто считает, что прогресс в этой области в ближайшее время возможен. Руки не поднял никто, все члены правительства и депутаты опустили глаза и смотрели в стол. - Хорошо,... Сказал Солекс. - Благодарю вас за честность. Но, господин министр сельского хозяйства, прошу вас в ближайшие три дня предоставить мне полный реестр всех сельскохозяйственных земель в Пофигонии. Прошу вас также указать, кто и какими силами обрабатывал эти земли в недалеком коммунистическом прошлом, какой урожай собирали, сколько скота имели, в общем все, что б любой кто посмотрит эти документы, мог представить сельскохозяйственное положение Пофигонии в доперестроечное время.
- Теперь, вот, что. Кто у нас сегодня представляет комитет государственной безопасности? В конце стола встал заместитель министра основного силового ведомства. Представился и стал ожидать вопросов президента. - К вам у меня только один вопрос представьте мне список Пофигонских миллионеров.
- Всех? Спросил удивленно заместитель министра.
- Да, всех, кто владеет миллионом условных единиц и выше и имеет Пофигонское гражданство. Идея господа такова. Мы свяжем сельскохозяйственные земли, предварительно, конечно, поделенные на паи с нашими миллионерами. Каждому выделим участок пахотной земли, размером соответственно его капиталлу. И пусть поднимает. Если людей у него хватать не будет, пусть привлекает со стороны или берет, откуда хочет. Провалит дело, значит, лишится своих капиталов, поднимет свое село, значит, заработает и еще получит уважение народа и орден от правительства.
- А что, не плохо придумано! Громко произнес Жирков. - Вадим Вадимович идея хорошая.
- Хотите возглавить это направление господин Жирков. Солекс обратился к председателю либеральной партии.
- Могу, но есть кандидат лучше меня. А я, во всяком случае, всегда готов оказать содействие. А разработчиком проекта лучьше всего поставить Сюганова. Его партия заняла второе место. У него самые сильные регионарные связи. Уж они, точно миллионеров к земле привяжут. Будьте спокойны господин президент.
- Вы согласны? Обратился Солекс к лидеру народной партии.
- С удовольствием возьмусь за дело, господин президент. А будут отказываться, что нам делать?
- Это уже не ваша забота. Ответил, улыбаясь Солекс. Ваша задача привязать землю к миллионерам и сделать это как можно справедливее. А заставить их привести землю в соответствие ее прямому назначению, это будет уже задача государства. Это будет, что-то, вроде трудовой повинности миллионеров - плата от них народу за их миллионы. На этом деле мы проверим, кто из них действительно любит свою Родину и значит, владеет своей собственностью в Пофигонии по праву, вот тому - почет и уважение.
- А тот, кто не любит свою Родину, что с ним будете делать? Подал голос министр финансов Кудряшкин.
- Для начала проверим законность происхождения капитала того, кто будет отказываться нести сельскохозяйственную повинность или вести дела сустя рукова. Я думаю, это не трудно сделать? Солекс, кивком головы, обратился к заместителю министа по комитету государственной безопасности.
- У нас нароботки есть по каждому миллионеру! Бодро, с радостью в голосе, произнес чиновник силового ведомства. - Все не знали, как распорядиться информацией. Теперь видно такой час настает.
- Ну, вы уж и не знали, как распорядиться информацией? Укоризненно передразнил Солекс силового министра. - Знали и распоряжались, но не в угоду стране. Тем более все в Пофигонии информированы о происхождение всех больших капиталов. Тут у нас никто ничего пока еще не заработал. Все просто получили собственность при приватизации, теперь настал момент отработь, ранее оказанное доверие. А вот честных миллионеров, наверное, наберется меньше, чем пальцев у меня на руке. Громко рассмеялся Солекс. Присутствующие жидким смехом поддержали президента. Солекс почувствовал, что его предложение понравилось всем.
- Может, и с промышленностью так же поступим? Возбуждено и с интузиазмом проговорил министр сельского хозяйства.
- С промышленностью так не поступишь. Сказал Солекс, впрочем, давайте заслушаем министра промышленности. Встал седой мужчина пятидесяти лет в квадратных, роговых очках.
- Я согласен с президентом. С промышленностью так просто не поступишь. Если в сельском хозяйстве конечный результат производства это зерно, мясо, молоко, масло, хлеб. То у нас станки, машины, различные механизмы, вычислительная техника и так далее. Если хорошую свинину может произвести любой, кто откормил поросенка, то в промышленности произвести хороший механизм или машину гораздо сложнее. Тут технологии должны быть соответствующие, разработки современные, обученные кадры и оборудование соответствующее предпологаемому проекту. А у нас что? У нас ничего этого нет. В сфере промышленности мы далеко отстали от передовых стран - наши машины, станки и механизмы никому не нужны. На западе все это есть и гораздо лучшего качества. Тем более, что граница для высокотехнологичного импорта у нас открыта. Таможенные пошлины не высокие. Свои граждане уже не хотят брать наш пофигонский товар. Заводы поэтому банкротятся один за другим, и выхода я на ближайшую переспективу, для нашей промышленности не вижу, как только просто и тупо обслуживать нашу сырьевую базу. В науку деньги не вкладываются, а значит и отдаленная перспектива для нашей промышленности химерная! Махнул он в серцах рукой и сел на свое место.
- Ну, с технологиями нам помогут, есть тут у меня некоторые завязки. Вдруг неожиданно для себя выпалил Солекс. Все присутствующие с интересом посмотрели на президента. - Впрочем, нам давно уже надо было не продовольствие на западе покупать, а передовые технологии и на их основе, строить современные заводы! Испугался своих, невольно вылетивших слов, Солекс. А вы, что делали? Жратву,... в обмен на сырье. Очень мудро.
- Не вы, а мы, господин президент, вынужден вас поправить. Смело и твердо произнес Яблунин, лидер демократической партии под фруктовым названием "Груша". Это при нас с вами не было построено ни одного завода, это при нас с вами страна несчадно прожирала наше сырьевое богатство. А президентом был не я и никто другой из присутствующих. Извините, конечно, но из песни слов не выкинешь, президентом были вы Вадим Вадимович.
- Да вы правы Григорий Андреевич, Солекс грустно согласился с лидером "Груши". - Вина на мне лежит это точно. Но сейчас речь о другом. Что делать с промышленностью? Я думаю, что пока у нас нет прорывных технологий нам надо, что б запад размещал на нашей территории свои производства. Убьем, таким образом, двух зайцев: своих людей обеспечим работой и не дадим нашим специалистам полностью потерять свою квалификацию. И еще плюс от этого, мы почувствуем своими руками, что это значит выпускать качественную современную промышленную продукцию. Парралельно с этим, дадим денег нашим ученым, пускай на основе современных западных технологий создают новые прорывные, но уже наши технологии. К этому времени, как появятся свои достижения в технологиях, производство, получившее опыт в копирование иностранных изделий, будет готово их освоить.
- Говорите верно, господин президент, но, где на все это брать денег. Произнес грустно, с плохо скрываемым раздражением министр финансов.
- У нас мало денег? Удивился Солекс. А стабилизационный фонд на что. Лежит, не поймеш где, за океаном. С помощью него финансируется чужая экономика, оплачивается чужая война, а Пофигониии видетели деньги не нужны.
- Мы с вами говорили, господин президент,... Продолжил возрожать Кудряшкин. Не переварит Пофигония такого количества денежной массы.
- В виде бумаги, конечно не переварит. А в виде новых ферм, перерабатывающих комплексов, новых современных заводов на основе новейших технологий, в виде многочисленных качественных дорог - переварит и не подавится! Засмеялся Солекс. Вместо бумажек возьмем за океаном передовые заводы. На них будем производить совремнную востребуемую во всем мире продукцию. Вы знаете,... Продолжал улыбаться Солекс. Эти соображения нужно оформить как новый национальный проект. Смотрите, и звучать будет не плохо. Сырье Пофигонии - в обмен на современные фабрики и заводы запада.
- Они нам, всего этого не продадут! Резко возразил министр финансов. -
- Ну, если не прододадут,... Значит, что? - Сами не получат нашего леса, нашего газа, нашей нефти, наконец! В тон ему, так же резко, ответил Солекс. - Придется на первое время и инжинеров и директоров предприятий на западе покупать. Все производство должно быть организовано на высшем уровне, даже по западным понятиям и меркам. Вот тогда будет и у нас, чем гордиться, и что продавать всему миру, и что поакзывать на ВДНХа. Сырье свое, энергоносители свои, кадры к сверхзарплатам не приучины. Результат - себестоимость нашей продукции будет ниже, чем аналогичной на западе. Конечно, сейчас у запада есть козыри против нас. Не будете давать энергоносители и сырье - не будем поставлять вам продовольствие. Вот, почему я, еще раз вам повторяю - первый национальным проектом должно быть возрождение сельского хозяйства. Надо, прежде всего, делать то, подо что приспособлена страна. Есть земля, в громадном количестве и преступление ее не использовать или использовать так, как мы с вами это делали все последнее время. Все, этот вопрос закрыли.
- Теперь хочу поднять такую тему,... Солекс обвел глазами всех присутствующих. Но не найдя к кому обратиться персонально, остановил свой взгляд на Сюганове. - Хочется узнать, что у нас происходит с ценой на топливо. Тут же встал министр энергетики, высокий красивый человек с копной рыжих волос на голове, Солекс вспомнил, его странную фамилию - Чу- барс.
- А, что происходит, господин президент, ответил тот вальяжно, по свойске. - Цена на топливо растет, согласно росту общемировых цен на энергоносители.
- Но почему она растет внутри страны? У нас, что, повышается себестоимость добываемой нефти? Объясните мне популярно, почему наше горючее продается по таким заоблачным ценам нашему потребителю? Вы, что, таким способом хотите снизить потребление топлива в стране и вследствии этого увеличить экспорт нефти зарубеж.
- И это то же, один из факторов, твердая волюта стране никогда не помешает. Ответил Чу-барс. - И потом, нам надо наполнять бюджет страны, а топливо немловажная часть его составляющая.
- Вы, слышали, господин министр, что говорил, только, что Кудряшкин, он уверен, что Пофигония не в состоянии переварить такое обилие валюты. Какой же смысл в том, чтоб наращивать денежную массу этим способом. Нам же некуда тратить денеги! Глупость, какая то! Все пытаемся урвать валюту и наши дурилы, но не знаем потом, куда их девать. В результате кладем лишние деньги в заокеанские банки под смехотворные проценты, и каждый год теряем гигантские суммы из них вследствии инфляции иностранной валюты. Этими же нашими, но уже заокеанскими деньгами нас же потом и кредитуют иностранцы. Они зарабатывают на нас, давая кредиты нашим банкам. Неудивительно, что наши банки перепродают наши же деньги гражданам Пофигонии с надбавкой в двадцать - тридцать процентов. Идет, таким образом, тотальное ограбление населения. И главный обманщик и мошейник - правительство Пофигонии, которое раместила народное достояние зарубежом и этим народным достоянием торгуется с собственным народом? Как это все понимать? Мы, что идиоты или вредители? Солекс возмущенно поднял руки к небу. - Скажите, пожалуйста, как можно развивать экономику при такой цене на дизельное топливо и низкооктановый бензин. Я вот честно не понимаю, сознательно или вот по великой глупости мы все это делаем?
- Если мы не будем так поступать, нас не примут во всемирную торговую организацию. Проронил неуверенно Кудряшкин.
- А, что это за организация такая? Зло спросил Солекс. Я хочу знать, из каких таких стран состоит столь пристижная организация, куда мы с таким рвением и такой настойчивостью хотим вступить.
- Это пристижная организация, в которой состоят наиболее развитые экономические страны. Членство в этой организации предпологает снятие всех экономических барьеров между странами, предполагает взаимодействие по единым законам рынка между членами союза. Ответил министр финансов.
- Звучит не плохо. Согласился с ним Солекс. Только вот, что дает это нам, кроме престижа? Непомерно большая интеграция, экономически развитых стран с нами сирыми, полностью разрушит нам экономику. Вы, что хотите, что б мы вообще никогда не поднялись с колен? Я так скажу,... Произнес Солекс сердито. Всемирная торговая организация это конечно хорошо, это прогресс. Но вся беда, что на данный момент, нам нечем с ними торговать, кроме как одним сырьем. Примут они нас в ВТО, не примут, это дело десятое, но вот разрушать собственную экономику с помощью дорогого топлива для своего потребителя я не позволю. Так вот, решение мое на данный момент, такое. Солекс объвел всех присутствующих горящими глазами. Мы снижаем цену на дизельное топливо и восьмедисятый бензин. Если хотите, что бы не нарушать баланса поступления денег в бюджет, пропорционально поднимайте цены на дорогие сорта топлива. Основная масса населения нам скажет за это спасибо. А остальные, владельцы четырехколесных предметов роскоши? Ну, что ж - или меньше будут ездить, или больше будут платить за бензин. А когда заработает наше сельское хозяйство, снизим цены и на эти сорта топлива.
- Вот это правильно, вот это по нашему! Заобладировал Сюганов.
Прошло некоторое время, с того момента как Солекс уселся на президетское кресло. Постепенно он все более и более ощущал, как бразды правления государством становятся более податливыми для его рук и все более чувствительны к движению его пальцев. Его видение переустройства государства приобретало реальное очертание в воплощаемых масштабных государственных проектах.
Как он и потребовал в первый день своего правления, ему был предоставлен список пофигонских миллионеров. Список начинался с самых богатых людей, владеющих миллиадами условных единиц, и заканчивался простыми миллионерами, у которых было "всего ничего" - один, два миллиона. Солекс с удивлением обнаружил свое новое имя в самом начале списка. Оказалось, что он самый богатый в Пофигонии человек. У него, по данным комитета государственной безопасности, было сорок четыре миллиарда условных денежных единиц, размещенных в сырьевых компаниях. Первой мыслью Солекса было наказать главу комитета, за неуважительное отношение к своей, столь значимой теперь, персоне. Но, что-то удержало Солекса от подобного шага. Чистить рыбу нужно с головы, вспомнил он пофигонскую пословицу. И в государстве ничего не изменить, если при проведении реформ оставить касту неприкасаемых людей, над которыми общеустановленный закон не имеет никакой силы...
Солекс сидел с Надеждой в гостиной комнате резиденции. Перед ними на резном антикварном столике лежала большая куча разноцветных акций - это было все, или почти все, чем владела чета Пушиных в Пофигонии. Надежда смотрела на Солекса веселыми глазами. На счастливом и благополучном лице женщины совсем исчезли следы от ее недавней утраты. Видимо, нервная система земных женщин очень крепка и совершенна. Какое бы не было горе, и сколько б несчастий не свалилось на женские плечи, стоит лишь появитьсяся небольшоему просвету в череде темных туч, глядишь, землянка уже забыла все свои невзгоды и вполне довольна и счастлива. Солекс улыбнулся этой мысли. Надежда улыбнулась всем ртом в ответ ему.
- Да, много вы нахапали! Сказал Солекс, указывая Надежде на пачки акций. - Откусили, так откусили от народного пирога. Ты, знаешь, я, конечно, знал, что вы богаты. Но, честное слово, степень вашего богатства меня потрясает. И зачем ему было столько? Хотя понимаю, самый сильный самец в стае должен иметь самый большой кусок, иначе нарушаются все неписанные правила и понятия о справедливости в вашем обществе. Солекс засмеялся во все горло. - Да, самый сильный в стае, должен иметь самый большой кусок. Повторил он медленно. - Если у самого сильного самца нет самого большого куска - значит он не самый сильный самец, и грошь ему цена, и нет такому самцу места на олимпе власти. Дико, конечно, мне все это сознавать, но - таковы реалии Пофигонии. До истинной цивилизации нам еще, ой как далеко.
- Интересные ты мысли говоришь, никогда этого не сознавала. Ответила Надежда, нежно смотря на Солекса. - Да, Вадим, все основное богатстство получил уже после того, как стал президентом. Не знаю, как это было в действительности, но мне он объяснил, что акции шли в бесплатном приложении к должности президента.
- Интересно посмотреть, как это выглядело на практике. Весело засмеялся Солекс. - Наверное, после избрания Пушина президентом, собрались все олигархи, посовещались и решили отломить от своих состояний кусочки президенту. Вот, мол, вам первый из первых, мудрейший из мудрых, сильный из самых сильных - возьми по праву, но, всегда помни, кто тебе это дал. Значит, повинуясь вашим понятиям, если я откажусь от всего этого,... Солекс взял в руки пачки акций одного из сырьевых гигантов. - То я утрачу свой верховный статус в глазах всех окружающих меня серьезных людей Пофигонии?
- Наверное, так и будет. Надежда прищурила глаза. - Да, и потом, знаешь, о чем я сейчас подумала? Ты вот говорил про привязку богатых людей к земле. Если следовать твоей логике, то ты в Пофигонии самый богатый человек, значит, у тебя должен быть самый большой кусок земли. И ты, как самый богатый, да еще и самый главный, должен показать всем остальным, как надо действовать на селе.
- Это, верно. Согласился Солекс. Умная ты у меня! О себе я действительно как-то не подумал. Солекс, глядя на Надежду, то же прищурил глаза. Ты, надеюсь, не забыла, что ты моя официальная жена и по закону совладелица всего нашего состояния. Вот ты и займешься сельским хозяйством. А, что? Ты женщина умная, предприимчивая! Не гоже таким, как ты, потенциальным предпринимателям, сидеть дома на борщах. Потом Солекс поднял голову, глаза его затуманились. Надежде показалось, что ее муж, сквозь непрозрачный потолок рассматривает видимые, только ему далекие звезды.
- Богатство это большая ответственность,... Глубокомысленно заявил Солекс. - Большие деньги это не просто бумажки, на которые можно купить предметы роскоши, которые у нас в Пофигонии, так любят бездумно приобретать. Деньги это, прежде всего - аккамулированный в финансы людской труд. Мало у тебя денег, значит только твой труд в твоих деньгах, конечно, если ты не воруешь. Много у тебя денег, не забывай, что большая часть в этих бумажках это совсем не твой труд и тебе лишь Фартуна дала право этим чужим трудом пользоваться. Попытайся им распорядиться разумно, что б всем окружающим было хорошо. Таким образом, и страну поднимешь, и сам станешь богаче, и люди тебя уважать будут, а не только твои дети и жена.
- Из твоего монолога я заключила, что ты не хочешь просто так раздать наши акции. Надежда засмеялась.
- Конечно, нет. Земельный комитет выделит нам землю, согласно нашему капиталу. И будем мы с тобой эту землю окультуривать. Запустим производственный процесс на доверенной нам территории. Построем фермы, там, где их не было, отремонтируем, там, где они были. Построим дома, создадим привлекательные социальные условия на селе, сделаем хорошие дороги.
- И если все получится, войдем с тобой в историю! Засмеялась Надежда.
- Не только мы, а и все богатые люди, войдут в историю, как передовики сельского производства, как национальные герои. Потом, смотри еще какой аспект, мы сразу решим. Что это означает, если я буду самым большим землевладельцем в Пофигониии? Это означает, что на мне, как на самом главном на этой земле, будет лежать ответственность за реализацию всей сельскохозяйственной продукции с подведомственной мне территории. Я, лично я, буду отвечать за весь сбыт. Какая коррупция возможна в проектах, которые возглавляет сам президент? У нас будут свои рынки, свои хранилища. Мы создадим самые современные сельскохозяйственные предприятия, а вся остальная Пофигония пусть у нас учится...
Солекс сидел в своем кабинете в кремле.
- Вадим Вадимович,... Послышался голос секретаря из селктора. - К вам минист обороны, вы его приглашали на утро.
- Пусть зайдет. Произнес Солекс. Он знал, по какому вопросу, к нему явился новый министр обороны, бывший командующий Обираловским военным округом. Дело был в том, что страны, некогда вместе с Пофигонией, составлявшие Великую империю, теперь став суверенными, пытались еще сильнее укрепить свою независимость от Пофигонии, вступлением в военный союз с более сильными государствами запада.
Солекс разрешил министру обороны войти. Приветливо поздоровавшись, они сели за стол, напротив, друг друга. Солекс, кивком головы, разрешил начать разговор.
- Хочу знать, господин президент, ваше видение проблемы вступления бывших наших республик в Северо - Западный блок произнес министр.
- А сами то вы, как на этот счет смотрите? Спросил Солекс улыбаясь.
- Мое мнение не в счет! Озабоченно проговорил министр. У нас в этом вопросе всегда существовала вполне определенная стратегическая линия.
- И какая же? Солекс своей широкой улыбкой попытался снять напряжение с министра обороны.
- Вы, Вадим Вадимович, об этом знаете как никто другой. Но если вы хотите, я изложу нашу стратегическую концепцию на этот счет? Министр вопросительно посмотрел на президента. Солекс молчал.
- Так вот,... Сказал новый министр обороны, когда понял, что его вынуждают к диалогу, Северо - Западный блок всегда рассматривался нами как вероятный противник. Одно время, даже, наши стратегические силы имели конкретные цели на территории государств - членов этого блока. Потом, после распада нашей империи произошла оттепель в наших с ними отношениях. Мы и они убрали программы наведения из блоков управления ядерных ракет. Но, все равно, государства члены Северо - Западного блока, по нашей военной доктрине, остаются нашими потенциальными противниками.
- Стоп. Остановил генерала Солекс. - Вот отсюда, мне хотелось услышать подробнее. Почему мы рассматриваем Винегретию и Заокеанию, как наших вероятных противников.
- Ну, как же,... Опешил генерал. - Господин президент так было всегда, сколько я себя помню. Вернее с конца Великой всемирной войны. Мы и Заокеания, с того момента, были две признанные супердержавы, стремящиеся распространить свое влияние на весь мир. Кого поддерживали мы, они не поддерживали. А мы всегда были против тех, кто был с ними. Мы и они боролись за влияние в мире, за рынки сбыта, за сырьевые базы.
- За новые колоние, что ли? Солекс вопросительно уставился на министра обороны. - За мировое господство? За правильность своих идеологий?
- Не совсем так? Обескуражено произнес министр обороны.
-А как? Объясните мне вразумительно, я не совсем понимаю наше с ними постоянное противостояние. Ведь, насколько мне известно,... Солекс внимательно посмотрел на генерала. - Только наша страна всегда находилась в военной оппозиции к этой супердержаве. Мне хочется понять, в чем смысл и корни этой постоянной вражды между нами? Скажите генерал, как вы оцениваите вероятность нашего с ними военного конфликта?
- Если честно сказать,... Генерал посмотрел в потолок. - Такая вероятность развития военного конфликта с Заокеанией, при разумном правительстве, конечно с обеих сторон, оценивается мною как близкая к нулю.
- Тогда почему мы не исключаем нашего заокеанского соседа из списка потенциальных врагов? Может разумнее взглянуть на нашего ближайшего соседа Великого Кита, кстате сказать именно ему мы продаем ракето-торпеды "Тайфун". И граница у нас с ним общая и проблема перенаселения у него, да и развивается он, не в пример нам, очень быстро. Мне лично кажется, что только военный союз с Винегретией и Заокеанией, может в дальнейшем, уберечь нас, от возможной экспансии, со стороны Великого Кита.
- Но, если видеть мировые проблемы под таким углом, нам надо полностью пересматривать и всю нашу внешнюю политику, да и военную доктрину то же.
- Именно так! Громко произнес Солекс. - Нужно, наконец, нам всем понять, что наше будущее возможно только вместе с прогрессивными западными странами. Только союз с ними может уберечь нас и их от возможных будущих военных конфликтов с новыми государствами - монстрами, пренаселенными, экономически сверхмощными, но не такими политически стабильными и возможно совсем не демократическими...
Глава 28
В одну из обычных Обираловских ночей Солекс вместе с Надеждой были разбужены резким телефонным звонком. Взяв трубку телефонного аппарата, с надписью министр обороны, Солекс услышал взволнованный голос Александра Ивановича.
- Господин президент, только что со мной был на связи командующий ПВО - в небе над Обираловкой массовое скопление неопознанных летающих объектов. Началось, с замиранием сердца, подумал Солекс.
- Ничего не предпринимайте! Приказал он министру. - Срочно собирайте совет безопасности.
- Что случилось? Взволнованно спросила Надежда. Заспанные глаза ее были расширены от страха. Солекс взял ее за руку.
- Ничего страшного милая. Внешне спокойно сказал он. - Я давно ждал этого момента. Шепотом, одними губами добавил Солекс.
- Какого момента? Что ты такое говоришь? Надежда пристально и с недоумением уставилась, не мигая в лицо Солекса. - Ты слышал? В небе над Обираловкой скопление НЛО. Она быстрым шагом подошла к окну и отдернула в разные стороны тяжелые шторы. Ее лицо устремилось вверх. - Смотри, смотри, что это такое? Много, много разных дисков они все парят прямо над нами. Ты, наверное, еще не проснулся. Смотри, что твориться и я боюсь, что это не сон.
- Все хорошо милая, все хорошо. Солекс начал спешно одеваться. - Нас ждут большие перемены. Сказал он, с трудом ворочая, сведенными судорогой, губами. - Прости меня, я раньше не мог тебе рассказать всей правды о себе, но теперь настал такой час. Солекс смотрел на Надежду, пытаясь придать своему лицу торжественное выражение, но чувствовал, что это у него не получается, тем не менее, он продолжал. - С сегодняшнего дня вся наша жизнь изменится. Да, что наша жизнь, поменяется судьба всей твоей страны и всего земного шара.
- Что ты такое говоришь? Произнесла автоматически Надежда, совсем не слушая Солекса. Все внимание ее было поглощено небесной картиной, развернутой в небе резиденции. Солекс, натянув брюки, подошел к ней и обнял ее за плечи. Глаза его были полны слез. В темном небе явственно виднелись пять крупных десантных дисков.
Они неподвижно висели в ночном небе, красиво переливаясь всеми цветами радуги. Расстояние до них было не более пятисот метров.
- Пойдем на улицу, и ничего не бойся. Проговорил еле слышно, сквозь, душившие его слезы, Солекс, - Это свои - они прилетели к нам.
- Что? Какие свои? Ты в своем уме? Это совсем не земные вертолеты. Это инопланетяне. Наконец, Надежда взглянула на Солекса.
- Ну, да инопланетяне, они прилетели к нам с миром. Ответил ей рыдающий Солекс. Он, уже не мог, никакими силами сдержать лившихся из его глаз слез.
- Откуда ты можешь знать? С миром? С войной? Сейчас сбросят на нас что-нибудь, и все - вся наша счастливая жизнь с тобой закончится в одно мгновение, Надежда крепко уцепилась за руку Солексу. - И чего ты плачешь милый? Наконец, заметила она слезы Солекса.
- Наша жизнь с тобой не закончится, она только начинается. Сказал Солекс, вытирая платком неуемные слезы, обильным потоком лившиеся из его глаз. - Ты обо мне ничего не знаешь - я с неба. Солекс показал рукой на диски летающих тарелок. - Там мои друзья. Мы прилетели к вам на Землю с далекой планеты Вега. Мы хотим здесь жить вместе с вами. Обалдевшая от слов Солекса Надежда, смотрела на него, как на ненормального. - Я не землянин, я с Веги,... Продолжал Солекс уговаривать Надежду. Наконец взгляд у Нади принял осмысленное выражение.
- Зачем ты так глупо шутишь Вадим? Нашел время. Я больше не хочу слышать этот бред. Резко, истерично бросила она. Солекс замер - затормозил на полуслове. Надежда смотрела на Солекса зло, недоумение на ее лице исчезло. Солексу стало ясно, что на данном этапе их отношений, она скорее поверит в его внезапное помешательство, чем в инопланетное происхождение.
- Пошутил я! Засмеялся через силу Солекс и потянул Надежду на улицу. Не взирая на протесты охраны, они вышли во двор резиденции. Солекс справился со своим душевным волнением и предстал перед глазами своих подданных спокойным и решительным, как и положено главе великой страны. Вся служба безопасности резиденции находилась в полной боевой готовности. Солекс с улыбкой и уважением посмотрел на опричников, вооруженных примитивным земным оружием, но, тем не менее, готовых, защищать своего президента до последнего дыхания.
- Не вздумайте открывать огонь! Произнес он громко людям, которые крепко сжимали в своих руках архаичные метательные трубки. - И вообще никому и ничего не предпринимать. - Очевидно, они знали, к кому летели,... Добавил он, как бы про себя и улыбнулся.
- Да, господин президент! Суетился рядом с Солексом начальник охраны резиденции. - Объекты появились внезапно. Никто даже и не видел, как они подлетали. Диски обнаружили, когда они уже висели в небе над вашим дворцом. Мы ничего не смогли предпринять.
- Не волнуйтесь майор, вашей вины, я ни в чем не усматриваю. Делать вам ничего не надо. Если бы они подлецы хотели проявить к нам свою враждебность, то уже давно бы действовали в этом духе.
- Господин президент на телефоне опять министр обороны, подбежал к Солексу дежурный офицер и подал трубку, закрытой связи.
- Господин президент! Послышался крайне взволнованный голос министра обороны. Количество НЛО над Обираловкой продолжает катастрофически увеличиваться. Мне доложили, что их уже порядка тысячи штук. Новые объекты появляются совершенно внезапно. Наши средства обнаружения не фиксируют момент их подлета. Мне докладывают, что эти чертовы тарелки, вообще не видны в движении. Что нам делать?
- Ничего! Быстро ответил Солекс. Я вам, генерал, уже приказывал - не предпринимать никаких действий, и упаси вас Бог, попытаться их сбить! Резко произнес Солекс.
- Да, уже попытались, извините, господин президент. Виновато произнес Александр Иванович.
- Ну,... Протянул Солекс возмущенно и заинтересованно.
- Пара наших дежурных истребителей, намеривались подлететь к первым появившимся объектам для их идентификации. Это произошло, когда никто даже и предположить не мог об их разумном происхождении. Оправдался генерал. Солекс молчал. - По началу у самолетов все получилось - они смогли приблизиться к летающим тарелкам. Но, когда истребители вошли в зону, из которой НЛО стало досягаемым для бортовых ракет, у обеих машин внезапно отказали двигатели. А ведь на истребителях их два. Одновременно остановились четыре надежных агрегата. Летчики были вынуждены катапультироваться.
- Больше никаких подлетов самолетов к кораблям пришельцев! Все будет хорошо! Повторяю, ничего не делайте, только наблюдайте и будьте на связи со мной! С нами вступает в контакт инопланетная сверх цивилизация, не провоцируйте ее на агрессивное поведение. Почти прокричал Солекс, как будто сбитых самолетов ВВС Пофигонии не было вовсе.
С момента своего появления, тарелки висели уже три часа. За это время, Солекс успел позавтракать и переговорить с главами правительств ведущих западных стран. Из разговора с ними он понял, что главы иностранных государств, узнали о появлении НЛО над Обираловкой, только после выхода сюжета по пофигонскому телевидению. Солекс, насколько мог, убедил глав иностранных правительств занять выжидательную позицию, и не спешить с помощью Пофигонии, тем более, военной.
Меж тем одна из тарелок, висевшая непосредственно над дворцом начала перемещаться в пространстве и вдруг, неожиданно для всех пошла на резкое снижение. Конечным пунктом ее движения, если следовать начатой ею траектории, был двор президентской резиденции. Вскоре ее намерения, стали уже очевидны для всех собравшихся людей. Народ во дворе, сначала сильно забеспокоился, но потом, глядя, на стоящего спокойно, президента, выказывать нервозность перестал и лишь, затаив дыхание, наблюдал, как большой серебряный диск, объятый плазменным покрывалом, медленно приближается к свободной прямоугольной площадке перед главным дворцом. Когда непосредственное присутствие инопланетного чуда уже физически стало ощущаться людьми - между их телами стали проскакивать голубые электрические разряды, волосы на голове поднялись дыбом, только тогда, народ, сплошь заполонявший двор, в спешном порядке двинулся к периферии дворовых построек и расчистил посадочную площадку для космического корабля пришельцев.
Вот и все, думал в этот момент Солекс. Чувства радости от встречи со своими собратьями перемешивались у него, с ощущением, нового перелома в своей судьбе. Он уже сросся с должностью президента Пофигонии и привык совершать большие, затрагивающие судьбы миллионов людей, поступки. Посадка космолета лично для Солекса означала потерю, уже столь привычного, величия. Власть понравилась Солексу. Он уже побывал в плену ее, ни с чем не сравнимого, блаженного опьянения. Все то время, что он был на пофигонском троне, он чувствовал себя самым сильным на землях Пофигонии человеком. Сейчас все должно будет, для него изменится. Из президента великой страны он в одночасье станет простым космодесантником. Иного исхода, после колонизации Пофигонии вегорианцами, для себя он не видел. Иначе и быть не могло, и не должно было быть, если следовать закону справедливости, который всецело доминировал на Веге. Ну, не он же, наконец, является самой удачной кандидатурой на президентский пост в Пофигонии с приходом вегарианцев. Может быть, среди пофигонцев, он и смог бы стать выдающейся фигурой, но вот среди вегареанцев, его личность выглядит заурядно. Подход к выбору первых лиц на Веге и в Пофигонии совсем разный. В Пофигонии захватил власть или во власть тебя привели по протекции твои благодетели или твои друзья и 'дело в шляпе' - можешь смело властвовать и распоряжаться Пофигонией и ее народом, как ты пожелаешь. Хочешь, взнуздывай страну репрессиями. Хочешь, пошли ее воевать с соседом, хочешь, можешь даже заставить ее воевать и на своей территории и со своим народом, только сумей доходчиво и понятно и желательно простым языком объяснить, кто сегодня для Пофигонии есть враг. Пофигония вся твоя, лежит у твоих ног, подобно большой и глупой собаке. Не забывай только иногда бросить ей кость. Если совсем не голодная, то она смирная и много может стерпеть. Никто из пофигонцев, не осмелится, открыто сказать тебе, что ты не прав, а тем более потребовать, уступить власть более справедливому и законному твоему оппоненту. И если ты сильный и твердолобый и умеешь держать в руках силовые структуры и не боишься расправляться с оппозицией и недовольными из простого народа, то твоей власти, ничто не угрожает.
У Вегетариан подход к формированию власти совсем другой. Президент у них, это всего лишь первый среди равных. Парламент на Веге двухпартийный. Деление на партии условное. Каждая из партий выбирает из своей среды самого достойного и выставляет его кандидатуру на президентские выборы. За будущего президента голосует весь народ Веги. После победы своего кандидата, победившая партия формирует правительство, а проигравшая формирует оппозицию в парламенте. Такой подход к выбору власти обеспечивает приход на властный олимп лучшим, из самых лучших людей. И поэтому каждый вегарианиц уважает свою власть. Он всегда может сказать, что мною правят самые достойные, из самых достойных людей на планете Вега.
Космолет медленно приблизился к земной поверхности. Окружающая его, красноватая плазма уменьшила интенсивность своего свечения, и сквозь нее, стали проступать детали летающей тарелки. Обычный серийный десантный корабль отметил про себя Солекс, вглядевшийся в, проглядывающуюся сквозь плазменный туман, обшивку аппарата. Охрана окружила Солекса плотным кольцом и отважно ощетинила, у кого, что было - автоматы, пистолеты, пулеметы. Солекс, глядя на воинственные приготовления своих подданных, приказал начальнику охраны, разоружить своих людей. Его указание было с энтузиазмом исполнено. Воевать со страшным кораблем пришельцев никто не хотел.
Космолет мягко коснулся асфальта, пространство вокруг него стало совсем прозрачным, и космический корабль приобрел четкие серебристые, стояночные очертания и сразу стал похож на один из земных объектов.
Почти сразу, после приземления, открылся боковой люк тарелки и из него выдвинулся трап. По нему, вниз на землю, спустились три человеческие фигуры, одетые в голубые костюмы ВВС Веги. Они подняли руки и короткими взмахами приветствовали землян. Сколекс выдвинулся вперед и вместе с министром обороны ответил пришельцам, скопировав их движения. Все три человека, вышедшие из космолета, были Солексу хорошо знакомы. - Сура, девочка моя, проговорил про себя Солекс, узнав в ладной женской фигуре, свою недавнюю возлюбленную. Сура смотрела на Солекса, глаза ее блестели от слез. Солекс, что б скрыть внезапно охватившее его волнение, начал усиленно сморкаться в платок, услужливо поданный ему министром обороны. Кроме Суры на трапе космолета стоял полковник Дубник и генерал Роклин, командир первой десантной дивизии.
- Смотрите, они такие же, как и мы! Удивленно проговорил Александр Иванович. - То же ведь люди, хоть и инопланетяне.
- Да уж вижу. Сквозь притворное чихание ответил ему Солекс.
- Может это никакие не пришельцы, а это ...заокеанцы. Вдруг послышался голос начальника охраны. - Убьют вас и захватят нашу Родину. Обратился он к Солексу.
- Помолчите майор! Сердито проговорил генерал. Какие заокеанцы? Вы, что не видите, на чем они прилетели? Какие летательные аппараты у заокеанцев я лично знаю и вам майор, это должно быть известно. Сконфуженный майор быстро скрылся за спиной министра.
- Судя по всему, они дружелюбно настроены. Усилил свои приветственные взмахи министр обороны. Что будем делать?
- Что делать? Пришельцы прилетели к нам с добрыми намерениями, это мне очевидно. Осталось выяснить, что им нужно. Ответил Солекс.
Полковник Дубник вышел вперед и, улыбаясь во весь рот, на чистом пофигонском языке, смотря только на Солекса, сказал приветствующую землян речь. Из нее вытекало, что над Обираловкой завис передовой отряд могущественной вегарианской цивилизации. Пришельцы прибыли на планету Земля с дружественной миссией. Пережди чем решиться на этот визит дружбы, их корабли находились на околоземной орбите и изучали Землю из космоса. Потом, после долгого и кропотливого исследования нашей планеты различными техническими средствами было принято решение, осуществить первый контакт между разными цивилизациями. Дубник подчеркнул, что их вегарианцы принесли с собой на Землю только миролюбие и добрую волю. Дубник просил землян так же подтвердить свои добрые намерения в отношении пришельцев.
Солекс сказал ответную речь. - На правах законноизбранного президента Пофигонии, он рад приветствовать представителей другой цивилизации, и выражает им, свое доброе к ним отношение. Хотя должен заметить, что находящиеся на околоземной орбите представители Веги вполне могли бы, предварительно, известить землян о своем прибытии, а не подвергать себя угрозе случайного нападения вооруженных сил земли и в частности вооруженных сил Великой Пофигонии. Министр обороны расправил плечи и уважительно посмотрел на своего президента.
- Могли сбить к чертовой матери! Проговорил он еле слышно. Солекс внутренне рассмеялся, когда услышал его тихий голос. На укоризненные замечания Солекса ответил Роклин. Солекс уже не слышал, что там говорил вегарианский генерал, так как внутри себя он услышал голос Дубника.
- Молодец Солекс! Сказал тот. - Сейчас, мы будем просить вас, разрешить нам, создать на территории восточной Сибирии свою временную базу. Ты согласишься и предоставишь нам территорию, которую мы просим. Все, что здесь будет происходить, мы будем транслировать по Пофигонским каналам в прямом эфире. Ты должен дать нам ответ прямо сейчас. На Луне у нас возникли большие проблемы. Эвакуация на Землю должна начаться уже сегодня.
- Конечно, конечно! Солекс произнес внутренним голосом. - Но прямо сейчас не получится полковник. Мне нужно решение совета безопасности и парламента,... но в течение дня вы получите положительный ответ.
- Хорошо, я надеюсь на тебя, мой друг. Ты стал настоящим правителем. Усмехнулся Дубник и закончил тайные переговоры с Солексом. После Роклина он, поднял руку, привлекая на себя все внимание землян. И, наконец, обратился к правительству Пофигонии с главной просьбой - разрешить им организовать на территории Восточной Сибирии времнную базу. - Земляне потревожены не будут,... Говорил он. - Под поселение будет выбрана, практически не заселенная, территория. Компенсация Пофигонии за размещение временной базы будет очень солидная. Солекс, как и договаривались с полковником, попросил у пришельцев время на размышление. Те согласились. Возникла небольшая молчаливая заминка. Во время которой, от землян - охранников и другого обслуживающего персонала пушинской резиденции послышался недовольный ропот.
- Земли нашей захотели ироды? Как прилетели, так и улетят! В рабство хотят нас заманить? В кабалу к нехристям не пойдем,... Жалко оружия нет, чтоб ответить,... Подобные возгласы раздались с разных сторон вокруг Солекса. Солекс забеспокоился, он тревожно оглянулся, и уже было хотел волевым окриком прекратить волну недовольства, но положение спас быстрый шепот министра обороны.
- Спросите пришельцев, что они понимают под компенсацией. Солекс напряженно улыбнулся своевременному вопросу Александра Ивановича и попросил уточнить полковника Дубника, что действительно понимают вегарианцы под расплывчатым термином солидная компенсация. Услышав, какой вопрос президент задал вегарианцам, народ на территории резиденции сразу успокоился. Новых слов возмущения пришельцами Солекс уже не слышал.
Дубник отошел от трапа космолета и приблизился к группе землян, среди которых стоял Солекс. Обветренное грубое лицо его было лицом честного человека. Глаза смотрели прямо и смело.
- Вы, господин президент Пофигонии. затронули правильный вопрос, сказал он громко. Солекс прекрасно понимал, что настал самый серьезный момент, убедить всех Пофигонцев в прямой выгоде, от будущего пребывания вегарианцев, на их планете. Как сейчас будет убедителен Дубник, зависит многое, в предстоящей экспансии на Землю основных вегавских сил.
- Земляне! Начал уверенным тоном Дубник. - Мы представители высокоразвитой цивилизации. Наша история насчитывает многие тысячи и тысячи лет. Мы несравнимо далеко ушли от вас в своем развитии. Ваша цивилизация молода, наша зрела. Вы не должны бояться нас. У нас на планете давно исчезли войны, и мы не представляем для вас угрозы, в силу нашего гуманного мировоззрения. Мы высококультурная цивилизация и поэтому все свои спорные вопросы, мы привыкли решать с помощью диалога и только мирным путем. Поверьте, мы не агрессивны и очень миролюбивы. От нас вам будет только польза. Если вы позволите нам пребывать на ваших, еще неосвоенных вами территориях, то мы, совместно с вами, конечно, избавим народы земли от естественных, для вашего уровня развития, проблем. У вас исчезнут проблемы с продовольствием. Такие слова, как голод, недоедание - полностью исчезнут из вашего лексикона. Мы исповедуем принципы справедливости и гуманности ко всем людям. Мы считаем, что любой человек, может он продуктивно работать на общество или в силу своих психоэмоциональных свойств не может этого делать, имеет право на, жизненно необходимый, экономический минимум. Это жилище, питание, медицинское обслуживание, образование и средство передвижения. Все это, в течение, короткого времени, мы предоставим народу Пофигонии. Наши сельскохозяйственные технологии, в купе с вашими необъятными землями, завалят Пофигонию продуктами питания, уже через год, после нашего пребывания с вами. Наши строительные мощности через два года ликвидируют ваши проблемы с жильем. Наши успехи в медицине беспрецедентны для вас. Все ваши земные заболевания - аналогичны нашим вегавским, и уже нами побеждены. Ваши люди не будут страдать от рака, СПИДа и других, сегодня для вас, смертельных заболеваний. Мы поможем справедливо и эффективно функционировать вашим государственным институтам. Представьте себе, какой толчок получит ваша наука и техника. Вы, благодаря нам, перенесетесь, в своем развитии, на тысячу лет вперед,... Полковник все говорил и говорил о предстоящей сладкой жизни землян.
Солекс оглянулся и постарался визуально оценить, какой эффект оказывает речь космических пришельцев, на народ Пофигонии. Земной народ слушал веговского полковника с нескрываемым вниманием. Согласятся, думал Солекс, куда им деваться, слишком их сегодняшняя жизнь беспросветна, темна и полна непредсказуемых рисков. Каждый из них боится заболеть, потерять работу, попасть в немилость к власти и тогда лишиться всего, вплоть до свободы. Да и просто остаться без работы - это в условиях сегодняшней Пофигонии то же не сахар. Нет работы, значит, нет возможности питаться и платить за жилье. Не можешь платить за жилье - живи под открытым небом. И никому, из власти 'предержащих', не интересны твои проблемы. Поэтому, очевидно, что простой народ Дудник уже купил своими обещаниями. Солекс видел, как явственно читаемое на лицах людей недоверие к пришельцам, в начале их появления - к концу речи Дубника развеялось и превратилось в плохо скрываемый восторг и обожание. Выражение на лицах людей, внемлющих инопланетянину, было сродни выражению на морде у голодной кошки, следящей за куском мяса в руках у хозяина.
Дудник кончил свою речь. Солекс заверил пришельцев, что вопроса их пребывание на Земле решится в ближайшие часы, а им в это время надлежит ожидать вердикт землян на околоземной орбите. Историческая встреча двух цивилизаций закончилась, с явной перспективой, на дальнейшее продолжение взаимовыгодного сотрудничества. Что это так, Солекс мог судить по лицам, заметно повеселевших, землян.
Чрево тарелки поглотило товарищей Солекса. Космолет задрожал всем корпусом, постепенно серебряные очертания его расплылись облаке розовой плазмы и он, плавно набирая скорость, поднялся, к ожидающим его, другим космическим кораблям.
Лунная эскадра некоторое время еще повисела, над резиденцией президента и над всей Обираловкой, заставили землян поглазеть лишний раз на нее, потом, в доли секунды, как по мановению волшебной палочки, пропала из виду и с экранов земных радаров.
Срочно было назначено заседание Пофигонского парламента. В здание парламента, кроме парламентариев прибыло правительство Пофигонии. Солекс выступил первым. Кратко изложив произошедшее событие, он сделал вывод, что, учитывая мощь инопланетян у пофигонцев нет другого пути, как согласиться на их предложение. Потом выступил министр обороны. Он поддержал Солекса, сказав, что если Пофигония и не откликнется на просьбу инопланетян, то те, сделают все, что им нужно и, не заручившись формальным разрешением пофигонцев. Далее, выступали лидеры партийных фракций. Больше всех поразил Жирковский. Он, стоя за парламентской трибуной, стал исступленно и радостно кричать, что Пофигония, теперь, опираясь на военную мощь дружественной цивилизации, может покорить весь мир и в первую очередь Объединенную Винегретию и Заокеанию. Его речь вызвала овацию у многих депутатов. Они, почему-то, как и лидер либеральной партии, наивно полагали, что инопланетяне начнут плясать под дудку пофигонских депутатов. Другой депутат от народной партии, весь раскрасневшийся и взволнованный солидный дядя, выдал с трибуны, - что в таком деле надо сильно поторапливаться, потому, что другие, враждебные к Пофигонии страны, как известно, у Пофигонии друзей нет, согласятся вперед нас приютить у себя инопланетных товарищей. И мы, господа, опять окажемся в большой регрессивной заднице. В спешном порядке единогласно была принята резолюция о предоставлении инопланетянам земель северной Сибирии. Так как трансляция парламентского заседания велась на весь мир, Солекс счел, вполне возможным, прямо с трибуны парламента, напрямую, обратиться к вегарианцам и информировать их о решении парламента. Уже вечером, того же дня генеральный штаб доложил Солексу, что инопланетные корабли в массовом порядке начали приземляться в, обозначенном для них, секторе северной Сибирии.
Моя миссия на Земле закончилась, думал Солекс, после того, как приехал с заседания парламента. Мои соплеменники, через некоторое время, полностью подомнут под себя лидеров Пофигонии, и страна в недалеком будущем, станет по государственному устройству ближе Веги. Он вспомнил свою беседу с генералом, другом его отца.
- Да, пострадают только местные князьки, они лишатся власти.
- А народ Пофигонии?
- Народ Пофигонии только выиграет.
Ну, что ж я сделал большое дело, осчастливил два народа. Глаза Солекса намокли, он почувствовал, как слезы опять текут по его щекам. Мы приобрели территорию годную для проживания, они пропуск в цивилизованную жизнь.
Глава 29
Прошла неделя с того момента, как первые партии переселенцев с Луны начали заселяться на земле северной Сибирии. Солекс пока оставался президентом Пофигонии и всячески способствовал осуществлению этого процесса. Было решено, что вегарианцы вольются в состав Пофигонии на правах автономной области в границах всей северной Сибирии. Это решение было принято на совете безопасности Пофигонии. Проголосовали члены правительства единогласно. Большую роль на их решение повлияла, новая военная доктрина Пофигонии, принятая правительством на основе идей Солекса. Теперь, основным стратегическим противником Пофигонии объявлялся Великий Кит, громадная страна, граничащая с Пофигонией с юга. Инопланетянам предписывалось стать неким буфером безопасности между, пока еще экономически слабой Пофигонией, и ее могущественным южным соседом. Винегретия и Заокеания объявлялись советом безопасности, в свете этой доктрины, потенциальными союзниками Пофигонии, а в перспективе эти страны должны стать друзьями. МИДУ предписывалось всячески способствовать установлению доверительных отношений Пофигонии с Винегретией и Заокеанией.
Солекс распорядился главе своего аппарата, выделить хорошее здание, недалеко от Цитадели под вегарианское представительство. Главой вегарианского представительства в Обираловке была назначена Сура. Солекс не видел ее с того момента, как ее нога ступила с космолета на территорию загородной резиденции. Теперь она должна была прибыть на официальную встречу к президенту Пофигонии в качестве официального представителя нового народа. К назначению Суры на эту должность Солекс не имел никакого отношения. Но выбор веговских руководителей одобрял. Сура вполне могла быть удачным посредником между сегодняшним президентом Пофигонии и руководством новой автономии.
Солекс с нетерпением ожидал делегацию вегарианцев, сидя у себя в кабинете на территории цитадели в Обираловке. Он так и не смог донести до Надежды своего неземного происхождения. Вот теперь предстояло как-то еще, поведать ей, о существовании в его жизни Суры. А Суре объяснять причину появления у Солекса Надежды.
Для него все было просто и понятно. Он любил обеих женщин и не собирался расставаться ни с той, ни с другой. На Веге такие вопросы решались на законодательном уровне. Там тоже, как и в Пофигонии существовало превалирование количества женщин по сравнению с мужчинами. Но цивилизация Веги была высокоразвитой, поэтому права ни одной части населения на планете не должны были ущемляться ни каким образом. И они на Веге не ущемлялись и в этом, щекотливом для землян вопросе. Право на жизнь, право на труд, право на свободу перемещения, право на свободу слова, право на жилье, право на обеспеченную старость и так далее и тому подобное,... и, наконец, право на создание полноценной семьи, все эти права безукоризненно соблюдались на Веге и впитывались ее народом, почти с материнским молоком. Мужчина на Веге мог иметь три законные жены. Женщина на Веге могла то же, позволить себе иметь трех законных мужей. Никто никого не принуждал к многоженству или многомужеству. Большинство жителей Веги находились в браке с одним партнером. Но, возможность иметь кого-то еще, законодательством была прописана. В результате подавляющее количество детей на Веге имели законных отцов, и не были обделены ни в каких имущественных и социальных правах. Этот закон, был принят, еще в очень древние времена и воспринимался вегарианцами естественно и спокойно.
На Земле и в частности в Пофигонии все было не так. Пофигонский закон о моногамной семье совсем не вписывался в вегарианское понятие о справедливости. Большинство населения Пофигонии воспринимало многоженство или многомужество, почти как преступление. Для Солекса такое ханжество казалось дикостью варварского народа. Такое положение вещей в законодательстве Пофигонии требовало, на его взгляд, скорого устранения. Солекс хотел внести предложение о возможности полигамного брака для Пофигонии в парламент уже в ближайшее время и таким образом попытаться исправить явную несправедливость в отношение тридцати процентов 'лишних' пофигонских женщин и их 'лишних' детей.
Если меня еще любит Сура, то я, ее не брошу, ни при каких обстоятельствах, думал Солекс, облокатясь на руки, лежащие на массивном дубовом столе. Сложнее с Надеждой. Придется ей, наконец, поверить, что я не землянин и должен подчиняться законам моего народа и законам собственной совести. Оба закона, нравственный и юридический на моей стороне, придется ей смириться. Зазвонил телефон, стоящий на столе.
- Ваша жена в приемной и поднимается к вам, господин президент. Услышал Солекс в телефонной трубке голос помощника. - Вот это, кстати. Пусть Надежда присутствует, на моей встрече с Сурой, разом решим все назревшие семейные вопросы, с облегчением, от собственной решимости, подумал Солекс.
Надежда впорхнула в кабинет президента Пофигонии, подобно легкой весенней птички. У нее явно было хорошее настроение. Она сразу подошла к Солексу и поцеловала его в губы, нежно обнимая его шею, своими гибкими руками.
- Привет любимый, Прошептала она. - Слышала, что ты сегодня встречаешься с вегарианцами, вот решила присутствовать на вашей встрече, на правах твоего официального помощника. Солекс вспомнил, как мужественно вела себя Надежда во время их недавнего побега из плена Волкова. В этой женщине сочетается так много достоинств, несгибаемая внутренняя твердость и мужество, и в тоже время, мягкость и нежность по отношению к окружающим ее людям. Она светлая, она поймет, что по-другому, я поступать не могу, подумал он, с обожанием рассматривая, ладное тело Надежды и слушая музыку ее голоса.
- Не возражаю, но не думаю, что эта встреча с вегарианцами, принесет тебе много радости. Решил сразу обозначить свою позицию Солекс.
- Отчего же милый? Я всегда рада попотеть на благо своему отечеству, особенно в паре с тобой. Остроумно сказала двусмысленность Надежда. Солекс засмеялся ее словам. Потом улыбка медленно покинула его лицо, уступив выражению, крайней озабоченности. Лицо Надежды тоже стало серьезным.
- Прошу тебя, послушать то, что я тебе сейчас буду говорить. Строго сказал Солекс. Надежда вопросительно уставилось на него, смешно прикусив, нижнюю губу.
- Ты, ничего обо мне не знаешь. Вернее, не знаешь о моей прошлой допушинской жизни. Я много раз пытался тебе рассказать о ней, но не получалось, ты мне не верила. Вот теперь, ты имеешь возможность лично убедиться, что я тебе не врал и не вру. Я один из них, я с планеты Вега. Солекс сказал и замолчал, глядя, в голубые глаза Надежды испытывающим взглядом. Но, его слова должного и ожидаемого действия на нее не произвели.
- Мне уже все равно, кто ты! Весело сказала Надежда. С Луны, так с Луны, с Марса, так с Марса. Какое мне до этого дело. Ты мой, я люблю тебя и это главное. Тем более инопланетяне, от наших пофигонцев, как я успела заметить,... Надежда прошлась взглядом по телу Солекса. Ничем принципиальным, не отличаются.
- Ты пойми, до тебя у меня была другая жизнь. Настойчиво произнес Солекс. Полностью твоим я быть никак не могу.
- Ах, вот оно что! Звонко, с металлом в голосе произнесла Надежда. Глаза ее посерели и приобрели стальное выражение. - Кто она, твоя недавняя веговская пассия? Меня использовал, как промежуточный вариант? Хорош гусь! Затряслась у Надежды нижняя челюсть
- Ты ее скоро увидишь, она в составе делегации, которая через полчаса должна прибыть в Цитадель на встречу со мной. Опустив глаза в пол, произнес Сколекс. Ему почему-то, было стыдно смотреть ей прямо в глаза. Вины за собой, он не чувствовал, но стыд испытывал. Парадокс, да и только, подумал Солекс.
- Ну, давай, рассказывай все о ней, пока есть время. Произнесла Надежда нетерпеливо, стараясь придать своему лицу и голосу спокойное выражение. Солекс быстро и лаконично, поведал Надежде всю свою историю.
- Ты меня бросишь? Обреченно спросила Надежда, услышав исповедь Солекса.
- Нет. Твердо сказал Солекс и взял Надежду за руку и стал постепенно сжимать ее своими пальцами.
- Ты бросишь Суру? С надеждой в голосе, произнесла первая леди Пофигонии, морщась от боли.
- Тоже нет. Не брошу, если только, она все еще любит меня.
- Тогда я не понимаю! Вскрикнула Надежда и, кривясь от боли, вырвала свою руку из тисков пальцев Солекса.
- Чего тут не понятного? Я люблю вас обеих и хочу, что б вы обе присутствовали в моей жизни на равноценных правах! Заорал во весь голос Солекс и в сердцах стукнул рукой по дубовой тверди массивного стола.
- Обо мне ты подумал? Делить тебя с другой женщиной? Тихо сказала Надежда.
- Подумал! С нажимом в голосе произнес Солекс. - О тебе подумал, о себе подумал, о Суре подумал. Обо всех нас подумал. Придется делить, если ты Надя, действительно любишь меня. Бросить Суру, это все равно, что растоптать собственную душу, предать ее и себя, и тебя в том числе. Я рожден благородным человеком, благородным человеком хочу и умереть. Ваша варварская собственническая мораль мне глубоко противна и для меня не приемлема. Бросить одного родного человека, ради другого родного человека? Это совсем не решение проблемы - это черт знает, что такое. У тебя есть выбор - жить со мной или без меня. У меня выбора нет. Я друзей своих предавать не буду, даже и во имя любви к тебе. Все, я все сказал, добавить мне нечего. Солекс замолчал. Он выговорился и стал чувствовать себя гораздо лучше, чем перед разговором с Надеждой. Наконец, камень недосказанности в их отношениях был снят. Как она поступит, что будет делать? Уйдет ли от Солекса или останется с ним и возможно с Сурой? Все это, должна была решить сама Надежда. Солекс свое решение принял.
- Как красиво и благородно. Самое главное очень логично. Хочу жить в гареме - иначе совесть замучает. Надежда громко и истерично захохотала. - Хорошо, посмотрим на Суру. Произнесла она, уже спокойно. Потом, в ее глазах появилось какое-то бесовское выражение, и Надежда быстро добавила, - Ты меня не обманывал, ты обманул ее, когда стал завязывать со мной отношения. Какую глупость она говорит, подумал Солекс. У него внутри закипела волна гнева.
- Ты мне это ставишь в вину? Сдерживая себя, произнес он автоматически.
- Нет, что ты, успокойся, разве можно тебе, эталону добродетельности, носителю высшей морали на земле поставить, что-то в вину? Стечение обстоятельств, большое неземное сердце, потом, немаловажный фактор, производственная необходимость. Куда тебе было деваться? Надежда на секунду остановилась, потом, пристально посмотрев в глаза Солексу, произнесла с оттенком злости. - Может, любовь ко мне, это тоже, часть вашего хитроумного веговского плана с Сурой?
- Ну, нет! Совсем не так. Опешил от вполне логичного предположения любимой женщины Солекс. Он начал резко оправдываться, говоря, что если их любовь и была в чьем-то коварном плане, то только в плане господина Волкова. Потом почувствовал, что оборона, не самое лучшее средство защиты, перешел в атаку, пытаясь увести разговор в другое русло. - Когда ты в меня влюблялась, ты Надя, почему-то, не пожелала выяснить степень моей свободы. Моя свобода, тебя в тот момент волновала в последнюю очередь.
- Это ты к чему? Уже, почти смиренно, сказала Надежда, которая сама, наверное, испугалась собственному предположению.
- А к тому, что если ты хочешь быть судьей в отношении меня, то будь судьей и по отношению к себе. Если я виноват в развитии наших отношений, то и ты, в этом виновна, и в той же степени. Я уже сказал тебе, что я тебя люблю, но имею груз ответственности перед другим человеком и хватит нам обоим сотрясать воздух глупыми выяснениями. Ты, Надя, можешь поступать, как считаешь нужным,... Солекс загородил лицо, листком бумаги, давая понять Надежде, о своем намерении закрыть тему разговора. Надежда молча смотрела на Солекса и не знала, что сказать, глаза ее постепенно стали наполняться слезами.
- Все же ты, Алексей, большая сволочь! Воскликнула она совсем беззлобно. - Знаешь, что никуда я от тебя не денусь, вот и пользуешься, моей слабостью.
Солекс весело и удовлетворенно рассмеялся, на глазах его тоже проступили капельки слез умиления. Он подошел к Надежде и начал целовать ей руки.
- Что делать? Что делать? Приговаривал он, на время слов, отстраняя свои губы от пальцев Надежды. - Не вольны мы в своих чувствах. Была б, ты, не такая красивая, не такая умная и не такая благородная, тогда б конечно, оба мы были б не виноваты в развитии обоюдной симпатии. Никаких чувств, друг к другу бы просто не было. Жили б пустые, как трава и деревья. Солекс вновь весело рассмеялся. - Но, по мне, лучше быть сто раз виноватым, и быть с тобой Надежда, чем невиновным, но без тебя, и без любви, к тебе.
- Хитрый ты, лис, знаешь, чем взять бедных женщин, поглаживала Надежда пальцами руки губы Солекса. Суре будешь говорить, те же самые слова, хлопнула она ладонью по его щеке - убью.
- Не знаю, что я буду говорить Суре. Скривился Солекс от боли. Может ей я уже и не нужен и не надо будет ничего ей говорить. Может, это только ты Надя, привыкла любить президентов, а она к президентам, не привычная. Сказал Солекс серьезным тоном и получил еще один болезненный удар по щеке.
Глава 30
Делегацию вегарианцев встречали в григорьевском зале цитадели. Кричащее богатство этого зала бьет наповал любого неискушенного посетителя. Бывает же такое? Первое, что приходит на ум человеку, осмелившемуся ступить своими простыми пофигонскими ногами на блестящий раритетный паркет. Здешняя роскошь и правда может убить не подготовленного человека. Потому, что спасения от нее здесь нет нигде. Она проглядывает с каждой золоченой стены, свисает с каждой лепнины потолка, светит с каждой массивной люстры, шуршит с каждого квадратного метра пола. Обилие сверкающего золота, серебра, старинного хрусталя, лакированного дерева, полудрагоценных камней, всем этим инкрустирован здешний интерьер, завораживает. У не привычных к вычурной обираловской роскоши, тем более к вопящей роскоши Цитадели, простых пофигонцев, захватывает дух. Тут ощущается запах больших денег. И даже тот, у кого из-за насморка заложен нос, очень хорошо чувствует этот бодрящий аромат. Первые минуты пребывания в залах цитадели простые люди молча, раскрыв рот, созерцают, задрав головы, символы небесной жизни высшего руководства страны, так хорошо отраженные в убранстве помещения.
Потом, вероятно, отходят от естественного шока и начинают про себя ругать слуг народа плохими словами за бездумные траты народных денег и желеть себя, за то, что сами в этих самых народных слугах не числются.
Прибывшие сегодня, вегарианцы, то же, непроизвольно, верча головами направо и налево, своим пристальным вниманием отдали долг атрибутам царской жизни сегодняшней элиты Пофигонии.
Из цитадели надо делать музей подумал Солекс, глядя на тот эффект, который непомерная варварская роскошь производит на простых людей, независимо от уровня их цивилизованности. Это несправедливо и не правильно, что только власть и, избранные властью счастливцы, могут лицезреть каждый день великолепие цитадельного дворца, живя в нем, как у себя дома, пользуясь музейными ценностями, как будто это простая домашняя утварь.
Сура пришла вместе с большой делегацией вегарианцев. Сегодня на ней, вместо привычного для Солекса, комбенизона ВВС Веги, было обычное для землян, темно-синее вечернее платье. Сура была красива, молода и не имела видимых следов от перенесенной травмы. Солекс с Надеждой, членами правительства и лидерами пофигонских партий приветствовали представителей нового народа Пофигонии, крепко пожимая всем им руки. Солекс в обычном порядке сжал и сухие ладошки Суры. Ее руки он задержал в своих руках на миллисекунды дольше, чем руки других вегарианцев. Глаза Суры встретились с глазами Солекса. Красивые серые глаза Суры имели обычное доверчивое выражение. Солекс попытался прочитать в них, хоть что-то относящееся лично к нему, но не смог. Взгляд Суры был, хоть и приветлив, но непроницаем для Солекса. Ее губы скривились в некое подобие улыбки. Не знает, как я к ней отношусь и конечно в курсе о Надежде, подумал Солекс и попытался преодолеть естественный, после долгой разлуки, барьер отчуждения между собой и Сурой.
- Милая моя! Произнес Солекс про себя. - Я люблю тебя как прежде.
- Я верю, тебе, и я то же люблю тебя. Услышал Солекс в своих ушах смущенный торопливый голос Суры. Былая отчужденность в ее глазах исчезла, и они заискрились теплым внутренним светом. Сура любит меня, какое счастье. Меня любят самые лучшие, самые достойные женщины, только и мог подумать Солекс.
- Прости меня, но я теперь не один. Усилием воли произнес Солекс.
- И это я знаю. Ты полюбил земную женщину, вполне естественное событие. Произнесла Сура печальным нежным голосом. А как же я? Все это время я ждала тебя.
- Я то же, ждал встречи с тобой и все это время любил тебя. Но случилось, то, что случилось, и судьба столкнула меня с Надеждой. Посмотри она стоит рядом со мной, без нее меня уже давно не было на свете. Вы должны подружиться. С нажимом в голосе произнес Солекс.
- Я вижу, Сура скользнула взглядом по лицу Надежды. Она достойная женщина. Я благодарна ей за твое спасение, за ее участие в нашем общем великом деле. Но, как мы будем жить? На Земле другие законы.
- Мы будем жить, как живем уже давно на Веге. Я не желаю отказываться от любимых мною людей, только потому, что тут на Земле не совершенные и не справедливые законы. Сура улыбнулась и отдернула руки из ладоней Солекса. Потом она подала свои руки, стоявшей рядом Надежде.
- Привет сестра! Произнесла Сура, глядя Надежде прямо в глаза. Надежда улыбнулась и приветливо кивнула Суре, потом пожала ее ладони своими пальцами. Солекс, с трепещущим сердцем, наблюдал эту, волнительную картину, первого сближения близких для него женщин. Ничего, все будет хорошо. Они найдут общий язык. Обе умные и покладистые, а главное обладают нормальной, человеческой сердцевиной. Уживутся, и будут дружить, уверенно про себя, подумал Солекс, переводя свои глаза с одной женщины на другую.
Потом, уже, после формального мероприятия, Солекс привел Суру в свои апартаменты. Надежда, хотя и порывалась, идти вместе с ними, но благородно сдержала собственные низменные эмоции и оставила их одних. Солекс и Сура сели напротив друг друга на дорогой кожаный диван с символикой государства Пофигонии. Некоторое время просто молчали, не находя в себе силы произнести первые неформальные слова. Солекс, наконец, взял Суру за руку притянул девушку к себе, она в порыве нежности, не имея сил больше сдерживать свои чувства, бросилась к нему на шею. Первый раз с момента расставания они обнялись и поцеловались.
- У меня роднее тебя нет никого. Плача произнесла Сура. - Ты должен это знать и всегда помнить об этом. С родными людьми не расстаются, я там, на Луне об этом долго думала и вот видишь, сразу сказала тебе о самом важном, для меня, в жизни. Я очень боялась, что ты меня разлюбил и боюсь этого до сих пор.
- Я догадываюсь малышка о твоих сомнениях. Солекс нежно обнял Суру за шею. - Все основные трудности нашей жизни прошли. Ты теперь никуда от меня не денешься. Разлюбить тебя я никак не могу, можешь и не надеяться, что так легко от меня освободиться. Потом, я не понимаю, как можно разлюбить родного человека, которого знаешь, понимаешь и уважаешь. Сказал Солекс слова, которые не один раз приходили к нему в голову, когда он оставался наедине с собой. Ты не изменилась Сура? Ты осталась прежней? Ты добра ко всему миру и ты любишь людей? Ты пытаешься строить свои отношения на основе правды и справедливости? У тебя есть высокие идеалы? В тебе больше человеческого альтруизма, нежели чем животного эгоизма? Ты лучше умрешь, чем поступишься своими общечеловеческими принципами?
- И что? Сура подняла удивленные, заплаканные глаза на Солекса.
- А то, что я не могу не любить тебя. Я буду любить тебя всегда, пока живу на этом свете. Солекс заплакал от восторженных чувств, которые испытывал к Суре, к себе и к отношениям между ними. Он не стыдился своих слез, он знал, что это не были слезы его слабости. Это были счастливые слезы восторга, в осознании собственной, удачно построенной, жизни. Солекс испытывал полную гармонию с окружающим его миром: он жил, как хотел, жил с теми, с кем хотел, любил тех, кого хотел и получал полную взаимность от своих действий.
- Очень надеюсь, Сура, что ты поладишь с Надеждой, и мы все сможем жить одной счастливой семьей. Она о тебе знает. Ей будет гораздо труднее, чем тебе привыкнуть к такому положению вещей, но я уверен, что все образуется. Мы будем выше всех земных формальностей. Все, можешь больше не волноваться,... Продолжал восторженно рыдать Солекс, гладя Суру по спине и целуя ее в лицо. Ты, встретив меня, вытянула счастливый лотерейный билет, я буду, предан и тебе, и вам обеим до конца, как бы не вилась наша жизненная дорожка,...
Пожалуй, для Солекса, все сложилось хорошо в его семейной жизни. Его женщины оказались мудрыми. Они приняли, сегодняшнее неотвратимое для них настоящее, и не разрушили собственного будущего из-за глупых земных предрассудков.
На следующих президентских выборах в Пофигонии, Солекс победил с большим отрывом от других кандидатов. Процент, проголосовавших за него людей, был очень высоким. Пофигонский народ поверил ему, солидарно с ним на выборах выступила и Вегарианская автономия, почти единогласно, проголосовавшая за Солекса.
На территории северной Сибири продолжали и продолжали высаживаться вегарианские корабли с переселенцами. На, ранее не заселенных, таежных просторах начали строиться новые современные города. Постепенно на всех ключевых постах во властной структуре Пофигонии по представлению Солекса были поставлены Вегарианцы. Они настойчиво стали прививать пофигонцам, принятую на Веге, культуру производственных отношений. Начавшие, повсеместно внедряться, вегарианские технологии привели к появлению качественно новых, востребованных на мировом рынке, товаров народного потребления. Завезенные с Веги современные, полностью роботизированные цеха и заводы начали выпускать новейшие средства производства и распространять их по всей территории Пофигонии. Из старых заводов и фабрик Пофигонии вывозилось старое оборудование и заменялось новым и передовым Вегарианским. Что и говорить, через некоторое время, товары народного потребления, производимые Пофигонией, стали лучшими в мире. Продукция сельского хозяйства Пофигонии вообще стала вне конкуренции. Вегарианцы за короткое время перекрыли все сельскохозяйственные поля Пофигонии прозрачными куполами и создали идеальные условия для выращивания сельскохозяйственных культур. Проблема с продовольствием в Пофигонии исчезла, как и обещали Вегарианцы, вследствие перенасыщения страны продуктами питания. И вполне естественным для Пофигонии, стало открытие правительством бесплатных продовольственных магазинов. В бесплатных магазинах, существовавших полностью за счет бюджетных средств Пофигонии, каждый гражданин, мог получить по паспорту каждодневный набор продуктов первой необходимости и не платить за него деньги. В платные магазины ходили те пофигонцы, которые считали, что вполне преуспевают в жизни и обладают достатком, позволяющим пренебречь бесплатным продуктовым пакетом. Таких людей, по мере роста экономики Пофигонии, становилось все больше и больше. Изобилие продуктов питания являлось теперь, неотъемлемой частью жизни пофигонского общества. Сытость каждого гражданина Пофигонии было гарантирована конституцией страны. Народ перестал голодать. Настроение среднестатистического пофигонца улучшилось, он уже не боялся сам умереть от голода и знал, что его дети всегда будут накормлены, в независимости от степени участия главы семьи в производственной жизни Пофигонии.
Постепенно в Пофигонии стала решаться и проблема жилья. Используя передовые вегарианские технологии строительства, практически бесплатные строительные материалы бескрайних просторов Пофигении и большое количество свободных рабочих рук в стране, быстрыми темпами возводилось новое жилье. Сытые, одетые, имеющие крыши над головой пофигонцы стали меняться на глазах. Постепенно в обществе пошли на убыль корыстные преступления. Народ стал жить без боязни за собственное будущее и за будущее своих детей. Для того, что бы выжить в обновленной стране, не надо было красть или совершать другие преступления. Каждый пофигонец для получения своего жизненно необходимого минимум мог не прекладывать никаких усилий.
И это тоже было справедливо. Ведь, человек, рожденный на земле Пофигонии, уже по праву своего рождения должен быть богатым человеком. Каждый пофигонец может сказать своему правительству: - Ресурсы из моей земли качаешь? Лес мой пилишь? Газ мой в другие страны толкаешь? Нефтью моей торгуешь? Металл мой используешь? - Отдай мне мою долю из нашей с тобой, правительство, собственности.
И доля эта должна быть не маленькая. Правительство Солекса претворила эту мечту простого пофигонца в жизнь. Информация обо всех добываемых ресурсах в стране стала прозрачной и доступной для всех жителей. Каждый мог легко рассчитать, сколько в пересчете на дурилы, должно ему государство ежегодно положить на именной счет. Государство Пофигания богатело, и вместе с ним богатели ее граждане. У них появились деньги, которые они старались потратить, и это само по себе, тоже очень сильно стимулировало экономику Пофигонии. И психически здоровые члены общества, ранее загнанные в преступные сети трудностями экономического существования, теперь обретали новую жизнь для себя и своих детей.
Попытался Солекс решить и извечную пофигонскую проблему пьянства и наркомании. Он избрал не традиционный способ запретов и репрессий. А попробовал, следуя пофигонской пословице 'клин вышибить другим клином'.
Алкоголики и наркоманы получили полный доступ к алкоголю и наркотикам. Это было очень рискованная и сомнительная затея Солекса, особенно в отношении наркотиков. Но, он исходил из того, что все равно, хронически больные наркоманией люди, потребляют наркотики вне зависимости от запретов государства и цены продукта. А наркотики им продают, по баснословным ценам, преступные наркоторговцы. Основа преступлений связанных с наркотиками, это бешенная цена наркотиков и нелегальность их распространения. Хочешь, не хочешь, но если ты подвержен химической зависимости - любыми способами, ищи деньги на очередную дозу. Деньги нашел, теперь ищи наркоторговца и вступай с ним в преступную связь, покупай наркотики, субсидируй наркомафию на расширение сети сбыта смертельного зелья. Поэтому, для этой категории людей алкоголь и наркотики государство предоставляет бесплатно. Хочешь получить вожделенный продукт 'регулятор настроения'? Пойди на открытое унижение - признай себя хроническим алкоголиком или наркоманом в специализированном социальном центре. И с этой минуты, постановки на учет, получай все бесплатно. Поставить под контроль наркоманов, выставить их на всеобщее обозрение, заставить регистрироваться, проходить медицинское обследование и давать наркотики и сопутствующие продукты бесплатно - вот основа воззрения Солекса в этом вопросе. Он надеялся, что уменьшится количество преступлений связанных с наркотиками и уменьшится количество заболеваний, сопутствующих применению наркотиков. Закоренелые и неисправимые, наркоманы и алкоголики быстрее уйдут в мир иной и общество, естественным путем, очистится от разлагающей его наркотической скверны. Нелегальное производство наркотиков постепенно пойдет на убыль, так как зачем производить то, что государство дает бесплатно своим страждущим членам. Нет прибыли, нет и паразитирующей на ней преступной наркомафии. Кто хочет лечиться - пожалуйста, и на добровольной основе. Тем более, что ученые на Веге, нашли ген, отвечающий за регуляцию настроения, и научились исправлять его. Теперь при желании любой наркоман или алкоголик мог лечь в больницу и бесплатно исправить собственный дефектный ген. Исправился ген, исправилось настроение, и нет нужды больше принимать психотропные средства.
Международное положение Пофигонии постепенно тоже стало меняться в лучшую сторону. Страна перестала позиционировать себя как 'идущая своим путем, вечно, обиженная на весь мир' держава. Солекс проводил политику, в основе которой, лежали концепции нового мирового устройства. Мир двадцать первого века, принципиально отличается от мира прошлого двадцатого века. В новом веке не возможна международная политика, основанная на изоляции страны от всего мирового сообщества. Страна должна быть частью всего мира, и не должна вариться в собственном соку, выдуманных идеологий. Поэтому, большую часть своего времени он проводил на встречах с лидерами западных держав. Старался проникнуться их взглядами на мир и мировое устройство. Старался донести собственные взгляды и постепенно сблизить иногда противоположные точки зрения. Он пытался показать лидерам передовых западных держав, что пришло время, когда дружба между странами должна стать самой выгодной международной политикой. Западные президенты улыбались своему коллеге и говорили, что они это давно уже поняли и результат этого понимания лидер Пофигонии, может видеть в отсутствии границ между, некогда изолированными, странами Винегретии, и в единой валюте, имеющей хождение на новой экономической территории, и в единой армии, призванной защищать, объединенные демократические страны.
- Посмотрите на нас! Мы не боимся, что одна из стран входящих в объединенный союз будет угрожать кому-либо из нас или союзу в целом. Говорили лидеры двадцати шести стран новой Винегретии. Почему вы боитесь нас? Справедливо спрашивали они. Почему выступаете против создания нами военного блока? Почему препятствуете другим, граничащим с нами странам, присоединиться к нам? Неужели вы думаете, что мы, сытые и благоустроенные винегретцы, исповедующие демократические ценности, собираемся нападать на Пофигонию? Солекс, слушая собственные мысли из уст других людей, счастливо улыбался и говорил о последних достижениях Пофигонии.