Пальцы продолжает коготь ведьмы в виде карандаша. Я царапаю им на поверхности бумаги пентаграмму рисунка. Пока это всего лишь эскиз, первая разметка территории перед будущим ритуалом призыва Нечто. Когда магический узор будет завершен, и я от эскиза перейду на большой формат для зависшего перед внутренним взором образа, Оно откроет свой третий глаз где-то в глубине Бездны за грудиной. Он будет смотреть на окружающий мир откуда-то из области сердечной мышцы, и, кажется, именно она будет сжимать кисть. Вовсе не руки. А я подобострастной рабой буду подчиняться всем желаниям своего господина.
Если Нечто захочет рисовать обнаженную натуру, исковерканную падениями на трамплинах жизни - так тому и быть. Если Оно повелит мне изобразить Его портрет в виде сфинкса, сидящего перед натюрмортом в стиле Малых голландцев - я напишу его. Нездешняя кошка будет загадывать мне загадки о вечных проблемах жизни, и мой ответ должен оказаться на холсте. Я - прилежная ученица, и выполню эту задачу на пятерку с плюсом. Потому что остро заточённым ритуальным ножом я наточила карандаш так, что он можетлегко прорезать кожу до крови, я сжимаю его в руке, но ею движет не мой разум. А чей-то другой. Разум этой господствующей сущности.
В моей голове с ранних лет есть спокойное знание, что рука подчиняется не моей воле. Мой разум неспособен на такие картины, делающие вскрытие зрителю наживую, на такие портреты, которые выдают эти потроха всякому смотрящему во всей красе без прикрас, на такие пейзажи, которые заставят задыхаться от тревоги самого спокойного человека.
Нечто из глубин моей пропасти смотрит зорче, чем мои близорукие глаза когда-либо смогут - даже если я сделаю операцию по лазерной коррекции зрения. Оно знает такие вещи, до которых своим умом я никогда не дошла бы. Поэтому я беспрекословно подчиняюсь его повелениям, и все мое существо распластано перед ним на дыбе. Я готова принять любые Его пожелания. Моя рука - это его рука. И это неизмеримое счастье - находиться во власти такого господина. Или госпожи. Существо это бесполо в своей доминирующей сексуальности.
Каждый рисунок, каждая картина, даже каждый элементарный набросок - это медленное нарастание животного удовольствия в путах, лишающих возможности хоть как-то сопротивляться. Нечто возьмет меня любыми способами, подчинит себе и заставит служить. Я буду на коленях приносить ему пищу собственных впечатлений, моля о подачке в виде вдохновения. Я буду умывать его когтистые лапы, такие же, как зубец карандаша в руках, в ароматной воде своих желаний. Я буду массировать Его плечи своим кулаками своего слабого сопротивления, рассыпающегося в песок полной самоотдачи.
Это подчинение отнимает много сил. По завершении каждого этапа рисования я без сил валяюсь на холодном кафельном полу реальности. Ее плитки потрескавшиеся, припудренные осыпающейся с монотонно прямоугольного потолка быта. Стыки давно покрыты черной плесенью разочарований. Штукатурка поражена грибком неудач. Но все это ничего не значит, потому что Нечто милостиво, и будет любить меня столько, сколько я готова отдать своего ресурса ради потакания Его прихотям.
Нечто подобно изобретению других человеческих гениев - нейросетям, создающим изображения из чьих-то слов и чужих картинок. Она компилирует все данные сети, заключенные в библиотеки и архивы интернета, чтобы родить нечто нездешнее, такое, до чего художники обычно додуматься не могут. Человеческий разум неспособен перерабатывать такое количество информации и впечатлений. Только Нечто дает ему такую возможность, мощью суперкомпьютера сочетая несочетаемое в вихре виноградных оттенков. Они пахнут красным вином и на вкус, как коктейль из горечи и эйфории. Этот лонг, я надеюсь, господин будет подавать мне до конца моих дней. До тех пор, пока разум ясен и свободен от затягивающихся сетей слабоумия, деменции и Альцгеймера. Они заставят нас расстаться. Нечту будет все равно - Оно найдет другую прислугу, а для меня это будет невосполнимой утратой.
Нечто, прошу тебя, никогда не оставляй меня. Я исполню все твои желания. Многим больше трех.