Эта осень была табачного цвета. Цвета листьев, сухих, но целых, которые еще не успели закатать в дорогие сигары. Эта осень знаменовалась для меня нулем , концом жизни и ее возрождением, птицей - феникс, обжигающей ладони, сгоревшей и вновь восставшей из пепла. Первый снег выпал рано, но его никто не заметил, он растаял в костре круговерти дней. Если бы в моем сознание что-то поменялось в лучшую сторону, может быть тогда все вокруг обрело бы свое значение, но что-то захватило мой разум, остановило механизм и уже сложно распознать что есть что: кто друг, а кто враг, где хорошо, а где плохо, где ложь, а где правда.... И теперь я уже даже незнаю как назвать то, что произошло между нами. В какой-то момент я понимаю, что нужно было остановиться, но когда ты живешь в лже-мире, то глаза твои полностью закрыты и продвигаешься на ощупь, на звуки и запахи, а то, как меняются пейзажи вокруг, абсолютно не замечаешь. Так я отдала тебе всё: свободу, друзей, время, нервы, часть себя. Дороже этого у меня ничего не было и возможно, что уже не будет. Хотя всё это можно обрести снова, но все равно будет уже не так. Сейчас у меня полно свободы, но с таким же успехом можно выпустить птицу на волю, которая жила в клетке больше трети своей жизни, она либо взлетит в высь, опалив крылья, но будет продолжать парить, либо упадет и разобьется оземь. Это как лишить заядлого курильщика со стажем и приобретенной расположенностью к раку легких, никотина, подсунуть ему фальшивую сигарету и сказать: "Так будет лучше". Жизнь вокруг превратилась в какой-то нелепый перфоманс хороводом бессмысленных событий.
Я беру в руку охапку листьев и поджигаю, когда они начинают гореть и издавать соответствующий осенне-терпкий запах, бросаю их вниз. Серое небо не выражает ни одной эмоции, оно прячет себя за бескрайним настом облаков, сделанных из воды. Оно специально отделяет нас от космоса своим потолком, намерено загоняя нас в рамки. Я беру тетрадный лист в размытую синюю клетку, кладу его на обжигающую холодом железобетонную конструкцию балкона и начинаю писать "Осень"... Подчерк у меня вовсе не каллиграфический, нервный и не ровный, всего пять букв, а в каждой заложен код для графолога. Интересно, что бы он смог сказать обо мне? Смог бы он определить мою подавленность, безнадежность, одиночество? Думаю, что нет. Он рассказал бы многое, но только не это. Что получится, если разобрать слово "осень" по составу... Да ничего особенного, отделить можно только окончание и останется основа, выложенная из красного кирпича, абсолютно такая же незыблемая, как осень в моей душе. Я складываю из листка самолёт, тщательно сгибая все линии, рассматриваю со всех сторон и выпускаю в пропасть, но северный ветер подхватывает его и уносит далеко из виду, за горизонт... Он полетит выпущенной стрелой и где-нибудь, наверное, над Беринговым проливом он пронзит хмурое небо, проткнет плазму облаков и выпустит из их вакуолей всю воду. На землю прольется дождь, смоет всё, а я даже об этом не узнаю, так как начну жить по вновь начерченному, одному Богу известно кем, сценарию...