Микроскопически огромные следы зимы еще оставались в лучах пришедшей весны. Караван дней брел по заселенным кварталам суток, оставляя на своем пути зеленеющие ветки растений.
У земли начиналась стадия летней линьки, когда зимнюю скукоженную и заскорузлую плоть она меняет на камнеобразную субстанцию засушливого летнего существования. Пользуясь тем моментом, когда новая форма находится еще в стадии образования, различные паразиты начинали с бешеным упорством плодиться в теле земле. Это не замедляло сказаться на богатых угревых высыпаниях различных трав и цветов. Все приобретало нездоровый, по сравнению с остальными периодами, ярко зеленый цвет.
Парфюмерный воздух с громкими криками начали разрезать всевозможные модели птиц: от истребителей - воробьев, до бомбардировщиков - грачей и ворон. Эти эскадрильи уже обживали временные полевые аэродромы, для пополнения боевого строя, на тот случай если старые модели уйдут на списание.
Твердь неба в срочном порядке меняли. Убрали зимние мелкое сито, заменив обычным дуршлагом, сквозь отверстия которого вода не замедлила политься вниз, окрашивая более темными тонами людей, землю, крыши. Вода всегда оставалась художником, любящим создавать то великие полотна, сходные с батальными панорамами, то нечто абстрактное похоже на одну единственную точку, посреди огромного чистого поля. Как ни странно людям не нравилось не то ни другое. Они, почему то предпочитали нечто среднее. По-видимому, они были просто консерваторами, застрявшими в своих странных, порой очень эгоистичных, представлениях о пользе и необходимости искусства, приносимого водой.
Как маленькие коммерсанты сновали взад и вперёд насекомые всех форм и окрасок, от фрегатов-бабочек и ассенизаторов-пчёл, до стремительных анестезиологов-комаров. Беспорядочная хаотичность должна была символизировать вездесущую радость жизни, принесённую весной. Но именно коммивояжёрская надоедливость очень раздражала глаз. А ненавязчивое, ежесекундное попадание по движущимся и неподвижным объектам вызывала ожесточённое умиротворение.
Приодевшиеся деревья забеременели огромным количеством детей. Сопутствующие погодные состояния должны были способствовать большому приплоду. Насекомые и здесь, как главные держатели свечи, следили за развитием потомства, подобно повивальным бабкам. Пчёлы умудрялись совершать ещё и странные браки между цветами трав, кустарников, деревьев, подобно юным селекционерам.
Люди, проявляя свою тягу к противоречию всему и вся ( исключительно в целях самоутверждения)в отличии от зелёных неподвижников, раздевались с каждым днём всё больше и больше. Это будет продолжаться до той поры, пока тяга к облегчению внешнего вида не упрется в бетонный забор морали, воздвигнутый этикой.
Так потихоньку пробиралась Земля истоптанными тропами от мёртвой зимы к замиранию лета.