Посмотришь на иное поэтическое создание: кисея, эфир, полубогиня, миллион восторгов, а заглянешь в душу - обыкновенный крокодил!
Антон Чехов
Ах, вижу я: кому судьбою
Волненья жизни суждены,
Тот стой один перед грозою,
Не призывай к себе жены.
В одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань.
Забылся я неосторожно:
Теперь плачу безумствам дань...
Из поэмы "Полтава" (1829) А. С. Пушкина (1799-1837). Слова Мазепы
-Ты не сделаешь этого! - тихие слезы покатились по впалым щекам.
- Почему? - спокойное удивление и зарождающаяся ярость в глубине глаз, которые из карих превратились в янтарные и бездонные. Нежность и гнев.
- Она станет такой как ты!
- А я чем плох? А, дорогая?
Он с необыкновенной лаской обнял ее и уткнулся лицом в золотистые волосы: - Валия умирает, и с этим уже ничего поделать нельзя. Смирись и прими то, что произойдет, как должное.
Посторонившись, Агафья зло выкрикнула мужу в лицо: - Это наказание за страдания невинных! Это ты во всем виноват!
- А ты все знала и молчала! Тебя много лет подряд абсолютно все устраивало! И богатство, и беспечная жизнь, а вот остальное не волновало! Так что же теперь возмущаться? Ладно, пустой разговор, глупые вопросы! - Август обнял жену, - иди ко мне, душа моя, я так тебя люблю!
Он ловко подхватил ее на руки, она прижалась щекой к его груди. В сильных, мужских объятьях хрупкая женщина всегда чувствовала себя уверенно и спокойно.
- Все будет хорошо, - голос ласкал, утешал, манил, вот только когти, возникшие в момент вспышки гнева, так и не превратились в ногти и больно царапали шелковистую кожу.
Она вглядывалась в угольную черноту его зрачков и падала в неимоверную глубину. Там не было ни боли, ни бед, ни забот. Ласковое тепло и бесконечная нежность. Он, как всегда, быстро и толково решит все проблемы, а она будет преданно его любить, такого умного и сильного.
Муж укачивал ее на руках, как раскапризничавшегося ребенка, а когда Агафья заснула, аккуратно и осторожно уложил супругу в постель, заботливо накрыл теплым одеялом. Август немного постоял, послушал спокойное дыхание жены, поправил край простыни и пошел в комнату дочери.
Девушка спала, неловко раскинув руки. Исхудалое тело и неимоверная хрупкость измученного болезнью тела.
Он тихо сказал: - Валия, просыпайся, нам пора в путь. Новолуние, самое время.
Дочь открыла глаза, непонимающе смотрела на него.
- Оденься потеплее, свитер или что там у тебя... Жду на улице.
- А куда?
- Не спрашивай куда, пути не будет. Время уходит, объясню все по дороге. Поспеши.
Через 10 минут послушная дочь уже шагала за ним, молчала, боялась. Она быстро устала и ступала медленнее, но он, заметив это, подхватил ее под руку и пошел быстрее. Знал дорогу он очень хорошо и даже с завязанными глазами нашел бы нужное место безошибочно по недоступному людскому восприятию еле ощутимому волнению магических полей. Днем это внимательным человеческим глазом воспринималось как рябь воздуха, нечто подобное можно наблюдать, когда нагретый яростным солнцем асфальт остывает, при этом возникает так же чувство растерянности, затем следящего пристального взгляда и страх, доходящий до паники. А ночью рябь неразличима никак, а все остальное из-за мрака и таинственности чувствуется особенно остро. Люди, как правило, спешат покинуть негостеприимный участок.
От страха перед темнотой и неизвестностью девушка заплакала и тоненько заскулила. Отец обнял ее за плечи и ласково сказал: - Бояться нечего, я с тобой. Ничего страшного не случиться, все будет хорошо. Я давно хотел сделать это, а вот сейчас время пришло.
Дальше около часа они шли и молчали. Она не смела ослушаться и что-либо спросить, а он вспоминал и оценивал, все ли правильно сделал. Да, обдумывал Август это несколько лет, сомневался, мучился, но болезнь дочери решила все вопросы.
Еще двести лет назад он победил в жесткой схватке со стареющим вожаком. Желанная власть тогда далась очень нелегко, раны были глубокие, и сил было потеряно немало. Но! Август был один из сильнейших магов и ни о чем не забыл. Кровь умирающего вожака он собрал в склянку и запечатал, а шкуру убитого оборотня-волка лично, по всем правилам обработал, магические вещицы хранил в тайном месте. Это были редкие по мощи штучки. Они могли спасти ему, даже умирающему, жизнь, более того, дать свободный вход в хранилище вожака. А там было много такого, о чем и мечтать не приходилось. Немного подумав, Август решил не использовать их, а приберечь на крайний случай. Уверенный в своей мощи, в неравной схватке он, разъяренный до крайних степеней, загрыз тех, кто был недоволен новыми порядками, а охранные печати хранилища были вскрыты им через несколько лет самостоятельно.
Сейчас, на его взгляд, пришел момент использовать вещицы по назначению и не для себя, а для горячо любимой дочери. В случае правильного проведения обряда, Валия приобретала не только жизнь, но и мощь, сравнимую с его собственной. Но и это отца не волновало. Старый хитрец мог обмануть и одурачить любого мага, что и делал с огромным удовольствием не раз и не два.
- Пришли, становись в середину пентаграммы. Ах да, ты же не видишь... Стой на месте. Сейчас все сделаю.
Маг обошел круг и зажег факелы. Небольшая, вытоптанная до ровной земли поляна, в центре - замысловатый рисунок.
- Раздевайся, совсем, - он стыдливо отвернулся, немного покопался в своем рюкзаке, - на вот, обернись.
Так же не глядя, протянул ей огромную волчью шкуру. Немного погодя оглянулся: - Я сказал: совсем!
- Холодно.
- Через полчаса будет жарко! Я жду, время идет! - в властном голосе прозвучало раздражение. Она прекрасно знала, как тяжела отцовская ладонь и даже несильная пощечина могла свалить ее с ног, а потому послушалась беспрекословно.
- Встань в круг и закрой глаза. Ничего не бойся.
Некоторое время он ходил вокруг, пел, подвывая, то ли заклинания, то ли песню, потом молчание, непонятная возня и захлебнувшийся в крови крик младенца. Строго говоря, жертвоприношение было не так уж и необходимо. Его умения и мощи хватило и на бескровное превращение. Но Август не желал рисковать. В случае неудачи или непреднамеренной ошибки здоровье дочери могло бы ухудшиться, а обряд следовало бы повторить. Но дожила бы дочь до следующего новолуния? Возможно, нет. А потому все сделать следовало предельно точно и быстро, перестраховаться бы тоже не помешало, что он и сделал.
- Пусть его непрожитые годы станут твоими! Глаза не открывать! Молчать! Пей!
Теплая, омерзительная жидкость и попытка отвертеться от неприятного действа. В ответ - тихая ярость и молчаливое, настойчивое требование сделать столь необходимое действо. Она подчинилась.
- Ну а теперь самое главное.
Тишина и томительное ожидание. Мощное тело волка сбило ее с ног, горячее дыхание около шеи и крепкие клыки впились в ее шею, перекусив артерию. Кровь хлынула ручьем. Девушка инстинктивно схватилась руками за место укуса, захрипела.
- Так, заключительный аккорд.
Август достал из кармана склянку, открыл ее, принюхался и начал выливать жидкость на рану.
- Руки убери! Кому сказал!
Он резко оттолкнул рукой ее слабые ладони.
Жидкости, сливаясь, закипели, но тут же стали впитываться раной. Постепенно рваные края затянулись, потом и шрам исчез, только нежная девичья кожа. Волчья шкура, обернутая вокруг тела, то врастала в кожу и растворялась в ней, то появлялась вновь. При этом несчастная девушка испытывала сильные боли.
Она потеряла сознание, а когда очнулась, не узнала окружающий мир. Стало светло и все отчетливо видно. Лес показался родным домом, а еще эта лавина запахов, звуков, понятных и знакомых. Это был ее мир, созданный для таких как она, и ждавший ее появления долгие годы. Изменилась и она. Молодая, полная сил и жизнелюбия волчица нервно и напряженно осматривалась вокруг. Мокрые, холодные, черные ноздри трепетали, втягивая такие соблазнительные и чарующие запахи. Рядом сидел отец, он ласково потрепал ее по холке.
- Ну, вот и славно, доченька! Все прошло просто прекрасно! Шкура старого дуралея пришлась тебе впору, кто бы мог подумать! Он-то был здоровый как кабан, а ты - миниатюрная как статуэтка. Говорит данный факт только об одном, ровня ты ему по силе, а вот знаний надо набираться! Но время есть, спешить некуда. Да, это я для тебя косульку поймал, хороша! Вот этот кусочек самый нежный! Печень! Для тебя оставил, ешь!
Она жадно проглотила предложенное, замерла, внимательно смотрела на грудь вожака. Прямой взгляд в его глаза означал дерзкий вызов и претензии на лидерство, кровавую схватку и немедленную смерть. Такого даже от родной дочери Август не потерпел бы
- Вожак в стае только один!
все остальное считалось детскими капризами любимой дочурки. На продолжение трапезы было строго необходимо получить его разрешение.
- Бери, сколько захочешь! Не жалко. Да, посиди пока тут, я в хранилище, надо кое-что спрятать.
Он легко встал и ушел, вернулся через час. Когда вернулся, девушка, уже одетая в свитер, джинсы и куртку, натягивала шерстяные носки и короткие резиновые сапоги.
- Во как! Почти половину съела, ну и аппетитик! Да, ничего! Не стесняйся. Это нормально! А то все претензии заводила: - Мяса, мол, не ем! Персики желаю! Неженка, понимаешь! Бери оставшуюся ногу и тащи домой! Мне как-то не по чину черной работой заниматься! Мать обрадуем! Жаркое ей приготовлю!
Он развеселился и всю дорогу шутил, смеялся.
- Теперь наказывать тебя буду так: накуплю киви, манго, еще какую-нибудь ужасть и заставлю съесть! Да, дело суровое! Страшное! О-о-о! Сам на них даже смотреть боюсь!
- А какой сейчас час? Рассвет?
- Нет, где-то около трех.
Она удивилась: - Как хорошо все видно! Я различаю даже листья на деревьях!
- Нашла чему удивляться! Что я тебе покажу из коллекции! Вот это да! Есть чему изумиться! Да, еще одно и самое главное! Даже и не думай говорить матери о случившимся! Не смей дома превращаться в волчицу! Только в лесу!
Он помолчал и вздохнул: - Узнает, не переживет!
- А про тебя она...
- Да, сначала боялась, а потом привыкла. Даже не так, старается не думать об этом. Наверное, считает меня сумасшедшим, а мои выходки идиотизмом, но ей так легче жить. Чужие заблуждения надо уважать, если хочешь жить с человеком в мире.
Когда развеселая парочка вернулась домой, приятно уставшая и сытая Валия легла спать, а Август еще долго возился на кухне, мечтая удивить жену деликатесами. И ведь получилось!
Старая болезнь еще иногда давала о себе знать, но девушка понимала: она выздоравливает. Только надо немного подождать, отлежаться, да и новые способности и возможности дались не просто так, для полного восстановления организм требовал покоя и тишины.
Мать заметила улучшение ее состояния и все списала на новое лекарство, давала его строго по часам и радовалась. Разочаровывать ее, помня советы отца, Валия ее не стала.
Только через неделю она решила выйти на улицу. Немного постояв и подумав, пошла вдоль проселочной дороги. И тут же встретила того, о ком думала все эти дни.
Богдан шел навстречу, ее не замечая, о чем-то сосредоточено думая. Она поравнялась с ним, окликнула.
- Здравствуй, дорогой.
- А, Валия! Привет!
- Как поживаешь? О чем думаешь? К кому идешь?
Он, очнувшись от невеселых дум, пристально разглядывал девушку. Уверенный взгляд, непонятная сила и полный покой. Такое сочетание обеспечивает только внутренняя мощь и отличное самочувствие. Она в свою очередь внимательно смотрела на него, совсем другой, более нежной и трогательной встречи ожидала. А тут полное равнодушие и отрешенность.
- А ты какая-то не такая? Лучше себя чувствуешь?
- Да, мать купила заграничное лекарство, вроде бы помогает. Что-то случилось?
- Да, многое. У нас горе в семье, пропал сын. Ему-то и было всего два месяца. Понятно, сам он никуда уйти не мог, значит, поздно вечером кто-то пробрался в дом и похитил его из кроватки, жена всего на минуту отвернулась, а я в это время уже спал. Но кто мог на такое решиться? Меня уважают! И не только в поселке! Я известный охотник, даже грамоты имею! На что рассчитывал преступник? Что не найду? Глупо! Из-под земли вырою!
Мужчина покрутил головой, загоняя слезы глубоко в синеву глаз.
- Прошла неделя, никаких требований от похитителей нет! Значит, убили! Будем искать изверга!
- Не может быть! - ей вспомнился приятный привкус крови, - это не правда!
- Так и есть! - он обозлился окончательно, - по секрету скажу, я думаю, что такое сделать мог только колдун или оборотень! Отвел матери глаза и утащил ребенка! Узнаю кто, удавлю голыми руками! Единственное, что удалось узнать: в тот день на окраине поселка видели старого матерого волка. Так я решил завтра облаву на хищников устроить, есть у меня на примете одно тайное волчье лежбище. Направимся с утра прямо туда, может быть, там его найдем и пристрелим! Место уж больно хорошее! Сегодня вечером соберутся все мои друзья-охотники, некоторые даже специально приедут из разных городов, ну и, конечно же, наши, поселковые мужики придут! Они меня любят, не бросили, поддержали в трудную минуту! Обсудим все и с утра в путь.
Он постоял, ожесточенно сжимая кулаки, немного подумал, и уже совсем было собрался уходить. Но Валия его остановила.
- А как же мы?
- А что случилось?
- Ничего, но мы же встречались в течение года, была любовь, ты обещал развестись с женой, а на мне жениться.
- Я хотел это сделать, но после смерти сына мы с женой помирились. Горе сплотило нас. В произошедшем виноваты оба. Не досмотрели! Я понял как она мне дорога и как я люблю ее. Я не могу бросить ее сейчас, не могу. Я не знаю, как бы все случилось бы, если бы этой страшной потери не произошло, наверно мы бы расстались, к этому дело шло.
- Но как же я?
Он поморщился.
- Я не знаю, как все это объяснить. Мои чувства к тебе не изменились, но есть и она, и погибший ребенок.
- Значит, мы расстаемся.
- Пока да.
- Пока что?
- Пока я не разберусь со всем этим делом.
Она смотрела на него во все глаза, не в силах вымолвить даже слово. Предать ее так спокойно, без всяких сомнений и даже не попытаться утешить! В 18 лет подобное воспринимается как сильный удар в солнечное сплетение на полном вдохе. Но, как сказал Стивен Кинг, гордость - это та незримая кость, которая не дает шее согнуться. Она ровно стояла и спокойно смотрела на него.
- Значит, все вопросы решены? - Валия сделала последнюю попытку примирения.
Он равнодушно посмотрел на бывшую любовницу и пошел прочь, в очередной раз обдумывая детали завтрашней охоты.
Если бы встреча состоялась до той памятной ночи, то Валия безутешно рыдала и стонала целую неделю. Но вот после все стало по-другому. Оценив поведение Богдана как истерику, а предательство как повод для мести, Валия немного успокоилась и отправилась искать отца, чтобы сообщить ему о планах охотников на следующий день.
Тот был занят домашними делами, увидев ее, обрадовался и заорал.
- Привет, дочурка! Что не весела? Ничего не слышу! Пылесос воет как я в полнолуние, когда стаю собираю! На весь мир! Что? Ладно, подожди минуту, вот этот угол еще остался!
Он старательно очистил угол ковра и выключил воющий ужас. Теперь Август смотрел на нее более внимательно.
- Что-то случилось?
- Да, завтра...
Она рассказала ему все, что узнала о планах охотников.
- Спасибо, дорогая! Нас подобным не напугаешь, а вот зверей жалко. Ладно, сделаю все чин по чину. Что еще?
- Ребенок пропал.
- Знаю, лично принимал участие. Видишь ли, Валия, существовать младенцу положено по судьбе 76 лет, но в моих силах было изменить его жизнь. Теперь эти годы твои. Скоро сама научишься брать и отдавать бесценное время, заметь, при этом особо не напрягаясь! Для тебя я готов на все, доченька! Научу всему, что имею! Еще что?
- Богдан помирился с женой.
- И это не новость! Такой болтливый дурак тебе никак в мужья не годиться!
- Но я люблю его!
- Это проблема? - заботливый и нежный взгляд янтарных глаз.
Она пожала плечами. Отец откровенно ненавидел Богдана за то, что вскружил дочке голову, соблазнил ее, и не желал жениться. Терпел их свидания только в надежде на внуков, но и этого не случилось. А теперь можно было об этом забыть. Получив длинную жизнь, знания и магические способности, Валия потеряла возможность иметь детей, и вот с этим он ничего сделать не мог. Платить приходилось за все и очень дорого.
Ее единственная жалоба была равносильна смертному приговору, а потому Валия и не подумала что-либо уточнять и благоразумно промолчала.
- Ладно, то дела сердечные! Мечты! Пора бы и чем-то более серьезным заняться!
Он повернулся и направился к выходу, но замер на полпути. Облокотившись на дверь, стояла Агафья, его любовь, жена и вечная печаль.
- Значит, это ты убил ребенка?! Я все слышала! И моя дочь такая же! А ведь она тебе не родная! Приемная! Ты не имел права решать можно так делать или нет! Как ты мог такое с ней сотворить? Никогда тебе этого не прощу! - она в ужасе смотрела на него, содрогаясь от отвращения, повернулась и убежала.
- Нет, это я так пошутил! Хотел Валию напугать! Стой! Ладно, дочка, потом поговорим! Прямо вот хоть раздерись надвое! И ее надо успокоить! И стаю собрать! И время! Время дорого! Значит, так! На собрании будешь рядом со мной сидеть, ты теперь непросто так! А моя дочь, оборотень и сильный маг! И пусть об этом все! Через полчаса встретимся на поляне! Что надеть - знаешь!
Он поспешил за женой, а девушка, решив обдумать все произошедшее, ушла в свою комнату и некоторое время задумчиво лежала на кровати, рассматривая потолок. Через два часа они уже собрали все сообщество, решение было принято единогласно: завести охотников в болото и там утопить, ну и заодно и пообедать!
- А вот чтобы неповадно было беспокоить серьезных оборотней!
Уже после обеда парочка вернулась домой. В комнатах стояла мертвая тишина.
- Глашенька! Дорогая, ты где?
Жалобный скулеж, недостойный матерого волка и настоящего мага, потряс Валию. Она с недоумением направилась в комнату родителей. Отец уже вынимал мать из петли. Истерика, мгновенно закончилась, когда в дверях появилась дочь. Он не имел права на подобное проявление чувств.
- Как же я не досмотрел! Почему допустил? Ведь так не должно было быть! Но ведь всегда же получалось ее успокоить!
- Можно что-нибудь сделать?
- Нет, - обжигающий холод янтарных глаз, - уже поздно. Надо готовиться к похоронам.
Уже к вечеру все формальности были закончены, а тело Агафьи увезли в город, в крематорий. Хоронить жену на местном кладбище Август не пожелал. В этом соседи и жители поселка усмотрели так же нарушение всех правил и нежелание совершить обряд по христианским обычаям, что собственно так и было.
- Неужто прямо так и сжигать?
- Да! Кто их поймет, этих инородцев? Август пришлый, никто его не знает, он ни с кем не общается. Да, богат, но чем занимается непонятно! Чем-то в городе промышляет! Говорит, в городе у него солидный бизнес! Новый русский, понимаешь! И не нашей он веры! И вообще чужаков у нас не любят!
Но отдавая дань традициям и условностям, весь вечер к ним ходили сочувствующие. С каждым Август переговорил лично, каждому уделил немного внимания. Валия с сердобольной соседкой готовила на кухне поминальное угощение и не только, никто не ушел голодным и трезвым. Вдовец, приняв соболезнования, наливал гостю рюмку-другую водки, между делом обязательно ненароком заводил разговор о предстоящей охоте Богдана и компании, просил помочь несчастному отцу, потерявшему единственного ребенка. В ответ от сердобольных сельчан услышал про завтрашний день много интересного.
Позднее Август кое-что пересказал дочери, усмехнулся и в конце речи заявил: - Фантазеры! Что ж, скорей бы уж утро! Жду!
Тем временем у Богдана собрались десяток его друзей. Они быстро все обсудили, строго говоря, для них охота была делом привычным и приятным. Задания и позиции давно уже были распределены, здешние места они знали хорошо, обычно приезжали к нему раз или два в год именно для этого, так что сложностей или каких-либо непонятных вопросов не имелось. Они, так же как и Август, ждали завтрашнего дня.