Светильники горели в ночном режиме, неярко освещая подъезд. Скоростной лифт после недолгого подъёма, остановился на десятом этаже, с мягким вздохом распахнул створки, и легкие шаги позднего гостя стихли у двери с затейливым узором. Видеокамера, разгораясь недоверчивым красным глазком сенсора движения, бесстрастно уставилась на посетителя. Он, помедлил, но всё же нажал кнопку селектора. Из-за двери чуть слышно пробились довольно удачно сымитированные соловьиные трели звонка. На сигнал долго никто и никак не реагировал. Наконец, раздался недовольный, хриплый спросонья, мужской голос:
−Кто это там? Я вас не знаю! - и мужчина неблагозвучно, раскатисто зевнул, без особого интереса рассматривая на мониторе, топтавшегося у двери субъекта.
− Я прибыл с миссией. Откройте, я пришелец! - незнакомец изобразил счастливую улыбку на зеленоватом лице, с нездоровым серым оттенком, и раскинул руки для объятий.
−Сам станешь ушельцем? Или тебе помочь? - с нескрываемой угрозой прозвучал вопрос из селектора. - Шутник неудачник! - Хмыкнул презрительно мужик.
−Я не шучу. Я инопланетянин! - с искренним восторгом сказал незваный гость, предвкушая, какой фурор сейчас произведёт его признание.
− Я тоже не человек, когда меня будят в три часа ночи! А ну, проваливай! Не то я сейчас как выйду... из себя, и не скоро вернусь! Потому, что долго буду гоняться за тобой с молотком! - рычал мужик за дверью, зло и отрывисто выкрикивая слова, будто лаял.
Обескураженный инопланетянин повернулся, и медленно побрёл к лестнице, спускаясь по гулким ступенькам, что-то с досадой булькал, шипел и пощёлкивал. Его тирада не стихала до самого первого этажа, не понятная лингвистически, но интонационно не требующая пояснений. Выйдя на улицу, он посмотрел вверх и, косясь на видеокамеру, установленную над дверью в подъезд, сказал, чётко выговаривая слова:
−Командир, и тут тоже не заладилось! Полный бесперспективнячок! - совсем сконфузился зеленолицый.
−Ну, что ж, это признак стабильности. Перенесём контакт ёще на сто лет, − пропищал авторитетно командир.
Упавший из темноты яркий столб света унёс инопланетянина ввысь.
*
−Ну почему, почему произошло именно так!? - мучился размышлениями Иван Васильевич, в сотый раз, просматривая записи с видеокамер.
Старенький консьерж простить себе не мог, что проспал такое знаменательное для всего человечества событие:
− Почему пришелец с учёными не стал контактировать или с правительством какой-нибудь развитой страны? Зачем попёрся к этому жлобу из сто одиннадцатой квартиры? От него доброго слова не дождёшься ни в весёлый час, ни в лихую годину! Да-а-а, умом пришельца не понять! - Вздохнул печально старик.
А чего понимать-то было... Цивилизаций во Вселенной, что проса в мешке. Потому и опыт контакта у экипажа был богатый. Из этого самого опыта они вынесли непререкаемое правило, что между цивилизациями с разной степенью развития, контакт ассиметрично неравный, у одной стороны интересы всеобще познавательные, у другой конкретно меркантильные. Вот и стали оценивать готовность к контакту не по учёным и власть предержащим, а по среднестатистическому обывателю, как только тот созреет, значит пора... На Земле обыватель зрел медленно... Контакт переносили уже сто пятьдесят пятый раз.
Но этого Иван Васильевич знать не мог. Он не был ни среднестатистическим обывателем, ни скучным прагматиком, он был неисправимым мечтателем.
−Разморило меня, старого дурня, некстати. Охохонюшки - хо - хо! - сетовал старик. − А этот зелёненький, такой деликатный, не стал будить, даже пледом укрыл. Зря, конечно, не разбудил, посидели бы, чайку попили, да поболтали о делах Вселенских! - С сожалением вздохнул. - Сто лет! Лучше бы не знать!
Во тьме бесконечного космоса, как и миллиарды лет назад сияют бесстрастные россыпи звёзд. Туманности простираются на световые годы. Вспыхивают Сверхновые. Сталкиваются Галактики. И существуют другие цивилизации. Но это всё там, далеко в пространстве и времени загадочной Вселенной. А на Земле, в тесном суетном мирке, люди так заняты повседневными проблемами, что забывают смотреть в небо. Кроме мечтателей, которые умеют разговаривать со звёздами... но их не слышат.