Он читал ей стихи под шелест купюр,
Полируя враньём на шкуре блеск.
Складывал клятвы под острый каблук,
Лбом упирался в заряженный желаньем обрез.

Скалилась вставными зубами мечта,
Выстрела грохот ровняя со стуком сердца.
Каждый загадал своё и получил сполна.
Но почему на душе так мерзко?

Однажды время в кулаке отражение сомнёт,
Сухие губы взаимным презрением вывернет.
На бланке счастья красная печать - банкрот.
Мечутся оба от гнева к унынию.

Спущенные по сигналу отчаяния псы
В горечи стаканов и жаре чужих постелей
Радость чистую не могут найти,
Отказываясь в ущербность поиска верить.

Мелочной злобой высекается в камне памяти
Летопись трения двух холодных огней.
Страх одиночества вынудил сторону выбирать
Опутанных ржавой цепью детей.

Им ходить по домам волей суда и сыновьего долга
Иссушенными бесполезной, жестокой борьбой,
Клянчить для бункера души цемент и воду
И, зарекаясь, ловить жребий судьбы иной.