М.З.Д. 323.195.008 - Запись в личный журнал Вильяма Флаера.
Сегодня, в 13 часов этого дня, должно произойти важнейшее в моей недолгой жизни событие - запуск со стапелей "Энтерпрайза - 7". И хоть да, я признавался ранее, что первый мой корабль под командованием есть самое торжественное событие, "Энтерпрайз - 7" - это мечта любого из нас. Самый продвинутый, самый быстрый и самый надёжный корабль во всём флоту, сегодня, под командованием, отправиться в свой дальний рейс - туда, куда ранее не ступала нога любого из нас...
О да, как же, однако бывают переполнены палубы строительного дока. На этом в одночасье точно убедился коммандер Флаер, пытаясь, протиснутся между толпами граждан, которые прилетели с разных дальних кораблей, чтобы посмотреть на запуск одного из самых красивых и эффективных кораблей Флота. Для простого гражданина, идти в толпе - это подвергать свою жизнь опасности, а точнее - оказаться задавленным. Для таких людей, как коммандер Флаер - это риск вдвойне, поскольку разрыв плотно облегающего тела костюма влечёт за собой кислородный ожог, а он, к тому же, влечёт и адские боли, и потерю сознания. Поэтому, ему приходилось повышать голос, объясняться, что он - капитан, хоть это и устаревшее звание, корабля и принимать соответствующие поздравления от собравшихся здесь людей.
"Да, да - пускай посмотрят на эту пташку. Некоторые могут её больше и не увидеть" - подумал Вильям. И ведь действительно: 12 лет - срок не малый. На некоторых найденных источниках, корабли некой Федерации Объединённой Планет, как ни странно, также именуемых "Энтерпрайзами" также были выполнены исследовательские миссии, но уже не по 12 лет, а по отдельности: 5 и 7 лет соответственно. Единственное, чего не помнил Вильям, так это имён коммандеров тех судов. Именно на 12 лет отправляется в своё путешествие "Энтерпрайз", впервые за столько десятилетий, космический корабль в дальний космос. Ни один корабль до этого не выходил за пределы Федеративной Зоны. И вот - это произошло.
Наконец, пробравшись через толпы народу, самого разного, кто в обычной одежде, кто в специальных атмосферных костюмах, он вышел на шлюзовой отсек, который длинным проёмом соединял доки с кораблём. На входе его стояли охранники, которые были выряжены в боевые костюмы, которые носили ещё в середине 25 века. Да, тёмное время, тёмные костюмы, в прямом смысле. Толстые серые стенки шлема, облегчённые ферротитановые броневые пластины, снаряжение, которому любой бы современный рекрут позавидовал бы и, о господи... термалган, ещё работающий. "Непрактично, однако, - подумал Вильям. - Один выстрел в наружную стенку и у нас будет тотальная разгерметизация. Неужели так сложно было заменить это на тазеры?".
Он подошёл к одному из охранников, высокому рослому мужчине, лет сорока, который стоял на этом месте как древняя, не помутнённая временем, скала. Охранник ответил улыбкой, хотя это выглядело странновато: улыбаться тому, чьё лицо постоянно скрыто за блестящим шлемом и тёмными, очень тёмными, светофильтрами.
- Поздравляю с назначением, коммандер Флаер., - робко проговорил он. - Документы предъявлять не нужно, мы Вас все тут знаем.
Флаер, который хотел достать идентификационную карту, обрадовался этому и даже немного оробел: местная знаменитость всё-таки.
- От меня примите очередные "спасибо", - ответил коммандер, вспоминая толпу у входа. - Скажите, тут не проходил лейтенант-коммандер Шелдон? Он должен был явиться на пост 13 минут назад.
- Никак нет, лейтенант-коммандер Шелдон не поднимался на борт. Что-то случилось? - поинтересовался охранник.
После некоторого молчания, Вильям всё же ответил ему:
- Всё в порядке, он наверняка задерживается, он говорил мне, что у него проблемы в семье. Ну ладно, меня ждёт команда.
- Конечно, не стану Вас задерживать..., - ответил улыбкой охранник, но вскоре опомнился и на секунду задержал коммандера. - Хотя нет. Постойте, коммандер!
Флаер услышал его и на полпути в корабль остановился. Охранник догнал его и вручил ему в перчатки какой-то маленький коробок.
- Держите. Если Вы поймаете корабль "Сарректум" по пути отсюда, то передайте это энсину Либовиц, это моя дочь. Я делал это собственными руками, и очень было бы некстати, если этот чудесный прибор пропадёт. Я надеюсь, что Вы сможете доставить это моей дочери.
Коммандер посмотрел на этот коробок с ладонь, именуемый прибором, немного подержал в руках и ответил:
- "Сарректум" - это случайно не корабль, класса "Андромедианский Наследие"? Он находится на боевом дежурстве, и будет находиться ещё две недели. Вы точно не можете подождать? Мы можем его и не встретить, а терять в космосе то, что собрано собственными руками... - он поднял приборчик и глазами, то есть светофильтрами, указал на него, - ... сегодня дорогого стоит.
- Да что Вы, я всё равно собирался подарить один Вам! Если две недели он ещё будет на дежурстве, то я успею собрать ещё один. В таком случае, это уже не так важно, спасибо Вам за информацию, - весело и задорно ответил он, каска, которую он надел, чуть не слетела с головы как пробка, ибо во время Великой Галактической Войны никто не позволял себе так смеяться. - Ещё раз спасибо Вам! - на этих словах он повернул назад и пошёл на свой законный пост.
Коммандера эта новость поразила - не ожидал он, ни при каком раскладе, получить подарок от незнакомого охранника. Но отказываться от подарков тоже плохо, поэтому, хочешь, не хочешь, а людей надо уважать.
- Оу, это... спасибо! Я... я посмотрю, когда будет свободное время - прокричал Флаер ему вдогонку, а сам пошёл дальше к основному входу в корабль. По пути, он спрятал к себе этот подарочек в набедренный карман и старался о нём не забыть.
* * *
"Энтерпрайз - 7" - новое слово в кораблестроении. Построенный на материалы, которые получал Космический Флот N1 от экспорта очень удачной модели "народного космического корабля" "Константинополя - III", он стал самым совершенным кораблём в прилегающем пространстве.
Несмотря на свои скромные размеры для исследовательского судна, всего от силы 426 метров в длину, 173 метра в ширину и имеющего в наличии 14 работающих палуб, рассчитанного на 12, а если потребуется, то и на большое количество, лет безремонтного обслуживания, никто не строил корабль столь совершенный. Не только Космический Флот поработал над этой инженерной мыслью, но и Технологисты также приложили здесь руку.
Традиционный взгляд селеянцев на дизайн и энергетическое распределение сочетался здесь с живучестью "Константинополя - III" и с искусственным интеллектом Технологистов, которые должны были предложить в этой конструкции своё ноу-хау: "коллективный разум", но затраты и так превышали допустимые нормы. Это детище строилось 18 лет, под чётким надзором властей и администратора Космического Флота.
Защитные системы, состоящие из основных, псевдо и проекционных полей надёжно прикрывали корабль от тазерных и компьютерных нападений. Система вооружения состояла из давно проверенных способов ведения космического боя: тазер, гауссова пушка, торпеда и ядерная ракета. Это допускало максимальную подготовленность к встрече неприятеля.
Экипаж корабля составлял 298 человек постоянного экипажа и 36 человек сменного. Примечательно то, что подавляющее большинство этого экипажа, более 250, состояло из незаражённых вирусом людей, 24 из заражённых вирусом людей и остальное место отводилось под других представителей. Никто не знает, почему решили сделать именно так. Были предположения, что это попытка человечества максимально обособиться от окружающего мира и "наконец дать им умереть в спокойствии и вечности". Другие предполагали, что эта исследовательская миссия не такая уж и исследовательская, что на самом деле, человечество начало искать, в открытую, ходы домой, обратно в Млечный Путь. К сожалению, те, кто так думают, не знают теории относительности времени.
То, что ждёт экипаж, и корабль впереди не знает никто. Многие системы дублируются, многие модернизируются. А вот экипаж в беспрерывном 12-летнем полёте не заменит никто...
* * *
- Коммандер взошёл на борт! - эхом отозвалось по коридорам входного шлюза и прилегающим округлым коридорам. Стоявшие у шлюза двумя шеренгами энсины и офицеры отдали честь при появлении коммандера "на базе". Это всегда производило впечатление на коммандера. Что ж, оно снова повторилось.
Вильям и ждал этого, но он никогда не мог привыкнуть к первому полёту: почему он всегда должен быть таким громким и пышным? Офицеры были одеты на манер парадной формы 23 века, больше похожей на форму 19 века, с таким же жилетом, брюками, но не рубашкой, слава Богу. Энсина были одеты в менее "говорящую" одежду: обтягивающая верхняя "трёхцветка", наплечники с изображением символа корабля - цифры "7" и рядом написанные с ней буквы "ENT" на красном фоне, как делали в 23 веке - и брюки тёмного цвета.
Из этой шеренги вышел офицер, который носил нагрудный прибор, именуемый "зрачок". Обычно, его носили представители инженерной службы, этот прибор предохранял машинное отделение от посторонних глаз, рук и шлемов, поэтому войти туда могли только офицерский состав и обладатели этих нагрудников. Сам офицер был одет в жилет чёрного цвета, местами, на плечах и на груди, мелькали толстые полоски синего цвета. Под цвет жилета были окрашены и брюки, также по линии сгиба окрашенный полосками в синий цвет. А вот рубашка была надета совсем уж режущего глаза цвет - красного, который не вписывался в эту гармонию и примечательно выделялся из-под жилета.
На внешний вид, Вильям определил, что этот инженер, как он понял, был старше коммандера, хотя и Флаеру было всё лишь 33 года. При взгляде на его лицо оставался отпечаток добродушия в его внешнем виде: смугловатый цвет кожи, карие глаза, широкие тонкие губы, прямой нос и очень характерные скулы выдавали всё это. Ну а чуть ли не постоянная улыбка на лице только прибавляли некоторой наивности в его выражении его фраз.
В свою очередь, Флаер не стоял столбом у шлюза и тоже прошёл некоторое расстояние вперёд. Где-то на середине шеренги, они встретились и обменялись крепким рукопожатием:
- Коммандер Вильям Флаер, назначен командиром этого судна, - по официальному произнёс коммандер, всё ещё сжимая крепкую руку инженера.
Инженер ответил взаимностью и некоторой простотой:
- Да ладно Вам, не знал бы я Вас, я бы Вам руку не пожал, хе-хе! Главный инженер Кладен Бирксман, рад пожать вам руку! - он хотел наконец отпустить руку коммандера, но тот вцепился в неё как самый настоящий клещ.
- Только не говорите, что Вы меня знаете тоже! Неужели, я здесь настолько популярен? - задал вопрос коммандер.
- Издеваетесь, коммандер? - ответил вопросом на вопрос Кладен. - В такое время, грех не знать Вас! Ту историю, как Вы и ваш экипаж, на "Британнике - 478", спас с горящего корабля... - он хотел было продолжить рассказывать, но на полуслове его перебил Флаер.
- Опустим подробности, - вежливо, но чуть ли не крича, произнёс Флаер и отпустил свою руку. В эту минуту, он обратился к команде корабля, которая стояла смирно, ожидая его приказа: - Можете расходиться, парни, спасибо большое.
Спустя уже несколько секунд, две ровные шеренги, окрашенные в разноцветные, переливающиеся на ярком свету, цвета, превратилась в бесформенную толпу. Постепенно, данное место опустело, сотрудники разошлись по рабочим станциям, подготавливать снаряжение. Не ушёл только Кладен, да и только потому, что его попросили остаться.
- Ну так что, главный инженер? Покажите корабельную гордость? - спросил его коммандер, делая ставку на свой акцент. Можно сказать, что он даже "улыбнулся", но сказать точно было нельзя, ибо шлем.
- Хе-хе, у этого малыша есть много чего горделивого. Что именно вам нужно? - переспросил его Кладен.
- Ну, естественно наш кольцевой варп. Я слышал, что эта установка стоит нескольких трансварпов, хотелось бы с ваших слов в этом убедится, если Вы в этом не против.
Инженер помолчал некоторое время, но потом улыбнулся и ответил своим гордым голосом:
- Прошу за мной! Вы об этом не пожалеете! Это зверь!
Они пошли от шлюза прочь, идя по закрученной палубе.
Флаер всё больше обращал внимание на обстановку коридоров. Нет, это не какие-нибудь там серые блестящие коридоры кораблей современности, а самые настоящие просторные шоссе. Не было видно ни одной выступающей детали, ни с потолка, ни со стен, настолько гладких помещений он ещё не видел. "То ли строители и дизайнеры так отлично поработали, то ли они так отлично научились всё это скрывать" - подумал Вильям, но его глаз, который наблюдал за всем этим через очень тёмную линзу, не замечал подделок. Стены коридора были выкрашены в белые тона, яркого белые, которые иногда смешивались с зелёными, жёлтыми и красными настенными плавающими индикаторами состояния корабля. На потолке располагались не обычные лампочки, там даже не было их признаков: сам потолок уже светился ярким светом, как одна большая гигантская лампа. По левой стороне коридора проходили многочисленные двери, на которых был написан номер каюты, иногда дополнительная информация, в виду обозначения рабочих станций. Надписи на дверях бегали по чёрной полосе, установленной чуть ли не на уровне шеи. "Дизайн был спёрт с кораблей настоящих Федералов" - подумал Флаер, когда посмотрел поближе на устройство автоматической двери.
Вскоре, они подошли к одной двери, на которой бегали буквы, которые сочетались в фразу "местный телепорт". Да, Флаер слышал о таких устройствах, которые пришли на смену турболифту, они могли перемещать человека или предмет в пределах корабля. Но, он видел такие устройства только на борту "Золотого Легиона" и некоторых других похожих флагманов, размеры которых были слишком велики для обслуживания турболифтом. Никогда не думал он, что подобная технология перекочует в такой крохотный, по сравнению, хотя бы, с "Золотым Легионом", который аж раз в 9 раз больше, корабль.
Двери открылись и коммандер с инженером вошли внутрь. Комната была просторной: было довольно ярко, на стенах были проложены некоторые выходы плазмопроводов, а возле дальней стенки стояли три телепортационные базы, каждая размером в небольшую круглую в основании платформу. Слева от них стояла платформа, у которой работал техник, среднего роста, брюнет с карими глазами, что-то настраивая на голографический, висящей в воздухе, проекции. Он сразу обратил на них внимание, как только они подошли к стойке.
- Лейтенант Бирксман... Коммандер Флаер! - воскликнул он, посмотрев на Вильяма. - Как я рад, что Вы были назначены командиром этого судна. Примите и мои поздравления тоже!
- С удовольствием, конечно, но нам хотелось бы переместиться в машинное отделение, и побыстрее, - поднажал Флаер, предпочитая сохранять нейтральность обстановки.
- О, конечно! Подождите одну секунду, у нас входящий сигнал, - ответил ему техник и что-то начал нажимать на воздушной голограмме.
На второй телепортационной стойке активизировалось питание. Спустя секунду, яркий высокий зелёный луч появился внутри этой стойки и начал раздваиваться, увеличивая расстояние в ширину. Вот уже начали появляться человеческие очертания, а за ними и начал появляться настоящий цвет, который приглушался зелёным отсвечиванием. Вот уже, за несколько секунд, луч прекратил своё существование и на его месте появился один из членов экипажа, женщина, которая ушла со стойки и направилась к выходу, не забыв поздравить коммандера с назначением на высокий пост.
- Мы добились поразительных результатов, - прервал тишину техник, - согласно которым, начальный этап фазового перехода составил 1,6 секунд, а полный выход из электронного состояния составляет 4,3 секунд. Поразительно, мне нравиться это оборудование.
Что-то это коммандеру Флаеру показалось страшно знакомым, и на душе у него появилась небольшая тёмная мыслишка. Он решил спросить техника об одной вещи:
- Скажи энсин, это случайно не... - он посмотрел на стойку телепорта, а потом снова вернулся к технику, - ...бомбардировочный телепорт?
Энсин-техник немного замялся, не ожидая таково вопроса, но за место техника ответил Кладен.
- М-да... Это есть немного переоборудованное ядро бомбардировочного телепорта. В нём повысили безопасность выхода из электронного состояния, а заодно и немного подправили его начинку, чтобы он меньше "глючил".
- Так он ещё и "глючит"?! - с выражением спросил его коммандер.
- Не всегда... только в 0,53% случаев. Это высокие показатели, но мы занимаемся усовершенствованием системы, - Кладен пытался его успокоить, но попытки тратились зря.
Первая плохая новость для коммандера на сегодня: он до смерти боится бомбардировочных телепортов только лишь потому, что те плохо реагируют на предметы, которые стоят близко друг к другу. Ненароком может ещё и перепутать, в результате на выходе может получиться каша, которая кому-то может стоить жизни. Да, он помнил из курса истории один момент, связанный с этим видом телепорта: как-то раз, создатели решили тот факт, что при быстром "взрыве" двух близко находящихся предметов, молотка с деревянной рукояткой и гаечным ключом, может получиться вещь совсем иного рода. Эксперимент провели на двух платформах, ещё в далёком 23 веке. Результаты были таковы, что создателей телепорта пришлось ещё долго из шока выводить. Молоток с деревянной рукояткой внезапно получился с металлической, а вот гаечный ключ превратился в настоящую киянку...
Коммандер Флаер был неудовлетворён этим ответом, но зная, что другого способа попасть в машинное отделение нет, он решил всё-таки рискнуть и зайти в эту машину. Как же ему не хотелось начинать должность коммандера "Энтерпрайза-7" с момента, когда тот будет распылён на атомы, которые будут выкинуты в прилегающие пространство, или соединяться с чем-то другим. В конце концов, он сам согласился на то, чтобы пойти в машинное отделение, а каким способом туда добираются в списке не обозначалось.
- Ладно, - вздохнул он тяжёлой грудью, - запускайте аппарат. Надеюсь, он будет довольно быстрым.
"Ага, как смерть моя" - прибавил мысленно Вильям.
- Недооцениваете вы его! Он безопаснее других раннее существовавших версий. Быстрее его просто не придумали! Вот увидите! - вдруг запротестовал техник, восхваляя телепорт. - Вставайте на платформу, я пока подготовлю оборудование.
Коммандер и главный инженер встали на платформу в заведомо отведённые места для телепортации. И хотя платформа была круглой, на ней ясно отмечались круги, в границах которых должен был стоять человек или предмет. В этот момент, Вильям обратился к Кладену:
- Можешь мне объяснить кое-что: почему они решили устанавливать именно этот вид телепорта на наш корабль? Почему например на не те же "Константинополи - III"?
Кладен отреагировал на его вопрос:
- По той же причине, что и кольцевой варп. Они хотят проверить его работоспособность в условиях недостатка ремонтного оборудования, да и просто посмотреть, как эта техника будет работать в условиях длительной экспедиции. По их мнению, 12 лет как раз хороший срок для проведения всех опытов, - ответил ему Кладен. - Да и если Вы не заметили: половина всего оборудования на корабле - экспериментальное.
Его ответ малость утешил: проверка такого телепорта в экстремальных обстоятельствах, 12 лет на проверку... Да ещё и пол-оборудования экспериментальное, которое только лабораторные испытания прошло, но про это он читал в рапорте, так что это было для него не так страшно.
- Так, 15 секунд, офицеры. Готовьтесь, - скомандовал техник со своего рабочего места.
Некоторое время, в комнате сохранялось молчание, но его нарушил лейтенант Бирксман, который вспомнил одну важную деталь:
- Ух, коммандер... - начал неловко он. - Боюсь сейчас признаваться, но на этом корабле есть запасные турболифты...
На шлеме коммандера, механизм заменяющий поведение бровей, приобрёл позицию, в которой сочетались любопытство и недоумённость. Голос его приобрёл оттенок яростного поборника за права животных:
- Что?! - вскрикнул он.
- Турболифты... Они тут есть. Не дёргайтесь теперь, уже поздно, - сказал Кладен и крепко схватил за его запястье.
Вильям хотел уже задвигаться, как вдруг обнаружил, что его ботинки оказались намертво сцеплены магнитным полем платформы, и двигаться он уже не мог. Он попытался оторвать ногу от пола, но заряд оказался слишком сильным. В этот момент раздался характерный писк работы телепорта, показывающий его готовность к отправке. Он своим нутром чувствовал прилив страха, который только усиливался с каждой секундой. Наконец, над платформой появился свет зеленоватого оттенка, означавший необратимый запуск телепорта. Перед телепортацией, он всё-таки вытянул свободную руку в сторону техника, чтобы тот прекратил операцию, но совершил это слишком поздно.
- Нет!!! Не надо! - он буквально молил техника прекратить телепортацию, но выкрикнул это за секунду до того, как превратился в крошечные атомы, которые направились по другую сторону передачи.
* * *
На другом телепорте, на одной из трёх свободной ячеек, засветились яркие лучи, которые постепенно расходились в разные стороны. Из них уже начали вырисовываться силуэты двух людей, один из которых был полностью одет в некое подобие облегающего полуметаллического костюма. И этот же силуэт начал появляться в необычной позе: свою правую руку он вытянул вперёд, словно пытаясь что-то достать. Немногим позже, лучи исчезли, словно растворились в воздухе, и уже появились вполне осязаемые фигуры.
Коммандер вышел из оцепенения и прислонился к холодной стене. Если бы можно было бы заглянуть в его глаза, то на них читался бы ужас и неимоверный страх. Через вокодер шлема можно было слышать его неровное тяжёлое дыхание. Кладен же чувствовал себя в порядке, но когда услышал позади себя тяжёлое дыхание, то сразу же обернулся и принялся приводить коммандера в чувство.
- Коммандер Флаер, что с Вами! Вы что?! - нервно спросил его Кладен, вслушиваясь в его дыхание.
Вильям потихоньку начал приходить в себя и реагировать на обстановку.
- Я... Я ничего, я... я в порядке - ответил коммандер, ещё не совсем придя в себя.
- У Вас наверное шок. Это я во всём виноват! Зачем я сказал Вам про турболифты именно тогда! Эх, склероз-склероз... - Кладен виновато опустил глаза и придерживая коммандера, вместе с ним, вышел из платформы. Очередной техник, который стоял за консолью слева от платформы, задёргался при их таком неожиданном появлении и прокричал им в след:
- Вызвать медпункт? Это серьёзно?
Флаер, который опирался на Кладена, неожиданно пришёл в чувство, отпихнул от себя главного инженера, выпрямился, и, стараясь сохранять равновесие, ответил технику:
- Никаких врачей!.. Я в порядке.
Флаер посмотрел сначала на ни в чём не виноватого техника, а потом установил свой, непреодолимый обычному человеческому глазу, взор на лейтенанта Бирксмана, как будто выжидая, что он начнёт разговор первым, что он и сделал:
- Коммандер, это всё моя вина. Я поздно вспомнил, что на корабле есть работающие турболифты, но их не так много. Прошу прощения, пожалуйста! - он лишний раз подчеркнул жестами рук, что просто кается уже в своей оплошности.
Коммандер на всё это смотрел не прикрывая век, и смотрел бы ещё долго, если бы не задал вопрос:
- Вы там что-то упомянули про склероз. Это правда? - спросил его Флаера уже более уверенным голосом.
Лейтенант услышал этот наводящий вопрос и немного поник.
- Ну знаете... Я служил на корабле "Блюститель порядка - 899", я работал там помощником инженера. Во время проведения учений... там что-то не так случилось... и одна из перемычек, которая была на стене, слетела и ударила мне в голову... По крайней мере так говорили очевидцы, так я плохо помню что случилось. Но, не беспокойтесь сильно, это событие не затронуло мою основную часть памяти, просто некоторые моменты из жизни с трудом вспоминаются.
Коммандер всё это выслушал и уже с другим выражением "лица", когда понял, в чём была ситуация, прояснил ситуацию инженеру:
- То есть, у Вас что-то типа обрывочной амнезии?.. Что ж, тогда я на Вас зла не держу, моё последнее дело - над больным человеком издеваться.
- Знаете, даже при всём том, что Вы командир корабля, но мне не нравиться, когда меня называют "больным человеком". Прошу, не упоминайте это больше, я намерено не стал упоминать об этом в моём рапорте, - внезапно огрызнулся Кладен.
- Хорошо-хорошо, не надо такой реакции, я же ведь не знал, - осторожно ответил ему коммандер, проявляя свою искренность. - Так что, идём в машинное отделение?
- Да, конечно! За мной, - откликнулся инженер. - И да, прошу прощения за поведение, вы же действительно не знали, - он как-то спокойно себя проклинал за некоторую вспыльчивость на тему разговора об его "болезни", возможно потому, что он никогда не считал себя "больным".
Они вышли через автоматическую дверь в темноватый коридор, по сравнению с тем местом, в котором они были сначала, там было гораздо светлее. Наверное, это было сделано для того, чтобы больше сконцентрировать людей на работе, а быть может надо просто сэкономить на энергии, потому здесь так всё приглушено. В отличии, также, от коридора, в котором они были, этот коридор был не закруглён, а шёл ровной линией вдоль борта корабля. Это было связано с тем, что этот путь был проложен не в части тарелочной секции, а в "секции обслуживания", которая представляла собой больше сглаженную объёмную равнобедренную трапецию.
По коридору шныряли туда-сюда персонал станции и корабля, они занимались доводкой некоторых нестабильных систем, обрабатыванием аварийных узлов и другой работой, требующей внимательности. Как никак, а 12 лет без обновлений и серьёзного ремонтного оборудования - тяжёлое испытание для любого современного корабля. Однако, он сомневался, что это испытание было трудным для более старых кораблей: их строили качественно, по большей части. А то как же тогда истории про "космических странников", которые ходили десятилетиями по пространству в поисках жизни? А как же тогда "Энтерпрайз-А/2", который простоял на стоянке больше двухсот лет, и только потом был вновь запущен с полуработающими системами? Нет, всё-таки тогда времена были другие.
На той минуте, когда коммандер проходил мимо комнаты контроля жизнеобеспечения, у него разыгралось ностальгическое настроение, и он спросил у главного инженера, который шёл впереди, наводящий вопрос:
- Лейтенант, Вы когда-нибудь были на Беллес Каскадес?
Лейтенант встрепенулся, когда услышал этот вопрос:
- Беллес Каскадес? Хе, кто же там не был? Покажите мне его! Это прекрасное место для отдыха, и находится оно близко с Флотом. Я был там полгода назад... А к чему Вы клоните? - переспросил его Кладен, продолжая идти вперед, огибая персонал.
- Ну... Я просто там ни разу не бывал... - не успел он это договорить, как внезапно Кладен остановился и посмотрел на него удивлённо.
- Ни разу?!... Как же так?
- Да, плохо вышло конечно... Я слишком рано заразился от этого вируса, ещё тогда, когда мне было лет 11, кажется, и так получилось, что на той планете не принимают подхваченных вирусом, а я раньше туда не летал, только слышал про эту не затронутою Галактической Войной райскую планету. Я тогда очень огорчился, расстроился ниже пояса, всё-таки многие об этом много говорят, а ты видишь это только на голографических картинках, только мечтая туда попасть. Поэтому вот, я оказался в стороне, как и многие другие. Вы там продолжайте идти, а то стоим тут столбняком, другим мешаем, - прервал свой рассказ Флаер.
Кладен тронулся с места, а Флаер тем самым продолжил свою историю:
- Недавно моя дочка там обосновалась, послала мне весточку через субпространственные каналы, а также пару фотографий, где они, с её кавалером вместе загорают. Приятно видеть, что дети растут, и не дай Бог им вернутся во Флот. Но не менее приятно, когда начинаешь осознавать, что твоя дочка уже взрослая, - на этом месте, он смог выдавить смешок, и через вокодер он прошёлся как раскат небольшого грома. - Мда... Хотел вот просто поделится новостью, и ничего более.
Главный инженер в это не поверил:
- А из ваших уст это звучало так, словно Вы раскаивались в том, что Вы попали под этот вирус. Если не повезло раньше попасть туда, значит и не получится после: они не принимают инфицированных, так как считают их заразными. А доказать им обратное не получается. Считайте, что Вы туда ещё не скоро попадёте, - легко ответил инженер, констатируя международный факт.
- Я думаю, что попасть туда контрабандным грузом будет куда легче, - спохватился коммандер на шутку и Кладен пошёл на взаимностью, также негромко рассмеявшись.
- Кстати, машинный отсек, - сказал Кладен и указал на большую раздвижную дверь с правой стороны проходящей стенки.
Вход в машинное помещение разделяла двойная дверь, которая запиралась автоматически после входа персонала. Рядом с дверью располагалась голографическая консоль, которая имела вид небольшого глаза. Если приложить к этому "воздушному" глазу металлический наконечник с информационной магнитной прослойкой, то дверь открывалась. Таким образом, обеспечивалась безопасность отсека, а также посторонние лица не могли здесь объявиться, кроме технического персонала и офицеров корабля.
Главный инженер подошёл к консоли, достал свой наконечник и "вставил" в голограмму. Спустя секунду, был дан зелёный свет и дверь открылась.
- Коммандер, наверное читали, этот проход только по одному принимает. После меня двери намертво закрываются. Советую подождать в сторонке, - сказал ему Бирксман и зашёл в проход.
Как только он это сделал, внешние двери закрылись так быстро и с таким стуком, что Флаер не успел даже "моргнуть". Поражённый таким быстродействием, он даже побоялся вступать туда, а вдруг ещё прищемит так, что потом от стенок не отодрать будет? Но он сказал, что увидит реактор, а значит придётся туда входить... "Какой же я всё-таки трус!" - подбодрил он себя мысленно и подошёл к консоли. Он вынул свой наконечник из верхнего кармана тёмного, местами голубого, костюма, и, так же как главный инженер, "вставил" в консоль и подождал зелёного сигнала. Внешние двери открылись так же быстро, как и закрылись. И вот перед ним открылось некое подобие пропасти, там было темно, словно в пасти ужасного монстра. Он шагнул туда медленно, и быстро подпрыгнул, когда за спиной услышал свист и жуткий грохот захлопывающихся дверей. И сразу же перед ним открылись передние двери такого же размера и так же быстро. Ужасный по яркости свет хлынул в его светофильтры, но глаза быстро адаптировались к такому излучению. И вот перед представилась такая картина...
Четыре гигантских вертикальных столба голубых оттенков стремились вверх, беспощадно поливая прилегающее пространство ярким потоком света. Вокруг них располагались всякие штанги, балки, свисающие плазмопроводы и провода, а также несколько ярусов инженерных палуб. Палубы представляли собой прямоугольники, которые оборачивались вокруг реактора, на них располагались сотни перекрытий и информационных терминалов, которые висели в воздухе монохромными голограммами. Такие палубы располагались друг над другом, иногда прерываясь выходами для лестниц.
Около входа его встретил Бирксман и кто-то ещё. По крайней мере, он не встречался с ней ещё на палубах. Да, она действительна походила на него внешне: костюм того же тёмного цвета, но уже местами, на металлических поверхностях светились красные оттенки. Костюм к тому же ещё и подчёркивал её хорошо сложенную фигуру. По линии талии проходил пояс, с которого свисала тёмная мантия, и которая тянулась к нижней части голени ровным узким покрывалом. Многочисленные щитки на ногах предохраняли их от травм и опасностей окружающей среды, а ботинки были выполнены закрытыми, на, о боже, двойных каблуках, которые завоевали популярность в начале 25 века. Они образовывали перекрытие с поверхностью соприкосновения в виде перевёрнутой буквы V. Торс был закрыт тонким, но не менее отсвечивающим, чем другие поверхности скафандра, материалом, который, по словам конструкторов, был дорогим, но почти не изнашивающимся и таким же прочным, как металлическая структура. Лишь только на уровне груди вновь появился металлическая обшивка, на которой было закреплено два небольших устройства: одно, на груди с левой стороны, представляло собой галку с кружком в центре - коммуникационное портативное устройство, другое, уже справа, - что-то похожее на съёмный диктофон, этакий небольшой прямоугольник с двумя небольшими динамиками. На её небольших плечах располагались тяжёлые на вид наплечники переходящего цвета, из светлого обшарпанного красного цвета в тёмный, вишнёвый, цвет, а на этих наплечниках располагались погоны - белые коробочки со встроенными голограммами. Плечо и предплечье также были одеты в непроницаемый металлический кожух, а на месте соединения плеча и предплечья были установлены небольшие красные кругловатые щитки.
Но пожалуй самой незабываемой частью всего этого скафандра оказался шлем. В данный момент, он светился отражённым светом реактора, приобретаю голубую расцветку. Даже у Флаера шлем так не блестел. "Похоже, его хозяин принимает шлем как должное" - подумал коммандер и подошёл чуть поближе к парочке.
Шлем повторял черты лица его носившего: его обтекаемость и соразмерность с лицом были на виду и не оставляли сомнений об этом. Стоит начать его описание снизу вверх, для ясности.
На том месте, где должен был быть рот, стоял графический монитор, разделённый компьютерной жёлтой полоской посреди более яркого жёлтого фона на две половинки. Каждая из них соответствовали стороне исходящего звука или фразы. Посередине этого монитора бегала тёмная полоса графика, которая показывала интонацию голоса. Для собеседника, это было крайне важно, поскольку шлем практически не мог показывать эмоций. По бокам вокодера располагались маленькие круглые воздушные клапаны: их целью была фильтрация воздуха и уменьшение содержания кислорода в воздухе, что способствовало выживанию в кислородной среде. На всякий случай, они также могли служить аварийным механизмом, к которому легко можно было подсоединить шланг с кислородной ёмкостью, или с помощью них можно было регулировать давление в скафандре. Над вокодером же располагалась одна из самых длинных частей шлема - носовой щит. Это простая по схеме конструкция, которая начиналась с равностороннего треугольника, на том месте, где должен был быть кончик носа расположен, и продолжалась до бровей в виде двугранной конструкции, которая старалась сохранить свою ширину на всей длине щитка. Нельзя было и сказать и про "щёки" шлема: одно из самых заполненных мест на небольшой площади. На каждой "щеке" стояло три небольших прибора: во первых - лампочки, которые могли светиться призрачно-белым ярким светом и их функция говорила сама за себя; во вторых - небольшая, согнутая под прямым углом, щёлка, которая выполняла функцию небольшого радиатора, выпускавшего лишнее тепло наружу. На том месте, где заканчивался носовой щиток, начинались красиво отходить три направления: слева и справа от щитка располагались бровные дугообразные индикаторы, которые симулировали поведению бровей, прибавляя немного шарма в неподвижном шлеме. Прямо под бровями располагались светофильтры, очень тёмные светофильтры, имевшие форму почти идеального квадрата, но всё-таки больше прямоугольной трапеции, которые оберегали носителя от дневного освещения. В ходе вирусной инфекции, у заражённых выработалась странная мутация, от которой страдали глаза и перераспределение яркости в глазу. В результате чего, обычный дневной свет мог казаться очень ярким и невыносимым. Остальное направление после щитка представляло собой его некое продолжение в виде главного радиатора: металлического, украшенного разного рода золотыми узорами, горба, которой выполнял роль главного охлаждающего элемента, так как там были сосредоточены основные сенсоры жизнеобеспечения, которые и следили за состоянием носителя. Горб несколько возносился над самим шлемом, но вскоре опускался за шлем, и резко заканчивался в области затылка. Немного о боковых элементах конструкции шлема: всего их выделяли две. Одной были ушные раковины, которые были усилены новыми передающими информацию элементами. Последнее слово в технике: они были открывающимися. В закрытом состоянии, створки плотно прилегали к шлему, в открытом - больше представляли уменьшенные и повернутые вниз копии кошачьих ушей, что тоже способствовало дизайну всего шлема. Однако, в отличие от других ранее виденных коммандером шлемов, были тут и серьёзные отличия, которые немного давали представление о его хозяине.
На ушных раковинах были установлены позолоченные тонкие крылья, которые заканчивались двумя штырями. Такой отличительный знак носили только пилоты. Эти крылья нужны были для интеграции с кораблём и последующим управлением его через четырёхмерную систему виртуальной реальности. Флаер знал, что такая работа была очень тяжёлой. И хотя это позволяло добиться лучших результатов в пилотировании судном, чем просто с голограммы, это было порой слишком невыносимо для психики человека. Требовалось очень много сил для концентрации, малейшая мысль в сторону и управление могло "улизнуть" от пилота, что могло привести к гибели всего экипажа. Некоторые просто не выдерживали и сходили с ума: связь с машиной и кораблём могла быть очень крепкой. Общаться с такими пилотами, какими бы они не были бы профессионалами, было сложно: те норовились всё время пошутить, уйти от темы или не реагировать на собеседника вообще, отсюда их не всегда понимали, не совсем понимали и их речь, и выражения, которые чаще всего были заполнены кибернетическими законами, формулами и сленгом. Жизнь таких людей была тяжела, но к ним всегда относились с почётом, даже если их не понимали.
Вторая отличительная особенность заключалась в общей конструкции шлема. Если в старых версиях, какой была у коммандера, чтобы снять шлем приходилось расцепить зажимы, сравнять давление и уже через просто снимать с головы, то здесь он заметил над бровями соединительные узлы. Это говорило о том, что шлем состоял из двух частей: собственно "мозговой" и "лицевой". Вместо того, чтобы снимать шлем полностью можно было снять только лишь переднюю часть. Однако такие конструкции начали появляться сравнительно недавно: только лишь чуть более года назад. А это говорило о его хозяине много: он заразился недавно, он ещё не привык к костюму, как следствие, многие из проблем его обживания могли быть только впереди. Как сейчас не завидовал коммандер этому человеку...
Стойте, он мог знать её! Пилотские крылья, диктофон на груди, недавнее заражение... Ну, конечно!...
Это была сама младший лейтенант Шэрон Карп - пилот первого класса, по совместительству - независимый журналист. Ей было 26 лет, служила на многих кораблях класса "Конст - III", выучилась на киберпилота в Лётной Экспериментальной Академии, однако и смогла прославиться некоторыми статьями в издании электронного журнала "ПостГалактика", которые были на редкость... фантастические, и вызвавшие бурный общественный резонанс. Хотя, по её словам, она признавала журналистику как хобби, но хобби - "уникальное". Так как она была пилот, по профессии, то можно было бы предположить в её общении редкий кибернетический стиль, присущий подавляющему большинству выпускников Академии. Но такого почти не замечалось: благодаря журналистике, она могла фигурировать этими выражениями в какой-нибудь статье, но никак ни в разговоре с человеком. Многие удивлялись тому, как она ещё не перешла на "электронный" стиль речи. Эта вся информация отчётливо мелькала в рапорте, но некоторые факты, или слухи, тут не размещались. Не было, например, известно о том, что лейтенант могла заняться всерьёз археологическими изысканиями, о чём упорно в сетях ходили неподтверждённые данные и сообщения. Не было также известно и о том, почему именно её, а не профессионального опытного пилота, послали на это задание. Одно дело журналист, освещать события и делать пометки в журнале, но опыт её в пилотском мастерстве был не очень высок, несмотря на тренировки на тренажёрах. С одной стороны, за 12 лет в космосе можно выучиться чему угодно. С другой же, подобное отправление было больше похоже на ссылку. "Нет, неужели за статьи? - подумал Флаер. - Да, там было временами чересчур, даже очень,... нет, слишком там круто... А вообще может быть, что действительно за это..." - Вильям просто вступил в конфликт между собой, припоминая её статьи, которые действительно "блистали". Нет, темы те были интересные, но язык изложения был довольно громким. И она не заморачивалась на людях, часто раскрывала то, что должно было быть скрыто. Однако, если бы она работала на какую-нибудь газету, то с ней бы жестоко обошлись. Но она была независимым журналистом, следовательно, получала мягкий выговор или штраф. К счастью, людей "особого интереса" на борту нет или не предвидится, прямо камень с души.
Похоже, лейтенант Бирксман затеял с ней разборку. Между ними шёл оживлённый спор, который проходил на фоне всеобщей суеты в помещении. Нужно было вмешиваться в их неприятный разговор, в конце концов, он должен разрешать споры и недоразумения.
Он подошёл к этой парочке ближе. Сначала Шэрон, а потом и Кладен заметили его.
- Святой КиберТрон! Коммандер Флаер! Я младший лейтенант Шэрон Карп, и я очень рада, что Вы здесь оказались! Мне срочно нужна Ваша помощь, - едкое кибернетическое высказывание всё же дало о себе знать, но в последующее продолжение фразы всё же не развилось, как часто бывает. Она отдала честь и начала рассматривать его шлем. В кои-то веки, он показался ей немного странным, но что можно было поделать со старой техникой, которая бросалась в глаза своими причудами?
- Вилл, скажи этому журналисту, который мои полжизни просто уничтожил, чтобы убирался отсюда! Вам, мисс Карп, вообще запрещено быть здесь! Как вы сюда попали? У вас же нет идентификационной карточки! - закричал Бирксман, указывая на Шэрон.
- Каждый хороший журналист знает, что без хороших связей далеко не проникнешь. Один мой друг служит здесь, в этом доке, и он мне дал эту карточку в безлимитное пользование, - ответила ему гордо Шэрон. - А что касается Вашей испорченной жизни: а разве то, что я про Вас написала не было правдой? Наичистейшей воды правда! Вы были таким, какой я Вас описала...
- Ложь, ложь! - неожиданно прервал её Кладен. - Вы пишите то, что Вам хочется, а не то, что должны! Тот инцидент был случайностью, а не умыслом. Я тогда пострадал больше от Ваших слов, чем от остальных. Меня на 3 года отправили в изгнание на минные шахты Дебриса 20, и только лишь потому, что ссылались прокуроры именно на Вашу статью!
- Извините, но Вы сами засветились. Вам не повезло в то время: рядом была я! Если бы не я, то все ваши происки остались бы незамеченными. Я сделала то, что должна была сделать, в этом я абсолютно уверенна!
- Так, прекратите оба, немедленно! Не превращайте ваши личные проблемы в балаган! - гавкнул на них Флаер, чуть уже не готовясь их разнимать. Он посмотрел на Шэрон: - В чём дело, лейтенант? Почему Вы здесь находитесь?
На её шлеме вспыхнула искорка удовольствия. Приятно было замечать, что люди прислушиваются к ней, особенно в таких курьёзных ситуациях.
- Моя работа, конечно, - ответила ему уже более спокойным, но всё тем же звонким красивым голосом Карп. - Мне нужно больше узнать о новом экспериментальном варп-двигателе, об особенностях, показателях,... - тут она посмотрела на реакторные трубы, полыхающие синим пламенем, - ... ну и не опасен ли он, насколько он проверен и закодирован. Не хотелось бы оказаться в неведение, если вдруг эта штука начнёт пускать искры.
Коммандер мог это предвидеть, ведь как никак он читал рапорт о том, какие офицеры на борту будут находиться. И про журналистов на борту он тоже знал, но почему-то забыл. Особенно после того инцидента с корабельным телепортом...
Флаер обратился к инженеру:
- Кладен?
- Что? - ответил инженер.
- Она - журналист.
- Коммандер, я...
- Она - журналист, Кладен. Что угодно делай, хоть на голове стой, но только без хамства ей в лицо. Сделай по крайней мере умный вид и будь терпелив, отвечай на вопросы и не забывай про свой статус. Понятно?
- Коммандер, она... - хотел он возразить, но Флаер медленно покачал головой, словно демонстрируя Шэрон правоту её точки зрения.
Бирксман на секунда отвернулся в сторону, видимо чтобы не показывать себя на посмешище, но никуда уйти он не мог:
- Ясно, коммандер - виноватым голосом отозвался инженер и немного поник во взглядах.
Флаер сделал одобрительный жест рукой, словно показывая лейтенанту Карп, что он способен на всё. Если на её шлеме была бы такая эмоция, как "улыбка" не только глазами, то она была бы довольно широкой.
- Вопросы, лейтенант, - звучно сказал он Шэрон. - Мне тоже хочется услышать про этот двигатель побольше.
- Спасибо Вам, - ответила Шэрон. - Вот уж не думала, что смогу остаться в этом квадранте. Но, видимо мне стоит поменять о Вас мнение... Ну, ладно, главный инженер готов отвечать на вопросы?
Бирксман развернулся лицом к журналисту-пилоту и сложив руки за спиной, ответил ей, что готов, хоть и не без примеси толики отвращения в голосе, на чём сразу же словил гневный вид светофильтров коммандера, который стоял бок о бок с журналисткой.
- Отлично. Итак, могли бы в принципе, объяснить отличие работы этого типа двигателя от других варп-двигателей?
- Конечно. Обычный варп, как и трансварп, двигатель работает на принципе создания поля материи вокруг корабля, которое окружает его. Таким образом, корабль словно отделяется от мира и летит в пространстве на скорости, большей световой. К сожалению, варп и трансварп скорости конечны: максимальный Варп составляет 17, а трансварп - 8,78. Но! - инженер так проникся в своё дело, что ему было уже всё равно, кто стоял перед ним. - Кольцевой Варп - новое слово в двигателестроении, и вот почему!
Представьте себе, что корабль находится в мяче, который запускают по воздуху горизонтально. Для полёта с постоянной скоростью необходимо поддерживать высокие затраты энергии, чтобы тот не падал и не замедлялся. Скорости малы. А если мы пошлём этот мяч в трубу, равную в диаметре мячу, которая с внутренних стенок смазана смазкой? Затраты на энергию снижаются, скорость поддерживать легче, а главное - ужаснейшая предсказуемость, что мяч вылетит с другой стороны трубы без повреждений!
Это явственный намёк на основной принцип работы кольцевого варпа - он создаёт не поле вокруг корабля. Он создаёт пространственный коридор!...
- Стойте, стойте, - прервала его лейтенант Карп. - 42 к 1! Мы создаём червоточину?! Чёрную дыру?! Не выходя из варпа?...
- Нет, помилуйте! Никаких чёрных дыр. Но червоточина - это верно. Пространственный коридор - самый короткий маршрут между двумя точками пространства, относительно, конечно.
- Затраты энергии должны быть колоссальными, чтобы поддерживать коридор, - поинтересовался коммандер.
- Вот тут и происходит заблуждение большинства народа. На самом деле, затраты на открытие коридора в десятки, если не сотни, раз превосходят затраты на его поддержание. Почему? Вы не просто прокалываете пространство: вы прокалываете пространство и создаёте в нём две, условно, дырки - входную и выходную, а коридор образуется самостоятельно, вне нашего участия. Энергия, направленная к кольцевой гондоле, от которого имя реактора и произошло, поддерживает коридор в практически постоянном состоянии, иногда его корректируя, а трансварп гондолы задают скорость полёта в коридоре.
- То есть, мы не уходим от классического трансварпного передвижения? Тогда в чём же выгода двигателя, если мы в коридоре движемся с такой же трансварпной скоростью, как без него? - спросила Шэрон, взявшись рукой за голову.
- Выгода: относительная скорость передвижения. Если мы на трансварпе без коридора преодолеем какое-то расстояние за 2 дня, то в коридоре мы также преодолеем за 2 дня, но! Но!... На самом деле, мы преодолеем его за секунды!
На момент наступило между ними молчание, пока коммандер удивлённо не спросил:
- Ещё раз, пожалуйста: что ты там только что сказал про секунды?...
Улыбка, которая поддерживалась на лице Кладена на протяжении всего повествовании испарилась и оно стало вновь нейтральным.
- Эх, как же вам объяснить... я вот не помню точно, но кажется дело было так... Это как путешествие во времени, очень похоже, а возможно оно самое и есть.
Понятнее не стало: в теме про двигатели вдруг всплыла тема про путешествия во времени. Шэрон стало безумно интересно здоровье инженера:
- Может ты сегодня что-то не то съел? Может интегрировался с наркотиком? Какой Герберт Уэллс и путешествия во времени, и что значит "очень похоже"? Попонятней раскодируй, я тебя прошу...
- Послушайте, - произнёс Кладен, - я пытаюсь вспомнить принцип, на котором держится весь этот двигатель. Не мешайте! - он отвернулся и начал что-то активно бурчать себе под нос.
У любого нормального человека сейчас бы возникли ассоциации с вопросом: "Как он мог выбиться в главные инженеры?", на что получал бы немой ответ. Не всегда такое происходило, но было то ли обидно за человека, то ли боязно за свою жизнь. В общем, передать словами невозможно.
Наконец главный инженер встрепенулся, развернулся снова к ним и с улыбкой на лице продолжил повествование:
- Вопрос о выгоде такого двигателя. Образовав коридор, мы уничтожаем пространство, которое раньше здесь было и мы двигаемся в полной пустоте. С точки зрения наблюдателя на корабле, время будет тянуться как обычно, поскольку корабль сам будет своего рода "пространством". Но с точки зрения наблюдателей, которые находятся на входной и выходной точек коридора, путешествие корабля будет мгновенным. То есть, мы проживём жизнь на корабле, но практически не проживём в настоящем пространстве. Мы обойдём время: на корабле мы постареем, но за доли секунды. Теоретически, независимо от расстояния коридора в световых годах, мы будем пролетать его за доли секунды в любом случае, но подвергаться воздействию времени за эти доли секунды как в реальной жизни...
Шэрон на секунду обернулась к Флаеру:
- Вся твоя жизнь за доли секунды... Весело, однако, - в её голосе звучала неприятная ирония. Она вновь обратилась у Бирксману: - А такое разрушение пространства никак не повлияет на него? Или будет что-то пагубное?
Бирксман поглядел на реактор своими глазами, на лице пропала улыбка:
- К сожалению, такой способ перемещения наносит непоправимый урон пространству. Дыры не латаются сами: после образования коридора появляются зоны, где властвует абсолютная пустота, даже тёмная материя там не способна выжить. Никогда нельзя создавать коридор в нескольких световых годах от того места, где он был создан ранее. Такое разрушение может повлечь к дальнейшему, ещё большему разрыву пространства, что может повлечь за собой ужасные последствия. Образование "чёрной зоны", пропадут солнца, миры, люди... Есть такая теория, что при определённой ступени развития этих дыр, они начнут расширяться сами. Это как зияющая дыра из которой всё время вылетает воздух: медленно, но верно, она расширяется. Коллапс Вселенной будет просто неизбежен. Не галактики, заметьте, а Вселенной.
- А, понятно: мы породим самый натуральный конец света в прямом смысле слова, - встрепенулся Флаер. Идея двигателя стала ему не по душе, но, да, время коротал быстро, за счёт этого он и выиграл у остальных: пока один корабль летел в пространстве, этот уже был на конечной остановке.
- Именно, - ответил ему Бирксман. - Вот почему таких кораблей более не будет, вот почему этот двигатель поставили именно сюда и вот почему этот двигатель может стать нашим путём в настоящий дом - нашу родную галактику...
- Подождите, ещё один вопрос, - прервала его Шэрон. - Вы же говорили, что в коридоре абсолютная пустота. Тогда как там может передвигаться корабль, среди ничего?
- Ну, этот двигатель работает в связке трансварп + кольцевой варп. Если залететь на трансварп скорости в коридор, сохраняя варп-поле, то законы физики перестают работать, поскольку их там не оказывается. Есть предположение, что корабль не несётся там с трансварп скоростью, он словно приобрёл импульс и скорость не изменяется, как бы не меняли сжатие варп-поля, а трансварп необходим только лишь для поддержания поля. Если поле снять, то корабль исчезнет в пустоте, превратиться в ничто, или в вечность. Бытует также мнение, что корабль передвигается там только лишь потому, что вокруг него сохраняется частичка настоящего пространства и он в ней находится. Это всё равно, что из уравнения вычесть силу трения и притяжения - получится то же самое.
- А расстояние, которое мы можем пролететь в коридоре... - начал было Вилл, но его мысль сразу же подхватил Кладен.
- ... варьируется в зависимости от энергии корабля. Чем больше энергии, затраченной на создание коридора, тем более длинным мы сможем его создать, и тем большее расстояние сможем пролететь за мгновенность. На данном "дохлячке" - он показал рукой на реакторные трубы с свисающими проводами, - мы сможем сделать коридор, длинной всего в несколько световых лет, что и безопасно, и достаточно. Но! При достаточной мощности, мы можем создать коридор, длиной в миллионы световых лет! То есть, как я указывал раньше, вернутся в Млечный Путь!
- Чушь, - огрызнулась Шэрон. - Вы же сами говорили, что путешествие вне коридора и внутри него одинаковы имеют одинаковые временные периоды, а для стороннего наблюдателя - это мгновение. Мы должны будем пролететь миллионы лет внутри коридора, чтобы потом вылететь из него уже другим поколением людей, и это за мгновение! Мы просто сделаем огромную дыру во времени, и более ничего.
- Поддерживаю, - встрял сюда коммандер. - Кладен, ты же только что говорил, что мы летим в пространстве коридора как на реальном варпе. Сколько придётся потратить лет на то, чтобы пересечь межгалактическое пространство?
Кладен немного не понял то, о чём они сейчас говорят и задал не менее интересный вопрос:
- Я это говорил? Когда?...
"Ну, этого надо было ожидать. Сам же он признавался, что у него склероз" - подумал Флаер.
- Неважно... Допустим ты этого не говорил, - произнёс коммандер и обратился к лейтенанту, возле которой он стоял рядом. - Это всё, что Вам было нужно?
- Да, возможно... - сказала она, странно посматривая на главного инженера.
- В таком случае, идите на свой пост, последние приготовления к старту, должно быть, уже сделаны.
Она ловко развернулась таким образом, чтобы её поясная мантия немного колыхнулась в воздухе, и уже отдалившись от них, бросила им вслед фразу:
- 42 к 1, коммандер!
На душе у Флаера потеплело: он не знал, что такое "42 к 1" и не хотел знать, но звучало это как одобрение. Видимо, это оно и было. Когда она скрылась с их глаз, Флаер не выдержал, мягко ударил по плечу Кладена и произнёс вслух:
- Горячая кибернетическая девушка!
Кладен бросил на него недовольный взгляд:
- Только будьте с ней осторожны, коммандер, Вы можете обжечься...
- Что такое? Будьте оптимистичны! Вы ещё не раз с ней повидаетесь!... - начал он ехидничать.
- Коммандер! - оборвал его инженер. - Могу я вернуться к своим делам?
- А... Конечно, я не буду Вас больше задерживать. Свободны - окликнул его коммандер.
Бирксман отдал честь, развернулся и направился к группе техников с приборами, шатавшимися неподалёку. Он ещё раз посмотрел ему вслед: ему было его жалко, человек прошёл через шахты, и при этом он ещё старается улыбается. Но этот журналист выводит его из колеи. Не самый лучший вариант был посылать именно её. Её связывает слишком многое с членами этого корабля.
Однако, что это? Время, которое потратил Флаер на проведение этой небольшой экскурсии по кораблю превысило свой лимит. Он решил поскорее возвращаться на мостик, там его место сейчас было. А заодно по дороге туда догнать младшего лейтенанта Карп...
Он быстрым шагом, чуть ли не переходя на бег, вышел из машинного отделения. Не такой плотный поток персонала, который проходил здесь, как было с минуток десять назад, но всё равно он был большой. Он лихо свернул в направлении, в котором шёл из телепортационной, пока среди разноцветной одежды экипажа он не обнаружил тёмно-красную женскую фигуру, шедшую в том же направлении. Он громко прокричал её имя через вокодер ей, да так, что голос исказился и стал более звонким, чем когда-либо. Она услышала его и остановилась. Флаер догнал её.
- Лейтенант, Вы не на мостик случаем? Могу я к Вам присоединиться? - спросил он её.
- Коммандер, что за вопрос! Вам это всегда можно, - ответила она.
Они пошли вместе в телепортационную... Почему-то у коммандера была антипатия ко всякому, что исчезает в воздухе намерено. Он всегда верил в вечное существование турболифта, и тут тебе на: большинство передвижений по кораблю совершается посредством телепортации! "Неужели, не было больше других кандидатур на пост главного на корабле?!" - подумал он.
- Вы волнуетесь? - внезапно для него спросила Шэрон.
Флаер удивился.
- Откуда Вы узнали это?
- У Вас влажность в костюме повысилась... Не любите телепорты?
- Стойкая антипатия.
- Почему? - навязчиво спросила Шэрон, когда они уже подошли ко входу в телепортаторную.
Этот вопрос застал его врасплох, но он мог его ожидать. И знал, что отвечать на него не будет.
- Я не хочу на него отвечать, лейтенант. Даже ради интервью, - ответил он и указал на до сих пор работающий диктофон на груди лейтенанта. - У Вас ничего не выйдет.
"Как он узнал, что он до сих пор работает?" - мысленно воскликнула Шэрон. И поинтересовалась у него тоже.
- Как Вы это узнали? - спросила она у Флаера, входя в телепортаторную.
- Не знай бы я Вас и ваши способности по проникновению в личную жизнь человека, я бы и не узнал. Но не знать Вас уже довольно сложно, - не без намёка на улыбку произнёс Вилл, входя за ней в помещение.
- Зоркий глаз... с такими обшарпанными линзами - произнесла Шэрон и указала на его поцарапанные чёрные светофильтры.
В разговор к ним влез уже знакомый им техник, который спросил о месте назначения. Первым ответил Флаер.
- Мостик, уровень 2. И на одной платформе, пожалуйста...
- Эй, нет! На раздельных! - сразу же отреагировала лейтенант, вставая на первую и ближайшую к технику платформу.
- А поедем на одной сэкономим пространство, - продолжал стоять на своём Флаер.
- А если на раздельных, то так будет безопаснее, - парировала ему в ответ Карп.
- Будет одна платформа, будет одна точка высадки.
- В чём и преимущество перемещения на двух платформах... - хотела она продолжить, но этот момент прервал вступившийся в защиту коммандера техник у консоли:
- Вообще, перемещение двух и более лиц совершается на одной платформе, так как бывает плотный трафик с других подстанций и, ради безопасности, рекомендуется путешествовать на одной платформе.
Флаер невинно развёл руками в стороны.
- Как жалко, лейтенант, что Вам не удастся от меня отвертеться.
Она лишь отмахнулась и уступила ему место. Флаер подбежал и встал рядом с ней. Техник начал что-то нажимать в воздухе на голограмме, и отчитал 15-секундную готовность.
- Скажите, а Вы сегодня вечером не заняты? - вдруг поинтересовался коммандер у Карп. - А то могли бы провести время вместе в моей каюте. Вы бы больше обо мне узнали, я бы больше про Вас узнал. Подумайте об этом.
- К сожалению, 1 к 42, коммандер, про Вас стянули всё, что можно было стянуть, а на большее Вы не признаётесь. Прискорбно, конечно, звучит, но у Вас epic fail. К тому же, у меня сегодня массаж спины назначен как раз на вечернее время, этот шлем довольно-таки тяжёл для меня - прибавила артистичности киберпилота к своему ответу Шэрон.
Но Вильям не терял надежды. Как раз в этот момент его ботинки вновь примагнитились к полу, а над головой появилось зелённое свечение. И снова ему стало плохо, и снова это жуткое ощущение.
- Послушайте, тогда уж... - хотел он высказаться, но его прервала Шэрон:
- Опоздали, - твёрдо выговорила она, закончив его слова.
Через мгновение они превратились в информационный поток, направившись на другой конец корабля.
* * *
"О, нет! Опять это ужасное чувство!" - именно так впервые подумал коммандер, выбираясь из телепортационной платформы. Он мог стоять на ногах, но лёгкое головокружение преследовало его. Чтобы тот не упал, очутившаяся рядом лейтенант Карп на некоторое время подпёрла его. Маленького роста техник, в черно-сине-красной рубахе, стоявший справа от платформы, встрепенулся, но первым всё-таки среагировал на него Флаер:
- Никаких врачей! - рявкнул он на него сразу припомнив точно такой же случай недавно. Тот мигом успокоился и вернулся за стойку, лишь изредка наблюдая за действиями коммандера. - Лейтенант, спасибо, но мне сейчас это не нужно, - сказал он Шэрон, чтобы та его отпустила, что она и сделала.
- Может, Вам стоит отказаться от телепортаций? - спросила она у него.
- Да, ладно - отмахнулся коммандер. - Ко всему можно привыкнуть, и это не исключение. Просто я давно уже не пользовался ничем подобным, а тут прямо телепортаторами усеяны все палубы. Кстати, Вы так и не ответили мне про ужин, - неожиданно закончил он, чем привёл Шэрон в дискомфорт.
- Только полчаса на корабле, а уже романы крутите, Казанова? - едко спросила она.
- Какой "Казанова"? Я просто говорил про ужин, а это не всегда подразумевает личные отношения. К тому же, Вы - частично журналист.
- Как я уже говорила раньше, про Вас уже давно все знают. Вот если бы тут засветился кто-нибудь фантастический, то был бы совершенно другой диалог с совершенно другими позициями. А Вы меня не интересуете, пока. Забудьте это, на время.
Флаер понял, что вести с ней сейчас разговор на такую откровенную тему ничем хорошим не окончится. И куда он всё время спешит?! С такой женщиной нужно быть как минимум осторожным, а иначе он рискует всё испортить.
- В таком случае, пройдёмте на мостик. Дамы первые, - скомандовал коммандер и указал рукой на лестницу, которая вела на мостик.
По чьей-то конструкторской задумке, телепортационная комната находилась ниже мостика, и чтобы попасть на мостик, который был выше, надо было пройти по центральной лестнице, со ступеньками и всеми вытекающими из них. Не то, чтобы это неудобно, просто несколько интересно, почему именно такая планировка? Ветераны, приверженцы старых идей и пенсионеры в один голос твердят: "Опять на средствах сэкономили!", а новое поколение и все остальные говорят, что это "отличное дизайнерское решение"... Кому из них верить не знает никто, но на лицо оба вышеназванных признака.