Аннотация: История, которая случилась в конце зимы с тремя совершенно разными существами. Получилось, я надеюсь, уютно и как-то по- скандинавски;)
О Соне, Путнике и Рыжей Бусинке
Повесть-сказка
Светлана Мятлик
Оглавление
Пробуждение Сони
Снежный лабиринт
Маленький, Колючий и Ужасный
Избушка Листинов
Лесной охотник и река
Фока-непоседа
Лёд и вода
Как Фока решил играть звёздам
Сирены
Бусинка
У огня
Утро с продолжением
Невероятное открытие, сделанное в кладовой
Рождение мечты
Соня снова просыпается...
Эта маленькая история похожа на лист, плывущий в ручье. Лист плывёт туда, куда гонит его ветер, течение или прутик мальчишки. Он натыкается на другие листья, и даже камешки, у него совсем нет цели - ведь он просто лист.
Пробуждение Сони
В самом конце зимы, когда снег сделался голубоватым и рыхлым, но по-прежнему оставался очень холодным, в норке под корнями старого дуба проснулась Орешниковая Соня. То, что она проснулась зимой, было очень странным, потому что обычно сони выбираются из своих укрытий только с наступлением настоящего тепла, когда снег уже стаял, повсюду колосится зелёная травка, и блестят на солнце только что вылупившиеся листики.
Итак, неизвестно по какой причине, Соня открыла свои тёмные глаза, похожие на виноградинки, чихнула, и перевернулась со спины на лапки. Рядом посапывали мохнатые клубочки - её братья и сёстры; их сердца бились медленно, длинные белые зубки и пушистые усики подрагивали в такт ударам. Соня посидела немного в тёплой ямке, образовавшейся в подстилке за время сна, потом перелезла через всех своих многочисленных родственников и стала пробираться к выходу. Сделать это оказалось не так-то просто: повсюду из земляных стенок торчали корешки, лапки скользили по ореховым скорлупкам и обгрызенным веточкам - словом, в норе сонь было не слишком-то чисто. Что ж, нужно признаться, эти зверюшки не очень беспокоятся о порядке в своём
доме - гораздо больше их занимает поиск спелых ягод и, разумеется, своевременный сон...
Белое пятнышко света впереди слепило Соне глаза: она щурилась, но всё же лезла к этому пятнышку, путаясь в собственном хвосте. На пожелтевшем дубовом листе возле самого выхода спал шмель. Соня хотела было его куснуть, но передумала - слишком слабой и неповоротливой она себя чувствовала. А шмели, как известно, могут больно укусить в ответ.
Соня высунула мордочку наружу. Ааааах... Как чудно кругом! Мир так изменился... А это точно тот же мир, который она покидала осенью, отправляясь в своё сонное путешествие? Ни травки, ни листьев - только чёрные голые деревья поднимаются к сумрачному небу из белых холмов! И так холодно... Её нежный нос уже ощутил щекотанье морозных иголок.
Она медленно и немного неуверенно поднялась по шершавому стволу дерева, села на ветку и осмотрелась. В животе было пусто, а оттого - грустно на душе. Соня вспомнила о кусте ежевики, росшем рядом с дубом, - летом всё семейство часто лакомилось вкусными ягодами, пачкая носы липким фиолетовым соком. Она осторожно перебралась на тонкую веточку ежевичного куста и принялась обнюхивать окрестности. Кажется, осталась пара ягод! Правда, они оказались маленькими и твёрдыми, а всё-таки даже скромное угощение лучше, чем ничего...
Соня продолжала своё путешествие по ежевичному кусту, но ветки были непривычно холодными и скользкими, так что она не удержалась и...
Бууух... Упала в глубокий сугроб!
Снежный лабиринт
Как страшно ей стало... Небо куда-то исчезло. Всё вокруг было белым и одинаковым, со всех сторон её облепило мокрое что-то, чего она раньше никогда не касалась. Она лизнула это что-то, тронула его лапкой... Оно оказалось очень приятным на вкус и щекотно таяло на языке. Соня посидела немного в сугробе, рассматривая россыпи красивых звёздочек, из которых был сделан снег, а потом двинулась вперёд. Оставаться на месте было холодно и неприятно, вот Соня и засеменила куда глаза глядят, протаптывая в снегу маленькую траншею. Сначала она всё время останавливалась, чтобы отряхнуться от липких снежинок и привести в порядок мордочку и живот, но потом это ей надоело, и она продолжала идти, не обращая внимания на снежные холмики, выросшие на спине и между ушами.
Внезапно она оказалась в уже готовом коридоре и направилась вдоль него. Коридор постоянно ветвился, изгибался, и длился, длился... Ему не было конца, и Соня, прикусив кончик языка от нахлынувшего на неё странного волнения, уже неслась по этому бесконечному лабиринту, задрав кверху опушённый хвост...
На одном из поворотов она со всего маху натолкнулась на кого-то, бегущего в противоположном направлении. Это был Желтогорлый Мышонок, который тащил в свою норку огарок свечи, похищенный им с подоконника одного деревенского дома. Собственно, сеть извилистых коридоров в снегу была устроена именно Мышонком, и он был очень удивлён и недоволен, когда обнаружил в своих владениях незваную гостью. Мышонок собирался хорошенько подраться с Соней, но уж очень не хотелось расставаться со свечным огарком - незнакомка могла в суматохе украсть драгоценный трофей. Поэтому Мышонок просто фыркнул настолько громко и сердито, насколько позволяли ему сжатые зубки, и побежал дальше. А Соня осталась сидеть на задних лапках, сощурив глаза от страха и ожидания неизвестного...
Когда Мышонок скрылся за поворотом, Соня снова отправилась в путь. В некоторых местах стенки коридора просвечивали, и сквозь них можно было разглядеть сизое небо, а пару раз из-за туч выглядывало солнце, и тогда снег над Сониной головой становился золотым и блестящим, а с потолка падали тёплые капли. Но Соня уже не обращала на всю эту красоту никакого внимания, потому что нескончаемый коридор ей порядком надоел. Она не привыкла так много ходить, к тому же, её нежные розовые лапки с длинными пальчиками замёрзли и почти ничего не чувствовали. Ей очень хотелось вернуться в свою уютную норку под корнями старого дуба, зарыться в мягкую подстилку, пахнущую прелыми травами и малиной, и дремать там до самой поздней весны, уткнувшись носом в меховой бок сестрёнки или братишки... Ах, как это было бы замечательно! И зачем она проснулась, зачем покинула родной дом? Правда, Соня ни о чём не жалела - сони ведь не умеют жалеть. Ну мы, уж так и быть, пожалеем обо всём вместо неё...
Утомительное Сонино путешествие было прервано неожиданно и грубо. Что-то острое пробило крышу лабиринта, засыпав зверюшку смёрзшимся снегом. Едва Соня успела отряхнуться, как ещё одна странная, заросшая рыжеватой шерстью палка воткнулась в снег перед самым её носом. Тук, тук, тук - Соню будто собирались поймать или, того хуже, пронзить! Она заметалась в ужасе, пытаясь где-нибудь спрятаться, но спрятаться было абсолютно негде - разве что зарыться в холодное белое крошево, от которого и так мурашки бегали по телу...
Тёмное пятно приблизилось к ней сверху, чавкающие губы выдохнули облачко пара - аааа, это, всего-навсего, олень, который ищет под снегом прошлогоднюю траву! Острые палки - оленьи ноги - заканчивались раздвоенными копытцами. Зверь разрыл копытцем сугроб и выдернул из земли пучок сухих стебельков, а Соня смотрела на него, задрав голову, и рыжие волоски на её спине мелко подрагивали. Олень мирно Соню обнюхал, лизнул её своим шершавым фиолетовым языком - так что она неуклюже перевернулась животом кверху - и зашагал дальше, окуная в сугробы длинные тонкие ноги.
А Соне ужасно, ну просто ужасно захотелось оказаться в своей родной норе.
Маленький, Колючий и Ужасный
Она вскарабкалась на кустик, торчавший из снега. На самом деле это был никакой не куст, а сброшенные оленем рога, но Соню это любопытное обстоятельство не интересовало. Главное, что она освободилась на время от белого холода и могла посмотреть на мир пусть с небольшого, но всё-таки с возвышения, - как она обычно делала летом.
То, что она увидела, привело её в замешательство. Повсюду росли одинаковые деревья, перемежающиеся с ежевичными и малиновыми кустами, и было совершенно невозможно узнать тот единственный милый сердцу дуб, рядом с которым прошла вся её недолгая и размеренная жизнь. Соня даже чирикнула от неожиданности. Да, да, сони умеют чирикать, совсем как воробьи, а если они чем-то недовольны, то начинают квохтать, как куры! Правда, случается это излияние чувств крайне редко - обычно сони весьма терпеливы и сдержанны, и предпочитают помалкивать...
Соня спустилась с ветвистых рогов и засеменила к ближайшему дубу. Это было весьма разумно с её стороны: если все деревья одинаковые, легче всего начать разведку с того, что поближе.
Под сырыми тёмными корнями оказалась нора! Соня начала лихорадочно разрывать лапками снег, усеянный кусочками коры и шляпками от желудей. Из глубины норы знакомо веяло прелостью и ягодами, и Соня даже зажмурила глаза, представив мирную картину семейного счастья, готовую открыться перед ней через мгновение...
Но, о, ужас! Какой-то колючий шар, весь в листьях, сердито пыхтя и хрюкая, выкатился прямо на неё! Из шара высунулась длинная хищная мордочка и клацнула зубами, едва не схватив Соню за ухо! Это был Ёж. Соня, сама того не желая, забрела в его нору, а ежи, как известно, очень подозрительны и всегда не прочь перекусить маленькими упитанными грызунами.
Соня стремглав вылетела из норы и, не оглядываясь, понеслась прочь. Её сердечко от страха билось так часто и сильно, что казалось, оно заняло всё Сонино тело целиком - каждая шерстинка на ее спине подпрыгивала. Соня бежала и бежала, пока не сообразила, что за ней никто не гонится. Тогда она остановилась, превратившись в рыжий комочек, поджала замёрзшие лапки и закрыла глаза. Как же она устала! Как же ей хочется домой, в мягкую постельку!
Впереди возвышался занесённый снегом пень. Если бы Соня умела читать и знала старинные сказки о рыцарях и феях, то, наверняка, пень показался бы ей мрачной и таинственной башней, хранящей множество тайн и опасностей.
Но Соня, конечно, читать не умела, а поэтому старый трухлявый пень посреди лесной поляны означал для неё всего лишь возможность укрыться от непогоды. Да, ведь я совсем забыла про снегопад! А он как раз начинался - с угрюмого неба падали редкие и крупные - с ягоду ежевики - снежинки...
На этот раз Соня действовала осторожнее. Она долго сидела возле тёмной пещерки между узловатыми корнями, принюхиваясь к плывущим изнутри запахам, пытаясь услышать малейший шорох или вздох обитателей подземелья. Но ничего особенного её чуткие уши и нос так и не уловили. Соня медленно двинулась вперёд. Шажок, ещё шажок. Вот она уже в сумраке незнакомой норы, осматривается, ощупывает лапками облепленные трутовиками и мхом стенки. Кажется, здесь можно обосноваться! Немножко мха для подстилки - и гнездышко готово. И так кстати - от усталости она едва держится на ногах.
Соня оторвала от шелушащегося дерева кусочек мха и остолбенела. Между плоскими зонтиками грибов и заброшенной паутиной притаилось нечто, чего она поначалу совершенно не заметила... Большое рыхлое тело, бугорчатая голова с круглыми золотистыми глазами... Глаза с чёрными полосками зрачков пронизывают Соню насквозь!
Жаба. Огромная землистого цвета Жаба жила в этой норе! Жаба была сонной и плохо соображала, иначе она молниеносно проглотила бы бедную Соню вместе с её очаровательным пушистым хвостиком.
Но вот стеклянные жабьи глаза дрогнули, а передняя лапа шевельнула корявым пальцем. Вон, вон из этого ужасного места, из мрачного прибежища старой злодейки!
Соня отскочила к противоположной стенке норы и бросилась к выходу, к спасительным сугробам. Снежинки, падающие с неба, стали мелкими и колючими.
Избушка Листинов
Соня сидела на еловой кочке и глядела на маленьких Листинов, суетящихся вокруг костра. Листинов было трое: мама, папа и детёныш. Все они походили на кучки листьев, а наверху кучек красовались шишки. Над потрескивающем пламенем булькал в жестяной кружке хвойный кисель, Мама-Листин помешивала его прутиком, Папа-Листин подбрасывал в костёр щепки и веточки, а Малыш принюхивался к свежему аромату, поводя коричневым носом-пуговкой.
Листины жили в этом лесу уже много-много лет, но Соня прежде никогда их не видела, возможно, потому что родилась этим летом, а возможно, просто потому, что предпочитала заниматься своими делами в кронах деревьев и поменьше смотреть вниз, на землю. И вот сейчас, когда Листины предстали перед её глазами в своих свалявшихся зимних шубках, она удивилась им не больше, чем Снегу, Жабе или Ежу, - то есть, она, конечно, удивилась, но не нашла в этих забавных существах ничего сверхъестественного. Я говорю об этом лишь потому, что любой человек непременно бы вскрикнул от испуга, если бы грибную тропу перебежал такой холмик из листьев. А Соня не вскрикнула. Она даже не пискнула - а просто сидела на кочке и с тоской смотрела на избушку Листинов, сложенную из еловых лап. Как там, должно быть, хорошо! Там наверняка есть тёплая постелька, где она могла бы сладко поспать... У неё слипаются глаза. И тельце само собой сворачивается в клубок. Спать, спать, где бы поспать...
Ничего не соображая, Соня медленно подбирается к шалашу и, пока Листины хлопочут у костра, залезает внутрь. Внутри очень уютно, там постельки из мха и утиного пуха, с потолка свисают гирлянды сушёной земляники и черноплодной рябины. Соня устраивается на одной из постелек, подбирает к груди задние лапки, обёртывается хвостом. Наконец-то она сможет немножко отдохнуть.
Но не тут-то было. Малыш Листин возвратился в избушку за деревянной ложкой для киселя и увидел, что на его постельке разлеглась большая - с него самого - орешниковая соня.
На его тревожный писк прибежали родители и начали выгонять Соню из домика. Они схватили её за нежный хвост-кисточку и поволокли наружу. Соня не сопротивлялась, но никак не желала просыпаться. Так и осталась бездомная зверюшка лежать на снегу под набирающим силу снегопадом, и только Малыш Листин потом сжалился и оставил рядом с нею лесной орех.
Лесной Охотник и Река
Соня с трудом разлепила чёрные глаза и пошевелила ушами. Снег уже начал накрывать её белым одеяльцем и совсем засыпал орех. Она отыскала его, обняла передними лапками и надкусила. Дрожа и давясь, она съела подарок Листина - кусочек за кусочком - и почувствовала себя немного лучше. Жирный и питательный орешек заполнил её живот, и сразу стало теплее, и появилась возможность двигаться.
Соня побежала, куда глаза глядят. На её пути попадались новые пни и уходящие в небо стволы деревьев, но она уже опасалась заглядывать внутрь - вдруг там обосновался кто-нибудь злой и отвратительный!
Иногда Соня бежала внутри сугроба, иногда выбиралась на поверхность - тогда за ней вилась двойная цепочка следов. Один раз она натолкнулась на оставленный мышкой круглый домик, свитый из стеблей травы, но в домике было сыро и холодно, а сквозь распустившиеся колоски задувал ветер.
Снег теперь падал так густо, что Соне приходилось щурить глаза, чтобы в них не попадали снежинки. Она даже не подозревала, как ей повезло со снегопадом. Ведь её рыжая шкурка была очень заметна на белом покрывале леса, и, если бы не метель, Сова или другая хищная непременно бы бросилась на Соню с высоты и не преминула бы ею закусить.
Однако, как ни старался снегопад укрыть безрассудную Соню и замести её крошечные следы, один лесной охотник её всё же почуял. Это был Дикий Кот. Он разглядел вмятины от Сониных лапок на свежем снегу и пошёл за нею. Мягко и бесшумно крался он за Соней, прижимая к земле своё гибкое пятнистое тело, приближал к следам поцарапанный веткой нос, подёргивал усами.
Когда Соня выбралась из очередного сугроба, Кот возбуждённо тявкнул, прыгнул вперёд и едва её не поймал. В последнее мгновение Соня успела выскользнуть из его сильных когтистых лап - сама подпрыгнула и кубарем скатилась вниз с крутого берега замёрзшей реки. Упав в заросли изломанного тростника, Соня, и не думая отряхиваться, помчалась дальше по ледяному пути, в неизвестность...
Фока-непоседа
Фока сидел у синеющей в сумерках полыньи и удил рыбу. Сидеть было холодно, поэтому иногда он снимал ватную перчатку и растирал покрасневший нос, который за последний час почему-то сделался ещё больше, чем обычно. Фокина ушанка обросла снегом, а ивовый прут - к нему была прикреплена леска, а к леске приманка - уже долго не шевелился.
"Ещё пара минут, и я пойду греться, - подумал Фока, - А то меня здесь совсем заметёт!"
Он поднялся со стульчика, потянулся, полюбовался широкой лентой оледеневшей реки, по берегам которой поднимался замерший лес. Вдали, на излучине, лёд почти весь сошёл, и только белая крошка прикрывала свободную воду. Фока собрал разложенных у лунки рыбин в холщовый мешок и отправился по льду к своей палатке.
"Хорошо всё же, что я не отправился на коралловые рифы этой зимой, - думал Фока, осторожно переставляя короткие ноги в унтах, - Давно я не рыбачил на Севере, давно не мёрз, как следует! А весной - глядишь, и к тёплым морям подамся..."
Внезапно что-то привлекло его взгляд, какое-то рыжее пятнышко на белоснежном поле. Он наклонился, чтобы рассмотреть пятнышко поближе. Это оказался маленький зверёк, свернувшийся калачиком прямо в снегу. Фока осторожно поднял зверька, поднёс к лицу. Орешниковая соня... Что она делает зимой посреди реки? В эту пору она должна сладко спать где-нибудь в дупле или под корнями и проснуться в конце весны. И вообще, сони предпочитают путешествовать по ветвям деревьев, так безопаснее.
Соня пошевелила розовой лапкой, похожей на крошечную человеческую руку. Живой зверёк-то! Ну что ж, малюська, придётся тебе поспать немного в кармане, за пазухой ты можешь потеряться.
Фока положил пушистый комочек в карман шубы и быстро направился к палатке - ветер бросал мелкий снег в лицо и противно колол щёки.
"Зря я разбил палатку прямо на льду, - думал Фока, зажигая горелку и тоскливо созерцая голубоватые язычки пламени. - Остановился бы на берегу, развёл бы настоящий огонь! "