Почему? Потому что сидел в глубоком бетонном укрытии? Нет, ведь все соседи уже давно умерли.
Или потому, что очень любил жизнь и боролся за нее до конца, мечтая о победе над врагом? Возможно...
Или потому, что был президентом своей страны, павшей в схватке с воинственной империей, и вбирал в себя энергию и души своего сгоревшего народа, чтобы сохранить память и надежду на возрождение? Наверное...
Впрочем, теперь, когда запись краткой истории мира была закончена
(разумеется, в этом не было никакого смысла, но сам процесс придавал сил своей иллюзией выполнения долга),
а запасы воздуха в бункере подошли к концу, осталось лишь достойно встретить неизбежное. Не желая ждать медленной и унизительной смерти от удушья, он подошел к массивной двери и набрал код. Система, не нуждающаяся в кислороде и способная поработать еще не одну сотню лет, послушно отворила дверь в переходный отсек с лифтом и скафандрами. "Надеть его и побродить напоследок среди руин или не надевать и просто подняться навстречу быстрому и легкому концу?", задумался он, прежде чем...
... Она -- бесконечно далекая в пространстве и до безумия близкая по отчаянию последних минут жизни, ворвалась в его сознание.
"Наверное, это бред и галлюцинации от духоты... Но нет, если бы это было безумие, то я бы, наверное, почувствовал призрак своей жены или кого-нибудь из женщин, с которыми был знаком, и я бы не мог так трезво об этом размышлять, а это же... ведь она действительно из другого мира, и я отчетливо представляю перед собой ее, не похожую ни на кого из жителей нашей планеты, и вижу картины из жизни далекой цивилизации... Я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной -- неважно, реальная или мнимая", - последние рациональные мысли стремительно пронеслись в голове, сменившись вихрем притяжения, близости и видений
... причудливых городов и людей, живущих почти так же, как в его мире больше тысячи лет назад, когда еще не знали машин... странных животных... огромных лесов с синими деревьями... и неба - сначала нежно-розового, но постепенно наливающегося смертоносным красным огнем и, наконец, взрывающегося ослепительно белой вспышкой...
Дальнейшее было словно в тумане. Уже почти не отдавая себе отчета в том, что делает, он облачился в скафандр и взял протоплазменный генератор...
Воспоминания о канувшем в небытие мире и всех, кто был ему дорог...
Рыдания...
И мысли о ней... Ее имя, которое он в исступлении шептал вновь и вновь...
Она была живой и тоже звала его - теперь в этом не осталось сомнений...
Видения...
Генератор позволял расплавлять песок и создавать на нем изображения, а ее лицо хотелось увековечить...
Последние импульсы, завершающие контур лица...
Тающие остатки воздуха в скафандре...
Усталость и тоска...
Отчаяние и надежда...
И темнота...
--- --- ---
С трудом поняв смысл еле слышных сбивчивых слов замерзшей и обессилевшей незнакомки, хозяин ответил:
- Так знай же, чужестранка, что тот, на чей зов ты пришла, вместе со всем своим миром нарушил закон, понес суровое наказание и должен искупить свою вину. Поскольку за тебя здесь некому поручиться, а расплатиться за мой пунш тебе нечем, тебе надлежит покинуть наш трактир. Впрочем, мы не настолько жестоки, чтобы выставить тебя на улицу на верную погибель. Нам нужна работница, и мы можем тебя взять, если ты согласишься нам служить. Но прежде угощайся моим пуншем, отогрейся немного и расскажи свою историю. Я люблю слушать рассказы и иногда принимаю их вместо платы за угощение. Хотя я знаю тысячи разных историй, из того, что ты успела мне сказать, я понял, что твой рассказ может оказаться интереснее многих других. Расскажи всё по порядку, а главное - поведай мне о том, как тебя сюда пригласили без моего ведома.
"Похоже, он, как и все хозяева, гостеприимный и любящий покровительствовать, но способный быть жестоким, и пресыщенный, но сохраняющий любопытство. Но в отличие от многих других он, похоже, никого не держит насильно, а предоставляет свободу выбора. Это мне нравится. Пожалуй, я останусь у него, тем более что тот, кто меня позвал, жив и, если я буду послушной, то смогу встретиться с ним", - подумала странница, прежде чем, ощутив расползающееся по всему телу тепло от небольшой порции местного пунша, начала говорить:
--
... В восемнадцатом месяце девять тысяч четыреста двенадцатого года от сотворения мира, восемьсот тридцать девятого года от воцарения священной династии Мидноринов и пятого года правления его величества императора Тарлина Семнадцатого наш мир постигла беда. Верховная богиня Тулнор прогневалась на нас и вместо живительного света, который она даровала нам каждый день со своей сияющей кареты, наслала на нас испепеляющий красный огонь. Наше небо загорелось, деревья и трава засохли и почернели от нестерпимого жара, а реки стали превращаться в пар. Три дня мы скрывались в подземной галерее дворца в надежде на спасение, но бог подземного мира Дуннар тоже прогневался на нас и разрушил нашу последнюю обитель. Под его ударами своды подземелья рухнули и похоронили под руинами всех, кроме меня. Мне чудом удалось вырваться наверх, но я уже была готова пожалеть об этом, когда раскаленный воздух стал медленно сжигать меня и снаружи, и изнутри. Наверное, я оставалась последней из живых и была обречена на медленную мучительную смерть. Но в тот момент, когда я уже не думала ни о чем, кроме избавления от страданий, я почувствовала его. Не знаю, как это получилось, но мы были близки, несмотря на огромное расстояние, которое нас разделяло. Похоже, он тоже страдал и умирал, и наши родственные чувства нашли друг друга в пространстве. Я видела его мир -- сначала цветущий и волшебный, а потом горящий и превращающийся в пустыню, почти такую же, как и у нас. Я поняла, что его мир очень далек, но почувствовала, что у него еще есть надежда на спасение, и страстно захотела попасть к нему. А потом Тулнор сжалилась надо мной и прекратила мои мучения. Красный огонь сменился белым, который сразу испепелил всё вокруг и превратил в груду пепла и обломков. Мне показалось, что я умираю, но потом я очнулась и поняла, что каким-то чудом выжила, но стала совсем другой. Вроде бы я чувствую, что я -- все та же принцесса Селена и помню всю свою жизнь, но у меня уже нет того тела, а мои воспоминания расплываются и смешиваются с памятью моих близких, друзей, нашего народа, всего нашего мира и даже великой богини Тулнор, которая... мне кажется, что она тоже погибла вместе со всеми... Мой путь был долог, но я все время чувствовала, что приближаюсь к нему, хотя и знала, что он уже не совсем живой и даже еще менее живой, чем я сама. Скажите, где он и можем ли мы быть вместе?
- Арес... - задумчиво произнес хозяин. - Да, он, так же как и ты, остался последним и стал хранителем памяти. Они возомнили себя равными мне, способными сжигать страны врагов и оставаться при этом безнаказанными, и в конце концов наказали сами себя. Там, где они жили, больше нет места для жизни, и я перенес ее поближе к себе, где мне будет легче ей управлять. Тот, кого ты ищешь, тоже там, на новом месте, вместе со всем своим народом. Он вышел из жестокой безжалостной войны и еще долго будет вынужден служить этому страшному делу, подстрекая к нему других, пока полностью не раскается в содеянном им и его собратьями. А что до тебя, то ты можешь мне послужить, находясь рядом с ним. Ты будешь задавать ритм их жизни, умиротворять их всех и особенно его, призывая к любви вместо насилия. А я буду давать тебе свой горячий пунш, спасающий от вечного холода. Ну как, ты согласна? - спросил он, направляя на чужестранку поток огненного напитка.
- Да, господин, я согласна и буду служить вам верой и правдой. Спасибо вам за то, что позволили мне всегда быть рядом с ним. Но скажите, можно ли мне получать не только пунш, несущий тепло, но и волшебный коктейль, дарующий жизнь? - с надеждой спросила она, внемля сливающемуся в единый шелест шепоту всех тех, кто прятался под поверхностью ее рассудка.
- Увы, моя дорогая, волшебный голубой коктейль - только для тех, кого мы с тобой будем лелеять и опекать, - засмеялся хозяин. - Когда-то я давал его сразу нескольким завсегдатаям, но ничего хорошего из этого не вышло. Агрессия и стремление повелевать всеми вокруг не знают границ и всегда приводят к войнам. Вот и те, кто тебя позвал, прежде чем уничтожить самих себя, погубили своих соседей, оставив от них лишь груду осколков. Я не хочу, чтобы такое случилось вновь, и поэтому даю коктейль только одним и больше никому. А ты будь доброй, холодной и грустной - именно такой ты мне больше всего нравишься. Быть посему. Ну ладно, иди работай, недосуг мне больше с тобой говорить, посетители идут, - с этими словами хозяин мягко, но решительно оттолкнул Селену с такой силой, чтобы она навсегда обосновалась на своем рабочем месте.
Две новые посетительницы постепенно приближались с разных сторон. Одна была знакомой и уже в тысячу двести пятьдесят восьмой раз пришла в положенное время, а другую хозяин видел впервые.
- А, Нибира, заходи, дорогая, угощайся пуншем, а то на тебе лица нет. Как поживаешь? Не наскучило странствовать по морозу? Смотри, у меня есть для тебя местечко, далеко не самое теплое, конечно, но зато стабильное, - обратился он к первой.
- Нет, господин, благодарю вас, но я уже привыкла к своему пути. Там, вдали от вас, конечно, очень холодно без вашего пунша, но зато я вижу столько необычного, - послышался чуть слышный голос.
- Ну ладно, как знаешь... Тогда угощайся пуншем, а потом поведай мне о том, что увидела, - как обычно, ответил хозяин и повернулся к незнакомке, стремительно приближающейся с другой стороны в сиянии шлейфа переливающегося всеми цветами радуги платья:
- А вы, сударыня, кем изволите быть? Поосторожнее на повороте, а то столкнетесь с кем-нибудь из моих подданных. Вы вторглись в мои владения и теперь обязаны рассказать свою историю, если хотите получить согревающую порцию пунша, а не сгореть от его чрезмерной дозы, - призвал он к порядку странницу и усилием воли притянул ее к себе по безопасному для завсегдатаев пути.
- Приветствую вас, владыка. Меня зовут Ликтрана. Я послана к вам Симлинором, повелителем далекого мира, о котором вы, наверное, не знаете. Я пришла с миром, предложением дружбы и дарами, - почтительно, но с достоинством отозвалась очередная иноземка.
- Ну что же, если с миром, то милости прошу. Но прежде ответьте, почему вы знаете обо мне, а мне о вашем мире ничего не ведомо? - подозрительно спросил хозяин.
- У вас есть волшебный коктейль, господин. В моем мире тоже был похожий коктейль, который вскормил жизнь и вырастил существ, умеющих преодолевать пространство в поисках других миров. В незапамятные времена они добрались до вас, но нашли здесь только самых низших животных и не особо заинтересовались этим местом. А потом наш мир погиб из-за преступных противоестественных опытов, которые стали проводить эти существа, и даже великий Симлинор не смог их спасти или возродить. Теперь повелитель нашего разрушенного мира обращается к вам, досточтимый владыка, с просьбой принять в ваш мир споры нашей жизни, которые я несу с собой.
- Не вы первые, не вы последние. Когда-нибудь и со мной случится то же самое, что и с несчастной Тулнор, - вздохнул Гелиос. - Поэтому мы должны помогать друг другу. Вы ведь несете свою священную ношу в шлейфе вашего пышного одеяния, как и все вам подобные? Разрешаю вам дотронуться им до чаши с коктейлем и внести в него свою лепту, а я уж потом позабочусь о том, чтобы ваши споры прижились, не причинив никому особого вреда, - добавил он, посылая гостье обильную порцию огненного пунша и внимая тихим и печальным словам ее долгого рассказа.