После нескольких фальстартов я все-таки смогла открыть глаза. На секунду мне почудилось, что я нахожусь дома у магистра Вернома после убийства злого духа. Но нет, это было так давно... Когда же это было? Месяц назад? Целая вечность прошла... Помещение было мне не знакомо, но обставлено оно роскошно: на кровати мог разместиться целый полк, узорчатые окна от пола до потолка, позолоченные канделябры, шелковая обивка кресел. И перина такая мягкая, а из подушек можно было выстроить целую крепость. Я бы с удовольствием провела в этой постели еще день-другой. Только мне нужно было сделать что-то важное, а не разглядывать интерьеры и сибаритствовать в пуховой постели. Что же это?
Тайрен! Я рывком села на кровати и тут же рухнула на подушки, обессиленная. Он был ранен, насколько сильно? А Этар? Он мертв?
Я выползла из-под одеяла, казавшегося неимоверно тяжелым, и уже собралась с духом, чтобы опустить ноги на мохнатый ковер у кровати, как в комнату вошла женщина сурового вида. Ее темные волосы с седыми прядями были зачесаны в тугой пучок, поверх строгого платья был накинут накрахмаленный белоснежный халат. В руках у нее дымилась кружка с каким-то травяным отваром, судя по резкому мятному запаху.
− И ты туда же! − напустилась она на меня с порога. − У тебя аура в клочья разорвана, а ты вставать собираешься?
Она без церемоний затолкала меня обратно под одеяло, пощупала лоб, осмотрела мои зрачки, язык, провела ладонями вдоль тела, осматривая ауру.
− Постельный режим на неделю, не меньше. Никакого колдовства месяц! Мастер Дорм написал мне, что совсем недавно ты была травмирована духом четвертого уровня, а теперь еще и это! Хочешь, чтобы тебя парализовало? Или вообще убило? Или, хуже того, лишиться магии?
Ей бы над приоритетами подумать. Но вслух я произнесла другое:
− Третьего уровня.
− Что?
− Дух, которого я убила, был третьего уровня, − я не так часто совершаю подвиги, и не хочу, чтобы молва приуменьшила их значение.
− Тем более, − не впечатлилась целительница. Она заставила меня выпить принесенное ею зелье, после чего немедленно ушла быстрым шагом, проигнорировав мои вопросы. Я хотела было дождаться ее ухода, чтобы сделать вылазку и определить хотя бы свое местонахождение, но в зелье явно было что-то подмешано, мои веки налились свинцовой тяжестью, и я погрузилась в глубокий сон без сновидений.
Следующее мое пробуждение было намного приятней. На столике стоял поднос с исходящими ароматным паром блюдами, среди которых стояла кружка с запиской: "Выпей немедленно!" Я опустошила посуду, почти не чувствуя вкуса от голода, выпила новую порцию укрепляющего зелья и почувствовала, что вполне готова покинуть гостеприимную кровать. Этого в равной степени требовали и мое любопытство, и переполненный мочевой пузырь.
Уборную я нашла со второй попытки, сначала попытавшись вломиться в шкаф, размерами едва ли не превышающий саму спальню. А хорошо тут, во дворце, жить. Если бы не интриги, сплетни, борьба за власть и влияние, заговоры и регулярные покушения, то я бы даже позавидовала особам королевской крови.
Я отыскала в ванной огромный банный халат и закуталась в него, поскольку моя одежда куда-то исчезла, сменившись белой кружевной сорочкой. Знать бы, кто меня переодевал. Надеюсь, что это хотя бы была женщина. Мои сапоги тоже сгинули, зато под кроватью отыскались чьи-то домашние туфли великанского размера. Поскольку я не хотела к своим недугам добавлять еще и воспаление легких, то я сунула в них ноги. Фактически, я в них вошла, как в два маленьких шалаша. Передвигаться в этой обуви приходилось следующим образом: первый шаг я делала внутри туфли, после чего подтаскивала ее чуть дальше по полу.
Шаркая, как лыжник по брусчатке, я вышла в коридор и побрела по нему, держась одной рукой за халат, а другой за стену. Сорочка была облегающей, прозрачной и открытой как сверху, так и снизу, и полы халата так и норовили продемонстрировать ее всему миру. Правда, желающих полюбоваться не наблюдалось, коридор был безлюден.
Я добрела до поворота и услышала за приоткрытой дверью в какое-то помещение знакомый голос:
- В конце концов, все не так и плохо получилось.
Тайрен! Он жив! Со всей доступной скоростью я рванула на звук.
Дверь распахнулась под нажимом, и я ввалилась в другую спальню. На не менее роскошной кровати, чем та, на которой очнулась я, сидел Тайрен. Он был определенно жив, хотя и бледен. На него кто-то намотал столько бинтов, что казалось, что Тайрен начинает окукливаться и скоро превратится в бабочку. Рядом с кроватью стоял не менее живой Брег. А еще в комнате находилось не менее полудюжины графов и герцогов из Верховного Совета Лордов, во главе с герцогом Раумским собственной персоной.
Пискнув, я обеими руками схватилась за горло. Хвала богам, "змеиный глаз" висел на месте. Зато полы халата немедленно разошлись, явив меня во всей красе самым влиятельным людям королевства.
- Здрасте! - ошалело ляпнула я и сделала книксен, не сообразив, что от этого движения моя сорочка задерется самым неприличным образом.
- А это - та самая храбрая чародейка, которая сопровождала моего сына в его нелепой, рискованной и самоубийственной вылазке, - прокомментировал мое выступление герцог весьма прохладным тоном.
- Миледи, я очарован, - ко мне подскочил какой-то мужчина с щегольскими усиками и искренним восхищением в глазах. - Благодаря вашей отваге, вашему уму, мужеству и способностям, я был освобожден от мерзких чар Этара Двейского.
Он склонился к моей руке и задержался там надолго. Пока я размышляла о том, как бы его отлепить от себя, мне на выручку пришел Брег.
- Госпожа Айарта, разве вам не положено оставаться в постели? - колдун оттеснил моего новоявленного поклонника и мягко вытолкал меня за дверь, так и не дав перемолвиться словечком с Тайреном. Ну и ладно, зато он в порядке.
Брег весьма неласково подхватил меня под локоть и поволок к "моей" спальне.
- А что там происходило? - поинтересовалась я.
- Если вкратце, то цирковое представление с дрессированными тюленями, - вздохнул колдун. - После смерти Этара все внезапно стали сторонниками герцога, заявив, что их "здравому суждению мешали наведенные колдовские иллюзии".
Это, очевидно, была цитата.
- Лорд Раумский, к счастью, сумел сохранить в тайне мое происхождение, так что и тебе не советую язык распускать, - с угрозой пополам с нервозностью произнес Брег.
- Герцог очень зол на Тайрена?
- Переживет.
- А Тайрен сильно ранен?
- Выживет.
- А ты?
- Заживет.
Эту содержательную беседу прервала уже знакомая строгая дама в белом халате. "Королевский целитель", - шепнул мне Брег и испарился. Целительница накинулась на меня, как пастушья собака на отстающую овцу, загнала обратно в постель, где я благополучно отключилась на блаженные несколько часов.
Несмотря на мои протесты, в постели меня продержали целую неделю, после чего целительница сочла мое состояние достаточно хорошим, чтобы отпустить свою строптивую пациентку обратно в "Златогорное". С Тайреном я так и не поговорила. Впрочем, на него свалилось много хлопот. Верховный Совет принял герцога в качестве нового королевского регента, и Тайрен с рукой на перевязи во всю бегал по поручениям отца. Брег куда-то испарился.
Новости ко мне поступали в основном от словоохотливой служанки, которая оказалась гораздо лучше осведомлена о государственных делах, чем полагалось простой горничной.
Я выяснила, что Придворный Чародей умер вскоре после гибели Этара. Грустно, но ожидаемо: лорд-маг слишком долго держал старика под ментальным контролем. Из Вышеграда уже выехали члены Совета Магов, чтобы выяснить, кто займет место покойного Арлета Берина. Королева уже вернулась во дворец и обращается с придворными и Советом Лордов так, словно составляет расстрельный список. Крон-принц Карвейн жив-здоров, и заслугу за это приписывают себе все подряд, начиная от самого младшего пажа, заканчивая герцогами - все надеются не попасть в немилость королеве и регенту. Несколько лордов, бывших явными союзниками Этара, сбежали, другие клянутся и божатся, что находились под чарами. Кстати, тот факт, что сын герцога Двейского, был тайным магом, был строго засекречен, но откуда-то об этом узнали решительно все. А старый герцог теперь под стражей: он сознательно скрывал принадлежность сына к чародеям, даже тайно нанимал ему учителей, что было преступлением.
Жизнь входила в свое русло, а мне скоро предстояло уезжать. Перед самым отъездом за мной послал герцог.
Я снова стояла один на один со своим работодателем. И разговор предстоял не самый приятный, как мне виделось. Наверное, он меня сейчас уволит.
Айта, да будь рада, если он тебя просто уволит! Ты рисковала жизнью герцогского наследника! Вообще, конечно, это он рисковал моей, но, спорим на пять золотых шеломов, что Бьюка Раумского такие подробности не интересуют?
− Итак, госпожа чародейка, какую награду вы желаете за спасение моего сына? − тяжелым голосом произнес королевский регент.
Спасение? Что ж, можно и так на ситуацию посмотреть. Хотя от меня было мало толку.
− Вы мне платите каждый месяц, я думала, это входит в мои должностные обязанности, − промямлила я.
− Подвиг, совершенный ради скромного жалования, − хмыкнул герцог. − Звучит почти поэтично. Я так понял, что лорд Этар пытался вас подкупить, верно?
− Не совсем, − замялась я, вспомнив о своих сомнениях. − Я не думаю, что он бы выполнил обещания.
− Почему нет? Вы хотите такую малость - не богатства, не власть, вам нужен всего лишь клочок земли где-то в провинции. Думаю, Этар даровал бы его.
Может и так. Может, после того, как я предала бы друзей, мне бы разрешили отправиться домой. Всего-то надо было позволить Этару убить Тайрена и зазомбировать Брега. Проще простого. А потом надо было бы всего лишь разбить все зеркала в имении, потому что я бы не смогла смотреть себе в глаза.
Я промолчала.
− Знаете, Запреты были созданы по важным причинам, в том числе ради безопасности магов, − начал Раумский.
Ага, вот зачем он меня позвал: хочет прочитать мне лекцию про важность Запретов, так сказать, потуже затянуть разболтанный винтик. Лучше бы уволил!
− Но нужно двигаться в ногу со временем, − продолжил герцог. − Я считаю, что у нас слишком много бездомных магов, которые не имеют здоровых и крепких привязанностей. Такими людьми легко манипулировать. Только что я подписал закон, вносящий изменение в Запретах. Теперь чародеям дозволяется подавать прошение на покупку и наследование земельных участков в Верховный Совет Лордов.
Я не поняла его слова, хотя слышала каждый звук, но смысл ускользал. Он же не хочет сказать... он же не имеет в виду...
− Я даже взял на себя смелость и написал прошение от вашего имени. И утвердил его, − добил меня герцог. − Возьмите.
И я взяла.
Дорогой нелейский пергамент, отличные спиртовые чернила, очень внушительная печать - это я видела. Но буквы расплывались у меня перед глазами, потому что по моим щекам текли слезы. Я по-простому, рукавом, забыв об этикете, утерла глаза и снова уставилась на пергамент.
"Чародейке Айарте Глен дозволяется... "Цвет вероники" близ Крестополя..." - буквы плясали у меня в глазах, но теперь я осознала происходящее. Я вернусь домой. Скоро я вернусь домой!
Кажется, нужно что-то сказать, только слова не находились.
− Спасибо, − выдавила я, не поднимая глаз от разрешения вернуться домой.
Герцог понял, что большего от меня в таком состоянии не дождаться, поэтому взмахом руки разрешил мне удалиться. На негнущихся ногах я вышла из кабинета, но сердце мое пело.
Домой! Я еду домой! Я скоро поеду домой, как только... Ах да, вот об этой маленькой детали я забыла. Сначала нужно выкупить "Цвет". И почем сейчас небольшое имение в болотистой местности?
На королевской конюшне меня ждал экипаж, но сначала мне нужно кое-что сделать в столице. Я собиралась зайти туда, куда еще ни разу не ступала нога мага - в кадастровое агентство.
У уличного торговца я купила карту Беловодья и тщательно ее изучила. Найдя нужное мне здание, я бодро зашагала по кривым улочкам к деловому району города. Столица была ярче Семи Ключей, более запружена народом, всадниками и экипажами, чем Вышеград, и намного больше, чем я могла себе представить. Как и полагается провинциалке, я бешено крутила головой, разглядывая витрины, городских щеголей, фасады зданий, украшенные колоннами, скульптурами и прочими архитектурными излишествами.
Пока я добралась до своей цели, меня чуть не сбили с ног, почти затоптала лошадь, я поймала воришку, который сунул руку мне в карман, и съела самую ужасную сосиску в тесте за всю свою жизнь. Столичный дух просто пропитал всю меня.
В кадастровом агентстве меня встретила духота и очередь, такая длинная, что ее хвост вывалился на улицу. Я уже было пристроилась в конец, но тут же передумала. Должны же быть у чародеев привилегии, нет? Решительным шагом, выпятив грудь с сияющим "змеиным глазом", я направилась прямо внутрь, по пути небрежно бросив секретарше:
− Официальное дело Совета Магов.
Очередной посетитель как раз выходил, поэтому я вошла в приемную, звучно хлопнув дверью. Никто не осмелился спорить с магичкой.
− О, проходите, проходите, − радостно встретил меня добродушный толстяк в твидовом пиджаке с нарукавниками из плотной ткани. − Госпожа Глен, если не ошибаюсь? Первый маг-землевладелец за четыреста лет!
Я опешила.
− Вы обо мне слышали?
А между прочим, разрешение на покупку земельного участка мне выдали буквально только что!
− Это моя профессия - следить за такими вещами. Чем могу служить?
− У меня есть разрешение на выкуп моего родового поместья и прилегающих земель, − я протянула пергамент чиновнику. − Так что меня интересует, сколько примерно может стоить "Цвет вероники".
Толстяк с некоторым усилием поднялся и подошел к картотечным ящикам.
− "Цвет вероники"? Возле Крестополя, верно? Поместье, луг, лес, болото и деревенька Маковка, так?
Я была искренне впечатлена. Ровия - не самая маленькая страна, а "Цвет вероники" при всей моей любви к нему − весьма захудалое местечко, о котором даже в Крестополе не все знают.
− Я хочу осушить болото, − только и нашлась, что сказать я.
− Что вы так удивляетесь? − посмеялся толстяк. − Мои родители служили здесь же, я учился читать по кадастровым реестрам, конечно, я осведомлен обо всех земельных участках в стране, даже самых скромных.
Наконец, он нашел нужную карточку и грузно опустился обратно в кресло.
− Давайте посмотрим, − предложил он, просматривая данные. − Нынешний владелец - господин Рыжехват, ага. Ах, какой стыд, эта земля всегда была во владении вашей семьи, вот так продать ее - просто неуважение, настоящее неуважение, так я всегда говорю.
Возразить было нечего. Чиновник застучал костяными счетами, как кастаньетами, что-то высчитывая. Я же погрузилась в подсчеты мысленные.
Мне платили ежемесячно пятьдесят золотых шеломов, это весьма приличная сумма. Трат у меня немного, жильем и едой меня обеспечивает герцог. Время от времени придется покупать какую-то одежку, да и только. Значит, за год я смогу скопить...
− Девять тысяч шеломов, − озвучил свой итог чиновник.
− Сколько?! − завопила я. − Откуда такие числа? Дом разваливается, в деревне осталось полсотни человек от силы, с болота гнус лезет и нечисть!
Чиновник принялся объяснять. Я не поняла решительно ничего, но вцепилась за спасительную мысль.
− Но это только рыночная стоимость, так? Мне могут продать имение подешевле, когда поймут, что оно убыточное, верно?
− Я бы на это не рассчитывал, − с сочувствием заметил толстяк. − Более того, я бы посоветовал вам ориентироваться на стоимость в десять тысяч, это ближе к реальности.
− Мне столько и за пятнадцать лет не скопить, − жалобно пробормотала я.
− Мне очень жаль, − искренне посочувствовал чиновник. − Могу я еще чем-то помочь?
Не разбирая дороги, я вышла из агентства и побрела обратно во дворец. В голове вертелись числа: пятьдесят умножаем на двенадцать, один в уме, десять тысяч делим... Нет. Даже если я ни медяшки не буду тратить, "Цвет" я смогу выкупить очень и очень не скоро. Я даже собиралась погрузиться в пучину уныния, но, уже подходя к воротам дворцовой конюшни, додумалась до одной очень простой мысли: еще вчера я считала возвращение своего дома абсолютно невозможным. Сегодня оно просто очень трудное. Эй, да я продвигаюсь! Завтра я буду еще на шаг ближе, и кто знает, что произойдет послезавтра.
Приободрившись, я уселась в экипаж. Воспользоваться тайным телепортом в подвале для простого путешествия мне, конечно, не разрешили. И вообще Брег сказал забыть о его существовании, а кольцо-ключ забрал Тайрен. Зато персонально для меня снарядили королевскую карету с хорошими лошадями, так что в "Златогорное" я поехала со всеми удобствами.
Будущее сияло, переливаясь всеми оттенками золота. И пусть на это уйдет хоть двадцать лет - однажды я вернусь домой.