Директор городского стадиона Иван Иванович Скобликов проснулся в шесть утра, позавтракал на скорую руку и бегом к рабочему месту. Сегодня "День физкультурника" - самый любимый праздник Ивана Ивановича. Любимый, но очень уж хлопотный. В штате у Ивана Ивановича не густо: он сам, уборщица Люся да сторож Степаныч.
Люсе около тридцати. Лицом она похожа на испуганную ворону. Незамужняя. Приехала из одной бывшей союзной республики к дальней родственнице, которая владела в городе баней, аптекой и похоронным бюро. Родственница беженку приютила, обогрела и пристроила на работу в аптеку, но скоро покаялась. Люся оказалась настолько ленивой, безалаберной и не особо чистой на руку, что бизнесвумен через полгода сказала родственнице:
- Вот тебе бог, моя дорогая, а вот комната в коммуналке старого жилого фонда. Живи, как хочешь, но на глаза мне, пожалуйста, больше не попадайся.
Дом с коммуналкой находился как раз у ворот стадиона, вот Люся туда и пристроилась на вакантную должность с минимальной оплатой труда. Люсе работа понравилась, потому как футболисты люди неприхотливые, и пол в раздевалках можно мыть только раз в неделю, а остальное время никто не мешал уборщице любоваться из окна: "как мужики гоняют по полю пузырь". Три раза в неделю она бегала в студию спортивных танцев, где активно расходовала сбереженную на работе энергию. Ждать от Люси помощи в праздничных приготовлениях мог только очень наивный человек. Иван Иванович планировал поручить уборщице установку угловых флагов и помывку пьедестала, но та, как только прознала о планах директора, так сразу же отпросилась на свадьбу какой-то близкой подруги.
Другое дело - Степаныч. Мужчина грузный, неторопливый и основательный. Этот - на все руки мастер: и электрик, и плотник, и сантехник. Без дела он минуты усидеть не мог: всё время чего-нибудь чистит, красит или гребёт. В работе троим приличную фору даст. Однако и на солнце есть пятна. Случались со Степанычем иногда дни грусти. В такие дни он пил стаканами горькую и пел до первых петухов жалобным голосом песни о любви. Как раз накануне эта напасть со сторожем и приключилась, так что от него помощи можно ожидать только к полудню, а дел на стадионе сегодня невпроворот.
Иван Иванович ворвался в директорский кабинет, надел старый халат, схватил из кладовки ведро с извёсткой и поспешил на футбольное поле, чтоб обновить разметку. Гвоздь программы Дня физкультурника - финал кубка района по футболу. Сегодня в финале сойдутся: команда птицефабрики "Сатурн" и команда консервного комбината "Авангард". Иван Иванович по совместительству ещё и тренер "Сатурна", а для своей команды постараться в поте лица никогда не грех. Футбол в их городе с незапамятных времён любили. Иван Иванович помнил время, когда за кубок в шумных баталиях сражалось до двадцати команд.
- Вот времена были, - думал Скобликов, обновляя линию штрафной площадки, которую вчера вечером чуть подпортили ребятишки из соседних домов, - а сейчас восемь команд собрали и радуемся, хотя...
Иван Иванович остановился и вспомнил вчерашний разговор с директором птицефабрики. Директор, никогда особо не благоволивший к спортсменам, начал горячо убеждать Скобликова в необходимости обязательной победы в финальном матче. Он так и сказал напрямую.
- Нам, Иван Иванович, обязательно надо победить. Выиграете, так я каждому игроку выделю премию из расчета среднемесячного заработка птичницы на брата, а вам лично мы эту сумму удвоим. Надо побеждать!
- И чего с ним случилось? - пожал плечами Скобликов и почесал затылок. - Вон как люди меняются, раньше...
Посетовать на то, как вёл себя руководитель птицефабрики раньше, директор стадиона не успел. По зелёному полю, тяжело переваливаясь с боку на бок, бежал Степаныч. Иван Иванович в первый раз увидел сторожа в роли спринтера, а потому чуток обомлел и все нити мыслей сразу же спутались в клубок тревожного ожидания.
- Как пропал?! - широко раскрыл рот Скобликов. - Сегодня же финал! А кто вместо него на ворота встанет? Не мог Колька пропасть, он у меня самый ответственный в команде...
- Мать Кольки уж всех друзей обежала, - Степаныч перешёл с бега на шаг и утёр ладонью мокрый лоб. - Нет его нигде, и никто не знает... Дома не ночевал. Она и меня подняла, понимаешь, ведро воды на голову вылила. Вот ведь... А я как понял в чём дело, так сразу к тебе побежал... Я, ведь, вчера опять... Иваныч,прости... Взгрустнулось чего-то вечером... Ты уж, это... Того...
- Да, подожди ты! - сердито прервал покаяния сторожа Скобликов. - Кольку надо искать! Без него в финале нас раскатают как грузовик ёжика... Давай в полицию позвонить... Вите Дорожкину!
Майор Виктор Петрович Дорожкин - заместитель начальника городского отдела внутренних дел когда-то играл левым крайним защитником в "Сатурне" и подавал большие надежды, но потом уехал учиться в школу милиции, поставив тем самым на спортивной карьере жирный крест.
- Вот что, Иван Иванович, - сразу же деловито отозвался майор на тревожный рассказ своего бывшего тренера, - если Николай сегодня опять домой не явится, то пусть мать его завтра же идёт в отдел и пишет заявление, а я на это лучших людей определю. Обязательно найдём!
- Витя! - прямо-таки взмолился Скобликов, - его сегодня надо найти. У нас в четыре финал!
- Иван Иваныч, - с похожими нотками в голосе ответил Дорожкин, - ты меня тоже пойми. Сегодня праздник, массовое гуляние на стадионе, режим усиленный. Лето, сам понимаешь, отпуска. Кого я сейчас пошлю? А вот завтра...
- Эх, ты! - в сердцах закричал Иван Иванович. - А ещё футболист! Неужто не понимаешь?!
- Иван Иваныч, - старался успокоить Скобликова майор, - ты не горячись. Сейчас посмотрю... Так... Могу точно сказать, что трупов неопознанных на данный момент не обнаружено. Ночью неизвестная женщина сообщила о драке около клуба, но до приезда наряда все разбежались... Вроде, всё... Ты не волнуйся, сейчас придумаем что-нибудь... Не волнуйся... Придумаем... Степаныч у тебя где?
- Рядом стоит.
- Вот. Он же бывший опер. Пусть начинает искать, а чуть попозже и мы со своей стороны поможем. Лады, Иваныч? Пойми меня правильно...
Скобликов отключился и посмотрел на Степаныча так внимательно, что тот от смущения затоптался на месте и стал чесать чуть ниже поясницы. Пока сторож чесался, в голове директора калейдоскопом промелькнули основные этапы жизни подчиненного. Михаил Степанович Хренов здешний, в городе родился, учился, а потом поступил в военное авиационно-техническое училище. Окончив училище, он служил где-то на самом юге страны, но после распада Союза уволился из армии и вернулся домой. Дома решил продолжить службу и пошёл в милицию, где проработал пять лет, а потом загрустил. После милиции он грустил на заводе, на фабрике, опять на заводе... Начальство его приступов грусти не очень понимало, потому и не было нигде Степанычу счастья с покоем, пока он не пришёл работать на стадион.
- А куда денешься? - махнул рукой Скобликов. - Придётся нам с тобой стать сыщиками. Никому ничего не надо...
Они вышли на крыльцо. Утро праздничного дня выдалось удивительно хорошим. Тепло. На светло-синем небе ни единого облачка, солнце весело сверкало над зелёным газоном футбольного поля, над черно-белыми беговыми дорожками и над трибунами, покрашенными на прошлой неделе светло-желтой краской. Только чего-то в этом пейзаже явно не хватало.
- Флаги! - хлопнул себя по лбу Иван Иванович.
На то, чтобы достать из кладовой флаги и установить их на флагштоки, хватило десяти минут. Легкий ветерок расправил полотнища, и стадион расцвёл, приглашая на праздник местных спортсменов, болельщиков и всех прочих жителей городка.
А вот у Скобликова со Степанычем градус праздничного настроения скатился почти к нулевой отметке. Тревога за лучшего вратаря города Николая Горохова здорово замутила радость близкого торжества силы и ловкости. Первым делом сыщики прибежали к дому Горохова.
- Нету его, нету, - часто всхлипывая повторяла мать Кольки, утирая слёзы. - Он, когда где-то задерживался, всегда меня предупреждал. Случая не было, чтоб вот так на целую ночь... Раньше, когда с Людой до утра гулял, так обязательно предупреждал... А сейчас... Нету его, нету...
Единственное, что удалось выяснить у плачущей женщины, так это - имя друга, с которым Коля вчера вечером собирался пойти в клуб "Элита", прозванный в городе "бухаловкой".
- Чего вы всё ходите? - бухтела мать Стаса Суслова. - Полночи друзья да шалавы спать не давали, соку им, видишь ли, подавай. Пользуются, что Стасика на складе комбината каждый день как передовика целыми коробками премируют. Ни стыда ни совести у людей. Чуть свет Капка Горохова прибежала, теперь вы... Дайте поспать парню вволю. Выходной же сегодня...
- Слышь-ка, мать ударника, - неожиданно рявкнул Степаныч, - выступаешь много не по делу! Я ведь мигом поставлю наряд милиции возле той дыры в заборе, где передовику премию выдают!
- Ладно, ладно, - сразу же смутилась женщина, - сейчас разбужу...
- А я чего, я ничего, - потирая опухший глаз, бормотал спросонья Стас. - Говорю Коляну: давай бухнём, а он - нельзя, у меня футбол завтра. Давай, говорю, с девчонками с нашей танцевальной студии замутим, а он опять всё про футбол буровит. Скукота... Короче, ушли мы из "бухаловки" в двенадцать. Выпили пакет соку на двоих и по домам...
- Пойдём, покажешь, где разошлись? - предложил парню Степаныч, тот чего-то поворчал себе под нос, натянул штаны.
- Вот здесь, - Стас показал на угол низенького палисадника, - я к подъезду свернул, а он к своему дому пошагал. Вот и всё... Я чего, я ничего. Это всё футбол его... Говорил же ему: давай бухнём... И ничего бы не было...
Друг пропавшего вратаря ударом ноги запулил в кусты пустой пакет из-под ананасового сока и пошёл досыпать, а сыщики внимательно изучали предполагаемое место преступления. От угла палисадника до подъезда двухэтажного дома, где жил Николай, Степаныч насчитал семьдесят два шага. Считая шаги, сыщик внимательно осматривался по сторонам и искал глазами что-нибудь такое, что могло бы помочь в розыске, но ничего особо примечательного не заметил. По правую руку стоял двухэтажный дом на восемнадцать квартир, по левую руку - два сарая, заросли лопухов в человеческий рост, стойки с верёвками для сушки белья, развалины беседки и поломанные качели, а позади всего этого - густые кусты. За кустами ясно слышался шум проезжающих автомобилей.
- Где он тут ночью пропасть-то мог? - развёл руками Иван Иванович, когда они остановились около подъезда Николая.
- Где угодно, - тихо сказал Степаныч, всё ещё озираясь по сторонам. - Мог мимо дома пройти, мог назад вернуться, мог через кусты на дорогу выйти... Любой вариант возможен. По идее-то, жителей дома надо опросить, может, кто-то чего-то видел или слышал, но нет у нас с тобой на это полномочий, Иван Иванович, а без полномочий...
Сторож поднял глаза верх и немного запнулся, заметив как из окна второго этажа высунулось женское лицо.
- Какая я тебе "дамочка", Мишаня? - мигом отозвалась та. - Али забыл, как мы с тобой на задах школы шуры-муры крутили?
Сторож, тряхнул кудлатой головой, прищурился и с размаху хлопнул себя по лбу.
- Любанька! Ты что ли? Сто лет тебя не видел! Как ты? - и повернувшись к Иванычу. - Это Любанька мы с ней в одном классе учились...
- Где тебе меня увидеть, - радостно улыбалась одноклассница Степаныча. - Ты всё дома бирюком сидишь... Вышел бы да прогулялся по улице, глядишь, мы бы с тобой и молодость вспомнили...
- Так ты ж замуж вышла, - прямо-таки расцвёл Степаныч лицом.
- Муж не стена...
- Ну, тогда я всегда готов!
И неизвестно сколько бы продолжалась эта весёлая перекличка, если б Иван Иванович не одёрнул подчинённого за рукав, дескать, кончай потехи час, дело делать надо.
- Любаня, - всё ещё продолжал улыбаться сторож. - Ты вчера в двенадцать ночи чего делала?
- Спала! - отчего-то ещё больше засияло лицо Любани. - Чего ещё делать одинокой женщине в такое время?
- А муж? - удивлённо вскинул брови Степаныч.
- Объелся груш...
- Степаныч, - строго шепнул на ухо подчинённому директор стадиона, - елки-палки, кончай базар. К делу давай...
- Слышь, Любаня, - вздохнул сторож, уводя разговор в сторону от приятной темы. - А не знаешь, кто у вас в доме долго спать не ложится?
- Есть такой, - понизив голос, поведала Любаня. - Бывший учитель - Суриков. Мужику только пятьдесят пять исполнилось, а он уж на пенсии. Я ему говорю, чего не работаешь, а он мне: счастлив не тот - у кого денег много, а тот - у кого мало желаний и здоровье хорошее. Короче, сам понимаешь, что за тип. Вот. Целый день спит, а всю ночь телевизор смотрит. Мне слышно, он через стенку живёт... Хочешь позову?
- Позови...
- Сергей Петрович! - добавив голос изрядную долю елейности, закричала Любаня. - Вас тут спрашивают!
- Познера до часу ночи смотрел и ничего странного с улицы не слышал, - быстро доложил из окна Сергей Петрович. - У меня летом всегда окно открыто. Спать на свежем воздухе очень для здоровья полезно. До одиннадцати дети на площадке музыку слушали да на гитаре бренчали, около двенадцати парень с девушкой немного пошептались, а потом у дома всё тихо было.
Пока пенсионер докладывал, Степаныч вполголоса всё перекрикивался с Любаней. От дома его пришлось уводить почти силой.
- Ну, чего скажешь? - спросил Иван Иванович, когда они отошли от окна, так крепко взволновавшего измочаленную "после вчерашнего" душу Степаныча.
- Подумать надо, - облизнулся сторож, вздохнул и оглянулся назад. - Колька парень крепкий, его тихо не укатаешь. Если не было шума, так не было и драки. Это хорошо. Значит, он от дому куда-то ушёл по доброй воле...
- И как ты догадался? - с изрядной долей иронии спросил директор стадиона. - Дедукция, видишь ли... И куда же он ушёл?
- Знал бы прикуп..., - почесал пальцем сивую щетину на щеке Степаныч, настраиваясь на деловой лад. - Надо нам с тобой искать места ночных скоплений людей.
- Чего?
- Чего, чего... Если Николай от дома по доброй воле ушёл, то вряд ли направился в тёмный лес...
- Причём здесь лес? - Иван Иванович начинал сердиться.
- Лес-то, не причём, - не замечая недовольства руководителя, продолжал рассуждать вслух сторож. - Я думаю, что, скорее всего, Колька вернулся к "бухаловке" или к торговым рядам. Там молодёжь ночью болтается. Пошли туда.
Двери клуба "Элита" заперты изнутри. Сыщики стали стучать и стучали до тех пор, пока не заскрежетала тяжелая стальная створка.
- Чего надо?! - высунулся заспанный и злой охранник, но, разглядев, кто побеспокоил его во время не совсем легального сна, быстро сменил гнев на милость. - Иван Иванович вы чего тут?
Охранник тоже когда-то играл в юношеской команде "Сатурна" и тренера очень даже уважал. Иван Иванович быстро пояснил цель своего несвоевременного визита в ночной клуб, и охранник схватился за голову.
- Колька Горохов пропал?! - выпучил он красные от сна глаза. - Так без него же мы точно проиграем!
- Стоп, Юра, стоп, об этом потом, - Скобликов вспомнил имя охранника. - Ты вчера Николая здесь видел?
- Вон там он махался, - охранник показал скверик возле крыльца.
- В смысле? - переспросил Степаныч, приподняв брови.
- Он за Суслика заступился...
- За Стаса Суслова? - уточнил сторож.
- Ну. Суслик, вообще, гнилой пацан. Сколько раз я Коляну говорил, чтоб гнал он от себя этого фуфела, а он всё впрягается за него и впрягается. Я видел, как Суслик сам на них "наехал". Вообще-то, он трусоватый, а тут попёр. Они танцевали, а он к ним подкатил: кто такие, ля-ля тополя, давайте денег, а то... Кому такое понравится? В общем, они решили Суслика отоварить, но Колян вмешался и отметелил их. Они уехали, но обещали с братвой вернуться...
- А кто они такие? - спросил Степаныч, энергично потирая большим пальцем щеку.
- Не знаю, - пожал плечами Юра. - Не наши... Я их раньше здесь не видел.
- А из наших с ними кто-то общался? - во взоре сторожа мелькнула искра догадки.
- Из наших? - охранник почесал затылок. - Ну... Из наших... Дочка этой, как её..., ну..., похоронное бюро ещё у неё.... Вспомнил: Людка Салтыкова с ними танцевала. Точно, она рядом вертелась да еще две малолетки. По фамилиям не знаю, но тусуются у нас постоянно.
- Ладно, - пожал охраннику руку Степаныч. - Пойдём мы со Стасиком еще раз побалакаем, а потом к Салтыковым зайдём. Бывай, Юра...
- Неужто сегодня проиграем, Иван Иваныч? - пожимая руку тренера, хмуро супил брови Юра. - А я верил, что порвём "Авангард" как Тузик грелку. Неужто проиграем? А я хотел себе телефон новый взять...
Солнце уже подбиралось к верхушке неба, стало даже жарко и Скобликов, глянув на небо, ещё больше занервничал.
- Черт, - перевёл он взор с неба на часы, - десять почти. Сейчас парад начнётся, надо музыку запустить. Побегу... А ты, Степаныч, ищи. Теперь всё только от тебя зависит. Я сейчас там всё раскочегарю и обратно прибегу...
На стадионе скоро стало шумно и весело. Играла музыка, со столов продавали мороженое, пирожное и газводу, а за забором пиво. Соревновались легкоатлеты, гиревики, шахматисты и другие любители удалых забав. Диктор торжественно объявлял победителей и чуть-чуть шутил над проигравшими. То и дело раздавались аплодисменты.
Иван Иванович нашёл Степаныча около кованых ворот дома Салтыковых, где сторож разговаривал с невысокой черноглазой девушкой, которую можно было бы назвать красоткой, если бы не её выдающийся нос.
- Ну, как? - даже не отдышавшись, спросил Скобликов.
- Да, вот - вздохнул сторож, - Людмила сказала, что ребята те, с которыми Колька подрался, из областного центра и нет у них в друзьях никакой крутой братвы...
- Конечно, нет, - заморгала пушистыми ресницами девушка. - Они со мной в универе учатся. Я только с приличными людьми общаюсь. В гости они приехали, а тут вон как получилось. Это Суслик всё нарыпался, а с Николаем они, потом помирились.
- Где помирились? - переспросил Степаныч.
- На площади у магазина. Как драку разняли, я побежала за Николаем, около дома его догнала и уговорила вернуться, чтоб помирить его с моими друзьями. Около торговых рядов они поговорили и разошлись. Вы Сашу Сазонова спросите, он же у нас в универе учился, а теперь на консервном механиком работает. Они с Николаем вместе с площади ушли...
- Что за Сазонов? - мгновенно нахмурился Скобликов. - Это не он в центре нападения "Авангарда" играет?
- Он, он, - радостно закивала Людмила. - Они на литр сока поспорили, что Саша гол забьёт Кольке. Ребята ещё смеялись, дескать, на коньяк лучше спорьте, а Николай сказал, мол, мы спортсмены и лучше вас знаем, на что надо спорить.
- Вот теперь всё ясно! - сжал кулаки Иван Иванович. - Я давно такое подозревал, только даже представить боялся. Это всё Ураев!
- Какой ещё Ураев? - переспросил Степаныч начальника.
- Тренер "Авнгарда"! Он Николая по...
Скобликов запнулся на полуслове, и закусил губу, словно понял что-то страшное.
- Ты чего, Иван Иванович? - сторож тронул Скобликова за плечо.
- Миша, а если они его убили? - тихо прошептал Иван Иванович. - А?
- Ты, чего, Иваныч? - сразу же стал успокаивать начальника Степаныч. - Кто убил?
- Ураев... Он же судимый...
- Брось, - сторож махнул рукой.
- Побежали к Ураеву! - рванул галопом по улице Скобликов.
Подожди, Иваныч, - крикнул сторож. - У меня ж мотороллер есть. На нём быстрее получится. Пошли ко мне, тут всего-то через улицу перейти.
- Иван Иванович! - крикнула им вдогонку Людмила. - А "Сатурн" без Коли точно проиграет?
- Вот, Степаныч, - сказал Скобликов сторожу, глянув на смотревшую им вслед девушку, - как народ после чемпионата мира футбол полюбил. Даже наша Люся меня вчера спросила: выиграем мы или нет?
- И чего ты ей ответил?
- Сказал, что пока Колька у нас на воротах стоит, то нам сам черт не страшен. Ему как раз ребята с линии штрафной колотили. Ни один не забил... Чего ты еле плетёшься, Степаныч? Давай быстрей!
- Ты совсем офонарел, Иван Иванович? - Ураев вытаращил на Скобликова свои узкие глаза цвета жжёного сахара. - Чтоб я против Кольки чего-то плохое задумал? Да ни в жизнь! Да, на поле мы соперники, но чтоб вот так. Нет, Иваныч, мне такая победа не нужна. Западло это. Не ожидал от тебя. Я своим даже ставки запретил делать...
- Какие ставки? - осторожно вклинился в разговор тренеров Степаныч.
- А вы не знаете?
- Нет...
- Вот святая простота, - усмехнулся Ураев. - Счастливые... В общем, комбинатская братва "зарубилась" с зареченскими - кто в финале сегодня выиграет. И на приличную сумму. Комбинатские пацаны поставили на "Авангард", а заречинские на "Сатурн". Кстати, хозяин птицефабрики из заречинских, он тоже там был. Потом владелец "Элиты" под это дело организовал у себя подпольный тотализатор и понеслось... Такие бабки закрутились, что только держись.
- Понял, - нахмурился Скобликов.
- Чего ты понял? - глянул на тренера "Сатурна" Ураев.
- А, - махнул рукой Иван Иванович, - с директором птицефабрики разговор у меня был, но это к делу не относится... Так, значит, это ваши комбинатовские Колю порешили.
- Ты чего?! - смуглое лицо Ураева стало темно коричневым. - У нас такой беспредел не прокатит! Зуб даю, что это не наши!
Тренер "Авангарда" ещё как-то хотел выразить своё возмущение на столь дерзкое обвинение, но тут прибежал Сашка Сазонов.
- Меня знакомые ребята из универа попросили кое-что разрулить, - торопливо стал рассказывать запыхавшийся Сазонов. - Мы с ними в одной общаге жили. Короче, один крендель на них наехал, а Колян за него пошёл. Мы с Коляном побазарили, перетёрли всё и собрались домой идти, но его из сквера окликнули...
- Кто окликнул? - сразу же переспросил Скобликов.
- Не знаю, - пожал плечами Сашка. - Там темно... Вроде, медичка какая-то...
- А почему ты решил, что она медичка? - спросил Степаныч.
- Она ему выпить предложила, он отказался, так она что-то про мочевой пузырь начала, и предложила вместо водки соку... Плохо я расслышал, а Колька к ней подошёл...
Вернувшись из стана соперника не солоно хлебавши, сыщики остановились около ворот стадиона.
- Иван Иванович, - подбежал к ним капитан "Сатурна" Юра Фёдоров. - Коли нигде нет!
- Знаю, - безнадёжно отмахнулся Скобликов. - Слушай, Юра, а Коли знакомые по медицинской части есть?
- В смысле?
- Ну, медсестра, врач...
- Нет, вроде, - пожал плечами Фёдоров. - У них тут с Людкой Салтыковой отношения были. Потом она учиться уехала, там у неё кто-то появился... Она ещё та коза... Вся из себя... А гордячка: всё только по её должно быть, никому и никогда шага навстречу не сделает...
- Стоп, - Степаныч остановил капитана, и глянул на малыша, пускабщего в воздух мыльные пузыри. - Что-то вертится в голове... Стоп, стоп... Салтыкова... Мать её владеет аптекой, похоронным бюро...
- Слушай, Степаныч, - Скобликов дёрнул сторожа за рукав. - А ты с Сусловым насчёт драки поговорил?
- Не было его дома, - сказал Степаныч, продолжая о чём-то напряжённо размышлять.
- Так, вон он, - Юра Фёдоров показал в сторону трибун стадиона. - Сейчас я его приведу.
- Ты чего нам о драке ничего не сказал?! - словно сокол на зайца, набросился Скобликов на Суслова.
- А чего тут хвастать? - глядя в землю, оправдывался Стас. - А потом Коляна не хотел подводить...
- Причём тут Коля?
- Так он меня попросил наехать на этих. Я, говорит, перед Людкой светиться не хочу, а кулаки на них чешутся. А Людка, специально этих пацанов позвала. Мне вон сейчас Катька Букина сказала, что Салтыкова вчера после обеда звонила им и просила приехать. Они не хотели, а она уговаривала...
- Точно! - неожиданно хлопнул себя по полному бедру Степаныч, на протяжении всего разговора чесавший затылок. - Людмила родственница Люси!
- И что с того? - Скобликов удивлённо посмотрел на подчиненного.
- Ты во сколько вчера Люсе сказал, что если Коля будет на воротах, то у нас никому не выиграть?
- Утром. Их всех директор для дополнительной тренировки от работы освободил...
- Люся сразу смекнула, как бабок по-легкому в этом тотализаторе срубить, - кому-то погрозил кулаком Степаныч. - Все лентяи ушлые, когда дело их выгоды касается! Предложила Людке ставку против "Сатурна" сделать да нового кавалера своего в клуб пригласить, чтоб Коля подрался, и его полицию забрали. Это она о драке сообщила. Там люди к потасовкам привыкли, и никто полицию по таким пустякам не беспокоит. С дракой не получилось, так она послала Людку, чтоб та Колю вернула. По своей воле Людка ни в жизнь бы не пошла Колю уговаривать, чтоб вернулся. Не тот характер... И самое главное: Люся футбольный мяч всегда "пузырём" называет. Понял?
- Нет, - Скобликов развёл руками.
- Никакая не медичка Колю позвала. Люська это была! Она сказала, типа, боишься, что пузырь завтра будешь плохо ловить, давай тогда соку выпьем. Люся - баба фигуристая, вот Коля назло Людке и ... Всё продумала, стерва. Короче, Люся ему снотворного в сок подмешала, у неё он сейчас... Спит... Пошли!
Степаныч оказался прав. Подлая Люся угостила вратаря соком с лошадиной дозой снотворного, а когда он утром проснулся, она ему еще такой же стаканчик поднесла. Вот и всё...
Разбудили Колю только полчаса четвертого, но на ворота его Иван Иванович не поставил...