Ближе к вечеру, перед самым заходом солнца, на главной улице Синельска должно было состояться ежегодное торжество, именуемое праздником Горазда. Праздник получил свое название в честь первого градоправителя, так сказать, стоящего у самых истоков торжества. Ведь именно Горазд придумал поощрять наиболее добросовестных и трудолюбивых жителей Синельска званием почетного жителя города. Раньше это звание вручалось вместе с увесистым мешочком монет. А теперь, при скупом градоправителе Юторе, всего лишь гарантировало самое любезное отношение городской стражи, а так же право покидать пределы города в ночное время суток. Конечно, не ахти какие привилегии, но все же лучше, чем ничего.
Больше всех празднику радовались те горожане, которым предстояло получить честно или не честно заслуженное звание из рук почетного глашатая Синельска. Другие жители тоже не оставались в стороне и с удовольствием почитали торжество своим присутствием. После официальной части они накачивались бродилкой и веселились в свое удовольствие до самого рассвета. Да и как же тут не веселиться, когда к празднику градоправитель созывал отовсюду гусляров и разорялся на бесплатную раздачу булок (не больше двух в одни руки).
Усерднее всех на главную площадь рвалась Веста, не сколько из-за любви к публичным мероприятиям, сколько из-за любви к сложнику по имени Эсбер, без присутствия которого не обходился ни один праздник. В то наполненное приятными хлопотами утро Веста пригласила своих гостей на праздник. Юные наемники и Ястребинка встретили на ура предложение бывшей ведьмы, они очень хотели поглазеть на это многообещающее зрелище. Согласился и маг, правда, без особого энтузиазма, потому что не любил больших скоплений народа. Но праздник начинался только вечером, а до вечера еще была уйма времени, и поэтому можно было заниматься своими привычными делами. После легкого завтрака Яська решила еще немного поспать. Ей надоело смотреть на скучные тренировки юных наемников. Все они проходили по одной схеме, а Северин следил за тем как Таль и Растрепай изображают битву с невидимым противником.
"Все-таки есть плюсы в моем обучении у господина Веста! Можно сказать, что очень устала и пойти отсыпаться!" - радостно подумала юная чародейка, зарываясь носом в мягкую подушку.
Когда Белозору надоедало наблюдать за отрабатываемыми ударами, тогда он тоже брался за меч и наемникам, которым и без этого было несладко, приходилось еще хуже. Иногда они нападали на мага все вместе, с разных сторон, а Ястребинка атаковала боевыми заклинаниями. Но Северин играючи отбивал и летящую в его сторону сталь, и заклинания, и даже успевал ругать наемников за однообразие приемов. И так чуть ли не каждый день...
- Живо собирайтесь! - закричала вернувшаяся с работы Веста. - Я их по всему дому ищу, а они на заднем дворе мечами машут!
- К чему такая спешка? - Маг вылил ведро воды на бесчувственного Растрепая.
- Закругляйтесь уже!.. Северин, что ты сделал с мальчиком?
- Э-э-э... Я его вырубил... Нечаянно. Сейчас очухается, - с этими словами Белозор наклонился и похлопал вихрастого наемника по мокрым щекам. Жалобно стонущий Растрепай открыл глаза и дрожащей рукой пощупал вскочившую на темени шишку.
- Ну вот, живой и здоровый!.. Так что ты говоришь насчет праздника?
- Будто ты не знаешь! Эсбер попросил меня придти сразу же после обеда, чтобы помочь ему с приготовлениями. Кстати, ваша помощь тоже будет не лишней! - Она бросилась обратно в дом, чтобы принарядиться и прихорошиться в честь такого знаменательного события.
Главная площадь Синельска выглядела чистой, ухоженной и, сверх того, казалась совсем недавно вымощенной, а окружающие площадь дома были новенькими и опрятными.
Если знатные гости ехали по большой мощеной дороге, то непременно попадали на площадь, а после в богато убранные покои градоправителя Ютора и, погостив, отбывали той же дорогой восвояси. Таким образом градоправитель пускал визитерам пыль в глаза, выдавая свой город за самый чистый и ухоженный город на свете.
Горожане во главе с Ютором очень даже приветствовали всякого рода праздники, устраиваемые в городе. Учитывая данный факт, под представление был выделен помост для оглашения указов.
Когда бывшая ведьма и ее компания заявились в центр Синельска, по площади уже витал аромат свежеиспеченных дармовых булок и разудалые напевы приглашенных гусляров, которые еще не разошлись в полную молодецкую силу, а всего лишь распевались.
Яська с любопытством смотрела по сторонам. Ведь на площади вовсю кипела работа: добровольцы прибивали к помосту цветочные гирлянды, подметали, поливали клумбы, на которых кроме травы ничего не росло и ссорились то друг с другом, то с путающейся под ногами ватагой мальчишек. Кроме того, непосредственной близи с помостом еще с самого утра обустраивали удобное ложе для градоправителя и его благоверной. А на другом конце площади, на приличном расстоянии от земли, вращался кристалл-ловушка, надменно поблескивая своими многогранными боками.
Бывшая ведьма с проворством ищейки нашла горячо обожаемого сложника, который сидел на нижней ступени помоста, нервно ощипывая лепестки находящегося в его руках одуванчика. Устремив печальный взгляд себе под ноги, он даже не обратил внимания на то, как прошедшие мимо юные девы в количестве четырех штук, узнав его, восторженно зашептались и жеманно захихикали, напрасно стараясь вызвать его интерес.
Северин, тем временем пристально рассматривал новое увлечение Весты:
"Невзрачный какой-то!.. Вот и пойми после этого женский пол!"
По росту Эсбер едва дотягивал магу до середины плеча, то есть был одного роста с Ястребинкой, по комплекции он казался слишком упитанным. Бесцветные ресницы и брови отнюдь не придавали красоты его одутловатому лицу, обрамленному длинными светлыми локонами.
Кода Веста легонько похлопала пребывающего в некоторой прострации Эсбера по спине, он вскочил с места и, воздев свои огромные сине-зеленые глаза к небу, сообщил полным трагизма голосом:
- Все пропало! Единственный глашатай исчез!
- Замени другим, - предложила бывшая ведьма, пристально всматриваясь в лица прохожих, как будто уже подыскивала кандидата.
- Я же сказал, что он один на весь город! - с отчаянием воскликнул сложник.
- Стоп! - вмешался маг. - На такой случай всегда должен быть запасной человек.
- Но его нет! Никому и в голову не могло придти, что почетный глашатай исчезнет накануне важного праздника! Да еще и вместе со свитком! А в свитке торжественная речь, которую я слагал долгими бессонными ночами.
- Понятно. Пока петух не клюнул в...
- Белозор! - одернула его Веста.
- Я мог бы сам провести церемонию, но это запрещено, - продолжал удрученный сложник, проигнорировав едкую реплику Северина. - Нужен настоящий глашатай.
- Ну, не кисни, мил... Кхм! Найдется!
- Едва ли! Кто-то говорил, что он ушел в гости к дальней родственнице и до сих пор не вернулся.
- Давай-ка я отвлеку тебя от грустных мыслей и представлю кое-кого! - Веста указала на заскучавшего мага: - Это Белозор, мой давний друг. А те, что рядом, это его племянница и племянники: Ястребинка, Растрепай и Таль.
- Рад знакомству, - Эсбер снова водрузился на ступень помоста и уперся взглядом в землю.
Веста присела рядом и принялась давать дельные советы:
- Вспомни, что было в свитке, который остался у глашатая. Мы все заново запишем и вперед! Стоит ли из-за такой неприятности отказываться от звания почетного жителя? Ты так много сделал для Синельска, что сегодня тебя обязательно отметят!
Сложник расплылся в счастливой улыбке:
- Вест, ты мой спаситель!.. Так, где мое перо? Я сделаю наброски... Но кто проведет церемонию?
- Он! - бывшая ведьма вцепилась в плечо ничего не понимающего Растрепая.
- Я тебе хорошо заплачу, - заговорщицки прошептала она. - Целых двадцать монет!
Трепа встрепенулся и по-детски зашевелил пальцами, будто пытаясь что-то подсчитать.
- А ты грамоте обучен? - Эсбер внимательно посмотрел на сына мельника, в его взгляде сквозило подозрение.
- Обучен, - наемник важно кивнул головой.
- Как замечательно все получается! - воскликнула Веста. - К нашему счастью Трепу в Синельске никто не знает, выдадим его за ученика глашатая.
- Идея - дрянь! - фыркнул Северин.
- Может сам попробуешь? - на губах экс-ведьмы появилась гадкая улыбочка.
- Я обойдусь значительно дороже, - с такой же улыбочкой на губах парировал маг.
- О чем это вы? - не понял сложник.
- О прекрасном слухе господина Белозора, - туманно пояснила Веста.
Последние приготовления уже подходили к концу, а воспрянувший духом сложник все еще носился шмелем по всей площади, но главным образом вокруг помоста, и раздавал разного рода распоряжения. Веста о чем-то перешептывалась с Растрепаем, вид у наемника был глуповатый. Без дела не остались и остальные: Яська, балансируя у мага на плечах, украшала полевыми цветами помост, Талька вообще куда-то исчез с поручением сложника. Правда, минут через пятнадцать он вернулся. И не один, а с двумя помощниками немногим старше его самого.
Среди синельчан еще долго не утихали разговоры о пропавшем глашатае, и большинство из них придерживалось мнения о том, что глашатай сбежал с какой-нибудь семейной горожанкой, которой эта самая семья порядком надоела. Северин же изначально придерживался иной версии, считая, что "беглеца" по-братски распили местные вампиры. Когда он поделился этой мыслью с Вестой, то она принялась защищать своих друзей с таким энтузиазмом, что едва не прозевала начало официальной части.
На помост вышел деверь градоправителя и низким, срывающимся голосом объявил торжество открытым. По большому счету, в этом и заключалась вся работа родственника. Самого градоправителя Ютора и его жену можно было лицезреть во вторых рядах, так как почти весь первый ряд занимала охрана высокопоставленной четы.
Далее следовало торжественное вручение подарка - портрета в натуральную величину градоправителя, который передали ему же, за его "мудрое правление городом". Остальными портретиками - поменьше и похуже - одаривались новоявленные почетные жители Синельска. Именно их и предстояло объявлять вихрастому наемнику.
На помост вытолкали Растрепая, заранее представленного как ученика скорбного тяжким недугом глашатая. Помимо наемника на помосте присутствовали еще двое горожан: черноволосый мужчина, в руках которого находились наградные грамоты, и все тот же тучный деверь градоправителя с портретами родственника. От Растрепая требовалось как можно громче прочитать писанину сложника, что он и делал, причем, весьма старательно. Первым (после градоправителя) кому полагалась почетная грамота и портретик был глава охраны Синельска. Грамота вручалась за "успешное устранение сообщников, проповедовавших культ нового воплощения Ринн-Хасса". Глава охраны улыбался во весь щербатый рот, мычал слова благодарности и повторял, что защищать всех и вся - его любимое дело.
- Видали идиота? - возмутилась Веста, глядя то на Северина, то на Яську. - Накормить бы этого охранника лошадиной порцией яда и посмотреть на его радостную харю!
- Господин Белозор, что же ты молчишь? - с отчаянием в голосе спросил Таль. Его тоже покоробила такая вопиющая несправедливость. Маг, рискуя жизнью, спас город от напасти, а теперь на его лаврах почивает какой-то прохвост.
- Тише! - прошептал Белозор, напустив на себя загадочный вид. - Вон, Яська в отличие от вас понимает, что им лучше не знать о моем существовании.
- Вот именно! - поддакнула его ученица и кивнула на другой конец площади, над которой, поблескивая своими гранями, завис магический кристалл.
Но Растрепай не знал всех этих тонкостей и, как и подобает верному наемнику, решил проучить обидчиков Белозора за то, что те отдали почетную грамоту недостойному человеку. И он не смог придумать ничего лучше как читать невпопад: ткачиха, которая быстрее всех ткала ковры, была объявлена почетным пекарем Синельска, охранника городской казны (с недельной щетиной на пропитом лице) он назвал лучшим сложником и ценителем всего прекрасного. А когда наступил черед читать поэтический дифирамб Эсбера, который тот посвятил градоправителю, по вредности сын мельника превзошел саму Весту и прочитал следующее:
Градоправитель наш не роп... К-хм!.. ропщет
Сложил он груди на руке...
Сложил он руки на груди,
Взирает, как его враги друг друга топчут.
В тот злополучный момент седовласый Ютор стоял именно в такой позе: скрестив на груди руки. Услыхав эти слова, он поспешил переменить позу, предварительно ущипнув жену за круглое бедро, чтобы та не гоготала. Насупившись, градоправитель принялся буравил глазами спину сложника, находящегося в непосредственной близости от помоста, в то время как развеселившаяся публика стала требовать других похабных стихов.
- Мой шедевр по-своему переиначил! - Эсбер в ужасе схватился за голову.
- Молодец, Трепа! - кричал сын поляра, утирая рукавом выступившие от смеха слезы.
- Скажи, скажи ему, чтоб прекратил паясничать! - шипел побледневший сложник метая грозные взгляды в сторону вновь расхохотавшегося Тальки.
- Так ты с ним заодно, паршивец?! - Эсбер предпринял попытку добраться до сына поляра, но бдительная Веста пресекла его действие, загородив собою путь.
- Ты не понимаешь, Вест! - сбивчиво объяснял служитель муз, надеясь, что после этих разъяснений она встанет на его сторону и поможет надавать звонких затрещин малолетним наглецам. - Я целых полгода умасливал нашего градоправителя в надежде получить звание почетного жителя. Между нами говоря, мне пришлось соблазнить его жену, дабы та посодействовала уговорам.
- Какая сволочь! - рявкнула бывшая ведьма.
- Кто? - немного растерялся Эсбер.
- А? Ютор, конечно! - она постаралась изобразить на своем лице улыбку, хотя больше всего на свете ей хотелось подбить сложнику глаз. Любой, на выбор.
- Еще какая сволочь! - согласился предмет ее неразделенной любви и тут же перешел на грозный тон: - Кстати, а кто мне посоветовал этого заморыша? Кто посоветовал представить его учеником глашатая?
Помрачневший лицом Эсбер лишь злобно сплюнул. А что ему еще оставалось? Ко всем разом навалившимся проблемам ему только не хватало ссоры с лучшим "другом".
Больше всего сына мельника восхищало в людях то, к чему он был бесталанен и поэтому все вирши, воспевающие природу, любовь или конкретных людей зачаровывали его, казались родственными магии. До приезда в Синельск он слабо представлял кто такие сложники, как выглядят и чем занимаются. И теперь, будучи человеком простоватым, но искренним, Растрепай начал раскаиваться в том, что подвел Эсбера. И даже решил извиниться. Однако не принимающий никаких извинений сложник, пошел на вихрастого наемника с невесть откуда раздобытым топором. Впрочем, служитель муз вновь был обезврежен бдительной Вестой.
- Он разрушил мою репутацию! - взбешенный Эсбер навел указующий перст на поникшего сына мельника. Если бы у него имелись магические способности, он бы непременно оставил от бедолаги горстку пепла.
Дальновидная Веста не стала дожидаться кровавой развязки и под шумок увела беснующегося сложника в тихую улочку. Они не видели, как желеобразный деверь во всеуслышание объявил, что у Растрепая сильный жар, что торжественное вручение грамот можно считать закрытым, и что самое время приступить к увеселительной части.
К счастью экс-ведьмы в конце той тихой улочки на которой они очутились, находилась корчмы "Выпил и Выпил" и она ринулась туда с такой скоростью, как будто ее преследовала вся городская стража.
Корчма "Выпил и Выпил" была построена одновременно с капищем, то есть существовала достаточно давно и старожилы Синельска могли поведать о ней несколько интересных фактов. Например, то, что название "Выпил" являлось самым часто употребляемым словом ее бывшего владельца или то, что на двустворчатой, испещренной веселыми завитушками двери, когда-то висело мудрое изречение, гласящее: "Скучен день до вечера коли выпить нечего". И что именно в этой корчме еженощно трудится высокоморальный парень по имени Вискол.
- Вест, Эсбер?! - послышался удивленный возглас, стоящего за стойкой вампира. Он занимался тем, что выливал в помойное ведро редко попадающиеся опивки, полоскал пустые глиняные кружки в наполненной горячей водой лоханке, затем протирал кружки сухой тряпкой и складывал в другую лоханку, пустую.
Экс-ведьма бегло осмотрелась по сторонам - посетителей в корчме не наблюдалось.
- О, куда мы пришли! Как благоразумно! - растроганный подобной заботой Эсбер сделал широкий жест рукой, чтобы похлопать по плечу "друга", но не рассчитал и свернул со стойки стопку мисок.
- После расскажу, - со скорбным лицом изрекла она. - Надо спрятаться на время, а сюда скоро народ толпами повалит!
- Да, действительно, - согласился Вискол, протягивая ей ключ. - Поднимайтесь наверх в мою комнату, а я вам кувшин можжевеловой бродилки принесу.
- Три кувшина, - подал голос Эсбер.
Вампир понимающе кивнул, а затем принялся собирать осколки разбитой посуды.
- Ве-е-е... - дурным голосом протянул сидящий на скамье сложник, устремив затуманенный взор в потолок. - Я г-рю, Ве-е-ест!
- Да вот он я! - со вздохом вымолвила неприлично трезвая по сравнению со служителем муз Веста и с усилием повернула голову Эсбера в свою сторону.
- Еще по кружечке? - его хмельной взгляд блуждал по сторонам. - Отдам полж- ... полжизни за дин... див... дивный сей напит-к!
Бродилка, по мнению сложника, являлась очень действенным средством для решения разного рода проблем. Но в этот раз что-то пошло не так, на душе сложника как и прежде, скребли кошки. Он несколько раз порывался лечь в гроб вампира и просил немедленно закопать себя, а Веста мысленно костерила Вискола за приверженность к старинным традициям, касающихся оформления спального ложа. Впрочем, иногда, Эсбер "оживал" и в такие моменты он подбегал к окну, распахивал настежь ставни и горланил:
- Лю-у-уди, прости-и-ите меня великоду-у-ушно!
Веста оттащила сложника от окна и впервые за много лет порадовалась своему неудачному "подселению":
"Как мне повезло, что я сильнее, чем он!"
- Нале-ей! - Эсбер требовал добавки и стучал по столу пустой кружкой. Поняв, что ему больше не нальют, он постучал по столу кулаком.
- Хватит с тебя, - вздохнула экс-ведьма.
- Не-е-е... - погрозил ей пальцем сложник. - Я са-ам... с-скажу када х-х-хватит. Вот пойду себе нал-ю, а те-бе кукиш!..
Он встал, подтянул штаны, заплетающейся походкой подошел к кувшину, отпил глоток, качнулся и мешком рухнул на пол.
- Мой несравненный! - невольно залюбовалась им Веста.
В комнату зашел Вискол и внимательно посмотрел на упавшего сложника:
- Он уже не с нами. И зачем так надираться? Какой смысл?
- Откуда я знаю? - пожала плечами бывшая ведьма. - Ну, мы пошли.
- Как, уже?
- Ага. Как думаешь, народ еще гуляет?
- Вряд ли. Время предутреннее, самые стойкие в "У Добрилы" доходят. А ты донесешь его?
- Пожалуй, донесу, - ответила Веста, закатывая рукава. - Только на лестнице помоги, а дальше я сама... В смысле, сам.
- Эх, Веста! Если б я только знал что это будет за праздник, я бы обязательно пришел посмеяться над градоправителем, - сказал вампир. Он уже подслушал разговоры посетителей, и был в курсе произошедшего конфуза.
- Вискол, хоть ты не напоминай!
Ее друг покорно замолчал и отомкнул ключом двери черного хода.
По дороге к дому экс-ведьма несколько раз уронила свой бесценный груз. И это несмотря на то, что она была выше и сильнее сложника.
Осторожная Веста выбирала самые глухие улицы, прекрасно зная о том, что в связи с праздником, далеко не все население города спит и видит сны. Однако ее "путешествие" закончилось благополучно, и сложник был доставлен до места назначения, то есть дома Весты. Она свалила свою ношу, как ей показалось, рядом с магом, который так и продолжал бы тихо похрапывать до обеда, если бы его не придавило обмякшим телом служителя муз.
- Что за леший?! - Северин проворно выбрался из своего ложа.
- Прости, но я не в состоянии тащить его наверх, - Веста утерла рукавом лоб, и устало плюхнулась на лавку.
- Понятно! - ехидничал маг, - Напоила мальчика, и теперь хочет воспользоваться случаем.
После таких слов экс-ведьма не поленилась схватить подушку и воспользоваться ею в качестве орудия ближнего боя.
- А, между прочим, все не так уж плохо, - сообщил Северин, безропотно принимая удары подушкой. - Мы походили, послушали мнение горожан. Так вот, довольных наблюдалось даже больше чем недовольных. Ты скажи своему прянику печатному, что неизбалованному зрелищами и высокой рифмой народу, в принципе, без разницы на что смотреть. А Ютор сейчас так налакается бродилки, что уже не до сложника будет.
Веста отбросила подушку в сторону, сладко зевнула и развалилась рядом со служителем муз.
- Ну, я здесь, кажется, лишний, - маг подмигнул Весте, которая изо всех сил запустила в него попавшим под руку веником и сопроводила сей недружелюбный жест грязным ругательством.
В доме и за окнами висела предутренняя тишина и лишь где-то вдалеке, время от времени, раздавались бодрые петушиные "песни". Экс-ведьма склонилась над мирно посапывающим сложником, смахнула с его щеки прядь волос. В ее голове все еще звучал полный ехидства голос Белозора: "Хочет воспользоваться случаем!"
Наступивший день выдался для служителя муз на редкость тяжелым. Он еле разлепил "свинцовые" веки и, обхватив гудящую голову, долго щурился от солнечного света.
- На вот, выпей, - подсуетилась давно пробудившаяся Веста и протянула ему кубок с мутноватой жидкостью.
- Нашел повод для шутки!
- Нет же! Это не бродилка, неужели не видно по налитой порции? Здесь снадобье, от недуга твоего.
Залпом осушив предложенный кубок, Эсбер громко икнул и присел на край лавки. Застывшая экс-ведьма выжидающе смотрела на своего возлюбленного.
- Вест, ты сегодня такой пригожий! - внезапно выпалил сложник и тут же, как будто испугавшись собственных слов, закрыл ладонями рот.
- Правда? - кокетливо улыбнулась Веста. - А еще какой?
Вместо ответа служитель муз вытаращил заслезившиеся глаза, надул щеки и пулей вылетел за дверь, которая вела на задний двор.
- Не подошло, - философски изрекла она и, обмакнув перо в чернильницу, вычеркнула в своем длинном списке приворотных зелий то, которое ей помогла приготовить дочка знахаря.
Наверху послышался звук захлопнувшейся двери - это был кто-то из гостей Весты.
- Есть на свете счастливые люди, которые просыпаются от сладких соловьиных трелей, - с некоторым оттенком обреченности размышлял Белозор, медленно спускаясь по лестнице. - Я же просыпаюсь от "душевных порывов" перепившего сложника!..
Ближе к обеду Яська спустилась на первый этаж, и первым кого она увидела, был взгромоздившийся на стол Эсбер. Помятый и бледный он с жадностью пил из ведра колодезную воду. Подумав, что сложник пришел по душу Растрепая, она сочла необходимым поспешить наверх и сообщить об этом своему другу.
- Подкарауливает, - расстроился вихрастый наемник. - Еще вчера грозился меня прибить, гад белобрысый!
- Пусть попробует, - сказал Таль, принимая воинственную позу.
- Какой привередливый! - искренне недоумевала дочка знахаря. - Всем понравилось то, как ты на помосте держался, а господину Эсберу прям не угодишь! Надо с учителем посоветоваться насчет отъезда.
- Да уж поскорей бы уехать! Вот зачем мы здесь так долго? - Таль схватил меч и встал возле дверей, на случай если служителю муз взбредет в голову наведаться на второй этаж.
- Наверное, чтобы я немного поучилась у господина Веста, - предположила Яська.
- Это понятно, - махнул рукой Талька. - А куда мы поедем после?
- Он мне ничего не говорит! - с этими словами Ястребинка поспешила ретироваться в свою комнату.
- Талька, ты заметил какой наш господин Северин скрытный? - Растрепай вполголоса перечислял терзающие его разум вопросы: - Зачем Яську на обучение взял? Непонятно. Зачем и куда едет? Молчит. Не маг, а ходячий сундук с загадками.
- Все равно когда-нибудь узнаем, - пожал плечами его друг. - Не от него, так Яська проболтается.
- Побыстрей бы узнать, - Растрепай перешел на шепот. - Хотя, Яська, вон какая стала, серьезная до жути. Может и не проболтаться.
В скором времени, приняв во внимание бесчисленные просьбы юных наемников, Веста спровадила сложника восвояси, напоследок отпоив его огуречным рассолом. Категорически отказавшийся от сопровождения Эсбер поковылял на негнущихся ногах в относительно правильном направлении своего жилища. В голове сложника противно звенело, а мысли, обычно переполняющие разум, словно вымерли. Наконец-то Растрепай смог свободно вздохнуть.
- Не будь наивным, - Белозор догадался в чем дело. - Не мог он знать, у кого именно ты проживаешь. И вообще, Эсбер к Весту приходил. - Он выразительно взглянул на бывшую ведьму, которая мужественно игнорировала провокатора, гладя по голове зажмурившуюся от удовольствия Стережку.
В тот же день Белозор решил проявить своеобразное великодушие и забрал с собой на базар всю молодую компанию. И с его стороны это был вполне мудрый поступок, так как экс-ведьма могла сидеть в гордом одиночестве и собираться с мыслями или, что более вероятно, обдумывать рецепт еще не опробованного на деле приворотного зелья.
Северин немного замялся и выдал довольно пространный ответ:
- Ну, мы с ним немного поспорили.
"В смысле, я переборщил с намеками", - подумал маг.
- Растрепай, смотри веселей! Твои вчерашние выходки и наш с Вестом спор отнюдь не взаимосвязаны.
- Ну да! А на меня люди косо смотрят, - пожаловался сын мельника.
Мимо них прошла небольшая группа горожан, которые и вправду как-то недобро взглянули на вихрастого малого.
- Не беда! - разубеждал его Белозор. - По-моему, после вчерашних бурных возлияний горожанам просто полагается быть злыми.
- Не терзайся, - Таль хлопнул друга по плечу. - Завтра Праздник солнца, ночь гадания, у них опять попойка будет, а послезавтра тебя уже и не вспомнят.
- Я-то думал в ту ночь гадают, а не пьют, - пробубнил сын мельника.
- Одно другому никогда не помешает, - изрек маг, одновременно думая о том, где бы и ему разжиться запасной флягой, которую можно будет наполнить чем-нибудь крепким.
- Господин Северин, а ты веришь в гадания? - полюбопытствовала Ястребинка.
- Я в самого себя верю и этого вполне достаточно, - отвертелся он. - Знавал я нескольких магов, которые рассматривали гадание как еще один способ набить свой карман. Возьмем, к примеру, Веста, который, не скажу сколько лет назад, сколотил на этом деле неплохое состояние. Но он, так, какие-то мелочи предсказывал, на что-либо масштабнее способностей не хватало.
- Погадай мне, а? - попросила его ученица.
- Нет, - встрял Растрепай, - сначала мне!
- Обойдетесь! - фыркнул маг. - Во-первых, вам не так интересно станет жить, а во-вторых, я, кажется, уже говорил, что у меня почти нет дара предвидения.
Яська хотела возразить, но не успела, потому что они вышли на длинную, широкую улицу, которая вела к базару. В этот день самым ходовым товаром являлись редкие цветы - привередливые горожане не хотели плести венки из набивших оскомину полевых ромашек и васильков.
Суть гадания во время Праздника солнца заключалась в том, что гадающий загадывал желание и опускал на реку заранее сплетенный венок, если венок подхватывало течением, значит загаданное должно было сбыться. Если венок дрейфовал на одном месте или, того хуже, расплетался на составляющие, это означало, что владельца оного ждет черная полоса неудач вплоть до следующего праздника солнца. Конечно же, смекалистый народ всегда плел прочные венки в двух или трех экземплярах и разбрасывал их в тех местах, где наблюдалось самое сильное течение. Самым подходящим временем суток для "сплава" венков являлся закат и как ни странно ночь, которая считалась волшебной, потому как это была самая короткая ночь в году, что, к слову, приводило и так расстроенных своей участью вампиров в еще большее огорчение.
На шумном и суетном базаре, поддавшийся долгим Яськиным уговорам Белозор приобрел в пользование Растрепая и Тальки два подержанных седла, чем немало их порадовал. На данный момент седла для лошадей являлись для юных наемников пределом их мечтаний.
Чтобы хоть немного задобрить Весту, маг, зная ее страсть к разнообразным оберегам и амулетам, купил в подарок экзотический оберег в виде окаменелого цветка. Улыбчивый торговец сказал, что оберег очень редкий и второго такого им нигде не найти.
Все получилось так, как и предполагалось: Веста забыла свою обиду, как только увидела предназначенный для нее подарок.
- Миленько! Я его давно заприметил.... Не знаю, смогу ли я принять такой щедрый знак внимания. - И с этими словами она буквально вырвала из рук мага преподнесенный оберег.
- Первый раз вижу дядьку, которому нравятся украшения, - голос Тальки был полон подозрения.
- Когда-то изготовление оберегов и амулетов было моим призванием! Теперь все по-другому... Все что мне осталось от тех прекрасных времен - это коллекционировать сделанные чужими руками вот такие вот безделушки, - вполне правдоподобно наврала ему Веста.
Еще один день пребывания в Синельске, в отличие от предыдущих, выдался на редкость спокойным, и не было в нем никаких значительных событий, лишь несколько мелких перепалок между Белозором и хозяйкой дома. А все началось с того, что возжелавшая помечтать Веста присела на скамью и положила перед собой пшеничный локон. Ее нежные печали развеял вернувшийся с прогулки маг:
- Убери со стола этот клок овечьей шерсти. Я собираюсь перекусить.
Поначалу возмущенная Веста не могла даже найти подходящих слов, чтобы дать достойный отпор нахалу.
- Это локон Эсбера, между прочим! И где ты видел овец с шерстью подобного цвета?
- Да? Ну не разглядел.
- А когда-то ты был мужчиной моей мечты! - она посмотрела на мага с немым укором.
Он тихо рассмеялся:
- Не дури, старушка!
- Что же здесь такого?
- Веста, ты это... глазки не строй. Бесполезно, - Северин перестал смеяться и покрутил у виска.
Пока бывшая ведьма соображала, что ей следует ответить, он подошел к печи и выгреб оттуда горшок утренней каши.
- Я не строю! - вздохнула Веста, наблюдая за его перемещениями по комнате. - У тебя цвет волос такой интересный. Почти темно-русый... И сам ты такой весь интересный.... Присуши ко мне Эсбера, умоляю!
- О, боги! - простонал Белозор, едва не опрокинув на себя наполненную кашей миску. - Кстати, когда ты отдашь мне оберег для Яськи?
- Зачем это он ей?
- Для концентрации избыточной магической силы.
- Да, этого у нее через край!.. Но, послушай, у меня нет таких накопителей.
- Много ты понимаешь! Я зачарую любой более-менее подходящий оберег.
- А!.. Присушишь Эсбера, тогда и отдам!
- Я глух ко всем уговорам.
- И не надо, обойдусь! - Бывшая ведьма пошла на попятную, потому как поняла, что шантажом ей ничего не добиться. - Дожевывай свою кашу и пошли выбирать!
Вскоре маг закопался во всевозможных медальонах, кулонах и оберегах Весты, которая ревностно отслеживала каждое сделанное им движение.
- Не съем я твои безделушки! - без устали повторял Белозор. - Ни одна не пропадет!
В ответ на все его заверения она мудро улыбалась даже не пытаясь сдвинуться с места.
Изучив все хранящиеся в сундуке сокровища, Северин впал в некоторую задумчивость. По-видимому, он все еще колебался, не зная на чем именно остановить свой выбор.
- Все перелапал и успокоился, - с издевкой заметила бывшая ведьма. - Запомни, я и продам не каждое!
- А вот это? - Держась за цепочку, он помотал перед ее носом медальоном, на котором была выгравирована изображающая солнце идеограмма.
- Через мой труп! - бывшая ведьма коршуном налетела на него и выхватила медальон.
Маг рассмеялся, потому что в тот момент она была похожа на дракона лелеющего свои драгоценные каменья, а каменья эти были, как правило, наворованные. Но Веста не стала бы воровать, хотя бы потому, что у нее имелся своеобразный дар убеждения.
- Тогда, может, этот? - он указал на серебряный амулет с изумрудом.
- Совсем с ума сошел! - всплеснула она руками. - Положи на место!
Северин повиновался и, наградив ее холодным взглядом, кинул амулет обратно в сундук.
- Ну а ты? - несколько обреченно спросил он. - Что бы ты посоветовала?
- Я? - экс-ведьма пришла в замешательство.
Белозор успел "сразиться" на мечах с молодыми наемниками, поссорить двух соседок, поставить на место просившуюся на базар Яську, еще раз подкрепиться, поставить на место наемников, изъявивших желание сходить в корчму, а Веста все сидела над своими сокровищами и размышляла.
- Кхм! - откашлялся зашедший в комнату Северин. - Ну как тебе здесь думается? Не устала?
Она словно вышла из оцепенения и вымолвила глубокомысленную фразу:
- Не мытьем, так катаньем!.. За это и уважаю.
- Бери что хочешь, - добавила она через несколько секунд.
- А я уже давно выбрал. - Маг проворным движением выхватил из сундука кусочек янтаря на черном шнурке.
- Ах ты зубоскал рекоставный! - Бывшая ведьма с грохотом захлопнула крышку сундука, мысленно желая того чтобы между крышкой и стенкой оного оказались пальцы Белозора. Скрепя сердце Веста согласилась расстаться с янтарным амулетом:
- Ладно! Раз для Яськи, тогда забирай. Если бы для тебя, то... прут из облезлой метлы ты получил бы!
- Спокойно, старушка! - Довольный собою Северин спрятал добычу в рукав. Теперь можно было запереться в комнате Весты и спокойно отоспаться.
- На гадов не обижаются! - подбоченилась она. - Ты, главное, не забудь о том, что как солнце из зенита выйдет, так сразу и отправимся.
- Куда?
- А он уже и не помнит! В лес, дырявая голова!
На самом деле Белозор притворился забывчивым. Ни он, ни наемники не горели желанием тащиться в лес за ягодами. Но Веста, рассылая во все стороны грозные взгляды, не желала слышать никаких отговорок и твердила одно и то же:
- А как варенье лопать, так это они первые!
- Я не умею собирать ягоды, - маг предпринял попытку отвертеться от путающей его планы экс-ведьмы. - Зато я умею ловить рыбу! И завтра готов поймать тебе ведро окуней.
- Конечно, золотце наше! Рыбка мне тоже пригодиться. А сейчас ты вместе со всеми пойдешь в лес.
Северин знал, что Веста слишком упряма и что лучше будет уступить, чем тратить половину дня на ее укрощение. Тем более что в любой момент он может пойти на хитрость и отсыпать в свой кузовок часть ягод из чужих корзин. Главное чтобы его ученица не заметила...
Когда небо подернулось золотистой зарей, покрасневшие от загара и покусанные слепнями охотники за ягодами возвратились в Синельск. Яська нарвала синих цветов, которыми были усеяны все поля близ города, и сплела себе венок. Весь обратный путь венок красовался на голове Белозора. Когда юная чародейка отворачивалась, он принимался разгонять венком докучливых мошек, а когда она снова поворачивалась, то он с завидным проворством нацеплял венок обратно.
Подойдя к дому, Веста обнаружила, что висящий на двери замок исчез, а в окне дома кто-то маячит. Она издала удивленный возглас, а левая ладонь мага по привычке легла на рукоять меча.
"Пора прятать свой ключ в другое место", - подумала Веста и занесла ногу, чтобы переступить порог, но ее опередил любопытный Растрепай который первым забежал внутрь дома.
- Ты? - При виде Растрепая глаза сидящего в гостевой комнате Эсбера налились кровью.
- Я! - пискнул сын мельника, прикидывая долго ли ему бежать до приоткрытого окна.
На сложнике не без удовольствия повисла вовремя подоспевшая Веста.
- Так, детки, взрослым дядям нужно поговорить, - Северин указал рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. - Дальше объяснять или уже поняли?
За считанные секунды все трое поспешили разбежаться по своим комнатам.
- Этот поганец едва не угробил меня! - Как ни странно сложник говорил спокойно, без присущей ему экспрессии, но его выдавало нервно дергающееся веко правого глаза. - Он растоптал мою репутацию! В противном случае я бы еще вчера получил звание почетного жителя Синельска!
- Послушай, уважаемый, а тебе не приходила в голову мысль, о том, что ты не меньше причастен к провалу? - вкрадчиво поинтересовался маг.
- Я своей вины не отрицаю, - служитель муз с усилием освободился от железной хватки экс-ведьмы. - И все-таки я вынужден просить о том, чтобы ваш поганец как можно меньше мелькал перед моими глазами... И ведь кому-то же теперь отдадут звание почетного жителя!.. Кому-то, но не мне!
- Эсбер, хочешь чего-нибудь выпить? - поспешила предложить ему хозяйка дома.
Сложник позеленел лицом, сглотнул подступивший к горлу ком и покачал головой.
- А поесть? - не сдавалась влюбленная Веста.
- Спасибо, не хочется. А известно ли вам, что я недавно был у градоправителя? Думал, что не переживу этого разговора!
Эсбер поднялся со скамьи и, приняв трагическую позу, взвыл:
Я не знаю что лучше:
То ли смерть от злословья,
То ли жизни дыханье,
В ожидании участи худшей!
- Что ж так невесело? - спросил Белозор. - Могу на первое время предложить приют в виде избушки лесника.
"Чую, нечисть лесную ловить собрался! Причем на живца! - мысленно кипятилась Веста. - Дождешься ты у меня когда-нибудь ухватом по темени!"
- Благодарю за участие, но из города меня еще не выгнали, кров над головой есть. Скажу больше, мне удалось уладить все недоразумения с градоправителем Ютором и он как великодушный человек, в знак прежнего расположения к моей скромной персоне, разрешил преступить к написанию полотна о жизни эльфов и феечек.
- Это же прекрасно! - искренне порадовалась за него экс-ведьма, водружая на стол наполненные ягодами корзины.
- Вот я и подумал, а что если господин Северин сделает милость и согласиться позировать для главного и самого угрюмого эльфа, сидящего в компании феечек? Он так эффектен в этом васильковом венке!