Аннотация: Жизнь умеет стереть все грани претенциозности. Сначала ты от нее требуешь чего-то непомерного, а потом радуешься маломальскому празднику
Часть 2
Завидуйте, живущие как черви,
той птице, которая парит
- Что такое семьсот миллионов рублей? - спросил профессор у аудитории.
- Это круто!
- Это моя мечта!
- Это свобода!
- Это все, что мне надо, чтобы начать жить на полную катушку! - отвечали ему с разных концов аудитории.
- Каждый из вас прав по-своему. Это хорошие деньги, - подвел итог профессор. - А теперь скажите, что такое сто рублей?
- Это точно не деньги!
- Это нехорошие деньги!
- О чем здесь можно говорить?!
- Это не лежит в пределах нашей компетенции! Нам это неинтересно! - зашумела аудитория.
- Что ж, - после некоторой паузы ответил профессор. - Сейчас я не услышал правильного ответа. Это не значит, что вы не правы. Вашим ответам свойственно полярное отношение к качественной величине предмета. Целью моего выступления перед вами является желание изменить ваше мышление, сделать его более гибким и универсальным, способным справиться с задачей любой сложности. Все зависит от точки отсчета, которую вы берете за начало при решении поставленной задачи. Сто рублей, конечно, очень небольшие деньги. Но это - начало! Это возможность! Это один из кирпичиков, из которых будут формироваться ваши семьсот миллионов рублей. Не забывайте об этом - все ваше благополучное будущее формируется из кирпичиков и фундамента, который закладывается вашими руками и вашей волей...
Улицы, улицы, дороги, перекрестки, дома, витрины, машины, какие-то люди...
Семен Филиппович минут десять крутился на вокзале в камере хранения, ни как не решаясь открыть хотя бы одну из ячеек, где, по его предположению, должны были вновь лежать вожделенные доллары.
- Черт знает что такое, да что это я? Совсем охренел на нервной почве, - пробубнил он себе под нос. - Все, хватит! Будь что будет. С богом!..
Семен Филиппович шагнул к одной из своих ячеек и начал было открывать ее, как его отвлек чей-то хлопок по плечу. Семен Филиппович вздрогнул. Обернувшись, он увидел сотрудника милиции, сопливого, но серьезного не по годам, с туповатым выражением лица и печатью особоодаренного на челе.
"Во попал! - пронеслось у Семена Филипповича. - С этой хренотенью, что со мной творится, я сказать-то точно не могу, не то что где находятся документы, но и в какую позу на данном отрезке времени поставила меня судьба, - судорожно шаря по карманам, скорбно размышлял Семен Филиппович. - Щас ведь только найдет, к чему придраться - все, плакали мои денежки, все, что нажито, все суки выкачают, до копеечки".
- Слышь-ка ты, служивый, - продолжая поиски, как-то нагловато обратился Семен Филиппович, - ты че это не по уставу обращаешься? Скажи хоть, как величать-то тебя, да звание свое. Хотя и сам вижу - не генерал.
- Рядовой Скамейка, - покраснев до кончиков ушей, сквозь зубы выдавил подрастающий генерал, примеряясь, куда бы ударить, так сказать, для начала особо разговорчивого клиента.
- Скамейка?! - перестал шарить по карманам Семен Филиппович. - Это ты, што ль, в анекдоте засветился?
- Нет, не я, - смутившись, излишне быстро соврал блюститель, - это этот, как его...
- Однопартиец? - с ходу подсказал Семен Филиппович.
- Э-э-э, - еще больше смутился Скамейка, не поспевая за ходом мысли вшивого умника.
- Че ты экаешь? Есть такое слово - "так точно". Понял? А теперь быстро ответь мне, - не давая опомниться борцу за справедливость, напирал Семен Филиппович, - знаком ли ты с майором Ништячкиным, что работает на улице Томных Сталеваров, моим другом, кристальной души человеком, отдающим всего себя своей работе...
- Так точно, знаком, он мой начальник, - от стремительно изменяющейся ситуации у Скамейки начала съезжать крыша. Он ведь только что хотел его - палкой, палкой, да по почкам, руками немножко и ногами, ногами. А ежели в раж вошел бы - то и табельным оружием. А тут вона чего - друг начальства, тут подхалимаж надо включать, уважение.
- Ну, так тебе повезло, товарищ. У такого уважаемого и справедливого человека службу нести... Это, должно быть, честь для тебя, боец? Молодец! - не дождавшись ответа, похвалил интеллектуала Семен Филиппович. - Добрейшей души человек, мухи не обидит.
- Уж так точно, - потер ушибленное место, полученное в воспитательных целях, Скамейка.
- Так вот, слушай теперь внимательно. Здесь проходит секретная операция. Я ж из этих, - многозначительно ткнул пальцем в небо Семен Филиппович, - тоже при исполнении. - Скамейка с пониманием уважительно кивнул головой. - Так что, рядовой Скамейка, будешь осуществлять прикрытие. Смотри у меня в оба, чтоб ни одна муха мимо не проскочила. О нашем разговоре никому ни слова, даже непосредственному своему руководству. Со мной ты не знаком, не видел ты меня никогда и не слышал. Обо всем подозрительном, не поддающемся логике, телеграфируй в штаб или, в крайнем случае, мне тайным знаком, чтобы никто не догадался. Все понял?
- Так точно, - ровным счетом ничего не запомнив, кроме тайного знака, отрапортовал юный вундеркинд.
- Тогда прощай, таинственный незнакомец, - отправил героя Семен Филиппович. - Эй, рядовой Скамейка, ну-ка иди обратно, - Семену Филипповичу неожиданно пришла идея. - Иди, иди, не бойся. Ты, я вижу, парень непростой, грамотный и коммуникабельный. Сколько лет уже в рядовых ходишь?
- Уже почти пять.
- Ну, вот видишь... Не дурак, значит. Замолвлю за тебя словечко, глядишь - звездочку за заслуги получишь. Есть еще одно дело, дело крайне серьезное и рискованное, честь государства нашего, престиж, можно сказать, на кону стоит. Думаю, под силу оно будущему лейтенанту. - Совсем сбитый с толка Скамейка хлопал глазенками - о каком таком лейтенанте идет речь? - То есть тебе, дурень, - увидев замешательство героя, не выдержал Семен Филиппович. - Майор Ништячкин в опасности, - трагично прошептал на ухо Скамейке Семен Филиппович. - И здесь я, как его друг, не имею права вмешиваться в следственный процесс. А вот тебе я с полной уверенностью доверю это непростое дело. Слушай меня внимательно...
Заполучив на халяву ментовской крышняк, Семен Филиппович остался вновь наедине с ячейкой. Семь раз вдохнув и, соответственно, выдохнув, как учили японские самураи, Семен Филиппович открыл ячейку. Покрывшись легкой испариной, к своему неудовольствию, он обнаружил одну из пачек в пакете надорванной.
- Ну, сотка-то я знаю где.
Разорив пачку еще на десять купюр, Семен Филиппович неспешной, уверенной походкой отправился в супермаркет. Купив всего, чего душа желала и что посоветовали симпатичные молоденькие продавщицы, он в нагруженном покупками такси, вызванном по случаю, отправился уже на постоянное место дислокации - в квартиру Петра. Договорившись вторично насчет квартиры, ключей и свободы пользования площадями, Семен Филиппович, вручив пузырь хозяину, выпроводил его из квартиры.
- Так-так-так, - с упоением он разглядывал кучу фирменных наклеек, лейблов и прочих атрибутов, соответствующих продуктам и выпивке, разложенным им на столе, - это все надо перепробовать. Выпивкой займемся прямо сейчас... Мои сладкие, сочные, нежные, мои вдохновенные, откровенные, мои любимые, девочки мои ярчайшие, - разглядывая номера телефонов, настрелянных им у продавщиц и менеджеров супермаркета, бубнил себе под нос Семен Филиппович. - С кого ж начать-то? А начнем-ка мы с Августины - девочки грамотной, аппетитной, красивой и понимающей. Девочка хорошая, но, уверен, это не окончательный приговор.
Непонятно отчего, но Августина сорвалась с работы по первому же звонку Семена Филипповича, так и не дождавшись окончания трудового дня. Семен Филиппович ждал ее в такси у входа в супермаркет.
- Слушай, Августин, мне б прибарахлиться. А то как-то неудобно в таком виде рядом с таким очарованием находиться. Час прошу - не больше, а потом куда-нибудь покушать.
- Хоть два, Сем, я в твоем распоряжении. Куда едем?
- Ну, дорогая, здесь хозяин - ты, игра у нас сегодня такая - "сделай из Семы человека". Победитель получает путевку в ресторан на двоих.
- Идет, - приняла условия игры Августина. - Ну, товарищ, не обессудьте.
С тележкой, доверху набитой всякой всячиной, Семен Филиппович пробивался к выходу из магазина.
- Это ж надо, дискаунт-магазин! - не переставал повторять восхищенный Семен Филиппович. По самой скоромной прикидке получалось, что вся вот эта тележка обуви, шмотья и прочих аксессуаров, уже принадлежащих ему, обошлась дешевле, чем один пиджак из бутика "Вдохновенный". А разница - ровно что между Оксаной и Ксенией.
- Сем, ну извини меня, зато значительно дешевле, - неправильно поняла его Августина.
- Августиночка, - лихо подскочив к ней, обнял ее нежно за талию Семен Филиппович, - ты что, разве может быть одежда, которую для меня подобрала девушка моей мечты, прошлогодней? Августин, ты не представляешь, насколько я счастлив, что ты сейчас рядом со мной, что ты не пожалела своего времени, согласившись сопроводить меня сюда, и что ты такая вот искренняя и замечательная...
Забросив по пути обновки в петровскую квартиру, он, как и обещал, повез Августину в ресторан.
С деньгами расставался легко и без сожаления. Сначала он угостил пятидесятирублевкой официанта, чтобы тот выделил им наилучший, по мнению Семена Филипповича, столик у широкого подобно витрине окна с видом на небольшой пруд с несколькими безмятежно плавающими кувшинками, окольцованный по периметру в неприхотливой манере гирляндами. Потом договорился насчет музыки, гармонично заполнившей пространство под стать настроению, и попросил приглушить свет, создав интим и атмосферу полного взаимопонимания.
- Ну, девочка моя, выбирай, чего нам предстоит сегодня отведать.
- Сем, ты знаешь, - оценив меню с высокопарными названиями блюд, доверительно молвила Августина, - эти товарищи - рабы труда ентого общепитовского заведения, сущие пройдохи. Обозвать яичницу с двумя ломтиками сала "завтраком в солнечной долине" и потребовать за нее пять долларов - это уж слишком! Совесть у них - дай бог каждому трудящемуся.
- Лапуль, ну не ворчи. Взгляни на это с другой стороны: они взамен этим деньгам хоть какую-то малость предлагают, а теперь посмотри на наше правительство, которое взамен нашему труду, уплаченным нами налогам тоже должно как бы что-то предложить... Поэтому даже не переживай из-за таких мелочей, лучше давай позовем официанта, чтобы тот объяснил, что же скрывается под этими названиями. В конце концов должен же я отведать жареной свининки с сыром и грибами.
И завращались колесики и шестеренки этого мирка, в котором волею судеб оказался Семен Филиппович со своею пассией. Холодные закуски сменились горячими, горячие - десертом. Из тоста в тост Семен Филиппович подчеркивал изысканность и неповторимость спутницы, одаряя ее вниманием, лаская слух нежными словами. А Августина была покорена этим суховатым и уже далеко не молодым человеком, не ожидая при встрече, что за такой, в общем-то, не приметной внешностью в потертом костюме может оказаться милый, внимательный мужчина. Не ожидала она и от самой себя, что ее взбудоражит человек, который порядком старше ее. Как всегда не вовремя зазвонил мобильный телефон. "Надо бы и себе купить", - подметил про себя Семен Филиппович, наблюдая за изменениями, происходящими с Августиной, говорящей с невидимым абонентом. Он уже наверняка знал, что рандеву с этим мирком, подарившим ему незабываемые минуты, закончилось.
-Маму положили в больницу, ей неожиданно стало плохо, - извиняющимся тоном произнесла Августина. - Прости меня, пожалуйста, но мне надо ехать.
- Ты знаешь, больница не самое лучшее место, но ничего не поделаешь - придется мне познакомиться с твоей мамой именно там. Едем.
- Но...
- Никаких но. Лапуль, я полностью в твоем распоряжении.
Семен Филиппович хорошо помнил тот интимный момент, когда резко "слегла" мать Ксении. Ему, честно, было бы крайне неприятно проходить этот эпизод дважды. При всем при том, что, в отличие от Ксении, Августина была... Какая-то естественная, порядочная что ли, ну, в общем, своя. Очень не хотелось разочаровываться. Устал он изо дня в день укатывать граненым стаканом разочарование, падающее на него густыми хлопьями.
Мама Августины была несколько удивлена, увидев нынешнего спутника дочери. Несмотря на бледный вид и горизонтальное положение в больничной койке, держалась она излишне учтиво. Поведение матери нисколько не смутило Семена Филипповича. Он без лишней суеты расставил все должным образом в соответствии со сложившейся ситуацией. Оставив дочь наедине с матерью, он роздал чаевые медперсоналу, поговорил с лечащим врачом, купил у него сверхдорогие лекарства - "из личных запасов", сбегал в магазин, набрал продуктов и бутылку элитного коньяка для врача и, со всем эти вновь предстал перед Августиной и ее матерью.
Августина почувствовала себя влюбленной, во всяком случае Семен ей очень понравился. Вот уж чего она совсем не ожидала от своей серой, скучной, монотонной жизни. Как и все, изо дня в день она ходила на работу; какие-то подружки, приятели, телевизор, книги, музыка - обычная обыденность. И неожиданный поворот - подарок судьбы. Если честно, ей очень этого хотелось. Такое невозможно предсказать или предугадать. Наконец-то она нашла настоящего мужчину - спокойного, уверенного, стоящего. Уже два часа она лежала в своей постели, а он никак не шел из головы.
Проводив Августину до дома, Семен Филиппович галантно с нею распрощался, не напрашивался и не торопил события. К тому же сейчас не самое подходящее время для продолжения романтического вечера - здоровье родителей для любящей дочери, оно ведь превыше всего.
Пошарив в кармане, Семен Филиппович обнаружил там лишь одну купюру достоинством в пятьдесят долларов.
- Да, день был богат на впечатления. Пожалуй, прогуляюсь-ка я пешком, - сказал он вслух.
Чтобы срезать часть пути, Семен Филиппович решил пойти дворами. Время было позднее, хотелось дойти поскорее до дома, выпить стопку-другую и, завалиться спать. Издали, на детской площадке, слегка освещенной единственным горящим неподалеку фонарем, Семен Филиппович приметил несколько фигур. Путь его лежал как раз через эту самую площадку. Памятуя о недавней своей встрече с малолетними отморозками, он решил тихонечко обойти ее по периметру. Приблизившись, Семен Филиппович рассмотрел в фигурах трех женщин, стоящих у лавочки. Он изменил свое решение и пошел напрямик.
- Привет, красавицы, как дела?
- Ну здравствуй, добрый молодец. Что, на бутылку наскрести не можешь? - ответила на приветствие одна из них.
- Хи-хи-хи, - прохихикали остальные.
- Да нет, как ни странно - могу, и не на одну.
Семен Филиппович осмотрелся. На лавочке стояли две початые бутылки шампанского. Дамы с пластиковыми стаканчиками слегка покачивались на сквозняке. "Тридцать пять - сорок, - про себя определил Семен Филиппович. - Ну, можно сказать, это уже моя возрастная категория".
- Позвольте-ка, я угадаю... Корпоративная вечеринка?
- Хм, молоде́ц, добрый мо́лодец. Как догадался? - разговор вела, видимо, самая авторитетная. - Ты чего, внук Нострадамуса?
- Хи-хи-хи...
- Похож? - Семен Филиппович повернулся в профиль.
- Не могу сказать, плохо его помню. Я ж тогда еще только сиську сосала.
- Хи-хи-хи...
"А тетки-то как для меня созданы", - у Семена Филипповича созрел план.
- Девушки, у меня к вам предложение, - перешел к делу Семен Филиппович. - Я, можно сказать, один, скучаю без компании, без женского тепла. Давайте так: вы угощаете сейчас меня, а потом я вас. Скажем, мартини - всех устроит?
- Хм, добрый молодец, да ты настоящий мужчина, галантный кавалер, чутко понимающий женскую натуру, - игриво подмигнула ему самая авторитетная. - Любка, у тебя вроде мужик на даче горбатится? Ну тогда в чем дело? Идем к тебе. Галантный ты наш, бери посуду и пошли в магазин, там мартини киснет. Эх, девчонки, мы ж заслужили этот праздник?
"Вот что значит возраст, - думал Семен Филиппович, направляясь в магазин в женской компании: - и согреют, и напоят, и приютят, и времени на них не надо тратить... Жизнь умеет стереть все грани претенциозности. Сначала ты от нее требуешь чего-то непомерного, а потом радуешься маломальскому празднику..."