...Перевалы. Неприступные твердыни зимы и вьюг. Острыми зубцами вонзались в промёрзшее небо башни гор, позёмка вылизала белым языком бока валунов, присыпала их сухой снежной крупой. Ледяные кристаллы пушистой шубой укутали стены скалистых лестниц и обрывы ущелий.
Тропы над пропастью...
Вершины в ослепительном блеске вечных снегов...
Путникам пригодилась тёплая одежда, взятая из брошенного дома.
На ночёвках молодые люди спали по очереди, поддерживая пламя в небольших очагах охотничьих сторожек, дававших им приют на ночь, как и многим путникам до них.
Альпы были погружены в величественное безмолвие.
И в безмолвие были погружены Фрэнсис и Милисента. Ни граф, ни крестьянка больше не произнесли ни слова. Она ни разу не попросила его ехать помедленнее, и ни разу не пожаловалась на усталость, голод или стужу. Он без слов придерживал коня, устраивал привалы и готовил еду, по-прежнему не доверяя Милице котёл.
Неделя...
Мягче и нежнее стали ветры, камни и скалы покрылись мхами, над прозрачными струями водопадов раскинули ветви деревья... Вершины Альп остались позади, путники спускались в живописную горную страну, изобилующую озёрами, долинами и скалистыми гротами. Немало красивых легенд было сложено об этих прекрасных местах, а жили здесь свободолюбивые люди, что едва признавали над собой власть своих правителей.
Ночь раскинула над каменистым склоном плотный чёрный покров. Крупные звёзды висели, казалось, над самой головой, и рыжий свет костра бросал им вызов, швыряя пригоршни искр в тёмную высь.
Милица сидела, завернувшись в меховую курточку, обхватив плечи руками, и молча глядела на пламя. Фрэнсис, по другую сторону костра, так же молча глядел на неё. О чём она думает? Почему не оставляет своих бесовских замыслов? Отчего его так безумно и властно влечёт к ней?..
Проклятая ведьма! Лучшим наказанием для неё будет презрение.
- Завтра мы придём к людям. Запомни, я не желаю, чтобы хоть у одного человека зародилась мысль, будто нас что-то связывает! Ты просто моя служанка.
- Хорошо, лорд Фрэнсис.
Милица заговорила с ним впервые за семь дней.
И как же радостно было услышать её голос!
Граф скрипнул зубами. На что она надеется, помилуй бог?
Почувствовав на себе его взгляд, девушка подняла голову. Лицо её осунулось, а глаза потухли. Там жила лишь боль...
- Что смотришь? - резко спросил он.
- Фрэнсис, за что ты на меня обиделся? - негромко спросила Мили. - Что я сделала не так?
- Не лицемерь! Ты просто отвратительна, когда пытаешься так нагло врать!
- С чего ты взял, что я вру? С того, что увидел глупый сон? Всего лишь сон?
- Я увидел Фредерику, - тихо ответил граф, и в его голосе клокотал сдерживаемый гнев.
- Хорошо, ты увидел Фредерику. Ты понял, что любишь её, а не меня. Разве я тебя держу? Разве я заставляю тебя остаться? Что ты смотришь на меня, как на злодейку?
- А кто ты? - не выдержал Фрэнсис. - Ты действительно меня держишь!
- Катись к чёрту! - неожиданно выкрикнула Милица, вскакивая на ноги. Она схватила свою сумку с колдовскими травами и побежала в темноту, не оглядываясь.
- Стой, идиотка!
Эта ненормальная выбежит к костру разбойников...сорвётся в темноте с уступа...наступит на змею...подвернет в камнях ногу...
Фрэнсис похолодел. Он сам не заметил, как тоже вскочил на ноги.
- Милица, стой!
Видимо, в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Милицу остановиться. Граф подошёл, рассерженно схватил её за руку и повёл обратно к костру.
- Вот не надо таких выступлений! - отчитывал он спутницу. - Я обещал довести тебя до Парижа, и я доведу, несмотря на все твои глупости!
- Ах, избавьте меня от своего рыцарского великодушия, милорд! - съязвила крестьянка. - Я и сама прекрасно дойду до Парижа. Дошла же я как-то из Словакии до Каринтии!
- Что удивительно! - не менее язвительно ответил молодой человек. - Ты же в каждой ёлке готова запутаться!
- Это не ваша забота, лорд Фрэнсис! - рассерженно фыркнула девушка. - У нас разные дороги!
- До Парижа она у нас общая!
- Тогда и не смотрите на меня, как оскорблённый ангел на беса!
Юноша едва сдержал смех. Ох, Мили, Мили... Почему ты такая очаровательная?..
Он поймал себя на том, что уже почти забыл свою злость, что ещё немного - и заключит девушку в объятья, и жадно припадет к её губам...
Коварная ведьма!
Он грубо толкнул её на прежнее место у костра.
- Всё, я больше не желаю с тобой разговаривать! Спи.
Милица легла и накрылась плащом. А через секунду ночь расколол оглушительный гром, земля дрогнула, камни застонали...
Уголёк взвился на дыбы. Путники вскочили, кинулись друг к другу - и замерли на полпути.
Вдали ночную тьму пронзил алый клинок огня, взметнувшийся к небу в россыпи золотых искр. Вновь по горам прокатился рёв, а потом над головами молодых людей пронёсся сухой раскалённый ветер, огромная тень скользнула в вышине, закрыв половину звёздного неба - земля ещё раз слабо вздрогнула, и всё стихло.
- Что это было? - одними губами спросил Фрэнсис, сам не зная, кого.
Мили испуганно покачала головой.
- Я не знаю, Фрэнки...
- Если это твои штучки...
- Ага. И коровы затанцуют, если я пожелаю.
- Всё, замолчи! - он вернулся к себе и лёг, пытаясь вновь удобно устроить голову на подушке из седельной сумки и накрываясь плащом. - Если это не ты, то кто?..
Мили изящно поправила носком сапожка полено в костре, покосившись на собеседника.
- Милорд, раздобудьте мне волшебное зеркало, и я немедленно посмотрю в него, чтобы как можно подробнее ответить на ваши вопросы.
- Хватит зубоскалить! - немного смущённо огрызнулся граф. - Спи уже, наконец! Нет, подожди! - через секунду добавил он. - Иди сюда!
Юноша подвинулся, освобождая место у огня рядом с собой, и накрыл Милисенту своим плащом.
- Чёрт, я не могу позволить, чтобы эта тварь тебя утащила посреди ночи! - отводя глаза, пояснил рыцарь. - Если тут шастает такое чудовище...а ты ещё хотела убежать! Мили... Взбалмошная, злая девчонка...
- Это я-то злая? - возмутилась Милисента, попытавшись освободиться из объятий Фрэнсиса. Он лишь крепче прижал девушку к себе, с наслаждением вдыхая аромат её пушистых волос, и, не раскрывая глаз, нежно накрыл её рот ладонью.
- Тс-с... Спи, ведьма. Чтобы я звука от тебя больше не слышал.
Она уткнулась головой в его грудь, плечи её расслабились, и через несколько минут дыхание стало ровным, каким бывает только у спящих.
Лорд лежал, бережно прижимая любимую к себе, и в душе его не было покоя. Какое это счастье - обнимать её... И как обидно, что это счастье - всего лишь колдовство...
Дрянь... Обожаемая дрянь... Колдунья!
Засыпая, Фрэнсис думал, ошиблась ли Милица в днях, или у них будет ребёнок?
...Следующий день они почти не разговаривали. Фрэнсис ругал себя за слабость, обвиняя в ней коварство Милицы; девушка не знала, как защититься от его нелепых обвинений. Кидая друг на друга рассерженные взгляды, они по цветущему горному лугу направлялись вниз, к долине, где раскинулась большая деревня. Живописная тропинка, петляющая меж рассеянных по склону валунов, вскоре вывела на широкую дорогу.
Фрэнсис ехал верхом, а Милица шла рядом, придерживаясь за стремя. Солнце припекало, и от пыли, поднимавшейся из-под копыт коня, свербело в носу. Кружилась голова, и отчаянно хотелось пить.
У колодца ведьма выпустила из руки стремя Уголька и подбежала к потемневшему срубу. Рыцарь лишь мрачно покосился на отставшую попутчицу, и, ни слова не говоря, поехал дальше, направляясь к постоялому двору. Расписная вывеска раскачивалась над главной улицей деревеньки, зазывно посвёркивая в ярких утренних лучах. Заведение называлось ёмко и лаконично: "Жирный индюк", недвусмысленно обещая сытную трапезу посетителям.
Видимо, дела у хозяина шли замечательно: во дворе толпился народ, у конюшен не успевали принимать лошадей, на крыльце, скрестив руки на груди, лениво созерцал разношёрстную толпу вышибала, больше похожий на гранитного колосса.
Фрэнсис вошёл в прохладную светлую залу и направился прямо к стойке.
- Мне нужна комната, обед и полная бадья горячей воды: я хочу вымыться с дороги.
Впрочем, ошибиться было сложно: Мили всегда содержала в идеальном порядке вещи Фрэнсиса - да он и не носил их часто, благо в бывшем разбойничьем притоне хватало одежды на любой вкус...
И сейчас, лишь бросив взгляд на расшитый серебром пояс, на драгоценную рукоять меча и на перстень с огромным сапфиром, трактирщик сразу определил в новоприбывшем знатного путешественника.
- Да, - не раздумывая, ответил граф. Одна мысль о том, что наконец он сможет побриться нормально, а не кое-как, кинжалом, вслепую, приводила в хорошее расположение духа. - Вот что ещё... Моего коня...
- Не извольте беспокоиться, о нём уже позаботились.
- Замечательно. Тогда последнее: сюда должна прийти девушка, крестьянка. Она со мной. Дайте ей тут какой-нибудь угол под лестницей, чтобы переночевала...ну, и накормите чем-нибудь. Что здесь у вас дают прислуге?
- О ней позаботится моя жена.
- Девчонка едва говорит по-немецки, так что не просите с неё какой-то работы, всё равно не поймёт. И вот ещё: ни под каким предлогом не подпускайте её к еде, которую готовят для меня. Даже относить! Она такая растяпа и неумёха, что с неё станется опрокинуть поднос...
- Понял, благородный рыцарь, что ж не понять, - кивнул трактирщик. - Михель, проводи гостя наверх, в свободные комнаты! А потом спустись, принесёшь еду!
Фрэнсис направился следом за светловолосым молодым парнем, указывавшим дорогу.
- Вот, господин рыцарь, вам сюда, - открыл перед ним двери комнаты провожатый. - А вы, часом, не дракона убивать приехали?
- Какого дракона? - Фрэнсис так опешил, что даже снизошёл до ответа трактирному служке, хотя это было и не в его правилах.
- А тут в округе дракон завёлся, - пояснил Михель. - Скотину у людей таскает, да и человечиной не брезгует. Дома и посевы жжёт. Наши старейшины и постановили: кто от того дракона избавит округу, получит награду: тысячу талеров.
Рыцарь невольно присвистнул:
- Большие деньги...
- Да и дракон, говорят, не маленький! - рассмеялся парень. - Так что ж, господин рыцарь, выходит, вы здесь не из-за этого змея?
- Выходит, я здесь проездом, - сухо ответил лорд. - И до недавнего времени в драконов не верил.
- Их мало осталось. И живут они обычно высоко в горах, на горных коз охотятся. А этот вот на что-то обиделся... - блондин пожал плечами. - И по ночам балует.
- Значит, огонь, который я видел ночью, в горах, и шум - это, по-твоему, дракон?
- А больше некому, благородный рыцарь, - задумчиво улыбнулся Михель. - Огненных гор у нас в округе нет, зато есть огненный змей... Выходит, он и развлекался. Вам ещё повезло, что мимо пролетел.
- А что ж ты сам, не желаешь получить тысячу талеров? - с насмешкой полюбопытствовал Фрэнсис. Парень лукаво улыбнулся.
- Да что вы, благородный господин, на что мне тысяча талеров?
- Хочешь сказать, что жизнь дороже?
- Я не из тех, кто меряет жизнь на деньги. Ни свою, ни чужую. Впрочем, прошу прощенья у благородного господина. Сейчас велю служанке принести еды!
С этими словами странный парень закрыл за собой дверь.
- Эй, Михель, или как тебя там! - высунулся следом Фрэнсис. - Посмотри, пришла моя служанка? Длинноволосая такая, синеглазая. Если да, пригляди за ней!
- Понял, благородный рыцарь! - откликнулся парень уже с лестницы.
Милица слышала этот разговор. Она стояла в дверях, прижимая к груди сумку, и пыталась совладать с непонятной слабостью. К горлу подкатывал ком тошноты: невыносимым был запах укропа.
Михель подошёл и осторожно взял её за руку.
- Эй, синеглазка, это о тебе мне сейчас кричали?
Милица лишь слабо кивнула.
- Что-то ты вся бледная какая. Давай, тут хозяйке не до тебя. Видишь, там стол в уголочке? Садись, а я тебе поесть принесу.
Девушка осторожно прошла через наполненный людьми зал и села у раскрытого окна на указанное место. Тут ветер разгонял все тяжёлые запахи, и она вздохнула легче.
Вскоре пришёл Михель, и поставил перед ней блюдо с жареной курицей. А рядом - кувшин молока.
- Угощайся, синеглазка. Вон, как ты вымоталась, круги под глазами...
- Спасибо, - беззвучно шепнула Мили. - Я не могу... Меня мутит... Наверное, от жары. А курица жирная...
Парень сел напротив.
- Может, ещё чего принести?
- Если можно... Я капусты хочу. Солёной.
- Понял. Солёного и не жирного, - парень улыбнулся, встал и вскоре вернулся с миской, полной хрустящей капусты и рассыпчатой, ещё дымящейся, варёной спаржи.
- Ну что, синеглазка? Потребуется что, зови. Я за стойкой, хозяину помогаю. Устанешь, захочешь прилечь - видишь, за лестницей дверца? Там каморка, где служанки спят. Сейчас всё равно никого там нет. Можешь пойти поспать. А у нас дел невпроворот, видишь, клиентов сколько? Так что я пошёл.
Михель кивнул и оставил её одну. Мили с удивившим саму аппетитом набросилась на принесённое угощенье. Молоко пить не стала, ограничилась водой. Тошнота отступила, головокружение прошло - и Мили немного расслабилась.
"Ну вот, видишь? Это всего лишь из-за голода и жары. Просто из-за голода и жары..."
Забрав свою сумку, девушка ушла в каморку под лестницей.
Тут было тесно, пахло несвежим бельём, постели были скомканы, везде валялись чьи-то вещи: ленточки, гребешки, булавки. Решившись, постоялица освободила одну из кроватей, свалив всю мелочь на стол, и легла, положив сумку под голову. Поворочавшись на жёстких досках, Мили уснула.
Разбудил её грубый толчок.
- Ты чего это разлеглась на моей кровати, побирушка несчастная? - вопила рыжая деваха, вырез на платье которой давал обозреть все её роскошные достоинства. - Тебе кто разрешил мои вещи трогать своими грязными руками?! Мне после твоей вшивой башки придется постель стирать! Убирайся, убирайся!..
Милице и слова не дали сказать, стащив с кровати чуть не за волосы.
- Я не нищенка! - возмутилась гостья. - И вшей у меня нет!.. Я приехала со знатным господином...
- То-то он тебя отослал подальше! - насмешливо ответила рыжая. - Говорит, ты даже поднос отнести не можешь: криворукая!
- Меня Михель сюда привёл, чтобы я тут переночевала.
- Мне Михель не указ! Всего неделю тут, а уж распоряжаться вздумал! Тоже, как и ты, бродяга безродный, невесть откуда взялся!.. Рыбак рыбака видит издалека. Нечего, нечего тут околачиваться! Ещё украдёшь чего. Пошла отсюда, пошла! Кошка драная!
Мили вздохнула, взяла свою сумку и вышла в зал.
Народу, кажется, стало ещё больше. Воздух сотрясался от густого смеха и смачных выражений подвыпивших молодчиков, разместившихся на лавках за столами. В дальнем углу, за перегородкой, Милица заметила Фрэнсиса, который сидел над полусъеденным гусем, и грустно смотрел в ночную темноту за окном. Осторожно пробравшись мимо компании волосатых пьяниц и услышав несколько пошлых любезностей в свой адрес, Мили подсела к Фрэнсису.
- Фрэнки, мне плохо. Можно, я пойду в твою комнату?
- Нет, - последовал резкий ответ. - Между нами нет ничего, что могло бы дать тебе повод там находиться. Иди к служанкам!
- Фрэнки...
- Для таких, как ты, я лорд Фрэнсис!
Милица беспомощно посмотрела на него, а потом устало уронила голову на руки. Граф молча поднялся из-за стола и ушёл.
Девушка долго сидела, глядя ему вслед, а потом встала и подошла к стойке.
- Михель! Михель, можно тебя на минутку? - окликнула она светловолосого парня.
- Послушай, ты можешь на следующее утро кое-что передать моему господину? Я ухожу, а это... Это его вещь.
Милисента протянула Михелю крохотный узелок.
- Обещай, что передашь, хорошо? И не развязывай, пожалуйста! Я полагаюсь на тебя...
- Так, если хочешь, я прямо сейчас пойду и передам, синеглазка?
- Меня Мили зовут, - смущённо заметила волшебница. - Нет, сейчас не надо. Утром.
- Как скажешь, Мили, - улыбнулся парень. - Но только куда же ты пойдёшь? Ночь на дворе! Тебя всяк обидит: и зверь, и лихой человек... Тебя что, Марта выгнала? Пустое! Прости её. Она глупая и одинокая. Поэтому злится на всех. Знаешь, что мы сделаем? Ты пойдёшь в мою комнату и там переночуешь. А я уж как-нибудь на полу устроюсь.
- Спасибо, Михель. Но я...я правда не могу.
- Не доверяешь? - с притворной обидой нахмурился молодой человек.
- Не в этом дело. Доверяю. Но мне надо уйти... Мне надо уйти от Фрэнсиса.
Михель помолчал, усердно протирая стакан. Наконец ответил, не поднимая головы:
- Я в ваши дела не вмешиваюсь, синеглазка. Но ещё раз говорю: ночь на дворе. Гордость, любовь и обида - это всё прекрасно, конечно...а как насчёт жизни и чести?
Милица вспыхнула.
- Я могу постоять за себя! Если против меня, конечно, не рыжая дура Марта, которая сама не понимает, на что могла нарваться!.. Свою жизнь и честь я сумею отстоять!
- Дело твоё, синеглазка. Я тебе не нянька, и прожить за тебя твою жизнь не могу. Только имей в виду: тут у нас по ночам дракон балует. Сожрёт - и пикнуть не успеешь. За его шкуру тысяча талеров назначена, так что думай...
Ведьма прищурилась.
- Дракон?.. Драконов я ещё не встречала. А где его логово?
Михель засмеялся.
- Ну ты даёшь, Мили! Неужто решила тысячу талеров заработать? Иди-ка ты спать. Вот я тебя в свою комнату провожу, и никто тебя до утра не побеспокоит... Даже я, честное слово, хотя ты и раскрасавица!
- Хватит насмешничать, Михель, - вздохнула девушка. - Я и в самом деле пойду. К дракону. Если рискнёшь бежать за мной в ту сторону - идём! А не рискнёшь - дай пройти!
- Да ты же даже не знаешь, куда идти!
- Я видела прошлой ночью, с какой стороны он взлетал.
- Зачем тебе этот змей крылатый? - уже почти кричал Михель.
- Просто интересно! - с вызовом ответила Милица, и возмущение в её глазах ясно говорило, что она не намерена кому попало объяснять мотивы своих поступков.
Михель глубоко вздохнул и проглотил готовые сорваться с языка слова.
- Отлично, иди! - лаконично обронил он. - Тебя предупредили, а держать за руки не в моих правилах.
Милица оглянулась. На них десятками любопытных глаз смотрел весь зал, и стояла гулкая тишина...
- Ура храброй деве! - вдруг рявкнул какой-то гуляка, вскакивая на стол и размахивая кружкой. Во все стороны летели брызги пены. - Которая вздумала освободить наш край от лютого змея!..
Раздался громовой хохот, а потом все дружно подхватили "Ура!!!"
Милица грустно посмотрела на них и вышла за двери корчмы. На крыльце встала, вдыхая всей грудью ночной воздух, полный биения неведомой жизни, тайн и неясных шорохов.
Ночь ждала, распахнув объятья. Кто сумеет причинить вред ведьме посреди ночи, надёжно хранящей свою дочь?.. Милица улыбнулась, раскрывая руки навстречу ветру.
- Прости... Прости, брат мой, ветер, что я так надолго забыла тебя... Больше не буду! Теперь у нас с тобой всё получится, правда?.. - Она сосредоточилась, сплетая чары полёта, пытаясь точно рассчитать скорость, высоту и расстояние. - Была не была! - выдохнула девушка. - Полёт!..
И крыльцо мягко ускользнуло у неё из-под ног. Она, как пушинка, подхваченная восходящими струями воздуха, взлетала выше и выше, и горящие внизу окошки деревеньки стали походить на горстку светлячков, а вокруг осталось лишь тёмное небо, облака - и ночь.
Ветер, повинуясь заклятью, понёс ведьму к скалистому гребню, вздымавшемуся на горизонте глыбой непроглядного мрака.
Глава XVIII
Фрэнсис стоял у окна своей комнаты, ожидая, когда принесут завтрак. Прислуга бегала по двору; ржали кони; у крыльца, громко зевая, потягивался вышибала... Служанки, гремя вёдрами, носили воду на кухню. Начиналось обычное утро постоялого двора...
Задерживаться здесь не имело смысла. Граф дожидался только еды.
Скрипнула дверь. Лорд оглянулся на звук и кивком приказал Михелю поставить поднос с завтраком на стол.
- Уезжаете, благородный господин? - полюбопытствовал Михель. Фрэнсис не снизошёл до ответа.
Но парень не смутился.
- А это вам просила передать ваша служанка.
Рядом с подносом лёг крохотный узелочек. Фрэнсис бросил короткий взгляд на Михеля.
- Что это?
- Не знаю, благородный господин. Меня просили не заглядывать, я и не заглядывал.
Лорд, пытаясь унять невольную дрожь в руках, взял узелок и, уже поняв, рванул ткань.
Ему в ладонь выкатился перстень.
Золотой перстень... С рубином.
Как же так?..
Зачем?..
Неужели, возвращая подарок, она так вздумала напустить свои чары? Что она нашептала над этим украшением? Почему леденеет душа?
Или?..
Швырнуть ей в лицо, вместе с...
...её колечко, её деревянное колечко, что он носил на груди, на цепочке, было таким лёгким, таким тёплым...
...таким дорогим...
Рука Фрэнсиса непроизвольно легла на грудь, накрыв то место, где под одеждой висело кольцо Милицы. Значит...его тоже. Тоже придётся вернуть ей...
Сердце... Как отчаянно стучит сердце!
Юноша судорожно стиснул свой перстень. Холодные грани камня впились в кожу.
Что ж. Она сама напросилась. На колдовские уловки он больше не поддастся!
- Где она?.. - хрипло спросил он.
- Вы сначала за постой заплатите, - мягко произнёс парень. - А то нехорошо будет, коль убежите, не расплатившись...
Фрэнсис стиснул зубы:
- Ты не заговаривайся! Где она?
Михель пожал плечами и сунул руки в карманы штанов.
- Мне что, дело ваше. Девушка решила на дракона поглядеть: не видела она ещё драконов, знаете ли! Вот и пошла.
...В окне, звеня, билась муха... На половицах широкой дорожкой лежал тёплый луч солнца.
Граф схватил воздух ртом, не сразу отыскав слова.
- То есть... как... "поглядеть на дракона"?..
Михель с сочувствием посмотрел на рыцаря.
- Я отговаривал.
- Что ж ты, скотина, её не удержал?!. - рявкнул Фрэнсис, бросаясь через всю комнату и хватая Михеля за грудки. Встряхнув так, словно пытался вытрясти из парня душу, он снова, уже чуть не плача, крикнул: - Что же ты её не удержал, сволочь?!. Ведь тебе же было велено присматривать за ней!..
- На постоялом дворе я за ней присматривал, - невозмутимо ответил блондин, аккуратно отцепляя от своей рубахи судорожно сведённые пальцы графа. - А привязывать девочку к столбу мне никто не велел. У нас гостиница, а не тюрьма, благородный рыцарь, и всяк волен прийти и уйти, когда пожелает.
- Чистоплюй чёртов! Лицемер! Беспомощную девчонку отпустить в пасть к дракону!
- Не заставляйте меня напоминать вам, сударь, что вы сами прогнали Милицу, - тихо заметил юноша, посмотрев своими светлыми, пронзительными глазами на Фрэнсиса.
- Когда она ушла?!
- Ночью. Сразу, как вы поднялись к себе.
- И ты, мерзавец, только сейчас мне об этом изволил сообщить! Вели оседлать мне коня! Я уезжаю! В какую сторону она пошла?
- Не приметил, благородный рыцарь, - пожал плечами Михель. - Говорила, она видала, где дракон взлетал, вот туда и отправилась...
"Я тоже видел, где он взлетал! - думал Фрэнсис, сбегая вниз по лестнице. - Мили!.. о господи, Мили..."
В зале его встретили громкими выкриками и шутливыми поздравлениями.
- Ваша служанка принесёт вам тысячу талеров! - с хохотом крикнул кто-то из-за дальнего стола.
Сейчас бедняга был даже благодарен Михелю за разговор один на один. Спустись он в этот вертеп, не зная, что случилось... Кто знает, чем бы всё закончилось!
Швырнув хозяину на прилавок золотую монету, молодой человек выбежал на двор. Михель уже держал под уздцы пританцовывающего от нетерпения Уголька, осёдланного и готового к скачке.
- Удачи вам, благородный рыцарь! - напутствовал всадника парень, отпуская узду - и граф тут же пустил лошадь в галоп.
...Фрэнсис гнал как сумасшедший, ничего не замечая вокруг. Перед глазами его стоял огненный столб, взметнувшийся в темноте с неприветливых уступов.
Как тогда дрожала земля...
Каким раскалённым стал ветер...
И как Милица смотрела в ту сторону...
Ведьма, ведьма, ведьма... Почему же ты себя не жалеешь, ведьма?
Да, ты не могла пройти мимо этого проклятого змея, моя ненормальная, моя талантливая, моя любимая чернокнижница...
Какого чёрта?!.
О боже, если бы только догнать тебя по дороге...
Выдеру, как сидорову козу... И больше глаз с тебя не спущу, ни за что, никогда! Чёрт с ними, с твоими чарами, были они там или нет; чёрт со всеми снами... Только догнать тебя, вновь заглянуть в твои глаза, вдохнуть запах волос...
Дурень!
Он не знал, сколько длилась эта скачка. Солнце поднялось высоко, и от нагретых скал заструились волны горячего воздуха.
...Фрэнсис заметил Милицу на каменной площадке перед отвесной скалой, высоко над дорогой. Вершина нависала над поворотом, как сторожевая башня, вонзаясь в небо тремя пиками. И так удобно было подняться наверх по осыпи старого камнепада, оставившего ступени валунов, как парадную лестницу.
Мили не видела дорогу. Она стояла, вскинув голову, напряжённая, как натянутая тетива лука - и смотрела куда-то вверх. Юноша перевёл взгляд туда - и похолодел.
Теперь он его заметил.
У скалы было два пика.
А третьим была шея дракона.
Его серое тело сливалось со скалами, и тепло, что источали камни, вовсе не было теплом полуденного зноя: их накалило пламя, горящее в гигантском змее, живущее в его дыхании, сдержанное до поры...
Дракон сидел неподвижно, с чудовищной высоты созерцая ведьму, и, казалось, весь мир сосредоточился для хищника в ней одной.
Фрэнсис на секунду растерялся. Что делать? Окрикнуть Мили? А вдруг она плетёт заклинание, удерживающее противника в неподвижности, и он помешает ей? Стоять и смотреть? Чем закончится такое выжидание?
Чёрт тебя побери, ведьма...
Граф соскочил с коня, выхватил меч и, легко перепрыгивая по камням, помчался наверх. Если Милице суждено погибнуть, он погибнет вместе с ней! И к чертям всё!
Ему не хочется жить без неё.
И тут его ушей коснулся лёгкий, почти бесшумный, похожий на свист ветра смешок:
- Посмотри-ка! Сюда направляется какой-то рыцарь! Не иначе, спасать прекрасную даму...
Милица обернулась.
Лицо её было невозмутимо, но в этом ледяном спокойствии чувствовалось гигантское напряжение.
- Фрэнсис, - ответила она, снова поворачиваясь к дракону.
- А я-то удивился, почему же вы не вместе... - снова негромко рассмеялся чудовищный змей. - В слухах, которые до меня долетали, утверждалось, что волшебница, поселившаяся на той стороне гор, не только могущественна и прекрасна, но и влюблена, и с нею живет благородный рыцарь. Я повторю, колдунья: для меня большая честь, что такая прославленная ведьма удостоила меня своим визитом.
Дракон склонил голову, и из его ноздрей вырвались две струи белого пара, окутав его голову, как облака.
Фрэнсис уже ничего не понимал!
- Чем же я так прославлена? - холодно осведомилась девушка.
Дракон негромко, насмешливо рассмеялся, и дым, вылетающий из его ноздрей, потемнел.
- Одним повелением снять проклятье с оборотня - разве этого мало? Суметь сжечь толпу разбойников так, чтобы не причинить вред одному конкретному человеку, оказавшемуся в центре удара? Вот этому прекрасному сэру, что стоит сзади. Или напомнить о твоих проделках с похищением еды? Слухи разносятся стремительнее ветра, а мы, драконы, больше всего опасаемся таких вот чародеев: вы, не затрачивая никаких усилий и ничем не рискуя, вольны украсть любую драгоценность из любой сокровищницы... Твоё Могущество ни с чем не спутать... Знаешь ли ты, юная волшебница, что Сила, разлитая в воздухе, и ощутимая нами, древними созданиями, меняет свое течение в твоём присутствии? Она устремляется к тебе! Ты - словно водоворот магии, ты просто высасываешь её отовсюду. Великая... великая, но неопытная ведьма...
Змей говорил неторопливо, и в его голосе слышалось клокотание медленно текущей, раскалённой лавы.
- Так, теперь ты пришла ко мне, малышка, и, скажу честно, я рад... Я сам хотел разыскать тебя и твоего спутника... Подойди, мальчик, и опусти свой меч. Ты смешишь меня, размахивая им, наивный ребёнок...
Фрэнсис гневно сузил глаза, но опустил оружие, сделав шаг вперёд.
Шаг этот потребовал от юноши всего его мужества.
Теперь тело дракона оказалось на расстоянии вытянутой руки. Рыцарь отчётливо видел серые, покрытые сетью мелких трещинок булыжники, симметрично располагавшиеся друг над другом - чешую дракона... Его грудь возносилась в вышину над их головами, как огромный скалистый уступ, бросающий тень на весь склон. Морду чудовища было не разглядеть...