Несмотря на то, что стрелки настенных часов уже приблизились к одиннадцати, прислуга не убрала со стола еду и посуду, видимо, ожидая меня, засоню. Не успела я открыть рот для приветствия, как неопределённого возраста мужчина в голубой униформе, опередив меня, спросил на хорошем английском языке:
- Мадам желает чай или кофе?
- Кофе, пожалуйста. Да, доброе утро!
- Доброе утро, мадам!
- А где все? - спросила, подразумевая моего жениха Ральфа и его приятеля Эванса.
- Они ушли на пляж. Обещали вернуться к обеду, - мужчина ещё раз улыбнулся, обнажив белые как снег зубы, резко выделяющиеся на угольно-чёрном лице.
Вдохнув неземной аромат кенийского кофе, я наконец-то расслабилась и с чашкой в руках решила побродить по вилле. Огромный дом очаровал восточным стилем. Выходить из такой пещерки совсем не хотелось, поэтому я, взяв тарелку с фруктами, поднялась на второй этаж, устроившись на широком балконе, откуда хорошо проглядывался пляж и окружавший виллу сад.
Лениво полулёжа в глубоком кресле, подумала, что могла бы, наверное, навсегда остаться на берегу Индийского океана, проводя жаркие дни на террасе или балконе красивого дома, а вечера на пляже у изумрудной воды. Но ровно через неделю нужно возвращаться в душный летний Мюнхен, где меня ждёт работа. А пока можно расплыться по мягкой ткани кресла и позволить себе ни о чём серьёзном не думать. Приятный ветерок с океана обвевал уставшее от долгого перелёта тело, душа наслаждалась покоем и тишиной, мои обычно неуёмные мысли не скакали галопом, а размеренно плыли, потом начали путаться и, в конце концов, я, кажется, задремала.
Разбудил меня Ральф. Смешно переиначивая на немецкий манер моё простое азиатское имя Тумарис,он кричал откуда-то снизу:
- Тухмахис, дорогая, спускайся! Обед уже на столе!
- Иду, милый! Минуточку! - нехотя ответила я, зная, что Ральф не отстанет и будет голосить под балконом пока я не откликнусь.
- Идём, милая, вниз, я соскучился! - продолжал вопить мой жених, нисколько не стесняясь своего приятеля Эванса. - Моя сладкая, где же ты?!
Потянувшись и окончательно проснувшись, я не спеша спустилась по каменной лестнице и сразу же оказалась в объятиях Ральфа, поджидавшего внизу. Схватив несопротивлявшуюся добычу в охапку, он потащил меня к столу, за которым чинно восседал Эванс. Молодой мужчина приехал на побережье пару дней назад по служебным делам и, приняв приглашение Ральфа, решил объединить командировку с отдыхом. Вчера поздно вечером друзья встретили меня в аэропорту Момбасы и привезли на виллу, которую Ральф арендовал на весь июль.
Увидев шикарно накрытый стол, я сглотнула мгновенно набравшуюся во рту голодную слюну и плюхнулась на стул. Мы не стали терять время на лишние разговоры, и к концу обеда почти все тарелки опустели. Только после этого, удовлетворённо улыбаясь, вспомнили про светские манеры и, попивая ледяное пиво, принялись обсуждать погоду. Но погода стояла прекрасная, так что после пары фраз говорить о ней уже не было интересно, поэтому я спросила Эванса о его работе, смутно помня, что он служит полицейским. Однако мой собеседник запротестовал:
- Тумарис, боюсь, что моя работа не будет вам интересна.
- Эванс, ты думаешь Тухмахис неженка? - загоготал Ральф, хлопая приятеля по плечу. - Как же ты ошибаешься! Она перечитала все детективы в мире, каждый вечер смотрит по телевизору программу криминальных новостей и обожает запутанные истории об убийствах. Полагаю, твои африканские страсти её не только не смутят, а наоборот, украсят отпуск. Валяй, расскажи ей что-нибудь жуткое!
Мой жених не очень тактичный человек, однако за время нашего знакомства я поняла одну важную вещь - не в этом счастье. Зато Ральф добрый и непосредственный человек, с которым я чувствую себя пусть не королевой, но уж точно первой фрау в округе. И за это люблю моего нежного мужлана, вот уже два года с нетерпением ожидая его возврата из Кении, где он трудится на славную компанию "Сони-Эрикссон". Правда, мы стараемся почаще встречаться, но это не так-то просто сделать, живя на разных континентах. О моём переселении в Африку не может быть и речи - слишком у меня хорошая работа, чтобы опрометчиво бросить её и рвануть куда глаза глядят. Даже сильная любовь не заставит меня пойти на такой шаг.
- О! - только и произнёс кениец. - Но я же служу в дипломатической полиции, какие у нас страсти, Ральф?! Иногда угонят машину третьего советника или залезут к секретарше местной в квартиру и все.
- Ну-ну, не скромничай! Я читаю кенийские новости каждый день. Расскажи ей историю про парагвайского посла, - наседал Ральф, открывая новую зелёную банку пива "Хейнекен". - Ведь убийцу так и не нашли, правда?
- Ральф, прекрати! - засмеялась я, - Эванс, не слушай его. Он тебе сейчас наговорит обо мне глупостей. Хотя... Мне и вправду интересно распутывать сложные преступления, - и быстро добавила, - чисто теоретически.
- Но ты же работаешь в аэропорту в Мюнхене. Разве ты расследуешь преступления? - снова удивился приятель.
- Иногда приходится. Проверка документов перевозимых грузов - это порой сплошной детектив. Но, слава богу, в моей работе нет убийств, похищения людей и насилия. Только жульничество, которое я должна разоблачать, - притворно вздохнула я. О том, сколько экономических преступлений на международном уровне я распутала самостоятельно, решила не упоминать.
Эванс вежливо улыбнулся. Прекрасно понимая его нежелание говорить о службе, открыла рот, чтобы сменить тему, как полицейский неожиданно заговорил. Я превратилась в слух.
Он предложил ни много ни мало разгадать тайну убийства посла Парагвая.
В феврале нынешнего года утром в офис дипполиции Найроби позвонил первый секретарь посольства Парагвая в Кении. Срывающимся от волнения голосом мужчина попросил сотрудников срочно приехать в резиденцию посла. На вопрос дежурного офицера, что случилось, он по-бабьи, истерично выкрикнул: "Госпожа посол мертва!", - и отключился. Ехать до виллы, в которой расположились посольство и резиденция посла, всего ничего, поэтому полиция оказалась на месте буквально через пять минут. Эванс и его коллега филиппинец Трой вошли в дом, где нашли взбудораженных сотрудников посольства. К ним тут же направился молодой мужчина в дорогом тёмно-сером костюме, белоснежной сорочке, тщательно повязанном красном галстуке и вычищенных до блеска чёрных туфлях.
- Эдвард Герая, первый секретарь. Господа, прошу наверх, - мужчина не стал тратить время на приветствия и ринулся к лестнице.
За ним потянулись и остальные сотрудники.
- Пожалуйста, оставайтесь внизу, - резко скомандовал маленький Трой. - И вы, - обратился он к первому секретарю, - стойте здесь! Эванс, пошли!
От неожиданности Герая попятился и освободил дорогу полицейским, но тут же, оправившись от удивления, громко выкрикнул:
- Я буду свидетелем! - и затопал вверх.
Большая комната была обставлена помпезно: необъятных размеров белая кровать с позолотой, больше похожая на сексодром, а не на постель немолодой женщины-посла, была скрыта от любопытных глаз балдахином из белой москитной сетки, обшитой по краям розовым шёлком; по сторонам от ложа стояли белые же тумбочки с кокетливыми розовыми лампами на них; на полу лежал круглый розово-белый толстый пушистый ковёр, первозданная чистота которого говорила о том, что его только что приобрели; у раскрытого окна на круглом столике стояла початая бутылка дорогого рома "Navy", а рядом два пузатых бокала - один был наполовину полный, во втором коричневой жидкости оставалось на самом дне. Трой отодвинул занавеску блокнотом, который всё это время держал в руках, и Эванс увидел голову женщины с растрепавшимися седыми волосами. Тело было скрыто под шёлковым одеялом. Можно было подумать, что женщина мирно спит, но заострившийся нос, открытый рот и уже проступившая мертвенная синюшность красноречиво говорили о том, что госпожа посол мертва.
- Отдерните одеяло, там... - начал было отдавать команды первый секретарь, но Трой уже передавал по рации в офис, чтобы вызывали следственную группу.
- Ничего не трогать! - рявкнул Эванс на всякий случай, видя, что Герая протянул руку к занавеске балдахина.
День прошёл в суматохе. Когда приехала полиция, у ворот уже расположилась группа местных телевизионщиков, по-видимому, оперативно проинформированная прислугой посольства. Шустрые журналисты с микрофонами попытались взять интервью у приехавшего по такому важному случаю начальника городской полиции, однако тот отмахнулся от них, как от назойливых мух.
Группа следователей начала работать только в полдень. Сначала они выслушивали наставления своего руководителя, затем неторопливо обсуждали, кто чем займется, и только после отъезда начальника разошлись по этажам. Несколько полицейских внизу допрашивали служащих, старательно записывая показания и снимая отпечатки пальцев. Врач, молодой, но невероятно важный, пробыл наверху недолго. Спустя пару часов тело увезла черная "труповозка". К вечеру, взяв со всех присутствующих подписку о невыезде, и опечатав двери виллы, полицейские отбыли. Эванс, которому было поручено участвовать в расследовании от имени дипполиции, и который провёл весь день в резиденции, узнал немного. Вкратце ситуация выглядела так.
Парагвайский посол, пятидесятипятилетняя Хельга Эльсеке проработала на посту менее двух недель. Она была прислана из Асунсьона на смену старому послу, которого отозвали после семилетней службы в срочном порядке из-за разгоревшегося в посольстве скандала. Горничные, работавшие в резиденции много лет, вдруг обратились в полицию и к столичным журналистам с заявлением, в котором обвиняли посла в сексуальных домогательствах. Они выступили перед национальным телевидением, рассказав в деталях, как похотливый посол склонял их к интиму. Госпожа Эльсеке не стала утруждать себя расследованием скандала, разрубив Гордиев узел одним махом, - она объявила горничным, что даёт им месяц на поиски нового места службы.
Вечером перед своей гибелью Эльсеке перебралась в резиденцию, предварительно отдав распоряжение поменять все дверные замки в посольстве. До этого она жила в гостинице. Сегодня около восьми утра горничная толкнулась в дверь, чтобы приготовить завтрак послу, однако та была заперта изнутри. Решив, что начальница решила выспаться, женщина ушла в домик для прислуги, где её и нашёл приехавший на работу к девяти часам первый секретарь Герая. Оказалось, что ни у кого не было ключей от резиденции. Поменявший вчера замки плотник отдал всю связку лично в руки посла. Сначала Герай позвонил Хельге на мобильный телефон, но, не дождавшись ответа, вместе с охранником и садовником обошёл дом и, встав под окнами спальни, ещё раз набрал ее номер. Все услышали негромкую трель сотового телефона сверху. Попробовали кричать, - никто не откликнулся. Решив, что немолодой уже женщине стало плохо ночью, приставили лестницу к окну и отправили охранника, чтобы он посмотрел, что происходит наверху. Стоило ему только прикоснуться к окну, как то само раскрылось. По приказу Герая, парень влез внутрь спальни и обнаружил на кровати связанную по рукам и ногам мертвую Эльсеке. Как потом установила полиция, женщину удушили куском провода. Дело было за вскрытием, однако приехавший врач вынес предварительный вердикт - странгуляционная асфиксия от сдавливания шеи петлей.
Когда Эванс выезжал из ворот резиденции парагвайского посла, к нему подскочил парень в солнцезащитных очках с микрофоном на длинной ручке и зачастил, пихая обмотанную красной мочалкой трубку в окно: "Господин полицейский, кто задушил посла? Кто виновник её смерти? Связана ли её смерть со скоропалительным отъездом старого посла? Могли ли слуги убить госпожу Эльсеке? Господин полицейский...". Эванс, не останавливаясь и не обращая внимания на журналиста, выехал на дорогу. Он спешил на доклад к руководству.
Буквально на следующий день после убийства начались аресты. Сначала были задержаны двое охранников посольства, которых обвинили в ненадлежащем выполнении своих служебных обязанностей. За ними за решётку сели и горничные. Эванс откровенно потешался над глупыми женщинами, - они сами подвели себя под арест благодаря длинным языкам и желанием покрасоваться перед камерой. В вечер убийства все национальные телеканалы повторяли интервью из новостей месячной давности, где горничные из парагвайского посольства со слезами в голосах рассказывали о том, как престарелый посол-ловелас домогался их. Вслед за старыми записями шло новое интервью, взятое в день убийства нового посла, и снова с теми же работницами посольства, которые теперь уже жаловались на мёртвую Хельгу Эльсеке. По версии журналистов получалось, что нового посла могли убить и горничные, обиженные её решением об увольнении. Однако недалёкая прислуга, видимо, и не догадывалась, что сама себе роет могилу, расписывая телевизионщикам перед камерой свои несчастья.
Затем полицейские посадили под домашний арест Эдварда Герая, которому неожиданно для всех предъявили официальные обвинения в организации убийства Хельги Эльсеке. При этом мотив убийства полиция официально не называла. Но Эванс, присутствовавший при всех допросах, понял, что в парагвайском посольстве шла жёсткая борьба за власть, в которой первый секретарь играл главную роль. Он откровенно метил на место посла. По-видимому, именно он был режиссёром спектакля месяц назад, жертвой которого стал старый посол, обвинённый в сексуальных домогательствах. Герая так обставил дело, что никому бы и в голову не пришло заподозрить его в организации аферы - везде фигурировали только потерпевшие горничные и остальная прислуга в качестве свидетелей. Он уже приказал водителю прикрепить флажок Парагвая на свою машину и вёл себя в резиденции полноправным хозяином, как из Асунсьона неожиданно прибыла Хельга Эльсеке и взяла власть в свои руки. Естественно, Герая попал под подозрение сразу же, как только испуганные горничные, проведя жуткую ночь в изоляторе, утром сами попросились к следователю и рассказали, что именно первый секретарь организовал кампанию против старого посла, а затем настраивал их против новой начальницы, обещая всех облагодетельствовать. Полиция, получив в руки такой важный компромат на Герая, не сомневалась больше и минуты в его виновности. Однако первый секретарь отрицал всё. В ходе следствия выяснилось, что у него было железное алиби: в момент убийства, которое произошло между десятью и одиннадцатью часами ночи, он с двумя охранниками резиденции пытался завести свою машину, у которой сел аккумулятор. Оказывается, первый секретарь допоздна работал с госпожой послом в резиденции. Уехал он на глазах охранников около одиннадцати часов.
Эвансу показалось странным, что молодой, целеустремлённый и амбициозный дипломат мог опуститься до грязных и преступных приёмов в борьбе за власть. Но вдруг был объявлен в розыск кенийский гражданин сомалийского происхождения Абдулла Джабук. Он был доктором и близким другом первого секретаря, а исчез сразу после убийства посла. Согласно рассказу ночных охранников, Джабук накануне трагедии был в саду резиденции, поэтому полиция посчитала его также причастным к громкому убийству и оперативно развесила фотографии доктора по всему городу. Эванс с любопытством ожидал дня суда.
Неожиданно следствие закончилось, так толком и не начавшись. Суд прошёл за закрытыми дверями, даже журналистов не допустили в зал, ограничившись коротенькой и туманной пресс-конференцией перед зданием. Однако Эванс знал, что Герая, по требованию своего правительства отправился на родину, где его ждал новый суд. О Джабуке кенийские сыщики быстро забыли, закрыв дело. Позже в газетах напечатали интервью с ним, из которого было ясно, что к истории с послом доктор не причастен, в бега он не подавался, а находился в краткосрочной командировке в Сомали всё то время, пока шло следствие.
- Вот и вся история. Ничего интересного, - хитро покосился на Ральфа приятель.
- Тухмахис, ты веришь, что мистер Белый Воротничок, мог провернуть такое дело, а? - мой жених ожидающе уставился на меня. - Или это горничные в порыве любви удушили бабусю-посла?
Я помолчала, размышляя над сухим рассказом Эванса. Фактов, конечно, не так много, как хотелось бы, но даже те, о которых он поведал, кричали, что дело не такое простое, как показалось кенийской полиции. Возможно, ничего сыщикам из Найроби не показалось, они знают настоящего убийцу, но по каким-то веским причинам спихнули всё на Герая, у которого дипломатическая неприкосновенность, и закрыли дело. Не зря же Эванс удивился скоропалительным судом
- Ребята, дайте мне ровно сутки. Завтра после обеда я вам скажу, кто убил госпожу посла.
- Вау! Так скоро? - откровенно удивился Эванс.
...Я выдержала театральную паузу, сверля сердитым взглядом нетерпеливого жениха, чтобы помолчал, и выдала негромко, но чётко:
- Господа, посла Парагвая никто не убивал!
- Но...как же так? У неё же была странгуляционная борозда на шее, я сам видел... - начал было Эванс, однако его перебил Ральф:
- Супер! Тётка сама себя задушила проводом! Я так и знал!
- Тумарис, я не понимаю, почему вы решили, что Хельгу Эльсеке не убивали? Пожалуйста, объясните. Честно говоря, это странно звучит.
- Ничего странного, если подойти к расследованию логически, приняв во внимание не только посольские интриги, но и стечение обстоятельств, - заговорила я, удостоверившись, что Ральф успокоился и настроен слушать меня также внимательно, как и его друг. - Эванс, ты упустил много интересных фактов, поэтому пришлось покопаться в Интернете, рассмотреть резиденцию через спутниковую карту и влезть в некоторые базы данных без спроса. В деле есть мелкие детали, на которые никто не обратил внимания, - продолжила я. - Вчера я потратила весь остаток дня и вечер, чтобы понять, что случилось в резиденции парагвайского посла. Поэтому рассказ мой будет длинный, в чём-то я повторюсь, но начинать его нужно не с того дня, когда госпожа Эльсеке умерла, а чуть раньше. И ещё. Я покажу вам две картинки - как могло быть и как было на самом деле.
Итак, в маленьком посольстве шла война за власть. Она началась с приездом в Найроби первого секретаря Герая. Молодой, амбициозный дипломат из богатой парагвайской семьи надеялся после университета получить должность посла в европейской стране, однако даже влияния семьи не хватило на высокий пост, и молодой мужчина назначается всего лишь секретарем в африканскую страну. Оскорблённый, он поначалу отказывается, но благоразумие берет верх над гордостью, и он летит в Африку. Здесь его ждёт скучная, но необременительная служба. Посол, пожилой, страдающей простатой человек, не любит приёмы и банкеты, поэтому везде отправляет первого секретаря вместо себя. Во время одной из вечеринок Герая знакомится с приятным молодым кенийцем Абдуллой Джабук и между мужчинами завязывается дружба. Я бы предположила, что между ними была любовная связь, однако у меня нет неопровержимых доказательств, одни догадки. Именно Абдулла помогает Герая состряпать кампанию против посла, используя такие старые методы и современные возможности, как шантаж и Интернет. От имени горничных, через электронную почту приятели или, возможно, любовники рассылают обращение и заваривают кашу. Конечно, подкупают едва сводивших концы с концами горничных и садовника, что не удивительно в бедной стране. Скучающие журналисты сразу же хватаются за откровенно грязную новость и раздувают скандал до такой степени, что официальный Асунсьон отзывает посла, оставив Герая за главного. Дипломат празднует победу, но тут прибывает Эльсеке. Женщина настроена враждебно к сотрудникам посольства-кенийцам, поэтому-то и приказывает поменять замки во всех дверях перед своим въездом в резиденцию. Накануне смерти, едва устроившись в новой спальне, оборудованной по её вкусу, Хельга приглашает первого секретаря на свою половину, чтобы отпраздновать новоселье, и заводит беседу о его переводе. При этом она рисует радужную картину его будущего в европейской цивилизованной стране в должности посла. За всё это она хочет от молодого мужчины всего ничего - ласки и тепла. Или, выражаясь приземлённым языком Ральфа, предлагает стать альфонсом и ублажать себя, старую жабу, ради карьеры. Эдвард ошарашен и, не зная, как поступить, наверное, звонит Абдулле. Могу предположить, что ревнивый любовник рвался к послу, чтобы объясниться, только не думаю, что Эдвард подпустил его к дверям опочивальни сластолюбивой начальницы. Как бы там ни было, Джабук уезжает из резиденции один около восьми вечера, о чём позже полиции говорят охранники, и на основании чего бедного кенийского Отелло объявляют в розыск. Взвесив все за и против, молодой карьерист Герая, не обремененный серьёзными моральными принципами, решил ответить на предложение увядающей дамы согласием, именно поэтому суд, по требованию парагвайской стороны, проходил за закрытыми дверьми - экспертиза обнаружила следы сексуального контакта. Виллу он покинул около десяти часов ночи, громко попрощавшись с Хельгой перед дверью, - охранники подтвердили и это. Примерно в это же время в сад проникает убийца. Собак на территории резиденции нет, сигнализация почему-то не включена, окно спальни открыто, так что ему не составило труда взять лестницу, оставленную в саду, и взобраться по ней наверх. Дальше он действует как хирург в операционной - на обувь надевает бахилы, руки в перчатках, даже сверху одежды, уверена, на нем пластиковый халат.
- С чего ты взяла? - не выдержал Ральф.
- Следователи обнаружили в спальне Эльсеке только её отпечатки пальцев и дневного охранника, который влез утром к ней по приказу Герая, - быстро ответила я. - Странно, да? Меня этот факт тоже удивил, особенно учитывая, что на столике стояли два бокала с ромом. На одном нашли отпечатки пальцев посла, а второй был девственно чист, хотя и почти пустой. Куда же делись отпечатки пальцев того, кто пил из бокала? А пил из него не кто иной, как Герая. Именно эта странность навела меня на простую мысль о том, что госпожа посол умерла не от удушения проволокой.
Ральф и Эванс слушали меня, раскрыв рты. Я же, растягивая удовольствие, неторопливо открыла новую баночку пива и, глотнув хорошую порцию горковатого, но приятного напитка, продолжила.
- А теперь слушайте очень внимательно! - я вошла в роль моего любимого сыщика Пуаро. - Вот как всё было на самом деле! Хельга умирает между восьмью и десятью часами вечера естественной смертью во время секса с Эдвардом. Полагаю, у нее не выдержало сердце или было кровоизлияние в мозг. Это и неудивительно, ведь госпожа посол была пожилой, очень полной дамой, ведущей сидячий образ жизни. К тому же Найроби расположен высоко - почти две тысячи метров над уровнем моря, а Хельга сразу по приезду жалуется на высокое давление лечащему врачу. Догадайтесь, кто этот доктор? Правильно! Врачевал парагвайских дипломатов доктор Джабар, работавший в частной клинике при одном из госпиталей города. Итак, Эдвард в панике и снова звонит любовнику, который сразу же приходит ему на помощь. Первый секретарь вылизывает всё в спальне, чтобы стереть свои отпечатки пальцев, по ходу вытирает и свой бокал от рома, тем самым дав мне серьезную подсказку. Затем громко прощается с начальницей на английском - это вторая подсказка для меня - и отбывает. С какой стати земляки станут прощаться друг с другом на английском языке, если всё остальное время, по свидетельству коллег, они предпочитали говорить на испанском? И охранники на втором допросе вспомнили, что слышали только Герая, произносящего: "Good night madam! I wish you sweet dreams!". К сожалению, люди иногда просто домысливают ситуацию. Услышав, как прощался Герая, охранники решили, что слышали и голос Эльсеке. Дальше события развивались уже по плану доктора Джабара. Герая не спеша заводит машину, а охранники услужливо открывают ворота, но машина неожиданно глохнет, затем ещё раз и ещё раз. Вместе с первым секретарем они открывают капот и пытаются оживить аккумулятор, даже толкают машину вместе, в результате чего она через какое-то время заводится, и Герая уезжает со двора. Как вы понимаете, это был трюк. Когда ворота открылись в первый раз, а машина не завелась, охрана побежала помогать боссу, оставив ворота окрытыми на какое-то время. Джабару хватило секунды, чтобы проскользнуть внутрь и спрятаться за домом. Затем машина стала заводиться и глохнуть, создавая шум, в котором никто не услышал, как Абдулла приставил вечно валявшуюся за домом лестницу к окну и забрался в спальню умершей Хельги, где профессионально сымитировал убийство. Опытный врач, получивший диплом в Лондоне, он прекрасно справляется с задачей, обведя вокруг пальца молодого медэксперта-бюджетника, который делал вскрытие на следующий день. К тому же он действует очень оперативно, и интервал между естественной смертью и мнимым удушением совсем небольшой, поэтому-то никто ничего не заподозрил. Не забыв запереть входную дверь изнутри, чтобы все думали, что
Хельга проводила Герая и закрылась сама, он уходит тем же путём, как пришел. Думаю, что все то время, пока шел спектакль с незаводящимся мотором, любовники общались с помощью смсок или, поставив телефоны в тихий режим, сигналили друг другу. С современными технологиями можно и не такое провернуть. Вот и вся загадка смерти госпожи посла.
Выдохнувшись от длинного монолога, я припала к банке с пивом, но оно уже согрелось и противно горчило. Вздохнув, отставила напиток в сторону и открыла сумку-холодильнику, чтобы достать ледяной "Хейнекен". Ошарашенные слушатели молчали, даже не пытаясь оспаривать мою версию смерти бедной Хельги Эльсеке.
- Ральф, в бассейн! - привычно скомандовала я и первая понеслась к манящей прохладной воде.
|