Люсик ненавидел дядю Зяму. Ему был неприятен этот высокий человек со строгими, словно остановившимися, стеклянными глазами. Он никогда не приносил мальчику даже маленького гостинца, просто не обращал на ребенка внимания. Шел третий послевоенный год. Лея и Мендл были уважаемыми людьми во всей округе, к ним приходили за советом, за утешением, и даже за тарелкой супа из таранки. Зяма заходил частенько, он любил покушать у супругов и поразглагольствовать о жизни, зная, что дальше этого дома его разговоры не пойдут. Он был не женат, с женщинами его отношения не складывались. Работал Зяма без любви к делу, страдал тяжелым артритом, хотя и не воевал. Он чинил людям обувь и сумки, работу свою делал некачественно, спустя рукава, а вечерами ездил по гостям: ему было скучно одному дома, да и угощали.
Лея и Мендл недолюбливали нудного Зяму, однако, жалели одинокого человека, не выгонять же его. Пытались найти ему половинку, но терпели неудачу, уж очень холодным человеком был этот странный еврей. Второй отличительной чертой Зямы была его необычайная скупость: он жалел что-то покупать даже для себя. Стройный мужчина с седыми густыми волосами мог выглядеть элегантно даже по тем временам, но...
Зяма ходил в тряпье. Его галоши были приобретены им еще 10 лет назад, чем он чрезвычайно гордился.
- Смотри, Менделе, - говорил он дедушке Люсика, - Столько лет таскаю, а они не порвались. Красотища! Качество!
- Пора менять, Зяма, цвет уже пропал, тусклые, не блестят, - отвечал Мендл.
- Еще поношу, целенькие. Ты бы все выбрасывал, а я наоборот все подбираю, берегу...не хозяин ты, Мендл. Как с тобой Лея живет?
Однажды Зяма пришел к своим знакомым, угощался, беседовал. Припозднился, уже собрался домой. Пошел в сени, где оставил галоши...О, ужас, на месте их не оказалось.
- Воры, - кричал Зяма, - Я заявлю на вас! Это ты, Мендл, украл галоши, своих-то нет. Заплати мне за утраченную вещь.
- Я ничего не брал, Зяма, может, ты их где-то оставил, посмотри внимательно, - Мендл был расстроен, в их доме ничего не пропадало.
- Я просмотрю каждый угол утром, - пообещала Лея.
- Нет, я никуда не уйду, или галоши, или деньги, - настаивал Зяма и уселся на стул.
Пришлось Лее и Мендлу из своего нищенского бюджета выплатить Зяме стоимость галош.
Ранним утром Лея пошла за дровами, нужно протопить печь. Засунула в печку бумагу, дрова, подожгла и прикрыла заслонку. Вдруг услышала удушающий запах: надо же, оказалось, это горели Зямины любимые галоши. Так их маленький внук Люсик напакостил не нравившемуся ему гостю.
Люсик давно вырос, стал взрослым Лазарем, но всегда вспоминает эту историю и удивляется: почему его тогда не наказали? Возможно, потому, что он помог, сам того не понимая, избавиться семье от визитов настойчивого и скупого сапожника Зямы.