|
|
||
© Мишина Надежда
Ять: печати Сдерживания.
Глава 28.
Понедельник. Часть 5.
До бала 5 дней.
Мигрень охватила уже всю голову. От привкуса во рту не спасало никакое полоскание и десерт, поданный прямо на холме: от дворца прилетел столик, у него выдвинулись ножки, как у мультяшного НЛО, он приземлился, и по нему раскатилась "скатерть-самобранка". Все то время, что я просидела на скамье, проводница то появлялась, то убегала. Толку от ее анимешной внешности (с нарисованными розовыми волосами, большими глазами и с угадайте-это-юбка-или-пояс) не было никакого. Поскольку особенно хорошо у нее стало получаться суетиться, пришлось объяснить, что детей у меня нет и быть не может. Я отпрокобененная. Точка. - И не создавай сквозняк. Больше всего меня интересовало, прекратилась ли стрельба над домом Грейда и взорвется ли голова сейчас или попозже. В ней, кстати говоря, творился полнейший обвал - знаки сыпались на меня со всех сторон, создавая невыносимый поток. Чувствовала я себя так, словно по-новой все знания, что лежали в основе ЭБ, вышли из бессознательного в актуальное сознание. Эдакий унитаз, из которого, извините, "поперло". Мне было плохо и беззащитно. Сквозь гудение, сопровождавшееся тонким свистом в ушах, я уловила, как аниме-вырезка из журнала объясняет... нет, передает слова Сашимана: - Ему нужна только матка, чтобы в ее среду поместить яйцаи выносить их. К скамье я прилипла надолго, если не намертво. Кому сказать, но я не фанат даже маленьких насекомых, что уж и говорить про огромных. Меня даже не надо будет уговаривать совершить харакири. - Вам не дадут умереть. - Неожиданно вежливо заговорила она, словно кто ей подсказал, что Извар - тоже королевского роду-племени. - В этом месте ваш визуальный арсенал вполне видим и реален, и уже опечатан Сашиманом. Я не выдержала при одной мысли, что ОНО ко мне приблизится: - А снять это с себя он не пробовал? - Простонала я, расползаясь по скамье, чтобы от дворца меня видно не было за ее спинкой. Ощущения, кроме адского подрагивания живота и стремления сдернуть с месте и бежать хоть куда, очень напоминали сильно упавшее давление. Я похолодела, вспотела, появился озноб и нездоровые позывы "на горшок". Кроме прочего, я начала просто отключаться. - Это ни к чему не привело. - Зачем же он экспериментировал с таким огромным насегомым на слияние? - Еле сообразила я. Похоже, эта двумерная кукла только и ждала, когда я потеряю сознание. Мало того, что заставляет чувствовать себя параноиком, разговаривая с пустым местом, так еще и подставляет под этого... Сашимана. - Оно выросло. Несколько раз его сдирали с кожи еще маленьким, но оно все равно появлялось. Она все говорила и говорила, даже, перестав осторожничать, встала анфасом. Нарисованные глаза смотрели вбок. Я ее уже почти не слышала, да и не слушала. Просто протянула руку и, не обращая внимания на жалобное сопротивление, стала ее скручивать. Оказалось, она похожа на газетный материал: сворачивалась хорошо, до состояния спиральной трости. Завязав ее в петлю с узлом, бросила загогулинку рядом с собой и глубоко вздохнула. Вдох встал у меня поперек горла, я закашлялась и ощутила новые раскаты боли. Словно мимолетное изменение погоды, которое в будущем приведет к мощнейшей буре, так и я ощутила странный сдвиг в голове. Эдакое поветрие, до боли знакомое. - ЭБ? - Я огляделась, словно могла это увидеть. Не понятно как, но оно оказалось здесь. Быстрее всяких Пантер и Марселей. Тонкая пленка отсоединила меня от головной боли и принялась за нею считывать дневники деда-отца, вытягивая их из завязанной на меня системы Дома. Оно лопатило информацию со скоростью интернет-поисковика. Рисованая привратница возмущалась и подергивалась у меня под ногами, давая о чем-то знать, все активнее. Времени сориентироваться не было: насекомое, что везло собой Сашимана, взбежало по дорожке на холм и пристально стало на меня смотреть, шевеля своими челюстями. Пытаясь спрятаться за скамью, я наступила на узел, заскользила и снова съехала по спинке на сиденье. Насекомое решило встать. Показалось прикрытое хитином брюшко, в котором непрестанно что-то переваривалось. Цвет в своей середине оно имело розовато-телесный, с вкраплениями черных точек, - казалось, что это спину Сашимана видно через эту мерзость. Хотела бы зажмуриться, но оно опередило меня: подобрало лапки и "впрыгнуло" на спину Сашимана. Тот еще постоял, "рюкзаком" ко мне, слегка размял ноги и только после этого повернулся. - Добро пожаловать. - Вполне дружелюбно поздоровался он. - Магистр, имя которого лучше не произносить. Как себя чувствуете, безоружная моя? Тон его неуловимо напоминал докторский. Если бы не плавился мозг и если бы не искало что-то ЭБ, давно бы ушла умирать в более спокойное место. - Голова. Болит Он подошел ближе и ухватил меня за подбородок, оттянул челюсть вниз, словно хотел научить меня жевать. - Плохо. - Вынес он вердикт, отпустив меня. - Здороваться разучилась с королем. Это надо поправить до совокупления, а то передастся. - Ничего не будет. - Из последних сил огрызнулась я. - Бумаги. - О. - Издал он звук и выпрямился. Поведя плечами, болезненно поморщился. - Думаю, мы еще поговорим. - Чего ради? - Пусть лучше казнит за хамство, чем снова подойдет или повернется спиной. - Ради чего? Ну как же. Подписав бумаги, вы решите свои проблемы, но не мои. Я намерен тороваться. Сколько вы готовы отдать за свободу? Отвечать стало невозможно. У кого хоть раз был "королевская головная боль", тот никогда не захочет ее повторения и, может, приблизительно меня поймет. - Я не слышу вашего ответа. - Настаивал он. ЭБ что-то рыло, рыло и упорядочивало. Но мне бы хоть какую-нибудь уже конкретику: сдается мне, Сашиман и Люпин никоим образом не похожи по стилю ведения дел. - Милая моя, в чем причина столь упорного молчания? Вы не в школе - отмалчиваться! Или вас стоит подтолкнуть к решению? Например, отдать приказ на штурм дома Грейдов? "Так вот кто стоит во главе заговора!" ЭБ что-то сделало. В голове хрустнуло, затихло и оставило после себя чистую боль. В память стали поступать блоки информации, отсортированные по актуальности. Во-первых, стало ясно, почему у Сашимана "это". Пусть оно видится таким только здесь, но это не меняет сути дела: его энерго-кольца сцепились с формой насекомого. Телами тонкими они приросли, вот чего. И если не одно счастливое обстоятельство, которое на самом деле ужас что такое, носить бы мне ЭБ, тоже в виде какого-нибудь страуса, с собой. Все дело в генах. Отцовских. Они работают на отторжение, не давая мне слипаться с невидимыми сущностями "до мозга костей". И людей, может, заодно держат на расстоянии. Во-вторых, я получила ключи. От четырех стихий. Доступ к старым подружкам. Земля, вода, воздух, огонь. И первым делом, конечно, захотелось побуянить. - Не надо ничего штурмовать, эти люди ни в чем не виноваты. - Боролась я с ознобом и ломотой в шее: боль надо было "провалить" во что бы то ни стало. Или то, что ее вызвало. - Это вы попытаетесь доказать другим, если успеете. Что же вы готовы мне отдать? Черт возьми! Проклятье Прокобены не имеет ничего общего с печатями! Ну и что, что так же выглядит! А Сашиман жаден и любопытен. И охоч. - Для начала, поговорим на равных. - Я нащупала печать "земли" и вдавила ее в руку вне нажатий на отдельные знаки. Как было тихо, так и осталось. Не сработало?! - Дорогуша. - Сашиман стал злиться. - Вы что себе позволяете? Ибо - не ваша собственность, чтобы громить арсенал. - Да дался мне ваш Ибо! - Подумала я: здесь бы все разнести и достать мое. Взрыв был такой мощи, что земля содрогнулась, а у скамьи подломилась пара ноже слева. Статуи стали трещать, крошиться и разлетаться на куски по всему парку. Больше всего меня интересовал флигель с моими "игрушками". - Воистину, проще договориться с Грейдом. - Вздохнул Сашиман и пошел на меня. - С чего Люпин взял, что вы - это выход? - Видимо, ему хорошо подсказали. - Подобрала я ноги, чтобы быть готовой прыгнуть на него. Наследный принц слегка притормозил и задумался. Сейчас сообразит, что у меня все хорошо с аналитикой. Связанная загогулиной помощница Сашимана все еще дергалась внизу, что твой живой кренделек на сковородке. - Я хочу подписать бумаги и покинуть вас в кратчайшее время. За это я готова провести операцию. - Что еще за операция? - Хирургическая. - Поймала я на лету притянутый бумеранг и выставила его перед собой, держа одними пальцами. - Я-а-ать! - Мультяшно протянул узел на земле и сразу же, как позвал, взлетел на воздух, развязался прямо в полете, словно надутый воздушный шарик, распрямился и слегким чпоком стал объемным. Только она удивленно посмотрела на свои руки цвета пластика (здравствуй, Барби), как я взяла ее за шею и сдавила, чтобы она не начала отговаривать. Сашиман понял, что к чему. - Вы намереваетесь этим, - он указал на отточенный бумеранг отдним мизинцем, - решить мой вопрос?! Вы не врач! И теперь уже, склоняюсь к тому, что даже не магистр. Кто, позвольте вас спросить, вообще вручил вам это звание? Пока он говорил, я бумерангом разрезала левый рукав и быстро закликала по значкам печати "земля". - Прости, Марфа, что разрешения не спросила. - Подумала я, как Сашимана в первый раз скрючило. Насекомое у него задергало всеми лапками и сорвалось было бежать, но принц на ногах устоял. - Так вот зачем он тебя послал!!! - Неожиданно закричал мой подопытный, полный злости. - Лживый убл..док! Во власть захотел?! Убью!!! Чувствуя себя печатной машинкой, я быстро-быстро набирала острым углом знаки, направляя Сдерживание в области стихии земли: необходимо было мою собственную способность к отторжению выдать кодом и направить на Сашимана. При этом следить за тем, чтобы не оттяпать принцу что-нибудь жизенно-важное, ему нужное, а насекомому, вроде бы, и "никчемушное". Я вижу внутренне, где происходит "водораздел" между этими страдальцами и где надо отделить мух от котлет. Все это происходит на уровне тел - тонких, но все же форм. "Земля" вполне подходит для работы с формами, пусть и весьма призрачными (1). Помощница уже отошла от впечатления собственной усовершенствованной конструкцией и стала колотить меня по ногам, чтобы отпустила. И правда, держать ее было не удобно, я могла не попасть по нужному знаку, которые все выплывали из глубины печати и ждали нажатия на себя. Только я решила, что в каждую печать понапиханы все знаки из всех классов и алфавитов, просто действуют они на одну стихию, как кончик "рога" клюнул печать в середину. Не в символ. Она помутнела и перестала показывать. В тревоге я посмотрела на Сашимана. У него были вскинуты за голову руки, как если бы он собирался снять майку. На самом деле он цеплялся за свою кожу: насекомое копошилось на спине, силясь убежать, и тянуло его следом. Но он сопротивлялся, клонясь вперед и глухо рычал. Оно сорвалось одним движением: между ним и жучком оселпительно вспыхнуло и во все стороны брызнуло молочного цвета вещество. Принца выгнуло дугой так, что оставалось лишь удивляться, как выдержал позвоночник. От второй вспышки Сашиман улетел головой вперед, запнулся, упал рядом со мной на колени и ухнулся головой мне в грудь - настолько он был высок. Я плюхнулась на скамью, не зная, как эту тушу повежливее привести в себя. Когда я дошла до варианта "коленом в нос", по левую руку на холме стала образовываться воронка, прямо в воздухе. Потом в ней появился второй конус, перевернутый, меньший относительно первого и вставленный в него. Они раздвинулись, между ними появился человек и те исчезли. Так мне открылась мембрана этого мира, из-за которой лишь избранные могли проникать сюда и выходить обратно. Пока я приходила в себя после возвратного удара по моей энергетике (тупость мозга капитальнейшая настала) и пыталась разгадать движения анимешки, лицо вновь прибывшего прояснилось. Мгновенное осознание всех фактов произвело на меня эффект удара дубиной: тут тебе и придворница Сашимана, скачущая вслед за мечущимся насекомым, ставшим обратно маленьким, и наследный принц очнулся со стоном похмельного мученика и поднял голову с моей груди, опираясь на мои колени, и то, что вновь прибывшим оказался Хойжу, решивший, что произошла "Измена". Он это выразил вслух и исчез. Сашиман его тоже услышал, а не только увидел, а также проявил обеспокоенность не меньшую, чем если бы это его касалось напрямую. - Попался! - Раздавила слуга таракашку. Хрустнуло. - Милая. - Не глядя на меня отозвался Сашиман. - Я вас должен покинуть. Вот ключ от дворца. Все, что необходимо подписать, - у меня в кабинете. Как только моя помощница, - он сделал паузу, чтоб до той дошло, о ком речь, - придет в себя от восторга, она с удовольствием вас проводит. И даже больше: проследит, - снова акцентированная пауза, - чтобы вы ни в чем не нуждались, живя здесь. Об обитателях дома Грейд я позабочусь в наилучшем виде, раз уж вы оказали королевскому дому услугу и не активировали Грейдовского боевого робота-разносчика вируса его собственного дома. Спустя какое-то время, конечно, сказанное стало доходить. О продолжительности прострации можно было судить по тому, что помощнице успело порядком надоесть скакать передо мной, благодарить и интересоваться, чего я там себе изволю. Видно же по лицу: изволю почить сразу. Про какую-нибудь "адскую боль в сердце" врать не буду. Да, сердце стало биться тяжелее и даже неохотнее. И стало темнее вокруг. Реально темнее, и, если этот мирок реагирует на умонастроением, то ему скоро придется кисло. Уже появились облака, небо, если можно так выразиться, помрачнело. Уставшее тело (после кульбита с энергетикой) удалось поднять не сразу, ключ в руке весил как чугунный казан. Хорошо, что не нагретый. Я поднесла его, ключ, к лицу: оказывается, я плохо вижу из-за слех. Вот те на. Слезы. Прислушалась к себе. Не болит. Сердце-то. Но слезы. И дышать сложно. Попыталась вспомнить, было ли осуждение в глазах Хойжу. Действительно, чего бы ему не быть: раз я "седьмая вода на киселе", может, мне именно сейчас время задуматься о покойной, королевской пенсии. - Господи. - Вздохнула я в отчаянии. Не ожидала от себя, да. В предчувствии "А-а-а, попалась!" с небес, подняла голову. Что-то там летело. Даже, я бы сказала, со всей определенностью падало. На меня. И оно еще, ко всему прочему, издавало звуки. Если это и есть "господи", то что ж оно так мяукает оглашенно? Поколебавшись, я взяла животинку "на экран", чтоб оно не шмякнулось о земь и не легло передо мной, как блин перед плитой, а затем спокойно опустила. Баронесса Тополь постояла с остекленевшими глазами, поводила ушами, сама при этом даже шерстинкой не пошевелив, и, наконец, села, подобрав хвост. Разинув пасть, собралась зевнуть, так подумала я, вздрагивая от мощного баса: - Скакать же лесом через колдобины гостепреимным хозяевам! - Отчитала она притихшую с момента "приземления" кошки проводницу. И стала вылизывать изящно оттопыренную лапу. - Тополь? - Между прочим, баронесса. - Изменился у нее голос, живо напомнивший мне "домомучительницу". - Ладно, милочка. - Бросила она занятие, довольная лежанием шерсти. - Тебе простительно. - Высокомерно, насколько можно, она оглядела анимешку. - Столько трудов, а все то же пугало. Посидев еще немного, Топка резко вскочила и одновременно вздыбилась, словно ее наэлектризовали. При этом шерсть на ней засветилась мертвенно-серебристым цветом. - В лунном свете - смертный ужас? - Проследила я взглядом, как улепетывает со страху служанка Сашимана. - Это да. Особенно когда есть не дают. - Все тем же басом. - Как у тебя получилось? - И не спрашивай. Знала ведь, чем дело кончится. - И чем же? - Я потащила себя ко дворцу, стараясь ступать как можно мягче, чтобы не отдавало в голову. - От тебя найдут как избавиться. Ты в заложниках, в курсе? - Мне уже все равно. Я только что потеряла Хойжу. Стоит ли это объяснять кошке? Топка мягко перебирала лапками рядом, глядя куда-угодно, но не в мою сторону. Затем забежала вперед и развернулась ко мне, перегородив дорогу: - Мне не все равно. - Прекрасно. Уступаю тебе парму пельвенства. Поняла, что сказала как-то не так. Ключ в руке давил уже свинцовой гирькой, пригибая к земле. Я присела на край газона и вытянула ноги поперек дороги. Сердце билось под нагромождением плоти и костей. Тяжело ему, бедному. Воткнула ключ в жирную землю, чтобы не потерять, - споткнусь, а найду. - Что в доме? - Он не управляем. Пока. И уже сильно насолил всем противникам, зажавшим его в тиски. - А Марсель? - От прежнего старины Марселя мало что осталось. Ноги, руки. Ходит. Все остальное уже Кест. Ладно, хватит светскости, есть серьезный разговор. - О, да! Между кошкой и бедненьки, замученным магистриком. Ты бы знала, как я ненавижу этот мир. - Призналась я. - Это хуже, чем на Земле. Там, если вырвался, - то все. А здесь. Я увязаю с головой в чужих проблемах, меня ведут, как щенка. Она зашипела. - Прости. - Я опять умолкла, растирая виски и веки. - Ты просто никогда не была магом. Ты ремесленник. Кустарь-одиночка. И никак не хочешь управлять теми, кто под рукой, хотя они сами просятся. - Кем здесь руководить?! Вслепую всеми, как Хотс? Это называется "использовать". Или Бьянкой? Маршировать ее заставить? - Мной, например. - Топка вальяжно развернулась пушистым хвостом и села спиной, что означало глубокую степень обиды. - Сдаюсь. Какая команда у тебя любимая? "Марш жрать крысу, другой еды нет!"? - Фи! - Коротко издала она. - Ты, кажется, забыла, что я не просто тушка с шерстью. - Ты еще и с мозгами? - Не удержалась я от сарказма. - Извини-извини-извини. - Мне стало смешно. - Я дух дома Извар. - Четко произнесла она, да так, что у меня мороз по коже проскочил. - И я жду тебя здесь далеко не первую тысячу лет. Не могла бы ты принять это во внимание. Долго выдержать пристальный взгляд баронессы было сложно. - Постараюсь. Еще что-нибудь, кроме возраста, учесть? Кошка подошла еще ближе и снова села. - Я дух КОРОЛЕВСКОГО дома Извар. Повисло такое молчание, что разверзнись сейчас ад, я бы не услышала, так меня оглушило. Когда Топка удостоверилась, что я поняла, она отсела и, уже спокойнее, продолжила: - Подписав бумаги на отречение, ты сильно урежешь мои способности, я потеряю весь статус разом. Уверена ли ты, что слабый союзник тебе более выгоден? Пришлось задуматься. - Вот как ты сюда попала. Вроде как, это и твое место тоже. - Сама догадалась или подсказал кто? - Но в мои планы не входит здесь править. И я уже сказала, почему. Тем более, что это будет воспринято Люпином и Сашиманом как покушение на власть. - У тебя есть зам, пригодный для этой работы. - Тольк и успела намекнуть она, как нам на голову свалился очередной гость. - Бинго! Всю мозговую картотеку перебрала, пока нашла вкладку. Решила уже, что без меня перебралась под божью опеку, ан нет, это Люпин извернулся. - Пантера напрыгнула пару раз на Топку, пока та не отскочила в сторону, бешено сверкая глазами и пуша хвост, и, перекувырнувшись, стала человеком, удобно расположившимся напротив, на травке. Пантера была одета во внушительных размеров грубые ботинки, на которых налипла грязь, кусочки алюминиевых банок, ошметки банана и целая упаковка из-под шоколада. - Была на одной помойке. - Заметила она мой взгляд. - Налипло. Мирок тот уже пожрала черная дыра, а это, надо полагать, ростки новой помойки. - Критически осмотрела она подошвы, помахала рукой перед ними, от ладони полилось немного оранжеватое свечение, от которого мусор исчез как в мусоросжигателе. - Да, не подписывай их, пожалуйста. Это ж от тебя никуда не уйдет. А уж я бы навела тут дел. - Хорошее настроение? - Зло и уныло одернула я ее. - Я в мире королей, с чего мне огорчаться? Вон и тучки разогнала, тобой нагнанные. Кстати, это что за фрукт? - Указала она на оставленную при нас помощницу. - Дворецкий Люпина. - Объяснила я. Кратко. Совсем. - Ты отдала ей еще одно измерение? Щедрый жест. Но мне кажется, она не совсем определилась, на чьей она стороне. - Мне все равно. - Легла я на траву и закрыла глаза. Пошел мелкий, моросящий дождик. Питерский. Пантера накинула капюшон плаща, подобрала ноги, одной полой замоталась сама, а вторую раскинула навесом над кошкой. Край плаща послушно застыл в воздухе, как расправленное крыло. - На что тебе царствие? - Поинтересовалась с некоторым трудом. - Если ты прорвешься, то я, обретя твой уровень видения, смогу помочь померанцевым жителям. Остальные подтянутся. - А если не смогу? - Я уже говорила: жрать мне куриц с потрохами и перьями до конца жизни. - Она даже не шутила. И, не выдержав, продолжила. - Что ты делаешь, чтобы прорваться, а?! Кроме одного, случайного "господи"?! - Я чувствую боль. Она доходчивая. - Боль? Где? Даже Топка посмотрела на нее с намеком. - Ах да, Хойжу. Хойжу, Хойжу, Хойжу. Хм, не вижу. Хотя нет, слабо есть. Он у Хотса, под куполом. Хочешь посмотреть? Хотс как раз с сыном собирается встретиться. Давай, можно. Повздыхав, я раскинула над мани на земле полусферу экрана: и от дождя, и от непрошенного рисованного свидетеля. У Пантеры сразу опал плащ, накрыв кошку. Возня баронессы, задом наперед выбирающейся из-под ткани, позабавила только вторую "кошку". Молча любуясь Хойжу, я чувствовала, что начинаю задыхаться - и от повисшего недопонимания, и совершенно реально. Истинная печать Прокобены лежит на сердце, а на руке - только знак. Я смотрела на него сверху, расположив "подглядывающее око" в центре купола Хотса. Словно почувствовав, Хотьсу запрокинул голову и улыбнулся. Готовая расплакаться, я тоже робко улыбнулась. У него глаза просто светились, не понятно от чего: какой-то непредсказуемой радостью. Неожиданно я услышала его слова в исполнении Топки: - Говорит, что ты у него молодец - из-за твоего состояния параметры мира Люпина изменились и он сам не может в него попасть. Еще говорит, что у Зелана пропал кот. И что Сашиман выстроил всех без ведома Люпина - это вывело того из равновесия и он хорошенько отчитал Хотса. Все трое словно что-то не поделили. Хотс, так, точно не рассчитывал, что Сашиман сам во все полезет. Так что у дома Грейд перекур. Лишь бы сам Грейд не проявился... Топка явно подзапыхалась транслировать витиеватую, на ее вкус, человеческую речь. Какое-то время мы просто смотрели с ним друг на друга. - Я больше не смогу повторить фокус и оказаться рядом с тобой; до этого экрана не было. Его илцо обрело черты скульптуры: холодность, резкость и неподвижность. Он смотрел на дверь. Я тоже засмотрелась, не распознав условного сигнала "дорогая, положи трубку первой". К Хойжу вошло... вплыло... вкатилось Его Величество. И тут же посмотрело вверх. Меня, как гвоздь молотком, прибило к земле. Одним взглядом! Я уже и зажмурилась, и отключилась, и кулаки успела разжать, а меня все не отпускало. Это был он. Вылитый Будда по нашему описанию, пусть и без живота. Глаза - самое важное. То, что несходящая улыбка Моны Лизы при нем, ладно. Глаза, как у этих, учителей человечества: большие, выпукловатые, настолько, что умудряешься разглядеть плавный изгиб век на глазном яблоке. Подведеные на манер египетских. Хотя, наверное, обратная зависимость макияжа. И еще. Он окатил меня своим меня-переживанием. Щедро так поделился. Очень похоже на отношение дезорга в целом, только сильно конкретное, отеческое прямо-таки. Если меня и хотели обезоружить, то почти этого добились. Мне стало не по себе. Если все дипломаты так ощущают "окат" мнением Люпина, то все несогласные с его политикой должны просто лесом его обходить. Еще от него "пахло" странным ощущением, тоже мне "подаренным" в избытке, что я в некотором роде его собственность. То есть в каком-то отношении я все равно к нему состою. То ли как младшая царственная ветка, но то было сильно личными пристрастиями окрашенное благоволение. Напрягает, знаете ли, когда вас ставят в ряд близких родственников впереди родного сына. Что подразумевает некую ответственность а ля не подведи родителя, кроме прямого следствия, что в стане врагов появился Сашиман. Открыв глаза, встретила сочувствующий взгляд Пантеры. - Вот что. Ничего не подписывай. А я пойду, узнаю, нельзя ли Его Величество усадить в Совет, раз уж Сашиман оправился совсем. Может, он добровольно... - Не может. Не пойдет. Не сразу, по крайней мере. - Что его может задержать? Он же только из-за сына... - Не только. - Факты? - Уточнила Пантера, мгновенно собравшись для анализа. - Нет. Ни одного. Мысли на основе переживаний. - Слушаю. - Он дезорга ждет, с радостью, чтобы стереть его в порошок второй раз. Самому стереть. И Грейд не может этого не знать, где бы он ни находился. - Причина? - Перед тобой. - Ты?! Каким образом?! - Не знаю. У духа, вон спроси. Ты же мастер духам сказки рассказывать, тебя пол кладбища собиралось послушать. - Я тогда тобой была. Ну да не суть. Баронесса? Взгляд у Топки был отсутствующий. Успели рассосаться тучки, выглянуло на картонном небе невидимое солнышко - как заставку сменили, заиграла роса и радуга шириной в полнеба. Наконец, кошка "вернулась". - Не знаю. - Призналась она. - Как это? - Пантера приготовилась вытряхнуть из нее всю душу. - Этот кусок памяти моль поела. - Вяло отозвалась она. - Когда меня свернуло в тело кошки, что-то потерялось. Мне просто неоткуда восполнить эту потерю. - Неучтенный фактор. Ищи сбой. Мне пора. - Напутствовала Пант. Мы с ней даже не успели попрощаться. - Так что искать? Я так до здешней осени могу застрять. - Понятия не имею. - Я надумала идти во дворец. - Неучтенку. Я понимаю, сложно отмотать на тысячелетия назад... - Вовсе нет. Это как вчера для тебя. - Вчера было уже очень давно. - Поднялась я и отряхнулась по привычке. - Это не тяжело. - Повторилась кошка. - Значит так. - Я сосредоточилась, чтобы объяснить. - Пробелы в памяти ты ощущаешь и сейчас. То есть ты что-то не видишь из-за "пятен", на что-то не обращаешь внимания. Но оно, эта нестыковка, все равно есть. Сравни "сейчас" и "тогда". Матери, конечно, не вернешь... Значит, это другое. Поняла? - Немного. Я наклонилась поднять ключ, но и с места его не сдвинула. Он, как сума древнерусского богатыря, вобрал в себя земную тягу. Подергала еще - с тем же результатом. - Это начинает меня злить. - Выпрямилась я и, вытянув левую руку в направлении дворца, скомандовала: - В дверь, живо! Трепыхаясь на подъеме, ключ замер на уровне моих глаз и полетел, как пуля, едва не задев дворецкую. - Пойдем. Там его выковыряем. - Вздыхала я на ходу. Ключ по самый хвостик вознился в древесину.
(1) Она же отвечает за работу со словом в контексте формирования тела текста. Назад
|