© Мишина Надежда

Ять: печати Сдерживания.

    

    

  

Глава 17.

Пятница. Часть 1.

До бала 8 дней.

  Однако под самое утро снились невообразимые в своей бескрайности поля Прокобены. Черные бутоны цветов, повернутые внутрь, походили на поджавших щупальца осьминогов. Иногда они "выбрасывали" лепестки наружу, обнажая их внутреннюю сторону: те до остервенения напоминали цветом сокровенное женское естество. И запах они распространяли соответствующий, как ни странно. Поэтому "проклятье Прокобены" считалось предназначенным в основном мужчинам - ни один цветок не пах так, как остальные, тут легко заплутать одурманенным. Этот же факт мешал поля выкосить; цветочки-то не горят ни разу. Цветут круглогодично, воняют, соответственно, тоже перманентно, даже снег не мешает.

  Сколько бы ни было благих позывов все выкосить к чертям, вооружившись местным аналогом респиратора, всегда находился умник, решавший принюхаться и убедиться, правда ли все цветы пахнут "женщиной в соку", как утверждают некоторые помешанные. Убедившись, что это так, он и остальных агитировал на "испитие аромата". С того все и начиналось. С самого стойкого, обычно, потерявшее голову большинство защитную маску просто срывало.

  Понятное дело, что некоторых, не нашедших в себе воли вернуться, не обнаруживали очень долго: к тому моменту, как очередные добровольцы выкашивали отросшую Прокобену, одни кости и оставались.

  - А что с женщинами?

  - Другое. - Мой невидимый собеседник вышел у меня из-за спины и присел рядом. На нем оказался плащ, закрывающий его с головы до пят. На руках - перчатки. Могла спорить на что угодно, что он еще и в противогазе.

  - Что именно?

  - Ну, откуда, ты думаешь, у цветов такой специфический запах? Сам по себе образовался?

  - Секс с цветами? - Спросила я первое, пришедшее в голову, какое бы глупое оно не было.

  - Нет. - Собеседник улыбнулся. Я уже почти поняла, что он - это "она". - Не то. Иногда, конечно, цветы "чудят" - просто морочат голову, запутывают, подменяют реальное вымыслом, особенно если условия произрастания изменяют основные функции цветка... - Она сама себя перебила, словно не собираясь отклоняться от темы. - Скажи, ты можешь представить себе, скажем, "жаркий сексуальный кошмар"?

  - Будь я монашкой, живо бы представила. А так - нет, не очень.

  Собеседница явно внутренне улыбалась моей проницательности.

  - Примерно это. Но у каждой по-своему. Некоторые врачи, в строжайшей тайне, со всеми предосторожностями, привозят по цветку и дают на приеме его понюхать. Понятно, что это за врачи?

  - Я бы сказала "сексологи". - Удивилась между делом, что мыслю в прежних категориях. - А здесь как?

  - "Дамский доктор". Душеврачеватель через другое место - так называют некоторые, кому Прокобена помогла. Но это исключения, слишком незначительные по количеству.

  - А за такое практики не лишают?

  - Жизни лишают, а не практики. Риск огромен, потому и денег такой "препарат" стоит несусветных. Надо ведь еще знать, сколько женщине нюхать, чтобы снять комплексы, а не свести ее с ума.

  - Так как они обзавелись запахом?

  - Много связано с самой Прокобеной как с женщиной, но одно несомненно, что земля здесь пропитана соответствующими "соками".

  - Очень тактичная формулировка. - Похвалила я, заслужив ответный, легкий наклон головы: то ли шутовской, то ли благодарный. - Так в чем суть проклятья?

  - Цветы отпускают женщину из обиталища бесов, питающихся вибрациями похоти, только за то, что она отдаст самое ценное - дар Бога.

  - Душу?

  - В душе для бесов нет ничего съедобного, им ее даже не удержать.

  - Детородную функцию? - Логично заключила я.

  - Суховато сказала. - Укорила меня собеседница и повернула ко мне голову. - Это чудо порождения нового мира, человека!

  - Животные тоже здесь пропадают? - Не дала я ей развить пафосную тему.

  - Они и не приближаются к полям, чувствуют, что они опасны.

  - Значит, Фларенсия из-за полей не родит? Зачем же было Ириаду писать завещание на нее, если он знал, что она никогда не родит наследника? Ну, пусть он и оговорился на счет этого... Завещают, обычно, тем, кому дано его потом передать. Если только не...

  Собеседница, не отрываясь, смотрела на меня и кивала в подтверждение догадки.

  Если только не собирается вернуться.

  

  На этом сон закончился, правда, и так понятно, что от него я проснулась вся "разбитая". Дезорг завещал все Фларенсии в твердой уверенности, что чудеса в его доме его дождутся.

  Вот блин-то, а! Возвращение блудного попугая!

  Завтрак шел в тягостном раздумье, я почти забыла про опасное соседство - где-то в доме спала "сестрица". Погруженная в себя, я не сразу обратила внимание, что на другом конце стола накрыли для троих "джентльменов". Дети родственницы ввалились шумной ватагой, посмели бросить в мой адрес несколько реплик без тени почтения в том духе, что я им будущая прислуга, разжиревшая без работы.

  Марсель не дождался моей реакции и отдал приказ подать мелким сразу сладкое - другой пищи они не признавали. Как эти визгливые тюфяки вообще двигаются?

  Мысль о них мелькнула почти незамеченной. После сна осталось совсем новое ощущение, не иначе подаренное собеседницей: я снова переживала себя как Аки Ять. И это старое ощущение стало вновь свежим (и приятным). Образ Фларенсии, что попытался меня вытеснить, растянулся и лопнул, как тонкий полиэтилен. Более того, пытаясь до того всеми силами оставаться Фларенсией, я только разрушала себя, отрицая свою душу.

  Многозначительный опыт усугублялся необычайной ясностью прозрения: что-то не то было в поем понимании печатей - шестая, на локтевом сгибе, значила не то, что мне казалось. Я считала, что она появилась за Юльку и является "закрывающей" в череде "скриппитовских" печатей, что-то вроде того, что больше нельзя сверх того брать на себя ответственность за чужие судьбы.

  Но печать появилась после обнаружения колдуна, забравшего Юльку. Колдуны - это магия, непознанное. В середине печати - Отилия, руна ограничений, но, одновременно, и указания на иное, невыразимое, на чудеса. Чудеса!!! Неужели в этом Сдерживании - ограждение от чудес, что повсюду наоставлял Ириад? Или же... Указатель того, что мне под силу их прочесть, при наличии готовности, конечно.

  Тяжелая рука с размаху шлепнулась мне на правое плечо, я ничего не успела затормозить: моя ладонь соскользнула с левого локтя, вобрала столовый предмет и замахнулась. Не знаю как Марсель успел оказаться рядом и перехватить руку: вилка замерла у самой сонной артерии двоюродной сестры.

  В довершении, задетая мной тарелка, потеряв равновесие, соскочила на пол и разбилась.

  Какой же тут поднялся хай... Уперев руки в бока, дородная тетка, хотя и не лишенная некоторого очарования (она похожа на баварскую тетушку, ей бы еще несколько кружек пива на поднос), начала учить меня манерам и гостепреимству.

  - Деревенщина! - Только и сказала я, усаживаясь обратно и ожидая, когда уберут осколки. Новую тарелку сразу опять расколошматила буйная гостья. В меня не просто тыкали пальцем, меня почти что уже за волосы хватали. Подключились ее сыновья, сходу причислившие себя к "почти сиротам" после моего вилочного "здрасте".

  Честно говоря, ситуация начала меня забавлять, поскольку базарные клуши и на ЭБ попадались. Затыкать их бесполезно, таких бить приходилось: обычно, с гонором оказывались весьма сильные тетки, всюду видевшие ущемление своего законного права поорать на ближнего.

  Здесь словесный фонтан несколько утих: после того, как я тихонечно, продолжая ее слушать, взяла в руки нож. Просто чтобы под рукой был. Дама метнулась взглядом на Марселя и отступила к поданным ей приборам, завернув напоследок про "падение нравов" и "поголовное одичание столичных жительниц".

  Пришла Топка. У нее появились рыжие пятна. Скоро, наверное, еще две лапы вылезут, чтобы быстрее прятаться. Рекси не из Чернобыля, случаем? Все мальчишки, открыв рот смотрели, как она усаживается поудобнее на скатерти в позу тушканчика, цепляет креветки когтями и заглатывает их.

  - Марсель! - Чуть более резко позвала я, отчего все вздрогнули, кроме меня и его. - Я буду у себя. Никого ко мне не пускать.

  У меня в голове появилась идея провести, наконец, изыскательные работы в доме. Хорошо бы, чтобы никто под руку не лез.

  - А нас ты развлекать думаешь? - Сложил руки на груди мелкий и надул губы.

  - Во-первых, ты похож на девочку - с таким видом. Во-вторых, вот тебе вилка. - Шлепнула я своей, королевской по размеру, перед ним. - Два удара - девять дыр. Играйся.

  Я заставила лестницу везти себя и Марселя.

  - Сегодня объявлена дуэль. - Шепнул он мне. - В час дня, на кольцевой назначен старт.

  - Никаких кольцевых. Как оскорбленная невинность, требую проведения дуэли на моих землях.

  - Но зачем? - Не удержался он.

  - Лишняя суета вокруг дома и в окрестностях отпугнет всех, кто станет искать лазейку в сад. Всю ночь кто -то там шарился и громко вскрикивал. Надоели. Кстати, подчердачное помещение у нас для чего? Оно пустое.

  Марсель почтительно откашлялся.

  - Если позволите... там вас запирали в моменты излишней... раздражительности.

  Я замерла на этаже.

  - Марсель, если что обо мне спросит эта, - я кивнула вниз, расскажи ей о моих недавних заскоках. Может, будет держаться от меня подальше.

  Марсель поклонился и обещал оповестить Зелана и Креа об изменениях в условиях встречи.

  Сосредоточиться на списке пород деревьев удалось лишь спустя полчаса: сначала мелкие с вилками носились по всем этажам с диким ревом. Я даже пару раз отправила их из замка новообразовавшимися лестницами, чтобы угомонить, но они успели и на улице довести друг друга до слез: никак не могли взять в толк, откуда должна появиться девятая дырка, и пришли стенать мне под дверь.

  Объяснив, куда втыкать, избавилась от повеселевших ребят, начавших портить братьсям штаны с тылу, но тут же нарвалась на нравоучения их мамаши. Мол, я им по гроб жизни должна буду за эти штаны, да кто меня вообще воспитывал, да меня надо замуж отдавать, пока я чужих детей не перепортила.

  - Я тебя с твоими детьми звала? Нет. Вот и иди, пока нос не откусила. Сколько Нормаланд тебе заплатил? - Понесло меня. - Кото ты за идиотку держишь? Я в любой момент страже прикажу, чтоб тебя выкинули отсюда.

  - Ну, сестрица, ты и оскорбление мне нанесла! - Начала она набирать воздух в грудь для отповеди. Но я с силой захлопнула дверь, оттолкнув ее. На меня с той стороны такие словесные помои полились, что меня бы давно смыло, будь они натуральные.

  - Я от своих слов не отказываюсь! - Крикнула я со своей стороны.

  И тут же вспомнила про "подслушивающую" газету: подойдя к слону, наклонилась над листами и пригрозила ей костром, если передаст мои слова всей столице.

  - И вообще. - Продолжила я разговаривать с изданием. - Что это за название для столицы - Ибо? Ибо что?!

  За дверью, услышав мои разговоры по сути ни с кем, попритихла родственница. Может, оставит в покое. Однако нервам это не позначило: я ж ее чуть не прибила. И это - в мирное время! Что со мной происходит? Неужели Ксирксу удается меня "достать"?

  С психу скомкала газетный материал и швырнула комок через плечо, ко входу. Но так и не услышала его падения. Обернулась.

  Он висел в воздухе, как на шомполе, на тонкой красной нити, ведущей от верхнего левого угла зеркала над камином до ставшего видимым маленького зеркальца на стенке. Оно было только для того и годно, чтобы перед ним, скажем, побриться.

  Поднявшись со стула и подойдя ближе, за уголок потянула газету. Сначала она распрямилась. В ней стал виден принцип работы: маленькие составляющие жидкокристаллического полотна походили на живые, вибрирующие пиксели. А потом изображение словно опрокинулось, как зеркало на поперечной оси, и стало отображать кабинет, в котором суетились несколько человек. Я видела их несколько свысока, за их спинами виднелась целая стена похожих на мое маленьких окошек-передатчиков, отображающих произвольные изображения и даже звуки. Новости клепались в реальном режиме времени.

  Потихоньку я стащила газету с линии, пока не засекли казус. Сложила бумагу в несколько раз.

  - Бли-и-ин. - Я снова села за столик, который только вчера развернула к окну, чтобы видеть игрища самоубийц в саду. Даже моя стража периодически развлекалась, подзуживая новичков и делая ставки. М-да. Хорошо хоть не в рабочее время. Надеюсь, эти наемники меня не бросят наедине с этим шоу.

  Ладно, что я имею? Два листа письма Фларенсии, два листа завещания. Память Фларенсии настаивала на том, что даже обычная с виду бумага имеет больше общего с материалом газеты, чем кажется. Они изготавливаются общим способом. Значит, для "охранки" короля ни одна переписка не секрет.

  Думай! Думай, что это значит. Ты видела своими глазами, только что, как собирают информацию с газет, может, есть "накопитель" для данных с писем... Может, общий архив есть.

  Неужели королю все известно? И если ему знаком текст, то из каких побуждений он еще не "сдал" меня Нормаланду?

  Стоп. Давай с другой стороны. Он ничего не передал Нормаланду. Причина: пресловутая странноватая любовь к Уватламоль? Но для Нормаланда это не аргумент. Должна быть еще причина, вроде того, что король на что-то сослался, а Нормаланд решил действовать самостоятельно.

  Ущипните меня, дезорг написал по-русски все? Не только вторую часть завещания? Таким образом, и меня надо сохранить (чтобы прочесть дневники), и Нормаланду можно дать от ворот поворот без особых угрызений совести.

  Зачем же этот список пород? Что он дает? Почему левый верхний угол...

  Верхний левый.

  Как у зеркала над камином - в ту зону ведет луч! Или это просто привычное написание слева направо, сверху вниз - и это мне ничего не дает.

  - Так. Газета. - Развернула и разгладила я ее.

  Наговаривая названия деревьев, искала что-то общее. Попадались, в основном, различия.

  Манага - используется для плетеной мебели.

  Елико - для древка копья: очень трудно такое копье сломать об колено, поперечный слом почти исключен.

  Дуб, что позабавило, идет в основном на шпильки для волос, палочки для еды, колышки, зубочистки и прочую остроконечную мелочь. Наверное, тем, кто владеет искусством деревообработки, проще работать с оптовыми партиями: жахнул раз - вагон зубочисток, бахнул два - тележка шпилек.

  Туя - для художественной стрижки кустов и украшения такими шарами парков. Ветвления иногда используют для создания вееров в театральных постановках. Пользуется популярностью при создании образов нимф и прочих.

  Прель - для резки по дереву, мягкая порода.

  Унза - для рукоятей огнестрельного оружия, так как не горит, плюс - стенобитных орудий, оград, ворот, ставней, иногда мостов.

  Чтоб я что-то понимала!

  Так, сначала. Газета зависает на линии и показывает источник. А бумага? Я взяла первый попавшийся под руку лист и поднесла краешек к предполагаемому месту прохождения линии. И чуть не лишилась руки. Возник сноп искр и разряд на подобие электрического. Потрясла рукой, хоть и почти не задело. Запоздало пришла мысль, что газетный лист завис, когда его никто не держал. Вдохновленная идеей, я сложила самолетик и запустила его.

  Завис! О, да! Я гений!

  Приблизившись, стала изучать.

  Нервно расстегнула манжет и закатала рукав.

  Знаки - один к одному. В скриппитовских печатях, в этом миру, они еще и плавают внутри "капель".

  - Фига... - Выразила тотальное удивление.

  На линию отправился второй лист завещания деда. Этот тоже стал парить. Поразмыслив немного, смяла письмо Фларенсии с почерком дезорга и забросила туда же и с тем же результатом.

  - Надеюсь, не меня пытались обмануть таким образом. - Сдернула я четыре листа, как белье с прищепок.

  Что тут у нас? Как пить дать, расшифровка знаков, похожих на мои... Значит, дезоргу они были знакомы. Его ли это рук дело? Или он только собирал толкование? А если его интересовали печати и их расшифровка, то о чем нам это говорит?

  Видимо, это и должны объяснить черновики деда. Или как называть то, что лежит в тайнике за зеркалом?

  Бросание листа со списком пород ни к чему не привело, никаких изменений не последовало. Собрав все листы в укромном месте, решила на время прерваться. Тем более, что гомон со стороны дороги стремительно нарастал.

  Вызвала Бьянку и объяснила, что ей делать. Сначала, она испугалась, а потом на ее лице закрасовалась широчайшая, искреннейшая и самая злорадная из улыбок в ее арсенале.

  - Мальчики-и-и! - Позвала она, когда вышла. - Госпожа велела вас прокатить! Кто опоздает, тот девчонка!

  Итого: самое время не надолго скрыться. Распахнув окно, я в один прыжок оказалась на дереве. Посидела немного, выжидая, когда моя стража выволочет очередного погорельца из сада, и спустилась. Хорошо, что не в юбке, а то бы опять пришлось тратиться на обновки, а я не привыкла думать об этом слишком часто, как Фларенсия.

  Марсель застукал меня аккурат у кустов, за которыми начиналась тропинка, вкругаля ведущая в город. Спонсор тропинки - топографическая карта местности от газеты. Прямо справочник какой-то, а не коллектор слухов.

  - Могу я вам помочь? - Тихо поинтересовался он, подавая плащ. - День обещает быть дождливым.

  - Да, можешь. - Ответила я, позволив себя облачить. - Не сделай меня как-нибудь заикой! Как ты меня находишь?

  - Сэр Ириад Грейд потратил много времени, чтобы разыскать вас и мадам Клементину, я принимал живейшее участие в поисках...

  - Из-за своего искусства, понятно.

  - Я бы предложил доставить вас в город, если вы желаете оказаться в нем не замеченной по пути.

  - Отлично. - Поразмыслила я, протягивая руку.

  Его не с чем сравнить, такое путешествие. Разве что со сном: вот ты ложишься в постель, закрываешь глаза, а тут будильник и пора вставать, а ощущения - только лег. Короче, Марсель только взял меня за руку, а мы уже стоим под кустом дикорастущей акации близ здания геральдики, которое я собиралась посетить. В тот же миг Марсель исчез.

  

  - Добрый день, чего изволите? - Приветствовали меня как дорогого гостя. - Ужас! Какой град! Вас не ушибло? - Подхватили меня под локоток и усадили.

  В связи с тем, что шитый на меня костюм следовал изгибам тела, меня разглядывали, как шедевр среди детской мазни.

  - Я изволю ознакомиться с древом Его Величества и историей герба моего рода, не хотелось бы на первом в моей жизни балу опозориться. - Заученно невинно улыбнулась я.

  - О, леди развивает гражданскую позицию? - Позволили себе легкую иронию в голосе, мол, можно подумать, кто-то на балу будет меня спрашивать династии до Люпина наизусть; хорошо, если вообще доведется отвечать что-то, кроме "да", "нет", "согласна", "целуйте".

  Меня проводили в главное помещение - вытянутый вверх, наподобие башни, только с углами, зал. Справа до потолка, по всей стене, висело полотно чистого золота. Сразу началась небольшая лекция, стоило сказать, что я впервые пришла.

  - Золотое полотно, подобно выделанной шкуре, накручивается почти под самым потолком на массивный вал, нижний конец свободен от записей и намотан на нижний, аналогичный верхнему, стержень. Если интересует древо королей "обозримого" периода, достаточно для ознакомления подняться на любом свободном лифте-платформе на желаемую высоту.

  - А как часто обозримый период прокручивают?

  - Регулярно. - Понимающе улыбнулся принявший меня служащий. Он сразу как-то и заскучал, и потерял интерес ко мне, словно таких, как я, у него очередь. - Видите ли, это модно нынче среди знатных домов - искать свои фамилии среди родственников короля.

  - Еще одна выскочка решила попытать счастья! - Оглушила нас зычным голосом некая матрона, мощным корпусом прокладывающая дорогу среди тех, кто не успел из-под него выскочить. - Иди сюда! Мне надо раскрутить эту бандуру! - Указала она пухлым пальцем с огромным перстнем в моего сопровождающего. Остро заточенный ноготь проткнул его сорочку.

  - Слушаю-с. - Поклонился он и, даже не глянув на меня на прощание, поспешил следом, что-то объясняя на ходу и приплясывая вокруг.

  - Ну прямо как мой пудель Жоржи! - Запищал за плечом тонкий до неприятного женский голосок. Его хозяйка, высокая, нескладная, прыщавая деваха, нарочито толкнула меня, проходя мимо. - С дороги, прислуга! - Оценила она меня взглядом, брошенным в полоборота, поверх раскрытого веера. Сложив его, она показала презрительно поджатые губы. - Кто это тут у нас? Выскочка Уватламоль, никак? - Она похлопывала веером по руке. Мне вспомнились американские фильмы, у которых так же "гуляла" на ладони бейсбольная бита тамошних не-спортсменов.

  - Что же тебе тут надо? Рассчитывать тебе все равно не на что.

  - Вы правы, мадам. Просвещаюсь. - Одновременно и состарила я ее титулом, и подчеркнула свою тягу к знаниям.

  - О, успела! - Тоже толкнув меня плечом, впорхнула в помещение "эльфийского" телосложения девушка. - О, Лиззи, маман уже изучает?

  Вместо приветствия "эльфийка" повернулась в мою сторону, раз уж сестра указала ей на меня, и тоже обрадовалась своей жертве.

  - О, Уватламоль! А ты зачем? Решила поднять свой статус в глазах сэра Хойжу?

  - Она меня "мадам" назвала. - Подключилась "Лиззи".

  Сестренка стала напирать на меня:

  - Да ты еще и тупица. Слушай, что я тебе скажу! - Она бесцеремонно тыкала мне в грудь веер. - Ты точно не королева. Это точно. Вот мы с Лиззи - да.

  Лиззи гордо закивала.

  "Вот Лиззи особенно королева, просто без вариантов!" - Глумилась я про себя.

  - И если ты еще хоть раз попытаешься соблазнить сэра Хойжу дешевой выходкой с утоплением, я лично...

  - И я! - Поддакнула Лиззи.

  - Мы обе. - Поправилась "эльфийка". - Придем к тебе домой и убьем тебя! Думаешь, ты единственная невеста в городе? Нет! Все, кроме тебя! - Убеждала она, злобненько морща носик.

  - У него уже есть невеста! - Снова перебила Лиззи, конечно, от особых, королевских манер. - Так что не вмешивайся. У них скоро свадьба, для этого он и приехал!

  - Не знала. - Сунула я руки в карманы. - Кто же эта девушка?

  Забавно напоминать себе, что по "правилам игры" мне восемнадцать и я не проходила все эти закулисные бабьи бои ни разу. А то можно было бы воспользоваться старой репутацией и увеличить приток клиенток к дантистам. Попробуем играть тоньше и не создавать себе лишних проблем.

  - Это я. - Выплюнула она мне в лицо свой козырь.

  - Если ли у вас имя, "я"?

  - Меня... Так ты меня даже не знаешь? Отсталая же ты! А еще в поместье переехала... Меня зовут Виктория. У меня единственной такое имя в Ибо.

  Я уже запрокинула голову и разглядывала королевское древо.

  - Слушай, когда я к тебе обращаюсь! - Замахнулась она веером, чтобы залепить мне по лицу.

  Я перехватила ее руку и, по-прежнему рассматривая полотно, ответила на выпад как можно будничнее:

  - Если ты меня еще хоть раз попытаешься толкнуть, чтобы я упала, то это ничего, я в брюках. А вот если я тебя - опозоришься со всеми своими юбками. - Потом уже посмотрела ей в глаза. - Виктория Датгрви, ты и в подметки не годишься Ожели Нормаланд, ты всю жизнь будешь пытаться ее переплюнуть. - Я даже подтянула ее поближе, чтобы лучше дошло. - Ты вторая - пожизненно.

  Она вырвалась и попыталась величественно удалиться, но запуталась в ногах (каблук зацепился за пряжку другой туфли) и растянулась на полу.

  Все равно, что хотела, я уже увидела, поэтому покинула скандалисток и пошла к центральной стойке напротив входа. Виктория попыталась под вой Лиззи и их маменьки сверху ударить меня веером по ноге, но он так удачно выскользнул, что я на него наступила и сломала.

  - Дешевая подделка. - Тоном знатока оценила я хруст, не обращая внимания на погоню: матрона орала на несчастного помощника по поводу медленно спускающегося лифта, Лиззи просто показывала на меня пальцем и верещала, а Викки багровела и ждала, кто же бросится ей на помощь и защиту.

  - Где я могу ознакомиться с историей своего рода и его древом? - Обратилась я к служащему.

  - Я тебе за оскорбление все космы повыдергаю! - Тянула ко мне руки спешащая мамаша.

  - Маменька, она сказала, что Викки хуже Ожели! - Подлила масла в огонь Лиззи.

  - Я тебя уничтожу! - Неслась на меня эта туша.

  Не знаю, чем лы все закончилось, если бы рядом не возник Марсель и бешеные женщины не остались позади. По-моему, "Викки" так никто и не поторопился поднять.

  Моргнув, я сообразила, что Марсель ждет, чтобы начать докладывать. Отдав ему плащ, я приготовилась слушать - как раз адреналин перестал стучать в ушах. Он долго держался, прежде чем неожиданно расплыться в сдержанной улыбке:

  - Бьянка выиграла.

  - Это их примирило?

  - Отчасти. Сводить счеты друг с другом они не будут.

  - Отлично. Как сыновья нашего кошмара?

  - Теперь очень смирные мальчики.

  - Все хорошо. Только я так и не успела посмотреть свое древо.

  - Вашего древа всего вы да мадам Константина. Он вплетается в древний род Грейдов. История семьи Грейдов скучна до сонливости, только и интереса, что сам сэр Ириад.

  - При мне раскатывали родословную короля. На одном участке, достаточно старом, есть небрежно затертый кусок. Что это?

  - Во время священной войны были затерты многие имена, в основном, отступников от веры.

  - А их имена хоть где-то сохранились?

  - Существует мемориал на кладбище.

  - Здесь же никто "не умирает" в общепринятом смысле. Ты сам сказал.

  - Насильственная смерть тогда еще существовала. Вряд ли душа стремится вернуться в те края, где ее истязали. Они не с нами.

  - Как ты думаешь, Ириад знал эти имена?

  - Не могу этого знать. Сэр Крез, - резко перевел он тему, - желает аудиенции.

  - Остальные уехали?

  - Сэр По Хойжу, присутствовавший на дуэли, пригласил вашу сестру на прогулку. Сэр Хотс-младший отбыл.

  - Хорошо, позови Креза. Нет! - Почему-то передумала я. - Я сама спущусь в гостиную.

  - Наконец-то! Как можно спать в столь ответственный день?! - Не успела я отстраниться, как он оказался рядом, обнял меня и, запустив пальцы мне в волосы, не дал уклониться от поцелуя. Крез был взрывоопасно возбужден, отнюдь не от гонки.

  Мои робкие попытки его отстранить он встречал с еще большим воодушевлением, как старую-добрую игру... Ну не кидать же его, в самом деле, на стену? Потихоньку я стала понимать, что мое сопротивление тает перед его напором. И это тоже было им спрогнозировано.

  Нас прервало тактичное покашливание.

  Не знаю как, но в просторном проходе стоял Хотьсу, хотя мне о его присутствии в доме не доложили.

  Я не то, чтобы обмерла, а реально испугалась, что он уйдет навсегда и женится на той визжащей "эльфийке".

  Первым нарушил неловкое молчание Хотьсу:

  - Прошу прощения. - Он логично ожидал другого приема, как-никак, его стараниями я избавлена на сегодня от "сестры". Повернувшись на каблуках, он вышел.

  Крез, тем временем, пристально за мной наблюдал. Жадно, я бы сказала.

  Помешкав, я бросилась следом за Хойжу.

  - Хотьсу, я все объясню! Это недоразумение! - Он уже садился в свою повозку. - Между нами ничего нет! - Понимая, что несу чушь, я никак не могла остановиться.

  - Язык тел говорит обратное. - Спокойно ответил он мне.

  - И я про то! Между нами очень много есть! - Подоспел Крез. Постеснялся бы так орать, дором, что почти Нормаланд.

  - Хотьсу, это ложь! - Почему бы Крезу не заткнуться от греха.

  - У меня нет оснований не верить сэру Брюле. Его вспыльчивая натура нас познакомила и едва не подвела под дуэль, но он не врун.

  Я кое-как взяла себя в руки.

  - Хотьсу, это правда, что ты приехал к Виктории как жених? - Я почти умоляла, чтобы этого не было.

  Он немного смутился такой осведомленностью, но, поразмыслив, решил быть искренним до конца.

  - Совершенная правда. - Согласился он и продолжил так спешно, словно это еще могло отменить мою боль или недавний поцелуй. - Встретив тебя, я думал отменить венчание, однако сделать этого не успел.

  У меня внутри вдруг все оборвалось, наступила оглушительнейшая тишина, в которой издалека взялся звучать мой голос: какого, простите, лешего я тут чувствую какую-то вину за якобы измену, если я знаю, что ничего не было и нет между мной, известной как Ять, и Крезом?!

  Подняв голову, встретила улыбку Хотьсу - он улыбался одними глазами! И я чувствовала его улыбку, так же, как королевскую - во сне. Хотьсу мне верил! Оставив мне это чувство, он укатил. Велико искушение было накостылять Крезу, но он первым пошел в атаку.

  - Вот на кого ты меня променяла! Тонула, значит?! И я должен этому поверить?! Вот отчего все переполошились в городе! - Он уже тащил меня за плечо в дом, где буквально втолкнул меня в диван, даже передние ножки отошли от пола и со стуком встали обратно. - И с чего вдруг заезжего мага таскают по салонам, думал я, что в нем такого?! А это ты! Ты дала всем повод думать, что он свободен! О, как же торжествовала Ожели, наверное, когда узнала эту новость Викки!

  - Крез. - Предупреждающе окликнула я. - Не ори.

  Он стал вышагивать по гостиной и еще руками размахивать.

  - Стоило ему заявиться, как ты переменилась! Да и вообще! Раньше тебя все устраивало! А потом - какой-то сдвиг в голове! Тебя вдруг стало интересовать наследство! Ты во все полезла сама! Я говорил, что сам все улажу с отцом? Говорил тебе?

  - Ну да... - Протянула я, ничего такого не припоминая, конечно.

  - Я говорил тебе, что ты ни в чем не будешь нуждаться? Я чуть твоего братца сводного не угробил, чтобы побыть с тобой лишнюю минуту! - Он припал и обратно порывисто поднялся с колен. - Я мог все плавно и спокойно подвести к тому, что мы женимся. Моя мать выгораживала меня, чтобы дать нам время встречаться без подозрений Ксиркса. Ты все это рушишь!

  Я сидела, слушала этот монолог, кроя Фларенсию дволь и поперек, что она ни о чем подобном не предупредила. Вот вернулась бы и сама с ним разбиралась! Ему, между прочим, реально больно! Тут у меня случилось прояснение: я так и не дочитала письмо-инструкцию Фларенсии, может, так как раз все про их с Крезом отношения и было расписано.

  Следом за этим мне в голову поползли такие воспоминания об их утехах, что смотреть на бушующего Креза стало стыдно: словно я подглядела, чем она занимались, когда "охотились на лис" по субботам. А раньше и того чаще "охотились".

  - Вот черт. - Буркнула я.

  - Что? - Крез моментально замолчал.

  - Ничего. Мне надо идти. - Я поднялась, но тут же снова оказалась в его объятиях. - Крез, не надо!

  - Что же ты издеваешься надо мной, а? Думаешь, поманишь, когда взбредет, и я снова прибегу? Да? - Он настойчиво хватал меня "за здесь" и лез с поцелуями. - Поиграть со мной захотелось? Хорошо. - Он резко отстранился. - Сама придешь. У меня тоже невесты есть.

  На этом он вышел, звонко вышагивая за счет шпор. Удивительно, он что, коней видел? Присев на диван, я вздохнула. Очень неловко получать ласки, предназначенные другой женщине, тем более, когда сама на них реагируешь как положено. Но Крез-то думает, что я Фларенсия! Неувязочка.

  - Обед готов.

  - Спасибо, Марсель, принеси мне воды, я буду чуть позже.