Мишина Надежда Викторовна : другие произведения.

Штрих Третий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

© Мишина Надежда

С вечностью шутки плохи


Часть 1. Красавица и чудовище.
Все дело не в том, какая у тебя судьба,
а в том, принимаешь ли ты ее.
Тая Клейм.


1

Снова те же мысли, старые, надоедливые гости. Прерывистые и почти несвязные.
...По мнению некоторых 'одаренных' я была рождена убивать. Не помню уже, кто выдумал это первым.
...Появилась я на свет в семье Короля и Королевы, чьи имена знаю не дословно, в их чистом, благословенном союзе, который, по легенде, не помешал Королеве зачать меня от Колдуна: ее карета сломалась в какой-то глуши, а Король в то время оказался на охоте, на противоположной стороне острова и ни о чем не подозревал до самого моего рождения. Или делал вид.
Конечно, меня не приняли, тем более что вскоре появилась законная наследница райского благолепия королевства. Меня тут же отдали на попечение нянькам, одна из которых - самая древняя, на мой неискушенный взгляд, - посоветовала от меня избавиться как можно скорее.
...Я была безумным ребенком, слово 'покой' было для меня равносильным 'смерти'. Королева, моя мать, билась в истерике каждый раз, как ей подносили меня на ежевечерний поцелуй перед сном. Уж лучше бы плевала в лицо. От чего ей было больно? Не от того, явно, что ее лишили такой дочери, как я. В конце концов, мать послушалась няньку, и меня упрятали в башню. В ту самую, куда когда-то пытались заточить моего настоящего отца. Я оказалась в комнате с еще одной старухой, даже более старой, чем та, что заботилась обо мне. 'Свинью к свиньям, дьявольское отродье к ...' - Напутствовали меня, швыряя через все помещение в чужие руки. Договорить не получилось, так как дверь - дубовая, толстая, окованная - с силой захлопнулась сама по себе. 'Вот мы и встретились'. - Проговорила уродливая старуха, поймавшая меня. Впоследствии выяснилось, что она мне родная.
Тогда, правда, я еще ничего не понимала. Считала уродство - и свое, и бабки - нормой. А то, что она говорила и чему учила, - аксиомой. А разве не правда, что только очень жестокие люди могли заточить маленькую девочку в этой промозглой дыре, предварительно чуть не скормив ее львам? Разве не так? Воспоминание о львах почти стерлось, о них свидетельствовали только три шрама на моем лице: один начинался на лбу и обрывался на самом кончике носа. Два другие, тоже начинающиеся на лбу, ближе к вискам, заканчивались на скулах. Это был след, оставленный большой кошкой. Я чуть было не лишилась зрения, не говоря уже о жизни.
Почему они это сделали? Разве не должна мать любить свое дитя? Но они тогда не вступились, более того: сидели в ложе, за ограждением, держа свою наследницу на руках и ожидая забавы. Но тогда, когда лев только-только начал играть со мной, катая, как мячик, тяжелой лапой, заверещала их малявка 'чистого' происхождения. Она вопила, как резаная, показывая на меня пальцем. Королевская чета быстро ушла, унося малышку с собой, а меня бросили сюда.
...Сколько мне лет? Не знаю точно. Но я уже умею летать и помногу дней обходиться без воды и еды. Старуха, воспитывающая меня, скоро умрет, так как беспрестанно болеет. Тогда мне не с кем будет поговорить, и обо мне окончательно забудут - я перестану представлять собой угрозу, коей являюсь, пока жива бабка, ведь она может обо мне рассказать. Но это заблуждение! Она говорит, все в долине и так знают, что у королевы есть внебрачная дочь, да молчат, боятся патриаршего гнева.
...Они живут в прекрасном замке. У них есть все: дары моря, окружающего их со всех сторон, дары земли и леса. Отсюда, со скального утеса, из высокой башни, окруженной вечными ветрами, виден небольшой клочок солнечной долины и верхушки башен замка. Там всегда тепло. Здесь всегда царит холод. Здесь решетки на окнах, холодная, сырая постель и мало еды. А что там? Бабка говорит, что там есть все: там, для них, даже солнце греет. Выйду ли я когда-нибудь отсюда? Утверждает, что 'в теле' - никогда. Она взялась научить меня, как выйти отсюда без него. Я еще плохо понимаю, как это происходит, но если это ведет к свободе...
- Скоро все изменится. - Напутствовала она, обдавая гнилым дыханием приближающейся смерти. - Мы вернем себе свободу! И власть!
- Каким образом? - Интересовалась я.
Она отвечала, что сама все увижу, не доверяя мне деталей. Учила меня неистово, заставляя летать до падения, пока я уже не чувствовала себя от боли.
...Она постоянно бубнила слова, смысл которых не поддавался объяснению. Что это за заговоры: 'трансмутационный ген', 'тридцать первый век от падения Державы'? Кто такая, эта Держава, что от ее падения века меряют? Башня? Одна из лун? Бабка говорит, что это было еще до великой катастрофы, еще до того, как королевства стали возрождаться.
- А потом, когда ты, наконец, будешь летать так, как я хочу, ты отыщешь отца!
- Он жив?! Но где он? - Сюрпризы множились на глазах.
- Пока скрывается. До перемен. Но он ждет тебя. Когда ты будешь готова...
- Когда буду готова?! - Прохрипела я. - Если он жив, почему не спас нас? Почему не помог?
Чем тогда он лучше Королей?
- Ты не заслужила. Такая дочь ему без надобности. Учись.
Мой отец жив и столько (сколько?) лет не мог помочь? Если он колдун, он все мог! Но что он за человек? Может, он еще хуже этой женщины?
Моего физического здоровья не хватало на полеты с той частотой, которую требовала от меня старая мегера. Я заболела, но она так и не отстала, поднимая меня на ноги и все время требуя активности. Наверное, ее подгонял близкий конец.

2

Я жевала сухой, плесневелый хлеб, запивала его водой и мечтала выбраться отсюда. Хотела погреться у камина, попробовать фрукты. Но вместо этого, как только стала более-менее сносно перемещаться, начала красть Книги, которые, научившись читать, пролистывала быстро и всегда возвращала. Даже в тот раз, когда меня уличили в краже. Девушка, что гуляла по ореховой роще, по рассеянности забыла ее на траве. Я подняла книгу посмотреть, что она читала, да так и осталась сидеть, завороженная иллюстрациями. Вернувшись, девушка сильно испугалась, даже румянец пропал со щек: как это, чтобы книжка висела в воздухе и, самостоятельно перелистываясь, еще и посмеивалась себе тихонечко. Видимо, она тогда сполна за мной пронаблюдала, чтобы даже в той полупрозрачности суметь различить черты моего лица.
- Тая? - Позвала она.
Для меня это было равнозначно 'брысь!'. Я отбросила книгу и постаралась стать совсем прозрачной.
- Подожди! Мне больше не у кого просить помощи! - Она поискала меня глазами, не находя. - Я напишу. Если ты еще здесь, забери книгу. Пожалуйста!
Потом уже, когда она ушла подальше, я снова взялась за чтение. То, что написала поверх страниц эта девушка, Жасмин, оказалось во сто крат интереснее самой книги.
...Бабка уже не вставала с постели, испуская ужасающий смрад, от которого я почти задыхалась. Стражник, старый гном с бородой до колен и горбом, в чужой, на размеры больше, кольчужной рубахе почти не заходил к нам теперь. Раньше он вносил хоть какое-то разнообразие в мою жизнь. Теперь он заглядывал в окошко, закрывал его снова и уходил, довольно посмеиваясь. Бабка бредила. В бойницу задувал ветер, и я зябко ежилась, бесполезно кутаясь в свое рубище. Зима здесь никогда не кончается.
Она бредила все громче, перекрывая воем ход моих мыслей, взывая к тому, чтобы я, наконец, начала убивать.
- Я не хочу никого убивать. - Прошептала я в ответ. Но, когда не надо, она услышала, взвилась и ухватила меня за горло своей когтистой, шершавой лапой. Мои ноги болтались в воздухе. Эта почти умирающая рухлядь обладала исполинской силой! Она держала меня спиной у окна, от чего меня всю продувало. Зубы начали стучать, руки стремительно синеть.
- Ты будешь убивать - таково твое назначение! Твоя судьба - убивать! И ты будешь это делать!
Я стала задыхаться, цепляясь за ее руку и пытаясь освободиться.
- Ты поняла меня?!
Уже на последнем издыхании, она бросила меня на мою жесткую, тонкую подстилку.
- Ты поняла?! - Трясла она над моей головой сухими кулачками.
- Чтоб ты сдохла! - Наши голоса стали похожи хрипением.
- Посмотри на себя! Ты обезображена! Где ты прозябаешь! - Я оглянулась. - Единственная возможность отомстить тем, кто это сделал, - пролить их кровь!
- Но как я могу...
- Смогла же твоя мать сделать это с тобой? Ты выяснишь, как они живут. Все про них узнаешь и передашь мне. Это для начала!
- Зачем? - Мне уже никуда не хотелось. Разве что узнать, каково спать на перине, есть пироги, а не каменный хлеб, пить лимонады, а не стухшую воду... Вряд ли убийцы могут позволить себе подобную роскошь. Впрочем, не начать ли тогда с этой ведьмы грязное ремесло?
- Надо. - Отрезала она.
Больше со мной не разговаривали. Живот болел и жалобно урчал. Я едва не плакала.
- Прекрати ныть! - Она пнула меня.
- Ты обращаешься со мной не лучше, чем они!
- Но ты жива! И многое умеешь! И все - благодаря мне! Что за книгу ты украла? Опять эти слащавые писульки?!
Она вырвала ее у меня и сожгла на глазах одним своим дыханием. Тепло коснулось лица. Хорошо, ей недосуг было открыть ее и пролистать: она бы скинула меня прямо на скалы за фривольно-игривое содержимое. Я бы и не стала вчитываться, но такую уж Жасмин выбрала для своего послания.
- С твоими способностями тебя здесь быть не должно. - Понадеялась я в очередной раз, что она выберется и оставит меня в покое. А я скажу, что не смогла бежать: голова сквозь решетки не пролезла.
- Всему свое время. - Ответила карга, прежде чем заставить меня снова взлететь. Каждый раз это было все больнее.

3

...Я летела над окраинными селениями. Почти нигде уже не горел свет. Много раз я спускалась и заглядывала в окна. Мамы укладывали своих детей в постель. Мужья, братья и отцы уже спали после длинного, тяжелого дня. Дело портили собаки, начинавшие громко лаять при моем появлении.
И в этой темноте стоял залитый огнями королевский дворец. В вышине развивались флаги, ходила стража на стенах. Где-то там жила моя мама, сестра. Почему получилось почти как в древней сказке про 'Железную маску', только для меня пожалели даже маски. Меня просто выкинули, а ей, как святоше, досталось все: и дворец, и флаги, и огни. О, и мужчины. Каково это - испытывать любовь? Похоже ли это на утренний рассвет над морем, как однажды удосужилась объяснить мне колдунья? И это ли, по ее многократно высказанному мнению, мне надо убивать? Хотя КАК можно делать такое с 'рассветом'?(1)
Вновь поймала себя на внутреннем протесте против бессмысленного убийства. Мне, мягко говоря, не нравилось, что со мной поступили с жестокостью львов... Но разве таким образом можно вернуть себе семью? Мне удавалось сопротивляться ожесточению, однако иногда (во снах, во время 'путешествий') овладевало бесконтрольное состояние злости, затягивающее в водоворот отчаяния и черной безысходности. Чувствовала себя обгладываемой до костей болью и ненавистью к этим людям. Никакого оправдания я им в такие моменты не находила.
Еще, в подобные случаи, меня тянуло ворваться в кого-нибудь, у кого добрая и нежная душа, и выгрызть ее без остатка, чтобы утихомирить внутреннего монстра. Был момент, поддалась искушению, испытав ничем не выразимый триумф и огромное стыдливое облегчение от насыщения... Но это не продлилось долго: старая карга имела свои приемы против меня. Правда, после этого она заболела. Что тоже вызывало во мне радость, дикую, кровожадную и злорадную. Одно то, что я подорвала ее здоровье, вселяло в меня гордость за содеянное.
Находясь в глубине сада, среди цветущего кустарника (луна была почти полная, небо чистое, на пустынных газонах все было хорошо видно), дождалась, пока первое кольцо стражи повернется спиной и полязгает прочь.
...На самом деле то, что меня охватывало в злые моменты, - это страшно. Когда осознала, какое мне с того удовольствие, какая безнаказанность, постаралась усмирить это в себе. До определенного момента позывы к греху (поощряемые самой ведьмой) были усыплены: я старалась пережидать их одна, отделенной от тела, чтобы и его не терзать, и не сделать чего со старухой в порыве гнева.
Интересное слово 'грех' я не вычитала, а услышала под окнами церкви. На мессу приходили сами Король и Королева, чьих лиц было не сильно видно из-за капюшонов. Каялись, лили слезы. И все. Это был самый плохой день: стало понятно, что ни один из них не раскаивается, и что права была Жасмин. Одновременно с болью, по сердцу разлилась чугунная радость: мне теперь позволено делать все! Их лицемерие сняло ограничения, можно было мстить, раз их действия надо мной были осознанными. Значит, они должны быть готовы принять на себя последствия своих действий. И именно я есть тот рок, та посланница 'божья', что покарает их! Потому что ни один не знает их ложь так, как знаю ее я! Даже церковь, где меня так и не окрестили!
Кто знает, к чему бы меня тогда привели размышления. Я уже была готова схватить сердце Королевы и сжимать его в своих холодных, прозрачных руках, пока она не 'возопиет' от боли. Но там же была и Жасмин. Она мне доверяла. Поэтому в церкви все прошло как всегда. Ища, на кого бы обратить свой гнев, я увидела падшую женщину, ведомую хмельным господином. Не ясно было по нему, чем он занимался, зато чувствовалось, что он собирался с ней сделать. Между ними еще не было ничего оговорено, а я уже подкрадывалась к нему и внушала ему развратные мысли и агрессию. Женщина стала сопротивляться, тогда он, мной науськанный, пообещал ей смерть, если она будет сопротивляться или кричать.
Я никогда не испытывала такого наслаждения от подчинения себе слабого, от унижения, от чужих слез и страха. Этого было столько, что меня напитало и стало хватать на них двоих; я сама становилась то одним, то другим в этой парочке, то ее ужасом, то ее наслаждением, то его жестокостью, то его самоуничижительным, плаксивым раскаянием. Иногда, словно всплывая над собой, я понимала, что ломаю им судьбы, что он мог бы ее спасти от тяжкой участи и сам стать не одинок, но было поздно. Их тела содрогались друг с другом, а меня уже тошнило от их слабости, неумения справиться с 'грехом': в конце концов, они слились не где-нибудь, а на заднем дворе церкви!
После, придя в себя, решила, что не хочу больше подобного, как бы мне хорошо от этого не было. Потому что, при всей видимой дозволенности, в том чувствовалось нечто неправильное, словно тщательно замаскированный изъян, не подающийся прямому озвучанию. Наверное, у ведьмы хорошо получалось закрывать на него глаза, если она всю жизнь посвятила своему ремеслу. В ту ночь я приняла решение помочь Жасмин.

4

Миновав десятое кольцо стражи, заглянула в одно из окон дворца. Молодая девушка стояла на коленях, хватая сурового вида мужчину за камзол, рыдая и умоляя того о чем-то. Рядом стояла женщина, чье лицо было непроницаемо и так же непреклонно-сурово. Наверное, это и были Король с Королевой. И что за известие так огорчило Жасмин? От нее отказались? Нет, ее за что-то отчитывали. Назойливый гул из чащобы слева, за чертой города, мешал слушать, да и вообще: всячески перебивал мое сознание, намереваясь утащить к себе в логово. Поэтому я пропустила фразу, после которой девушка подбежала к окну, намереваясь выброситься. Королевская чета в четыре руки схватила ее и оттолкнула в тесные объятия дородных нянек.
- Я не выйду за него! - Кричала принцесса постоянно.
Терпение Короля лопнуло, и он вышел, хлопнув дверью. Королева прошлась по комнате, остановилась напротив девушки и одну за другой отвесила ей пару пощечин.
- Лучше бы ты от МЕНЯ отказалась! - Из последних сил 'выплюнула' Жасмин в спину Королеве. Няньки с испугу ее и выпустили.
- Надо было завести собак. Ты сделаешь то, что тебе велено.
- Но я не хочу...
- Тебе ясно?!
Гул был почти невыносим. А я-то думала, это меня много лишили - оказывается, здесь положение не лучше. Да этой девочке нет (как это в здешних годах?) и семнадцати, так?
- Я знаю, что она есть! - Сквозь слезы говорила она. - Как ты могла?! Идите от меня, я не выйду за него!!! - Отбивалась она от надсмотрщиц.
Меня словно окутало тяжелым покрывалом. Сквозь шум в ушах я услышала противный голос бабки: "Возвращайся назад, в тело!"(2).
...Меня бил озноб. Что бы там эта древность не говорила, а у меня не было сил даже слушать, ни о какой сиюминутной мести не могло быть и речи! За что их убивать, если они сами роют себе могилу?
- Что ты увидела? - Трясла она меня за плечо. Я проснулась и, открыв глаза, все ей рассказала, включая странное плотоядное гудение.
...Ту принцессу я увидела еще очень нескоро. То ли проклятье какое, то ли наговор, но я не могла шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы подняться со своей скудной постели. Старуха ни разу ко мне не подошла с тех пор, большую часть времени проводя в странном состоянии, которое я назвала 'отсутствием'. Что там творилось, с кем она говорила? Сквозь удушливую пелену жара слышны были ее повизгивания.
...Не сразу поняла, что с ней не совсем хорошо. Когда же вбежал наш стражник, даже я забеспокоилась. На мои попытки встать, он глухим голосом приказал лежать. Старуха царапала когтями шею и кричала 'Изменник! Гореть тебе в аду!'. Потом попыталась вцепиться в горбуна, но тот, словно ожидая этого, успел перехватить скрюченные в последней судороге пальцы. Та никак не желала их разжимать, пока, наконец, не испустила дух.
Горбун вздохнул с облегчением и отбросил когтистые руки на впалую грудь старухи. Он снял у нее с шеи цепочку, потер подвеску о плечо и нацепил ее на себя. Горб стал таять на глазах. Седая борода отвалилась. Волосы налились краской цвета воронова крыла. Он вырос почти вдвое и с удовольствием потянулся. Потом, помолодевший и изменившийся до другой личины, посмотрел на меня. Его черные с красными всполохами глаза испугали. Так ничего и не проронив, он вышел и снова запер дверь.

5

В таком состоянии я пробыла почти две недели. Сквозь жар и сон я слышала в башне голоса. Моя телесная оболочка, съедаемая каким-то недугом, в какой-то момент перестала препятствовать мне покидать ее. Расхаживая по этажам, винтовым лестницам, отсекам подвала, я всюду наблюдала вооруженных людей. В самой огромной подземной комнате я снова увидела того страшного человека. И он непонятным образом увидел меня.
- Пшла отсюда! - Лихо сказал он, и меня против воли вернуло наверх. Снова холод. Тонкий слой льда образовывается на воде в глиняной кружке. Черствый, как булыжник, хлеб. Здесь нет даже крыс. Я заходилась в кашле и отхаркивала собственные внутренности. И здесь не было никого, кто бы смог помочь остановить это.
Узенький проем в самом низу двери отодвинулся и сюда пролез поднос с виноградом. Я видела такой на базаре. Собрав оставшиеся силы, я подползла к двери, но когда хотела коснуться его, поднос исчез по ту сторону. Оттуда же донесся хохот пьяных оруженосцев, натравленных на меня новым хозяином башни. Они проделали эту шутку еще раз. Я попыталась ухватить поднос, высунув руку в щель, но они, гогоча пуще прежнего, на нее наступили грязным сапогом. Они дразнили меня! Что я им сделала? За что?
- Дотянись! - Издевались они.
Выдернула руку, ободрав кожу. Ссадины начало жечь. Кольнуло в районе сердца неприятным раздражением, развившимся в ураган плохо контролируемого бешенства. Вспомнилось со всей отчетливостью то, что было сотворено с ведьмой: эти, не в пример ей, защиты не знали.
Они снова протолкнули поднос, как приманку. Ну, я им покажу... Затихла, положив ладони на дверь и приготовившись. Это, если они настолько глупы, вмиг отучит доводить меня! Не сообразив, в чем дело, двое приложили уши с той стороны, пытаясь угадать, что я задумала. В самый момент ударила, не жалея ладоней, так, что дверь содрогнулась, стоило только посланной волне пройти сквозь нее. Раздался шлепок, и две головы одновременно ударились об углы проема в противоположной стене.
Наверное, я не рассчитала силы, потому что, судя по последующему грохоту, они в полном вооружении кубарем скатились по винтовой лестнице вниз. Выждав немного, заглянула в щель и увидела свою добычу - виноград. Просунула руку и почти дотянулась, когда мне снова отдавили ладонь. Я безвольно сжимала и разжимала пальцы. Струились горячие слезы, ручьями. Если это следующая череда насмешников, я их уничтожу!!! Виноград исчез, с руки милостиво сошли, а затем и дверь открылась. Там стоял этот человек и, облокотившись, на моих глазах ел мой виноград. Когда на кисти осталась одна ягодка, он бросил ее мне на колени.
- Ну ешь. - Он оглянулся назад: с лестницы слышалось, как, охая и постанывая, шутники-оруженосцы поднимаются и идут к остальным.
Давясь солеными от обиды слезами, я съела ее. Сладкий, непривычный вкус, я не думала, что он такой. Не успела его толком ощутить, а он уже кончился: я закашлялась, и эта маленькая, недожеванная ягодка оказалась на полу.
- Ты все еще ребенок! Зачем ты мне, если не можешь отобрать то, что принадлежит тебе по праву?
- Что я сделала? Что я такого всем сделала? - Пыталась я вытереть глаза. Его от отвращения передернуло.
- Ты родилась. Теперь у тебя есть одна судьба, уродливая.
- Нет, нет... Это не объяснение! - Я хотела хоть от него, кто бы он ни был, услышать не то, что прежде.
- Нет? Если нет, тогда почему ты здесь?
- Я не виновата! Меня...
- Тебя 'обрекли', бросили, предали... Оправдывайся мне! Тебя отдали Смерти, но даже ей ты ни к чему.
- Вы могли бы... - Я даже не понимала, о чем хочу его просить: выпустить меня, чтобы я окончательно стала неуправляемым чудовищем, или убить, чтобы я не чувствовала того, что меня гложет. Или, наверное, придумать за меня, как мне быть.
- Я? Смерть отвергла тебя, что мне с тобой делать?
- Раз я ей не нужна, значит, не умру. Я могу делать что-нибудь, что-то, что другие не могут, - и не умру. - То ли рассуждала, то ли подсказывала я ему.
- Интересно. - Он заколебался, прежде чем закрыть дверь. - Я подумаю. А готова ли ты доставить удовольствие всем трем сотням воинов, что находятся здесь?
- Удовольствие для воина, как я читала, умереть в бою. Я могу сразиться... - Додумалась я соврать, с ужасом вспоминая описанные в книжках Жасмин сцены 'ублажения'.
- Нет. Я не об этом. - Со значением ответил он.
- А о чем? - Я приложила все усилия, чтобы сказаться наивнее, чем есть. Если он бывший горбун, хоть и стражник бабки, вряд ли много обо мне знает.
- Позже поговорим. - Задвинул он засов.
Я так и не сказала то, что он хотел услышать, но это было не важно. Что угодно, если он выпустит меня отсюда. Всю. Лишь бы он не оказался умнее бабки или хотя бы посообразительнее: он из тех, кто вранье не прощает. С содроганием отвергла мысль, что врать мне тоже приятно. Даже если это реально опасно.
Потом я провалилась в капустный суп беспокойного сна, не принесшего мне облегчения и отдыха. Чувствовала себя изношенной, как сама башня, где меня держали. Одно хорошо: жар спасал от чувства холода. Новый хозяин вернулся среди ночи в сопровождении незнакомого человека. У того, как только он меня увидел, отнялся язык и подкосились ноги. Мой обновленный стражник толкнул его в спину, а затем коснулся его глаз.
- Я ослеп! Я ослеп! - Запричитал он, бесполезно тряся руками у лица.
- Ты же не хотел ее видеть! - Резонно заметил бывший гном. - Лечишь или нет?
- Да-да, конечно! - Лекарь испугался еще больше.
С трудом он дошел до меня и опустился рядом на колени. Ощупал дрожащими руками. На ощупь залез в свой мешок, достал коробочку и велел засыпать содержимое в рот и запить водой. Я покосилась на стражника.
- Делай, что велят.
Порошок оказался кисло-горьким. Потом он дал мне еще один, на этот раз сладкий - я после него быстро уснула.

6

...Очередное утро началось с его неожиданного, 'настойчивого' присутствия рядом. Он ожидал моего пробуждения для какого-то неотложного, но неинтересного ему дела. Протянув мне кожаную маску, велел надеть. Когда я справилась с тонкими ремешками на затылке, он выпустил мне поверх них волосы. Нижняя часть лица осталась свободна, зато шрамы были скрыты.
Потом его люди принесли большой чан с водой. Я с интересом наблюдала, как они стараются не смотреть на меня. Это было даже забавно: те двое, что злили меня, ходили с перевязанными головами, и старались вести себя послушнее рабов. Как же они боятся, тоже мне, воины. Я презрительно улыбнулась на них, но, поймав взгляд хозяина, спрятала это выражение лица. Стоило им, как ошпаренным, выскочить за дверь, мне кинули кусок сетки и что-то скользкое.
- Мойся. - Оставил он меня одну.
Однажды я видела, как мать купает свое дитя. Вода была холодная, но я все же ступила в нее. Когда я закончила сдирать с себя повисшую хлопьями грязь вместе, казалось бы, с кожей, он появился вновь и кинул мне большую сухую тряпку. Стоя в чане, укутавшись в простыню, я наблюдала, как мой повелитель, проводя рукой вдоль проема в стене, рисует в воздухе цветные стекла. Перестало дуть. Потом появилась кровать взамен подстилки и смертного одра ведьмы. Столик. На нем тарелка с виноградом. Одежда на кровати.
- Вы колдун. - Решила я поделиться мыслями.
- С чего ты взяла?
- Старуха, говорила, что мой отец тоже колдун. Из-за этого я и оказалась здесь.
- Считаешь, он виноват? - Вопрос-подвох.
- Если бы он был жив... - Только и протянула я. Уж что-что, а будь он жив, я была бы где угодно, но не здесь. Может быть, даже на дне морском с камнем на шее. Но и это, в сравнении с подобным, благо. От себя хотелось спрятаться, настолько безжалостными были мысли, резавшие по-живому. Извращенное чувство удовольствия от боли других, желание зла - мне казалось это моим естественным состоянием, от которого, однако, я сама и мучилась.
- То он спас бы тебя?! - Договорили за меня. Он принялся громко смеяться над тем, что казалось ему абсурдным. В его смехе было нечто такое, как если бы он видел мою наивность в этом вопросе, словно в чем-то меня обхитрил. Мне было непонятно.
- Я бы хотела так думать.
- Хорошо, что он мертв. Выпусти он тебя, то напугал бы всю округу.
Он провел рукой по стене, от увиденного после я вскрикнула.
- Что это? Что это?
- Прекрати плескать воду. Это зеркало.
- Зеркало?
- Предмет, отражающий все, что видит.
- А кто в нем?
- Ты.
Он еще что-то говорил, требуя, чтобы я не сбегала, если не хочу сделать себе хуже.
- Ты поняла меня?
- Да. - Отвечала я, не особо слушая, полностью завороженная увиденным.
Когда все ушли, забрав чан, я оделась, постояла на одном месте, а затем приблизилась к 'зеркалу'. У меня отнялся язык. Это было отвратительно! Чудовищно! Слезы вновь потекли по щекам, на этот раз не оставляя следов. Дрожащими пальцами я провела по шрамам. Хозяин оказался прав с самого начала: куда еще спрятать такое безобразное лицо, если не сюда? Конечно, Королева не могла оставить такую дочь.
Но как же я тогда попала ко львам? Ведь именно после неудавшейся казни в вольере я и превратилась в это. Значит ли, что теперь облик соответствует моей душе? То есть я такая же страшная, что и снаружи? Задаваясь этими вопросами, дошла в рассуждениях до того, что Король и Королева должны были или знать меня изнутри уже тогда, или, что вероятнее, кто-то им подсказал, что меня ждет в будущем, кем я стану. Как бы знать это наверняка?
Я держала маску на ладонях и смотрела на нее, как на более правдивое зеркало. Лучше мне всю жизнь провести в этой башне, не снимая маску, и выходить отсюда иногда, по ночам. И то - без тела. Это, конечно, во многом меня ограничит, лишит многих гадливых, прилипчивых приятностей, но убережет меня на время до смерти от соблазна проливать кровь реками.
- Ну почему же? - Ответил он на мои мысли. - Я могу научить тебя покидать башню с другим телом.
- Как это?
- Тебе понравился виноград?
Я к нему даже не прикоснулась.
- Я хочу, чтобы ты его съела.
При одном виде ягод меня начинало тошнить.
- Тебе надо научиться отделять его от своих чувств. Не важно, каким образом он попал к тебе, важно - что он твой. Ты же знаешь, что это вкусно.
Попробовав запихнуть в себя ягодку, я не смогла остановиться, и жадно, отрывая сразу целую горсть, стала его поедать.

7

Когда ночью я уже вышла из своего тела, появился хозяин и велел мне этого не делать, иначе он отберет у меня все силы, накопленные после болезни. Я видела, что количество воинов увеличивалось с каждым днем. Они постоянно тренировались почти в кромешной темноте, развивая остроту зрения и реакцию. Хозяин запретил их пугать, хотя иногда очень хотелось посмотреть, как они будут себя вести. Но еще меньше хотелось обратно в комнату, где умерла бабка. Ее тело сожгли на костре, что немало развеселило и разнообразило жизнь здешних обитателей. Они даже порывались устроить вокруг пламенеющего одра пляски...
Зачем они собирались здесь? Хозяин утверждал, для охраны королевства от готовящегося нападения. Я слушала его и не задавала вопросов, которые могли бы его огорчить или разозлить своей неуместностью. Или, что хуже, навести на раздумья о содержании моей головы. Благодаря ему моя жизнь стала немного посвободнее, в определенных рамках, конечно: за высоченные стены двора башни, в котором тоже шли тренировки, меня что-то не выпускали.
Иногда, по большей части ночью, привозили обозы с едой. И с женщинами - их уводили куда-то первые, потом они возвращались и уходили со следующими и так далее. К утру на них было больно смотреть, ни одна больше не покидала башни среди скал. Исчезновения приписывали моей кровожадности. Это мне льстило, честно говоря, но на людоедство отваживаться не хотелось. После него возврата к себе-человеку не было.
То, что я наблюдала в действиях пленниц и солдат, не вызывало во мне никаких эмоций. Устраивать относительно себя подобное никогда в голову не приходило. Их, зависимых друг от друга, даже не интересно как-то подстрекать на высвобождение темных начал. Жалкие, конвульсивные попытки перебороть инстинкт хоть на время. Грош цена такой армии. Если нас разгромят, меня это не удивит.
Мое обучение шло днем, когда большинство воинов отсыпалось. Хозяин учил меня на верхней смотровой площадке превращаться в летучую мышь. На этой высоте, открытой на все стороны света, не возникало воспоминаний о прошлом заточении, поэтому и о бегстве как таковом я не думала.
Волшебное было ощущение, когда каждая моя частица меняла свое строение. Задерживаться в таком состоянии надолго было опасно - тело теряло воспоминание о себе-истинном. Хозяин оказался в обучении не менее требовательным, чем старуха, и иногда даже жестче. Но мне очень хотелось его порадовать своими успехами, чтобы получить очередную кисть винограда.

8

Однажды ночью, во время полной луны, к нам в башню прибыл неизвестный, которого здесь ни разу не видели до этого. С ним, на удивление, был почтителен даже мой хозяин. Они долго совещались, никого к себе не пуская, и этой же ночью гость исчез обратно.
Учитель сразу пришел ко мне, в приподнятом настроении, с подвижными огоньками-искорками в глазах, разбудил более вежливо, чем обычным ведром соленой морской воды. (Не лень же ему было колдовать или гонять за ним людей... Тем более что пару раз я успевала надеть данное ведро нерадивому исполнителю на голову. После этого за мной признали странноватое чувство юмора.)
- Знаешь ли ты, что творится кругом? О тебе уже говорят: теперь очень многие знают о древнейшем проклятии королей! - Неплохое начало для некоего поручения. - Ты рождена на погибель вашему роду! В тебе - экстракт всех грехов за тысячелетнюю историю!
- Они считают меня шерстлявым чудовищем? - Уточнила я, подразумевая этим 'все думают, что Королева родила монстрика?'.
- Конечно, ведь не прекрасная же ты принцесса, которую собирается спасти принц! Надеюсь, у тебя нет в этом сомнений? - Выразительно увещевал он меня.
- Нет. - Еще чего не хватало, быть принцессой: насмотрелась я тут на одну уже.
- Тогда слушай, что от тебя, чудовище, требуется. Надо следить за дворцом людей, что тебя предали. Запоминать, что где находится, о чем они говорят - и все, абсолютно все, рассказывать мне. Могу я на тебя положиться?
- Конечно. Но я хотела бы... я видела...
- Что еще? - Он уже устремился было дальше.
Я попросила украсить маску драгоценными камнями, которые видела на одной из привезенных сюда женщин. Просьба хозяина озадачила, но, вырвав у меня маску из рук, он провел по ней рукой. Тотчас ее снаружи покрыли расходящиеся из центра сплетенные между собой зерненные, филигранные завитки серебра. В каждом из таких завитков отливал черным камень цвета густой крови. Рубины образовывали несколько рядов точно в соответствии с тем, как находились шрамы на моем лице. Я порывисто схватила хозяина за руку и поцеловала ее.
- Я едва не испепелил тебя! - Оттолкнул он меня, ставя виноград на стол.
Виноград был сладким, без косточек, и его было очень много. Счастливее меня никого той ночью не было.

9

В полночь я уже была в пути. Крылья трепетали в воздухе, тело послушно огибало препятствия. Долетев до крыши дворца, я спускалась ниже, меняла облик и в своем естественном виде наблюдала за окнами. Выглядело это как постепенное становление летучей мыши иной формы и прозрачности. Предметы, что не часто переезжали со своего места, запомнила сразу, другое дело с тем, что постоянно передвигали - пушками, другими орудиями... Дворец мирно спал, стража совершала обход в другом месте. Принцесса сидела у себя перед зеркалом, а полусонная служанка расчесывала ее длинные волосы, похожие на золотистый шелк.
- Уходи. - Недовольно прогнала она служанку.
Когда та выбежала, вошла королева.
- Ложись спать, ты должна хорошо выглядеть. Румян на тебя не напасешься!
- А чем хуже моя красота?
- Всем. Никому нет дела до твоей красоты! - Королева смотрела куда угодно, только не на собственную дочь.
- Тогда и без румян обойдетесь. - Элегантным движением Жасмин столкнула коробочку с краской на пол. Та рассыпалась, образовав на светлом ковре красное пятно. Вышло жутко.
- Да пойми же ты нас! Войди в положение! Ты уже не ребенок!
- Что мне до вашего положения? Полна казна побрякушек, а вы все о долгах!
- Не смей! Это королевские реликвии!
Так вот что тут самое ценное...
- Вот и ешьте их, раз королевские!
- Только попробуй все снова испортить! - Шипела королева.
- Обязательно! У нас чудовище в башне, могу позволить!
- Опять тебе эти сказки рассказывают! Сколько можно...
- Если это сказки, так что ж никто не проверит, что там?
- Слушай больше досужих вымыслов. Надо же кем-то детей пугать, вот и пугают. А башня старая, рухнуть может в любой момент, никто туда тебя не пустит.
В комнату вошел король, отчего королева просияла, как медный таз под лучами солнца.
- Почему ты еще не в постели? Тебе надо быть готовой... - Говорил он таким голосом, словно этот разговор повторился уже тысячу раз.
- Мне все равно!
- Значит, вопрос решен. - Так же монотонно продолжил он.
- Я сведу принца в могилу. - Пригрозила принцесса, понимая, что уже проиграла.
- Твое дело. - Не удержавшись, вставила свое слово Королева.
- За долги мною платите?!
Король выпроводил королеву и замер рядом со сжавшейся дочерью. И стоял так ровно до тех пор, пока она не начала рыдать от безысходности.
- На том и порешили. - Выпрямился он, отчего его тень полностью легла на дочь.
Когда он вышел, я обернулась мышью и стала следить за ними, ориентируясь по свету канделябра, несомого слугой перед высокопоставленной четой.
Принцесса в это время услышала что-то за окном, но, распахнув его, так никого и не обнаружила. Лишь стража чинно прогуливалась по залитой лунным светом дорожке. Засмотревшись вдаль, она увидела между склонами гор одинокий шпиль башни. Иногда там подозрительно вспыхивали огоньки. Если бы там кто-то и жил, то он давно умер от холода. Черная тень закрыла башню, словно там нет ничего.
Ах, если бы этот слух снова спас ее от замужества! Еще один только, но именно этот раз! Ведь уже почти все готово...

10

Короля нельзя было узнать - глядя на него, пунцовая королева держалась за щеку.
- Мои предки сжигали изменниц на костре, как ведьм! А я сжалился над тобой! И что? Ты не можешь совладать с собственным отродьем! Ни с одним, ни с другим!
- А ты сам? Сколько твоих детей... - Не осталась королева в долгу.
- Мои дети служат мне, а не позорят! Если и в этот раз 'воспитание' не поможет, я буду решать, что делать с вами обоими. - Добавил он тихо.
Когда я рассказала услышанное хозяину, он довольно потер руки, пообещав виноград позже или завтра. Мне дали к хлебу кусок соленого мяса, которое было очень трудно, но весело жевать. Наверное, многих внизу мой смех испугал: одновременно с ним я пыталась разлепить зубы, застрявшие в мясе, и не захлебнуться слюной, потихоньку стекающей по подбородку...
Я напоминала себе дикое животное, жующее свою добычу. Даже встала на четвереньки и, проглотив жесткий кусок, немного повыла для выражения переполняющих меня чувств. Вытье плавно перешло в вой и надрывный сип, будто меня резали на куски: до такой степени мне удалось стать для себя свирепым хищником, а потом с легкостью перевоплотиться в ощущения жертвы, только что мной съеденной. Кое-как собрав себя в кучу, я заползла под одеяло: на сегодня подвигов хватило.
Не получив обещанного и на следующий день, вечером, после учения и мытарства бесплотным духом, я человечьими своими руками украла с обоза дыню. Тоже оказалось вкусно, если не грызть вместе с коркой. Хозяин, заметив меня, бранить не стал и даже подмигнул, после чего я сама взяла виноград, стянув его под носом у охраны.
- Отстала от своих, цыпочка? - Заметил меня один из них, правда, не успев окончательно повернуть к себе лицом. Я ударила в висок локтем быстро и, как мне показалось, аккуратно, отчего воин повалился на землю (иногда я наблюдала их тренировки и пробовала повторить приемы - недаром). По сигналу с укрепленной среди скал смотровой вышки начался переполох внутри двора, послышался скрип ворот и стук копыт, все засуетились, выбежавший хозяин, успев перед этим шикнуть на меня, кинулся встречать гостя, чье лицо было скрыто черным капюшоном. Тот спешился, и они завели разговор прямо во дворе.
Едва успев прокрасться в свою комнату с гроздью винограда и дыней подмышкой, я почти сразу встретилась с темными глазами вошедшего хозяина. Он сухо отчитал меня за то, что я сделала с его солдатом. Все так и должно быть: делать этого не стоило, теперь я буду 'интересно' наказана. Что бы это значило? Опять сюрпризы?
Закончив со мной, он распахнул дверь, за которой все это время стоял недавний гость, тоже одетый в маску, но более простую.
- Она сделает для вас все, что ни попросите. - Впустил его хозяин и закрыл дверь снаружи.
А он ничего и не просил. Все сделал, что хотел, едва не сломав мне руки и обслюнявив всю шею. Приходилось помнить, что это друг Хозяина, который, ко всему прочему, порядочно раскошелился, чтобы попасть в мою комнату на эти сорок минут. Такой боли я никогда не испытывала: физической, неотвязной и ничем не заглушаемой, которая, к тому же, не выпускала из тела, заставляя переживать по-новой, раз за разом, все произошедшее. Учитель явно не за дыню и тупого солдата прогневался. Испугался паники в рядах? Чего? Ох, знать бы, как его одолеть, я бы за совершенное насилие стерла обоих в порошок!!! (И позже узнала!)
Неизвестный давно ушел, а я боялась шевельнуться: низ живота и нутро горели огнем весь следующий день. Я слышала, как войско ходит, звенит оружием, смеется перед приближающимся временем наступления.
- Сегодня пойдешь к замку бесплотным духом, в прошлый раз тебя едва не заметили. - Хозяин не выказал сочувствия, просто положил ладонь на живот и убрал боль. Ангел-спаситель нашелся... За что ты его пустил сюда вчера?! За дыню? Я же помогаю и никуда не бегу, как ты и велел!
- Почему они так обращаются с ней? В чем она виновата? - Неужели он не видит, что мне больно от его бесчувственного отношения ко мне?! Словно я вообще ничего не ощущаю!
- Ты о принцессе? - Рассеянно переспросил он, как будто сам не понял. - Так ее давно пора отдать в хорошие руки, раз родители не могут о ней позаботиться должным образом.
- Но они действуют против ее воли.
- Какая там воля! Она сама не знает, чего хочет, ей все равно. Интересы королей всегда выше ее собственных - и это правильно. Как то, что мои интересы - выше твоих. Ты ведь тоже не знаешь, чего хочешь.
Поправочка: ТЕБЕ не известно, чего я хочу, и так пока и останется.
- Я тоже в интересах королевства здесь?
- Да, но не этого, а того, которое грядет. И ты поможешь прийти новому царству. Поможет и мой друг... И моя маленькая армия. - Он говорил шепотом, от которого приятно бежал холодок по коже. Тут он задумался. - Но моему другу вряд ли стоит знать подробно о своей миссии, он ведь простой человек, напутает еще чего. - Словно в задумчивости он склонился надо мной, глядя на меня, и одновременно видя что-то иное, затем поцеловал.
Возникло торжественное ощущение приближенности и погружения в его тайну: хозяин мне открылся, я теперь тоже причастна к его миссии. Было очень приятно весь остаток ночи, не так, как с его знатным 'другом'. Казалось, ради хозяина я смогу все. И пусть ради меня он никогда не сделает того же - главное, он будет мной доволен.
Одновременно где-то внутри я старалась сохранить направленность на свои цели. Разворот на задачи учителя грозил мне серьезным успехом в части развития нехороших черт характера. Может быть, мне даже готовили уютное местечко при владыке вместо его таинственного друга. Я держалась от соблазна, утешая себя тем, что сначала постараюсь для поверившей мне Жасмин.
Странно, что ее зависимость от меня не раздражала. И не открывала мне пути к ее сердцу для издевательств. Видимо, должно быть что-то, ради чего мне еще стоит оставаться человеком. Не будь рядом Жасмин и ее ахового положения, возможно, я первей хозяина начала бы свою тиранию...
Наверное, когда-нибудь, много позже, я смогу по достоинству оценить свой 'добрый поступок'. Интересно, как все пойдет, когда ей ничего не будет угрожать...

11

Дворец в долине приукрасился для встречи тех гостей, которые давненько прятались в башне, тогда как должны были прибыть из-за моря. Хозяин запретил выходить, чтобы посмотреть на прибытие кораблей. В это время принцесса спала, измученная истериками. Мне было велено высыпать порошок в бокал принцессы - это средство должно было ее успокоить. Стоило мне его добавить, как она тут же проснулась от жажды, как меня и предупреждали. Залпом осушив бокал, умиротворенная, Жасмин вновь заснула.
Недалеко висело ее нарядное платье. Наши гости (по крайней мере тот, кто доставил мне столько боли) уже прибыли к королю, чтобы завтра участвовать в празднике. Войско, хотя в основной массе все еще пряталось в башне, потихоньку выдвинулось в долину.
После того, как принцесса выпила воду, надо было проникнуть в спальню к нашему недавнему союзнику. Кондитеры, а также поломойки и декораторы все еще трудились, не смотря на поздний час. Затерявшись меж ними, огляделась: наверное, самые прекрасные дамы и кавалеры будут танцевать среди этого блеска и роскоши. А глупые и жестокие (жестокие оттого, что глупые) Король и Королева будут смотреть на все это и улыбаться. Принцесса все еще будет капризничать, как обычно, но к моменту появления епископа ей будет все равно - подействует порошок.
Тихонько проскользнула в спальню гостя. Без маски он оказался 'красивым', словно ожившая статуя божества. Правда, я не понимаю вкуса тех, кто мог верить в такое 'божество'. Хозяин объяснил, что в дорожном сундуке у принца лежит бумага, которую надо забрать: он не доверяет этому человеку, хотя и называет другом. Что и верно, - тот собирался порвать соглашение, вступив на трон.
Пора возвращаться. Хозяин, занятый своими делами, забрал бумагу и запер меня одну. Я ждала его позже, но ни в эту ночь, ни на следующий день он не пришел. После мне принесли богато украшенную драгоценностями одежду, передав требование одеться и спуститься. Говоривший ни разу не поднял на меня глаз.
Меня уже ждали.

12

Дворец ликовал. Король и Королева отмечали победу над всеми долгами как над полчищами крыс в подвалах. Хозяин оставил меня одну без присмотра, кто-то подхватил меня и закружил в танце, потом второй, третий... Я попробовала вино, после которого все закружилось еще сильнее, даже без кавалеров. Когда очередной бокал ударил мне в голову, одновременно начался фейерверк на улице. Это было так весело, что я беззаботно рассмеялась, впервые ощущая себя свободной от всего, что было раньше. Но, встретившись взглядом с хозяином, вспомнила, кто я и вместе с кем веселюсь.
- Тебе захотелось вина? - В его голосе была угроза.
Он отвел меня в разбитый вокруг дворца парк, известный мне уже до тени последнего листочка, вывел с дорожки на траву за игольчатый кустарник, отчего мне захотелось постоять босиком, надавил на плечо, чтобы я встала на колени. Я почти с интересом ждала продолжения, уговаривая тревожное предчувствие молчать и подавляя свое желание исчезнуть вовсе: мне явственно казалось, что этот человек может полностью меня себе подчинить и использовать самым гнусным образом для своих дел. (Чем больше я за ним наблюдала до того, тем меньше мне хотелось ему подчиняться.)
Потом, взяв меня за волосы, приставил плетеную бутыль вина к губам и смотрел, как я, захлебываясь, пью. Мелькнуло: зачем он это сделал? Может ли он что-то подозревать на мой счет? О чем он догадывается? Может быть, чем-то я себя выдала?
И на коленях стоять я уже не могла: стоило ему меня отпустить, как я падала. Сосредоточиться на его лице тоже не получалось, оно ускользало от меня во всеобщей круговерти, дьявольски улыбаясь. Неожиданно я увидела мир его глазами. Остановившееся, мертвое движение Черного Солнца в ослепительном сиянии короны. Он давно ничего не испытывал, забавляясь с людскими судьбами, используя всех как инструменты, перестававшие быть нужными после того, как его дело завершено.
А меня он собирался использовать как живой экспонат: если ему удастся заполучить мою душу, то он станет всесилен. Увидев себя его внутренним зрением, оценила исходящую от меня угрозу, такую заманчивую и настораживающую его... Вот почему он вел себя по отношению ко мне очень вкрадчиво, потихоньку приучая к тому, что он прав. Так наивно было думать, что я интересна ему сама по себе, без вот этого внутреннего стремления к коверканию всего и вся.
Видимо, мое оцепенение его остановило, он ушел, оставив меня одну. Часы пробили, но я не смогла сосчитать, сколько, сбилась после шести ударов. Близилось хмельное венчание. Остались какие-то штрихи: принцесса и этот полубог... Все безостановочно плясало, как на углях, иногда проскальзывало Черное Солнце, манившее меня, обещавшее свободу от здравого смысла, меня сдерживающего... Но я не вслушивалась, так как хозяин уже шел ко мне. Он поднял меня, заведя руку за спину, и потащил в гущу народа, требуя томно улыбаться, а не скалиться.
Горели белые свечи, звучала трогательная мелодия... Орган стоял в очень отдаленном помещении, где-то под землей. Сила звука инструмента была такова, что всех рядом с ним сдуло бы напрочь. А так, на высоких аккордах, половина народу вздрагивала, глядя себе под ноги, а вторая - хотя бы просыпалась. Дурман был повсюду, никто, похоже, кроме колдуна и его пособника, не замечали подозрительного оживления людей в форме.
Двое уже стояли перед алтарем. По другую его сторону епископ зачитывал полагающееся ритуалу обращение к жениху и невесте, правда, тоном, каким детям поют колыбельную на ночь. Меня тоже стало клонить в сон, никакой орган не спасал. За спиной священнослужителя восседали Король и Королева, как можно более довольные. Все сгрудились вдоль дорожки к алтарю, кое-кого вино уже свалило с ног, но это никого не смущало - осевших от усталости потихоньку выносили на свежий воздух и постилали на травке. Хозяин воспользовался моей рассеянностью, поселился в моей душе и направил ее силы по своему усмотрению. Войско уже было в городе, стекаясь все ближе ко дворцу. Стража перебивалась с немыслимой скоростью и жестокостью.
- Ради чего все это? - Спросила я.
- Не ради этих людишек.
Я посмотрела на принцессу: она стояла, понурив голову, ничего не замечая вокруг. Тихий шепот 'помоги' проскользнул в голове где-то за тенью, похожей на плащ, учителя. Странно, что я его вообще уловила, а услышал ли хозяин? Я внимательно присмотрелась к ней, стараясь почувствовать то же, что и она, словно продираясь через стену сильного ветра, дующего в лицо. А потом граница между нами лопнула, и я смогла из глубины своей души заглянуть в ее: она металась в клетке, созданной хозяином, стуча кулаками и беззвучно крича. Сонный порошок изолировал ее, мешая ей обрести контроль над собой.
Она хотела бежать, но не могла сделать и шагу.
Хотела кричать - ее губы были плотно сомкнуты.
Она видела, что происходит, но не верила своим глазам.
Епископ настоятельно требовал ее согласия. За каждой дверью этого 'да' ждали сотни воинов, а внутри - и хозяин, и королевская черта, и жених.
А Жасмин только и смогла, что тихо прошептать...
- Тая.
Ее жених, приняв имя за согласие, повернулся к епископу, побелевшему от ужаса: его испугало, как девушка в маске, схватив за одежду замешкавшегося мужчину рядом, бросила его к противоположной стене - через себя, чудом не сломав вывернутую за спину руку.
- Тая! - Звучало в моей голове.
Принцесса все еще стояла, как статуя. Несостоявшийся король, прикрываясь ею, выставил против меня свой меч. Я сомкнула ладони с громким хлопком, не обращая внимания на хлынувших внутрь вооруженных людей, и резко отвела правую руку в сторону, тем самым убирая 'полубога' с пути: в колдовстве у меня все учителя были сплошь мастерами своего дела.
Колдун-учитель приказал хватать всех без разбора, началась беспорядочная стрельба по паникующей знати. Я подбежала ближе к принцессе, с трепетом ожидавшей развития событий за ее спиной: она могла видеть лишь белые лица тех, кто был за алтарем. Гости отходили, уступая место бесконечному количеству вооруженных наемников. Колдун вышел на середину и попытался управлять и мной, но теперь это было смешно и невозможно. Выпавшая из рук короля держава моими стараниями, как пушечное ядро, ударила в толпу за спиной колдуна, сбив, при этом, жениха.
- Ты принадлежишь мне! - Пытался колдун подавить мою волю, но принцесса нашла мою руку и сжала ее. Все встало на свои места. Я, едва не потеряв ориентир, снова его обрела. То, что дернулось внутри на помощь учителю, с той же легкостью обратилось против всех: внутренняя жажда разрушения была безлична, 'своих' для нее не существовало. Зато существовало с некоторых пор для меня.
- Уничтожить! - Отдал он приказ.
Плотное кольцо сжималось на глазах, но к всеобщему удивлению, стала подниматься королева. Я, почувствовав движение, обернулась, помощник колдуна натянул тетиву лука, целясь мне в спину. Она только открыла рот, а я уже знала, что она скажет. Не дожидаясь этого, я распустила крылья, не обращаясь полностью в летучую мышь, перехватила принцессу и, с первым взмахом, вырвалась на воздух. Стрела, пущенная помощником, не позволила королеве произнести мое имя, угодив ей прямо в сердце.
Дальнейшее наступление остановил треск витража, который, пропустив мою субстанцию сквозь себя, изошелся трещинами и взорвался внутрь, окатив всех присутствующих хрустальной пылью. Сила удара оказалась такова, что от одежды, глаз и кожи всех присутствующих ничего не осталось. Наемников не спасли даже доспехи: дышать стеклянной пылью было смертельно опасно. Каркас окна тяжелой, раскаленной ажурной сетью высотой в несколько метров накрыл упавшие тела.
Мы летели по направлению к башне, оказавшись в которой, я заперла все засовы. Отдав принцессе какую-то одежду, я провела ее к узкому спуску по обрыву, петляющему между глыбами камня, невидимому с моря; внизу бушевал океан, на волнах которого раскачивалась лодка. Далеко от берега на якоре стоял корабль.
- Пожалуйста, плыви с нами! - Кричала она, перекрывая шум ветра и волн.
- Не могу, он найдет тебя, если я буду с тобой.
- Но ты прилетишь?
Киваю, но не могу обещать. Нет сомнений, что колдун остался жив, что само по себе не обещает легкой жизни, не говоря о том, что он зол на меня за сильно опустошенный моими стараниями его внутренний мир. Незачем было возлагать на меня свои надежды, я не слишком контролируемая в этом плане опора. Какое-то время он продержится за счет сил своего помощника и магии, однако это не может продолжаться вечно. Ослабеет, куда денется. Тогда и объясним всем, кто в доме хозяйка.
Принцесса стала осторожно спускаться, иногда теряясь из виду между камнями. В какой-то момент она прыгнула в воду и поплыла к шлюпке, где ее тут же вытащили. Мужчина накинул на нее плед и начал грести к кораблю.
Побег Жасмин удался.
Оставшись одна, я посмотрела подписанные бумаги - она отреклась, как и пообещала жениху, ждавшему ее у берега: он не желал иметь дел с проклятьем нашего рода, хотя к нему же и обратился за помощью. Пусть нищая - но не наследница королевства Клеймов.

13

Подножие гор в течение месяцев сотрясали сотни копыт. Все силы брошены на поиски меня и принцессы. Жасмин удалось скрыться довольно быстро, тем более что порт находится от башни много дальше к северо-западу, а портовая охрана сама по скалам добровольно разгуливать не станет, мол, здесь к берегу приблизиться невозможно, а со скал прыгать - легко убиться: куда уж принцессе совершать такие подвиги... Если чудовище в башне вообще не съело ее сразу.
Другое дело - найти это 'чудовище'.
Во дворце, как и предполагалось, выжили лишь колдун и его ученик - они и стали править, пообещав бедным, запуганным жителям избавиться от меня за корону. На королевство опустили туман, сквозь который не пробивалось солнце и в котором (вот счастливое-то для некоторых совпадение) пропадают люди. Искавшие меня изначально вернулись с единственной находкой - разорванным свадебным платьем принцессы. Дальнейшие набеги на башню ничего не дали, кроме десятка перепуганных вусмерть обывателей, попавшихся мне на дороге в неподходящее время.
Королевство довольно мрачного профиля, с моря видимое как клубы вращающейся вокруг своей оси пыльной бури, начало давать приют убийцам, ворам и пиратам, мошенникам со всего света, но больше всего здесь появилось колдунов всех мастей, изгнанных со всех стран за противоестественные опыты. Разве что в самом дворце смутного народу было несколько меньше - нынешний король опасался гостей из дальней башни.
По небу безостановочно неслись тяжелые, закрученные вихрями облака, поля, улицы города и парки вокруг дворца заросли едким, колючим терновником, сады и пашни заброшены и пришли в запустение. Даже птицы и животные куда-то разом исчезли.
Королевство вымерло.
Обжились маги и ведьмы, преследуемые по всему миру, приплыли богатые купцы в поисках неземных удовольствий. Стража и войска прежних правителей разъехались, кто куда, недовольные платой за присутствие во всей окружающей мерзости: никто был не застрахован от нападения какой-то пакости, шатающейся по дорогам, - даже колдуны не хотели выяснять, что там бродит за стенами дворца. В нем самом, как закон, было одно условие - никаких масок.

14

Потом, когда по здешним меркам, мне исполнилось двадцать пять лет, я вернулась сюда(3), чтобы поквитаться с 'хозяином', занявшим не свое место не в своем королевстве. Мне вовсе не нужна какая-то месть за его попытку использовать меня или убить. Я просто пришла вернуть себе власть места, в котором не будет никого, чтобы обвинить меня в чем-либо или притеснить, лишить меня права, будучи собой, поступать так, как мне видится правильным. Без этих всяких 'ты рождена убивать'... Мне, после долгих скитаний, понадобилось масштабное поле для реализации своих начал, чтобы при этом никто мне не мешал, ни так называемые 'добрые', ни такие же сторонники темной магии с мизерным интеллектом.
Я спокойно проникла во дворец, весьма 'состарившийся' от многочисленных катастроф, вызванных внутри неосторожными стычками между мастерами своего дела. Иногда казалось, что огонь не единожды прокатывался волной, как в тесной шахте, по коридорам и переходам, оставляя многослойные мазки сажи и копоти. Естественно, если и были здесь картины, гобелены и просто портьеры, то, едкими испарениями пролитых эликсиров, от них давно остались одни рамы или облезлые кисти стяжек.
Никем до сих пор не остановленная, я прошла в большой зал, где некогда стояли троны. Меня, против ожидания, уже ждали с распростертыми объятиями, как дорогого гостя. Ученик колдуна, занявший мое место при нем, развалился на широком диване, заваленном мягкими подушками, в окружении рабынь, уверенный в том, что здесь ему некого и нечего бояться. Из эффектного дыма возник колдун и предложил мне сесть, галантно отодвинув стул от стола.
- Ты наш желанный гость! - Приветствовал он. - Кто, как не ты, помог нам разом решить все наши проблемы с прошлыми королями. Где же ты пропадала?
- Искала тех, кто расскажет мне правду о моей жизни. - Сухо ответила я, отказываясь от подозрительного вина, которое налила одна из наложниц с клыками вампира.
- Ты бы могла спросить меня. Разве я что-нибудь скрывал от тебя? - Юлил колдун с самым невинным видом.
- Ты - мой отец? Почему ты не сказал мне?
- Но разве ты спросила об этом хоть раз? У меня много детей. - Он показал на тех, кто окружал его ученика, и на него самого. - Все мы одна семья. И нам тебя не хватало.
Кажется, он намеренно делал вид, что не понимает, о чем я. Или же пытался 'бить' в болезненные точки моей души. Откуда ж ему знать, что мне теперь не нужна семья? Никакая. И даже такая, где души роднятся переполняющей их темнотой.
- Кто мой отец по плоти? - Интересовало меня.
- Король. - Больше хихикнул, чем ответил за колдуна ученик.
Значит, родство с колдуном было более выгодной легендой, чтобы избавиться от меня, нежели правда о неисчислимых грехах Клеймов.
- Конечно же! Или ты думала на меня? О, я отдал право рождения за свои знания, и не мог стать тебе им. Мы ждали твоего возвращения, чтобы снова быть вместе! Да и принц тебя ждал! Правда?
- Да, конечно. - Вовремя отвлекся он от созерцания прелестей рабыни.
Я вскочила со своего места, как ни пытался меня удержать учитель, и облокотилась на стол. Значит, все правда. Король и Королева избавились от меня, при этом, продолжая жить, как ни в чем не бывало, словно все им простилось за то, что избавились от меня? Неужели их глупость такова, что они поверили в искупительное детоубийство?! Или, что вероятнее, оправдались тем, что сохранили мне жизнь, не смотря на все мое уродство. Ах, как трогательно.
Сброшенный мною со стола бокал с вином (или кровью?) описал плавную дугу в воздухе и разбился о каменный пол. Колдун протянул руки и попытался положить мне их на плечи, чтобы успокоить ли, посадить ли на место, - я так и не узнала. Да и он тоже. Развернувшись, убирая с себя его руки, я вонзила отточенный взгляд в его глаза и произнесла заклинание. Красные огоньки в его глазах вспыхнули и потухли, сами они окаменели и вывалились из оказавшихся слишком свободными усыхающих глазниц. Тело качнулось, упало на колени, рассыпаясь прахом.
Так быстро и просто. Но как же долго я ждала этого момента. Он дал мне не всю и не ту истину, но очень хорошо научил убивать. Рано или поздно оружие обращается против создателя.
Его ученик, опираясь на левую руку, перепрыгнул через стол, планируя меня обезглавить, однако, он так и не ступил на пол по эту сторону стола, потому что был странным образом выброшен сквозь зияющую дыру, где некогда сиял витраж. Еще не хватало мараться о какого-то упыря, тем более что терновник голоден и вполне справится с перевариванием и этого недочеловека.
С облегчением я сняла маску, распугав наложниц, вмиг превратившихся в стаю сов, и стала отсоединять от серебра кожаный подклад, пропитанный моими слезами и вином. Надев серебряную маску, как украшение, бросила кожаный подклад на стол и забыла о нем.
Некого стесняться, нечего стыдиться. Я дома.
Изгнав из королевства оставшихся людей, я ходила по пустынным залам дворца, разграбленным, разоренным, просто уничтоженным. И не было на острове ни единой души, кроме меня. Терновник, питаясь горечью земли и пролитой до меня другими кровью, быстро покрывал стены дворца. Стебли, толщиной с руку, можно было только сжечь - они не поддавались ни топору, ни секире, ни даже заговоренной смертью косе. Вскоре начали появляться первые смельчаки, ищущие сокровищ и славы, которые ни на минуту не усомнились, что мрак над островом и исчезнувшие люди - моих рук дело.
В связи с этим однажды во сне появилась Жасмин, желая предупредить, что кому-то понадобилась моя маска вместе с моей головой в придачу. Я отказалась уплыть отсюда, как она не просила.
Как говорится, добро пожаловать.

15

Жасмин гадала, почему, исполнив свою долю в освобождении, я осталась. Ее корабль держал путь домой из одной дальней провинции, но даже у теперь уже супруга, Бенджамина, отлегло от сердца, когда он узнал, что ее сестра отказалась последовать за ними прочь с острова.
- Она не из Тварей! - В сердцах кричала она на него.
- Да? - Сомневался он, приводя доводы и рассказывая, как по слухам все сейчас обстоит в королевстве Клеймов. Нигде не было настолько опасно, как там; даже Бездна не так страшила, потому что была дальше. А этот зверь в человеческом обличье - под боком.
- Это только шрамы! И она борется с проклятьем! Что ты можешь знать об этом?!
- Можно подумать, тебе известно, куда она пропала после твоего побега! Возможно, она уже полностью переродилась в зверя.
- Перестань немедленно! Как только сможет, она даст о себе знать.
- Надеюсь, нет.
Но в городе, к удивлению, их нагнало послание, сплошь обшитый золотой нитью конверт: такие может себе позволить далеко не каждая королевская особа, поскольку изготовление подобной нити не только трудоемко, но и производится в отдаленных местах, куда не всякий доберется. Внутри лежала маска из тончайшей кожи, установить обладателя было не сложно: с обратной стороны отпечатались следы шрамов, она пахла дорогими винами и отдавала едва уловимым ароматом горечи. Количество пролитых в нее слез огромно. Теперь, поняла Жасмин, серебряная маска не больше чем просто украшение, ценнее которого, однако, пока ни одного нет. Рубиновые камни, словно застывшие слезы, должно быть, теперь не отражают света, так как дворец погружен во тьму.
На соседних, стоявших рядом с их шхуной, кораблях перекрикивались моряки. Три из пяти команд готовились к охоте на рубиновую маску, а заодно - и на женщину, ее носившую.
- Эй, вы видели ее? - Обратился к ней хамоватый тип в расстегнутой до ремня рубахе.
- Кого? - Рядом с ним Жасмин выглядела ребенком.
- Сестру вашу! Или думаете, никто не знает? - Подмигнул он.
- Нет, не видели. - Ответил Бенджамин, взглядом выражая неодобрение супруге.
- Неужели у нее действительно растут клыки и есть крылья? И она летает? Правда ли, что уродливее нет женщины в мире? - На все голоса стали засыпать их вопросами отплывающие.
- Нет! Это неправда! Вы же ничего не знаете!!! - Удары Жасмин по могучей груди моряка не возымели действия. Бенджамин оттащил ее от него прежде, чем тот вознамерился перехватить ее или оттолкнуть, как надоевшую муху.
- Если мы найдем ее первыми, обещаю, вы увидите ее еще живой в кандалах! - Пообещал он вслед, весьма довольный собой.
Ночью, одевшись в мужское платье и взяв с собой фамильный кинжал, подаренный на шестнадцатилетие, Жасмин ускакала в ближайшее поле, начинавшееся сразу за городом у дороги. Раскинув руки, встав лицом на восток, навстречу ветру, произнесла заклинание, чтобы переместиться на остров. Уж что-что, а возвратную формулу на случай попадания в рабство выучить заставили. Ее обволокло молочного цвета прозрачным покрывалом, тут же растворившимся после исчезновения.
- Кто бы сомневался, что ты сделаешь это. - Приветствовала я. - К чему такое упрямство? Тебя сюда что-то манит? - Больше обеспокоенная ее претензиями, хоть и маловероятными после отречения, спросила я. Поймала себя на том, что в любом подозреваю охотника за головами.
- Тебя хотят убить. Уйдем отсюда. Что ты сможешь против них?
- Что-нибудь да смогу. Тебе лучше вернуться. - Я немного помолчала. - Так будет лучше для всех.
- Откуда тебе знать, что лучше? Ты всегда считала, что лучше то, что приказывает тебе колдун!
Оскорбление было пропущено, как стрела, угодившая мимо.
- Тогда почему?! Почему?! - Требовала она ответа, пока я не реагировала, поуютнее располагаясь в кресле. В последнее время мне нравилось проводить время в большом зале. Может, потом поищу все-таки корону и примерю.
Оставив в стороне свои замашки, я попыталась дать ответ, какой бы всех устроил, без того, чтобы вдаваться в подробности моего мироощущения. Не хотелось как-то распинаться, что я вполне отдаю себе отчет в своих стремлениях, отнюдь не благонамеренных. Хорошо бы, чтобы и ее под рукой не оказалось, если я потеряю контроль над собой раньше, чем пойму, как научиться (и с помощью чего!) контролировать кровожадные импульсы. Должно же быть что-то из инструментов, готовое вместить итоги всех 'падений' Клеймов! Иначе впору лепить себе послушную армию и отправляться на завоевания. Да уж, Бездна изрядно постаралась выпестовать такого человека в этом роду, чтобы совместить в нем и силы ада, и сознательность высшего мага. Черт возьми, это почетно. Есть чем гордиться. Только иногда самой от себя страшно - что будет-то итогом всего этого?
- Этот мир - все, что я знаю. И он полностью соответствует тому, какая я, моей тьме внутри. И этому. - Я провела пальцами по лицу. - Поешь, переход отнимает силы.
Жасмин присела за стол.
- Почему ты не даешь мне помочь тебе, как ты помогла мне?
- Посуди сама, ты говоришь, что на меня охотятся, причем давно. Лучше я встречу их здесь, дома, чем там, где меня не ждут. - Ответила я, проглотив язвительное 'ты всего лишь человек, что ты можешь сделать для меня?!'
- Что у тебя на руке? - Отвлеклась она от еды.
Я и забыла об этом амулете, снятом с мертвеца!
- Просто не трогай его. Большего тебе о нем знать не надо.
Жасмин, передохнув, ходила по дворцу, бывшему когда-то ее домом. Все покрылось мхом, плесенью и паутиной. Дикий виноград пробивался сквозь кладку и своими побегами иногда скидывал рамки прожженных портретов с их мест. Они падали, да так и оставались лежать в грязи. Что и говорить, воняло кое-где просто ужасно.
- Растения не могут сделать такое за несколько месяцев. - Удивлялась она.
- Тогда и люди не могут исчезнуть в один миг. Все это - единственная оставшаяся здесь правда. Этому можно верить.
- Знаешь, я думала, что наконец смогу попасть в одну комнату, куда отец никогда меня не пускал. Он не распространялся о том, откуда она взялась, сам в нее не заходил. Была у них такая договоренность с Королевой, не упоминать о ней ни в коем случае.
- Откуда же ты узнала о ее существовании?
- Я и сама не знаю, просто однажды увидела во сне, как она проявляется на глухой стене.
- А ты думаешь, что комната на самом деле была? И никуда не делась?
- Разве такое возможно? Нет, я понимаю, что это был сон, но я уверена, что она есть во дворце. Слишком реально было сновидение, словно я подкралась к двери ровно в тот момент, когда она проявилась!
- Наверное, и в существовании своей комнаты ты тоже уверена? - Улыбнулась я. - Хочешь ее увидеть?

16

Она распахнула дверь и замерла на пороге, едва дыша. Я аккуратно, под локоть, отвела ее от края, за которым больше ничего не было: данная часть дворца была словно отрезана лезвием гильотины и отошла на приличное расстояние вглубь зарослей. Туда тянулись лишь полусгнившие трубы канализации, выдернутые неведомой силой, той же, что, как часть пирога, отодвинула одно крыло дворца. Срезы камней были гладкими, ровными, но словно обгоревшими и оплавленными.
- Пойдем, посмотрим, может, и вправду была такая комната. Ты хорошо помнишь свой сон?
Мне не понравилось, как она смотрела на амулет, пока мы шли: смотрела, как завороженная. Одернув рукав рубахи, я его прикрыла. Она остановилась у двери, которая тут же, при ее приближении, мелькнула и исчезла, оставив после себя лишь каменную стену.
- Охранное заклинание, не иначе. - Я осторожно прикоснулась к стене. - Но я его не знаю.
Но тут амулет колдуна - черный камень в серебряном завитке, как на моей маске, - засветился изнутри, и дверь вновь стала видимой.
- Глаз Дьявола! - Сказала Жасмин. - Черный, с красными искрами внутри. Тот, кто им обладает, повелевает темными силами! Откуда он у тебя?
- Пожалуй, мне туда. - Взялась я за кольцо и потянула на себя.
Комната как комната, разве что окно замуровано, а посередине, сразу напротив него, старый треног, на котором лежит книга, покрытая несколькими слоями пыли и паутины, как забытый ковчег. Дверь от 'случайного' сквозняка захлопнулась у меня за спиной - неплохое приветствие для слабонервных, надо полагать. Кромешную тьму нарушил шелест перелистываемых страниц. Глаз Дьявола, если это и был он, при приближении к книге разогрелся: сквозь красные искры на теле камня лился интенсивный, багряный свет.
Рядом с треногой оказался тонкий шест, воткнутый между плитами в полу, заканчивающийся отростком и крюком - на него я и повесила амулет. Он послужил мне как фонарь, пока я читала. Обступившая мгла отрезала меня от реальности, в которой Жасмин колотила в дверь, требуя, чтобы я немедленно вышла. Буквы трепетали в моих глазах, строки подрагивали в нетерпенье, а за границей света извивались стены, из комнаты образуя коридор, потом тоннель, и в завершении превращаясь в лабиринт. Можно было снять 'светильник' и совершить предлагаемое путешествие...
- Интересно, сколько оно займет времени.

17

Изнутри больше не доносилось ни звука. Жасмин осталась на острове совершенно одна. Попыталась позвать, но голос потонул в звуке рвущейся парусины, с которым дверь окончательно исчезла со стены, как снятая картина. Тая не отзывалась. Вместо искомого ответа Жасмин что-то заставило проснуться, причем, в своей постели, рядом с мужем. Бенджамин пытался ее успокоить, приговаривая, что это был всего лишь сон. На ее попытки рассказать ему, что Тая в опасности, потребовал, чтобы она успокоилась. Заклинание не сработало - оказаться на острове повторно не получилось.
- И как ты намеревалась ей помочь? Как? - Повысил он на нее голос, о чем тут же пожалел, но отступить не пожелал.
- Проклятый остров, когда же он ее отпустит?! Почему Тая принесена в жертву за грехи Клеймов?! - Жасмин бессильно расплакалась.

18

Мы стирали руки в кровь, воюя с ветром. Море кипело за бортом, в то время как паруса превращались в рубище. Однако остров уже виднелся за полосой цепких сумерек.
- Поднажали! - Потребовал я, не уверенный, что меня хоть кто-то услышал.
- Да здесь отмели на милю вокруг! - Кто-то еще кричал мне в ответ.
- Что?!
- Мы увязнем! - Мне судорожно показывали на воду.
Я глянул туда: что-то кишело в тине и водорослях. На минуту показалось, что кости всех, кто пытался пробраться сюда до нас, стали вдруг карябать днище, утягивая на дно своим весом.
- Отпускай! - Рулевой камень должен вытолкнуть нас из этого месива, его магии должно хватить, да еще и ветер. Прогноз оказался точным: нас потащило, как на буксире, не совсем вперед носом, правда, но мы оказались в узком проходе меж скал, после чего буквально врезались в канал со спокойным течением. В наступившей гробовой тишине мы поднимались с ног, наблюдая, как нас правильно разворачивает и тащит без ветра дальше. После скальных 'ворот' показались берега, на которых не росло ни одного прямого дерева, с листвой от грязно-бурого до ядовито-крокодильего цвета.
- Птицы не поют.
- И в воде никого, хотя дно видать. - Заметил кто-то, но тут же поправился. - Кроме змей.
- Куда ты нас завел?
- Здесь кто-то струсил? - Постарался я сохранить спокойствие.
- Стоит ли эта маска того?
Вот уж да! Я стану знаменит. А герою эти зажравшиеся свиньи не посмеют отказать: Мануэлла будет моей. Не такая уж плохая мечта: пухлая женушка, вечно ждущая тебя дома, горячие пироги, визжащие дети, военачальники в друзьях... Можно будет прекратить шляние по морям и весям в любой момент. Да, простая мечта. Чего-то не хватает, но, думаю, я переживу отсутствие новых впечатлений - на всю жизнь набрался.
- Пристань. Похоже. Была.
Позеленевшие ступени, уходящие глубоко под воду, вели к причалу, собственно, но тот пролегал под спудом многометровой толщи воды.
- Еще не поздно убраться отсюда. - Поступило предложение от команды. Видимо, никто не хотел знать, каково здесь ночью.
Я глянул на своего соратника, а он продолжил, улыбаясь и сверкая золотыми зубами:
- Но тогда кто-то пропустит самое интересное.
Мы выступили на тропу, бывшую некогда широкой мощеной дорогой.
- Здесь что, действительно все вымерли?
Выйдя на пригорок, огляделись.
- Всюду эти побеги. Дорога ведет туда, но, спорю на свою шляпу, так короче.
Следопыт, ни разу не промахнувшийся на счет дороги, указал в самую гущу колючего кустарника. Взявшись за сабли, стали прокладывать себе путь в ту сторону, где виднелись шпили дворца. Очень скоро поняли, что с такой скоростью продвижения будем встречать ночь посреди этого 'парка'.
- Следопыт... - Помянули его по матери.
- Я уже сказал. - Не отказался он от своего мнения.
- Это бесполезно! - Опустил я руки спустя две минуты, чтобы перевести дух. - Давай факелы!
- А в замке как же?
- Так на то он и замок, а не хибара - должно же там хоть что-то остаться.
- Если рубиновая баба не питается горючей смесью. - Они загоготали.
- Змей, зачем тебе сдалась эта маска? Неужели всерьез вознамерился жениться на Мануэлле?
- А почему бы и нет. - Насмешек над собой в этом плане я не принимал. Что забавного в желании иметь жену? Тем более, если это будет Мануэлла!
Они развеселились еще больше. Я зажег огонь и воткнул в сплетение веток.
- Срань Господня, да они тают! Плавятся! Возможно ли это?
- Дойдем - спросим, если будет у кого. - Пообещал я.
Двигаться стало веселее, но никак не быстрее. Глубокой ночью мы выбрались под стены замка, руки с догорающими факелами не поднимались от усталости.
- Ну и кто сказал, что так короче? - Мы тяжело дышали от скорого хода. - Не знаю, что это, но они все словно живые, меня пару раз чуть не повязали.
- У тебя ноги запутались, всего лишь. Сейчас войдем или до утра останемся здесь? - Обратились ко мне.
- Не знаю, где опаснее. - Я оглянулся на лес, что мы только что пересекли. - Внутрь. - Махнул я вперед.
Тишина. Гнетущая, словно притаившаяся, выжидающая тишина. Вошли в залу на втором этаже - пролеты, что вели сюда, в отличие от остальных комнат, не были сильно разрушены. Около огромного окна, спинкой к нему, стоял трон: потрескавшийся монолит. (Второй, выброшенный наружу, лежал расколотый в саду.) Такой же неподъемный стол тянулся через весь зал. Под потолком обнаружился второй ярус со сломанными, полупустыми полками для книг, которые уже рассыпались и истлели. На этот балкон не вела ни одна лестница. Сам потолок, хотя и казался невысоким, но тонул во мраке, плотно увешанный многолетней тканью паутины. В правом углу стоял вспоротый диван, прикрытый пыльным шелковым покрывалом. От количества пыли нельзя было различить цвет обивки.
- Ни одной крысы.
- Змей, у нас с собой еды никакой, а здесь, похоже, и факелов нет.
Неожиданно где-то далеко послышался перебор струн арфы, от мелодичного звука все вздрогнули больше, чем если бы произошло нападение.
- Куда ты нас завел?
- Что за малодушие. - Потрудился ответить я, весь обращаясь в слух, ища источник музыки.
Арфа заиграла тоньше и ближе, раздалось хлопанье крыльев летучей мыши. Все пригнулись, озираясь по сторонам. Неожиданно небо словно сдвинулось, до того казавшееся остановившимся и замершим. Потянулись тяжелые, словно порванные, облака - было ощущение, что они проникают сквозь дворец, нимало его не задевая. Ожила молния.
От испуга Следопыт только и мог, что показывать пальцем туда, где оказалось нечто, так его поразившее. В разрывах неба, меж освещенных горных пиков, высилась еще одна башня, во много раз превышающая самый высокий шпиль дворца. И в ее единственном окне на самом верху горел свет. Чуть даже показалось, что слышен чей-то плач.
Молния ударила в ту башню. Стихла арфа. А потом оттуда, из-за снегов, вырвался луч света, прямо из окна, на мгновение высветив всех стоящих в зале. Кто-то грузно, с чавкающим звуком, упал на пол рядом со мной. Мелкая вещица, возможно, камешек, прокатилась между нашими ногами к двери. Мы все повернулись туда, выставив перед собой затухающие факелы и сабли.
На полу лежало человеческое тело. Черные, слипшиеся волосы скрывали лицо, склизкость, как у жаб, стекала даже с пальцев существа. Определенно женщина, понял я, когда она шевельнулась, чтобы левой рукой зажать рану в правом боку. Глядя на поблескивающий камешек, она села, опираясь на правую руку. В это время я уловил ее дыхание: слабое, едва пробивающееся, словно ей мешал дышать мешок на голове. Но тут меня вывели из оцепенения остальные, которые стали отступать от синеватого дыма, текущего в щель под дверью. Женщина потянулась к камню, стремясь опередить дым, что ей удалось, правда, голубоватое щупальце обожгло ей руку. Отползая от двери в нашу сторону, она прижимала камень к себе, как некую ценность.
- Что это? - Растерянно произнес один из нас, не исключено, что я сам.
Она впервые поняла, что кроме нее есть еще кто-то рядом, и испуганно оглянулась. Тут мы разглядели, что к груди она прижимает небезызвестный амулет - из тех, о которых нельзя ничего утаить, но которые лучше в руки не брать, какую бы стоимость они не имели.
Дым начал вздыматься и принимать форму человеческого тела большого роста. Потом, по мере уплотнения дыма, в фигуре сверху вниз стали проступать черты лица и торс атлета или моряка, увешанный амулетами, перьями и украшениями. Женщина отползала от него, а мы отходили к дыре в стене. Когда она обернулась, услышав нас, на ее лице была маска. Та самая. Но вот рубины или кровь застыла на ней?
'Вылупившийся' из небытия мужчина был одноглаз - и весьма разгневан этим фактом.
- Мой глаз! - Захрипел он, словно наглотался здешней паутины. - Верни мне мой глаз!!!
Я перехватил саблю поудобнее, так как руки вспотели от напряжения. Нечисть все еще тащилась, еле переставляя недооформившиеся (от торопливого желания завладеть вещью) ноги к полулежащей женщине, которая, по моим представлениям, вполне могла бы ползти и быстрее. Следопыт толкнул меня локтем в бок и показал: сапоги женщины, оказавшись в дыме, струящемся из человека, тут же покрывались изморосью.
- Ты узнаешь настоящий холод, если ослушаешься. Ты узнаешь смертельный холод! - Грозил он.
Он наклонился, зависнув над нею, и схватил подвеску, зажав ее в руке. Тут же она заговорила.
- Заклинание? - Спросил кто-то. - Язык странный.
'А-стэ-ту-эр-он-дау-ту-энос-калифас.
А-стэ-ту-эр-он-дау-ту-энос-тис-калифас.
А-стэ-ту-эр-он-дау-ту-энос-тис-эм-калифас!'
Мужчина разжал ладонь, как если бы ему приказали это сделать - и он против своей воли подчинился, но отодвинуться от нее подальше уже не смог. Я, не дожидаясь приглашения, снес ему голову, которая, укатившись, тут же превратилась обратно в дым.
- Му-ан-ра. Навеки. - Тихо сказала она.
Дым, искрящийся своим светом, взвился и словно заполнил собой каменный амулет, изменив его цвет с черного на прозрачный. Женщина вновь схватилась за свою рану, рассматривая камень, с которого тоже уже стекала какая-то слюна, принесенная ею на себе.
- Я думал, это будет сложнее. - Приставил я кончик сабли к ее шее. Никакое чудо не заставит меня забыть о цели прибытия.
Лишь мельком глянув на меня, она произнесла недостойное мужчины ругательство. Но мой ответ запоздал: я рассек пустоту.
- Интересно, как ей удалось так отреагировать, раненной-то?! - Высказал Ло общее удивление: вот, еле ползала и - уже нет ее.
- Остынь. - Посоветовали мне. - Придумай лучше, где еды взять. Потом и до этой кикиморы доберемся.
От стола мы кинулись к стенам, так как с него в момент исчезла грязь и по нему из ниоткуда расстелилась белоснежная скатерть, а следом выставились всякие блюда и питье. Следом мы отскочили уже от стен, поскольку вдоль них, по одномоментно надраенным не пойми кем полам, развалились дорогие ковры. Первым попробовал угощение я - не отравлено ли. Все оказалось свежим и безумно вкусным. Оголодавшие, мы набросились на еду, рассевшись на настилах и поставив себе на колени по целому блюду.
- Наверное, ей так одиноко, что она захотела задержать нас здесь.
- Не смешно.
Мы уснули на услужливо расстеленных коврах в этой же комнате. Снилось, что между нашими телами кто-то бродит и, клянусь, читает нас, как раскрытые книги с сонно перелистываемыми страницами.

19

Проснулись все разом, как по беззвучной команде. Выхватив оружие, приготовились к бою, но нам никто не угрожал.
- Сто лет так не спал. Что туда подсыпали?
- Ничего, - ответил я, - просто наелись до отвала, вот и сморило.
- Всех разом, что ли? - Мы переглянулись.
Судя по светло-серому небу, начался день, но солнце не показывалось. Пелена наверху была сплошная, и, похоже, неподвижная.
- Каков план? - Осведомились за моей спиной, подчищая остатки еды со стола.
- Разошлись, встречаемся здесь же. Если кто-либо не вернется до темноты, идем искать.
Вернулись, на удивление, все. Одного - Соловья - вел под руку Казак. Соловей был бледен, у него тряслись руки, передвигаться без поддержки он не мог. Его сразу усадили, чтобы выслушать.
- Там, за дверью, ничего не было. - Смог он начать рассказывать после глотка вина. - Я зацепился за край, кто-то повис на ногах, посмотрел вниз - терновник. Потом вверх - она. Черные волосы по пояс, маска, как змеи на лице, переливается. Думал, что сейчас скинет. А, а, а...она....
Мы все замерли.
- Она опустилась на колено, взяла меня за руку и ...и... меня словно голой...этой... на лед усадили. Чувствую только, за ноги никто не держит. Силища у нее! Пальцы ледяные, как у покойника! Словно неживая.
- Я до этого ее только издалека видел, в саду. - Вставил свое слово и Казак. - Побежал за ней и нашел его, сидящего на полу. Там высота в три башни сразу за дверью! Весь проем покрыт узорами, как в мороз. И трубы снаружи заиндевели.
Следопыт подметил и кое-что другое:
- Здесь все зеркала разбиты или заколочены.
- Тебе-то что с того?
- Ну, она ж женщина. Должна быть. - Поправился он. - Она самой себя боится?
- Ага, клыки сильно выпирают.
- Или борода растет.
Они заржали. Мне эта загадка вдруг перестала нравиться.
- Ты ее видел? - Спросили меня.
- Нет. Ничего, кроме исчезающих дверей, ходящих доспехов, закопченных портретов, меняющих свои позы, и какой-то рыбины в фонтане без воды.
Дверь открылась с легким скрипом.
- Ох-ты-дьявольщина!
- Ты видел?!
Ржавые доспехи, немилосердно лязгая, поклонились. Я подошел к ним, осторожно поднял забрало - внутри была пустота.
- Змей, давай убираться отсюда. - 'Проголосовали' все единогласно.
Я сомневался - они давили, как перепуганные мальчишки. Что с ними? Не двигаясь в ожидании удара, я наблюдал, как доспех поднимает руку, указывая мне за спину. Стараясь не поворачиваться к нему тылами, отошел к сломанной раме в стене и осторожно выглянул наружу. В нижнем садике, огороженном копошащейся массой колючек, рос куст. Возле него, почти прячась в его листве, на коленях стояла женщина в маске. Молилась ли она? Кто знает.
- Это куст жасмина. - Определил Следопыт. - А не так ли звали ее сестру, что мы встретили в порту?
Я согласился.
- Та белокурая очаровашка - сестра этого монстра?!
При этих словах снизу на нас посмотрели.
- Пошли отсюда, Змей, ничем хорошим это пахнуть не может.
Но поперек дороги все еще громоздился доспех. Теперь у него на руках лежала бархатная подушка, на которой покоилось колье: тринадцать серебряных подвесок в виде солнц с изогнутыми лучами на тончайшей нити булатной стали. Своеобразное украшение.
- Мы все знаем, что это и кому принадлежало. - Высказался Ло, показывая пальцем. - Если это вернется к наследнице Южных Долин, достопочтенной Наджуде...
- ...нам простят все грабежи и разбои до конца наших дней.
- Она определенно не против, чтобы мы убрались. - Предположил я, кивая в темноту за окном.
- С этим, - Ло кивнул на подушку, - мы станем героями!
- Но мы так и не узнаем тайну маски Клеймов.
С другой стороны, рассуждал я, Мануэлла, слава, обеспеченное будущее при дворе. Метался, похоже, я один. Взяв подушку, я толкнул доспехи: те рассыпались по полу, выпустив изнутри крошечных мотыльков, которые тут же испарились. Колье оказалось на редкость тяжелым.
Весь обратный путь нам никто не мешал, побеги выгибались от нас, словно от прокаженных, разве что вслед не махали плотоядными своими цветами. Обернувшись раз, я увидел силуэт 'проклятия Клеймов' в окне.
- Мануэлла. - Напомнил я себе.
Море было неспокойно, тяжелые волны ходили по поверхности, ища жертвы, и разбивались о скалы у берегов, оставляя на них вмятины, мертвые водоросли и белый налет морской соли. В его очертаниях мне угадывались черепа и виселица.
- Ты не рад возвращению?
Не ответил, так как сам еще не понял своего настроения. Задумался о колье, лежащем в каюте, своей женщине, новом доме, возможных детях. Неожиданно понял - второго шанса сюда вернуться не появится никогда. Я буду всю жизнь вспоминать эту загадку, зная, что я ее не решил и больше не решу, если другой окажется здесь. Надо выбирать очень быстро, пока вход в устье не потерялся из виду: доплыву, если потороплюсь.
Я скинул просоленную куртку из кожи.
- Змей, ты чего?! Змей!!! - Ло кинулся мне наперерез, раскинув руки.
- Доставьте колье и получите все, что причитается!
- А ты?! - Ло все-таки поймал меня, пока я стоял на краю. - Что мы скажем Мануэлле?! Ведь все знают!!!
- Скажи, что погиб! Или правду - все равно никто не поверит! Да что угодно - я должен разобраться!
Нырнул и тут же пошел на дно в туго скрученной спирали волны. Тяжелые водоросли едва не связали по рукам и ногам, но удалось выхватить нож и избавиться от груза. Что-то ударило в грудь, вышибая воздух из легких, однако жалеть о содеянном было поздно - я наперекор всему двигался к свету. Небо втекало внутрь огнем, но я дышал. Берег не хотел становиться ближе, собранные со дна камни обрушивались градом, боковое течение несло на скалы.
Один лишь раз я мельком увидел нашу шхуну, тут же снова оказавшись под водой. Потом под давлением волны меня развернуло, что я не видел и не соображал, куда плыву, лишь ощущая приближающийся остов скальных 'ворот'. Собственный нож, от удара о камни, вырвался из пальцев и, размашисто пролетев по моей руке, пустил кровь. В это же мгновение еще один удар воды 'слизал' меня с камней и вытолкнул не только в спокойную реку, но и на поверхность. Дышалось просто божественно, несмотря на боль в груди. Какие там змеи!
Выгребая одной рукой, выбрался на ступени, чуть полулежа, передохнул на них, продираемый холодом и ветром до костей. Тело походило на балластовый мешок со свинцом - такой же неповоротливый и тяжелый. Лишь отдышавшись, посмотрел туда, куда мне надо было идти: путь Следопыта повторять не хотелось, я потащился по главной дороге, которая, как оказалось, упиралась в наглухо запертые городские ворота. Весь побитый и исцарапанный, кричал прямо в них:
- Я знаю, что ты там! Я найду тебя! - Злился я, попутно оглядываясь, как бы попасть внутрь. - Что-нибудь придумаю.
Гладкая стена, между бревнами ворот и нож не воткнуть. Значит, терновник... Скрученный в заузленную веревку, до того яростно сопротивлявшийся, как ядовитая змея, терновник был привязан к настолько суковатой палке, какую только удалось достать. С попытки, уже не имеющей порядкового номера, мне удалось забросить ее во двор так, чтобы она зацепилась то ли за брошенную телегу, то ли за цепной подъемник ворот. С порезанными руками, исколотыми пальцами, ладонями, перевязанными лоскутами от рубахи, через полчаса ругательств и проклятий я стоял на стене, словно завоеватель.

20

Дворец медленно превращался в свой непроницаемый силуэт, теряющийся в сумерках. Сильный порыв ветра чуть не пустил прахом все мои труды. Привязав колючую веревку к петлям ворот с внутренней стороны, я спустился. На улицах никого не было, поэтому вряд ли мой вид здесь кого-нибудь напугает. Моей решимости добраться до маски мог позавидовать камень.
Неожиданно на спину навалилось нечто косматое и зловонное, не преминувшее вонзить в меня свои когти. После недолгого сопротивления с моей стороны, одичавшая кошка уже была готова вцепиться мне в глотку, но неведомая сила заставила ее исчезнуть. Растянувшись на земле, я несколько перевел дух: скорее испугался, чем пострадал. Видимо, я рано успокоился, что тут, кроме негостеприимной хозяйки, никого нет. Ее ли это рук дело, это нападение и спасение, - моего решения ничто не изменит.
Глубокие и подвижные тени заполнили улицы и сады: стоило ступить в тень дворца, как все за ее пределами скрылось в тумане. В мгновение ока город исчез, оставив после себя бесконечные заросли терновника с ядовитыми цветами, - весь город оказался миражом. Громада дворца, без единого светлого окна, нависала надо мной.
- Я всего лишь слегка тебя прирежу, посмотрю, возьму маску и уйду.
Только тут я понял, как с чьей-то подсказки, что мои ребята уплыли. Мне было не сбежать отсюда. Какой тогда смысл торопиться?
И почему, черт возьми, я не подумал об этом раньше?!

21

Когда эта мысль отгремела в моих ушах, я, наконец, заметил, что окна дворца, одно за другим, загораются. С такой скоростью ни один человек не зажжет столько факелов! Ворота во внутренний двор были услужливо подняты. Из вредности я, конечно же, походил бы еще по оборотному полису, но возможность околеть и отбросить концы в этой дыре меня не прельщала. Как принято в дурных историях, решетка ворот должна была с лязгом сама собой захлопнуться у меня за спиной, давая повод к панике. Я обернулся - она поползла вниз на хорошо смазанных цепях. Насмешка? Впрочем, ей теперь тоже торопиться некуда. Услужливые доспехи с бабочками внутри открыли мне дверь, освещая путь увесистым канделябром о двенадцати свечах. Меня препроводили в уже знакомую залу, в которой к моему приходу был накрыт стол на две персоны.
- Черт, я не к столу одет. - Попытался я пошутить.
По взмаху невидимой волшебной палочки, не иначе, вся одежда приобрела сухость, целостность и первоначальный лоск. Словно вчера украл. От ран и ушибов остались одни воспоминания. Не хочется ей весь остаток жизни слушать мои вопли и стенания?!
- За что такое радушие? - Спросил я, с облегчением усаживаясь: на столе были и мясные блюда, то есть она не людоед - поедать меня не собирается.
Она материализовалась за тем концом стола, причем, сначала появился ее смех (я неожиданно для самого себя расслабился), а затем уже она сама.
- В конце концов, заслужил, если уж на то пошло. Таких безрассудных поступков я еще не наблюдала.
- Отравлено? - Взялся я за нож и вилку.
- Зачем же?
- Да, я умею есть не только руками, успели воспитать, пока не сбежал. - Ответил я на ее насмешливо-удивленный взгляд.
Я попробовал мясо. Перед ней стояло лишь большое блюдо винограда.
- Вкусно. Что за зверь? - Спросил я с набитым ртом.
- Кошка, напавшая на тебя.
Я сразу все выплюнул. Она улыбнулась.
- Это отучило ее нападать на гостей и тех, кто не причиняет зла. Пока, по крайней мере, мне этого не захочется.
- Намек? Пока я не хватаюсь за нож, и ты ничего не предпримешь?
- Конечно. Но, насколько я помню, ты пришел именно причинить мне вред. Ты ешь, а то получится, зря я ее поджарила. Вина?
Мне налили тягучую жидкость: графин, перекатываясь бочком, приблизился ко мне, завалился горлышком на кубок, отчего тот 'присел' на ножке, затем таким же образом встал на прежнее место.
- Они у тебя в услужении?
- Легче договориться с железом, чем с живой тварью. - Согласилась она.
Снова намеки: я не договариваться пришел, а забрать маску.
- Ты считаешь, что, заполучив мою голову и маску, все поймешь? И одной тайной станет меньше? Удовлетворишь свое любопытство полностью?
- Очень на это рассчитываю. - Сказал я, с трудом принимая то, что она может читать мысли.
Отсалютовал кубком и прилично отпил. То, что она проделала дальше, далеко не сразу уложилось у меня в голове, поэтому возвращал бокал на стол я очень медленно.
Она сняла свою голову вместе с маской и кинула ее на стол - та шлепнулась на него и покатилась ко мне, совсем как живая. Обогнув по пути пару подсвечников, она остановилась от меня на расстоянии вытянутой руки. И открыла глаза.
- Ну, понял что-нибудь?
Я не рискнул ответить, полагая, что, стоит мне открыть рот, как весь ужин окажется снаружи. Голова послала мне воздушный поцелуй и покатилась обратно.
- Итак, что ты хочешь узнать? - Перехватила она голову и поправила ей волосы. Голова при этом, обращенная лицом в мою сторону, всячески гримасничала и корчила рожи, одна другой страшнее.
Я судорожно ухватился за кубок и осушил его.
- Кто ты, черт возьми, раз вытворяешь такое?
- Хорошая ученица своего учителя, убившая его, его же оружием.
- Нет, подожди, кто ты изначально?
- Наследница дома Клеймов.
- А Жасмин? - В это все еще не верилось.
- Сестра.
- Но почему тогда здесь все выглядит так мерзко?
- Какова хозяйка...
- Но здесь же все мертвое! Живое отличается от мертвого: живое - это когда светит солнце, поют птицы, живут люди, а не растет всякая нечисть! Здесь все умирает!
- Ты думаешь, я другая? - Она поиграла своей головой, жонглируя ею, прежде чем водрузить обратно. - По-твоему, я - живая?
Я не знал, что ответить, зато вспомнил интересующий меня вопрос.
- Откуда ты появилась тогда, когда мы все здесь были?
- Выпала.
- И где твои раны? Ты же была чуть живая!
- Я не нужна Смерти, ей не интересно играть со своими же мертвыми игрушками. Выпала оттуда, откуда не смог выбраться сам Синдабад.
Я замер в предвкушении разгадки таинственной пропажи этого морехода.
- Я была в лабиринте собственной жизни, один из входов в который находится в этом замке.
Это было не то, что я рассчитывал услышать.
- А чего ты ждал? Из Потустороннего мира? Из Ада или Рая? Не смеши меня - самое страшное всегда было узнать все варианты своей жизни, увидеть все ошибки, следствия, возможности, 'что могло бы быть, если бы'.
- Ерунда все это, человек не может все знать.
- Тогда почему ты вернулся, любитель задавать вопросы?
- По твою голову. - Огрызнулся я, чувствуя раздражение от подобной светской беседы.
- Сам-то хоть понимаешь, зачем рисковал жизнью? Может, все дело в том, что около исчезающей двери...
- Замолчи!
- ...ты почувствовал что-то. Или узнал? Не поделишься? - Продолжала она дразнить меня.
Я вскочил, выхватив нож (всегда парочка с собой про запас).
- А что тебе не понравилось вдруг в том варианте твоей новой, прямо скажем, блестящей жизни?! Зачем ты вернулся?! - Все ее слова, словно пики, врезались в меня.
- Заткнись!!! - Взвыл я и вскочил на стол; преодолев расстояние до нее и припав на колено, чтобы вонзить нож ей в глаз, вцепился рукой в горло.
- Вижу, - как ни в чем не бывало продолжила она, не чувствуя удушья, - ты не хочешь себе в этом признаться.
Она медленно подняла левую руку (правой она сдерживала мой удар, перехватив до того запястье с занесенным ножом - это неудобно, но она с успехом мне противостояла), обхватила лезвие и сжала его. Резко отведя руку, она показала мне кровоточащую ладонь, на которой кровь ползла в обратном направлении - внутрь. Отстранившись от нее и оставив ее горло, я посмотрел на лезвие. Кровь въедалась в него, разрушая сталь: та старела, истираясь, затем пошла трещинами и развалилась. У меня в руке осталась одна рукоять.
Она впечатала открытую ладонь в меня снизу вверх, наотмашь, отбрасывая назад. Проехавшись по столу и сбросив с него все, я скатился в свое кресло и замер.
- Пожелай я, ты бы уже был мертв вместе со всем этим миром!
- Теперь я понимаю, почему твоя сестра сбежала отсюда! Это ты превратила этот райский уголок в кладбище! - Я с усилием заставил себя разогнуться после болезненного спазма в районе сердца.
- Не кричи, пожалуйста. Летучих мышей спугнешь.
- С чего бы мне тебя слушаться?!
- Потому что, пока Я не захочу, ты не выберешься из этой могилы. - Ей определенно надоело изображать радушие.
- Ты действительно чудовище. - Не отказал я себе в удовольствии указать на очевидное.
- А ты непередаваемо глуп! У тебя все шансы на руках, можешь изменить все, что захочешь. Но ты упрямо выставляешь себя скоморохом! - Ее голос дрожал от негодования, причины которого уловить я не мог, как не силился. Она из-за меня не выспалась? Все равно делать в этом мертвецком захолустье больше нечего! Или есть? Просто я не могу осознать всю прелесть своей 'удачи'?
- Поосторожнее в выражениях! У тебя могут быть со мной серьезные проблемы!
- Такого возмутителя спокойствия, как ты, легко успокоить. - Она чиркнула себе по шее ногтем большого пальца.
Было достаточно ей посмотреть на меня немного дольше обычного - и я сразу вспомнил про нож и его судьбу. Наклонившись, она подняла разбитую бутыль, 'восстановила' ее и бросила мне, мол, упейся. Пока наполнял кубок, мелькнула мысль, что, раз ее и Смерть не взяла, значит, она на стороне Жизни, но это не вписывалось в окружающее ее 'благолепие'. Неужели что-то настолько опасное и душевно прогорклое может быть на стороне Жизни?! С другой стороны, как управлять стаей волков, будучи примерной овечкой?
Как только гнев улегся, я вспомнил, что она - мой единственный выход отсюда. Я сразу сник, а затем и успокоился - крайние меры успокоения отпадали, за сохранность своей шеи можно не опасаться. Она мне нужна, получается, больше, чем я ей...
'Вот и веди себя хорошо'. - Саркастично посоветовал я себе.

22

- Я хочу уплыть отсюда вместе с друзьями и жалею, что повернул назад. Хочу назад свою жизнь, славу, команду и жену! Выпусти меня отсюда! - Попытался я все переиграть или хотя бы надавить на жалость.
- Так плыви - руки-ноги у тебя есть. - Ответила она, логично обратив мое внимание, что никого насильно не держит: сам пришел, сам проваливай.
Что тогда с маской? Оставить? Забыть? Я отбросил ненужную рукоять ножа.
- Ты, вредное исчадие ада, ты...
Не ответив, она растаяла в воздухе. Оставленный в одиночестве, я устало опустился на стул и поник. Я действительно попал в ловушку ведьмы. Пошел дождь. Сколько я просидел, окаменевший от своих безрадостных мыслей? Подошел к дыре в стене. Она стояла на коленях у куста жасмина и вновь молилась о чем-то. Да и молилась ли? Дождь хлестал ее по плечам, а она все не уходила. Бросив взгляд вбок, заметил, что ее маска, до того незамеченная, лежит на краю стола. Еще раз удостоверился, что она внизу, и взял маску в руки.
Холодное серебро, горячие рубины. Произведение нездешнего искусства. Да, пожалуй, маска не отвечала ни на один мой вопрос, возникший с тех пор, как я узнал эту историю. Я хочу знать, кто она, и почему... почему она не борется с собой, не 'просветляется' от зла? Да, я сам не ангел, но у меня в руках не было такого могущества, как у нее. Вот если бы я... Маска обожгла меня, выпала из рук, ударилась о стол. Подумав, что она услышала меня, я занял свое место и прислушался, пытаясь различить шаги.
Если бы столько сил было, например, во мне, я бы уже многое наворотил; у меня было бы все, о чем только можно мечтать. Было бы богатство, положение, титул, десятка три всяких Мануэлл...
- Я рассуждаю, как нищий! - Остановил я воображение. - Неужели, через подобное обольщение прошла и она? Как ей удалось преодолеть искушение завладеть миром? Что-то я не понимаю или не знаю о ней. Возможно, это как раз связано с исчезающей дверью...
Да, там, около нее я увидел кое-что, словно прожил: то, какой будет моя жизнь, если я вернусь с головой этой женщины и маской, впитавшей необъяснимое могущество. Так и не узнав 'проклятого' отпрыска королей, откровенно стоящего за темные силы, я бы получил все, чего добивался, - Мануэллу, титул, могущество, деньги, королеву Южных Долин в качестве подарка... От меня на острове откупились бы так, что я и мечтать не смел! А умер бы как последняя свинья в своем хлеву, заплывший жиром и растерявший последний разум.
Но я не узнал ни тайн своего прошлого, ни что меня ждет, если я вернусь в замок Клеймов.
- Я прочитала все свои судьбы до самого конца, до всех смертей, до малейших поступков. - Появилась она обычным путем, стряхивая воду со своих волос, немного их выкручивая.
Я не удержался и вздрогнул: никак не привыкнуть, что ее близость опасна, аж дух захватывает, и - не причиняет вреда... Такого диссонанса для меня вполне достаточно, чтобы начать подозревать хитрую игру или просто лицемерие, но то было свойство ее натуры: от него расслабляешься, как рядом с надежным другом, и понимаешь, что смерть может быть ВНЕЗАПНОЙ, незапланированной, независящей от тебя и, одновременно, естественной.
Находясь в ее доме незваным гостем, я понял, что тут кругом смерть: очень чистая, до кристальности, явная, не подлая, а ЖИЗНЕННАЯ, сознательная до крайности. Чего-чего, а этого я уложить в голове не мог. Неужели бывают настолько падшие ангелы, что готовы в любой момент уничтожить жизнь и спасти ее? Как ей удалось выстоять против темных сил? Почему они склонятся перед ней?
Стоило ей пройти мимо, зажегся камин, вслед ему - свечи по всей зале. Повисла теплая аура, оканчивающаяся единой стеной дождя, падающей с узкого карниза над окном. Его журчание успокаивало, образовавшийся занавес размывал мрачную картину снаружи, добавляя нотку романтики в наше 'свидание'.
- Эти легенды о тебе... правда? - Наверное, я впервые заговорил с ней как с человеком.
- Да. - Просто ответила она, отодвигая завесу дождя, как реальный полог, и глядя на небо.
- Покажи мне лицо.
- Тебе это ничего не объяснит. Ты привык видеть женщин другими.
- Не мне же одному хочется увидеть его! - Шутил я, правда, как-то невесело.
- Думаешь, сможешь потом перед кем-нибудь похвастаться? Сможешь выбраться? - Ей правда интересно.
- Но что мне здесь делать, если я не могу убить тебя? Не подаришь же ты мне свою голову?
У меня закрались сомнения, а не тянет ли она время.
- Ты куда-то торопишься? У тебя есть срочные дела, которые надо закончить?
- Хочу предупредить друзей, так как видел, чем они кончат!
- Ты плохо знаешь своих друзей.
- Хорошо, ради Мануэллы - я должен вернуться.
- Ты просил своих друзей сказать ей, что ты погиб.
Она сидела спокойно, пока я приходил в себя, потихоньку отщипывая ягоды винограда и наблюдая за мной. Она использовала против меня мои же слова. Что-то должно случиться! Определенно, при всем желании избавиться от меня, она пытается меня задержать. Что происходит?!
- Здесь время летит быстрее, ей уже сообщили эту новость, поэтому она дала согласие другому. Через, - она посмотрела на луну, - пару часов они обвенчаются. - Наконец позволила она себе сподобиться на объяснения.
У меня пол ушел из-под ног: это женщина решила обзавестись мной, как каким-то домашним зверьком?! Моя попытка к бегству натолкнулась на доспехи, которые в этот раз ни в какую не рассыпались от моих ударов: латы гнулись, покрывались вмятинами, но с дороги не уходили. Месяц добираться от этого острова до дома невесты! Месяц! А здесь минула едва ли ночь! Что за искушение толкнуло меня в эту ловушку!!! Меня обманули, раздразнили тайной и держат взаперти.
Она поудобнее устроилась в кресле и закинула ноги на стол, получая удовольствие от моей второй битвы - с дверью, которая все не открывалась. Не понимаю, то ли ждет, когда я стану ее умолять, чего не будет никогда, то ли стану заниматься тем, за чем, собственно, пришел - 'разгадывать' эту мерзавку. Сколько можно ловить себя на том, что мне подсказывают мысли?! Или я нарочно прихожу к выводам, к которым меня подталкивают?
- Открой ее! Немедленно!
- Что ты планируешь успеть за эти два часа? Вплавь добраться до ее дома? По воде бежать? Ты, вроде, не за тем пришел.
Дверь поддалась; я, не рассчитав сил, дернул и вместе с дверной ручкой упал на пол. Дверь вновь захлопнулась. Ее скрип был похож на старушечий смех.
- Ну: и кто тебе помешал отсюда уплыть со всеми? Я?
Меня словно обокрали не то что до нитки, а прямиком до костей. Сев в угол, я окунулся в свое бессилие.
- Что за манера совершать поступки и отвергать их следствия... Конечно, я виновата! Я у нас беспросветное зло. - 'Добила' она меня.

23

- Два часа вышли. Сделанного не воротишь. - Все время до этой фразы мы просидели в молчании. Могла бы и не произносить. Утешить пытались разве что кубок и графин, танцующие для меня. Сказка какая-то...
- Что ее ждет? - Выудил я пару слов.
- Трое детей, множество любовников и муж, которого она сведет в могилу сравнениями с тобой, причем, ее 'воспоминания' будут излишне разниться с реальностью. - Без утайки выложила она всю подноготную.
- Она будет счастлива?
- По-своему - конечно.
- Она хоть любила меня?
Ответа не последовало.
- Ответь, черт тебя дери!!!
- Ты и сам прекрасно знаешь.
- А я? Мне гнить здесь?! С тобой?
- Не у меня это спрашивай.
- Открой ту дверь, я пойду и выясню.
Она покачала камнем на цепочке.
- Без этого туда не войти. Без меня - не выйти. А я, покорно благодарю, там уже была и больше не желаю.
- Я знаю другое место, где можно получить все ответы.
- Ты не похож на мага.
- Для этого мне и не надо им быть!
Разбежавшись, я выпрыгнул в окно.

Сноровка не позволила ему сломать ноги: старый сад был давно выложен брусчаткой, чтобы затруднить подход терновника к жасминовому кусту. Впрочем, на одной сноровке далеко не уйдешь.
- Не мешать ему. - Отдала Тая приказ, прекрасно зная, что ее поняли.

24

Хорошо, что начал задавать вопросы, а то его загнанный в тупик рассудок уже готов был перестать подавать признаки жизни. Змей пошел во вторую башню, извлекать мое прошлое: отлично! Тем более что он в состоянии это сделать. Спящие таланты, того и гляди, очнутся, он сможет преодолеть этот и предстоящие кризисы. На покой ему захотелось, видите ли, денег, власти и степенности. Сам же чувствует, что относится к этой атрибутике сытой жизни, как нищий: нахватать - пока не отобрали.
Да все он прекрасно понимает. Только поди ж ты объясни, упрям, как вепрь! Не люблю копаться в чужих душах, по большей части, даже у королей, смотреть там не на что. Как же сложно, при всей своей мощи, выполнять ювелирную огранку душ, отсекая лишнее. Но этим 'лишним старьем' кормится весь остров.
Сняв маску, вновь прикоснулась к шрамам. Все, что я увидела в лабиринте, выглядело слишком просто. Это было похоже на предсмертный обман колдуна. Бедный рыцарь, ты променял свое самое чистое чувство, какое смог себе позволить к человеку, на темное царство, готовое смолотить тебя в своих жерновах. Твои друзья вернутся за тобой, не стоит беспокоиться, но опоздают - ты-то уже знаешь меня, уже изменился этой тайной. Ты вернешься в старый мир с изменившимися чувствами, в новой жизни твоей мечты нет тебе места. Ты станешь одинок, покинут, никому не нужен, кроме темного царства, способного положить конец твоему мучению. Мы встретимся.
Простит ли он мне свой выбор? Как же тяжело знать.
Когда стихнут дожди и луна очистится, его друзья будут здесь, чтобы его увезти. Он будет смотреть мне в глаза с чувством превосходства победителя. Но все, что он знал до этого, осталось прежним, а его время убежало далеко вперед, опрометью.
Везде эти возгласы 'Оживший мертвец!'.
Но все начнется спустя три дня - очень долгих дня в комнате башни, полной всяческих миазмов памяти, в 'садах' и на побережье, где ему никто не рад, - в течение которых он, 'найдя' саблю Синдабада, попытается все-таки заполучить мою голову. Потом, конечно, появится 'блестящая' идея забрать и меня с собой, как доказательство истинности его намерений.
До смерти надоели эти игры смертных. Проси он у маски не богатства, а истины - все бы ему далось, но тогда... как ему жить после чуда? Что делать с этим опытом? Как ему, свободному, втиснуться в могилу мира? Да, здесь смерть свободна в проявлении, а в миру - сильно завуалирована, как некое табу, с которого никак не сбросить покрывало, чтобы увидеть в реальности, что за ним стоит.
А пока - три дня негостеприимства. Потом - снова примерить маску жертвы... Давно я не вела подобных игр...

25

Вернулся он с ненавистью во взгляде, настолько глубокой, что это слегка удивило. И еще кое-что было - презрение. Потом была ночь третьего дня, бечевка на шее и легкое удушье.
Никто в пути не разговаривал. Змей был мрачен: он все еще надеялся, что я обманула его из чистого удовольствия видеть боль. Но чем ближе мы были к Мануэлле, тем меньше он в это верил. Взяв курс на Южные Долины, на стоянку встали в соседней маленькой империи, где она жила. После того, как запасы были восстановлены, все разбрелись. На корабле остались лишь Следопыт и Ло. Их мучило любопытство на мой счет, но Змей сказал, что привяжет меня снаружи с самого утра. Еще до рассвета все были на местах и лениво делились впечатлениями. Змей едва не опоздал, вернулся вдрабадан пьяный и несчастный. Хотел меня убить, но после напоминания, кто принял решение вернуться, так этого и не сделал. Вытащил меня на палубу, привязал к мачте и словно сразу обо мне забыл. Немилосердно палило солнце, глазели его друзья, кричали чайки и облезлые планеры, на них охотящиеся.
- Эй, ты, довольна? Все сбылось! Возрадуйся! - Не вынес он моего равнодушия.
- Ваша покровительница, которой вы меня везете в подарок, узнала о моей сестре, и ей теперь угрожает опасность. Ее супруг - заложник в собственном доме и тоже ничем не поможет. Чему из этого я должна радоваться? - Спросила я, с трудом удерживаясь от вопроса: с чего он вообще взял, что мне знакома радость?
- Откуда ты узнала, зачем тебя везут?
- Ло и Следопыт громче необходимого обсуждали достоинства твоей новой подружки. - Вылила я на него свою порцию сарказма. Он смолчал.
Встречали их как победителей, со всевозможным радушием. Из рук самой Наджуды они получили ленты и знаки 'допуска ко двору'. Меня благоразумно припрятали до лучших времен - наш путь еще не был завершен, остановку сделали только ради прихоти Змея. Потом снова в море, на этот раз плыли дольше обычного.
- Знаете ли вы, что ночью всю шхуну обыскали посланники вашей благодетельницы?
- И что, тебя не нашли? - Никто, кроме Змея, со мной не разговаривал.
- Нюха не хватило. - Констатировала я свое превосходство. У остальных, впрочем, опыта по части покорения 'отличных от человека' существ было не больше, как я погляжу.
На этот раз, как пришвартовались, и меня вытащили на сушу со связанными за спиной руками. Маска отсвечивала, бросаясь в глаза. На меня чернь показывала пальцем, смеялась, измывалась, как бог на душу положит. До камней пока дело не дошло. Что было воли, я сдерживала порыв высосать души из обывателей, все равно хлам никому не нужен. Можно подумать, я им ровня, а то и хуже. Стиснув зубы, слушала брань, понимая, что моих слов как раз хватит устроить массовый мор праздноболтающих. Ведь никого не просила показываться на острове... Может, это страх уже увиденного и единожды прожитого будущего: я не хочу его повторения?
- Сними маску!!! - Кричали в толпе.
- Это дар королеве! - Кричали в ответ. - Ей и потешаться! А ну - с дороги!
- Наконец-то, мой герой! - Королева и свита во дворце были в нетерпении. Она даже вскочила с трона, вопреки церемонии. Картину радостной встречи портил палач.
- Ах, обожаю всяких уродцев! Ну же, веди ее на середину!
Теперь, впрочем, все понятно. Старые добрые враги, продавшие дьяволу душу, чтобы только сжить 'проклятущих Клеймов'. В результате - оба семейства в одной лодке, на одной чаше весов. Ее род, этой королевы, как бишь ее, то ли Перла, то ли Парила, уложится в наши три колена, а все туда же...с претензией на вековую мудрость. Дай мне только до тебя добраться... Кое-как я справилась с волной ненависти и гнева. На ее взгляд, меня должно мучить злое бессилие. Ха! Неужели она думает, что какими-то 'особыми' церемониями и маскарадами можно завоевать силу ада?! Посмешище!
- Ой, камешек! - Обратила она внимание на Глаз Дьявола. - Подать сюда!
Палач сделал пару шагов и замер в нерешительности с занесенным топором: ему пригрезилось, что у девушки в маске змеиные глаза и раздвоенный язык.
Ну, мало ли чего от жары привидится, не правда ли?
- Нет, передумала! Ее все равно сожгут, потом заберу! А сейчас - снять с нее маску!
Змей расстарался. Пёрла (вспомнила!) фыркнула, не видя во мне ничего ужасного, но как-то смутилась, и стало ей неловко от моего прямого взгляда. Может быть, она даже вспомнила, что мама велела ей не встречаться с Клеймами ни под каким предлогом.
Женщины в свите стали перешептываться, прикрываясь веерами, мужчины отводили глаза. Неужели такая слабая психика и сильная впечатлительность? Мало страшилищ повидали, хотите сказать?!
- Подать! - Очнулась королева, протягивая руки для 'подарка'.
Змей и тут подоспел. Пёрла завертела ее в своих руках, любуясь бликами и переливами цвета.
- Повелеваю вечером сжечь сестер! А пока...
Стоило примерить маску всего лишь на какое-то мгновение, просто поднести к лицу... Такое впечатление, что внутренняя поверхности маски раскалилась и только и ждала чьей-то нежной кожи, чтобы впечататься в нее. Однако она не прилипла к ней, не причинила боли - лишь оставила свой видимый след, не менее ужасный, чем мои шрамы. Не сдержалась - на моем лице появилась такая улыбка, что обожженное татуировкой лицо королевы еще больше перекосилось, заставив ее страдать: ей даже закричать нельзя было.
Она отбросила маску, как скользкую тварь, та раскололась на завитки и капли крови. Все притихли.
- Сжечь! Сжечь! Сжечь! Готовьте помост! В острог ее! Сжечь уродку!!! - Приказал вельможа слева от трона, не иначе советник. Королева благосклонно приняла его помощь.
Змея качнуло, но он устоял, так и не рискнув обернуться на свою добычу.

26

- Вот уж кто настоящий монстр! Я-то все удивлялась, что в их семейство меня не отправляли, хотя родители всеми средствами пытались с выгодой от меня избавиться. Твердолобая Пёрлана! - Жасмин бросилась на шею, чуть не убив тяжелыми кандалами. Выпалив, она заговорщицки продолжила. - Думаешь, получится?
- Я же сказала, до самого костра ничего не заметят.
Она держала меня в курсе всех перипетий: для этого ей достаточно было просто обдумывать ситуацию, чтобы я 'слышала' ее мысли, пока находилась в сосредоточении под жасминовым кустом. Не сказать, чтобы я сильно была рада встрече, - подустала я от ее говора, да и последствия новой встречи с сестрой были слишком уж далеко идущими...
- А Бенджамин? Вдруг он побоится отца? Вдруг не захочет...
- Чтобы беглый каторжник забыл, что такое свобода? Не смеши, не до такой степени его переучили после усыновления.
(История Бенджамина довольно запутанная, с ним все не так просто. Самая трудность заключалась в том, чтобы заставить его слушать меня не только во сне: всего непонятного он, по складу души, не принимал ни под каким соусом.)
Жасмин, немного успокоенная, вздохнула.
- Но куда нам бежать?
- Ты знаешь, где вас никто не тронет.
- Я же... отреклась. - На ее лице проскользнула кривая виноватая улыбка. - Я не могу.
- Насколько я помню, бумага и горит, и рвется, да мало ли чего с ней может случиться... - Я уселась на куче тряпья. - Это не проблема в свете сегодняшних событий.
- А ты и этот Змей?...
- Любопытство не доведет тебя до добра. Еще чего доброго сунешься, куда не просят. - Очень хотелось бы, чтобы она услышала это предостережение. Но, обрадовавшись хоть такому близкому человеку, как я, она почти ничего не слушала.
- Ты про исчезающую комнату? - Легкомысленно, на мой взгляд, спросила Жасмин.
Видимо, находясь в сыром подземелье, ей слабо верилось, что все обернется таким образом, что она снова окажется дома. Тем более что дом выглядит хуже иной чужбины.
- Я там была: ничего, кроме Смерти, не ждет тебя. Я бы предпочла, чтобы ты туда не ходила.
- Но ты же смогла.
- Это еще не повод для необдуманных поступков.
Высоко под потолком, через узкое оконце, кто-то скинул веревку. Стоит ей соприкоснуться с Бенджамином, как она сможет перенестись вместе с ним, не обязательно пытаться протиснуться в воздуховод: стены толщиной в два метра. Лишь бы не... Но за 'нами' уже пришли. Я посмотрела на фантом, тот с готовностью кивнул и пустил слезу.
Быстрее камешков в калейдоскопе завертелись события: помост, обложенный хворостом, знакомый палач. Лицо Пёрланы под вуалью, ее ладонь в руке Змея. Стоя с опущенной головой, чтобы скрыть расплывающуюся улыбку, решаю, как поступить. Факел, треск сухих веток. Смех королевы, неестественный, пока еще не зажила кожа. Маска, появляющаяся рядом - из капель крови с запястий, стянутых грубыми веревками, и из тени огня, танцующего вкруг меня. Никогда я еще не была так согрета, как здесь.
Первым звук арфы уловила, конечно, команда Змея, так как они стояли ближе, затем и он сам. Стена пламени почти скрыла меня из вида, пока я растирала руки, поднимала свою маску и одевала ее. Ужас на лице королевы был читаем даже сквозь вуаль.
'Сделай что-нибудь, раз притащил ее сюда живой!' - Требовала она, забавно кривя рот.
Фантом Жасмин исчез по первому слову, отпугнув толпу от меня, когда прошел сквозь огненную преграду невредимым. Вся Змеиная команда и он сам бросились ко мне, обнажив ножи, но я уже готовилась исчезнуть отсюда, к своему удовольствию, ловко обманув Пёрлану, и появиться дома, пока не случилось чего страшного. Я только догадывалась об этом, зная натуру колдуна, воспитавшего меня: он просто так не отступится и всегда придумает случай, который обязательно сможет вернуть его к жизни, если ее у него отнимут.
Увлекаемые следом, как щепки в бурном потоке, друзья Змея через меня оказались на острове. Пока, выброшенные мною в переходе замка, они приходили в себя, я уже бежала наверх, поминутно глядя на пылающий Глаз Дьявола. Жасмин как-то попала за дверь! Или ей помогли, или она сразу перенеслась в то помещение, лишь вытолкнув по дороге мужа! Ей хотелось все 'знать', а это было только на руку колдуну.
Стоило Жасмин с ее чистой душой проникнуть в самое сердце дворца, как снаружи стали происходить небывалые изменения. За пределами дворца таял терновник - слепящее солнце пробило и прожгло тучи, как покрывало. 'Глаз' горел, как тайный свидетель триумфа посмертной ловушки колдуна. Ему нужна была ее 'свежая' душа! Вот оно что! Он захотел возродиться в 'священной ветви древа Клеймов'! Ну, это мы еще посмотрим!!!
Бенджамин находился в полуобморочном состоянии - только по его местонахождению я поняла, где была дверь. При моем появлении она не появилась. Ополоумевшие побеги лезли в тень дворцовых сводов, рискуя замять нас под собой в любой момент.
- Он утащил ее! - Боролся Бенджамин со слабостью. - Просто поглотил, как тень.
Повернулась к стене, прикоснулась ладонью. Положить свет в основание своей новой, черной жизни, похоронив его под собой?! Если бы во мне осталось то безостановочное стремление разрушать все вокруг себя, я бы даже восхитилась задумкой. Может быть. Если бы не была так зла!!!
Дворец дрожал, как больной в лихорадке, соединяя свои раздробленные части. Едва держали стены, с такой скоростью все возвращалось на свои места. Солнечный свет, казалось, 'слизывал' всю грязь со стен, обеляя их.
Нет, сначала надо объять свою тень... найти весь свой мрак, всю его душу, которая стала и моя. Теперь пришло время сознательно использовать тьму внутри и при этом не поддаться искушению самой довершить начатое колдуном. Бенджамин, все еще сидя на полу с легким головокружением, смотрел на меня и, по-моему, впервые не желал мне скорой смерти.
Я резко отклонилась назад: дверь под немилосердным давлением стен появилась, распахнулась, дав мне оказаться внутри, и тут же исчезла. Передо мной не было лабиринта, только каменный горизонтальный колодец, дном которого стала дверь. Сужающееся пространство вело меня вперед и вверх, к маячившему вдалеке пятнышку света.
Так неверно! В моей тьме, в моем мире не должно быть ее света, если я здесь единственная 'принцесса'. Мир темных Клеймов держится на мне! Я ни с кем не буду делить его! А раз я основание 'колодца' и дверь находится здесь, то мне не надо двигаться дальше, чего, наверняка, ждал бы колдун.
Я злорадно улыбнулась, победоносно выпрямляясь. Стены подчинились мне и раздвинулись, не задевая головы. Надо просто поменять местами дно, где я, и Жасмин. И она выйдет.
- Тупая ловушка, колдун, для тех, кто боится своей судьбы. - Мне вдруг стало смешно. - Верни ее в мир!!! И возможно, я верну тебе это. - Показала я болтающийся на шнурке 'Глаз Дьявола'.
На том конце колодца погас свет и оттуда начала накатывать мгла. Осталось всего ничего: удержать 'Глаз' пока колдун не вынесет мне настоящую Жасмин. Обступила темнота.

27

Горстка людей едва не сшибла его, пока Ло и Бенджамин не узнали друг друга. Короткий обмен новостями прервал Змей.
- Где она?! - Он требовал назад свою 'добычу'.
- Как вы здесь оказались?! - В свою очередь удивился Бенджамин.
- Не твоего ума дело! Мне нужна ее голова и маска! - Направил он саблю в его сторону.
- Тогда вперед. - Кивнул 'Бендж' на гладкую стену.
Дворец тряхнуло последний раз, и он затих, как спящий пес. Портреты из пыли прыгали на свои места, ковровые дорожки, некогда истлевшие, наливались цветом и раскатывались по чистейшим коридорам, доплетаясь на ходу. Последние ростки терновника шипели и извивались. И тут, предательски медленно, открылась ставшая видимой дверь. Бенджамин перехватил жену - та еле стояла на ногах, намертво вцепившись в тело, что тащила за собой. На шее Жасмин болтался совершенно прозрачный Глаз Дьявола, израсходовавший всю свою темную силу, чтобы выполнить ее волю: вырвать из лап настоящего чудовища сестру.
- Наконец-то! - Змей оттолкнул Жасмин и приготовился отрезать голову Таи, придерживая ее за волосы.
- Ты совсем озверел! - Сухо констатировал Бенджамин.
- Не тебе решать. - Замахнулся Змей, но сабля чиркнула по полу, ибо его самого с силой отбросило в сторону, прокатило по полу и остановило лишь тогда, когда на него градом обрушились дружелюбные в прошлом доспехи.
Кто его вышвырнул, никто не разбирал, самого факта всем было достаточно. Легкой тени за спиной Жасмин, похожей на ее сестру, никто не заметил. 'Тень' посмотрела на 'свое' тело, сделала шаг назад и растворилась в полумраке открытой комнаты.
Жасмин, укорив Змея взглядом, выдохнула от облегчения, опустилась рядом на пол, сняла с сестры маску и бросила ее ему на ноги.
- Это то, зачем ты пришел. Возьми на память, если уж у тебя больше нет шанса изжить свою глупость! А если еще раз поднимешь на нее нож, я сама отправлю тебя в ад! - При этих словах камень почти утверждающе вспыхнул чистым светом.
Глаза Таи неподвижно смотрели в потолок.
Удалось. Почти.
Где-то там она видела небо другого мира.

28

Их ждал корабль, что было странно.
- Какая забота. - Тихо отметил кто-то из них, возможно, он сам.
Вернувшись в обычный мир, он и его команда обнаружили, что попали в немилость сразу двух королев: колье Наджуды обратилось в змею и уползло, лицо второй королевы, Пёрланы, так и не зажило. Ей он и оставил маску, которую та в отчаянии стала носить. Маска ее врага пришлась ей впору.
'Вы невыносимо глупы! Теперь вы никогда не узнаете изнанку маски! Реальность ЗА завитушками! У вас же был шанс!' - Он невольно вспоминал слова Жасмин, брошенные ему в спину, всякий раз, когда забывался.
Опала и опасность вновь сблизила друзей, запутавшегося Змея лечили весельем, вином и женщинами - зачем же еще друзья, если не для подобных случаев. Но нет-нет, да отмечали, что он стал странен и непонятен иногда даже им.
Змей не узнал эту женщину, хотя всем существом ощутил, что творилось в башне. Однако было что-то, что осталось за гранью понимания, что-то такое, о чем нигде не пишут и не говорят. Он нашел временное прибежище у Мануэллы, но неожиданно для самого себя обнаружил в ее характере заносчивость и недалекость. К тому же она отъелась и подурнела. Хотя, может быть, ранее он просто предпочитал этого не замечать. Когда пришло время уплывать, они даже не попрощались.

29

Остров Клеймов вновь зацвел и стал прежним райским уголком с лазурными водами у берега, полными диковинных рыб, с мельчайшим белым песком на пляжах и непрестанно хорошей погодой даже в дождь. Опасные вязкие сосредоточения водорослей отошли от берега и затерялись в открытом море, разделяющем остров и Континенталь. Вновь стала плодородной почва, откуда ни возьмись, появились животные, даже та дикая кошка, по неосмотрительности напавшая на Змея.
На всевластие Жасмин никто не посягал. Даже супругу она не говорила, что ей открылось в склепе, но магический талант, заложенный в ней, дал свое развитие: ее добрая, светлая душа смогла обелить даже вторую башню, наверху которой оборудовали маяк. Белый камень, оставленный там, свет от которого отражался в зеркалах, был виден в туман на многие мили вокруг. И пока он горит, значит, душа Таи еще жива и странствует по другим мирам. Настанет час - и она проснется и в этом мире.

30

Из книги предсказаний Оракула: '...ребенок сей рожденный обречен на подчинение Диаволу и темной стране его во всех ипостасях. Дитя, являющееся оком в иной мир, будет так же черно и страшно ликом, как и силы, владеющие телом. Проклято дитя то еще в нутре матери и обречено сызмальства вести жизнь скорбную, искупая грехи рода неправедного. И нет другого спасения души для сего существа, кроме как познания Высшей Воли, породившей такую судьбу. Ждет дитя испытания и скорби великие, а в помощь послана будет сила магическая - как внутри, так и внешне. Жизнь не приемлет двойственности. Лишь чистое, светлое дитя сможет одухотворить умирающую плоть земли.
Пророчу: не бывать рода Клеймов в этой ветви, ибо изживает род себя в этом сухом отростке, очищаясь горением ея от грехов и долгов перед Истиной и Временем...'.
Страница украдена Колдуном и вложена в книгу, которую читала Тая в склепе.
Имя 'Тая' дано Оракулом и ведет свое начало от слов 'таинство', 'таить'.
Истинный смысл ее жизни и ухода - тайна ее сердца, которую она никому не открыла.

Часть 2. Кронос.

Всякая последующая истина
вернее предыдущей.
Тая Клейм.


1

- Меня зовут Кронос. Я женщина-время. - Она немного помолчала, потом наклонилась над моим заваленным бумагами столом и, глядя мне в глаза, добавила. - Я могу помочь вам в ваших поисках.
Честно говоря, я просто онемел от такой наглости и долго не мог подобрать слова для ответа: врывается ко мне в кабинет, как к себе домой, отвлекает. Да еще и так пафосно себя называет.
- Кто вас впустил?! - Вложил я все свои эмоции в одну фразу.
Не дожидаясь объяснений, потребовал, чтобы ее вывели из здания полицейского департамента.
Бессонные ночи не прошли даром. Фотографии умерших слились в общее лицо неясных очертаний. Их одиннадцать, все погибли при довольно-таки странных обстоятельствах - при полном, уж извините, отсутствии таковых. Увидели кого-то, поседели и состарились практически мгновенно, еще какое-то время жили, успевая напугать родственников, если таковые имелись, и отбывали в мир иной. Испугали ли их, каким образом и, если да, то чем? По одному погибшему в день и никаких связей между. Грешили на генетику, но версия себя не оправдала, поскольку больше подобных случаев не происходило. Но связь определенно была, раз такая периодичность... Еще одна проверка, и можно будет списать на естественную смерть, вызванную неизученными свойствами организма - можно подумать, других, простаивающих, дел нет.
На сегодняшний вечер я запланировал поездку в морг, где всех покойников, наконец, собрали вместе (разные департаменты, на удивление, тянули 'одеяло' расследования на себя, отчего погибшие оставались 'раскиданными' по всему городу, а парочка хранилась вообще в соседнем штате).
Когда я туда прибыл, внутри находились еще практиканты, а то и посетители, родственники.
- Поздновато для экскурсий. - Не слишком вежливо обратился я к парню, сновавшему между 'моих' трупов, демонстрируя ему значок и помахивая папкой с заключением медэкспертов.
- Не находите странным, - вместо приветствия начал парень, причем заговорил так, словно только и ждал, когда я заведу разговор, - что они все слишком похожи? Уверен, при жизни, они обладали более индивидуальными чертами. - Доложил он мне, как строгому преподавателю.
Ну, не говорить же ему, что я в глаза их не видел до сего момента, работая, в основном, с бумажками и результатами работы криминалистов.
- Патрик Лем, студент. - Спохватился он и протянул руку.
Я не стал отвечать на приглашение к рукопожатию, что его вовсе не смутило: он заговорил, как ни в чем не бывало.
- Знаете, меня заинтересовала эта история, и я подумал, что когда их свезут сюда, обязательно появится кто-то, чтобы их, наконец, осмотреть для дела. Вы ведь им занимаетесь? Видите, как они похожи? - Он ликовал, будто открытие совершил, и теперь, перед тем, как продолжить, терпеливо ожидал, пока я прошелся вдоль ряда из одиннадцати каталок.
'Что же мне хотела рассказать та женщина?' - Размышлял я. - 'Зачем она пришла и представилась столь странно?' Я порядком забыл, что кроме меня здесь присутствует посторонний.
- Так вы видите? - Попытался он убедиться в своей точке зрения.
- Да. Но не нахожу в этом ничего сверхъестественного.
- Тогда правда ли, что они не узнавали своих друзей и родных, когда те находили их и хотели помочь?
- Вы, я вижу, хорошо осведомлены. Что еще вам известно?
От моего тона парень насторожился и пошел на попятную, словно извиняясь за свою осведомленность, но идею поделиться чем-то со мной не оставил:
- Я всего лишь сопоставил факты и подвел базу своих исследований.
- И чем же вы занимаетесь, Патрик?
'Очередной недооцененный гений'. - Решил я. Лучше бы уж пил и гулял - так бы хоть понятно было бы, как его приструнить, если что, а то вырастают из этих девственников всякие ученые, а мы потом расхлебывай после их изобретений...
- Воспоминаниями и снами, как и эти. - Он кивнул в сторону трупов.
Удовольствие на лице от того, что он знает нечто, что не знаю я, он скрыть не мог, поэтому я попросил его продолжать.
- Это ученые. Они исследовали силу воспоминаний и влияние снов на нашу жизнь. Они нашли нечто очень важное, что хочу знать и я, и там, наверху. Правительство прикрыло их проект после какого-то стародавнего эксперимента и распустило группу, но кто-то продолжил исследование.
- Только не говори, что в Интернете все это узнал. - Саркастично заметил я ему.
- Нет, конечно, не все.
Парень гордился своими мозгами. Это становилось занятным, не смотря на всю мою усталость. Одно то, что я получил фантастическую зацепку, меня утешало. Патрика этого следовало бы разговорить под диктофон, но сейчас он словно вообще ничего не боялся и, обретя непревзойденного слушателя его бредней, трещал без умолку.
- Я не знаю, до чего они дошли, средств у них было явно больше, чем у меня, но и то, что удалось найти мне, наводит на размышления.
Я предложил ему продолжать жестом, а сам пока ходил меж покойников. Вот и вечер скоротаю не дурно в обществе этого умника.
- Исследования касались механизма памяти и снов, но, с какой стороны не заходи к этой теме, все упирается во время.
Я насторожился, даже стал внимательнее слушать.
- Получалось, что единственной остающейся ценностью в этом мире всегда было и будет время. Даже информация обесценивается, если ее вовремя не доставить куда нужно. Так вот, мои разработки показали, что этой ценности у человека остается меньше и меньше с каждым годом. И в чистом виде временем человек обладает только во время сна, когда оживают воспоминания. Что будет с человеком, если лишить его естественного запаса времени для самовосстановления или свести его к минимуму? Он превращается в зомби. Как только человек начинает хотя бы плохо спать, как он тут же выпадает из системы. Мозги начинает просто коротить, и подчинение - всегда такое незаметное - обстоятельствам жизни, общественным установкам, правительству и прочему невозможно, так как человек сосредоточен только на своем выживании: ему необходимо добраться до резерва своего личного времени. То есть человек стремится встретиться со своим личным Кроносом, чтобы тот восстановил его, например, погружая в глубокий сон.
Я подавил замешательство при втором за вечер упоминании этого имени и подтолкнул дальнейшие размышления Патрика в нужную сторону.
- И что эти ученые?
Он весь подался вперед и, наверняка, постарался бы ухватить меня за рукав, чтобы привлечь мое внимание к серьезности вопроса, но нас разделяла каталка с лежащим на ней телом под простыней.
- Они, видимо, занимаясь этим вопросом, нашли способ лишить человека последнего нетронутого резерва. Не знаю, что произошло и почему все свернули. Не удивлюсь, если сейчас наверху докапываются до того же, до чего дошел и я. Тогда и до вас могут добраться.
Сомнительно, чтобы правительству нечем было заняться до такой степени.
- И ты поможешь им в этом?
- Я хочу знать больше о том, что произошло. Архивы были уничтожены, но я предполагаю, - его глаза снова вспыхнули, - что они как-то вышли на своих личных или чьего-то Кроноса. Хотя не исключено, что он всего один или что это 'она'.
- Она? - Я начал подозревать, что меня разыгрывают.
- Говорят же, что сон - это модель смерти. Может, Кронос - это и есть старушка с косой.
- Если это все, что они узнали, то стоило ли ставить опыты, чтобы узнать такую банальность. Можно было у тебя спросить.
Он все-таки ухватил меня за руку.
- Кто знает, может, им и сроки были названы! - Он перешел на заговорщицкий шепот. - И место, и способ.
- И что это за способ, Патрик? Мгновенная старость?! - Наверное, я чересчур устал для подобных шуток, что мне тут рассказывает студент. Надо бы проверить его на алкоголь.
- А как же то, что они никого не помнили? Значит, это связано и с воспоминаниями. - Он начал торопиться, видя, что я собираюсь уходить. - Вдруг по прошествии стольких лет к ним вернулось забытое воспоминание их юности, когда они занимались поисками Кроноса?
- Спасибо за гипотезу, Патрик, я лично проверю версию об ученых, нашедших НЕЧТО и приподнявших подол бытия, чтобы заглянуть жизни под юбку. Давай, на выход.
- Вы не понимаете! Они увидели тогда что-то такое, что хранилось у них в воспоминаниях и теперь сработало. Разве не из-за этого их убили?
- Убили? - Я остановился у самого выхода из помещения. - Не выдумывай новые версии на пустом месте! Уже поздно, иди домой или я сам тебя приведу, то-то родители обрадуются. Долго ты здесь ждал? - Я все еще стоял лицом к выходу, ожидая, когда этот умник 'подтянется'. - Патрик? - Обернулся я.
Лицо студента не сильно отличалось от лиц покойников, которые один за другим садились на своих каталках. Когда все одиннадцать сели в ряд, я выхватил пистолет. Патрик потерял сознание еще на первом слоге произносимого трупами слова, я на втором.
Они нараспев сказали 'Кро-о-о-а-на-а-ас'.

2

Когда я очнулся и сел, подобрав выпавший пистолет, Патрика нигде не было, покойники смирненько лежали на местах. Времени час ночи, моя смена закончилась, горят редкие окна, относительно тихо - морг на этой улице сам к тому располагает. Естественно, никакого общественного транспорта днем с огнем не сыщешь. Уже собравшись идти пешком до подземки, я наткнулся на Патрика, вынырнувшего из тени кустов прилегающего парка и молча протянувшего мне пиво.
Делая первый глоток, я уже мысленно смирился, что студент, пока все мне не выскажет, не отстанет. Оставалось надеяться, что в одну прогулку до метро он уложится. Патрика действительно прорвало, и он рассказал мне, что ученых должно быть двенадцать. Последним должен был быть его, Патрика, отец, и теперь он за него боится.
- Так вот почему ты ночью прячешься в морге. - Только и смог сказать я, когда застрявшее в горле пиво пропихнулось дальше.
- Да, к тому же я не верю в пожар в архиве, скорее поджог. Мой отец был странным, особо близких отношений у нас никогда не было, а в последние годы он куда-то вообще исчез. Однажды по нашему старому адресу (мы с матерью переехали) пришло от него письмо, обратный адрес на котором не значился ни в одном справочнике мира.
'Его старик вполне мог избавиться от свидетелей. Но что надо было придумать, чтобы так состарить коллег?' - Я оглянулся на здание морга, но свои выводы предпочел оставить при себе.
У меня ожил мобильный телефон.
- Да?
В пяти минутах бега от меня совершено ограбление. Бросив 'пока' Лему, я помчался в проулок, собираясь срезать путь по дворам. После неспешной прогулки по темной, почти безлюдной улице на освещенном рекламными вывесками и фарами проспекте я слегка растерялся и потерялся. Затем уже я двинулся к полицейским машинам, частично перегородившим движение. Джуд извинилась, но почему-то она решила, что я не сплю и нахожусь поблизости, - вот и вызвала. Не знаю, зачем это понадобилось: по всем показателям моя помощь пригодиться не должна была.
Но случилось неожиданное: преступник выпрыгнул из окна второго этажа, ловко цепляясь за пожарные лестницы и перила, и скрылся в темном проулке. Пара человек бегом бросилась за ним, заметно проигрывая в скорости и ориентировании на местности, словно специально медлили. Джуд прикрикнула, чтобы я быстрее садился в машину: надо было перехватить его на той стороне, однако я сильно сомневался, чтобы он там появился.
Немного отстраненно, как чужой головой, поворачивался я в ту сторону, где стояла женщина, что приходила сегодня ко мне и странно называлась. Я крикнул Джуд, чтобы она не ждала, впрочем, она и сама догадалась, а сам успел заметить, что незнакомка, посмотрев на часы, двинулась в тот же проулок, куда побежал наш беглец. Это может быть не совсем безопасно.
Сначала я все же шел за ней крадучись, потом открыто, увидев, что ее не сильно волнует мое присутствие. Попутно я еще осматривал углы и свалки мусора, не мог ли преступник в них осесть. Она никуда не торопилась в столь позднее время, понял я причину своей настороженности по отношению к ней, а также уверенно держится в опасном районе, прекрасно зная дорогу.
Неожиданно она остановилась у края дома, обернулась и пригласила меня подойти поближе. После движения рукой она вновь задержала внимание на своих часах: запомнился сам жест, отточенный, секундный, так на часы смотрят деловые люди, обращающиеся к ним очень часто. Мы стояли в тени мусорных контейнеров, а по тесной улочке, освещенной только по середине, кто-то шел. Звук тихих шагов все равно разносило эхо.
Вскоре справа показался этот преступник, скрывшийся все-таки от наших. Никого винить не хотелось, усталость сильно сказывается на всех... Я осторожно достал пистолет, стараясь не попасть им в отсвет фонаря. Женская рука легла поверх моей и оставила оружие прижатым к моему нагрудному карману.
- Двенадцать секунд. - Услышал я ее голос. И, не знаю с чего, согласился подождать, считая про себя.
Преступник успел дойти до середины стены следующего дома и там припал на колено, а потом и вовсе - схватился за грудь и упал. Подойдя к нему все еще с оружием наготове, я проверил пульс. Мертв. Оборачиваясь, я был почти уверен, что женщина сбежала, но она все еще стояла там, где я ее покинул, прислонившись спиной к стене.
- Сердце не выдержало. - Прокомментировала она.
- Вы знали? - Скрыл я удивление от совпадения.
- Я Кронос, мне положено знать, когда и у кого кончается время.
- Похожее я уже слышал. - Встал я рядом с преступником. - Постарайтесь придумать что-нибудь более правдоподобное, пока я вас не арестовал. Что это был за яд?
Она несколько более обычного задержалась взглядом на моих глазах, отчего кожу на затылке стянуло холодком, а потом снова посмотрела на часы.
- Время еще есть. Пока есть. Чем вам не угодила версия Патрика?
Меня передернуло.
- Причем здесь вы? Кто вам сказал? Вы слышали разговор? Как вы узнали, когда и где умрет этот вор?
- Где и когда, говорите? - Ее голос был тих и мягок, ни одного резкого тона. - Пожалуй, все-таки 'когда'. Я хранитель времени и естественно, что знаю все, так как в этом мире все меньшее значение имеет 'где' и все большее 'когда'. Здесь все - время, не материя, не пространство, а именно время. В своей обители я заведую переходом миров на другие уровни существования и слежу, чтобы времена не путались. В настоящий момент, будучи развоплощенной из Вечности, занимаюсь мирами отдельных личностей.
'Наверное, она сумасшедшая. Надо проверить, не сбегал ли кто в последнее время... Последнее время? Сколько это?'
- Видите, вы уже начали задумываться.
- В первую встречу вы обещали помочь в расследовании. - Попытался я перевести разговор в более мирное русло.
- Конечно. Что вас интересует?
- Это вы мне скажите! Одиннадцать странных смертей...
- Двенадцать.
- Объясните, что произошло. - Я решил, что большего вымысла, чем от Патрика Лема, я все равно не услышу.
- Поговорите со студентом, он лучше объяснит это с человеческой точки зрения.
Задавать вопросы сил не было, ехать в участок, чтобы ее там допрашивать, и подавно. Хорошо бы кто-нибудь, все знающий или только делающий вид, расставил все по полочкам: из-за этого непонятного дела остальные безнадежно 'зависали'. Однако на какое-то любопытство я силы еще наскреб:
- Что такого увидели эти ученые?
- То, чего им видеть не полагалось. Собственно, это и есть причина, по которой я здесь.
- Не понимаю.
- Вы просто устали.
Она собралась уходить.
- Неужели каждый, - задержал я ее, - умирающий уходит из жизни под вашим присмотром, как этот?
- Нет, это, скорее, исключение, для демонстрации. Не берите в голову.
- Как вы его убили? - Я понадеялся, что она все же признается, может быть, из жалости ко мне.
- Время - это дар с ограниченным сроком действия.
На моих глазах легкий ветерок сдул Кронос, как пыль, унося листами старых газет в общую кучу мусора. Один лист зацепился за мои ноги, отчего я, обратив на него внимание, успел прочесть заголовок. 'Ученые научились красть воспоминания во сне'. Газета десятилетней давности!
- Это от усталости и недосыпа. - Уговорил я себя, при этом набирая номер Джуд.
Она встревоженным голосом рассказала, что произошло нечто такое, чего тут никто понять не может: беглеца буквально зажали в угол, а он исчез на глазах у журналистов и полицейских.
- Он испарился! - Констатировала она.
'Демонстрация'. - Припомнились слова этой Кронос.
Я объяснил, что женщина какая-то его нашла, пусть остальные подъезжают. Она была обеспокоена, когда вылезала из машины, не понятно, чем больше: моим состоянием или фокусами преступника.
Джуд. Знакомая незнакомка. Никто из нас так и не смог понять другого, уже год как наши личные отношения прекратились.
- Как она на него наткнулась, ты видел?
- Не знаю. Увидела, что человеку плохо, наверное.
- Кто она?
- Не представилась. Крикнула мне, что здесь кому-то помощь нужна, и ушла.
- Ты не проверил ее документы? Может, она была его помощницей? И как он погиб?
- Сердце... не выдержало.
- Слушай, ты тут один, преступник мертв. Вы дрались?
- Нет. - Голова шла кругом, так хотелось спать. - Он просто упал.
Откуда-то вылетел парень с камерой, потом другой. Вскоре здесь было не проехать, не пройти. Я вытолкался из толпы и прислонился к стене дома. Кое-где уже зажгли свет, стали выглядывать сонные жильцы, лаять домашние питомцы. Что за чертовщина сейчас творилась? Сколько это - 'сейчас'? Я посмотрел на свои часы и тут же нервно прикрыл их ладонью. Снова посмотрел. Скоро два ночи. Спрятал руки в карманы плаща и нащупал неосознанно прихваченный газетный лист. Вынув, рассмотрел: кто-то обвел фамилию руководителя проекта - Лем, Самуэль 'Сэм' Лем.
Джуд отвлекла, интересуясь, подбросить ли меня.
- Да, я еду.

3

В участке было относительно тихо, сонные полицейские, кое-где сидящие задержанные. А у меня в кабинете вусмерть перепуганный посетитель.
- Я не все вам рассказал.
Затылок вновь словно тронуло морозом, разом вспомнились ожившие трупы.
- Это не может подождать хотя бы до начала рабочего дня обычных банковских служащих?
- Нет. - Высоким, почти женским голосом ответил Патрик.
- На тебя больно смотреть. - Сдался я, отправляясь за кофе. Он весь дрожал и нервно подергивался. Я принес кофе из автомата и вставил стаканчик ему в руки. Словно очнувшись, Патрик посмотрел на то, что оказалось у него между ладоней. Конечно, он бы предпочел что-нибудь покрепче, да и я не отказался, но здесь, кроме чая-кофе ничего не дают, а мне с моей бессонницей и это ни к чему - веселее мне все равно не будет.
- А мы можем поговорить в другом месте?
- Знаешь что, - в упор уставился я на него покрасневшими и воспаленными глазами, - иди-ка ты спать, а если сам не собираешься, - я угрожающе повысил голос, - так дай другим отдохнуть!
- Вывести его? - В проеме возник офицер.
Я посмотрел на Патрика, тот, кажется, все понял.
Домой, в результате, я притащился только под утро, с глазами, похоже, засыпанными песком, смотреть невозможно, все 'плывет', руки-ноги ватные, почти не слушаются. Но стоило только лечь, как сон испарился, а голова включила 'резервный генератор' и заработала.
Патрик сказал, что ученые видели его(ее) - Кронос. Десять лет назад эксперимент имел место быть. Двенадцать ученых, среди них руководитель - отец Патрика, Сэм. Утверждают, что никто из них не вспомнил своих близких. Воспоминания. Кронос сказала 'уже двенадцать'. Воспоминания. 'Собственно, это и есть причина, по которой я здесь'. Патрик не все рассказал. 'Уже двенадцать'. Напрашивается что? Что все двенадцать видели именно ее, Кронос.
- Господи, когда же я буду нормально спать?
Сходил в туалет, в коридоре снова наткнулся на газетный отрывок. Уверен, я буду самым ранним посетителем библиотеки. Однако я туда не попал: за моей дверью сидел Патрик.
- Я все понимаю, но...
- Я видел отца. - Перебил он меня, едва не плача.
- Где? - Перешел я к делу. Почему я не кролик с батарейкой в за...це?
- Скорее 'когда'.
- Не морочь мне голову! Где ты его видел? - Начал я собираться.
- На расстоянии суток отсюда.
Поставив его на ноги, хорошенько встряхнул.
- Где?! Где он был сутки назад?
- Приходил ко мне домой, совершенно седой. Еле передвигался и совсем меня не узнал. Он даже не откликнулся, когда я его позвал. Он что-то дописывал в тетрадь, которую везде носил с собой. Он был... был, как они... на одно лицо. А потом упал.
- И ты со страху не вызвал полицию, а убежал дожидаться кого-нибудь в морге? - Прервал я его.
Патрик активно закивал.
- Тетрадь где? - Вопрос про труп я кое-как проглотил, решив отложить до места.
Патрик ее вынул и отдал мне. Спрятав ее во внутренний карман плаща, я застегнулся, закрыл за собой, и мы поехали к телу.

4

Когда полиция и скорая подоспели, я уже дописал его показания, умолчав про тетрадь. Если здесь кто-то охотился (если можно так выразиться) за стариками из-за этой тетрадочки, пусть даже сама Кронос, то вовсе не по мистической причине, а из-за выгод, которые таятся в этом деле: наверху кто-то раскопал по-новой этот материал и решил озолотиться, торгуя смертью. А изъять записную книжку Лема из нашего департамента высокопоставленному человеку - дело одного-двух звонков. Надо вести все в русло расследования естественной смерти...
- Ты говорил, что вы с ним давно не виделись и близких отношений не поддерживали. Почему он пришел к тебе? - Я осмотрел его захламленную комнату. По всей видимости, с матерью он не жил, отец некогда расстарался, что ли.
О тетради Патрику велел молчать, если он не хочет превратиться в то же, что и его отец. 'Что же, в конце концов, их всех так напугало? Я ведь тоже видел Кронос.'
Тело Самуэля уже грузили на каталку и собирались выносить. Появилась Джуд.
- Ты спишь? Вид у тебя...
- Если вид, значит, не сплю. Есть идеи, что их могло напугать до такой степени?
- Почему обязательно напугать? - Стала размышлять Джуд. - Может, это связано с химией, раз они ученые, как ты сказал.
- Или с генетикой. - Подхватил Патрик и снова затих.
- Пошли, попытаемся выяснить. - Подтолкнул я парня на выход, провожаемый подозрительным взглядом Джуд: что же больше ее взволновало, мой вид или недомолвки?
- Ты читал тетрадь? - Первым делом осведомился я, когда мы отошли на приличное расстояние.
Он отрицательно покачал головой:
- Я и так догадываюсь, что там.
Помедлив, решил завершить разговор в моем кабинете и с неохотой поймал себя на мысли, что Патрик что-то подобное уже предлагал. Итого: потеряна пара-другая драгоценных часов.
Я опустил все жалюзи, принес кофе и приготовился слушать. Жестоко, что не дал ему опомниться после смерти отца, но откуда-то появилось ощущение, что время поджимает.
Время.
Рассказ у Патрика вышел более чем странным. Десять лет назад двенадцать ученых провели эксперимент, в итоге, со временем. Что и кто, и кого они там увидели в результате побочного зеркального эффекта - не ясно. Архив выгорел подчистую, подозрения в поджоге пали на Самуэля, но никто ничего не доказал. Не знаю уж откуда, но Патрик узнал о том, что отдельное досье и список ученых кто-то снова поднял и начал копать.
- Копать на десять лет назад?! Что можно обнаружить спустя такой срок? - Резонно заметил я.
- Например, что Сэм Лем вел личные записи, которые нигде не фигурируют.
- Логично предположить, что они тоже сгорели. - 'Работал' я 'с возражениями'.
- Если бы. - Студент опять с лица спал. - Кто-то знал, что они не сгорели! Иначе стали бы без всяких данных поднимать проект 'Кронос' сейчас.
- 'Кто-то', видите ли, 'знал'. Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь? Что мне это даст? Как записать в дело (не суть, что это туда никогда не попадет)? Про остальных ученых вообще нигде не упоминается, может, они все чужие люди, просто некогда съевшие что-то не то в одной забегаловке. Медэксперты до сих пор не поняли, чем была вызвана такая реакция в их организмах.
- Но вы же видели ее. - Прибегнул он к последнему аргументу. - Какие вам еще нужны доказательства?
- Кого я видел? - Устало, с издевкой переспросил я. И вообще: он-то откуда знает?!
- Вы знаете. - Не позволил он отвязаться от себя.
- Нет, не знаю. Глядя на меня, можно, скорее, предположить галлюцинации. - Откинулся я на спинку кресла. Чем дальше, тем нереальнее мне казалось происходящее. Скорее бы мне сказали, что корень всех зол этого расследования - какие-нибудь таинственные 'мертвые гены' в ДНК. Мне уже тридцать три года, а в таком возрасте поздновато пытаться поверить в сказки. Точно уверен, что меня зовут не супермен, я не верю в мистику, зато верю в бессонницу и развод. Все.
- Я не прошу вас верить. - Он в мгновение ока оказался у дверей кабинета по той причине, что я чуть не схватил его за горло. - Просто прочитайте.
Все, кому не лень, читают мои мысли. Я снова уселся за стол. Спасибо, что чокнутый студент закрыл за собой дверь. Стоило немного расслабиться, настроиться на чтение, как без стука вошла Джуд - скоро закончится ее ночная смена. Только попыток 'поговорить' мне и не хватало.
- Что произошло? Этот парень... - Она показала на выскочившего Патрика.
- Сын погибшего, не в себе он.
- Ты, я вижу, тоже. - Прозвучали эти раздражающие нотки 'искренней заботы'. - Стив, что с тобой происходит? Снова бессонница?
- Да. - Я отмахнулся, отметая все дальнейшие попытки поговорить со мной на эту тему. - Что преступник, пытавшийся сбежать сегодня?
- Холоден и неподвижен. Действительно, сердце не выдержало. Может, что-то его напугало.
- Он поседел? Состарился?
- Нет.
- Тогда он не имеет отношения к моему делу.
- Никакого. Стив, послушай, может, мы все же поговорим?
- А чем мы сейчас занимаемся?! - Я попридержал раздражение, примиряющее поднял руки и, глубоко вздохнув, спросил, словно и не догадывался, о чем речь. - О чем?
- О нас!
Логично, чего я еще ждал?
- А что с нами не так?
- Все не так! Как только начались эти приступы бессонницы. Ты не приходишь, не звонишь. А стоило появиться 'седым трупам', как ты нос от меня воротить начал!
Так вот чем были вызваны те подозрительные взгляды в спину. Ревновать к покойникам - милое дело...
- Я работаю, если ты не заметила, и по работе мы общаемся достаточно часто.
- Но в остальном...
- Я работаю, Джуд, не мешай, пожалуйста. - Спокойно прекратил я ненужное выяснение отношений.
Она ушла, едва не хлопнув дверью. Может, оно и к лучшему, пусть обидится на меня, только отстанет. Имеет же привычку наваливаться все сразу. Стоически до полудня просидел, не поднимая головы от бумаг, в частности, от злосчастной тетрадки, портящей идеальную картину 'закрытия дела за отсутствием состава преступления'. Когда закончил изучать, решил, что пора лечиться, - если уж ученые пишут философские трактаты... Сжал голову, как кокосовый орех, боясь, что она расколется, повторил несколько раз про себя 'я не верю в сказки, в откровенные бредни, мировой заговор и переселение душ'.
'А как же тогда садящиеся и говорящие трупы?' - Спросил ехидный внутренний голосок.
- Померещилось. - Вслух, для верности, утвердил я.
Еще повертел тетрадь в руках, для верности, подумал, может, оформить на личное хранение в сейфе, и даже бланк достал... Но тут снова вошли без стука.
- Джуд, я же попросил! - Начал было я на автомате, но то была не она, а федеральный агент по имени Шелли.
- Мне сказали, дело ученых у вас на рассмотрении. - Между тем, вместо здравствуйте, говорил он, пряча удостоверение. - Дело переходит в наше ведомство.
- Всегда пожалуйста, заходите еще. - Указал я на тоненькую папку с документами по этому случаю и сложил ручки на столе, как примерный школьник, надеясь прикрыть тетрадь, но агент и не торопился уходить.
- Что-нибудь еще? - Я по всему его виду понял, что он знает - должно быть что-то еще.
Шелли подошел к моему столу:
- Позвольте. - Он за краешек вытащил тетрадь из-под бумаг и вложил ее в папку. - Теперь - все. Благодарю за помощь.
- А. Да. - Закивал я, силясь скрыть разочарование осведомленностью агента.
Теперь, надо понимать, мне прямая дорога в библиотеку, пока архивные материалы десятилетней давности по проекту 'Кронос' не подняты и не изъяты другими. Плюс остается еще Патрик. Сначала я даже позлился слегка на 'агента Шелли', но и злость быстро улетучилась: подействовало самоутешение. Теперь я точно никому ничего не должен, не написав в деле ни слова про Кронос. А со студентом и сами познакомятся.
Правда, тот же ехидный внутренний голос напомнил, что я, не смотря на иссякнувшие полномочия, собирался посетить в библиотеку: из чистого спортивного интереса, не иначе. Из здания департамента мы вышли одновременно с Шелли. Он направился к служебному автомобилю (ах-ах, деньги налогоплательщиков), а я, засунув руки в карманы плаща, наблюдал, как он собирается перейти оживленную улицу и погрузиться.
Дальше все произошло очень быстро: пока Шелли лавировал между машинами, какой-то лихач вырулил из-за угла и, не успев затормозить, сбил его. Не сбавляя скорости, уехал, ничуть не смутившись близостью департамента. Такое было впечатление, что полицейские и сами не очень поняли, что случилось.
Бумаги, что нес агент, разлетелись над проезжей частью, более тяжелая тетрадь Сэма Лема пролетела несколько метров и шлепнулась на крышу припаркованного автомобиля, с которой сползла прямо мне под ноги.
- Вы уронили. - Обратилась ко мне старушка, пока я стоял столбом.
- Спасибо. - Наклонившись, я поднял тетрадь и убрал в карман плаща. Наконец, вызвали скорую, собралась толпа народу.
- Время не на его стороне. - Сказал кто-то рядом.
Время. Кронос. На чьей же оно стороне тогда? Совпадения пугали. Вспомнилось неприятное ощущение, когда она сказала, что время еще есть. Как такое возможно?
Надеюсь, кто-нибудь из младших офицеров соберет бумаги моего 'пустого' дела.

5

Город охватила осень, 'пожаром' разливаясь по деревьям. Она подкралась тихо и незаметно, вползла в него и лишь потом дала себя обнаружить. Немного поэзии для самоиронии.
К бессоннице после автокатастрофы добавилась черная меланхолия. Если бы еще авария была какой важной, а то... но что-то тогда все же произошло, о чем я, наверное, предпочел забыть. На чьей стороне время?
Студент нашел меня сам, в библиотеке. Посидев за соседним компьютером, не обращая на меня внимания, он все-таки не вытерпел и заговорил:
- Прочитали?
Я хмуро кивнул, невидяще глядя в монитор.
- Что скажете?
- Человек погиб из-за нее. - Я положил тетрадь на стол и кончиками пальцев придвинул ее к Патрику.
- То есть? - У него и без того был испуганный и замученный вид.
Кратко изложив утреннее проишествие с Шелли, задал интересующий меня вопрос.
- Каким образом ты связан с исследованиями отца?
Он, похоже, чуть не захлебнулся своей газированной водой.
- Я подглядывал. Прикрепил жучок и маленькую камеру, на меня ведь не обращали внимания, если не путался под ногами. Вот так и вышло, что я видел и слышал то же, что и они, но не помню, что именно. Я боюсь, что стану тринадцатым. - Он отважился посмотреть на меня.
- Через пятнадцать минут буду у тебя. - Шепнул я и вышел.
Эксперименты экспериментами, но мне-то все зачем? Если этих ученых ничего, кроме исследования, не связывало, то стоит ли придерживаться версии, что разгадка их гибели в том опыте? Эти почтенные люди, чья странная смерть всколыхнула все научное сообщество, верили в сказки о других мирах! Они даже доказали в ходе опыта наличие у человека гена воспоминаний о других временах, попытались его активировать и вот что из этого вышло - через десять лет они все покойники. Не лучше ли ничего не знать? Но если допустить, что они увидели другой мир...
- Увидели, можете не сомневаться. - По левую руку шла Кронос.
- Это вы того агента?!
- На этот раз, не буду отпираться, да. Вам еще нужно время понять, а это задержит их на какие-то, - она посмотрела на часы, - дни. Потом снова выйдут на вас и даже Патрика. Не знаю, как вы поступите, но...
- Не знаете? А должны бы, раз вы у нас 'само время'...
Она отмахнулась, как от ерунды, и посмотрела на прохожего, обернувшись ему вслед. Я не стал ее ждать. Она возникла у следующего перекрестка и, к тому моменту, как я туда добрался, уже поджидала меня в самой гуще прохожих.
- Я не знаю, правда ли то, что вы говорите. - Уже спокойнее обратился я к ней после раздумий на ходу, да и надо было использовать ее присутствие по полной, пока она опять куда-нибудь не делась. - Почему они никого не узнавали? Что их напугало?
- Их напугал тот, кого они видели во время эксперимента. И это была не я. Точнее - не только я. Этот кто-то теперь забрал все их воспоминания, как прошлые, так и будущие, чтобы найти всего одно у каждого. Какое-то время ему понадобится, чтобы собрать все двенадцать элементов мозаики - это для того... Главное, у него ничего не выйдет без Патрика.
- Так, теперь появился еще один подозреваемый? Почему так важен Патрик?
Она явно торопилась миновать перекресток и уйти, но я ухватил ее за руку, чтобы прояснить эти вопросы.
- У него тринадцатое воспоминание. И он пока помнит лицо того, кого видели все остальные. Стоит ему отдать этот 'ключ', как активируются осколки воспоминаний, и дверь в тот мир будет снова открыта.
- Не понимаю. Это что-то из области фантастики!
Прохожие вокруг замерли, наступила тишина, которой в мегаполисе отродясь не было.
- Из-за вас мне приходится останавливать всю свою материю!!! Слушайте: десять лет назад они разбудили ген воспоминаний о пребывании в других мирах, увидели кое-кого, чье лицо, как в мозаике, по частям сохранили в своей памяти в зашифрованном виде. И лучше бы к этой системе никто снова не подбирался! Они, ко всему прочему, освободили еще кого-то, более опасного, нежели ваши детские кошмары о монстре под кроватью. Если он соберет полную картину, то следствием будет не только проникновение чужого мира в этот, но и огромное количество необратимых последствий. - Она говорила скороговоркой, не слишком заботясь о том, чтобы я понял и запомнил или хотя бы просто знал. - Поговорите с Патриком, он может помочь найти этого... ладно, пусть будет так, найти этого человека. Если вспомнит. - Последнее она бросила, растворяясь в толпе, которая вышла из статического состояния, как ни в чем не бывало.
К студенту пришел с опозданием, его квартира даже не была опечатана - настолько все прониклись тем, что смерть Самуэля 'естественного происхождения'. Он приподнялся мне навстречу с какой-то надеждой в глазах. Я ему не спаситель. Не особо культурно сгреб его в охапку и потребовал ответа на свой вопрос:
- Причем здесь я?! Почему я? Как вышло так, что вы свалились мне на голову?! - Больше всего возмущало, что 'Кронос' давала объяснения мне, а не сыну ученого, и разбираться, по ее мнению, во всем должен был именно я.
- Вы ничего не поняли?! Вы же сказали, что прочитали тетрадь! - Удивился он.
- Что с того? - Я, передав ему тетрадь, почувствовал себя окончательно сбитым с толку. - Не до конца, мне помешали в самый ответственный момент. - Попытался я придать речи выразительность.
Патрик раскрыл ее на последней странице: до меня не сразу дошло, что на ней написано. Затем - только и оставалось, что обхватить голову руками и начать причитать.
- Теперь вы понимаете?
- Нет! - Страдальчески ответил я. - Я не мог в это попасть... Ты хоть знаешь, сколько времени я уже не сплю нормально?
- У вас проблемы со сном? - Мне показалось, что он даже рад, как истинный ученый - удачному опыту. - А у вас было ощущение, что вы... исчезаете из этого мира?
- Ты в своем уме? - Если и студент заговорит загадками в духе Кронос, я точно кого-то покалечу.
- Простите. Но это следующий шаг после бессонницы.
- Как это связано с моей кровью? - Может, это что-то прояснит. Искреннего намерения Патрика было явно маловато.
- Проба крови нужна для образца ДНК. Это ваш ген воспоминаний разбудили десять лет назад.
- Почему я не знаю?
- Так вы, наверное, легально сдавали донорскую кровь, а потом уже ученые как-то вышли на вас и достали образец.
- Почему ты появился в моей жизни лишь после всего этого, а? Почему десять лет назад никто ничего мне не сказал? И вообще - проба пробой, а плохо мне, а не этой пробе.
- Цепная реакция! В прошлом разбудили воспоминания, и они распределились по всему пространству вашей жизни, а сознание только-только переместилось к моменту пробуждения.
Как ударил, не помню. Студента отбросило. Еле собрав свои конечности и зажав кровоточащий нос, он скрылся в ванной. Я даже не счел нужным извиниться. Прямо фантастический фильм, а не жизнь. Ученые использовали мою ДНК, чтобы открыть другой мир, а я теперь разбирайся с тем, в чем вообще не участвовал.
- Я вас не виню. - Поделился он. - Но мне больше не с кем... я не доучился, пришлось уйти - ребята били, думал, что...
- Помолчи, очень тебя прошу. - У меня зазвенел мобильный, высветился номер Джуд. Она очень тихо передала, что меня ищут агенты: им известно про какого-то студента и тетрадь.
- Что ты натворил? - Поинтересовалась она напоследок.
Я сбросил звонок. Предупреждение Джуд несколько охладило, вернулась способность мыслить.
- Скоро нагрянет ФБР. Давай по порядку. Ученые провели эксперимент с моими генами, так?
- Да.
- Они увидели чье-то лицо (пусть зашифрованное, хорошо), которое по частям запомнили. Двенадцать частей и тринадцатый элемент-ключ - у тебя. Так?
Патрик вздрогнул, но согласился, правда, менее уверенно.
- Они кого-то выпустили вместе с Кронос (которая пока пытается помочь, хотя это еще не доказано), кто уже почти собрал головоломку, чтобы... не знаю, чтобы что сделать, навести тут хаос, допустим; но ему нужен твой кусок воспоминаний. Далее. - Рассуждал я, стараясь не потерять нить рассуждения. - Ты запомнил того, кто собирает воспоминания, и, если ты выудишь его из своей памяти, мы будем знать, кого опасаться. Так?
- Да.
- Остается буквально пара вопросов, на которые ни ты, ни я не знаем ответов. Во-первых, кто такая Кронос и откуда она взялась? Во-вторых, почему меня не оставляют в покое?
- Есть еще вопросы. - Робко заикнулся Лем. - Как он это делает - забирает воспоминания. И...
Я продолжил за него:
- И кто вновь взялся за проект и натравил на нас агентов.
Все кирпичики ситуации складываться в единую стенку, которую следует преодолеть, никак не хотели. Ну вот совершенно!
- И еще. - Вдруг очнулся я. - Почему этот охотник за головами появился только сейчас?
- 'Сейчас' - довольно обширное понятие. - Он съежился под моим взглядом, но неожиданно даже для самого себя продолжил. - Это Кронос сделала, сразу как...
Сделать вид, что оговорился, он не успел.
- Продолжай. - Присел я напротив, скинув стопку научных журналов с просиженного кресла.
- Кронос тогда задержала свою материю и завела этого, как вы выразились, охотника за воспоминаниями в тупик, чтобы ученые успели уничтожить следы и скрыться. Она сделала это сразу, как только группа прервала контакт и... заперла ее здесь вместе со вторым субъектом.
Открыв рот, я так и не выдавил из себя ни звука. Патрик, пользуясь молчанием, поспешил объяснить.
- Это что-то вроде временной петли. Конечно, совсем запереть время невозможно, но ей пришлось многое изменить в прошлом, чтобы ее появление в 'сейчас' не было чрезмерно разрушительно.
- Что у тебя значит 'в сейчас'? - Попытка прояснить терминологию.
- 'В сейчас' - это все, что не относится к вашим воспоминаниям и мыслям о завтрашнем дне. Например, ваша бессонница притупляет восприятие, появление Кронос вас насторожило, но не... 'снесло вам башню'. - Использовал он сленг, что отнюдь не упростило понимание. Не люблю много новых слов сразу.
- Патрик, чтоб тебя, говори яснее. Все выглядит как издевка. Все знают, что я ничего не понимаю, и, как нарочно, говорят так, чтобы еще больше меня запутать. Мне всего лишь надо дать выспаться!
- Вы не поверите, но мне почти дословно так все и объяснили в институте исследования снов и воспоминаний, основанном моим отцом.
- Там есть его кабинет? - Ухватился я за ниточку - направление действия.
- Да, но он уже лет десять как заколочен, а приемная используется как кладовая. - Патрик позволил себе легкую надежду, словно я изобрел выход.
Понятное дело, ключ от кабинета никто в глаза не видел примерно столько же, размышлял я. Но где-то же должен быть ответ. Почему не там?
- Может, эти... в морге... смогут помочь?
- Смело! Духов вызывать не будем. - Коротко хохотнул я. - Ты сам, лично, с Кронос общался? - Оглядел я его комнату.
- Давно. Когда все прикрыли. Помню мало, урывками. Но про личный секундомер мне понравилось - это словно вынуть свои глаза и вставить их зрачками внутрь, чтобы увидеть мозг. - Он тоже нервно рассмеялся. - Извините, студенческий юмор.
- Так чье лицо запомнили ученые?
- Не знаю.
- Это не может быть лицо Кронос или того, кто их убил?
- Нет, это точно не их лица. Тот человек не имел никакого отношения к эксперименту, помню свое удивление, откуда он вообще взялся.
- Почему только лица?
Нет, определенно, надо все по порядку, голова не соображает. Раздался звонок, потом другой и телефон Патрика смолк.
- Надо уходить. Друг внизу, иногда предупреждает. Когда кто-то серьезный.
Я бросил удивляться и полез вслед за студентом по черной лестнице на крышу. Там он перекинул планку на соседнюю крышу и шустро перебрался. Когда я дополз до противоположного конца, Патрик быстро втянул планку на нашу сторону. Вскоре мы спустились и окольными путями вышли уже к знакомому парку, за которым, на углу, должен быть морг.
- Они могут ждать нас там? - Спросил студент.
- Мочь-то могут... - Протянул я.
- Но не ждут. - Почти мне в ухо прошептала Джуд. - Здесь они еще не ковыряли. А теперь выкладывай, что происходит? - Озвучила она свой ультиматум.
- Это не касается служебного расследования. - Отрезал я.
Как ей удалось так незаметно подкрасться?! Джуд смотрела не то чтобы необычно, но слишком уж не так: по моему убеждению, обиженные или брошенные женщины изучают лицо по-другому.
- Стив, - надавила она, - мне нужны объяснения. - 'Предупреждала' она, что не отстанет, пока я не объясню ей все. Начать, например, с того, почему я выгуливаю студента, а не передал его ФБР. И когда, собственно, я займусь остальными расследованиями?!
- Касательно чего?
- Твоего состояния.
Я внутренне расслабился: эта сказка хороша, начинай сначала. Кто ж знал, что все, ею сказанное, так или иначе, относится к этому расследованию.
- Я же вижу, что ты изменился. Твое молчание выводит из себя! - Ее обиженное лицо говорило само за себя. Вроде бы. Но я не мог отвязаться от подозрения, что она не случайно здесь оказалась.
- Сейчас не время для выяснения отношений! - У меня не было повода отправить ее куда подальше.
- Ты твердо решил? - Зло сощурила она глаза.
- Да.
- Ну, смотри. Я скажу агентам все, что знаю. А потом тебе просто не к кому будет обратиться, кроме меня! Ты еще умолять меня будешь...
- Прекрати, Джуд. Что за истерику ты тут устроила?
Она ударила меня по щеке.
- Не притворяйся, что не знаешь или не помнишь: ты бросил меня у алтаря и уже полгода как я не могу добиться от тебя объяснений!
- Я попал в аварию! - Меня тоже стало заносить. - Неужели этого тебе мало? Я что, должен был, истекая кровью, приползти к тебе?!
- Да!!! Должен был!
Наконец, она оставила нас, скрывшись за деревьями.
- Как-то очень уж кстати она здесь оказалась. - Протянул Патрик, глядя ей в след.
- Пошли уже. Пока и правда тихо.
Обязательно ей было при посторонних устраивать концерт?!
- Она сказала, что сдаст вас агентам.
- Мало ли что она сказала.
Но дойти до морга нам было не суждено - откуда-то понаехало множество машин без опознавательных знаков, и люди рекой стали стекаться внутрь.
- Я знаю их! Это из лаборатории при институте. Но неужели их уже...
- Ты хочешь выяснить это сейчас?
- Что же тогда делать?
- Вот что. - Я огляделся - не в кустах же стоять. - Надо где-то сесть и спокойно разобраться во всем, начиная с меня и заканчивая тобой и этой... Кронос. В участке агенты, у меня, скорее всего, Джуд дежурит. Твоя комната у них на примете. Остается... Много человек помнит про кабинет твоего отца?
- Я же говорил, что мы не поддерживали связи, мало ли кому он мог рассказать.
- Подожди-ка. - Я задумался, пытаясь сформулировать свою мысль. - О тетради знал только ты и кто-то наверху, иначе бы покойный Шелли не вел бы себя столь нагло. Следовательно, информацию о кабинете могут распространить те же лица. Правильно?
- Не совсем: воспоминания отца взял кто-то третий. Он тоже знает.
- Или третий, или тот же второй. - Не исключил я и подобного варианта.
Неожиданная догадка поразила нас обоих:
- Они хотят восстановить эксперимент! - Воскликнул Патрик.
- И воспоминания собрал тот, кто знает, что искать и у кого, словно сам тогда присутствовал.
- Значит, тот, кого они выпустили, заодно со спецслужбами.
Мы оказались в тупике. Я хлопнул себя по лбу.
- Я же отстранен! Мне же нет до всего этого дела! Пойду, высплюсь, и все проблемы решатся. Мне больше не понадобится решать головоломки на основе теоретических предположений и зыбких фактов десятилетней давности.
- А как же... я? - Патрик тоже не почувствовал убедительности в моих словах. Может, он мне и сочувствует, но свое 'выживание' ему важнее.
- Тебе угрожают? - Попытался я вновь договориться со своей совестью.
- Но Кронос...
- Слушай, я не уверен, что Кронос - не наша совместная галлюцинация. Тебе вообще не все равно, есть другие миры, нет? Ладно-ладно, против твоего отца ничего не имею, но прошло столько времени. Ну, попробуют они что-нибудь реализовать - что с того, ведь в прошлый раз вон чем закончилось, сплошной неразберихой!
- Вы упустили только одно. - Безнадежно-упадническим голосом продолжил Патрик.
- Что? - Только пусть не говорит, что у него есть ма-а-аленький фактик, который опровергнет все мои построения.
- Им может снова понадобиться ваша ДНК.
Я сразу сдался. Так, словно меня приперли к стенке железным аргументом и избавили от сомнений тем, что мне некуда деваться. А тут и Кронос весьма кстати подоспела.
- Вы очень медленно продвигаетесь, от форы во времени у вас почти ничего не осталось. - Осчастливила она нас. - Хорошо бы никто из прошлого не взялся вам помочь меняться быстрее.

6

Сидя на траве, я даже не пытался изобразить любопытство или энтузиазм. Всего лишь жутко хотелось спать, даже кофе уже не меняло внутреннего снулого ощущения. Патрик и Кронос говорили между собой, лишь изредка бросая на меня взгляды: проверяли, не сбежал ли. Всполошился я, только когда она спросила, кто такая Джуд.
Отлично, теперь полезут еще и в это. Сколько можно - все лезут не в свое дело: я - в то, которое мне вести не положено, Патрик - в мою жизнь, а Кронос... Да и Кронос ли.
- Почему 'Кронос'? Знаете, с трудом верится.
Она махнула рукой, описав верхнюю дугу окружности.
- Почему 'Кронос'? Знаете, с трудом верится.
- Вы два раза задали вопрос.
- Да? - Я теперь еще и не контролирую себя, получается.
- Но не поняли , что я, скажем, 'прокрутила пленку назад'.
- Не продолжайте. Ваши объяснения у меня искрение в глазах вызывают, когда я силюсь понять ерунду, на который вы изъясняетесь.
- Но Патрик видел это - сейчас, и то, что нам нужно, - тогда. Боюсь, мне скоро придется вас основательно покинуть, но, на выбор, могу вытащить из его головы или тринадцатый ключ мозаики, или лицо того 'человека'. - Она поморщилась на этом слове.
Я тут же решил, что этот незнакомец неприятен лично Кронос. Да, между ними точно некая вражда или интимного характера ссора. Тьфу, ну какого рода 'интим' может быть у 'женщины-время'?! Пока я посмеивался над своими выводами, Патрик живо интересовался:
- Это больно?
Не отвечая, она смотрела на меня.
- Почему решать должен я? Из его же головы вынимать, да еще без вскрытия... - Попытка шутить с такими серьезными личностями, озабоченными вопросами времени, не прошла.
- Потому что искажения нынешней реальности (нынешнего времени, если яснее) отразятся в первую очередь на вашей жизни. Не моя кровь и не Патрика в основе прорыва в иную реальность.
Спасибо, что напомнили.
- Это больно? - Настала моя очередь осторожничать.
- Вы даже не заметили, как я узнала воспоминания о Джуд.
Я разозлился. Даже если это правда, и это возможно, как она смеет...
- У меня нет времени на это. - Произнесла она как запретила вкладывать свои деньги в благотворительный фонд.
- На что? - Шипел я.
- На вашу злобу. - Подчеркнуто вежливо ответили мне, еле сдерживая гнев. - Вы выкручиваете у меня из рук всю материю времени! Еще немного вашего упрямства и неверия, все полетит к чертям собачьим!
За ссорой я не сразу заметил, как буквально у нас на глазах старится и дряхлеет Патрик. Он смотрел мне за спину, вглубь парка. Я выхватил пистолет и стал было разворачиваться, одновременно поднимаясь с газона, но так и не сделал этого. Все опять замерло. Кронос еле перевела дух.
- Не оборачивайся, это уже ничего не изменит! Она уже все забрала!
- Ты всего лишь женщина! - Прошелестела листва у меня за спиной, раздался выстрел. Кронос схватилась за живот и осела, где стояла.
Время 'спрыгнуло' с мертвой точки, как ворвалось в статичную картину. Я упал, поскольку Кронос 'заморозила' меня в состоянии на одной ноге. Позади меня уже никого не было. Ну вот, все пропустил.
Патрик смотрел в одну точку, а потом заговорил все тем же молодым голосом:
- Ну конечно!
Я оглянулся на него, пытаясь одновременно зажать рану Кронос.
- Я так и думал. - Вещал студент в пустоту. - Лишая человека последнего запаса личного времени - сна, то есть убивая Кронос, можно перекрыть поступление воспоминаний из будущего в прошлое, тем самым разрядить и ослабить прошлые воспоминания, забивающие мозг. Человек становится как бы пустым в этом времени и в эту пустоту поступают новые воспоминания из других слоев мира. Можно даже узнать, кем ты был в параллельной реальности!!!
Последнему, судя по всему, он обрадовался больше всего. Наверное, чуть не умерев, он вдруг прозрел на свой счет. Естественно, значения чужому откровению я не придал. На мои робкие попытки прервать не к месту образовавшуюся лекцию он тоже не прореагировал.
- Двенадцать жрецов открыли канал и выдернули кое-чье Время из Вечности, заперев его рядом с нами. Но для баланса сюда попало дитя Хаоса. Не понятно только, зачем ей возвращаться назад. Может, оно того и стоит - там у нее руки будут развязаны, а здесь Кронос... Бедная моя Тая, если бы ты знала, что ничего не выйдет. - Патрик очнулся, на глазах возвращаясь в свое прежнее студенческое бытие.
- Это ты делаешь? - Спросил я Кронос, но та лежала без сознания. Я отдернул руку на всякий случай и посмотрел на ладонь. Крови не было. Телефон я убрал, так и не вызвав медиков.
- Пойдем, они не знают про кабинет.
- С каких пор такая уверенность?! - Выходки Патрика меня не радовали.
- Пока она искала нужное у меня в голове, я видел, что творится в ее. Отец слишком многое хранил в памяти, у нее такая каша из обрывков серпантина!
- Почему ты меня узнаешь? - Уж не разыграть ли он меня вздумал, грешным делом решил я.
- Не знаю. Наверное, слишком близко подобрался к донору, в отличие от ученых.
- Подобрался? - Уточнил я. - К донору?
Что-то он стал мне недоговаривать про себя. Странно, 'бесхитростный Патрик', напуганный смертью родителя, куда-то подевался. Потом подозрения снова увязли в непреходящей сонливости. Зря я перестал пить успокаивающее: перегруженная фрустрацией(4) нервная система даже не способна 'уснуть' самостоятельно... Наш штатный психолог тоже только руками разводит, не в состоянии без стационара меня 'поправить'. Как он еще не порекомендовал отобрать у меня оружие и перевести на бумажную работу... Наверное, просто не может застать меня в офисе: психолог-то по ночам исправно спит.
- Они тоже пытались тебя найти...
- Но им 'кто-то' помешал. - Кронос (или как там ее) села и стала выбирать сор из волос. - Еще один загадочный пожар - в больнице. Без жертв.
Я снова стал засыпать вопросами студента:
- Почему ты не умер?
- А вы были бы рады? - Устало-раздраженно парировал он. Потом глубоко подышал, успокаиваясь. - Пока я не могу это объяснить.
- И когда это твое 'пока' закончится?
- Не придирайся к словам. - Кронос поднялась, даже не пошатываясь, следом за ней и Патрик. Они были готовы идти.
- Ты с нами?
Я все еще стоял на коленях рядом с тем местом, где недавно 'умирало Время'.
- Почему сначала ты говорила 'он', теперь - 'она'? Почему ты жива? Почему не оборачиваться было так важно? Отвечайте оба, или с места не сойду. И что это Патрик так подозрительно много знает - тоже, так, между делом, хотелось бы знать.
- Ты требуешь ответа сейчас?
- Сию минуту.
- Лучше было бы в кабинете. - Словно размечтавшись, протянула слова Кронос. - Боюсь, Джуд может натворить лишнего.
Странно мы смотрелись со стороны, наверное: двое идут бодрой походкой оживших покойников, а один - ссутулившись и поминутно зевая, будто не спал целую вечность. Знай я уже тогда, что на последующем разговоре в кабинете моя реальная жизнь закончится, никуда б не пошел.
Но меня никто не потрудился предупредить.

7

- Мне нужно вернуться в Вечность! - Кронос безостановочно ходила по пыльному ковру. Мы с Патриком еле сдерживались, чтобы не чихать.
- Зачем? - Одному мне было 'не очевидно'.
Патрик молчал с видом знатока. Или обдумывал что-то, что не должно было касаться ни меня, ни Кронос. Устало отмахнулся я от собственных подозрений - может, у него, наконец, началось постшоковое состояние.
- Здесь я не вижу последствий своих действий.
- А как же 'я знаю все'? - Издевался я над ней.
- Мои действия отражаются и на других мирах. Еще не известно, кто принесет большие разрушения, я или Хаос.
- Кстати, о Хаосе - это что за идиома?
Кронос в который раз многозначительно переглянулась с Патриком, а затем невинно поинтересовалась, сколько хватает моих воспоминаний на отношения с Джуд. Я ничего не понял в вопросе. Патрик постарался уточнить: как далеко отстоит во времени от настоящего момента мое первое воспоминание о Джуд и наших с ней отношениях? Мне показалось, что я сплю, и конца-края этому кошмару не видно.
- Вы хотите знать, как давно я знаком с Джуд?
- НЕТ! Я хочу знать, как глубоко ты ее помнишь!
Я зевнул и закашлялся. Пока утирал выступившие слезы, Патрик снова попытался перевести.
- К какому времени относится первое воспоминание с ней.
- Так бы и говорили. - Выдавил я сквозь кашель. - Мы сблизились полтора года назад. Полгода назад, не попади я в аварию, мы бы поженились. С тех пор мы сильно отдалились.
- Почему воспоминания перестали поступать?
Растерянно я перевел взгляд с нее на студента. Он понял мой взгляд и поспешил объяснить хоть что-то, но сделал только хуже:
- Воспоминания принадлежат не только прошлому. Вашему высшему сознанию они известны все, а актуальное сознание зависит от времени и фиксирует поток воспоминаний, посылаемый высшим сознанием для развития вашего 'я'. Это 'я' очень сужено, переход из будущего в прошлое мгновенен, но для высшего 'Я' все три измерения едины и неизменны. Чем сильнее связь с высшим 'Я' актуального сознания, тем сильнее у вас то, что именуется интуицией. На самом деле, актуальное 'я' тоже все знает, но пока оно зависит от Кронос, приходится ориентироваться за счет интуиции. Теперь понятно, о чем вас спросили?
- Ты хочешь знать, - скрипел я мозгами, - почему я не захотел продолжать отношения?
Она скривилась.
- Что ты хочешь?! - Взорвался я. - Если ты Кронос и 'заперта' здесь, так выражайся так, чтобы я понимал, чего ты от меня хочешь! А так ты молотишь абсурд, одна его понимаешь, вот и отвечай тогда на него сама!
- Ну конечно, слушаю и повинуюсь! Как задействовать мозги, так ты не можешь, а как хотеть, чтобы оставили в покое, - так сколько угодно!
Я попытался взглянуть на нее 'под другим углом': если она та, за кого себя выдает, то ей весьма неуютно чувствовать себя слегка 'ослепшей'. Если нет, то мне обстоятельно морочат голову с неясными целями...
- Процесс пошел? - Не замедлила она откомментировать.
- Ты хоть представляешь, сколько я не спал? Ты торопишься, а я просто не могу заставить себя думать. Так вот, не знаю я, почему так вышло.
Кронос и не собиралась от меня отставать. Что я видел, говорит. А почему бы ей самой не залезть мне в голову и не почитать на досуге?
- Да сделала уже.
- За чем же дело стало?
- Символическая система восприятия и взаимодействия между высшим и актуальным 'я' сугубо индивидуальна. Без ключа ее невозможно взломать. Подобие такого ключа, объясняющего части головоломки ученых, есть у Патрика. Это тебе для примера.
Я устало вскинул руки и откинулся на спинку стула. Логично предположить, что у Хаоса те же проблемы в тринадцатой степени (по количеству 'голов' с воспоминаниями), но оно не ноет. 'Зато у нас есть 'время'!' - Попытался я прикинуться оптимистом, но не вышло. Патрик примерно это и озвучил. Кронос нехотя согласилась, но оговорилась, что лица, обычно, запоминаются вчистую, но за свою жизнь люди со столькими видятся. Может быть, еще можно успеть.
За дверями, из коридора послышались шаги - сквозь кладовую никто пробираться не рисковал, но мы все равно притихли. По пыльным коробкам и стенам метался луч фонаря, иногда попадая на дверь. Охранник так и не удосужился проверить годами пустующий кабинет, если, конечно, вообще имел о нем представление. Может, его уже лишили этих воспоминаний. Тем более что Кронос уложила обратно слои пыли и 'убрала' дыру, что мы сделали в дверях, чтобы проникнуть внутрь.
Никогда не считал себя таким уж из ряда вон человеком, но последние события ставили все с ног на голову в моем восприятии. Никогда особо не задумывался, верю ли я в управляющих временем, другие миры... А теперь еще словно завернут в ватную стену, сквозь которую слегка пробивается свет (я на солнце вообще смотреть не могу, рассеивается все и глаза режет). Иногда кажется, что, стоит мне лечь, я не проснусь, а на деле выходит - стоит голове коснуться подушки, организм бодрится, стоит встать, как каменеют ноги, словно все содержимое чугунной головы в них проваливается.
- Это все из-за того, что у вас принято усредненное, статичное, механическое время. На самом деле, тебе не нужны часы, которые показывают всеобщее время, чтобы идти своим путем.
- Наверное, я думаю вслух? О, нет, наверное, я думаю слишком громко? - Паясничал я без особого задора.
- Все проще - ты часто смотришь на часы, хотя твое личное время может разительно отличаться от того, что показывают стрелки на циферблате. - Намекала она на что-то, мне неочевидное. - Попробуй уснуть тогда, когда тебе этого меньше всего хочется.
- Например?
- На рабочем столе в смену. - Вклинился Патрик неудачной шуткой.
- Берегись, студент, твое счастье, что я еще не все про тебя выяснил.
Кронос 'дергалась'. Если бы я меньше хотел спать, наверняка, смог бы собрать в кучу заданные вопросы и те ответы, что, в конце концов, были мною получены. Получалось же пока так, что я задавал вопросы, Кронос перебивала мою мысль встречным вопросом, и я забывал, с чего все начиналось. С грехом пополам я вспомнил, что спрашивал не о Джуд, а о каком-то Хаосе.
- Так кто это? - Попытался я сконцентрироваться.
- А что ты знаешь о прошлой жизни несостоявшейся жены?
Вот видите! Она снова сбивает меня с мысли.
- Господи, да причем здесь Джуд?!
Они молчали, не глядя мне в глаза, словно ждали, что я сейчас выдам сам нечто гениальное и, в то же время, осмысленное. Постепенно, очень медленно, очень туго, но понимание стало приходить, проламываясь сквозь ту пыльную, ватную стену. Прошиб пот. Не знаю, чего я испугался. По сути, я же не знаю, что такое этот Хаос, но то, что он (Хаос) - это есть она (Джуд)...
Я не знаю, ЧТО это, но оно было рядом со мной, оно спало со мной, оно смеялось со мной и... оно следило. Я припомнил свои неуютные воспоминания, которые иногда по ночам не давали мне покоя и заставляли сомневаться, в своем ли я рассудке: иногда мне казалось, что глаза Джуд присматривают за мной, независимо даже от всего остального лица. Казалось - и это выглядело сущим бредом - что, когда я стою у нее за спиной, они разъезжаются и следят за мной с двух сторон своего черепа, что ее зрачки откатываются к внешним уголкам глаз, как...
Даже сравнение не подобрать. Такие ощущения сильно отравляли мое существование и наши отношения.
Меня затрясло от одной нынешней догадки, что все мои страхи могли оказаться правдой, что она действительно так могла.
Я не смогу больше посмотреть ей в глаза и не выдать свое знание.
Патрик сжал мое плечо, возвращая в реальность. Его взгляд стал другим, не студенческим, не любопытным, как у каждого, одержимого идеей или научной разработкой, а как у очень взрослого человека, сильно чем-то обеспокоенного или - ожидающего нападения: он, не отрываясь, смотрел на дверь. Чтобы дотянуться, ему пришлось перегнуться через весь стол: левой он держал меня, правой упираясь в стол, готовый, похоже, в любой момент распрямиться и, не удивлюсь, выдернуть меня со своего места. Ко всему прочему, прежде чем я перевел взгляд на Кронос и на вход, я твердо зафиксировал, что Патрик знает, что делает, и делает именно то, что требуется в данной ситуации. Он, по моему впечатлению, как-то разом возмужал, каждая морщинка врезалась в его кожу и в мою память. Подумалось, что это и есть его настоящее лицо. Ничего приятного в нем не было.
Настоящее. Лицо.
Мы все не произносили ни звука. На этот раз - прямо за дверью - кто-то был; не охрана. В щель внизу пробивался свет, на фоне которого четко выделялись тени от ног стоящего. Далее, насколько я мог судить (если допустить, что я поверил своим уставшим глазам), пришедший снаружи подпрыгнул, ибо тени исчезли, и - не появился снова. Все произошло бесшумно и как-то неуловимо. Словно, пока я моргал, там приземлились и убежали, а я как-то это пропустил. Мы подождали, но там ничего не произошло.
- Что это? - Спросил Патрик своим обычным голосом. Глядя на него, я увидел все того же студента, малость напуганного, но ничуть не удивленного. Я вырвался и отскочил от этой парочки. 'Кронос' пытается до чего-то во мне достучаться, 'Патрик' юлит против всех, обдумывая свои планы: его словно разбудили и заставили играть чужую для него роль.
- Что за игры вы со мной ведете?
- Стив? - Позвала Кронос.
- Мне повторить вопрос?! - Забыв об осторожности, я закричал. - Студент преклонного возраста и женщина, которая не умирает от выстрела в упор. Кто вы?!
При упоминании пожилого студента Кронос оглянулась на Патрика, но тут же снова сосредоточилась на мне. Я уловил в ее быстром взгляде укор: зачем, мол, ты себя не проконтролировал?
Съемки скрытой камерой, да и только!
- Ты не поймешь. - Чуть ли не проныла Кронос, расстроено констатируя мою несостоятельность.
- Это не тебе об этом судить. - Отказался я признать свою невменяемость. - Говорите или...
- Или что? - Посерьезнел Патрик, откинувшись в скрипящем кожаном кресле отца и соединив кончики пальцев. - Все вот так бросишь, пойдешь и спокойненько ляжешь спать? - Грубо перешел он на 'ты', будто сам возраст позволял ему мне 'тыкать'.
Честно говоря, я растерялся таким резким переменам в нем. Он регулярно не давал себя 'прощупать'. Но что ему скрывать? Если он убил, а не гипотетический 'Хаос', то агенты это быстро докажут. Может, поэтому он все еще с нами: чтобы там не раскусили?
- В принципе Кронос может сделать и так, чтобы ты ничего не вспомнил. Тебе придется снова промучиться не одну бессонную ночь, точно зная, что рядом с тобой не женщина по имени Джуд, а некая тварь, и пережить спасительную для твоей психики аварию. Ты ведь был рад, признай, что у тебя появилось реальное оправдание не появляться в той церкви? Но объяснить твои чувства тебе будет уже некому.
У меня возникло ощущение, что студент так и остался стариком, которого в нем нашла и рассекретила Хаос, только выглядел он малость получше, чем трупы в морге. Но подойти к нему поближе и снова сесть на стул, как ни в чем не бывало, не вышло.
- Я могу объяснить твою бессонницу. Хочешь ли ты этого? Давай начнем с более-менее привычного. Садись. - Кивком Кронос пригласила меня поближе.
Я детектив, я знаю, что такое смерть, но сейчас я боялся. Боялся того, что мне могут так преподнести собственную жизнь, что я не признаю ее за свою.
- Садись!
Но на требование я не прореагировал: мне ее и здесь было прекрасно слышно.
Кронос молчала, стояла, прислонившись к столу и сложив руки на груди. Очень долго она смотрела в пол, а потом, чуть повернув голову, взглянула мне в глаза. Ее зрачки покоились во внешних уголках глаз, внутри крутящихся радужек, видя одновременно запад и восток, потом они медленно съехались до нормального положения, как у всех. Это была не игра. Я это видел.
- Так она делала? - Спросила Кронос. - Точнее, ты полагаешь, что делала.
Я осел на пыльный пол в углу кабинета и уткнулся лбом в пыльный стеллаж. Сердце рвалось наружу, а в голове звенел ужас и пустота - еще немного, и мне грозит помешательство. Это сочетание - ужаса и пустоты, отсутствия чувства времени и близкой долгожданной смерти - было мне знакомо. Я испытал его во всей непереносимой остроте перед аварией, когда на дороге...
... не знаю, на что это было похоже: мужчина за рулем, который трезв и перепуган, который вопит и просто-напросто не в себе. Когда по мне стреляли, я был собран, расчетлив и хладнокровен. Но тогда...
- Кого ты увидел? - Глухо спросил Патрик.
- Ее. Джуд. С такими глазами. - Я кивнул на Кронос и на всякий случай зажмурился. - Она появилась на обочине, такими глазами она увидела меня за рулем, не поворачивая головы, а потом уже они стали нормальными, когда она помахала мне. Мне казалось, что она даже не знает, что вытворяют ее глаза. В какой-то истерике я еще успел подумать, что Джуд здесь быть не должно - ведь она ждет меня в церкви на другом конце города, что рядом с ее домом. Ее там быть не могло в принципе! - Я горько усмехнулся. - Я впечатался в заграждение, никак не заставив себя снять ногу с газа.
- Ты уверен, что это была Джуд? - Уточнил Патрик. - Подумай, может, ты обознался?
- Это была она.
- Что она там делала?
- Просто вышла к краю дороги и помахала мне.
- Во что она была одета?
- Как во что? В белое платье, конечно. Причем здесь это? Вы тянете время, чего-то ждете? К чему эти глупые расспросы.
- Ты уверен, что на женщину в свадебном платье обращали внимание прохожие?
Я призадумался, понимая, что теперь я вообще не уверен, что хоть кого-то видел. Может быть и так, что я уснул за рулем.
- Нет, такое впечатление, что ее не замечали вовсе. Но это была Джуд, точно.
Меня что-то ударило под лопатки (хотя я сидел, прислонившись спиной к стене) - странное место для озарения. Лежа в больнице, я много размышлял о том, что какая-то деталь выбивалась из общего ряда впечатлений, но тогда это несоответствие я обнаружить не смог. А сейчас оно встало перед глазами во весь свой 'рост'.
Не помню уж, сколько времени мы проводили вместе с Джуд в спальне, но руки привыкли, они словно запомнили, каким должно быть тело Джуд, как оно должно ощущаться и каким быть на ощупь, как должно реагировать на мои прикосновения. А тут... я был уверен, что...
Патрик и Кронос подались вперед и пристально наблюдали за мной. Снова подкатывала истерика, как у человека, нос к носу столкнувшегося с тем, чего быть не может, чему быть не положено. Как у человека, который выяснил, что женщина (в которую, не смотря на дурные подозрения, он был влюблен, которая жила рядом с ним, работала в одном отделении) - вовсе не человек, а чужеродная субстанция, без тела как такового, которое сознание отказывалось воспринимать как живое существо.
Что там сознание! Руки, душа - все противилось тому факту, что целый год ЭТО...
Когда приступ слегка схлынул, и у меня наладилось перехваченное дыхание, я подтвердил:
- Это уже была не Джуд.
Мои собеседники ощутимо расслабились. Ожидали, что ли, что я выскочу на крышу, куда вела черная лестница, и сигану вниз?
- Вообще, мы так и думали. - Подтвердила мои догадки Кронос. - Я объяснила тебе твою бессонницу?
Я устало согласился: все дело в страхе. Если глаза такое вытворяют, то, не исключено, зубы Джуд - самозатачивающиеся. Это казалось паранойей, но я был почти благодарен катастрофе, что она избавила меня от необходимости видеть ее, касаться ее, говорить ей слова любви, чувствуя внутреннее подергивание живота от отвращения и страха, которое с каждым днем удавалось подавить все меньше.
Мы ругались постоянно, но я не мог объяснить, почему так выходит. А потом мне словно глаза завязали на эти ощущения - голова отключилась напрочь: я мучился бессонницей от страха, но руки... да, руки - мои индикаторы нормальности ее тела - словно потеряли свою чувствительность, не посылая сигналов раздражения и нелогичного ужаса в мозг. Наступило затишье, мы в этот период как раз и решили пожениться.
- Что было бы, если б мы поженились?
- Ученые, конечно, погибли бы в любом случае, Кронос бы рядом это тоже не отменило, тебя бы пришлось из петли вытаскивать раз десять на дню. А так - типичный тартар.
- Что? - Смутила меня терминология Патрика.
- Дитя Хаоса, обладая соответственным геном 'переключения миров через сны и воспоминания', смяло бы все кармические связи и миры в полную мешанину.
Двое палачей разума и узник в углу кабинета. Картина маслом. Мне ни один психиатр не поверит.

8

- Так кто был за дверью? - Повторил вопрос Патрик, но Кронос словно оглохла.
Она отмахнулась от него и продолжила расхаживать по кабинету. В нем, кстати, было довольно мало интересного: по обе стены от входа тянулись стеллажи с книгами под самый потолок. На стене, напротив двери, вместо окна находилось зеркало, чья поверхность тоже была покрыта слоем пыли вместо покрывала. А под зеркалом, почти у самой стены, стоял стол и старое кожаное кресло. Еще один стул - для посетителя, надо полагать, - вот и вся меблировка. Никаких компьютеров, пробирок, препаратов неизвестного назначения. Сидя в углу, справа от двери, я снова попытался сосредоточиться.
- Теперь можем мы, наконец, перейти к вопросу 'кто вы?'. И почему нельзя было оборачиваться? Может, вы знаете, кто снова взялся за проект 'Кронос'? Одно утешает: вы знаете, как выглядит тот, кого освободили ученые и кого вы называете Хаос. Но о ком этот Хаос собирает воспоминания?
- Мне нужно в Вечность. - Проныла она, как пьяная Золушка без пяти двенадцать.
Лицо Патрика выражало потерянность, но он промолчал. Если бы мы оба надавили на Кронос...
- Отвечайте! - Я в сердцах ударил по стеллажу, не дожидаясь эффекта, вскочил и, подхватив женщину, встряхнул ее. - Я желаю знать! Вы не одна в этом деле!!!
Вся ее жалостливость сразу куда-то улетучилась. Она оторвала меня от себя, не руками, а вообще, и заставила повиснуть в полуметре над полом. Да, давить на нее явно не стоило.
- Я управляю временем. И если я сказала, что мне надо в Вечность, значит мне туда нужно. - Отчетливо, с паузами для осмысления, отчитала она меня.
- Это место какое-то?! - Разозлился я на все эти ее тайны.
- Это храм вне миров! Понятнее стало? - Повысила она голос. Причем, было ясно, что не врет. - И я попаду туда, даже если мне придется разбивать миры, как елочные игрушки! Ясно?!
Меня поставили на пол.
Ну конечно, вне миров! Храм! И как я сам не догадался!
- Женщина-время? - Уточнил я, словно проверяя, мол, да быть такого не может, что вы мне здесь лапшу на уши вешаете. - Женщина?
- Да! - Не выдержала она. - Потому что ты меня так представляешь! - Стояли мы и орали друг на друга.
Дальше она безжалостно добавила:
- Я твой личный Кронос, твой личный секундомер, Стивен! Понятно? И лучше бы мне быть там, где я сказала.
Повернувшись к Патрику, я ожидал, что он продекларирует еще какую-нибудь алогичную ересь или просто заявит, что он 'мужчина-время'.
- А ты что? - Меня вновь придавило прессом усталости. - Ужас, летящий на крыльях ночи, угадал?
Патрик позволил себе улыбнуться:
- Со мной все гораздо проще. Я охранитель, стражник, если угодно, одного маленького королевства в другом мире. Кое-где маг, кое-как психолог, местами просто воин.
- Сколько тебе лет на самом деле?
- В пересчете на здешнее время, около сорока.
- Но как ты, как ты десять лет назад... твоему отцу было меньше, чем тебе сейчас.
- Он был человек, который... долго объяснять. Попросту говоря, тоже не отсюда. - И он не смеялся, не улыбался, даже не шутил. - Наше время немного разнилось то в его пользу, то в мою, но он был моим полноценным отцом.
- Черте что. - Не смолчал я. - Зачем же он затеял этот эксперимент?
- Надо было спасти одного человека, как я понял.
Он был дьявольски напряжен, настолько, что уже не скрывал свою личину, слова давались ему с невероятным трудом.
- И как, удачно? Спасли?
Его руки сжались в кулаки и судорожно разжались. Договорила уже Кронос:
- Вмешался Хаос. - Намек на то, что и Хаос тоже 'мой', я проигнорировал. - Пришлось подключиться и мне. От того человека осталось всего тринадцать осколков головоломки.
- Что это за человек? Был.
Кронос посмотрела на Патрика, тот заговорил, чуть прикрыв глаза, скороговоркой:
- Женщина, которой удалось обойти судьбу. Она должна была погибнуть, но предприняла что-то, что вышло за рамки реальности даже моего мира. Это женщина - моя госпожа, королева...
Договорить ему не пришлось: за дверью словно вспыхнул прожектор, тени от двух ног вновь появились на полу. Затем появились еще тени, а дверь прошили множественные пули, врезавшиеся в стол. Нас чудом не зацепило. Патрик успел выскользнуть на черную лестницу, Кронос исчезла, я остался стоять на месте, в углу.
В голове замелькали вспышки, вооруженные люди взломали дверь и посыпались внутрь. Тетрадь Сэма Лема, покрытая толстым слоем пыли, лежала на столе, чернила в ней почти выцвели. Никаких намеков на недавние записи и перемещение объекта. Вслед за людьми вошла Джуд. Она принюхалась и почувствовала мою туалетную воду, о чем не замедлила сообщить(5), - можно подумать, меня и так не видно. Следом появился еще один человек. На экране карманного компьютера он стилом двигал фрагменты головоломки со множеством деталей.
- Как успехи? - По ходу дела спросила его Джуд.
- Ориентируюсь по вашим приметам, отсеяно около семидесяти процентов ненужных воспоминаний.
- Сколько тебе еще нужно времени?
- Зависит от того, верно ли будут отобраны все элементы головоломки, точны ли ваши приметы.
- Шутишь?
- Неделя. - Прикинул он что-то у себя в голове.
- Мне сказали, ты лучший.
- Пять дней минимум, включая расшифровку с помощью ключа, которого у вас нет.
Наконец, она посмотрела на меня. Когда ее глаза 'поехали', волосы у меня на затылке встали дыбом, и я зажмурился. Сердце сжалось и зачастило.
- Открывай глаза, Стив. Я же сказала, что все про тебя расскажу.
- Какая ты правильная. - Проворчал я, пока на мне застегивали наручники.
- А это, - она достала шприц и при помощи окружения, державшего мне руки как ей удобнее, мастерски взяла кровь из вены, - на тот случай, если решишь сбежать.
Помахав перед носом пробиркой, она улыбнулась. Зубы, которые я увидел, были чистой воды клыками; полный рот клыков, сплошной частокол... И острый, синий язык, еле умещающийся во рту. Она посмеялась, затем зевнула. Так зевают собаки: во всю пасть, чуть высунув язык, а потом вроде слегка причмокивая. Мне показалось, что у нее должна быть морда, а не лицо, с такой-то манерой зевать, с такими-то зубами.
Того, кто надевал наручники, всего передернуло от увиденного. Заметив, что я смотрю на него, он рассвирепел и пинками потащил меня наружу, сердито поливая руганью. Он был напуган не меньше моего, хотя на лице и была маска, в глазах читалось непонимание и неприятие.
Я, тем временем, чувствовал, как пот стекает по спине, как слегка подкашиваются ноги. В происходящее просто не верилось.

9

Темная, абсолютно безуглая комната, вытянутая нескончаемо, как цилиндр белого кролика. Голые стены, решетчатый пол, на котором не высидеть и пяти минут - так начинает болеть зад. Дверей нет никаких, как и окон. Судя по всему, я в какой-то трубе или шахте лифта, через равные промежутки перегороженной круглыми решетками. Не знаю уж, как попадают в самый низ, но сюда меня сбросили, отодвинув верхний люк.
Матовые, зеркальные стенки, выдающие кривое изображение, как в комнате смеха. Полная иллюзия спятившего разума. Лаборатория(6) - вот как окрестил это Патрик. Похоже, мои бывшие собеседники предоставили мне право из всего выбираться самому. Джуд доходчиво объяснила, что сюда никакой Кронос не пробраться, а уж студенту и подавно.
Не знаю, почему, но в ходе составления мозаики все, что содержалось в остальных воспоминаниях, лично ее ничуть не интересовало. (Кто знает, может, по тем осколкам создали новую лабораторию?) Или, допустим, нет там ничего, и Патрик соврал о своем происхождении. Тогда следует, что для Хаос там не было ничего удивительного, только и всего.
Кстати, к чему все эти зеркала? Чтобы отразить все, что я думаю, обратно на меня? Обрубить поступление новой информации? Действительно, что можно нового увидеть в зеркалах, если за все свои годы я не увидел там ничего такого, что привлекло бы мое внимание.
Равномерно, со дна шахты, поднимается свет. Зажигается свет в нижнем отсеке, потом - в следующем за ним выше и так далее, пока не доходит до меня. Цикл повторяется. Ниже людей нет, но камер много.
Наверняка, с моей пробой крови уже химичат.
Зеркала не бьющиеся.
Больше всего выводило из себя отсутствие ответа на вопрос: почему я? Почему все из-за моей ДНК, не мог кто-нибудь другой послужить на благо научного прогресса? И почему, взяв кровь, меня ни отпустили, ни прикончили - для чего я еще могу быть нужен? Для того, чтобы запустить меня в ту реальность?! Пытаясь строить рассуждения, складывать воедино все предположения, напросился сам себе на вывод, что моя кровь 'имеет выходы' или 'соответствует параметрам' другого мира. А у Патрика - ключ-активизатор 'перехода', запускающий сам процесс, у всех же остальных - воспоминания о 'принимающем' с той стороны. Если студент не соврал, то его отец, который не от мира сего, решил спасти... э-э-э, соплеменника? Надо будет записать версию, не говорить же потом прессе, что опять эти треклятые инопланетяне ставят на нас опыты... Почему меня еще не хватились, хотел бы я знать?
Пол ощутимо накренился. Только сейчас я понял, что он держится на двух штырях на диаметре, крепленых в стену. Пол кренился все больше, явно намереваясь спустить меня этажом ниже. Стараясь балансировать, я уцепился за решетку на той стороне, что была выше. Но тут этот край резко опустился, зависнув перпендикулярно своему изначальному, горизонтальному положению. Я перекувырнулся, но прутья так и не выпустил.
Отметил, что остальные решетки внизу тоже стали раскачиваться, подобно качелям. Некоторые проворачивались полностью, некоторые останавливались ребром поперек. Меня собирались скинуть, чтобы я, на выбор, пролетел все этажи, нигде, по возможности, не задерживая, или... Им долго придется отмывать зеркала...
Пол моей камеры стал поворачиваться дальше и замер, словно и не крутился. Только на этот раз я болтался под ним. Свет потух окончательно. Итого: болтаться так и дальше, пока руки не ослабнут, или прыгать самому, абсолютно не представляя, в каком положении замерли нижележащие решетки. Интересно, что ж такого я в этой жизни сделал, чтобы какие-то нелюди так надо мной издевались?
Отлично, начали светиться решетки. И голос появился. Вроде, не мой.
- Это игра, Стив. - Оповестила Джуд-Хаос. - Решетки вращаются с одинаковой скоростью в разные стороны - ты можешь упасть вниз, а можешь, если разберешься в синхронности, доползти и до верхней. Мы ее тебе откроем, будь спокоен. Готов?
- Зачем?! Зачем тебе это?
- Я не хочу тебе зла, поверь. Но у нас с тобой мирно ничего не вышло, попробуем так. Ты бы попал сюда в любом случае. Поверь, я тоже 'винтик' со своими задачами и сроками, мне говорят - я делаю. И ничего против тебя не имею. Даже подскажу тебе кое-что. - Она, похоже, приникла к микрофону и попыталась смодулировать свой голос, чтобы он был похож на тот, каким она совращала меня энное количество времени назад. - Решетки движутся в соответствии с ритмом твоего Кроноса, скрытым в ДНК. Тебе должен показаться знакомым этот цикл. Удачи!
Меня ударили током, и я полетел вниз. Удалось повиснуть на последней решетке. Никогда бы не подумал, что женщины могут доставить столько проблем. Что-то в ее словах меня задело. Нет, не голос - стоило вспомнить, что у нее во рту уменьшенная копия акульей челюсти, как все очарование тембра куда-то улетучилось.
Нет, что-то про ритм. Может, я устал и напуган, может, я измучен бессонницей, но я далеко не дурак, каким она хочет меня считать, каким она меня помнит. Если я настроюсь на 'игру', то они выйдут на Кронос. Я висел, как прилипший, и не думая куда-то лезть. Нашла акробата, тоже мне.
- Да, ты не дурак. - Протянула Джуд. - Но что поделаешь с электричеством?
Меня прошило насквозь. Понял я и еще кое-что: меня гипнотизируют самым натуральным образом. Я скосил глаза вниз. Там уже не было решеток. И дна тоже.
- Тебе приятнее получить разряд, чем подставить ее. - Размышляла она вслух, а голос струился у меня прямо над головой; где-то должны быть динамики. - Почему?
Ее кто-то отвлек, возникли вопросы. Везде включили свет. Начиная сверху, все решетки стали принимать изначальное, твердое положение. Я еле успел закинуть ноги выше и заползти-переместиться, чтобы оказаться верхом на решетке, а не под ней.
- У меня дела, Стив. Потом тебя 'прокачаю'. И еще совет: не смотри вниз.
По шахте пошла некоторая вибрация, которую я почувствовал спиной, поскольку распластался на полу и пытался перевести дух: сложно больно дались измученному организму эти физические упражнения. Пахнуло чем-то со дна этой трубы.
- Черт. - Сказал я, не открывая глаз. Вложить эмоции не удалось, сильно вымотался.
В чем же здесь загвоздка? Не смотреть вниз обычно советуют, чтобы как раз поступили наоборот. Я зажмурился еще сильнее. Хватит на сегодня мистики, хватит вообще на всю жизнь. 'Не оборачиваться' как-то просила и Кронос.
Но ведь что-то оттуда лезло!
Я слышал, как это нечто трется о стены, еле вмещаясь в проход. Что же это? Я уже не зажмуривался, а смотрел строго вверх широко распахнутыми глазами.
Подо мной что-то было!
Под решеткой ползло нечто, и оно видело мою спину. А если решетка перевернется?! Куда я полечу? В пасть? Я окаменел и ждал каждого шороха оттуда. И шорох был, он приближался, стелился по стенам, накатывая и обтекая со всех сторон. Распластавшись в форме морской звезды, я вцепился в прутья.
Показалось, что мне лизнули пальцы, отчего я мгновенно вскочил, лихорадочно вытирая руки и боясь увидеть того, кто это сделал. Решетка заходила ходуном, отклоняясь от положения равновесия. Закрыв глаза, вжался в стену и попытался выровнять свое положение ногами. Потные ладони коснулись стекла, я чуть не взвыл. Уверен, там кто-то смотрит на меня. Изучает. Ждет. Облизывается.
- Открой глаза, Стив, - еле слышно раздался голос Патрика в голове, - или тебя убьет собственный страх.
Больше со мной не говорили. Но я не мог! Я слышал, как там ворочается...
Кто? Червь в три метра диаметром? Глаз на тонком стебельке?
Пульс разрывал уши, а я не мог заставить глаза открыться. Показалось, что пол оттуда подтолкнули, качнули. Я всхлипнул. Напоминание, сколько мне лет, своего дела не сделало, смелости мне не прибавило, только подстегнуло страх. А потом - как отрезало. Наверное, перегорело что-то. Я глубоко выдохнул, расслабился и посмотрел прямо напротив себя. Затем медленно опустил глаза.
Темная шахта уходила в бесконечность. Там были только тени, далеко внизу.

Появилась запоздавшая свежая мысль: почему Хаос зевала? Ей же положено не уставать, в отличие от Джуд... А осталось ли что-нибудь от Джуд в этой твари?
Осторожно я попытался раскачать пол, надеясь на то, что он не зафиксирован намертво. С трудом, но это удалось. Методом качелей я поднялся выше и уцепился за решетку над головой, которая стала медленно накреняться под моим весом. Взобравшись на нее, подобрался к середине, выровнялся и передохнул. Предстояло преодолеть еще около пяти-семи решеток.
Самая последняя - люк - отодвигалась в сторону. Взмокший, как после дождя, я выбрался в комнату, похожую на гостиную. В ней сидели Джуд (она же Хаос), Кронос и связанный Патрик. Женщины, как ни в чем не бывало, пили кофе, но особого дружелюбия в них не наблюдалось. Впрочем, какой из меня сейчас детектив, чтобы подмечать тонкости: немилосердно хотелось лечь и не двигаться.
- Отличный экземпляр. - Утвердительно кивнула Кронос. - Но доверчивый.
Меня под колени ударило кресло, в которое я обессилено упал. На подлокотниках тут же защелкнулись пружинные браслеты, зафиксировав руки.
- Известно ли тебе, Стив, скольких мы за эти десять лет перепробовали в 'игре', прежде чем вышли на тебя? - Спросила Кронос. - Тебя, из чьей крови нас выпустили... и заперли здесь.
- Да, Сэм Лем оказался хитрее, чем предполагалось, но это было даже забавно. - Поддакнула Хаос. - Ему почти удалось провести всех. Даже сына.
- Мы все равно почти разочаровались, думали, и тебя страх в гроб вгонит, ан нет, повезло, ДНК оказалась настоящим кладом. Ты не поддаешся иллюзиям, поздравляю!
- А тут и Патрик соизволил вмешаться, думал, сможет всех заставить верить, что помогает тебе. - Его весело хлопнули по плечу, пожурили даже. - Ай-ай, Патрик, домой хочется? К 'госпоже'! А Сэм-то не дурак оказался, прознал, кому служишь!
- Н-да, но все-таки с пониманием у тебя проблемы. - Вновь принялись за меня. - Теперь есть время все обстоятельно рассказать, так как все двенадцать элементов воспоминаний уже выужены из общей массы. Осталось только сложить, Патрик нам их 'запустит' - и мы вновь попадем в Вечность! А там и до каждого отдельно взятого мира недалеко.
То, что они рассказали далее, вообще ни в какие рамки не лезло. В мире Патрика 'его госпожа' облапошила, как они выразились, саму Судьбу и стала открытой дверью в Вечность. Патрик узнал о том, что ученые во главе с его отцом собирались через эту женщину соединить оба мира - ее и наш - и сделать доступ к тайнам бытия постоянным. На благо цивилизации, так сказать. На этих словах Кронос и Хаос надолго зашлись в хохоте.
Собственно, это Патрик настоял на своем присутствии, Сэм не имел прямого отношения к другому времени, не знал об изворотливости Судьбы того мира. И он не ошибся: цепочка ошибок, сделанных в процессе опыта, была сделана тот часм же, как только 'жрецы', как они себя назвали, соединили свои психические потоки на капле крови на стеклышке, установленном в центре круга, начерченного на полу лаборатории.
Вмешиваться оказалось сразу поздно: ученые прорвались туда, куда не готовы были попасть. Ошиблись 'дверью', не освободили 'госпожу', не открыли врата Вечности, а раскрылись прямиком на Кронос и Хаос, зашифрованных в ДНК. Силы разрушения и созидания сидят в каждом, а теперь они оказались разбужены и весьма персонифицированы. Ключом к выправлению ситуации стала мозаика-головоломка. Они указали на тонкий планшет, лежащий на столе, на деле оказавшийся сенсорным монитором. Рядом лежала ручка для работы по нему.
Всего лишь образ, даже не лицо той женщины, они сначала выудили у всех из памяти, потом перевели воспоминания в электрические импульсы и перенесли их в память компьютера. Отбросив лишнее, оставили двенадцать неясных осколков, никуда до того не подошедших. И мне предстояло собрать их сначала в неясного назначения схему, которая затем сама преобразуется в портрет, стоит мне 'подключиться' к Патрику.
- Мы повторим эксперимент и через Таю Клейм попадем в самое сердце вселенной, перестав быть твоими личными Стражами!!! - Пообещали мне скорую, долгожданную разлуку. - Главное, не влететь в Темную Полусферу Истины, которой она правит.
- Кронос утверждала, что это она устроила пожары в архиве лаборатории и в больнице, где лежали данные обо мне. Патрику она позволила выкрасть тетрадь отца. И все ради того, чтобы задержать Хаос. Я ничего не упустил? - Внес я сумятицу в их ряды. - Как ты это объяснишь?
Глаза Джуд сузились и впились в меня взглядом, а затем и в Кронос. Она прошипела нечто нелицеприятное, значит, поняла мой намек: Кронос хотела избавиться от 'партнера'.
- Надо же было втереться им в доверие! - Резонно заявила непрошибаемая Кронос. - Ты его лучше меня нашла.
- И ты все эти годы только этим и занималась? - Не выдержал я. - В конце концов, прошло столько времени, а ученые начали погибать не более полумесяца назад.
Чем они обе занимались несколько лет, ни одна уточнить не захотела - понятно, что не поисками Патрика, хотя тот только и делал, что прятался и искал донора. Я же, всем назло...что? Я понял, что не помню, где я был и что делал. Как не пытался, а вспомнить детали не удавалось. Неужели страх, испытанный мною в шахте, был настолько велик?
Кронос и Хаос отложили выяснение отношений на будущее и взялись за меня. А я с немилосердной скоростью забывал все! Как это? А вот так! Что привело меня сюда? Как я здесь оказался? Кто эти люди? Почему я прикован? Больница?! Что я натворил? Кто этот бледный мужчина, который тоже связан?
- А что происходит, кстати? Я арестован?
- Хаос, прекрати, нам нужна его память!!! Держи себя в руках! Он уже постарел лет на двадцать!!!
- Это не я! Он сам!
Они хотели заставить меня смотреть на плоскую штуку, где лежали какие-то треугольнички с черточками, отвлекшись от второго пленника. Мужчина напротив стал изумлен больше, чем напуган. Он наблюдал за мной. Голова моя пустела, прояснялась и становилась легкой-легкой. В какой-то момент я оказался на некоей грани чувствования-понимания, за которой, как мне виделось, я должен буду узнать нечто сверхважное о себе и об окружающих незнакомцах, затеявших странную игру.
Я увидел, как этот человек поднимается, на него кидаются женщины, хотят ему помешать что-то сделать. Почему на столике, где раньше лежала плоская штука, разлито красное? Экран упал рядом со мной и перевернулся. Связанный кричал мне что-то неразборчивое, отбиваясь от существ другого пола, используя для этого непонятные гортанные крики.
Пока они были заняты брачными танцами, я начал проваливаться в отупелую апатию и сон, неописуемо сладостный и притягательный. Немного зудело любопытство, требуя перевернуть экран, что я и сделал, используя ноги. Картинки смешались и вновь расставились по местам, образуя слабое подобие пентакля: из-за поперечных черточек казалось, что он нарисован на бересте. Затем я как-то неудачно моргнул и увидел в расположении черточек смутно знакомое лицо.
Память, понимание, ОСОЗНАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО ЗДЕСЬ И ВОВНЕ вернулось одним щелчком. Я знал изображенное лицо, не смотря на трудность узнавания 'осколочного' портрета. Патрик вырвался ко мне, схватил за плечо, потому что я уже пытался отсоединиться от его 'поля', заставившего меня 'вспомнить'. Кронос и Хаос сцепились не на шутку, постепенно, как плавленый воск, перетекая друг в друга. Их тела, как пластилиновые мультяшки, сплетались в тугой комок. Кронос еще пыталась ползти ко мне, таща за собой застрявшую в ее спине Хаос. Сиамские близнецы выглядели лучше.
- Госпожа! - Обратился невесть к кому Патрик. Он выглядел как человек, принужденный волочь за собой совершенно бесполезную гирю - меня, в данном случае.
И нас потащило (я испугался, что прямиком в шахту), унесло, вымыло, как речной песок, из этого времени. Даже наручники мне не могли помешать, я их просто не ощущал на себе - они вместе с креслом остались далеко позади.
Сразу узнал, соседствуя рядом с кем-то невидимым, что пишется некое 'продолжение страшной сказки' про дитя тьмы, разочаровавшееся во мраке, про Красавицу и Чудовище. Была какая-то старая сказка-страшилка другого мира, которую я даже не читал, но одновременно понимал, что нахожусь рядом с действующим лицом той темной истории. Наверное, все это вспомнило и узнало то самое высшее 'Я', о котором как-то рассказывал Патрик. Такое впечатление, что мне снился сон про бессонницу и я в нем, слава богу, проснулся.
Никогда мне не требовалось столько времени, чтобы выспаться по-настоящему.

Часть 3. Статика.

1

Проснулся явно в другом мире, в другом месте: на неправдоподобно зеленом холме у подножия гор. Я лежал на кровати в небольшом домике, стоявшем под кроной развесистого дуба. Снаружи я обнаружил Патрика: в моем понимании, он выглядел именно так, как и должен выглядеть 'Патрик', словно, наконец, перестал изображать студента, наизусть выучившего весь список литературы университета.
На костре он готовил похлебку, осторожно помешивая ее длинной палочкой. Идиллическая картина, если не смотреть вниз, в долину. Такое впечатление, что в чаше между гор родился самый большой и сильный ураган, какой только может вообразить человеческое сознание. Лишь кое-где сохранилась каменная кладка оснований домов, а все остальное было выметено подчистую.
- Что там произошло? - Указал я подбородком в сторону бедствия, почти не глядя принимая из рук Патрика чашку с похлебкой. Все мои подозрения на его 'недоговоры' рассеялись, списанные на собственные усталость и бессонницу.
- Сначала, как ты и предположил, ураган. Неестественный и оттого - чудовищный по своей силе. Чистое творение черной магии. Он вычистил долину, как сверло - дупло зуба. За что наслали? За расцвет и за обман. Госпожа, как ты уже слышал, обманула темные силы (найдя выход из старой западни), которые так и не заполучили ее душу. Обозлились и смели все - для начала - ураганом. Это произошло десять лет назад, синхронно по времени с проведением эксперимента в оставленном мире. Без следа исчезла сестра госпожи, пресветлая Жасмин, вместе с мужем. Много погибло и людей, и скота. Затем пришли пожары и землетрясения. Из недр острова вырвалось гибельное дыхание, началась чума. Немногие выжившие наложили на себя руки. К моменту появления цунами здесь никого уже не осталось.
- Цунами?
- Атида, остров-материк, несоизмеримо больший, чем наш, ушел под воду(7). Наши прегрешения, видимо, были меньше, потому как мы все еще на плаву. Взамен Атиды расцвело множество других государств на том побережье Континенталя, что было обращено к ней, Иссэрас в частности. Но пока все гремело... - Патрик вздохнул. - Процветание других похоже на отвлекающий маневр, мы, маги, тонко чувствуем, когда Дьяволу и Бездне удается ослабить наш мир; недавно это случилось даже не в одной точке. Когда уходят сильные духом воины Света, это всегда ослабление...
- А как ты оказался на острове? После катастрофы?
- После. Госпожа позвала.
- Как это возможно? Если я правильно понял свой сон, она погибла там.
'Своим сном' я называл прошлую жизнь. Получалось, я открещивался от нее, но просто ничего, на самом деле, не мог поделать с ощущением, что оказался дома.
- Она не нужна Смерти, если ты внимательно читал.
- Я не понимаю. - Опустил я руки, расплескав остатки супа.
- Не торопись, отдохни, я знаю, что такое бессонница. Вот, возьми, это запись истории госпожи, на тот случай, если данный тебе сон в чем-то был не понятен. - Он протянул мне стопку листов, скрученную в цилиндр и перевязанную тесьмой.
- А как же Кронос, Хаос... Они остались там? - Вспомнил я про недавних знакомых.
- Нет, за них не беспокойся. Вечность забрала их обратно: они выполнили задачу, хотя думали, что преследуют свои личные цели. Остальное - не наша забота. Главное, нас вернули сюда.
- 'Вернули'? - Старые подозрения, хоть на первый взгляд и беспочвенные, снова появились, но я решил подождать и выяснить, что Патрик задумал. - Что-то не припомню, чтобы бывал здесь раньше. Да и зачем тогда?
- Не могу знать даже я. Знаю, что ты жил там и тебя 'вернули'. Не цепляйся к словам, просто это так всегда здесь звучит. Совсем не обязательно, что ты был здесь раньше. Любой приход извне - это 'возвращение'. Поговаривают, на Континентале есть земли, откуда возможен переход обратно, в прежнюю реальность(8).
Я не пытался сделать вид, что понял, о чем он, просто отошел к дереву, расположился у корней и открыл рукопись. Интересно, Патрик сказал про десять лет с опустошения острова стихиями, а дубу-то явно лет побольше. И домик его не вчера достроен. Путается со временем, что ли? Патрик мне не мешал, я закончил читать аккурат к закату. Он протянул мне еще одну миску.
- Она... - Протянул я, подбирая слова. - Как такое возможно?
- Не знаю. Удивительно, как она не превратилась в предрекаемое чудовище. - Он устало сел рядом. - Завтра с утра пойдем в башню, где лежит ее тело. Постарайся не паниковать.
Я снова покивал, почти неосознанно. Судя по описанию, она ужасно выглядит, но лицо, которое я запомнил с монитора, даже в виде мозаики... Я отмахнулся от путающих мыслей.
Солнце, расползаясь за горами, таяло. Казалось, оно не уходит за горизонт, а так и остается на нем, протянувшись тонкой линией-проволокой. Я отметил, что больше не сутулюсь, как раньше, меня, такое впечатление, хорошо промяли, как кусок теста. Цвета виделись вокруг яркими, не смотря на сумерки: заря - густо-медово-карамельной, листва и трава - цвета изумруда.
Я в другом времени. В другом мире. Меня сюда перетащили не по моей воле, но особых возражений я за собой не отметил. Разве так бывает? Посмотрев на рукопись, снова скрутил ее и завязал.
А ведь сложилась же ситуация! Моя кровь (хорошо, что во мне), сложившаяся картинка и 'ключ' Патрика, чтобы все заработало. Меня вывело в одну сторону, моих 'персональных' Кронос и Хаос - в другую, точнее, туда, где им и положено быть; развоплотились, короче, девушки. И ведь 'обработали' мою психику так, что неожиданное пребывание в незнакомых условиях ничуть не навредило моему самосознанию. Наверное, страх, пережитый в шахте, капитально все подчистил в душе... Что ни делается - все к лучшему, как ни сложно это принять в первые моменты катастрофы.
Уснул я быстро, ничего не снилось. Мелькнуло еще перед самым засыпанием: интересно, как выглядели бы Кронос-Хаос остальных участников? Может, всем еще повезло, что я вижу Кронос женщиной, а не старым, брюзжащим стариком Сатурном. Кстати, почему облик Хаос мне не подчинялся? Значит ли это, что они вполне могут притворяться близкими людьми? Жаль, мысль, показавшись мне важной, быстро стерлась из памяти.
Утром начали восхождение. Каким образом башня оказалась выстоявшей в природных катаклизмах, не понятно. Так тоже не бывает. Вообще - так ничего не бывает из того, что здесь. И все же я обнаруживаю себя идущим по тропе вслед за Патриком.

2 (Прямой дороги во Времени нет.)

На полпути к маяку, Патрик выдвинул предположение, что причина моего появления здесь может быть связана с затуханием силы Глаза Дьявола: тот вместо ровного белого света мерцал короткими вспышками. Как в точности это связано со мной, он не уточнил. В небольшом ущелье, где мы расположились на ночь, я попытался выяснить, как возможно, что отданная другой маска вновь оказалась на лице Таи, более того, она оказалась впаянной в кожу.
- Ее создал колдун, поэтому возможно и такое. Видимо, это оказалось той ценой, которую она заплатила, чтобы вышла Жасмин.
- А что значит 'она не нужна Смерти'?
- Это для несведущего, вроде тебя, сложно для принятия. Не смотря на все попытки окружения, она не умерла и, как ты, надеюсь, понял, общалась со мной уже после событий в тайной комнате. - Он примолк, пока я вспоминал текст и соотносил его с настоящим временем. - Ее научили отделать дух от тела, но, получается, где-то еще она обрела знание того, как оставлять разум телу, чтобы оно долгое время не погибало и было защищено от черной магии присутствием сознания.
Миновав узкий горный проход, образовавшийся после камнепада, он продолжил.
- Это, выражаясь языком оставленного мира, подобие комы. - Нашел он приемлемую аналогию. - Вполне вероятно, что подобное знание содержала та книга, но твердой уверенности у меня нет. Как ты понимаешь, нет достоверных фактов, свидетельствующих, что колдуну удалось проникнуть во дворец и обосноваться в той комнате. - Он прекратил строить догадки, прервав самого себя. - Вижу, ты еще что-то хочешь уточнить?
- Да. Судя по предсказанию, она должна была стать монстром, но как ей удалось отторгнуть такое изменение? - Я поймал себя на мысли, что думаю в терминах здешнего мира, а не привычным сленгом. Чем дольше я находился по эту сторону, тем нормальней мне это казалось.
- Не волнуйся, естественный процесс адаптации - переход на запасную символическую систему, не требовавшуюся тебе дома. Вскоре, когда образ мыслей станет привычным, сможешь узнать этот мир через чувства и остаться собой. Случаи помешательства были, но тебе это уже не грозит.
Я облегченно выпустил воздух из легких.
- Что касается этого сомнительного листочка с предсказанием... При всей категоричности высказываний Оракула (есть такой грешок за прорицателями), он оставил ей надежду. Если прочитать внимательно, то станет очевидно: Оракул ни разу не упомянул о том, что она станет 'наводящей ужас на всей земли'. Он указал на двуплановость магических сил, а на счет заклания души в качестве отступных темным силам - ни слова. Это, если хочешь знать, уже самодеятельность Королей того времени, вовсе не обязательно было избавляться от ребенка.
- Но тогда притязания Бездны не правомочны! - Воскликнул я обрадовано и чуть не ойкнул.
- В том-то и дело, что вполне обоснованы. Не забывай о Глазе Дьявола: он теперь выполняет чужую волю, значит, кое-кто понес существенные потери.
Попытки сладко заснуть, как накануне в доме, ни к чему не привели; во мне проснулись все прежние страхи. Патрик померещился не таким уж безвредным, каким хотел показаться. От догорающего костра под сводом пещеры плясали размашистые тени. Я начал ворошить-перебирать прошлое, свою жизнь и воспоминания о ней: ну что в ней было такого, что давало этому миру право просочиться туда? И какой теперь от меня прок тут? Если бы не генетика...
- Моя жизнь тоже была ничем не примечательна. - Неожиданно нарушил молчание Патрик. - Вырос в семье кузнеца, обучился ремеслу. Потом все заметили, что я практически не старею, из семьи, родительской и своей, меня изгнали. Хотя магия везде и всюду, считается, что иначе, как продать душу дьяволу, этим искусством овладеть невозможно. А я овладел, глядя на огонь, плавя руду и выковывая сталь(9). Все произошло исподволь. Уехал сначала в нашу столицу, потом - в другую: ее уже не существует, смели. Может, еще услышишь о Командоре - так я участвовал в ее травле.
- Ее?
- Тут очень многое начинается с женщин. - Позволил он себе краткую ремарку. - Потом служил астрологом в Атиде. Исчез оттуда незадолго до разразившейся там катастрофы. Не по своему желанию, кстати: госпожа выдернула меня оттуда и каким-то образом привнесла в свое прошлое. Подозреваю, что на этом острове вообще все время течет по-другому. Если течет, конечно. - Замысловато, с неясным мне намеком, пошутил он.
- То есть ты оказался здесь еще до первого урагана?
Откуда я знаю, что их было несколько? Решил не удивляться. Да и сведения оказываются 'вспомненными' более-менее избирательно... не напрягает 'подозрительная собственная осведомленность'. Надеюсь, никто там из Кроносов-Хаосов не морочит мне голову, подкидывая информацию.
- После некоторого по длительности нахождения в ее прошлом, я оказался здесь - единственный - сразу после стихийного бедствия. А в твоем мире оказался еще лет за десять до эксперимента 'Кронос', что вообще не входило в мои планы: все время в прошлое отправляться. Сначала думал, что должен его (опыт) предотвратить, а затем решил, что должен просто найти тебя и увести оттуда, заодно и вернуться самому.
- А твой отец?
- У нас были 'странные отношения' в том смысле, что я увидел своего 'отца' буквально накануне предполагаемого прорыва в иное измерение. Ему вложили в голову воспоминания о сыне, мне - об отце. Таким же образом ты скоро получишь необходимые воспоминания об этом месте. Попробуй что-нибудь добыть из памяти.
- Странно. - Озадачился я. - Здесь все выглядит так, будто разрушения произошли на прошлой неделе. - У меня даже появилась абсурдная догадка на сей счет. - Здесь время 'сломалось'! Оно не движется. А так бывает?!
- Камень защитил башню, чтобы спасти госпожу, но кто-то вмешался, отчего она оказалась в ловушке. В статичном потоке. За десять лет поток нарастил потенциал, его поле расширилось и охватило весь остров. Звучит научно, но хотя бы приемлемо. То, как это называется здесь, вряд ли тебе что-нибудь скажет.
Я сразу припомнил несколько слов, вроде 'зоны темного морока' и 'уровня туманных миражей'. Хорошо, что эти словосочетания, и правда, ничего мне не пока говорили.
- Бессмысленный набор красивых слов. - Поделился я. - Но что это значит на самом деле, что за этим стоит? Может, мне снится все это измерение?
- Боюсь, оно сейчас для тебя реальное - дальше некуда. А вот уверен ли ты в том, что вся твоя прежняя жизнь не галлюциногенный бред?
Появилась даже некоторая растерянность. Меня словно за руку вели к каким-то событиям, причем, от меня и моего мнения вообще ничего не зависело. Зло брало от таких манипуляций!
- Я бы на твоем месте на счет 'брало' особо не выражался: иногда лучше придраться к словам, чем вляпаться в это самое 'зло'.
- Да ведь я даже не знаю, где я! А ты еще и мои мысли подслушиваешь! Я не понимаю, что со мной происходит, я не хотел, чтобы меня куда-либо увели, особенно - сюда! Я один такой везунчик, скажи мне?
Патрик молчал так долго, что я решил, что он уснул, но тот, к моему удивлению, выбрался из дебрей собственных мыслей примерно через десять минут.
- Случаев перехода пока мало, меньше, чем пальцев на одной руке. И все они связаны с чрезвычайными обстоятельствами. Что удивительно и чему нет объяснения: преходящими становились мужчины, а проводниками - женщины.
- Поговорить бы с этими умельцами...
- Это не возможно. Все, кому положено, знают, кем и когда были осуществлены 'возвращения', но дальше этого дело не идет. Данная реальность не рассчитана на дублирование цивилизаций. Может быть, поэтому тебе весьма одиноко. Прости, что разочаровываю, но ты (не исключено и такое) сможешь встретиться с Преходившими, только если вернешься домой. Наверное, это объясняется особым течением времени: в разных точках планеты оно может сильно разниться.
- Я ничего в этом не соображаю. - Вяло улыбнулся я. - И не смогу поддержать беседу.
- Совет только один... Иди-ка ты прогуляйся. Ни тебе диких животных, ни разбойников - угрозы нет. В этом плане дурная репутация нам только на руку.
Однако, переход!
- Ты не похож на человека, у которого бессонница. - Высказался я невпопад, сбитый с толку неожиданным указанием 'на дверь'.
- Ты прав, у меня нет бессонницы. Я вообще не сплю.
Снаружи горный склон купался в лунном свете, представляя собой довольно живописное место.
- И на луну долго не смотри! - Крикнул изнутри Патрик.
- Почему? - Повернул я в бок голову.
- Сожрет. - Ответил он и расхохотался.
Хороши шутки. Усевшись на большой валун, я стал оглядывать долину с нового ракурса. Залитая неровным светом звезд и луны, она периодически, совершенно произвольно, заволакивалась большой тенью, хотя облаков на небе и не было. Некоторое время меня не покидало ощущение, что меня оттуда видят, и не просто видят, а наблюдают с превеликой тщательностью. Странно, что такого ощущения не возникало в прошлом, ведь там спутников на орбите не меряно...
А здесь этот 'невидимый наблюдатель' еще и выяснить пытался, какую угрозу я из себя могу представлять. Паники по поводу длительного 'сканирования' на самом деле не было, немного неуютно - вот и все.
'Да и какая из меня угроза?!' - Вспылил я. - 'Почву из-под ног выбили, невесть куда забросили, временами какими-то путаными огорошили! Это все окружающее - для меня угроза! Не знаешь уже, куда и спрятаться...'
Мои мысли подействовали (надеюсь, не в плане 'угрозы'), и меня, кажется, оставили в покое. Заодно с долины исчезло мглистое покрывало. Подвижный сумрак не остановился у подножия гор и, сглатывая окружающий ландшафт, пополз вверх.
Мое легкое беспокойство и нервозность стали наращивать обороты с такой скоростью, что, если бы не нечто холодное и тяжелое, опустившееся на плечо и пригвоздившее меня к камню, я бы давно бросился наутек, не особо разбирая дорогу. Сжав зубы, я медленно посмотрел вправо. Сердце, и без того тяжело колотящееся, подскочило к горлу и там и застыло на какие-то мгновения. Я обмер.
Ее маска тускло отсвечивала, слегка мерцая и переливаясь. Дышала она ровно, еле заметно. Смотрела в одно место - на сумрак, что двигался на нас. Уверенно она вытянула правую руку ладонью вперед. Я посмотрел туда же. Показалось, что она сама тоже светится. Мое беспокойство и тихий страх сменили свой характер: я понял, что нервничаю так, будто рядом со мной находится очень привлекательная женщина.
Не ожидал, что восприму ее как 'привлекательную' после всего прочитанного! Но ничего не смог с собой поделать: она расположила меня к себе.
Ее левая рука все еще лежала на моем плече, сквозь одежду я чувствовал пробивающийся от нее холод. Я вновь повернулся лицом к ней. Она отстранилась от моего дыхания, кивнув в сторону темного 'покрывала'. Оно было буквально у меня под ногами, обступало камень, на котором я сидел, а затем вдруг замерло. Я тоже побоялся шевелиться.
Нехотя тьма стала отступать, вливаясь обратно в тени рельефа местности. Женщина выпрямилась, все еще стоя радом со мной на одном колене. Потом встала. Нервно и я вскочил следом, хотел что-то сказать, но язык отнялся: мне не хотелось, чтобы она покидала меня, как ни странно. Глупо, конечно, но я был уверен, что она понимает мои ощущения.
- Я хочу, чтобы ты нашел одного человека. - После долгого молчаливого взгляда сказала она. Шевельнулись серебряные завитки, блеснули рубины, казавшиеся все вместе сейчас черными пауками на ее лице. Меня обдало холодом. Подождав еще немного, она продолжила. - Это мужчина из его (жест в сторону пещеры с Патриком) записей. Его зовут Змей.
Я стал медленно оседать, теряя равновесие. У нее глубокие, как это ночь, глаза. Губы винного оттенка.
- Не могу. - Попытался отказаться я, чувствуя, как обожгло и сжало ледяными пальцами грудь.
- Пожалуйста.
Ноги подкосились, и я упал, опираясь на дрожащие руки. Когда поднял вмиг отяжелевшую голову, ее уже не было рядом. Я догадывался, зачем ей понадобился этот преодолевший статику пират. Еле живой, шатаясь, я вошел в пещеру, надеясь, что Патрик не станет ни о чем меня спрашивать.
Мечта, моя странная мечта об идеальной женщине, над которой, кстати, ржал весь отдел, с неотвратимостью смены дня и ночи разворачивалась передо мной, маня со страшной силой и дразня душу недоступным куском счастья. Хотелось выть, грызть породу, что угодно, лишь бы это ощущение, эта волна, идущая изнутри, перестала бы выжигать меня. Сердце ухало внутри, замирая после каждого удара и обливаясь кровью. Меня всего сжало и скрутило в неистовом напряжении всех мышц, они окаменели до такой степени, что я ощутил себя пустым внутри и невозможно изможденным.
Неожиданно из глубин памяти появилась музыка: легкий напев арфы, нежное, щемящее трепетание струн. Следом пришло спокойствие и отрешенность. Иногда казалось, что мое тело умерло, от меня осталась одна пустота, переполненная звучанием. Без движения я пролежал до самого рассвета. Когда лучи проникли в ущелье и осветили его, я понял, что Патрик смотрит мне прямо в глаза. Не было сил даже вздрогнуть или удивиться. Пустота.
- Сделай, как она просила, если... если то, что ты чувствуешь... если ты действительно... - Заколебался он от некоего внутреннего смятения.
Отвернувшись, он почти подскочил и вышел. Сколько времени Патрик был ее единственным обожателем, забывшим то, о чем сам записывал? Он ведь неимоверно стар! Что не помешало ему тоже чувствовать...
- Патрик! - Проникся я к нему сочувствием. Последовав за ним на свежий воздух, вместо рассветных скал я попал в свою спальню, в своем мире, в своем времени. Рядом оглушительно надрывался телефон.
- Патрик!!! - Звал я в никуда от полнейшего отчаяния.
- Стив, я не могу, прости. Не могу, как и ты, дать ей другого. - Послышался его неестественно расстроенный голос.
- Верни меня! - Кошмарное состояние потери и боль, не знаю, что там было сильнее, разрывали меня.
- Нет. Я так долго хранил ее не для других. - Голос растаял и больше не появлялся. Пока я ходил за ним, он так и доносился 'за стенкой'.
Трубку поднял, лишь бы телефон больше не долбил по нервам.
- Стив, просто хотела напомнить, что у нас сегодня свадьба.
Джуд. Я отодвинул трубку от уха и замер, глядя на нее, как на гадюку.
- Ты слышишь?
- Да. - Я закрыл глаза, потом открыл и поискал, чем бы размочить перехваченное от неприятных подозрений на счет времени горло. - Помню я все. - Со значением произнес я, имея в виду то, чего Джуд-этого-дня просто не понять.
- Все нормально?
- Да, Джуд.
- Ну, буду ждать! Пока!
Положив трубку, я посмотрел на часы: пора выезжать, если хочу успеть вовремя.
- Не хочу вовремя! Господи, как я не хочу всего этого. - Попросил я всевышнего, прекрасно помня (даже если я в собственном прошлом), как мне 'весело' было в больнице от радостного ужаса, вызванного и освобождением от отношений с Джуд, и от четкого понимания, что страх и бессонница - это реакция именно на нее ТАКУЮ.
- Остановите! Прекратите все это! - Молился я, но поток событий тащил меня дальше: я уже взял все ключи и подошел к двери.
Вот тут я физически ощутил, как этот 'поток' сломался, налетев, похоже, на какую-то преграду, отчего я нос к носу столкнулся с неприятным типом, стоявшим за моей дверью.
- Вот и встретились. Я Змей.

3 (Статический поток: Змей.)

- Думаю, с Патриком ты уже знаком. Белый кролик, то есть маг. Не верь ты ему с самого начала, он бы тебя не выкинул оттуда. Она притягивает таких 'вампиров', как он, уж и не знаю чем. Мы здесь пересекались с ним пару раз, до сих пор жалею, что не снес ему голову, как тому колдуну.
- Ты на ее стороне? - В лоб спросил я. - По твоему рассказу не понять...
- Я НЕ на ее стороне. Будь моя воля, не помешай мне тогда ее сестричка, голова Таи Клейм была бы в числе моих трофеев. Но, - он лихо вел машину в редком потоке, - только одно но. - Сосредоточившись, его лицо исказилось гневом и бессильной яростью. - Она и только она может вернуть меня домой. Еще лучше - сразу в тот момент, когда я решил плыть к ней на остров, оставив своих друзей.
- В точку Выверта. - Озвучил я мысль, пришедшую в голову. - Что я только что сказал?
- Поворотный момент, миг выбора, точка во времени, от которой зависит все твое последующее будущее. Причем, зависит не только от тебя, но и от того, что тебя окружает. Например, сейчас - от меня. - Повернулся он в мою сторону и вскинул брови, хищно улыбаясь. - Не появись я, ты бы совершил главную ошибку своей жизни, твой поток слишком силен для тебя.
- Подожди-подожди, а как ты на меня вышел?
Он снова повернул, не сбавляя скорости.
- Чувство, которое вы зовете интуицией. Или, проще, - шел за ощущением моего мира. С тебя словно пыльца сыпется - для того, конечно, кто умеет различать запахи миров.
На вопрос, куда мы едем, он предпочел не отвечать. Улучив момент, я все же его рассмотрел. Тертые джинсы, рубаха, расстегнутая и заправленная в штаны. Золотая сережка в ухе. Не хватало повязки на глазу и сабли.
- Не спорю, - заметил он мое занятие, - многое еще осталось от прежнего образа. Чертовски хочу назад! Я бы никогда не совершил той ошибки.
- Ты уверен, что смог бы преодолеть силу своего потока?
- Да. Я торчу здесь чертову уйму времени, достаточно, чтобы не забыть, чего хотел бы избежать.
- Но ты же преодолел остановившееся время острова и Глаза Дьявола, зачем тебе возвращаться?
- Это не мой мир, не мое время, не те люди. К тому же, - он остановился и вздохнул, потянувшись, - пошли уже.
Пока я стоял внутри гаража и ждал, как Змей закроет его, память услужливо подсказывала, при каких обстоятельствах я в будущем исчез из этой реальности.
- Слушай, у тебя из-за меня могут быть проблемы. - Сказал я, когда он подошел ближе и повел меня наверх через боковую дверь.
- Да? Большие, чем чужбина? - Иронизировал он надо мной.
- Меня будут искать федеральные агенты. Правда, не очень скоро.
Он взял меня за плечи и больно сжал. Можно подумать, я до этого вырывался...
- Ты совсем не понял или только местами? Ты сейчас в прошлом, забыл? Пока ты еще ничего не натворил. - Успокоил он меня, как нашкодившего мальчишку.
Неужели полгода назад, до встречи со здравствуйте-меня-зовут-секундомер, мое сознание было настолько 'детским'?!
'Значит, по логике, мне снова не суждено жениться на монстре-Джуд, а также не суждено попасть в аварию и встретиться с Таей...'
Хорошо, что Змей меня держал. Причем, в его поддержке не было никакой сентиментальности и задней мысли, он просто делал так, чтобы я не свалился с крутой, узкой лестницы и не свернул себе шею.
- Дошло наконец. - Буркнул он, отпуская.
- Но зачем мы с тобой встретились, если твое появление отменяет будущие следствия? Ты, по идее, даже не знаешь, как меня звать.
- Так, выкладывай все, что с тобой случилось после аварии, не до измышлений. Ты так и не женился?
- Нет. Я не доехал, попал в аварию - организм так среагировал на невесту, что я предпочел попытаться себя угробить... Через год или около того странным образом погибли ученые, я познакомился с Патриком и узнал от него о проекте 'Кронос', который много лет назад эти ученые вели. Потом появились Кронос и Хаос, мои 'обалденные' Стражи. Хаос вообще скрывалась под внешностью женщины, на которой я чуть не женился. Потом загремел на остров вместе с Патриком. - Говорил я, слегка захлебываясь словами, мечтая выговориться наконец. Меня била мелкая дрожь от осознания того факта, что придется переживать все заново.
- Это вряд ли. - Пресек Змей мои опасения. - Тебя остановил я, а не стена дома. Вполне может статься, что все изменилось и проекта 'Кронос' вообще не существовало. Этой проблемой можешь не озадачиваться.
- Если его не было, как ты здесь оказался?
- Довольно странно и не в связи с твоей историей. Маска расстроила мою свадьбу почти так же, как я твою: задержала меня на острове, чтобы я не успел. Потом все и подавно пошло наперекосяк.
Он погрузился в воспоминания. Мы сидели на диване, в маленькой комнатке над гаражом, Змей потягивал что-то из своих запасов алкоголя. Я отказался. Вспомнив о свитке, отданном мне Патриком, похлопал себя по карманам, чтобы отдать рукопись Змею.
- Может, тебе понадобится.
Змей взял его у меня и забросил в груды хлама, что валялся по всей комнате.
- То, что касается ее прошлого, я знаю: было время, прогулялся в башню. - Он решил поделиться мнением. - Ничего такого, чего нельзя было бы о ней предположить. Родители отказались, опекунша всласть поиздевалась, она озлобилась и превратила маленький, уютный островок в портал ада.
- Если бы ты видел, что сейчас там осталось, ты бы так не говорил. Она здорово вывела из себя кого-то из обитателей этого 'ада'. - Тоном знатока поделился я, о чем тут же пожалел: Змей меня сильно 'поправил'.
- Ты уверен, что он в 'сейчас' и что он 'таков'? Ты у себя в прошлом, очнись, отсиживаешься, лишь бы не жениться! Наводнения, говоришь? Пожары? Ураганы, да? Если здесь нет ни Кронос, ни Хаос, там тоже может не быть кары небесной! Двуличный маг, он же 'Патрик', отправил тебя перекраивать прошлое, как тебе вздумается, хоть десять раз на дню, но плоды ТАМ пожинать будет он, а не ты. - Змей сделал большой глоток. - И если что-то еще изменится здесь так, что аукнется там, он получится все и в его власти будет сделать так, чтобы ты НИКОГДА не выбрался из своего прошлого. И уж подавно сделает так, чтобы ты с ней не встретился. - Он хмыкнул каким-то своим мыслям. - И знаешь, сейчас твоей Кронос надо очень сильно постараться, чтобы не нарушился порядок воспоминаний в памяти: иначе забудешь напрочь все будущие последствия. Неслабый получится клубок, не распутаешь.
От этого варианта развития событий я не просто сник, а почувствовал даже, словно меня утягивает в какую-то черную дыру безысходности.
- Честно говоря, и к лучшему, чтобы ты с ней не встречался больше. - Уловил я отрывок его рассуждений.
- Почему?
- Сожрет.
Я все равно вырвался из его лап, когда он попытался удержать меня на месте.
- Это все было, я помню! И Кронос, и Джуд, и эксперимент! Значит, эта последовательность все еще существует во времени! И она настоящая!
По лицу Змея расплылась довольная улыбка, чуть растерянная от хмеля. Удержать меня он больше не пытался.
- Вот и отлично! Что здесь истинное, выяснили, куда надо попасть, тоже. Надеюсь, ты хорошо запомнил это место?
Он стерся у меня на глазах вместе с диваном, стенами и хламом комнаты, в которой мы разговаривали, если это можно назвать беседой - больше походило на его попытки навести меня на нужную мысль. Тут же выяснилось, что я нахожусь в собственной квартире, и рядом ходит кто-то еще. До того, как меня 'взяли', я смог разглядеть дату на отрывном календаре, как меня не старались развернуть в другую сторону.
Получалось, что я уже гораздо ближе к нужной мне дате (если не нарушать последовательность времени, то вернуться с острова стараниями Патрика я должен был уже после катавасии с Кронос-Хаос), но вот выбрался ли я из 'статики'? Агентов оказалось чересчур много на меня одного, ко всему прочему, передо мной замаячило недовольное лицо Джуд.

4 (Статический поток: Джуд-Шелли.)

- В чем меня обвиняют? - Допытывался я, пока мы ехали в фургоне в участок. Джуд сидела напротив неподвижная, как статуя, и исполненная молчаливого презрения.
- В нежелании жениться. - Уколола она, угрюмо, без тени улыбки. 'Справедливейшее обвинение' с точки зрения Времени.
- А что Хаос? - Поинтересовался я, в очередной раз напоминая всем и себе, что все помню.
- Ты еще спрашиваешь?! Совсем умом тронулся? - Повысила она голос, поняв вопрос по-своему, вроде того, что я интересуюсь, правда ли я устроил ей бедлам... Можно подумать, мне хочется ее оценки моих заслуг в деле наведения беспорядка.
- Тогда в чем меня обвиняют?
- Прекрати издеваться!!! Мало тебе было? - Имелась в виду церковь.
- У меня амнезия! - Врал я, понимая, что все идет совсем не так, как надо. И надо бы поскорее понять, к чему идет. - Джуд, в чем дело? - Спросил я на полном серьезе.
Как и ожидалось, она не выдержала.
- Ты же... ты же их всех убил! - Прошептала она. - Ученых! Они собирались повторить важный правительственный эксперимент десятилетней давности, а ты, пользуясь тем, что донор, проник туда и все уничтожил. И еще спрашиваешь, в чем дело?!
Несколько секунд я смотрел на нее, не имея что сказать на это.
- И ты веришь, что это сделал я? - Выдавил наконец.
Она отвернулась, то ли борясь со слезами, то ли видеть меня было выше ее сил.
- Я думала, что ты просто, ну, разлюбил. - Ее голос, не смотря на самоконтроль, немного дрожал. - А потом выяснилось, что ты сорвал эксперимент и скрылся. Мы тебя все эти полгода ловим. Что они тебе сделали, Стив?!
- Кто-нибудь выжил? - Сухо спросил я.
- Как ты можешь!
- Я спросил.
- Не дождешься, я ничего тебе не скажу! Да и кому это знать, как не тебе!
Я показал ей закованные запястья, для наглядности их чуть не вывернув. На мой взгляд, она бесконечно долго колебалась прежде, чем сказала.
- Патрик Лем, сын руководителя научной группы.
Весь оставшийся путь мы просидели молча. Я думал о том, что все движется к тюремному заключению: если это козни Патрика, то мне в этой жизни точно не светит пересечься со Змеем, когда меня упрячут срока на три-четыре пожизненных, чтобы уж наверняка.
В собственном отделе, среди знакомых и коллег, меня под конвоем проводили в камеру временного задержания. Сейчас соберут 'блок-пакет' документов и упакуют к чертовой матери...
Очень хотелось бы, чтобы окружающее было неправдой, что выход есть, как из тех странных 'комнат с секретом', мода на разгадку выхода из которых пошла в сети.
- Кто будет свидетельствовать против меня? Лем? Где вы его найдете?
- Это ты нам скажешь, гнусный похититель. - Хитро так сказал мой начальник. - Куда ты его дел?
Вот оно. То самое, чего я ждал.
- Отведу, только наручники снимите. Как добраться, знаю, дорогу объяснить, правда, не смогу.
- Придется и вспомнить, и объяснить. - Уверенно и с намеком сказал один из агентов.
- Эй! - Позвала их Джуд. - У него амнезия, минуту назад он вообще не мог вспомнить, остался кто-либо жив или нет.
Как же в тот момент я был ей благодарен! Если бы не засевшая в мозгах Тая, то Джуд была бы первой кандидаткой на идеальную спутницу. Агенты между собой переглянулись и ушли переговорить это дело.
- Спасибо, Джуд. - Прошептал я, когда она оказалась поближе к решетке.
- Я не верю, что ты все это натворил, но больше ничем помочь не могу. Надеюсь, хоть в этом я тебе поверила не напрасно. - Грустно ответила она и отошла, когда ее позвал шеф.
Прежде, чем мне позволили выйти, я многое передумал и переощущал. Например, я поймал себя на том, что понимаю - убийство 'мной' ученых было совершено в статичной реальности, что и встреча со Змеем, то есть синхронно, в том же петлеобразном времени. Значит, пока я был у Змея, 'Патрик'-маг натворил тут дел. Надо найти Змея. А как он меня нашел? Сказал, что это похоже на интуицию и на ощущение другого мира. Остается надеяться, что и я смогу его 'вычислить'.
Тем временем агенты наговорились, подошли к моему начальнику и велели открыть камеру.
- С тобой поедет агент Шелли и Джуд. - Сказал он мне.
- Она хорошо знает, на какую подлость ты способен, не хуже меня. - Доверительно подмигнул Шелли.
Я сказал, что смогу сориентироваться, если мы двинемся от моего дома.
Кстати, как у меня должно ощущаться это чувство другого мира? На что ориентироваться? Я вспотел, прислушиваясь к себе, но необычного не улавливал.
- Ну? - Поторопил меня Шелли.
Мы бесцельно простояли около подъезда полчаса, действуя тем самым агенту на нервы. Уже безо всякого интереса я смотрел по сторонам, прикидывая все возможные планы побега, включая самые немыслимые. Демонстративно Шелли снял пистолет с предохранителя, Джуд нервно посмотрела на меня с переднего пассажирского сидения.
Наконец смутное неудобство бросилось в глаза. Шелли в реальности сбила машина, к которой я не имел почти никакого отношения, если не считать знакомства с Кронос. То есть, если он жив, я до сих пор в статике, временной петле с искусственными условиями, не имеющими ничего общего с тем, что произошло в реальном времени. Открытие было на удивление просто: меня на самом деле здесь нет.
Я ожидал, что меня вытащит отсюда, но ничего подобного не произошло. Вместо этого время замерло на долю секунды, чего как раз хватило, чтобы увидеть след, стык реальностей. Так выглядит дефект на оконном стекле: легкая неровность поверхности, при переводе взгляда по которой слегка вытягиваются цвета, а внимание притягивается к неправильности. Это и не трещина, и не видимая граница, просто за это цепляешься взглядом, а, зацепившись так однажды, уже очень трудно выкинуть это из головы и не замечать.
А здесь этот 'дефект' висел в пространстве, приходилось слегка вертеть головой, чтобы взгляд не терял ориентира. Шелли усадил меня назад в машину, я же попросил его ехать очень медленно. Благо день был солнечным не по-осеннему, иначе бы сквозь косые линии дождя вообще ничего нельзя было бы увидеть.
Черепашьими темпами мы все-таки достигли гаража. И тут я испугался, что они пойдут туда без меня, все обыщут, скажут, что я надул их, и мы едем искать дальше (или еще хуже - возвращаемся). Обошлось без подобного, пристроив пистолет меж лопаток, меня подтолкнули к дверям гаража. Я беспомощно огляделся.
- У тебя еще и ключа нет?! - Покойник Шелли смрадом выдохнул эти слова.
- Не кипятись. - Посоветовала ему Джуд и, порывшись в карманах, извлекла отмычки.
О чем я не подумал, так это о том, что сказать, если Змей внутри или его нет.
- Куда? - Подтолкнул мой мыслительный процесс Шелли.
- Наверх.
- В машине подождите. - Приказал агент Джуд, ослушаться которого она не имела права.
Когда мы поднялись, пистолет убрался обратно в кобуру. Наверное, невесело решил я, агент собирается разорвать меня голыми руками.
- Пять минут. Где он?
Быстро соображая, я вспомнил, что Змей куда-то в захламленный угол зашвырнул рукопись.
- Здесь только план, тело в другом месте.
- Уже тело? Вспомнил-таки?! Смотри, как бы с такой памятью с тобой несчастный случай еще до суда не случился. - Пообещали мне. - Ищи.
Я полез было в свалку, начал рыться, что со связанными руками больше походило на цирковой номер клоуна. Шелли молча стоял и улыбался гаденькой, довольной улыбочкой: не уж-то спровоцировать решил? Я еще сильнее сосредоточился на поиске рукописи. А что делать, если Шелли не поверит в то, что написанное там - не сказка, а план, куда я засунул труп (который, в любом случае, здесь никто не обнаружит). Мне бы хоть какую-то идею...
- Кто вы и что здесь делаете? - Я обернулся и замер. Парень в тертых джинсах стоял, уперев кулаки в бока (как он прошел мимо Джуд?), и с нехорошим, нагло-туповатым, выражением лица ждал от нас ответа: от цивильного Шелли в костюме и с пистолетом и от небритого меня со свитком в руках и в наручниках.
Джуд взвилась у него за спиной и огрела рукоятью в затылок. Хозяин гаража с разворота отправил ее, не особо церемонясь, вниз по лестнице. Он даже не дал ей сказать, что она офицер полиции. Я налетел на готового выстрелить Шелли, вырвал оружие и, не выпуская из рук бумаг, ударил.
- Ты кто такой?! - Надвинулся на меня хозяин.
Если бы не поджимало время, я бы не стал даже связываться, такие, как он, пули не боятся, закона тоже - мы для него воры. Но временная петля уже ощутимо сдавливала мне горло.
- Женщина в маске сказала, чтобы я нашел Змея.
Он остановил свое танковое наступление и расхохотался.
- Хэллоуин тебе здесь, что ли?! В какой еще маске?
- В рубиновой.
Он перестал смеяться, слава богу, тут же вместо петли на моей шее сомкнулись его руки. Час от часу не легче.
- Издеваться вздумал?! Тебе это просто так с рук не сойдет! - Сквозь зубы цедил он слова.
- Змей - это ты? Ответь же!!! - На последнем дыхании просил я.
Вены на его руках проступали так отчетливо, что показалось, я вижу ток крови и ее пульсацию в них. Я сунул ему бумаги в нос. Захват ослаб, а затем и вовсе исчез, но его правая рука с угрозой для ключицы сильно сжимала мое плечо, пока я гонял красные круги перед носом.
- Значит, это был не сон?
Когда темнота в глазах рассеялась, я увидел его задумчивое лицо, а за ним самим... Джуд целилась ему в спину. Грохнул выстрел. Глаза Змея оторвались от записей и, чуть округлившись, остановились.
- Да говори же!
Он оседал прямо на меня. Джуд двинулась к нам. Пространственный дефект пошел разрывами. Настоящая реальность подчинялась этой петле! Если Змей не заговорит, мы останемся здесь навсегда. Я посмотрел на упавшего мне на руки.
- Я Змее-е-е... - Его глаза закатились.
- Никуда ты уже отсюда не денешься! - Торжествовала Джуд.
Кстати, она с лестницы упала. По ней этого не скажешь.
'Что-то не то'. - Стремительно защелкало у меня в голове.
- Живой, сытненький. - Она облизнулась. Появились клыки, поехали глаза.
- Старые трюки для простаков. - Не испугался я, максимально сосредоточившись. - Привет, Хаос. - От концентрации на происходящем закружилась голова, не пропустить бы чего.
Я сидел на полу, держа умершего Змея и думая, что, видимо, с ума я все-таки сойду: агент Шелли поднимался.
- Все кончено, друг мой. - Стал он ласковым донельзя. - Надеюсь, ты понимаешь, что тебе грозит за это? - Агент кивнул на труп.
- Это вы его застрелили! - Сказал я и осекся: у меня на руках лежало тело Патрика Лема. Головокружение дополнилось звоном в ушах и нарастающей паникой, сквозь которую пробилась одна довольно толковая мысль: Патрик не смог отказать себе в удовольствии присутствовать при уничтожении своего соперника. Или решил сам доставить Змея Тае. Кстати, а где тогда реальный Змей?!
- Какого черта здесь происходит?!
Снова торчали на пороге расстегнутая рубаха и тертые джинсы. Джуд и Шелли одновременно начали говорить, но всех со своим предупреждением об опасности перекричал я. Змей и сам понял, что ему не руки жать собираются: сабля насквозь проткнула Шелли, а кортик вошел Джуд-Хаос прямо в сердце. Лем у меня в руках дернулся, но ожить толком не успел: мой первый удар пришелся в его висок, а второй, со связанными-то руками, уж куда придется. Пока Змей вынул ножи, я, едва удерживая Патрика своим весом, стянул зубами тесьму со свитка, отбросил больше половины листов, а остальные сложил вдвое.
- Давай. - Кивнул Змей. - Пока эти снова не ожили.
Я полоснул острыми краями бумаги.
Наконец, нас потащило. О, благословенный водоворот времени! Куда угодно, лишь бы отсюда. Среди бела дня появились мы, на том же склоне, откуда рано утром выкинул меня Патрик.
- Я всегда опаздываю, сейчас тоже почти. - Змей присел на тропу. - А с бумагами ты, конечно...
Я махнул рукой, заполз в пещеру и уснул.

5

Проснулся под раскатистый храп рядом: никогда еще я так не был рад подобным звукам. Снаружи снова всходило солнце. На камне, напротив входа в расщелину, сидела она. Лучи солнца пробивались сквозь нее, но она не исчезала, как привидение, сидела себе, легонько улыбалась.
- Кронос и Хаос благодарят за Патрика, давно у них не было такой игрушки. Хаос не в обиде, что ты ее переиграл.
Я подошел к ней вплотную, вдыхая легкий цветочный аромат, от которого 'поплыла' голова.
- Это с полей.
Взъерошенный выскочил Змей. Отступив, я повернулся к нему. При виде Таи, он переменился в лице.
- С возвращением. - Тихо сказала она.
Змей только кулаки сжал.
- Зачем ты просила найти его? - Удивился я: не больно-то она похожа на самоубийцу, видеться со своим врагом.
- Еще не знаю. Как получится.
- Что?! - В один голос заговорили мы.
Она повернула голову на восход, закрыла глаза и снова улыбнулась, как ни в чем не бывало.
- Поднимитесь в башню, только не трогайте Глаз. Мое тело замуровано магом. - Оставив нас одних, она пропала.
Осторожно я прикоснулся к поверхности валуна, где она сидела. В этом месте его покрывала тонкая изморось. Змей стоял как монумент: он был несколько шокирован открывающейся внизу картиной. С трудом оторвавшись от зрелища, он посмотрел на меня.
- По дороге расскажешь.

6

- Каково это - сначала жить по законам этого мира, а потом - того?
- Прекрасно, если не попадаться. - Отшутился он. - Подозреваю, что Патрик меня отсюда вышвырнул, как и тебя. Иначе просто не знаю, как объяснить его поступок, угрозу почувствовал, что ли...
- Что с тобой было после того, как ты уплыл с острова в последний раз?
- Говоря корявым языком твоего мира, я действовал с опозданием. Сначала на дни, потом на часы, постепенно сокращая отставание. Чуть на встречу с тобой не опоздал, маг быстро подсуетился на моем месте... У тебя, конечно, свои причины делать все, что тебе сказала эта королева, но я хочу вернуться в тот момент, когда все не заладилось, и только. - Он посмотрел на меня в упор. - Мы временные попутчики, не больше.
Как угодно, решил я, лишь бы быть поближе к человеку, который хоть сколько-нибудь здесь ориентируется. Змей приблизился к большим, перекошенным воротам первый.
- Когда-то здесь был огороженный каменной стеной двор. И как это так вышло, что волны пощадили маяк...
Раздвинув створки, он подложил булыжники.
- Не люблю я запертые двери. Не входи пока.
Он свернул налево от входа и исчез. Разом. И так же, как исчез, появился, без всяких полутонов и переходов света и тени. Только когда он зажег факелы, позволил войти. В уши, набухая, вбивался звук. Он постепенно перешел в оглушительный вопль, который разбился на самые разные голоса. Змей подтащил меня к себе и начал что-то втолковывать, но меня словно на живую резали. Дрожащей рукой, я перекрестился. Смолкло.
- Это из вашей религии? - Услышал я его. - Надо бы запомнить, вдруг пригодится.
- Что это было?! - Пришел я в себя.
- Здесь убивали людей, что ты хотел услышать? Оперное пение?
- Как здесь можно узнать прошлое, при таком сопровождении?!
- Концентрация времени наверху, - он поднял палец, - то есть плотность информации, очень велика. Все само в голову лезет, как эти голоса, хочешь ты того или нет. Не отставай.
Узкий проход, скользкие ступени, рельеф стен, очень напоминающий посмертные маски, подозрительные звуки, захлопывающиеся двери, призраки, выскакивающие наперерез и слова... Шелест, стон, мольба, крики, бормотание, снова вопли и гневные требования освободить не пойми кого... И на задворках этой какофонии - ее смех и звук арфы, личные марионетки...
На предпоследней ступени ноги перестали меня слушаться. Уже остались позади все завывания, остался только ее голос. Нельзя было определить, плачет она или смеется, проклинает идущих или зовет на помощь...
- Не могу.
Змей стоял, подсвечивая себе, чтобы рассмотреть кладку, забившую дверной проем.
- Если сердце тебя не обмануло, - словно сам с собой разговаривал он, - то сможешь. И лучше бы тебе с этим не затягивать. - Он еще раз осмотрелся. - Чем бы это выбить?
Голоса в моей голове услужливо подсказали, что силы камня только и осталось - кладку сломать. Я начал спорить, ведь Тая просила его не трогать. Змея словно отдалили от меня на другой конец коридора: он не обращал внимания на то, что у меня в голове, похоже, завелись говорящие тараканы. К спору подключилась вся призрачная общественность, мнения разделились: одни утверждали, что, только истощив камень, можно освободиться из темницы души, другие, что свобода 'темной королевы' - вот гарантия прекращения подобного существования.
Наконец, Змей удостоил меня взгляда и что-то такое обо мне понял, потому как из дальнего угла потянулась ко мне его очень-очень длинная рука. Как бы ни искривлялось и удлинялось расстояние между нами, он двигался быстрее и вскоре неласково поймал меня за воротник. В этот момент большинство в моей голове проголосовало за использование Глаза Дьявола, но подоспел с кардинальным решением Змей и - я получил шишку на затылке, каким ударился об стену, и тупую головную боль.
- Крестись, не крестись, все равно они не отстанут. - Позволил он отойти от стены, к которой меня припечатал парой секунд ранее. - Расшатывай кладку.
Мы ощупывали все сантиметр за сантиметром: неужели Патрик, пока все изготавливал, ни на что не отвлекался и смог закрепить ее насмерть? Моя голова начала, тем временем, превращаться в кипящий котел с голосами, подогреваемый на медленном огне. Ну не биться же мне головой по-новой...
- Хороший мастер делал. Или маг. - Констатировал Змей, когда мы все ощупали.
Я не мог не смотреть на древнюю веревочную лестницу, ведущую выше, к камню - к решению всех проблем. И главное - к моему выходу отсюда. Если попросить и поднапрячься, то я сразу буду дома, в правильном порядке времени, стоит только дотронуться до его гладкой поверхности.
- На выбор, Стив. - Явственнее прозвучал ее голос.
Змей ничего подобного, конечно, не слыша, пытался просунуть кинжал меж камней. Тая была не напугана, не огорчена, она просто предложила мне выбрать - и сразу смолкла.
Змей, ковыряя раствор, проворчал:
- Я не для того столько лет болтался в этой временной петле, чтобы, выбравшись из нее, позволить спешке и такому дураку, как ты, все испортить. - Неуловимым движением он скользнул ко мне и приставил грязное острие кортика к моему подбородку.
- Только сунься на лестницу.
- Я хочу домой не слабее тебя.
- Нет, Стив, ты не домой хочешь, а тот холодный труп, что замуровал наш общий знакомый. Слушай меня и вникай: мое общение с этим чудовищем в маске не было столь романтично окрашено, но одно я знаю точно: сказано тебе - не трогать Глаз, значит, есть обходной путь. Может, он тебе покажется более долгим, но это тот способ, который безопасен для нас обоих! Единственное, чего ты добьешься наверху с камнем - это влезешь в очередной морок!
Я принял из его рук кортик и, не обращая внимания на озверевшие голоса, рвущие сознание, стал остервенело ковырять раствор, уповая на то, чтобы Патрик был хорошим воином, но хреновым строителем и не знал заговоров на вечный запор. Простите за двусмысленность.
Периодически Змей спускался вниз и приносил новые факелы и воду, одновременно, тем самым, проверяя мою выдержку. Иногда, бросая работу, я кидался вниз по лестнице и не останавливался, пока не выбегал на свежий воздух. Лишь однажды, глубокой ночью, деря глотку, во двор побежал сам Змей. Ему нужна была Мануэлла. Мне удалось перехватить его в тот момент, когда он оступился и чуть не слетел с лестницы на самое дно. Змей снаружи тоже дал выход своему гневу: он, как и я, слышал голоса, но был к ним более подготовлен.
- Эта нечисть заперла меня здесь, когда она выходила за другого!!! Она помешала мне!!! - Он безостановочно втыкал саблю в землю по самую рукоять.
- Но что можно было успеть за то время, что оставалось до свадьбы?
- Что, говоришь? - Он весь подобрался и едва на меня не кинулся. - Что угодно! Ты не знаешь, на что способен океан ночью! Я мог бы успеть, ясно тебе это?! Мои ребята могли бы! Мы бы сделали это! А ты? - Он расслабился и устало-презрительно рассмеялся. - Ты ведь даже не понимаешь, сколько ей лет! Двадцать пять, предположим, было еще десять лет назад, а с учетом того, какое здесь отвратительное время, от нее осталась одна мумия! А если и нет, если она все так же хороша, какой представляется тебе... - Он перевел дыхание. - Ты хотя бы догадываешься, за счет чего это?! Из-за холода, думаешь? Если она расслабится и забудет туманить тебе мозги, ты окажешься рядом с мощами!!!
Я не стал напоминать ему про 'статику', распыляемую вокруг нее Глазом. Не высказал даже свои подозрения, что он нашел винный погреб. Просто настала моя очередь вправлять мозги. Мне было все равно, благодарен он мне за это или не слишком.
'Интересно, - размышлял я, возвращаясь в башню, - сколько еще раз надо будет подраться, чтобы сохранить рассудок?'
На самой вершине маяка, как закоротившая лампочка, мигал камень.
'Глаз кому-то подмигивает. Не к добру'.
- Кстати, - остановился я у входа, - а что случилось с сестрой и ее мужем?
Утерев кровь с губы и выдернув саблю, Змей тоже направился в башню.
- Не знаю. Надо полагать, у нее есть ответы на все и надо бы до них докопаться.
И мы стали докапываться.

7

Когда кортик, которым я орудовал, не встретил препятствий с той стороны второго слоя камней, я едва не издал победный клич и растолкал Змея:
- Не знаю, чего ожидать.
Он все понял и, вставив саблю в щель, начал орудовать ею, как рычагом. Сначала камень поддался, и ничего не случилось. Я воткнул в раскрошенный вокруг камня раствор лезвие и повернул его со всей силы на девяносто градусов. И вот теперь оттуда полился холод.
- Быстрее вытаскивай. - Скомандовал Змей.
Обдирая кожу с пальцев, стали выдергивать камень из кладки.
- Статика рушится, чувствуешь?! И морок отступает! Надо освободить ее прежде, чем сами превратимся в такие же, как она, окоченевшие трупы.
Поднялся ветер, начал задувать внутрь с диким воем. Теперь я понял, о чем он только что говорил: рядом с башней, против ожидания, не было снега и морозов! С утроенной энергией мы взялись за неровный булыжник. Все голоса из головы вымело. Мы снова помогали себе саблей и кортиком, потому как руки быстро немели. В конце концов, мы его выдернули. Дальше дело пошло веселее и жарче.
- Одного не понимаю. - Пыхтел я, расшатывая очередной 'кирпичик'. - Если этот Лем сам был к ней неравнодушен, почему же тогда замуровал ее? Почему не стал для нее спасителем или кем-то вроде?
- Потому что колдуны отдают половую силу взамен магической. Она принадлежала ему в том плане, в каком он мог ею обладать. - Змей откатил круглых очертаний валун и сбросил его с лестницы. - Я тебя разочарую: он всего лишь поглощал ее энергию и постарался сделать так, чтобы она этому никак не мешала.
- Зачем же она притащила его сюда? Или она настолько предвидит будущее?
- Поди, пойми этих женщин. - Ворча, взялся он за очередной камень.
Когда мы выдрали достаточно, чтобы смочь протиснуться внутрь, Змей все равно не позволил мне этого сделать.
- Если не разобрать все, проем снова 'зарастет' камнем и кто-то из нас, очевидно, более глупый, окажется замурованным.
До самого утра мы чистили вход и мусорили по всей башне.
- Ну, перекрестись, раз веруешь, и пошли. - Напутствовал Змей, подталкивая меня в спину, вроде как по-дружески, хотя мы оба видели, что за порогом была голая пустота.

Он улегся на пол и уткнулся лицом в руки. Пустота. Пока не убрали последние крошки от входа, все было нормально, а потом - разом... Далеко внизу дышало прибоем море, виднелась разгорающаяся линия горизонта. Неуверенно я перекрестился сам и окрестил пустоту. В ней что-то исказилось, появился слом, как трещина в фундаменте, в небе словно обнажилась золотая жила. Искорки также прибивались к нам ветром прямиком из зарева восхода и, обозначая место изменения, вращались по кругу, образуя некое подобие норы.
- Я так и знала. - Раздалось у нас за спиной.
- Что же ты знала и не потрудилась сказать? - Без всяких эмоций спросил пират, более привыкший к подобным чудесам.
Крутящиеся искры, постепенно множась и образовывая уже непрозрачный тоннель, замедляли свой ход. Когда они застыли, перед нами открылся круглый, ледяной лаз, ведущий в неизвестность.
- Тот же механизм, что и в исчезающей комнате во дворце Короля и Королевы. - Объяснила она, и я что-то припомнил из записей Патрика 'на полях'.
- Куда он ведет? - Спросил я.
- К Жасмин, надо полагать. Она ушла туда.
Мы посмотрели на нее, не зная, чего ожидать. Она, конечно, не плакала (наивно было бы от нее этого ожидать), но...
- Договаривай. - Змей не был намерен церемониться. - Что мы пытаемся откопать? Очередное чудовище?
Тая заговорила: она вошла туда затем, чтобы вытащить Жасмин, которую хотели сделать основанием нового царствия Колдуна. Точнее, будучи принцессой, она и дальше стала бы править, только душу пришлось бы в прямом смысле слова 'заложить'. В фундамент. И только отдав ей камень, оставив себя взамен, можно было 'вытолкнуть' Жасмин наружу. Однако после Колдуна остались несколько 'напоминаний', в частности, 'статическое' поле камня ей собственных сил преодолеть не хватило. И, на самом деле, камень теперь показывает связь Жасмин с телом, а не ее. И связь эта сильно ослабла в последнее время.
- Где же ваши тела? - Я только и понял тот момент, что они вынужденные духи.
- Мое здесь, в этой комнате, но я не имею к нему доступа. А Жасмин по ту сторону, разлученная сама с собой.
- Я что-то слышал перед тем, как меня отправили отсюда на Землю, что сестра чудовища в маске, - не отказал он себе в удовольствии уколоть Таю, - сгинула из дворца в неизвестность. Она пошла искать свою душу, что ли, на тот свет?
- Она ушла в Вечность. Эта дорога ведет туда. - Тихо сказала Тая.
- И какую часть твоей сестрички мы там найдем? - Змей был подчеркнуто весел, словно не принимал ничего всерьез.
- Душу. - Сложно такое создание, как Тая, вывести из себя насмешками.
- А потом мы отправимся на поиски ее тела в...? - Змей действительно издевался.
- В невидимый дворец в долине. Он все еще там.
- Там дыра, а не долина. - Выпрямился он. - Хватит, наигрался. Ты можешь вернуть меня в прошлое?
- Нет.
- С каких пор?! Или боишься?
- Нет. Есть последовательности во времени, которые невозможно изменить, даже если влезть в сердцевину Вечности.
Он неожиданно понял, что она не шутит.
- Я не могу сделать так, чтобы ты женился на Мануэлле.
Не говоря ни слова, он пошел вниз по лестнице.
- Там же теперь холод собачий!!! Змей!
В ответ понеслась отборная брань.

8

- Что меня ждет там? - Спрашивал вообще-то спокойно, однако ладони вспотели. Само собой, я бы предпочел, чтобы эту 'миссию' осуществил всезнающий Змей, а не без пяти минут иномирец.
- Все те же. Тебе выделят проводников, а твои Кронос и Хаос вряд ли сильно изменились.
- Меня тоже разбросает?
- Сомнительно, чтобы на тебя наши законы действовали должным образом. Пока то, почему жрецы по обе стороны твоей жизни выбрали именно тебя, - тайна из тайн. Для тебя предстоящее путешествие - еще один шанс узнать ответ.
Завитки на маске казались чистым льдом. А губы, на удивление, живыми, почти плотными.
- Как я узнаю твою сестру? Как отличу ее от морока?
Она протянула мне что-то маленькое, зажатое в руке: крошечный камень, оплетенный серебром. Я потянул за цепочку.
- Он породил причину, значит, он ее и устранит.
Ничего особенного, держа в руках Глаз Дьявола, я не почувствовал. Осторожно попытался прикоснуться к ее маске, но не ощутил даже сопротивления - пальцы проваливались.
Больше я не оборачивался.

9

Только водоворот льда сомкнулся за ним и утянулся за горизонт тонким лучом, как появилась моя прежняя комната. И тело, лежащее посередине на столе. Оно сковано цепями. Впервые за долгие годы я могу посмотреть на себя со стороны. Неужели, не смотря на борьбу, все последствия моих действий обречены вести к гибели? Неужели это не поддается предотвращению? Я ведь видела глаза Лема, слышала его сердце... Кто-нибудь в состоянии противостоять моему искушению черным всевластием?!! Только этот странный Стив...
Змея можно в расчет не брать, по его поводу задачи стояли совсем другие... Он преодолел 'статику', но все еще упорно цепляется за прошлое... Словно меня водит за нос 'играющий бог(10)'... Я сама напоминаю себе Стива, сводящего воедино своих Стражей: чтобы освободиться от тесной миссии, выйти в другое измерение собственной жизни, мне необходимо найти Кронос и Хаос. Пока на звание этих существ подходят только... Змей и Жасмин.
Пришлось основательно задуматься, насколько основательны мои выводы. Если я не права, то смертные основательно рискуют. А когда было иначе? Змей не подчиняется временным петлям камня, но цепляется за 'старые добрые времена'. Чем не Кронос? От Жасмин только дополнительные сложности - вот тебе и Хаос. Этот клубок надо, так или иначе, распустить. Ведь Оракул ни словом не обмолвился, что мне суждено погибнуть... Внутри, в кромешной тьме, прорезался тусклый свет, словно... Хо-хо, уж не просветление ли мне грозит?!
Слезы прогнать удалось. С трудом. Кому-то и моя судьба не безразлична, там, в самом сердце мира?... Надеждам обрести спасение из томительного царствия развиться не дали.
- Ну что, добилась своего?
Змей постоял на пороге, а затем зашел в комнату и уселся на старую мою постель.
- Теперь можешь воссоединиться и навсегда оставить его в Вечности! Не удивлюсь, если он тоже выйдет половинчатым. Что молчишь?
- Там моя сестра.
- И ты готова скормить этого дурака, лишь бы ее вытащить.
- Но почему-то же они там, в его мире, нуждались в его крови! С этой стороны жрецы тоже готовились соединиться с тем временем, но не получилось.
- В этом мире, пожалуй, чересчур многое зависит от женщин.
- Зачем ты вернулся?
- А куда идти? Все как всегда: долина пуста, корабля у меня нет, по воде ходить не обучен. Твоя любимая шутка.
Земля задрожала, как при очередном землетрясении. Воздух, казалось, проваливался в пространство, создавая облако в долине. Мы зашли в смотровую и из бойницы увидели, как сквозь непонятную пелену внизу проступают очертания сначала дворца, потом близлежащих поселений.
- Что происходит?
- Вечность отдала обратно.
- Я должен туда попасть!
- С чего вдруг такая прыть? - Интересно, что он сам на счет себя подозревает...
Он остановился напротив меня, полный нетерпения. Ничего не оставалось, как обжечь его своим холодом.

Мы оказались около исчезающей двери. На этот раз, выкинув во вне свое содержимое, она стерлась со стены окончательно. Стив поддерживал за талию человека, больше похожего на тряпичную куклу. Кукла подняла голову.
- Я дождалась!
Меня больно передернуло, так победно-злорадно звучал голос Жасмин. От камня на ее шее шло неестественно яркое сияние, которое было невыносимо для меня. Жасмин прикрыла его рукой.
- Это условие Вечности: вы не сможете видеться. - Устало сказал Стив.
Меня опять будто крючком за кожу потянули, но я никак не могла понять, откуда приходит намеренное воздействие. Змей подхватил Жасмин, не твердо стоящую на ногах.
- А Бенджамина искать? - Стиву уже было все равно, после того, что он насмотрелся и прочувствовал.
- Он уже давно ушел... сам. Не знаю даже, где он живет и чем занимается. - Жасмин устало опиралась на немало смущенного Змея.
У меня появилось ощущение стянутости кожи на затылке. Стив подошел близко.
- Я тебя почти не вижу. - Искал он глазами мои границы.
Меня кто-то ловил, как бабочку, причем, коварно так охотился. Не будет маяка, не будет света, не будет тепла, не будет избавления. Меня почти поймали. Мне внушают, что все это морок: и освобождение Жасмин, и Змей, и... этот. Лем нашел лазейку из собственной петли и готов всадить булавку в свою редкую бабочку. Бездна помогает ему отстоять свою собственность! Да за кого они меня держат?! За маленькую принцессу, которая ни на миг не поумнела за эти годы?!!
Стив немного напуган, но не отдает себе в этом отчета. Меня утягивает в ледяной водоворот. Только я уже понимаю, что это не единственный выход. Впервые. Не надо больше спускать на меня свои легионы. 'Ах да, я же кое-что должна дьяволу'. Сорвав камень с шеи Жасмин, сжала его в руке. Каким бы он ни был прозрачным, все же в нем хватит силы...
Змей удержал Жасмин, чтобы она не притрагивалась ко мне.
Мне настойчиво напоминают, что я чудовище, все с той же маской на лице. Я уже слышу смех Лема там, в башне. Мое тело связано, оружие Змея, кажется, тоже там осталось. Лем не торопится, знает, что у него масса времени: заставил вернуться в башню. Оказавшись с ним один на один, я увидела на нем личину Колдуна.
- По реваншу? - Хитро предложил он мне. - Давно я ждал этого момента!

10

Мы стояли друг напротив друга по разные стороны стола с телом. Его левая рука закрывала мне лицо, правая, с зажатым кривым кортиком, угрожающе тряслась у шеи.
- Я освобожу тебя, я! Навеки! Для Бездны! Свою следующую жизнь ты начнешь с преисподней, в которой я оказался по твоей вине!!!
Камень прилично жег мне руку: я еще управляю им, но это ненадолго.
- Ты проиграл. - Включилась я в его игру. - Где еще ты планировал оказаться?
- Верни мне Глаз!
- Ты слишком слаб для него, да еще в чужом теле. У тебя мало что останется от головы. - Предупредила я его, представляя на его месте оплавленную свечу - так бы он и стал из-за камня выглядеть с поправками на внутренности и кости.
- Верни! - Угрожал он. - Иначе ни твой прихлебатель Стив, ни твоя сестренка в жизни не выберутся из морока!
- Мороками правлю я, ты, дохлый похититель тел! На что тебя сняли с углей?! Не припомню, чтобы в Бездне был кто-то равный мне! - Какая-то дичайшая радость разливалась внутри из того самого проблеска, где-то в душе. Неужели у людей всегда так, всегда настолько БЛИЗКО это... Глаз Дьявола буквально обжигал, удерживать его становилось практически невозможно, но его сила все еще нужна мне, чтобы втоптать этого самозванца обратно.
За спиной Патрика по его приказу материализовались самодовольно улыбающиеся персональные Стражи: они явно собирались праздновать победу над отбившимся от рук 'чудовищем'. Против их демонической 'мускулатуры' надо было что-то противопоставить. Не оставшись в долгу, я 'призвала' своих Стражей, даже не представляя, как те должны выглядеть. Лишь отдаленно напоминая знакомых уже Змея и Жасмин, они пришли и встали с моей стороны ангелоподобными великанами, подпирающими потолок. Ко всему прочему, они нестерпимо резали глаза светом.
От накала вражды и взаимной нетерпимости загорелись вещи вокруг, ткань, на которой лежало мое тело, тоже заполыхало. Это напомнило мне, что нахожусь не в себе. После вспыхнули и стены, огнем без жара.
- Я поглотил тебя! Твоих сил хватило освободить меня!!! Как только я верну себе расположение Бездны, я займусь этим странным типом у вас во дворце!
- Зачем он тебе?!
- А-а-а, - подался он вперед, опираясь на горящий стол, - еще один небезразличный тебе смертный! Я знал, что женщина слаба! Все эти эмоции! Нельзя было доверять тебе мощь Бездны!!! Кто-то серьезно ошибся, выбрав тебя!!! - Пытался он укутать меня пеленой мрака, чтобы такой 'бандеролью' отправить дух в вечную темницу.
Под ногами уже светились пожары Бездны. Его Стражи наступали на меня, улыбаясь до самых рогов, превращаясь в демонов и протягивая к моему телу свои трехпалые когтистые лапы.
- Сдавайся! Я посланник Хозяина! Ты - его вещь! - Он требовал с такой уверенностью, что я почти признала это.
- Назад. - Шипела я на них и медленно, чтобы они все прочувствовали, выводила камень: они отскочили, как от распятия. У меня едва не выскочили демоно-крылья, но что-то остановило меня от устрашения противника этим атрибутом. Потому что его использование противоречило неяркому свету внутри. Нельзя становиться светом на крыльях летучей мыши, как бы привычно не было их использование... Неожиданно смутные предчувствия заговорили во мне голосом интуиции. Я оживала!!!
Меня всю жизнь толкали к тому, чтобы принять зло внутрь, внутренне примириться с тем, что его воля - это моя, надо было отдать себя этому. И чтобы я не забывалась, подсовывали мне таких вот 'учителей - освободителей' от гнета добра. Мне никогда не давали узнать, как можно чувствовать по-другому. А стоило бы это проверить. Короли принесли меня в жертву, испугавшись предсказания. Как легко, оказывается, сбить страхом с пути.
- Довольно. - Я продела голову сквозь цепочку.
Патрик отпрянул, но кинжал не выпустил. Мои Стражи отодвинули его от стола и сломали кинжал, как талую сосульку.
- Скажи Хозяину сам, прямо в оставшийся глаз, что он во мне ошибся. Вон отсюда.
Его Кронос и Хаос, стерев с лиц хамское презрение, взяли мага под руки. Развернулись и по тонкому мостику огня, ведущему вниз, приготовились спускаться. Висящий в их руках и кажущийся нескончаемо мелким, Патрик дрыгал ногами, путаясь в лицах себя и Колдуна.
- Увести. - Махнула я туда.
Глаз Дьявола мне теперь ни к чему, можно снять этот горючий камень... Проделав это с облегчением, поняла, что, сколь бы ни был он управляем и каким бы целям не служил, зло в нем так и осталось прибежищем души Колдуна и прочих демонов, поддавшихся ему. Отдав его своему Стражу, в последний раз полюбовалась им, после чего тот растер камень меж своих здоровых ладоней в порошок. Иллюзия пожарища рассеялась, сопровождаемая идущим изнутри него стенанием громовой мощи. Кронос еще успел 'посолить' порошком яркий всполох, похожий на исполинскую живую змею, вырвавшуюся к нам навстречу, в которой мгновенно исчез Патрик Лем.
- Сомнительно, чтобы для него все закончилось так скоро. - Высказалась я. Кажется, он удивлялся такому повороту событий до самого конца.
Спокойно я взглянула на тело и стала снимать цепи, а пока отвязывала, прислушалась к себе, но не заметила никаких особых изменений. Стали, правда, не нужны внешние предметы для управления 'злом', оно изрядно уравновесилось в душе, хотя и не ослабло по силе. То есть, уничтожения этой моей ипостаси не потребовалось: 'тьма' настолько усовершенствовалась и истончала, что не несет больше сугубо смертельных последствий, поскольку обрела... Слова припомнились сами собой.
'...И нет другого спасения души для сего существа, кроме как познания Высшей Воли, породившей такую судьбу...'
Стив уже спешил сюда, его же никто не потрудился 'перевезти' через долину. К тому времени, как он добрался до меня, я уже была сама собой целиком и полностью. Маска осталась всего лишь маской, которую можно было снять, когда заблагорассудится. Я прикоснулась к шрамам: довольно непривычно снова чувствовать их на коже. Подойдя к зеркалу, осознанно взглянула на себя: если и быть правителем Темного Королевства Клеймов, то и с таким лицом сойдет.
Вопросы Стражам задавать не хотелось, они свою миссию выполнили, можно их и отпустить на все четыре стороны. И без них, пусть слабого пока, но Проводника внутри себя я обрела. Да и Стив рядом. Интереса к Вселенскому механизму Стражей у меня не возникло, вряд ли они преисполнятся энтузиазма объяснять, почему вместо сестры меня кормили воспоминаниями о ней... Но по лицам этих людей не скажешь, чтобы они сами понимали, как оказались Кроносом и Хаосом. Просто выполнили роли, спрятав за этими масками другие?
Но все же, все же... Осталось незавершенным кое-что. Я так и не поняла, кто этот Стив? Почему его кровь искали жрецы по обе стороны? Он ворвался внутрь и вырвал маску из рук.
А затем одел.
Себе.
Время словно вздохнуло и... выправилось. Когда он отнял ее от кожи, выражение его глаз совершенно изменилось, словно он обрел, наконец, почву под ногами. Маска сначала развалилась в его руках, а после растаяла снегом и кровью и вытекла сквозь его пальцы. Затем и эти следы исчезли.
Он подошел ко мне и взял лицо в ладони.
- Ты свободна. Совсем.

11

Тая шла без маски, вот что привлекало и привлекало к ней взгляд после стольких лет ношения ею этого проклятого 'украшения'. Значит, Вечность сдержала слово: нашла способ снять с ее судьбы печать зла. (Гнусный старик-Оракул в это ни на секунду не поверил! Да у него весь ум давно ушел в бороду! И он был советником Короля!) Я смотрела, как они шли вниз по тропинке перед нами, не держась за руки, но по-особенному рядом.
Подумать только, этого мужчину, Стивена, пришлось вытащить из другого мира только потому, что при высвобождении его Стражей и обратном соединении открывается такой же Переход в другой мир, как и у Таи! Только Тая могла бы по желанию переселять в Бездну, а он - на Континенталь. На редкость удачное совпадение...
Я оглянулась на Змея. Тот о чем-то задумался, да так глубоко, что перестал прятать свою суть. Ну, хоть головы не рубит и по прошлому не тоскует. А вот рога надо бы убрать.
- Змей. - Тихо позвала я, показывая на его макушку: в свете солнца они светились золотом.
Он демонстративно поправил прическу и улыбнулся, сама невинность прямо.
- В другом месте и при других обстоятельствах тебя бы давно казнили.
- Догадываюсь.
- Куда ты теперь?
- Куда подальше, с первым попутным кораблем. Не нравится мне здесь. Воспоминания всякие.
Я снова полюбовалась идущими далеко внизу. Пожалуй, дальше они все и сами смогут. На плоском и широком участке пути, рядом со знакомой пещерой, Змея уже пришлось догонять.
- Я с тобой.
- Оставишь этих без присмотра?! Апокалипсиса захотелось?
- Им сейчас ни до кого дела нет. - Фыркнула я. - Тем более, снова раскрывать панораму Бездны особого желания нет. - С этим он тоже согласился.
Прощание вышло ни слишком эмоциональным, ни слишком долгим. Мы переправились на остров у Перепутья и заплатили, чтобы нас доставили в другой порт.
- Так сколько тебе лет, старушка?
- О, тебе далеко до меня! Ты едва-едва из 'человеков', стараниями нашей королевы.
- А ты, значит, выбрала эту роль по доброй воле?
- Мне хотелось помочь Тае, но я всерьез опасалась, что во вложенных в нее воспоминаниях о сестре где-то обнаружится несоответствие. Поприсутствовала и заигралась, кажется.
- Ну, она долго держалась. - Задумчиво протянул Змей. - А куда ты дела беднягу Бенджамина?
- Отпустила, чего ж еще с ним можно было сделать. Как тебе понравилось быть ее Кроносом?
- Я был чрезвычайно убедителен, но похож на джинна! Насколько я знаком с ними, красотой они не блещут. А по поводу этого малого? Что там его Стражи?
- Помирились кое-как, но Кронос напоминает ей о безголовом поведении 'Джуд' и о бедных ученых. Хаос утверждает, что они сами полезли, куда их не просили, на что Кронос обещала отдать ее им на опыты. А ты все еще вспоминаешь Мануэллу?
- Иногда. Утешаюсь, что не все женщины в моей жизни вершат судьбы всех и вся. Пошли, старушка, говорят, Арисея весь Иссэрас засеяла цветами. Интересуешься?
- Сам ты старушка! - Я ткнула его в бок.
Довольно скоро наши пути разошлись, о чем никто из нас, откровенно говоря, не жалел.

12

Я сидел на пляже рядом с нею, нежно касаясь ее спутавшихся, смоляных волос. Она сказала, что я вряд ли смогу вернуться в старый мир. Почему я одел маску, так и не смог внятно объяснить, это что-то инстинктивное, после предыдущего похода. Заходило солнце. Так же медленно и плавно текли мысли. Сам себя я вообще не узнавал. О том, что происходило, когда я переступил ледяной порог, я, видимо, предпочел забыть.
Подавшись вперед, обнял ее сильнее. Позади высились шпили дворца. Недавно рухнула вторая башня, от легкого подземного толчка. Куда утекло зло, что в ней копилось, было ни разу не интересно. Тая свободна. Я обязательно верну долг Вечности, когда придет время. Но мне пообещали, что это будет еще не скоро. Лично Кронос и пообещала: у нее все записано.




(1) Здесь на лицо психологическая манипуляция сознанием Таи, попытка заставить ее противопоставлять себя 'свету'.Назад
(2) Имели место астральные путешествия. Опасное мероприятие без соответствующей защиты свыше.Назад
(3) Место пребывания Таи в этот период не поддается установлению. Отмечено только изменение в речи. Возможно, ей удалось найти предсказателя, присутствовавшего при ее рождении.Назад
(4) Фрустрация - психологическое состояние гнетущего напряжения, тревожности, чувства безысходности и отчаяния; возникает в ситуации, которая воспринимается личностью как неотвратимая угроза достижению значимой для неё цели, реализации той или иной её потребности (здесь - в сне). Сила Ф. зависит как от степени значимости блокируемого действия, так и от близости его к намеченной цели. Реакцией на состояние Ф. могут быть следующие основные типы "замещающих" действий: "уход" от реальной ситуации в область фантазий, грёз, мечтаний, т. е. переход к действию в своеобразном "магическом" мире <...>. БСЭНазад
(5) Если бы Стив имел понятие о сказках про Бабу Ягу, то переиначенная фраза 'Прежде человечьего духа слыхом не слыхивали, видом не видывали, а нынче человеческий дух сам пожаловал' его бы ни сколько не удивила. А так он даже не понял ее и не смог воспроизвести для записи. Восстановлена по смыслу.Назад
(6) Скорее всего, имеется в виду лаборатория СРУ. Смотри Вводную.Назад
(7) Жрецами Атиды из-за развращенности был потерян контроль над неким кристаллом, усмиряющим недра и стихии. Эта история утеряна.Назад
(8) Речь идет о Болотах Континенталя (Штрих Четвертый).Назад
(9) При достаточной концентрации на процессе отсутствуют мысли, а значит - и психологическое время, то есть замедляется процесс старения.Назад
(10) Возможно, Тая принимает Змея за 'аватар' бога: забывшего себя ради будущего прозрения от человеческой жизни. Не далеко от истины. Змей, конечно, не бог, но ему необходимо 'пройти испытание чудовища' для будущей миссии (Штрих Пятый).Назад

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"