Миронов Андрей Александрович : другие произведения.

Голова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Неспешное описание похождений по Санкт-Петербургу отрезанной человеческой головы.

  Первым, что увидел Сергей проснувшись, был потолок. Когда-то потолок был белым - но это было давно. А сейчас потолок был скорее серым, и краска в нескольких местах потрескалась.
  "Это хорошо, что он серый, - подумал Сергей, - Был бы белый - смотреть на него было бы невозможно, глаза бы белизной резало. Да на него и так-то смотреть невозможно, а был бы белым - так вообще..."
  Сергей закрыл глаза, медленно опустив веки - и тотчас же представил, как серый потолок медленно начал опускаться вниз, вниз, вниз... медленно и неотвратимо, стремясь раздавить.
  "И ведь раздавит же" - подумал Сергей.
  Он замер, ожидая, когда потолок начнёт его давить, ясно представив себе боль и хруст костей. Но ни боли ни хруста не было.
  Тело постепенно просыпалось. Сергей начинал его чувствовать. Вот, например, левая нога. А вот ещё одна. А почему она ещё левее? Если та - левая, то вторая же должна быть справа? Или они обе левые?
  Окончательно проснувшись, Сергей снова открыл глаза.
  Он лежал на спине на старом продавленном диване. Из постельного белья имела место только жёлтая простыня - да и та использовалась не по назначению, ибо лежала не под спиной - а на животе поперёк, как бы вместо одеяла. Левая нога Сергея была согнута в колене и лежала поверх вытянутой правой, чем и объяснялся феномен с двумя якобы левыми ногами. Из одежды на Сергее были плавки(тёмно-синие), расстёгнутая рубаха(голубая, в полоску), левая нога была обута в ботинок, хотя и без носка, а вот на правой ноге носок был - а вот ботинка на ней не имелось.
  Вообще же тело слегка ломило - а в голове так вообще будто вместо мозга опилки пополам с углями - и всё это в черепушке горит и тлеет с гнусно пахнущим дымом.
  С глухим стоном Сергей сел, спустив ноги с дивана на пол. Держась левой рукой за правый висок, Сергей осмотрелся.
  В комнате был полнейший разгром и раздрай - как всегда после шумных праздников. Пустые бутылки, куча окурков, остатки еды - в том числе и на полу, сползшая со стола одним из углов до пола заляпанная разноцветными пятнами скатерть... идиллический пейзаж.
  "День рожденья - гнусный праздник" - подумал Сергей, переврав строку дурацкой песенки.
  Кряхтя, как старый дед, Сергей поднялся с дивана, и, прихрамывая, вышел в коридор. Там Сергей догадался сбросить с ноги ботинок и на кухню вошёл уже не хромая.
  Взяв со стола банку с водой, Сергей большими глотками стал пить. Вода была тёплая, казалась приторно-сладкой, и даже слегка липкой. Струйки воды стекали по подбородку Сергея, рука его тряслась.
  Голова горела. Закончив пить, Сергей задумчиво почесал подбородок и подошёл к холодильнику. Открыв морозилку, Сергей намеревался наскрести немного намёрзшего инея...
  Намерение так и осталось невыполненным. Внутри, в морозилке...
  Сергей икнул, отпустив дверцу морозилки. Дверца медленно закрылась.
  "Что за ерунда?" - подумал Сергей.
  Он повернулся, и пошёл прочь из кухни. Дойдя до порога, Сергей остановился.
  Мозг начал медленно осмысливать увиденное. Сергей стоял, ощущая себя зависшим компьютером. Потом мозг справился с задачей.
  Глаза Сергея широко открылись, и он кинулся к холодильнику.
  Организм, явно не ожидавший такой резкости и прыти, глухо взвыл от возмущения. Но Сергей не обратил на него внимания.
  Дрожащей рукой, Сергей открыл дверцу морозилки, всё ещё надеясь, что ему привиделось.
  Глянул внутрь.
  С грохотом захлопнул морозилку.
  Глубоко вздохнул.
  Снова открыл дверцу.
  Посмотрел, зажмурился, потряс головой. Организм снова взвыл, словно говоря: "Хозяин, что ж ты со мной делаешь? Так ведь и помереть можно!"
  Сергей медленно открыл глаза. Поднимая веки, он надеялся, что увидит потолок, что всё это ему приснилось.
  Но ничего ему не приснилось.
  Внутри, в морозилке, на широкой суповой тарелке лежала, лицом к Сергею, отрезанная человеческая голова.
  Секунд десять Сергей смотрел на голову, а потом захлопнул морозилку и кинулся в сортир.
  Стоя на коленях и обнимая фарфорового друга, Сергей с шумом изливал ему всё, что накопилось на душе и лежало тяжким грузом на сердце.
  Когда процесс прервался, Сергей спустил воду, и, обессиленно уселся прямо на пол.
  "А что ж такое вчера было? Откуда она там взялась?"
  Мозг Сергея начал потихоньку работать, вспоминая вчерашнее.
  "Празднование дня рождения... ребята собрались... музыка... выпивка... танцы-обжиманцы... с Танькой потом в ванной... а потом?"
  Про "потом" в памяти не осталось ничего. Вообще ничего - пустота и темнота.
  Подумав про ванну, Сергей заставил себя подняться.
  Дверь в ванную комнату он открывал с опаской. Сами понимаете: если в морозилке лежит голова - то значит её у кого-то отрезали. В комнате и кухне следов крови нет. Значит, скорее всего голову отрезали в ванной.
  Потому Сергей, заходя в ванную комнату, уже готовился увидеть залитый кровью кафель на полу и стенах, а в ванне - обезглавленный(а то и вообще расчленённый) труп.
  Но ничего подобного в ванной не наблюдалось. Ванная была как ванная, в полном порядке. Единственным предметом, несколько нарушавшим общую картину порядка, был использованный презерватив, валяющийся почему-то на стиральной машине. А так - всё было нормально.
  Умывшись и прополоскав рот, Сергей немного подумал:
  "Ну хорошо, а откуда она тогда там взялась? Вряд ли кто-то из ребят с собой её принёс. Подарочек такой вместо тортика. А чья она, кстати?"
  Подойдя к холодильнику, Сергей пару минут постоял неподвижно.
  "Может, почудилось всё-таки?"
  Открыв морозилку, Сергей, к своему сожалению, убедился, что - нет, не почудилось.
  Голова всё так же лежала на блюде. Сергей присмотрелся - нет, лицо совершенно незнакомое.
  Ни усов ни бороды голова не имела, хотя вроде бы была мужской. Или всё-таки женской? Волосы на голове были коротко пострижены - ну так и женщины сейчас короткую стрижку делают, кожа - светлая, черты лица - европейские. Губы, правда, были несколько полноваты.
  "Во всяком случае это не друг, не сосед и не знакомый даже. А кто ж тогда?"
  Внезапно, Сергею пришла в голову мысль, что это в морозилке может и не голова вовсе - а муляж. Что кто-нибудь - Васька, например - решил над ним этак вот приколоться. Притащил пластмассовую голову, спрятал в морозилке - а потом, пока пьянка-гулянка, и забыл о том. Шутка, правда, совершенно идиотская - но от Васьки можно и не такого ожидать, он вообще такой, с прибабахом лёгким.
  В любом случае, нужно было проверить - не муляж ли это.
  Сергей порылся в ящике стола, достал старую вилку.
  Медленно-медленно, как сапёр к мине, Сергей прикоснулся к голове вилкой. Ему было жутко. Почему-то представлялось, что голова сейчас откроет глаза и щёлкнет зубами.
  "Тут-то я точно рехнусь. Если вообще сердце не остановится".
  Голова глаз не открыла. Зубья вилки с трудом проткнули заиндевевшую кожу на лбу и упёрлись в кость черепа. Сергей отдёрнул вилку - на лбу головы остались четыре следа от зубьев.
  "Не бойся ложки - бойся вилки..."
  Сергей осторожно отодвинул верхнюю губу головы. Под губой, как и положено, обнаружились плотно сжатые зубы. Нескольких зубов не хватало, и Сергей мог рассмотреть оплывшие дёсны.
  "Настоящая"
  В этот момент в комнате запиликал телефон. Сергей медленно вышел из кухни. Отвечать на звонок не хотелось - Сергей почему-то был уверен, что это звонят из полиции.
  "И что я им отвечу?"
  Звонили, впрочем, не из полиции. Звонил Васька.
  -Алло!
  -Серый, привет! Ну как ты там, живой?
  -Я - да.
  -Понятно.
  -А ты чего хотел-то?
  -Да я тут всех наших обзваниваю, на предмет состояния.
  -Нафига? И как у всех состояние?
  -Состояние нестояния.
  -Делать тебе нечего... Кстати, Вась...
  -Чего?
  -А что вчера было?
  Задав этот вопрос, Сергей почувствовал, что у него пересохло разом во рту.
  -У тебя что - провалы памяти?
  -Есть немного.
  Василий в общих чертах рассказал, что вчера происходило. Судя по рассказу, всё происходило нормально. Никаких убийств, насилия и прочих сатанинских ритуалов, связанных с отрезанием головы, не происходило.
  -Ну а потом ты за нами дверь закрыл. Я ещё со Светкой немного прогулялся, остальные тоже разошлись кто куда.
  -Все?
  -Не понял?
  -Все разошлись, никто не остался?
  -Серж, у тебя вопросы - что я гребу! Я что, считал всех что ли? Хотя, я уж точно вышел последним. А у тебя что - пропало что-нибудь?
  -Да не, не пропало, наоборот...
  -Ну и ладно. Так ты вечером в подвальчик придёшь?
  -Не, мне на работу завтра.
  -От работы кони дохнут. Ладно, бывай.
  "Ничего у меня не пропало, - подумал Сергей, кладя мобильник на стол, - Наоборот, кое-что нашлось".
  Сергей вышел на кухню, открыл морозилку и посмотрел на голову.
  "Куда же мне тебя девать? Выкинуть в окно? Нельзя, кто-нибудь увидит. Подождать до ночи, что б в темноте? Нет, всё равно ж вычислят, из какого окна кидали. По отпечаткам пальцев, например. Кстати, про пальцы я вовремя подумал. Руками её лучше не трогать".
  Сергей залез в ящик стола, достал оттуда большой целлофановый пакет.
  "Вроде непрозрачный".
  Осторожно, стараясь не коснуться руками, Сергей натянул пакет на голову. Затем, аккуратно взяв голову с боков, Сергей приподнял её и вытащил из морозилки.
  Голова вытащилась вместе с тарелкой - видимо примёрзла. Сергей аккуратно перевернул голову и положил её на пол. Потом Сергей взял пакет за ручки, и приподнял.
  "Тяжёлая, зараза... А что? Так можно отнести её на помойку, да и выкинуть. Контейнер большой, вывозят каждый день - а на свалке если и найдут, то поди потом определи, откуда голова и кто её выкинул. Кстати, вот такой ещё вопрос: если есть голова - то где тогда остальное туловище?"
  Сергей на всякий случай заглянул в холодильник. Расчленённого тела там не имелось, не расчленённого - тоже. Там вообще мало что имелось: кастрюля, пара каких-то банок, штук пять яиц...
  "Заодно в магазин надо будет зайти" - подумал Сергей, одеваясь.
  Заперев за собой дверь квартиры, Сергей вышел на площадку и нажал кнопку вызова лифта.
  В принципе, выяснить, кто принёс голову можно было. Круг подозреваемых был не сильно-то велик. Кроме Сергея в квартире были две девушки(Света и Таня) и трое парней(Артём, Мишка и только что звонивший Васька). Вот только - как ты это выяснишь? Спросить напрямую - кто ж признается в таких вещах?
  Лифт прибыл минут через пять. Всё это время Сергей, стоя с пакетом в руках, внутренне бесновался. Ему был слышен шум лифтов - но всё время они почему-то проезжали мимо. А может, ему это просто казалось?
  Наконец, лифт - убогая, обитая изнутри коричневым пластиком кабина, - подошёл. Сергей вошёл внутрь, нажал на кнопку. Двери закрылись, и лифт со скрипом пополз вниз.
  Пока лифт ехал, Сергей, от нечего делать, рассматривал причудливую надпись на стенке лифта, сделанную чёрным фломастером. Буквы в надписи были причудливо вывернуты и изогнуты - и в итоге Сергею так и не удалось понять, что именно там написано.
  "Руки бы им оторвать, писателям этим".
  Выйдя из подъезда, Сергей двинулся к помойке. Нагретый июньским солнцем светло-серый асфальт почему-то показался Сергею неприятным. То ли из-за того, что от асфальта солнечные лучи, отражаясь словно от белого снега, били в глаза, то ли ещё из-за чего-то.
  Дойдя до помойки, Сергей, несмотря на палящее солнце, ощутил нехороший холодок в районе спины. Мусорный контейнер был заполнен по самое не балуйся, даже с горкой. Даже несколько мусорных пакетов были аккуратно пристроены на земле возле контейнера.
  "Вот те раз... и в контейнер не запихать, и сбоку ведь оставлять нельзя - а ну как найдут? Те же бомжи - захотят проверить, что тут лежит, заглянут в пакет... может, в соседний двор?"
  Сергей отошёл от помойки - и замер на месте.
  Во двор не спеша въехала полицейская машина. Сергей, неподвижно стоя на месте, обречённо смотрел, как полицейские едут по двору прямо на него. Левая нога Сергея противно задрожала, сам он моментально вспотел...
  Он не попытался убежать, не попытался даже отбросить в сторону пакет с головой. Сергей просто стоял и ждал, когда его заберут.
  Полицейские проехали мимо, даже не обратив не Сергея внимания. Их машина всё так же медленно пересекла двор - и покинула его, выехав на соседнюю улицу.
  Очнувшись от оцепенения, Сергей быстрым шагом пошёл прочь со двора - в ту сторону, откуда полицейские въехали.
  Он вышел со двора, и чуть не бегом, не глядя, кинулся через дорогу.
  Над ухом Сергея взвизгнули тормоза.
  -Ты что, сдурел?!
  Нижняя челюсть Сергея отвисла. Мало того, что он чуть не попал под машину - так ещё и машина эта оказалась ГАИшной. Сидевший за рулём гаишник сердито смотрел на Сергея из открытого окна автомобиля.
  -Иди сюда! - сказал гаишник Сергею.
  -Зачем?
  -Протокол писать будем! Задолбали вы уже, носятся как ненормальные... садитесь в машину! Да не сюда, сзади!
  Сергей сел в гаишную машину, захлопнув за собой дверцу.
  "Всё, попал".
  Гаишник полез в толстую, чёрную кожаную папку на молнии, несколько секунд покопался там. Потом повернулся к Сергею и спросил:
  -Ну, и куда мы так спешим?
  -Да вот...
  -Что - "вот"? Хорошо, что я среагировал. А попалась бы вам какая-нибудь девочка на машинке - и вас бы в морг определили, и её б под статью подвели б! Дорога - место повышенной опасности, понимать же надо!
  -Я больше не буду, - виноватым голосом произнёс Сергей.
  -Не будет он... деньги есть?
  -Есть.
  -Платите тогда сто рублей, штраф на месте.
  Сергей достал из кармана брюк две пятидесятирублёвки.
  -Квитанция нужна? - спросил гаишник, забирая деньги.
  -Н-нет.
  -Ну и славно. Идите, гражданин, и в следующий раз будьте осторожнее.
  Сергей неуклюже выполз из машины, захлопнул за собой дверь.
  Взрыкнув двигателем, гаишник уехал.
  Сергей проводил его взглядом, и вошёл в соседний двор.
  Помойный контейнер в соседнем дворе был заполнен едва на половину. Сергей подошёл к нему.
  Остановился.
  Зачем-то посмотрел на ладони: на правую, потом на левую.
  И лишь затем до Сергея дошло осознание факта, что пакета с головой у него в руках нет.
  Ещё через секунду Сергей понял, что пакет с головой он оставил в машине у гаишника.
  Нервы Сергея не выдержали. Он бегом побежал прочь со двора, перебежал улицу - машин в этот раз на ней не было - вбежал в свой двор, добежал до подъезда, ворвался внутрь, чуть не столкнулся с незнакомой пожилой соседкой, мешком ввалился в лифт, долго не мог попасть по нужной кнопке.
  Пока лифт со скрипом и стоном поднимался, Сергей стоял, прислонившись спиной к стенке кабины. Глаза Сергея были закрыты, он глубоко дышал.
  Ворвавшись в квартиру, Сергей запер за собой дверь, не раздеваясь упал на диван лицом вниз и накрыл голову подушкой.
  Так он пролежал около двух часов, ожидая, что вот-вот за ним придут, что его вот-вот арестуют.
  Но его так и не арестовали.
  Гаишник отъехал недалеко - на соседнюю улицу. Там он запарковался рядом с пешеходным переходом - и начал методично останавливать и штрафовать водителей, не уступивших пешеходам дорогу. На время оформления протокола, водители садились в машину к гаишнику через правую заднюю дверь, а на пакет, лежавший на коврике в углу никто и внимания не обращал.
  Так продолжалось до тех пор, пока гаишник не остановил одного шофёра такси, по фамилии Семёнов. Семёнов был очень недоволен, и в гаишную машину он сел слева сзади.
  "Ну, пиши протокол, вражина, - думал Семёнов, сидя в машине гаишника, - Заняться вам, гадинам, нечем больше ж. Как авария какая - вас нет, как пробку разгрести, или вместо подохшего светофора поработать - вас не дождёшься. А тут вот - пожалуйста. И главное, ладно б по делу - так ведь этот пешеход с той стороны только на дорогу вышел - нафига мне останавливаться и пропускать его? Он бы если б и бегом побежал - всё равно под колёса мне попасть не успел бы. А этот тоже, змеёныш, сидел в засаде и ждал. Что б тебе пусто было. А это что за дрянь под ногами мешается? Пакет какой-то. Что там у него? Не то мячик футбольный, не то капусты кочан. Скорее всего - кочан, ибо чем ещё ему, козлу, питаться? О! А ну-ка сделаю я ему подлянку: как протокол напишет - буду выходить и пакетик этот незаметно на дорогу выставлю. Красть смысла нет, ясно дело - а вот так вот... типа - само выпало".
  Получив протокол и документы, Семёнов убрал их в карман жилетки, и, выходя из машины, незаметно для гаишника, выставил пакет на дорогу.
  Сев в свою машину, Семёнов криво усмехнулся в сторону гаишника и поехал себе по делам.
  Гаишник, посмотрев на часы, и, убедившись, что до конца смены осталось семь минут, так же поехал прочь, поближе к родному отделению.
  Тем временем, Сергей, немного успокоившись, решил-таки сходить в магазин.
  Сергей шёл по улице. Всё было вроде как хорошо: солнце грело, деревья и трава - зеленели. Ну лето - и есть лето.
  А по дороге мчался мотоциклист. Дорога была свободна, скорость мотоциклист любил. Он даже обожал её. Тем более, что всё было под контролем.
  Кроме бабки.
  Бабка выскочила на дорогу как будто из-под земли. И совсем не рядом даже с переходом.
  Мотоциклист резко затормозил, дёрнув руль в сторону.
  Кто знает, возможно и удалось бы мотоциклисту удержаться в седле, если бы заднее колесо байка не попало на крышку канализационного люка.
  Резина скользнула по железу, байк выскочил в сторону - и мотоциклист спиной вперёд заскользил на заднице по асфальту.
  "Только б никто в меня не въехал" - успел подумать мотоциклист, скользя.
  В него никто не въехал, и он благополучно доскользил до противоположного края дороги.
  А вот его мотоцикл, скользя, со всего маху врезался в пакет с головой, оставленный Семёновым на дороге.
  От удара пакет лопнул, и голова, подскочив в воздух, вылетела на тротуар.
  Истошный женский визг, казалось, мог обрушить стены всех стоящих на улице домов. Женщина стояла, указывая пальцем на лежащую в двух шагах от неё голову - и, выпучив глаза, орала так, будто у ней самой вот-вот собирались голову отрезать.
  Люди стояли толпой, глядя то на голову, то на мотоциклиста, лежавшего неподвижно у края дороги.
  -Эхтыть как... голову оторвало гонщику, - сказал кто-то.
  И в этот момент люди увидели, как обезглавленное тело мотоциклиста зашевелилось. И не только зашевелилось - а и начало подниматься.
  Тот факт, что на плечах мотоциклиста голова имеется, и даже в шлеме, почему-то никого не заинтересовал. Люди с криком кинулись врассыпную. Один из них пробежал мимо подходившего только к тому месту Сергея.
  "Что у них там за паника?"
  Мотоциклист поднялся, отряхнулся, поднял байк и критически осмотрев машину. Особых повреждений вроде как не было. Так, краску с пластика ободрало - не более. Мотоциклист завёл машину, не спеша доехал до перекрёстка, развернулся, и, убедившись, что всё работает, как надо, вновь рванул с места, выкрутив ручку газа до отказа.
  Сергей же прошёл ещё пару шагов - и замер.
  На тротуаре, левым ухом вниз лежала голова.
  Та же самая, из холодильника. Только теперь от удара глаза головы были чуть приоткрыты.
  Сергей кинулся бежать. Забежав во двор, он остановился.
  "Да что она меня - преследует что ли?! Хотя, теперь вроде как я не при чём, она ж до меня там лежала! И как она попала туда? Неужели гаишник просто так вот взял - и выкинул? Не слабо! Мог бы и до помойки довезти. Или он тоже испугался? Ага, испугаешь такого борова, как же! Просто лень наверное было ему. Голова валяется? Выкинуть нафиг! Может, даже и на ходу".
  Сергей чуть отдышался - и всё-таки пошёл в магазин.
  Купив немного съестного, через дверь магазина Сергей увидел, что прямо по тротуару едет полицейская машина. Видимо, кто-нибудь из прохожих, увидев голову позвонил-таки куда следует.
  Сергей вышел из магазина, и осторожно, вдоль стены, стараясь не привлекать внимания, пошагал к дому.
  Полицейские на голову особо внимания не обратили. Валяется - и ладно. Полицейские протоколы достали, стали заполнять. А вы по фильмам привыкли, что полицейские с пистолетами бегают? Нет, родимые, основной инструмент полицейского - это авторучка. Протоколы писать. Или рапорт.
  Так вот: пишут полицейские протокол, свидетелей опрашивают - вернее, как свидетелей? Свидетели максимум что видели - это голову. А откуда она там взялась - никто как-то и не обратил внимания...
  Нашёлся один:
  -Да это мотоциклиста голова!
  -Какого мотоциклиста?
  -Да тут мотоциклист ехал, в аварию попал.
  -По тротуару ехал?
  -Не, по дороге. А голова сюда отскочила.
  Осмотрелся полицейский по сторонам.
  -А где всё остальное? Мотоциклист куда делся?
  -А он уехал, - другой свидетель говорит.
  -В смысле - уехал?
  -Ну, поднял байк, отряхнулся и уехал.
  -Уехал? Без головы?!
  -Может быть, я как-то не обратил внимания...
  "Скорая" подъехала. Врач вышел, смотрит на голову.
  В толпе зевак - разговоры:
  -Во, сейчас он его на ноги поставит!
  -А что, пара клизм...
  -Какие клизмы, это ж не задница! Это ж голова.
  -Уши можно потереть.
  -Зачем?!
  -Ну, пьяным так делают, что б в себя пришли.
  -Так то - пьяным.
  -А вдруг поможет...
  И вот тут как-то все отвлеклись. Кто на протокол, кто на свидетелей.
  А потом смотрят...
  Некоторые даже глаза протёрли.
  Смотрят на голову.
  Вернее, туда где она лежала.
  Ибо уже не лежит.
  И вопрос (по Булгакову прямо):
  -А где голова?
  А нет головы. И никто не брал.
  Полицейские на толпу бычить стали: кто спёр, признавайтесь?!
  -Не брали мы! - в толпе говорят
  -А куда делась?
  -Не знаем!
  -А может её и не было?
  -Как - "не было"?! Лежала ж!
  -А лежала ли?
  Почесали полицейские головы, переглянулись.
  И в протоколах записали: "имел место случай массовой галлюцинации".
  Врачу со "скорой" дали протокол - он подмахнул не глядя.
  А голову спёр проходивший мимо Лаврентий Ч. Нет, это не от нехватки у меня фантазии, я-то его фамилию прекрасно помню, но Лаврентий Ч. попросил фамилию его не упоминать, и потому от неё оставлена только первая буква.
  Лаврентий с самых ранних лет был склонен к мистицизму, оккультизму и тому подобным вещам. Сам себя он именовал магистром чёрной магии - хотя никого никогда даже в крысу превратить не смог. Жил Лаврентий тогда в коммуналке где-то в районе метро Александра Невского. В комнате его на стене висел портрет Дмитрия Ивановича Менделеева, однако Лаврентий Ч. почему-то всех уверял, что это портрет легендарного монаха-францисканца и одновременно сильнейшего чёрного мага средневековья Роджера Бэкона(не путать с Фрэнсисом!).
  Голова Лаврентию понадобилась с вполне конкретной целью. Он собирался сделать из неё подсвечник. То есть: Лаврентий собирался сначала с головы соскоблить всё лишнее, дабы иметь полностью обнажённый череп, а уже потом к черепу привинтить крепления для установки свечей. Иметь такой подсвечник было великой мечтой Ч. - но, к его величайшему сожалению, долгое время мечта оставалась неосуществимой. Ну сами посудите: где в современном мире можно добыть человеческий череп? Когда Лаврентий попытался раскопать чью-то могилу - на него кладбищенские сторожа спустили собак(итого: минус брюки плюс уколы от бешенства); когда Лаврентий попытался купить череп в морге - то после первой попытки его вытошнило ещё при входе(ибо запах морга не способствует пищеварительным процессам, особенно - неподготовленного человека), а со второй попытки санитар морга, узнав о целях для которых приобретается череп, пообещал отправить Лаврентия в дурдом, если он ещё раз с таким предложением явится. Впрочем, возможно санитару просто показалась слишком уж малой сумма - но у Ч. в тот момент просто не имелось больше денег - да у него и сейчас их не так уж и много.
  Лаврентий рассказывал мне, что в отчаянии решил напоить до отключки соседку по коммуналке бабу Зою, что б потом отрезать у неё голову. Однако старушка оказалась старой сталинской закалки - и в итоге, в процессе совместного распития первым в состояние бесчувствия впал как раз Ч.
  Теперь вы понимаете, что лежавшую на улице бесхозную голову Ч. воспринял как подарок судьбы. Не в силах совладать с искушением, он просто подошёл к голове, аккуратно взял её в руки и пошёл прочь. Как его никто не заметил и не остановил - загадка. Лаврентий уверял, что наконец-то сработало заклинание невидимости - но видимо его поступок был настолько нелогичным и невероятным для нормального человека, что собравшиеся люди просто не поверили своим глазам - и потому похищение головы в их памяти не отложилось.
  Так вот, завернув голову в снятую с себя футболку, Лаврентий благополучно добрался до дому. Войдя в свою комнату, он водрузил голову на письменный стол. Затем Ч. сходил на общую кухню, взял нож и самую большую сковородку, которую смог найти и вернулся к себе. Водрузив голову на сковородку, Ч. для начала потыкал голову ножом в лоб. За время своих похождений, голова уже немного оттаяла после морозилки и теперь кожа её была сравнительно мягкой.
  Лаврентий удовлетворённо хмыкнул, и начал примериваться, как бы половчее очистить череп. Для начала Ч. решил голову оскальпировать. Но в тот момент, когда лезвие ножа уже прикоснулось к коже головы возле волос - дверь за спиной Ч. распахнулась настежь.
  -Ах ты паразит! Ты зачем мою сковородку спёр! - от голоса соседки портрет Менделеева задрожал на стене.
  "Ну почему я такой идиот! Надо ж было дверь запирать!" - мысленно возопил Лаврентий. Но положение надо было спасать. Спас его Лаврентий просто: схватив голову со сковородки, он с силой метнул её прямо в открытое окно. Соседка из-за его широкой спины головы не заметила, а спустя пару секунд Ч. уже вручил ей с искренними извинениями украденную сковородку.
  Когда продолжавшая ругаться на всю квартиру соседка вышла из комнаты, Лаврентий запер дверь и кинулся к окну. Окно выходило на улицу - и Ч. уже примерно представлял, что он там увидит: толпу людей, собравшуюся вокруг выпавшей из окна головы.
  Однако, ничего подобного под окном не наблюдалось. Ни толпы, ни головы. Последнее было странно вдвойне, ибо в наш циничный век люди, конечно, могут пройти мимо лежащей на дороге головы - но сама голова уйти никуда не способна.
  -Куда же ты делась? - спросил шёпотом пропавшую голову Лаврентий.
  Вопрос его повис в горячем летнем воздухе и плавно в нём растворился.
  Лаврентий отошёл от окна, уселся на скрипучий продавленный диван и стал оплакивать горечь утраты.
  "Дура! - подумал он о соседке, так некстати явившейся за сковородкой, - Тебе б самой голову оттяпать под подсвечник! Ну почему, почему я не заперся? Почему? Где я теперь вторую такую голову возьму?"
  Ч. снова подошёл к окну
  "А куда ж всё-таки эта-то делась? Или она мне привиделась? Может, её и не было вовсе?"
  Нет, ему не привиделось. Вышло так, что напуганный ворвавшейся соседкой, Лаврентий, будучи из-за её, соседки, криков в состоянии сильного стресса, не рассчитал усилий и метнул голову из окна так сильно, что она перелетела через тротуар и упала прямиком в открытый кузов проезжавшего мимо грузовика.
  У шофёра этого грузовика, Леонида Петровича, день с утра вполне задался. Работа была - раз, выгодная - два, ехать недалеко - три. Плюс, в придачу к основной, по путевому листу от автохозяйства, Леонид Петрович нашёл и шабашку - с которой сейчас и ехал, возвращаясь в родной автопарк.
  До парка оставалось меньше километра, когда Леонид Петрович увидел стоявший у тротуара автомобиль ДПС. Инспектор стоял возле машины, вяло помахивая палочкой.
  -Ах ты ж... - произнёс вслух Леонид Петрович.
  Он давно уже обзавёлся семьёй и детьми - но за рулём он, как правило, был один. И потому привычка разговаривать сам-с-собой у Леонида Петровича никуда не делась.
  -Что за напасть! Ну вот никогда ж они тут не стояли, - бормотал под нос Леонид Петрович, - А тут как нарочно... что они, чуют что ли, что у человека деньги в кармане есть?
  Расстояние между грузовиком и гаишником уверенно сокращалось.
  -Может, пронесёт? - прошептал Леонид Петрович.
  Не пронесло. Гаишник взмахнул лениво полосатым жезлом - в самый последний момент, когда Леонид Петрович уже поверил, что - пронесёт. Поэтому тормозить пришлось чуть сильнее, чем хотелось бы. Грузовик остановился, проехав чуть за машину ДПС - и тут Леонид Петрович услышал, как в кузове что-то стукнуло. Это голова, упавшая прямо посередине кузова при резком торможении покатилась по плохо выструганным доскам кузовного настила и с разгону стукнула в передний, тот, который ближе к кабине, борт грузовика.
  -Что это было? - спросил сам себя Леонид Петрович. Впрочем, вопрос был необязательным, ибо были дела поважнее. Леонид Петрович достал из кармана висевшей на небольшом пластиковом крючке за сиденьем лёгкой куртки документы и нацепил на лицо улыбку.
  Гаишник вразвалочку подошёл к грузовику.
  -Здравьжелаюинспектортакойтовашидокументы - произнёс гаишник едва шевеля языком. Было жарко, и гаишнику хотелось пить.
  -Здравствуйте, прошу вас - Леонид Петрович протянул инспектору документы.
  Гаишник лениво посмотрел на права, на свидетельство о регистрации, на путевой лист и более-менее внятно спросил:
  -Что везёте?
  -Да ничего, порожняком в парк возвращаюсь.
  -Да? - спросив это, инспектор привстал на подножку грузовика и краем глаза заглянул в кузов. Ничего там в кузове толком не разглядев, гаишник тяжело вздохнул, вернул Леониду Петровичу документы и сказал:
  -Всё в порядке, можете ехать. Да, а попить не найдётся у вас?
  -Да вроде было, - Леонид Петрович заглянул в кабину и достал оттуда на две трети пустую пластиковую бутыль с лимонадом, - Только тёплый, нагрелся.
  -Да ничего, - инспектор отвинтил крышку бутылки, отпил несколько глотков, закрутил пробку и вернул лимонад Леониду Петровичу, - Спасибо, езжайте.
  Леонид Петрович уселся в кабину, захлопнул за собой тяжёлую дверь, снял улыбку с лица, бросил бутылку с остатками лимонада на сиденье, положил рядом с ней документы и, глянув в зеркало, плавно тронул тяжёлую машину с места.
  -Уф, повезло. Не докопался, - сказал сам себе Леонид Петрович, - Или он остановил только что б попить попросить? Так и сказал бы сразу, а то нервы мотает...
  Грузовик подъехал к воротам автопарка. Ворота были распахнуты, проезд перекрывал только хиленький пластиковый шлагбаум. Впрочем, механик, сидевший в будке рядом со шлагбаумом, уже заметил грузовик и шлагбаум, нажатием кнопки, поднял.
  Леонид Петрович заехал внутрь парка, прижался чуть левее и притормозил. Сзади опять что-то стукнуло.
  -Хм... - удивился Леонид Петрович, и пошёл отмечать путевой лист к механику.
  -Ну как у тебя, всё нормально? - спросил механик.
  -Да, всё путём, - ответил Леонид Петрович.
  Механик с тихим хрустом поставил штамп на путёвке и сказал:
  -Тут сейчас по радио анекдот рассказали. Я чуть не упал. Слушай: Учительница в школе показывает детям статую Венеры и спрашивает: дети, что вам в этой статуе больше всего...
  Анекдот этот был довольно старым, Леонид Петрович его ещё в школе слышал - но всё равно посмеялся и довольно искренне.
  -Ещё на эту тему другой анекдот был, - сказал он механику, - Учитель в школе спрашивает: "Дети, что вам нравится больше всего?" встаёт Вовочка и говорит...
  Механик анекдота не знал и потому тоже искренне посмеялся.
  Так что разошлись Леонид Петрович и механик довольные друг другом. Леонид Петрович отогнал грузовик к ремзоне, где уже стояло несколько таких же грузовиков, запарковался задним ходом(из-за чего голова откатилась на середину кузова) и заглушил мотор.
  -А всё-таки, что там стучало? - спросил сам себя Леонид Петрович.
  Он заглянул в кузов. Голова лежала левым ухом на досках настила, лицом к заднему борту, и поэтому Леонид Петрович не сразу понял, что это такое валяется в кузове. Он залез в кузов, подошёл поближе к голове, наклонился...
  Крика не получилось, потому что Леонид Петрович в этот момент делал вдох. Так крик на вдохе и заклинило - Ы-ыкх!
  Леонид Петрович, вытаращив глаза отшатнулся назад, и сел, вытянув ноги и прижавшись спиной к переднему борту.
  -Это как...
  Леонид Петрович зажмурился и помотал головой, надеясь, что ему это привиделось. Ну мало ли, перегрелся... кабина-то тёмная, целый день на солнцепёке, жарко... ну как померещилось, ну как само исчезнет?
  Но голова, разумеется, никуда не исчезла. Более того, оттаяв после морозильника на солнце, голова начала немножко пахнуть. Не вонять, конечно, потому как голова была сравнительно свежая и сгнить не успела, но запашок от неё небольшой улавливался.
  -Что делать? Что делать-то а? - шёпотом спросил себя Леонид Петрович.
  Он медленно поднялся на ноги, вылез неуклюже, едва не упав, из кузова. Запрыгнул в кабину, завёл мотор.
  -Не, не выйдет. Механик без путёвки не выпустит.
  Леонид Петрович заглушил мотор.
  -Что делать, что делать, что делать? В мешок её какой-нибудь, и... нет, с собой брать нельзя! На проходной проверят что несу и тогда... в кузове до завтра оставлять тоже нельзя - стухнет, такая вонь подымется! Что же делать! Откуда она взялась? Это ж срок! Мать её, что ж делать-то? - думал вслух Леонид Петрович. Ему стало жарче, чем мог его нагреть раскалённый воздух в кабине. Спина Леонида Петровича покрылась потом. Он схватил лимонад, дрожащими пальцами отвинтил пробку. Пробка упала куда-то под сиденье, Леонид Петрович торопясь пил, обливаясь. Когда лимонад кончился, то Леонид Петрович нервно икнул, полувыдохшиеся газы лимонада ударили ему в нос.
  -Так, так, спокойнее. Что делать? В мешок её - и на помойку. Прямо здесь, в парке. Контейнер мусорный большой - да и кто там будет рыться? Не заметят. А потом на свалке если и найдут... да, нельзя отпечатков оставлять! Нельзя, а то по ним найдут! Стоп, а мешок-то у меня есть?
  Леонид Петрович перерыл всю кабину. Мешка не оказалось, пакета - тоже. Имелась только старая газета.
  -Ну хоть что-то, - пробормотал Леонид Петрович. Затем он замер, нервно огляделся по сторонам. Никого рядом не было. Только по территории парка шел из своего цеха слесарь-воздушник в грязной тёмно-зелёной рубахе и грязных же джинсовых брюках. На плече воздушника висела сумка с инструментом, в руках он держал медную трубку с двумя штуцерами на концах. Слесарь подтянул джинсы, и, лязгнув железной дверью, вошёл в ремзону.
  Леонид Петрович натянул на на руки обрезиненные рабочие перчатки, взял газету и залез в кузов. Там он аккуратно завернул голову в газету. Из головы уже начало что-то вытекать, поэтому пришлось держать голову срезом шеи вверх.
  -Ладно, впитается как-нибудь, - проворчал Леонид Петрович, осторожно вылезая из кузова с головой в руках. Это было довольно сложно - но возможно, было бы желание. А желание имелось. Леонид Петрович воровато огляделся. Никого. До мусорного контейнера было метров двести. Леониду Петровичу хотелось бежать как можно скорее - но он заставил себя идти не спеша, как обычно, что бы случись внезапный свидетель не показаться оному свидетелю подозрительным. Контейнер был полон наполовину. Леонид Петрович, дрожа коленями, подошёл к контейнеру и ловко забросил туда голову в газете.
  -Ну вот и славно, ну вот и всё.
  Леонид Петрович ещё раз оглянулся.
  Никого не было.
  Леонид Петрович вернулся к грузовику, снял перчатки. Никаких следов от головы на них быть не могло, а если и были - то на фоне многочисленных следов машинного масла, солярки, земли и ржавчины(ибо что только в этих перчатках Леонид Петрович не делал!) невооружённым взглядом следы разглядеть всё одно не представлялось возможным. Тем не менее, Леонид Петрович внимательно осмотрел перчатки, удовлетворённо хмыкнул и бросил их в кабину, куда-то на пол.
  -Завтра разберусь.
  Леонид Петрович взял документы и отправился в сторону диспетчерской. Его потихоньку отпускало после стресса.
  "А я всё-таки молодец, - подумал он на этот раз не в слух, - Завернул её качественно, что твой кочан капусты".
  Внезапно Леониду Петровичу стало смешно. Такое после пережитого стресса бывает.
  -Ну и капусточка! - прошептал он сквозь смех.
  Вышедший у него за спиной слесарь-воздушник(уже без трубки в руках) особого внимания на смех Леонида Петровича не обратил. Ну смеётся человек - значит, так надо.
  Голова пролежала в мусорном контейнере три дня. За это время она, как и положено, начала гнить и разлагаться. Ну и вонять, соответственно. Но помойка - она ведь всегда воняет, верно? Так что на вонь от гниющей головы никто внимания не обратил. Кроме того, за эти три дня голову завалили самым разнообразным мусором: грязной ветошью, использованными фильтрами, пустыми бутылками(нет, не только водочными. В ремзоне хоть и употребляли, конечно, спиртное - но в меру. Так что были бутылки и из-под лимонада и из-под кефира, да и просто из-под минералки), сломавшимися деталюшками, обломками гнилых досок(в одном из грузовиков меняли дощатый настил на новый), старыми газетами... да мало ли мусора оставляют после себя люди? И всё это укрыло под собой голову.
  А на четвёртый день за контейнером приехал мусоровоз. Ловко орудуя рычагами, водитель мусоровоза взгромоздил железной жлыгой контейнер на свою машину. Но поехал он не на свалку. Отнюдь нет!
  Вдоль той улицы, на которой располагался автопарк было много самых разных предприятий. Потому улица представляла из себя типичную промзону: дорога, с двух сторон от дороги - серые бетонные заборы. И за каждым забором - свой мусорный контейнер.
  Поэтому вывоз мусора осуществлялся так: мусоровоз привозил здоровенный контейнер, этакое контейнерище, и ставил его вдоль одного из серых заборов. Затем он заезжал на какое-либо предприятие, цеплял их контейнер, отвозил его к контейнерищу и пересыпал мусор туда. Потом отвозил пустой контейнер на место и ехал за следующим.
  Так было и на этот раз. Водитель подъехал к контейнерищу, понажимал рычаги. Машина зарычала, контейнер с головой внутри поднялся вверх, наклонился - и мусор из него грязным и вонючим потоком обрушился в контейнерище.
  Но надо ж так! Каким-то странным образом голова, завёрнутая в газету, в контейнерище не попала, а стукнулась об его край и упала между контейнерищем и забором. Водитель мусоровоза этого не заметил.
  Через пару часов контейнерище заполнился полностью. Водитель подогнал свой мусоровоз поближе, накрыл мусор в контейнерище специальной сеткой, и, зацепив контейнерище жлыгой, начал втягивать его на хребет машине. Машина выла от натуги, передние колёса её временами отрывались от дороги, но контейнерище неуклонно наползал на машину, как озверевший от похоти кот на кошку.
  Вскоре всё было кончено. Мусоровоз с переполненым контейнерищем уехал. И на улице остались лишь серые заборы, неясный звук предприятий и голова, лежащая шеей вниз на развернувшейся газетке у самого забора. Край газеты завернулся напротив лица головы и со стороны могло показаться, что голова читает газету.
  К голове подлетела симпатичная серо-чёрная ворона. Усевшись голове на макушку, ворона с мелодичной блюзовой хрипотцой каркнула и начала не спеша выклёвывать у головы глаза. Всё было совершенно правильно: неживое питало живое, смерть поддерживала жизнь. Вороне нужны были силы, ей нужно было питаться - и голова, жертвуя собой, давала вороне питание. Тем более, что голова всё равно уже ничего не видела - что с глазами, что без, без разницы. Да и боли голова давно уже не чувствовала. Ворона деловито орудовала клювом, лёгкий ветерок шелестел газетой. Наконец, ворона насытилась. Сделала она это вовремя - по промзоне, между серых заборов, сутулясь шагал Сергей.
  Ворона коротко каркнула, расправила крылья и взмыла вверх. Сделав небольшой круг, ворона ловко уселась на вершину фонарного столба.
  Сергей заметил взлёт вороны, но как-то не придал ему значения. Ворона и ворона. И только поравнявшись с головой, Сергей отчего-то оторвался от своих мыслей и глянул вправо.
  На газетке, возле забора лежала...
  Сергей вздрогнул, нервно икнул, осмотрелся и перебежал на противоположную сторону улицы.
  Голова лежала на месте. Глаза её были выклеваны и из глазниц текло что-то желтовато-серое, лицо головы было измазано грязью, в волосах застряла щепка. Но Сергей сразу узнал это лицо - совсем не так давно увиденное в морозилке.
  -Да что она меня - преследует что ли! - тихо взвыл Сергей.
  Разумеется, это была глупость. Ну, сами подумайте: как голова - отдельно от туловища, рук и ног, да к тому же давно уже не живая - может кого-то преследовать? Это ж не колобок. В конце концов, это ведь Сергей узнал голову, а голова Сергея уж точно не узнала.
  -Мать твою, как она сюда попала? - спросил в пространство Сергей.
  Голова не ответила - мало того, что челюсть, после удара об борт контейнерища была треснута - так ещё и гортань не была соединена с лёгкими. А без этого минимума особо не поговоришь.
  Сергей ещё раз взглянул на голову и скорым шагом двинулся к троллейбусной остановке. Голова прощально смотрела ему вслед выклеванными глазницами, словно зная, что они больше никогда не увидятся, не встретятся.
  Так голова пролежала ещё два дня. Она сильно потемнела, мелкий, совершенно не по сезону, осенний дождик поливал голову, потом опять выглянуло солнце. Ночью с неба на голову смотрела луна. А утром следующего дня голову обнаружил узбек-гастарбайтер, идущий на работу. Сказав: "Вай шайтан!" узбек убежал прочь от головы. Прибежав на работу, он в панике рассказал про голову старшему смены - тоже гастарбайтеру, но не узбеку а полумолдованину-полуукраинцу.
  -Меньше насвая жрать надо! - сказал старший, сплюнув, - Тогда и головы отрезанные мерещиться не будут. А ну, иди работать!
  Однако, в обеденный перерыв старший сходил посмотреть - на всякий случай - что там за голова. Увидев, что узбек не врал, и что ему не привиделось, старший коротко присвистнул и стал соображать, что делать.
  Можно было ничего не делать - но тогда голову всё равно рано или поздно найдёт какой-нибудь дурак, который вызовет полицию.
  "Тогда полиция начнёт искать кто отрезал, где отрезал, и где всё остальное, - подумал старший, - Начнут всех шерстить и тогда... не, ну мы-то тут не при чём, но нам от того всё одно вкуснее не будет. На нашем положении лучше не связываться с полицией. Оштрафуют - это в лучшем случае, а то ведь и вышлют. И шо тогда делать?"
  Можно было попробовать вызвать полицию самому - но это получались те же яйца, только в профиль.
  Значит...
  Старший хорошенько ещё раз всё обдумал и решился.
  Отыскав того узбека, который нашёл голову, старший вручил ему потёртый пакет и объяснил, что надо сделать.
  Узбек сначала отказался наотрез.
  -Я тебе покажу "Йок!" - разозлился старший, - Хочешь, что б из-за этой черепушки нашу контору закрыли а тебя домой выперли без маната в кармане?
  Узбек домой без денег не хотел.
  -Тогда бери пакет - и вперёд!
  Замысел старшего был прост и гениален: узбек должен был запаковать голову в пакет, дойти с ней до остановки троллейбуса, проехать одну остановку и выйти, как бы случайно пакет в троллейбусе забыв. А там уж пусть ищут - кто и где этот пакет оставил.
  -Главное - что б подальше от нас нашли, - сказал напоследок узбеку старший, - А остальное уже не наше дело, понял?
  Узбек, улыбаясь, покивал головой, показывая всем видом, что понял. Но на самом деле он понял не совсем верно. Да, он упаковал голову в пакет, сел в троллейбус и проехал одну остановку. Там узбек вышел из транспорта - с лежащей в пакете головой вместе. Затем, почесав затылок, узбек ничего умнее не придумал, как поставить пакет с головой рядом с объёмной сумкой какой-то бабули, увлёкшейся беседой с подругой. Решив, что на этом задача выполнена, узбек побежал обратно на работу.
  Старушки продолжали болтать, узбека не заметив даже. Более того, когда подошёл нужный старушкам автобус - то одна из них вместе со своей сумкой чисто машинально подхватила с собой и пакет с головой.
  Доехав до метро, старушки вышли - а пакет с головой внутри поехал дальше. Автобус ехал себе по маршруту, люди входили и выходили - и никто не обращал на пакет никакого внимания.
  А потом, переезжая через мост, автобус встал в небольшую пробку. Не то, что б совсем мёртво встал - кое-какое движение имелось, но - медленное, в час по чайной ложке. Находился автобус в крайнем правом ряду, из открытых настежь по случаю лета окон виднелась Нева.
  Тут-то один из пассажиров, Николай Луйко, обладавший от рождения особо тонким обонянием пакет с головой и учуял.
  "Чем это так воняет?" - подумал Николай. Осмотревшись, он обнаружил пакет.
  -Это не ваш пакет? - спросил он даму, стоявшую слева.
  -Где? Нет, не мой, - возмущённо ответила дама, посчитав вопрос Николая неудачной попыткой познакомиться.
  -Пакет не ваш? - спросил Николай старика, стоявшего справа от него.
  -Не, у меня такого не было, сынок, - ответил старик.
  Николай встревожился и позвал кондуктора.
  Подошедший кондуктор, обнаружив пакет задумчиво почесал затылок и задумчиво изрёк:
  -Наверное, забыл кто-то.
  -Пахнет подозрительно - сказал Николай, принюхиваясь.
  -Разве? - принюхался кондуктор, - Не чувствую... а хотя да. Гнильцой слегка пованивает.
  -Может, там капуста сгнившая? - спросил один из пассажиров.
  Автобус тем временем проехал на пару метров вперёд.
  -Хорошо бы, если б капуста, - сказал Николай, - Так ведь может пахнуть и...
  Внезапно он замер. Присел медленно, нагнулся над пакетом.
  -Отошли все! - рявкнул вдруг Николай.
  Никто не понял - зачем, но на всякий случай от пакета с головой слегка отодвинулись.
  "Вроде не тикает. Но это ничего не значит, таймер может быть и электронным и тогда..." - подумал Николай.
  Он зажмурился, глубоко вздохул, медленно схватил пакет двумя руками - и, выпрямившись, резким сильным движением метнул пакет через открытое окно автобуса прямо в Неву.
  -Это вы зачем? - спросил Николая кондуктор.
  -Взрывчаткой от него пахло - тихо, что б не создавать паники, ответил ему Николай.
  -Ну! - только и сказал удивлённо кондуктор.
  Автобус медленно проползал через пробку и про оставленный и выкинутый в окно пакет довольно быстро все забыли.
  По идее, голова должна бы была в Неве утонуть - но плотно завязанный узбеком пакет дырок не имел, да и от удара об воду не лопнул. А ведь мог бы - пролетел с такой высоты. Но - не лопнул, крепкий пакет попался. А коль скоро в пакете хватало воздуха - то голова в нём не спеша поплыла по волнам Невы. И проплывали мимо головы Железнодорожный мост через Неву, и мост Александра Невского, и зажатая между двумя здоровенными бизнес-центрами крохотная беленькая церквушка, и воспетый БГ прекрасный Охтинский мост(место самых омерзительных выходок передовой российской интеллигенции), и Смольный, и Финляндский вокзал с Лениным на броневике, и Литейный мост. Красоты Петербурга проплывали мимо головы - но она уже не видела их выклеванными глазами.
  Голова проплыла возле стоящей в то время на вечной стоянке "Авроры" и слегка постучала в борт крейсера. Но никто не услышал этого - и голова поплыла себе дальше, мимо телебашни.
  А мимо ЦПКиО голове проплыть не удалось. Там случайно выловил пакет с нею какой-то рыбак. Рыбак, вообще-то пакеты не ловил, но раз уж попалось - то надо было посмотреть: что там? Что именно там в пакете лежит рыбак даже не разобрал - потому что только от одного лишь едкого гнилостного смрада чуть не выбросил из своего желудка всё ранее съеденное и выпитое. Разозлившись, рыбак сначала хотел забросить пакет обратно в воду - но потом решил, что рыбу распугивать не след - и забросил пакет с головой подальше в кусты.
  После броска голова выкатилась из пакета и уютно устроилась лицом вниз в мягкой зелёной траве. Пакет постепенно унесло ветром - но он нам и не интересен, впрочем, пусть себе улетает.
  А что до головы - то её начали есть. Незамедлительно. Голову ели бактерии, выделяющие жутко неприятный для нас запах. На запах слетались тёмными жужжащими роями мухи и откладывали в голову свои яйца. Из яиц вылуплялись личинки-червяки, которые с аппетитом ели голову. Заползали в голову и муравьи - они ведь тоже не одним нектаром и росой питаются. Черви выползали из земли и с удовольствием ползали в голове, поедая её. "Вы помните ли то, что видели мы летом?"
  Голова была мертва - уже давно, но одновременно она буквально кишела жизнью, самыми разнообразными формами жизни. Конечно, с нашей точке зрения все эти черви-личинки выглядят омерзительно. Однако, с точки зрения ведической философии любая - абсолютно любая - форма жизни это в первую очередь вечная душа, и лишь потом материальное тело. Так что, по большому счёту все эти черви и мухи ничем нас не хуже и не лучше. Более того, мы вполне можем в будущей жизни получить тело той же самой мухи - и будем в этом теле с некоторой брезгливостью взирать своими фасеточными глазками на людей: здоровенные, летать не умеют, да ещё газетой постоянно замахиваются, фу!
  Как-то раз, совершенно случайно, на голову опять чуть не наткнулся Сергей, тот самый, что когда-то обнаружил голову в морозилке. Ну как - Сергей гулял по парку, и у него внезапно свело живот и крайне сильно захотелось в сортир. Это совершенно естественно и произойти может совершенно с каждым. Все рано или поздно хотят(и ходят) в сортир - даже самые красивые девушки. Вот... а сортира поблизости как нарочно не оказалось, а нужен он был уже сейчас и промедление было смерти подобно.
  Один мудрец, в ответ на вопрос своих учеников как нужно правильно медитировать, ответил: "Медитировать нужно как ср...ь". Ученики не поняли и жутко смутились, на что мудрец пояснил: "Когда вы хотите ср...ь - у вас уже нет больше никаких важных дел, вы уже не можете отложить этот процесс на потом, вы не можете сказать: "у меня сегодня наверное не получится, потом как-нибудь попробую " или "я сегодня слишком занят, схожу в туалет завтра" или "ну, я сегодня не готов". Вы просто несётесь со всех ног к сортиру, выпучив глаза и сжавши задницу. Никакие преграды вас в этот момент не остановят, вы максимально целеустремленны, сосредоточены и твёрдо уверены, что должны сделать это вот прямо сейчас, а всё прочее отступает на второй план. Медитируйте так же - и вы достигнете успеха".
  Сергей об этих словах мудреца не знал, но был максимально целеустремлён - и потому выбрал подходящие кусты. От головы Сергея отделяли лишь пара метров, но, сделав свои дела и почуяв запах, исходящий от головы, Сергей совершенно логично решил, что там тоже кто-то облегчился - и потому запаху внимания не предал.
  Так или иначе - а лето кончилось. Листья стали опадать с деревьев и кустов - как бы банально это не звучало. От головы к тому времени остался лишь обнажённый череп - даже разложившиеся остатки мозга вытекли в почву.
  Именно в таком состоянии голову и обнаружил Лаврентий Ч. Он как раз прогуливался по парку под нудным осенним дождиком - вдали от людской суеты наедине с природой.
  Радостно вскрикнув, Лаврентий аккуратно извлёк череп из лишившихся листвы кустов, стряхнул с него мусор, аккуратно омыл череп в изрядно на тот момент остывших водах реки, завернул его в матерчатую сумку и, радостно насвистывая, пошагал к метро.
  Вернувшись домой, Лаврентий тщательно запер дверь, постелил на стол газетку и осторожно водрузил на оную череп. Отойдя на шаг назад, Лаврентий довольно причмокнул языком. Череп смотрел на него пустыми глазницами.
  "И всё-таки надо его как следует отмыть. На кухню не потащишь, жаль. Ну да ничего. Сейчас сообразим" - думал Лаврентий.
  Затем он сходил на кухню, намочил под краном тряпку, и, вернувшись в комнату, аккуратно протёр череп сначала сырой тряпкой, а затем - другой тряпкой вытер его насухо.
  Дверь-то Лаврентий запер, но вот занавесить окно - не догадался.
  "Здесь развито искусство смотреть из окна" - как пел когда-то БГ.
  Жилец из дома напротив, старик-пенсионер, впрочем, вполне ещё крепкий, заметил Лаврентиевы манипуляции с черепом - и, не долго думая, вызвал полицию.
  Приезд полиции стал для Лаврентия полнейшей неожиданностью.
  -Где взял? - спросили полицейские, показывая на череп.
  -Нашёл, - честно ответил Лаврентий.
  Однако, полицейские ему не поверили и велели проехать в отделение. Череп же аккуратно погрузили в большой прозрачный пакет - и таким образом череп превратился в вещественное доказательство. Доказательство чего - пока было не ясно, но тем не менее.
  Лаврентия в полиции начали сразу "колоть": кого убил? За что? Мотивы? Признавайся! С особой жестокостью! Зону будешь топтать! Колись давай!
  -Да не убивал я никого! - чуть не плакал Лаврентий, - В парке нашёл, ну хотите даже покажу где?
  -Нашёл, говоришь? А домой зачем приволок?
  Лаврентий смутился, но про чёрную магию рассказал.
  -Дурка по тебе плачет! - сказали ему допрашивающие, - Или ты прикидываешься, под психа косишь? А ну, колись: за что убил? Кого?
  Но в итоге через шесть часов с Лаврентия взяли подписку о не-выезде и отпустили пока что.
  -А голову вернёте? - задал Лаврентий гениальный по своей тупости вопрос.
  -Дебил что ли? Иди отсюда! - ответили Лаврентию.
  Что же до черепа - то необходимо было выяснить: чей он? Сами понимаете пробы ДНК с кости брать проблематично. Остатки недоеденных насекомыми тканей Лаврентий смыл начисто.
  В итоге, чтобы выяснить - чья же это голова? - обратились к Самуилу Львовичу Татаринову. Самуил Львович был художником-скульптором довольно опытным и для него восстановить внешность по черепу было делом привычным - он уже не раз этим занимался по просьбе полиции.
  Что характерно: несмотря на имя-отчество Самуил Львович евреем не был. Отца его назвали в честь писателя Льва Николаевича Толстого, а его самого - тоже в честь писателя, Самуила Маршака. Своих сыновей, кстати, Самуил Львович назвал Борис и Аркадий - в честь братьев Стругацких. Он, правда, напутал со старшинством, назвав Борисом старшего сына, тогда как старшим из Стругацких был Аркадий.
  Так вот, Самуил Львович отвёз череп к себе на дачу. Там у него имелась небольшая студия-мастерская, где Татаринов творил.
  В тот год зима пришла необычно рано - да и до неё уже по ночам было прохладно. Поэтому студия Самуила Львовича отапливалась парой железных печек-буржуек.
  Под ловкими пальцами Самуила Львовича череп вновь начал, слой за слоем, обрастать плотью. На этот раз, впрочем, плотью глиняной, плотью нетленной.
  В отличие от Сергея, когда-то нашедшего голову в морозилке, Татаринов в антропологии разбирался и потому для него не имелось никаких сомнений в том, что череп - женский.
  "Даже интересно, - думал, работая, Татаринов, - Кто же ты такая? В смысле - была? Судя по всему, было тебе лет этак двадцать-тридцать. Отчего же ты потеряла голову - в прямом смысле слова?".
  Наконец, работа была закончена. В тот самый день на землю выпал первый снег.
  -Да, симпатичная девушка была, - сказал сам себе Татаринов.
  Хотя этого и не полагалось - но Самуил Львович несколькими небрежными движениями пальцев изобразил голове некий намёк на причёску, совсем незаметный. Сделал он это исключительно из любви к прекрасному - а то что ж это за девушка и вдруг лысая? Некрасиво же.
  На время работы череп покоился на специальной подставке, позволявшей вертеть его как угодно будет мастеру. Теперь же Татаринов мог снять череп с подставки и сваял снизу подобие шеи. Разумеется, с точки зрения криминалистики шея была излишней, да и ваял её Самуил Львович по собственной фантазии, а не восстанавливая, хотя и соблюдая пропорции. В итоге, вновь обретшая плоть голова с дополнительно выдуманной шеей была установлена на специальной площадке и оставлена сушиться. Татаринов же засел за оформление документов для полиции. Это заняло у него три дня. К документам прилагались подробные фотографии, запечатлевшие процесс восстановления головы, снятые анфас, профиль и сверху.
  Наконец, эта часть работы была завершена. Упаковав все документы в плотный конверт, Самуил Львович отправился на почту. Идти было недалеко - всего лишь пару километров.
  Он не спеша шагал по заснеженной улице практически полностью опустевшего дачного посёлка, дыша свежим, морозным лесным воздухом. Ботинки Самуила Львовича с хрустом давили снег.
  На почте, как ни странно, имелась очередь - деревенские пенсионеры получали пенсию. Отправив документы, Татаринов заодно заглянул в магазин - там тоже имелась очередь. Пенсионеры, получившие на почте деньги затаривались продуктами на сейчас и про запас.
  В итоге на всё про всё у Самуила Львовича ушло около трёх часов. А когда он вернулся - то к ужасу своему увидел, что его студия-мастерская объята пламенем а какие-то люди пытаются потушить огонь подручными средствами. От увиденного Самуилу Львовичу стало плохо с сердцем. В итоге один из соседей отвёз на своей машине Самуила Львовича к поселковому фельдшеру. Фельдшер - пожилая дама - вколола Татаринову укол, вызвала "Скорую" и велела лежать смирно, не шевелиться и глубоко дышать.
  Таким образом, вновь на свою дачу Самуил Львович приехал только через две недели. В принципе ему повезло - сгорела только мастерская, ни двухэтажная дача ни одноэтажная пристройка-гараж от пламени не пострадали - равно как не пострадали и соседние дома. Другое дело, что после осмотра пепелища выяснилось, что нескольких вещей не хватает. И одной из таких пропавших вещей была голова. Татаринова эта пропажа сильно не обрадовала. Череп ведь он брал под расписку. Наскоро поразмыслив, Татаринов за один вечер сваял на всякий случай копию восстановленной головы - спасибо сохранившимся отмасштабированным фотографиям.
  "Отдам им пока эту - думал Самуил Львович, любуясь вылепленной копией, - Надеюсь, рентген они делать не будут. А там посмотрим. В конце концов - ну а что я могу сделать, если восстанавливаемый объект сгорел? Справка из пожарной части на руках".
  Впрочем, Самуил Львович заблуждался. Голова не сгорела.
  Случилось так, что когда соседи по дачному посёлку заметили загоревшуюся стенку студии-мастерской - то они кинулись тушить и спасать имущество. А попробуй не помоги потушить - а ну как на твой дом перекинется? Пока в студию можно было войти - то всё в ней хранившееся вытаскивали, оттаскивали в сторонку, к самому забору и складывали прямо на снег.
  Когда же с огнём было покончено, то один из помогавших тушить пожар(а именно - недавно закончивший медицинский институт Денис Соколов) заметил сиротливо стоявшую на своей подставке в снегу голову - ну и слямзил её.
  "Просто на память о случившемся, - подумал Соколов, - Тем более что красиво вылеплено".
  И вновь голова отправилась в путешествие. На этот раз она ехала в просторной спортивной сумке Соколова. Весело постукивая на стыках рельсов, электричка несла Соколова и голову домой, в Питер. В вагоне было натоплено, народу было немного - и потому путешествие было вполне комфортным. Единственно - когда электричка уже подъезжала к городу в вагон ввалился какой-то нечёсаный паренёк, исполнявший на расстроенной гитаре "Группу крови" Цоя. Но даже этот певец-игрец без голоса и слуха - настроения Денису не испортил, да и голове было совершенно всё равно кто там и как поёт.
  Приехав домой, Денис водрузил голову на невысокий шкаф. Посмотрел чуть отступив назад и сказал только одно слово:
  -Искусство!
  О том, что внутри всего этого искусства скрыт настоящий человеческий череп - Денис и не догадывался.
  Так и простояла голова на шкафу вплоть до весны. Весна же выдалась какой-то странной: сначала был морозный и снежный март - а потом ему на смену пришёл по-летнему жаркий апрель.
  Весна на то и весна - в гостях у Дениса была одна девушка. Они целовались сидя на диване, и вроде как дело шло к более близким отношениям. Однако девушка вдруг отстранилась и сказала.
  -Деня, я не могу так.
  -А что такое?
  -Я не могу, когда она смотрит, - сказала девушка, указывая тонким пальчиком на стоявшую на шкафу голову.
  Денис быстренько снял голову со шкафа и поставил её на подоконник, лицом на улицу. По случаю жары все окна в доме были распахнуты настежь - и окно в квартире Дениса не было исключением. Тем более, что ребятки из котельной демонстрировали невиданную щедрость - топили как зимой.
  Голова подставила лицо весеннему солнцу, смотрела невидящими глиняными глазами на небо, на весеннюю улицу, на пролетающих птиц, на проезжающие машины.
  А позади головы, на стареньком диване во всю развивалась жаркая и страстная любовная история. Голова туда не смотрела - и таким образом более ничто ни Дениса ни его подружку не сдерживало. Они вовсю предавались взаимным амурным ласкам самой разнообразной степени: то нежным и лёгким, а то - даже излишне жёстким.
  Внизу же, по жаркой не по сезону весенней улице шагал Миша, знакомый нашедшего голову Сергея. Собственно, именно с Миши вся эта история, все эти похождения головы и начались.
  Дело тут было вот в чём: Миша испытывал определённые проблемы с женщинами. Он их, можно сказать, боялся. Боялся, что у него с женщинами ничего не получится - и в итоге получался замкнутый круг: Миша боялся, что у него не встанет - из-за этого страха у Миши не вставал, и из-за этого Миша всё больше боялся.
  Люди в такой ситуации условно делятся на два типа. Одни пытаются проблему решить - другие же пытаются от проблемы убежать. Миша относился ко вторым. Он увлекался рыбалкой, с головой уходил в работу(работал он, если я не путаю, в каком-то автосервисе), пытался самого себя убедить, что ему это не надо, что он и так неплохо живёт. И в принципе это и было так - Миша неплохо зарабатывал и жил очень даже не плохо. В конце концов, без женщин прожить можно - другое дело как ты к этому относишься. Одно дело, когда ты отказываешься во имя великой идеи, как поступают монахи-подвижники; или когда ты женщинами пресытился; или когда ты постарел; или когда с гормонами какие проблемы-отклонения. И совсем другое дело, когда хотеть-то ты хочешь, вот только боишься собственного хотения и из-за этого не можешь. А раз не можешь - подавляешь хотение. Это приводит к определённому психологическому напряжению, которое может прорваться на волю.
  Так вот, в случае с Мишей, прорыв случился прошлым летом. Он как раз собирался на рыбалку идти и потому отправился в соседний лесопарк червей накопать. Взял банку из-под растворимого кофе с плотно закрывающейся крышкой, сапёрную лопатку, упаковал всё это в видавший виды "сидор" (вещевой мешок, для тех, кто мало ли не знает) и отправился.
  Лесопарк был довольно сильно запущен. От обычного леса его отличало разве что то, что вокруг него был построен город и что между деревьев были там и сям протоптаны дорожки. А в остальном - лес как лес.
  В этом вот самом лесу Миша и повстречал некую незнакомую девушку, ему ранее не знакомую. Миша уже и не помнил что он сказал этой девушке - что-то совершенно безобидное, но девушка отчего-то решила, что к ней пытаются приставать и потому она грубо послала Мишу в пешее-эротическое-трёхбуквенное.
  Тут-то Миша и осатанел. Он сам потом не мог объяснить себе - что именно на него нашло. Короче говоря, он накинулся на девушку, и начал, злобно рыча, её душить. Девушка хрипела, пыталась вырваться, но Миша затолкал в густой кустарник. Там девушка споткнулась, повалилась назад, Миша упал на неё сверху. И вот тут-то у Миши и получилась. Эрекция, возникшая совершенно неожиданно оказалась сильнейшей - любому дикому самцу бабуина на зависть. Окончательно утратив возможность соображать, Миша сорвал с девушки одежду, и, продолжая девушку душить, одновременно жёстко насиловал её. В итоге, когда всё кончилось, Миша обнаружил, что он, собственно говоря, занимался сексом со свежеслучившимся трупом девушки.
  Миша запаниковал, кое-как натянул штаны, выскочил из кустов. Рядом никого не было, лишь где-то вдалеке группа отдыхающих жарила шашлыки. Пахло дымом, слышна была музыка.
  Миша собирался уже удрать, как вспомнил, что "сидор" остался в кустах. Тогда Миша вернулся в кусты, достал из "сидора" лопатку и начал быстро-быстро копать яму, в которой намеревался зарыть тело удушенной и изнасилованной им незнакомки.
  Силы Миши довольно скоро иссякли. Он осмотрел выкопанную яму, решил что сойдёт - всё равно он больше копать уже не мог. Миша пододвинул тело убитой к яме - и тут обнаружил, что яма коротка. Голова не влезает. Можно было бы попробовать согнуть убитой ноги - но Миша, - со злости что ли? - избрал другой путь. Он размахнулся посильнее и остро отточенная сапёрная лопатка в три удара отделила голову убитой от тела. Невероятно - но факт: ни капли крови на Мишу при этом не попало! А ведь казалось бы - он должен был после этого изгваздаться в кровище как мясник.
  Миша столкнул тело в яму, забросал его землёй. Собрался уже уходить - как заметил, что голова-то всё ещё лежит на земле. Миша с расстройства пнул голову ногой. Голова покатилась и едва не выкатилась из кустов. Миша испугался, что голову могут увидеть - и ничего умнее не придумал, как спрятать голову в "сидор", вместе с наскоро вытертой об траву лопаткой. Это было самое идиотское из всех возможных решений - спроси кто потом Мишу: "зачем ты взял с собой голову?" - Миша не нашёл бы внятного ответа.
  "Нужно вести себя естественно, не выделяясь" - думал Миша, выходя из лесопарка.
  И надо ж такому случиться, что он наткнулся на Василия.
  -Привет, а ты откуда здесь? - спросил Василий.
  -Да так... - коротко ответил Миша.
  -А я думал ты тоже к Серёге.
  -Зачем?
  -У него ж днюха сегодня! Ты что - забыл? Пошли вместе?
  -Да я как-то без подарка, - сказал Миша изо всех сил пытаясь вести себя естественно.
  -Важен не подарок. - сказал Василий менторским тоном, - Важно внимание. Пошли?
  "Нужно вести себя естественно - подумал Миша, - Чтобы не вызывать подозрений".
  -Пошли, - сказал он вслух.
  Вот так голова оказалась у Сергея в квартире. В процессе празднования дня рождения Миша старался вести себя естественно - и это у него даже получалось. Но в голове у него засела мысль: если из головы потечёт кровь - её заметят. И тогда...
  После очередной рюмки Мише пришла в голову идея: голову надо заморозить, что бы ничего не вытекло.
  Праздновали день рождения в комнате. Миша выскользнул на кухню, воровато озираясь достал из "сидора" голову, положил её на какую-то тарелку и сунул в пустую морозилку. После чего вымыл руки, спустил в туалете воду - типа в туалет сходил - и вернулся праздновать дальше. В итоге вышло так, что про голову Миша забыл. Алкоголь - это штука такая, память хорошо отшибает.
  Вот так вот всё это и началось.
  А теперь Миша, погружённый в какие-то свои абстрактные мысли, шёл мимо дома, в котором жил Денис. Разумеется, про Дениса Миша ничего не знал. Он просто шёл мимо, как вдруг услышал призывное "Мяу!"
  Миша остановился. В подвальном окошке виднелся ослепительно-белый котёнок. Миша подошёл поближе, протянул руку. Котёнок доверительно потёрся о пальцы и замурлыкал.
  Тем временем, на десятом этаже из-за пролетевшего мимо порыва ветра качнуло одну из настежь открытых оконных створок. Створка качнулась, сначала открылась пошире, а затем стала закрываться - и совсем слегка ударила по глиняному затылку стоящую на подоконнике голову. Разумеется, такой слабый удар не смог бы опрокинуть всю голову вместе с деревянной подставкой - но от удара глиняная шея треснула. Это не Самуил Львович схалтурил - просто когда голову спасали от пожара и сунули в снег, то от резкого перепада температур в глине случились внутренние напряжения. Оттого слабого удара и оказалось достаточно, что бы шея треснула.
  И голова, отколовшись от шеи и подставки, полетела вниз. Она летела, всё набирая и набирая скорость, в полном соответствии с законами физики.
  Миша вряд ли услышал или увидел - он каким-то шестым чувством заметил что сверху что-то падает. Он выпрямился, посмотрел вверх - и увидел, как прямо с неба на него летит мертвенно-бледное лицо, являвшееся ему в кошмарах - лицо девушки, которую он убил и обезглавил.
  А в следующий миг творение рук Самуила Львовича - изящно и точно облепленная глиной голова - встретилась с головой Миши и, как потом написали в протоколе, "нанесла черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью".
  Там, наверху, всего на несколько этажей выше вовсю кипела жизнь, пылали жаркая любовь и юная страсть.
  А здесь, внизу, под их окнами - осталась только холодная бесчувственная смерть.
  От удара глина, покрывавшая череп, треснула. И когда сбежались зеваки, то они увидели лежащее в лужице собственной крови тело молодого мужчины, а рядом с ним - рядом с ним лежала глиняная голова. Только теперь она не была совсем уж похожа на скульптуру. Глиняное накладное лицо, эта бесстрастная фальшивая маска, откололось, безжалостно разрушенное на осколки сильным ударом - и изнутри, из оставшейся глины, на собравшихся нахально смотрело ничем не прикрытое настоящее лицо - обнажённый человеческий череп. Довольно скалясь, он смотрел на прохожих своими пустыми глазницами. Вот так вот всё это и закончилось.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"