Mirash : другие произведения.

Трудная профессия: Смерть. Глава 20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Ты снова в бегах? - Нет... Нет! У меня сложная ситуация, мне нужна помощь... Я - старшая. - Ты глупо лжешь. Ты ученица, я отчетливо это чувствую. - Да, по сути, я ученица. Но выполняю сейчас обязанности старшей, так вышло, в том и проблема. Пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить!.. Наставница отдала несколько распоряжений второй дежурной и резко бросила: - Перемещайся со мной.
  Я проспала больше суток подряд и встала отнюдь не бодрой. Был вечер, я спустилась вниз и обнаружила ужинающих соучениц.
  - Старшая не велела тебя будить, пока сама не проснешься, - приветствовала меня Каттер. - Мы заказали пиццу на ужин, будешь?
  - Да, спасибо. Как вы себя чувствуете?
  - Все в порядке, нам не так досталось, как тебе.
  Луззаремия, отводя глаза, предложила сделать мне кофе. Танремия молчала и хмуро смотрела в пол.
  - Что нового в больнице? - спросила я Луззу, взяв из ее рук горячую кружку.
  - Евстигнеев хотел поговорить с тобой.
  - Почему именно со мной?
  - Не знаю. Он не объяснил.
  - Ясно, утром схожу. Какие планы на завтра?
  - Я работаю.
  - У нас пары до пяти часов вечера.
  - У меня личные планы до позднего вечера, - наконец заговорила Танре.
  - Какие именно?
  - Какая разница? Личные, - несколько раздраженно сказала она.
  Я решила не накалять обстановку.
  - Когда будешь?
  - Примерно к полуночи.
  - Хорошо, я поняла, - Танремия успокоилась.
  Вскоре младшие ушли в свои комнаты, мы с Луззой остались одни.
  - Прости меня, - сказала она.
  Я задумчиво грела руки о свою кружку.
  - Луз, я сильно разозлилась на тебя, да. Но еще потому, что тоже растеряна, напугана и устала. И я тоже перегнула палку, так что не извиняйся. Давай просто обе успокоимся и будем решать проблемы.
  Луззаремия вздохнула и перевела взгляд вдаль.
  - Ты меня удивляешь, Ксюар. Я никогда раньше не думала, что именно ты будешь справляться с ролью старшей.
  - Я и не справляюсь. Среди нас объективно нет хороших кандидатур. Будем надеяться, что скоро наставница и Джуремия очнутся и все вернется на свои места. А пока нужно разобраться с умением детально чувствовать баланс.
  - Старшая не помогла?
  - Пока нет, - я подробно передала Луззаремии наш разговор.
  - Ты, в самом деле, думаешь сама искать наставницу?
  - Есть ли смысл тянуть? Наши ошибки и промедления слишком дорого стоят.
  После нас дежурила группа, также возглавляемая старшей, как мне было теперь известно. Еще двое суток в нашем городе искать наставницу моим способом было бы бессмысленно, а у следующей дежурной группы тоже вполне может оказаться во главе не наставница. Поэтому я решила попытать счастья в других городах. Из них я знала только те, в которых мы были вместе с Ариной, с них и начала.
  Сначала я перенеслась в последний город, где мы жили, но там мне не повезло: снова старшая. А вот со второй попытки я не только сразу столкнулась с наставницей, но и оказалась знакома с ней. Это была именно та, которая в свое время напугала нас во время прогулки по набережной. Сразу было и не сказать, улыбнулась мне на этот раз удача или с точностью наоборот... Со слов Каттеремии я знала, что именно она дала знать нашей наставнице, что встретила меня. Правда мне по-прежнему не было ясно, почему она сама меня тогда не остановила.
  - Ксюаремия, если не ошибаюсь? - ледяным тоном поинтересовалась наставница.
  Я просто знаменитость...
  - Да. Мне нужно с Вами поговорить.
  Или может быть, нужно быстро сделать ноги, еще сама не знаю.
  - Ты снова в бегах?
  - Нет... Нет! У меня сложная ситуация, мне нужна помощь... Я - старшая.
  - Ты глупо лжешь. Ты ученица, я отчетливо это чувствую.
  - Да, по сути, я ученица. Но выполняю сейчас обязанности старшей, так вышло, в том и проблема. Пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить!..
  Наставница отдала несколько распоряжений второй дежурной и резко бросила:
  - Перемещайся со мной.
  Оказавшись у нее дома, я сбивчиво обрисовала ситуацию и замолчала. Наставница пронизывала меня взглядом, от чего мне было сильно не по себе.
  - Сегодня последний день дежурства моей группы. Ты останешься со мной до его конца, потом мы переместимся к тебе, я хочу убедиться в правдивости твоих слов. Если ты говоришь правду, я окажу посильную помощь.
  Вот так запросто она распорядилась мною. Впрочем, я признавала, что у нее были основания. Она не могла быть уверена в моей честности и не могла снова позволить мне беспрепятственно уйти.
  Только что я пережила свое утроившееся дежурство, а снова пришлось погружаться в этот ужас. Хотя бы только в плане присутствия, уже легче. Впрочем, в какой-то момент мы оказались на месте крупной катастрофы с большим количеством жертв - автобус столкнулся с поездом. Я не смогла оставаться в стороне и обратилась к наставнице:
  - Умирающие мучаются, позвольте помочь.
  - Хорошо. Но не отходи от меня.
  После помощи на этом месте я в их работу более не лезла, внимательно наблюдая за действиями наставницы и размышляя, что она предпримет в отношении меня и моей группы. Через несколько часов она передала дежурство, мы сразу перенеслись ко мне домой. Я позвала соучениц, при них повторно объяснила ситуацию. Наставница обратилась к Луззе:
  - Ты действительно не возражаешь, что бы Ксюаремия заняла место старшей?
  - Да, - тихо, но отчетливо сказала Лузза. - Я не могу. После меня старшая ученица сейчас именно Ксюаремия.
  - Ты считаешь, она может?
  - Лучше, чем я.
  - Ясно. Другие мнения есть?
  - Они будут учитываться? - скептически спросила Танремия.
  Ее осторожно перебила Каттер:
  - Ксюаремия провела дежурство, она заботится о долге. Я считаю, она сейчас наша старшая.
  - И все же, возражения есть? - внимательно посмотрела на Танремию наставница.
  Я тихо злилась.
  - Нет, - недовольно, но все-таки сообщила Танре.
  - Все с этим согласны? Я хочу это слышать.
  Нестройно соученицы подтвердили свое согласие.
  - В таком случае, теперь я хочу поговорить с той старшей, которая помогала вам это время.
  Мы перенеслись на знакомую мне кухню, но там находилась только знакомая мне Наринар. При виде наставницы она встала со стула.
  - Мне нужна твоя старшая, - властно распорядилась наставница.
  - Я ее позову, подождите здесь, - Наринаремия торопливо вышла.
  - Зачем Вы это сделали? - обратилась я к наставнице.
  - Что именно?
  - Эти расспросы соучениц. Если я вам так не нравлюсь, так найдите нам нормальную старшую! А какой смысл просто накалять обстановку?
  - Ты говоришь глупости. Я тебе напротив, помогла. Теперь то, что ты старшая группы - их добровольное решение, высказанное вслух.
  Я изумленно посмотрела на нее.
  - А... если бы они сказали иное?
  - Зависит от того, что именно.
  Вошла старшая, поздоровалась с нами и вопросительно посмотрела на наставницу. Я ожидала, что меня сейчас отправят восвояси и обсудят ситуацию вместе, но мне указали на стул напротив них. Старшая подробно рассказала наставнице, что знает обо мне, как я появилась у нее дома, как проводила дежурство, о чем с ней говорила. Признаться, она знала подробностей много больше, чем я ожидала и чем мне бы хотелось. Вероятно, успела побеседовать с соученицами, пока я отсыпалась после дежурства.
  Наставница задумчиво смотрела в пустоту. Потом обратилась ко мне.
  - Расскажи мне, что было осенью.
  - Зачем? - глухо спросила я. - Вы и так все знаете.
  - Не все. Я хочу знать, как ты сама на это смотришь.
  - Теперь я сознаю, что навредила своими действиями, - говорить это было тяжело.
  - Кому навредила?
  - Видимо, всем, - с горькой усмешкой признала я.
  - Выходит, ты изменилась?
  - Заверить вас, что да?
  Наставница посмотрела на старшую.
  - У меня есть серьезные сомнения на ее счет. Но думаю, лучшего варианта нет.
  - Решать Вам. Если мое мнение имеет значение, я также склоняюсь к этому.
  Они вообще о чем? Я вроде, весь разговор слышала, но ничего не понимаю?!
  - Я обучу тебя чувствовать детали жизненного баланса, - чуть помедлив, сообщила мне наставница.
  - Меня?!
  - Да, почему ты удивлена?
  - Я думала... я считала, что лучше обучить Луззаремию или Каттер...
  - Они обе не готовы быть старшими группы. Вообще говоря, ты тоже, но сейчас лучше тебя кандидатов нет. Значит, ты должна стать старшей реально, по знаниям и умениям.
  - И это уже навсегда? Но ведь наставница и Джури... они очнуться? - тихо спросила я.
  - Этого мы не можем знать, - неожиданно сочувственно сказала наставница. - Старшей ты станешь навсегда, это станет твоей сутью, да. Но быть старшей по сути и выполнять работу старшей - это не одно и то же. Если изменятся обстоятельства, ты сможешь быть просто смертью. Например, если твоя наставница и соученица вернутся, ты перестанешь возглавлять группу, а затем дело будет за выбором твоей наставницы. Насколько я понимаю, она хотела сделать преемницей именно ту из вас, которая сейчас тоже в коме?
  - Она никогда не говорила.... Но Джуремия всегда к этому стремилась и наставница собиралась учить ее, как и Луззу, чувствовать баланс в деталях. Так что да, мы всегда негласно считали ее преемницей, думаю, так и было. А я... мне страшно, - призналась я.
  - Это естественно. Но ты не должна руководствоваться страхами.
  - Да, я знаю.... У меня есть долг.
  - Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, ты согласна на обучение?
  - Разве это от меня зависит?
  - Конечно. Это должно быть твое решение.
  - В чем оно? Я... изменюсь?
  - Ты получишь знания и умения старшей, твою личность напрямую это никак не затронет. Но любые новые знания что-то в нас меняют, конечно. Решать тебе.
  Я встала со стула и подошла к окну, оперлась ладонями о подоконник. Закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Нужно решать... Но как будет правильно?
  Перед внутренним взором вдруг появилась маленькая кухня съемной квартиры....
  
  На улице уже властвует зима, но здесь тепло и уютно, вкусно пахнет кофе. Я сижу на старом диванчике, обняв руками колени. Мне плохо, стыдно, страшно. Я подавлена и вижу мир в исключительно мрачных тонах. Но рядом Арина, она согревает своей добротой и внутри меня зарождается робкая вера в лучшее. "Я вообще считаю, что, так или иначе, а вселенная справедливо и разумно устроена; раз так сложилась моя жизнь, значит, так оно и должно быть", - говорит Арина уверенно. Она не перестает удивлять меня своим умением принимать действительность без злости и обид...
  
  Я открыла глаза и повернулась к наставнице и старшей. Он терпеливо ждали моего ответа.
  - Я согласна, - твердо сказала я.
  
  Наставница, которую, как я теперь знала, звали Оксаремия или же Оксана Драгунская, не стала тянуть с обучением. Уже вечером следующего дня она подробно расспросила, что именно я знаю о жизненном балансе и как это понимаю. Затем стала просвещать в те аспекты, о которых я раньше не имела ни малейшего понятия.
  - Мы выпиваем жизни, только когда возникает дисбаланс. Как ты знаешь, он может быть общим или возникнуть на уровне одного человека, - когда тот слишком болен или стар, или травмирован. Тогда мы можем и должны выпить его жизнь, потому что для умирающего это мучения, которые уже никак нельзя прекратить. А еще потому, что если мы этого не сделаем, этот личный дисбаланс быстро перекинется на окружающих, станет уже общим. Если в течение нескольких дней его не ликвидировать, то потребуется умирание уже не только этого человека. Это тебе известно?
  - Нет, я никогда не сталкивалась с такими последствиями.
  - Разумеется, мы обычно этого не допускаем, и не только из опасений общего дисбаланса. Ты на своем личном опыте, как я понимаю, ощутила, что такое быть живым мертвецом, - я вздрогнула от страшных воспоминаний.
  - Но ты не сможешь выпить жизнь из человека, которому не пришло время умирать, - продолжила наставница. - Когда-нибудь пробовала?
  - Нет, зачем? - удивленно произнесла я.
  - Хорошо. Но если бы попробовала, убедилась бы, что это невозможно. Однако когда возникает по каким-то причинам общий дисбаланс, уязвимыми становятся все люди, кого он затрагивает, ты сможешь выпить жизнь любого из них. А затрагивает он с каждой минутой все больше людей. Когда ты научишься чувствовать детали баланса, поймешь еще одну вещь - вклад каждого человека в баланс уникален. Если выпить жизнь из того, кому не пришло время умирать, баланс нарушится еще сильнее, но парадоксальным образом в ту же сторону: потребуется еще больше выпитых жизней.
  - То есть, неправильный выбор всегда влечет за собой больше жертв?!
  - Именно так.
  Я была шокирована этой информацией.
  - Это те самые знания, которые были использованы против людей?
  - Да. Давно, но среди нас были те, кто пытался перекроить мир на свой лад, используя эти знания. Они оставили умирающих без помощи, тем самым вызвав общий дисбаланс, а затем принялись уничтожать неугодных им людей, время которых еще не пришло, еще более раскачивая жизненный баланс. Затем они вернули его к равновесию. Разумеется, снова за счет жертв. В результате численность населения сильно сократилась, количество жизни значительно уменьшилось, хотя баланс в итоге и был соблюден.
  Я в ужасе смотрела на наставницу.
  - Как это возможно?! Чем им не угодили те люди?
  - Сейчас уже сложно судить, чем именно они руководствовались. Намерения провозглашались, конечно же, благие - очистить мир от человеческой грязи. Но они совершили недопустимую ошибку. Как полагаешь, какую?
  Я мучительно размышляла, но тщетно. Каким же должен быть ход мыслей, что бы вызвать в итоге такие действия?!
  - Нет, не понимаю, - честно сказала я. - Я разочаровываю Вас, но лучше Вам знать правду.
  - Ты не разочаровываешь, если бы все было настолько однозначно, проблемы бы не существовало.
  - Хорошо, я не знаю, до чего додумаюсь и додумаюсь ли, но полагаю, на практике все проще. Как бы ни было, мы не вправе судить, кто достоин жизни, а кто нет. Я просто буду руководствоваться исключительно жизненным балансом. Правда пока не понимаю, как поступать в случае, если есть несколько равноценных вариантов.
  - Равноценных вариантов никогда нет, ты это еще осознаешь. Но ты уже ответила на мой вопрос и ответила правильно, - слегка улыбнулась наставница.
  - Разве?
  - Да. Ошибка заключалась в том, что они позволили себе решать, кто достоин жизни. У нас такого права нет, жизнь любого человека бесценна.
  Я задумалась, потом с горечью сказала:
  - Но я тоже совершила эту ошибку. Я позволила себе решить, что Арина более достойна жизни, чем другие...
  - В определенном смысле, да. Но ты не сознавала последствия этого решения. Кроме того ты пыталась дать жизнь достойному, а не отнять у недостойного. Поэтому я и приняла решение тебя учить.
  Ничего особенного в том, что бы видеть детали жизненного баланса не оказалось, я усвоила навыки всего за несколько дней. Это умение несколько изменило мои представления о том, что и зачем мы делаем. Оксаремия была права, я осознала, что действительно не бывает двух одинаковых случаев, каждая жизнь уникальна и уникален ее вклад в жизненный баланс. Теперь я понимала и то, в чем заключается выбор смерти в случае дисбаланса - лишь в том, что бы вычислить вариант, при котором остается как можно больше жизни и последовать ему. И этот выбор был очевиден тем, кто умел видеть баланс детально.
  Я не могла понять, хорошо это или плохо. С одной стороны я, наконец, убедилась, что моя наставница была права - мы на самом деле не убиваем людей. Выпивая жизнь из тех, чей путь подошел к концу, мы позволяем этой жизни двинуться дальше, обрести новое воплощение. Но одновременно я окончательно перестала видеть смысл в нашем существовании. Если наш выбор вовсе не выбор, то зачем мы нужны? Почему природа не сделала умирание безликим процессом, никак не зависящим от тех, кто может мыслить и чувствовать, тем более это может привести к страшным последствиям? Кажется, у вселенной все-таки серьезные проблемы с логикой...
  Дни обучения я мало общалась с соученицами. У нас назревали бытовые проблемы, но пока они были не так важны. Да, в доме был беспорядок, какого никогда бы не допустила наставница, мы две недели питались, чем придется, а в прачечной уже три дня пользовались фонариком, потому что перегорела лампочка. Но меня пока беспокоили не бытовые сложности, были проблемы серьезнее. В первую очередь, отсутствие двух столь необходимых членов группы - следующее дежурство было не за горами, из-за переноса графика у нас к тому же был на две недели меньший перерыв, чем мы привыкли. Другой проблемой было то, что соученицы все больше приходили к идее, что многие вопросы могут решать самостоятельно, не оглядываясь на мое мнение.
  Вообще говоря, я вовсе не хотела ими командовать, но видела, что наша усиливающаяся разрозненность в конечном итоге приведет к краху группы. Однако все мои попытки как-то подвести остальных к этой мысли натыкались на все более агрессивное противодействие. Соученицы искренне не понимали, почему вдруг они должны слушать меня в том, что не касается непосредственно нашего долга. И мне сложно было их винить, прямо скажем, я никогда не была примером для подражания.
  Все начинало разваливаться буквально на глазах. Я не знала, кто и когда придет домой, на кого я могу рассчитывать, что бы сложить с себя часть забот о больных наставнице и Джуремии, нужно ли мне заботиться об ужине, или все поедят где-то еще. Я понимала, что в день дежурства или при дисбалансе все явятся по первому зову и вряд ли будут мне противостоять, - мы объединены одним долгом, который важнее наших претензий друг к другу.
  Однако все остальное время соученицы желали жить своей жизнью. Лузза окончательно ушла в себя, Танремия все чаще дерзила и постоянно отсутствовала дома, а Каттер вроде бы пыталась даже помочь, но в целом и она с каждым днем все сильнее отстранялась. Меня ждала еще одна серьезнейшая проблема, которую я поначалу по глупости своей даже не предположила, хотя это лежало на поверхности.
  Получив от наставницы необходимые знания и навыки, касающиеся деталей жизненного баланса, я была предоставлена сама себе. При возникновении дисбаланса мне все равно следовало позвать на помощь либо старшую Элиремию, либо наставницу Оксаремию, что бы они первое время могли увериться, что я все делаю правильно. Но пока с балансом проблем не было, я могла заниматься своими делами.
  Одним из таких моих дел была забота о наставнице и Джуремии. Заканчивалась вторая неделя с момента автокатастрофы, я постоянно наблюдала за ними своими методами и видела, что Джуремии становится однозначно лучше, хотя врач осторожно говорил о небольшой положительной динамике, которая не должна меня чрезмерно обнадеживать. В состоянии наставницы заметных мне изменений не было.
  Я поздоровалась с медсестрами, дождалась Евстигнеева. Вопреки обыкновению он не стал коротко разговаривать со мной в коридоре, а позвал к себе в кабинет.
  - Ксения, мне нужно обсудить с вами перспективы лечения.
  - Наверное, но я в этом ничего не понимаю.
  - Я постараюсь объяснить вам как можно понятнее.
  Должно быть, он действительно старался, но понятнее не было. Все, что я для себя вынесла из его речи, что пора приступать к более радикальным способам лечения, если же меры не предпринимать, шансы обеих на хороший исход резко уменьшатся. Нужно пробовать разные методики лечения, - он уверенно обосновал каждую из предложенных, но для меня это было пустым звуком.
  - Послушайте, - в какой-то момент устало перебила его я. - Я не разбираюсь в этом, но я полностью доверяю вашему мнению. Скажите мне, что от меня требуется, я постараюсь это сделать.
  Евстигнеев протянул мне лист бумаги.
  - Здесь список необходимых лекарств и процедур на ближайший месяц. Что бы вам было проще ориентироваться, я указал ориентировочные цены. Чем быстрее мы приступим к лечению, тем будет лучше.
  Я смотрела в список и понимала, что уперлась лбом в очередную стену.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"