Дара Мир : другие произведения.

Камень Судьбы, или Сад ослепительных планет. Главы 4-10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 4. Дар ранийцев
   - Какое чудесное утро! - голос Ахилла окончательно вернул к действительности. - Дорогая, пришел господин Квик Нут и велел передать, что... "жаждет" тебя увидеть, - в словах робота слышалась ирония. Он немного опасался посла Криды и старался лишний раз не попадаться ему на глаза. Объяснялось это просто: после предыдущих крепких объятий господина Нута Ахиллу потребовался косметический ремонт корпуса. Кроме того, робот попросту ревновал свою "милую девочку" к послу, не веря, что чудаковатый инопланетянин может любить Теллу так же сильно, как и он.
   - Чудесно, я сейчас спущусь, - просияла девушка. - Как раз собиралась выходить.
   - Куда же ты хочешь пойти, дорогая? - настороженно спросил Ахилл, осмотрев ее синий костюм и высокие черные сапоги.
   - Навещу Бурана.
   - Нет, только не это страшное животное. Он же бешеный!
   - Ахилл, ты ничего не понимаешь в красоте. Буран - не страшен, он - прекрасен.
   - Я не это имел в виду. И не надо делать вид, что ты меня не понимаешь. Упадешь с него и разобьешься!
   - Никогда не падала с лошади и думаю, мне уже поздно начинать. Все будет хорошо, мой дорогой Ахилл. К обеду вернусь, - она обняла робота, ловко поменялась с ним местами и проворно проскользнула в открытую дверь. Робот издал звук, похожий на вздох, и обреченно последовал за ней, сохраняя дистанцию достаточную для того, чтобы в случае необходимости успеть уклониться от сокрушительных объятий кридийского посла.
   Проскакав по лестнице, как молодой жеребенок, и оставив Ахилла на верхней ступеньке в одиночестве размышлять над вопросом, зачем ей вообще нужен конь для передвижения, Теллуса столкнулась лицом к лицу с Селеной. Старшая сестра была в великолепном золотисто-желтом костюме с облегающим жакетом и высоким стоячим воротничком, от пояса струилась пышная полупрозрачная юбка-шлейф, складки которой напоминали морскую пену и радужной завесой прикрывали широкие расклешенные брюки. От каждого движения рук девушки звенели многочисленные алюминиевые браслеты. Мода на них не проходила столетиями не только благодаря тонкой ювелирной обработке, но и материалу, редкому высоко ценившемуся в Галактике металлу.
   - Выглядишь как всегда по-королевски, - поприветствовала Телла сестру. - Новый шедевр Екатерины Аро?
  Екатерина Аро, мать Марго, по праву считалась одним из лучших модельеров Земли. За ее нарядами, многие из которых смело можно было назвать произведениями искусства, с первобытной страстью охотились даже капризные яниосские модницы.
  - Да. Нравится? Новая весенне-летная коллекция. Кстати, я присмотрела тебе замечательное алое платье, оно должно идеально подойти к твоим волосам. Екатерина призналась мне, что, создавая этот огненный оттенок, думала именно о тебе.
  - Ну, спасибо, Селли, - улыбнулась Теллуса. В отличие от сестры она всегда была равнодушна к быстро меняющейся моде, что не мешало ей выглядеть обворожительно и в невероятном вечернем платье на приеме в доме отца, и на раскопках в африканских пустынях в простой свободной рубашке и коротких запыленных шортах. Телла носила только то, что ей действительно шло. Селена объясняла это врожденным чувством прекрасного.
  - Так по какому же случаю такой парад?
   - Ранийцы передают в дар Центральному галактическому музею Камень Судьбы. Будет присутствовать лично Канцлер Ио Лим, - ответила Селена, поправляя атласные рукава золотистого жакета. Видимо, ей уже пришлось пережить пылкие объятия кридийского посла. - Квик Нут решил составить нам компанию.
   - Камень Судьбы? Ах, да, кажется, я слышала о нем. Это то чудо Галактики с Рана, которое вторые сутки обсуждает вся голограсфера?
  - Да, сестренка, только на Марсе о нем говорят уже неделю.
  - Вчера Форум просто гудел, невозможно было никуда пойти, чтобы не услышать об этом камне. И какой он, этот Камень Судьбы?
   - Пока не знаю, не видела. Говорят, очень красивое зрелище и...загадочное. Этот камень единственный в своем роде, говорят, уникальный артефакт, ничего подобного ни разу больше не находили в исследованной части Галактики. У него необычная история.
   - Наверное, она связана с названием? Узнаю ранийцев. Фаталисты! У них на каждом шагу или рок, или судьба, а ведь такие милые люди, - заметила Телла. - С другой стороны, мне всегда нравилась эта красивая древняя традиция - давать имена редким драгоценным камням.
   - Его нашли на планете П4З576 51 квадрата, которой так никто и не решился дать название, но... неофициально ее называют Мертвой Планетой.
   - И она действительно была мертвой? - интерес Теллусы усиливался прямо пропорционально возрастанию загадочности предмета.
   - Не только была, Телла, но есть и будет такой. Это планета погибшей цивилизации, - Селена поежилась, будто ее обдул холодный ветер.
   - Война или природная катастрофа? - Теллуса немного понизила голос.
   - Война, - еще тише отозвалась ее сестра.
   - Да... судьба.
   Они несколько секунд молчали, пока их внимание не привлек странный шум. Комнату пересекала необычная процессия. Впереди шел домашний робот, неся на вытянутых руках небольшой металлический лоток с прозрачными, почти невидимыми, голубоватыми осколками, переливающимися мелкими рубиновыми искрами, но, несмотря на всю его осторожность, осколки позвякивали, ударяясь друг о друга. За ним следовал Ахилл, непостижимым образом оказавшийся в этой половине дома, и ворчал себе под нос, сопровождая каждое встряхивание лотка словами "варвар неуклюжий" и "такие и разрушили Рим".
   - Что это? - спросила Теллуса, обращаясь к Селене, потому что знала, Ахилла сейчас лучше не трогать.
   - До прихода Квика это была наша яниосская ваза, - улыбнулась Селена.
   - Понятно, - девушка проводила взглядом роботов. Ахилл продолжал оплакивать разбитую послом вазу из небьющегося яниосского стекла, параллельно сокрушаясь о судьбе вечного города.
   В этот момент дверь в кабинете Правителя отрылась, в следующую секунду Теллуса была подхвачена инопланетным тайфуном по имени Квик Нут, огромный кридиец кружил девушку по всей гостиной. Закончил свой эффектный танец он тем, что подбросил Теллу высоко вверх и тут же поймал, чему она была несказанно рада.
   - Здравствуй, Квик, я счастлива видеть тебя в нашем доме. Наш дом - твой дом навеки, - по-кридийски поприветствовала гостя Телла. Она принципиально старалась говорить с инопланетянами на их языках.
   - Бесценная моя, несравненная моя Теллуса. Огонь вашего дома - огонь надежды для усталого путника, - затараторил Нут, обдав девушку густым лимонным ароматом. - Как твое здоровье? Я слышал, ты чуть не погибла! - интересоваться во всех подробностях здоровьем и самочувствием собеседника было хорошим тоном у кридийцев.
   Но с первого же взгляда было понятно, что этот вопрос не просто дань дипломатической вежливости. Посол действительно переживал и очень беспокоился о своей хрупкой земной подруге. Его огромные, как у слона, уши нервно подергивались, каждое было размером с голову господина Нута, которую тоже нельзя было назвать маленькой. Существовало предположение, что в древние времена предки кридийцев в момент опасности закрывали ими лицо, но космоантропологи по какой-то загадочной причине не подтверждали, но и не опровергали его. Квик был одет в просторную зеленую тогу с двумя карманами, больше напоминавшими средних размеров мешки. В них он неизменно хранил самое дорогое - лимоны. Это была большая, как и он сам, страсть господина Нута. В любое время и в любом месте посол поедал ароматные фрукты прямо с кожурой, чем сводил практически всех землян с ума. Немногие могли спокойно смотреть, как он ест эту кислятину. Теллуса, заботясь об окружающих и волнуясь за самого Квика, пыталась несколько раз приобщить его к чему-нибудь менее экстремальному, но ее старания не увенчались успехом. Максимальным компромиссом, на который смог пойти посол, оказались недозревшие апельсины вперемежку с самыми кислыми сортами помидоров, обычно использовавшимися для приготовления его любимых острых соусов. Вот и сейчас, взволнованный посол Криды извлек из кармана лимон и отправил его в рот, похожий на круглую пещеру. Из-за желтоватого оттенка кожи и внушительной веретенообразной фигуры он сам казался большим сочным лимоном с ушами.
   - "Чуть" не считается! Пустяки, все уже давно закончилось. Я чувствую себя чудесно, особенно когда рядом со мной ты, мой большой друг. Однако, Квик, с прошлого года ты заметно увеличился в размерах.
   Квик Нут засиял, как начищенная монета, потому что подобное замечание кридийцы расценивали как комплимент.
   - Да, да. Сила нгтона и отвага нхора могут найти себе достойный приют только в сильном теле, - громогласно заключил посол, похлопав себя по животу. - А ты такая маленькая и тоненькая, Телла, не понятно в чем дух держится! Плохо ешь? Ну, ничего... мы это исправим! - Квик каждый год безуспешно пытался откормить Теллусу. - Главное - спокойствие Ямсома и мера во всем.
   - Квик, у меня нормальный для землянки вес.
   - Не знаю, не знаю, я видел землян и побольше, - скептически заметил он, оглядывая девушку так, точно видел ее впервые.
   - Побольше? - Селена звонко засмеялась. Телла и Квик немедленно последовали ее примеру.
  - Пойдешь вечером со мной на балет? Марго и Селена уже согласились, - Квик моментально переключался с одной темы на другую.
   Балет был второй земной страстью господина Нута, завоевавшей кридийскую душу с первых же дней его пребывания на Марсе в качестве посла Криды. Танец завораживал его, как завораживает все неизвестное и непонятное. Причем восхищение данным видом искусства сменилось практически суеверным преклонением со стороны кридийца, когда он узнал, что невероятно гибкие и грациозные существа на сцене, вначале принятые им за биороботов, являются обычными людьми. Упитанный инопланетянин долго не верил, что живое разумное существо может так сгибаться и растягиваться по своему желанию.
   - Хорошо, но учти, опять на "Лебединое озеро" я не пойду. Давай - на "Ромео и Джульетту".
   - Как ты пожелаешь, моя несравненная Теллуса, - получив желанное согласие, Квик перешел на галактический язык.
   - Уважаемый Квик Нут, нам пора идти, - к веселой компании присоединился Александр Мир.
   - Да, мы не должны опаздывать, - Селена как обычно попала в яблочко. Кридийский посол очень не любил опаздывать и не одобрял тех, кто делал это постоянно. Частенько по этому поводу у него возникали споры с мильтаорцами, для которых опоздание минут на десять-пятнадцать было неотъемлемой частью этикета.
   - Телла, вижу, ты собираешься пойти к Бурану. Будь осторожна.
   - Да, папа. Удачи вам, - девушка поцеловала отца, послала воздушные поцелуи Квику и Селене и птичкой порхнула к выходу.
   - Ух, это животное! - услышала она голос Квика позади себя. - Как на него вообще можно садиться? Чудище! - заявил лопоухий посол, фыркая, как кипящий самовар. - Ножки тоненькие, - недовольно добавил он. - Как этот зверь на них вообще перемещается?
   - Счастливо!
   Уходя, Теллуса подумала, что между Квиком Нутом и Ахиллом намного больше общего, чем кажется на первый взгляд.
  
   Встреча с Бураном была радостной и бурной, как слияние двух горных рек, сулящее впереди кипящий водопад. Стремительная скачка продолжалась почти час. Прижавшись к горячей спине коня, девушка ощущала силу первобытной мощи, уносящей далеко-далеко от земли. Лицо обдувал колючий холодный ветер, заставляющий забыть обо всем на свете, кроме этого свободного полета, по бокам мелькали цветущие поля, темно-зеленая кромка леса, где-то высоко над головой кружилось бездонное голубое небо, затянутое легкой паутинкой белоснежных перистых облаков. Во время особенно сильных порывов, подняв лицо к небу, она почти задыхалась, сливаясь с ветром. Возвращаясь домой, девушка еще чувствовала на щеке теплое прощальное прикосновение влажных губ Бурана.
   Дома Теллуса застала одного Ахилла, продолжавшего скорбеть по поводу погрома, учиненного Квиком Нутом. Оказалось, покидая дом Правителя, господин посол, умудрился не заметить еще два горшка с цветами и несколько статуэток. Первой вернулась Эра, сообщив, что прилетевшие элионцы поселились в самом отдаленном уголке поселка. Ближе к обеду возле дома опустился катер Правителя, из которого стремительно вышел Александр Мир и, не оборачиваясь, направился к дому. Практически столкнувшись в дверях с Теллой, он даже не взглянул на нее.
   - Привет, па. Как дела? Что-то вы сегодня припозднились. Неужели было так интересно?
   - А? Что? - он будто очнулся от глубокого сна и, казалось, был удивлен, увидев рядом дочь. - Телла, не сейчас, потом, все потом, да, потом... - Александр снова впал в непонятное отрешенное состояние, и пролетев гостиную, словно спасался от кого-то бегством, закрылся в кабинете.
   Странное поведение отца озадачило девушку, которая объяснила его тем, что он, наверное, очень устал. Может быть, они заезжали еще куда-то после музея. Прояснить ситуацию могла Селена.
   Селена медленно шла по ведущей к дому дорожке, преувеличенно осторожно переставляя ноги, как йог, идущий по горячим углям. Ее движения были плавными и величавыми, может быть, даже слишком величавыми для данной обстановки.
   - Как все прошло? - спросила Теллуса у сестры.
   - Скучно и тоскливо, как всегда, - Селена небрежно махнула рукой. - Ранийцы просто невыносимы, под конец думала, превращусь в простоквашу, если еще хоть одну минуту буду смотреть на их кислые физиономии.
   - Раньше ты не жаловалась на это, - Теллуса была удивлена. Селена никогда в подобном тоне не говорила ни о ком, даже о тех, кто ей действительно не нравился.
   - А почему Квик не с вами? Я думала он пообедает у нас.
   - Пообедает? Этот неуклюжий болван отдавил мне все ноги. Ты постоянно поощряешь его глупые увлечения, а он - твои безумные идеи. Разве посол и дочь Правителя так должны себя вести, - Селена презрительно пожала плечами.
   Телла превратилась в соляной столб, причем ее взору и слуху предстала не менее страшная картина, чем выпала на долю Лотовой жены.
   - Какая муха тебя укусила, Селли? - только и смогла промолвить она.
   - Никакая муха меня не кусала и перестань употреблять эти ископаемые обороты, - холодно отрезала сестра и неспешно проследовала в дом, оставив девушку в полном недоумении.
   - Кто-то из нас сошел с ума, либо они, либо я, - проговорил Телла. У нее была привычка в трудные минуты рассуждать вслух, словесно оформленная ситуация, как ей казалось, становилась более наглядной и пугала уже не так сильно. - Надо в этом разобраться.
   Возможность сделать это представилась тут же. Через полчаса во время обеда Теллусе пришлось удивиться еще больше. Отец и Селена, хотя и выглядели уставшими и немного замученными, оживленно и весело, в присущей им неподражаемой манере дуэта, рассказывали о церемонии дарения, которая, как и все мероприятия, собирающие в одном месте столь разных людей, не обошлась без комичных ситуаций. Телла несколько раз уточняла отдельные подробности, не забывая с особым пристрастием расспрашивать рассказчиков об их самочувствии, чем в свою очередь вызвала обеспокоенность Эры, поинтересовавшейся ее собственным состоянием и причиной подобных вопросов. В конечном итоге, пытаясь разобраться в загадочном поведении родных, девушка сама оказалась в глупом положении. Вероятно, именно поэтому во время десерта она больше обычного заинтересовалась причудливой формой шоколадного мороженого и предпочла молчать. Впервые в жизни она так радовалась окончанию семейного обеда.
   - Ты какая-то странная сегодня, Телла. Ничего не случилось? - спросила Селена. Они уже двадцать минут, сидя в беседке, молча играли в шахматы. Над головой по-прежнему было ясное небо, теплое солнце одаривало своими лучами все живое, легкий ветерок гулял по кронам деревьев, щебетали птицы, хрустальная музыка фонтана воспевала расцветающую природу. Но Теллуса, не замечая ничего вокруг, думала о своем. Наконец она решилась:
   - Ты на самом деле думаешь, что мы с Квиком глупо себя ведем, и считаешь его... "неуклюжим болваном"?
   Рука Селены с нефритовой фигуркой коня замерла в воздухе.
   - Что? - глаза девушки округлились так, что стали напоминать два огромных синих озера. - Телла, ты сегодня с Бурана не падала? Откуда такое дикое предположение?
   - Но, ведь ты сама мне это сказала час назад. Ты не могла просто так забыть об этом, - настаивала Теллуса. - Вспомни, как вы приехали. Ты заходила в дом. Ну? - щеки девушки из розовых стали пурпурными.
   Селена наморщила лоб, точно пыталась найти в закромах памяти давно забытое. По выражению ее лица было понятно, что поиски не увенчались успехом.
   - Я не помню... Мы разве говорили? - Селена нерешительно, практически не глядя на доску, поставила фигурку, обеспечив своему коню не самое удачное пристанище.
   - Да, - янтарный слон Теллусы угрожающе наступал на обреченную фигурку. Мгновение... и нефритовый конь Селены, очертив в воздухе замысловатую кривую, оказался в правой руке Теллы.
   - Не могу вспомнить, - у Селены было растерянное выражение лица то ли из-за потери коня, то ли из-за потери памяти. - Последнее, что я четко помню - мы вышли из музея, - она помолчала, видимо, еще раз организуя поиски исчезнувших воспоминаний. - Потом - какой-то туман... и пустота. Знаешь, я сегодня так устала, еще никогда в жизни не чувствовала такой усталости. Наверное, я заснула в планетолете. Не знаю... Я не помню, Телла, не помню.
   - Ладно, - сжалилась над ней сестра. - Ты не одна такая. В этом еще нужно разобраться. И я разберусь в этом. Значит, ты ничего не помнишь?
   - Что значит - не одна?
   - Папа тоже вел себя странно, Селли, очень странно, - подчеркнула она. - С вами что-то случилось. И я выясню - что, обещаю.
   - Ой, Телла, ты опять собираешься ввязаться в сомнительную историю. И снова будут неприятности. У тебя по-другому не бывает. Может, тебе показалось? - в голосе Селены зазвучала надежда. - Лучше расскажи все папе, если... не сомневаешься, что это было на самом деле, - осторожно добавила она, глядя на решительное мгновенно изменившееся лицо младшей сестры. Глаза Теллусы превратились в темно-фиолетовые аметисты, они пугающе светились каким-то далеким неземным светом. Девушка была непреклонна.
   - Нет, я сама разгадаю эту загадку.
   Вечером, наблюдая за перипетиями на сцене, она к своему стыду сопереживала трагической судьбе Ромео и Джульетты не так сильно, как на это рассчитывали Шекспир и Прокофьев, создавая свои бессмертные творения, а продолжала думать о странных перепадах в настроении и таинственных провалах в памяти родных. Временами от размышлений ее отвлекали сдерживаемые всхлипывания господина Нута и тихие комментарии Марго. Селена, сославшись на усталость, в театр не пошла. Квик, сидящий между девушками, умудрялся одновременно вникать в происходящее, довольно громко восхищаясь постановкой, хореографией и костюмами, украдкой нырять за лимонами, уничтожая их в невиданных количествах, и переговариваться с Марго. Новый балет произвел на него сильное впечатление и основательно пошатнул безраздельное господство "Лебединого озера" в бездонной кридийской душе. Чем больше Теллуса думала о загадке, которую взялась разгадать, тем запутаннее она казалась. Девушка совершенно не представляла, за какую ниточку ухватиться, чтобы начать распутывать этот клубок. Единственной смутной тенью, мелькавшей на горизонте ее расследования, был Центральный галактический музей. Поэтому она решила с утра наведаться именно туда.
  Всю дорогу домой Квик Нут, источающий настоящие потоки слез, продолжал восхищаться увиденным и горевать о гибели шекспировских героев.
  - О, как это ужасно и как это прекрасно! - в десятый раз повторил кридийский посол. - Дорогая Теллуса, неужели тебе не понравился балет? Это было так чудесно, восхитительно, прекрасно, - господин Нут, перебивая самого себя и не дожидаясь ее ответа, продолжал излагать свои мысли, будто боялся что-то забыть. - В очередной раз убеждаюсь, что все проблемы людей Земли возникают потому, что они не только не умеют слушать и понимать друг друга, но и всегда торопятся, когда нужно немножко постоять и подумать, - Квик неожиданно замолчал, перестав даже всхлипывать, и, ожидая ответа, замер, буквально превратившись в слух. Благо размеры его ушей позволяли сделать ему это беспрепятственно.
   - Представление мне очень понравилось, Квик, - отозвалась Теллуса, поняв, что отмалчиваться дальше у нее не получится. - Ты, конечно же, прав мой друг, твоей мудрости и проницательности мог бы позавидовать царь Соломон.
   - Царь Со-со-ло-мон? М... интересно! А каким был этот царь? И когда он жил? Он, безусловно, был красив? - забросал подругу вопросами любопытный кридиец. Узнавать новое о земной истории и культуре он любил. - Ладно, о царе еще успеем поговорить, - господин Нут, не став изменять традиции, молниеносно переключился на другую тему. Благополучие друзей для него было превыше всего. - Сейчас, милая, лучше расскажи, что тебя беспокоит, - Квик устремил на девушку свои огромные круглые глаза цвета "кипящей лавы", как однажды метко выразилась Селена, приближавшегося в оригинале к темно-оранжевому. - Я вижу, какая-то неразрешимая проблема встала на твоем пути, бесценная Теллуса. И она мешает счастливой улыбке вернуться на твое прекрасное лицо.
   - Да, в последний раз у тебя было такое лицо, когда ты хотела погладить фиусийского лиуса и чуть не расплатилась за это пальцем, - согласилась с послом Марго.
   - Какой там лиус, кажется, даже шекспировские трагедии начинают меркнуть на фоне тех странностей, которые происходят у нас дома, - Телла немного помолчала. - Квик, как же я могла забыть, ведь ты тоже был сегодня в музее! - воскликнула она. - Скажи мне, как ты себя там чувствовал и что делал после? Ты помнишь, что происходило дальше? - теперь настал ее черед засыпать кридийца вопросами.
   - Да, я все хорошо помню, у меня нет проблем с памятью, Телла, - затараторил посол. - И все почему? Потому что в организм регулярно поступает витамин С, - говоря это он не забывал пополнять запасы означенного эликсира, ныряя в свой бездонный карман за лимонами. - К тому же на обеде у Главы Крина Кво вчера была замечательная кридийская ронса и земные морепродукты, обеспечившие меня необходимым фосфором и жирными кислотами, - профессионально заключил Квик Нут, который по первому образованию был биологом, но чаще всего вспоминал об этом, когда говорил о своих гастрономических пристрастиях, объясняя их полезность. - Поэтому чувствовал себя я великолепно.
   - Значит, ты обедал у Главы Криды?
   - Да, он еще позавчера пригласил меня пообедать у него дома, ты же знаешь, Телла, сегодня начинается Неделя Великого Нхора. Ах, как чудесно госпожа Зильна Кво готовит ронсу в собственном соку, - мечтательно сглотнул посол. - С церемонии мы, естественно, ушли пораньше, не дожидаясь окончания. И так все было понятно, не люблю, когда затягивают официальную часть.
   - А тебе не показалось, что мой отец и Селена вели себя как-то странно? Или кто-нибудь из присутствующих? Может быть, в музее произошло что-то необычное?
   - Трудно сказать, - вслух размышлял Квик. - По-моему они выглядели очень уставшими, впрочем, как и все. Никогда нельзя затягивать представление, зрители начинают скучать, - совершено серьезно констатировал он. - Селена больше молчала и, кажется, была чем-то недовольна. Господин Правитель тоже... Постой, похоже, что ты ведешь какое-то расследование! - глаза Квика загорелись жадным подземным огнем, оставив далеко позади не только славу Везувия, но и вулканы Гонгоры. - Да?
   - Ну, можно это и так назвать.
   - Ух, обожаю тайны! Расскажи поподробнее, - в кридийском после проснулся любитель приключений.
   Теллуса коротко поведала друзьям о дневных событиях, благоразумно опустив слова Селены, касающиеся особы господина Нута, и сообщила, что намеривается завтра посетить музей, чтобы разобраться в этом загадочном деле.
   - В музей мы пойдем вместе с тобой, - решительно заявила Марго.
   - Но я хотела сама... - начала возражать Теллуса.
   - Это не обсуждается. В музей пойдем втроем, - спорить с Квиком, почуявшим аромат нового приключения, было бесполезно.
  
  Глава 5. Камень Судьбы
   Здание Центрального галактического музея, располагавшееся на невысоком цветущем холме, напоминало огромный древнегреческий храм, фасад которого украшали двадцать белоснежных каменных колонн, увитых золотым растительным орнаментом. К входу вели сто белых мраморных ступеней, которые, как шутили сами служители Клио, позволяли посетителям почувствовать на себе непростой путь и величие человеческой культуры. Но гости музея, единожды пройдя дорогой туриста-первопроходца, в дальнейшем предпочитали пользоваться движущимися боковыми дорожками.
   - Вот мы и на месте, - Квик Нут театрально откинул широкую полу черного бархатистого плаща с капюшоном, в котором рано утром материализовался на пороге дома семейства Мир, объявив, что в этом наряде он похож и на Ромео, и на бесстрашного искателя приключений, готового уже сегодня совершенно безвозмездно найти три-четыре марсианских клада. Когда это услышал Ахилл, Телле показалось, что страшные пророчества робота сбылись и его на самом деле замкнуло. Критически оглядев помпезное облачение Квика, девушка в очередной раз убедилась, что это всего лишь новое проявление артистической натуры увлекающегося кридийца, которое со временем уступит место чему-нибудь другому, не менее сногсшибательному. Сейчас же, выйдя из планетолета, она подумала, что посол утеплился весьма удачно, день выдался на удивление холодным для марсианской весны. Небо было затянуто непроглядной серой пеленой, сквозь которую еле-еле пробивались слабые лучи солнца.
   На вершине бесконечной ступенчатой пирамиды Центрального галактического музея Теллуса заметила две странные, совершенно не сочетающиеся друг с другом и окружающей обстановкой, фигуры, которые явно о чем-то горячо спорили. В любое другое время эта картина показалась бы девушке даже забавной, но не сейчас. Неясное предчувствие неотвратимого заставило Теллусу насторожиться. Угловатый, весь затянутый в черное, длинный, как палка, ранийский посол Авир Яол, обычно вызывающе невозмутимый и по-светски галантный, быстро и с сильным напором что-то говорил своей невысокой цветасто одетой собеседнице, отчаянно жестикулируя руками, казалось еще немного, и он начнет драться с кем-то невидимым. Кругленькая, на фоне ранийца будто ставшая еще ниже, яниоска, уже не пытаясь вставить хоть слово в его бурный монолог, терпеливо слушала посла. Мужественно выдержав натиск Яола, она, решительным жестом разрубив невидимого врага прямо в воздухе, также быстро ответила ему и замолчала. Авир Яол, растерянно опустив руки, словно выключенный робот, постоял возле нее еще несколько секунд и, ничего больше не сказав, как ужаленный, черным вихрем пролетел мимо удивленной троицы, вероятно, даже не заметив невольных свидетелей его разговора с маленькой яниоской.
   - Однако, - медленно проговорила Марго, глядя вслед удаляющемуся ранийцу, - я, кажется, начинаю тебя понимать, Телла. Выглядит, вроде, прежним, а точно другой человек. Загадок-то с каждой минутой становится все больше, - бесстрастным голосом лабораторного ученого добавила она.
   - Как ты обычно говоришь... - прищурившись, посмотрела на подругу Теллуса, - размножаются путем почкования.
   - В данном случае, пожалуй, делением. Так быстрее.
  Все там же, на верхней ступеньке белоснежной лестницы, неразлучных друзей ожидала главная хранительница музея Виа Тис. Это была невысокая плотная женщина с красивыми миндалевидными глазами, ее голову короной венчала пышная прическа из волос темно-синего цвета. Она была в ярком фиолетовом платье с красными кружевными вставками, подхваченном широким поясом с пестрой красно-желтой вышивкой. Яниосцы, в любых случаях жизни одевавшиеся крайне необычно, но всегда красиво, в Галактическом Содружестве не без оснований считались законодателями моды.
   - Пусть солнце озаряет ваш путь, - всегда спокойная Виа Тис заметно нервничала.
   - Доброе утро, уважаемая Виа, - поприветствовала ее по-яниосски Теллуса. - К сожалению, солнце сегодня не порадовало нас своим появлением. Мы, наверное, вам помешали, извините.
   - Нет, нет, я очень рада вас видеть, прошу. Господин Нут, Марго, - яниоска гостеприимным жестом пригласила их войти. - Ты давно у нас не была, Телла. В прошлом году ты нам так помогла.
   Перешагнув порог, Теллуса ощутила неприятное, но ставшее уже знакомым, леденящее чувство беспокойства. Она удивилась, потому что стены марсианского музея были для нее родными, и от них всегда веяло уверенностью и спокойствием.
   - У вас что-то случилось? - переходя на общегалактический, спросила она хранительницу.
   - От тебя, Телла, ничего не укроется. Не знаю, что и думать, - вздохнула Виа. - Второй день происходит что-то странное. Все стали какие-то нервные, может быть, перетрудились, в последнее время у нас было много работы. Просто стихийное бедствие. Не знаю, что и думать, судите сами. Вчера днем, например, младшие хранители, повздорив на пустом месте, разбили ценнейшую ромийскую вазу, вечером сломали древний мильтаорский лук, потом один из старших хранитель рассыпал ранийские гадательные фигурки, последнюю нашли только сегодня утром. А час назад молодая практикантка, отказавшись от помощи роботов, умудрилась упасть и сломать ногу.
   - Да, это действительно все очень странно, - Теллуса многозначительно посмотрела на Марго и Квика.
   - Уважаемая Виа, мы хотели бы узнать, как вчера прошла церемония передачи музею Камня Судьбы, - взяла быка за рога Марго.
   - Ох, и вы туда же! Только не говорите мне, что во всем виноват камень, - неожиданно резко ответила Виа Тис.
   - Но мы этого и не говорили, уважаемая Виа, - как ни в чем не бывало отозвалась Теллуса. - Авир Яол поэтому умчался отсюда, как раненый зверь? Он говорил что-то о Камне Судьбы?
   - Не знаю, что он там себе напридумывал, и почему носится, как сумасшедший, сметая все на своем пути, но господин посол считает, что артефакт, преподнесенный музею в дар его же собственной планетой, опасен для людей.
  - И что же? - нетерпеливо спросила Телла.
  - Что?! - раздраженно хмыкнула яниоска. - Он требовал изъять камень из экспозиции музея. В общем, выглядел и говорил, как настоящий безумец, - безжалостно констатировала она.
   - Точно, - согласилась Марго. - Его словно подменили.
  - По-моему, он просто проявил элементарную невоспитанность, - озабоченно сдвинув густые коричневые брови, проговорил Квик Нут. - И возмутительную несдержанность. Разве можно вести себя подобным образом в присутствии дам? Нельзя, даже если становишься свидетелем конца света, - в своей излюбленной манере ответил на собственный риторический вопрос кридиец.
  - И все же, уважаемая Виа, расскажите нам, пожалуйста, о вчерашней церемонии, - дипломатично вернулась в конструктивное русло Теллуса.
  - Во время официальной части все было нормально, а после - началось, - Виа Тис еще раз обреченно вздохнула и кратко описала события предыдущего дня. Ничего нового или необычного в ее версии Теллуса не услышала, никто ничего подозрительного в музее или рядом с ним не видел и не слышал. Напрашивался только один вывод, идеально объясняющий целую коллекцию скопившихся за неполные два дня таинственных происшествий и поступков людей, - все тихо сошли с ума и не заметили этого.
  - После такого не только суеверным станешь, но и в рок поверишь, заткнув за пояс любого ранийца, - госпожа Тис замолчала, снова погрузившись в свои переживания.
  Молча они миновали несколько залов. Где-то в районе между экспозицией древних ирионских копий и витриной с не менее древними серебряными блюдами с Олоры историк отвлеклась от своих тяжелых дум и, рассеянно посмотрев на посетителей, будто только что заметила их рядом с собой, поинтересовалась, что же конкретно гости хотят увидеть.
  - Думаю, для начала мы должны по достоинству оценить ваш новый экспонат, - делая вид, что не заметила очередную странность, предположила Теллуса. - Камень Судьбы, наверное, поместили в зале планет ограниченного контакта.
  - Да, конечно, Телла. Вижу, дорогая, за год ты ничего не забыла.
  - Вы же знаете, марсианский музей уже давно стал для меня вторым домом, - улыбнулась Теллуса.
  Тем временем мимо по коридору, неся стеклянных фиусийских идолов, прошли роботы. Следом шли два молодых хранителя, парень и девушка. Историки громко разговаривали и оживленно жестикулировали, даже самый недогадливый наблюдатель сразу бы понял, что они ссорятся. Настрой у них, по всей видимости, был боевой, но слабо связанный с профессиональной деятельностью. Краткий, но красноречивый обмен репликами исчерпывающе продемонстрировал степень накала отношений. Термометр зашкаливал.
  - Это ты во всем виновата, - злобно буркнул молодой человек.
  - Ну конечно, на себя посмотри, - ехидно прошипела девушка, одарив его взглядом Медузы Горгоны.
  Нескладно поздоровавшись с Вией Тис, они скрылись в недрах соседнего зала. Главная хранительница опасливо посмотрела им вслед. Теллуса почувствовала, что навязчивое беспокойство, усиливаясь, начинает превращаться в тревогу.
  - Опять начинается, - на яниоску было больно смотреть. - Прошу вас, - она вновь обратилась к гостям. - Пойдемте, друзья мои, я сейчас вам все покажу.
  - Уважаемая Виа, мы не хотим мешать, у вас и так много забот. Мы сами сможем все посмотреть, - пришла на помощь ей Теллуса.
  - Хорошо, Телла, тогда... - окончание напутствия потонуло в страшном грохоте. Можно было подумать, что разом разбились все стекла, которые были на Марсе.
  Виа Тис изменилась в лице.
  - О, великое небо! - она издала стон раненой антилопы. - Извините! - бросила яниоска уже набегу, уносясь в направлении стеклянного крушения со скоростью все той же антилопы, еще надеющейся спастись от смерти.
  - Ох, какое несчастье, надо им помочь, - ринулся за ней сердобольный Квик Нут.
  - Не стоит, Квик, там и без тебя есть кому добить оставшееся, - остановила его Марго.
  Кридийский посол надулся, как огромный воздушный шар, готовый оторваться от земли.
  - Ты не справедлива ко мне, Марго, я всегда предельно осторожен, - господин Нут разволновался и по привычке, желая успокоиться, отправил в рот очередной крупный лимон. - Насколько это возможно.
  - Ну конечно, - скептически хмыкнула она. - Фу, когда же это кончится! Когда же ты наконец перестанешь их есть, Квик, я просто не могу уже видеть это, - все больше раздражалась Марго. - Телла, ну скажи ты ему... Телла, где ты? Телла!
  Обернувшись, Марго заметила подругу в конце коридора, ведущего в первый зал экспонатов с планет ограниченного контакта.
  - Что за дурная привычка уходить, ничего не говоря, - проворчала Марго. - Телла, подожди нас.
  - Оставайтесь там, - Теллуса махнула рукой. - Не идите за мной.
  - Ну уж нет, с меня хватит! - фыркнула разошедшаяся девушка. - Пойдем, Квик! - Марго схватила кридийца за руку и, насколько это было возможно при данном соотношении габаритов, потащила его по коридору.
  Приближаясь к залу, Теллуса все явственнее ощущала тревогу. Неприятное леденящее чувство окутывало липкой пеленой, заставляя замедлять шаг. По спине пробежал колючий холодок, остановился в районе седьмого позвонка, а затем проворно спустился на грудь, по-хозяйски устроившись рядом с сердцем. Вокруг мелькали осколки неведомых миров, чужих и непонятных, и потому еще более пугающих и манящих одновременно. Ковры с загадочными орнаментами, дощечки и таблички с таинственными, еще никем не прочитанными, письменами, статуи, изображавшие богов далеких планет, скелеты невиданных животных, поражавшие не только формой, но и размерами, украшения, оружие, бесчисленное множество разноцветных металлических кругляшей, напоминавших монеты, вазы, чаши, бокалы, горшки, тарелки, кувшины, всевозможные предметы неизвестного назначения и даже огромный неправильной формы валун, неизвестно почему оказавшийся в музее. Теллуса, растерянно застыла в середине зала, осматривая эти необозримые просторы непознанного. Девушка не знала, как выглядит то, что она ищет.
  Вдруг ее иссиня-черные глаза остановились на белой полупрозрачной колонне-витрине, закрытой со всех сторон защитным колпаком. Где-то внутри шевельнулся страх и, как маленький юркий зверек, начал выбираться наружу, вырастая и становясь огромным безжалостным чудовищем. Появилось непреодолимое желание рвануть с места и долго-долго бежать не оглядываясь, как убегали древние люди, прячась от саблезубого тигра. Но Теллуса продолжала стоять, не отрываясь глядя на экспонат.
  Под колпаком тускло светился Камень Судьбы. Чем ближе Теллуса подходила к колонне, тем ярче и пронзительнее становилось свечение, исходившее от него. Казалось, камень состоял из тысяч ледяных иголок, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги, забрасывая пространство разноцветными пятнами разбитого на спектр света. Мелькнула какая-то далекая чужая мысль: это зрелище должно было быть красивым, завораживающим настоящих ценителей прекрасного. Неожиданно все прекратилось, камень затаился и начал постепенно темнеть, приобретая зловещий багровый оттенок.
  - Телла, что происходит? - требовательный голос Марго раздавался откуда-то издалека, из другой вселенной. - Это твои штучки? Опять! Телла, не молчи, Телла, не пугай меня, мне и так страшно. Что это? Телла, нет... - огромные от ужаса глаза девушки были прикованы к белой колонне.
  - Уходите отсюда, - с трудом выдавила из себя Теллуса.
  Подоспевший Квик Нут, услышав это, схватил Марго в охапку и, стараясь закрыть ее своим телом от неведомой опасности, стал что-то кричать Теллусе, но она уже не видела и не слышала их. В это мгновение Камень Судьбы взорвался миллионами ледяных игл.
  Все тело пронзила страшная боль, боль, у которой не было и не могло быть никакой причины. Когда Телла вновь стала различать предметы, сквозь красно-коричневые круги она увидела снова ставший прозрачным камень, испускавший холодные радужные лучи. Девушка физически ощущала страх, поднимающийся темной волной из глубины души и разрывающий на части. В какое-то мгновение ей даже показалось, что она разделилась надвое: одна Теллуса стояла в стороне и спокойно смотрела на артефакт с далекой погибшей планеты, а другая, задыхаясь от боли, ужаса и бессилия, корчилась у подножия белоснежного постамента. Еще незамутненной частью сознания она мучительно пыталась вспомнить, где и когда уже видела эту картину. Воспоминание молнией пронеслось в голове. Венера. Сон. Холод, пробудивший ее в больничном блоке венерианской станции. В глазах потемнело.
  Из оцепенения Теллусу вывел звук разбивающейся керамики. Над головой что-то со свистом пролетело и врезалось в стену, засыпав пол мелкими серыми осколками. Где-то на периферии зрения смутными тенями кружилось еще несколько музейных экспонатов. Неожиданно вспомнилось, что когда-то давно в детстве во время тяжелой болезни после ядовитого укуса ирионского кмиртуса она невольно перебила все мелкие предметы у себя в комнате. Девушка попыталась подняться с пола, успокоиться и остановить это светопреставление. Все тело болело, но она, тяжело дыша и пошатываясь, встала на ноги. В голове еще гудело, и она плохо понимала, что происходит. Место летающих предметов быстро заняли бегающие примерно с такой же скоростью люди, как сквозь туман она увидела печальные, наполненные страданием, глаза Вии Тис, лица старших и младших хранителей, выражавшие одновременно страх, любопытство и недоумение, огромные, как блюдца, глаза кридийского посла. Недалеко от входа, привалившись к стене и поджав ноги, сидела Марго, глаза ее были закрыты, а голова откинута назад. Возле нее суетились девушки-хранители. Теллуса кинулась к ней, но ватные ноги отказались служить, и девушка практически упала в теплые объятья Квика Нута, подхватившего ее. Камень Судьбы лежал на своем месте, излучая ровный тусклый свет.
  
  - Телла, то, что ты рассказываешь невероятно.
  Александр Мир вышел через проход, образовавшийся в широком кольцеобразном столе, и приблизился к дочери, которая сидела рядом с матерью, утонув в углу большого серебристо-серого дивана.
  - Ты не веришь мне? - она подалась вперед. Сверкающие глаза были устремлены на отца.
  - Я никогда не сомневался в твоей правдивости, никогда, Теллуса, - твердо ответил он. - Но ты ведь можешь ошибаться, дорогая, даже не подозревая об этом.
  - Я не ошибаюсь, папа, Камень Судьбы опасен. Не знаю почему, но он опасен, - Теллуса, вспомнив пережитое в музее, как затравленный лисенок, снова вжалась в диван.
  - Ты предлагаешь убрать его из экспозиции?
  - Да, - ожила девушка.
  - Виа Тис говорила, что именно этого требовал от нее Авир Яол.
  - Знаю, он был прав, камень нужно убрать.
  - Но это невозможно, Теллуса. Совет, тысячи инопланетных гостей, десятки делегаций, туристы, половина из которых прилетела на Марс только для того, чтобы увидеть знаменитый ранийский Камень Судьбы, историки, археологи, геологи. Случившееся в музее уже стало главной новостью дня, с каждой минутой интерес будет только возрастать.
  - Но к нему нельзя приближаться, папа, возле него с людьми происходит что-то странное, - возмутилась Телла. - Разве Виа Тис не говорила тебе, что всего за полтора дня музей был буквально перевернут с ног на голову?
  - Да, но все это может быть всего лишь совпадением, а настоящий разгром в музее устроила ты, Телла.
  - Все из-за камня, - парировала она. - Нужно разобраться в природе его таинственного воздействия на людей. Нельзя все просто так оставлять, па, это же практически оружие. Я думаю, все кроется в происхождении этого камня. Его необходимо поместить в изолированное место, организовать специальную группу, чтобы исследовать и найти способ защиты. Он очень опасен, даже ты вчера попал под его влияние и Селена... - девушка, заметив изменившееся лицо отца, замолчала, точно наткнувшись на стену.
  Правитель, окаменев, остановился посередине кабинета и устремил неподвижный взгляд куда-то в пространство выше головы дочери. На его красивое лицо легла тень мучительного воспоминания, сменившееся последовательно сомнением и нерешительностью.
  - Нет, этого не может быть, - Александр резко развернулся, будто отталкивая правой рукой невидимый предмет, и направился к большому круглому окну. Эра тихо поднялась и мягким скользящим шагом подошла к нему сзади и, ничего не говоря, обняла за плечи. Они молча стояли на фоне ослепительного солнечного круга, напоминая скульптурную группу с карниза древнеиндийского храма. Высокий, сильный, всегда готовый к счастью и борьбе человек, столкнувшийся с пугающей неизвестность, и его ангел-хранитель, апсара , гений , поддерживающий в трудную минуту, дарующий надежду и силы идти вперед.
  - Я знаю, что этот камень не так прост, как кажется, - уже мягче заговорил он. - Ранийцы почти десять лет тщетно пытались хоть что-то о нем узнать. Именно поэтому они обратились к нам за помощью и привезли его сюда, на Марс, - Александр подошел к дивану и сел рядом с дочерью. - Непоседа моя, что же с тобой делать...
  - Лучше скажи, что мы будем делать с камнем? - Теллуса, поморщившись, потерла залитый прозрачным медицинским раствором порез на лбу.
  - Тебе нужно было сегодня остаться в больнице, - заботливо проговорил отец.
  - Ты же знаешь, па, я не люблю больницы, чувствую себя там больной и слабой, - ответила Телла.
  - Но почему-то оказываешься в них очень часто, - вздохнул Правитель. - Ладно, завтра первое заседание Совета, а потом открытие Галактических Игр, думаю, у тебя будет много важных и интересных дел, Телла. Тебе ведь нужно тренироваться, не так ли? Камень пока останется в музее, когда все разъедутся, отправим его в лабораторию. Все, - в его голосе прозвучали металлические нотки. - Мне нужно идти, надеюсь, ты уже выполнила сегодняшний план по поиску приключений, - улыбнулся он, убрав со лба дочери капризный серебристо-золотой локон. - Хотелось бы вернуться домой, а не на развалины Карфагена. До вечера, - блестящая коричневая дверь втянулась в стену, пропуская Правителя, и беззвучно закрылась за ним.
  - Мама, почему меня никто не слушает, когда я предупреждаю об опасностях? - потерянно проговорила девушка. - Теперь я точно знаю, что пришлось пережить Кассандре.
  - Главная причина страданий Кассандры, как мне кажется, была не в том, что ей никто не верил, милая, а в том, что она сама не понимала и половины того, что видит, - ответила Эра. - И в этом вы действительно похожи.
  - Нет, я знаю, абсолютно точно знаю, что камень опасен, - возразила Теллуса. - Он - причина всего.
  - Причина... Опасно возводить свои предположения в абсолют, Телла.
  - Мам, но ты же знаешь, что я права, - у девушки был совершенно растерянный вид, как у человека, который отважно притронулся к раскаленному докрасна углю, но почувствовал ледяной холод. - Ведь ты могла сказать папе, убедить...
  - Нельзя убедить человека в том, что он должен понять сам, иначе навязанное навсегда останется чужим. Всему свое время. Это касается и тебя, Теллуса, - Эра провела точеной, словно светящейся изнутри, рукой по золотистым волосам дочери.
  - Я не понимаю...
  - Ты думаешь, что Камень Судьбы - источник бед?
  - Уверена в этом. Его излучение заставляет людей делать то, чего они никогда в жизни по своей воле не сделали бы, они становятся страшными, жестокими, безжалостными, мама. Он будит страх, нет, ужас, с которым трудно справиться, и делает человека слабым и безвольным.
  - Ты попала под это влияние и пыталась с ним бороться?
  Девушка молча кивнула.
  - И как?
  - Кажется, я справилась с собой, - неуверенно ответила она.
  - С собой или с ним? Ведь ты говоришь, что он - первопричина всего.
  - Из-за него меня чуть на части не разорвало, внутри все просто кипело, - Теллуса снова начала горячиться, отчаянно жестикулируя и яростно отстаивая свое мнение. - Да мне казалось в тот момент, что я убить готова, если это потребуется... - Теллуса осеклась, испугавшись своих собственных слов. В этом она долго не хотела признаваться даже себе.
  Эра ничего не ответила, только пристально посмотрела в темно-синие глаза дочери, в глубине которых зарождалась буря, и обняла ее. Теллуса свернулась калачиком, как любила делать это с детства, и положила голову на колени матери.
  - Такое происходило со всеми, я видела, - тихо сказала Телла, будто убеждая себя. - И Марго, мама, милая, добрая Марго, даже она... И все, все вокруг...
  - Марго тоже человек. Как и все, Телла.
  - Только Квик пытался помочь, наверное, на кридийцев излучение не действует, может быть, они смогут что-то сделать, - мысль Теллусы опять заработала в избранном направлении.
  Эра вздохнула:
  - Далеко не всегда все так просто, Теллуса, как нам кажется. Нет смысла искать решение проблемы, если неизвестна причина. Это бессмысленно, так же бессмысленно, как сушить землю во время дождя.
  
  Глава 6. Крайнее средство
  Горный морозный воздух приятно покалывал кожу, наполняя тело и душу свежими силами. Снежные сверкающие склоны переливались на солнце, заставляя светиться все вокруг. Это был настоящий рай на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря. На горизонте, выстроившись, точно облаченные в каменную броню воины, виднелись марсианские горы. К западу хребты становились все выше и выше, превращаясь в гигантские острые пики, вдалеке, закрывая небо и теряясь в тяжелых сероватых облаках, возвышался их суровый командир, двадцатикилометровый пик Арес. Изрезанная длинными полосами лыжня с одной стороны была окаймлена невысоким хвойным лесом, запорошенным ночным снегопадом. С тяжелых игольчатых веток свисали ажурные, похожие на кружева, ледяные полотна и длинные тонкие сосульки, при сильном дуновении ветра звеневшие, как колокольчики.
  Именно здесь, в этом сказочном месте, два года назад Теллуса и Марго познакомились с Квиком Нутом. Девушки практически спасли его, замедлив стремительное падение кридийца с тридцатиметровой высоты, которое посол предпочитал называть спуском. Марго, обычно не разделявшая восторга подруги от экстремальных видов спорта, горные лыжи очень любила. В данном случае она объясняла свое увлечение не большим количеством адреналина, а особым состоянием души, охватывавшем ее при виде заснеженных горных вершин. Поэтому после малоприятных событий в музее, нарушивших физическую и душевную гармонию обеих, девушки решили восстановить хрупкое равновесие, прибегнув к целительному воздействию искрящихся склонов.
  - Нет, Марго, в этом нужно разобраться и что-то предпринять, пока не стало еще хуже.
  - Телла, я же просила... не напоминать мне об этом. Умоляю тебя, забудь о музее. И о камне тоже, - почти простонала Марго.
  - Не могу, - девушка задумчиво лепила снежок. - Нельзя просто закрыть на это глаза и забыть. Потом - будет поздно.
  - А я бы с радостью согласилась на частичную амнезию, не могу думать спокойно о том, что наговорила вчера Квику и тебе. Какой позор! И этот ужас... Ой, нет, - Марго встряхнула головой, прогоняя страшные воспоминания, и начала деловито осматривать снаряжение, проверяя прочность креплений. Помолчав какое-то время, она все же спросила:
  - Ты все-таки думаешь, что это воздействие ранийского артефакта?
  - Да, но ты, кажется, просила не говорить на эту тему, - изображая равнодушие, ответила Теллуса.
  - И что же ты собираешься делать? - любопытство и долгие годы дружбы взяли верх.
  Телла улыбнулась:
  - Для начала хочу понять, почему Камень Судьбы на всех действует по-разному, - ее лицо снова стало серьезным и сосредоточенным. - Принцип, конечно, один, но эффект совершенно различный, а еще интереснее другое, смотри: ты, некоторые хранители музея и Виа Тис помните о случившемся, Селена и папа не помнят ничего, а Квика вообще не берет. Что думаешь?
  - Ну, все люди разные, - Марго задумалась. - С чего же ты начнешь?
  - Хочу узнать об этом камне все, что известно на данный момент, в конце концов, его изучали десяток лет. Ахилл уже этим занимается. К тому же мне кажется, должно произойти что-то важное, что подтолкнет к разгадке. Думаю, ждать осталось не долго.
  - На твоем месте я бы сначала убедилась в верности своих предположений, а может быть, камень тут вовсе ни при чем, - у Марго был вид исполняющего обязанности голоса совести в отсутствие последнего.
  - И ты, Брут!
  Теллуса подошла ближе к крутому склону и посмотрела вниз. С утра в горах было многолюдно, по соседним трассам то и дело кто-то спускался под одобрительные крики друзей или родственников. Внимание девушки привлекла шумная компания олорийцев, которые наблюдали за неспешными приготовлениями широкоплечего молодого человека, восхищенно ловя каждое его движение. Телла узнала олорийца. Это был чемпион прошлогодних Галактических Игр по лыжным гонкам Унгерн Отон. Он, не торопясь, расслабленными, но уверенными движениями победителя, еще раз проверил все крепления, как великий полководец-завоеватель проводит смотр своих войск пред решающим броском, поправил забрало шлема, крепко обхватил палки, уверенно оттолкнулся и стрелой полетел вниз. Группа поклонников взорвалась ликованием, привлекая всеобщее внимание отдыхающих, которое зачастую выражалось в неодобрительных взглядах тех, кто забрался на такую высоту исключительно для того, чтобы подышать горным воздухом и послушать тишину. Олорийцы, спортсмены и неутомимые искатели приключений, отличающиеся неуемным, даже взрывным характером, славились тягой к бурным и громким излияниям чувств, но сегодня они побили свой собственный рекорд.
  - Привет-привет, - сзади послышался звонкий девичий голосок.
  Телла и Марго обернулись. В лучах солнца окруженная отблесками мелких сверкающих снежинок стояла Айра Отон. Она была на год старше подруг, и, учась в высшей школе, уже второй год изучала премудрости педагогики, филологии и культурологии, готовясь в дальнейшем не только преподавать земную литературу, олорийскую поэзию и галактические языки, но и посвящать часть времени исследованию письменности древних земных цивилизаций. Как и все олорийцы, она была очень спортивна, но профессионально занималась не лыжами, традиционными для гористой Олоры, а экзотичным по меркам родной планеты видом спорта, синхронным плаваньем в дуэте. Ее напарницей еще в детстве стала Теллуса.
  - Айра!
  Девушки по старой школьной традиции обнялись, положив руки друг другу на плечи и сомкнув их так, чтобы получился круг, символ солнца.
  - Вы спускаться собираетесь? Я за вами уже долго наблюдаю, а вы все говорите и говорите о чем-то. Внизу не наговорились или здесь думается лучше? - лучистые голубые глаза Айры светились радостью.
  - Конечно собираемся, но мастерства твоего брата нам не достичь, и не побить его рекордов, - ответила Теллуса.
  - И без вас найдутся охотники, вот Тиль Ро, например, - Айра указала взглядом на молодого человека, как и Унгерн, запакованного в олорийский лыжный костюм, напоминавший облегченный скафандр. Он стоял в двадцати шагах от девушек и готовился к спуску.
  - Настоящее противостояние, даже иногда страшно становится. Когда на Марс прилетели, стало еще хуже, - печально вздохнула олорийка. - Раньше они тренировались вместе с Унгерном, дружили, а теперь даже поговорить спокойно по-человечески не могут, постоянно ссорятся.
  Тиль Ро с непринужденной легкостью и изяществом, без рисовки, в известной степени свойственной всем действующим чемпионам, преодолел двадцатиметровый спуск, оказавшись в теплых, несмотря на минусовую температуру, объятиях почитателей.
  Знакомое беспокойство кольнуло Теллусу:
  - Да, борьба будет серьезной.
  - К сожалению, мой брат относится к тем людям, которые ради победы в спортивных соревнованиях не жалеют ни себя, ни других и забывают, что пробежать быстрее всех, прыгнуть выше соперников или прийти к финишу первым - не главное в жизни.
  - Айра, расскажи лучше о своей учебе, ведь мы не виделись с марта. Практика уже была? - Теллуса, подталкиваемая усиливающейся тревогой, пыталась уйти от щекотливой темы.
  - Да, учительствую потихоньку, - лучезарно улыбнулась золотоволосая красавица, немного засмущавшись. - Но я еще в самом начале пути, еще многое предстоит узнать, чтобы быть хорошим учителем, нужно самому учиться всю жизнь.
  - Docendo discimus , - согласилась Телла.
  - А вы не передумали с выбором профессий? Марго, признавайся, ты будешь врачом?
  - Обязательно буду, - настроение Марго улучшилось. Самый хмурый пессимист, разговаривая с Айрой или просто находясь с ней рядом, начинал видеть свет в конце беспросветно-темного туннеля. - Моим Учителем стала Елизавета Лан.
  - Здорово! - олорийка радовалась, как ребенок. - А ты, Телла, конечно же, станешь величайшим историком современности и специалистом по контактам.
  - Надеюсь, - сдержанно ответила Теллуса. Она рассеянно слушала щебетанье подруг, постоянно поворачиваясь в сторону олорийцев. Там явно что-то происходило.
  - Думаю, ты будешь по-настоящему счастлива, когда твоя мечта исполнится, и ты своими глазами увидишь далекие чужие миры.
  Марго проследила за взглядом Теллусы:
  - Да, сегодня они раскричались не на шутку. К чему бы это?
  - Они тоже заразились спортивно-соревновательной лихорадкой, самой тяжелой из болезней, - сказала Айра.
  - Я спускаюсь туда, - молниеносно среагировала Теллуса. В следующее мгновение она уже летела вниз, приближаясь к шумной компании. Подруги последовали за ней.
  У подножия склона разыгрывалась невероятная, ошеломляющая своей обыденностью, сцена. Отдельные слова участников тонули во всеобщем гвалте, но их красноречивые действия говорили о многом. Яростно размахивая руками, Унгерн наступал на Тиля, что-то крича ему прямо в лицо. Дерзкий соперник презрительно смотрел на чемпиона, изредка вклинивая в поток язвительных замечаний Отона, перерастающих в оскорбления, насмешливые и звонкие, как пощечина, ответы.
  Теллуса резко затормозила и поспешно отстегнула крепления лыж. Через несколько секунд она, поскальзываясь, бежала по утоптанной дорожке, а сорившиеся олорийцы уже катались по снегу, сцепившись так, что невозможно было понять, где кончается Тиль и начинается Унгерн. Они рычали, как дерущиеся барсы, ослабив звериную хватку, били друг друга по лицу, окрашивая искрящийся снег алыми каплями. От безумной ненависти, мощной волной исходившей от них, у девушки закружилась голова, ее мутнеющий взгляд переходил с одного лица на другое, отчаянно метался по красным пятнам на белом льдистом покрове, напоминавшим следы от раздавленной смородины. Но еще страшнее было то, что остальные олорийцы даже не пытались остановить драку, а, приняв сторону одного из лыжников, болели за своего кумира, подбадривая его яростными криками.
  Сзади подбежали Марго и Айра. Она не увидела это, а, скорее, почувствовала.
  - Унгерн, остановись, что ты делаешь, - звонкий голос Айры раскаленной струной прорезал вязкий маслянистый гул болельщиков. Вслед за своим голосом сквозь толпу прорвалась и его обладательница. За ней - Теллуса.
  - Прекратите, - изо всех сил закричала Телла. - Унгерн, ты убьешь его!
  В этот момент Отон оказался сверху и всей своей массой впечал в распаханный снег Тиля Ро, который уже перестал отбиваться от рассвирепевшего противника и не шевелился.
  - Унгерн! - не своим голосом кричала Теллуса, хватая его за правую руку. За левую его уже тащила Айра. Но он, как медведь, почуявший кровь и ставший от этого еще сильнее, отбросил хрупких девушек одним движением. Они упали в сугроб.
  Теллуса быстро приподнялась и села, в пяти шагах от нее Марго пыталась отряхнуть от снега и успокоить плачущую Айру, которая продолжала безуспешно с отчаянием бессильного уговаривать брата. Крики олорийцев стихли, но эта оглушающая тишина пугала сильнее, чем самый громкий вопль. Вокруг все будто заледенело. Телла видела только пустой обезумевший взгляд Унгерна, его огромные обычно голубые, как и у младшей сестры, глаза, ставшие фиолетово-бардовыми от прилившей крови с черными расширенными провалами зрачков. Он продолжал вдавливать соперника в снег. Тиль по-прежнему не шевелился. Тогда Теллуса решилась. Она очень этого не любила и еще больше боялась, но медлить было опасно. Девушка, продолжая сидеть в сугробе, как окаменевшая, пристально смотрела в глаза Унгерна, не моргая. Неожиданно он схватился за голову, тихо застонал и, как срубленное дерево, тяжело упал рядом с неподвижным телом поверженного врага. Вскрикнула Айра, и этот звук словно стал сигналом к действиям. Все вокруг зашевелились, словно сбрасывая остатки сна, отовсюду сбегались очевидцы драки, тщетно пытаясь узнать, что же произошло. Тиля и Унгерна унесли подоспевшие врачи. За роботами-носилками уныло побрели бывшие болельщики-олорийцы, тревожно оглядываясь в сторону Теллусы и боязливо пряча глаза от девушки. Кто-то из врачей предложил помощь, но она отказалась и сама медленно, немного пошатывясь, поднялась на ноги.
  - Как они могли, как? - всхлипывала Айра. - Я должна быть с ними, бедный Унгерн... Тиль... надо позаботься о Тиле. Ведь все было нормально, нормально, мы дружно позавтракали все вместе, всей командой сходили в музей, потом отправились кататься на лыжах... Как они все могли? Как? Почему... почему... - девушка смотрела куда-то вдаль, слегка покачиваясь и повторяя слова, как камлающая шаманка. - Что же теперь будет?
  - Музей? - Теллусу точно ударили чем-то тяжелым по голове. - Вы были утром в Центральном галактическом музее? - она сжала руку подруги, словно боялась, что та убежит. - В каких залах вы были?
  - Ну, как же... Все хотели посмотреть на Камень Судьбы, о нем ведь столько разговоров. А что?
  - Айра, ты знакома с кридийским послом Квиком Нутом? - вдруг спросила Теллуса.
  - Нет, - озадаченная неожиданным вопросом ответила олорийка.
  - Я вас познакомлю, думаю, вы понравитесь друг другу, у вас много общего, - лицо девушки было белым, как горный снег.
  
  - Ахилл, ты нашел информацию о камне?
  Теллуса тяжело опустилась, почти упала в серебристое кресло, которое начало подстраиваться под нее, приятно обволакивая тело. Голова гудела, как колокол, так, что ее хотелось отвинтить, как неисправную деталь, и выбросить подальше. Зачем она только сделала это?
  Заботливый робот нажал невидимую кнопку, и комната заполнилась рассеянным зеленоватым светом и тихими мелодичными звуками. Чайковский. Целебные волны, как всегда, сработали на славу. Вскоре головная боль отступила.
  Довольно скромную распечатку, предоставленную Ахиллом, Теллуса не читала и пяти минут:
  - Хм, интересно, - неопределенно проговорила девушка. И это все? - осведомилась она, помахивая голубоватым хрустящим листом и всем своим видом давая понять, что от него она ожидала большего.
  - Да, - отозвался Ахилл, пристраиваясь у стола. - Все, что доступно без спецкода, - принципиально подчеркнул он.
  - Эту информацию каждый посетитель может получить в музее. Мне это не нужно, Ахилл, мне нужны подробности, мифы, легенды, невероятные слухи и истории, необъяснимые происшествия и таинственные совпадения, а не официальный отчет первооткрывателей, откорректированный десять раз в Центре Галактических Исследований и Косморазведки.
  - У меня нет специального доступа, а у тебя - разрешения на него, - весомо заметил робот.
  - Ты же знаешь, милый, что у меня его никогда нет и не будет, - Теллуса задумчиво ходила по комнате, оставив листок сиротливо лежать на кресле.
  - Ясно, придется действовать напрямую, - заявила она после минутного раздумья. - Рискованно, но зато какие возможности открываются.
  - Что ты имеешь в виду под выражением "действовать напрямую", моя дорогая? - обеспокоился Ахилл.
  - Обращусь к первоисточнику, - загадочно улыбнулась она. Ее бездонные глаза горели, как у пирата, который уже знает, где на карте изображен многообещающий крестик. - Как оказалось, Ахилл, начальником экспедиции, нашедшей камень на Мертвой Планете, был нынешний ранийский посол господин Авир Яол, мой хороший знакомый. Кстати, он же возглавлял и первые исследования артефакта.
  
  Глава 7. Совет
  На первое в этом году заседание Совета она, конечно, опоздала. К ее приходу официальная часть уже завершилась, и инопланетные делегаты высыпали в широкие коридоры и залы Дома Совета, обмениваясь впечатлениями от услышанного, обсуждая важные вопросы или просто приятно беседуя, объединившись в группы по интересам. В этой пестрой мешанине галактических цивилизаций она и искала господина Яола, стараясь при этом не попасть на глаза родителям.
  Возле огромного витражного окна, на котором была изображена сцена первого контакта землян и элионцев, ярким павлиньим хвостом рассыпались миниатюрные мильтаорцы. Все - в разноцветных полумасках и алых плащах, еще больше подчеркивающих их красноватый оттенок кожи. Следуя этикету, они расположились вокруг Герцога Мара ин Нартуриоса в порядке возрастания знатности своего рода, образуя эллипсовидные окружности. Самые знатные стояли ближе всех к солнцеликому правителю планеты Мильтаор. Желто-черной скалой, омываемой красным мильтаорским морем, недалеко от Герцога возвышался Квик Нут, по всем признакам в очередной раз вступивший в дискуссию с послом Гиром ин Леусом. На повестке дня была излюбленная тема обоих - соотношение мильтаорских традиций и простой человеческой вежливости.
  - Пусть солнце озаряет ваш путь, ваша светлость, - склонив голову, Теллуса поприветствовала Герцога Мара ин Нартуриоса. - Добрый день, уважаемые послы, господа делегаты, - она церемонно раскланялась со всеми присутствующими, как обычно, строго соблюдая правила инопланетного этикета, за что уже давно снискала искреннее уважение и пылкую дружбу впечатлительных жителей Мильтаора.
  - Яркая восточная звезда на небосклоне моей жизни, Теллуса, вы стали еще прекраснее с нашей последней встречи, - Герцог сопроводил свои слова легким поклоном и поднятием сложенных домиком рук над головой, жестом, означающим на его родной планете высшую степень восхищения.
  - Благодарю вас, уважаемый Мар ин Нартуриос, - лицо девушки сияло, подсвеченное бликами от серебрящейся косы, спускавшейся до самого пояса, золотого обруча на голове и серег-колец, усыпанных жемчугом и бриллиантами с Урана. Теллуса как всегда сразив всех, еще три года назад на Яниосе проколола уши. Земные женщины давно отказались от этого древнего обычая и предпочитали подчеркивать свою красоту другими, менее первобытными, способами.
  - Восхитительная Теллуса, я так рад видеть вас, - мильтаорский посол забыл обо всем на свете, обратив горящий взор на девушку.
  Гиру ин Леусу на вид можно было дать не больше тридцати лет, но, несмотря на свою молодость, он считался одним из самых образованных и начитанных людей Галактики, а после первых же выступлений в Совете прославился как лучший оратор Содружества. Прибыв полтора года назад на Марс, он как истинный представитель системы Кротас избрал Теллусу Мир дамой сердца. Рыцарственного посла ничуть не смущало, что прекрасная госпожа выше него на пятнадцать сантиметров, а соперниками являются его собственный второй заместитель и младший секретарь посольства. По образованию господин Леус был физиком, но это не мешало ему ежемесячно выдавать минимум по три стихотворения, в которых он неизменно воспевал природу Земли и красоту своей юной повелительницы.
  - Прекрасная Теллуса, молю вас, подарите мне первый танец на вечернем балу.
  - Он ваш, господин Гир, - девушка улыбнулась, склонив голову, и не отступая от немного странных, но от того еще более привлекательных мильтаорских традиций, сняла с правой руки один из двух широких золотых браслетов и отдала его инопланетному Цицерону. - Верните его мне сегодня вечером.
  Посол, приняв украшение, застыл в низком поклоне, закрывая полой ярко-алого плаща всю свою небольшую фигуру до самой полумаски:
  - Благодарю вас, это великая честь для меня. Я сохраню ваш дар на своей груди, и отнять его у меня смогут, только вырвав вместе с сердцем.
  В пылких словах господина Леуса была доля правды: в древности менее удачливый поклонник мог силой заполучить дар согласия, отобрав его у своего счастливого соперника в результате дуэли. В те далекие времена на Мильтаоре подобные сражения зачастую оканчивались не только тяжелыми ранениями, но и смертью обоих участников. Чуткое ухо девушки уловило неясный шум, напоминавший то ли глухое рычание, то ли сдерживаемое сердитое ворчание. Странные звуки издавал нахохлившийся младший секретарь посольства Ар ин Портис, походивший сейчас на подавившегося крошкой голубя, на глазах у которого нахальный воробей таскает золотистые пшеничные зерна.
  - Не расстраивайтесь так, господин Ар, второй танец будет вашим, - пообещала Теллуса.
  Еще раз раскланявшись со всеми, девушка продолжила поиски ранийского посла, рассекая пестрое разноголосое море инопланетных парламентариев, как окрыленный шелковыми парусами корабль. Тяжелые полы белоснежного плаща с золотым орнаментом разлетались в разные стороны, открывая расшитый подол длинного золотистого платья.
  В следующем зале по левую руку от нее на большом серебристо-синем диване сидели кридийский Глава Крин Кво и ирионский Князь А Рон и что-то оживленно обсуждали. Князь задумчиво теребил разноцветные ленты, свисавшие с его пояса, и отрицательно качал головой, не соглашаясь с кридийцем, который, размахивая руками, практически задевал собственные уши, пытаясь что-то доказать его несговорчивому высочеству. У противоположной стены расположилась интергалактическая группа молодежи, центром которой являлась юная яниосская Королева Орана. Завидев Теллусу, молодые люди оживились еще больше, привлекая внимание девушки.
  - Телла, спасительница наша, ты нужна нам, как воздух, - завопил Март Эс, подлетая к Теллусе. - Будешь нашей Королевой во второй партии тамра? - в ожидании ответа ромийский зоолог, как паук, растопырив все четыре руки, перегородил девушке дорогу.
  - Привет, Март! Как поживают твои пресмыкающиеся друзья, надеюсь, ничего не случилось? Как-то непривычно, что по тебе никто не ползает, - подколола его Телла.
  - Все хорошо, дорогая Теллуса, - Март не заметил или сделал вид, что не заметил задиристый комментарий собеседницы. - Вот только Рара опять ничего не ест. Зайди на днях в зоопарк, может, ты поймешь, что с ним случилось. А лучше вообще бросай свою контактологию и переходи к нам. Вот так нужны хорошие зоопсихологи, - руки Эса замерли на уровне горла, и он стал похож на Шиву , перепутавшего верхние конечности в пылу священной пляски. - Так ты будешь Королевой в тамре? - ромийский "хозяин животных", покинув эфир, вернулся к земным заботам.
  - Ты же знаешь, Март, что я Нападающий. Почему вдруг Королева?
  - Эта идея фикс преследует Мартика со вчерашнего дня, - пояснила Королева Орана, приблизившись к друзьям. - Дело в том, что в команде Гелиоса Гео Королевой во второй партии будет Селена.
  - Да, это правда. Прошу тебя, Телла, - взмолился многорукий любитель безногих хладнокровных. - Я буду защищать тебя до последнего вздоха, моя Королева. Обещаю.
  - Согласна, - девушка просто не смогла ему отказать. - Орана, ты случайно не видела господина Яола? - спросила Телла.
  - Он должен быть в зимнем саду, - Орана взмахнула пушистыми черными ресницами, оттенявшими настоящие картины, согласно яниосскому обычаю покрывавшие ее веки и верхнюю часть щек. - Во всяком случае, он направлялся именно туда вместе с твоим отцом и господином Ротвиком Опр-юлом. Знаешь, Телла, я заметила, ранийский посол в последнее время очень изменился, стал очень нервным. И ведет себя как-то странно.
  - Да? Что ж, наверное, у него есть на это свои причины, - не глядя на собеседницу, медленно проговорила Телла. - Ладно! Благодарю вас, ваше величество, - Теллуса сделала шутливый реверанс и белокрылой птицей упорхнула в сторону зимнего сада.
  - Не забудь зайти к Рара, - закричал ей вслед Март Эс. - Может, завтра утром, перед игрой?
  - Хорошо Мартик.
  Отвлекшись на ромийца, Теллуса чуть не столкнулась с двумя олорийскими делегатами, которые начали суетливо извиняться, стараясь пропустить ее и как можно быстрее и ретироваться с места действия.
  - Слухи распространяются очень быстро, особенно неприятные слухи, - непонятно откуда вынырнул наблюдатель от планеты Дорт первый министр Халькаф. Он был похож на неизвестный науке гибрид жабы и акулы, но при этом мог сойти и за обычного землянина.
  - Простите, - не поняла Теллуса.
  - Это вы меня извините, госпожа Мир, я, наверное, испугал вас своим неожиданным появлением, - маленькие рыбьи глазки наблюдателя оценивающе осматривали девушку. - Вы куда-то торопитесь?
  - Я ищу посла Авира Яола, - с неохотой ответила Телла. Разговаривать с первым министром системы Цалис всегда было неприятно, не оставляло ощущение, что он говорит не то, что думает. - Что вы имели в виду, говоря о слухах? - желание разобраться одержало верх, и она остановилась.
  - Я имел в виду разговоры о том, что произошло сегодня утром в горах, госпожа Мир, у подножия пика Арес, - толстые губы министра расплылись в улыбке, обнажив мелкие острые зубки хищной рыбы. Только сейчас девушка заметила, что круглое упитанное тело Халькафа было обтянуто грязно-зеленым полосатым хитоном, который придавал своему обладателю еще большее сходство с квакающими обитателями пресных водоемов, а черная тога, драпировавшая нескладную фигуру наблюдателя, вопреки утверждениям Квика Нута, не добавляла образу дортийца ни капли романтичности или благородства.
  - Но ведь это было три часа назад, - удивилась Телла.
  - Вот об этом я и говорю, - заметил Халькаф тоном учителя, терпеливо растолковывающего простейшую теорему своему непонятливому ученику. - Слухами не только Земля, но и Марс полнится, - сострил первый министр и засмеялся собственной шутке.
  Через мгновение он был совершенно серьезен:
  - Уже два дня планета обсуждает ваши приключения, уважаемая Теллуса, вы оставили далеко позади даже весть о том, что нас осчастливили своим прибытием новый элионский посол и интрийский наблюдатель.
  - Правда? - девушка совсем растерялась.
  - Да, особенно ваш визит в Центральный галактический музей. Благодаря вам акции марсианского храма Клио поднялись до небес, а повышенный интерес к Камню Судьбы стал просто нездоровым. Мне не понятно только одно, - дортиец немного помолчал, словно взвешивая слова, которые собирался произнести, - почему вы связываете столь возмутительное поведение олорийцев и непрофессионализм работников музея с влиянием этого артефакта? - нехороший огонек сверкнул в водянистых глазах Халькафа.
  - Трудно объяснить, я просто знаю. К тому же, по поводу олорийцев я ничего подобного не говорила, господин наблюдатель, - Теллуса насторожилась, что-то подсказывало ей, что с первым министром не стоит откровенничать. - Это всего лишь мое подозрение.
  - На чем же оно основывается? Объясните, как сможете, - настаивал он. - Я пойму.
  - Вы бы смогли рассказать, что роза пахнет розой, а не ромашкой тому, кто никогда в жизни не видел ни того, ни другого? - пошла в наступление Теллуса. - И почему, господин Халькаф, вас все это так сильно волнует? "Нездоровый" интерес? - Телла перешла в режим полной боевой готовности.
  - Я бы определил свой интерес, госпожа Мир, как торгово-политический, - министр был невозмутим. - В течение этого месяца, я надеюсь, моя планета получит новый статус и перейдет в группу соискателей, госпожа Теллуса, а в дальнейшем станет полноправным членом Галактического Содружества, поэтому меня не может не волновать то, что происходит в самом центре Галактики.
  - В политическом центре Галактики? - уточнила девушка.
  - Безусловно. Чем лучше дортийцы будут разбираться в происходящем здесь, тем более плодотворным будет наше взаимовыгодное сотрудничество в будущем, - первый министр оседлал любимого конька.
  Теллусе очень не хотелось слушать нудные разглагольствования хитрого торговца, и она поспешила распрощаться с ним:
  - Извините, господин Халькаф, я спешу, давайте обсудим это позже.
  - Да-да, конечно, - он любезно улыбнулся. - Конечно же, мы еще успеем поговорить об этом, уважаемая Теллуса. В следующий раз.
  Вырвавшись от первого министра, девушка направилась к зимнему саду, правда, теперь она не торопилась. Если Королева Орана не ошиблась, ранийский посол сейчас беседует с отцом и Президентом планеты Мино, поэтому Теллуса решила, не привлекая к себе излишнего внимания, подождать недалеко от входа в оранжерею. Но Вселенная категорически воспротивилась этому.
  - Телла, наконец-то, лучше поздно, чем никогда! - Селена, переливаясь всеми цветами радуги и даже оттенками, отсутствующими в этом красивейшем явлении природы, напоминала райскую птичку. Ее боевая раскраска ничуть не уступала картинам на лице Королевы Ораны.
  - Здравствуйте, Теллуса, - Председатель планеты Олора Ульна Тир доброжелательно улыбнулась, пожимая обеими руками ледяную конечность девушки. Она была в длинном красном платье с пурпурным шитьем, усыпанным светло-коричневыми олорийскими фромами и земными агатами, которое в этот особо торжественный день сменило ее любимый и такой удобный брючный костюм, обычно напоминавший форму косморазведчиков.
  - Добрый день. Вы ждали меня?
  - Мы волновались за вас, Телла, - ответила Ульна. - Как у вас дела? Отошли от своих утренних горнолыжных приключений?
  - Вы уже тоже знаете, - Телла приготовилась к худшему.
  - Знали бы еще больше, но ты пропала, Марго вообще домой не возвращалась, Ахилл партизанит, говорит только, что ты отправилась сюда. Мама, между прочим, волнуется, а тебя все нет и нет, - мгновенно среагировала Селена. - Слова из вас не вытянешь, заговорщики!
  - Марго и Айра в медцентре с Унгерном и Тилем, - бледнея, ответила Теллуса. - Госпожа Тир, я должна принести вам свои официальные извинения за то, что произошло сегодня утром, - Телла собралась с духом. - Я очень сожалею об этом, но в тот момент у меня не было другого выхода, извините, ничего подобного больше не повторится, - на одном дыхании выпалила она. - Простите, - уже тише добавила девушка.
  Она была готова провалиться сквозь землю, причем переносное значение этого старинного выражения постепенно ускользало вместе с полом, уходящим из-под ног девушки.
  - Великий Космос! Теллуса, о чем вы говорите? - удивилась Ульна.
  - Ну, - замялась девушка. - О том, что я сделала с Унгерном Отоном, вы же знаете, - почти прошептала она.
  - Да этот негодник еще легко отделался. Ему бы так сильно не повезло, если бы там была я, - пророкотала госпожа Председатель, воинственно вскинув голову. Сейчас она напоминала амазонку, которая временно отложила лук и стрелы, но не потеряла своего боевого задора. Теллуса почему-то сразу вспомнила, что энергичная олорийка в совершенстве владеет несколькими боевыми искусствами и рука у нее тяжелая, это известно всей Галактике. - Не знаю, что делать с этим паршивцем, он еще ни на одной планете не вел себя прилично. Куда бы не полетел - тут же какая-нибудь история, а то и скандал. Великий спортсмен, понимаешь! Что с ним делать? Запереть его что ли где-нибудь на Олоре и никуда не выпускать? - закончила риторическим вопросом Ульна Тир, хотя лицо у нее было такое, что мало кто усомнился бы, что она начинает всерьез обдумывать озвученный метод воздействия.
  - Но он не виноват, уважаемая Ульна, поймите... Точнее...
  - Не виноват? Но ведь он напал на человека и избил его до полусмерти. Разве нет? Насколько я знаю, Тиль до сих пор не пришел в сознание.
  - Я думаю, что он оказался под воздействием Камня Судьбы, уважаемая Ульна, впрочем, так же, как и все остальные спортсмены олорийской сборной, которые были там, - настаивала Теллуса. - Или они всегда, видя дерущихся людей, ведут себя, как зрители петушиных боев? - девушка осмелела, отстаивая свою точку зрения.
  - Телла, этого не может быть! - воскликнула Селена.
  - Нет-нет, все именно так и было, Селена. Теллуса права, - обреченно признала Ульна Тир. - Многие видели это, - олорийка тяжело вздохнула, ее бархатные брови напряженно сошлись на переносице, от чего лицо Председателя стало похоже на трагическую театральную маску.
  - Но, как же так? - растерянно пожала плечами Селена.
  - Причина в камне, - еще раз как заклинание повторила Теллуса и неожиданно почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Девушка резко развернулась. В первое мгновение, как ей показалось, она увидела только бездонные звездные глаза, устремленные прямо на нее. Обладатель удивительных космических глаз был человеком небольшого роста с сероватой кожей и большой грушевидной головой, которая была покрыта просторным серебристым капюшоном. Сквозь приоткрытые полы плаща можно было разглядеть блестящий темно-синий костюм. Это был наблюдатель Интры Завкааг. Теллуса поняла, что должна подойти к нему. Зачем? Она не знала, но была абсолютно уверена, что интриец беззвучно звал ее.
  - В это просто невозможно поверить! - голос Селены заставил Теллусу вынырнуть откуда-то из глубин сознания. - Это больше похоже на древнюю легенду о проклятом драгоценном камне, приносящем несчастья каждому своему владельцу, а не на историю космоартефакта эры Галактического Содружества.
  - Но если это правда, - задумчиво проговорила олорийка, - с этим нужно что-то делать. Как вы полагаете, Телла?
  - Да, вы совершенно правы. Для начала я хочу поговорить с господином Яолом, который долгое время занимался изучением этого камня, - заторопилась Теллуса. - Извините, я как раз искала его, я должна его найти как можно скорее, простите.
  - Папе это точно не понравится, - уверенно сказала Селена.
  - Знаю. До вечера, - Теллуса решительно направилась в сторону, противоположную зимнему саду.
  - Пусть солнце озаряет ваш путь, уважаемый Завкааг, - проговорила она, приблизившись к интрийцу.
  - Пусть голос Вселенной всегда звучит в твоей душе, Теллуса, - прозвенело в голове у девушки, хотя посланник так и не разжал губ. Он протянул правую руку вперед, чуть приподняв ее. Теллуса повторила его движение, прикоснулась раскрытой ладонью к изящной серой ладони с длинными тонкими пальцами и почувствовала тепло.
  - Мне показалось, вы звали меня, Завкааг, - также беззвучно передала Телла.
  - Мы давно не виделись с тобой, Теллуса.
  - Давно... по моим меркам? - грустно улыбнувшись, вслух спросила она.
  - Мгновение может стать вечностью, а вечность - мгновением, ты же знаешь. Этого времени вполне хватило, чтобы твоя душа потеряла покой, а дух заблудился во тьме сомнений.
  - Иногда мне кажется, что у меня покоя и ясности никогда в жизни и не было, - ответила девушка. - А может быть, их вообще не бывает в природе. Все так сложно и непонятно, дорогой Завкааг. В последнее время я просто не знаю, что мне делать.
  - Знаешь. Слушай Вселенную, она всегда подскажет, - металлический голос наблюдателя резанул слух девушки, а в огромных глазах Завкаага вновь появились искорки, напоминавшие сияние далеких давно потухших звезд, рассыпанных в бесконечности мироздания. - Когда станет трудно, я помогу. Это мой долг. Ты хотела поговорить с Авиром Яолом, что ж... Он уже идет сюда, но следом идет твоя судьба.
  
  Глава 8. Рассказ Авира Яола
  Девушка обернулась в сторону зимнего сада и увидела худощавую фигуру ранийского посла, идущего ей навстречу. Внутреннее тепло, появившееся во время разговора с Завкаагом, мгновенно исчезло, вместе с ним испарился и посланник Интры, словно растворившись в воздухе. Коридоры постепенно пустели, представители чужих миров торопились переодеться к вечернему костюмированному балу, который ежегодно проводился в честь открытия Совета.
  Авир Яол шел медленно, почти не обращая внимания на проходящих мимо и приветствовавших его делегатов, он был угрюм и ограничивался кивками. Весь его вид говорил, что сейчас больше всего на свете посол хотел бы оказаться наедине с самим собой в какой-нибудь забытой Вселенной пустыне на Гонгоре или в дебрях Халирана. Теллуса очень удивилась тому, как изменился за последние дни раниец. Яол, как и все его соплеменники, никогда не отличался богатырским телосложением, но сейчас он так осунулся и похудел, что от гибкого, ловкого и неутомимого спортсмена и исследователя, каким он был прежде, остались лишь два больших миндалевидных глаза. Люди, знавшие его дольше Теллусы и увидевшие сейчас, сразу вспомнили бы, что именно таким ранийский посол прибыл на Землю почти семь лет назад.
  - Господин Авир, наконец-то, я нашла вас! Я...
  - Телла! - глаза ранийца лихорадочно заблестели, а синевато-сиреневые щеки покрылись серыми пятнами. - Нам срочно нужно поговорить.
  - Да, конечно. Я тоже хотела кое-что у вас узнать...
  - Пойдем, - Авир Яол, не дав договорить, порывисто схватил девушку за руку и повлек к выходу, словно от кого-то убегал и спасал ее от страшной опасности. Только в парке, в который плавно перетекал Дом Совета, он немного успокоился, присев на парапет огромного фонтана-клумбы. Посол тяжело и прерывисто дышал, как человек с трудом унесший ноги от стаи гонгорских волков.
  - Авир, что с вами? - Теллуса пристроилась рядом с ранийцем. - Чего вы так испугались?
  - Я боюсь за тебя, Телла. Пообещай мне, что ты больше никогда не приблизишься к Камню Судьбы и вообще забудешь о его существовании, - взгляд господина Яола стал более осмысленным. Он постепенно успокаивался и вновь погружался в какую-то мутную бездну равнодушия и обреченности.
  - Но я как раз хотела расспросить вас о нем.
  - Я знаю о том, что случилось в музее, - раниец перевел дыхание, - и в горах тоже. Это очень опасно, ты не должна вмешиваться в это дело. Забудь, забудь о камне, Телла, иначе он погубит тебя, как погубил уже многих, - быстро забормотал посол. - Ты слышишь меня, Теллуса? Слышишь? - яростно крикнул он.
  Девушка почти физически ощутила, как ему страшно.
  - Успокойтесь, Авир, и не кричите, лучше расскажите, что случилось.
  - Катастрофа, эти безумцы привезли камень на Марс, в самый центр Галактики. Сколько я просил, умолял. Глупцы...
  - Кого вы имеете в виду? - девушка не оставляла попыток выудить более конкретную информацию.
  - Это сенатор Ларсен Лео и его сторонники, - выдохнул посол. - Они заручились поддержкой Канцлера Ио Лима, каким-то непостижимым образом смогли уговорить его. Впрочем, чему я удивляюсь, никто лучше меня не знает, что может делать с людьми этот камень.
  - Вы говорите о Камне Судьбы, будто он живое существо, - заметила Теллуса.
  - Да, потому что он мой враг, мой кровный враг, Телла. Иногда мне казалось, что он живой и даже разумный...но нет, он не живой, он - сама смерть, проклятие всей моей жизни, хотя...все не так...нет, нет. Это моя вина, мой грех, он будет со мной до конца, до конца моих дней... Единственная моя надежда - твой отец. И Ротвик Опр-юл обещал помочь мне, да, обещал... Я им все рассказал, рассказал то, о чем никому и никогда не говорил, о чем не хотел говорить. Но кто же знал, что Ларсен сделает это... зачем он сделал это? - речь Авира Яола становилась все прерывистее и сумбурнее, Теллуса уже с трудом понимала, о чем он говорит. Успокоить его было трудно.
  - Расскажите и мне, Авир, пожалуйста, - настаивала девушка. - Я должна знать о камне все. Я тоже попытаюсь помочь вам.
  - Нет, - ранийский посол подскочил, как обожженный адским пламенем и, обхватив голову руками, стал метаться между фонтаном и ближайшей скамьей. - Я не позволю тебе повторить мою судьбу, нет. Не хочу, чтобы кто-то еще пострадал от него.
  - Но камень уже повлиял на многих, за эти дни в музее были тысячи людей. Я хочу раскрыть эту тайну и попытаться обезвредить его, в крайнем случае, камень всегда можно уничтожить.
  - Уничтожить? - черные немигающие глаза Яола сверлили Теллусу, он был страшен. Настоящий безумец. - Многие хотели уничтожить Камень Судьбы, Телла, только... большинства из них уже нет на этом свете. Его невозможно уничтожить... Эта привилегия принадлежит только ему, - раниец снова сел рядом с девушкой. Затихший, он напоминал лопнувший воздушный шарик, от яркого великолепия которого остались лишь жалкие цветастые лохмотья. - Яра была такой же отважной...
  - А кем она была? - осторожно спросила Теллуса, ожидая новой вспышки безумного страха или страшной ярости.
  - Моей женой, - тихо ответил Авир Яол. - Хотя все беды начались, когда мы не были еще женаты. Она была врачом на борту косморазведчика "Заря Альды", членом экипажа проклятой экспедиции.
  Теллуса вспомнила, что именно эта экспедиция нашла Камень Судьбы на Мертвой Планете.
  - А где она сейчас? - Телла была знакома с ранийцем почти пять лет, но он никогда не говорил, что у него есть жена. Он вообще за все это время ни разу не покидал Солнечную систему, и к нему с родной планеты прилетали исключительно по делам. Ни родных, ни друзей-ранийцев посла девушка не знала.
  - Она умерла.
  Девушка почувствовала волну боли и страдания, захлестнувшую Авира Яола, которая электрическим разрядом ударила по всем чувствам разом.
  - Хочешь, я расскажу тебе о том, что с нами случилось?
  Теллуса молча кивнула, потому что поняла - это необходимо ранийцу. Он так долго молчал, пытаясь уберечь окружающих от неведомой опасности и страдая от бессилия.
  - Хорошо. Пусть будет так, - он тяжело вздохнул. - Это была длительная, рассчитанная на три года, разведэкспедиция. К концу третьего года "Заря Альды" оказалась в пределах неизвестной планетной системы, в которой мы обнаружили четыре крупные планеты. Спутник-разведчик сообщил, что на одной из них, второй от звезды, обнаружены следы разумной деятельности. Это была Мертвая Планета, - Авир Яол поежившись, плотно закутался в свой коричневый плащ с медным отливом, будто почувствовал дуновение ледяного ветра.
  Немного помолчав, он продолжил:
  - Сначала мы не собирались спускаться, у нас не было такой задачи, но картины пустых страшных городов притягивали нас, манили и пугали одновременно, мы не могли ни о чем больше думать. Три недели мы кружили на орбите погибшей планеты, как искусственный спутник. Каждый из нас думал о том, что там могли остаться люди, которым нужна помощь. Я должен был принять решение, и я принял его. Это была первая из трех моих ошибок, а может быть, преступлений, о которых я буду помнить до самой смерти. Я отдал приказ, и на планету спустились двое: астрофизик Эдвин Паг и космоархеолог Сим Бон. В первые часы на планете все шло по плану, они осматривали развалины самого большого города, который нам удалось разыскать, в это время роботы прочесывали безжизненные поля и леса, но безрезультатно. Действительность была еще страшнее, чем голограммы. Это были последствия ядерно-биологической войны, произошедшей не более двухсот лет назад, как установил Сим, но радиация была еще очень сильна и опасна для жизни. Все наши надежды рухнули. Если кто-то и выжил два века назад, то их следы уже давно затерялись в этом царстве смерти. Как выяснилось позже, несколько групп выживших еще продолжали бороться за жизнь какое-то время после катастрофы, но к моменту нашей высадки погибли и они. Страшно представить, что чувствовал последний из этих людей. Ощущал ли он себя вообще человеком?
  Вскоре Эдвин сообщил, что они нашли какой-то необычный подземный ход и хотят спуститься туда. За их перемещением по катакомбам мы следили еще минут пятнадцать, затем связь прервалась. Так прошел почти час, все это время мы пытались отыскать их местонахождение. Неожиданно связь восстановилась, и мы услышали голоса наших товарищей. Это были последние слова в их жизни.
  - Похоже на храм или святилище, - подал голос Сим Бон.
  - Уровень радиации увеличился в десять раз, капитан, - доложил Эдвин Паг. - Что это там? Посмотри...
  - Небеса Рана! Как красиво...
  - Если мы в храме, то это, вероятно, дар богов...
  - Ты, наверное, уже догадалась, Телла, в тот момент они впервые увидели Камень Судьбы, - Авир Яол с трудом проглотил комок, застрявший в его пересохшем горле. Рассказывая девушке о том дне, он старался опускать страшные подробности. - Связь снова прервалась и уже не восстановилась, роботы только через два часа смогли найти их по маякам на скафандрах.
  Это было огромное, хорошо сохранившееся здание, действительно напоминавшее величественный храм, вероятно, посвященный местным богам, имена которых больше никто и никогда не произнесет. Здание поражало количеством колонн, высотой башен и шириной оконных проемов, напоминавших распахнутые от ужаса глаза, пустые и мертвые. Оно давило на человека всей своей массой, уничтожая всякую надежду. Для моих друзей это святилище стало могилой. Первое, что я увидел, войдя туда, было одновременно похоже и на алтарь, и на языческий жертвенник. На вершине этого странного, но пугающе красивого сооружения, увенчанного каменной головой какого-то драконоподобного существа, был помещен полупрозрачный кристалл размером не больше человеческой ладони. Он находился внутри, прямо в пасти страшного идола. Эдвин и Сим лежали у его подножия, навеки распростершись в поклоне жестокому божеству. Но это были не мои старые школьные товарищи, с которыми мы когда-то проходили Посвящение Четырех Стихий, это были останки неизвестных мне людей. На их перекошенных от ужаса лицах застыла гримаса ненависти и зверской злобы. Оба были мертвы. Шлемы от скафандров были отброшены к самой дальней стене, рядом чернели окровавленные ножи. Сим все еще сжимал железной хваткой правую руку Эдвина, который, видимо, пытался достать лазер. Скафандры выглядели так, будто побывали в пасти у гонгорского дракона. Они дрались, как звери, истекая кровью, и погибли, не выпуская друг друга из смертельных объятий. Там было что-то, что ускорило тогда их смерть, даже местная радиация, вирусы и раны не могли убить их так быстро. Яра не смогла установить точную причину, предполагала неизвестный нам яд, даже мутировавший вирус, но... Думаю, это был он, камень.
  Помню, как он маняще переливался тогда в полумраке храма. В тот момент под влияние его дьявольских чар попал и я. Вместо того чтобы покинуть эту проклятую планету и забыть ее координаты, я забрал Камень Судьбы с собой. Я своими руками принес смерть на борт корабля, впустил мрак в свой дом, осквернив Ран этим порождением хаоса. Это было мое второе преступление. Тогда я рассуждал так же, как ты сейчас, повторяя практически те же самые слова. Я надеялся вырвать у камня его тайну, одержать верх в этой битве, отомстить за погибших друзей. Уже тогда я догадывался, что причина всего кроется в артефакте с чужой планеты. Моей безумной лихорадкой почти пять лет была заражена вся планета. На Ране была организована лаборатория, и мы дни и ночи, без сна и отдыха, пропадали в ней. Я возглавил исследования, поддерживаемый Советом Рана. Каждый нашел свое, точнее, Камень Судьбы, как услужливый демон, каждому предлагал и обещал то, чего хотелось больше всего в жизни. Члены Совета были уверены, что, узнав природу камня, мы сможем получить источник энергии в сотни раз превосходящий по своей мощности самые совершенные галактические энергоустановки. С таким энергокристаллом можно было помечтать и о межгалактических полетах. Так прошло пять лет, мы работали и терпеливо ждали. И... дождались.
  Настал момент, когда мы поняли, что можем попробовать синтезировать похожий камень, сделать копию. Но, этот дьявол, словно чувствуя, что мы подобрались непозволительно близко к его тайне, внес коррективы в наши блестящие планы. Очень странным свойством обладает человеческая память, даже я, видевший страшную гибель своих друзей на Мертвой Планете, стал забывать, с чего началась наша история знакомства с этим проклятым булыжником. Но Он... ничего не забывает и не дает забыть другим.
  Сотрудники моей лаборатории с каждым днем становились все страннее, погружаясь в непостижимое нервозное состояние. Вскоре я заметил, что, забросив научную работу, только и занимаюсь разбором ссор, конфликтов и выведением из массовых истерик. Несколько сотрудников в буквальном смысле просто начали сходить с ума, другие, вероятно обладавшие более сильным чувством самосохранения, ушли из лаборатории, не дожидаясь, чем закончится это безумие. Я все списывал на напряженную работу и накопившуюся усталось, ведь Совет к тому времени уже полгода настоятельно требовал от нас результатов. Но однажды вечером я будто прозрел, и понял, что мы катимся в какую-то бездну и уже не можем остановиться. Мы были готовы смести со своего пути все, что помешает нам. Я понял это, когда Яра сказала, что останется в лаборатории, чтобы завершить опыт, хотя все мы к тому моменту не спали уже вторую ночь. Тогда я словно посмотрел на нее другими глазами. Моя любимая, добрая, нежная Яра превратилась в одержимую бешеную тигрицу, которая, к сожалению, я замечал это все чаще, бросалась на всех, кто делал что-то не так. Я просил, умолял ее, но она точно не слышала меня, твердила только, что мы обязаны разгадать тайну камня. Когда я говорил, она смотрела сквозь меня невидящими глазами, я ей больше был не нужен, у нее был камень. В тот момент пришло осознание, что обратной дороги уже нет. Сначала на ночь, сменяя друг друга, оставалась работать группа из семи человек, через месяц нас осталось только трое: Яра, Рильно Ул, наш бортовой космогеолог, и я.
  На нас страшно было смотреть. Моя красавица-жена превратилась в жалкую тень с черными провалами вместо глаз. Теперь она говорила только о синтезе камня, о том, что мы наконец-то сможем отомстить Ему за Эдвина и Сима. Ее слова напоминали бред. Рильно во всем слепо следовал за ней, соглашаясь с каждым словом. Меня же удерживали любовь и дружба.
  Но той роковой ночью что-то сломалось внутри, наверное, это был мой предел. Я сдался. Тогда я сказал, что работать по ночам мы больше не будем, начал даже грозить им, приказывать, ведь я был руководителем лаборатории, а они - моими подчиненными. Но Яра была непреклонна, она стала жестокой и холодной, как ледяная колдунья из старой сказки. Она уже не кричала, только тихо сказала, что не желает больше видеть меня, потому что я трус, капитан, который не смог уберечь свою команду. Она говорила ужасные слова, страшные, но говорила это не моя Яра и я... испугался. И... ушел, ушел, как настоящий трус. Это был мой третий грех. Той ночью закончилась моя жизнь.
  На следующее утро Яра и Рильно были мертвы. Они в очередной раз попытались осуществить синтез. Взрыв был такой силы, что уничтожил не только лабораторию, но и половину близлежащего леса. Там ничего не было, голая выжженная земля, как после извержения вулкана, никаких следов, только... Камень Судьбы. Он был абсолютно цел, на нем не было даже гари.
  Но на этом история не закончилась. Еще год я добивался изоляции камня, предлагал даже вернуть его обратно на Мертвую Планету. Никто не хотел меня слушать, свой шанс я упустил. Столько лет он был в моем распоряжении, а я ничего не смог сделать, ничего. Совет решил прекратить лабораторные исследования и выставить камень в качестве экспоната в ранийском Музее Галактического Поиска. Легенды о нем распространялись со скоростью света, вскоре он стал чуть ли не первым чудом Галактики, отняв славу даже у своих первооткрывателей. Безумие перешло в новую фазу. Не буду в подробностях рассказывать, что происходило в выставочных залах и хранилищах музея, ты и сама достаточно видела в Центральном Галактическом Музее.
  Единственным человеком, который поддержал меня тогда, был Клот Ши, механик с "Зари Альды". Он устроился работать в музей, где присматривал не только за роботами, как он мне говорил, но и за Камнем Судьбы. Рок, преследующий мою команду, не заставил себя долго ждать. Через три месяца после открытия выставки камень попытались украсть. Клот и его роботы помешали грабителям, неизвестные скрылись, но Клот был тяжело ранен и умер практически сразу. Единственное, что оставили после себя убийцы - странные следы, маленькие узкие отпечатки стоп. Но чужаков на планете не нашли. Так погиб еще один член экипажа, открывшего Мертвую Планету. И нас осталось двое. Ларсен всегда и со всеми был очень сдержан в общении, даже холоден. Это была особенность его характера и команда приняла его таким, в этой замкнутости была своя загадочная притягательность, но по-настоящему дружеских отношений у нас с ним так и не возникло, может быть, поэтому мне трудно было понять, что же на самом деле думает обо всем происходящем мой бывший второй пилот. Иногда мне казалось, что камень его абсолютно не интересует. Удивительно, я даже не слышал, чтобы он говорил о нем когда-нибудь. Ларсен Лео был единственным из команды, кто не работал в моей лаборатории ни дня. Уже тогда он занялся дипломатией. Вскоре и мне предложили должность посла в Солнечной системе. Я был рад, потому что жить на Ране больше не было сил. Я улетел, и мы больше с ним не виделись.
  И вот спустя столько лет именно он привозит Камень Судьбы на Марс. А я наивно полагал, что в моей жизни не будет ничего страшнее смерти Яры. Большая опасность теперь нависла и над вами, Теллуса. Солнечная система стала для меня вторым домом, а может быть, и единственным... уже, поэтому я не могу этого допустить, не могу еще раз позволить камню уничтожить все вокруг меня, оставить умирать посреди выжженной пустыни. Лучше бы Он тогда убил меня. Вместе с ней...
  Ранийский посол с трудом поднялся и теперь, пошатываясь, стоял, глядя куда-то вдаль. Казалось, за время рассказа молодой мужчина превратился в глубокого старика.
  - Прости меня, Телла, я очень устал. Необходимо отдохнуть...Нужны силы, чтобы продолжить... - он осекся, прервав самого себя, и безнадежно махнул рукой. - Попытаюсь еще раз поговорить с Ларсеном.
  - Я помогу вам, Авир, - решительно проговорила девушка. - Теперь это и мое дело тоже, не только ваше.
  - Мое дело? Нет больше никакого моего дела, есть долг перед памятью погибших друзей и надежда, которая, как вы земляне говорите, умирает последней, - посол вымученно улыбнулся, точнее, попытался это сделать, так как его улыбка больше напоминала гримасу боли.
  - Я помогу вам, Авир, потому что теперь это и мой долг, - почерневшие глаза девушки были подернуты серебристой пеленой, напоминавшей звездную дорожку Млечного Пути на ночном небе Земли. - Я постараюсь, в крайнем случае, найду способ уничтожить артефакт. Найду...
  - Как? Это невозможно, Телла. Разве что... выбросить его в открытый космос... Подальше от путей навигации, - горько усмехнулся посол.
  - Если нужно будет - выброшу.
  
  Глава 9. Карнавал
  Бал-маскарад был в самом разгаре. Уже больше часа жители и гости Марса пестрой осенней листвой кружились в водовороте веселья, подхваченные музыкой Моцарта и Штрауса. А желающие присоединиться к пиршеству духа и тела все прибывали, проходя в огромный залитый дневным светом зал через высокую мраморную арку, напоминающую триумфальные ворота, спускались по белоснежной лестнице и попадали под покровительство хозяйки бала - Весны, радушно встречавшей гостей, нескончаемым потоком льющихся из темноты ночи. Друг за другом Весну приветствовали облаченные в разноцветные домино ранийский Канцлер Ио Лим, фиусийский Премьер Министр Барбарам и Главный Министр планеты Ром Алирик Аар, протянувший для рукопожатия сразу четыре верхние конечности.
  Следующими в полутемном проходе материализовались мильтаорцы под предводительством господина Гира ин Леуса. Все они были без масок, которые согласно мильтаорскому этикету снимались после захода солнца. Господин Леус был мрачен и выглядел несколько потрепанно, на лбу и щеках угадывались старательно запудренные ссадины. Он явно нервничал, торопливо извлекая руки из многослойных складок плаща.
  - Добрый вечер, уважаемая Эра, - обратился он к Весне, хотя весь его вид красноречиво говорил, что в существовании добра мильтаорский посол некоторое время назад начал сильно сомневаться.
  - Рада видеть вас, господин Гир, прошу, присоединяйтесь к нам, - ответила Эра Тори. - Пусть все печали и тревоги останутся во мраке этой ночи. - Прошу вас, господа. Танцуйте, веселитесь! А что же Герцог?
  - Он будет позже, - Гир, нервно переминаясь с ноги на ногу, автоматически прикоснулся к ссадинам на правой щеке, которые были с первого же взгляда замечены внимательной элионкой. - Мне необходимо поговорить с Теллусой, уважаемая Эра. Она уже здесь?
  - Да, конечно, и, наверное, тоже ищет вас, Гир.
  Мильтаорец вздрогнул. За одно мгновение он испытал прилив страха, сомнение, нерешительность и ...стыд. Это удивило Эру. От красноречивого уверенного в себе молодого оратора и души компании осталась только грустная извиняющаяся улыбка.
  Посол помялся еще немного:
  - Я узнаю ее?
  - Думаю, да. Главное, Гир, чтобы она узнала вас.
  - Извините, - посла словно торнадо подхватило и унесло, швыряя во все стороны.
  - Что это с ним? Гир сегодня как-то странно себя ведет, - спросил подошедший к Весне Александр Мир, провожая взглядом невысокую фигуру, петляющую среди танцующих.
  - Полагаю, мы скоро узнаем это, - отозвалась Эра.
  
  - Разрешите, - Тореадор, откинув широкий шелковый плащ, предложил даме руку.
  - Я не танцую, - резко ответила Царица Ночи.
  - С каких это пор вы перестали танцевать? Зарываете талант в землю, - продолжал настойчивый матадор.
  - У меня все танцы заняты, но даже если бы вы, капитан, были последним кавалером на этом балу, я бы не стала с вами танцевать.
  - Очень жаль, а мы так замечательно танцевали когда-то, помните, Теллуса?
  - У меня с памятью все в порядке, - девушка недовольно одернула пышный сияющий бриллиантовыми звездами подол из черного бархата и кружев, и отошла от собеседника.
  - А у вашего спутника, по всей видимости, тяжелая форма амнезии, - ехидно заметил Гелиос, вновь приближаясь к ней.
  - Он в отличие от вас, капитан, занятой человек, который никогда пустяками не занимается. А вот и он! - торжествуя, воскликнула Теллуса, устремившись к мильтаорскому послу, появившемуся на горизонте. - Господин Гир, здравствуйте, как я рада. Давайте же танцевать! Расскажите, что вас задержало, - защебетала она.
  - Хорош... Какие уж тут пустяки, - критически заметил Гелиос, окинув цепким взглядом галактинца растрепанного, украшенного синяками и царапинами посла.
  - Уважаемая Теллуса, я должен извиниться перед вами, - мильтаорский посол жестом остановил Теллусу, которая собиралась взять его под руку и торжественно удалиться. Вид Гира ин Леуса ей не понравился. Он напоминал наполовину задохнувшегося утопленника, которого в последний момент успели выловить из реки.
  - Гир, оставьте церемонии, стоит ли так переживать. Ну что вы, - попыталась подбодрить посла Теллуса. - Я понимаю, у вас много дел и мало времени, вы же посол огромной планеты с миллиардным населением...
  - Нет-нет, Теллуса, я должен на коленях вымаливать у вас прощение, раз уж я решился вообще показаться вам на глаза, но я не мог иначе... Извините, я не могу с вами танцевать. Мне нет прощения.
  - Что? - девушка впилась сверкающими темно-фиолетовыми глазами в лицо несчастного мильтаорца, на котором уже практически не было этого самого лица. Только сейчас она заметила, что посол усеян следами былых сражений, которые он тщетно пытался замазать гримом. Неясное беспокойство шевельнулось где-то под сердцем.
  - Господин Леус, вы что, подрались с кем-то? - не веря тому, что говорит это, спросила Теллуса. - У вас все лицо в синяках.
  - Я бился до конца, Теллуса, но...проиграл, покрыв себя позором. Теперь я не смогу смотреть вам в глаза, дорогая, простите и прощайте, - он низко поклонился ей и молниеносно рванул с места, не останавливаясь и не оборачиваясь на оклики. Вскоре его красный плащ с черным кантом затерялся в толпе.
  - Однако вы Шекспира не только читаете, но и... - Гелиос, ставший нечаянным свидетелем этой необычной сцены из рыцарских времен, оборвал начатую фразу, встретившись взглядом с угрожающе устремленными на него чернильными омутами. Почему-то в этот момент он ужасно захотел последовать примеру мильтаорского посла.
  - Ничего не понимаю, - девушка плавно опустилась на обитый серебристо-голубым бархатом диванчик с миниатюрными фигурными ножками в форме вздыбившихся львов, доброжелательно принявший ее в свои безмятежные объятия. - Что же происходит, Великая Галактика, это какое-то безумие, - продолжала вслух рассуждать Теллуса.
  - Может быть, господин посол встал сегодня не с той ноги, - рискнул вставить реплику Гелиос, хотя понимал, что его мнение в данный момент интересует девушку в последнюю очередь. - И, вероятно, упал... - это он пробурчал себе под нос. - Я имею в виду, что он, наверное, перетрудился, то есть переутомился, на дипломатическом поприще. Ну, знаешь... Совет, много хлопот, нервы, в конце концов, не выдерживают, а тут еще танцы какие-то, - попытался он развить мысль и хоть как-то отвлечь Теллусу, лицо которой мрачнело с каждой секундой все больше.
  - Мне не до шуток сейчас, Гелиос.
  - Какие шутки, я серьезно... почти. О, кажется, у нас есть шанс получить информацию из первых рук, так сказать, из бездонного источника инфослужбы мильтаорского посольства в Солнечной системе, - он указал глазами куда-то в пространство, привлекая внимание девушки.
  Неторопливой походкой кота, безнаказанно съевшего чужую сметану, к ним приблизился младший секретарь мильтаорского посольства Ар ин Портис. Разодетый в пух и прах, он цвел и пах, как весенний цветок. Являя миру образ, прямо противоположный трагической фигуре посла, Портис обнаруживал одно неоспоримое сходство с ним: внушительный слой пудры, явно провалившей свою миссию, не мог скрыть от любопытных огромный лиловый синяк под левым глазом секретаря.
  - Очевидец с поля боя, - отвесил вместо приветствия Гелиос.
  Секретарь покосился в его сторону, но отвлекаться не стал.
  - Позвольте припасть к вашим стопам, несравненная Теллуса, - проворковал Ар.
  - Давайте ограничимся рукой, господин Портис, - ответила девушка.
  - Добрый вечер, господин секретарь, - все же напомнил о себе галактинец.
  - Капитан Гео, - прошипел Портис, медленно кивнув Гелиосу. Сейчас он стал еще больше походить на видавшего виды мартовского кота, неожиданно встретившего на своем пути молодого наглого соперника. Гелиос молча кивнул в ответ.
  - Ар, прошу вас, во имя Млечного Пути, объясните, что сегодня творится с вашим послом?
  - У него неудачный день, дорогая Теллуса, не обращайте внимания, пустяки, начальство редко бывает в духе, - как-то недобро улыбнулся секретарь.
  - В вашем посольстве что-то случилось? Почему вы все хм... в синяках? - махнув рукой на корректность и дипломатию, выпытывала подробности Теллуса.
  - Нет, у посла проблемы э... личного характера. Он, наверное, уже сказал вам, что не сможет вас сопровождать сегодня.
  - Да, но мне кажется, когда я наконец-то пойму, что происходит, мне спутник уже не понадобится. Бал закончится.
  - Я не допущу этого, дорогая Теллуса, это было бы просто преступлением, - промурлыкал Ар. - Я готов сопровождать вас, первый танец - наш, - говоря это, младший секретарь решительно предложил девушке свою правую руку, в которой был зажат широкий золотой браслет.
  - Что это? - Теллуса остолбенела, словно наступила на гонгорскую гадюку.
  - Ваш дар согласия, - расплылся в улыбке Портис.
  - Но согласие я давала Гиру ин Леусу. Вы, вы... вы, что сделали? - выдавила девушка, пытаясь усилием воли вернуть себе хотя бы дар речи. Вы дрались со своим послом, чтобы заполучить браслет? - наконец смогла сформулировать вопрос Теллуса.
  - Это было мое законное право, - уже не улыбаясь, совершенно серьезно заявил секретарь.
  - Право? - прошелестела она легким ветерком перед бурей. - Право...
  - Не расстраивайтесь так, прекрасная Теллуса, давайте забудем... - младший секретарь, увидев изменившееся лицо девушки, захлебнулся в следующих словах и замолчал, уже практически сожалея, что оказался в данном месте в столь неудачный момент. Его неожиданную робость можно было понять: когда кара небес наносит грешнику визит в неурочный час, она, вероятно, выглядет именно так, как выглядела сейчас Теллуса Мир.
  - Вы упомянули о правах, ну, что ж, я отказываю вам. Это мое право, господин секретарь. Извольте отдать мой браслет, - девушка, испепеляя взглядом, пристально смотрела на Портиса.
  Секретарь, всегда отличавшийся некоторым дефицитом смелости в организме, судорожно поправил стоячий воротничок, глупо улыбнулся, боязливо сунул ей в руки украшение и, не прощаясь, быстро удалился из возможной зоны поражения.
  - Негодяй, - Теллуса с силой швырнула браслет на пол, резко развернулась, отбросив его еще дальше черным звездчатым шлейфом и не замечая ничего вокруг, стремительно направилась на поиски мильтаорского посла. Неожиданно она наткнулась на какое-то препятствие, сообразив через секунду, что оказалась в объятиях Гелиоса.
  - Стоп, стоп, стоп, не снеси меня, остановись, Телла.
  - Не смей становиться у меня на пути, Гелиос Гео, - вырываясь, проговорила она.
  - Это, конечно, очень интересно - наблюдать, как разворачивается планетарный, а может быть, даже галактический скандал, но я откажу себе в таком удовольствии.
  - Вы, капитан, еще и подслушиванием занимаетесь, - уколола Теллуса.
  - Я не подслушивал, я услышал, - поправил Гелиос.
  - Ах, какая огромная разница.
  - Существенная.
  - Перестань хватать меня за руки, а то хуже будет, - переключилась девушка на него, уже забыв о мильтаорцах.
  - Остыла? Ну, вот и хорошо, а теперь послушай. Ар ин Портис не из тех людей, которые открыто бросают вызов, скорее всего, он... украл у посла твой браслет.
  - Я и без тебя это понимаю, они устроили эту свою дурацкую дуэль...
  - Нет-нет, ты не поняла меня, Телла. Постой спокойно хоть минуту и послушай человека, который знаком с Портисом еще с тех времен, когда его подозревали в контрабанде на Милкусе. Правда, доказать так ничего и не удалось, но... Думаю, это была драка, а не дуэль. Могу поспорить на что угодно, что Портис сначала украл браслет, не собираясь сражаться за него вовсе. Ну, а дрался, конечно же, просто обороняясь, когда Леус обнаружил пропажу и все понял. Это, к сожалению, не первое подобное происшествие в мильтаорском посольстве с тех пор, как там появился новый секретарь. Все может оказаться намного хуже, чем ты думаешь.
  - Так, Портис - вор и контрабандист?
  - Да, но, насколько мне известно, это не самые страшные из его грехов.
  - Если это правда, нужно что-то делать... Нельзя же все так оставлять. Такое впечатление, что все вокруг просто сошли с ума, - уже спокойнее заметила девушка.
  - По-моему, это происходит каждый год во время Совета. Разве нет?
  - Нет, в этот раз все как-то иначе, что-то не так. Неужели... это камень, - совсем тихо проговорила Телла.
  - Что?
  - Ничего, я все равно должна поговорить с послом.
  - Не вмешивайся в это дело, Телла. К тому же Портисом уже занимаются.
  - Занимаются?
  - Занимаются, у галактической стражи, должен признать, ангельское терпение, но и оно не безгранично. Портису слишком долго все сходило с рук. С послом поговоришь, но только потом, хорошо. А сейчас мы будем танцевать. Или ты на самом деле хочешь все сегодня пропустить?
  - Танцевать с тобой?
  - Я могу пойти поднять браслет, - обезоруживающе улыбнулся он.
  - Не надо, - в ее глазах сверкнули зеленые огоньки. - Ну, держитесь, капитан.
  
  Глава 10. Под масками
  - Как все-таки чудесно танцует ваша дочь, уважаемый Правитель. На ее танец можно смотреть вечно, как на огонь.
  - Спасибо, дорогой Барбарам, в этом она похожа на мать.
  - Кто это с ней? Кажется, молодой капитан Гео?
  - Да, он, - Правитель еще несколько секунд молча полюбовался счастливым лицом младшей дочери. - Так что же вы скажете о гролонцах и истийцах, дорогой друг, - нехотя вернулся он к делам.
  - Александр, вы уже много раз спрашивали меня, а я много раз отвечал: они еще не готовы. Я абсолютно уверен в этом, - ответил фиусийский Премьер Министр.
  - Может быть, мы слишком требовательны к ним и суровы, - задумчиво заметил Правитель.
  - Лично я полагаю, что в нашем деле понятия "слишком" не существует. Его не может быть, когда мы отвечаем за безопасность сотен планет.
  - Я все же думаю, мы должны дать им шанс, возможность стать полноправными членами Галактического Содружества. Все мы были когда-то на их месте. Вспомните историю Фиуса или Земли.
  Фиусийский Премьер Министр, отдаленно напоминающий кентаврообразную помесь человека и стула, недовольно засопел, переминаясь с одной ноги на другую, при этом он постепенно задействовал в процессе все четыре нижние конечности, похожие на столбики.
  - Это ваше право, дорогой Правитель, - фиусиец деловито поправил темно-синюю маску, окантованную золотистой лентой, сквозь которую на мир внимательно смотрели его подвижные умные глаза, глубокие, как озера его родной планеты. - Но я буду очень внимательно наблюдать за нашими гостями из системы Пирсы.
  - Барбарам, никогда не замечал за вами такой подозрительности. Мне казалось, друг мой, что вы всегда умело избегали проявлений этого довольно обременительного качества, которым зачастую злоупотребляют ваши сородичи.
  - Это не подозрительность, это бдительность, - невозмутимо парировал Барбарам.
  Пока серьезные общественные деятели умудрялись в такой обстановке обсуждать важные политические дела, счастливая молодежь продолжала веселиться, кружась в вихре карнавала. Всеобщее внимание было привлечено к Тореадору и Царице Ночи, которые танцевали ирионскую ристу, возникшую из древнего боевого искусства Ириона и сочетавшую в себе, как казалось землянам, все мыслимые и немыслимые танцевальные па, перемешивая в неповторимое единство движения танго, вальса и пасодобля. Не даром благодаря любителям этого танца в Галактическом Содружестве распространилась ирионская пословица: пока танцуешь ристу - живешь. Гелиос и Теллуса танцевали именно так, как в последний раз, не замечая никого вокруг.
  Вскоре воинственный танец сменился спокойно-величавыми узорчатыми звуками яниосского полонеза, отдаленно напоминавшего творения Шопена. В самом центре рисунка, образованного исполнителями музыкального шествия, выделилась необычная пара. Снежную Королеву вел Воин, облаченный в невероятно экзотичный, даже по меркам Марса, наряд. Танцевали Селена и наследный принц Гролоны Витор. Принц был одет в исторический национальный костюм, состоящий из кирасы, поблескивающей серебром в разноцветном сиянии люстр, средней длины юбки, напоминавшей килт и спускавшейся чуть ниже колен гролонца, пестрого многоступенчатого плаща, отороченного мехом красного гонгорского тигра, и широкого медного обруча на голове. Дополняли это дикое великолепие боевые веера, свисавшие с пояса Витора, и черная бархатная маска, казавшаяся самой скромной частью облачения монаршей особы. Несмотря на зеленоватый оттенок кожи и бледные губы, голубоглазого молодого человека можно было назвать даже красивым. Витор и Селена, не забывая о сложных танцевальных фигурах, о чем-то оживленно разговаривали, а потом долго смеялись, столкнувшись с Теллусой и Квиком Нутом, который с видом добродушного слона, случайно раздавившего хрустальный бокал, в качестве извинения представил миру целую оправдательную речь, форме и содержанию которой позавидовали бы лучшие адвокаты Содружества.
  Все это время в их сторону, почти не моргая, смотрел бледнолицый темноволосый человек лет тридцати. Он был облачен в красное домино и невероятных размеров странный головной убор из перьев, отдаленно напоминавший корону. Молодой человек нервно одергивал пояс, и без того идеально стягивающий его, словно вычотенный из камня, торс, то и дело поправлял маску и откидывал полы плаща, что позволяло заметить наличие, по крайней мере, одного боевого веера, красовавшегося на его бедре. Это был Фоль Ур, племянник Президента Исты. Каждая черточка его волевого лица дышала врожденным упрямством, уязвленной гордостью и разгорающейся ненавистью. Временами казалось, что истиец становится еще бледнее, ноздри его порывисто раздувались, а тонкие меловые губы, сжимались, становясь совершенно незаметными на лице.
  Много веков гролонцы и истийцы, созданные насмешливой природой братьями, от начала времен живущие на соседних планетах и согреваемые лучами одного солнца, воевали за господство в системе Пирсы и обладание Гонгорой, еще одной пригодной для жизни, богатой ресурсами, опасной флорой и агрессивной фауной планетой своей звезды. А потом воевали просто по привычке, даже не пытаясь найти какое-либо разумное объяснение своей бессмысленной губительной вражде, доставшейся в наследство от предков, бурлящей в крови, которой обе расы не жалели в боях, как обезумевший от азарта игрок. Кровопролитная, ослабившая обе планеты, война закончилась более ста лет назад. Век они налаживали отношения, пытаясь жить в мире из последних сил, зачастую находясь на гране новых сражений. Память пращуров брала свое. Были истийцы и гролонцы, кланы которых дружили поколениями, были те, кто стал одной семьей, благодаря смешанному браку своих отцов и матерей, были и те, кто спасал жизни бывших и нынешних врагов, рискуя своими, но всегда были и те, кто продолжал слепо ненавидеть друг друга. Содружество стало последней надеждой. Желая заключить нерушимый мир, Президент Исты и Принц Гролоны как представители одной системы обратились к Галактическому Содружеству с просьбой включить систему Пирсы в число соискателей, надеясь в будущем стать и полноправными членами братства Млечного Пути. Почему-то они решили, что обреченность на вынужденный мир разрешит их проблему быстрее и надежнее, чем добрая воля и понимание. В долговечности этого перемирия в первую очередь сомневались сами жители системы Пирсы, сомневались даже чаще, чем им могла позволить единая для обеих планет гордыня. Поэтому Александр Мир, пытаясь сохранить объективность, очень хорошо понимал причину недоверия, которое высказывал господин Барбарам. Ведь фиусиец был не одинок в своем мнении.
  Полонез сменился вальсом, затем наступила очередь польки, а истиец продолжал стоять, как вкопанный, все больше бледнея и все крепче сжимая полу своего огненного плаща. Потом его прорвало. Фоль Ур быстро, практически расталкивая танцующих, устремился к Селене и Витору.
  
  - Какая сегодня замечательная, чудесная, волшебная, сказочная и самое главное теплая ночь, - скороговоркой выпалил теплолюбивый Квик Нут настолько четко, насколько позволял ему это наполовину пережеванный лимон.
  - Да, хорошо, - рассеянно согласилась Теллуса, тяжело вздохнув. Мысли ее были далеко.
  - Что ты пыхтишь, как древний паровой котел? - пробурчал посол полностью освободившимся ртом. - Такая ночь! Идеально подходит для поиска какого-нибудь старинного клада. Время приключений, а не грусти! Ах, Телла! - восторженно продолжал развивать мысль кридиец. В этом был весь Квик Нут. Насколько знала Теллуса в данный момент, приобщаясь к культуре Земли, с ее легкой руки кридийский посол вперемежку читал "Остров сокровищ", "Всадника без головы", "Венецианского купца" и научно-популярное сочинение знаменитого земного историка и археолога-марсоведа Гедрихта Эйва с туманным названием "Земля и Марс. Тайны древних цивилизаций".
   - Не знаешь, тут с древних времен никакие драгоценности не завалялись? Или, на худой конец, может, осталась какая-нибудь таинственная карта с неизвестными символами на мертвом языке? - господин Нут был увлекающейся натурой, и его иногда заносило. В сущности, вся жизнь Квика Нута была плохо управляемым заносом. Разве можно дышать в половину силы или жить на три четверти? Впрочем, это роднило их с Теллусой, и она это знала.
  - Квик, ты не исправим, - Теллуса опустилась в кресло возле небольшого фонтанчика, увитого золотистыми элионскими розами. Нут осторожно приземлился в соседнее. - За последнее время со мной случилось так много таинственного и совершенно непонятного, что тебе хватило бы этого на десять лет кропотливой работы, Квик. Начинай разгадывать прямо сейчас.
  - Ты намекаешь на историю с Камнем Судьбы? - поинтересовался проницательный посол почему-то более тихим голосом.
  - Да, честно говоря, я сама уже ничего не понимаю. В камне ли дело? Вижу только, что вокруг происходит что-то странное, - девушка почти физически ощущала, что ее просто разорвет, если она не поделится сейчас своими тревогами хоть с кем-нибудь. С кридийским биологом было не только уютно молчать, он умел и слушать. - Многие ведут себя как-то не так, Квик, точно скрываются, таятся от какой-то неведомой опасности, чего-то не договаривают, причем не по своей воле. Как... чужие. Это... это похоже на театр марионеток, которых кто-то недосягаемый дергает за ниточки.
  - А, по-моему, все как обычно, - заговорил уже громче Квик. Не понятно было, верит ли он в то, что говорит, или просто хочет успокоить ее. - Камень Судьбы - это, конечно, очень соблазнительно, но лично я считаю, что приключения должны быть не только интересными, но и безопасными, по возможности, - совершенно серьезно заключил господин Нут.
  - Безопасными? - Теллуса рассмеялась. Да, только Квик мог рассмешить ее в такой момент.
  - Вот я и развеселил тебя, - гордо заметил Квик Нут. - Если пообещаешь всегда улыбаться и быть веселой, я соглашусь станцевать с тобой эту ужасную... польку, - последнее слово кридиец выговорил так, словно, затаив дыхание, брал двумя пальцами паука.
  - Польку? - улыбнулась девушка. - Ты сам это сказал.
  Она стремительно поднялась, схватила обеими руками огромную ручищу посла и потянула его в центр зала, где в блистательном хороводе яниосской польки еще минуту назад кружились гости. Но теперь все выглядело совсем иначе. Танец развалился, гармонично выстроенный в виде огромной снежинки узор из танцующих пар разрушился, занимающие периферийные позиции недоуменно переглядывались, а ядро беспокойно гудело, как растревоженный пчелиный улей. В эпицентре событий Теллуса заметила Снежную Королеву, которая, судя по жестам, призвав на помощь все свои ораторские способности, пыталась в чем-то убедить своих слушателей - Гролонского Воина и Красное Домино. Телла покачнулась, чуть не упав на пол, но причиной этого было не только упитанное тело кридийского посла, не успевшего вовремя затормозить позади нее. Смутная тревога уже не в первый раз за последние дни постучалась в сердце девушки. Через секунду горло сдавил ледяной страх. Она еще не успела прийти в себя, когда Селена пронеслась мимо со скоростью робота-разведчика, возвращающегося на звездолет.
  - Селли, - прокричала вдогонку младшая сестра.
  Селена, промчавшись по инерции еще метров пять, остановилась и уже более умеренным шагом пошла назад, приближаясь к Теллусе и Квику и, вероятно, пытаясь привести в порядок свои чувства.
  - Селена, что случилось?
  - Ничего особенного, Телла, - старшая дочь Правителя была уже абсолютно спокойна, по крайней мере, внешне. Настоящая Снежная Королева. - Просто два упрямых надутых индюка возомнили о себе неизвестно что. Не волнуйся, уже все нормально.
  Сестры синхронно обернулись и увидели, как господин О Тун что-то горячо говорит Витору, стараясь увести его из центра зала. Со стороны главного входа на это внимательно и, как показалось Телле, настороженно смотрит отец, будто захваченный действием зритель, который с нетерпением и трепетом ожидает второго акта. Мелькнули взволнованные лица нескольких гостей, озадаченный Квик, недовольный Барбарам, испуганный Авир Яол, суетливые представители системы Пирсы. Где-то на краю сознания появились бездонные глаза наблюдателя Завкаага. Красное Домино исчезло.
  Теллуса стала волноваться еще больше:
  - Они поссорились? Так неожиданно. И что между ними могло случиться... во время танца? Что они не поделили, Селена?
  - Какая же ты любопытная, Телла. Меня они не поделили, - с неохотой ответила старшая сестра. - Похоже они решили, что Галактическое Содружество - это лотерея, кому больше повезет. А производили такое приятное впечатление, странно, - с досадой закончила она.
  - Надо же, - продолжал недоумевать кридийский посол.
  - Что за шум, а драки нет? - поинтересовался Гелиос, неожиданно возникая из воздуха позади Квика Нута. Вместе с ним были парень и девушка, его ровесники.
  - Очень долгая, неприятная и неинтересная история о том, как поссорились два будущих сенатора, - королевским жестом отмахнулась Селена.
  - Да? - задумчиво протянул капитан, метнув пристальный взгляд в сторону Теллусы. - Ну, ладно, если все благополучно завершилось, позвольте представить вам членов моей команды. Можете нас поздравить, мы только что узнали о назначении. Владимир Заро, специалист по контактам, Лира Цветова - наш бортовой врач.
  Светловолосый молодой человек в серебристой маске и зардевшаяся, как роза, девушка-Фея поздоровались. Затем начались круговые приветствия и представления, за которыми Теллуса уже не следила, потому что в поле ее зрения попала высокая, угловатая, закутанная в красное домино фигура, украдкой пробирающаяся к выходу во внутренний двор. Принца Витора нигде не было видно.
  - Теллуса, для нашего братства это большая честь, девушки редко становятся контактерами, - вернул ее к действительности голос Владимира Заро. Оказывается, собеседники уже успели дойти до обсуждения ее будущей профессии.
  - Да, спасибо, - рассеянно отозвалась она. - А где вы уже успели побывать? - спросила она, чтобы не показаться совершенно невоспитанной, и отважно приготовилась слушать, временами поглядывая на арку, сквозь которую только что скрылся Фоль Ур.
  - Всего лишь пара-тройка планет, Телла, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что нас ждет. Совсем скоро мы полетим на Крустус, это недавно открытая планета системы Хоса, - продолжал литься приятный тенор Владимира. - Желтый карлик в одиннадцатом квадрате.
  - Говорят, там невероятно красиво, - подхватила эстафетную палочку Лира, нежно улыбнувшись молодому контактеру, который завершил свое повествование несколько быстрее, чем предполагала Теллуса. И что-то заставило Теллу внимательней посмотреть в лицо этой хрупкой улыбчивой девушки, совсем еще девочки, которая уже гордо носила звание бортврача. У нее было тонкое розовощекое личико с огромными зелеными глазами, которые лучились каким-то далеким, одной только ей понятным, но прекрасным, как она сама, счастьем.
  - Как интересно. Так бы хотелось оказаться на вашем месте, побывать там, - мечтательно проговорила Селена.
  Теллуса вздрогнула и почувствовала, как холодеют кончики пальцев. Перед глазами завертелась знакомая мгла, перерываемая мутными картинками, затем опустилась непроглядная темнота, озаряемая частыми мерцающими вспышками, напоминающими огни многочисленных приближающихся факелов. Мелькнули испуганные лица Владимира и Лиры, и все пропало.
  - Теллуса, Телла, что с тобой? - Гелиос старательно тряс ее за плечи, пытаясь вывести из ступора.
  - Телла, очнись, - испуганно вторила ему Селена.
  - Не надо, прекрати, - она окончательно пришла в себя и поняла, что все еще стоит напротив Лиры и смотрит ей в лицо, в ее огромные удивленно вопрошающие глаза. - Перестань, Гео, всю душу вытрясешь, - ворчливо заметила девушка.
  - Еще бы знать, где твоя душа только что была.
  - Телла, ты себя плохо чувствуешь? - заботливо спросила Селена, догадавшаяся, что младшая сестра что-то почувствовала или увидела. Она не в первый раз становилась свидетелем подобных наваждений. Обычно это заканчивалось большими неприятностями. - Может быть, тебе лучше пойти домой?
  - Нет, еще рано. Так вы отправляетесь на Крустус? - обратилась она к Гелиосу.
  - Да. Мы как раз об этом и говорили.
  - Нельзя. Вам нельзя туда, - она отвернулась от Гелиоса и взяла за руку Лиру. - Вам нельзя лететь на желтую планету, вы не вернетесь оттуда. Не надо туда лететь, - она сильно сжала плечо Владимира, пристально глядя на него. Молодой человек вздрогнул, точно в его глаза заглянула ледяная вечность. От ощущения пустоты, казалось, что на несколько секунд его сердце перестало биться, а потом вновь бешено заколотилось. Теллуса говорила будто сквозь сон. - Побереги ее и себя. Спаси ее...
  Она отпустила обоих, словно ее выключили и, не оборачиваясь, быстро направилась к выходу, в который только что проскользнуло Красное Домино.
  - Телла, - без всякой надежды позвал Гелиос Гео.
  - Что... что это значит? - испуганно пролепетала Лира, глядя по очереди на каждого из своих собеседников, словно пытаясь найти ответ, которого не было.
  - Не переживайте, дорогая Лира, - не растерялся Квик Нут. - Я, например, уже привык. У Теллусы такое бывает. Накассандрит и уйдет в неизвестном направлении, да. - Кридийский посол любил придумывать новые слова, и это лингвистическое нововведение считал своим шедевром.
  - Не волнуйся, Лира, господин Квик прав. Я всегда буду с вами. Мы же галактинцы, если будем вместе - не пропадем, - бодро проговорил капитан, встряхивая членов своей команды. - Забудьте. Веселитесь! Мы разве пришли сюда погрустить? У нас будет для этого еще масса времени.
  Владимир как-то сразу встрепенулся:
  - Не будем тратить время зря!
  - Да. Давайте танцевать, - предложила Селена, продолжая успокаивать девушку.
  Между тем Гелиос тихо, не привлекая внимания, отделился от друзей и почти побежал во внутренний двор. На выходе он столкнулся с фиусийским инженером Варбарумом, который размахивал руками, как ветряная мельница лопастями, и что-то выкрикивал примерно с такой же скоростью. - Они хотят убить друг друга, капитан Гео. Какой ужас! Кошмар! Катастрофа! - восклицал фиусиец. - Смертоубийство на Марсе! Куда мы катимся?! Всевидящий Ном!
  Сердце Гелиоса оказалось где-то в районе горла, а затем резко упало к пяткам:
  - Кто? Где?
  - Там, - трагическим жестом фиусиец указал в глубину сада, который был виден уже с порога, где они все еще продолжали топтаться. - Они безумцы, их уже ничто не исправит, нет, нет, нет, - запричитал Варбарум. - Господин Барбарам был прав, - голосом Гамлета заявил фиусийский сенатор.
  - Позовите кого-нибудь, быстрее! Я туда! Скажите О Туну! - и Гелиос нырнул в сумрак двора.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"