...Вновь рухнуло. Усталостью иль ленью,
Иль слабостью чужого бытия,
Иль сладостью попятного движенья
Из-под души ушедшая земля

Утрачена. Лишь сохлый стон пустыни.
И мертвых снов зияющий мираж...
Покинем, слышишь, этот путь -- покинем.
Он никуда. А если... Он не наш.

Все может -- быть. Недвижным камнем воли
Из ничего -- вернувшею -- заря...
Но -- светлый мой! Ты вновь бездонно болен.
В твой взлет опять та черная струя

Легла последней, верной каплей смерти.
И все в ничто. И каждый шаг -- опять.
Не двигайся! В всеядной круговерти
Нет нашего. Нам только здесь стоять

До ничего. До боли. До -- желанья.
До -- ты -- глоток в сухую жадность глаз.
До тяжкий, тяжкий, тяжкий крест
                                сознанья
Что все погибло...
                   -- Что не живо в нас.

Так значит жить... Избыто пораженье.
Спокойно -- шаг -- над жутью пустоты.
И страх сжимать в даримый нерв движенья.
Не примешь -- я умру... СВОБОДЕН  ты.

О, господи... Как -- будет?.. Сердцем мира
Как страшно знать, что только так и есть.
Как зябко звать сырую нефть могилы
В открытость вен... Как холодно... Согреть.

Не бойся ж. Слышишь? Светлый мой. Не бойся.
Прошу. Я может -- нет. Но ты -- я -- жив.
Все -- значит, лишнее... -- мое. Мое уродство
Тот не сумевший вызволить мотив.

Все хорошо. Пожалуйста. Все. Слышишь...
Последний звук... Как первый звук... Бери.
Пожалуйста...
             Пожалуйста...
                            Ты -- дышишь.

А мне -- виной -- неподнятые крыши,
Да может -- стук неузнанной двери.

Прости...

март-апрель 91.