Крог Алекс : другие произведения.

Синяя трава реальности. Общий файл. Обновление от 23.01.16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.40*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попаданец в другой мир. Эльфов и орков не предусмотрено. В процессе написания
   Глава 1
  
  Алекс.
  
   Глаза открывать не хотелось - умер, так умер. Хуже, если взрыв искалечил - считай и не жил еще. Только вернулся из армии, устроился охранником на непыльную службу, и на тебе - подарочек.
   Впрочем, - ничего не болит и сознание ясное. Хотя, не болеть может и у мертвого. Если в Рай попал, например. Но Рай мне не грозит, скорее — альтернатива. А в альтернативе, то бишь в Аду, муки же? Котлы со смолой.
   Ладно, все патетика и глупость. Несмотря на то, что наш ЧОП подвизался на охрану объектов Патриархии, в Бога я не верил и церковь не посещал. Скорее всего жив - просто контузило.
   С этой нехитрой мыслью, я и открыл глаза.
   Небо, облачка. Птичек ангельских не видно - точно не Рай. Но и на больничку не похоже явно. Опять же — не подвал, в котором нарвались с напарником на… на что? На растяжку? Сомнительно: откуда в узких подземных проходах Ипатьевского монастыря, растяжка? И взрыв совсем не походил на взрыв гранаты. Если только свето-шумовой: уж очень вспышка была яркой, просто невыносимо-яркой.
   Сесть удалось довольно легко, и при этом я понял, что живой — боль пронзила лодыжку, а у покойников, как известно, болячек нет. Однако, сильнее болевого шока, оказался моральный удар. Все было как в детском стишке : «Травка зеленеет, солнышко блестит...», за исключением маленькой неувязочки — травка синевела, или синела? В общем, действительность радовала глаз разными оттенками синего. От темного, до белесо-голубого. Темно-синими казались деревья невдалеке, а голубенькой была травка маленькой полянки, на которой завис я, в пятнисто-синем камуфляже.
   Угу. Ясно-понятно - читали, но не верили. Теперь умнее будем.
   Первым делом, принялся искать табельное — в альтернативных мирах без оружия куда? Я не семи пядей во лбу, но мир явно «не наш». Рука нащупала кобуру с ПМ. Вздохнул свободнее, вытащил пистолет, проверил — заряжено, готово к работе, два магазина запасных - повоюем, будем живы.
   Выстрелить? Может тут физические законы другие? Потратить один патрон?
   По зрелому размышлению - отказался. Успею. И пусть «макаров» не боевой, а «травматик», все равно, лучше, чем голым пальцем в небо тыкать.
   А патроны будем экономить: очень сомнительно, что найдется, чем пополнить боезапас.
   Завертел головой, присматриваясь и прислушиваясь к происходящему. Уловил шум. Очень похожий на шум морского прибоя, да и местность подсказала - за моей спиной, метрах в трехстах, пригорок, на котором я находился, забирал вверх и резко обрывался, скрывая море, если оно конечно там было.
   Проверим! С этой задумкой я и повалился на землю, попытавшись встать.
   Лодыжка, черт возьми! Совсем о ней забыл в горячке событий, поставивших крабом предыдущую жизнь.
   Левая нога, похоже, дня два-три не позволит полноценно передвигаться. Вот гадство. Пришлось отказаться от прямохождения, что не сильно, но все же ударило по чувству собственного достоинства. Преодолевая на четвереньках сотню метров до опушки синего леса, я злился, пыхтел, но утешал себя банальным — могло быть и хуже. Да еще и может стать хуже, - неизвестно, как долго промаюсь с ногой, а ведь еще и кушать что-то надо будет. И самому не скушанным требуется остаться, - какие хищники в синем лесу неясно.
   Травка была утешительно мягкой, грязи не наблюдалось, упарившись окончательно, я добрался до ближайших деревьев и повалился, норовя отдышаться.
   Мысли понемногу начали сбиваться в стадо, пора было устраивать мозговой штурм, дружным коллективом — я и моя паранойя. Воспоминания о прочитанных приключениях «попаданцев», из головы удачно выветрились, - ненужные знания, всегда довольно успешно выветривались из оперативной памяти, не задерживаясь, правда, и в долгосрочной.
   План казался прост, как все гениальное: ищем палку-костыль, выслеживаем зверька-еду, глушим травматиком, жарим на костре, - зажигалка… Ага, в нагрудном кармане вместе с сигаретами сохранилась. Курить, кстати, бросать надо. Вот сейчас и начну мизерный запас уничтожать.
   Первая затяжка в новой реальности настроила на лирический лад. Я с интересом разглядывал деревья, похожие на земные сосны, и даже с иголками, больше смахивающими на иглы дикобраза, настолько они были здоровы. Довольно густой подлесок — кустарник в человеческий рост с узкими, как у пальмы, синими листьями. Проблематично будет скрадывать дичь, с моей-то хромоногостью. Придется засадное место искать. А с учетом того, что охоту, только в кино видел…
   Шевелиться не хотелось, я лениво шарил взглядом по окрестностям, высматривая какую-нибудь подходящую для костыля, упавшую ветку. Ветка нашлась метрах в тридцати — длинный такой сук, упавший с одной их синих «сосен» и повисший на кустарнике. Надо бы добраться.
   Давай, Алекс, не тормози, - я мысленно пнул внутреннее разгильдяйство. Разгильдяйство в ответ отбрехалось, мол, - куда спешить? Пить-есть пока терпимо, ходить все равно не можешь, сиди — осматривайся.
   В синем лесу, кстати, света вполне хватало. Иголки местных сосен хорошо пропускали солнечные лучи. Я опустил взгляд вниз, пытаясь повнимательней присмотреться к траве, и обнаружил первого аборигена. На кроссовок заполз, очевидно, аналог муравья. Довольно крупный, рыжей масти, с восемью ногами и четырьмя усами. Проверять муравья на ядовитость желания не возникло, пришлось воспользоваться сухим листом кустарника и переместить животину с ноги подальше. Муравей вцепился челюстями в край листика, и по приземлении, не будь дураком, потащил этот самый сухой листик куда-то по своим делам.
   Здоров, ничего не скажешь, - добыча была крупнее добытчика раз в десять. Надеюсь, гигантских собратьев насекомого здесь не водится, иначе могут быть проблемы.
   Неожиданно торкнуло, что следует проверить мобильник. В первую очередь это надо было сделать, идиот! А вдруг? Надежда на лучшее даже пискнуть не успела - телефон оказался разряженным. Заодно уж, решил провести инвентаризацию имущества.
   Телефон, часы, початая пачка «честерфилда», зажигалка, ключи от машины, от квартиры, ручка гелиевая, платок носовой, карта Сбербанка и немного наличности. Невеселая улыбка умерла не родившись. Богато живем - широко шагаем. Ладно, где наша не пропадала!
   Собрался с духом, встал опять на четвереньки, потопал за веткой для костыля.
   А ничего так, приличная подпорка получилась - лишнее обломал, рогульку подмышку. Десяток шагов для проверки - передвигаться можно. Догоню ли черепаху из известного парадокса не ясно, да и надо ли? Поспешишь — аборигенов насмешишь, если есть они, эти аборигены. Надо устраиваться на лежку, день явно к вечеру идет, светило к горизонту движется.
  
  По большому счету, следовало устроиться на дереве - страховка от хищников. Но поразмышляв, принял стратегическое решение: считать себя уже мертвым - самурайский, вроде, принцип.
   В бога я не верю, глупо было бы верить при этом в магию или пришельцев. То есть, в некую разумную силу, переместившую меня по своей инициативе в такое гостеприимное место. Вероятнее, какой-то природный или вселенский феномен локального масштаба. Выводов два. Первый: если здесь есть хотя бы зачатки общества, то всевозможные опасные твари ограничены в своем размножении — не потерпит мало-мальски развитая цивилизация такого.
   Если же цивилизации нет - нет для меня и смысла в выживании, по большому счету.
   Как бы это круто ни звучало: Алекс — робинзон параллельной вселенной.
   Рано или поздно - съедят. А превращаться в какую-нибудь пещерную крысу, остаток жизни боящуюся высунуть свой нос из убежища — нафиг надо.
   Так что, устроился я на ночь в синем кустарнике с пальмовыми листьями, нарвав этих самых листьев для лежанки, - чтоб от земли холодом не прохватило.
   Костер разжигать не стал, днем было даже слегка жарко, скорее всего и ночью не замерзну без подогрева.
   Судя по всему, - думал я, ворочаясь в своей берлоге, - климат здесь ближе к субтропическому, похож на климат черноморского побережья, где-нибудь в районе Сочи. Пока замерзнуть явно не грозит, дальше, - увидим.
   Ни мошкары, ни комаров, ни их аналогов, портящих жизнь невольному отдыхающему. Курорт просто.
   Стемнело, синева леса сменилась серостью, вместо солнца проявилась местная луна, довольно яркая и крупнее земной. Мои попытки заснуть успешно проваливались, - в голову лезли самые идиотские мысли, например о женщинах.
   Ну не глупость ли, в таком месте и в такое время думать о прекрасном? Однако, как-то вот оно думалось. Со слабого пола мысли перескочили на родителей, на друзей. Потеряли? Будут искать? Родители точно будут. Хорошо, что я не один у них. Им еще младших, - сестру и брата на жизненную орбиту выводить надо. Волнения и слезы естественно угадывались, но… надеюсь, жизнь свое возьмет.
   Так, а это у нас что? Метрах в десяти-двенадцати сдвинулась какая-то тень. Задумчивое настроение сдуло холодком нервозности. Включились в работу все чувства: зрение, слух, даже нюх пытались оказать помощь в идентификации происходящего.
   Обоняние, убитое вредной привычкой курить, ничего не сообщило, а вот слух у меня всегда был выше среднего. Шорохи отслеживались четко, причем эти шорохи явно окружали мою ночлежку. За спиной - дерево и кустарник, впереди - неширокий свободный подход, который и заполнился темными клубками, размером чуть больше кошки.
   Паника трепыхалась: стреляй, стреляй! Я судорожно выдернул пистолет, пытаясь выцелить страшные сгустки, но палить было не в кого.
   Шорохи и движения прекратились, слившись с рельефом, не определяемые на фоне темного подлеска. Я замер.
   Пару минут ничего не происходил, затем шебуршание возобновилось, но стоило повести стволом в поисках мишени, - все вокруг замирало без движений. Похоже меня опасались, это немного успокоило. Взвесил варианты и решил добыть огонь. Первое дело, шугать зверюг огнем? Посмотрим, проверим.
   Наощупь сгреб небольшую охапку травы, - сухая, не сухая, - не до жиру. Щелкнул зажигалкой, стараясь одновременно отслеживать зверюг. Черт! Полусырая трава не хотела загораться. Я не хотел ночевать в темноте. Человеческое хотение пересилило инопланетную траву, правда для этого пришлось пожертвовать носовым платком. С горем пополам, слабенькие язычки пламени зажили своей жизнью, но этого было мало, требовалось что-то посерьезнее.
   Долго размышлять не стал, вытащил тонкую ветку с листьями из своей подстилки, осторожно поднес к огню - ура! Маслянистые листья кустарника довольно бодро, чуть шкворча капельками брызг, занялись. Получилось!
   Уже спокойно обломил несколько веток с кустарника - заполыхал настоящий костер. Стало светлее, но разглядеть нападавших не удалось, огонь костра озарял максимум метров шесть пространства.
   Кто же меня там караулит? Наверняка не одна особь - скорее всего стая мелких хищников, для которой я слишком крупная добыча в живом виде. Ждут когда умру естественной смертью? Наверняка надеются помочь при случае, если обретут уверенность в истощении сил добычи. Иначе давно бы напали, а они лишь наблюдают.
   Первую половину ночи заняли усилия по поддержанию костра. Непрерывная бдительность выматывала. Помучившись и плюнув на все: сразу не напали, значит и дальше не рискнут без полной уверенности в превосходстве сил, - я завалился на лежанку и в полудреме, периодически подкидывая ветки в костер, кое-как дождался начала рассвета.
   Чуть только предметы стали обретать явные очертания, я устроился поудобнее, привалившись спиной к дереву и замерев. Если караулят, надо постараться увидеть кто, а потом уже думать что делать.
   Костер почти прогорел, рукоятка пистолета стала мокрой от пота, - шевелится и протирать ее не стал, сосредоточив все внимание на угрозе.
   И, таки, я их, вернее его — наблюдателя засек.
   Невдалеке сидело нечто, размером чуть больше кошки и шевелило ушами. Собственно, это шевеление, при полном отсутствии ветра, зверька и демаскировало. Сначала, я увидел две колышущиеся веточки, затем, когда заинтересовался ими, оказалось, что это и не веточки вовсе, а вполне себе уши странной, правда, формы.
   Кто же ты такое — кот с ушами. Может все-таки заяц? Уж больно твои слухалки здоровы?
   Как бы то ни было, зверек не походил на смертельно опасного хищника. Подробности рассмотреть не позволяло расстояние — метров двадцать, да еще высокая трава мешала. Я с интересом наблюдал, животина покачивала ушами. Рассвело окончательно. Стрелять расхотелось, - ну что он мне сможет противопоставить, мелкий такой? А вот как бы с ним поближе познакомиться, не спугнув? Все же первый реальный представитель фауны.
   Кролик, кролик! - я мысленно окрестил зверька, - Найдется ли здесь Алиса для Алекса? В какую норку меня занесло?
   Неожиданно, сверху на кролика плавно опустилась какая-то мелкая сетка, тут же накрыв зверька словно покрывалом, а на сетку бухнулся черный мячик, придавив все к земле.
   Я даже вздрогну от изумления, так не вязалась картина происходящего, с идиллией последнего часа.
   Уже почти родного кролика явно собирался скушать нехороший мячик, и это мне не понравилось. Я бы и сам не отказался от завтрака, но, честно, даже мысли не возникло пристрелить первого попавшегося мне на глаза обладателя таких шикарных ушей. Интересно же! А тут этот гадский мячик.
   Кряхтя, я подобрал свою палку-костыль и заковылял к месту происшествия, сжимая в правой руке «макаров». Двигала мной скорее злость, а не разум. Может быть неосознанная надежда помочь бедняге?
   В общем, я рванул, еще не вполне понимая, что же буду делать. Мячик, не дожидаясь моих претензий по поводу происшествия, сноровисто начал вертикальный взлет и затерялся в кроне дерева. Но я уже был достаточно близко, чтобы успеть разглядеть паучьи лапы и тонкую нить паутины, по которой ловко удрал этот засранец.
   Вот тебе и Алисины сказки, а у паучка-то, лап как бы не больше десятка, и длиной они с мою руку, правда не столь толстые, тоньше, даже чем ручка у швабры.
   Убедившись, что паука не видно, я кое-как откатил сплошь покрытого паутиной кролика на несколько метров в сторону от битвы. Ничего себе паутинка! Больше похожа на мелкоячеистую сеть для ловли рыбы. Такую не сразу и порвешь, если вообще порвешь. Вот сейчас и попробуем.
   Палкой расковырять сетку не удалось, ножа не было, пришлось преодолеть брезгливость и распутывать руками, благо паутина оказалась не липкой, и рвалась не очень трудно. Постепенно освободив кролика, я пришел в изумление!
   Мой кролик оказался вполне плотоядным. Зубки, пожалуй побольше, чем у земной собачки его размера. Плотная серая шерсть, лапы с приличными когтями, но, самое примечательное — уши. Уши оказались, собственно, не ушами, а отростками, наподобие автомобильных антенн, пальца в два толщиной, и длинной сантиметров пятьдесят. Покрытые шерстью и не имеющие ничего вроде ушных раковин. При жизни создания, эти отростки достаточно уверенно приводились в движение, как комнатные телеантенны с двумя усами, - явно какой-то орган восприятия. Что же кролик ими воспринимал? Ультразвук? Тепло? Непонятно.
   Я встал, раздумывая, что делать дальше, вдруг перед глазами потемнело, и на лицо,противно щекоча, опустилась сетка паутины. От неожиданности, я выпустил костыль и принялся срывать пакость с головы обеими руками, больная нога предательски подвернулась, и все мои восемьдесят килограмм грохнулись на землю. Упав боком, я неуклюже срывал с себя толстые нити, умудрившись при этом не выпустить «макаров» из правой.
   Черт! Черт! Только не это! - плескалась во мне ярость напополам со страхом быть укушенным монстром. Вдруг он ядовитый? Скорей всего так и есть, - кролика почти моментально прикончил!
   Кое-как освободив глаза и рот, в который странным образом тоже попала паутина, я перевернулся на спину, выискивая пистолетом тварь. Паук висел метрах в трех надо мной и шевелил лапами.
   Ну и на тебе, гадский папа! Бухнул выстрел, паука болтануло. Попал!
   Но, эта монструозина и не собиралась падать, только бесчисленные конечности обвисли, а сам паук так и продолжил раскачиваться на нитке, уходившей куда-то в густоту древесных ветвей.
   Я, прихватив палку-костыль, откатился подальше, насколько хватило сил, и принялся сдирать остатки паутины со своих волос, благо стрижка короткая и путаться там нечему.
   Похоже я его прикончил, даром что пуля резиновая, но этому мячику должно хватить. Но до чего противно это чувство паутины на лице! Брр! Сволочь.
   Понемногу успокоился, встал. Паук не подавал признаков жизни, считать количество его лап у меня желания не возникло, и я потопал обратно до своей ночной лежки. Сел, закурил.
   Руки уже не тряслись, вообще и испугался не особо, просто неожиданность и брезгливость сыграли злую шутку. Скорее всего, такая штука и нападает-то только на неподвижную жертву. Просто надо соорудить при ночлеге подобие крыши, чтоб не упало в следующий раз еще одно чудо, на спящего меня. Нет, ну как он тихо переместился по веткам, преодолев несколько метров от места нападения на кролика!
   На всякий случай, я еще раз глянул вверх, на предмет наличия напарника у покойного мячика. Чисто.
   Докурил сигарету, в очередной раз напомнив, что придется бросать дымить. Накатилось чувство дискомфорта. - умыться бы не мешало. Руки отмыть, голову от всякой дряни, да и пропотел неслабо. Значит что? Весь день впереди, до предполагаемого моря дотопать с больной ногой вполне реально. Вперед, Алекс! Руки в ноги, точнее палку в руку и милости прошу, - принимать морские ванны!
  
  
   А вообще хорошо! Настоящий курорт! - я перевернулся на живот, подставляя спину теплым лучам солнышка.
   Сейчас я наслаждался попаданием. Добравшись до моря, - а это было настоящее море! Спустившись, с горем пополам с песчаного обрыва некоторое время назад, я валялся на песочке, и ждал, когда высохнут постиранные футболка, носки и трусы.
   Искупаться я успел уже три раза, и только усиливающаяся жажда вносила дискомфорт в ленивое блаженство. Стоило подумать о пресной воде, противные мысли неприятно зацепившись крючками друг за друга, плотно обосновались в сознании. Что там у Робинзона было? Сезон штормов, ливней? Неизвестные болезни? Смертная скука одиночества? Да уж, пора вставать и топать, искать воду, для начала. Возвращаться в лес с зубастыми кроликами и паучками размером с волейбольный мяч сильно не хотелось, да и смысла не было. Все что течет, ручей ли, река, - должно впадать в море, по идее?
   Я сел, пощупал белье — почти сухое. И решил идти вдоль берега.
   Море было спокойным, прибрежная зона светлой из-за песка, а сам массив - иссиня-черным, видимо особенности здешнего всеобще-синего мира. Довольно далеко от берега, большая стая птиц занималась своими делами, то садясь на воду, то взлетая не слишком высоко. Ни парусов, ни других признаков общественной жизни не наблюдалось. На берегу валялся немногочисленный плавник, следов технологической цивилизации тоже не было. Ни тебе пластиковых бутылок, ни пляжных тапочек, - привычного антуража курортного побережья на Черном море после шторма.
   Подъем на прибрежный обрыв отнял столько сил, что неожиданно протянутая рука помощи на вершине, не вызвала ничего кроме облегченного вздоха : Слава богу!
   Я спешно ухватил чужую ладонь, и был выдернут мощным рывком на вершину пригорка. Стоя на четвереньках, пытаясь отдышаться, я смотрел на загорелые босые ноги,- нормальные человеческие ноги!
   - Спасибо, друг! - выдохнул я нелепую фразу, явно не подходящую к ситуации в которой находился. Поднял голову, увидел белозубую улыбку молодого парня.
   - Выручил! Нога вот, понимаешь, болит, - не менее глупо продолжил я, разглядывая снизу бронзотелого аборигена. В этот момент что-то неуловимое мелькнуло слева, и бумкнуло меня по голове, погрузив в темноту.
  
  
   Глава 2
  
  
  Нэлиндей.
  
   В свои двенадцать лет, Нэл уже не верил в сказки про дэвов. Хотя помнил их все. Все, которые рассказывала мама, пока была жива. После ее смерти, отец, не старый еще человек, целые год ходил сам не свой, чаще бывая в море, чем в их хижине. И выпытать что-нибудь интересненькое о дэвах не удавалось. И тут такой случай!
   Вспомнив родителей, захотелось плакать. Теперь, когда он остался совсем один, слезы подступали часто.
   Нэл задержал дыхание, - очень помогает, когда хочется плакать. Проверено. Вот и сейчас, сдержав накатывающие слезы, Нэл ощутил себя взрослым мужчиной.
   Вообще, он всегда был очень серьезен. Будешь пожалуй серьезным, когда так и не прижился в этой проклятой деревне за четыре года. Не стал своим для сверстников, норовивших подстроить какую-нибудь пакость, как с тем слизнем-почешуйчиком.
   Тут же раззуделась спина, на которой начал шебуршать мираж-почешуйка. Стоит только подумать об этом слизне, давно уже скормленном рыбам, получите пожалуйста мираж. Нэл поежился, и, чтобы отвлечься, прильнул к щели в двери. С самого утра стражники возбужденно бегали по тропке к дому Шамана. И только сейчас, когда охранники сменились, появилась возможность понять, что же произошло в их глухом поселении.
   - Эй! Меня сегодня на работу поведут? - Нэл пнул в деревянную дверь ногой, - Кутом-гро, я кушать хочу! - на всякий случай он добавил уважительную форму к имени старшего по возрасту охранника.
   - Тебя самого скоро дэву скормят, - неестественно хрипло рассмеялся Кутом.
   А ведь он боится, - понял Нэл, - Трусит. Все они трусят. Дэв — это вам не птичка капнула. Дэв — это страшно. Во всех преданиях, которые помнил Нэл, в той местности, где восстала нежить, у людей случались большие беды. И убить его там, где он появился нельзя, - двенадцать лет неурожая и болезней. Это вам всякий скажет!
   - Кутом-гро, а это точно дэв? - притворно заныл Нэл, - Я кушать хочу!
   - Вот десятник вернется со следопытами, тогда и увидишь, - опять противно оскалился Кутом, - А кто не работает, тому даже сладкий плод крунга в рот не падает.
   - Замолкни, надоел! - рыкнул другой стражник, - Дождешься, Шаман тебя точно дэву на съедение отдаст.
   То, что его не поведут сегодня мести улицы или полоть огород к Шаману, а следовательно не будет и кормежки, Нэла ни капли не расстроило. Кормежки не будет, зато и пинки с ругательствами не предвидятся.
   Скормить дэву? Ха! Насмешили! - самоуверенная улыбка озарила лицо мальчишки, - Дэвы людей не едят, это всем известно! Это вы, - деревенщины считаете, что дэв ест людей. Нэл до восьми лет прожил в городе, а в городе люди образованные. Дэвы не этим опасны.
   Нэл почувствовал собственное превосходство над глупыми охранниками.
   Если следопыты отправились ловить дэва чуть засветло, - Нэл отошел в свой угол и лег на подстилку, - Можно и подремать, вернутся они не раньше полудня. Сон лишним никогда не бывает. Неизвестно как все повернется с этим дэвом, возможно кончилась спокойная жизнь для деревни.
  
   Тревожный гул голосов на площади разбудил Нэла задолго до появления следопытов, - видимо те прислали гонца. Разглядеть в дверную щель ничего толком не удавалось. Нэл плюнул, и устроился в своем углу, задумавшись, что же будет дальше и как себя вести.
   Через некоторое время, голоса охраны и скрип открываемой двери вырвали мальчишку из пустой фантазии.
   Два следопыта втащили тело и, бросив его рядом с порогом, вышли.
   Заглянул Кутом, осторожно потыкал дэва тупым концом копья, хмыкнул, и закрыл дверь. Нел замер, не зная что предпринять.
   Неожиданно дверь распахнулась.
   - Надеюсь, ты не такой дурак, чтобы развязать дэва? - хохотнул Кутом, - Учти, спасать не станем, хоть укричись тут, - дверь со скрипом закрылась, стукнула задвижка.
   Дэв валялся как мешок с трангом, не подавая признаков жизни. Он вообще дышит? - Нэл превратился в изваяние, задействовав все свои чувства.
   Дэв дышал, дышал тяжело, лежа на боку, лик его был уродлив. Хорошо, что связан, - подумал Нэл, - с такой рожей поневоле поверишь, что может съесть.
   Серое лицо с потеками крови вызывало отвращение, волос на голове почти не было, кожа цветом напоминала слизня-почешуйчика, - слишком бледная для живого человека. Даже у северян кожа темнее.
   Тьфу! Нежить и есть нежить! - Нэл вздохнул, - В сказках это не так противно представлялось. То, что перед ним нежить, в доказательствах не нуждалось. Не требовалось быть Шаманом, что бы это определить.
   Нэл закрыл глаза и привалился к стене. Шум голосов на площади затих, видимо народ разошелся по своим делам. Перестали трепаться охранники разморенные послеполуденным солнцем. Стало скучно и жутко захотелось есть. Нэл подошел к ведру с водой. Напился, набив живот, - все голод заглушит. Сделал несколько осторожных шагов к дэву, присел на корточки, присмотрелся.
   Серое лицо — это пыль. Кровь — рана на голове, наверно треснули следопыты, возможно не один раз. - слишком крупная рана и крови много натекло. Волосы все же есть, но в запекшихся до черноты сгустках крови. Не безволосый, как поначалу показалось, просто они коротко обрезаны и слишком светлые.
   Дэв был полностью голым, ни кожаных штанов, ни простой повязки на бедрах. Нэл взглянул украдкой на низ живота. - все на месте, как у людей. В сказках таким подробностям внимания не уделялось. Руки крепко связаны за спиной толстой веревкой, ноги тоже стянуты и даже начали припухать. Обезножеет, - мелькнула мысль. Если его оставят связанным хотя бы до утра, точно останется калекой.
   К двери кто-то подошел.
   - Открывай, - послышался грубый голос десятника, - Шаман требует к себе.
   С той стороны засуетился Кутом, возясь с дверью, в проем хлынули лучи вечернего уже солнца.
   Вошел десятник Дрэнг. Задержался у порога, привыкая к полутьме.
   - А что мальчишка здесь делает? - громыхнул его недовольный голос, - Не место мальцу рядом с дэвом.
   - Так куда ж его девать, - засуетился Кутом, - Места-то больше нет, где можно запереть эту сволочь.
   - Осторожнее со словами, - голос десятника выбил из Кутома остатки самоуверенности, казалось даже, сделал его ниже ростом, - Ты не оставался в его возрасте сиротой. Помнишь детство, Кутом-юрг, или напомнить? - десятник усмехнулся.
   Кутом молча проглотил унизительную подростковую форму обращения.
   - Тащи воды, в чувство приводить будем, - Дрэнг отцепил с пояса нож, нагнулся и рассек веревку на ногах нежити.
   Кутом вылетел за порог и прошипел младшему напарнику: «Воды тащи с колодца. Бегом!»
   Нэл, притихший в своем уголке улыбнулся, - про ведро с водой в углу, униженный Кутом и не вспомнил. Ну и правильно, оставят пустым, потом пить захочешь,- не допросишься. Поиздевается сначала вволю.
   Прибежал охранник, выплеснул воду на дэва, тот застонал.
   - Еще давай, - приказал десятник.
   Охранник сорвался с места, громыхая пустым ведром.
   - Кормили? - сухо поинтересовался Дрэнг, повернувшись к Нэлу.
   -Сегодня нет, - Нэл пожал плечами.
   - Кутом! - десятник вышел на улицу, - Сейчас оттащим дэва к Шаману, что он там решит. Вечером принесешь пацану поужинать. Когда пойдешь есть, возьмешь из общего котла порцию, Зорине скажи - я велел, выделит. Понял?
   Кутом что-то пробурчал в ответ, соглашаясь.
   Снова появился запыхавшийся охранник с ведром. Плесканул, забрызгав даже Нэла.
   - Достаточно, - сказал десятник, - Берите под руки, тащите. Я дверь закрою.
   Охранники выволокли дэва на улицу, тот, явно приходя в себя, застонал громче.
   Дрэнг тяжело посмотрел на Нэла, вздохнул, молча развернулся, вышел, молча закрыл и запер дверь. Послышались удаляющиеся шаги. Нэл остался один.
  
  
  Ночью Нэл спал плохо. Дэва притащили обратно уже по темноте, свалил тело у стены. Руки ему развязали.
   Охранник бросил в угол Нэла, даже не плошку с кашей, а просто половину пальмового ореха, наполненную застывшей бурдой. Эту скорлупу Нэл как-то умудрился поймать, и холодная каша очутилась в желудке, кажется даже быстрее, чем была заперта дверь.
   Дэв ворочался, стонал, выкрикивал какие-то фразы на незнакомом языке. А чуть свет - пополз на четвереньках к деревянной бадье, в которую справляют нужду. Как он угадал? По запаху, что ли? Дэв так и помочился с колен, не вставая в полный рост, из чего Нэл сделал вывод, что ходить дэв пока не может, и быстро наброситься не в состоянии.
   Да и вообще, этот немудреный поход измотал дэва. Видно было, как тот хрипло дышит и мучается.
   Нэл смотрел на него, и думал вовсе не о судьбе дэва - если уж Шаман не приказал сразу его убить, что было бы большой глупостью, то стоило поразмышлять о том, как присутствие дэва может сказаться на судьбе Нэла.
   Без дэва все было предельно ясно: Нэла продадут первому же торговцу, который появится на острове. А первым и единственным торгашом, чье корыто раз в три месяца посещало деревню, и который менял всякие городские штуки, на заготовленные охотниками шкуры и плотные скатки паутины, был Грезер. Противная, толстая личность, с жадными глазами.
   Грезер перепродаст Нэла, хорошо если в услужение городским господам или какому-нибудь мастеру - чернорабочим. А можно угодить и куда похуже. Туда, откуда не возвращаются.
   Нэл вспомнил слова отца, которые тот произнес после похорон матери: «Одни мы с тобой остались, ты моя надежда: денег подкоплю, отправлю тебя учиться. А там, - рассчитывай только на себя».
   Нэл набрал полную грудь воздуха и замер, пытаясь сдержать предательские слезы. Всех вас увижу танцующими на краю Мира, - непонятно кому, прошептал угрозу Нэл. - Я умный, это всем известно, всех перехитрю!
   Дэв, наконец заметив Нэла, уставился на него, словно на невидаль.
   К бадье с нечистотами, громко жужжа, пролетела здоровенная синяя муха и плюхнулась на крышку.
   Нэл молчал. Дэв молчал.
   Недовольная муха пролезть в бадью не смогла, взлетела и начала выписывать круги по помещению.
   Дэв жутко оскалился, показав все свои зубы.
   - Алекс! - ткнул он себя пальцем в грудь, чуть помедлил, перевел палец на Нэла, и продолжил: - Атынкры?
   Нэл вздрогнул. Откровенное выражение агрессии, совсем не вязалось с доброжелательным тоном дэва.
   -Алекс! - повторил жест дэв.
   -Атынкры? - снова ткнул он пальцем в Нэла и еще больше оскалился.
   Нэл не отреагировал, погрузившись в размышления.
   Синияя муха летала. Не справившись с бадьей, она принялась атаковать рану на голове дэва.
   Дэв отмахивался от мухи, одновременно пытаясь жестами что-то доказать Нэлу, твердя периодически: «Алекс, Алекс».
   Все это выглядело так смешно, что несмотря на показательное выражение агрессии, которое демонстрировал дэв, скаля зубы, Нэл расслабился.
   Да понял я, понял, что ты — Алекс, - мысленно дразнил дэва Нэл. Успокойся уже, лучше муху вон прибей.
   Ясно, чего хочет этот Алекс. В некоторых историях утверждалось, что дэвы не знают человеческих языков. Им надо научиться сначала разговаривать, и только потом, дэвы способны принести неприятности в Мир. Нэл даже примерно представлял, как научить Алекса языку: так же как его учили в свое время, когда семья, из-за неизлечимой болезни матери, перебралась на этот остров - в ее родную деревню. Четыре года назад, Нэл, местного наречия не знал.
   Надо просто тыкать пальцами в разные предметы, изображать жестами движения или самому показывать. Сравнивать всевозможные вещи между собой. Уж с этим-то Нэл точно справится! Если только Алекс-дэв, не окажется слишком тупым - и такое бывало в сказках.
   Лишь бы не тупой - подсознательно уже приняв решение, взмолился Нэл. А я - смогу, я умный! Это всем известно!
   На улице послышался шум, дэв замолк на полуслове, уставился на дверь.
   Стукнул засов, вошла сменившаяся охрана. Оба стража с грозным видом наставили копья на дэва.
   - Нэл, - буркнул старший. - На выход - работать пора.
   Нэл подхватился, легко вскочил на ноги.
   -А покормят? А где работа?
   - Не задерживай, - засмеялся старший. - Тебе лишь бы пожрать!
   Нэл выскочил на улицу, остановился, наслаждаясь солнечными лучами. За спиной хлопнула дверь, брякнул засов.
  
  
   Алекс.
  
   Я лежал на грязном полу, кое-как закиданном какой-то сухой травой, и отбивался от противной синей мухи, чувствуя себя полным идиотом. Оказалось, этот худой звереныш, с длинными темными патлами - умеет разговаривать. И плевать он хотел на мое красноречие и упражнения в ксено-лингвистике.
   Пацан вполне внятно перекинулся с охраной парой фраз и свалил — никакой тебе толерантности к умирающему инопланетянину. Вот зараза!
   Честно говоря, не такой уж я и умирающий — просто, если сам себя не пожалеешь - от здешних, похоже, доброго слова не дождешься.
   Вообще все не так плохо, как было вчера, - я раскорячился и встал на четвереньки: увидел в углу, рядом с лежанкой мальчишки железное ведро.
   Вода? Надо добираться — жажда уже высушила горло, мешая даже говорить.
   О! Да тут и ковшик в наличии, деревянный правда.
   А ведро-то похоже из жести, - я судорожно глотал теплую воду. И явно не местного производства: сомневаюсь, что у этих товарищей с копьями, застрявших в каменном веке, есть мастерская по производству ведер. Вон, и бадья, для отправления неотложных нужд, с железными кольцами.
   Сегодня, голова хоть и болела изрядно, но работала лучше чем вчера.
   Вчера, когда я пришел в себя от холодной воды, которую на меня выплеснули, — весь мир двоился и казался сном. В котором меня куда-то тащили, о чем-то спрашивали злыми голосами, пытались поставить на ноги и орали. Злыми голосами опять же.
   Мне было пофиг, если честно — ничего не понимал, ничего не чувствовал. Зато сейчас, снова улегшись, я ощутил себя футбольным мячиком, по окончании Чемпионата Мира. Все тело болело, хотя меня и не били, вроде... если не считать удара по голове на берегу моря.
   Надо же было так глупо вляпаться.
   Вообще — приветливый мир: зайцы с зубами, аборигены с копьями, муха эта проклятая, - я изловчился и прихлопнул заразу. Вот вам всем! Не одни вы такие кровожадные в странном синем мире!
   Идиот ты, Алекс,- тут же съехидничало подсознание. Теперь опять на карачки, и к ведру - руки отмывать.
  
   Половину дня я отсыпался — меня никто не тревожил. Вторую половину - лежал, разглядывая старинную каменную кладку стен, всю в каком-то мху, а, местами, и в местной разновидностью вьюна, тонкие стебли которого тянулись к стропилам кровли. Потолочных перекрытий не было: просто стены и частые стропильные балки из тонких жердей, плотно укрытые длинными сухими листьями. Окно — забрано снаружи деревянной решеткой.
   При большом желании - сбежать можно. Правда, тело, высказывало только одно желание: оставьте меня в покое.
   Воевать в таком состоянии невозможно: голая развалина. С меня даже трусы содрали. Зачем им трусы? Пацан вон, в хитро повязанной кожаной сбруе щеголяет. Охранники в кожаных шортах до колен. А больше - никого и не видел пока. Я снова задремал.
  
   Вечером вернулся мальчишка, неся в руках подобие кокосового ореха. Молча сел в свой угол, разделил орех напополам, достал откуда-то из стены щепку и принялся уплетать что-то съедобное. На меня он ни разу не взглянул.
   В животе забурчало, слюни, казалось, решили устроить во рту цунами.
   - Приятного аппетита, - буркнул я и перевернулся на другой бок — носом к стенке. По стене, настырно преодолевая заросли синего мха, неторопливо ползла нежно-бирюзовая сороконожка. Так и до сыроедения дойти можно,- мелькнула мысль. А с таким напарником по каталажке,- и до человекоедения.
   А может они каннибалы? Вот съедят тебя, Алекс, а может засушат на зиму. Не зря же голодом морят.
   - Алекс, - вдруг эхом отозвалось ушах.
   - Алекс, - уже настойчиво повторил срывающийся подростковый голос, пытающийся говорить солидно.
   Я, преодолевая жалобы тела, сел и повернулся лицом к пацану.
   Длинноволосый мальчишка, одной рукой протягивал мне половину ореха со жратвой, а другой показывал на меня.
   - Алекс, - третий раз произнес он, затем положил руку себе на грудь и выдохнул: - Нэл!
   - Ну, вот и познакомились, - расплылся я в дурацкой улыбке.
  
  
  Нэл
  
  
   Повезло Нэлу с этим дэвом. Алекс оказался не слишком тупым — он достаточно быстро понимал и запоминал все, чему учил его Нэл. Но в тоже время , дэв, к большой радости, не был и слишком умным, а тем более хитрым.
   Нэл учил его языку племени, устроив дело так, чтобы исподволь узнавать язык дэвов. Алекс не только не противился — ему, похоже, нравилось происходящее. По вечерам, когда Нэл возвращался с работы, начинались разговоры вполголоса на странной смеси языка нежити с человеческой речью.
   Дэв потихоньку приходил в себя. День ото дня, его здоровье улучшалось. Опухоль с ног сошла. Рана на голове затягивалась. Нэл поступил хитро: расцарапал себе острой колючкой бедро и выпросил у поварихи Зорины мазь от ожогов. Не то, чтобы мазь от ожогов была хорошим лекарством для ран - просто другой у Зорины не водилось. Да и вообще, во всей деревне не водилось: людей врачевал Шаман. Но обращаться к Шаману… ищите дураков на другом краю Мира, - решил про себя Нэл.
   Вечером пятого дня, Нэл вернулся с работы, притащив, как всегда, две порции холодной каши: себе и дэву. Когда немудреная еда уже разогревалась в желудках, Нэл, торопясь использовать оставшиеся мгновения до темноты, объяснял дэву принципы: жизнь-смерть-нежить, на примере рыжих муравьев.
   - Смотри, Алекс, - показал Нэл на ползущего муравья.
  - Муравей — жив, у него есть жизнь, он живой. - Запоминай слова: «жив», «жизнь», «живой». - Повтори, - терпеливо настаивал Нэл.
   Алекс повторил, старясь справиться с произношением, попутно проговаривая эти же слова на языке дэвов. Нэл никогда не переспрашивал, не давал повода, даже к малейшим подозрениям. Однако, обязательно использовал каждое новое слово из языка дэвов, в ближайшем же ночном разговоре — уже там, Алекс поправлял, если Нэл ошибался.
  - Запомнил? - продолжил Нэл. - Жив-жизнь-живой.
  - Да,- кивнул головой Алекс.
  - Теперь смотри, - раздавив муравья камешком, втолковывал Нэл.
  - Муравей мертвый, не живой, умер.
  - А то, что я сделал, называется «убить», запоминай, - пояснил Нэл. Дождался пока Алекс несколько раз проговорит новые слова и кивнет, в знак внимания.
  - Живой — мертвый, не сложно.
   Нэл поймай другого муравья, аккуратно, стараясь не повредить лапки, оторвал тому голову и опустил на расчищенный от листвы участок земляного пола. Муравей, потеряв ориентацию, оставался некоторое время жив, бессмысленно кружа по площадке и тыкаясь в сухие травинки.
  - Нежить, - провозгласил Нэл.
  - Нежить, - повторил Алек. - Но он скоро умрет?
  - Муравей скоро умрет, объяснил Нэл. - Но, есть такая нежить, которая не умирает, пока ее не убьешь.
  - Живет без головы? - вытаращил глаза Алекс.
  - Нет, ты не понял, - терпение Нэла было безгранично. - Нежить может быть и с головой, но она не живая.
  - Мертвая?
  - Нет, не мертвая, - объяснил Нэл Алексу, как маленькому ребенку. - Не живая, но и не мертвая. - Нежить и есть нежить.
  - Зомби, что ли? - засмеялся Алекс. - Но их же не бывает, такое только в глупом кино показывают.
   Нэл отметил и запомнил несколько новых, непонятных слов, решив позже обязательно выяснить их значение. В слух же сказал: - В твоем Мире, может и нет нежити. А в нашем — есть.
  - И, Алекс, я тебе много раз говорил: когда смеешься или улыбаешься — ни в коем случае не показывай зубы, - это признак нападения, неприязни, агрессии. Неужели так сложно прикрывать зубы губами?
   Нэл показательно улыбнулся, не оголив ни единый зуб.
  - Извини, - смутился Алекс. - Я забыл.
  - Если забудешь при других людях, - сказал Нэл. - Будут проблемы.
  Алекс обиженно замолчал.
  Точно как маленький ребенок, - погрузился Нэл в свои мысли.
  
   Впрочем, Алекс-дэв долго притворяться обиженным не смог — он вообще никогда не выглядел слишком серьезным. Постоянно улыбался, чему-то радовался, насвистывал какие-то въедливые мелодии.
   Странно, - размышлял Нэл. В чужом Мире, раненный, сидя взаперти и не зная своей дальнейшей судьбы, Алекс не выглядел потерянным или сломленным.
   Почему так? Наверно, все дэвы такие: полные жизненной энергии, уверенные в своем всемогуществе и удаче. Это-то и было особенно страшным. Такое отношение к судьбам окружающего Мира, и являлось той самой бедой, которую несли дэвы, сами того не понимая. Но это и подкупало, заставляло отбросить сомнения и довериться фортуне.
  - Нэл, - как ни в чем не бывало, заявил Алекс.
  - А что, эти ваши зомби-нежити, на людей нападают? Кусают, едят?
  - Нет, не кусают и не едят они людей, - устало сказал Нэл, и пустился в трудные объяснения.
  Как же ему растолковать? Дэвы ломают чужую жизнь. Не только жизнь человека находящегося рядом, но и жизнь целых селений и, иногда, народов. Так, во всяком случае, говорится в преданиях. А уж каким способом приносит дэв неприятности — этого и угадать нельзя. Не в человеческих это силах — предсказать поступки дэва.
  - И вообще, спать пора, - сам запутавшись в своих объяснениях — смеси запомненного из сказок и сиюминутных догадок, ушел от дальнейшего разговора Нэл.
  - Мне утром на работу, - это ты целыми днями отсыпаешься.
   Алекс хмыкнул и, пожелав спокойной ночи, отвернулся к стене.
  
  
  Алекс.
  
   Утром я проснулся еще в темноте. Вставать, даже к сортирной бадье, не стал — жалко было пацана будить. Ему и так достается: батрачь на дядю, потом еще меня учи языку.
   Странный мальчишка. Очень уж серьезный: так рьяно подвизался в учителя. И получается у него отлично. Впрочем, и я стараюсь вовсю, пока меня не трогают - никто не дергает на допросы или … тьфу-тьфу, на казнь.
   Ждут, что решит начальство: Шаман по-ихнему. Бежать отсюда некуда — остров. Это мне Нэл объяснил. До ближайшего селения дней десять по воде, не ясно, правда, под парусами или на веслах — до таких нюансов мы еще не продвинулись в обучении. Сам островок — пять дней пеших вдоль, и два — поперек.
   Дни, кстати, длиннее Земных - это чувствуется. На сколько длиннее непонятно - часы-то у меня отобрали, вместе со всем остальным имуществом, включая «макаров». Хорошо вообще, что Нэл сплел мне юбку из листьев, по последней аборигенской моде, надеюсь. Жуткая штука — ее можно использовать в качестве пыточного инструмента: колет и натирает самые нежные мужские места, которые надо наоборот оберегать. Но, не щеголять же голым — все же цивилизованный человек, реноме, мать его. Это у них тут: каменный век, шаманы и нежить. А я - человек сугубо городской и постиндустриальный — испорченное дитя информационной революции.
   Вот не зря эта нежить в памяти всплыла. Очень уж не понравился мне вчерашний разговор. То ли мальчишка специально напустил туман, то ли действительно не смог объяснить, что это за нежить. Двенадцать лет пацану всего. Хотя, если принять за факт, что здешний день длиннее нашего, то и год поболее будет?
   Сколько же Нэлу лет, в пересчете на Земные? Ростом он вполне удался — мне по плечо вымахал. А откуда я помню соотношение роста и возраста? Правильно — ниоткуда не помню.
   Нежить, нежить — надо все-таки еще раз попытаться разобраться, что почем.
   Проснулся Нэл, прошел по своим делам: туалетным и умывальным. Я следил за ним, чуть приоткрыв глаза — через ресницы.
   Жалко в общем-то пацана: отец и мать у него мертвы, с подробностями пока неясно, понял только - отец в море погиб. А за что Нэла гнобят — тайна покрытая мраком. Дальнейшая судьба его, так же туманна, видимо, как и моя.
   Я встал, повторил все процедуры исполненные Нэлом. Только было собрался предложить начать утренний тренинг, как с той стороны двери наметился шум и в помещения ворвались, аж четверо воинов.
   Это ж-ж-ж неспроста, - как мне кажется.
   Ребятки оттерли Нэла к стеночке, запугали меня копьями, заставив лечь, и сноровисто связали руки за спиной. «Волки позорные», - всплыла в голове фраза, мне не свойственная.- «Повязали». В слух я, правда, ничего не сказал — настоящий партизан, чего уж там!
   Меня поставили на ноги, вывели из тюрьмы, двое взяли под руки и задали направление движения. Сердечко предательски екнуло: конец тебе, Алекс, но быстро успокоилось - другие два охранника сопровождали Нэла. Не связанного. Значит не на казнь ведут. То, что меня не употребят в пищу, сдобрив приправами, мне пару дней назад объяснил Нэл — нет такой привычки у аборигенов, слава богу.
   Пока охранники отрабатывали свою порцию каши: сосредоточенно сопя, прилагали все усилия к тому, чтобы их пленник не сбежал, я увлекся открывшимся пейзажем.
   Впервые, за почти недельное пребывание в деревне, мне представилась возможность, эту самую деревню рассмотреть.
   Взгляд сразу приковали дома — хижинами назвать их язык не поворачивался. Этакие громоздкие, высоченные сооружения, круглой почему-то формы, поставленные на сваи и накрытые волосатыми папахами кровель из листвы. Просто верблюжий горб, а не не кровля. И почему стены без углов — круглые? Странно, наш каземат — квадратный. Но он и каменный, а здесь стены сделаны из грубо обработанных досок, синего цвета. Вот повезло папуасам с планетой — деревяшки и красить даже не надо.
   Это я так — язвлю. Не походили наши конвоиры на папуасов. Ни колец в носу, ни ритуальных шрамов или татуировок. У всех длинные темные волосы, аккуратный пробор по середине головы, что делало их похожими на рок-звезд семидесятых годов прошлого века. Или на рокеров. Лица грубые, но довольно приятные — неуловимо смахивающие на египетские. Никаких расплющенно-африканских носов, несмотря на бронзовый цвет кожи.
   Форма одежды — кожаные шорты, голый торс, босы ноги.
  - Ой, ты-ж, тля, - я непроизвольно выругался, наступив нежной подошвой на мелкий камешек. Мне босые ноги определенно противопоказаны.
   Воины синих джунглей только усилили хватку своих железных пальцев.
   Надо в спешном порядке обзаводится обувью. Только где ее взять, если все население босиком?
   Мы вышли на какую-то площадь, полную народа. Отдельных лиц я разглядеть не смог — толпа слилась в однообразную массу, которая поворачивала свои бесчисленные головы ко мне, по мере того, как мы продвигались к здоровенной двухэтажной постройке — очевидно резиденции Главного Босса.
   Нэл со своими провожатыми где-то по дороге отстали. К конвоированию меня — ужасного присоединились еще четверо стражников, и вся наша процессия остановилась у стен резиденции.
   Воистину дворец, - решил я. Не смотри, что деревянный — тут и балкончик имеется.
   На втором этаже сооружения, действительно находился балкон, причем украшенный яркими, крупными цветами. Я не понял только одного: их там всегда выращивают или специально к церемонии экзекуции надо мной завезли? Не велика ли честь?
   Толпа за спиной гудела, мои охранники изображали статуи, поедая преданными глазами здание. Где-то протяжно завыли духовые и вступили в дело ударные. Прелюдия к шоу.
   Трям!
  Явление Христа народу, блин! На балкон, позвякивая бесчисленными висюльками и блестяшками, выплыл дядечка лет шестидесяти, не очень впечатляющего роста. В светло-голубой тоге. Длинные волосы, какой-то обруч на голове. Добродушное лицо хиппаря, только что выкурившего косяк.
   Музыка смолкла, на площади воцарилось благостное молчание
   Я, мягко скажем, прохладно отношусь к политике. Еще более холодно к политикам. Никогда не бывал на митингах и выступлениях депутатов перед электоратом. Но этот невзрачный господин — оказался знатоком своего дела.
   Начал он спокойно и вальяжно, но втягивался не долго. Уже минут через пять, он заворожил аудиторию и завел сам себя. Рожа его покраснела, руки, казалось, обрели свою, отличную от тела жизнь. В голосе прорезались визгливые нотки.
  Народ внимал.
   Я лишь изредка улавливал знакомые слова, но перевод не требовался.
   Шаман охмурял паству. Мол, де: други и дружки. Овцы мои разлюбезные. Мы собрались здесь, в этот трудный час, дабы сплотиться перед великой бедой. Среди нашего спаянного коллектива, завелась паршивая белая ворона, (жест в мою сторону). Это недопустимо господа! И руководство этого не допустит! Мудрое руководство, в моем лице (ладонь на грудь), день и ночь стоит на страже интересов электората (жест в сторону толпы). И, поэтому, электорат должен ценить и уважать тягостные тяжести, выпадающие на долю слуги народа (резкое рубящее движение рукой). Я лично, приложу все усилия…
  
   Слушать дальше мне стало скучно, я опустил голову и принялся разглядывать босые, грязные ноги. Вот и ногти стричь пора, - ни к селу, ни к городу прорезалась банальность. Небритый уже неделю — девушки любить не будут.
   Неизвестно, куда бы меня завели дальнейшие мысли, но в унылую действительность ворвался фактор непредсказуемого случая.
   Из проулка, соседнего с резиденцией, вырулила мелкая шавка — так я оценил смешное создание, деловито семенящее по своим делам. Вылитая дворняжка, но без хвоста и с длинными ушами.
   Собачонка, никому не мешая, шла по площади, и тут почуяла развлечение - меня. Не знаю, чем я привлек внимание к своей особе. Возможно — странным видом. Возможно — непривычным запахом. Псина остановилась метрах в трех и стала глухо тявкать, взбивая при этом землю задними лапами — будто готовилась к атаке.
   В народе послышались смешки, даже охранники втихаря стали улыбаться, не разжимая губ — настолько нелепо выглядело это заполошное создание.
   Оратор замолчал. Шавка продолжала лаять.
  Лицо Шамана приобрело синюшный оттенок, перекосилось, внезапно волосы на висках зашевелились, встали дыбом, и, с чуть слышным хлопком, из-за ушей развернулись… в первый момент, я даже не понял, с чем это можно сравнить. Какие-то два веера, размером с ладонь.
   Воображение услужливо подкинуло картинку, увиденную однажды по телевизору: пустынная ящерица, раскрывающая свой капюшон, чтобы казаться больше и напугать врага. От неожиданности, я даже вспомнил как она называется: Плащеносная ящерица.
   Только у ящерицы, эти кожистые складки на шее, по-моему. А у этого мутанта -
  за ушами.
   Шаман оскалился, уперся взглядом в собачонку.
  Собачонка замолкла, вздрогнула и сдохла Вот так вот просто — завалилась на бок, без признаков жизни, без всяких спецэффектов, типа кровавых брызг и разлетающихся мозгов. Взяла и упала.
   А мои ноги взяли и предательски подкосились, хорошо, что охрана придержала — не дала грохнуться от изумления.
  Кроме матерных слов, в голове ничего не осталось. Здравствуй магия?
  
  
  Меня отконвоировали обратно в тюрягу, руки развязали. Нэл не появился — очевидно угнали на плантации к Шаману. Рабский труд, на благо магического господина - облагораживает?
   Что это было, там, - на площади? Действительно магия или что-то иное?
   Мозги плавились, пытаясь заняться непривычной деятельностью — думать. По большому счету, — отвык ты, Алекс, от умственного труда. Не требовались тебе извилины в прошлой жизни — на Земле. Все подавалось готовенькое, разжеванное: фильмы, книги, компьютерные игрушки. Даже баб особо уламывать не приходилось — выбирал доступных, хотя нравились умные и самодостаточные. А к таким подход требовался - приложить усилия было необходимо.
   Причем тут женский пол опять? Снова пытаешься избежать сложностей, Алекс, - думать не о важном, а о чем попало?
   В этот раз не получится отморозиться, иначе - ждет тебя участь шавки бесхвостой.
   Первым делом факты. Что ты видел? Шаман - явно авторитет в этом клоповнике, - раскрыл какие-то складки за ушами, похожие на веера.
  Надо выяснить название у Нэла.
   Шаман мутант? Или это особенность здешнего синего мира? Скорее всего - наследие биологической эволюции. Не зря, у всех, виденных ранее, зверюшек бросались в глаза странности с ушами. Не бывает таких совпадений.
   Опять не о том, - перебил я сам себя. Подробности выудятся у Нэла. Со временем, не спеша.
   Главная задача — что делать дальше. Как устраиваться в этом мире, как выбираться из той задницы, в которой я нахожусь. Это тоже дело времени и терпения — сейчас строить планы бесполезно, слишком мало информации.
   Нет, побег из недотюрьмы, ночью, допустим, - вполне вариант. А дальше? Очень просто: максимум за сутки найдут следопыты. Еще бы не нашли: на родном-то острове! Украсть лодку — не вариант. Десять дней, пусть даже с напарником, и море на завтрак, обед и ужин? Слишком хорошо я представлял возможности, свои и моря — довелось пожить некоторое время у Черного.
   А Черное море — это не по-настоящему. Это детские игрушки — оно даже без приливов с отливами.
   И выходит - подтверждение правильности стратегического решения: я уже умер, просто еще дышу. Подвернется шанс подышать подольше — мое счастье, надо цепляться за этот шанс всеми конечностями, включая хвост.
   Тьфу, блин, - мозг! Был бы хвост — давно бы удавился.
  
  Вечером, я растряс Нэла. Насколько позволяла смесь исконно-русского с местным.
   А скажи мне, любезный друг Нэл, - так примерно выглядело мое вступление. И далее, с перерывами на непонимание и объяснения, выяснилось, что, оказывается: у «любезного друга Нэла» есть точь-в-точь такие же веерочки, как у Шамана. Странно, что «не менее любезный друг Алекс», их раньше не заметил. Ну, да, в сложенном состоянии их трудно заметить. Вот же они, под волосами спрятались, за ушками. Маленькие, правда, - меньше чем у Шамана. Но Шаман же ого-го! Сила! Ну, это уже Алекс не мог не понять: как здорово собачка с ног брыкнулась, помнишь?
   Нет, к сожалению, Нэл не способен убивать собачек, и вовсе не потому, что Нэл собачек любит. Просто талантом не наделила природа.
   А что может сотворить «друг Нэл» со своими, - как говоришь они называются? Ага, - со своим «ланья»?
  
  И так далее, и в том же духе, до самого утра. По-моему, я укатал Нэла допросом почти до истерики. Во всяком случае, таким нервным мне его еще не доводилось видеть. Вообще-то, он спокойный малец, иногда даже слишком спокойный и серьезный.
   А выяснились интереснейшие вещи. Эти «ланья», являлись чем-то вроде био-локаторов, био-оружия, и черт знает чего еще «био». Шаман мог с помощью «ланья»: лечить, убивать, воздействовать на урожай, еще много чего мог, но мне просто не хватило терминов для понимания. Все эти способности довольно трудно поддавались однозначному толкованию и переводу. Жив буду — выясню конечно подробнее.
   Но, самое главное — это нифига не магия! Как камень с души свалился — просто заново обрел веру в человечество: в Дарвина, Ньютона, Эйнштейна, - ведь ни в одном учебнике физики нет главы о магии? И не будет! И слава Богу. Хотя глав о Боге в учебнике физики тоже нет.
   Ланья, - имели все люди. Просто у большинства, у Нэла допустим, ланья не обладали и долей тех возможностей, которые были у шаманов и магов.
   У ординарного человека, ланья выполняли функцию своеобразного органа чувств. Подробности пока остались для меня «терра инкогнита».
   Разговор переключился на животрепещущую тему.
   У Нэла проскочила фраза , что с помощью ланья, люди ощущают эмоции друг друга. Настроение.
  - И какое у меня сейчас настроение? - не удержался я от вопроса.
  - Не знаю, - явно смутился Нэл.
  - Почему?
  - Потому, что ты — нежить, дэв.
  Вот тут я и присел на попу. Ланья отошли на второй план, в повестке дня обозначился вопрос: «Почему Алекс — нежить?» И что мне теперь со всем этим счастьем делать?
   Страшного, на мой взгляд, ничего не оказалось. Но, это на мой.
   С точки зрения Нэла, да и других представителей здешнего человечества, я — живой мертвец. Потому, что они меня своими ланья не чувствуют. То есть: глаз видит, ухо слышит, потрогать можно, а с помощью ланья не определяюсь.
  В точности как мертвец, но живой — такой вот парадокс.
   Нежить, одним словом.
  
  Нэла увели на работу, а я завалился спасть, с кучей непроясненных вопросов в голове. Авось, приснится что-нибудь умное.
  
  Но, - нет, откровений во сне не случилось.
   Пришлось умыться, чтобы разогнать сонливость, и снова заняться деятельностью известной Роденовской скульптуры.
  Я попытался представить принцип работы ланья. Вытащил из памяти то, что сохранилось от школьных курсов биологии и физики. По-дилетантски, картинка нарисовалась следующая: Суть работы мозга — передача нервных импульсов от клетки к клетке. Что достигается с помощью разности электрических потенциалов на молекулярном уровне. Следовательно мозг — биологическая штука наполненная электрическим током.
   А где электрический ток — там электромагнитные волны. И вот, если предположить, что местная эволюция наградила созданий способностью передавать электромагнитные волны, с помощью ланья, то получится… Нет, нифига не радио в голове! Получится, что одни организмы, с более развитой способностью, могут воздействовать на другие.
  Вспомним лягушачью лапку, сокращающуюся под действием тока. Вспомним сердце, работу которого, медики поддерживают всякими кардиостимуляторами и ритмоводителями.
   То есть, Шаман, допустим, может послать невинной собачке биоволновую команду «сдохни», которая в мозге шавки преобразуется в нервные импульсы, заставляющие сердце остановиться.
   Нэл, не обладающий столь развитыми способностями, может всего лишь ощутить настроение собеседника.
   Но, не мое. Местным аборигенам, с антеннами за ушами, похоже, не по зубам раскурочить представителя Земного социума. И это уже плюс. Да еще какой плюс!
   В первом приближении, за базовую теорию сойдет. Нюансы: кто что может, на каком расстоянии, сколь долго и так далее, - будем выяснять по ходу пьесы. Главное,- что не магия. Файерболов мой вскипевший мозг не вынес бы.
  
  
   Вечером Нэл притащился совершенно «никакой» и бухнулся к себе в угол, даже не поужинав. Утром — лишь успел закидать в себя деревянную кашу и, выслушав мои наставления, невнятно кивнул головой. Надо-то мне было всего ничего: принять активное участие в общественной жизни. А именно: выбраться, для начала, на свет божий. Солнышко хочу, на людей посмотреть хочу, себя показать.
   Ближе к полудню, мечты начали сбываться. За дверью послышались громкие голоса. Я принял лежачее положение, закатил глаза и скорчил физиономию: «сейчас помру».
   Вошел Нэл, в сопровождении мужика, которого я уже видел раньше. Собственно, он меня и заграбастал на побережье. Не старше тридцати, поджарый, жилистый, ростом примерно с меня. На поясе подобие кинжала без ножен. Волосы длинные, как и у всех тут. В две-три пряди вплетены цветные ленточки, выгоревшие на солнце.
  - Это Дрэнг, десятник стражей, - представил посетителя Нэл.
  Я вяло поднял руку, изобразив приветствие.
  - Дрэнг пришел убедиться, что тебе необходим солнечный свет, что без солнца ты умрешь, - выдал Нэл заготовленную версию моего бедственного состояния.
  - Нельзя, чтобы дэв умер там, где появился, это всем известно, - продвигал Нэл теорию, слабо подкрепленную народными преданиями.
   Дрэнг молча смотрел на мои героические страдания. Легко прочитываемый скепсис плескался в его взгляде.
  - Ты понимаешь язык племени? - вдруг выдал он.
  - Плохо, - я смутился.
  - Слушай внимательно, повторять не буду, - голос Дрэнга отлился в металл. - Что не поймешь — мальчишка объяснит. Сбежать не пытайся — поймаю, отрежу пальцы на ногах. Убивать тебя никто не собирается, не здесь, во всяком случае. Ждем представителя властей. Отдаем тебя ему. Гонять тебя по острову и калечить, мне не хочется. Все ясно?
  - Понял, - кивнул я. - Хорошо.
   Собственно, он меня не запугивал - просто предупредил. Это читалось в его глазах: сказал — сделаю. Тут важна внутрення готовность на поступок. Собеседник это поймет. Я сам, в далекой прошлой жизни, на другой планете, во время чужой, никому не нужной войны, иногда так поступал. Люди, если их можно было назвать людьми, понимали с полуслова.
  - Вставай, - приказал Дрэнг. - И не надо стонать, не верю, - выходя за дверь, добавил несостоявшийся Станиславский.
  
   Устроился почти с комфортом. Привалившись спиной к нагретой солнцем каменной стене, вытянув бледные ноги, особенно противно выглядевшие на фоне смуглых тел охранников. Поначалу, два чуда с копьями изображали повышенную бдительность: беспрестанно дергали за веревку, привязанную к моей лодыжке, даже прочертили на земле полукруг — типа граница на замке, шаг влево, шаг вправо — расстрел.
   Потом им это надоело и они пристроились в дверном проеме. Спрятавшись от жарких лучей светила, деревенские секьюрити затеяли какую-то азартную игру цветными камешками.
   Прибежала вездесущая деревенская пацанва, которая присутствует, наверно, в любом из миров, вне зависимости от цвета флоры. Мальчишки лет шести-семи остановились в отдалении, недолго посмущались, и принялись корчить мне рожи, подбадривая друг друга восторженными возгласами.
   Я изобразил доброжелательную улыбку до ушей, не забыв похвастаться наличием здоровых зубов.
   Пацаны заверещали, их ланья-биоантенны расправились за ушами, напоминая маленькие крылышки летучих мышей.
  - А ну, пошли отсюда! - рявкнул один из охранников. - Сейчас ланья оторву!
  Вот прям они сразу взяли, и послушались, - подумал я, разглядывая бесштанное юное поколение.
   Детки имитировали покорность, замолчали, но никуда не ушли.
   Через некоторое время, скука взяла свое: они уселись в круг и занялись, по примеру старших, перекладыванием разноцветных камней.
   Я наблюдал, прикидывая, с помощью какой еще хитрости расширить ареал моего доступа. Периодическая суета и возмущенные голоса отвлекали от бесплодных фантазий. Пришлось переключиться на пацанву.
   Выявилось много интересных нюансов, знание которых, в дальнейшем, могло оказаться очень полезным. Например: дети не дрались.
  
   Это стало понятно, примерно на четвертый день моих дневных моционов. К присутствию нежити аборигены постепенно привыкли, перестали бросать на меня настороженные взгляды — валяется бледнолицее, небритое чучело возле стенки, - ну и пусть себе валяется.
   Между взрослыми обитателями, мужского пола, разборки случались редко. Женщин я видел пока только издали. А мальчишки решали свои конфликты с помощью ланья.
   Выглядело это примерно так: конфликтующие стороны прекращали вдруг ругаться, растопыривали свои антенны и сверлили яростными взглядами соперника. Посторонние не вмешивались — наблюдали, стараясь держаться на расстоянии.
   Затем один из поединщиков не выдерживал — сдавался. Его ланья складывались веером и прятались за ушами. Все! Гордый победитель отмечал успех в битве парой громких возгласов, удостаивался бурной похвалы союзников, и на этом конфликт считался исчерпанным.
   Подозреваю, что годам к шестнадцати, места в иерархии жестко закреплялись. Каждый знал свои возможности и на большее не покушался.
   Единственный конфликт среди взрослых, мне удалось посмотреть случайно. Охранники - игроки в камешки, как-то раз заспорили, чья очередь бросать. Насколько мне удалось понять. Тут уже, все противостояние заняло не больше пары секунд. Стоило старшему на вид расправить ланья — второй моментально заткнулся и затих.
   Однажды, тучная женщина, облаченная в невзрачную темную тогу, протащила куда-то две клетки из тонких прутьев, со знакомыми мне паучками из синего леса. Как разъяснил Нэл, паутина этих тварей приносит неплохой доход общине. Нити вымачивают в специальной жидкости из сока какого-то «горького дерева», отчего они приобретают эластичность и способность к длительному хранению. Потом мотки этих нитей сбагривают торговцу.
   Пауки не ядовиты и для людей не опасны: максимум, что может произойти при попадании паутины на голову — мигрень на пару часов. А вот зубастых зайцев, и другую мелкую живность, их био-электрическая паутина глушит моментально.
   Вообще, Нэл попытался прочесть целую лекцию, на тему: что в джунглях растет, кто кого кушает, и каким образом. Но уже после первого абзаца, нам обоим стало ясно, что без полноценных иллюстраций — фиг чего из этого ликбеза получится. На том и закончили. Уяснил только, что на острове опасных хищников нет. А вот море — рассадник монстров. Люди даже не купаются в море по этой причине.
   С помывкой, конечно, напряженка: лишь кое-как удавалось ополаскиваться из ведра, воду в котором приносил Нэл, по мере расходования, и в зависимости от вредности дежурной смены охранников.
   С этим парнем вообще полная неясность. Умный, серьезный не по возрасту, Нэл, строил на меня какие-то, явно далеко идущие, планы.
   Ничего особо смертельного ему не грозит. Гнобят его за долги папаши, который умудрился взять в кредит, говоря земным языком, рыбацкую посудину, рассчитывая уловами расплатиться с Шаманом — главным и единственным кредитором на острове. А заодно, и заработать на приличное образование единственному чаду. Но море внесло свои коррективы: ни отца, ни лодки.
   Нравы в племени просты и суровы: долг папы перешел по наследству к сыну. Нэла продадут торговцу, тот, накинув свой процент, — куда повыгоднее. Хоть в город батрачить, хоть лес валить, грубо говоря.
   Не рабство, скорее закуп. Перспектива: отработай десяток, или сколько там, годков и свободен. Так кажется на неискушенный взгляд. Нэл же, явно соображает, догадывается, чем на практике может обернуться этот десяток лет.
   И вот тут нарисовался я. Какая польза от нежити Нэлу — вот главный вопрос, на который нет пока ответа. Объяснить он толком или не хочет, или не может, а скорей всего и то и другое. Моя судьба весьма туманна: Шаман ждет представителя официальных властей, чтобы это ни означало.
   Очевидно Нэл догадывается( или откуда-то знает?) — не останется Алекс безвольным наблюдателем на этом празднике жизни.
   Я сам еще не представлял, что буду делать, как выкручиваться. А Нэл, гляди-ка, карт-бланш выдал. Ой, не прост пацан, далеко пойдет, если не пришибут по дороге.
  
  
  
   Глава 3
  
  Алекс
  
  Ночью прошел небольшой дождик, С утра выглянуло солнце, как это часто случается на морских побережьях. К полудню стояла полноценная жара.
   Я скучал, пытаясь вникнуть в правила игры, которой азартно увлеклись охранники. Получалось хреново. Решил переключится и вычислить срок пребывания в новом мире. Усердно загибал пальцы, вспоминал события, запутался и плюнул.
   Не меньше двух недель, так кажется. Во всяком случае, загореть я успел прилично.
   Послышался быстрый топот. Мы втроем: я и охранники вскинули головы. Подлетел запыхавшийся Нэл.
  - Грезер приплыл, - выдохнул он. - Меня сюда отослали.
  Грезер — это единственный негоциант, с замашками работорговца, посещающий богом забытый островок, раз в три месяца. Грезер — это планида Нэла, которую он всеми силами старается избежать.
  Охранники изобразили служебное рвение: загнали нас в помещение и заперли на засов дверь.
   Вообще-то, Нэл лелеял надежду, что первым появится чиновник из прибрежного городка Армунд. Армунд являлся приличным портом и, по совместительству, райцентром местной провинции, столицу которой я пока не смог запомнить.
   Нэл с родителями раньше жили в Армунде , и все его грандиозные расчеты, в которые он не спешил меня посвящать, строились на том, что нас не разлучат, и этим чиновничье-челночным рейсом доставят в родной город.
   Сейчас Нэл был просто в панике: его одного продадут торговцу и все пойдет прахом. Психовал он впрочем своеобразно: глаза прищурены, губы плотно сжаты, весь вид выдавал активную работу мозга — поиск выхода из ситуации, перебор вариантов. Длинные волосы за ушами — шевелились: похоже, ланья, непроизвольно складываясь и раскладываясь как-то участвовали в процессе.
  - Успокойся, Нэл, - я постарался придать голосу уверенность. - Мы же все обговорили, действуем как условились.
  Тактический план у нас был тупой, как все гениальное. Местная цивилизация, как я надеялся, до таких высот цинизма еще не доросла. Торговец обычно задерживался на острове дня три-четыре: распродавал или менял товары, пьянствовал вино с Шаманом. Будут или нет продавать Нэла, в тайне никто держать не станет — не тот менталитет. Да и сомневаюсь я, что аборигены, чувствовавшие эмоции друг друга, привыкли к вранью.
   Если выяснится, что Нэла все же продадут, планировался ночной рейд, с побегом из недотюрьмы, захват заложника, в лице торговца Грезера, и поднятие Веселого Роджера — это уже я, в качестве шутки юмора, предложил.
   Если взглянуть серьезно, то провернуть такое, все же легче с торговцем, чем с чиновником, который наверняка будет с неслабой охраной.
  Дурацкая затея, по большому счету, но расставаться с единственным человеком, который более-менее знает местные реалии и является явным союзником, очень не хотелось. Шансы на благополучный исход моего пребывания на этой планете, самоназвания которой я еще не удосужился выяснить, резко стремились, в таком случае, к нулю.
   Понимает ли Нэл, чем грозит провал нашей авантюры? Наверно понимает — он парень умный. «Это все знают», - как он выражается.
   Жизнь, как всегда, показала зубы гораздо большего размера.
  
  Ближе к вечеру заявился Дрэнг, и нас под конвоем, минуя ближайшие хижины, а за ними и огороды, повели по широкой тропинке в лес.
  - К озеру идем, - шепнул Нэл.
  Бежать я не собирался, поэтому с удовольствием вертел головой, разглядывая окрестности.
  Огороды не впечатлили: возделываемые, похоже, тяпко-мотыжным методом с применением более лени, чем труда, они напоминали скорее заросшие участки в наших брошенных деревнях.
   Начавшийся лес заставил сосредоточить все внимание на тропинке — я умучился чертыхаться, наступая на веточки босыми ногами. Скорость передвижения резко снизилась. Охранники глухо ворчали, не понимая, в чем собственно дело: какие ваши проблемы? Ну, ясно, для их бронированных подошв проблем не существовало.
   Даже невозмутимый как ледокол Дрэнг пробурчал какую-то нелицеприятную фразу. Из которой я понял лишь два слова: «ребенок» и «нежить».
   Ну-да, бог с ними.
   Озерцо оказалось так себе: не больше футбольного поля, но, даже несмотря на игрушечный размер, место для купания было выгорожено плетнем — зайти в воду удалось только по грудь.
   Все же, монстрики имеются в водоемах, - пришлось сделать вывод и отложить факт в копилку памяти. Не помешает выяснить о них подробности.
   Через минуту в голове осталась только одна мысль: Кайф какой! Вода ласкала теплотой, соскучившееся тело впитывало влагу всеми порами. Я окунался с головой, не сказать, что в незамутненную воду. Но! Две недели без ванны или душа, для городского человека смерти подобно!
   Погружался, выныривал, отфыркивался — брызги летели кажется до луны!
  - Дрэнг, - в порыве хорошего настроения крикнул я, - почему раньше нас сюда не водили?
  - Быстрее мойся, - вот и все, что соизволил ответить этот сухарь, кинув нам по куску местного мыла — довольно твердым, красным плодам какого-то растения.
   Пока я соображал что же это такое, Нэл принялся намыливать свою шевелюру.
  Угу, ясно.
   Мылился это продукт флоры хреново, пены почти не образовывалось, но процесс от недостатка положительных эмоций не страдал.
   В общем, из воды выгнали меня насильно, на полном серьезе угрожая копьем.
   Дрэнг покопался в мешке, принесенном с собой, и выдал нам с Нэлом по паре изрядно потасканных, но чисто отскобленных шорт.
   Что-то предстоит интересьненькое, - подсказал «капитан очевидность».
  
   Попали мы с корабля на бал, вернее на пир горой. Почти в темноте нас отвели к дому с балконом — логову Шамана. Дрэнг сбегал доложился, и пленники предстали пред сиятельные очи местного истеблишмента.
   На первом этаже, в просторном помещении ярко освещенном плошками — светильниками, видимо с жиром, за здоровым столом гуляла честная компания.
  Трое «пассажиров» принимали «на грудь» явно не первый час. Спертый воздух — смесь копоти и сивухи разъедал глаза. Дышать было просто нечем.
  Нас с Нэлом скромненько поставили у стеночки и забыли. Шаман и два его гостя с жаром обсуждали какую-то животрепещущую проблему.
   Услышанное оказалось для меня шоком — разговор велся на совершенно незнакомом языке. Я не понимал ни слова. Произношение, гортанные звуки речи, даже интонационные взлеты и спуски — ничего не вязалось с усвоенными мной знаниями. Где-то в глубине души начала закипать ярость: меня кинули! Развели как клиента на чаевые!
  
  
  
  Кричать на человека в темноте — занятие странное, даже несколько противоестественное. Как он реагирует непонятно. В какой позе он находится? Может быть - отвернулся и заткнул уши? Какое у него выражения лица? Он плачет? Или наоборот - втихомолку смеется над орущим в пустоту идиотом?
   Тем более странно, орать в темноте на ребенка. Еще страньше, находясь в чужом мире, орать вполголоса, в темноте на ребенка считающего тебя нежитью.
  - Ты зачем это сделал, Нэл? - злость уже начала утихать, выплеснувшись нецензурщиной ранее.
  - Что? Действительно считаешь себя самым умным?
  Не то, чтобы мне требовался ответ, просто необходимо было переводить конфликт в конструктивное русло. Почему Нэл учил меня языку заштатного племени, даже не намекнув, что на материке в ходу совсем другой - понятно. Пацану требовалось привязать меня к себе и как можно дольше оказывать влияние на принятие решений. Ришелье доморощенный.
  - Штирлиц хренов, - уже успокоившись, загнул я. - Папаши Мюллера на тебя не хватает.
   - И не спрашивай, что это такое: «Штирлиц хренов».
  - Пока не научишь меня языку материка — по-русски ни слова! Усвоил? - я решил исправить допущенные ошибки.
  - Понял, что я сказал?
  - Понял, - пробурчал в ответ гений островной интриги.
  
   Утро — вечера мудренее. Совсем другие мысли, совершенно другое настроение. Умылся, ощутив даже не бороду, а просто какие-то ветвистые заросли на всем лице, и почувствовал себя настоящим ничтожеством. Мало того, что исчез весь налет цивилизованности, так еще и закатил истерику — груз своих проблем и стресс последних недель попытался взвалить на постороннего человека, по сути. Здоровый, молодой мужик нашел хрупкое плечо для опоры и, это же плечо, винит при первой возможности. Тьфу!
   Нэла увели, мы с охранниками устроились на улице. Я - у стены, охранники в дверном проеме — резаться в свои камешки. Чем-то, эта игра походила на Го или на пошаговую тактическую схватку.
   Внутренняя неудовлетворенность и жажда деятельности распирали. Я решил сбросить напряжение — подсел к охранникам и начал давать советы. Плохие естественно, на что мне и было незамедлительно указано.
  - Дэв, ты совсем глупый, не умеешь играть, - не выдержал старший. - Разве можно ослаблять левый фланг строя, убирая из него главное копье!
  - Э-ээ! Не называй дэва глупым! - изобразил я возмущение. - Сначала научи дэва играть, потом увидишь кто из нас глупый.
  Ну и понеслась… Оба охранника, с жаром молоденьких учительниц, принялись повышать образование нежити, попутно гордясь своими великими знаниями. Начали издалека: поминутно перебивая друг друга, они вываливали на меня историю, стратегию, тактику этой великой игры, перемежая все это именами местечковых чемпионов.
   Копья были забыты за ненадобностью, руки порхали с экспрессией колибри, глаза сверкали и напоминали проблесковые маячки гаишников, охотящихся за нарушителем.
   Мне стало скучно. При желании, дело пяти секунд вырубить эти тупые деревья. Даже прикинул: я на корточках между ними, устроившимися с комфортом на задницах. Тот , что справа получает локтем в лицо и трескается затылком о косяк двери. Обратным ходом — кулаком в нос второму, не особо выцеливая — как получится, лишь бы выкроить время и без помех поднять копье, беспечно лежащее вдоль смуглого бедра.
   Н-да. Смысл? Нет его. Живите, ребята, плодитесь.
  Минут через двадцать «ребята» подвыдохлись, и мы даже устроились было расписать партейку на троих — чисто друзья давнишние за карточным столом, только удобных кресел и лампы с абажуром не хватает. Но помешали посетители.
   Появилась делегация во главе с Дрэнгом. Охранники вскочили, подобрали копья. Я сгреб цветные камешки в кучу и сдвинул их к стенке, чтобы не подставлялись мужики. Встал.
   Ясненько: коммерсант Грезер изволил взглянуть на предлагаемый товар. Пришел в сопровождении личного мага — не знаю как зовут, познакомить меня с ним не соизволили.
  Заботишься о своей безопасности? Ну-ну. Если сделка состоится, неприятности я тебе обеспечу — хватит сидеть на попе ровно, пора начинать соответствовать репутации нежити.
   Толстячок, невысокого роста, Грезер действительно вписывался в мои представления о торговце. С одним маленьким исключением — глаза выдавали. В этом оценивающем взгляде сквозил холодок не только купли-продажи, чувствовалось, что при случае, его обладатель способен и горло перехватить лезвием за пару процентов прибыли.
  Пират-стайл, флибустьер торговли, якорь тебе в карман и на дно моря, - заценил я.
   Одежда строго унитарная: сапоги, штаны из плотной ткани неопределенно-темного цвета, рубаха - она же футболка, и кожаный жилет — подобие разгрузки со множеством карманов. А вот это, уже интереснее, - мелькнула мысль.
   Из украшений только обруч на голове, как и у его спутника. Никаких лишних побрякушек: ни перстней, ни цепочек, - ничего. Обруч, похоже, серебряный. Сейчас, при дневном освещении, я почти перестал в этом сомневаться. Очевидно - отличительный признак высокого положения в обществе. Всего три я таких видел: у Шамана, и вот теперь у Грезера с его магом.
   Троица подошла вплотную. Грезер уперся взглядом в меня, Дрэнг — в охрану.
  - В тени отдыхаете? - мрачно обратился к охранникам Дрэнг. - Так я вас в лес отправлю, на каримб охотится, - завелся Дрэнг, намереваясь вздрючить мужиков по службе.
   Я решил проверить одну теорию, пока секьюрити заняты разбором полетов.
   Подшагнул правой ногой, оказавшись вполоборота к Грезеру, и быстро, без замаха, впечатал левый кулак ему в подбородок. Не в полную силу, конечно. Не хватало еще пальцы сломать — я ведь правша, с левой бить не привык. А с правой заеду, не дай бог челюсть сломаю. Килограмм-то восемьдесят и рост метр восемьдесят два.
  Нокдаун.
  Голова Грезера мотнулась, ноги подкосились, он завалился на бок. Маг растопорщил свои ланья, отшатнулся и дико заверещал, вытаращив испуганные глазенки.
  Я стоял, внимательно наблюдая и прислушиваясь к собственному организму. Вскинулась охрана, поднялись копья. Дрэнг схватился за кинжал, но, надо отдать ему должное, тотчас же понял: больше ничего не произойдет. С немалым удивлением взглянул на мага, хмыкнул. Обернулся ко мне:
  - Внутрь, быстро.
  Я спорить не стал. Молча вошел в помещение, почти подталкиваемый остриями копей.
  - Зачем ударил? - прежде чем закрыть дверь, спросил Дрэнг.
  - Не люблю торговцев, - почти не покривил душой я. - К охране это не относится.
  
  
  В общем-то, в том, что я учудил, риска никакого не было. Ну, чуть поцарапали спину копьями. Никто же не отрывает голову, к примеру, породистым котятам, лишь потому, что они оцарапали покупателя? Охранники, без приказа Дрэнга, не способны принять сложное решение, а он сам — человек тертый, сразу вычислил, что продолжения не последует. Шаман, думаю, тем более скороспелых действий не предпримет. Не ему рожу набили и ладно. Нечего к нежити соваться. Купи сначала, а потом хочешь режь, хочешь ешь, - примерно так отфутболит Шаман претензии Грезера. Интересно, а телесные наказания тут в ходу? Подпортят шкурку какими-нибудь розгами, что тоже не смертельно, а злости и решительности мне прибавит.
   Самое главное выяснил: не могут местные маги причинить мне вред. Не в их силах хлопнуть Алекса на расстоянии, как ту собачонку. То-то маг заверещал, когда понял что к чему. Испугался, что и ему достанется, а защититься он не в состоянии — не действуют магические штучки на дэва. Как, собственно, я и предполагал: если ланья меня не чуют, с чего бы они должны на меня действовать? Я вам не Му-му безответная — не подходи, покусаю.
  
  Придя с работы, Нэл притащил новости. Грезер пришел в себя, жутко ругался с Шаманом, но, ничего не добившись, завалился на свой кораблик пить горькую.
   Интересно, что собой представляют местные средство мореплавания? По большому счету, я в кораблях не разбираюсь. Тем более в исторических. А, судя по технологиям, атомных ледоколов увидеть здесь не доведется.
   Другая новость заставила восхититься пронырливостью Шамана. Не смотри, что вождь почти первобытного племени — голова соображает.
   Этот пройдоха решил устроить аукцион, по продаже меня — любимого. К ночи, должен прибыть чиновник из Армунда, а дальше будет торг — кто больше заплатит, тот и получит шкурку дэва. Умно.
   И тут же делаем осторожный вывод: Островок Шамана не подчиняется материковым властям. Вообще, в политическом устройстве Нэл и сам с трудом разбирается. Есть какая-то Столица, под чьим протекторатом находится провинция Коренг, суверенным районом которой и является, собственно, портовый городок Армунд.
   А данный остров — это такая глухомань, что из сильных мира сего, особо никто и не заморачивается им владеть. И войной идти из-за такой мелочи, как переплата за кота в мешке по имени Алекс, который то ли есть, то ли нет, то ли дэв, то ли жуть с бугра, власти Армунда не планируют, по-видимому. И Шаман все это учел, устроив финт ушами, применительно к этому миру - ланья.
   Полуфеодальная система — так я для себя решил на первых порах считать. Есть где протиснуться бочком по узкой тропочке.
  
   На следующий день Нэла на работу не отправили. Я вытягивал из него начальные знания о новом языке — руланском, как выяснилось, по названию страны. Голова пухла, мозги, окончательно запутавшись в падежах и временах, отказывались работать. В школе английский сколько лет учат, и то часто без толка. А тут, хочешь — не хочешь, но вникать надо.
   Появления Дрэнга спасло меня от окончательного помешательства.
  - Встать, лицом к стене, руки за спину, - повеяло чем-то родным от десятника.
  Нэл и я подчинились. Нам связали руки. Видимо, и с Нэлом решили не рисковать — мало ли что.
   Послеобеденное время. Пленников, естественно, никто раньше вечера кормить не собирался, а вот жителей на улицах фактически не было - жара. Натуральная послеобеденная сиеста. Даже домашняя живность, вроде тех же бесхвостых псин, не мелькала возле домов.
   Привели опять в двухэтажную резиденцию с балконом. На этот раз, высокопоставленные особы изволили быть трезвыми. В центре стола, уставленного блюдами с едой, восседал Шаман.
  У меня непроизвольно стала выделяться слюна: мясо, овощи, фрукты, вино! Тут душу воротит от каши и нечастых плодов местной сливы, иногда притаскиваемых Нэлом. А эти гости носы воротят от витаминного изобилия. Цинги на них нет!
   По левую руку от Шамана располагались Грезер со своим магом, бросая на меня ненавидящие взгляды.
  По правую — делегация из Армунда. Худощавый усатый мужик в возрасте и молодой маг. Вернее — магиня. Или как их там правильно называть? Магиянка? Не знаю, но ясно, что в этом мире серебряные обручи просто так на голову не возлагают. Симпатичная девочка, лет двадцати, по моим меркам. Округлое загорелое лицо европейского типа, обрамленное множеством мелких афрокосичек. Интересно, такая прическа является отличительной особенностью магов-женщин? Возникшее удивление, по поводу наличия в морском походе девушки, впрочем быстро рассосалось. Мало ли, что компания неподходящая — мужики одни. Такая девица постоять за себя сможет: посмотрит этак задумчиво, расправив антенны, и — хана невоспитанному матросику.
   А вот усы худородного чиновника порадовали: впервые вижу в этом мире растительность на лице. У островного племени с вторичными мужскими признаками не задалось.
   Шаман толкнул коротенькую речь на руланском, из которой я интуитивно вынес следующие тезисы:
  Товар первоклассный. Дэв — настоящая нежить: гляньте какой здоровый и волосатый. Мальчишка — бонус, в качестве переводчика, и отдельно не продается. Покупатели с обеих сторон щедры и богаты. Посему — начнем торги.
  Ай да Шаман! Показал товар заросшим лицом, так сказать.
  И торги начались. Нас, за ненадобностью, отправили обратно в кутузку. На корабли мне в этот раз взглянуть так и не удалось.
  
  Остаток дня был посвящен вдалбливанию в уставшего меня руланских слов. Вечером Нэл сбегал за кашей и принес известие: в аукционе победил советник Тарен — чиновник из Армунда.
  А Грезер уже отчалил, решив, очевидно, побыстрее вознаградить расстроенные чувства прибылью от торговли.
  - Нэл, а что это за украшения у них на головах? - пришла вдруг мысль.
  - Защитный обод, - ответил Нэл. - Очень дорогая вещь, надень такой, и никто не сможет узнать твоего настроения или эмоций.
   Статусной штукой оказался этот обод, да еще и полезной, в обществе повышенной чувствительности к ближнему. Существовали и более продвинутые версии, из золота, насколько я понял. Чем они лучше серебряных Нэл, естественно, не знал — не его уровня полет. Меня эти подробности, на данном этапе тюремной карьеры, волновали мало.
  Хозяин сменился — вот главная интрига. Будем посмотреть чем все обернется. Ну, советник, так советник, - подумал я, проваливаясь в сон. Уж лучше он, чем торговец рабами.
  
  
   Если особо не задумываться, то более-менее развитая цивилизация кажется отличной альтернативой племенному строю, в котором неуклюжая хижина с балконом является верхом роскоши и бытовых удобств.
   С другой стороны, перед взглядом непредвзятого наблюдателя предстает вся прелесть циничности продвинутого общества. Которое стремится использовать любые изобретения во вред ближнему. В войне ли, в быту ли — не важно.
   Сегодня я ощутил эту банальную сентенцию на себе — меня заковали в кандалы. Произошло все довольно буднично, можно даже сказать - технологично.
   Утром ввалились Дрэнг с охранниками и четверо незнакомых вояк. Профессиональная принадлежность была ясна по их однообразному прикиду: узкие штаны заправленные в сапоги, рубахи с закатанными рукавами, кожаные безрукавки — вроде доспеха, и пояса увешанные острыми железяками.
  - Встать, лицом к стене, руки за спину, - это Дрэнг, - уже знакомая песня.
  А вот дальше последовали сюрпризы. Связали не только руки, связали и ноги, оставив возможность делать только мелкие шажки. На голову напялили мешок, лишив обзора. Полный абзац.
   Нэл, как ни странно, такой процедуре не подвергся.
   Дальше все произошло быстро, элегантно и безболезненно. Куда-то привели, поставили на колени, руки развязали и сковали спереди, не снимая мешка с головы и не оставляя ни одно шанса на сопротивление.
   Потом снова шагистика, шум прибоя, деревянный, похоже, причал. Корабль, который и в этот раз остался для меня невидимым призраком.
  В конце путешествия кандалы, казавшиеся в начале просто неудобными, весили, по ощущениям, уже килограмм двадцать — руки поднять было просто невозможно.
   Итог: я и Нэл в тесном, запертом помещении недр корабля. У меня скованы руки, Нэл — свободен.
   Вся эта метаморфоза, не занявшая много времени, вгоняла в размышленческую тоску о будущем, не казавшимся сейчас слишком светлым.
  - Нэл, сколько человек на корабле? - спросил я, чтобы хоть как-то развеять мрачное, затянувшееся молчание. - Что успел рассмотреть? Рассказывай.
  - Большой корабль, много людей, - ответил Нэл
  Счетовод из Нэла тот еще, но опытным путем удалось выяснить, что людей где-то полтора десятка, может чуть больше. Да и, думается, для него любой корабль, что не рыбацкая посудина, - «большой».
   Не успели толком разобраться в полутьме каморки, что тут к чему, как Нэла выдернули.
  - Эй, малой, давай на выход, - прозвучало из открытой двери. - Грузиться будем.
  Нэла увели, я успел оглядеться пока свет падал из открытого проема. Похоже, это даже не карцер, или как там на морском сленге называются подобные вещи. Просто кладовка какая-то, размером меньше чем два на два. У одной стены сложены матрацы и одеяла, туго притянутые веревками к доскам пола через металлические кольца. Вот на эту-то груду я и улегся, имея за душой лишь одну путную мысль: надеюсь, клопы здесь не водятся.
   Дверное полотно подогнано на совесть — толком не разберешь, на сколько качественно заклепаны кандалы. Руками гнуть подковы и рвать монеты я не умею. И, самое гадское, вот уже в который раз успокаиваю себя тем, что от меня ничего не зависит. Течение странной реки бытия в этом мире, я преодолеть пока не в силах. Очень захотелось кому-нибудь сделать больно.
   Чтобы хоть чем-то заняться, закрыл глаза и начал вслушиваться в происходящее на судне. По всей видимости, полным ходом шла загрузка: множество голосов, гортанные слова и на руланском, и на островном диалектах. Грохот тяжелых предметов, скрип палубных досок — тоска.
  
   Часа через четыре суета прекратилась, прозвучали уверенные распоряжения отданные командным голосом, судно подняло якорь. Слабая качка стала ощущаться не раньше чем еще через час. Судя по освещенности, дело близилось к темноте.
   Пригнали Нэла. Тот притащил в деревянной посудине еду. Просто праздник сегодня! Морской паек оказался не чета сухопутному: вяленое мясо, каша, непонятные в темноте, но вкусные, с кислинкой , сочные фрукты
  Зачем они меня сковали? За такую кормежку и я бы денек грузчиком поработал. Ну, хозяин — барин, хочет кормить бесплатно — его проблемы.
  - Что там Нэл? - спросил я, наевшись.
  - Точно посчитал, - голос Нэла в темноте звучал гордо. - Две полных руки матросов, рука солдат, капитан и советник с магом.
  - Ясно, восемнадцать человек всего.
  - Точно, восем-на- дцать, - старательно скопировал Нэл. - Оружие: копья, луки, мачете, кинжалы.
  - А пушки на судне есть? - на всякий случай, я поинтересовался и этим. - Такие длинные металлические штуки, вроде обрубков древесных стволов.
  - Нет, такого не видел, - неуверенно произнес Нэл.
  - Для чего нас купили, не выяснил?
  - Господа молчат, а матросы с солдатами не знают, - ответил Нэл. - Я спрашивал осторожно, - волнения в голосе мальчишки прозвучало явственно.
  - Ладно, Нэл, давай позанимаемся языком, - успокоил я. - Я тут матрац выдернул из кучи, падай и приступим к уроку.
  
   Утром пара вояк сдернули нас ни свет, ни заря, и, вежливо, — указывая копьями дорогу, проводили до гальюна. Конечно я не строил иллюзий по поводу удобств на средневеков судах, но… Эта птичья клетка вгоняла в оторопь: пристроенная на носу корабля, нависающая над волнами, открытая ветрам и брызгам, да еще и без сидушки — просто деревянная решетка под ногами, хочешь стой, не хочешь — на корточки и держись за мокрые прутья стенок руками…
   В первый раз такая эквилибристика производит глубокое впечатление. Надеюсь, привыкну.
   После хитрой процедуры меня загнали обратно в кладовку. В голову закралась мысль, что при «никакой» гигиене, на судне должен быть соответствующий запашок и множество сопутствующих животин. Однако, ни крысы, ни мыши ночью ко мне греться не заползали, да и более мелких кусачих букашек вроде не чувствовалось.
   Наверняка — заслуга мага. Пятнадцать минут работы в день — пройтись по закуткам и «скомандовать» нежелательным пассажирам «вечный отбой». Скорее всего и продукты питания от всяких гнилостных бактерий обеззаразить может. Ведь рассказывал Нэл, что Шаман раны лечит очень хорошо. Мне кажется, в этом мире пенициллин не изобретут — нет потребности.
   Как-то еще мой организм будет реагировать на всяческие болячки? Неясно. Хотя, рана на голове ведь не воспалилась, но может просто повезло.
  
  С обедом опять не поскупились: мясо, каша, овощи, вода. Всю еду, за двоих, отрабатывал Нэл: драил палубы и выслушивал подколки матросни и солдат.
  - Не расстраивайся, - сказал я ему, запивая обед водой. - В любом месте к новичкам так относятся.
  - Я, знаю — обида взяла верх, в этом слишком серьезном ребенке. - Я на острове так и не стал своим, а здесь — взрослые же люди!
  - Взрослые люди больней кусают, перетерпим — здоровее будем, сами кого хочешь загрызем.
   Нэл, вряд ли успокоившись, ушел в сопровождении воина.
   Вот чему я его учу? Око за око? И как прикажете утешать по-другому, в мире, где незнакомцев закатывают в кандалы, а дети находятся в фактическом рабстве?
  Ладно, - решил я про себя, - если получится выбраться из этой конкретной задницы, постараюсь оградить его от выбора: подставлять другую щеку или бить в ответ. Сам с трудом верю, что удастся, но попробовать стоит — умный пацан.
   Мысли зацепившись одна за другую, напомнили, что с этой беготней до ветра, так толком судно и не разглядел. Хотя, что мне это даст, если я в кораблях все равно не разбираюсь? Длинной метров двадцать, довольно широкое. Высокие, больше метра, борта. Странная палуба: на носу и на корме приподнятая, с какими-то надстройками, в середине совсем низкая — трюма похоже нет. Единственная мачта с прямым парусов.
   И? И ничего! Как был ты, Алекс, сухопутным земляным червяком, так и остался. Единственный вывод: даже если перебить всю команду, что само по себе не реально — слишком уж профессионально держатся вояки, управлять кораблем вдвоем — это вообще за гранью фантастики. Один только парус выглядит настолько здоровым и тяжелым, что нам с Нэлом его просто не поднять будет, при надобности.
   Голова гудела, перегруженный мозг хватался то за варианты спасения, то за новые слова новых языков, насильно в него втискиваемые. Тело, поставленное в условия бездействий, требовало физической активности. Эх, сейчас бы драку хорошую, чтоб выплеснуть накопившееся напряжение. «Раззудись плечо, размахнись рука» - хоть что-нибудь, лишь бы встряхнуться, перезагрузиться, глядишь и приду в себя.
   Неожиданно, вроде еще не вечер, привели Нэла. Видно было, что его трясет от возбуждения.
  - Ну, что там? - не дожидаясь предисловий, спросил я.
  - Там корабль за нами гонится, - вывалил Нэл. - Все вооружаются, наверно война будет!
  
  
  
  - Алекс, может это не Грезер? - дотошность Нэла зарулившего на третий круг обсуждения слегка утомляла.
   Но заняться все рано было нечем: бегство от преследующего корабля длилось вот уже почти сутки. За это время нас всего пару раз выводили справить нужду, и один раз покормили.
  - Ну давай, выдвигай свои версии, - ответил я, продолжая разговор лишь из желания языковой практики. - Версии — это то, что ты думаешь о происходящем: кто, по какой причине, чем закончится.
  - Это могут быть грабители — пираты, как ты говоришь, - начал перечислять Нэл.
  - Прежде, они должны знать, есть ли что-либо ценное, на борту, знать маршрут — направление движения нашего судна, парировал я.
  - Случайность? - рассуждал Нэл. - Море такое большое, случайно тут не встретишься, - согласился он.
  - Ты мне лучше вот что скажи, - я решил перевести разговор немножко в другое русло. - Хватит смелости у торговца напасть на чиновника — представителя властей. Не испугается?
  - Не знаю, но раз гонится, значит не боится, - задумался Нэл.
  - А ты бы, на его месте испугался? - подкинул наживку я. - Ты пошел бы на конфликт с Шаманом, например?
  - Не знаю, - повторил Нэл.
  - Ладно, сейчас не знаешь, - согласился я. А есть какие-нибудь причины: вещи, люди, события, из-за которых ты готов драться с властью?
  - Надо подумать, Алекс, - прозвучал неуверенный голос. - Так сразу и не скажешь.
  - Ну думай, думай, - я рассмеялся.
  Вот в этом весь Нэл: «Надо подумать». В этом его слабость и его сила. Неизвестно, как он себя поведет в ситуации требующей мгновенных решений и действий. Расчет, планирование, выстраивание комбинаций — на уровне его невеликого опыта и практически нулевого образования — в этом он силен. Его бы в стратеги, в руководители. Вот ведь гадство: талантливый пацан, обречен бегать с копьем и пить пальмовую бражку по праздникам.
  - Да, я бы смог! - неожиданная твердость в голосе Нэла прозвучала внушительно.
  - Выкладывай причины, - усмехнулся я. - Заодно подумай, при каких условиях ты сможешь убить человека.
  - Как человека!? - пацан аж поперхнулся.
  - Ну, допустим, выбор стоит: или ты его, или он тебя — драка один на один до смерти.
  - В таком случае точно смогу, - самоуверенность мальчишки зашкаливала.
  - А ты хоть раз, на охоту ходил, зверя убивал?
  - Рыбу убивал, папа иногда ее еще живой с промысла привозил, - голос Нэла погрустнел.
  Черт! Это я неудачно пример подобрал, хватит ему проблем и без воспоминай о родителях, - краска залила мое лицо. Хорошо, что в темноте не видно. Надо срочно переключать внимание.
  - Нэл, а в какое место ты бы хотел отправиться…
  Договорить мне не удалось.
  - Алекс, а ты сможешь убить человека? - вдруг выдал Нэл, выделив, «ты», интонацией. - Убивал раньше?
  От неожиданного вопроса я даже не сразу нашелся, что ответить.
  - Нэл, я же нежить, - не стоило упрощать жизнь пацану. - Сам подумай: взрослый дэв из чужого мира… - В вашем мире войны есть?
  - Есть, - подтвердил Нэл.
  - Ну, вот, и в нашем есть.
  Дальнейший треп прервали возбужденные голоса на палубе, отрывистые возгласы приказов и бряцанье железа. Похоже, затянувшаяся погоня переходила в фазу интимных контактов борт о борт. Если огнестрела здесь еще не изобрели, то абордаж — ближайший вариант развития противостояния. Кто бы ни был этот доморощенный пират, что бы ему не требовалось - все равно придется топать ножками за добычей.
   Крики наверху усилились и приобрели беспорядочный характер. Удалось даже разобрать срывающийся голос раненного — стрелой, что ли, зацепило?
   Мне стало жарко, мышечная энергия требовала выхода. Действовать, действовать, действовать — в крови кипел адреналин.
   Млять! Заперли как баранов в загоне перед бойней. Хоть что-то, хоть что! Делать - что угодно!
  - Нэл, ну-ка ложись у боковой стены! - рявкнул я.
  - Зачем?
  - Ты еще спорить будешь? - я готов был рвать и метать. - Ложись кому сказал!
  Корабль неожиданно вздрогнул. Одновременно с глухим ударом, на голову посыпалась какая-то труха, нос моментально забила пыль — дышать стало нечем.
  - Давай, шевелись! - я схватил пацана за плечо.
  Противный скрежет трущихся друг о друга бортов заглушил все окружающие звуки. Я толкал не сопротивляющегося Нэла к стене, и вдруг из него будто выпустили воздух. Мальчишка молча повалился на пол, утащив меня с собой. Обморок?
  Я кое-как раскорячился на локтях и коленях, стараясь не раздавить его всем своим весом. Вот чего мне сейчас не хватало для полного счастья — бабских обмороков, - мелькнула мысль.
   Дурак, - перехватило дыхание, - а вдруг мертвый? Забыл о магах?
   Неуклюже ворочаясь в тесноте и полутьме кутузки я попытался нащупать пульс. На запястье… На шее… Бесполезно.
  Мое сердце барабанной дробью перебивало все попытки выяснить состояние пацана. Руки ничего не чувствовали, кроме собственных толчков крови в венах.
  Почти распластавшись, я приложил ухо к груди ребенка.
  Жив — полегчало.
  Так, теперь задвинуть тело к стене, завалить матрацем — потом будем разбираться в подробностях.
   Свой матрац я сложил пополам, подскочил к простенку у двери, прижался спиной и замер. В случае чего — использую эту набитую сухой травой подстилку в качестве щита. Если поможет.
   Секунды шли, я успокаивался, слух, забитый собственным пульсом возвращался.
   А давненько ты не брал в руки ёжика, Алекс, - ехидная, не вовремя, мысль вызвала злость. Привык к мирной жизни, расслабился, почувствовал себя на курорте? Или решил, что все это игрушки? Так не пойдет. Давай-ка включайся в в режим : свои-чужие, убей или умри.
   Полегчало окончательно, мозг потихоньку начал анализировать обстановку.
   Что у нас там?
  Тишина. Слишком тихо. Не так представлялся абордажный бой, не должно было все настолько быстро закончится. Сколько времени прошло с момента соприкосновения судов? Минут восемь-десять, не больше.
   Я превратился в слух.
  По палубе кто-то неторопливо передвигался, изредка слышались глухие удары, словно киянкой по стамеске. Один? Двое? Точно не больше двух. Все-таки двое? - слышались невнятные фразы.
   Непонятно.
  Шаги сначала удалились, стали почти не слышны — на носовую надстройку ушли, - прикинул я. Мысли сменялись мгновенно: как вооружены, за что мне хвататься вместо оружия? Двое, или все-таки один?
   Минут через семь, показавшихся мне неделей, послышался грохот прыжка с носа судна на нижнюю палубу.
   Там, похоже, все обыскали, сейчас за корму примутся. Дверь в нашу каморку как раз под лестницей на кормовую надстройку.
   Надо отвлечь внимание, - шевельнулась вялая идея. Как? Чем?
  Угу, вот чем: стараясь не шуметь, я выдернул из кипы матрацев один. Свернул его в рулон, приставил к стене напротив двери. Нашел свой матрац, скрутил его аналогично и поставил на первый. Вытащил из стопки тонкое, шерстяное одеяло.
   Пыль, поднятая при этом, окончательно забила ноздри и осела во рту привкусом незнакомой травы. Хотелось чихать, плеваться и материться.
  Я замер, прислушался.
  Нет, все же один: скрип лестницы на кормовую надстройку и четкие шаги одиночки. Размышлять на тему: почему один — времени не было. Я укрыл матрацы, стоящие друг на друге, одеялом, изобразив нечто, «с головой закутанное в плащ». Ростом маловато вроде, но, за неимением лучшего, — сойдет.
   Аккуратно метнулся к двери, замер. Слышны были шаги где-то над головой, скрип открываемых дверей, неясные фразы. Опять звуки глухих ударов.
   Корабль укачиваемый волнами неторопливо перевалился с боку на бок, мое скульптурное творчество мягко развалилось, не желая участвовать в шоу. Пацифист хренов, - я скакнул к матрацам, восстановил обманку, немного сплющил ее, плотнее придавив к стене.
  Млять! Дайте мне капельку везения! Постой, ты, пугало, хоть пять минут не падая! - меня переполняла ярость напополам с жаждой действий.
   Скрипнула лестница. Я метнулся ко входу, влип спиной в стену, замер.
   Брякнул засов, дверь открывающаяся наружу распахнулась, вместе с солнечным светом в помещение проникло копье. Половина копья. Тот кто его держал не спешил входить — всматривался в полумрак.
   Пять секунд… десять… время замедлилось. Давай, заходи, урод, - заполнила мозг единственная мысль.
  - Эй! А ну, выходи! - глухо прозвучало с той стороны.
   Очередная волна торкнулась в борт, корабль качнуло, конструкция из матрасов завалилась на бок. Копье дернулось, его владелец быстро шагнул внутрь и вонзил наконечник в груду тряпья.
  Сюда иди, мой сладкий перец! - плескануло по нервам. Руки жаждавшие действий и утяжеленные кандалами описали короткую дугу и пара килограмм железа впечаталась в голову пострадавшему. Уже пострадавшему. С того момента, как открылась дверь, он уже был пострадавшим. Телом.
   Тело отбросило к стене и четверть секунды постояв оно упало. Мой второй удар пришелся в толстую доску, руки моментально онемели — отшиб.
  Быстрей, быстрей! - ничего не чувствующими пальцами я ухватился за копье и дернул, пытаясь завладеть хоть каким-то оружием. Наконечник копья застрял в матрасах, другая сторона оказалась придавлена телом.
   Слишком долго освобождать, - подхлестнул параноидальный опыт. Рыскающий взгляд остановился на рукояти мачете за поясом нападавшего. Я ухватился, рванул — лезвие освободилось неожиданно легко.
  Дальше, дальше, - гнал адреналин.
  Я ткнул острием в шею упавшего и выскользнул за дверь.
  
  Заходящее справа солнце ослепило глаза, чертыхнувшись, я присел под лестницей, пытаясь осмотреться. На палубе лежали… два… три… четыре тела, судя по одежде — вояки советника, из-под ближайшего уже натекла небольшая лужа крови. В досках правого борта торчал десяток стрел. Почему-то упавший парус растянулся мятым свертком от кормы до носа.
   Слева маячила мачта чужого корабля. Никаких звуков, кроме щемящего скрипа трущихся бортов. Никакого движения.
   Очень хотелось остаться в иллюзорном убежище под ступенями и продумать дальнейшие действия. Очень хотелось.
   Вместо этого, я, пригибаясь, стараясь не наступить в потеки крови, глядя во все стороны сразу, рванулся к левому борту. С чужого судна тянулись три нетолстых каната стягивающие корабли, и заканчивающиеся металлическими кошками. Что там посходит на чужаке не было видно — доски обшивки почти на полметра возвышались над моей головой.
   Замер, прислушался — ничего. Поднял мачете — очень неудобно со скованным руками, торопливо принялся перерезать туго скрученные жгуты. Заняло это, казалось, вечность. Тонкие жилки, из которых состояли канаты, рвались со звонкими хлопками один за одним. Спина чесалась от неуютного ожидания удара стрелы или копья. Руки, до крови сбитые кандалами, саднили. Дыхание сбилось.
   Нити последнего каната, допиленного до половины, лопнули со звуком пистолетного выстрела. Я обессилено сел, прижавшись спиной к борту, и судорожно стал втягивать в себя воздух, пересохшим, полным пыли, ртом.
   Немножко отлегло — главная опасность устранена. Море отнесет этот ящик с сюрпризами подальше. Кто там скрывается и в каком состоянии - желания разузнать не возникло ни на секунду. «Ищите дураков на другом краю мира», - как говорит мой юный друг.
   Вставать не моглось, но было надо. Надо, надо, надо, - кучу всего еще сделать надо!
   В первую очередь - проверить корабль. Не думаю, что на нем остался кто-то из врагов. Да и вообще, кто-либо живой, кроме нас с Нэлом. Смутные догадки, чем занимался тот гад, которого я срубил, перерастали в уверенность: прямо напротив меня, метрах в четырех, лежал солдат с развороченным горлом.
   Похоже, людей добивали уже лежачими - ударом копья.
   Я чуть отдышался. Назойливое «надо» стучало в голове, как пепел Клааса в сердце Уленшпигеля
  Вот млин! Хоть бы кто-нибудь сказал: «Хочешь, Алекс?» Нет! Одно только: «Надо, Алекс!» - мать их за ногу.
   Пришлось подняться, опираясь на мачете. Какое, к чертям, мачете!? - пришла откуда-то дурацкая мысль, - настоящий меч, непривычной тебе формы — не такой, как в кино про рыцарей. Даже рядом не валялся. Да и какая собственно разница? Железяка для убийств.
   Осознание того, что вот так запросто, не терзаясь толерантностью, рядом с тобой зарезали восемнадцать человек, вовремя освежило мозги и придало сил.
  
  Первым делом, я вытащил из кладовки на свежий воздух Нэла и уложил его на бесполезный нам теперь парус. Пацан дышал ровно, а большего я сделать не умел.
   Заодно, убедился, что мне не показалось: прибитый мной засранец являлся подручным магом Грезера. Хороша темка для размышлений, но — потом, позже.
   Солнце почти наполовину скрылось за горизонт. Корабль нападавших отнесло на приличное расстояние, и, судя по тому, что парус на нем так и не подняли, — с этой стороны пока без угроз.
  Требовалось до темноты все же обыскать наше судно. Сил почти не осталось, я тупо взял меч-мачете и так, со скованными руками, побрел считать мертвецов.
   Здесь,на палубе - четверо. Чтобы убедиться в своих выводах, я, стараясь не испачкаться в крови, перевернул пару тел — на досках виднелись отметины. Ну, точно — «контрольный удар копьем».
  Лестница ведущая на нос оказалась завалена парусом, пришлось карабкаться, сжимая недомеч чуть ли не зубами.
   Пара дверей в надстройке была заперта снаружи на засовы, туда я соваться не стал — потом разберемся. Нэл говорил, что там выгружали товар с острова.
   На верхнюю площадку — крышу надстройки, пришлось карабкаться еще по одной, почти отвесной, лестнице, что с занятыми мечом руками, представляло собой гимнастический подвиг.
   Небольшое пространство заваленное телами — моряки. Искать живых не было смысла: кровь залила все доски и даже стекала по стене. Я лишь пересчитал: семеро. Осталось найти еще семерых.
   Спустился на нижнюю палубу, уже мало что соображая: голова отупела от количества крови и специфического запаха. Мельком взглянул на пацана — никаких изменений. Потащился на корму.
   Восемь ступенек подъема — под ними я прятался, когда выскочил из карцера. Еще два трупа в проеме двери во внутренние помещения. Одного человека узнал: усатый советник лежал лицом вверх, из разорванной шеи натекла приличная лужа. Итого, пока тринадцать.
   Удовольствие перелезать через трупы решил оставить на попозже. Сейчас — на крышу надстройки. Та являла собой приличную площадку, приспособленную для обороны, с толстым ограждением. Но находящимся здесь людям это не помогло: трое, раньше вооруженные луками, сейчас - мертвые.
   Осталось отыскать еще двоих.
  Пришлось-таки пробираться через загроможденную трупами дверь. Как ни старался, - голые ноги перемазались в крови: слишком много ее оказалось. Внутри - небольшой коридор с двумя дверьми. Толкнулся в приоткрытую левую: просторное помещение, довольно богато обставленное — широкая кровать, окно, какие-то сундуки, стол. Пусто.
   За правой дверью обнаружилась каюта поменьше. И два тела: живое и мертвое.
  Мертвое — вояка, с уже ставшим привычным перехваченным горлом. Живое — девчонка-маг, связанная по рукам и ногам. Похоже, без сознания.
   То, что ее не убили, ни разу не удивило: пираты всех времен, не избалованные в своих морских променадах, были охочи до женских ласк. Кого при этом интересовало мнением дамы?
   Я тоже не стал развязывать магиню и справляться о ее самочувствии. Во-первых, нести удобнее, - я взвалил на плечо не слишком тяжелое, но неуклюжее тело. Во-вторых, у меня просто сил не осталось на политесы, в случае ее преждевременного прихода в себя. В-третьих, надо сгрузить подругу к Нэлу — пусть будут оба в куче, на виду. Мне так удобнее присматривать за ними.
   Тащить девчонку и меч оказалось делом жутко затейливым, особенно перелезать через тела в дверях — пот лил градом, ноги подкашивались, опереться, даже на стену, нехватало рук. Но супергерой Алекс справился. Почти.
   Осталось преодолеть три последние ступеньки до спасительной плоскости палубы, когда засранка пришла в себя и начала брыкаться. Поручни на лестнице предусмотрены не были, скользкие от чужой крови ноги стали разъезжаться, чтобы хоть как-то удержать равновесие, пришлось резко наклониться вперед и перенести центр тяжести. И тут, эта стервочка саданула меня коленями в спину и начисто перекрыла обзор, вцепившись в лицо связанными руками.
   Падая, я молился лишь об одном — не напороться на собственный меч. Грохнулись мы удачно. Для нее. Тяжесть удара пришлась на мою многострадальную правую руку, которую я отшиб еще в самом начале заварушки, о стену, вырубая первого противника. Весь вес дамы, не показавшейся в тот момент легкой, придавил мою голову.
   Для полного счастья, магиня начала орать. Назвать визгом явно нецензурные вопли не представлялось возможным.
  Я хоть и не разобрал ни слова, но понял, что мне обещают все кары небесные. Или что там у них в ходу.
   Кое-как выбравшись из завала, я стоял, покачиваясь, и тупо смотрел на взрывающееся яростью создание. От удара головой в глазах мельтешили звездочки. Накатила полнейшая апатия.
  - Заткнись, - сам не соображая на каком языке, выдал я. - Заткнись прямо сейчас. Иначе в море брошу.
   И, не дожидаясь результата, потащился к месту, где лежал Нэл. Краем ускользающего сознания уловил, что и он очнулся.
  Я завалился на парус, свернулся калачиком и, прежде чем отрубиться, отдал невнятную команду:
  - Там... Это... Развяжи...
  
  
  Синяя трава реальности Глава 4
  
  
  
  Мэйлэна
  
  
  Мэй проснулась от противного, громкого звука, доносившегося из открытого окна-иллюминатора, сонно поежилась и перевернулась на другой бок. Отвратительно неуютный грохот мощения булыжной мостовой не прекращался.
  Кто в такую рань укладывает камни? - вяло шевельнулось невыспавшаяся мысль.
   Проснись, какие камни на корабле, идиотка! - Мэй подпрыгнула на кровати, села и открыла глаза. Весь ужас прошедших суток нахлынул на нее, заставив окончательно прийти в себя.
  Вот я вляпалась! - девушка нехотя встала и подошла к окну.
   На нижней палубе, заваленной упавшим парусом, шевелились две фигуры. Мальчишка, - Как его зовут? Кажется Нэл, - вооружившись молотком и еще какими-то железками, ритмично стучал по оковам дэва, пытаясь того освободить. Металлический лязг противно отзывался эхом в ушах. Мэй досадливо поморщилась и закрыла окно. Стук не прекратился, но стал приемлемым.
   Надо просканировать судно, - в голову пришла первая здравая мысль. Девушка расправила ланья и тщательно проверила пространство: Пусто!
  Особого смысла в проверке не было: со вчерашней ночи ничегошеньки не изменилось. Из живых — она и мальчик. Да еще дэв, но он с помощью ланья не ощущался — нежить.
   Мэй уселась на кровать. На чужую кровать, в чужой каюте — бывшей каюте советника Тарена.
   В каюте Мэй, меньшей по размеру, сейчас лежал мертвый солдат, и там было полно крови. В памяти всплыл вчерашний ужас, когда ей в темноте пришлось перебираться через мертвые тела советника и капитана, чтобы попасть внутрь. Второй раз совершить такой поступок она не готова! - Мэй скользнула к столу и, отодвинув какие-то морские карты, вытащила небольшое зеркало.
   Ну и видок у тебя, подруга, - Мэй язвительно показала зеркалу язык, быстренько привела в мало-мальский порядок прическу и прошла к умывальнику сполоснуть лицо. Воды хватило только-только.
   Мелкие житейские заботы несколько отвлекли от страшных мыслей, но очень ненадолго
   Девушка снова подошла к окну. Паренек уже закончил долбить и сейчас чем-то поил дэва, так и лежащего на парусе. Прислушавшись к ощущениям, Мэй почувствовала эмоции островитянина: радость, беспокойство, уверенность. Подсознание, рефлекторно, повинуясь многолетней привычке, выдало наиболее логичные версии: радость — жив, свободен; беспокойство — за будущее; уверенность — в своих силах?
  Нет, что-то не сходится, чего-то нехватает. Мэй задумчиво нахмурила лоб и, пожалуй впервые за долгое время, вновь ощутила себя беспомощной девчонкой, тонущей в хаосе чужих переживаний.
   Одна, совершенно одна, с тех пор, как она осознала свой дар. Никто не помогал развиваться, некому было подсказать правильные пути и методики совершенствования дара. Родители не в счет: они отдалились, пожалуй, первыми из людей, поняв, что дочка родилась Обладающей Силой. Кормили, поили, были вежливы — снаружи. Однако то, что творилось у них внутри, разрушало родственные чувства похлеще пощечин.
   Потом стало легче: отец, неплохо заработав на какой-то сделке, купил им всем по защитному ободу, хоть и плохого качества, но хоть как-то спасающих от бесконечного погружения в чужие, душные эмоции.
   Мэй тяжело вздохнула, мотнула головой, отгоняя детские воспоминания, сосредоточилась.
  Так в чем ошибка? Что не так, в анализе этого простодушного полудикаря? Какой-то нюанс, необходимый, но отсутствующий в расчетах, не позволял правильно интерпретировать происходящее.
   За окном мало что поменялось: дэв так и лежал, не делая попыток встать. Наверно, совсем плохо себя чувствует. Мэй вспомнила свое вчерашнее приземление на голову этого громадного, страшного создания и смутилась. Где только она нахваталась этих грязных выражений, которыми окатила дэва? Да уж, услышали бы её такую в мэрии, или в муниципальном совете. Хорош помощник по общественной работе — нечего сказать. Карьера, по сути только начавшаяся, рухнула бы в один момент.
   О чем ты, родная? - подал голос здравый смысл, - Как будто сейчас твоя карьера на взлете!
  Жутко захотелось плакать и снова непотребно ругаться. Чтобы отвлечься Мэй придумала себе, что хочет пить, и принялась шариться по каюте. Нашла в держателе стола открытую бутылку с вином и хорошенько приложилась.
   И как вы пьете эту кислятину, советник? - поморщилась Мэй. Пили, - поправила она себя и сделала второй хороший глоток. В животе заурчало, в голове захмелело, мир показался не таким противным, и девушка, прихватив бутылку, отправилась к окну.
   Паренек суетился около дэва, делая что-то странное. Мэй присмотрелась: О! Край Мира! А ведь мальчишка притащил ночной горшок и помогает дэву хмм… Совсем видно плохи дела у нежити, раз не в состоянии встать и помочиться сам.
   Мэй глотнула еще немножко кислятинки. Какая-то важная мысль назойливо вертелась в винных парах, не давая себя ухватить. Что-то такое, лежащее на поверхности. Очевидное, но именно поэтому ускользающее…
   Есть! Вот оно! Страх! В эмоциях подростка отсутствовал страх перед этим раненным отродьем! А ведь такого быть не должно — сама Мэй явственно ощущала свой кусочек страха, глубоко спрятавшийся в душе. Не боязнь, в общем-то катастрофической ситуации, а конкретных страх перед чуждым создание другого мира.
   Следовательно, все психологические выкладки относительно эмоций парня — неверны! Надо пытаться снова. Мэй сосредоточилась.
   Если включить в анализ отсутствие страха перед дэвом, то получалось, что: радость — от свободы, и отсутствия угрозы; беспокойство — за будущее и... за здоровье дэва? ; уверенность — вот она ошибка! Уверенность, что дэв разберется в ситуации и готовность ему помогать!
   Но, как такое возможно? Чем заворожила нежить обыкновенного островного жителя? Неужели все, что Мэй знала прежде и вычитала за последнее время, при спешной подготовке к этому безумному походу, являлось недостоверным? Ошибкой? Фальсификацией?
   Нет, без хорошей дозы стимулятора тут не разберешься, - решила Мэй и сделала совсем малюсенький глоточек вина.
  Она же не собиралась напиваться, правда?
  
  И не напьется! В мыслях окончательно прояснилось, и, для закрепления результата, Мэй приложилась к горлышку еще разок.
   Не такая уж она и неженка, - девушка в задумчивости уставилась на мертвые тела лежащих на палубе солдат. В воспоминаниях всплыли подробности вчерашней катастрофы:
   Жуткая фантасмагория из попыток нанести удар и одновременно защититься. Отчаянье бьющее наотмашь ледяными иглами. Осознание пришедшее в последний момент перед темнотой небытия: она проиграла, это — смерть. По сути, Мэй просто повезло, что силы противостоящего мага оказались тоже не бесконечны.
   Нанести смертельный удар по такому количеству противников, способен далеко не каждый обладатель дара. Для этого требуются годы и годы самопознания и практики, или хороший наставник. А где его взять — наставника? Это у обыкновенных людишек - семейные ценности или сплоченные ремесленные гильдии.
   В немногочисленном, разрозненном мире магов — совсем другие правила выживания: каждый сам за себя, выкручивайся или умри. Никто не собирается делиться приобретенными по крупицам, с огромным трудом, знаниями. Конкуренты не нужны никому: сегодня выпестуешь ученика, а завтра — не сможешь проснуться. Мир слишком мал, Край его слишком близок, чтобы позволить существовать неограниченному количеству одаренных.
   Вчера повезло ей. Одно это требовалось как следует отпраздновать, - Мэй допила остатки вина.
   Неожиданно захотелось жить и действовать. Прилив физических и психических сил требовал выхода. Мэй подскочила к окну, распахнула...
  - Эй, как тебя там! Нэл! Сюда иди! - крикнула она, с обычным презрением к неодаренному.
   Уловив в мальчишке привычные эмоции покорности и страха, Мэй усмехнулась, подошла к столу и уперлась в него задом. Все же пошатывает немного, - подумала она, пытаясь выглядеть достойно, - Перебрала чуток.
   Голова у девушки непривычно кружилась, почему-то хотелось танцевать, - Вот глупость какая, - усмехнулась Мэй. Ну где уже этот обормот?
   В каюту влетел запыхавшийся Нэл и выпалил:
  - Что угодно госпоже одаренной?
  - Убери куда-нибудь тела, - небрежно прозвучал приказ.
   - Хорошо, - парень кивнул головой, развернулся и вышел.
  Вот так-то лучше, - Мэй переместилась на кровать и прилегла на подушки. Приятный шум в мыслях сливался с шумом моря.
  - Эй, Нэл! Иди-ка сюда! - вдруг ощутив недовольство сопляка встрепенулась Мэй и села.
  
  - Чем-то недоволен? - пристально глядя в глаза вернувшемуся Нэлу, вкрадчиво спросила Мэй. Ее ланья начали расправляться.
  - Все хорошо, госпожа одаренная, простите, - произнес неуверенный голос, но в эмоциях мальчишки явно прибавилось возмущения.
  - В чем дело? - Мэл скривилась, - Говори!
  - Мне тяжело одному, - промямлил Нэл - Я не справлюсь.
  - Справишься, ничего с тобой не случится! Иди, выполняй! - властно рявкнула Мэй, - Иначе - накажу!
  Нэл моментально исчез, не заставив повторять угрозу дважды. В коридоре послышалось громкое сопение и шорох сдвигаемых тел.
  Мэй встала, закрыла плотнее дверь, снова легла на кровать, устроилась поудобнее и тяжело вздохнула: не зря самые сильные и старейшие маги предпочитают одиночество в своих замках. Это же невозможно выдержать — всюду одно и тоже: на словах все мягкие и добродетельные, а внутри как грязной тряпкой извозюкали. Ненависть и страх, страх и ненависть — ничего более. Ну, может еще - жадность и похоть.
  Фу! Никогда к этому не привыкну! - непрошеные слезы полились на подушку. Мэй зло всхлипнула и вытерла глаза рукавом.
  
  Алекс.
  
   Голова раскалывалась после вчерашнего падения, кисти, сбитые кандалами до мяса, саднили. Правая рука, на которую пришелся основной удар, опухла до плечевого сустава. Но, самое отвратительное — поднялась температура. Меня знобило.
   Нэл притащил одеяло, дал мне напиться, и вообще, проявил самые лучшие товарищеские качества. Жаль, не умею я хвалить людей как следует: все время кажется, что примут за лесть. А похвалить пацана было за что. Без всяких скидок. Сейчас он усвистал на громкий зов нашего мага. Что там с ней случилось? Наградила же природа голосищем девчонку — чисто кошка, которой наступили на хвост.
   Я, сжав зубы и преодолевая болезненную слабость, перевернулся на другой, не отлежанный бок. Перед глазами замаячили тела убитых солдат: надо избавляться. Желательно сегодня же, иначе завтра, пожалуй, при такой жаре появится запах.
   Вот интересно: почему чужой маг не убил их своими биоволнами, как Шаман собаку? Не смог? Или захотел получить садистское удовольствие — добивать вручную, наслаждаясь предсмертными мучениями? В хороший мирок занесла нелегкая…
   О! Вот и Нэл появился! Что-то он долго, и вид какой-то пришибленный.
  - Что там у нее произошло?
  - Ничего, - буркнул Нэл, повернувшись ко мне спиной. Отошел к борту и уставился на горизонт, без единого признака облаков.
  Знаю я твое «ничего», не первый день знакомы, - пришлось сесть и собрать мысли в кучу.
  - Нэл, иди сюда. Рассказывай давай. Какие могут быть тайны? Нам бы выжить умудриться, не усложняй задачу.
  - Она меня заставила мертвецов таскать, - Нэл не стал подходить, но хоть повернулся ко мне лицом — уже плюс.
  - И что? - удивился я. - От мертвецов, рано или поздно, - придется избавляться. Вот наберусь немножко сил, и все равно этим займемся.
  - Я не смог, - в голосе мальчишки прорезались злые, слезливые нотки.
  - Давай подробности, - мне начала надоедать тягомотина. - Коротко, внятно, без соплей и слез! Это называется — доклад. Докладывай Нэл!
  Ага, похоже встряска подействовала - пришел в себя. Превратился в Нэла, каким я его и привык видеть: собранного, думающего.
  - Она приказала мне убрать мертвые тела, - начал Нэл. - Там же проход в каюты завален был.
  - Стоп, - прервал я. - Именно приказала? Не попросила?
  - Приказала, - понурился Нэл.
  - Ладно, давай дальше.
  - Двоих у входа в надстройку я оттащить сумел, а третий, ну, тот, который в маленькой каюте — он же совсем застыл. Как дерево стал. Ни руки ни ноги не гнутся. Мне с ним одному не справиться — очень неудобно, да и тяжелый он.
  - А у девчонки ты помощи простить не хочешь, - закончил за него я.
  - Угу.
  - И чем же она тебя запугала, если не выполнишь приказ? Убить обещала? На костре зажарить и съесть?
  - Тебе хорошо говорить! - смущение пацана перешло в защитную агрессию. - Тебе-то она ничего не сможет сделать, ты же — нежить!
  - Успокойся, Нэл. Пускай я — нежить. Чего ты боишься? Нас тут всего трое, на корабле посреди моря. И спасать нас никто не придет. Или все выживем, или всем конец. Успокойся и отвечай на мои вопросы. Договорились?
  - Хорошо, - выдавил из себя Нэл.
  - Чем именно она тебя пугала? - начал я, решив все-таки достучаться до разума пацана.
  - Обещала наказать.
  - Ладно, давай-ка расскажи, как ты себе это представляешь. Начни с самого худшего, - подтолкну я его к размышлениям.
  - Ну, убить она меня наверно не убьет. Даже Шаман в племени просто так никого не убивал. А в Армунде вообще законы строгие. Городской совет и главный маг не позволяют убивать горожан.
   - Просто так убивать, - добавил Нэл после небольшой паузы.
  - С этим разобрались, - согласился я. - Давай дальше думай. В слух!
  - Она может наслать на меня безумие! Или испортить глаза и сделать меня слепым!
  - И много ты видел слепых в городе? Или сумасшедших, которых так наказали маги?
  - Никогда не видел, - опять небольшая пауза перед ответом.
  - Почему? Как ты считаешь, Нэл? - задал я довольно таки сложный для подростка вопрос.
  - Потому, что там есть люди посильнее: городской совет и старший маг. И они устанавливают правила поведения, - после минутного раздумья выдал Нэл.
  - Устанавливают правила? Иным словом — Законы. И все остальные жители вынуждены их соблюдать? Я правильно понял? - риторически уточнил я.
  - Так и есть, - пришлось согласится Нэлу.
  - Хорошо, - я протянул пацану здоровую руку. - Помоги встать, и пойдем взглянем твоему страху в глаза.
  
  Легко сказать: помоги встать. Вставанием, назвать ту процедуру, что пришлось проделать, можно было назвать только условно. Температура, породившая слабость и вызвавшая головокружение, заставила сначала пару минут адаптироваться на коленочках. А уж затем… потихонечку, цепляясь единственной работающей хватательной конечность за Нэла… Аха. Удалось наконец!
   И побрели мы, два странника, которых болтало словно воробушков в урагане. Шатался-то в основном Алекс, конечно. Нэл же изображал собой Столп Мироздания, в меру своих подростковых сил. Когда мы, таким братским способом, добрались до лестницы на корму, об ознобе я уже забыл — с меня пот лил градом.
  - Давай передохнем, Нэл, - самым честным из всех голосов прохрипел я. - Ты наверное устал?
  На что это человеколюбивое создание, - Да славятся его покойные родители! - милостиво ответило:
  - Как скажешь,Алекс.
  И я без сил приземлился на ступеньки.
  Минут пять пришлось потратить на «отдышаться», еще минут восемь на планирование операции: «Переход Суворова через Альпы», то бишь — преодоление дэвом восьмиступенчатой преграды.
   Короче, с помощью Нэла и чьей-то матери, я все же добрался до нужной каюты и даже открыл дверь. В нос шибанул густой винный аромат, я привалился к косяку и прищурился, спасая глаза от едкой атмосферы. Наверное впервые за прошедшие сутки, меня перестал донимать запах собственного немытого тела и чужой крови — алкогольные пары перебили все.
  - Она при тебе уже была выпивши, - я мотнул головой в сторону кровати, на которой сопело ее магическое высочество, так и неудосужившееся проснуться.
  - Угу, - подтвердил Нэл. - Но тогда она еще могла стоять на ногах.
  Где-то глубоко-глубоко внутри цивилизованного Алекса, может быть, не вполне галантного кавалера, но ни разу не поднявшего руку на женщину, - начал просыпаться сторонник жесткого патриархата.
   Я тут психотерапией занимаюсь с малолетними дикарями, а эта царица средневекового мегаполиса - дел наворотила, пацана зашугала, и спит спокойно? Ну уж нет, извини, милочка!
   От злости открылось второе дыхание, я дошагал до кровати, ухватился левой рукой за край матраса, и вывалил все пьяное содержимое постели на пол. Содержимое глухо заворчало, начало ворочаться, путаясь в груде тряпья, село и уставилось на меня большими зареванными глазами, небесно-голубого цвета. На щеках четко выделялись дорожки засохших слез.
  - Как твое имя? - собрав все познания в руланском, гаркнул я, в душе ощущая себя закоренелым садистом.
  - Мэйлэна, - дрожащим голоском прошептала испуганная, полупьяная девчонка.
  - Нэл, - я повернулся к парню, - Принеси в чем-нибудь воды, будь добр.
  Нэл сорвался на поиски со скоростью стрижа.
  Я смотрел на это, неуклюжее сейчас, существо и думал о всяких сентиментальных вещах, о которых совсем не хотелось говорить вслух.
  Вернулся Нэл с ковшом воды.
  - Переведи ей, Нэл, - сказал я, на островном языке. - Пусть умоется и приведет себя в порядок — противно глядеть.
  Парень, с видимой неохотой, начал объясняться с магиней.
  Ну, вот и что прикажете с ней делать? - злость уже улетучилась. Нет, определенно надо выяснять, какие тут, у них, в ходу телесные наказания. Интересно, ее в детстве пороли? Хотел бы я посмотреть на тех родителей! Один раз отшлепаешь по неосторожности, потом всю жизнь ходи, сморкайся в платочек, и думай — почему аллергия одолела.
  - Пойдем Нэл, - я оборвал глупые мысли. - Давай вытащим мертвеца из другой каюты: не ее же заставлять, на самом деле. Госпожа Мэйлэна, в таком состоянии, себя до гальюна донести не способна.
  Нэл хрюкнун на недалекую шутку и улыбнулся.
  Ну вот и ладненько, - успокоился я, - смеяться над своими страхами — полезно для морали.
  
  
  Мэйлэна
  
  Мэй была в затяжной ярости. Такого унижения ей не приходилось испытывать никогда. Даже в самые трудные времена, с ней не обращались, как с пустым местом. Ее боялись, ее ненавидели, ее даже пытались убить. Но чтобы вот так — держали за какую-то пустышку? Помыкали словно неодаренышем?
   В первый же день после трагических событий, это первобытное существо, пахнущее словно помоечная крыса, и с такой же щетинистой мордой, посмело наорать на нее, как на портовую девку. Да еще и при мальчишке. О! Край Мира! Дорого бы он заплатил за свои слова, находись они сейчас в Армунде! Никакая невосприимчивось к магии, не спасла бы этого дикаря от мечей стражи Главного мага!
  
   После неприятной сцены в большой каюте, когда ей пришлось краснеть из-за случайной невоздержанности к вину, - А с кем не бывает? - смутилась девушка, - Мэй перебралась в свое маленькое убежище, из которого уже успели убрать мертвого солдата. Она как раз искала, чем бы застелить засохшее пятно крови на полу, которое вряд ли возможно отмыть, не скобля доски до дыр, когда ворвался дэв, в сопровождении мальчишки, и заорал:
  - Стоять здесь! Слушать Я! - вот идиот, усмехнулась Мэй, мало того, что по-рулански два слова знает, так еще и не сообразил, что я уже стою. Девушка собрала всю свою смелость и гордо взглянула в глаза нежити.
  - Слушать здесь, сейчас! Я сказать! - уже не так громко и уверенно повторил дэв.
  - Слушаю, - покорно согласилась Мэй, сообразив, что спорить с таким громилой — вредно для здоровья. - Внимательно слушаю, но не могли бы вы отойти чуть подальше — от вас пахнет, - сморщила носик Мэй.
  Дэв, видимо ни слова не поняв, растерянно взглянул на мальчишку, тот затарахтел, переводя на островной, некоторое время они совещались.
  - Я буду переводить слова Алекса, - обратился подросток к Мэй.
   - Хорошо. Я Слушаю, - Мэй демонстративно уселась на край стола: поближе к открытому иллюминатору — подальше от вонючих мужчин.
  
   - Алекс сказал, что теперь главный и единственный закон на корабле: выжить, - начал мальчишка, напыжившись от собственной значимости. - Алекс сказал: «Кто не поймет и будет строить из себя великого мага, а других считать за рабов, тот может прямо сейчас прыгнуть за борт и искать другой корабль для продолжения путешествия».
  - Передай Алексу, а заодно и сам запомни: вежливость никто не в силах отменить. Обращайтесь ко мне как положено: госпожа Мэйлэн или госпожа Одаренная.
   Дэв с парнем ушли.
   Конечно, Мэй оставила за собой последнее слово в первом сражении, но что это дало? Как всякий взрослый человек, а тем более — маг, девушка понимала, что власть и магия - не всегда синонимы. В той же должности помощника советника, ей приходилось подчиняться неодаренным, взлетевшим высоко благодаря деньгам или связям. Такова жизнь, и никакая богиня Вэта не способна изменить несправедливость мироустройства.
   Но то, насколько по-хамски вел себя дэв-Алекс, приводило Мэй в бешенство.
  Взять элементарные правила приличия. На следующий же день, этот самец, в чем одаренная тут же смогла убедиться, устроил помывку прямо на палубе, ничуть не смущенный присутствием женщины. Которой, в общем-то, не стоило подглядывать в иллюминатор, - Но кто бы удержался, - простила себя Мэй. Немногим в своей жизни удается увидеть полумифическое существо из другого мира.
   Мэй вспомнила о посещении хранилища знаний при храме богини Вэты.
  - Дэвы? - удивился тогда старенький смотритель. - Специального раздела посвященного дэвам у нас нет. Может быть, в главном храме Столицы существует подборка по этой теме, а в нашем захолустье советую посмотреть отдел справочников. В частности труд Трэгуда: «Необъяснимые явления в природе Руланы».
   Вот в этом-то обзоре, вековой давности, между понятиями; «девон» - мифический морской хищник, приманивающий жертв ярким блеском чешуи и сладкоголосыми звуками; и «дэгред» - «взгляд белой смерти» - вымершее островное племя, славившееся своей жестокостью и светлым цветом волос; Мэй и обнаружила маленький кусочек информации о дэвах, который запомнила почти наизусть:
   "Дэв — он же: «нежить», «выходец из мира мертвых», «попадэнец», «прогрэср», «аэмсори» и еще множество вариантов, зависящих от места появления и /предположительно/ от самоназвания Мира из которого появился объект. Строение тела близко к человеческому, основная особенность — отсутствуют ланья, реже — другие неклассифицированные отличия. Обладает разумом сравнимым с человеком, но человеком не является, ввиду отсутствия центрально-эпликсической и электро-волновой систем. В подавляющем большинстве случаев попадает в руки квалифицированных исследователей мертвым /гибель вследствие: голода, отравления, случайных травм, агрессии фауны, агрессии людей/. Последний, достоверно зафиксированный, случай появления выжившего дэва произошел в 3367 году от основания храма Вэты в округе Кэшт /особь прожила 2 года в качестве раба на плантациях кнэрта/".
   - Больше двухсот лет назад, - изумилась тогда Мэй.
  Сейчас, глядя на то, как ведет себя Алекс, одаренная ясно поняла, почему такая большая смертность среди этих особей, с зарослями, как у простолюдинов, на лице: во всем виновато их наглое поведение.
  Впрочем, дэв не только помылся сам и заставил вымыться мальчику, но и побрился, очевидно использовав походный набор почившего советника. Мертвые тела солдат и матросов, Алекс с Нэлом, еще раньше, отправили за борт. И уже на следующий день дэв щеголял в собственном странном наряде — довольно нелепого фасона, но хорошо на нем сидящем. Приодел дэв и подростка, найдя запасы морской формы, хранящиеся на корабле. Более того - Нэл имел наглость нацепить на себя защитный обод, и теперь доставлял Мэй огромное неудобство: она не чувствовала его эмоций.
   Иногда, просыпаясь по ночам, девушка с ужасом представляла, что находится за Кромкой Мира — настолько абсолютным было одиночество. Человеку, привыкшему ощущать вокруг себя постоянный фон чужих переживаний, такое положение вещей казалось противоестественным.
   Если такова вся реальность из которой прибыл дэв, - размышляла одаренная, - Тогда становится понятной причина, по которой такие как Алекс покидают свой Мир: невозможно удержать людей, в месте, где они друг другу никто. Нельзя создать цивилизованное общество, когда неясно кому можно доверять, а кто завтра ударит в спину. А семья? Любовь? Дружба? Честь? Представить, что такие понятия есть у существ, не наделенных возможность чувствовать даже простые оттенки настроения? Нет. Этого не могло быть в принципе.
  Хотя, в тех же сказках дэвы запросто влюбляли в себя красавиц, успешно воевали с магами и становились правителями великих держав. Впрочем, с равным успехом - убийцами и тиранами.
  
  Алекс.
  
  Сказать, что я был удивлен спокойствием, с каким воспринял Нэл возню с покойниками — это ничего не сказать. Меня самого периодически подташнивало от выпавшей работенки: обчищать и сваливать их за борт. Нэл же являл собой образец первобытного безразличия к таким вещам. Понимаю еще Мэйлэн, в силу разных магических разборок, вероятно, могла сталкиваться с подобным количеством трупов. Но Нэл?
   Как бы то ни было — с задачей очистки судна мы справились. А потом — помывка и, вот оно — счастье: побривка! Довольно острую опасную бритву удалось найти в каюте, в специальном дорожном ящичке, вместе со всеми остальными принадлежностями: помазком, кусочком мыла и кожаным ремешком для правки лезвия.
   Похоже, Фортуна начала поворачиваться ко мне правильной стороной. Во время быстротечного осмотра владения советника, удалось найти свои вещи, включая пистолет. Не было только часов: зуб даю — Шаман прибарахлил себе на висюльки красивую безделушку, с блестящим металлическим браслетом.
  
  Все же: свободным, выспавшимся, чистым, с начавшими заживать руками, - чувствуешь себя совсем иначе, чем закованным в кандалы, грязным, бессловесным рабом. В голову, сами собой, лезут мысли о ближайшем и отдаленном будущем.
  - Нэл, как скоро начнется сезон штормов? - спросил я, вперив взгляд в найденную карту, на которой смог разобрать море, часть побережья и архипелаг с островами, с одного из которых и началось наше путешествие, судя по всему.
  - Еще не скоро, уверенно выдал Нэл. - Сейчас конец весны, а непогода наступает, обычно, во второй половине осени.
  - Значит, утонуть нам пока не грозит, - я глубокомысленно поскреб отсутствующую теперь бороду. - Сможешь разобраться где остров Шамана, с которого нас вывезли? И почему на этой странной карте нет никаких названий? Вообще нет надписей?
  - Сейчас попробую найти, - мальчишка схватил со стола какой-то короткий стержень, сантиметра два в диаметре. - А что такое "надписи"?
  - Эээ? - ничего более умного к слову не пришлось.
  - Вот, - ткнул Нэл пальцем в неприметный кусочек суши. - Вот остров Шамана!
  - Нэл, а что это у тебя в руках?
  - Это? - небрежно переспросил Нэл. - Это хранилище образов.
  - Так, - приходя в себя, скомандовал я. - Зови сюда Мэйлэн. Будем разбираться подробнее.
  
  «Зови сюда» - это я погорячился: госпожа, не к ночи будь помянута, дожидалась особого приглашения дэва. Она всеми силами пыталась изобразить полуцарственную особу, что ли? Вот откуда в в женщинах столько апломба? - думал я, разглядывая самоуверенную физиономию магини.
  - Встать, ходить, быстро! - вкупе с оскалом демонстрирующим зубы, вроде подействовало. Но и тут Мэйлэна умудрилась проявить независимость, неторопливостью грациозной походки.
   Вместо того, чтобы, как у нормальных людей, - коротко и четко обсудить текущие вопросы и планы на будущее, - наши путанные дебаты на трех языках отняли бездну времени и сил. Сил, в основном, моих: эта стервочка, похоже, наслаждалась экзекуцией.
   В итоге вопросов-переспросов, уточнений-объяснений и прочего малонаучного жестикулирования, Алекс, все же, смог чуточку въехать в расклады синей реальности.
   Первый и самый пожалуй печальный вывод: в этом мире мне предстоит остаться неграмотным. Письменность у местных отсутствовала как факт. Ее заменяла запись образов на специальные носители — стержни из хитрой смеси смол каких-то деревьев. С помощью ланья, био-электрическим способом, на эти носители любой желающий, - в меру своей развитости и образованности, конечно, - мог загрузить информацию, включая и эмоции, и ощущения запаха-объема-цвета и бог еще знает чего, вплоть до личной, не подделываемой подписи.. И любой же мог считать эту информацию со стержня. Кроме меня — альтернативно одаренного, по местным меркам, отщепенца.
  - Плохо, - констатировал я. - А научиться считыванию можно?
  - Попробуй! - хохотнула язвочка Мэйлэн, воспользовавшись переводческими талантами Нэла. - Ты же теперь главный — делай что пожелаешь, о Великий Повелитель нежити!
  - И попробую! - Пришлось по-доброму улыбнуться девушке, сверкнув белыми зубами, что всегда производило внушительное впечатление на аборигенов — показать зубы, это явный акт агрессии, в их системе счисления. - Дай сюда! - я отобрал у одаренной накопитель, крепко зажал в руке и сосредоточился. Не помогло: ноль на выходе и минус пять единиц уважения в глазах местного общества — Нэла и Мэйлэн.
   Вообще, как ни странно, тарахтела в основном Мэйлэн. Нэл же полностью отдал ей инициативу, сосредоточившись на толковании слов руланского языка, который пока являлся для меня темным лесом. Чем объяснить такую активность девицы? Она по жизни такая болтушка или это психологическая компенсация за ситуацию неопределенности и потерянного общественного положения?
  Ладно, пока нет смысла об этом размышлять: на повестке дня есть вопросы поважнее.
  - Тебя и советника будут искать? - обратился я к девушке. - Стоит ждать помощи из Армунда?
  - Если и будут, то не слишком усердно, - донес до меня добровольный переводчик. - Море большое, а советник — не достаточно большой чиновник, чтобы тратить много сил на поиски. То же относится и ко мне: найдутся желающие быстро занять наши места.
  - С управлением кораблем нам втроем не справиться, - подвел итог я. - Но, судя по карте, рано или поздно нас должно вынести к какому-либо острову архипелага. Слишком их много в этом вашем море. Считайте наше путешествие отдыхом и получайте наслаждение, если сумеете. Когда, и если, повезет добраться хоть до чего-то похожего на землю, тогда и будем голову ломать, как жить дальше.
   Мэйлэн демонстративно фыркнула на мою немудреную тираду:
  - Словно у нас есть другие варианты!
  - Госпожа одаренная, - я раздраженно встал. - Пройдемте лучше оценим количество и качество продовольствия и воды. Я надеюсь, вы сможете поддерживать их в нормальном состоянии?
  - Естественно! - опять взбрыкнула девица.
  На что я утомленно вздохнул и пожалел себя: а ведь в ее исполнении еще предстоят лекции по политическому мироустройству, Нэл с этим не справится. Дайте мне сил, не прибить эту стервочку!
  
   С провизией и водой действительно проблем не предполагалось. Запасы были рассчитаны на большее количество людей, бороться со всякими нехорошими штуками вроде микробов, бактерий и всяческих ненасытных насекомых наша магиня умела. Помнится, я читал, моряки моего Мира вынуждены были кушать пищу с червячками, а на кораблях свирепствовали заразные болезни. Но здешним мореплавателям это не грозит.
   Смущает, правда, то обстоятельство, что маги с такой же легкостью могут прихлопнуть и любого человека, по своему желанию. Ну, кроме меня, естественно.
   А любого ли? Как-то же они уживаются с остальным населением?
   В общем, таки пришлось совмещать уроки по руланскому языку с расспросами о жизненных реалиях. Собственно и заняться, по большому счету было нечем. Тренироваться в стрельбе из лука? Глядя на то, как управляется с этим оружием Нэл, я прекрасно осознавал — начинать упражняться надо лет в пять-шесть. Сказочки о чудодейственных методиках, позволяющих получить лукового снайпера из урбанизированного горожанина — это для наивных фантазеров.
  И Нэл-то тут котируется за стрелка, лишь на нашем с Мэйлэн фоне. Уверен, настоящим местным воякой и ему вряд ли светит стать, хотя, его усердные утренние тренировки по втыканию стрел в мачту я и поощряю.
   Как-то так и сложилось, примерно через неделю нашего круиза: днем мы с Нэлом занимаемся всякими архиважными делами — мальчишка практикуется в стрельбе, я — загораю, чтобы не сильно отличаться от местных цветом кожи, а попутно и треплемся о всякой всячине, подтягивая до приемлемой кондиции язык.
   А по вечерам, в большой каюте, уже втроем, устраиваем геополитические посиделки в куртуазном стиле. С холодной стервозностью Мэйлэн, и с моей головной болью от обилия информации.
  
  
  Столица. Что, в сущности, могла Мэй рассказать чужаку о столице? Только те сплетни, что привозили с собой чиновники высокого ранга, возвращаясь из нечастых аудиенций, или слухи, которыми пробавлялись богатые торговцы, поставлявшие товары, ненасытной столичной сумашедшинке.
   Зачем это нужно дэву? Собрался покорять вершины власти? Странное вы существо, Алекс. Что значит «для общего развития»? «Для развития» - это вам в хранилище знаний, любого из храмов богини Вэты.
   Ах, извините, Великий Повелитель корабля, бедная девушка, которая, по вашей милости, лишилась только-только начавшейся карьеры и средств к существованию, совсем забыла о вашей маленькой неудаче с информационным стержнем.
  Храм богини Вэты? Вэта — считается основателем нашей цивилизации. Родоначальницей многих наук, в частности: о принципах государственного устройства. Издревле повелось, что в храмах скапливаются знания, которые туда приносят, в качестве благодарности, люди сумевшие пробиться в жизни, благодаря этим знаниям.
   Нэл? Если есть деньги, конечно Нэл сможет там учиться — жизнь в любом городе слишком дорогая: кушать, платить за жилье и одеваться - стоит приличных трат.
   Нет, только самообразование: никаких учителей в храмах не предусмотрено — слишком накладно. Храмы, в нашей стране, вообще существуют за счет добровольных пожертвований населения. А не в нашей?
   В Хэрдисе, /это севернее Руланы/, умами жителей безраздельно владеют так называемые «небесные маги», сумевшие вплести религию поклонения «Великому Отцу» магов в систему управления обществом. Там взымают специальные налоги на содержание храмов, но, фактически, отсутствует свобода личности.
   Странно, что дэв знаком с понятиями: «светское общество» и «религиозные догмы». Неужели, и за Кромкой мира ничего не меняется?
   Не сможет ли, уважаемый Алекс, поведать ничтожной Мэй, как живут дэвы в своем Мире?
   Почти так же? Хорошо, хорошо — позже, так позже! И не надо так сверкать зубами — у кого прикажете несчастной, но благородной, девушке искать защиту от злобной нежити?
   Нэл, маленькие наш переводчик, ты сможешь справиться с этой горой дикости и необразованности, по недоразумению зовущейся «Алекс»?
   Нэл, ты слишком серьезен для островитянина, наверное, стоит на самом деле поднакопить средств и дать тебе образование? Только, извини, в настоящий момент, госпожа Мэйлэн сама не знает, как повернется судьба: все, на что потрачены годы усилий, растворяется в этих бескрайних просторах моря.
  - И вообще, не могли бы вы, на сегодня, оставить, меня в покое, - Мэй в раздражении встала и направилась к двери. - Вы просто не понимаете, в каком положении мы находимся. Ваши попытки стать «своим» выглядят настолько жалко, Алекс, что только великая скука и отсутствие альтернативы вашему обществу заставляют меня продолжать эти глупые «почемучки».
   - Всего хорошего, и приятных сновидений! - девушка исчезла в направлении своей каюты.
  
  - Она хоть не врет? - я невесело взглянул на Нэла. - Твое мнение соответствует ее рассказам?
  - Я не так много знаю, - пробормотал в смущении Нэл. - Да и какой смысл тебя обманывать госпоже одаренной?
  - До Госпожи ей еще расти и расти, - усмешка тронула мои губы. - Я ее своей госпожой не выбирал — у нас, у дэвов, в понятие «госпожа» вкладывается немного другой смысл.
  - Погасить светильник? - вопросительно взглянул на меня Нэл.
  - Гаси, - я тяжело вздохнул.
  
  Спокойной ночи не предвиделось. Опять предстоит ворочаться почти до рассвета и сортировать, с таким трудом вытянутые из этой колючей дамочки, факты.
   Странная тут система общественных отношений, - я закинул руки за голову и уставился невидящим взглядом в темноту. Рядом с койкой, на матрасе, сопел спящий Нэл.
   По сути, назвать Рулану унитарным государством - язык не повернется. Например в столице, власть принадлежит Верховному Дому Сирентэйн — что-то типа династии Романовых, в нашем понимании. Сейчас правит Сирентэйн-Маэр четвертый, сменивший на троне своего отца. Какими-то способами, пока для меня неясными, правители-не маги, держат в узде сообщество сильных одаренных, с их помощью контролируя «в целом» ситуацию в государстве. Собирают налоги, кормят армию, на случай «большого песца» с соседними территориями, карают недовольных и награждают непричастных.
   Ниже по вертикали, страна делится на провинции и районы — составные части провинций. В них власть может принадлежать как светскому обществу, так и отдельным магам: зависит от того, кто контролирует главные города.
   В частности в Армунде — две ветви власти: светская /городской совет и мэрия/ и магическая /главный маг/. Как-то они умудряются сосуществовать, не создавая друг другу больших проблем, по-видимому. Мне кажется, не в последнюю очередь, по тому, что Армунд — крупный порт.
   А где порт, там и капиталы негоциантов, судовладельцев, и прочих нуворишей. Как там с оргпреступностью? Не поверю, что в таком малиннике нет криминала. Сюда же захаживают и корабли иностранных торговцев, то есть, должен процветать и обслуживающий морячков бизнес: проституция, азартные игры.
   Что с того, что Мир — синий? На вкус и цвет - вся водка одинаковая: с градусами, и бьет по мозгам. Интеллект — штука вне параллельных миров и ...надцатых измерений: свинья грязи всегда найдет.
  А вот в провинции Коренг, суверенным районом которой является Армунд, всем заправляет диктатор-маг, засевший в собственно городе Коренге — провинциальном центре. Но и этот маг "ходит под Домом Сирентэйн". Налоги, покорность сюзерена и так далее. Однако, для того, чтобы казнить и миловать, никакие указания сверху ему не нужны, если это не оговаривается отдельно - в исключительных случаях государственной важности. Заплатил откат - и пускай пузыри - растопыривай пальцы.
   В более мелких городишка, все пускается на самотек. По принципу «дикого запада»: кто сильнее, тот и прав. Кто наглее, тот и диктует местечковые законы - лишь бы налоги отстегивал в кассу вышестоящим.
  В сельских, крестьянствующих районах /бедных по-сути/ — магов днем с огнем искать приходится, в том числе, и в ситуациях требующих медицинской помощи: все эскулапы в этом мире — маги, исключения составляют травницы и всяческие знахарки.
   С образованием в стране проблем нет — оно отсутствует в сколь-либо упорядоченном формате. Деньги есть — придумаешь как самообразоваться или выучить отпрыска. Денег нет — поищи у себя ум: найдешь ум — найдешь как достать средства. Все просто и гармонично, никаких заморочек с лентяями и разгильдяями.
   Никаких магических академий и «уси-пуси» - добреньких наставников, воспитывающих учеников на свою голову. Ученик — это конкурент. Маги, в силу способности контролировать старение своего организма, живут намного дольше людей неодаренных, или не имеющих возможности оплатить услуги по омолаживанию /в умеренных, конечно, пределах/. Зачем, спрашивается, плодить конкурентов, если места и возможности для кормления ограниченны?
   Но, это все «сказочки общеизвестные».
   С раскладом: кому и зачем мог понадобиться дэв-Алекс настолько, что за ним выслали аж две конкурирующие команды — усопшего советника и слинявшего торговца Грезера — Мэйлэн так меня и не ознакомила.
  
  
   Нэл
  
  Нэл смахнул пот со лба и решил устроить небольшой перерыв в стрельбе. Подхватив лук и колчан со стрелами, он направился в сторону развалившегося на парусе Алекса.
   Сегодня было душновато, несмотря на небо, затянутое многочисленными легкими тучками — возможно к вечеру дождь соберется. Дэв лежал на спине, раскинув руки и ноги, лишь в одной смешной набедренной повязке. «Трусы», - порывшись в памяти, воспроизвел шепотом Нэл, название чуждой вещи из чужого мира.
   Когда пригодится язык дэва, Нэл пока не представлял, но после напоминания госпожи Мэйлэн, что учеба — дело самого обучающегося, — прописной истины, которую в Нэла с детства вкладывали и родители, он твердо верил, в необходимость овладения языком.
   Вообще, новые знания, о непонятных, никогда не встречавшихся вещах и явлениях, были плотно вплетены в освоение слов. Многие фразы приходилось зубрить, даже не понимая их значения. Ни к чему не относящийся серьезно Алекс, казалось посмеивается над попытками мальчишки разобраться в нюансах. Частенько, дэв на все просьбы беспечно махал рукой: «Потом расскажу — слишком долго объяснять». Или: «Да зачем тебе это, Нэл? Все равно у вас такого нет».
   Нэл сел около Алекса, аккуратно сложил на палубу оружие, устроился поудобнее и поправил защитный обод на голове.
  - А, это ты, - приоткрыл один глаз Алекс — Настрелялся, воин?
  - Жарко, - Нэл, как всегда с трудом, но уловил иронию в голосе дэва. Пусть Нэл и не очень хороший воин, но лишнюю стрелу во врага пустить способен, в отличие от Алекса, которого, казалось, мало заботит перспектива предстоящих стычек.
   Как он выживать собирается у нас? - терзала мальчишку навязчивая мысль. Неужели все сказки о всемогуществе и непобедимости дэвов лгут? Или есть, все же, какая-то хитрость?
  - Алекс, а как воюют в твоем мире? - попытался начать разговор о насущном Нэл.
  - Зачем тебе? - Алекс открыл второй глаз. - Все по-другому: другие вещи, другая война. Лишь люди одинаковые — не могут жить спокойно.
  - Зачем тебе? - повторил дэв. - Давай лучше рыбу ловить? Соорудим из чего-нибудь крючков, привяжем к тонкой веревке — вытащим на ужин свежатинки?
  - Как мы ее будем ловить, если на корабле сетей нет? - удивленно развел руками Нэл. - Крюками никто рыбу не ловит, - сомнение соперничало с интересом.
  - Если хочешь рыбы — попроси госпожу Мэйлэн, - добавил после паузы Нэл.
  - Что вы с ней опять не поделили? - усмехнулся Алекс. - Ведет она себя прилично, вроде.
  - После того, как я стал носить защитный обод, она не может вычислить мое настроение и из-за этого злится, - признался Нэл. - Смотрит так, будто укусить готова.
  - Она и на меня так же косится, - уже в полный голос рассмеялся Алекс. - Не обращай внимания — женщинам нужно прощать маленькие слабости.
  - Госпожа Мэйлэн! - звуковая волна прокатилась по судну. - Госпожа Мэйлэн, пройдите к нам, пожалуйста!
  - Мужчина обязан прощать недостатки прекрасных дам, но при этом держать ситуацию в тонусе, - вполголоса пояснил Алекс.
  - Не придет, - усомнился Нэл.
  Алекс ничего не ответил, лишь многозначительно пожал плечами и закрыл глаза.
  Странные отношения одаренной и дэва, стремящихся при любом удобном случае уколоть друг друга, - были мало интересны Нэлу. Особенно сегодня: с раннего утра он испытывал какую-то тяжесть в желудке и легкое головокружение, которые списал на усилившееся волнение моря.
   Сейчас Нэла снова бросило в жар, несмотря на то, что он прекратил физические упражнения. Пот струился по всему телу и разъедал глаза - стекая из-под обода. Нэл решил не выказывать слабость, поднялся и отошел в тень носовой надстройки. Сел и собрал в кулак всю силу воли, пытаясь бороться с недугом.
   Скорей бы ночь, - подумал мальчишка. Отосплюсь и все пройдет. Последнее дело — быть кому-то обузой. Это всем известно, - преодолевая приступ тошноты, настраивал себя Нэл. Он достаточно хорошо помнил беспомощность больной матери, за которой , в основном ему, и приходилось ухаживать, пока отец ходил в море. Не дай никому, добродетельная Вэта, таких мучений! Лучше сразу за Кромку!
   На корме показалась госпожа Мэйлэн, небрежно окинула взором палубу, не торопясь спустилась по лесенке и, демонстрируя независимость, устроилась стоять, прислонившись к борту - якобы разглядывая кучерявые тучки.
  Интересно, сколько может продолжаться это противостояние? - на мгновение отвлекся Нэл от своих проблем.
  Словно отвечая на его незаданный вопрос, Мэйлэн натужно кашлянула:
  - Кхм!
  -О! Привет!, - не сразу поднял голову Алекс. - Что случилось, у дорогой госпожи?
  Повисла неловкая пауза.
  - Ой, простите, я совсем забыл, что звал вас! - слащавым тоном извинился Алекс.
  - Нэл, ты нам поможешь урегулировать языковые проблемы, если они возникнут? - Дэв сел, и вопросительно развернулся к парню.
  Пришлось Нэлу вставать и плестись ближе — не кричать же через весь корабль.
  Алекс тоже поднялся и подошел к одаренной.
  - У нас с Нэлом возникла совершенно замечательная идея, - начал дэв, разглядывая набегавшие волны, — Наловить рыбы.
  «Возникла у нас», у каких «нас»?» - мысленно передразнил Нэл, в слух же — добросовестно перевел и «нас», и все остальные брызги словесности.
  - Я себя неважно чувствую сегодня, - нахмурилась Мэйлэн. - И не намерена развлекать вас, потакая сумасбродным прихотям.
  - Почему сумасбродным? - невежливо вклинился Нэл. - У нас, на острове, младшие маги умеют ловить рыбу.
  - Молодой человек, - голос одаренной приобрел твердость. - Мы не на вашем затрапезном острове, и я — не маг на побегушках у нежити!
  - Спокойно, спокойно, - горячие руланские головы, - развел их спор Алекс, очевидно все же что-то понявший из перепалки Мэйлэн и Нэла.
  - Мне кажется, - продолжил дэв, - Что тебе и самой поднадоели сухое мясо и каша? Разнообразить пищу — в том числе полезно и для здоровья. А я - обязуюсь приготовить пойманное на камбузе, - добил он сопротивление магини.
  - Но, надо же чем-то рыбок из воды доставать? - сдалась Мэйлэн.
  - Сейчас с кормы подсак принесу, - Нэл поплелся к лестнице.
  Вернувшись с крупным сачком на длинной рукояти, Нэл услышал уже конец фразы:
  - … ничего не гарантирую: я действительно себя плохо чувствую, - извинялась девушка.
   И началось веселье.
  Нэл настолько вошел в азарт, что даже забыл про свой недуг, ловя прыгающую по палубе рыбу, которую доставал подсаком Алекс.
  - Ну что это за мелочевка? - дразнил дэв, увлекшуюся процессом одаренную. - Да весь улов ужарится на одной сковородке — даже вкуса разобрать не сумеем!
  - Не мешай! - отмахивалась Мэйлэн, сосредоточенно расправив ланья. - Не лезь под руку, я не виновата в том, что рядом с кораблем нет ничего крупнее!
  - Давай с другого борта попробуем! - яростно восклицал Алекс, шуруя в волнах неуклюжим инструментом.
  - Отстань! - отбивалась девушка. - Если хочешь — иди на свой борт и там ныряй, может тебе повезет.
  - Нам и этой добычи хватит, - пытался уговорить рыболовов Нэл. Но его никто уже не слушал. Да и перевод, в таких случаях, увлеченным одним делом людям, - не требуется.
  -Тихо все! - насторожилась Мэйлэн и даже подняла руку в знак особого внимания. - Тихо! По-моему, сейчас будет то, что нужно, - она склонилась за борт почти до пояса.
  - Есть! Есть! Я ее сделала! - крикнула девушки через десяток секунд. - Попробуй только не выловить! - она указала пальцем на всплывающую рыбу-киэ, размером почти вполовину роста Нэла.
  - А я что говорил! - радостно воскликнул Алекс и половчей ухватился на подсак, - Здесь рыба есть!
  
  Алекс
  
  Пожалуй, впервые увидел Мэйлэн и Нэла по-настоящему счастливыми. Да и сам, на некоторое время, совершенно выпал из реальности, с этой рыбалкой. Удобная штука оказалась - рыбалка с магом в качестве снасти.
   Я любитель, конечно, посидеть с удочкой или походить со спиннингом, но — если клюет. В противном случае становится скучно. Сегодня на корабле скучно не было: звонкие голоса, улыбки на губах, глаза в которых горит жажда жизни. Кажется — такая мелочь? Но, эта мелочь позволила немного сблизится нашей маленькой команде, образовавшейся в силу непреодолимых обстоятельств. Даже Нэл, обычно обходивший девушку длинной дорогой, — и тот практически на равных и по своей инициативе участвовал в разговорах.
   Пришлось выполнять обещание — готовить блюдо из рыбы. До этого момента, немудреной стряпней занимался Нэл: готовил кашу с мясом и овощами, заваривал чайный напиток или несладкий компотик из сухофруктов. Я в эти дела не лез и на камбузе не появлялся. Мэйлэн питалась отдельно — готовила что-то горячее или жевала всухомятку — тайна покрытая мраком: девушка упорно держала дистанцию от мужской компании. Ну, мы и не настаивали особо. Экономить продукты пока не приходилось, поэтому в рот ей заглядывать никто не спешил.
   Сначала хотел запечь рыбу на углях, но выяснилось, что найти, во что ее заворачивать — не так-то просто. Ни листьев, ни бумаги, ни пищевой фольги, - естественно на судне не нашлось. Использовать для такого дела ткань я не рискнул — получить на выходе горячую пищу с вонючим привкусом тряпичного дыма - удовольствие ниже среднего.
   Пришлось топать на камбуз и смотреть, как там все устроено: может решетки какие найдутся — типа для барбекю.
   Камбуз! - Ха! Название внушало, итог — разочаровал: скромное помещение с маленькой железной печкой и разделочным столиком, под которым, в деревянном ящике, уложены куски каменного угля. Во как! Каменным углем, оказывается топят — есть о чем подумать. Еще большую мыслительную деятельность вызывала жесть, которой были обиты стены возле печки. Жесть, естественно, черная, но вот катанная она или кованная — по качеству изготовления мне, не специалисту, опознать не удалось. Все же наибольший восторг вызвала клепанная печурка. Реально — на заклепках! Я даже никогда не слышал о таких конструкциях.
   Подобие казана, в котором готовили пищу, надежно вставлялось сверху в отверстие рабочей поверхности печки. Естественно — никаких решеток и шампуров не нашлось.
   Пришлось колдовать. С помощью Нэла и огнива — одно без другого не работало в моих кривых руках — развели огонь, предварительно набрав в казан воды, и пошли выбирать овощи. Решил-таки Алекс замутить уху.
   Угу. Овощи в трюмчике-кладовке присутствовали: в ящиках с влажным песком.
  Только вот удивление — незнакомые овощи. Опять же с подсказки Нэла, методом научного тыка, науказывал какие следует почистить, а сам занялся потрошением рыбы. Уж с технологией немудреного действа: отчешуивания и вспарывания брюха жаброидным хвостатым созданиям, я был знаком.
   Ненавязчиво нарисовавшаяся помощница, в лице нашей магини, пыталась, конечно: «ейной мордой мне в харю тыкать», но была ласково послана нафиг.
  - Мэй, я же тебя не учу, как ухажеров приваживать? Вот и ты, родная, не учи мужика уху готовить.
  Спрашиваешь, что такое «ухажеры» и «уха»? Ну, уху мы будем кушать чуть позже — при условии, что ты не нарушишь технологию приготовления, своими магическими штучками. А «ухажеры»… впрочем, - лучше оставайся в неведении.
  - Мэй, ну почему ты такая зануда? «Технология» - это штука, в которую вашей цивилизации еще только предстоит вляпаться: ящик с картинками, интернет с порнухой, порох с пулеметами…
  - Госпожа Мэйлэн! Вы бы лучше с подобной настойчивость меня руланскому языку обучали, тогда бы мне легче объяснялось про: «телевизор» и «компьютер»!
  
   Мелкую рыбешку я пустил на бульон — отварил всю подряд, аккуратно перелил жидкость, выбросил из казана косточки и муть, снова залил туда бульон и заправил все это дело овощами, а потом и кусками крупной рыбы. Соль нашлась почти земная, заменитель перца пришлось искать пробуя на вкус все специи подряд.
   Как умею, так готовлю — профессиональные повара идут лесом. Хлеб — в данном случае это были сухари из неизвестных мне злаков — довел до кондиции на сковородочке по методу паровой бани.
   Мэй и Нэл изошли слюной, дожидаясь готовности и вдыхая аромат блюда из поваренной книги дэвов. Всем уже успела надоесть однообразная каша.
  
   Ужинали уже в темноте, прямо на палубе. Запалили пару светильников, чтобы мимо рта на пронести, за неимением водки, волевым решением выкатил команде по кружке вина. Так и сидели, трепались, пока начавшийся мелкий дождик не разогнал по каютам.
  - А она - не такая уж и злая, как я раньше думал, - констатировал Нэл, когда мы остались одни.
  - Хорошая девочка, - согласился я, зевая и гася свет. - По сути, одарен ты или нет — всем хочется одного. Я тебе даже больше скажу, Нэл. Не важно — есть ли у тебя ланья, или ты — дэв из другого мира, всем необходимо чувствовать, что ты не одинок в этой жизни. Маленькие кусочки счастья, такие как сегодня, — значат много больше, чем владение магией.
  - Я понимаю, - тихо произнес Нэл. - Но не могу забыть, что она, в любой момент, может меня раздавить, превратив в раба.
  - Ты еще слишком молод, подрастешь — узнаешь, что способность причинить вред, ограничиваются не силой еще более способного, а другими вещами: возможностью и желанием, - сумбурно пояснил я, почти засыпая.
  
   Ночью, на полный желудок, снились какие-то кошмары: маги метающие файерболы и левитируюющие слоны. Приходилось неуклюже уворачиваться то от огненных мячиков, то от лепешек, падающих с неба. Маги, все почему-то с лицами Мэй, ехидно хохотали и писклявыми голосами произносили свои заклинания. Слоны, слава богу с лицами слонов, - злобно трубили и расправляли свои уши в боевом азарте.
   Что за чушь? - я, подсознательно понимал, что это сон, и попытался перевернуться на другой бок — авось пройдет. Странный рычащий звук снова проник в уши.
   Пришлось окончательно просыпаться и открывать глаза. Светало.
   Нэл лежал в позе эмбриона. Его рвало. Судя по количеству — уже давно. А судя по бессмысленно приоткрытым глаза - он без сознания.
  В мозгах затюкали молоточки — отравил пацана рыбой? Во черт!
  
  Я мигом подхватился и, не одеваясь, в одних плавках, кинулся к мальчишке. Приложил руку ко лбу. С запозданием дошло — я же не знаю нормальной температуры у местных жителей! Вроде, не сильно горячий - хорошо это, или плохо? Дыхание тяжелое, прерывистое.
   Выковырял пальцем все содержимое изо рта — на всякий случай, вдруг захлебнется. Перенес мальчишку на свою койку, так как его матрас оказался безнадежно испачканным. Что еще можно сделать? - Воды!
   Надо попытаться водой отпоить! Рванул вниз, к бочкам с водой, набрал полное ведро, захватил ковшик. Вернулся в каюту, только собрался влить в Нэла , - пронзила мысль: некипяченая! Если желудочное расстройство, то лучше прокипятить. Ладно, так и поступлю, а пока — хотя бы немножко протереть его влажной тряпкой, от скользкой, липкой массы рвоты. Умыл, как смог.
   Поперся на камбуз - растапливать печку. Выплеснул остатки ухи, сполоснул казан, набрал воды. Обматерил кремень и кресало с трутом в придачу, отдельно выругал уголь — хренушки он хотел разгораться без щепок растопки.
   Кое-как справился.
  Погнал проверять Нэла — на полпути сработало позднее зажигание — маг! Здесь же вся медицина держится на магах! Девчонка обязана помочь! Пусть попробует только — не помочь!
   Совсем было, собрался зарулить в каюту к Мэйлэн — вспомнил, что не одет, чертыхнулся в очередной раз и поменял направление движения. Ворвался в нашу берлогу, натянул штаны и кроссовки.
   Стучу в каюту Мэй:
  - Мэй, проснись! Нэлу плохо! Нужна помощь!
  А в ответ — тишина.
   Вламываюсь. Нагло. Почти с ноги...
  Это я вовремя попал: девушка лежит без сознания, на спине, а во рту булькают рвотные массы. Млять! Слава богу — успел! Не задохнулась.
  Переворачиваю легкое тельце на бок, очищаю рот. Вся постель уделана остатками ухи.
   Вменяемых мыслей у меня уже нет — с губ срывается злобное шипение.
  Кое-как усаживаю Мэй на чистый уголок кровати, сдираю грязную, вонючую ночнушку, приподнимаю девушку, обняв за талию, одной рукой, - другой скидываю матрас на пол. Чистой стороной вверх.
  Жалкое зрелище — голый маг на голом матрасе. Надо бы укутать чем-нибудь, - мелькает мысль, - но предварительно — умыть. Ломлюсь лосем за ведром с тряпкой.
  Как тут Нэл? Живой ? — успел заблевать и мою постель, пока я возился с девушкой. Ну, - спасибо, друг...
   Хватаю и его за талию, благо раздевать не надо — набедренная повязка боле-менее чистая, скидываю матрас на доски. Мочу тряпку, отжимаю, протираю лицо и шею от блевотины.
   Устало вздыхаю.
  Вспоминаю о Мэй — ей тоже нужны водные процедуры!
  Ведро в руку, тряпку в ведро, на выходе — оценивающий взгляд через плечо: полуголый мальчишка на голом матрасе — жалкое зрелище — надо бы укрыть.
   Снова к Мэй. Опять испачканная лежанка, на этот раз — описалась.
  Уныло понимаю, что так дело не пойдет. Мне не разорваться на две каюты. Бухаю в раздражении ведром, выплескивая половину, подхватываю девушку с подмоченной репутацией на руки, несу к Нэлу.
   Ну, братан, — этим ты меня уже не удивишь! Укладываю Мэй, - пусть будет до кучи, - на обмоченный матрас к Нэлу.
  Минуты три, в раздумьях, гляжу на живописную картину. Успокаиваюсь.
   Если бы виновата была моя уха, - пришла гениальная мысль, - Я уже валялся бы рядом. Так что, это не отравление — тут что-то другое. И спешить, по сути, некуда — чем я смогу помочь? Только постараться облегчить течение непонятной лихоманки — вот и все, что в моих силах.
   Я, уже не торопясь, пошел проверять на камбуз воду. Она оказалось достаточно горячей. Еще не кипит, но уже приемлемо для того, чтобы не наградить пациентов еще и простудой.
   Спустился вниз, выбрал три матраса и пару одеял в каморке, в которой, еще недавно, меня держали в кандалах.
   Лестница на корму, казалось выражала мне негодования — скрипя своими ступенями. После свежего палубного воздуха, вонь каюты шибала в нос нестерпимо. Я поморщился, бросил в угол поклажу, открыл иллюминатор.
   Приступим?
  В общем, ничего сложного: использовал один матрас в качестве перевалочной базы для мытья еле дышащих тел, натаскал горячей воды, отмыл, разложил по чистым индивидуальным подстилкам и укрыл одеялам. Все грязное тряпье — за борт. Сам тоже ополоснулся.
   На случай неприятных неожиданностей, спустился еще раз за запасными матрасами.
   Буквально через каких-то пару-тройку жалких часов, я сидел на своей койке, бодро подперев голову рукой — чтобы не заснуть, и наблюдал почти идиллию: двух самых близких мне, в этом мире, людей, которые в сознательном состоянии сторонились друг друга, а сейчас, на радость публике, проявляли молчаливую солидарность — одновременно болели. Порадовали Алекса, - чего уж тут скрывать.
  
  К вечеру, я понял, что периодически менять постели лежачим больным — это не самое поганое в данной ситуации. Больше всего напрягало то, что Нэл и Мэй не приходили в себя, а у меня просто не хватало рук, чтобы управиться со всеми навалившимися делами.
   Выйдя на палубу продышаться, я обнаружил долгожданные признаки земли — местных чаек. Две странные птички, размером с альбатроса, заставили меня вздрогнуть, когда неожиданно снялись с бака и стали вяло кружить невдалеке. Их расцветка поражала воображение — чистый камуфляж: темно-синие спины, под цвет морской воды и почти белые брюшки и нижняя часть крыльев.
   Немного понаблюдав за мной, они унеслись куда-то на юго-восток, изредка ныряя в волны. Сначала мозг лишь оценил, что твари безопасны, судя по всему, потом пробилась мысль о близком береге, следом — о якоре.
   Специального отверстия для подъема - опускания якоря предусмотрено не было. А ворочать через борт, в одиночку, данный девайс практически невозможно. Мы с Нэлом вдвоем пробовали - кое-как сдвинуть смогли. Но сейчас — надо что-то придумывать, иначе велик риск проскочить мимо спасительных мест и продолжить путешествие в открытом море до скончания века. Тем более, что у меня существовало подозрение — это отнюдь не внутренне море. Карта, охватывающая на удивление малый кусок территории, намекала на наличие океана, и то местечко, в котором мы сейчас болтаемся, называется морем лишь потому, что условно отделено от океана архипелагом островов. Стоит проскочить этот архипелаг, и можно начинать плодиться и строить цивилизацию на отдельно взятом корабле — шансы на сухопутное обитание стремительно упадут.
  Так что, этот проклятый якорь, хочешь - не хочешь, а ворочать придется. Осталось только придумать — как?
  Приспособить какой- либо блок было сложно — не к чему цеплять по вертикали, решил действовать рычагом и подкладывать подпорки, по мере необходимости, - так постепенно и придавая якорю нужную высоту и положение для спуска в воду.
   Но прежде всего обиходил пациентов — к тому времени, они снова успели обмочится. Заменил матрацы на сухие, мокрые — вывесил на просушку.
  Ломик, пила и топор - нашлись в отделении с инструментами. В процессе поисков выяснилось — на подпорки можно пустить деревянные заплаты и брус, приготовленные - как я понял — на случай заделки пробоин.
   С первого раза, ничего конечно толком не получилось — требовалась вторая точка приложения усилий, пришлось искать еще одно подобие рычага и проявлять чудеса акробатики.
  
   Солнце уже клонилось к закату, признаков земли не наблюдалось. Я только-только управился со всеми делами, и сейчас заканчивал погрузку оружия и снаряжения в кормовую шлюпку. Спустить ее в одиночку — спущу, в несложной механике этого дела разобраться было просто, а вот поднять — вряд ли. Но, шлюпку приготовить требовалось, на всякий случай — скалы или крутая волна на мелководье — вот и повод делать ноги с корабля.
  Закруглившись и с этим муторным делом, я понял, что ничего сегодня не ел — в животе урчало. А, ведь - предстоит всю ночь бодрствовать, дабы не пропустить момент сближения с землей.
   Мелко нарубил вяленого мяса, набрал воды и поплелся в каюту. Пожевав, без удовольствия, попытался напоить Нэла и Мэй кипяченой водой.. Получилось или нет — бог его знает, так как половина проливалась мимо, но, вроде, глотательные движения они делали.
   Я тупо сидел и смотрел на больных, деревянная голова совсем ничего не соображала, в мозгах крутилась лишь одна мысль — что-то ты упускаешь, Алекс. Какой-то нюанс. Какой?
   Что-то очевидное, лежащее на поверхности, но не дающее себя ухватить. Состояние неимоверной усталости путало все карты и мешало сосредоточиться.
  Эх, сейчас бы выспаться — может и дошло бы. Но - надо — опять это проклятое — надо! - вставать и двигать на палубу, наблюдать за ситуацией.
  
   Землю я чуть не проспал. Вернее — проспал, если быть честным перед собой. Толчок случился такой силы, что не предусмотри аборигены высоких бортов — полет закончился бы в море.
   С четвертой попытки все же удалось свалить якорь за борт.
   Взгляд в предрассветную мглу - и стало ясно, что ничего не ясно — никакого побережья не наблюдалось. Но, барабан ворота прекратил крутиться, следовательно - якорь встал на грунт. О большем, в тот момент, мечтать не приходилось, и, с трудом шевеля ногами, я добрался до каюты, чтобы отключиться.
  
  Предки плохого не посоветуют — эту нехитрую истину, жизнь подтвердила в очередной раз. «Утро — вечера мудренее» - не требующая доказательств поговорка — оказалась волшебной.
   Во-первых, нашлась земля: судно уткнулось в длинную, скрытую водой песчаную косу, а сам остров находился в километре восточнее.
  Во-вторых, я вычислил тревожащую деталь, которая вчера не давала покоя: защитный обод — штука которая была на Нэле все это время, но отсутствовала на Мэй. Без этого украшения, сделанного таким образом, что не слетало с головы даже во сне, представить девушку было нельзя.
   А сейчас оно, - пришлось идти в маленькую каюту, - сейчас серебряный обод валялся в дальнем от койки углу. Вариант «случайной потери» - даже рассматривать не стоило. Слишком дорогая и нужная для вещь в хозяйстве, для аборигенов.
   Снял обод и с Нэла — а что оставалось делать? Игнорировать такой, явно показательный, жест со стороны магини, я не стал.
  
  
   Глава 5
  
  Алекс
  
  Кто-то любит море, за ласковые волны лижущие ноги. Кто-то - за детские мечты о дальних странах, ярких приключениях и знойных красавицах. Некоторые — за хорошую зарплату или крепкую мужскую дружбу — по выбору. Те, кому повезло родиться или жить на берегу — могут просто не обращать на море внимания. Как, скажем, люди в мегаполисе не обращают внимания на соседнюю многоэтажку, год за годом мозолящую глаза.
   Лично приходилось встречаться с такими. Они даже купались в море не каждый год, хотя в сезон штормов, регулярно получали заряд соленых брызг в лицо, возвращаясь с работы.
   Немалое число людей относится к морю настороженно — боятся морской болезни или не умеют плавать.
   Я — море любил. Раньше. До того момента, пока не осознал всю беспомощность жалкого кусочка протоплазмы перед грандиозной стихией.
   Сегодня, я слушал море и понимал, насколько коварен бывает безмятежный простор, кажется не ограничивающий тебя в выборе пути. Но — это только кажется.
   Выбора нет.
   Ты не можешь переждать опасность, затаившись в укромном месте. У тебя нет того множества вариантов маневра, которые есть на суше у слабейшего по силам противника.
   Сегодня, я ненавидел море, не дающее мне шанса на спасение. Я ненавидел ветер, наполняющий паруса приближающегося судна. Мне были противны эти темно-синие волны, мягко шлепающие своими ладошками в борт. Меня тошнило от самого себя — не имеющего права даже сдохнуть в безнадежной ситуации неравной драки. Я честно завидовал возможности застрелиться, которой в книжках, да и в жизни, пользовались иногда офицеры. Но — я не офицер, и у меня за спиной находились два беспомощных существа, о которые больше некому было позаботиться.
  
  ---------------
  
   На следующий день, после того, как удалось бросить якорь на косе, пришла в себя Мэйлэн. И, первым делом, попыталась устроить скандал из-за неприглядной формы одежды в которой находилась. Вернее — раздежды. Кутаясь в жиденькое одеяло, не способная оторвать голову от матраса, Мэй высказала все, что она думает о дэвах и их моральных качествах.
   Мне еще повезло — половины слов я не знал, а вторую половину — сделал вид что не понял. Девушка порывалась бежать, приводить себя в порядок, но куда там — физических сил явно нехватало. Пришлось самому рыться в ее вещах в каюте и нести то, что попало под руку.
   Пока Мэй, проявляя недюжинные таланты, одевалась под одеялом - очнулся и Нэл.
  - Что случилось, - произнес мальчишка еле слышно. - Почему мне так плохо?
  - Вам обоим вдруг стало нехорошо, - ответил я. - Вы потеряли сознание, вас рвало. Попробуй поговорить с Мэйлэн, мне кажется, она догадывается в чем причина. Но точно не в пище из рыбы — я-то здоров.
   Их разговор на руланском занял минут двадцать. Кое-что я понял, остальное перевел Нэл.
  - Мэйлэн знает о таком, только не сразу вспомнила и поняла. А когда поняла - избавилась от защитного обода. В одном старинном хранилище образов, говорится, что человек будучи оставленным в полном одиночестве и не ощущая вокруг себя эмоций других людей — скоро сходит с ума и умирает.
  - Я чувствовала недостаток чего-то: плохие сны, плохое настроение и проблемы со здоровьем, - вклинилась Мэй. - Лишь в последний момент догадалась скинуть обруч, но…
  - Ясно, - подвел итог я. - Надо было снять обруч и с Нэла, чтобы ваши волны контактировали. А если бы я не додумался?
  - Но это просто невероятная ситуация! - противилась Мэй. - В обычной жизни, люди постоянно находятся рядом. А так - чтобы на много миль кругом никого не было больше десяти дней? Это невозможно!
  - И вы еще в эти штуки вырядились, - поддел я. - Отгородились друг от друга. Я уже хоронить вас собрался, в море. Повезло, что дэв не оказался слишком тупым? Да, госпожа одаренная?
  Мэй явно смутилась, но вслух ничего не сказала.
  - Пойду вам каши приготовлю, - я поднялся с койки. - Для восстановления сил. Если кто-то куда-то захочет, в гальюн или по другим делам — зовите меня, не стесняйтесь. Все что надо и не надо я уже видел.
  
  Еще почти сутки ребята провели в каюте, затем начали потихоньку выползать на воздух.
  А потом прозвучали выстрелы.
  То, что это палят из пушек — до меня дошло не сразу. На фоне луков и мечей, такой поворот событий казался нереальным.
  - Что это? - замер Нэл.
  - Гром? - неуверенно обернулась ко мне Мэй.
  Мы как раз находились на палубе, дискутируя на тему: стоит или нет попытаться доплыть на шлюпке до земли.
  - Хуже, - мрачно ответил я, наконец сообразив, что означают глухие бухающие звуки доносящиеся со стороны островка, раздававшиеся с пугающей периодичностью.
  - Ты знаешь, Алекс? - растерянно смотрела на меня Мэй. - Знаешь, да? Знаешь, что это такое? Не молчи!
  - Это люди, - с трудом проговорил я. - Но, поскольку вы, ваше общество - не знакомы с огненным оружием, по вашим же словам… Боюсь, радости нам это не доставит.
  - Госпожа одаренная, - в голосе Нэла дрожал официоз. - Вы их чувствуете?
  - Нет, - поморщилась Мэй. - Слишком далеко, да и силы я еще не восстановила.
  - Мне кажется, настало время поговорить о возможностях магии? - твердо сказал я. Может хватит играть в загадки, Мэй? И вы нас просветите по поводу ваших сил?
  
  Силы оказались не велики. Как я и предполагал, человеческий организм — слишком сложная и взаимосвязанная система. Магия на этой планете пошла по пути довольно узкой специализации. Кто-то занимался медициной, кто-то воевал, кто-то, как Шаман, - неплохо устроился в отдаленной местности. Поскольку ни академий, ни магических школ, ни прочей дармовой благотворительности в лице «наставников-гуру» , не существовало, - каждый одаренный был вынужден вариться в собственном соку и искать себе нишу, не занятую старшими конкурентами.
  - А на ком учатся маги-воины? - вылез из меня естественный вопрос. - Как я понял, в любом более-менее приличной местности, не говоря уже о городах, есть Главный маг, который прихлопнет таких «вояк» без долгих разговоров?
  - Где-то на окраинах, - ответила Мэй. - Может быть и в морских разбоях. Бывает даже — собирают войско из разного сброда и отвоевывают себе провинцию. Но это очень редко.
  - Понятно. А Главные маги, вероятно, тренируются на нарушителях закона? Украл, убил, приобрел слишком много самостоятельности в магии — добро пожаловать в исследовательскую лабораторию при замке?
  - Что такое «лаборатория»? - одновременно произнесли Нэл и Мэй.
  - Потом объясню, - махнул рукой я. - Давай дальше — в чем сильна ты?
  Наша Мэйлэн занимала должность помощника при советнике, который отвечал за связи с общественностью, - так перевел я для себя хитро выстроенную фразу.
  Конкретнее, ее задача состояла в воздействии, при необходимости, на народные настроения путем соответствующей магии.
   Собралась, допустим, толпа недовольная ценами или просто пьяно агрессивная в связи с затяжными праздниками, - это я так для себя расшифровал, - появляется советник, толкает грамотную пацифистскую речь, - в это время Мэй, под шумок, активирует центры удовольствия в мозгах бунтующих людишек, или рецепторы жалости, или…
  - Подробности тебе не понять, Алекс, - с профессиональной гордостью втолковывала мне Мэй. - Я сама, лично, разработала это направление и угробила на него все прожитые годы. Как я пробивала эту должность при городском совете — тебе лучше не знать.
  - В нюансах без высшего медицинского не разберешься, я уже понял, - согласился я. - Но общая концепция ясна.
  - Неужели? - съехидничала Мэй.
  - У нас психоаналитики занимаются этим, - я усмехнулся. - А для бедных существует телевизор, исполняющий ту же функцию — промывание мозгов.
  - А что такое «телевизор»? - захлопала глазами Мэй.
  - Ты мне лучше расскажи, как ты с магом торговца Грезера билась? Хотя бы в общих чертах? И почему он добивал людей копьем. И почему он не убил тебя?
  
  Это я зря завелся. Понять технологию магических разборок оказалось невозможным, для непосвященного.
   Мы с Нэлом сидели и, хлопая ушами, слушали брутальную историю:
  - Корабли сближались, - пыталась донести до аудитории Мэйлэн. - Началась битва! - для особо непонятливых разжевала она. - Я напала, пытаясь выключить сердце мага. Он защитился и напал в ответ, стараясь прекратить кровоток в моем организме.
  - То есть - выключить сердце? - наивно поинтересовался я.
  - Нет, Алекс, совсем по-другому ! - чуть ли не топнула ногой Мэй. - Я послала команду сердечной мышце, он — запустил волну в мозге! Это как стукнуть по лицу или пнуть в ногу — разница огромная! Неужели не ясно?
  - Ясно, солнышко, ясно. Только успокойся, пожалуйста.
  - Вот! - с облегчением продолжила Мэй. - Тут мы поняли, что ни он, ни я - не специалисты в летальном воздействии.
  - А как вы это поняли?
  - Да потому, что смогли защититься и остались живы! - девушка начала выходить из себя. - Если бы кто-то из нас специализировался в магии смерти, - другой бы уже умер, к тому времени!
  - Спасибо, продолжай.
  - Разобравшись, что общеизвестные способы убийства не помогают, мы начали использовать собственные наработки. Я, путем перенасыщения клеток избыточной дозой концентрированной лимфы, попыталась изменить разницу потенциалов в большой системе...
  Нэл в ужасе замахал руками.
  - Что!? - разозлилась Мэй.
  - Извините, госпожа Мэйлэн, я половины слов не знаю, - грустно признался Нэл. - И перевести не смогу.
  - Действительно, Мэй, - стараясь подавить смех, поддержал я. - Давай без нюансов.
  Девушка с обидой надулась и продолжила:
  - В общем, мы боролись на равных, до тех пор, пока корабли не стукнулись бортами. В этот момент пришлось отвлечься на нападающих, которые собирались перескочить на наш корабль. Их я смогла обездвижить, на некоторое время. В этот момент маг меня и достал. Подробности нужны?
  - Почему он сразу не убил всю команду и тебя?
  - Да потому, Край тебя забери, Алекс! - окончательно взъярилась Мэй. - Потому, что силы человеческие не беспредельны. Он — устал, я — устала, иначе не позволила бы себя вырубить! С полной концентрацией и таким множеством объектов, да еще и защищаясь — мало кто из простых магов сработает, не растеряв всю энергию!
  - Прости Мэй, и … спасибо за спасение наших жизней.
  - Ай, - девушка в расстройстве махнула рукой. - Повезло, что это не оказался маг смерти. И если такой, все же присутствует там, где гремит оружие, то… Сами понимаете: я — не смогу ничего противопоставить. Тем более, только что переболев — я и хожу-то с трудом.
  Неожиданно Мэй отвернулась и заплакала.
  Я подошел и попытался обнять ее за плечи. Тело девушки вдруг обмякло и стало тяжелым — она опять потеряла сознание.
  - Нэл, пойдем в каюту, посиди с ней, - я подхватил магиню на руки. - Рановато ей вставать — совсем еще слабая.
  
  Корабль чужаков показался ближе к вечеру. Мэй пришла в себя, но, загнав, чуть ли не пинками, к ней в каюту и Нэла, который, как всякий любознательный подросток, заваливал меня вопросами, - я остался на палубе один. Требовалось без помех, как следует, поразмыслить о всяких нехороших вещах.
   Например, не стоило ли чуть раньше свалить отсюда на шлюпке. Но куда? На остров, до которого с километр, в эпицентр пальбы? Ясно, что кто-то, более продвинутый технологически, решил помножить островитян на ноль. И доказать этому «кому-то», что трех человек надо оставить в живых… а ради чего, собственно, их щадить?
   Сейчас, когда корабль, раза в полтора больше нашего, с тремя мачтами и нехилым набором парусов, медленно приближался, - шлюпка точно не вариант. А варианта всего два: сдохнуть, героически сражаясь или, надеясь на удачу, прикинуться мирными и послушными.
   В то, что на чужаке соплеменники Мэй из Руланы, как-то не особо верилось. Да, даже если и так — мага смерти в качестве противника никто не отменял.
  - Будем драться? - вдруг прозвучало сзади.
  Я оглянулся. Вот же неугомонный!
  - Нэл, твоя меткость в стрельбе из лука не поможет сейчас. Иди к Мэй, и, как только она сможет почувствовать этих пришельцев — зови меня.
  - Хорошо, - с неохотой согласился парень.
   Корабль приближался медленно и, где-то метрах на трехстах, окончательно прекратил движение. Уже можно было различить фигурки людей, занятых кипучей деятельностью. Команда спускала паруса и суетилась вокруг пары штуковин, которые так не хотелось принимать за пушки.
  Интересно, - если сделать подобие белого флага, - сообразят товарищи, что мы сдаемся, или предпочтут не возиться с пленными?
   Я рванул в каюты.
  - Мэй, - с ходу рявкнул я. - Нужна белая тряпка, любая.
  - У меня есть ночная рубашка, но она тебе будет мала, - девушка указала на небольшой сундук.
  - Спасибо! - я пнул разукрашенный резьбой ящик. - Не открывается!
  - Там планка, такая длинненькая - ее сдвинуть надо,- голосом, каким обучают неразумных детей, пропела Мэйлэн.
  - Сидите тут, не вздумайте высовываться! - я схватил первое попавшееся под руку светлое тряпье.
  
  Прозвучавший выстрел, и булькнувшее с большим недолетом ядро — вроде не давали надежду на то, что мои пляски с белым знаменем удались, однако — продолжения обстрела не последовало. Темнота сгущалась, и я предположил небольшую отсрочку до утра — очевидное решение при такой точности стрельбы. Идея - идти ночью на абордаж, показалась вдвойне сомнительной. Капитан противника - тоже не дурак, и явно же видел, что на нашем судне полтора человека, и стоит оно почти на мели. Раз не сбежали раньше, то и до утра потерпит.
   Но это все мои домыслы, конечно. Я-то буду куковать тут всю ночь. Хотя…
  - Нэл, иди наверх, последи за обстановкой, если услышишь приближение шлюпки — зови.
  Довольный мальчишка ускакал — надоело торчать в четырех стенах, да еще и с магиней в качестве пациента.
  - Кушать хочешь? - начал я.
  - Пока нет, спасибо, - Мэй поплотнее закуталась в одеяло.
  - Расскажи, ты их чувствуешь? - я уселся на уголок койки. - Только слова попроще выбирай, чтобы мне понять.
  - Это люди, - Мэй на секунду задумалась. - Но совсем не такие люди, как я и Нэл. И не люди-дэвы, как ты, - взяв, уже приличную, паузу, выдавила из себя девушка.
  Интересненько, - я поставил зарубочку в памяти, - с каких это пор дэв — нежить перешел в категорию дэв-человек?
  - А маг у них есть? - в слух спросил я.
  
  То, что рассказала Мэйлэн, мне очень не понравилось. По ее словам выходило, что мага на чужом корабле почувствовать она не смогла и рискнула попытаться воздействовать на экипаж. И тут выяснился интересный расклад: на судне находились две группы - «люди» и «не люди».
   Те, которые «люди» - явно островитяне, и, судя по эмоциям, настроению и самочувствию, - оказались в глубокой попе. Как попыталась передать Мэй, среди них преобладали страх и ожидание смерти, причем одна смерть случилась прямо «на глазах» у девушки.
   Смерть была мучительной и довольно долгой: человек испытывал жуткую боль. И боль эту причиняли ему «не люди», которых Мэй идентифицировать не смогла — не встречалась она раньше с такими. Меня девушка совсем не чувствовала в эмоциональном плане, а эти «не люди» - вполне распознавались с помощью биоволн, только вот — воздействовать на них не удавалось.
  - У них организм устроен по-другому, - девушка неопределенно повертела руками. - Мне нужно чуть больше времени, чтобы разобраться.
  - А они тебя засекли? - я в задумчивости почесал нос. - Ну, - поняли что ты их «видишь» своими ланья?
  - Мне кажется, - ответила Мэй. - Они этого не могут, совсем как ты.
  - Понятно, и как у них с эмоциями?
  - Злые они, - коротко констатировала девушка. - Злые, и похоже чего-то ждут — нетерпение очень сильное.
  - То есть, получается, что ты их чувствуешь, но свои магические штуки к ним применить не можешь, а они о тебе вообще не знают?
   - Я же тебе внятно объяснила, - начала заводится Мэй. - Дай мне пару дней и одного из них в качестве образца, - и будет результат.
  - А те, которые островитяне? - попытался я уточнить.
  - Среди них нет одаренных, а для простолюдинов — слишком большое расстояние, - ответила девушка. - О нашем присутствии им неизвестно.
  
  Утро выдалось довольно свежим, на воде играла легкая рябь.
  Вот так и случается в жизни, - думал я, наблюдая приближение двух лодок, полных вооруженных людей. Иногда выбора нет, тебя тащит по единственной тропинке проложенной среди скал, то, вдруг, приходится стоять на перекрестке и выбирать между неизвестностью и неизбежностью.
   Ночью спустили шлюпку, стараясь не шуметь, и Нэл с Мэйлэн отправились в сторону острова, снабженные инструкцией «не высовываться» и ждать результата моей встречи с чужаками. Причем, Нэл порывался остаться со мной, и убедить его было возможно лишь тем, что девушка, в ее теперешнем состоянии, - не способна в одиночку добраться до суши.
   Особого желания геройствовать я не испытывал, но вариант отчалить с ними — казался мне плохим. Во-первых, не факт, что нас оставят в покое, не найдя никого на судне, вчера еще обитаемом, - могли и облаву устроить. Во-вторых, сколько можно болтаться по морю, с неясными перспективами. В-третьих, в-четвертых и в двадцать пятых, - так или иначе, Алекс, придется принимать сложные решения и рисковать головой.
   Рисковать головой не хотелось, ибо она одна, но если на корабле пришлых дела обстоят так, как я думаю, то без Мэй и Нэла мне будет намного легче разобраться в ситуации и свалить, при случае.
   Тот факт, что сейчас ко мне приближались шлюпки, а не летели ядра, круша все подряд, - давал слабенькую надежду на взаимопонимание.
   Я навесил на ремень меч и пару кинжалов. Пистолет без кобуры засунул во внутренний карман камуфляжной куртки, в надежде, что его не примут за оружие.
   Пара шлюпок — человек по пятнадцать в каждой. В первую очередь, бросалось в глаза вооружение: старинные мушкеты — или как она там назывались — и даже пара каких-то ручных, коротких пушечек странного вида, с длинными рычагами для держания. Мужики, одетые кто во что горазд: от простейших кожаных доспехов до металлических кирас на парочке человек. Рожи — большинство небритые и не отягощенные интеллектом.
   Когда все это воинство оказалось метрах в тридцати, я, медленно и осторожно, помахал им рукой, изобразил улыбку и спустил с борта, найденную еще раньше, веревочную лестницу с деревянными перекладинами.
   Одна лодка притормозила на расстоянии, ее экипаж взял меня на прицел. Со второй, ловкие как обезьяны, полезли абордажники. Секунд через десять я был окружен воинственно настроенной толпой, мне подбили ноги, заставив встать на колени, и сноровисто стянули ремень с оружием.
  
  Мэйлэн
  
  - Надо что-то делать с лодкой, - настойчиво повторил Нэл. - Если ее заметят чужаки, то они обязательно сюда доберутся.
  - Может нарубить веток и спрятать под ними? - сказала Мэй, но даже не изобразила готовность к действиям.
  К берегу они добрались на рассвете, настолько вымотавшиеся, что довольно долгое время даже не разговаривали — просто лежали и тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Соблюдая негласную договоренность, защитные ободы они не надевали, поэтому сейчас чувствовали в каком состоянии находится визави.
   Мэй с наслаждение погрузилась в безразличие ко всему миру, довольная уже тем, что не приходится ворочать тяжелое весло. Нэл наоборот — обуреваемый жаждой деятельности, находился в напряжении и готовности к чему угодно.
   Девушка понимала, что теряет лицо: ей, как старшей по возрасту и главной по общественному положению, не пристало так расклеиваться — но сил совершенно не осталось, ни моральных ни физических, ни магических. Пожалуй, в данный момент, она была неспособна справиться даже с малолетним пацаном.
  - У тебя есть другое предложение? - поняв, что Нэл без энтузиазма отнесся к ее варианту, спросила Мэй.
  - Надо пройти на лодке дальше по берегу и искать место, откуда нас не увидят с корабля.
  Мэй промолчала, однако внутри у нее все сжалось от перспективы опять браться за весло руками на которых только-только лопнули мозоли.
  Нэл, уловив состояние девушки, попытался ее успокоить:
  - Помоги столкнуть лодку в воду — грести я буду сам.
  О, Край мира! - взмолилась про себя Мэй. - Как низко я пала — простолюдин, неодаренный ребенок заботится о маге. Вставай, подруга, соберись. Стыдно!
   Преодолевая ноющую боль во всем теле, Мэй поднялась с песка и изобразила готовность к действиям.
  Надо отдать должное Нэлу: мальчишка ни словом, ни жестом не выразил презрение к разбитому магу. Даже в его эмоциях Мэй не нашла злорадства, - лишь готовность прийти на помощь и… жалость?
  - Давай, шевелись, - вдруг зло фырнула Мэй, ухватившись за борт шлюпки. - Жалость оставь для своего дэва — она ему скоро понадобится. Жалость и много-много удачи.
  
  Все же — им удалось найти подходящее место. Они загнали шлюпку в небольшой ручей, невысокие берега которого скрывали от взглядов с моря.
  Что делать дальше, Мэй представляла плохо.
  - Надо найти людей и выяснить что тут произошло, - мягко подтолкнул Нэл, учуяв растерянность девушки.
  
  - Ты остаешься наблюдать за чужаками, - решила Мэйлэн, которой надоело унизительное сочувствие неодаренного. - Я пойду разбираться с островитянами, - Мэй порывшись в вещах нашла свой обод. - Защиту пока не надевай, чтобы я могла тебя найти, когда вернусь.
  
  Пройдя пару миль вдоль берега, Мэй поняла, что слегка переоценила силы. Ноги утопали в песке, солнце, поднявшееся не слишком высоко, все же припекало достаточно сильно — хотелось пить. Еще через милю, девушка села на песок и заплакала — тело отказывалось повиноваться. Хотелось лечь умереть, наплевав на дэва, чужаков, островитян и на себя. Привыкшая к комфортным городским условиям — где не требовались пешие прогулки, длиннее чем поход на работу или до рынка — Мэйлэн не рассчитала свои возможности и сейчас за это расплачивалась. Глядя на лениво накатывающие волны, она понимала, что лучший выход — вернуться назад и придумать что-то другое
Оценка: 4.40*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"