Милованова Ксения Сергеевна : другие произведения.

Предсмертные рассуждения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что начинает чувствовать человек, когда ему говорят, что он смертельно болен? Какие мысли возникают у него в голове? В этот момент человеку нужна поддержка родных и близких, но что если их не будет рядом? Что тогда? Одиночество и безысходность в два раза быстрее загонят тебя в могилу. Выхода нет...
  Я хочу рассказать историю из жизни, моей или чужой, неважно. Можете назвать это мемуарами, а можете - хорошим воспоминанием в это смутное время. Хотя, можно ли назвать
  его смутным, это большой вопрос! Мой врач уверен, все не так уж и плохо, но он, в отличии от меня, еще тот оптимист. Меня обычно выворачивает от таких людей. Но, этот
  доктор - другой случай. В общем, наверное стоит начать с настоящего...
  На данный момент мне ничего не остается, как вспоминать давно ушедшие картинки прошлого. Мое и без того плачевное положение в одночасье стало критическим, когда я
  узнал, что у меня нашли рак легких. У меня будто землю из под ног выбили, хотя...Это, наверное, уже всем известные штампы, когда речь заходит о смертельных болезнях.
  Думаю,придется зайти с другой стороны. И эта сторона, возможно, будет не такой эмоциональной, как хотелось бы. А впрочем, решать не мне, я лишь хочу рассказать правду.
  Несколько месяцев назад, я еще был "на свободе". Просыпался в своей кровати, завтракал как мне нравилось, работал, много работал, я постоянно трудился на износ, но
  это опять же не мое убеждение. Я работал журналистом всю свою жизнь, сколько себя помню. Моя мать, мой отец, даже моя бабушка тоже были мастерами острого словца.
  В один из таких обычных серых будней, я был на работе.Мне позвонили и сказали, что хотели бы видеть меня в больнице. Я спросил, "важно ли это", и мне ответили,
  что это имеет прямое отношение к результатам моих анализов. Я сразу же пришел к своему лечащему врачу. Его звали Билл Рейкс, ему было около 50-ти лет, и он ни чем не
  отличался от своих ровесников. Обычный дядька, работающий в обычной муниципальной больнице. И, в глубине души я знал, у него была такая же скучная жизнь, как и у
  меня. Я бы хотел больше рассказать об этом Рейксе, но речь не о нем. После долгих и утомительных 10 минут, которые показались мне вечностью, меня наконец пригласили
  в кабинет. Как только я вошел, меня ослепила белоснежная улыбка моего врача. Когда я сел в кресло, он спросил меня: "Надеюсь, ты не накрутил себя?" Ну вот скажите,
  как я могу себя накручивать, если на меня обращена такая улыбка на миллион долларов. Конечно, я сразу отмел все плохие мысли, но...сказать по правде, у меня их и не
  было. Я просто хотел знать, в чем дело и почему возникла такая срочность. Билл расспрашивал меня насчет моей работы, моего досуга и всего прочего, что вообще не имело
  отношения к моим анализам. Я знал его всего ничего, но и за это короткое время, успел заметить, что Билл не из тех, кто любит поболтать, а следовательно, дела были
  хуже не куда! Наконец, он спросил меня: "Ты куришь?" И этот вопрос выдернул меня из моих раздумий. К чему это? Что это значит? "Курю ли я?" Ну да, иногда, но...Я не
  любил, когда ходят вокруг да около, поэтому решил поставить вопрос ребром: "Билл, что со мной?!" Его лицо в одну секунду изменилось с улыбки в состояние многозадач-
  ности. В этот момент я уже начал осознавать, что моя прямая, когда-то ровная жизнь, превратилась в наклонную. "Прости, Джер, но у тебя рак легких"....
  И тут бы стоило вернуться к той избитой фразе, "у меня будто землю из под ног выбили", хотя на самом деле, все было не так. Я минут пять сидел в кресле одновременно
  думая ни о чем и обо всем сразу. Наверное, я вспоминал, где я оступился, но равзе можно оступиться с такой штукой, как рак? Все это время Билл пытался донести до
  меня важную на его взгляд информацию. Но я не слушал ее. Мне было все равно. Сейчас у меня в голове маячил лишь один вопрос, "сколько мне осталось?" Я спросил Билла.
  Но он не дал однозначного ответа, и тут же обрушил на меня ряд своих, таких же важных, вопросов.
  -Сколько лет ты уже куришь?
  -Лет?! Нет, ты что, я начал курить месяца 4 назад. Просто...-Секунду я думал, стоит ли посвящать его в личные дела. В конце концов все же решился сказать.
  -Что "просто"?
  -Моя девушка умерла тогда. Разбилась в автокатастрофе и я, в общем, спиться я не мог, наркотики тоже не выход.
  -Сочувствую. Знаешь, Джерри, уж лучше бы ты пил.
  Меня расмешила эта ситуация и я не смог скрыть улыбки. Билл как-то косо посмотрел на меня.
  -Прости, но разве может развиться рак легких, беря во внимание тот факт, что курю я, ни много ни мало, 4 месяца. 4 месяца, Билл! Как же так?!-Я вопросительно посмотрел
  на него. Мне хотелось знать его личное мнение, но в его глазах я видел лишь жалость. Жалость, которая на мой взгляд, приравнивалась к той жалости, что испытывают к
  маленькому беспомощному котёнку, сидящему под проливным дождем! Меня разозлил этот факт.
  -Я понимаю, тебе сложно осознать это...
  -Да несложно мне это осознать, я не такой тупой!-Я не дал ему договорить.-Я просто хочу знать, как такое может быть, если всю свою жизнь, я только и делал, что
  соблюдал правила!
  -Успокойся, Джер. В большинстве таких случаев, если выясняется, что это не внешний фактор, на ум приходит наследственность.
  -Ты имеешь ввиду, не было ли у меня родственников, которые скончались раньше времени?
  -Да.
  -Я не знаю...Я не изучаю семейное древо ночи напролет! И что мне теперь делать?
  -Пока, ничего. Я назначу тебе химиотерапию, а дальше посмотрим, как будет развиваться болезнь. У тебя 3 стадия, боюсь опухоль неоперабельна. И, если хочешь знать,
  я сам пытаюсь понять, как такое может быть в 27 лет.
  -Ну, я могу идти?-Я больше не хотел здесь находиться, мне хотелось освежить свои мысли. Не лишним было бы сосредоточиться и понять, что делать дальше.
  Когда я наконец вышел из больницы, у меня резко закружилась голова. Все вокруг поплыло и я еле-еле устоял на ногах. Я не вернулся на работу тогда, хотя отпросился на
  немножко. Наверное, это покажется странным, но после такого диагноза я не чувствовал ничего. Ни сожаления, ни молчаливых вопросов, типа "Почему я?", ничего.
  Не помню, как вернулся домой, но на часах было 21.30. Я тут же лег спать, даже не поужинав.
  Вот как-то так я себя и чувствовал, слабовато, не так ли? Но это моя реальность, а может и не моя...Не забывайте.
  Хотите верьте, хотите нет, но проснувшись следующим утром, я подумал, что вся эта история про рак была страшным сном, но спустившись за почтой, я обнаружил там письмо
  от Рейкса с перечнем процедур и лекарств. И я снова погрузился во мрак.
  Наверное, вы хотите знать, почему я пишу все это. Я вам отвечу. Все это придумал не я. Как я уже говорил, моя опухоль неоперабельна и я бы предпочел провести свои
  последние дни у себя дома, потому что никогда не любил больницы. Да кто их вообще когда-нибудь любил, скажите мне?! Все, что происходит или происходило там всегда
  связано со смертью, и если бы я играл в ассоциации, то не задумываясь, на слово "больница", ответил бы "смерть". Ну так вот, мне оставался месяц, когда меня все же
  упекли туда, сославшись на мое одиночество. Да я и не сопротивлялся, ведь в сущности, все так и было. После смерти Джесс, от которой я так и не мог оправиться, все
  свои вечера и выходные я, так или иначе, проводил дома за бутылкой пива и смотря телевизор. Все, что спасало меня тогда это работа. И в выходные мне ее чертовски не
  хватало. Сейчас я сижу один в холодной и мрачной палате больницы на кровати, перед глазами у меня ноутбук. Окно открыто, чтобы проветрить помещение, но этот запах,
  запах больницы, перемешанный с запахом дешевых лекарств и вонь от других, доживающих последние дни, онкологических больных, кажется никогда не выветриться отсюда,
  а со временем станет еще больше. За окном сейчас осень и
  она, как ни странно, еще хуже действует на мое теперешнее состояние. Ведь что такое осень - это увядание. Деревья сбрасывают листву на зиму и стновятся беззащитными,
  птицы покидают свои насиженные места и летят в поисках более теплого климата. Все насекомые и некоторые животные засыпают на очень долгое время, до весны. И я никак
  не могу выбросить из головы той мысли, что все они вновь проснутся весной, их жизнь продолжится, а вот у меня нет такой роскоши...Я говорил, что мне наплевать на
  смерть, потому что, в сущности, меня тут ничто не держит, но теперь, когда она так близко, во мне все больше растет чувство страха. Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Наверное, это
  странно,хотя...я так не думаю. Ладно, чему быть, того не миновать! Вернуться к излюбленному делу в момент отчаяния меня надоумил Билл. И пусть всю жизнь я занимался
  лишь очерками и статьями в газетах, все же, мне кажется, написать небольшую историю не так уж и сложно. Билл сказал мне, что это поможет отвлечься от реальности,
  которая сейчас просто с упорством маньяка пытается втянуть меня в эту поглощающую все соки бездну. Я подумал, что это не такая уж плохая идея. Я уже не помню, что он
  тогда сказал, но примерно это звучало так: "Ты можешь написать все что угодно. Но я бы посоветовал тебе написать моменты, которые запомнились тебе больше всего.
  Моменты, когда ты был счастлив, или же, грустил. В общем, пиши все подряд, как только в голову придет хорошая мысль, выложи ее и попытайся донести до остальных." Я
  согласился с этим предложением, но взамен попросил его пообещать мне маленькую вещь, "Только не читай это ночами, Билл, хорошо? Я не имею ввиду, что все это так и
  должно остаться в этом ноутбуке, но...Ты сможешь прочесть все это только после моей смерти. И, знаешь, я завещаю тебе, все эти рукописи. Делай с ними все, что душе
  угодно, НО только когда я умру." Билл дал мне это обещание, в тот же вечер я начал писать. Я вспомнил слова Рейкса и задумался "стоит ли мне писать про Джесс?". Ведь
  все, что было связано с ней, само по себе, было лучшим воспоминанием...Пожалуй, самым лучшим. Я не думал о том, что со всем этим сделает Билл, распечает и продаст,
  или же, выкинет все это на помойку, а может оставит себе...Хотя, стоит сказать, что я все же надеялся на то, что Билл Рейкс не окажется дураком и отнесет это в
  издательство, в конце концов, может ему повезет и они возьмутся за публикацию моего "предсмертного бреда". Тогда он может заработать кучу денег. Да, я уверен, его
  жизнь тогда пойдет в гору. Может быть по этому, я не бросил эту писанину еще в самом начале? Просто...когда я родился, в мире ничего не изменилось, все было по-прежне-
  му, и теперь я не хочу уйти также бесследно. Я вынужден признать, что моя жизнь, пусть и такая короткая, была полным дерьмом. Меня не радовало ничего в мои 27. Возможно,
  все это началось со смерти моей любимой, но...только "возможно"...
  ...Бывают такие дни, когда тебе кажется, что ты впал в кому. Я знаю, звучит странно, потому что ты, вроде как жив, но вместе с тем, ты застрял, застрял на одном месте
  и не делаешь ничего, чтобы двигаться дальше. Вчера был один из таких дней. Но все это полнейший бред, потому что мне уже незачем двигаться дальше. Мне комфортней в
  таком состоянии, так как оно не требует особых усилий, и не просит ничего взамен. Сколько я уже пишу, сколько я уже здесь, сколько дней прошло с того момента, как у
  меня нашли рак??? Я не знаю...Я застрял в этой реальности, в этом времени...Не знаю...Да и потом все как-то не так...Вчера я просидел на подоконнике моего окна в
  палате целый день. Вчера я не написал ни строчки. Вчера меня волновало другое, если можно назвать это волнением...Незадолго до того, как попасть сюда, я рассказал
  своей матери о моей болезни. Не знаю, почему вчера сидел на окне, не понимаю...Может, я просто надеялся увидеть знакомое с детства, родное лицо. Лицо, силуэт, хоть
  что-то. В конец потеряв надежду, я просто сидел...смотрел на небо, оно было темное, тяжелое. Эти нескончаемые тучи висели над крышей больницы уже не один день, но
  сегодня они казались еще мрачнее. В воздухе царила сырость. Ужасная влага...Чертова осень, в такие моменты я искренне ненавидел ее. Мне было тяжело дышать таким
  воздухом. Каждый мой вдох давался мне с невыносимой болью, которая разбегалась по всему телу и давала сигналы в мозг, из-за чего я постоянно боялся потерять сознание.
  Мое состояние ухудшалось с каждым днем, давая мне понять, что кульминация близка как никогда. Но я пока что мог писать, правда делая огромные паузы, время от времени.
  Иногда я уже путал буквы. Они просто сливались в неимеющие никакого значения символы. Я перестал их узнавать... Мне было больно...адская боль пронзала все тело...
  Я не мог встать с кровати. Но вчера все было не так. Боль вчера была только в душе. Она заставила меня прослезиться. Это был первый раз, когда я дал волю эмоциям.
  На меня нахлынули воспоминания...Воспоминания детства. Я думал о матери... Она никогда не проявляла особой любви ко мне...То есть, конечно она заботилась обо мне,
  кормила, одевала, провожала и встречала меня из школы...Но был один раз, когда она опоздала. Это опоздание было незначительным, но после той заддержки, она изменилась.
  Я не мог понять тогда, что было не так, но ее словно подменили...С тех пор последующие встречи с ней вселяли в меня тревогу. Она никогда не говорила, что случилось,
  да я и не спрашивал. Мы слишком отдалились...но я всегда ее любил, даже если взаимности не было...
  Она не пришла ко мне, ни разу не навестила меня в больнице. И пусть так, я бы все понял, позвони она мне хоть поздним вечером и спроси как дела, но...Ни одного звонка.
  Я не хотел это принимать, но какая-то часть меня говорила мне, что ей было все равно. Я не упомянул отца, потому что ему никогда не было дела до меня. Он работал
  круглосуточно, день и ночь, неважно, где находился, будь то работа или дом. Я запомнил его сидящим в своем кресле, в кабинете, уставив свои красные, уставшие глаза
  в экран монитора. Мама всегда просила не доставать его. Но когда я просил его помочь с уроками или спрашивал, почему он не выходит из своего кабинета, он сваливал
  свою занятость на то, что он мужчина и должен обеспечивать семью. Наши разговоры с ним никогда не длились больше минуты. В общей сложности, если сложить все воедино,
  с уверенностью можно сказать, что мы никогда не были семьей.Каждый просто был сам по себе. Я знал, что им было все равно, но до последнего не хотел в это верить! ...
  Смешно получается, стало быть в моем беззразличии виновно беззразличие моей семьи! С другой стороны, я не психолог и мне нет никакого удовольствия капаться в грязном
  белье моих родителей. В тот день, под вечер выглянуло солнце. Меня разнесло окончательно, а из-за этого потянуло к сигаретам. Дым медленным каскадом поднимался наверх,
  к потолку и частично заполнил палату, хотя я старался выпускать его на улицу, через небольшое отверстие открытого окна. В больницу приходило мало людей. Можно было
  заметить 3-4 человека
  за весь день и то, по "большим дням". Вчера меня тронула одна семья, фактически, она и заставила меня вспомнить свою. Это были молодые родители. Моя палата находилась
  на втором этаже, но я все равно видел все до мельчайших деталей,со зрением у меня не было проблем.Мать и отец, все в слезах стояли на крыльце больницы и ждали чего-то.
  По ним нельзя было сказать, что они были обеспеченными людьми, нет, даже скорее наоборот. Но, дело ведь не в деньгах, не так ли? Меня заинтересовали эти люди и я
  поймал себя на том, что хочу знать, кого же они ждут. Через несколько долгих минут, как для меня так и для них, на крыльце показалась медсестра. Она везла кого-то.
  Потом, когда она ушла я наконец увидел, это был мальчик, лет 15-ти, он сидел в инвалидной коляске. Они начали обниматься. От этих искренних и нежных объятий мне вдруг
  стало тошно, комок подкотил к горлу. Я сглотнул, во рту был неприятный горьковатый вкус, я весь провонял табачным дымом. Меня будто в грудь ударили. Я наблюдал за
  этой семьей и до меня все явнее доходило то, что у меня не было семьи. Все это время я жил с совершенно чужими для меня людьми. Я не знал, что у них за ситуация, но
  видимо дела у парня шли плохо. Они пробыли вместе, ни много ни мало, 5 часов. 5 часов! Моя мать не уделила мне даже своей драгоценной минуты. Я наблюдал за ними все
  эти 5 часов. Наверное, это покажется странным, но эти 5 часов не были долгими. Я даже не заметил их потери.
  Сегодня ко мне зашел Билл. Он единственный, кто навещал
  меня по мере своей возможности. Он выписал мне новые болеутоляющие, потому что старые не особо помогали, по крайней мере, он мне так говорил. Да я и сам это
  чувствовал. Хотя причина была не только в этом. По большей мере, он просто боялся, что они вызовут привыкание. После наших обычных разговоров про мое состояние, про
  то, сколько я написал сегодня и писал ли вообще, я задал ему вопрос, который он никак неожидал услышать. Я спросил:
  -Ты случайно не знаешь одного мальчика, он находится здесь, в этой больнице, на вид ему лет 15?
  -Джесси?!
  -Джесси, его так зовут?
  -Не знаю. Сейчас у нас только один 15-ти летний пациент - Джесси Браун. Его вчера навещали родители.
  -Да, да это он. Что с ним?
  -С чего вдруг такой интерес? Просто, сколько ты уже здесь? 3 дня? И ни разу не выходил из палаты, ты постоянно сидишь здесь, закрылся в 4-х стенах и, я не психолог,
  но даже я бы сказал, что это не нормально. Ты будто прячешься, а эти стены словно крепость.
  -Может быть...Но я просто хочу знать.
  -Ну раз так...У Джесси рак кости, саркома юинга, опухоль трубчатых конечностей. Ноги уже поражены и я не знаю, сможет ли он выбраться. Ладно, ты спросил, а я ответил.
  А сейчас прости, мне пора идти.
  -Хорошо.
  Когда он ушел, я еще долго думал о том, что узнал. Наверное, не стоило писать об этом, ведь это вторжение в частную собственность и преследуется по закону. В общем,
  в тот день меня хватило лишь на несколько строк. Мне не понравились эти строки, хотя...наверное, я их оставлю. Не хочу ничего исправлять, ведь первые мысли самые
  точные? Пусть это будет самым корявым сочинением в истории, но это будет правда, а истории из жизни всегда больше занимают читателей, нежели больные фантазии некоторых
  авторов.
  Я проснулся, но долго еще пытался понять правда ли это, действительно ли я еще жив. Сегодня у меня даже получилось встать с кровати. Я был потрясен. Видимо, эти
  болеутоляющие очень помогли. Конечно, я по-прежнему тяжело дышал, но мне стало легче. Я не собирался тешить себя бессмысленными иллюзиями насчет ремиссии или чудесного
  воздоровления, мне легче смириться со смертью и подружиться с реальностью. Я умылся, переоделся, на часах было 12.00, и я не знал, чем заняться, но сидеть мне не
  хотелось. Писать, как ни странно, тоже. Я собрался с мыслями, выкурил еще одну сигарету, открыл окно на случай, если придет Билл, а тут будет вонять куревом, и вышел
  из палаты. По коридорам больницы я шатался словно призрак. На меня никто не обращал внимания, скорей всего это было из-за того, что я такой здесь был не один. Это было
  онкологическое отделение, и вряд ли мой теперешний вид приводил кого-то в ужас. Нет. Все относились к этому более чем спокойно. Я вышел на улицу. Шел небольшой дождь,
  но я не хотел возвращаться в омерзительное здание больницы. Двор, находившийся при ней, был совсем маленький, но ключевое слово здесь "был". На улице было ужасно сыро.
  Асфальт уже давно перестал впитывать воду и поэтому образовались огромные лужи, которые затрудняли прогулки по тропинкам. Деревья сбросили почти всю листву, но некоторые
  все же пестрели красочными оттенками осени. Я не понимаю, почему некоторые люди говорят, что осень - это самое противное, скучное, унылое и серое время года. Почему?!
  Это абсолютно ошибочное утверждение. Ведь осень наполнена теплыми красками. Вы когда-нибудь гуляли по осенему лесу?! Это потрясающее ощущение. Ты идешь по мокрым и
  сырым дорожкам, и тебе вроде как холодно, но этот холод плавно балансирует с теплом осенней листвы. Поднимая голову вверх и вздыхая, она начинает кружиться. Кажется,
  что над тобой будто пылает огонь. На самом деле это всего лишь разнообразие цветов: красный, желтый, оранжевый, бардовый, и все те многочисленные оттенки рыжего и красного,
  которые только существуют на свете. Я знаю осень. А в это время, она стала мне еще ближе. Я знаком с ней ближе, чем с летом, весной или зимой. Осенью в моей голове царит
  смятение, я словно не могу понять, что происходит вокруг. Внутри какое-то опустошение, я потерян. Не знаю, как объяснить это, но осенью мое одиночество становится
  не таким уж и плохим состоянием. Возвращаясь к двору больницы из своих раздумий, я наконец решил посидеть на скамейке. Она была мокрая, а я был в пальто. Так или иначе,
  но мне хотелось сесть, и я сел. На память сразу пришла картинка прошлого, в которой фигурировала моя Джесс. Я знаю, как бы она отреагировала. Ей было бы жалко мое пальто,
  но в итоге я бы все равно упросил ее сесть со мной на пропитанную влагой скамейку. Пока в голове мелькали сюжеты прошлого, я поймал себя на том, что улыбаюсь.
  Это была первая улыбка с тех пор, как ее не стало. По щеке предательски медленно катилась слеза. Я тут же вытер ее. Закружилась голова. Стало трудно дышать. Я понял,
  что сырость и повышенная влажность не несут ничего хорошего моим, уже и так еле работающим, легким. В глазах все поплыло, однако я не мог не заметить силуэт девушки
  в белом халате, который замер прямо напротив меня. Это была медсестра. Наверное, ее послал Билл. Какая-то часть меня искренне просила прощения у этой девушки, ведь
  из-за меня ей впаяют выговор, но другая моя часть полагалась на тот факт, что она сама виновата, что не уследила за мной. Мне не хотелось говрить ей, что я плохо себя
  чувствую. Я знал, что она ответит, поэтому соврал и нагрубил ей. Она ушла. Через несколько минут я и сам вернулся в здание больницы. Пытаясь пройти незамеченным мимо
  стойки дежурного врача, я случайно наткнулся на Билла. У него было достаточно грозное выражение лица. Честно, я боялся что-либо сказать ему, но в глубине души понимал,
  что разговора нам не избежать.
  -Что ты вытворяешь, Джер?! Ты же знаешь, что не должен покидать здание больницы. - Меня разозлило это, Билл был несправедлив.
  -Почему нет?! Как будто это каким-то образом повлияет на мое лечение. Я все равно умру, Билл! И извини, но не какие правила не смогут помочь мне выздороветь! - Было
  видно, что я застал его врасплох. Он потерялся, просто не знал, что мне ответить. Я знал, как ему было сложно со мной.
  -Вернись к себе в палату, пожалуйста. - Сказав это, он быстро развернулся и ушел.
  Вернувшись в палату, я почувствовал как на меня нахлынуло чувство одиночества. День плавно катился к ночи...В душе снова поселился страх...Этот необъятный, просто
  огромнейший страх, который захватил мое сознание. Я опять боялся того, что заснув сегодня, "завтра" для меня может и не быть...
  Все последующие дни, Билл приходил ко мне и сидел у меня в палате в полном замешательстве. Он не знал, что и думать на мое резкое изменение характера. В душе я знал,
  он рад за меня, но головой я осознавал то, что он также был рад тому, что я ни с кем не общался. В его глазах всегда явно читалась одна фраза: "Хорошо, что ты не
  заводишь новых знакомств, иначе расставание может окончательно тебя сломать". В какой то мере я понимал, что по-настоящему он этого не хочет, но...ничего другого ведь
  не оставалось.
  Каждый последующий день давался мне более чем сложно. У меня появилась ярко выраженная аппатия ко всему, что происходило вокруг меня. Билл не приходил целую неделю, и
  я совсем расклеился. Но не в том смысле, что боялся умирать и судорожно искал "лекарство" в интернете, нет, просто я реальнее начал осознавать, что все это не чья-то
  шутка или розыгрыш. Теперь я наконец поверил, у меня действительно рак. Больше всего в этой ситуации меня бесило то, что моя реакция на все это была выражена одной
  незамысловатой фразой: "Значит, так и должно быть". Я знаю, что я опустил руки, знаю, что не пытаюсь бороться, но погодите...Ведь это моя жизнь, стало быть, я решаю,
  как мне ей распорядиться, только...боюсь конкретно в этой ситуации я ничего не решаю, а лишь аккуратно наблюдаю за происходящим. В последнее время я несу полнейший
  бред! Не знаю, с чем это может быть связано. Может с тем, что я уже 2 недели не выходил на улицу, а может с тем, что я снова закрылся в себе. Единственный мой собеседник
  сейчас, это мой ноутбук. Но разговор с ним всегда односторонний, так как говорю всегда я, а он слушает. Мне странно это признавать, но я очень сильно скучаю по дому.
  В последнее время я часто ловил себя на мысли, что никогда не ценил то, что у меня было. К этому понятию относилась и моя жизнь. В детстве мне всегда говорили: "Если
  не ценить то, что у тебя есть, это могут отнять." Кажется теперь я начал понимать, что это значит. Я не ценил свою жизнь и по-моему, Бог сыграл со мной злую шутку, но
  я не привык винить во всем Господа, поэтому считаю это уроком, который все равно не запомню, так как в скором времени меня не станет. Если честно, я устал жить. Я
  устал каждый раз ждать от жизни чего-то большего, в конечном итоге ты просто начиаешь загибаться от вечного ожидания неизвестно чего. Сколько бы раз я не пытался
  начать все сначала, изменить свою жизнь, я понял, что сам я не меняюсь, как бы не старался. Всё вновь возвращалось на круги своя.
  То, что сейчас у меня внутри нельзя передать словами. В мире просто нет таких слов! Пусть я и журналист, но...Наверное, мне надоело это одиночество, оно съедает меня!
  Как же мне больно...
  Прошел месяц, целый месяц я гнил в этой холодной и мрачной больнице, но все еще держался на плаву. На дворе октябрь и я, вроде как, должен был уже умереть, мне не
  суждено было дожить до середины осени и увидеть всю ее красоту. Эти яркие и пестрые краски осени. Я видел, как опадают листья...Они летели так медленно, в конечном
  итоге, оказываясь на земле. Я сравнивал падание листвы со своей смертью. Сейчас я точно так же, как и этот лист, медленно падал вниз, в пропасть. И мне, ровно как и
  ему, не суждено было подняться наверх.
  Мой рак подарил мне еще несколько дней и я начал понимать, что жду этой смерти. Жду, как некоторые ждут Рождество, или как ждут свой День Рождение. От меня никогда не
  было проку, я не приносил вреда, но и не приносил пользы. Я занимал нейтральную позицию в своем существовании. И это меня добило. Я - никто. Никем я и умру...
   Наступил ноябрь. Все листья уже опали. Теперь, когда я выглядывал из окна, меня встречала страшная картина. Деревья стояли голые, в небе повисли тяжелые, свинцовые тучи.
  Они буквально заняли все пространство, не оставив даже небольшого просвета. В наступившем ноябре царили серые краски. Их было так много, что казалось, будто мир пришел
  в запустение и все живое уже давно умерло. Но это было не так. Несмотря на то, что оставался еще один месяц, осень нас покидала, а на смену ей не очень то и спешила
  прийти зима. Я не собираюсь описывать каждый день этого печального месяца. У меня просто физически не хватает сил сидеть за ноутбуком и писать. Да что там говорить,
  я уже с трудом встаю с кровати. За все время пребывания здесь я потерял 10 кг своего веса. Совсем не хочется есть. Наверное, это связано с тем, что мой рак свирепствует
  теперь не только в легких. Билл сказал, что у меня поражение пищевода. В связи с этим я не могу глотать. Ужасно больно дышать...Боюсь, что скоро вместо меня
  дышать будет аппарат искусственного дыхания, который вот-вот подсоединят, так как мое дыхание нестабильно. Несколько раз, ночью, у меня даже останавливалось сердце
  из-за этого. Прочитав несколько статей в интернете на тему моей болезни, я наконец узнал, почему у меня появились резкие перепады настроения. У меня появился кашель.
  С каждым днем он усиливался и в конце концов перерос в непрерывный ужаснейший кашель с примесями крови. По-моему я надоел всем пациентам больницы, потому что по ночам
  им нередко приходилось слушать хрипы моих легких. Недавно Билл уговорил меня сходить на флюорографию и сделать рентген грудной части. Через несколько дней были готовы
  снимки. Билл показал мне их...И, как вы могли догадаться, ничего хорошего на них не было. Я ужаснулся от того, что увидел. Мои легкие на снимке были словно решето.
  Как правое, так и левое легкое все в маленьких круглых точках, похожих на монетки...
  Знаете, когда я делал рентгенографию грудной клетки еще при подозрении на рак легких,у меня была всего лишь одна небольшая "монетка", которая застряла в них...
  Мне сказали, что это просто засвет и ничего страшного. Я поверил этим врачам и успокоился.А через 4 года после этого я сделал еще один рентген, который уже без
  сомнений подписал мне смертный приговор. К тому моменту, как я проходил лечение у Билла, у меня была уже 3 стадия. Опухоль была неоперабельна...
  Если честно, я вот все пытаюсь понять, зачем мне это?! Я знал, что смерти не избежать, Билл, как ни странно, тоже это прекрасно знал. Тогда на кой черт, нужны были все
  эти бессмысленные процедуры?! Чтобы чуточку отсрочить смерть?! Зачем?! Зачем мне нужны были лучевая терапия и химиотерапия, если все явно понимали, что я нахожусь в
  одном шаге от того факта, который утверждал, что метастазы спокойно могут распространиться в другие органы.Все эти терапии в конечном счете не привели ни к чему.
  Я умирал до их вмешательства и по прежнему умираю сейчас. Они лишь усогубили мое состояние. Из-за химиотерапии я не отходил от унитаза, у меня кружилась и ужасно
  болела голова. Первые недели в соседстве с новой болезнью меня немножко доконали. Они сломали меня. Но потом я привык к моему нынешнему положению.
  Это было описание двух предыдущих месяцев с момента моего знакомства с диагнозом. Но сейчас был уже ноябрь. За эти два месяца болезнь успешно пожирала мой организм.
  Она добралась до всего, что только смогла поразить...Как вы, наверное, догадались, ремиссии ждать не приходится... Самое печальное в том, что эту несчастную опухоль
  в самом начале ее появления можно было вырезать. Конечно, здоровье после операции было бы далеко неидеальным, но все-таки тогда я мог бы жить... Мне не хватило
  какой-то "мелочи", всего то более раннего вмешательства врача и внимательность с его стороны, а также пару миллионов долларов. Конечно, последнее добыть было бы
  сложнее, но мне кажется, я бы нашел их. Сожалеть об упущенном времени не приходится. Пора уже встретиться с реальностью. Скоро ко мне в гости придет Смерть. Надо
  встретить ее должным образом. Знаете, что обидно? Нам даже не устроили эти, якобы, анонимные встречи онкологических больных. Ну, что-то, типа - 10 человек сидят в
  кругу на стульях в совершенно пустой комнате, на стенах которой даже нет картин, а во главе их сидит психолог, у которого все в жизни прекрасно, есть заботливый
  муж или жена и полный комплект детей. И все, казалось бы, прекрасно, если не тот факт, что среди всех этих людей, собравшихся здесь, повезло только ему. Хотя, если
  быть достаточно честным с вами, я терпеть не могу такие встречи, и это хорошо, что у нас в больнице их не проводят.
  У меня начало ломить кости рук и ног, а это значило ничто иное, как то, что моя 3-я стадия плавно перешла в 4-ую, последнюю стадию. Стало быть ждать мне осталось
  немного. По статистике, рак легких является самым опасным ,если можно так сказать, и действует в считанные секунды. После назначения диагноза и до конца жизни
  проходит максимум 4 месяца. В моем случае прошло 2.5 месяца. Именно сейчас, как никогда раньше, я чувствую приближение смерти. Она уже за порогом и вот-вот постучиться
  в дверь. Я полагаю, что это моя последняя запись... Наверное, стоит попрощаться, пока не поздно...Но как?... Черт! Если бы вы знали, как я не люблю прощаться! Мне
  легче было бы продолжить, но, увы, с таким диагнозом и на такой стадии продолжить мне уже не суждено...Спасибо, что дали мне возможность рассказать о себе, пускай и в таком
  виде...Благодаря вам, я создал иллюзию того, что никогда не был одинок, и что есть те, которые слушали меня все это время...Я понимаю, что несу сейчас полнейший бред,
  (наверное, это метастазы "скребутся о череп головного мозга") и все же... Не могу попрощаться... У меня просто нет сил...Или, я просто не могу позволить себе сказать
  слово "ПРОЩАЙ". Ведь я говорю его не только вам, но и целому миру, моим "друзьям",(которые ни разу не навестили меня за все мое пребывание здесь), моей семье,(которая
  также не изъявила желания прийти), Биллу, который по сути стал мне единственным другом... Но есть один человек, которому я, в отличие от всех прочих, скажу такое
  долгожданное "ПРИВЕТ". Вы скорее всего догодались кто это будет. Нет?! Как же так? Ладно, я вас не виню... Это будет моя Джесс. Я наконец-то встречусь с ней. И,
  пожалуй, это самая приятная новость за 2 месяца. Ну, да ладно, что-то я разошелся. Простите. Прощайте, дорогие мои друзья. Я рад, что в последние дни своей жизни, я
  занимался любимым делом, я писал. Писал для вас, в надежде, что вы прочтете это. Я не хочу это так оставлять, поэтому попрошу Билла закончить все это, чтобы
  подчистить следы и навеки покончить с моим существованием... Еще раз, ПРОЩАЙТЕ!!!
  
  Эм...Это не Джерри, это Билл Рейкс, его лечащий врач...Представляете, он попросил меня закончить. Я считаю это сумасшествием, сидеть и писать воображаемым людям,
  наверное поэтому я и не журналист. А Джер, он такой, ему было свойственно безумие, и это отличало его от всех. Не понимаю, почему у него не было друзей. Он - замечательный
  человек. Смерть его любимой оставила неизгладимый след. Она подкосила его...очень сильно...Не знаю, что и сказать...Думаю, стоит сообщить самое главное.
  Сегодня, 27 ноября 2012 года. Джерри умер в 6.30 утра. Всю предыдущую ночь его сильно коробило от невыносимой боли. Пользуясь медицинскими терминами я бы объяснил это
  так: "Клетки опухоли, проникая в легочную ткань, подавляют работу легких до такой степени, что они перестают нормально функционировать и разрушаются." Его смерть
  сопровожадалсь постоянной рвотой кровью. Все его легкие, грубо говоря, вылезли наружу. Он захлебнулся собственной кровью и умер в мучениях. Ему было всего 27 лет.
  У него все еще было впереди. На днях я просматривал его документы. В свидетельстве о рождении в графе "родился" стояла дата, которая заставила меня, человека,
  повидавшего много смертей, прослезиться. Там было написано следующее число: 28.11.1984. Он не дожил до своего Дня Рождения какие-то жалкие сутки. Завтра ему было бы 28 лет...Я не смог уберечь его, не смог спасти своего бедного друга...Прости меня, Джерри, прости!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"