Встречи с Томасом Вильерсом продолжались уже больше месяца. Никто из домашних не мешал Джорджиане сходить с ума. Один прием за другим, вечер за вечером, они танцевали, держали друг друга за руки, разговаривали. Всё, что он говорил, ложилось бальзамом на ее сердце. Почему она верила ему, его простым, безыскусным словам, если до этого не верила более изощренным комплиментам других джентльменов? Это было действительно подобно падению в омут с головой - она влюбилась безоглядно, как ей казалось - навсегда.
Один случай изменил всё.
Это был большой королевский приём на Рождество. Собралось уйма народу, и казалось, что здесь была половина Лондона. Огромный зал, и много разных комнат рядом: для дам, для джентльменов; для карточных игр, для приведения в порядок туалета и для других нужд. Столпотворение настоящее. Джорджиана просто перепутала и попала не в тот коридор. Она оказалась одна в темном закоулке и начала пробираться к выходу в большой бальный зал, но попала явно в другое место. Увидела дверь, за которой горел свет и звучали приглушенные голоса. Подошла совсем близко, дверь оказалась приоткрытой. И тут она услышала его голос - сейчас она бы ни с кем не перепутала голос любимого.
- Погоди, Джерри, я верну долг. Через месяц, может два. Помолвка уже на носу.
- Ты обработал ту курочку, да, Том? Ну ты и мастак в этом деле, парень, таких мастеров ещё поискать. Они просто падают к твоим ногам. Если бы не видел своими глазами, как ты это делаешь, ни за что бы не поверил. Как тебе, дохляку такому, это удается? И что они в тебе только находят, эти дурочки?
- Долго её не пришлось уговаривать. Соскучилась, видно, по мужскому обществу. Брат держал её в своем поместье, как Рапунцель в крепости. Состоятельный крот. Заботливый папочка. Трясется над ней, как клуша над своим цыпленком. Я едва сдерживал смех, на них глядя.
- Но учти, жду ровно до твоей женитьбы. Иначе, ты сам знаешь, что.
- Не переживай, всё будет.
Это был он! Никаких сомнений, Том говорил о ней и о Фицуильяме. Она никогда не слышала раньше подобные издевательские нотки в его голосе, не знала, что он вообще способен на такое.
Он должен кому-то и женится на ней ради денег, при этом смеется над ней и её родными.
Джорджиана помертвела. Услышав то, что услышала, она была близка к обмороку. Если бы двери открылись, и они вышли, она бы наверное и с места не тронулась - просто не смогла бы сдвинуться, онемела.
Ей повезло, что дверь наоборот - закрыли поплотней, мужские голоса стали глуше. А в коридоре появились люди - парочки, двигающиеся в бальную залу из другого места, откуда, она не знала. Словно сомнамбула, она двинулась за ними, как рыбка в стае таких же золотистых рыбок. Толпа вынесла её в большой зал, и тут же она увидела своих у приметной малахитовой колонны: брат и Лиззи искали её, сразу окликнули и подошли.
Они с тревогой спрашивали её, где она была, но она молчала. Так и не добившись ответа, они повели её вниз - в гардеробную, там лакеи закутали их в шубы, и они отправились домой.
Дома Джорджиана сразу ушла в свою спальню, бросилась на кровать и разрыдалась. Проплакала половину ночи. Наутро она вышла из своей комнаты бледная, но совершенно спокойная.
В столовой брат посмотрел на неё с тревогой и посоветовал налечь на говядину, а Лиззи спросила, хорошо ли она спала, и предложила выпить гранатового сока.
Джорджиана только улыбнулась им вымученной улыбкой. Сейчас она любила их, как никогда в жизни, и молчала, чтобы не огорчать. У неё никого нет, кроме них, они единственные волнуются за неё и любят по настоящему, незачем говорить им, что случилось. То, о чем Фиц давно её предупреждал, только и всего. Мир не рухнул и не изменился - каким он был, таким и остался - полным негодяев и мошенников.
Встреча с достопочтенным Томасом Вильерсом - будущим виконтом Линдси, была назначена на следующий день.
Джорджиана пошла туда, на вечер леди Эстер, с тетушкой Алисией. Снова очередной зимний бал, толпа народа. Том ждал её, смотрел тем же синим взглядом - преданным и добрым. Она поразилась, как это просто - влюбиться в высокородного мерзавца - обманщика. За один такой взгляд поверить ему безоглядно, душу продать подлецу. И никогда бы, ни за что бы не догадалась дурочка, курочка, как они там её ещё называли между собой?
Они вышли на большой застекленный тёмный балкон - точнее веранду - как часто делали в последнее время - сейчас они обнимались в таких местах, он целовал ей руки, и она млела от счастья.
Боже мой, почему встретив его, она позабыла совет единственного объективного непредвзятого советчика - зеркала, которое давно уже твердит ей, что она некрасива, что ни один охотник за приданым не упустит случая очаровать бедняжку Рапунцель, которая рада любому захудалому кавалеру? Ведь никто и никогда не полюбит её просто так - за её красоту или душу, всем от неё будут нужны только её деньги, и никогда - она сама.
Сейчас она словно смотрела на себя со стороны - длинная, бледная, худая как жердь девица в пышном шелковом платье с огромными оборками, чтобы скрыть худобу, в бриллиантах и роскошных кружевах. Что она возомнила о себе? Как могла верить его сладким речам? Она только молча улыбалась горькой улыбкой, когда приобняв её, Том вёл её на скамеечку к окошку.
Он что-то говорил, она даже не вслушивалась, просто сидела, погруженная в свои мысли. И тут он спросил:
- Ты выйдешь за меня, любимая?
Она будто очнулась.
- Нет.
- Что?
Он был ошарашен. Нет, взбешён.
Еще раз спросил:
- Что ты сказала?!
Она встала, и он тоже вскочил со своего места.
- Нет. Прощай, Том, - она двинулась к выходу с балкона - балкон был довольно длинный и тёмный.
- Ну нет, ты никуда не пойдёшь, пока не объяснишь мне, что ты задумала! - его голос стал вдруг совсем другим - не ласковым, а злым, грубым.
- Я ухожу.
- Почему?
- Помолвки не будет, Том.
Если бы она была чуть умнее и дальновидней, ей надо было бы соглашаться с ним во всём, говорить о помолвке, которую он так жаждал, и бысто уйти оттуда. Но она слишком привыкла, слишком поверила в добродушного мягкого Тома, ей и в голову не могло прийти, как он может измениться в один миг.
- Ну нет, Джорджи, ты от меня так просто не отвертишься, малышка, - он грубо схватил её за плечи, потом обхватил за талию и прижал к себе.
Она впервые испугалась его. Только сейчас ей стало страшно. Они одни на этом балконе.
- Ну нет, дорогая, сначала ты объяснишь мне, что это значит. Чем я тебя обидел? - он крепко держал её.
- Отпусти меня, Том, я закричу.
- Рассказывай, Джоржиана. Я не отпущу тебя, пока ты всё мне не объяснишь.
- Мне нечего тебе рассказывать. Объясняться должен ты.
- Я уже объяснился тебе в любви сегодня, и до вчерашнего вечера ты отвечала мне взаимностью. Говори, что случилось за эти сутки?
- Ладно. Я слышала, как ты говорил обо мне.
- И как же?
- Неважно. Я поняла, что тебе нужна не я, а только мои деньги.
- Это неправда. Мне нужна ты. Но если ты слышала что-то по поводу моего долга, то к тебе это не имеет отношения. Если я и упоминал в разговоре, что расплачусь с долгами после женитьбы, то только потому, что мое содержание будет значительно увеличено после того, как я женюсь. Этого вполне хватит, чтобы расплатиться со всеми моими долгами.
- Мне всё понятно.Том. Пусти, я пойду.
- Ты наверное подслушала мужской разговор, зря, не надо было этого делать. Учти, крошка, мужчины говорят о женщинах между собой совсем не то, что чувствуют на самом деле. Это бравада. Но я действительно люблю тебя и сейчас тебе это докажу, - он впился в её губы грубым поцелуем, который был совсем не похож на все его прошлые - лёгкие и нежные. Джорджиане нисколько не понравилось, а стало почему-то ещё страшней.
Она попыталась вырваться, но не тут-то было: Том крепко обхватил её и продолжал целовать.
- Пожалуйста, отпусти меня. Я закричу!
- Кричи на здоровье. После того, как сюда сбегутся все, ты опозоренная сама приползешь ко мне и будешь умолять, чтобы я на тебе женился.
- Не приползу.
- Ну значит, придется обесчестить тебя. Место самое подходящее. Когда ты понесешь в подоле, ничего другого не останется, кроме как выйти замуж за отца ребенка, чтобы не оставить сиротку незаконнорожденным.
Он грубо сорвал одну оборку и обнажил плечо и часть груди.
- О, в этой пене кружев скрывается что-то округлое, а я и не подозревал. Приятно так ошибиться.
Он крепко держал обе её руки одной рукой, жестко прижал к стене и поднял подол другой рукой, раздвинул ей ноги коленом. Он был очень сильным. Её ужас словно сковал намертво - даже слова крикнуть не могла. Она закрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме напрочь парализующего её страха.
Неожиданно его хватка ослабла. Джорджиана приоткрыла веки и увидела, что сзади к Тому подошел какой-то джентльмен и держит руку за его спиной, а Том, убрав от неё свои руки, пятится назад, а тот человек как-будто ведёт его за собой туда, вглубь балкона, заставляя отступать от неё.
- Дама была явно против, парень, ты не находишь? Какого чёрта ты делаешь?
- Не лезь не в свои дела, мы просто в ссоре, но она меня любит.
- Что-то незаметно. Извинись-ка перед леди и проваливай по добру по здорову.
С этими словами незнакомый мужчина повернулся к Джорджиане в профиль, повернув вместе с собой и Тома, держа его руку заломленной за спину. Она увидела, что в спину Тома упирается нож - морской кортик, она как-то видела такой у кузена. Тут незнакомец схватил Тома за шкирку и сильно бросил его вперёд всем телом, так, что Том аж споткнулся на лету и чуть не упал, но сгруппировался и быстро пробежал до двери. Он оглянулся оттуда, со злобой глядя на них двоих, оставшихся стоять рядом у стенки балкона.
И надо же такому случиться, что в этот момент на балкон ввалилась большая компания дам и джентльменов, среди которых были хозяйка вечера - пожилая графиня леди Эстер и её супруг граф Кент. Они, как на картинке, увидели прекрасно освещенную сцену: двух мужчин и Джорджиану в растерзанном платье с обнаженной грудью. Она успела заметить округлившиеся глаза миссис Грейсфул - известной салонной сплетницы, прежде чем отвернулась.
В один миг незнакомец сорвал свой сюртук и ловко накинул его на плечи Джорджиане, а сам встал так, что закрыл её собой от глаз вошедшей толпы.
- Что здесь происходит, Лоуренс? Вы можете объяснить?
- Этот пьяный негодяй приставал к моей невесте, мне пришлось отогнать его кортиком, - ответил незнакомец.
- Неправда, эта девушка моя невеста, а не твоя, и приставал к ней ты, - подал голос Том. Но звучал он как-то блекло - не убедительно.
- Дорогая, что ты скажешь, каков нахал? - незнакомец повернулся лицом к Джорджиане и приобнял её за плечи, попутно покрепче натягивая и застегивая на ней свой сюртук.
Зрители спектакля с нетерпением ждали её реплики, и ей ничего не оставалось другого, кроме как ответить ему чуть слышно:
- Да, дорогой, давай поскорей уйдём отсюда домой.
Он нежно подхватил Джорджиану под ручку и бережно повел к двери, стараясь при этом закрыть собой от любопытных глаз.
Проходя мимо Тома, он вскользь повернул к нему голову и сказал вполголоса, так, что слышали наверное только сам Том и еще Джорджиана: - Учти, мерзавец, мне всё равно - зарезать тебя, как свинью, или пристрелить, как бешеного пса. Больше никогда не попадайся мне на глаза.
Том побледнел, изменился в лице и отшатнулся. Он больше не закрывал проход.
Когда они вышли в гардеробную, джентльмен тихо спросил у Джорджианы:
- Мисс Дарси, вы одна здесь?
- Откуда вы меня знаете?
- Мой брат, мистер Хьюберт Лоуренс, служит священником в приходе Пемберли. Я часто бывал там и помню вас еще ребенком. Я знаком с мистером Дарси.
Джорджиана перевела дух и сказала:
- Я приехала с тетей - мисс Эдвардс.
- Хорошо, сейчас я пошлю за ней слугу, а вы пока скорей одевайте пальто и идите в экипаж.
Через полчаса Джорджиана сидела дома, в собственной спальне в объятиях Элизабет, а брат с мистером Лоуренсом остались в гостиной, где что-то тихо обсуждали. О чём они говорили, Джорджиане знать почему-то совсем не хотелось - вдруг жутко захотелось спать, и слёз никаких не было - она сама удивлялась своему спокойствию, а точнее - тупости, мир вокруг будто накрыло пеленой, сквозь которую едва доносились голоса родных.
Наутро она узнала, что с этого дня помолвлена с мистером Питером Лоуренсом.
![Джорджиана гл.2 [Milosjk]](/img/m/milosdzhik_m_m/a02/dzhordzhianach.1.gif)