Милютин Сергей Витальевич : другие произведения.

Нараяма сейчас

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.59*5  Ваша оценка:
  НАРАЯМА СЕЙЧАС
  
  1. ИПАТЬЕВ
  Щелкнул замок. В комнату вошел коротко стриженный мужчина среднего роста и возраста в летней полицейской форме. Положил на стол картонную папку с большими буквами 'СДПС' и ноутбук с двуглавым гербом на крышке. Оперся руками на стол.
  - Здравствуйте, - сказал вошедший, - Я - капитан полиции Пал Палыч Стремянной. А Вы - Александр Сергеевич Ипатьев, 1958-го года рождения?
  Долговязый старик в рубашке-сафари и джинсах сокрушенно покачал рыжими вихрами вокруг откровенной лысины.
  - Он самый. И именно с 58-го. Ничем не исправимый грех, батюшка.
  Александр Сергеевич указал пальцем на тиснение.
  - А Вы, значит, из тетраграмматона будете?
  - Из какого тетраграммотона? - без удивления поинтересовался полицейский.
  - А из конторы 'Стал дедом - полезай в склеп', - с невинным видом уточнил старик.
  Полицейский вздохнул, сел за стол.
  - Я - инспектор Службы по делам престарелых сограждан. Занимаюсь Вашим делом, Александр Сергеевич.
  - А чего им заниматься-то? - ухмыльнулся Ипатьев, - Всё признаю. Так и запишите: честно-благородно уведомляю - покинул незаслуженное узилище по причине неосторожно воспитанной родителями любви к свободе. Потом судья на злодея, то есть на меня, наложит штраф, а самого мерзавца отправит за казенный счет отбывать пожизненное дальше. А штраф будут вычитать из моей пенсии.
  Ипатьев хмыкнул.
  - Правда, пенсия и так полностью изымается на содержание, так что....
  - За законодательством надо следить, Александр Сергеевич, - с укоризной сказал инспектор, - Согласно федерального закона 115-ФЗ от 3 марта прошлого года повторный несанкционированный отъезд при отягчающих вину обстоятельствах подлежит уже не административному, а уголовному наказанию. До года колонии общего режима. На дату обратите внимание. Вы бежали с Острова в мае. А у Вас это уже третий побег.
  Ипатьев радостно всплеснул руками.
  - Спасибо, отец родной! Наконец-то, правильное слово! А то - 'незаконно оставил', 'несанкционированный отъезд'...
  - Так короче.
  - И точнее.
  Капитан устало махнул рукой.
  - Так или иначе, гражданин Ипатьев, Вы нарушили закон и понесете наказание.
  Старик развалился на стуле и закинул одну длинную ногу на другую.
  - Прекрасно, прекрасно, а подскажите, Пал Палыч, как же меня в этой колонии будут держать - неужели, в общей камере? Сидят себе люди спокойно, никого не трогают - и вдруг среди них оказываюсь я! Это же опасно!
  - Колония находится на Острове, - пояснил капитан, - Там содержатся преступники старше семидесяти лет. Вы не знали?
  - И много народа по этой статье уже посадили? - осведомился Ипатьев.
  - Сидят, Александр Сергеевич, сидят. И еще дела рассматриваются, - сурово заверил капитан.
  - А в чем тогда моя печаль? - Ипатьев пожал плечами, - Тот же Остров, только в профиль. А так я хоть не со стадом буду век коротать, а с приличными людьми. Помните, как один скандальный старикашка говаривал? В раю - условия, зато в аду - общество!
  - Вы можете облегчить свою участь, - терпеливо продолжил капитан, - если поможете следствию. Сообщите, где находится гражданин Фролов Евгений Петрович. Ваш товарищ по побегу. И всё, что Вам известно о его дальнейших планах.
  - О! Значит, еще не поймали Петровича-то? - обрадовался Ипатьев, - Не ожидал от него, если честно. Молоток!
  
  2. ФРОЛОВ
  - Ты что здесь делаешь, дед? Дорогу на Остров забыл?
  Раздалось дружное ржание.
  - Нехорошо, дед, заждались тебя, - сказал всё тот же глухой хриплый голос, - Подкинь ребятам пятихатку на дорожку. Там тебе не понадобится.
  За фразой последовал новый взрыв глумливого хохота. Старик вздрогнул и поднял голову. Между бочек на фоне светлеющего неба нарисовалась тройка черных зловещих силуэтов. Старик поежился.
  - Я не туда, я оттуда, - честно сообщил Евгений Петрович.
  Прятаться смысла уже не имело. Старик с трудом поднялся и вышел наружу. Знобило. От долгого лежания в неудобной позе ныло все тело. Непривычные к долгой ходьбе ноги ощутимо побаливали. Силуэты оформились в троих подозрительных типов. Приземистого в пальто, видимо, главного в троице, и двоих моложе и выше в коротких куртках. Несмотря на летнее тепло, руки ворот главный держал поднятым, а руки в карманах. Головы всех троих покрывали широкие кепки. На СДПС-ников типы определенно не походили.
  - Бегун, что ли? Что-то ты на местного не похож, - недоверчиво заметил приземистый.
  - А я и не местный, - буркнул Фролов, - Проездом тут.
  - Куда это?
  Ответ Евгения Петровича приземистого явно заинтриговал. Старик посчитал это хорошим знаком.
  - В Кению. Там, говорят, таких как я - целая колония.
  - Колония? - спутник приземистого с круглым одутловатым лицом зло нахмурился.
  - Не в том смысле, - успокоил его третий тип с острым небритым подбородком, - Это значит поселение в чужой стране.
  - Колония-поселение? - еще больше насторожился одутловатый.
  - Что такое Кения? - спросил приземистый.
  - Страна такая в Африке, - опять пояснил небритый, похоже, самый эрудированный среди типов, - Пониже Эфиопии, повыше Танзании. Там негры живут.
  - Типа, Острове так хреново, чтобы к черножопым бежать? - усомнился одутловатый, - Я слышал, там хавчик халявный и на работы не гоняют.
  - Там очень скучно, - просто объяснил Фролов.
  Губы приземистого неожиданно разошлись в щербатую улыбку.
  - Так ты, значит, дед, вроде как беглый бродяга выходишь? А мы-то надеялись на опохмел разжиться. Ну, стало быть, не судьба. Ну так что, может, тебе помощь какая нужна?
  Фролов от такого поворота слегка опешил. Людей вроде приземистого и его приятелей он всю жизнь боялся и избегал. Но сейчас другого выхода не находилось.
  - Нужна. Я в некотором смысле заблудился, - Фролов протянул приземистому розовую визитку, - Вот сюда мне надо.
  Приземистый глянул в бумажку, сморщился и прочитал неровные буквы.
  - Лещевский переулок, дом 2.
   Поглядел на старика с веселым изумлением.
   - Ну, ты даешь, дед!
  
  3. ГРОМОВ
  - Фролова заберут в N-ске. Завтра утром, - закончил доклад полковник Громов.
  - Уверен? - озабоченно спросил генерал, - Вопрос серьезный. Можем время потерять. Обгонят они нас.
  Низкорослый лысый генерал смахивал на советского милицейского начальника. Высокий подтянутый полковник походил на героя патриотического боевика. Интерьер, отделанный в духе коррупционного шика, не соответствовал ни тому, ни другому.
  Громов кивнул.
  - Источник надежный.
  - Надо же, - генерал отбил пальцами на столе чечетку, - Его по всей стране искали, а он тут - под боком. А подробнее? Кто заберет, как, откуда приедут? Что источник говорит?
  Громов развел руками.
  - Ничего не говорит. Он умер.
  Генерал поднял брови.
  - Как умер?
  - Внезапно.
  Генерал махнул рукой.
  - Ладно, это потом. Нужно думать, как с такими вводными искать. Куда из N-ска повезут, более-менее понятно, - протянул генерал, - Попробуют через эстонскую границу переправить.
  - Так, может, сообщить смежникам? - предложил полковник, -- А погранцы уже сами решат, как не дать ему проскочить.
  Генерал помотал головой.
  - В общей ориентировке он и так уже есть. Только под своим именем на границу не пойдет. Не дурак же. Ты, кстати, книжку его читал?
  - Нет, - немного удивленно ответил полковник.
  - А ты почитай, Громов, почитай. Ахинея, конечно, но врага надо знать в лицо.
  Генерал открыл ящик стола, кинул полковнику через стол диск.
  - Аудиокнига. По дороге послушаешь.
  - Какой дороге? - не понял полковник.
  Генерал вздохнул и сиротливо оглянулся.
  - Такое дело, полковник. Министр ФСБ привлекать запретил. Велел самим разобраться. Дело-то политическое. А наши уже и так облажались. Не углядели.
  - Так с Острова каждый день сотнями бегут, товарищ генерал, - вступился за сослуживцев Громов, - Фролов - просто один из многих. А как их удерживать-то? Не пулеметчиков же на вышки ставить.
  - Пулеметчиков - не надо, - согласился генерал, - А вот чипы под видом профилактических инъекций внедрять давно предлагали. Ловить было бы намного легче.
  Генерал чертыхнулся. Промокнул платком уголки слезящихся глаз.
  - В общем так, Громов. Кроме тебя больше некому поручить. Езжай в N-ск. Задача - задержать пассажира в городе или на выезде. Не получится - на границе. Тихо, но энергично. Когда готов выехать?
  Громов посмотрел на большие командирские часы. Пожал плечами.
  - Сейчас.
  - Хорошо, - кивнул генерал, - Организую полномочия, какие смогу. В первую очередь привлеки наших. Они местную обстановку лучше понимают.
  
  4. КИПЕЛОВ
  Душелюбка подъехала к панельной пятиэтажке.
  На скамейке у последнего подъезда сидел старик в дешевом шерстяном костюме, отдающей желтизной белой рубашке и фиолетовом галстуке. Рядом со стариком стояли два чемодана и древняя клетчатая сумка.
  Увидев душелюбку, старик встрепенулся и встал по стойке смирно. Из кабины выскочил сержант в кепке, сдвинутой на затылок. В руке полицейский держал мятый лист бумаги.
  - Служба по делам престарелых сограждан, - отбарабанил сержант, - Коротков Алексей Романович?
  - Я, - с достоинством ответил старик.
  Сержант черкнул карандашом на бумажке.
  - Отлично, дед. Загружайся через заднюю дверь. Барахло твоё, вон, стажер отнесет.
  Молодой парень в форме покосился на старика, торопливо подхватил чемоданы и понес в салон.
  - Это всё, что ли? - удивленно спросил Коротков.
  - А чего ты хотел? - спросил сержант, - Почетный караул с оркестром?
  - Почему бы и не караул, - недовольно пробормотал старик, - Все-таки, не последний человек, заслуженный рабочий. Вот у меня грамоты.
  Алексей Романович полез в наплечную сумку. Сержант скривился.
  - Не надо, дед, не тяни резину. Нам кроме тебя сегодня десять человек забирать.
  - Даже документы не проверите? - удивился Коротков.
  Сержант хохотнул.
  - Дед, ну ты сам подумай - кто захочет на Остров на твое место? Ты же, поди, не в люксовую зону едешь. Выбирай место поудобнее. Ближе к кабине меньше укачивает, - сержант еще раз выжидающе посмотрел на старика, - Да не дрейфь, дед. Сейчас поедешь в купе, с комфортом, ветер в окно.
  Старик обиженно поджал губы и полез в машину. Кроме сержанта и стажера в кабине сидели усатый водитель в кожаной куртке и старший лейтенант с мрачным видом.
  - Порядок, Иваныч, - сообщил сержант командиру, - Первый пошел.
  - Как он? - без интереса спросил старлей.
  Сержант махнул рукой.
  - Дисциплинированный пассажир, проблем не будет.
  Командир кивнул.
  - Трогай, Михалыч.
  Машина с трудом протиснулась между древним жигулем и подержанным фордом.
  - А бывают проблемные? - осторожно спросил стажер.
  - Всякие бывают, - туманно ответил сержант, - А ты в N-ск какими судьбами? Сам вызвался?
  Стажер помотал головой.
  - Отправили по разнарядке.
  - А то давай к нам на постоянку, - радушно предложил сержант, - У нас надбавки. Опять же, вакансия освободилась. Есть, сынок, такая профессия - Родину от старичья зачищать.
  Сержант хохотнул.
  - Кипелов, кончай балаболить, - с неприязнью приказал командир.
  - Да ты чего, Иваныч? - удивился сержант, - Я ж для разрядки обстановки. Мало ли кто сегодня попадется?
  
  5. ИПАТЬЕВ
  Инспектор полистал документы в папке, вздохнул, отложил на край стола.
   - Читаю Ваше личное дело, Александр Сергеевич, и понять не могу. Вы же законопослушный гражданин, ученый, преподаватель, полезный член общества...
  - Был, - вставил Ипатьев.
  - Что? - инспектор нахмурился.
  - Вы забыли перед каждым слово вставлять 'был'. Или 'бывший'. Бывший ученый, бывший преподаватель. Да и гражданин, в сущности, бывший. Что это за гражданство такое, если алкоголь - только ниже десяти оборотов? Это вовсе не бухло, кефир какой-то! Курево, вообще, запрещено.
  - Позвольте, Александр Сергеевич, но Вы же сами бросили курить двадцать лет назад!
  Ипатьев вытаращил глаза. Пал Палыч ткнул в папку.
  - Вот тут все зафиксировано. Спиртное - один бокал на праздник. Спортом занимались. Бег, пляжный волейбол.
  - Именно! А Вам не приходило в голову, зачем я так напрягался?
  Капитан удивленно посмотрел на старика.
  - Но это же нормально. Не нарушать закон. Заботиться о здоровье...
  - А зачем здоровье?
  Пал Палыч развел руками.
  - Ну Вы странные вопросы задаете.
  - Ничего странного, - зло возразил Ипатьев, - Если не понимаете, объясню. Хотел подольше пожить. Причем не просто подольше, не двадцать лет скрюченным старикашкой с клюкой, а полноценной жизнью. Потому что как раз в районе полтинника врубился - дальше будет только интересней!
  Старик в сердцах хлопнул себя по коленке.
  - Собирался работать, ездить по разным странам, черт побери! А что получил? Хоспис и старичье в деменции кругом!
  Пал Палыч покачал головой.
  - Ну, вообще-то, человек умственного труда может работать удаленно. Компьютерной техникой обеспечивают всех желающих. Интернет есть.
  - Я занимаюсь физикой элементарных частиц, - сказал Ипатьев, - Вы для меня на Острове ускоритель построите? И копию всей Европы заодно - в натуральную величину?
  - Если Вы про туризм, Александр Сергеевич, так сейчас такие интернет-технологии, что никуда и ездить не надо, - веско заметил Стремянной, - Заходите на специальный сайт - и хоть Рим вам, хоть Венеция.
  Ипатьев с жалостью посмотрел на Стремянного.
  - Капитан, Вы в Венеции бывали?
  - Нет, не доводилось.
  - Заметно. Я даже не знаю, как Вам объяснить. Ну какой сайт может передать живой дух, запах тысячелетних каналов?
  Инспектор недоуменно нахмурился.
  - Вам болотного запаха не хватает?
  Ипатьев прикрыл лицо рукой, потом ткнул пальцем в папку.
  - Ну это-то Вы, надеюсь, поймете.
  - Что? - уточнил инспектор.
  - Не знаю, что там про меня написано, но я - бабник. Старый развратник Это одна из причин, почему я десятки лет жертвовал выпивкой и вкусной жратвой ради хорошей формы. Думал, оно того стоит - буду до ста лет аспиранток за коленки хватать. А что теперь? Среди старушенций донжуанствовать прикажете?
  
  6. ФРОЛОВ
  - Прекрасный выбор, сударь. Не пожалеете. Красивая. Умелая. Страстная...
  Густо накрашенная дама с высокой завивкой и двойным подбородком непрерывно тараторила. Евгений Петрович согласно кивал, стараясь не вслушиваться. От бессмысленного потока слов у него заболела голова. Наконец, лестница кончилась. В дверном проеме появилась невысокая рыжая девушка лет двадцати в халате, с чистым лицом, едва тронутым макияжем, и скучающе-доброжелательно поглядела на Фролова. Старик кивнул.
  - Так значит, до семи утра завтра? - прервал словоизвержение Фролов.
  Увидев деньги в руке Евгения Петровича, 'маман' немедленно заткнулась, сунула купюры между необъятных грудей и бесшумно удалилась. Фролов прикрыл дверь.
  - Каспар, Мельхиор, Балтазар, - пробормотал Евгений Петрович, - Еще парки. Норны. Но это в некотором смысле женщины.
  - Что? - удивленно спросила девушка.
  - Ничего, - сказал Фролов, - Это я память тренирую. Культурные аллюзии изобретаю. Начал после ковида - вошло в привычку. Говорят, после шестидесяти очень полезно. А у тебя какие ассоциации с троицей отважных мужчин?
  - Три мушкетера. Три богатыря. Три товарища, - не задумываясь, ответила девушка.
  - О! - восхитился Евгений Петрович, - Какая начитанная Цирцея. Мы с тобой поладим.
  Девушка начала медленно расстегивать пуговицы на халате.
  - Не-не, я не в этом смысле.
  Девушка стала так же медленно застегиваться.
  - Насчет порки или чего-то такого, то это к Марине или Анжелике.
  - Да не беспокойся, - Фролов замахал руками, - Я - только пересидеть до завтра. Поспать. Может быть, немного поговорить, чтобы скучно не было.
  - Хорошо, - согласилась девушка с тем же спокойным выражением лица, - Вам чай или кофе?
  - Чай, - Евгений Петрович хмыкнул, - Ты, кажется, не удивлена.
  Девушка обернулась к шкафчику около кровати. На спине халата злобно выпучил глаза аляповатый китайский дракон с высунутым раздвоенным языком. Девушка поставила чайник и пожала плечами.
  - Сюда половина ходит не столько за сексом, сколько поболтать или просто от семьи отдохнуть.
  - Вот и хорошо, - Фролов снял пальто и повесил на вешалку, - Тебя как зовут?
  - Лиза.
  - Богатое имя, - похвалил Евгений Петрович, - Лиза дель Джокондо. Бедная Лиза. Баба Лиза.
  - Какая баба? - не поняла девушка.
  - Бывшая английская королева, - пояснил Фролов, - Помнишь у Пушкина - 'Мне скучно, Бэсс'? Четыре года назад отказалась от престола, но по слухам, все ещё рулит.
  Фролов наклонился к девушке.
  - Столетняя баба Лиза сидит взаперти в Букингемском дворце и правит миром - как тебе?
  - Наверно, это очень грустно - работать после ста лет, - вздохнула девушка.
  Фролов рассмеялся.
  - Очень приятно, Лиза. А меня зови Евгением Петровичем.
  - Как скажете.
  Фролов потер руки.
  - Давай-ка для начала перекусим. У вас тут можно что-нибудь купить, что не надо разогревать?
  - Доставка пиццы, роллы, китайская лапша, - перечислила Лиза.
  Евгений Петрович посмотрел на очень аккуратно, без складок и морщин, заправленную постель и уселся в глубокое кресло. Включил и выключил торшер рядом с креслом. Немного подумал и опять включил. Улыбнулся.
  - Закажи на свой вкус. И армянский коньяк. И 'Ротманс' с зажигалкой.
  
  7. ГРОМОВ
  Хорошо поставленный мужской голос с легким иностранным акцентом монотонно бубнил:
   'Тысячи лет место стариков в обществе было строго определено. До старости мало кто доживал. Сумевшие дотянуть до седых волос накапливали ценные навыки выживания, которые передавали близким. Также старики транслировали опыт прошлых поколений.
  Кое-кто из них, совсем уже немногие, приобретали то, что называется мудростью - драгоценное сочетание развитого ума с хорошо осмысленным собственным жизненным опытом. Мудрецы делились жемчужинами своего дара уже с племенем или народом.'
  - Что за тягомотина? - огорчился полковник Громов, - Вместо революционного манифеста какой-то учебник природоведения.
   'При этом в силу чисто физиологических причин старичье уступало место следующим поколениям - в управлении, в статусе, в принятии важных решений.
  Но в конце 20-го - начале 21 века случился качественный скачок, связанный с резким и массовым увеличением продолжительности жизни. Сначала человечество не очень понимало происходящее, видя только положительные последствия. Но потом обнаружились и очень серьезные проблемы.'
  Громов почувствовал, что начинает клевать носом. Остановился на ближайшей заправке. Купил кофе.
  'Во-первых, великое множество долгоживущих немощных стариков надо как-то обеспечивать. Причем к тому времени минимальные допустимые стандарты человеческого бытия также резко выросли. Содержание человека стало намного более дорогим. Во-вторых, увеличилась продолжительность активной жизни. Люди стали гораздо позднее дряхлеть, терять силы, ясность мышления и вкус к жизни.'
  Громов закурил.
  'При этом изменилось общество в целом. До сих пор тысячелетиями каждый человек как само собой разумеющееся воспринимал необходимость знать свое место в семье, общине, возрастной, сословной и имущественной иерархии. Но теперь возобладало мнение, что каждый может сам решать, что ему делать, как строить свою жизнь, на что тратить ее остаток. Шестидесятилетние и даже семидесятилетние перестали воспринимать себя как стариков, тех, кто должен уйти на покой, уступить место молодым. Те, кто прежде воспринимался как глубокие старцы, продолжали занимать кабинеты, управлять предприятиями и государствами. И их таких стало слишком много.
  Амбициозные мужчины и женщины обескураженно обнаруживали, что им не суждено стать генеральными директорами компаний и руководителями банков, председателями партий и мэрами городов в возрасте цветущей зрелости. Восьмидесяти и девяностолетние альфа-самцы цепко держатся за свои кресла.'
  Громов выбросил сигарету в окно.
  'И за этой невеселой картиной встал мрачный призрак актуального бессмертия. Оказалось, что сумасшедшие мечты Чингисхана и Рудольфа II не так уж безумны. Информация о секретных экспериментах с теломерами, о фармакологических методиках радикального омоложения, о выращивании органов взамен износившихся и об удачных трансплантациях просочились в прессу и Интернет.
  Замаячила перспектива возникновения многочисленной и с каждым годом растущей армии не собирающихся умирать стариков, железными когортами встающей на жизненном пути своих детей, внуков и правнуков.'
  Полковник помотал головой.
  - Всё, не могу больше.
  С облегчением выключил книжку и включил радио.
  - А теперь послушайте новую композицию Мика Джаггера и Пола Маккартни 'We are still alive'! - объявил бодрый голос.
  Салон заполнил глубокий гитарный запил.
  
  8. КИПЕЛОВ
  - Отличник, значит? - спросил стажера Кипелов, - Какие программы знаешь кроме 'Счастливого острова'?
  - Чего пристал к парню? - беззлобно пожурил сержанта Михалыч, - Для работы это не нужно.
  Стажер слегка пожал плечами.
  - В США - проект 'Мафусаил'.
  - В США и Канаде, - строго поправил Кипелов, - А также в Англии и Австралии. Он у них общий. Продолжай.
  - Я бы сам сказал, - немного обиделся стажер, - Еще ЕСовская программа 'Азиль', китайская 'Уважение к старшим', японская 'Ками'.
  - Молодец, отличник, - похвалил Михалыч.
  - А как называется индийская программа? - вкрадчиво поинтересовался сержант.
  - Какая индийская? - напрягся стажер.
  - Верно, малёк! - обрадовался Кипелов, - У индусов нет программы. У них старики прямо на улицах мрут. Ладно, давай ближе к жизни. Функции службы СДПС!
  Стажер на секунду задумался и затараторил.
  - Основными задачами СДПС России являются: содержание в государственных убежищах лиц престарелого возраста, поддержание в убежищах правопорядка, обеспечение безопасности подопечных, исполнение на территории убежищ функций МВД.
  Стажер вдохнул, выдохнул, опять зачастил.
  - За пределами убежищ к обязанностям СДПС относятся подготовка граждан к помещению в убежища, разъяснение им их прав и обязанностей, сопровождение граждан в убежища, а также розыск уклоняющихся. Также...
  - Стой, стой! - Кипелов замахал руками, - Верю, верю, всё знаешь.
  - А еще по инструкции один сотрудник должен быть в салоне, - как бы между прочим со мстительной ноткой в голосе сообщил стажер, - С медицинской сумкой.
  - По инструкции, - передразнил сержант, - А ты посиди час со стариками, которые на Остров едут. Это как со скунсами в норе, только хуже.
  - Еще раз что-нибудь подобное скажешь при сотрудниках или, не дай бог, подопечных, из группы вылетишь, обещаю, - сказал командир, не глядя на сержанта.
  В кабине стало очень тихо. Стажер удивленно приоткрыл рот. Михалыч с особым вниманием впился взглядом в дорогу.
  - А вот не надо так, - растерянно пробормотал Кипелов, - У меня, может, из-за Петьки эмоции.
  - А кто это, Петька? - осторожно спросил стажер.
  - Наша служба и опасна, и трудна, - мрачно и непонятно ответил сержант.
  В кабине опять повисла тишина.
  - Петя Звонарев, на твоем месте ездил, - наконец, объяснил Михалыч, покосившись на командира, - Его один пассажир клюкой по голове отоварил. Сейчас лечится. Инвалидность оформляет.
  
  9. ФРОЛОВ
  Лиза принесла чашки с чаем, поставила на журнальный столик. Встала рядом, по-ученически сложив руки перед собой.
  - Может, я тогда тихонько пойду, Евгений Петрович? А Вы тут спите, сколько хотите.
  Евгений Петрович медленно отрицательно помотал головой.
  - Не стоит. Можешь сама поспать, если хочешь.
  Лиза села на кровать, опустив голову.
  - Евгений Петрович, Вас кто-то ищет?
  Фролов кивнул.
  - Правильно мыслишь.
  - Зачем? Вы - преступник?
  Фролов рассмеялся.
  - Хуже, девочка. Я - старик. Мне - семьдесят два года.
  Лиза удивленно уставилась на него. Вдруг ее глаза расширились.
  - Я поняла. Вы сбежали со Счастливого острова! Но зачем?
  Фролов вздохнул.
  - Ну вот послушай еще раз: 'Счастли-ивый о-остров', - протянул он с омерзением, - Ты же книжки читаешь. Ну или читала раньше. Должен быть у тебя какой-то вкус? Что за гадкое место могли так назвать? Не слышишь в этом сочетании слащавой фальши?
  Эльза улыбнулась одними кончиками губ.
  - Есть немного, - девушка задумалась, - У меня бабушку туда увезли год назад. Мы с ней по видео разговариваем. Она говорит - там вкусно кормят, хороший уход, у каждого своя комната, медсестра на этаже...
  Фролова передернуло.
  - Да, да. Дорожки песочком посыпаны. Клумбочки везде. И со всех сторон ползает одно старичье. Трясется, кряхтит и с утра до вечера обсуждает свои многочисленные болячки.
  - Не надо так про стариков, - тихо попросила Лиза.
  - Мне можно, - отрезал Евгений Петрович, - Я сам старик.
  - Бабушка меня вырастила, - сказала Лиза, - Я все понимаю, но есть что-то неправильное в том, что ее увезли.
  Фролов ухмыльнулся.
  - Я тебе сейчас всё объясню.
  
  10. КИПЕЛОВ
  Душелюбка помоталась между девятиэтажками и остановился около одноподъездной башни. Кипелов выглянул.
  - Так, ясно. Объект бухарик. Вылезай, стажер.
  На скамейке возлежал старик с характерной багровой рожей и пьяно улыбался. От старика разило чем-то на редкость мерзким. Рядом стоял средних лет мужик в майке с выражением, будто у него болели все зубы.
  - Коваленко, Александр Георгиевич, - не то спросил, не то констатировал Кипелов, - Папаша твой?
  - Он самый, - мужик будто признался в преступлении.
  - Грузи вещи, - хмуро приказал сержант стажеру.
  Пожурил сына.
  - А ты-то куда смотрел? Он же лыка не вяжет.
  - А что я могу? - устало пожаловался мужик.
  - Мне этого что ли слушаться? - подал голос пьяный старик, - Сорокет, а ума нет. Вот я в его годы!...
  Кипелов вздохнул.
  - Грузись в салон, бывалый человек. Только попробуй наблевать.
  Старик хитро улыбнулся, поднял бледные трясущиеся руки.
  - А пьяных в поезд не содют. Облом, начальник!
  Кипелов со скучной миной помотал головой.
  - Думаешь, первый придумал? Нет, это не работает. Пошли.
  - Куда пошли? - старик нахмурился, - Я - дурак, по-твоему? Вы же меня там на органы порежете!
  Погрозил Кипелову узловатым пальцем с обкусанным ногтем.
  - Я всё знаю! Санаторий там у вас, как же! Увозите, на органы режете и американцам продаете. Мне Ваську, друга моего, показали в компьютере. Мол, живой там, веселый, разговаривает. А я сразу понял - не Васька это. Не похож. Плохо нарисовали. Халтурщики.
  - Да что ты несешь? - разозлился сын, - Кому твой пропитый ливер нужен?
  - Что ты понимаешь! - возмутился старик, - Я, может, для того и пью, чтобы не порезали.
  - Сорок лет?
  - Да хоть и сорок! - выкрикнул старик, - Страна такая! Чем меньше от тебя толку, тем больше шансов, что не тронут.
  Сын устало сел на скамейку рядом с отцом. Закрыл лицо мускулистыми волосатыми руками.
  - Заберите его, пожалуйста. Хоть на органы. Сил нет. Мать поживет по-человечески, наконец.
  Пьяный старик насупился.
  - Через три года встретимся. Семьи разбивать не положено.
  Кипелов наклонился к сыну.
  - Не дрейфь, брат, это у него в последний раз. На Острове не наливают.
  - Это мы еще посмотрим! - возмутился старик, - Офицер где? Меня Тоцкий ваш должен до поезда провожать! По закону положено!
  - Тоцкий, дедушка, это растлитель юных девушек у Достоевского, - наставительно сказал Кипелов, - А у нас - старший лейтенант Торцев, железный человек.
  - Троцкий, выходи! - заорал пьяный старик.
  Не получил реакции и замолчал. Кипелов вздохнул, кивнул сыну на отца.
  - Давай, помогай грузить.
  Кипелов и Коваленко-младший дотащили старика до душелюбки. Коротков что-то недовольно пробурчал и пересел вглубь салона. Как только старик Коваленко уселся на сиденье у самого выхода, сын развернулся и не оборачиваясь, зашагал к подъезду.
  - Коля, сынок! - жалобно позвал его старик, - Давай хоть попрощаемся по-людски!
   За сыном с грохотом захлопнулась дверь. Старик опустил голову. Мотор душелюбки взревел. Старик пару раз дернулся и выпучил глаза, перегнулся за борт и в два приема изверг из тебя на асфальт вонючую красно-зеленую жижу. Вытер рот рукавом. Посмотрел мутным взглядом на Кипелова.
  - Порядок, начальник. Можно ехать.
  И икнул.
  - Зачем на таких деньги тратить? - пробормотал стажер, - Если б помер, лучше было бы.
  Кипелов покосился на него. Ткнул пальцем в бумажку.
  - Код видишь? Знаешь, что это значит?
  Стажер кивнул.
  - Социалка. Низший уровень. На рабочую пенсию не заработал.
  - Ну и что, думаешь, ему как папе римскому, целый дворец под убежище выделят? С видом на площадь Святого Петра? На таких не очень-то тратятся. Условия чуть лучше тюрьмы.
  - Вот я и говорю, - сказал стажер, - Зачем? Ни ему удовольствия, ни обществу.
  
  11. ИПАТЬЕВ
  - Человечество свихнулось! - Ипатьев возбужденно хлопнул себя по колену, - Мы почему-то решили, что бессмертны. Я еще до того, как это похабство случилось, начал замечать, что люди перестали умирать от старости.
  Стремянной поднял брови.
  - В каком смысле?
  - Да в прямом! - Ипатьев истерически расхохотался, - Смотрю новости в Интернете. Заголовок: 'После тяжелой продолжительной болезни умер знаменитый режиссер 90 лет от роду.' И сразу все бросаются читать заметку. Потому что интересно - что же за болезнь такая безвременно свела в могилу без малого векового старца? Еще полвека назад всем и так было ясно: название болезни - жизнь. Человек умер после тяжелой продолжительной жизни.
  Вдруг Ипатьев замолчал и приложил руку к груди.
  - Вам плохо? - насторожился Стремянной.
  Ипатьев с досадой скривился, махнул рукой. Пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.
  - А сейчас прадедушка умирает в больнице - родным непременно требуется разъяснение от врачей. От чего умер? Кто не доглядел? И плевать, что этого пра уже не первый год на том свете с фонарями ищут. Не откачали - значит виноваты.
  - Это плохо? - поинтересовался Стремянной.
  - Всё хорошо в меру, молодой человек, - тяжело дыша, возразил Ипатьев, - Нельзя настолько бояться смерти. Она - нормальная часть жизни. Единственный способ избежать смерти - не жить.
  Александр Сергеевич саркастически усмехнулся.
  - И вы, ребята, к тому и ведете.
  
  12. ФРОЛОВ
  Лиза зевнула.
  - Вы не возражаете, если я буду слушать лежа? Я всю ночь не спала.
  - Да пожалуйста, - разрешил Фролов, увлеченно размахивая куском пиццы, - Так на чем я остановился? Ах да. Так вот - закрытые заведения всегда порождают систематические злоупотребления. Тюрьма, армия, монастырь, интернат для умалишенных, Счастливый остров - не имеет значения. Важна не цель этих заведений, а режим. Вы даете кому-то полную власть над людьми, а выход этих людей затруднен или просто невозможен.
  Всё - этого достаточно. Остальное непременно приложится. Если при этом существуют какие-то причины, по которым можно ограничить внешний контроль над тем, что творится внутри, руководство заведений обязательно этим воспользуется. Потому что без контроля проще. Непременно будет ограничен выход информации. Под любым предлогом. Дальше неизбежно будут произвол, унижение достоинства, насилие - включая сексуальное, прочие маленькие радости беспредела...
  - Но куда Вы бежите? - спросила Лиза с закрытыми глазами.
  Фролов удивленно посмотрел на девушку.
  - Ты меня, вообще, слушаешь? Я о системе толкую, а не о себе!
  Лиза вяло махнула рукой.
  - Это я понимаю. Но сами-то Вы куда денетесь? Сейчас же везде так.
  Евгений Петрович медленно помотал головой.
  - Нет, не везде. Есть одно место. В Африке. Там один наш миллиардер - он еще в 2000-е уехал - организовал колонию для россиян. Не только, но, в основном. Туда семьями едут те, кто не хочет отправлять своих стариков на Остров. Представь себе, таких набралась пара тысяч. Это не благотворительность. Принимают только тех, кто может себя обеспечить. Но меня примут - у меня набежал хороший гонорар за последнюю книжку.
  На этих словах Фролов гордо выпрямился.
  - В Африке? - пробормотала Лиза сквозь сон, - В Африке горы вот такой вышины.
  - Да ну? - удивился Фролов.
  - В Африке акулы, в Африке гориллы...
  - Большие злые крокодилы, - закончил Евгений Петрович, - Ладно, спи.
  
  13. КИПЕЛОВ
  Торцев включил громкую связь.
  - Слушаю.
  - Иван Иванович? - сказал молодой женский голос, - Петрова только что скончалась. Муж её здесь.
  - Спасибо, едем, - ответил Торцев и кивнул водителю, - 2-я больница.
  - Нашелся наш бегун? - поинтересовался Кипелов.
  Торцев обернулся к нему. Кипелов поднял руки.
  - Молчу, молчу...
  ... Торцев и Кипелов подошли к сидящему на кушетке старику в наброшенном на плечи белым халате. Его обнимала женщина средних лет с заплаканными глазами. Старик увидел полицейских, аккуратно отстранил ее рукой.
  - Что, уже пора?
  Женщина зло посмотрела на Торцева.
  - Да Вы люди, вообще? У человека жена только что умерла. Хоть похоронить дайте.
  - Да ладно, Катя, - пробормотал старик, глядя в сторону, - Товарищи и так два дня меня не трогали. Разрешили с Любой проститься. А это же против правил.
  - Ничего никто не разрешал, - строго сказал Кипелов, - Не надо клеветать на работников правоохранительных органов.
  - Да, да, конечно, - старик несколько раз кивнул, - Я всё понимаю.
  Он медленно встал, держась за стену.
  - Вам помочь, Алексей Александрович? - спросил Торцев.
   Петров пожал плечами.
  - Да как тут поможешь? Думал, Любочка ко мне через пару лет приедет. А так чувствую, это я к ней скоро присоединюсь. Прощай, Катюша. Не провожай меня. С Любой останься, пока Сергей не приедет. Заберете её.
  Женщина еще раз обняла старика. Опираясь на Торцева, Петров доковылял до лифта. Кипелов поднял чемодан, покосился на женщину.
  - Работа у нас такая, понимать надо.
  Наткнулся на Катин взгляд. Заторопился к лифту.
  
  14. ИПАТЬЕВ
  Старик театрально хлопнул себя по лбу.
  - Кстати, господин капитан. Если уж выдалась возможность спросить у компетентного человека, отчего не воспользоваться?
  - Спрашивайте, - разрешил инспектор.
  - Почему система убежищ называется Островом? Это же не только Крым. Закрытых зон для престарелых несколько десятков по стране.
  - Двадцать пять, - уточнил Стремянной.
  - То есть, это не один, а много островов! - радостно сообщил Ипатьев, - Есть же замечательное красивое слово - архипелаг!
  Инспектор вздохнул.
  - Ну что я Вам, образованному человеку, должен прописные истины объяснять? Медицина пока - заметьте, только пока! - не может оперативно разрабатывать вакцину после начала очередной волны. Вы же сами должны всё помнить. Каждый год от очередного штамма коронавируса умирали десятки тысяч россиян преклонного возраста. Наши с Вами сограждане, между прочим.
  - Ну, вообще-то, сотни тысяч, - буркнул Ипатьев в сторону.
  - Может, и сотни, - согласился капитан.
  - А власти скрывали, - опять, будто ни к кому не обращаясь, добавил Ипатьев.
  - Возможно, и скрывали, - капитан повысил голос, - Чтобы не создавать панику среди населения. Опасность паники Вам тоже надо объяснять?
  - Просто не люблю, когда меня держат за идиота, капитан, - также сменив тон, сообщил Ипатьев, - Непроверенные вакцины, сплошное вранье властей. Статистика, запросто разоблачаемая всяким человеком, не чуждым математики.
  - Да потому что надо было людей спасать! - отчеканил капитан, - Это была война, неужели не понимаете?
  - Да у вас всё война, - отмахнулся Ипатьев.
  - Война, - упрямо продолжал Стремянной, - в которой мы безнадежно проигрывали! Уясните это, наконец. Пока Госдума не приняла решение о создании временных - обращаю внимание, временных! - убежищ для людей старше семидесяти лет. До тех пор, пока наука не решит проблему.
  - Ну и как, решила? - с издевкой уточнил Ипатьев.
  - Решит, не сомневайтесь, - твердо заверил капитан, - Мировое научное сообщество над этим работает, не только мы!
  Капитан пристально посмотрел на старика.
  - Кстати, Вы, ведь, кажется, из этих, из либералов? И что скажете про Ваш любимый Запад? Там, ведь, тоже выстроена система убежищ для престарелых. Но заметьте - Россия была одной из первых, в авангарде всего мира. Сколько грязи на нас тогда вылили! А потом сами стали перенимать наш опыт.
  Ипатьев задумчиво пожал плечами.
  - Ну, во-вторых, не везде. Вон, швейцарцы же не стали этого делать. И поляки сопротивлялись до последнего. А, во-вторых, я никогда не говорил, что на Западе всё делают правильно. Не всё, хоть и многое. Там основа общества здоровей, по историческим причинам.
  Стремянной саркастически хмыкнул. Старик вздохнул.
  - Но, с другой стороны, в основе всего лежит человеческая природа. А вот она везде одинакова. Везде есть глупость, трусость, желание найти простое решение трудной проблемы.
  - Простое?! - поразился капитан, - Да Вы понимаете, какой это сложнейший проект? Почти десять миллионов человек переселить, обустроить! Построить для них дома, рекреационные зоны, центры медицинского обслуживания, пищевой комплекс.
  - Угу, - Ипатьев безо всякой иронии кивнул, - Вот Вам и бенефициары. Строительные магнаты, производители стройматериалов. Дорожники, Электросетевые компании. Пищевики, производители полуфабрикатов. Прямо золотой дождь.
  Ипатьев поймал сердитый взгляд Стремянного.
  - Я имею в виду денежный. А Вы что подумали?
  Инспектор махнул рукой.
  - Да что с Вами разговаривать. Свинья везде грязь найдет. А люди смогли свободно вздохнуть! Впервые за годы! Вы этого не заметили? Вы понимаете, что невозможно каждый год на несколько месяцев устраивать локдауны? Этого никакая экономика не выдержит. А вред здоровья от сидения взаперти? А проблемы с образованием, когда несмышленыши сидят дома и не занимаются? А в масках этих каково годами ходить? Люди, наконец, свободно вздохнуть смогли!
  - Ну да, - кивнул Ипатьев, - чище воздух стал. Без стариков-то.
  - Смертность сократилась? В разы!
  - Ну, вообще-то, люди умирать не перестали, - без улыбки уточнил Ипатьев, - Как раз на Острове мрут только так.
  - Я про коронавирус говорю! От короны в разы меньше смертей, - строго поправил капитан, - И по всей стране. А на Острове живут старики. Естественно, что там умирают чаще.
  Ипатьев кивнул.
  - Да, чаще. От тоски мрут. Неохота людям в неволе выживать. Вот такой парадокс.
  Инспектор встал из-за стола. Ипатьев от неожиданности откинулся на спинку стула, будто готовясь к удару. Стремянной глянул на него с жалостью. Подошел к окну. Некоторое время постоял, покачиваясь с носка на пятку. Вернулся за стол.
  
  15. КИПЕЛОВ
  - Приехали, - объявил водитель.
  Сержант глянул через плечо стажера.
  - Чего там, пассажира не видать?
  Стажер вытянул тонкую мальчишескую шею. Оглядел подъезды обшарпанной хрущевки.
  - Никого нет.
  - Платонова Елена Сергеевна, - прочитал сержант в списке, - Баба. Ну, блин, начинается.
  Вышел из машины. Зыркнул на стажера.
  - Выходи, чего ждешь?
  Сержант, стажер и командир группы поднялись на третий этаж. Старший лейтенант постучал в обтянутую дермантином дверь. Никто не отозвался. Из-за двери раздавались приглушенные вскрики.
  - Не слышат, - спросил стажер, - Что дальше делать?
  Старший лейтенант молча надавил на ручку и дверь отворилась. С правой стороны узкого короткого коридора открылся вид на большую комнату с выцветшими обоями. В центре на стуле сидела одетая в древний болоньевый плащ пожилая женщина и плакала. Вокруг в растерянности стояли две женщины на двадцать пять-тридцать лет моложе и маленькая девочка с лицом злобного гнома. Командир кашлянул. Восемь женских глаз с испугом поглядели на него. Командир отдал честь.
  - Елена Сергеевна, здравствуйте, узнаете меня? Я у Вас был пару дней назад. Мы все обговорили. Вам пора. Внизу машина стоит. Там люди ждут.
  - Я же никогда вас больше не увижу, - запричитала Елена Сергеевна, - Ни Сонечку, ни Олечку! Ни Леночку!
  - В убежище Вы сможете общаться с родными по интернету, - спокойно сообщил Торцев, - Такая возможность предоставляется всем подопечным. Бесплатно.
  Елена Сергеевна вытерла слезы. С надеждой посмотрела на старшего лейтенанта.
  - А, может, как-нибудь, договоримся, - старушка повернулась к дочерям, - Соня, помнишь, я тебе денежки давала, наши с папой сбережения?
  Младшая женщина испуганно глянула на полицейских и сделала Елене Сергеевне большие глаза.
  - Мама, ну что Вы говорите, разве так можно?
  - Да, мама, это же на новую кухню отложено, - добавила женщина постарше.
  - Поедемте, Елена Сергеевна, - стал мягко уговаривать Торцев, - Здесь тесно. В убежище Вам предоставят отдельную комнату с телевизором и компьютерным терминалом. Там диетическое питание в столовой и постоянное медицинское сопровождение. Автоматическая прачечная. Отдохнете. Вам не нужно будет ни о чем заботиться.
  - Как же так - ни о чем не заботиться, - растерянно пробормотала старушка, - А зачем жить тогда?
  Она посмотрела на девочку.
  - Леночка, внученька! - Елена Сергеевна потянулась к девочке, - Кто же тебе будет сказки читать на ночь?
  - Надоели твои сказки. От тебя пахнет, - буркнула девочка.
  Повернулась к Торцеву.
  - Дяденька полицейский, заберите бабушку. Мне её комнату обещали!
  - Ой, что-то мне нехорошо, - тихо проговорила Елена Сергеевна и стала заваливаться набок.
  Торцев быстро наклонился, схватил женщину за плечи, заглянул в лицо.
  - Где болит?
  Рука женщины медленно поднялась, пальцы ткнулись в левую грудь.
   - Головокружение, тошнота?
  Елена Сергеевна еле заметно кивнула с закрытыми глазами.
  - Испарина, бледность. Сердечный приступ, - Торцев кивнул сотрудникам, - Кипелов - вызывай неотложку. Стажер - аспирин и нитроглицерин.
  Обернулся к женщинам.
  - Без паники. Три раза вдохните и выдохните. Сделали? Очень хорошо. Теперь - стакан воды. Девочку - в другую комнату. Елене Сергеевне на диван - пару подушек. И окно откройте шире. Всё ясно?
  ...Скорая отъехала от подъезда. Пассажиры высыпали из салона и встревоженно шептались между собой. Кипелов шумно перевел дух, хлопнул в ладоши.
  - Ну что выстроились? Представление окончено. Давайте, граждане, по местам.
  Продолжая испуганно переговариваться, старики полезли обратно в салон. Торцев молча сел в кабину, уставился в стену перед лобовым стеклом. Кипелов посмотрел на него, повернулся с курящему рядом водителю.
  - Слышь, Михалыч, а чего это с нашим Айронменом сегодня?
  Михалыч окатил его презрительно-снисходительным взглядом.
  - Бестолковый ты какой-то, Кипелов. Треплешься много, а не видишь ничего.
  Затушил сигарету, пошел к машине.
  - Не хочешь говорить, так бы и сказал, - обиделся вслед Кипелов.
  Повернулся к стажеру.
   - Ну, малек, с почином тебя. Еще не раз откачивать пассажира придется. Ты - молодец, не растерялся.
  - Минус восемь тысяч, - сказал стажер.
  - Что?
  - За одного доставленного пассажира сотрудникам полагается по две тысячи премиальных на каждого, - пояснил стажер, - Федеральный закон 78-ФЗ с изменениями от 2029 года.
  Поймал удивленный взгляд Кипелова.
  - Я, правда, отличник. Только по медподготовке четыре балла.
  
  16. ИПАТЬЕВ
  - Большая часть наших граждан отнеслась к ситуации с пониманием, - со вздохом сказал инспектор, - Таких как Вы по стране - единицы. В крайнем случае сотни - на миллионы людей. Но, блин, сколько же из-за вас проблем! А, ведь, государство огромные деньги тратит.
  Ипатьев перегнулся через стол, оперся скрюченными пальцами на столешницу. Умоляюще уставился на Стремянного.
  - Так не тратьте! Почему бы не оставить меня в покое? Я - взрослый дееспособный человек. Это моя жизнь, мой риск!
  - Что значит - Ваш риск? - нахмурился капитан, - Если заболеете, а заболеете Вы непременно, и обязательно тяжело, Вас придется лечить. Ваше лечение обойдется обществу очень дорого.
  Ипатьев развел длинными руками.
  - Ну и не лечите! Дайте бумагу на отказ - распишусь.
  Стремянной покачал указательным пальцем.
  - Нет-нет, современное общество не может на это пойти. Тем более в нашем социальном государстве. Оно будет спасать даже того, кто не хочет жить. Теперь мы считаем, что общество обязано защищать человека от его собственной глупости. Самоубийц вынимают их петли. Создают невыносимые условия курильшикам. Крепкий алкоголь облагают огромными акцизами. За наркоторговлю и вовсе сажают на много лет. Общество силой спасает людей от их глупости. Нет свободы себя гробить. Может, и была раньше, но больше не будет.
  - Так что, выходит из-за охрененного гуманизма так называемого общества я должен остаток жизни провести в этом чертовом хосписе? - возмутился Ипатьев, - И до конца своих дней видеть вокруг только сморщенное старичье и постные рожи геронтофилов?
  - Каких геронтофилов? Что Вы несете? - капитан приподнял бровь.
  - Да вот этих, из медицинского корпуса СДПС! - крикнул Ипатьев, - Которые на Острове служат. Ну какой нормальный человек согласится годами безвылазно сидеть с толпой трясущих стариков, когда вокруг огромный прекрасный мир? Даже за большие деньги. Только извращенцы!
  Капитан вздохнул.
  - В этом проблема таких как Вы. Вам сама мысль выбора общественных интересов в ущерб личным, ответственности перед обществом не понятна совершенно.
  Стремянной затрясся от злости.
  - Ну так что же? Вы нас за отсутствие стадных инстинктов в преступники запишите?
  Инспектор ткнул в старика пальцем.
  - Безусловно, вы - преступники. Вы подаете плохой пример другим престарелым согражданам. Даете им неоправданную надежду, что они могут свободно жить среди нас. Введенные вами в заблуждение люди умирают, Вы это понимаете?
  - Понимаю! И что?! Лучше смерть в бою, чем жизнь раба! Неважно, чего именно ты раб. Хотя бы и собственного страха смерти. Да это и есть главный страх, порождающий рабство! Это вы - трусливое старичье, не мы! - заорал Ипатьев.
  - Вы и Ваш Фролов - убийцы, - спокойно сказал Стремянной, - Это факт. И сколько Вы тут ни орите, ничего Вы с ним не сделаете.
  - Да отстаньте вы уже от Фролова, - простонал Ипатьев, - Свалил он из вашего бардака. Еще десятого утром из N-ска отъехал. Всё, руки коротки у социального государства.
  - Десятого? - удивленно переспросил Пал Палыч, - Погодите, но, ведь, сегодня...
  Стремянной побелел. Рухнул на стул.
  - Чего сегодня? Какое число?..
  Попытался приподняться и будто расплылся по спинке стула.
  - Что происходит? Что Вы со мной сделали? Я руку не чувствую. Тошнит. Вы мне сыворотку правды вкололи? Чего это я так разболтался-то? Мысли путаются.
  - Что с Вами? - Стремянной с беспокойством поднялся с места, вытянул вперед руку с указательным пальцем, - Сколько пальцев видите?
  - Два пальца вверх - это победа, - промямлил Ипатьев, ухмыльнувшись правой стороной лица.
  Вытянул навстречу Пал Палычу отогнутый средний палец. Закрыл глаза, обмяк. Вместе со стулом рухнул на пол.
  - Доктора! - закричал Стремянной, - У пассажира инсульт!
  За дверью послышался топот. Стремянной шагнул к лежащему старику, помедлил. Взял телефон, поднес к уху.
  - Товарищ полковник? Фролова заберут завтра утром из N-ска. Нет, больше ничего. Нет. Нет. И вряд ли узнаем больше.
  Минуту спустя в комнату вбежали врач с двумя санитарами. Доктор встал на колени, отогнул веко старика. Приложил два пальца к шее. Растерянно повернулся к Стремянному, развел руками.
  
  17. КИПЕЛОВ
  Торцев с документами в руках что-то втолковывал хмурому капитану. Капитан показывал на висящие над выходом на платформу вокзальные часы. Двое полицейских заносили в вагон чемоданы.
  Старики со старухами стояли и сидели, сбившись в кучу вокруг скамейки, и ждали своей посадки в поезд Все понуро молчали, кроме одного потрепанного деда интеллигентного вида, который поворачивался то к одному, то к другому товарищу по группе, и возбужденно тараторил.
  - Напоминает сцену из старого фильма, - заметил стажер.
  - Какого фильма? - не понял Кипелов.
  - Не помню названия. Что-то про Освенцим. Как из Кракова евреев вывозили. Тоже вот так стояли. С горами ненужного барахла. Ждали, когда их в вагоны загонять начнут.
  - Сравнил тоже, - пожурил его Кипелов, - Какой Освенцим, если у нас целый президент с 2020-го в убежище сидит? Нами из этого Освенцима управляют.
  Торцев кивнул сержанту. Кипелов подошел к старикам.
  - 'Волшебника Изумрудного города' смотрели в детстве? - вещал интеллигент, дурацки улыбаясь, - Вот я себя чувствую, как та Элли. Всего какие-то десять лет назад жил в своем пыльном захолустном Канзасе, помирал от скуки. Вдруг нежданный ураган и очутился в Вандерленде. Вокруг какие-то злые колдуньи, летучие обезьяны да говорящие собаки. А в Изумрудном городе во дворце сидит взаперти низкорослый лысый обманщик и выдает себя за Великого волшебника. Какая интересная жизнь! А мне хочется заорать - верните меня в мой скучный Канзас!
  - Канзас - это в Америке, дядя. Ты там не был и не будешь, - прокомментировал Кипелов, - А у нас в России без колдовства сплошные ураганы.
  - Да, да! - радостно согласился старик, - А ходячих чучел без мозгов и железных людей без сердца - вовсе пруд пруди!
  Кипелов уставился на него. Почесал затылок.
  - Ладно, хорош митинговать. Карета подана.
  
  18. ТОРЦЕВ
  - Ну что? - в предвкушении потирая руки, сказал Кипелов, - По пиву и домой?
  - Отставить пиво, - осадил его командир, - В управление вызывают.
  - Кого?
  - Всех.
  - Зачем? - удивился Кипелов, - Вроде ничего не предвещало.
  - Там и узнаем.
  Душелюбка подъехала к управлению.
  - Это надолго? - поинтересовался Кипелов, - Может, мы пока к Самвелу за чебуреками зайдем? Жрать охота.
  - Ждите здесь, - отрезал Торцев и вышел из машины.
  - Железный человек, блин, - Кипелов закинул руки за голову, и закрыл глаза.
  Торцев открыл дверь в кабинет начальника управления.
  - Разрешите?
  Во главе стола сидел незнакомый полковник с внешностью супермена. Начальник управления скромно примостился с краю и ел гостя глазами. Офицеры с озабоченными лицами разместились вдоль стен.
  - Торцев? Заходи, - майор повернулся к незнакомцу, - Вот, товарищ полковник, наш лучший командир группы СДПС, старший лейтенант Торцев.
  - Если лучший, почему опаздывает? - строго спросил полковник.
  - Передавал контингент транспортному отделу, товарищ полковник, - доложил Торцев.
  - Хорошо, - кивнул полковник, - Тогда телеграфно повторяю для вновь прибывших.
  Полковник поднялся во весь свой супергеройский рост.
  - Я - полковник Громов из Центрального управления СДПС. Наша задача - не допустить бегства из города бегуна Евгения Фролова, автора известной на Западе книжонки, - повернулся к майору, - Фотографии готовы?
  - В работе, - кивнул майор.
  Полковник поморщился.
  - Поторопите, - обвел взглядом притихших сотрудников, - Обращаю внимание - дело важное и при этом секретное. Никому кроме личного состава о реальной цели операции рассказывать нельзя. Фото не светить. Легенда - внезапная проверка готовности городского управления полиции. Проверяющий - это я. Сейчас всем группам раздадут задания - посты на дорогах и в порту. Проверять буду на самом деле, так что не расслабляться. Вопросы есть?
  - Как долго стоять-то будем? - поинтересовался кто-то из сотрудников.
  Полковник как-то еще больше выпрямился, окончательно превратившись в живой плакат.
  - Сколько понадобится, товарищи офицеры. Сколько понадобится.
  ...Душелюбка ехала по городу. Торцев мрачно молчал, уставившись в одну точку.
  - Вот мы еще писателей не ловили, - пробурчал недовольный Кипелов, - Мы тут эти, что ли, чтобы по ночам работать?
  - Отставить, Михалыч, - приказал командир, - Езжай в Лещевский переулок.
  Михалыч резко затормозил и начал делать разворот.
  - Зачем? - удивился Кипелов, - В этом Лещевском же ничего, кроме этих...
  - Торцев, слышишь меня? - вдруг заговорила рация голосом начальника управления.
  - Да, товарищ майор.
  - Срочно к 'Шанхаю'.
  - Есть, - сказал Торцев, - Михалыч, слышал? Выполняй.
  Михалыч затормозил у ресторана 'Шанхай'. Около входа суетились полицейские, создавая оцепление. Быстро росла толпа зевак. Майор увидел Торцева. Подозвал к себе. Лицо майора побагровело.
  - Ты со старшим Шахновским вчера разговаривал?
  - Так точно, - Торцев кивнул, - В соответствии с инструкцией. Разъяснение прав, обязанностей, процедуры перемещения в убежище...
  - Он нормальный был? - перебил майор.
  Торцев пожал плечами.
  - Как обычно в таких случаях. В рамках допустимого. Он у меня в списке на послезавтра.
  - В рамках, говоришь?
  Майор сплюнул. Подозвал стоящего рядом молодого лейтенанта. Кивнул на Торцева.
  - Введи в курс дела.
  - Короче, Шах сегодня отвальную устроил, - бойко начал лейтенант, - Во время пьянки кто-то ему то ли случайно, то ли спецом стукнул, что Шах-младший его втихую из Совета директоров вывел. Не смог, сучонок, дождаться. Вот Шах и расстроился. Вытащил пистолет и начал палить. А потом официантку в заложницы взял.
  - В центре города. На самой людной улице. И еще этого полковника нелегкая принесла, - майор посмотрел на Торцева долгим смурным взглядом, - Ну что делать будем?
  Торцев оглядел площадь перед рестораном, возбужденно гомонящую толпу. Посмотрел на входную дверь. Задумался. Майор заглянул ему в лицо.
  - Ну?
  - Мой пассажир, - сказал Торцев.
  - Именно, - раздраженно кивнул майор, - Дальше что? Мне спецгруппу из Питера вызывать - твое дерьмо разгребать? Или как? Или мне его сейчас завалить, а потом три года объяснительные писать? Это же не алкаш с белочкой, целый Шах!
  - Мой пассажир, - повторил Торцев, - Я поговорю с ним. У меня специальная подготовка как раз для таких случаев.
  - Таких? - усмехнулся майор, - Точно сможешь?
  - Разрешите, товарищ майор?
  Некоторое время Торцев и майор смотрели друг на друга. Майор еще раз сплюнул.
  - Иди. Второй раз только не облажайся.
  Торцев подошел к крыльцу ресторана.
  - Геннадий Петрович, - крикнул старлей, - Это старший лейтенант Торцев говорит, из СДПС! Я у Вас вчера был!
  Шахновский выстрелил через закрытую дверь.
  
  19. КИПЕЛОВ
  Кипелов, Михалыч и стажер медленно вышли из больницы. Солнце уже село. Кипелов залез в кабину, по-хозяйски вытащил медицинскую сумку. Достал оттуда флягу со спиртом и хлебнул от души.
  - Странно, - сказал сержант, - Железный человек, а пули не отскакивают.
  Еще раз отхлебнул. Подмигнул стажеру.
  - Теперь все будут писателя ловить, а мы - по домам, лечиться от тяжелой психологической травмы.
  Михалыч неодобрительно покачал головой.
  - Чего башкой крутишь? - огрызнулся сержант, - Я вот думаю, стоит ли к тебе теперь спиной оборачиваться, островитянин завтрашнего дня?
  Стажер напрягся.
  - Дурак ты, Кипелов, - спокойно сказал Михалыч, - Это мне до пенсии - год. А до Острова - двадцать один. Два туза, считай. Я еще жениться могу в третий раз, сына родить и вырастить.
  - Конечно, дурак, - кивнул Кипелов, - Не был бы дурак, стал бы с вами, упырями, старичье по вагонам рассаживать.
  Михалыч грустно улыбнулся.
  - Ну чего ты опять балаболишь? Ты же доброволец, из первого состава. Я твоего отца сколько лет возил. И как он тебя в Службу устраивал, хорошо помню.
  - Да, - сказал Кипелов, - А потом я его устроил на Остров. Как Павлик Морозов.
  Кипелов аккуратно закрутил крышку, поставил флягу в сумку. Молнию на сумке застегнул. Сумку поставил в машину. Дверь медленно прикрыл, стараясь не хлопать.
  - Давай домой отвезу, - беззлобно предложил Михалыч, - А то нажрешься, а завтра - на службу.
  Кипелов молча окинул Михалыча тяжелым взглядом, сунул руки в карманы и, насвистывая, направился в темноту. Стажер оглянулся на Михалыча, подумал и побежал за Кипеловым. Сержант недружелюбно покосился на него.
  - Чего тебе, отличник? Иди спать. Поздно уже. Скоро в общагу пускать перестанут. Охота с вахтером ругаться?
  - Торцев что-то сказать хотел про этого Фролова, - сказал стажер.
  - Тебе показалось, - отмахнулся Кипелов.
   - Нет, - стажер помотал головой, - Точно хотел. Только у него ничего не получилось, губы шевелились, а звука не было. А потом доктор пришел.
  - И чего?
  - Если Фролова взять, Вам - премию, а мне стажировку зачтут с отличием.
  Кипелов воззрился на стажера.
  -Ты о чем, дурачок? У тебя только что на глазах командира подстрелили. Чего ты, вообще, в нормальную службу не пошел - в ГИБДД, что ли, или Росгвардию? На меня посмотри. Думаешь, Кипелов всегда такой козел был? Пять лет в СДПС послужишь - такой же станешь сержант Кипелов.
  - А почему не старший лейтенант Торцев? - во взгляде стажера мелькнула насмешка.
  - Это в смысле, с простреленным легким в больничке? - уточнил Кипелов, - Чего ты тут забыл? Беги, безумец, пока не поздно!
  Стажер искоса посмотрел на Кипелова.
  - У меня отец был инженер-мостостроитель. Самый талантливый в институте.
  - И что?
  - У отца идеи были новаторские, но сам он их реализовать не мог, - медленно продолжил стажер, - Должности не хватало. А начальник его всё на пенсию не уходил. Это еще до закона об убежищах было. Когда начальнику семьдесят пять стукнуло, отец на юбилее выпил лишнего и сказал ему - мол, уходи, уступи дорогу молодым. А тот разозлился и отца уволил.
  Лицо стажера перекосилось.
  - Отец запил и у него инфаркт случился. Несколько минут клинической смерти. Выжил, но от прежних мозгов ничего не осталось.
  Кипелов медленно повернулся. Долго молча смотрел на стажера. Стажер так же безмолвно, не отрываясь, глядел в ответ.
  - А ты не боишься, малек, что я об этом разговоре рапорт напишу? - пригрозил Кипелов, - Я могу.
  Стажер помотал головой.
  - Не-а, не боюсь. Это вы тут за деньги работаете, а у меня - призвание. Я Службе нужен. Сейчас не видят - потом обязательно оценят. А я после полицейской школы еще юрфак закончу заочно. И в центральный аппарат устроюсь. И к вам с инспекцией приеду.
  Кипелов моргнул и быстрым шагом, почти бегом скрылся за углом.
  ...Кипелов подергал ручку заведения. Особого смысла в этом не было - в окнах пивной царила безнадежная темень. Сержант уселся на каменную тумбу и начал искать в наладоннике работающие в эту пору кабаки. В углу экрана замигал зеленый огонек. Кипелов поспешно ткнул в иконку. На экране появилось суровое морщинистое лицо.
  - Здравствуй, папа, что-то случилось? - осторожно спросил сержант.
  Старик на экране встревоженно насупился.
  - Ты извини, что поздно. Я хотел спросить, как там у вас. А то тут по телевизору про наводнение говорят.
  Кипелов выдохнул.
  - Да преувеличивают как обычно. В городе только асфальт мокрый. Ты-то как?
  - Да у меня-то всё хорошо, - облегченно сообщил Кипелов-старший, - Только спину ломит, и Вениамин Геннадьевич говорит, надо кишечник проверить. И мочеиспускательную систему.
  - Кто говорит? - не понял Кипелов.
  - Врач наш новый. Я тебе рассказывал, - пояснил отец и неуверенно добавил, - Кажется. Знаешь, память стала подводить. Маму нашу помню хорошо, все сорок лет вместе. А что вчера произошло, забываю. А так грех жаловаться. Вчера вот кино показывали.
  Отец сплюнул.
  - Какую же дрянь нынче снимают. А так все хорошо, да.
  - Кормят нормально?
  Отец отмахнулся.
  - Нашел, о чем спрашивать! Ты лучше скажи, жениться еще не собираешься?
  - Да нет пока.
  Отец покачал головой.
  - Ты с этим не тяни. Не мальчик уже. Тем более, у тебя жилье отдельное. Можешь себе позволить. Комнату мою отремонтировал?
  Кипелов помолчал.
  - Папа, я там не трогал ничего.
  - Это ты зря. Выбрасывай хлам, ничего не жалей! - отец натужно засмеялся.
  Кипелов пристально вгляделся в экран.
  - У тебя точно всё нормально?
  - Да я уже два раза сказал, даже три, - рассердился Кипелов-старший.
  - Да, я понял, - заверил Кипелов, - У тебя все отлично.
  Лицо отца смягчилось.
  - Знаешь, сынок. Я очень тобой горжусь. Я рад, что ты делаешь такое важное и нужное дело.
  - Спасибо, папа, - с трудом выговорил Кипелов.
  - Я серьезно, не отмахивайся, - сурово приказал отец, - Ну пока, сын, извини, что отвлек от дел. Ты только звони чаще.
  Отец отключился.
  
  20. ФРОЛОВ
  От неожиданности Фролов подскочил и беспомощно заелозил ногами по полу.
  - Где это? Что это? Что за мерзкий звук?
  - Это Ваш будильник, Евгений Петрович, - тихо ответила Лиза.
  Девушка сидела на кровати в другом халате. Рыжие волосы убраны в узел. В утреннем свете Лиза показалась Фролову очень бледной.
  - Да?
  Евгений Петрович посмотрел на часы.
  - Без пятнадцати шесть. Мне пора.
  Фролов встал из кресла, с трудом разогнул затекшую спину. Бросил осторожный взгляд в зеркало. Оттуда на него смотрел старикан с красными слезящимися белками, отвисшими мешками под глазами и свалявшейся серо-коричневой бородой. Евгений Петрович тряхнул головой. В глазах забегали чертики. Он выпрямился, некоторое время восстанавливая равновесие. Внезапно повернулся к Лизе.
  - А поехали со мной? В Африку!
  Девушка не шелохнулась. Только бросила быстрый взгляд на Фролова и тут же отвела глаза.
  - Да нет, я не в смысле секса и всего такого, - стал оправдываться Фролов, - Просто я уверен, что мне разрешат взять еще одного человека. Я им нужен. А ты там сможешь начать новую жизнь. Круто всё поменять. Что тебя здесь держит?
  - Мне жених тоже говорит, начни, мол, новую жизнь, - сказала Лиза и задумчиво посмотрела в просвет между полузадернутыми шторами.
  - У тебя есть жених? - растерялся Фролов, - А как он относится к тому, чем ты занимаешься? Впрочем, это не мое дело.
   - Не Ваше, - согласилась Лиза, - Плохо относится. Он же полицейский. Из СДПС. Это он бабушку увез. Так и познакомились.
  - Что??
  От неожиданности Фролов выронил сумку.
  - Ты ему обо мне сказала?
  Девушка спокойно посмотрела на Евгения Петровича. Пожала плечами.
  - Может, и сказала бы. Им за пойманных бегунов премии дают. Только он сейчас лежит в больнице с огнестрельным ранением.
  Фролов провел дрожащей рукой по лицу.
  - Так. Что-то мне многовато для одного утра. Пойду я.
  - Вы с ним похожи, - сказала Лиза, - Вы - добрый и глупый, и занимаетесь чем-то глупым и неправильным. И он - добрый и глупый. И он мою бабушку увез. А я ее любила очень. В смысле и сейчас люблю.
  Лиза вздохнула.
  - Вот я ему и отказала. Он просил не торопиться. Обещал вчера опять зайти. А сегодня позвонили из больницы, сказали, он в реанимации.
  Фролов неловко кивнул Лизе и поспешно вышел.
  
  21. ГРОМОВ
  'И вот тогда, как бог из машины, как благословение свыше пришел ковид, чудо деликатного геронтоцида.
  Несущественно, откуда он явился - из тайных лабораторий в пробирках и шприцах или из джунглей и пещер на крыльях полночных тварей. Важно, что люди быстро поняли, какие новые возможности обещает эта нежданная напасть.
  Гигантский курорт-хоспис только на первый взгляд кажется чересчур дорогим удовольствием. Всё познается в сравнении. Гораздо проще, удобнее и дешевле содержать миллионы стариков в специально отведенных местах. Стандартизировать и локализовать медицинские и бытовые услуги, предназначенные именно для людей в преклонном возрасте, в соответствии с их специфическими немощами и потребностями.
  Во много раз упростилась система возрастных льгот, медицинского обслуживания, патронажа и пенсионного обслуживания. Отпала необходимость в ограничениях на занятие должностей и высоких постов, в противоречащей современной этике дискриминации слабейших.
  История совершила огромный круг. Как в каменном веке человечество превратилось в общество без стариков.'
  Громов глянул на часы. Было ровно шесть часов утра.
  - Пора.
  Полковник вынул диск и включил зажигание.
  
  22. ФРОЛОВ
  Евгений Петрович вышел из подъезда. Отсчитал два квартала, свернул в переулок между глухих стен без окон. Зябко поежился. С беспокойством посмотрел на часы.
  - Ляпа.
  Цепкая рука опустилась на плечо. У Евгения Петровича упало сердце. Он медленно повернулся. Из-под форменной кепки смотрели незнакомые смеющиеся глаза. Фролов понял, что против молодости и хорошей формы у него шансов никаких.
  - Ну вот я тебя и нашел, - с удовлетворением сообщил молодой человек, - гражданин Фролов Евгений Петрович. Нарушитель режима изоляции лиц старше семидесяти лет. Автор гадкой книжонки.
  - А Вы кто? - тупо спросил Фролов.
  - Ну, скажем, так - представитель власти. Да ты, дед, и сам понял.
  Полицейский с улыбкой глядел на Евгения Сергеевича. Фролов молчал, не зная, что сказать. Ему показалось, что он уже умер.
  Кипелов весело погрозил Фролову пальцем.
  - Ну да, где еще карбонарию прятаться, как не в публичном доме? Это не я догадался, старлей наш тебя вычислил. Он знаешь какой - не человек, железная машина, - полицейский на секунду нахмурился, - Только ему один дед сегодня вечером легкое прострелил. А другой дед моему напарнику башку пробил. Вот такая у нас служба - опасней, чем в Иностранном легионе.
  - Может, Вы меня, все-таки, отпустите? - попросил Фролов, - Представляете, как обидно попасться? В шаге от свободы, так сказать.
  - Далеко собрался-то, Джанго освобожденный?
  - Вы будете смеяться, но в Африку, - признался Фролов, и зачем-то добавил, - В Африке горы вот такой вышины.
  - В Кению, значит, - кивнул Кипелов.
  - Откуда Вы знаете? - опешил Евгений Петрович.
  - Сам же сказал - 'горы вот такой вышины', - рассудительно объяснил сержант, - Самая высокая гора Африки - Килиманджаро. А она - в Кении.
  Кипелов вдруг резко приблизил лицо к Фролову, как делали гопники в далекой фроловской юности. Только теперь Евгений Петрович заметил, что от полицейского здорово несет спиртным.
  - Чего уставился, а? Вали в свою Кению. Или куда хочешь. В Лондон к лордам, к папуаскам на Аляску. Да не оглядывайся, один я тут.
  Фролов изумленно посмотрел на сержанта.
  - Но зачем тогда Вы здесь?
  - Спросить хотел, - выдохнул свежим перегаром сержант и расплылся в улыбке.
  - Меня? О чем?
  Кипелов размашистым жестом обвел вокруг них большую дугу.
  - Что со всем этим делать?
  - С чем? - не понял Евгений Петрович.
  Кипелов перестал улыбаться.
  - Да с этим! С Островом. С изоляцией стариков. Когда служба создавалась, мне всё было понятно. Зачем эти убежища создаются, в чем смысл моей работы. Люди же реально мерли целыми подъездами!
  Сержант сердито глянул на Фролова.
  - Думаешь, преувеличиваю? Ну, может, чуток... Только у нас на Посаде есть дома, где одни пенсионеры оставались. Ну так сложилось. Завод еще в девяностые закрыли. Молодежь вся разъехалась, а старикам куда ехать? А тут пятая волна, она же 'первая стариковская'. А потом пошла шестая, седьмая. Когда за год в пятый раз к одному дому за трупом подъезжаешь, уже самому нехорошо становится.
  Кипелов нервно сжал кулаки.
  - И так годами! Локдауны для пожилых, локдауны для молодых, локдауны для всех подряд. Школы закрытые, прививки по три за год. Церкви, блин, на замки запирали, чтобы бабки от целования икон не помирали. А это же прямо как этот...
  Сержант задумался.
  - Интердикт? - подсказал Фролов.
  - Он самый! - обрадовался сержант, - Ни помолиться, ни причаститься, ни отпеть по-людски. Хотя я, вообще-то, не верующий... И всё впустую! Внучка дедушку в щечку чмокнула - через неделю трупак. А к каждому покойнику, помершему не в больнице, посылают нас. Каждый день - один за другим, один за другим!
  Кипелов зажмурился. Приоткрыл глаз.
  - Выпить есть?
  Фролов отрицательно помотал головой. Сержант сокрушенно вздохнул.
  - И даже это еще не самое страшное. Хотя куда уж. Внутри семей ненавидеть друг друга начинали! А как ты думаешь, каково здоровому пацану месяцами сидеть взаперти, при каждом выходе на улице намордник надевать, с друзьями видеться только по интернету? И всё, чтобы любимый дедушка не захворал! А каково самим старикам понимать, что из-за них их детям и внукам жизни нет?
  Кипелов сплюнул.
  - Так что когда открылась тема про Остров, где старики будут максимально изолированы, я первый сказал - это вариант! И сработало же! И построить смогли и переселить миллионы - в кратчайшие сроки.
  Кипелов в ажитации замахал руками. Фролов испуганно шарахнулся.
  - Я тогда в Родину заново поверил! Ведь, можем же, когда захотим! И в службу эту сам пошел, добровольцем. Потому что четко понимал, что, зачем и как.
  Рука Кипелова внезапно застыла в воздухе и бессильно опустилась.
  - А вот теперь - ничего не понимаю. Ни в чем не уверен. Люди из убежищ бегут. Считай, навстречу смерти бегут, дураки старые... А, может, и не дураки. Я с бегунами разговаривал. Они там на Острове от всего оторваны. От привычной жизни, кто-то от любимого дела, а большая часть - от родных. Жизнь им сохранили, а смысла эту жизнь лишили. Поначалу-то надеялись, что это на пару лет максимум. Мол, вот-вот башковитые ученые сварганят чудо-вакцину и можно будет вернуться. Но только что-то той вакцины не видать. А они домой бегут. А больше - там, на Острове, мрут. Через полгода после приезда. От тоски, от разлуки с детьми, от скуки смертной.
  Кипелов развел руками.
  - А нынче, гляди, уже Жакерия какая-то. Пол моей группы вывели из строя. Командира, вообще, подстрелили. С почином, как говорится.
  Кипелов хмыкнул.
  - Власти тоже хороши. Против бегунов уже уголовную ответственность ввели. А смысл пугать тюрьмой людей, которые как шахиды какие-то смерти не боятся? Если их лишили ради чего жить? Вот и выходит, что мы стариков своих вовсе не спасли, а просто убрали с глаз долой. Как говорил товарищ Сталин: нет человека - нет проблемы.
  Сержант вздохнул.
  - Я фильм в детстве смотрел. Японский, страшный. Там взрослые дети стариков на специальную гору относили. Умирать. Чтобы жить не мешали. От нищеты и безысходности. Я тогда еще думал - я-то никогда так с папой и мамой не поступлю. Я - хороший. А получилось, ровно так и сделал - отца родного спровадил на Остров. У соседки сын растет. Смотрю я на него и думаю - чему мы их учим? Каким он, глядя на это, вырастет?
  Кипелов искательно заглянул в глаза Фролову.
  - Ну и что с этим делать? И так - неладно, и эдак нехорошо. А как надо-то?
  Фролов растерянно посмотрел на Кипелова.
  - Я не знаю.
  Кипелов изумленно отпрянул и сел на бетонную глыбу.
  - Не знаешь? Так ты же вроде книжку про это написал.
   - А Вы ее читали?
  - Нет, конечно!
  Евгений Петрович беспомощно помотал головой.
  - Книжка, конечно, про это. Но я там никаких ответов не даю. Только описываю, что своими глазами видел на Острове. И ставлю вопросы.
  - Вопросы, значит...
  Кипелов прикрыл лицо пятерней и надолго замолчал. Евгений Петрович в недоумении стоял, не зная, что делать. Внезапно сержант глухо и невнятно заговорил.
  - Ну так и я вижу. И я вопросы ставлю. Толку тогда от тебя? Интеллигенция, мозг нации, баламуты хреновы. Сбиваете людей с панталыку, а предложить, оказывается, нечего. Такие же дураки, как все остальные.
  Кипелов отнял руку ото лба.
  - Вот выложил ты свою нетленку в Интернет. Кто-нибудь на Острове ее прочитает - и побежит. Ну и помрет, как водится. А зачем? Ты об этом подумал?
  Евгений Петрович выпрямился. Черты его лица, только что по-стариковски обвисшие, приобрели уверенную твердость.
  - Конечно, подумал. Да Вы и сами всё понимаете. Остров - не решение. Та же Нараяма, только в профиль. Поставленная на поток жертва отдельными людьми ради благополучия социума. Человечество в конце двадцатого века только-только с этой карусели слезло. Не стоит на нее опять карабкаться. Надо искать другой выход. У меня решения нет. Пока. Ну так надо его искать. Главное, не успокаиваться.
  Кипелов, нахмурился, будто пытаясь что-то разглядеть во Фролове.
   - Всё сказал, писатель?
  Устало махнул рукой.
  - Ладно, Гаутама с тобой. Удачи тебе в твоей Африке. Может, шоблой там решение найдете. Хотя конкретно на твой счет я что-то сильно сомневаюсь. Балабол типа меня. Ладно, вроде едет кто-то. Не хочу, чтобы нас вместе видели. Прощай, дед.
  Кипелов медленно встал с камня и, сутулясь и спотыкаясь о крупную гальку, пошел по берегу прочь.
  - Господин ээ... сержант, кажется. Погодите! - поспешно позвал его Фролов, - Извините, не расслышал Вашего имени.
  - Хароном меня кличут, - ответил Кипелов, медленно обернувшись, - Для друзей - Харя.
  - А, ну да, - Фролов понимающе покивал, - Вам же, наверно, за меня сильно попадет. Так, может, со мной поедете? Я смогу их убедить. Они меня послушают. Я им нужен!
  Фролов увидел выражение лица Кипелова и замахал руками.
   - Понял я, понял! Прощайте.
  Только сержант скрылся за поворотом, из-за угла в переулок заехал автомобиль и остановился около Фролова. Из машины вышел полковник Громов, одетый в цивильное.
  - Здравствуйте, Евгений Петрович, я - тот, кого Вы ждете.
  Фролов еще раз невольно глянул в сторону, куда ушел сержант. Кивнул полковнику. Протянул ему сумку. Громов закинул ее в багажник.
  - Садитесь скорее, Евгений Петрович. У нас мало времени.
  - А как мы?.. - неуверенно начал Фролов.
  - Не думайте об этом, - спокойно оборвал его Громов, - Просто ведите себя, как будто всё нормально. Вот Ваши документы. Прямо сейчас ознакомьтесь.
  
  23. ГЕНЕРАЛ
  Громов проводил взглядом фигурку в желтом пальто, удаляющуюся от контрольно-пропускного пункта вглубь эстонской территории. Подождал, когда Евгений Петрович скроется за углом строения метрах в трехстах от границы. Поднес телефон к уху.
  - Товарищ генерал? Доброе утро. У меня плохие новости. Судя по всему, Фролов уже покинул территорию Российской Федерации.
  - Вы уверены?
  - Практически. Да, уверен, - ответил полковник.
  В первых словах генерала еще слышались нотки утренней сонливости. Следующая фраза прозвучала строго и озабоченно.
  - Как это могло произойти? Как Вы допустили? Я дал все полномочия.
  - Не все, - возразил Громов, - Вы запретили ставить в известность смежников. Приказали решать проблему без шума. У меня были связаны руки. Кроме того, не забывайте - мы имеем дело с профессионалами.
  Генерал помолчал.
  - Возвращайтесь, полковник.
  - Есть, - ответил Громов коротким гудкам.
  Генерал в Санкт-Петербурге свесил ноги с кровати. Посидел так пару минут под мерное дыхание жены. Сунул ноги в тапки, накинул халат. Стараясь не шуметь, зашел в кабинет. Набрал полузабытый номер на ноутбуке.
  - Здравствуйте, Джозеф, - сказал генерал.
  - Здравствуйте, Михаил, - ответил с экрана благообразный мужчина с лицом кирпичного цвета и аккуратно убранными седыми волосами, - Давно не виделись. Признаться, удивлен Вашему звонку.
  - Джозеф, - с очень серьезной интонацией начал генерал, - У нас в прошлом были разногласия, но обычно мы друг друга хорошо понимали. Я знаю, что ваши вывезли Фролова из страны.
  - Какого Фролова? - нахмурился Джозеф, - Ах да, тот писатель. 'Острова невезения'. Помню. Редкая ахинея. Я так и не понял, почему с ней так носились. Так он сбежал?
  Джозеф развел руками.
  - Но я тут не при чем. Я даже не знаю, кто это организовал.
  Генерал кивнул.
  - Не сомневаюсь, Джозеф. Я Вам звоню как человеку, который лучше других понимает, чем это грозит. Прошу Вас, объясните Вашему начальству, что мы в одной лодке. Не надо начинать то, что с большой вероятностью выйдет из-под контроля. И так все висит на волоске. Если разогреют скандал с Фроловым, не дай бог, еще в какую-нибудь ООН его повезут, Россией не ограничится. Американская программа тоже неизбежно окажется под ударом.
  - Михаил, Вы новости не смотрите, что ли? - удивился Джозеф, - Нет уже никакого начальства. Второй день. Всю верхушку службы сняли. И я уже не у дел. Я никаких тайн не разглашаю, все есть в Интернете. Ничего не могу сделать, простите. Если бы хоть неделю назад обратились...
  - Неделю назад Фролов был в России, - с досадой пробормотал генерал, запнулся, - Погодите, а что случилось-то?
  Джозеф пожал плечами.
  - Ну как что? То же, что всегда. Активисты, демонстрации. Общественное мнение. Материалы в Интернете. Официальные запросы конгрессменов. Будет сенатское расследование. Потом, возможно, суды. Наверняка, иски. К правительству и к конкретным функционерам, вроде меня. Говорят, в двадцать первом веке держать людей взаперти без вины нельзя.
  - Но чего они хотят-то? Чтобы опять люди тысячами умирали?
  Джозеф помотал головой.
  - Нет, ни в коем случае. Они с той же горячностью требуют, чтобы люди не умирали.
  Генерал в недоумении отпрянул от экрана.
  - В каком смысле не умирали? Вообще, что ли?
  - А это Вы у них спросите, - разозлился Джозеф, - Они же в двадцать первом веке живут. Правда, в этом же двадцать первом веке в Моллукском проливе пираты грабят современные суда. Знаете, такие джоны сильверы - с банданами на лбах и кривыми ножами в зубах. А еще в двадцать первом веке бородачи с берданками вышвырнули из Афганистана армию самой развитой страны мира. В двадцать первом веке какой-то ничтожный огрызок ДНК уже десять лет косит людей направо и налево, и никто до сих пор не понял, откуда он выскочил - из неосторожно открытой пробирки или из летучей мыши, сожранной китайцем на рынке.
  Джозеф в сердцах стукнул кулаком по клавиатуре. Изображение дернулось и пошло прямоугольной рябью.
  - Знаете, Михаил, мне кажется, мы с Вами - последнее поколение, которое понимает, что живет в реальном мире. Те, кто идут нам на смену, не то, что не отличают реальность от виртуала, они, похоже, вообще, не в курсе, что это не одно и то же.
  Джозеф приблизил лицо к камере. Понизил голос.
  - Знаете, когда я понял, что все пропало? В 2001 году. Только не когда башни рухнули, а два месяца спустя - на премьере 'Гарри Поттера'. Помните эпизод, где школьники на метлах гоняются за золотым шариком? Как можно сомневаться во всемогуществе человечества, если игра в квиддич и бейсбольный матч в школе твоих детей выглядят одинаково реалистично?
  Джозеф шумно выдохнул.
  - Предыдущие поколения восставали против законов общества и природы. Кто с эксплуатацией воевал, кто с всемирным тяготением. Глупо, самонадеянно, но иногда и не без положительного результата. Но эти-то не восстают. Эти правила Вселенной попросту игнорируют. Не удивлюсь, что завтра они так же непринужденно и до законов логики доберутся. Сама мысль, что за все надо платить, очевидная еще для наших родителей, кажется им возмутительной и реакционной. Они абсолютно уверены, что даже не человечество - это уже пройденный этап, а сама покоренная человечеством природа обязана им дать всё. Вкусную и полезную еду от пуза, интересную и высокооплачиваемую работу...
  Джозеф запнулся.
  - О чем это я? Какую работу? Просто возможность заниматься чем захочется, не заботясь о средствах к существованию. Ну и разумеется, вечную жизнь. И все это задарма. И желательно без гадких подробностей, откуда некоторые блага цивилизации берутся.
  - Так что, - тихо спросил генерал, - Программу 'Мафусаил' закроют?
  - Да нет, - неуверенно сказал Джозеф, и добавил, будто больше убеждая себя, - Нет, конечно. Одно дело - крикливая риторика, политические игры. А другое - реальная гуманитарная катастрофа. Будут продолжать. Просто во главе ее окажутся люди еще менее подходящие для этого, чем мы с Вами. И проблемы только увеличатся.
  Джозеф грустно посмотрел на генерала.
  - Я даже Вам немного сочувствую. Я-то через полтора года тихо удалюсь в свой маленький домик во Флориде, - Джозеф задумался, - Хотя, нет, вряд ли. Скорее всего, его сожрут иски, и я отправлюсь в Айдахо или куда похуже. А вот Вам придется иметь дело с теми дурачками, которые придут на моё место. Постарайтесь смириться с этим. К Вашему счастью, это, всего лишь, горизонтальные связи. Но храни, Господи, наших стариков. Да и всех нас.
  
  24. ФРОЛОВ
  - Знаете, мистер Джексон, - увлеченно вещал Фролов, - Есть такая концепция - псевдоконпирологическая. Это когда события развиваются без заговора, но, как если бы заговор существовал.
  Евгений Петрович глубоко вдохнул соленый воздух. На секунду вопросительно уставился на одетого в клетчатое пальто лысоватого мужчину со шкиперской бородкой. Тот неопределенно кивнул.
  - Воленс-ноленс происходящее выглядит как глобальный эксперимент по исключению непроизводящих членов из общества и, в значительной степени, из экономики. Как будто некие предполагаемые организаторы пандемии... Неважно, какие цели мы им припишем, это только умозрительное допущение для дальнейших рассуждений. Так вот, как будто эти глобальные заговорщики обнаружили, что вымирание стариков травмирует население. И они на своем тайном сборище постановили решить проблему иначе. Сначала стариков соберут в одном месте. А потом там распространят какую-то болезнь, например, чтобы далеко не ходить, особо злой штамм того же ковида, через медицинский персонал. С понятным исходом.
  Фролов прикрыл глаза и поймал лицом обжигающие соленые брызги. Безотчетно улыбнулся.
  - И естественное продолжение этой мысли. Уничтожение стариков с помощью коронавируса это репетиция, отработка методики радикального уменьшения населения Земли. Очень хорошо перекликается с нынешним беспокойством из-за растущей антропогенной нагрузки на экосистему Земли, с экспериментами по радикальному увеличению срока доживания, со стремительным ростом уровня жизни в третьем мире.
  Со всех сторон простиралось сине-зеленое море.
  - Ну Вы понимаете. Это не о масонском заговоре речь идет, а о попытке самой природы частично от нас избавиться. Причем, в существенной степени, нашими же руками.
  Фролов посмотрел вдаль.
  - А, кстати, где мы? Взгляду не за что зацепиться.
  - Не беспокойтесь, господин Фролов, мы далеко в международных водах, - ответил клетчатый с вежливо-скучающей интонацией.
  Евгений Петрович смущенно пожал плечами.
  - Да я не беспокоюсь. Любопытно просто. Хочется понимать, что происходит.
  - Выходим из Финского залива. К вечеру будем в Риге.
  - А когда придем в Момбасу? - уточнил Евгений Петрович, - Я слышал, там приличная колония из России. Правда, у меня информация очень обрывочная. На российском Архипелаге жесткая цензура интернета.
  Джексон пристально посмотрел на него.
  - Извините, господин Фролов, планы изменились. Мы едем в Англию.
  Фролов тупо уставился на Джексона.
  - В каком смысле?
  Джексон вздохнул.
  - Вы должны понять. В Кении мы не сможем Вам обеспечить необходимый уровень безопасности от ваших спецслужб. Но Вы не беспокойтесь. Вас поселят в дорогой анклав. Очень высокий уровень комфорта. Хорошее медицинское обслуживание, просторные апартаменты, разнообразное и соответствующее Вашему возрасту питание. И Вам ни за что не придется платить. Вы для нас очень, очень ценны.
  - 'В одну тюрьму из другой тюрьмы', - обескураженно пробормотал Фролов.
  - Что? - с беспокойством спросил Джексон и еле заметно подмигнул громиле в матросской форме, стоящему наготове.
  - Да так, песенка времен молодости, - пояснил Евгений Петрович, - Не обращайте внимания.
  
  
Оценка: 6.59*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"