Милицин Михаил Михайлович : другие произведения.

Её ничтожество Мефиста

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая книга цикла


ЛЕГЕНДЫ ДАГОФФЫ

книга первая

Её ничтожество Мефиста

  
   Если ты ниже тех, кто ниже тебя,
   ты - тёмный наследник.
   Если выше - мир.

(Последняя запись в дневниках Мятежного Барона)

Глава 1

   Лошадь неслась галопом, окатывая себя и седока грязными брызгами. Ветер трепал чёрный балахон из мешковины и норовил сорвать капюшон, скрывающий лицо. Всадник подгонял лошадь лёгкими ударами каблуков и нёсся так, словно за ним кто-то гонится. Однако за всё время в седле он ни разу не обернулся. Напротив - постоянно привставал на стременах и, наклоняясь вперёд, вглядывался в горизонт. Но повсюду, насколько хватало глаз, тлилась лишь сырая земля - грязевая пустыня, лишённая даже намёка на цветение и жизнь.
   Капельки пара вырывались из конских ноздрей и беззвучно таяли в холодном воздухе. Глаза животного, казалось, выражали недоумение и обиду. К чему такая спешка? Зачем?
   В очередной раз приподнявшись на стременах, наездник словно прочитал мысли своей лошади и позволил ей сначала перейти на шаг, а потом остановиться совсем. Спешившись, всадник ослабил подпругу и утёр идеально белым платком взмыленные конские бока.
   Вдали поднимался к небу густой чёрный дым. Где-то впереди, посреди одноцветного земляного океана, бушевал огромный пожар.
   Не успели...

***

   - Сьюзен, ты станешь моей женой? - дрожа всем телом, но стараясь этого не показывать, Филард протянул Сьюзи кольцо.
   Казалось, она должна бы сейчас вскочить, обнять своего жениха... Но Сьюзен почему-то сидела и молчала. И казалась какой-то... усталой. Она переводила взгляд с окна на дверь, а после смотрела в пол и тихо вздыхала.
   "Может, я как-то слишком по-простому... - не опуская так неловко повисшую в воздухе руку, Филард наблюдал за любимой и пытался понять, в чём дело. - Вот дурак! Она же, наверное, ждала от этого момента чего-то особенного! Но... Светлые Боги, почему она даже не смотрит на меня?!"
   - Филард, - наконец заговорила Сьюзен, мягко, но решительно отодвигая руку с кольцом. - Я думала, ты понимаешь...
   - Что понимаю? - напрягся парень, и так готовый потерять сознание от волнения. Он недоумённо смотрел то на блестящий ободок, то на любимую.
   - ...Что такие отношения как наши не ведут к свадьбе, - ответила девушка, уставившись в пол.
   Перед глазами поплыло. Дыхание перехватило.
   - Сьюзи, это... это значит "нет"? - он не верил, не хотел верить. - Но... но почему?
   - Пойми, я - служанка, - Сьюзен густо покраснела; слова давались ей с трудом. - Для меня замужество - это шанс.
   - Какой ещё шанс? В смысле? - прохрипел Филард.
   - Шанс стать кем-то, выйти в люди, - последние слова Сьюзи произнесла шёпотом.
   Заканчивалась первая треть осени, но напряжение тишины словно вернуло влюблённому лето в худших его проявлениях - пряной паркости и тугой духоте, от которой не спасаёт и тень. Филарду часто становилось жарко, когда он нервничал. И в такие моменты он всегда плохо соображал. Гадая, что имела в виду Сьюзен, он злился на себя за тупость и чувствовал, как потеет под парадной рубахой огромный живот.
   - А, так стать моей женой значит стать никем?! - до парня наконец дошёл смысл её слов. Унизительный уничтожающий смысл. - Ну же, ответь мне!
   Но Сьюзи даже не раскрыла рта.
   - Отвечай! - рявкнул Филард.
   - Ты - плотник! - воскликнула девушка, впервые за разговор посмотрев ему в глаза.
   - То есть два года я тебя устраивал, а сейчас нет?!
   Сьюзи снова отвернулась и принялась разглаживать платье.
   - Я ни о чём не жалею, - проблеяла она.
   - Да?!! - отвергнутый жених уже орал во всю глотку. - А я жалею!
   - Не говори так! - всхлипнула девушка, заламывая руки. - Я любила тебя!
   - Любила?!! - Филард закашлялся и понял, что сорвал голос. - Любила... - Немного помолчав и собравшись с мыслями, он заговорил почти спокойно. - Ты самый циничный человек, из всех кого я знаю. И я жалею... жалею, что любил тебя. Ты этого не стоишь.
   Отбросив чёлку и смахнув слёзы, Сьюзен зло сверкнула глазами.
   - Тогда ты - тем более!
   - И почему же? - парень подался вперёд, пронизываю зазнобу взглядом. Надо решить всё и сразу.
   Ответ не заставил себя ждать:
   - Почему? Ещё спрашиваешь?! Да потому, что ты - плотник, жалкий неудачник, жирдяй! Столько времени впустую...
   Парень удивлённо захлопал глазами. Как будто землю одним жёстким ударом выбили из-под ног, лишив одновременно и опоры, и направления.
   - Что... что ты сказала?
   Что это, мгновенная вспышка? или наружу вырвалось то, что всё это время сидело где-то глубоко внутри?
   - Что слышал! Чтоб тебя демоны забрали! - похоже, Сьюзен говорила что думала...
   Взгляд затуманился от выступивших слёз. Филард никогда не чувствовал себя таким униженным. Сегодня его мир разбился. Филард любил и ненавидел одновременно. Он навсегда запомнит, как язвительно поджались пухлые губки, чтобы пожелать ему смерти. Чтоб тебя демоны забрали, искупайся в Мёртвых Водах, сгинь в Великой Дичи... Зачем, зачем были придуманы все эти проклятия? Неужели чтобы проклинать тех, кто любит тебя?!
   Слова Сьюзи не шли у парня из головы. Покидая дом, где она прислуживала, Филард не мог не повторять их. И с каждым разом ему становилось ещё больнее: как будто гвозди вбивали в грудь, снова и снова... Сколько планов у них было! Сегодня плотник взял дорогой заказ, который должен был поправить его дела, но до этого даже разговор не дошёл.
   Филард ушёл от Сьюзен, не выдавив из себя больше ни звука. Сердце билось так, что влюблённый временами боялся, как бы оно не разорвалось.
   "Ну и пусть бы разорвалось" - подумал Филард и крепко сжал зубы. Чего он ждал, дурак, сам ведь напросился: не стоило открываться, чтобы получить удар!
   "Надо прийти в себя... прийти в себя..."
   Вернувшись домой, плотник сразу же налил себе кружку эля и залпом опрокинул её. Потом ещё одну. И ещё.
   Скоро комната начала плясать перед глазами, но в голове неожиданно прояснилось. Филард окончательно осознал, что произошло. Его предали - а это не что иное как настоящее предательство - и прокляли. Больше не нужно соблюдать жестокую диету; больше не нужно откладывать деньги - не за чем. Как и жить вообще...
   Плотник окинул дом мутным взглядом и остановил его на верёвке, лежащей в углу. Нет, он не станет вешаться, ему придётся, придётся жить с этим.
   Филард с трудом поднялся с пола - он сам не заметил, как упал - и, пошатываясь, вышел на улицу.
   Ночной воздух немного отрезвил парня. "Нужно просто прогуляться, подышать воздухом. Может, я просто всё не так понял?"
   Филард бродил по деревне, пытаясь себя обнадёжить. Он сам понимал, насколько это глупо, но ничего не мог с собой поделать - уж очень всё, что сказала Сьюзи, походило на нелепую ошибку, недоразумение...
   Плотник миновал несколько переулков и вышел к Площади Светлых Богов. Там он присел на бортик маленького фонтана и долго смотрел в воду. Весёлые ручейки, радостно журча, катились по широким желобам; можно было подумать, что они решили посвятить свою жизнь музе и гармонии. Статуя из белого камня, покоящаяся в центре, смотрела тепло и дружелюбно, словно хотела помочь.
   Через какое-то время Филард почувствовал, что почти успокоился, и на сердце снова становится лёгко. Кто-то говорил, что фонтан исцеляет душу, но до сегодня влюблённый в это не верил. А теперь - был почти уверен. Жаль только, тучи надёжно укрыли луну и звёзды - в ясную ночь центральная площадь Удентокка была ещё прекрасней.
   Красота, свежесть, спокойствие... Сам того не замечая, несчастный влюблённый всё сильнее проваливался в иллюзии, забывая, что произошло, и закрывая глаза на очевидное. Дошло до того, что он решил завтра снова поговорить со Сьюзен.
   Наконец озябший плотник встал и собрался уходить, но неожиданно для самого себя обернулся и поблагодарил фонтан. Парню даже почудилось, что он услышал ответ.
   Филард покинул центральную площадь и вышел на главную улицу. Скоро его взгляд упёрся в резную стену трёхэтажного дома. Здесь жил ювелир Пит, красавец и самый богатый человек в деревне.
   Плотник невольно остановился, замечтавшись. "Вот если бы я хоть немного был похож на него!"
   - Здравствуй, Сью, - вдруг послышалось из приоткрытого окна на втором этаже.
   Филард замер. "Неужели..?"
   - Доброй ночи, милый! - послышался тонкий женский голосок.
   - Чем займёмся? - со смешком спросил ювелир.
   - А чем ты хочешь? - прозвучал ответный смешок.
   - Ты знаешь...
   Плотник услышал поцелуи и скрип кровати, а потом громкие стоны.
   - Ты... лучший... - протяжно ахнул женский голос.
   - Да, пожалуй, - рассмеялся Пит, и кровать заскрипела сильнее.
   Кровь могучим потоком ударила в голову, и Филард почувствовал, как паучьей сетью надулись на лице вены. Толстые и упругие, он были готовы вот-вот или лопнуть, или раздавить голову в своих страшных объятиях; парень был не в силах даже пошевелиться, он так и мечтал умереть на месте. Влюблённый не может не узнать голос своей любимой. Это была Сьюзен.
   Филард чувствовал себя так, словно в лицо плеснули помоями, а потом со смешками размазали. Лучше бы так и было... Только подумать, ещё недавно он представлял, как у них со Сьюзен будет дом, хозяйство, дети... А теперь его любимую, его Сьюзен, там, наверху...
   Влюблённый чуть не потерял сознание, но уже через миг негромко зарычал. Он ясно понял, что хочет выломать дверь, ворваться в дом и придушить обоих. Но Филард не готов был взять это на душу и решил ограничиться...
   Ограничиться чем? сценой? Но какие у него теперь-то права на неё? Что он скажет? Этого Филард не знал. От осознания собственной беспомощности парень почувствовал себя ещё большим ничтожеством, чем несколько часов назад.
   Между тем стоны не стихали, а в голову несчастного жениха начали лезть картинки, как это всё происходит. И во второй раз за сегодня на глазах парня выступили злые слёзы. За два года встреч у него со Сьюзи так и не дошло до постели. Сьюзен казалась ему чистым, возвышенным существом, которого нельзя коснуться, и Филард ни разу не намекнул ей на подобную близость. Жалел ли он сейчас об этом? Да, жалел, ещё как!
   "Нет", - едва Филард понял, что в таком сожалении столько же грязи, как и в том, что сейчас происходило в доме ловеласа Пита, как сразу отогнал от себя это чувство. Ох, если бы все мысли можно было задушить так просто! Особенно навязчивые образы...
   Оцепенение спало. Зажав уши, парень побежал прочь, не в силах больше выносить всего этого. Верёвка в углу как будто сама звала его...
   Вернувшись домой, Филард принялся судорожно распутывать её. Закончив, он схватил небольшой кувшин. Оттуда пахнуло тугим плавленым жиром. От смрада плотника чуть не стошнило, и он торопливо налил себе кружку эля. Осушил её залпом и сразу же налил вторую.
   После третьей или четвёртой кружки парень понял, что теперь не боится ни смрада, ни смерти. Чувство отвращения притупилось во всех проявлениях. Это касалось и того, что произошло. Не было в сердце больше той больной стыдливости. Но ненависть, горе и злоба пополам с обидой продолжали отравлять кровь.
   "Жирдяй! Чтоб тебя демоны забрали!" - повторил Филард.
   Положив верёвку на скамью, плотник вытащил из заначки огромный окорок. Жадно кусая его то с одной стороны, то с другой, Филард усердно натирал верёвку жиром.
   "Жалкий неудачник!" - твердил голос Сьюзи, и в голову врывались незабываемые похотливые звуки.
   "Столько времени впустую!" - и снова эти кошмарные стоны.
   Но плотник был слишком пьян, чтобы воспринимать всё это так, как раньше. Теперь факт измены не выглядел чем-то таким уж мерзким и отвратительным, а представлялся чем-то трагичным, даже фатальным.
   Хотя мысли и не добавляли Филарду аппетита, он продолжал есть. Он не был голоден, но ел из упрямства. "Жирдяй, - смеялась Сьюзи в его голове. - Жир-дяй!"
   Сейчас влюблённый почему-то хотел соответствовать этому оскорбительному слову. Он с горечью посмотрел на свой огромный живот и снова откусил окорок. Мясной сок потёк по подбородку, и в душе смешались чувство вины и торжество.
   Закончив приготовления, горе-жених равнодушно отбросил обглоданную кость и опрокинул ещё одну кружку эля. Отрыгнув, Филард почувствовал острое омерзение к самому себе. Он с силой швырнул опустевшую кружку, и она, ударившись о стену, разлетелась в щепки. Плотник ухмыльнулся и открыл дверь. С улицы повеяло пронизывающим холодом...
  

***

   - Ты выполнил задание?
   - Да, Хозяин.
   - А Мефиста? Ты видел её?
   - Нет, Хозяин.
   - Будь осторожен. Ты последний, кто хранит заклятие, а послать никого другого я пока не могу.
   - Не беспокойтесь, люди слишком глупы, чтобы помочь той, кого презирают, пусть даже себе во благо. Те же, кто не глуп, слишком боятся демонов. Так сильно боятся, что иногда проникаешься уважением к их уму... В любом случае, пока кто-то из смертных не поможет ей убить меня, она бессильна - заклятие Братства держит крепко.
   - Беспечность, - Хозяин поднял когтистый палец, - погубила не одного из нас. Как и вера в человеческий разум. Будь бдителен и опасайся ловушки.
   - Преклоняюсь пред вашей мудростью, Хозяин. Как жаль, что Мефисту нельзя просто убить...
   - Пока заклятье сдерживает её, оно сдерживает и нас - у заклятья две стороны. И раз наложили его мы, снять его может только она. Прими это смиренно.
   Демон учтиво поклонился, а Хозяин заговорил снова:
   - Но ты прав, жаль. Знаешь, не дорожи я тобой так сильно, я сам помог бы ей и отправил тебя в небытие, лишь бы иметь возможность с ней расправиться.
   - Отказаться от силы Хозяина и стать простым смертным! - хмыкнул демон. - Неужели вы пошли бы на это?
   - Знаешь, мне кажется, я начинаю дорожить тобой меньше... - пламя факелов затрепетало, и по пещере пробежали нервные тени. Хозяин встал, и костяной трон исчез в огне. Короткая вспышка успела озарить высокие каменные своды и ужас на лице демона.
   - Что прикажете, Хозяин? - до этого уверенный и твёрдый голос отчётливо задрожал. Демон опустился на одно колено, покорно склонив голову. Его трясло, но он и не пытался взять себя в руки.
   Верховный Демон даже не смотрел на своего слугу.
   - Приступай к следующему по списку. Но не торопись: пусть расползётся молва о пепелище Троквила.
   - Как вам будет угодно, - ещё ниже склонив голову, демон растаял в воздухе.
   Едва он исчез, Хозяин зашептал что-то на мёртвом языке. Затем Верховный Демон сделал пасс руками, и на высокой треноге заблестел хрустальный шар.
   - Покажи мне, кого больше всех ненавижу.
  

***

   Человек в балахоне развернул свиток, спрятанный в рукаве, и, поправив сбрую, вернулся в седло. Они достаточно отдохнули. Следующая деревня не так далеко. Собравшись уже поддать лошади в бока, всадник вдруг замер. Несколько минут он смотрел по сторонам, а потом, покачав головой, пустил лошадь рысью.
   Скоро чёрная фигура опять неслась галопом, и дурным глазом наблюдало за ней пасмурное небо...
  

Глава 2

   Филард быстро нашёл подходящее дерево - крепкий дуб на самом отшибе.
   "То, что нужно!" - кивнул плотник, не без удовлетворения рассматривая упругие ветки.
   Сняв верёвку с плеча, он уже собирался вязать петлю, когда понял, что чего-то не хватает.
   "Табурет!" - хлопнул себя по лбу Филард. Как можно было забыть о табурете? Теперь придётся возвращаться...
   Такая заминка и возвращение могло бы стать отличным поводом передумать. Но разве появится в жизни смысл за несколько минут ходьбы? Может быть. Но в какой-то другой, не в жизни Филарда. Он же - всё решил; так хотелось покончить со всем этим поскорее, избавиться от мучительной тяжести, провалиться в спасительное небытие. И подходя к дубу во второй раз, плотник лишь злился на себя за свою промашку.
   Как оказалось, вешаться - дело нелёгкое. Филарду понадобилось по меньшей мере два часа, чтобы сделать петлю и укрепить верёвку на ветке. Замёрзшие пальцы не слушались, а выпитый эль заставлял всё двоиться. Плотник не помнил, когда ещё был так пьян. Пьян? Тем лучше: будет даже легче.
   Но едва всё было готово и оставалось только пнуть табурет, Филард посмотрел под ноги и замешкался. Неужели так всё и закончится? Да, именно так. И это к лучшему. Небытие ждёт. Там нет ни боли, ни измены, ничего. Вся мерзость мира останется здесь, у порога пустоты. Осталось просто оттолкнуться, шагнуть в неё...
   - Демонские чары! - воскликнул Филард. Дрожь последнего мгновения прошла по коленям, и он понял, что не может.
   Влюблённый вылез из петли и сел на табурет, безвольно уронив руки. Плотник чувствовал себя слабаком и ничтожеством, но стоило ему только представить, как жёсткие волокна сдавливают шею, врезаются в кожу под всей его тяжестью... и решительность куда-то уходила. Тяжело вздохнув, Филард задумался. Он боится удушья... Что ж... значит, нужен другой способ, вот и всё.
   Плотник долго перебирал разные варианты самоубийства и окончательно сник. Наконец он понял, что просто не может лишить себя жизни. К тому же, пьяный дурман, как назло, начал выветриваться из головы. Филарду пришлось снова почувствовать всю гамму отвращения и мерзости, но только теперь к ним добавилось сознание собственного малодушия. Стало ещё хуже, чем раньше.
   "Чтоб тебя демоны забрали, - в очередной раз вспомнил Филард и со злостью сплюнул, пообещав себе пореже это вспоминать. - Ну ничего, - с усмешкой подумал он, - если демоны хоть когда-то придут, я буду готов к бою! А что? То же самоубийство, только делать ничего не надо, и пути назад не будет... Вот тогда она оценит значимость слов!"
   В глубине души парень понимал, что всё это невероятно глупо, но любовь мешала ему мыслить как мужчине. Так внутри рождался упрямый детский протест...
   В ту ночь Филард упился так, что три дня словно выпало из его жизни. На четвёртый плотник пополнил запасы - скорее по привычке, - а потом продолжил пить. Эль быстро стал вытеснять все заботы, даруя разуму скользкую дымку забвения...
   Полторы недели беспробудного пьянства сделали Филарда мало похожим на человека. Придя в более-менее трезвое состояние, он обнаружил на подоконнике свиток. Это было письмо от того самого богатого заказчика.
   "Филард Айт! Я не собираюсь доверять такую важную и сложную работу пьянице. Аванс оставь себе - когда я поступаю как дурак, я признаю свои ошибки", - говорилось в послании.
   - Хоть вешайся, - задумчиво проговорил Филард и, вспомнив неудачный опыт, горько улыбнулся.
   Не приводя себя в порядок, плотник вышел на улицу. Сев на крыльце, он опёрся головой о дверной косяк. Образ Сьюзи стоял перед глазами. Почему-то сейчас в воображении Айта она была чистой и светлой, как будто ничего не произошло. Улыбка видения манила, пухлые губки шептали слова любви...
   Чтобы вернуть себя к реальности, Филард с силой стукнулся головой о дверь. Грёзы исчезли, уступив место сильнейшей жажде. С трудом поднявшись на ноги, парень побрёл к колодцу.
   На ходу продирая глаза, Филард с каждой минутой всё больше приходил в себя. Но чем яснее показывался из пьяной дымки реальный мир, тем меньше плотник обращал внимание на спешащих по своим делам прохожих, тем глубже погружался в свои мысли. Как жить дальше, как смириться с тем, что произошло?
   Так, сетуя на жажду и жизнь, Айт плёлся к колодцу, загребая грязь узкой улицы. В какой-то момент весь мир как будто исчез, растворился. Утомительная пустота незаметно влилась в душу, и уже нельзя было понять, хорошо это или плохо. Мысли ушли, вместе с ними куда-то испарились и люди, разом перестали существовать дома, дворы, заборы... Ничего больше нет. Только Филард и небытие. Небытие при жизни...
   Вдруг прямо над ухом раздалось оглушительное ржание. Плотник вздрогнул и остановился. Одновременно перед ним взметнулась высокая тень. Парень обернулся, и мурашки побежали по коже тонкими холодными лапками. В один миг здоровяк Филард Айт показался себе маленьким и беззащитным, а жизнь - бесконечно хрупкой. Позади него, встав на дыбы, отчаянно вертела головой огромная лошадь. Плотник едва не угодил под копыта - он сменил переулок и при этом не посмотрел себе за спину. Айт не знал, быстро ли скакал всадник, но если бы не его реакция...
   Ненавистный мир вернулся, больно резанув по сердцу...
   Филард ждал ругани со стороны всадника, но так и не дождался. Может потому, пока незнакомец трепал лошадь по холке, чтобы та успокоилась, плотник так внимательно его разглядывал... Казалось, всё в чужаке - а это, несомненно, был чужак - говорило: "держись подальше". Странность за странностью... Ну например, полное чёрное облачение никто из нормальных людей старался не носить - к беде. А наездник, похоже, наоборот испытывал слабость к этому цвету: лошадь, сбруя, балахон с капюшоном, перчатки, сапоги, рукоять странного меча и ножны, в которые он убран, - всё чёрное!
   "Кто мог на такое решиться?", - поразился Филард.
   Но тут список странностей пополнялся. Лицо чужака наглухо закрывала густая тень капюшона. Грубая ткань балахона скрывала фигуру, и даже нельзя было определить, богатырь в седле или хиляк. В любом случае, человек это исключительно гордый - Филард никогда не видел, чтобы на такой взмыленной лошади держались настолько прямо.
   "И зачем прятаться?" - плотник в последний раз скользнул взглядом по отталкивающему всаднику, и твёрдо решил: кем бы этот чужак не был, его появление в Удентокке не к добру.
   Наконец, так и не проронив ни слова, незнакомец в капюшоне повёл лошадь шагом, терпеливо обогнув застывшего на месте плотника. Но, проводив всадника взглядом, Айт тут же пожалел, что не попал под копыта - невдалеке показались Пит и Сьюзен. Как и недружелюбная чёрная фигура, они направлялись к центру деревни. Держались за руки, разговаривали и улыбались...
   Ревность заскрежетала на зубах не хуже песка. Филард как будто снова пережил все ужасы той ночи, только теперь отвратительные образы представлялись намного живей и красочней. И даже самый невинный жест Пита или Сьюзи казался воплощением похоти и разврата, а каждый шаг... а каждый шаг словно ещё сильнее сближал любовников в незримых таинствах их порочного счастья, далёкого и чужого.
   Пусть это была ненависть, пусть презрительное отвращение к поруганным идеалам, пусть даже зависть - не важно, чего в этой ревности таилось больше, но сердце Айта наполнили ярость и решимость. Парень пытался совладать с собой и раздавить эти чувства, но лишь напрасно старался. Позабыв о жажде, он пошёл вслед за служанкой и ювелиром.
   "У тебя же должна быть гордость, глупец! Очнись! Забудь о них!" - зло повторял Филард, но, незаметно для самого себя, только ускорял шаг. Увещевания разума были беспомощны перед лицом ненависти, захватившей всё существо Айта. Он не знал, что с ними сделает, но в ту минуту был готов на всё. На всё и даже больше.
   На Площади Светлых Богов было много народу - так случалось в празднества и так называемые "городские советы", собиравшиеся для обсуждения наиболее важных новостей. Но ревнивец не обращал внимания на суету, что могла обернуться для него как препятствием, так и нежданным помощником. Он следил за спинами любовников, стараясь не потерять их из виду.
   Перед Питом, или как его обычно называли, Красавчиком Питом, народ расступался, а его спутница постоянно застревала в толпе. "Кто уступит дорогу служанке!" - с наслаждением подумал Филард, и яд этой мысли несколько облегчил сердце.
   Но вот ювелир прижал Сьюзи и принялся целовать её, не обращая внимания на людей. Потом, ещё более счастливая, чем раньше, пара продолжила свой путь.
   Бывший возлюбленный перестал дышать. Он готов был провалиться сквозь землю и просил провидение, чтобы демоны забрали его прямо сейчас. Только теперь Филард Айт понял, что кроме измены его наградили позором. Быть опозоренным таким способом означало почти то же, что прилюдно показать клеймо. Нет, за решётку, конечно, не посадят, но презирать и насмехаться будут всю жизнь.
   При этой мысли по животу обильно заструился пот, колени задрожали. Во рту поселился вкус пепла, а щёки и лоб обдало жаром кузнечной печи. Стараясь побороть внезапную слабость, парень сжал кулаки так, что кожа передавила вены, и в запястьях начало судорожно дёргать. Не хватало воздуха.
   Филард крепко ударил себя в грудь, и только после этого снова смог дышать. Пробираясь к центру площади, он невольно ухмыльнулся. Ему уступали дорогу. "Значит, видят угрозу. Это хорошо".
   Но не успел Айт толком порадоваться хоть чему-то, как горечь снова наполнила душу. Зачем они его так мучают?! Зачем они остановились и снова обнимаются?..
   Перед глазами предательски помутнело. Неужто вместе со Сьюзен ему изменит и зрение? "Нет, - махнул рукой Филард, - это только от избытка чувств. Скоро пройдёт, надо просто подождать".
   Плотник пёр вперёд, не разбирая ничего, кроме расплывающихся очертаний любовников, пока внезапно не понял, что больше не видит цели. Остановившись, он принялся тереть глаза. Вокруг стоял гул недовольства и презрения. Филард снова подумал о своём позоре и совсем растерялся, но вскоре понял, что ошибся: он тут не при чём.
   - Проклятая, - шептали вокруг и переглядывались.
   Плотник завертел головой, обрадовавшись хоть какой-то возможности оторваться от своих неутешительных мыслей. Айт не знал, как должна выглядеть Проклятая, но спустя минуту его взгляд остановился на чёрном всаднике - именно в его сторону все смотрели.
   - Я чуть не попал под лошадь Проклятой?! - в ужасе прошептал Филард. Если верить примете, с ним теперь должно случиться что-то страшное.
   Потрясение было так велико, что на время потеснило другие переживания. Образ обнимающихся Сьюзи и Пита посерел в воображении. Чувство тревоги, объёмное, как никогда, наполнило душу. Но вместе с ним пришло необъяснимое облегчение, и плотнику показалось, что он воспринимал своё горе слишком близко к сердцу. Только теперь эта мысль пришла не под властью иллюзий. Здесь было больше от страха - щемящего, тонкого, скрипучего.
   - ...Может, это из-за неё из деревни никого не выпускают, из-за Проклятой? - кто-то грубо толкнул Филарда в бок, и вперёд протиснулся какой-то нищий со старых улиц.
   - То есть как "не выпускают"? - не отставая, последовал за ним пекарь.
   - Да вот так! Меня целительница попросила трав нарвать, а молодцы Грихена ворота прямо перед носом закрыли. Мало того, ещё и побить грозились, если не уйду. Каково, а?
   - Видал, невезение какое! Мне ж вечером надо в Хта выезжать, за зерном!
   - Да ладно, потерпит Хта - тысячу лет всю Дагоффу кормит и ещё столько же будет... Так что, успеешь. А мне вот теперь старуха житья не даст - ей же попробуй объясни!
   - Ты всё о себе, да о себе - о других совсем не думаешь. А где-то там, на севере, между прочим, война!
   - Ну, так это где-то там, на севере...
   "Нашли когда о войне говорить: когда Проклятая в деревне! - Филард снова протёр глаза и тревожно всмотрелся в чёрную фигуру. - А я и сам хорош: чуть под лошадь её не попал. Что теперь будет?.."
   Между тем, Проклятая откинула капюшон.
   Люди вздрогнули и замолчали. Вздрогнул и Филард, хотя ничего страшного не увидел - он стоял далеко, а глаза всё ещё слезились.
   - Чего ты хочешь, Наследница Тёмных Богов? - раздражённо спросил мэр Грихен, но в его тоне невольно проскользнул страх. Айт прислушался.
   - Моё имя - Мефиста, - твёрдо заявил тихий женский голос.
   - Чего ты хочешь, Мефиста? - поправился Грихен, вложив в это имя, наверное, столько издёвки и пренебрежения, сколько мог.
   Женщина медлила с ответом.
   "Если хоть половина того, что я о ней слышал - правда, то у старика Гри явно проблемы с головой!" - подумал Филард.
   Всё чаще плотника толкали то в спину, то в бок. Даже при своём весе парню приходилось нелегко. Наследница Тёмных Богов вызвала в народе невероятное оживление, всегда вызывала. Мефиста была наполовину легендой. Говорили, что у неё нет лица и что за ней всегда приходят беды. "Пророчит гибель и сеет смерть", если сказать точнее. Кажется, ещё о ней рассказывали какую-то историю, вроде как даже почти правдивую, но именно эту историю Айт почему-то и не запомнил. Да и вообще вести часто проходили мимо Филарда. Конечно, можно было у кого-нибудь узнать, спросить... но во всём, что не касалось работы, плотник никогда не ладил с людьми. И спрашивать у них о чём-то означало признать, что он от них зависит. Неужели любопытство этого стоит!
   - У ваших ворот уже поставили свечу? - наконец, прервала тишину Проклятая. Как для человека без лица, вернее, почти человека, у неё был довольно приятный голос. Тихий и властный, он как будто заполнял собой всю площадь, проникая даже в самые укромные уголки.
   Подхваченному толпой, Филарду приходилось продвигаться вперёд, просто чтобы не быть растоптанным. Он заметил, что никто не рисковал подойти к всаднице ближе, чем на десять шагов. Десять шагов - вот толщина стены из страха, такого же, как у Айта и Грихена; из слухов и предрассудков; из презрения и непонимания. Зато потом начиналась настоящая давка: люди выстроились плотным кольцом, словно внутри него было какое-то представление. И неудивительно: многие до сегодня даже не верили, что Проклятая реально существует. Филард сам до сегодня не верил. Рассказы тех, кто утверждал, что действительно её видел, были слишком противоречивы. Неизменным в этих рассказах оставалось только одно: производимое на людей впечатление. И Айт узнавал его сейчас как в лицах собравшихся, так и в себе самом. Казалось, Проклятая как любовь: никто не знает, есть она или нет; никто не знает, как она выглядит, но стоит ей прийти в первый раз...
   Айта даже передёрнуло от такого сравнения, хоть оно и показалось ему точным. Сравнить любовь и Проклятую! Немыслимо!
   Поток людей уносил Филарда то вправо, то влево. Кривясь и ругаясь, плотник вынужден был поддаваться его течению. Но после очередного толчка в спину Айт заметил, что толпа редеет ещё в одном месте - у дома мэра. Там кольцо почти разрывалось, и стояло только несколько человек, а среди них... среди них и Сьюзи с Питом. Они обнимались, и светло-соломенные волосы развивались вокруг их счастливых лиц. Любовники были похожи даже внешне, и Филард невольно признал, что они отлично смотрятся вместе.
   Губы снова окислились вкусом обиды и страдания. В Айте проснулась жалость к самому себе. Отброшенная на задворки сознания ревность пока продолжала спать, но отвергнутый жених чувствовал, что она может вернуться в любой момент. Вернуться и толкнуть на невесть что.
   Прокладывая путь локтями, грузный плотник пробирался всё ближе. Сейчас он хотел только одного - посмотреть в глаза предательницы.
  

***

   Всадница бегло взглянула на фонтан Светлых Богов и снова повернулась к мэру Грихену. Когда-то её бы непременно упрекнули в том, что она своим присутствием оскверняет святое место. Но ушедшие кумиры низвергаются быстро и стремительно. Особенно когда их некому защитить.
   Всадница ждала ответа, поглаживая поводья затянутой в перчатку рукой. У женщины в балахоне было много имён: Мефиста, Наследница Тёмных Богов, Дочь Мрака, Вестница Смерти - всех и не упомнишь... Но большинство называло Мефисту Проклятой. Что ж, в чём-то они правы.
   Уже несколько минут толпа созерцала её изуродованный облик. Перехватывая взгляды, полные отвращения и брезгливости, Наследница и сама как будто смотрела на себя со стороны. Лицо, на треть обезображенное ужасными шрамами, словно правую его часть сначала обожгли, а потом многократно резали - вот, что сейчас видела вся площадь... Но скоро они начнут отворачиваться - никого надолго не хватает.
   Склонив голову набок, Мефиста внимательно изучала мэра... Теперь можно не гадать: ответ - на лице. Осталось только дождаться, пока старик решится и скажет. Ну?
   Грихен не сказал. Только вытащил из кармана тёмно-серую свечу и поднял как можно выше. Висевшие в воздухе шок и страх, что вызвал облик Проклятой, сменились панической тревогой. Это была тревога за будущее. Люди наконец поняли, почему мэр собрал их. Война докатилась и до Удентокка. Скоро придёт демон. Магия свечи разорвёт на части любого, кто попытается выйти за окрестности деревни до его прихода. Лишь один обретёт право свободно пересекать магическую грань - тот, кто решит сразиться.
   После молчаливого ответа старика Наследница Тёмных Богов какое-то время равнодушно поглядывала на собравшихся людей, а потом тихо спросила:
   - Вы хотите умереть?
   Площадь заволновалась. С тех пор, как Мефиста отбросила капюшон, из толпы не раздалось ни слова, но теперь непрерывный гул снова наполнил прохладный воздух. Кому-то в вопросе Наследницы послышалась угроза. Их можно было понять: все знали, что Наследница обладает силой; никто не знал, какой именно, но говорили, что Проклятая может убивать, не доставая меча. Большинство восприняло её слова как утверждение, что смерть неизбежна: не даром же Мефисту называли Вестницей Смерти. И только несколько человек поняли всё правильно. Им предлагали выбор.
   Мэр поднял руку - и толпа немного притихла.
   - Это ты спрашивала и в Троквиле?
   - Нет, - бесстрастно сказала Дочь Мрака. - Троквил пал раньше, чем я добралась туда.
   - Лжёшь! - начали выкрикивать из толпы. - Ты хочешь погубить нас всех!
   Мефиста не позволила даже тени эмоции отразиться на забрызганном грязью лице. И смотрела только на Грихена.
   - Я предлагаю вам помощь.
   Мэр молчал, погрузившись в размышления. Только морщины под его глазами говорили о многом.
   - Помощь? - выкрикнул тем временем верзила, стоящий в первых рядах. - Но... но ты бессильна против демонов, пока...
   - Пока простой смертный не вступит в бой и не убьёт одного из них, - не отводя взгляда от старика Грихена, закончила Мефиста.
   - Но это самоубийство! - прошептал кто-то за её спиной.
   - Я поставлю ловушку, и одному из вас останется просто перерезать ему горло.
   - Ты рехнулась! Это самоубийство! - в разнобой кричали жители деревни.
   - Не большее, чем сидеть и ждать, пока Рокс превратит деревню в горсть углей.
   Всё это время Мефиста смотрела только на мэра. Отвечая тем, кому находила нужным ответить, она убеждала именно его.
   Но лишь одно упоминание сильнейшего демона Братства сковало людские умы.
   - Рокс... - пронеслось над Площадью Светлых Богов, и голоса стали тише, пока не умолкли совсем.
   - Да, Рокс, - продолжала Наследница. - Именно его смерть освободит меня от заклятия. Тогда я наконец смогу вступить в войну с демонами.
   - Ты хочешь погубить всех нас, как погубила многих! - закричали справа.
   Этот возглас словно оживил замершую толпу, сбросив с людей короткое оцепенение. Лица исказила злость. Кому понравится, когда его гонят на верную смерть!
   - Рокс - последний из Братства. Один, всего один демон, - усталость и раздражение невольно просочились в голос Мефисты. - Или вы предпочтёте вступить в Серую Армию? - она оторвала взгляд от Грихена и посмотрела поверх голов.
   - Это - хоть какой-то шанс... - наконец отозвался мэр. Сложив руки на груди, он мрачно смотрел на всадницу. Понимая сложность выбора лучше других, старик на время отбросил своё презрение к Дочери Мрака. Действительно, какая разница, кто есть кто, когда вечность так близко...
   - Шанс? - Наследница вновь перевела взгляд на мэра. - Вас здесь несколько сотен, - безразлично заметила она, - а призовут от силы десятерых. Вы знаете, как готовят солдат Серой Армии?
   Грихен неуверенно покачал головой. Конечно, откуда ему такое знать...
   - При помощи магии им стирают личность. Всю, без остатка. Надевая форму легиона, солдат забывает всю свою жизнь, даже собственное имя. Если прикажут, он без тени сомнения убьёт собственную мать.
   - Но что мы можем сделать? Валентайн забыл о нас, - запричитала дряблая старуха и с жалостью взглянула на крепкого парня, что поддерживал её под руку. - Его брат был лучшим королём, чем он!
   - Валентайн не забыл о вас, - просто ответила Наследница. - Он в осаде.
   - Знаем мы эти осады! Сидит себе в замке и вино хлещет! - воскликнул верзила, что говорил о бессилии Мефисты.
   Наследница немного наклонилась в его сторону и тихо спросила:
   - Значит, демоны жгут вас как жуков потому, что им жалко королевского вина?
   Верзила заткнулся. Как и другие, он переваривал сказанное. Но, видя, что смысл её слов остался не понят, Наследница покачала головой и пояснила:
   - Вас уничтожают, чтобы король не мог использовать вас как подкрепление - вот главная цель. Но Верховный Демон выжимает из ситуации всё: перед тем, как убить большинство, он выбирает для своего войска несколько человек из самых сильных. А потом, после подготовки, он, возможно, поведёт их на короля... Но Верховный Демон не сможет набрать здесь рекрутов, если вы сами не скажете "да"...
   - Но, если мы скажем "нет", смерть может быть куда страшнее, - тяжело вздохнул старик Грихен.
   - Если вы убьёте Рокса, то не погибнет никто. И никто не попадёт в Серую Армию.
   - А если ничего не выйдет? Кто нас защитит?
   Мефисте было нечего ответить мэру.
   Сквозь скопление народа к фонтану пробирался неопрятный тип. Это был тот самый толстяк, что чуть не угодил под её лошадь. Растолкав людей, пьяница прорвался в первый ряд "советов" и принялся искать кого-то взглядом.
   - Проваливай, - тем временем раздался насмешливый голос, - если не можешь предложить ничего умнее.
   Наследница резко повернула голову. Богато одетый наглец с вызовом смотрел на неё, не прекращая тискать свою подружку, по виду то ли служанку, то ли шлюху. Очевидно, перед ней он и бравировал.
   "Что ж, не лучший способ показать себя женщине", - подумала Наследница. Она уже собиралась ответить белобрысому задаваке, но в этот момент заговорил Грихен.
   - Я решил так. Если найдётся среди нас тот, кто согласится помочь тебе и возьмётся убить демона - так тому и быть. Если нет - мы смиренно скажем "да" и станем надеяться на благосклонность провидения, - со лба старика капал пот, видно, ему нелегко дались как эти слова, так и это решение.
   - Отлично, - сказала Дочь Мрака и высокомерно улыбнулась - слова мэра подали ей идею, как проучить зазнавшегося слюнтяя.
   Наследница развернула коня в сторону наглеца и снова заговорила.
   - Ты. У тебя хватило смелости оскорбить женщину, так?
   - Ты - не женщина, ты - Проклятая, - белобрысого перекосило от отвращения, но потом его алые губы расползлись в усмешке. Мефиста чувствовала, что он разглядывает её шрамы.
   - И всё-таки смелости у тебя хватило. А хватит ли у тебя смелости убить демона?
   Ухмылка мгновенно улетучилась, а аристократично белое лицо сопляка залилось краской. Мефиста внимательно посмотрела на спутницу белобрысого. Насколько быстро она поймёт, с каким ничтожеством связалась? Не обращая внимания на нарастающий шум, Наследница подвела лошадь поближе и продолжила:
   - Значит для демона кишка тонка, да? А как насчёт меня?
   Лошадь Проклятой сделала ещё несколько шагов к влюблённым. Толпа немного расступилась и освободила место между Мефистой и богато одетым хамом.
   - Я не слышу ответа, - Наследница говорила тихо, но с напором. - Давай, парень, скрестим мечи. Ты же знал, что я не использую магию против смертных; знал, иначе бы не был так смел.
   Коротко звякнула сталь, и толпа, испуганно ахнув, попятилась. Тяжёлые ножны остались пусты, а в сыроватом воздухе заблестел необычный меч. Как и Наследница, он сразу привлёк к себе внимание. С огромной рукоятью двуручника никак не вязался короткий широкий клинок, обрезанный наискось до длины, чуть большей, чем от гарды до навершия. Всё говорило об очевидном дисбалансе оружия, но в то же время его странность как будто излучала самостоятельную угрозу. Тяжёлая крестовина правильной формы и искусственно зауженное остриё давали владельцу меча множество неявных преимуществ. И Мефиста как никто умела использовать их.
   - Что же ты молчишь, смельчак? - осведомилась она. - Считай, что ты бросил вызов, а я приняла его.
   На Площади Светлых Богов стояла тишина, лишь фонтан издавал чудесные водные трели. Лошадь Вестницы Смерти ступала так медленно и плавно, что из-под высоких копыт не выбивалось ни звука. Никто не смел встать у неё на пути, и всадница уверенно приближалась, держа меч наготове. Его режущая кромка отражала пасмурное небо и захватывала внимание. Сердца собравшихся людей как будто разом перестали биться, пленённые одним-единственным вопросом: прольётся ли кровь?..
   - Нет, н-нет, не подходи к-ко мне, уродина! - белобрысый крупно дрожал. - Я... я не буду с тобой драться. Ты этого не... не достойна...
   Он был просто жалок. И чем больше понимал это, тем сильнее старался сохранить лицо. А чем сильнее старался, тем хуже у него выходило.
   Слушая его непрерывные проклятия и грязные оскорбления, Мефиста только улыбалась. Её лошадь остановилась в нескольких шагах от влюблённых. Дочь Мрака внимательно посмотрела на спутницу наглеца и демонстративно вернула меч в ножны. Показав, что угроза миновала, Наследница стала ждать, когда же девушка отстранится от труса. Но та только сильнее сжала его в объятиях и даже начала целовать, чтобы как-то успокоить. Мефиста ещё раз окинула взглядом дорогой камзол сопляка и решила, что девушка всё-таки не служанка. Хмыкнув про себя, Наследница отвернулась от них обоих - больше они для неё не существовали.
   Циничная улыбка сошла с губ Мефисты. Пришло время разрешить вопрос, ради которого она здесь.
   - Есть ли кто-то, кто решится убить Рокса? - от волнения Наследница заговорила громче чем обычно. - Кто из вас возьмётся убить демона?
   Но все молчали. К прежней тишине прибавилось только два новых звука: однообразной ругани и слюнявых поцелуев - оба они доносились из-за спины Мефисты. Похоже, пора было покинуть эту деревню трусов раз и навсегда... Все здесь цеплялись за убогую надежду выжить в качестве солдат Серой Армии...
   - Я убью, - прервал мысли Мефисты хриплый рык. Народ зашептался, загудел как разворошенный улей - так неожиданно было для него это заявление.
   Наследница перевела взгляд на храбреца. Клочья волос свисали на помятое щетинистое лицо и когда-то белую рубаху. Покрасневшие ярко-зелёные глаза решительно смотрели из-под распухших век куда-то за спину всадницы. Удивлению Мефисты не было предела: она узнала забулдыгу, которого чуть не раздавила и который несколько минут назад расталкивал толпу.
   - Я убью демона, - твёрдо повторил мужик. - Или убью или погибну сам.
   Вестница Смерти слегка наклонила голову, продолжая разглядывать пьяницу. Хотя вид толстяка и не вызывал доверия, но что-то в голосе этого типа и в его глазах сказало ей самое главное: этот пойдёт до конца.
   - Как тебя зовут?
   - Филард Айт, - задрал голову мужик.
   Наследница обвела взглядом центральную площадь и громко провозгласила:
   - Филард Айт, ты самый смелый мужчина в Удентокке! - спешившись и подойдя к Филарду почти вплотную, она тихо добавила: - Пойдём, нам есть о чём поговорить.
   Площадь Светлых Богов они покидали вместе. Наследница еле слышно поблагодарила мэра и взяла у него свечу. Тем временем Айт обернулся и обречённо посмотрел в толпу. Мефиста успела проследить его взгляд и незаметно покачала головой.
   "Блудницы плодят героев".
  

Глава 3

   Филард проводил Мефисту к постоялому двору. Он сам не понимал, что произошло. На глазах у всей деревни заявить, что убьёт Рокса, последнего демона Братства! О котором, в отличие от Мефисты, известны вполне реальные истории. И от этих историй Филарду было не по себе. Только что его раздувало от гордости и чувства собственной значимости, но теперь...
   "Демонские чары! Кто меня за язык тянул?!!"
   Плотник пытался осмыслить свои мотивы - изо всех сил пытался, - но не мог. Не то, чтобы их не было, нет, напротив - их было слишком много. И такой ворох причин пугал Филарда почти так же сильно, как предстоящая встреча с Роксом.
   "Может ещё не поздно всё отменить?" - наверняка Айт сказал бы что-нибудь такое, если бы Мефиста завела разговор, как собиралась, но она почему-то молчала.
   Не желая хоронить робкую надежду на избавление, Филард то и дело с мольбой посматривал на спутницу, даже не обращая внимания на её уродство. Однако Наследница не отвечала на его молчаливые заискивания.
   "Сама же сказала, что нам есть о чём поговорить", - недоумевал плотник.
   Мефиста, медленно вышагивая по утоптанной грязи, как будто интуитивно обходила все слитые помои. Так же естественно это выходило и у огромной чёрной лошади, которую Проклятая вела под уздцы. Филард же, терзаемый неопределённостью, постоянно влезал в лужи и потом раздражённо отряхивал штаны.
   Почему Мефиста молчит? Филард заглянул в глаза лошади, словно пытался найти там ответ, но лошадь лишь отрицательно замотала гривой. Плотник почувствовал себя набитым дураком и обиженно отвернулся.
   Они миновали несколько переулков, когда Айта вдруг поразила догадка. Что, если Вестница Смерти прочла его мысли и теперь просто не хочет давать ему шанс увильнуть? Если это действительно так, то она очень хитра. А ещё, если это действительно так, дорога назад отрезана.
   Филард играл в прятки с самим собой. Он старался не думать о том, что побудило его вызваться - всё это слишком сложно; старался не думать, как убивают демонов - это выглядело ещё сложнее; старался не думать, почему он просто не сбежал - вообще неразрешимая загадка...
   У Айта закипал мозг. Для такого состояния, в котором он сейчас прибывал, думать вообще было подвигом. Горечь измены; позор; публичная заявка на самоубийство; головная боль и ломота в пояснице, как последствия жестокого полуторанедельного запоя...
   Филард завертел головой. Он так и не добрался до колодца - сначала Сьюзи, потом Проклятая... Всё-таки лихо она уделала Пита! Возможно, даже немного переборщила, всё-таки ювелир - злопамятный тип... Нет, а всё-таки лихо уделала: он вот-вот был готов заплакать. Подумав об этом, плотник презрительно сплюнул - он ведь хотел быть похожим на это ничтожество!
   "Демонские чары! - отвергнутый жених замер на месте, и Мефиста последовала его примеру. - А чем я сам-то лучше?!"
   Айт стоял, приоткрыв рот - так он был изумлён своим неприятным открытием. А ведь и правда, сейчас плотник точно так же малодушничал. Нет, даже хуже: Пит ведь никому не вызывался помогать, не брал на себя ответственность!
   Филард снова посмотрел на Мефисту, но уже не с заискиванием, а с искренним стыдом.
   - Ты, наверное, хочешь пить? - тихо сказала Наследница, протянув Айту флягу.
   Плотник затравленно кивнул и принял её. Ему оставалось только недоумевать, почему Мефиста заговорила именно сейчас, когда он больше не мог отказаться от своих слов, больше не мог пойти на попятную. Сделав несколько больших глотков, плотник понял: она знала.
   - Смелый - не тот, кто не боится, а тот, кто честен с самим собой.
   Филард поперхнулся. Неужели он совсем не умеет скрывать свои чувства? Кроме того, получалась, что Мефиста наблюдала за ним украдкой с самой площади! Выходит, да, наблюдала.
   - Благодарю, - Айт вернул флягу и смущённо отвернулся. Ему было обидно хотя бы даже потому, что читать его так просто.
   - Нет, - ответила Мефиста, - это я тебя благодарю. Там, на Площади Светлых Богов, я сказала это не просто так.
   - Что "сказала не просто так"? - не понял Филард.
   - Что Филард Айт - самый смелый мужчина в Удентокке.
   Плотник растерялся, не зная, что ответить. Лишь отметил про себя, что если бы не ужасные шрамы, Мефисту вполне можно было бы назвать красивой. Теперь, когда вокруг не было столько людей, она выглядела совсем другой - ни холодной надменности, ни чувства превосходства. Так, по крайней мере, Филарду казалось. Если... если она, конечно, не водит его за нос.
   Наследница Тёмных Богов заняла дальнюю комнату на втором этаже. Хотя ещё даже не вечерело, Мефиста попросила не тревожить её до утра - так сильно она устала. Позаботившись о том, чтобы получше устроили лошадь - её звали Глория, - Наследница ушла отдыхать.
   - А... а как же демон?
   - Он нападёт не раньше, чем послезавтра.
   - А ты... а ты уверена? - забеспокоился Филард.
   - Да, - ответила Мефиста так, что у Айта пропала охота задавать новые вопросы. - А ты пока приведи себя в порядок, - подумав, добавила она.
   - Спокойной ночи, - сказал Филард и, не дожидаясь ответа, ушёл.
   Придя домой, Айт первым делом плотно поел и, слегка пригладив растрёпанные волосы, пошёл за водой. Вернувшись, он снова поел - благо, кладовая была напичкана доверху - и лёг вздремнуть.
   Сначала снились кровь и пепел, но потом сновидения ушли, и всё существо Филарда наполнило спокойствие.
   Он проснулся отдохнувшим и чувствовал себя невероятно легко. Однако стоило ему посмотреть в зеркало, как сразу отвисла челюсть. Плотник жарко растопил огромную печь и поставил рядом ведро воды. Скоро в комнате стало горячо. Почувствовав удушливый запах пота, Филард сбросил с себя грязные вещи, ещё недавно парадные и такие красивые.
   Айта снова грызла печаль. Он невольно посмотрел на висящий у самого потолка портрет - работу художника, что славился умением писать по памяти. Бывшая возлюбленная улыбалась с холста своей лучшей улыбкой. Филард собирался подарить его Сьюзен ко Дню Светлых, но он прошёл, пока плотник был в запое. Оно и к лучшему: не пришлось решать, как поступить.
   Филард грузно опустился на пол - его вдруг накрыло чувство потери, такое свежее, будто всё произошло только что. Болючие воспоминания кипели в сердце, пытаясь вылиться или в слезах или во взрыве ярости, но ни на то, ни на другое не хватало сил.
   Айт обхватил колени и, нахмурившись, посмотрел на бочонок эля. Каким спасительным было пьяное забвение, каким милосердным. Филард непременно бы напился сейчас, но судорога свела ногу и он не смог встать.
   В изнеможении Айт закрыл глаза. Он не мог не вспоминать ужасную ночь, не мог не вспоминать, как любовники целовались прямо на улице, как улыбались своему счастью, как улыбалась Сьюзи...
   Ревность заставила напрячься и выпрямить ногу. Филард заорал от боли, но почувствовал, что силы вернулись, и с трудом встал. В нём играла сумасшедшая ненависть. Хотелось прямо сейчас разодрать их обоих на куски, хотелось чтобы они кричали и умоляли о пощаде. Филард зарычал и проломил кулаком берёзовый шкаф. Стена задребезжала, и что-то жалобно скрипнуло.
   Плотник рывком повернулся на звук, и его взгляд остановился на покачивающейся картине. Подпрыгнув, Айт дёрнул раму за нижний край. Раздался хруст красного дерева - и теперь ненавистное лицо улыбалось в огромных руках.
   - Смеёшься? - прошипел Филард, злясь всё сильнее. - А как тебе это?! - и швырнул портрет в печь. Следом полетели обломки рамы.
   - Гори, тварь! - истошно закричал отвергнутый.
   Айт дышал так тяжело, будто ему наступили на горло. Огонь быстро выедал лицо Сьюзен. Нежное, смеющееся лицо. Губы, по которым Филард так любил проводить кончиком носа, щёки, которые так тепло было держать в руках...
   - Что я делаю? - прошептал плотник в ужасе. - Светлые Боги, что я делаю?!
   В отчаянии Айт бросился к огню и схватил вспыхнувшую картину. Но руку обдало острым жаром и пальцы в бессилии разжались. Коротко вскрикнув, Филард в панике огляделся. Только сейчас заметив поставленное ведро, он с силой бросил его в очаг.
   Из печи вырвался горячий пар, едва не обварив плотнику лицо. Из шипящего очага на пол хлынула чёрная вода и обожгла Айту пальцы ног, но он даже не почувствовал. Дрожащими руками влюблённый достал мокрую тряпицу и бережно разложил на столе.
   От прекрасного портрета почти ничего не осталось. Огонь уничтожил лучшее, что можно было сохранить на память. Стоя на коленях перед клочком чёрного полотна, Филард убеждал себя, что вон там ещё видны волосы, там - правильный овал подбородка, слегка проступают контуры глаз. Но это лишь его воображение играло с ним - слишком хорошо Айт знал этот портрет, все мельчайшие штрихи и царапинки. Слишком хорошо врезалось в память лицо, изображённой на нём: мягкое, чувственное, а иногда - немного озорное.
   Но уже через минуту плотник понял, что видит лишь чёрную тряпку. Тогда он зажмурился и застонал. Даже сейчас, когда Филард всё знал, он не мог надолго опрокинуть её пьедестал. Рано или поздно либо Сьюзен начинала казаться жертвой, либо происходящее представлялось какой-то больной мерзкой фантазией. Айт принуждал себя раскрыть глаза, но он слишком любил, чтобы до конца поверить им.
   Плотник в изнеможении опустил на пол тяжёлый зад. Растёкшаяся вода остыла и казалась ледяной, но Филарду было всё равно - он почти не чувствовал своего тела.
   "Послезавтра всё решиться".
   Айт снова задумался, почему вызвался убить Рокса и понял, что именно сейчас ему очень нужен ответ на этот вопрос.
   Действительно, почему он это сделал? Хотел спасти деревню и её жителей? Из любви к своей стране и своему народу? Просто хотел помочь Мефисте, которую в какой-то момент пожалел - такой одинокой она ему показалась? Может, его волновала судьба короля Валентайна, избранника Светлых Богов?
   Да, Филард старался себя в этом уверить. Старался, но ничего не получалось. Потому и не хотелось копаться в себе, думая об этом. Истинные причины были куда менее красивыми и куда более глупыми. Там, на площади, когда Сьюзен успокаивала ювелира поцелуями, Филард решил показать ей чего он стоит, насколько он, Филард Айт, лучше. Доказать, что он достоин её любви. Хотел показать, от кого она отказалась. А если не повезёт, и он погибнет - Филард хотел погибнуть именно так, как она ему пожелала. Пусть чувствует себя виноватой и страдает! "Чтоб тебя демоны забрали!" - вспомнил Айт тогда, и ему захотелось своим поступком швырнуть эти слова Сьюзен ей же в лицо. Чтобы поняла, что они значат, чтобы ей стало хотя бы немного больно и совестно.
   Но это было ещё не всё. Второй причиной поступка Филарда, как это ни смешно, было его малодушие, была его трусость. В ту ночь, когда Айт всё узнал, он понял, что не может сам лишить себя жизни. Тогда он пообещал себе, что если придут демоны, он сразится с ними. Да, в тот момент это казалось смешным и отлично подбодрило его... Но сегодня на Площади Светлых Богов Филард понял, что не всё так просто. И если он не выполнит своё собственное обещание, к тому же данное при таких обстоятельствах, то будет всю жизнь презирать себя за трусость. Но у этой причины было и другое лицо: Филард боялся позора. Сьюзи уже показалась на людях с Питом, а значит Айт для всех рогоносец. Да, так и есть, но даже намёка от кого-то другого Филард, наверное, не перенёс бы. А повернётся ли у людей язык насмехаться над тем единственным, кто, пока они тряслись от страха, вызвался убить сильнейшего демона Братства и спасти их жалкие шкуры ценой своей, пусть и такой же жалкой? Нет, над такими самоубийцами не смеются. Перед ними преклоняются. Да, все изумились, что вызвался он, но изумление пройдёт. А восхищение его отвагой останется, как бы не повернулось дело. Получается, что к страху перед собой и окружающими примешалась гордыня. Разве не заманчиво почувствовать себя героем, пусть даже ненадолго? Особенно когда собственное ничтожество убивает!
   Филард с омерзением оглядел себя. "И правда жирдяй", - скривился он, продолжая обдумывать то, к чему пришёл. Получается, его побудили помочь гордыня, страх, глупость и мальчишество? Никакой он не герой, а трус и дурак. Как же, по большому счёту, бессмысленно всё то, что им тогда двигало...
   Айт быстро встал и прошёлся по комнате. Вода шлёпала под ногами, и брызги летели во все стороны.
   "Нет, не может быть! Неужели мне и вправду было наплевать на всё остальное? Неужели я думал только о себе?" Нет, не только. Ещё он думал, что если не сможет, то Сьюзи, скорее всего, погибнет. И в какой-то миг Филарду действительно стало жаль Мефисту, которую все боялись и презирали... Но это не сильно успокоило Айта: на остальное плотнику действительно было наплевать. Что будет с другими, сколько погибнет? - ему всё равно.
   Филард пытался уверить себя, что это не так, но самообман больше не действовал. Странно было одно: если он такое чудовище, то почему его мучает совесть?
   А ещё страх. Айт - не охотник за головами, не маг, не гвардеец короля, а обычный плотник и боится послезавтра так, что аж за кишку хватает! Что он будет делать, когда придёт Рокс?!!
   "Смелый - не тот, кто не боится, а тот, кто честен с самим собой", - проговорил в голове мелодичный голос Наследницы. Филард приободрился, вспомнив эти слова. Только что он вывернул душу наизнанку и был честен с собой как никогда. Значит, мог считать себя смельчаком, каких мало. Филард усмехнулся - Мефисте, уже несколько раз поддержавшей и успокоившей его сегодня, удавалось делать это даже в своё отсутствие.
   - Смелый - тот, кто честен с собой, - задумчиво пробормотал Айт и нахмурился.
   "Неужели она догадалась не только о том, что я хотел отказаться от своих слов, но и обо всём остальном: о том, почему я вызвался, о том, что за этим стояло?! Нет... Нет, не может быть! как бы она..? Я сам не понимал!"
   Плотник постарался припомнить всю дорогу на постоялый двор. Он вспоминал своё внутреннее бегство; то, как боялся разобраться в своих мотивах, понять, почему сделал то, что сделал. Айт призывал воображение восстановить во всех чертах поведение Мефисты: как и когда она молчала, что и когда говорила, делала...
   - Демонские чары, - воскликнул Филард, широко распахнув глаза. - Да она видит людей насквозь!
  

***

   Мефиста вошла в комнату и огляделась. Всё здесь было неправильно, ассиметрично. Слева от входа слишком много места; там весьма вольно расположились таз, высокий кувшин и лампа. С другой стороны, правая часть комнаты была гораздо меньше, но почему-то именно туда решили поставить кровать; её втиснули так, что дверь, открываясь, почти чиркала об изголовье.
   С дверью тоже всё не так, как надо. Во-первых, перекос: если не придержать, её прибивало к левой половине передней стены. Во-вторых, зазор между дверью и косяком был таким, что щеколду без труда можно открыть снаружи, лишь слегка поддев ножом.
   Ко всему прочему, в комнате ни единого окна. Хорошо, что Наследница неплохо видела в темноте - иначе ей пришлось бы постоянно жечь лампу. И именно лампа, как назло, была на славу - механическая: стоило крутануть неудобную ручку - и за толстым стеклом загоралась просмолённая пакля.
   Закрыв дверь на щеколду, Наследница отстегнула от ремня сумку и небрежно бросила её на кровать. Туда же полетели меч и спрятанный в сапоге метательный нож. Потом, слегка потянувшись, Мефиста закинула руку за шиворот; через стальное кольцо, вшитое изнутри в балахон, она вытащила укрытый за спиной длинный кнут и отправила его к другим вещам.
   Покончив с разоружением, Вестница Смерти бережно, почти с трепетом, выложила укрытый в рукаве свиток. Каждое движение давалось ей с трудом - так болела спина после трёх суток, проведённых в седле. Мефисте хотелось застонать, скрючиться, дать волю чувствам, но она не могла - впечатление от нескольких сотен презирающих глаз до сих пор не ушло.
   Кряхтя от боли, Наследница стянула грубый балахон и осталась в полотняной безрукавке и кожаных штанах. Сбросив тяжёлые сапоги, Мефиста в нерешительности посмотрела сначала на таз, а потом на кровать. И, глубоко вздохнув, разделась.
   Ноги едва держали, но Наследница извлекла из сумки дорогое мыло и выкупалась настолько чисто, насколько позволяло количество воды. Нужно было смыть с себя грязь людских взглядов, весь этот страх и тревогу, тихую ненависть и отвращение.
   Остервенело умывая лицо, Мефиста вспоминала, как тот выскочка с площади пялился на её шрамы. Шрамы Проклятой...
   Вымывшись, Наследница снова надела штаны и безрукавку. Сложив вещи под кровать, Мефиста наблюдала, как темнота всё стремительней поглощает комнату. Сон не шёл. Людское отношение не хотело отпускать сердце. Тёмных Богов все ненавидели, а их представителей презирали. И так из поколения в поколение. Для людей хуже Тёмных Богов оставались только демоны. Это первая из причин, почему Мефисте верили, и верили, кстати, не зря: почти всё, что она сегодня говорила - правда... Второй и главной причиной было то, что все думали, будто цель Проклятой уничтожить всех демонов. Да, они недалеки от истины. Но не более.
   Пытаясь уснуть, Мефиста спрашивала себя, почему ей каждый раз так больно появляться перед смертными. Что для неё они все? Что они значат для вечности?..
   Наследница ворочалась на твёрдой постели, снова и снова возвращаясь в прошлое. Все ответы - там, в самых кошмарных воспоминаниях её жизни. В самых первых и самых страшных её поступках. Осознание силы... Перерождение... Первые убийства Наследницы... Люди знали об этом совсем немного, но то, что знали, каждый раз пересказывали на новый лад. Пока в пересказах не осталось почти ничего от правды... и без того ужасной...
   Но не только переутомление и воспоминания мешали Дочери Мрака уснуть. Она думала о послезавтра. Возможно, в этот день её жизнь изменится. Когда последний из Братства умрёт, начнётся второй этап её сумасшедшей войны. Войны с сущностью гораздо белее страшной, чnbsp;ем Тёмные Боги...
   Мефиста размышляла о невысоком толстом мужике, которому предстояло возобновить её дело. Мотивы этого грязного забулдыги - не сахар, но она должна поддержать его, чтобы он сам поверил, что может, что способен.
   "Филард Айт", - Мефиста словно пробовала это имя на вкус и каждый раз убеждалась, что его звучание не вяжется с видом вонючего пьяницы. Но что тогда - кроме, конечно, отсутствия выбора - заставило её принять эту помощь, взять такого соратника?
   "Взгляд, - ответила себе Наследница. - Голос".
   Да, именно. Как он смотрел там, на Площади Светлых Богов, как говорил! Бешеный взгляд, полный страдания и решимости убить хоть самого Хозяина; хриплый рык, а не голос. Свирепый нрав - вот в чём залог его успеха, считала Мефиста. И не важно, что это всё из-за девчонки; сам того не понимая, Айт перепрыгнул через самого себя. Да, он слаб, малодушен и жалок, но внутри него необузданная страсть, боль и страдание. Именно они дают силу, которая может превратить в настоящего мужчину даже хилое ничтожество, сделать его кровожадным воином и дерзким охотником. А ведь этот пьяница - не хилое ничтожество. Он уже что-то собой представляет. Хотя и что-то не слишком благородное. Вот истинное благородство воспитать на самом деле тяжело. Главное - чтобы Айт был честен с самим собой. Кто знает: может убийство Рокса что-то изменит в толстяке? Но это уже не важно. Не благородством убивают демонов. Их убивают стойкостью и присутствием воли в решающий момент.
   У Наследницы был только один день, чтобы пробудить в новом соратнике необходимые качества, чтобы немного закалить его и подготовить. Потом - она за него не в ответе.
   "Но это потом, а сейчас - ему нужна поддержка, очень нужна", - Мефиста вспомнила избранницу Айта, и тихо вздохнула. Влюблённого стоило пожалеть даже просто по-человечески... И всё-таки хорошо, что Глория его не раздавила.
   Усталость брала своё, боль в спине притупилась. Как будто немного успокоилось сердце. Была уже ночь - Мефиста всегда знала, когда наступает ночь, ведь она - Дочь Мрака, Наследница Тёмных Богов.
   Но как только Мефиста уснула, людские страх и презрение снова защемили ей сердце. Может быть, именно поэтому сквозь сон ей почудилось, как кто-то осторожно приподнимает щеколду...
  

Глава 4

   Одевшись, Филард привёл дом в порядок и понял, что ему стало легче. Решив снова наносить воды, он лениво зашагал к колодцу.
   Холодный воздух навевал сон. Поднялся сильный ветер, снова взъерошив наспех уложенные чёрные волосы. Людей на улицах было немного, но почти все они смотрели на плотника, когда он проходил мимо. Филард удивлённо ловил на себе эти взгляды, не понимая, что происходит. С одной стороны, в глазах прохожих Айт видел то, чего желал - восхищение, почитание. Но примешивалось ко всему этому и что-то ещё, был какой-то непонятный отпечаток. Что-то едва различимое, почти незаметное...
   "Неужели это из-за Сьюзен? - беспокоился плотник. - Но они не должны были!.."
   Айт оглядывался по сторонам, ожидая увидеть насмешку, издёвку, но не видел. Что бы это значило?
   Тряхнув головой, Филард решил пока не обращать внимания, а потом - хорошенько всё обдумать. Запустив в колодец сразу два ведра, плотник направился обратно.
   "И всё-таки где-то что-то подобное я видел, - заметил Айт. - Вот только когда и что?"
   Ещё раз потрусив головой, плотник пошёл дальше. Ему не у кого было спросить о том, что его интересовало. Друзей у Филарда не было. В основном все заводили их в детстве, но и детства как такового у Айта тоже не было. Он рано потерял родителей и совершенно не знал, что делать. Семейные долги перенеслись на семилетнего Филарда. В отчаянии он просил милостыню на улице, но никто не давал. "Пойди с глаз долой!" - только и отвечали ему. Айт думал, что, возможно, просто недостаточно жалко выглядит: не причитает истерично, как другие, не заламывает руки, не закатывает глаза. Но он не мог делать этого нарочно. Не мог и не хотел.
   Почти год мальчишка не знал, куда податься. Ему редко удавалось поесть, а когда удавалось, худющий Филард благодарил Светлых Богов за снисхождение. Он брался за любую работу: чистил конюшни, выгребал помои из-под окон, бегал по поручениям. Платили за это медяки самого низкого достоинства. "Какая работа - такая награда", - любил говорить один из постоянных "нанимателей" Филарда.
   Но Айт взрослел. Как-то, ремонтируя свой дом, он заметил, что неплохо управляется с деревом, и с тех пор стал заниматься только этим. Филард начал с самого простого, а уже через пару-тройку лет мог выполнять работу практически любой сложности. Платили, как правило, немного, но недостатка в работе не было. Уже в двенадцать он перестал нуждаться и даже понемногу откладывал деньги. Люди уважали маленького плотника за трудолюбие и знание дела.
   В шестнадцать, когда Айт уже начал отъедаться, к нему на улице подошёл нищий и попросил денег. Филард изумился - он узнал бывшего лавочника, дела которого когда-то процветали. Ребёнком Айт как-то попросил у него хлеба, но тот только хмыкнул и, развернув мальчика за плечи, с размахом дал ему под зад. А теперь разорившийся торговец выпрашивал у него, у Филарда, милостыню.
   Упитанный плотник, поглаживая живот, ответил, что сам нуждается, недоедает и временами даже не очень хорошо спит. При этом он лучезарно улыбнулся, глядя на недоумение старого Дриггена. Айт наслаждался моментом, отказывая. Ему хотелось плюнуть твари в лицо, но он сдерживался и продолжал мило улыбаться.
   Через неделю нашли мёртвого Дриггена - он умер от голода. Когда Филард узнал об этом, жалости не было. Он хохотал. Его переполняла гордость за свой поступок. После стольких унижений Филард впервые уважал себя.
   Скоро он начал понимать, как одинок, но друзьями, даже просто приятелями, так и не обзавёлся - момент прошёл. Все шарахались от нелюдимого плотника с тёмными кругами под глазами. Айт продолжал налегать на еду и к двадцати годам стал по-настоящему толстым. Это не прибавило Филарду привлекательности, и теперь с ним разговаривали только по делу и в случае необходимости.
   Когда Айту стукнуло двадцать два, всё изменилось. На него обратила внимание настоящая красавица. Филард носил ей щедрые подарки, таскал сладости, писал стихи, наполненные волшебством первой любви. Сьюзен была простой служанкой в небогатом доме, но для него она стала всем. Плотник заботился о ней, ухаживал, мечтал создать семью. Сьюзи отвечала ему взаимностью и принимала все его знаки внимания с чарующей скромностью и благодарностью. Она хотела за него замуж, но постоянно твердила, что желает роскошной свадьбы, и два года Филард откладывал так много денег, как только мог.
   Люди тоже стали по-другому относиться к Айту. Видя его с такой красавицей, да ещё и значительно похудевшим, жители деревни больше не избегали его так явно, хотя и продолжали держаться отстранённо. Любовь сделала Филарда самым счастливым человеком в мире, и все эти два года Удентокк казался парню благодатнейшим краем.
   Иногда казалось, что Сьюзи как-то странно поглядывает на ювелира Пита. Но Филард неизменно решал, что это играет с ним воображение, потому что сердце не привыкло к счастью. К тому же, плотник завидовал Красавчику Питу, как из-за внешности, так и из-за богатства...
   Но предложение было отвергнуто. Вместе с возлюбленной Айт, по сути, потерял единственного друга и близкого человека.
   "Всё-таки грустно без друзей", - подумал Филард, очнувшись от воспоминаний.
   Во время второй ходки за водой плотник вдруг остановился посреди дороги. Размышляя, он внимательно смотрел на прохожих, а потом, нахмурившись, двинулся дальше. Наполнив вёдра, Филард снова устремился к дому. Плотник был погружён в свои мысли настолько, что щедро расплескивал набранную воду, почти не замечая этого.
   Купаясь, Айт продолжал развивать догадку, что так внезапно пришла в голову. Кажется, он начал понимать, какой оттенок примешивался ко взглядам восхищения. И хотя он был едва уловимым, почти незаметным, Филард всё же понял: это был оттенок страха, тревоги и презрения - чувств, горевших в глазах людей, когда они смотрели на Мефисту.
   Неужели всё это передалось и на Айта?
   "Нет, не всё", - он точно знал это. На Филарда перенеслась только ничтожная часть этих чувств.
   "Но почему все так к ней относятся? Что в ней такого уж ужасного? - думал плотник. - Да, она изуродована и о ней ходит дурная слава, вернее даже очень дурная слава. Но ведь этого недостаточно!"
   Между тем, вспомнив лицо Мефисты, Филард невольно вздрогнул. Страшные шрамы шли от подбородка до самого глаза и обрывались под нижним веком. Возобновлялись они над бровью и ползли вверх по высокому лбу, переходя в едва заметную залысину. Уродство занимало треть лица этой женщины - от середины правого глаза и почти до самого уха.
   Айт был удивлён. Ведь старался же не обращать на это внимания! Да и вообще было не до того... Но он так хорошо запомнил все эти детали, так резко они пропечатались в его памяти, что не оставили места для остального. И если бы нужно было что-то сказать о лице Мефисты, избегая шрамов, Филард вряд ли сказал бы что-то кроме: "Похоже, она когда-то была красивой. У неё, кажется, голубые глаза". Ну, ещё, наверное, он мог бы сказать, что Наследнице где-то под сорок, но выглядит она гораздо моложе.
   Зато Филард помнил многое другое - как величественно Мефиста держалась, как стойко переносила неприязнь и пренебрежение. Неужели ей на всё это наплевать? Вряд ли. Как она ответила Питу - тому доказательство. Всё-таки в Наследнице, похоже, немало мужества: каждый раз знать, что её ждёт, и всё равно обращаться к людям. Никто не хотел помочь ей. А Филард ответил на её призыв, и ему показалось, что Мефиста благодарна за это.
   Айт снова подумал, как ловко она не дала ему улизнуть от выполнения обещания, как тонко помогла разобраться в себе. Может, её ненавидят потому, что она так хорошо читает людей? Может и так...
   Филард думал об этой странной женщине с благодарностью, но в то же время его не отпускала мысль, что не может всё быть так просто. Должно быть что-то ещё. Может, причина в том, что кроется под этим то ли именем, то ли титулом: Наследница Тёмных Богов? Как жаль, что он так плохо знает историю и мифологию, не говоря уже о магии. Но что Айт слышал из слухов? Филард принялся вспоминать всё, что болтали о Наследнице, не отбрасывая даже откровенную чушь.
   "Там, куда она прибывает, скоро происходит что-то ужасное; она владеет всеми видами магии; у неё нет лица; она невероятно жестока и убивает без разбора всех - мужчин, женщин, стариков и детей; она ненавидит всё светлое - будь то эмоции или одежда; может обращаться чёрной кошкой; мечтает убить всех демонов из мести - какой - не говорят; вместо сердца у неё кусок базальта; пьёт кровь младенцев; за это всё её и прокляли..."
   - Бред! - заключил плотник, одновременно решив, что этого же слова заслуживает и примета про лошадь Проклятой. Филард ненавидел сплетников и идиотов, а большая часть только что перечисленного была не иначе, как ими и придумана. Когда Мефиста говорила с Айтом наедине, ему показалось, что она вообще не способна на зло.
   "И почему все на неё так напустились!" - плотник понимал, что дело даже не в том, как Мефиста держится именно с ним. Филард сочувствовал ей потому, что она казалось такой же одинокой, как он сам...
   Хорошенько отмокнув, Айт выбрился и аккуратно причесал спутавшиеся волосы. Потом он, сам не зная зачем, сбрызнул шею духами и при всём параде улёгся в постель.
   Плотник дождался, пока хорошенько высохнет редкая, но длинная шевелюра, а потом, заметив, что уже стемнело, принялся за ужин. Подумав, Филард не стал есть много и ограничился несколькими ломтями сыра и чёрствой, подплесневевшей булкой - свежим хлебом он обзаводился аж две недели назад.
   Покончив со скудной трапезой, Айт, не спеша, выпил полкружки эля - боялся увлечься.
   То ли от не до конца утолённого голода, то ли от чего-то другого, но спать не хотелось. Тогда, накинув на плечи шкуру, Филард вышел на улицу.
   Ночи в Удентокке становились всё холоднее, хотя до зимы оставалось ещё неполных две трети. Ветер свистел по подворотням, поднимая мусор и кружа его в карусели узких перекрёстков. Листья срывались с редких деревьев и уносились прочь. Если так пойдёт и дальше, они не успеют даже как следует пожелтеть.
   Айт зябко повёл плечами. Поправив шкуру, он похвалил себя за предусмотрительность и решил не слишком затягивать свою внезапную прогулку.
   Погода оказалась не по нраву не только ему - Филард не встретил на улице ни души. Небо, как и последние три недели, оставалось пасмурным, и воздух окутывал мрак. Ни луна, ни звёзды были не в силах пробиться через тоскливые тучи, а потому предметы еле-еле различались в темноте.
   Миновав три маленькие улицы, Филард прошёл мимо унылых базарных рядов и направился к Площади Светлых Богов. Айту не терпелось снова посмотреть в обнадёживающие глаза белой статуи, хотелось, чтобы незримое волшебство подбодрило его; ведь только что Филард понял, что у его славы есть обратная сторона. И речь тут не об опасности. Да, он может запросто погибнуть, но именно сейчас это почему-то не так-то и сильно волновало. Волновало другое: средство, которым Айт эту славу получил. Средство, имя которому Мефиста. Возможно, сегодня Филард навсегда изменил отношение людей к себе. Не то, чтобы раньше они баловали его хорошим отношением, но... Раньше он был исключительно собой. Если его судили, то судили не за кого-то, а за его характер, за его поступки, неважно настоящие или мнимые. Но теперь на отношение к нему наложила отпечаток Проклятая. Как это могло не пугать? Кажется, теперь он несёт ответственность не только за себя, но и за Мефисту - за её сущность и её поступки.
   Да, Айт понимал, что это полный бред, но именно так люди на него и смотрели: отдавали ему крохотную долю своих чувств к Мефисте! Может быть, даже неосознанно... Вот оно ему надо: чужие чувства к чужому человеку?! Почему ему не дали насладиться славой героя, почему надо было всё обязательно испортить?! Какой толк в славе, если она такая? Что толку, если это не приносит ему удовольствия? Так вышло, что почти всю свою жизнь Айт жаждал внимания и признания людей, которых считал ничтожествами. Ну, если не ничтожествами, то просто бесцветной массой. Зачем? Что в этом такого?
   Хоть Филард и не знал ответа, он признавал, что это для него важно. Было важно до настоящего момента. Но теперь он понял, что всё пошло наперекосяк. Хотя плотник и избавил себя от позора рогоносца, он не обрёл ожидаемой славы - в ней был изъян.
   "Как будто дыра от выпавшей сердцевины в идеально ровной доске, - думал Филард с досадой. - Казалось бы, ничего и не значит, но почему-то всё равно всё портит".
   Внезапная догадка заставила его снова волноваться, переживать. "А что, если Сьюзи будет смотреть на меня так же?" - Филард знал, что воспринял бы такой взгляд как второе предательство. Сам себя ненавидя за это, он продолжал считать Сьюзен близким человеком и накладывал на себя и на неё какие-то глупые и немыслимые обязательства. Никакого смысла, но привычка брала своё. И разрастаясь иногда в свирепую манию, готова была сокрушить всё на своём пути, даже и саму Сьюзи.
   Но что, если Айт победит, если убьёт Рокса и спасёт эту проклятую деревню с её проклятыми жителями? Изменится ли что-то во всех этих глазах? Станет ли в них больше невысказанных почестей и меньше того, что сейчас его так злит?
   "Убью - узнаю", - подумал Филард, и сам того не заметив, вернулся почти к тому же состоянию, в котором днём был на площади. К состоянию, в котором принял это спонтанное и абсолютно безумное решение.
   Но всё равно Айт не перестал сомневаться. Он боялся, что и убийство демона ничего не изменит. По большому счёту, Филард боялся практически всего, что никак нельзя изменить или поправить. "Всё можно повернуть вспять и исправить", - любил повторять его отец, очевидно пытаясь воспитать в сыне смелость принимать решения. Но когда родители один за другим умерли, маленький Филард понял, что исправить можно не всё. Смерть близких людей - как её исправишь? Да, его отец добился успеха - Айт не страшился решений, но после смерти родителей он стал страшиться последствий. Быстро приняв решение, Филард начинал бояться, что это может привести к непоправимым последствиям. С тех пор этот невыносимый страх переносился практически на всё. Он часто проявлялся в работе, он же проявляется и сейчас.
   Филард достиг центральной площади и так же, как полторы недели назад, уселся на бортик. Так же бежала вода, так же белела в темноте статуя. Айт, хоть и надрался тогда вусмерть, помнил всё практически идеально. Слишком много потрясений свалилось на него в тот день.
   Вся площадь и весь фонтан вроде были такими же, как и раньше. Но сегодня ни журчание воды, ни спокойная грация статуи не приносили облегчения. Не было в них того невидимого волшебного содержания, что погружало в полусон, давая лекарства от всех тревог.
   Вглядываясь в глаза статуи, Филард пытался понять, в чём подвох. Но густой мрак, окутавший площадь, как будто ещё плотнее сомкнулся вокруг изваяния. Прищурившись, плотник наклонился над фонтаном. Раздался всплеск.
   - Проклятие! - прорычал Филард, глядя, как свалившаяся с плеч шкура тонет в фонтане. - Вот что, делать мне было нечего, да?
   Пожурив себя за глупость, Айт со вздохом наклонился и запустил пальцы в обжигающе ледяную воду. Скрипя зубами, он выловил мокрую вещь и встал.
   Внезапный порыв ветра заставил Филарда задрожать. "Всё, - решил он, пора домой".
   Холод обдувал полное тело, нагло заходя за шиворот. Вода стекала с зажатой в руке шкуры и обильно капала на штаны. Быстрый шаг немного согревал, но этого было недостаточно. Чтобы поскорее добраться и не дать себе совсем задубеть, Айту пришлось пойти по главной улице. Той самой, с которой были связаны самые неприятные воспоминания в жизни.
   Подходя к дому ювелира, Филард невольно замедлился, попав под власть пережитых мучений. Весь этот дом с резными стенами, витыми рамами и тонкими стёклами казался символом разврата и мерзости. Тихо застонав от переполнившей его боли, Айт снова ускорил шаг. Плотник даже хотел побежать, как и той ночью, но вдруг остановился. Вглядевшись в темноту, он почувствовал, как ярость наступила ему на горло. Филард выронил мокрую шкуру - прямо ему навстречу шёл ублюдок Пит!
   "Вот теперь ты мне за всё ответишь!"
   Айт, наверное, бросился бы сейчас на Пита, проломил ему череп, но не заметив плотника, ювелир свернул в переулок и пошёл быстрее. Так и оставив шкуру валяться на дороге, отвергнутый соперник пошёл за ним.
   Оказавшись в узком переулке, Филард растерялся - он нигде не видел Пита. Злясь с каждым мигом всё больше, плотник рыскал по сторонам, что есть сил напрягая зрение.
   "А, вот ты где!" - Айт заметил, как светлая шевелюра промелькнула в зазоре между домами.
   Плотник быстро свернул и пошёл в новом направлении. Белобрысая голова маячила далеко впереди - Филард потерял много времени. Если бы он мог отказаться от своей затеи, то сделал бы это прямо сейчас, но он не мог. Переведя дух, Айт принялся бегом догонять ювелира.
   Расстояние между Питом и его преследователем сокращалось медленно. Во-первых, ювелир шёл очень быстро, а во-вторых, Айту то и дело приходилось останавливаться, думая куда повернуть. Лишь когда удавалось заметить в темноте жёлтые локоны, он продолжал погоню.
   Уже почти настигнув Пита, плотник почувствовал, что выдыхается. Тяжело дыша, он перешёл на шаг.
   Ювелир, кажется, даже не догадывался, что за ним гнались. Он уверенно проходил переулок за переулком, время от времени сворачивая. Красавчик Пит легко держал быстрый темп. Было видно, что он куда-то спешит, а не просто прогуливается: Пит не задерживался на поворотах, ни на миг не останавливался и не замедлялся.
   Филард шёл за ювелиром по пятам, выжидая удачный момент для нападения. При этом плотник не мог не думать и над целью ночного путешествия Пита. Куда может понести ночью такого важного в Удентокке человека?
   Чем больше Айт думал об этом, тем больше решимости он терял. А выгодный момент так и не представлялся: Пит вилял всё чаще, очевидно выбирая самую короткую дорогу. Филард, конечно, мог окликнуть его и потребовать остановиться, но вдруг ювелир попросту убежит? Айту не угнаться за ним, он и так бегает чуть быстрее, чем Пит ходит.
   Всё новые улицы оставались позади. Плотнику даже показалось, что деревня как будто стала больше - так давала о себе знать усталость. За всё это время Пит ни разу не обернулся, и Айт чувствовал себя в полной безопасности. Всё меньше и меньше он хотел пускать в ход кулаки и, в конце концов, признался себе, что узнать, куда Пит направляется, ему гораздо интересней.
   Вдруг ювелир остановился и, уперев руки в бока, огляделся. Филард испуганно нырнул за перевёрнутую телегу. Пит продолжал внимательно смотреть по сторонам, держась руками за ремень.
   "Демонская сила, да у него кинжал за поясом!" - только сейчас Айт заметил, что противник вооружён. Вот бы он дал маху, если бы напал: Пит был не только высок, но и довольно силён - с оружием перевес был явно на его стороне; да, Филард сильнее, но для победы в такой ситуации ему нужно неожиданно прыгнуть на противника и прикончить его одним ударом - не слишком-то простая задача.
   Красавчик Пит двинулся дальше и ещё раз свернул. Филарду приходилось красться и постоянно прятаться - ювелир теперь оглядывался через каждые несколько шагов. Куда его всё-таки понесло ночью, да ещё и с кинжалом?!
   Скоро они добрались до побитого дома с конюшней. Это была харчевня. На входе красовалась наполовину стёртая вывеска "Бараньи рёбра". Филард похолодел - именно здесь он поселил Мефисту.
   "Подонок, он хочет прирезать её во сне!" - у Филарда словно земля ушла из-под ног. Он был безоружен, и у него было мало времени - Пит уже скрылся за дверью.
   "И зачем я только бросил шкуру, хоть какая защита!" - но жалеть было некогда. Он должен остановить подлеца, пока тот не убил. Остановить пусть даже голыми руками.
   Плотник снова побежал - он сильно отставал из-за постоянной игры в прятки. В несколько мгновений он взлетел на крыльцо и толкнул дверь. Но, кинувшись было наверх, вынужден был застыть на месте.
   - Сейчас туда нельзя! - на пути Айта стоял Жёсткий Билл, хозяин харчевни. Угрожающе оскалившись, он поигрывал тяжёлой дубиной.
   Филард сглотнул и нервно огляделся. Он не видел ничего, что могло бы ему помочь пробиться. Так мало времени!
   "Какой я дурак! Надо просто закричать!"
   Он понимал, что, наверное, уже поздно, но, набрав в лёгкие побольше воздуха, что есть силы заорал:
   - Меф... - удар дубиной в живот прервал его крик.
   Филард скрючился. Воспользовавшись этим, Жёсткий Билл выволок его на улицу. Не в силах восстановить дыхание, Филард был практически беспомощен. Хозяин харчевни с силой швырнул его на землю.
   - Вали отсюда! - бросил трактирщик, поднимаясь на крыльцо. - Всё равно уже поздно!
   Айт не хотел в это верить. Вскочив с неожиданным для себя проворством, он бросился на Билла и свалил его с ног. Тот не успел пустить в ход дубинку, а теперь и не мог - не было размаха. Филард поднял противника за голову и что есть мочи ударил ей о ступеньку. Поднявшись на ноги, Айт кинулся в харчевню. Билл не мешал ему.
   - Мефиста! - орал Филард, взбегая по лестнице. - Мефиста!!!
   В сердце стояло отчаяние. Он потерял слишком много времени. Со второго этажа не доносилось ни звука. Айт с силой толкнул тяжёлую дверь. Она оказалась не заперта. В темноте комнаты Филарда никто не встречал. На полу что-то противно чавкало.
   - Кровь... - ошарашено прошептал Филард. - Мефиста... - он сорвал голос, и теперь только сипел, оглядываясь в темноте. - Ме... кх... Мефиста!
   "Пока мы были на улице, он уже ушёл через задний выход", - подумал Айт. Задыхаясь от спешки и волнения, он судорожно шарил по полу, пытаясь найти ручку лампы.
   "Наконец-то!" - Филард зажёг свет и бросился к кровати.
   Наследница лежала, не двигаясь. Распростёртое тело излучало расслабленность и спокойствие. Тонкие руки были широко раскинуты. На бледном лице лежала печать безмятежности. Айт почувствовал, что не может тронуться с места. Он хотел подойти, проверить, бьётся ли сердце, но был как будто парализован. Лишь через минуту, когда оцепенение спало, Филард принялся трусить Мефисту за плечи, холодные, как вода в фонтане...
   - Не труси. Я устала. Приходи утром.
   Айт отпрянул и со страху резко шагнул назад. Кровь разлетелась в стороны, брызнув и на лицо Мефисты. Её веки слегка дрогнули, но Наследница не открыла глаз.
   "Она жива, не ранена? Демонские чары, откуда столько кровищи-то?!!"
   - Ты в порядке? - просипел Филард. Она, кажется, не слышала.
   Ничего не понимая, Айт рассматривал Мефисту. Он не видел на ней ран. Наследница была забрызгана кровью, но не более. Ну, и плечи перепачканы - тут уж он постарался: весь измазался, пока лампу искал.
   Филард уже хотел повторить свой вопрос, но вдруг ясно услышал - где-то что-то капало.
   - Ты не ранена? - спросил он как можно громче, но снова получился только сиплый шёпот. Кажется, она опять не услышала.
   "Демонские чары, да что же здесь происходит?!"
   Раздражённый, Филард даже не мог определить, откуда звук. И опять принялся трусить Мефисту.
   - Не труси. Пожалуйста, дай мне поспать. Приходи утром, - снова этот тихий безжизненный голос.
   "Ты что, не можешь сказать, жива или нет?" - зло подумал Филард и, в третий раз схватив Наследницу за плечи, принялся грубо тормошить её.
   - Отпусти или подвешу на дверь, - Мефиста открыла глаза. В них слились отражение огня, горящего в лампе, и красные блики от залившей всё крови. Не моргая, Дочь Мрака смотрела на Филарда. Взгляд Наследницы пронизывал: там читалась готовность к убийству. Испугавшись, плотник покорно кивнул и, отпустив Мефисту, отступил - она явно не шутила.
   "Почему именно на дверь?", - хотелось спросить Айту, но он поостерёгся... Наследница снова закрыла глаза. Филард понял наконец, что она просто спала. В тот же миг к уже проходящему страху добавилось неизвестно откуда возникшая обида. Всё-таки он волновался, переживал за неё, а она ему "подвешу"...
   "Но чья это кровь? - её становилось под ногами всё больше. - Проклятье, да где ж это капает?!"
   Немного успокоившись, Филард понял, что капает у него за спиной, и повернулся на звук. Густая багровая лужа расползалась из-под двери. Айт закрыл её.
   - Мама... - прошептал Филард. - Мамочка...
   По хребту побежали ледяные мурашки. Колени предательски затряслись. Зубы крупно застучали.
   Прямо на Айта уставился Красавчик Пит. В его стеклянных глазах тонул подрагивающий свет лампы. Лицо ювелира уже посинело, и на висках проступили фиолетовые вены. Кровь непрерывно сочилась из раны в животе, откуда торчал меч Мефисты. Гарда плотно прижимала мертвеца к двери, и Филард даже представить не мог, как глубоко лезвие вошло в толстую дубовую дверь...
   Но не это повергло Айта в состояние панического ужаса. Филарда напугал не покойник как таковой, а только его часть - ноги... болтающиеся в полуметре от пола.
  

Глава 5

   Серое небо низко нависало над горным кряжем. Оледенелые вершины, что раньше сверкали в пронзительных солнечных лучах, теперь принимали в свои объятия лишь грязно-пёструю тень.
   Крепость Наследника Светлых Богов короля Валентайна казалась неприступной. Протяжённость высоких стен поражала. Во всех ключевых точках стояли опорные башни, войска на которых были готовы в любой момент отразить вражескую атаку. Королевская гвардия была прекрасно обученной, и зоркие глаза никогда не смыкались без приказа. Но в самые их уголки уже давно закралась усталость. Осада продолжалась девяносто семь дней.
   Ровно выстроенные отряды Серой Армии окружили цитадель со всех сторон. Да, так они и делали: изо дня в день, из ночи в ночь собирались по неслышному отсюда сигналу рожка и строились, словно пойдут в атаку прямо сейчас. И насколько хватало глаз, подгорная равнина темнела чёрными доспехами, как будто нагоняя в морозный воздух ещё больше темноты... Противнику некуда было спешить - это не он отрезан от всех путей снабжения и возможных подкреплений. Нет, конечно, продовольствия у королевских войск хватит на несколько лет, но что делать, когда оно закончится?
   Приглаживая растрёпанные бакенбарды, Валентайн оглядывал из окна тронного зала посты и размышлял, с какой стороны ждать штурма. Время от времени король переводил взгляд на стоявших вдалеке серых солдат. Он невольно уважал того, кто их готовит. Лишив свежих рабов личности, Верховный Демон не оставил их головы пустыми, поместив в новобранцев столько, сколько мог усвоить их мозг. Владея превосходным знанием тактики и всевозможных боевых искусств, солдаты Серой Армии могли выполнять практически любую роль: основной боевой мощи, инженеров осадных орудий, разведчиков, живой стены. Безликие марионетки в руках демонов, они могли умирать тысячами, лишь бы отвлечь внимание защитников. С горечью король признал, что эти вычищенные люди превосходят его личную гвардию и умениями, и количеством. Валентайн ободрял себя тем, что у его войск, в отличие от противника, есть душа, живая душа, способная на подвиг. Солдаты же демонов не могли идти в бой "за...", а только беспрекословно выполняли приказы. И Валентайн верил в силу личности, в возможности человека, во всё то, во что людям и полагается верить, когда больше нет надежды...
   Валентайн всматривался туда, где еле заметной преградой сдерживает врагов щит. Он останавливал демонов и их магию, не пропускал камни и стрелы, но был бесполезен против Серой Армии. Когда Верховный Демон закончит со списком, он двинет всех своих марионеток на замок. Большая часть полчища будет убита стрелами и энергией, но остальные... остальные доберутся до магов, поддерживающих щит. Если он исчезнет хоть на мгновение, демоны появятся прямо из воздуха и прикончат всех. Для этого хватит и двоих-троих. Если бы только его маги могли вот так же перемещаться!
   Король подошёл к заваленному бумагами столу и уставился в пожелтевший свиток. Валентайн до сих пор не мог расшифровать то, что называли списком Хозяина. Наследник много раз пытался анализировать этот демонский документ, искать ключ к переводу, но попытки оставались безуспешны - Валентайн не мог сосредоточиться. Вот и сейчас Наследник снова смотрел на изогнутые символы, но даже не видел их. Он видел другое: обгорелую кожу и разрубленные трупы. Огромные пожарища. Сажу и опустошение. Страшные смерти тысяч людей, ждавших от него помощи. Другие, кажется, и сейчас кричат - просят спасти их. Остальные ещё поживут. Но недолго. А потом так же будут кричать и просить. То помощи от него, то пощады от демона. Но они не дождутся. Ни того, ни другого...
   Зажмурившись, Валентайн весь сжался, а когда открыл глаза, со злым упрёком посмотрел на древние фолианты и сбросил их на пол.
   "Какая разница, расшифрую я список или нет, если всё равно ничего не смогу сделать?!!" - думал король, в отчаянии хватая себя за волосы. Он осаждён и бессилен. Что скnbsp; Немного успокоившись, Филард понял, что капает у него за спиной, и повернулся на звук. Густая багровая лужа расползалась из-под двери. Айт закрыл её.
ажут те, кто всегда сравнивал Валентайна с братом?
   Неожиданно король понял, что ему стало ещё тяжелее. Он вспомнил, как nbsp;разделил свою магию со жрецами; простые смертные, хранящие память о присутствии Светлых Богов, теперь стали магами - свободными и держащими. Первые отражали атаки, а вторые поддерживали щит - разделённая божественная сила подпитывалась личностью каждого нового носителя, и вместе им было много легче, чем до этого одному Валентайну. Король же получил возможность руководить обороной. Но, с другой стороны, Наследник стал лишь немногим сильнее, чем любой из бывших жрецов. Не предательство ли это по отношению к брату? Может, не стоило этого делать? Не выйдет ли это боком?
   - Мой король, могу я тебя потревожить? Это важно, - в тронный зал, шаркая ногами, вошёл Хейн, первый свободный маг.
   Валентайн железным усилием воли взял себя в руки и, кивнув, приготовился выслушать дурные вести - других его приближённый, как правило, не приносил.
   - Мой король, от Серой Армии ко всем магам и мне в том числе поступило предложение сдать тебя в обмен на наши жизни.
   - Ты сказал "всем"?
   - Да, и свободным и держащим.
   - И как предложение? понравилось? - изогнул бровь Наследник.
   - Мало дают, мой король, - пожал плечами Хейн, покосившись на разбросанные книги.
   - Да уж не божественную силу! - искусственно рассмеялся Валентайн. Его нервы по-прежнему были напряжены до предела.
   - Твоя щедрость высочайшая в мире, мой король. И я готов быть верен тебе хотя бы из благодарности. Но как быть с остальными?
   - Держащие в достаточно глубоком трансе, чтобы не ответить на вражеский призыв? - спросил Валентайн. Новость не прибавила ему настроения. Голова раскалывалась от усталости.
   - В достаточно глубоком, - кивнул Хейн. - К тому же, они в безопасности - их охраняет гвардия.
   - Тогда убей свободных...
   - Сделаю, - ответил маг и повернулся к двери.
   - Я не закончил! - вскинул руку Валентайн, опомнившись.
   - Да?
   - Не раньше, чем они предадут меня.
   - Не лучше ли перестраховаться заранее?
   - Нет, он этого и ждёт. Просто следи.
   - Прикажешь ли ты сменить охрану у твоих покоев?
   - Нет.
   - Но она сплошь из магов, мой король.
   - Нет, - повторил Валентайн твёрже.
   - Почему?
   - Если я усомнюсь в их преданности, они усомнятся в ней и сами.
   - Ты идёшь на риск.
   - Я знаю. Это всё?
   - Долгих лет, - вместо ответа попрощался Хейн и удалился.
   "Долгих лет? Сомневаюсь, - подумал Валентайн, массируя виски и оценивая своё положение. - Нет, всё же хорошо, что маги не владеют телепортацией".
   Выйдя в коридор, король оглядел сразу вытянувшихся стражников. Все четверо гвардейцев смотрели на своего монарха с благоговением.
   - Ты, - Валентайн раздражённо ткнул пальцем в невысокого угрюмого стражника, стоявшего чуть поодаль от других. - Беги на южную башню и передай лейтенанту Гроссу, что у него бардак на посту! Да поживее!!!
   - Сделаю, мой король.
   - Нет, стой... - схватил его за плечо Наследник. - Лучше зови негодяя сюда! Я сам с него взыщу!
   - Сделаю, мой король! - воскликнул побледневший стражник и умчался по поручению.
   Через четверть часа лейтенант Ку-Лат Гросс в ужасе вбежал в тронный зал. Но едва закрылись створки дверей за его спиной, как маска страха покинула лицо гвардейца. Поступь сделалась неторопливой и уверенной. Лейтенант знал, что король приготовил для него какое-то важное поручение.
   Через несколько минут Гросс выскочил из тронного зала как ошпаренный. Лицо его выражало страдания от пережитого и стыд.
   Почти сразу за лейтенантом вышел Валентайн. Король был весь красный от гнева. Видя, что он постепенно успокаивается, стражники боялись даже дышать, чтобы не вернуть монарха в прежнее состояние.
   - Ты, - Валентайн снова ткнул пальцем в того же невысокого гвардейца. - Почему ты не позвал командира этого мерзавца?
   - Ты не велел, мой король, - осторожно отозвался стражник, уже готовясь к новой вспышке.
   Но её не последовало. Валентайн устало посмотрел на гвардейца и сказал:
   - А и правда, не велел... Сделай это сейчас, - казалось, король не приказывал, а просил.
   - Конечно, мой король, сейчас сделаю, - во взгляде стражника можно было прочесть восхищение и сочувствие одновременно.
   Едва он умчался, Валентайн сердито воскликнул:
   - Совсем распустились! - тяжело вздохнув, он оглядел стражу подозрительным взглядом и вернулся в тронный зал.
   "Ждём капитана Клифа".

***

   Филарду снилось, что его кто-то тащит. Чувствуя прикосновения чьих-то рук, Айт не хотел просыпаться - такими необыкновенными казались успокаивающе пальцы. Только бы они не отпускали его, не разжимались, не бросали обратно в эту кошмарную ночь: к Проклятой и жуткому мертвецу... Как спокойно, тихо... И почему его жизнь не похожа на этот сон? А как было бы здорово...
   Айту почудилось, что его приподняли и положили на что-то мягкое, а потом накрыли. Стало тепло, и прохладные руки отпустили Филарда, но он продолжал чувствовать их свежее прикосновение. Даже ещё ярче и отчётливей. Изредка подрагивая, Айт продолжал уноситься в бездну неожиданного счастья, лёгкого трепета радости, равновесия и чистоты. Не было сейчас для Филарда ничего дороже этих рук. Разом забылись Сьюзен, Проклятая, Пит - ничто больше не важно, ничто не существенно. Айт доверял только ласковым пальцам, таким хрупким и нежным. Они завораживали его сочувствием и заботой, обволакивали своим участием. Окружающая темнота таяла перед робким состраданием, исходящим от мягких ладоней...
   Филард вдыхал аромат полевых цветов и пытался представить божественное создание, которому могли бы принадлежать эти руки, но не мог. "И почему это всё только сон?" - чуть не плача, думал Айт. Почему он не может тоже коснуться этих пальцев, отдав им взамен свою благодарность? Как это несправедливо, как нечестно...
   С каждой минутой невесомый след, оставленный волшебными ладонями, таял в призрачном тумане, а запах полевых цветов становился всё менее ощутимым. Скоро Айт уже ничего не чувствовал: несуществующее совершенство покинуло его. Исчезло навсегда, оставшись только в памяти. Сонная темнота снова сомкнулась перед глазами, и что-то светлое, тронув душу до самых глубин, исчезло в ночном мраке...
   Филард очнулся с чувством, будто забыл что-то важное. Он пытался вспомнить свой сон и не мог. В сердце закралось смутное чувство потери и одиночества.
   "Наверное, снилась Сьюзен", - подумал плотник и приподнялся на кровати - должно быть, увидев Пита, Филард упал без чувств, а потом его перенесли. Нахмурившись, плотник осмотрелся.
   Комната без окон тонула в полумраке: лишь серый свет пробивался сквозь щели. Здесь, похоже, неплохо потрудились. От огромной лужи на полу остались только тёмные пятна. Кто-то сменил постель, снял с двери труп и наносил воды. Очевидно, очнувшись, испугавшись и одумавшись, хозяин харчевни принялся работой заглаживать свою вину.
   "А где Проклятая? - подумал Филард с презрением. - Ищет новых развлечений?"
   Сегодня ночью Айт в корне изменил своё отношение к Мефисте. Вернее, даже не он, а окровавленные ноги, болтающиеся над полом. Даже Филард не смог бы ударить так сильно, не то, что худая женщина! А когда Наследница на мгновение проснулась и сказала: "Подвешу на дверь", глаза её были... они были просто жуткими! Похоже, он начал понимать, почему к ней так относятся. Айт презирал, потому что боялся. Именно попытка скрыть страх порождает презрение.
   Филард никогда никого не убивал и не видел смерти так близко. Он ненавидел Пита и ещё вчера думал, что при определённом настроении без колебаний отправит его в небытие. Но теперь Айт понял, что не смог бы убить - ему недостало бы духу в последний момент. И, что ещё более глупо, мучила бы совесть. При его-то отношении к людям Филарда мучила бы совесть!
   Айта начали терзать внутренние противоречия. Наверное, просто узнав о смерти Пита, плотник обрадовался бы. Но вчера, когда ювелир висел прямо перед ним, ни о какой радости и речи быть не могло. Филарду было жаль эту мразь, и от собственной жалости становилось противно. Он воспринимал её как измену самому себе. И виной этому была Проклятая, пригвоздившая соперника к двери точно таракана.
   "Чудовище в женской личине", - заключил плотник. В нём больше не было жалости и сострадания к Наследнице Тёмных Богов. Если раньше Филарду казалось, что они чем-то похожи, то теперь он понял, что ошибся. Айт был просто неспособен на убийство, а Проклятая убивала, не раздумывая. В ней не было ничего человеческого.
   - Вестница Смерти, - прошептал Филард.
   Уже через минуту презрение ушло. Осталось только разочарование и сожаление - Айт вдруг понял, какого высокого мнения был о Мефисте, и ему стало грустно.

***

   Наследница засыпала вторую могилу. Дело сделано - она избавилась от мертвецов. Но люди - не дураки, они быстро смекнут, что эти двое пропали не просто так, и придут к ней за объяснениями. А точнее - за её головой. А возможно не только её.
   Бросив лопату, Наследница оседлала верную Глорию и направилась обратно на постоялый двор - Филард уже, наверное, проснулся.
   Мефисте было жалко Айта - из-за неё он убил хозяина харчевни, а убивать всегда тяжело... Потом он увидел белобрысого и испугался настолько, что потерял сознание и упал прямо в кровь... Наследнице оставалось только корить себя за небрежность, но она так устала, ей так хотелось спать...
   Нужно было торопиться. Они уйдут за пределы деревни и будут ждать Рокса там. Мефиста не хотела снова пускать в ход меч и боялась подвергать опасности единственного союзника.
   Чтобы не терять времени, Наследница въехала в харчевню прямо верхом. Айта нигде не было. Немного подумав, Мефиста поняла - он сбежал. Не выдержал крови, не выдержал ответственности, не выдержал самого себя и сбежал.
   "Предложен выбор - отвержен выход", - покачала головой Наследница и в который раз упрекнула себя за слабость.
   Легко толкнув лошадь в бок, Мефиста спустилась по лестнице и только теперь обратила внимание на пустующий первый этаж - в трактире не было ни души. Ночью-то понятно, но почему сейчас?
   Приготовившись к неожиданностям, Наследница выехала во двор. Там её уже ждали...
  

***

   Валентайн был доволен собой. Он послал лейтенанта следить за Хейном. Капитану же велел с отрядом лучших солдат поселиться в личной картинной галерее короля, той, что рядом с его покоями. По сигналу они будут готовы ворваться в спальню Наследника и вырезать предателей. Второй отряд Клифа засядет этажом выше комнаты держащих. Охрана там сильная, так что в случае нападения помощь всё равно успеет вовремя.
   В какой-то момент королю стало смешно, что он устраивает засады в собственном замке, но это быстро прошло. Покидая тронный зал, Валентайн уже почёсывал свой покатый лоб и думал о том, как тяжело оставаться одновременно Наследником, монархом и человеком. Каждая из этих трёх сущностей тянула в свою сторону, создавала свои правила и запреты. Время от времени их приходилось нарушать, и от этого Валентайну становилось немного не по себе.

***

   В низшем мире стояла совершенная тишина. Казалось, даже не стучит огненными крыльями пламя факелов, не кипит лава, и не дышат летучие мыши. Любого демона, осмелившегося поднять хоть малейший шорох, ждала мгновенная смерть. Сегодня Хозяин слушал оракула.
   - Как тебя зовут, прорицательница?
   - Ктарна, Хозяин. Что вы хотите знать?
   - Ктарна, примут ли маги мою петицию?
   Девушка опустила голову и закрыла глаза.
   - Нет, они отвергнут её.
   - Есть ли среди людей короля кто-то, кто может предать его в будущем?
   - Да. Но пока он верен даже сильнее других.
   - Кто это?
   Прорицательница молчала, погрузившись в созерцание. Верховный Демон терпеливо ждал. Спустя минуту, она вздрогнула и подняла голову. Некоторое время Ктарну трясло. Лишь когда её юное тело перестало бунтовать против редкого дара, прорицательница открыла глаза. Но едва она собралась назвать имя, как Хозяин приложил к губам оракула когтистый палец.
   - Нет, не говори, - промолвил Верховный Демон, облизывая острые зубы. - Я сам угадаю.
   Он поднял голову, а, опустив её снова, посмотрел на Ктарну вопросительно. Та молча кивнула.
   Низший мир затрясся от негромкого ироничного смеха, и все звуки, исчезнувшие на время созерцания, снова ожили.
   - У тебя зоркие глаза, оракул, - сказал Хозяин, перестав смеяться. - Теперь я буду вызывать для созерцания только тебя.
   Прорицательница сдержанно поклонилась.
   - Ступай, Ктарна. Тебе нужно отдохнуть - завтра ты понадобишься мне снова.
   - Как вам будет угодно, - ещё раз поклонившись, прорицательница ушла.
   Хозяин встал, прошёлся по пещере и снова вернулся на костяной трон. Сев, Верховный Демон абсолютно расслабился, накапливая силу. Через несколько часов из пропасти чёрных, словно залитых смолой, глаз выплыло отражение внутреннего пламени. Бескровные пепельные губы зашептали изнурительное заклинание. Каркающие слоги мёртвого языка вызывали древнюю магию шара.
   Хозяин сделал завершающий пасс руками и устремил взгляд на тусклый блеск хрусталя. Одними глазами Верховный Демон заставил его засверкать. Затем, подойдя к треноге, Хозяин развеял опутывающий шар туман и приказал:
   - Покажи мне капитана Клифа.
  

Глава 6

   Филард спешил к Сьюзен. У него был план, как её спасти. То, что никак не подходило всей деревне, может подойти одному человеку, но только одному. Айт уговорит Сьюзен забраться в колодец и переждать там нападение демона. Вода спасёт её от огня...
   Айт понимал, что его план уже сейчас трещит по швам. Во-первых, Сьюзи может задохнуться от дыма. Во-вторых, почему бы Роксу не заглянуть в единственное место, в котором можно укрыться от пламени? А если мысль о подобном спасении придёт в голову кому-то ещё - возможно, уже пришла, - то демон наверняка обо всём догадается. И осмотрит каждую щель. Хотя Филард и не представлял, как это можно сделать во время пожара.
   Но был и ещё один момент: осенью вода в колодце очень холодная. Это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что вряд ли кому-то ещё вздумается провести несколько часов в практически жидком льду ради столь сомнительного спасения. Да и демону этот довод, скорее всего, покажется разумным. А плохо - плохо потому, что Сьюзен действительно придётся очень непросто. Пережидая пожар в колодце, она рискует там и околеть. Но другого выбора нет. Завтра придёт Рокс и никого не оставит в живых. Сам Айт больше не готов ни умирать за что бы то ни было, ни доверять Мефисте свою жизнь. Спрятав Сьюзи, он отъедет от Удентокка на приличное расстояние, а потом заберёт её, когда всё закончится. Как Филард понял, когда деревня будет разрушена, магия свечи престанет действовать. По крайней мере, должна перестать.
   Переживал ли Айт по поводу своих решений? Не особо. Сначала что-то такое вроде мелькнуло, но быстро прошло. Он стремится спасти себя и любимую. Разве это плохо? Почему бы не спастись тем, у кого есть такая возможность? А то, что другие погибнут - не его вина. К тому же, Филард был уверен, что любой, если бы мог, поступил так же. И пусть теперь получалось, будто Айт получил свой шанс на спасение нечестно, но ведь в момент, когда вызвался, он был честен! А сейчас Айт даже радовался, что вызвался помочь. Жить-то хочется...
   Но пойдёт ли на такое Сьюзен? Вдруг она окажется благородней и порядочней его?.. Да пусть даже и так! Что толку сейчас от благородства и порядочности! Дадут они ей выход и спасение? Нет. А умирать только потому, что другие умирают - глупо. Сьюзи же умна и, что бы она не думала, всё равно согласится спрятаться.
   Странно, но сомнений в том, что, если Сьюзен всё сделает как надо, то обязательно выживет, у Филарда почти не было. Почему-то больше плотник сомневался в другом. Вдруг она не захочет остаться с ним? Филард всё так же беден, а теперь в её глазах ещё и трусом себя заклеймит. Не станет ли бездна между ними ещё шире?
   "Демонские чары, да с чего это я?!" - Айт вдруг понял, что когда спасёт Сьюзи, она будет обязана ему всем. Да и куда ей вообще деваться? Не станет же она пытаться выжить одна в пепелище!
   "Вот именно", - успокоил себя Айт.
   И всё же ему хотелось, чтобы Сьюзи была с ним по любви, а не из каких-то других побуждений... Но ювелира больше нет - некому больше встать между ними. Значит, у Филарда все козыри на руках. Если надо, он влюбит её в себя снова. Да, Сьюзен изменила ему, но Айт будет милосердным, не будет лелеять обиды и месть. Добрый жирдяй Филард даст ей шанс - пусть поймёт, как была глупа, поймёт, что настоящая любовь преодолевает всё. Да, он простит, даст ей всё, что сможет, будет на руках носить... И даже если Сьюзи любила этого мерзавца, надолго её не хватит - растает, должна растаять... Ей не придётся даже работать: у Филарда есть накопления, им хватит на первое время, а потом...
   Мысль оборвалась; плотник вдруг вспомнил, какими счастливыми выглядели вчера Пит и Сьюзи. Но ночью их счастье, пусть и незаслуженное, разрушилось. Его разрушила смерть. Резко и быстро. А ведь так может быть с каждым, с любым!
   Айт представил, как Сьюзи, задыхаясь, замерзает в колодце, как синеют её губы. Как на кашель поворачивается Рокс и заглядывает в колодец...
   Сердце больно дёрнулось. Жизнь показалась короткой и хрупкой. Филард отчётливо понял, как отвратительно продумал единственный вариант. А, между тем, уже строит планы на будущее.
   "Ничего, я придумаю, как сделать, чтобы она меньше мёрзла. Можно нагреть кусок железа, положить в кожаный мешочек, спрятать в одеждах..."
   Уверенность вернулась, и на душе стало спокойней. Филард уже собрал всё, что нужно в дорогу, в том числе и толстый кошель серебра - свою гордость трудяги. Монеты весело позвякивали в темп ходьбе и всё больше настраивали мысли на будущее, прекрасное и счастливое, где только он и Сьюзен.
   На волне этих чувств Айт невольно начал сравнивать себя с ювелиром. Но теперь, когда тот был мёртв, плотнику казалось, что он лучше едва ли не во всём. Что мог Красавчик Пит - колечки делать? А он, Филард, может строить огромные дома! Плотнику всегда найдётся работа, хоть в городе, хоть в деревне, хоть у богачей, хоть у бедняков. А ювелир может оказаться невостребованным. Да, рожей Пит был покраше, и что с того? Рожей крышу не залатаешь! А руками, как у Филарда, честными работящими руками можно сделать всё.
   Айт всё рос и рос в собственных глазах, всё меньше сомневаясь, что Сьюзи согласится остаться со своим спасителем. Сравнение с отошедшим в небытие соперником всё больше успокаивало плотника, помогая закрыть глаза на призрачность надежд, на всевозможные проблемы и сложности, о которых Айт мог впопыхах забыть.
   - Проклятье! - хлопнул себя по лбу Филард. Он так поспешил похоронить соперника, что кое о чём даже не подумал.
   "Она же, наверное, ещё не знает про Пита... Да, откуда бы она узнала! - в один миг перед Айтом встала новая сложность. - Что я ей скажу? - испугался плотник. - Всё-таки она, наверное, любила этого подонка!"
   Думая о предстоящем разговоре, Айт ещё больше ненавидел покойного. Главное - не сболтнуть об этом Сьюзи! Малейший намёк на неуважение - и она может разозлиться, а тогда её уже не вернуть. Нет, Айт будет извиваться как змея, станет скользким и лживым, лишь бы удержать любимую рядом. Притворится, что ему очень жаль, что он искренне сочувствует, соболезнует. Возможно, даже скажет о ювелире что-то хорошее.
   От одной этой мысли плотника передёрнуло. Подумать только, что совсем недавно Красавчик Пит был для него кумиром...
   "Плевать! Буду хвалить эту мразь до посинения, лишь бы Сьюзен ничего не заподозрила!"
   Стоило лишь смириться с этим, как сразу полегчало. Счастье опять замаячило впереди щедрыми красками. На короткое время внутри стало почти совсем спокойно. Выстраданная радуга любви пролегла над сердцем. Она давала силу, тешила гордость...
   Но в какой-то момент, думая о своих новых горизонтах, Филард почувствовал укол совести. Проклятая расчистила ему дорогу к счастью, а он предал, ушёл...
   Чувство вины не было долгим. С поразительной лёгкостью Айт решил, что никому ничего не должен. Что, обещая Наследнице помощь, он был просто не в себе и теперь не обязан выполнять обещание. Что он не знал, какая она, а теперь знает.
   "А какая она? - ни с того, ни с сего подумал Филард. - Неужели всё дело в том, что она сильнее меня и умеет убивать? Может быть... А как бы я сам поступил, если бы меня ночью резать пришли?"
   Айт запутался. С одной стороны, сегодня он понял, что не смог бы убить. С другой - позволить убить себя, да ещё так подло - верх малодушия и идиотизма... Последний аргумент показался Филарду достаточным. Он убедил себя, что убить всё-таки смог бы.
   "Тогда почему я так отношусь к этой женщине?"
   Плотник потрусил головой, решив не думать об этом. Какая разница? Всё так, как есть, а почему - не столь и важно. Лучше сосредоточиться на встрече со Сьюзен.
   Но за уколом совести последовали мурашки страха. Айт вспомнил кровавую лужу с болтающимися над ней ногами и судорожно сглотнул. Только сейчас он понял, на что пошёл, предавая Наследницу Тёмных Богов. Почему бы этой женщине так же легко не разделаться с Филардом, а, может быть, и со Сьюзен?
   Лишь замаячив на задворках его мечтаний, чёрная всадница вмиг разрушила грёзы. Айт вспомнил то, что слышал о Вестнице Смерти и соотнёс это с тем, что видел. Как же он был глуп, когда принял всё это за бред!
   Филард вспомнил ночной взгляд Наследницы и в который раз попытался представить, на что способно её хрупкое тело. Даже сейчас плотника не покидало ощущение, что Мефиста убила Пита легко, как будто между делом. Тугим комом к горлу подступила тошнота. Неужели Филард будет так же висеть в полуметре от пола? Или... или эта чудовищная женщина придумает что-нибудь новенькое?
   Страх мести даже заставил Айта ускорить шаг. Плотник словно пытался убежать от своих мыслей, позволить ветру вытряхнуть их из головы... Какими зыбкими теперь казались все надежды на спокойную жизнь, какими убийственно мимолётными и несвоевременными. Скоро и Филард, и его любимая будут в опасности, причём не менее серьёзной, чем угроза от демона...
   До боли закусив губу, Филард шёл к дому вдовы оруженосца, где жила и прислуживала Сьюзи. Ненадолго очнувшись от раздумий, Айт заметил, что люди, как и вчера, куда-то спешат. Они изредка посматривали на него - кто с благодарностью, кто со злобой, - но никто не окликал Филарда, никто не останавливал.
   Плотник только отмахнулся от лишних вопросов. Ему сейчас было совершенно неинтересно, куда все спешат, пусть даже некоторые и с оружием. Стоило думать о более насущных проблемах.
   Но скоро и проблемы утомили Филарда. Он снова постарался сосредоточиться на хорошем, надеясь, что мечты отгонят неприятные мысли. И это произошло. Как-то легко и словно само собой... Плотник снова грезил о счастье, тихом счастье рядом с любимой. Об их смешных задиристых детишках, о прогулках под полной луной, полыхающей мягким серебром на фоне усыпанного звёздами неба. О зимних вечерах за кружкой подогретого вина, что будет капельками оставаться на губах Сьюзи... а он будет потом нежно слизывать... Филард не помнил больше ни измены, ни кошмарных стонов любовников на втором этаже. Он летел к любимой так же, как летел одиннадцать дней назад, готовый сделать предложение. И пусть Айт потерял обручальное кольцо, он купит новое, и она примет его руку и сердце.
   - Я достаточно пережил, чтобы быть счастливым! - прошептал Филард, стучась в узкую осиновую дверь. Он больше не боялся. Совсем.
   Скрипнули ржавые петли, и показалось заспанное лицо вдовы.
   - Я хочу увидеть Сьюзен, - сказал Айт.
   - Ушла она.
   - Как ушла? Куда?
   - Куда все: Проклятую убивать!
   - Ч-что?.. - пролепетал Филард.
   - Говорю, "куда все: Проклятую убивать!" - повторила старуха громче, очевидно подумав, что Айт не услышал...
   Словно обезумев, Филард несся к постоялому двору, и все предыдущие страхи остались не более чем банальной сказкой на ночь. Вот теперь было по-настоящему страшно. Слишком внезапной оказалась опасность, слишком быстрой. И если Айт не будет быстрее...
   Разгорячённый разум быстро нарисовал яркую картину: вместо ног Пита по грубым дубовым доскам изредка постукивали пятки Сьюзи, а мелкие капли, сбегая по напитанным юбкам, звучно разбивались о пол...
   Что-то внутри говорило, что это кара за его подлость, за предательство... за естественное и одновременно такое низкое желание выжить...
   "Быстрее... Да быстрее же!!! - задыхаясь, подгонял себя Филард. - Светлые Боги... Сьюзи... Только не делай глупостей, умоляю..."
  

***

   - Убить Проклятую! - проревела толпа и ринулась на Мефисту.
   - Он пришёл просить у неё прощения, а она - убила его! Мой бедный Пит! - истерила из-за мужских спин девчонка.
   Наследница мгновенно развернула лошадь и, въехав обратно в дом, закрыла дверь и заложила засов. После Мефиста огляделась; хорошо: окна были слишком маленькими, чтобы туда кто-то пролез. Отметив крепость петель, Наследница спрыгнула на пол и задумалась. У неё появилось немного времени.
   Нападающих было много. Почти все вооружены. Мефиста видела несколько луков. В открытой схватке она не выживет.
   В дверь нещадно колотили, но та держалась.
   Вдруг Наследница поняла, что всё ещё в опасности - здесь наверняка есть второй вход.
   "Должно быть, со стороны конюшни", - спрыгнув с лошади, Мефиста метнулась к лестнице, за которой оказался коридор.
   "А вот и дверь".
   Наследница уже решила, что зря оставила Глорию у главного входа, когда поняла, что ошиблась - запасная дверь открылась, и в харчевню один за другим ввалились два огромных мужика с топорами.
   - Братцы, сюда! - кричал кто-то снаружи. - Вот же второй вход! Тут не заперто!
   Мефиста понимала, что времени у неё мало. Ещё чуть-чуть - и здесь будут все.
   Первый громила взмахнул топором.
   "Слишком сильно. Дурак", - увернувшись, Наследница проскользнула у него под мышкой и толкнула ногой второго. Тот упал. Пока первый поднимал топор и поворачивался, Мефиста выхватила меч и перерезала ему горло. Сзади раздался тяжёлый топот. Обернувшись, Наследница увидела, что второй, бросив топор, скрылся за дверью. Мефиста подбежала, чтобы опустить засов, но в проёме показался ещё один.
   - Братцы сюда, вот она! - продолжал завывать он, размахивая мечом, но, похоже, и не собираясь нападать. - Скорее, я держу её!
   Что-то неуловимо знакомое было в его лице. Раздался короткий свист, и мужик с шумом ввалился в харчевню.
   Не выпуская ни меч, ни кнут, Мефиста пробежала по его спине и опустила засов.
   - Встать, - приказала Наследница, немного натянув удавку.
   Мужик подчинился.
   - Повернись.
   - Задыхаюсь... - прохрипел завывала и показал на обхватившую шею кожаную верёвку.
   - Так-так, - тихо сказала Мефиста, немного ослабив натяжение. - Сын мэра?
   - Племянник, - ответил красный как закатное солнце мужик.
   - Отлично, - обрадовалась Наследница. - Как тебя зовут?
   Тем временем дверь начала сотрясаться под ударами. Племянник Грихена, приободрившись, бросился на Наследницу, но она быстро подняла меч и выставила его перед собой. Мужик остановился, едва не налетев на страшное лезвие, и попятился, решив, что лучше остаться на прежней дистанции. Но Мефиста резко дёрнула - и племянник повторил свой путь. Только теперь клинок уже упирался ему в живот.
   - Зубы остры, да малы ростом, - бросила Наследница.
   В глазах двухметрового племянника загорелась ненависть. Но, понимая, что одно движение кнута или меча - и ему конец, мужик не пытался больше геройствовать. Не просил больше и ослабить удавку, хотя явно рисковал задохнуться.
   - Как тебя зовут? - повторила Мефиста, медленно проведя кромкой меча по волосатой груди завывалы.
   - Тарлен! - испуганно захрипел мужик. Ненависть пропала из его глаз. - Не убивай! Пожалуйста, Прокл... Пожалуйста, Мефиста, не убивай!
   - А ты исправишься? - Наследница внимательно следила из-под капюшона за малейшими движениями его лица, заглядывала в широкие зрачки и пульсирующую радужку. Подмечала, как дрожит челюсть, как ходят под кожей желваки напряжения...
   - Исправлюсь! Не убивай!
   Кто-то ломал дверь. Эта была более хлипкой, так что неудивительно, что жители деревни принялись именно за неё.
   Мефиста продолжала смотреть на трясущегося от страха Тарлена. Вдруг одним волновым движением левой она сбросила удавку с шеи мужика. Пока тот, как завороженный, следил за парящей в воздухе верёвкой, Наследница быстро размахнулась и ударила наотмашь правой. Бессознательное тело повалилось на пол.
   "Пора приступить к переговорам", - подумала Мефиста.
   - Эй, Удентокк, - закричала Наследница, вложив в голос столько решительности, сколько могла. - У меня тут без чувств некто Тарлен. Вы уверены, что по-прежнему хотите выломать дверь?
   Шум снаружи сразу стих. Только чьи-то рыдания продолжали сотрясать воздух. Мефиста поняла, плакала та самая девчонка, кричавшая про бедного Пита, что приходил просить прощения.
   "Интересно, она действительно в это верит?"
  

***

   Филард расталкивал людей, выглядывая в толпе соломенные с золотцой волосы. Кажется, на него смотрели со злобой... Но нет, не кажется - теперь плотник видел во взглядах явную недвусмысленную угрозу. Благодарность, что ещё встречалась в глазах жителей Удентокка, когда Айт шёл к дому вдовы, исчезла начисто.
   "Что же произошло? - спрашивал себя Филард. И снова подумал о самом страшном: - Неужели... неужели Проклятая убила Сьюзи?!! Светлые Боги, только не это!!!" - и Филард стал распихивать толпу ещё более яростно.
   Но страхи потерять самое дорогое оказались напрасны. Уже скоро Айт увидел милое личико Сьюзен и, облегчённо вздохнув, направился к ней. Но, сделав несколько шагов, остановился в нерешительности - девушка заливалась слезами.
   "Она рыдает из-за ублюдка Пита! - сердце плотника, лишь отойдя от страха, сжалось ревнивой злостью. - Неужто он и мёртвый останется соперником?!"
   Тем временем Сьюзен уже заметила Филарда и теперь смотрела прямо на него. Плотнику даже пришлось отвернуться, так сильно - он это чувствовал - внезапное бешенство исказило его лицо. Пытаясь скрыть свои чувства и побороть гнев, плотник переминался с ноги на ногу - сейчас ему в буквальном смысле хотелось наступить себе на горло.
   Лишь вспомнив, что именно стоит на карте его самообладания, Филард смог взять себя в руки и вымучить скупую улыбку сосnbsp;традания.
   Но... но почему Сьюзен так смотрит? В её взгляде читались ненависть и обвинение! Неужели Айт перестарался, и Сьюзен всё поняла? Или, может, успела заметить первое выражение его лица...
   - А вот и её сообщник! - закричала Сьюзи, показывая пальцем на Филарда.
   Собравшись было подойти к ней, Айт резко остановился и изумлённо захлопал глазами. Все повернулись в его сторону, и Филард понял: плохо дело. В один миг несколько рук сцапали плотника и потащили к задним дверям харчевни. Айта сразу разлучили с единственным защитником, - небольшим ножом - и сопротивляться не было смысла: чем ближе они подходили, тем лучше были вооружены люди.
   У самого запасного выхода Филард увидел старика Гри. Лицо мэра была даже более мрачным чем обычно. Почёсывая костлявые руки, он неотрывно смотрел на дверь. Когда Грихену показали Айта, старик, похоже, немного успокоился. Легонько постучавшись, он громко сказал:
   - А знаешь, кого захватили мы? Твоего приятеля Филарда Айта!
   - Ты предлагаешь обмен? - послышался из дома приглушённый женский голос.
   - Да, - обрадовано подтвердил Грихен и даже немного улыбнулся, - обмен.
   Но ответ стёр с лица мэра улыбку.
   - Обмен неравноценен, - бесстрастно заявил голос из харчевни.
   Филард судорожно сглотнул. Он не понимал, что происходит, но по глазам людей, уставившихся на него, прочёл свой приговор. Айт в последний раз с надеждой посмотрел на Сьюзен. Но увидел в её взгляде только те же обвинение и ненависть - любимая не станет его оплакивать, а первая крикнет, что поделом ему. Разве такого отношения он заслужил своей заботой и преданностью? Что плохого он ей сделал?!
   Сердце Айта сжалось, и он порывисто вздохнул. По душе растеклась патока смирения. Филард был готов безропотно принять смерть. Что стоит жизнь, когда так жестоко ошибаешься в любви?
   - Убить его! - коротко приказал раздражённый Грихен, и один из его подручных проверил пальцем заточку меча.
   Айт зажмурился. Что бы он себе не говорил, одна эта фраза заставила плотника понять: нет, он совсем не хотел умирать. Не только сейчас: на самом деле, наверное, никогда не хотел, что бы не происходило. И почему Филард понял это так поздно? И что кому он хотел доказать? Ему... ему просто всегда хотелось, чтобы его больше уважали, хоть немного жалели, если не могут любить... Ему хотелось жить и быть счастливым, разве это так много? А что теперь? Теперь его убьют даже неизвестно за что... Или может за его намерения, за решение спастись ценой других? Наверное, это было бы даже и справедливо - Филарду хотелось видеть в том, что сейчас происходит, справедливость. Временами она сглаживает даже самые жестокие, самые острые углы. Почему бы не принять свою вину как облегчение при неизбежной участи? И всё-таки странный способ, очень странный.
   Время тянулось бесконечно. Рубаха прилипла к животу, а случайный палач всё не делал своё дело, как будто нарочно насмехаясь, поддразнивая жертву её искусственно затянувшейся жизнью. Но вот он поднял меч...
   - Подожди, успеешь - вдруг остановил мэр подручного. Он усердно к чему-то прислушивался. - Тихо! Тихо все!!! Слышите?
   Сквозь пелену растерянности до слуха Филарда тоже донёсся негромкий звук. Похоже, внутри харчевни кто-то работал молотком...
  

***

   Мефиста стояла на лошади и, осторожно балансируя на седле, прибивала к потолку кружку для эля. Когда дело было сделано, Наследница отёрла пот со лба и спрыгнула на пол.
   - Ничего, милая Глория, когда всё закончиться, я дам тебе целую корзину жёлтых яблок - твоих любимых.
   Глория обиженно засопела - хозяйка уже посвятила её в свой план.
  

***

   Картинная галерея короля была прекрасна. Хотя сердцу Олтона Клифа, закалённого в многочисленных боях, было совершенно чуждо понятие красоты, он всё равно восхищался.
   "Сопли барышень!" - морщился капитан гвардейцев, думая о презрительной нежности своих новых ощущений. Смысли Клиф хоть немного в живописи - и он бы непременно отметил изящность мазков, совершенство гармонии в подборе красок и потрясающую реалистичность. А так - всё это просто вертелось где-то внутри, не находя воплощения в словах. Но тем сильнее и ярче был восторг капитана. В каждом изображении проступало что-то своё, родное. Вот та девчушка, например, напоминает чем-то его тётку, а эти берёзы так похожи на берёзы, что растут в знакомом с детства Грокленском лесу...
   Капитан сидел на единственном кресле и старался почаще смотреть на своих подопечных, чтобы меньше думать. Клиф отобрал в галерею два десятка лучших гвардейцев, на которых мог положиться, как на себя. Не менее достойных людей он отправил и на третий этаж в качестве возможного подкрепления охране держащих.
   Капитан переводил взгляд с одного солдата на другого. Каждый из них хоть раз отличился в тяжёлой битве, и Клиф по-настоящему гордился ими. Сами гвардейцы, расположившись на шкурах, негромко переговариваясь между собой. Они прекрасно помнили наказ, что их не должны слышать снаружи.
   - Капитан, - обратился один из воинов к командиру. - А долго нам вот так вот... просто ждать?
   - Сколько надо! - отрезал Клиф.
   Отряд должен был довольно долго сидеть взаперти - до дальнейшего приказа. В галерее, как и в большинстве других комнат, считающихся важными, были все удобства, а провизией запаслись впрок. Всех, да и самого Клифа, не устраивало только одно - бездействие. Капитан знал, что в глубине души отряд мечтает, чтобы нападение поскорее произошло. Наверное, он и сам разделял это противоречивое чувство, но командир должен подавать пример - пример стойкости и спокойствия.
   Клиф продолжал рассматривать прекрасные картины, но делал это украдкой. Хотя его подчинённые не были такими чурбанами, как он сам, они сейчас не обращали внимания ни на портреты, ни на пейзажи. И капитан всё не переставал чувствовать преступный стыд. Ему казалось, что все замечают его детское восхищение, вот-вот готовые поднять его на смех. Но... в то же время ему почему-то хотелось разделить с кем-то своё необыкновенное, такое новое чувство. И в такие моменты Клиф верил, что его авторитет вне опасности - капитану начинало казаться, что его подчинённые не видят совершенно ничего. Не замечают ни окружающего великолепия, ни восторга командира - только переговаривают бесконечные будничные темы, оставаясь безучастными и закрытыми.
   "Как можно ими не восхищаться? - думал капитан, снова и снова обводя глазами стены огромного зала. - Это же... это же..." - Клиф не мог подобрать слов. Почему же остальные не наслаждались, не находили в этом всём удовольствия?
   "Может, просто потому, что мы в засаде, выполняем задание?" - совесть дёрнула капитана за рукав - ведь тогда и ему бы не стоило так увлекаться этой зовущей красотой.
   Но, даже несмотря на всю прелесть галереи, капитану было нудно, невероятно нудно, а ведь они сидят здесь всего несколько часов! Человек действия всегда остаётся человеком действия. День, ночь, холод, жара - действие не должно прекращаться. Остановка должна быть непременно короткой и существовать лишь для того, чтобы обдумать следующее действие. Но здесь Клиф застрял надолго, а думать было просто не о чем. Так и будут сидеть до следующего приказа. Хорошо хоть картины позволяют не умереть от тоски.
   Клиф устремил взгляд в единственное окно, выходящее на восточную стену, и беззвучно вздохнул. Конечно, гвардеец предпочёл бы сейчас стоять там, на посту, точно зная, где враг находится и что он рано или поздно нападёт.
   "Нет, я буду ждать, сколько нужно - неделю, месяц, год. Я нужен своему королю, и да простят мне Светлые Боги моё нетерпение!"
   Клиф любил короля. Наследник, за которого не раз приходилось проливать кровь - свою и чужую - был для капитана самым дорогим существом. Клиф относился к Валентайну с даже большим трепетом, чем к Светлым Богам, наделившим его своей силой. Казалось, сейчас гвардеец должен был бы бояться за своего монарха, но страх даже не шевельнулся в твердыне сердца. Капитан здесь, рядом, и он готов прийти на зов. А король - и сам не промах.
  

***

   Хозяин провёл рукой по хрустальной глади, и шар исчез в огне. Верховный Демон выглядел довольным.
  

Глава 7

   На миг напрягшись всем телом, Филард полностью расслабился. Сдувая с век капли пота, плотник горячо благодарил судьбу и стучащий молоток. Пока смерть откладывалась.
   Во дворе стояла абсолютная тишина. Все замерли, прислушиваясь к гулким ударам. Через минуту и в харчевне всё стихло. Люди уже принялись обмениваться догадками, когда новые звуки заставили их замолчать. С другой стороны двери донёсся приближающийся стук копыт. Те, кто стояли ближе, вздрогнули и переглянулись - загрохотал поднимаемый засов...
   Едва только открылась дверь, все громко ахнули. Никогда ещё деревенские жители так не удивлялись простому конскому хвосту: Проклятая сидела в седле наоборот и вела лошадь задом!
   Обе руки Наследницы были спрятаны за спиной, и пока нельзя было разглядеть, чем они заняты.
   - Луки к бою! - опомнился Грихен.
   - Убьёшь собственного племянника, - спокойно сказала Мефиста и кивком головы указала куда-то назад.
   Филард заметил, что левая рука за спиной Проклятой держит поводья, а правая - меч. От луки седла в харчевню тянулся кнут.
   - Не стрелять!!! - истошно завопил Грихен.
   Айт перехватил его взгляд, направленный в дом. Недалеко от входа на полу лежало распростёртое тело Тарлена. С каждым шагом лошади над его головой всё выше поднимался длинный кинжал. Инкрустированная редкими камнями рукоять отражала дневной свет и разбрасывала по первому этажу разноцветных зайчиков. Айт уже видел это оружие - это был кинжал ювелира.
   Плотник потрусил головой и напряг глаза. Только тогда он всё до конца понял. Кнут, привязанный с одной стороны к луке седла, был продет через ручку деревянной кружки, прибитой к потолку. Второй конец кожаной верёвки был аккуратно привязан к рукояти кинжала - так, чтобы лезвие висело строго вертикально.
   Очевидно, Проклятая поняла, что никто её атаковать пока не собирается, а потому дала людям время понять принцип действия её конструкции. Лишь когда ужас Грихена передался всем, Мефиста тихо и вкрадчиво заговорила.
   - Если со мной что-то случится, лошадь понесёт. Если что-то случится с лошадью - я перережу кнут. Если кто-то попытается приблизиться к Тарлену, чтобы сдвинуть его или отвязать кинжал - лошадь увидит и забеспокоится. Тогда я тоже перережу кнут. Ну и, конечно, то же самое, если кто-то рискнёт сделать хоть шаг к верёвке.
   "Демонские чары... - ошарашено открыл рот Филард. Хотя его последние страхи и оставили на отношении к Проклятой плохой отпечаток, он не мог не восхищаться - она продумала всё до мелочей!
   - А если мы убьём одновременно и тебя, и лошадь? - выкрикнул какой-то недомерок из самых задних рядов.
   Глория продолжала своё неторопливое шествие, и кинжал поднимался всё выше над головой Тарлена. Теперь с каждым шагом жители деревни вздрагивали.
   - Молодец, - похвалила Наследница спросившего и одобрительно кивнула: - Правильные вопросы задаёшь, умные. Только ты одного не учёл.
   - Чего?
   Проклятая остановила лошадь.
   - Между её и моей смертью не должно пройти даже мгновения. Ты умеешь убивать настолько хорошо? - ответа не было, только кое-где послышались робкие смешки. - Что ж, если умеешь - пробуй.
   В этот момент Айт подумал, что Мефиста прекрасно владеет толпой. Она всегда говорила тихо, а её можно было расслышать из самых последних рядов. Проклятую слушали, несмотря на то, что презирали и ненавидели. И дело тут не только в страхе. Было и что-то другое, вот только что?
   Пока люди шептались, а Грихен отходил от шока и думал, что делать, Филард пытался заглянуть под капюшон. Может, её лицо в этот раз показалось бы ему другим?
   - Чего ты хочешь? - наконец спросил мэр.
   - Для начала, - Проклятая немного повысила голос, и в её тихом мелодичном голосе заскрежетала угроза. - Для начала я хочу выслушать ваши жалкие, ущербные претензии ко мне. Претензии, из-за которых мне сегодня пришлось уже один раз убить, - на миг Айту показалось, что в её тоне проскользнула боль. Нет, невозможно. Чудовище, настолько умное и предусмотрительное, не может испытывать подобных чувств. Нет, плотнику просто показалось.
   - Ты убила Пита, моего Красавчика Пита! - завопила Сьюзен, и её заплаканный голос показался Филарду самым мерзким звуком на свете. - Пит пришёл извиниться перед тобой, а ты убила его!
   - Миловидный, светлоглазый и светловолосый, да?
   - Да! - пуще прежнего разрыдалась Сьюзи.
   - Да, ты убила нашего ювелира! - поддержал кто-то.
   - Убила Пита! - послышалось со всех сторон.
   Голова в капюшоне осмотрела присутствующих, и все притихли.
   - Есть ли здесь те, кого оскорбил Красавчик Пит?
   Толпа неуверенно закивала и начала переглядываться. А потом отдельные голоса стали выкрикивать:
   - Ну и что! Идеальных не бывает!
   - Все кого-то оскорбляют!
   - А теперь, - высокомерно перебила Мефиста, - я хочу, чтобы отозвались те, у кого он хоть раз попросил прощения.
   Над постоялым двором повисла абсолютная тишина. Даже Сьюзи перестала плакать.
   - А ты, - Проклятая немного наклонилась в её сторону, - должна быть мне благодарна: мёртвые не сопротивляются, когда их разоряют!
   Народ загудел. Люди тыкали пальцами в Сьюзен, споря об её продажности. Филард не защищал бывшую возлюбленную - сегодня она умерла для него. Кроме того, Наследница права. Кому, как не Айту об этом знать.
   - Тёмное отродье! - закричала Сьюзи и бросилась на обидчицу.
   Но подручные мэра не подпустили нападавшую близко. Грихен велел увести её, а потом спросил:
   - Кстати, где его тело?
   - На южной окраине найдёте два холмика. Его - тот, что ниже.
   - Два?!!
   - Два.
   - Билл, - взволнованно воскликнула какая-то женщина. - Он сегодня не ночевал дома.
   - Кто такой Билл? - осведомилась Мефиста.
   - Трактирщик, хозяин харчевни! Мой муж и отец моих детей! Ты убила и его?
   Проклятая молчала, повернув голову к Филарду. Плотник понял, что теперь боится эту женщину ещё больше. Мрак капюшона продолжал взирать на Филарда, но он никак не мог понять, чего она от него хочет, и думал только: "Неужели она убила и трактирщика? А ведь Билл так старался: всю кровищу вычистил, постель поменял, меня до кровати дотащил".
   Наконец тёмный взгляд отстал от плотника, и Проклятая ответила трясущейся от страха женщине.
   - Я сочувствую тебе. Твой муж был достойным и честным человеком. Но его смерть не на моей совести. Пит предлагал твоему мужу денег, чтобы он помог мерзавцу в убийстве. Но Билл отказался. И Пит убил его.
   "Что она мелет? - встрепенулся Филард. - Это невозможно!"
   Тем временем женщина, тихо плача, ушла. Айт понял, что она по-настоящему любила трактирщика. Как некоторым далеко до такой любви!
   - Это ты виновата в смерти Билла! - загомонили вокруг. - Если бы не ты...
   - Это все претензии? - повысила голос Проклятая, и угроза, на мгновение мелькнув в глазах толпы, притупилась.
   Никаких конкретных обвинений больше не было, и бледный как мел старик Гри хрипло спросил:
   - Чего ещё ты хочешь? - судя по всему, мэру было тяжело сохранять самообладание.
   - Ты говорил об обмене?
   - Говорил, - ответил Грихен. - Ты передумала?
   В сердце Филарда снова застучалась надежда. Пусть он чувствовал себя товаром для торга, но... вдруг Проклятая не стала менять своих изначальных планов из-за его побега? Это было бы разумно. Айт не знал мотивов Мефисты, только знал, что они очень серьёзны.
   Близость возможного спасения ослепила парня. Айт уже думал, что сейчас она ответит "да" и заберёт его...
   Но Мефиста молчала. Плотник напрягся и заёрзал на пригорке, где его посадили. Он снова почувствовал, как над его головой собираются тучи.
   "Сам виноват, - от страха кровь приливала к голове. - Я бросил её, и теперь она ответит мне тем же. Я бы ответил".
   - Ну? - не выдержал Грихен.
   "Сейчас она скажет "нет", и всё закончится..." - у Айта потемнело в глазах. Вот сейчас его уже ничто не спасёт.
   - Да, передумала.
   Филарду казалось, что он ослышался. Не веря тому, что произошло, он посмотрел на Проклятую, но, не увидев под капюшоном ничего кроме мрака, посмотрел на Грихена. Тот кивнул Мефисте, и сомнения Филарда рассеялись: обмену быть.
   - Сейчас вы осторожно, без лишних движений, поможете ему сесть ко мне на лошадь, и мы тронемся. Тогда я и отпущу Тарлена.
   Старик Гри в недоумении посмотрел на тянущийся к потолку кнут. Потом недоумение сменилось раздражением. Было видно, что мэр волнуется ещё сильнее, чем раньше. Волнуется и не доверяет.
   - Как? Как ты его отпустишь? Ты, верно, хотела сказать, что позволишь его забрать? - спросил он.
   - Увидишь.
   - Не пойдёт, - запротестовал мэр, и на лбу у него выступила испарина. - Я должен быть уверен...
   - Нет, - осадила его Наследница. - Тебе придётся довериться!
   Филард видел, что Грихену хотелось убить Мефисту немедленно. Но не он был хозяином положения. Условия с самого начала диктовала Наследница и никто больше.
   - Хорошо, - процедил сквозь зубы мэр, шумно вздыхая.
   Мефиста объяснила, что плотника нужно подсадить так, чтобы он смог сесть лицом к лицу с ней.
   - И учтите, - добавила Наследница безразлично, - мозги на полу - не лучшее украшение доброй харчевни.
   Сглотнув, Грихен покорно кивнул.
   Через несколько минут всё было сделано так, как сказала Мефиста. Лошадь немного присела под новым весом, но после гордо выпрямилась.
   - Что теперь? - заискивающе спросил мэр.
   Айт по-прежнему не видел лица Наследницы, но ему почему-то казалось, что она улыбается. А ещё он заметил, что Мефиста высвободив ноги из стремян, медленно подтягивает их к седлу.
   - Теперь самое сложное, - сказала она.
   - Что же? - насторожился Грихен.
   - Я должна успеть повернуться в седле, пока ты будешь ловить кнут.
   - Что?!!
   Что именно произошло, Айт понял только через миг. Что-то коротко скрипнуло, и верёвка быстрой змеёй рванула в трактир. Опёршись Филарду на плечи, Мефиста вскочила ногами на седло. Потом, резко крутанувшись, подхватила брошенные поводья. Одним движением развернув лошадь, Наследница сразу погнала её в галоп. Толпа резво расступилась. Из-за спины слышались страшные проклятия мэра.
   "Неужели убила?" - думал Айт.
   Он сидел на лошади позади воплощения холодной бесчеловечности. Но лишь только страх начал снова расползаться по душе, Филард вдруг почувствовал смутно знакомый запах. Полевые цветы...
   Перед глазами поплыло. Филард крепче сжал тонкую талию, чтобы не упасть. Снова это чувство потери... Защемив сердце, оно прогнало и страх, и презрение... Что-то упущено, упущено навсегда...
   "Нет, - решил Филард, - не убила".
   И почему он был так уверен? Почему совсем перестал бояться? Откуда взялись чувство вины и стыд за свой побег? Может быть, всё дело в том, что Наследница спасла его? Наверное. В чём же ещё! Не в запахе же...
  

***

   Мефиста гнала лошадь галопом примерно четверть часа. Она преподала Грихену неплохой урок. Те несколько мгновений настоящего горя, что он испытал, когда не поймал перерезанный кнут, возможно, отрезвят мэра. Его племянник, похоже, человек не безнадёжный. А Грихен теперь станет умнее и в следующий раз вряд ли отправит кровного родственника на подобное дело.
   "Хотя слабо верится", - думала Мефиста, пуская Глорию шагом. Старый мэр упрям, хоть и не глуп. Если бы ещё одно не перетекало так часто в другое...
   Беглецы давно миновали окрестности деревни, и теперь перед ними предстала во всей своей суровой величественности грязевая пустыня. Пасмурное небо казалось ещё более мрачным. Мефиста обвела глазами пустой горизонт. Здесь, вдали от людских глаз, где завывает дикий необузданный ветер, а под ногами стелется голая земля, Наследница Тёмных Богов чувствовала себя дома.
   Остановив лошадь, Мефиста повернулась к своему спутнику. Она ожидала, что от этих мест ему станет не по себе - всем смертным становилось. Но с удивлением обнаружила, что Филард вовсе не смотрит по сторонам, а... принюхивается к ней.
   - Что ты делаешь? - спросила Мефиста.
   - Ничего, - мгновенно прекратив своё странное занятие, смутился Айт. - Я хотел спросить...
   - Что? - недоверчиво поинтересовалась Наследница, всё ещё продолжая искать причину такого чудаческого поведения.
   - Ты ведь не убила Тарлена? - Мефисте показалось, что Филарду не просто дался этот вопрос.
   - Нет, - помолчав, ответила она, - не убила.
   - Но как так получилось?
   - Кинжал падал мимо, - пожала плечами Мефиста. - Зрительный обман.
   - Ты рисковала. Они ведь могли убить тебя.
   Наследница не сочла нужным что-то сказать на это. Сейчас она предпочла бы удостовериться, может ли рассчитывать на своего спутника. Но решила не торопиться.
   - Тебя и самого могли убить, - заметила Мефиста, спешиваясь и призывая Филарда сделать то же самое. - Возвращаться было неразумно.
   - Прости, - опустил глаза Айт. - Я бросил тебя.
   - Почему ты это сделал? - Наследница внимательно смотрела на него, готовая заметить любую ложь.
   - В какой-то момент я начал разделять мнение всех этих людей...
   - В какой-то момент?
   - Да. Сейчас всё изменилось. Ты спасла меня. Я ошибался. Я ещё кое о чём хотел спросить... Если можно...
   - Спрашивай.
   - Что случилось с Биллом?
   - Я похоронила его, - ответила Мефиста удивлённо.
   - Но Пит не убивал его - ювелир к тому времени был уже мёртв...
   "Он не знает! - поняла Наследница. - Он не знает, что убил трактирщика! Что ответить?"
   Филард ждал ответа. Мефиста не нашлась, что соврать.
   - Он ведь напал на тебя с дубиной? - Айт кивнул. - Это ты убил его...
   На спутника Наследницы стало страшно смотреть.
   - Как это? А чистая комната? - спрашивал он. - А кто перетащил меня на кровать?
   - Я.
   - А я думал... - и Филард надолго замолчал.
   - Ты никогда не убивал раньше? - как можно мягче спросила Мефиста, заметив, как ему тяжело. Она с сожалением смотрела на Айта, но не видела больше того мужика, каким он предстал перед ней на Площади Светлых Богов. Наследница не видела в нём больше бойца, на которого сделала ставку в своей борьбе. Она видела молодого парня, запутавшегося в собственной жизни и перепачканного в чужой крови - кое-где на его лице и руках так и осталась запёкшаяся кровь ювелира Пита.
   Айт не ответил на вопрос Мефисты, но она и не ждала ответа. Наследница спросила только для того, чтобы потом как-то подбодрить его, но теперь не знала как.
   - Валерит, - прошептал Филард, - жена Билла, она так плакала... у них четверо детей...
   - Билл сам виноват. Он продал чужую жизнь и потерял свою. Вот, - Мефиста достала небольшой кошелёк и потянула тесьму, - за серебро продал.
   Кажется, Филарда это немного успокоило.
   - Я ушёл сегодня утром потому, что думал, будто, в отличие от тебя, не способен на убийство. Если бы я знал, что уже убил...
   - Что-то бы изменилось? - заинтересовалась Мефиста.
   - Может быть, - пожал плечами Айт. - Во всяком случае, сейчас бы мне не преподнесли такую... неожиданность.
   - Ты хотел его убить? Собирался это сделать? - спросила Мефиста.
   - Нет, и от этого мне ещё хуже.
   Наследница поняла, что была слишком плохого мнения об Айте. В какой-то момент она даже думала, что он готов практически на всё ради достижения собственных целей. Думала, что ему наплевать на всех, кроме себя.
   "Похоже, он и сам думал о себе так же. Иначе чем объяснить эту его растерянность?"
   Но теперь Мефиста видела, что ошибалась. Перед ней был человек, осознавший, что впервые совершил страшное. И совершил без умысла.
   - Ты убил подлеца, заслуживающего смерти, и точка, - сама не зная почему, разозлилась Мефиста.
   Некоторое время они молчали. Наследница гладила лошадь, а Филард то, нахмурившись, смотрел себе под ноги, то испуганно озирался по сторонам.
   - Там, возле харчевни, когда с тобой заговорила Валерит... - спросил он, снова повернувшись к Мефисте. - Почему ты не сказала ей правду? Что это я убил её мужа, а ты только похоронила.
   - Во-первых, мне не хотелось очернять его память перед вдовой и детьми. Для них пусть лучше будет мёртвым и порядочным, чем мёртвым и негодяем. Во-вторых, ты и так был в... не слишком многообещающем положении.
   - Почему ты передумала?
   - Хотя ты и предал меня, мне по-прежнему нужен помощник. И я надеюсь, что ты больше не бросишь меня в самый ответственный момент.
   Филард снова начал украдкой принюхиваться. Вдруг его лицо просветлело.
   - Что ты делаешь? - спросила Мефиста.
   - Это от тебя пахнет полевыми цветами?
   Наследница не знала, что ответить.
   - Понятия не имею, - призналась она. - Я не разбираюсь в цветах...
   Филард посмотрел на неё с недоверием. Казалось, он был изумлён.
   - Что, совсем?! - спросил Айт.
   - Совсем, - удивлённо ответила Мефиста. - А что?
   - Нет, ничего, - опустил глаза её спутник.
   - Это что, как-то... странно? - Наследница совершенно не понимала, почему он не верит. Нет, она, конечно, знала, что цветы - это растения, которые приятно пахнут и которые все считают красивыми, но почему она должна в них разбираться? Как будто он сам разбирается!
   - Просто... просто мне казалась, что каждая женщина в них разбирается...
   Мефиста молчала. Ей вдруг стало невыносимо больно. Только что её укололи в самое сердце.
   - Я - не женщина, - отрывисто сказала она. - Я - Проклятая.
   Резко отвернувшись, Мефиста дала понять, что больше не желает разговаривать с Филардом. Сняв перчатки, она принялась почёсывать Глорию за ухом. Та недовольно фыркнула - ещё не оправилась от пережитого стыда.
   Мефиста достала из сумки жёлтое яблоко и прошептала Глории на ухо:
   - Съешь, милая...
   Лошадь демонстративно отвернулась.
   - Я понимаю, что ты обижена и хочешь больше, но у меня пока только одно... Как только мы доберёмся до склада, я дам тебе сразу все. Договорились?
   Глория гордо задрала голову, продолжая дуться.
   - Ну пожалуйста, - уговаривала Мефиста, - не отворачивайся от меня.
   Наследница приподнялась на носочках и обняла лошадь. Мокрые от слёз глаза коснулись густой гривы. Глория сразу опустила голову - хозяйка была прощена.
   - Хорошая моя, - печально улыбнулась Мефиста, обрадованная примирению.
   Выяснив отношения с лошадью, она снова надела перчатки и повернулась к Филарду - пора было поговорить о деле. Айт тем временем рассматривал вывалянный в грязи белый предмет. Спутник Мефисты смотрел на него как на что-то более ценное, чем сама жизнь. Наследница пошарила в сумке и, пересчитав находящиеся там предметы, снова посмотрела на Филарда.
   "Неужели он так любит дорогое мыло?"
  

***

   Именно этот кусочек мыла источал тот самый запах полевых цветов. Айт нюхал его и не мог остановиться. Этот запах напоминал о чём-то важном, по-настоящему важном, о чём-то невероятно светлом и спокойном. Но о чём - Филард не помнил, и это сводило его с ума. Стараясь вспомнить, Айт наслаждался ароматом и тем невидимым смыслом, что он в себе таил.
   - Хочешь, отрежу тебе половинку? - услышал Айт и, вздрогнув, выронил обратно в грязь такой дорогой его сердцу перепачканный обмылок.
   - Оно выпало, когда я доставала яблоко? - снова спросила Мефиста.
   Филард испуганно кивнул.
   - Правда, хочешь, отрежу тебе половинку? - повторила Наследница.
   Айт ещё раз кивнул, чувствуя, что давно так ничему не радовался.
   Покачав головой, по-прежнему скрытой под капюшоном, Мефиста подняла мыло из грязи. Потерев об отворот сапога, она разрезала мечом побелевший кусочек и отдала половину Филарду. Дрожащими руками он принял этот подарок и втянул свежий горьковатый запах. Сразу забылось всё. Забылась измена, забылась центральная площадь, забылся страх смерти, все эти Сьюзен, Грихен, покойник Пит...
   - А теперь поговорим о том, как ты убьёшь Рокса.
   Айт мгновенно очнулся и, спрятав мыло в карман, почувствовал себя совершенно неподготовленным к неизбежной теме завтрашнего дня.
   - Я так понял, у тебя есть план...
   - Да. Смотри, - Мефиста извлекла из сумки полупрозрачные камни молочного цвета и свечу, что ей дал мэр Грихен.
   - Что это? - Филард рассматривал камни, пытаясь понять, как они могут помочь убить демона из Братства.
   - Здесь шесть камней. Мы начертим на земле шестиконечную звезду, - Наследница набросала её сапогом на земле. - И положим по камню на каждый из концов. Это называется ловушка.
   Филард кивнул, и Мефиста продолжила.
   - В середине фигуры мы положим свечу - для приманки. При телепортации Рокс...
   - При... чём? - перебил Филард. Он не любил, когда остаются непонятные слова.
   - При телепортации. Демоны могут телепортивоваться - исчезать и, спустя мгновение, появляться уже в другом месте, - пояснила Наследница.
   - Я практически ничего не знаю о демонах, - честно признался Филард.
   - А мне казалось, что каждый мужчина знает всё о демонах, - заметила Мефиста, и Айт покраснел. Он в который раз пожалел о том, что сказал про цветы и женщин.
   - Прости... - выдавил из себя плотник.
   - При телепортации, - как будто не услышав, продолжала Наследница, - Рокс попадёт в ловушку и, оглушённый, некоторое время не сможет передвигаться с помощью магии. Тут ты нападёшь на него сзади иnbsp; Собравшись было подойти к ней, Айт резко остановился и изумлённо захлопал глазами. Все повернулись в его сторону, и Филард понял: плохо дело. В один миг несколько рук сцапали плотника и потащили к задним дверям харчевни. Айта сразу разлучили с единственным защитником, - небольшим ножом - и сопротивляться не было смысла: чем ближе они подходили, тем лучше были вооружены люди.
перережешь ему горло. Или проткнёшь сердце, но первое проще.
   - А... а он будет сопротивляться? - спросил Филард, и ему самому этот вопрос показался идиотским.
   Но Мефиста, похоже, так не думала.
   - Ты должен убить его до того, как он заметит тебя. Иначе - тебе конец.
   - А он сильный? - с каждым ответом Наследницы надежда всё сильнее покидала Филарда, но он продолжал задавать новые вопросы. nbsp; - Теперь самое сложное, - сказала она.
   - Любой демон даже в людсnbsp;кой личине сильнее смертного. А Рокс - тем более. Поэтому тебе придётся быть быстрым.
   - А он вооружён? - скривившись, уточнил Айт.
   - Почти каждый демон кроме телепортации наделён второй, активной силой. У Роска - энергетический шар.
   - Шар энергии? - ожил плотник. - Я слышал об этом. Говорили...
   - Не слушай, что говорили, - оборвала Мефиста. - Слушай меня, если хочешь выжить!
   Филард не ожидал подобного выпада и только молча кивнул.
   - Шар энергии - это десятки, а иногда сотни молний, собравшиеся под одной магической оболочкой. Выглядит как клубок сине-голубых ниток. От живого существа не оставляет даже пепла.
   У Айта отвисла челюсть. Страх всё сильнее сковывал его сердце, когда он думал о завтрашнем дне. Но это было ещё не всё.
   - Кроме того, демон может усилием мысли вызвать своё оружие - меч или кинжал - сказала Наследница.
   - Как это? - не понял Филард.
   - Так же как и шар, оно просто появится у него в руке.
   Айт сдул со лба крупные капли пота. Если его не убьют голыми руками, то поджарят или мелко аккуратно нарежут...
   - Есть ещё одна опасность.
   - Какая?! - Филард и так лучше, чем когда-либо понимал, что решился на самоубийство.
   - Что он примет демоническую форму и предстанет в полной силе.
   - А что тогда? - Айт нервно закусил губу.
   - Тогда он, скорее всего, разорвёт тебя на куски, - заявила Мефиста, невозмутимо пожав плечами.
   - А он не появится сразу в ней? - спросил Филард с надеждой.
   - Нет, - успокоила его Мефиста. - Слишком велика вероятность, что его убьёт ловушкой.
   - Объясни, - потребовал Филард.
   Мефиста, похоже, уже устала рассказывать и объяснять. Но, вздохнув, всё же объяснила:
   - Камни наделены магией, которая реагирует на силу демона. Чем более она явна, тем "громче" захлопнется ловушка. Но есть и вероятность, что демон окажется слишком сильным, и камням просто не хватит мощи сработать достаточно эффективно. Как она подействует на превратившегося Рокса, я не знаю. Не может этого знать и он, так что рисковать не станет. Кроме того, он придёт не драться, а за ответом к мэру Грихену. Так что - не волнуйся.
   Ответ удовлетворил Айта и он даже немного приободрился. В то же время плотник понял, насколько он мало всего знает и насколько глупо верить людским россказням. Из того, что рассказала Мефиста, с тем, что он слышал, не совпало почти ничего. Кроме того, что было понятно и так. Чтобы уничтожить одну деревню, достаточно одного демона. Это ужасало Филарда с самого начала. Не переставало ужасать и теперь, хотя в конце Наследница и успокоила его немного.
   - А у всех демонов две личины? - поинтересовался плотник. Он хотел составить как можно более полное представление о демонах вообще.
   - Нет, не у всех. Но у большинства. Это даёт много преимуществ.
   "Конечно, гораздо легче и удобней ходить среди людей, не потрясая при этом огромными рогами", - почему-то именно чудовищами с огромными рогами представлял Филард всех демонов. Но спросить, так ли это, боялся. Вдруг Мефиста его засмеёт?
   - А когда придёт Рокс? - плотник вдруг понял, что не знает самого главного.
   - На рассвете.
  

Глава 8

   Рокс лежал в стогу сена и пытался сосредоточиться на медитации. Но, хотя в пещерах низшего мира и стояла тишина, у демона не получалось уйти от мыслей и привести сознание в состояние покоя. Разговор, состоявшийся с Хозяином после уничтожения Троквила, не переставал мучить последнего члена Братства.
   Осторожно поднявшись и стараясь не шуметь, Рокс подошёл к маленькому сундучку и извлёк оттуда несколько жёлто-серых камушков. Демону сразу вспомнилось, как он добыл каждый из них. "Джозеф... Валкор... Кремен... Нилкам... Густав..." - последний из Братства усмехнулся: даже умирая в муках, короли всё равно отказывались признать власть Хозяина. Нечего сказать, Светлые Боги отлично выбирали своих наследников - у них были благородные мужественные сердца. Носители светлой божественной магии обладали аурой такой силы, что не у каждого демона хватало воли занести руку для их убийства. Но у Рокса хватало. Иначе он не держал бы сейчас эти окаменевшие кости.
   "Жаль, что коллекция неполная", - с сожалением цокнул демон. Но он имел в виду не короля Валентайна, судьба которого уже решена, а его брата и предшественника - самого могущественного светлого правителя за всю историю. Великий король Акенталл... Гроза демонов... Кто бы мог подумать, что его прирежет в собственном замке безвестный жрец? Двор до сих пор не знает, кто убийца. А ведь он может быть сейчас одним из приближённых магов Наследника...
   Демон неторопливо струсил кости на ладони - он гадал на завтрашнее утро.
  

***

   Хейн ожидал, что, как только войдёт к магам, его встретят уклончивыми взглядами. Но бывший жрец ошибся и был несказанно рад этому. Никто из свободных магов не принял вражеское предложение. Понаблюдав некоторое время за каждым из них, Хейн спокойно отправился спать. Он уже узнал, что за королевской спальней присматривают гвардейцы, но не знал, как именно и кто именно. Маг восхищался новым королём и, в отличие от большинства, считал его гораздо умней и способней предшественника. Сейчас бывшего жреца удивляло только одно - что Наследник не послал следить за ним самим. Маг время от времени оглядывался украдкой, но, при всём своём опыте, так и не обнаружил хвоста. Разве что один раз столкнулся с набравшимся в доску Ку-Латом Гроссом, спросившим, какой день и в какую сторону погреб.
   "Хорош был бы шпион! - про себя рассмеялся Хейн и задумался. - Почему Наследник до сих пор не разжаловал его в солдаты? Наверное, из жалости. Вот ведь пройдоха: потерял на службе у короля два пальца и теперь думает, что ему всё позволено, жёлтую корону на мундире носит! Ну уж нет! Завтра же всё расскажу королю... И всё-таки, как это Валентайн никого не послал следить за мной? Неужели стареет? А ведь раньше он просчитывал все варианты. Все до одного".
   Почти у самых своих покоев маг остановился. С портрета на стене на него глядел высокий мужчина. Карие глаза, полные благородной надменности и презрения к опасности, слегка отливали золотом. Длинные полные мышцы выдавали в изображённом человеке огромную силу. Белое, как и у жрецов, облачение, казалось, не только подсвечивалось солнцем, но и само излучало свет. Это был предыдущий король во всём своём могуществе. Люди Дагоффы считали, что он достоин титула "Великий"...
   Посмотрев на Акенталла с неприязнью, бывший жрец неодобрительно хмыкнул: "Вот этот никогда не просчитывал всего... И как закончил?"
  

***

   Над грязевой пустыней сгущались сумерки. Подул промозглый северный ветер.
   - Демонские чары, как же холодно... - стучал зубами Филард. Нервно потирая плечи, плотник ходил взад-вперёд и старался хоть немного согреться.
   Кто бы знал, что сейчас творилось у него в голове! Айт мысленно перебирал события сегодня и вчера. Сколько всего произошло за такой короткий срок, сколько он пережил! Сьюзен изменила, показала своё настоящее лицо. У Айта забрали самое дорогое, что у него было: светлые воспоминания первой любви. Два года, что казались лучшими в жизни, теперь ничего не стоят. Теперь они насквозь фальшивы. Это жестоко, низко... так искусно играть чувствами, давать серьёзные обещания, а потом... а потом жалить подлостью в самое сердце... И с этим уже ничего не поделать. "Жалкий дурак!" - зло подумал Филард, вспомнив, как собирался покончить с собой из-за Сьюзен.
   Айт вызвался убить Рокса из Братства, тем самым завязав необычное знакомство - знакомство с Проклятой, этой презренной, но гордой и надменной женщиной... Страшно изуродованной, но одновременно величественной и высокомерной. За два неполных дня Филард изменил своё мнение о ней несколько раз. Вчёра днём Айт испытал к Наследнице жалость, потому что она показалась похожей на него самого. Своей отрешённостью, своим одиночеством... Пока они шли к харчевне, Филард понял, что на самом деле никаких надменности и высокомерия в Мефисте нет. Он увидел в ней обычную женщину, которой нужна помощь, но которая никому не доверяет. Никому, кроме него, Айта. И это, чего скрывать, польстило плотнику, польстило, несмотря ни на что. Ближе к вечеру, копаясь в себе, Филард проникся к Мефисте настоящим уважением, в полной мере оценив её мудрость и проницательность. Но потом пришло разочарование. Увидев, как жестоко Наследница убивает, Филард решил нарушить данное слово и бросил её одну, предал... Утром, на постоялом дворе, Айт уже восхищался ей. Восхищался её невероятным умом и холодной расчётливостью. При помощи одной только изобретательности Наследница заставила всех делать, как она скажет. В тот момент Филард понял: перед ним - совершенное орудие убийства. Айт уже отказывал Мефисте в чём бы то ни было человеческом, как вдруг она снова удивила его - спасла от смерти. Конечно, скорее всего, Наследница сделала это из чистого расчёта, но всё равно... И теперь плотник вообще не понимал, как к ней относится.
   Ночью Филард впервые убил. И хотя трактирщик был дрянным человеком, он слыл прекрасным мужем и отцом. Возможно, Айту было бы и всё равно, или почти всё равно, если бы он не вспоминал собственное детство... Безотрадное детство, когда никто не позаботится, не приласкает, не накормит, в конце концов. Да, у детей Билла есть мать, но их аж четверо! Кроме того, это убийство, как оказалось, было ненужным, лишним. Наследница и так без труда расправилась с Питом. Вот если бы всё было наоборот, если бы Наследница убила хозяина харчевни, а Филард - Пита! Вот тогда бы плотника точно не мучила совесть - он не раз представлял, как разорвёт тело ювелира и бросит его собакам...
   И тут Айт понял, что чувствует странную, кровавую и низкую благодарность. Мефиста, в каком-то смысле отомстила Сьюзен за Филарда - убила её любовника и перед всеми назвала вещи своими именами: объяснила, каким подлецом был Пит и почему "страдает" его... избранница.
   Плотник искоса поглядывал на Вестницу Смерти. О чём она думает? Чувствует ли она что-нибудь среди людских презрения и страха? Ему показалось, что там, возле харчевни, когда Мефиста обращалась к людям, в её голосе промелькнула боль. Было ли так на самом деле, или это близость смерти взбудоражила воображение Филарда? Хотя, в тоне Мефисты как будто снова просочилось что-то похожее, когда Айт сказал о цветах... Ещё тогда он понял, что Наследнице просто никогда их не дарили, и ему почему-то захотелось это исправить. Наверное, опять эта жалость.
   Филард не мог не думать и о странных ассоциациях с мылом Наследницы. Плотник уже слышал это запах раньше, но где? С чем он был связан? Айт пытался вспомнить, но ничего не выходило. Иногда казалось, что ответ так близко и вот-вот выплывет на поверхность из глубин памяти, но... нет, снова нет. В такие минуты плотника обволакивало душное чувство потери - так важно было то, что его мучило, но не желало показаться. Айт снова подумал о Мефисте. Может, это как-то связано с ней?
   "Нет, глупости, - решил было Филард, но уже через минуту понял, что не уверен. - Но почему тогда, почувствовав этот запах, я понял, что Мефиста не убила Тарлена?"
   Айт внимательно посмотрел на спутницу. Наследница стояла, привалившись спиной к лошади, и время от времени осматривалась. Вглядываясь в тёмный провал капюшона, Филард представлял, как выглядят её шрамы в сумеречном свете. С каждой минутой плотнику становилось всё страшнее. Ужас мелкой рысью пробегал по его душе, встряхивая глубины сознания. Образ ночного кошмара, что скрывался под тенью балахона, волновал и тревожил. Айт смотрел и не мог ни закрыть глаз, ни отвернуться. Его как будто затягивало в пустоту, медленную и неизбежную. Филард снова подумал, что в Проклятой нет ничего человеческого, ничего живого и тёплого. Может потому болтали, что у Дочери Мрака нет лица? Так же как и у этой голой пустыни и её неизменного спутника - немого пасмурного неба...
   В этот момент Филард вдруг понял, что совершенно не думает о встрече с Роксом и смог, наконец, заставить себя отвернуться. Через несколько часов Айту предстоит столкнуться лицом к лицу с одним из самых сильных демонов, а голова забита совсем другим!
   На плотника навалилась тяжесть отчаяния, и ему снова захотелось сбежать. Чувство, которое он испытал сегодня в руках старика Гри, ожило в ярчайших красках. Только теперь Филарда могут не только зарезать, но и сжечь или разорвать голыми руками. Плотник огляделся и только обречённо цокнул языком. Голая пустыня без единого укрытия может стать для него отличным кладбищем... Да, Мефиста ни словом не попрекнула Филарда его побегом. Но это совсем не значит, что она не сочтёт второе предательство достаточным основанием для убийства... Айт вспомнил тело Пита, и сразу решил отказаться от глупой идеи. Кроме того, это просто нечестно. Надеясь на помощь Филарда, Мефиста спасла ему жизнь. Разве предательством отвечают на спасение? Плотник пытался убедить себя, что вторая причина для него весомей первой, но, не преуспев, решил сосредоточиться на Роксе.
   "Как ты думаешь, я смогу?" - собирался спросить плотник у Мефисты, но в последний момент передумал и спросил о другом:
   - Почему мы остановились здесь, а не вблизи деревни? - Филарду приходилось перекрикивать вой ветра. - Они ведь всё равно не могут выйти за пределы Удентокка.
   - Мне здесь нравится, - еле слышно ответила Мефиста и, вставив ногу в стремя, забралась на лошадь.
   "Здесь?!! - поразился Айт. - Нравится?!!"
   Оглядевшись, Филард так и не смог понять, что может нравиться в этой жуткой пустыне. Ещё когда только начало темнеть, плотнику стало здесь явно не по себе. А теперь было жутко. А что будет, когда стемнеет совсем?
   - У тебя есть огниво?
   - Да, а у тебя есть дрова?
   В тихом голосе Наследницы не было насмешки. Он был сух и бесчувственен. Вглядываясь в тёмный провал капюшона, Айт понял, что, скрывая лицо, этот балахон словно создаёт преграду в разговоре. Отстраняет свою владелицу от всего мира, запирает её внутри себя самой. Хотя, может так даже и лучше. Филард вспомнил страшные шрамы и вздрогнул, а потом тяжело вздохнул. Наверное, тяжело женщине чувствовать себя изуродованной... И Филард снова подумал, что, как появится возможность, он обязательно подарит Мефисте какой-нибудь цветок.
   Потом на какое-то время Филард, кажется, перестал думать вообще. Но через несколько минут вернулось жгучее чувство вины, и образ Валерит заставил Айта снова обратиться к Наследнице:
   - Можно тебя о чём-то спросить? - та кивнула. - Ты... много убивала?
   Ответа не последовало, и Филард понял, что не нужно было задавать этот вопрос. В то же время он обрадовался, что Наследница не ответила - пожалуй, не зная этого, ему будет спокойней. Вестница Смерти молчала за твердыней своей тряпичной крепости, а угрызения совести продолжали допекать плотника, перекрикивая остальные чувства и загораживая мысли.
   - Послушай, - вдруг заговорила Дочь Мрака. - Убитый может быть как мерзавцем, так и прекрасным человеком. Но одно неизбежно - у него будут близкие. Всегда найдётся человек, который любил убитого. Ну, или почти всегда...
   - Да, я только что об этом думал, - нахмурился Филард. - Но это чувство вины... Это странное непривычное чувство... Что с ним делать?
   - Терпи.
   - Терпеть?
   - Да, терпи. Скоро оно притупится. Со временем, может быть, исчезнет вовсе. Но самое страшное в убийстве - не угрызения совести...
   - А что? - встревожился Филард ещё сильнее.
   - Рано или поздно начинаешь чувствовать, что изменился, изменился навсегда.
   - Навсегда? - воскликнул плотник. Он не любил слово "навсегда". Особенно в сочетании со словом "меняться".
   - Да, навсегда. Ты ведь уже убил один раз? Значит, сможешь сделать это снова. Это и есть самое страшное.
   - И... как с этим всем жить?
   - Не знаю... - пожала плечами Мефиста. - Мой способ тебе не подойдёт.
   - Почему?
   - Мы слишком разные.
   "Не такие уж и разные", - подумал Филард. Он больше не чувствовал страха перед Мефистой, не ощущал её отстранённости. Наследница не подбодрила его. Не сказала того, что сказал бы любой на её месте. Не успокаивала и не призывала забыть и не думать. Казалось, её слова наоборот должны были только углубить боль и осознание содеянного. Но Филарду почему-то стало легче и спокойней.
   Украдкой он достал кусочек мыла, подаренный Наследницей, и осторожно понюхал. Аромат полевых цветов ласково защекотал ноздри. Плотник больше не пытался вспомнить, чтобы не огорчать себя... Только вдыхал бесконечно счастливый запах. Через минуту грусть и тревога исчезли. В сердце теплились покой и чувство значимости. Светлый оттенок чего-то чистого и чудесного. Дрожа от ураганного осеннего ветра, Филард улыбался.
   - Замёрз? - спросил приятный женский голос.
   - Да... - как в тумане пробормотал Айт, и, забеспокоившись о том, как он, должно быть, глупо выглядит, добавил: - Давно не было такой холодной ночи.
   - Ты прав, - немного помедлив, словно колеблясь, Мефиста протянула Филарду затянутую в перчатку руку. - Залазь на лошадь.
   Айт неуверенно коснулся тонких пальцев, и мир закружился перед глазами. Плотник вспомнил свежий цветочный запах и печально вздохнул - в который раз от него ускользнуло то самое, чистое и невероятно важное...
  

***

   Филард забрался на лошадь, и Мефиста почувствовала у себя на талии огромные руки. Наследница напряглась - она не привыкла, когда её касались. Она давно усвоила на опыте, что даже приближение смертного - это попытка убийства. Так было не раз и не два. Кроме того, Глория стояла смирно, и держаться не было необходимости. Но ночь действительно выдалась очень холодной, а так было гораздо теплее...
   Расслабившись, Мефиста начала думать о более серьёзных вещах. Хватит ли смелости Айту? Не сбежит ли он, едва завидит демона? Теперь, вымытый и побритый, её помощник выглядел просто зелёным юнцом - определённо ничего общего с тем мужчиной, каким он был вчера на Площади Светлых Богов. Наследница больше не видела в Филарде того, что должно было принести им удачу: свирепого бешенства, готовности на всё, сумасшедшей боли и страдания... Минуту назад Мефисте даже показалось, что Айт выглядит счастливым. Но нет, этого никак не может быть. Не может человек, переживший столько за несколько дней, хотя бы просто радоваться.
   Наследница судила по себе. С тех пор, как Тёмные Боги сделали свой выбор, сердца Мефисты ни разу не коснулась настоящая радость. За эти годы Наследница привыкла к своей ноше, к своему чувству вины, к чужим презрению и страху, тихой ненависти. Каждый, кто приближается - враг. Каждый, кто говорит, что поможет - трус и лгун. Слегка повернувшись, Мефиста посмотрела на спутника и покачала головой. Она вынуждена ему доверять. Хотя... почему это "вынуждена"? Ведь Филард этого заслуживает: он пытался её защитить, остановить убийцу... боялся за неё. Ему... не было всё равно. Эта мысль потрясла Наследницу. "Разве такое возможно?" - думала она. А ещё, спеша ей на помощь, Айт убил. Если не ему верить, то кому?
   "Никому", - еле слышно вздохнула Мефиста. Ей не хотелось верить и Филарду, но отступать было поздно...
   Через несколько часов Наследница совсем согрелась. Руки на её талии стали почти горячими, и Мефиста уже собиралась отстраниться, когда вдруг поняла: ей будет жалко, если Айта убьют. Он отнёсся к ней, как к простому человеку. Пусть сбежал, пусть струсил, но... от Филарда не исходила та ужасная волна отвращения, что повсюду преследовала Проклятую. Этим парень отличался от других, хотя и не блистал напыщенным благородством. Да и кому нужна напускная добродетель?
   Мефиста услышала сопение за своей спиной, и руки Филарда, расслабившись, опустились немного ниже. Наследница вздрогнула, но не стала ничего делать
- на мгновение ей показалось, что завтра что-то пойдёт не по плану и его убьют...
  

***

   Сегодня кости светлых наследников молчали. Последний из Братства нетерпеливо ходил по пещере, снова и снова вспоминая свой разговор с Хозяином. Он говорил с Роксом как-то уж слишком назидательно. И эта фраза "Я не могу пока послать никого другого"... У Верховного Демона всегда есть кого послать!
   "А ещё он сказал, что, кажется, стал дорожить мной меньше... Может, догадывается, что я знаю его тайну?" - предположил демон и вдруг переменился в лице. В глазах вспыхнула злоба, человеческая личина исказилась гримасой бессильной ненависти. До хруста сжав в руке кости наследников, один из старейших и сильнейших демонов понял: им просто жертвуют.
  

***

   - Что ты скажешь о завтрашнем дне, оракул?
   Прорицательница опустила голову и впала в транс, а когда очнулась, на лице проступило выражение нерешительности.
   - Не испытывай моего терпения, дитя моё, - неторопливо проговорил Хозяин, заглянув Ктарне в глаза. - Я ведь вижу: ты готова говорить.
   Что сделал с обычным спокойствием и гордостью оракула лишь один-единственный взгляд! Дивный загар прорицательницы как будто разом поник. Кожа её стала почти фиолетовой. Девушка сжала зубы, чувствуя, как смола глазниц Хозяина схватывает диким ужасом все её внутренности. С трудом сглотнув, Ктарна вспомнила о судьбе одной из своих предшественниц. Верховный Демон пытал её, пока она не испустила дух. Но не каждодневные страшные пытки унесли её жизнь. И не рука мучителя, вдоволь наигравшись, поднялась милосердно добить... Нет. Прорицательница умерла естественной смертью от старости - Хозяин пытал её почти четыреста лет... Лично...
   - Завтрашний день во власти случайностей. Я только вижу темноту и чувствую чьи-то сомнения, - с трудом выдавила Ктарна, пытаясь хоть немного успокоиться.
   - Не бойся, дитя моё, - Хозяин встал, и, подойдя к прорицательнице, медленно погладил её по голове. - На каждую случайность я припас неожиданность.
   Ктарна задрожала и встала на колени. Ей казалось, что судьба её решена... Но Хозяин убрал руку и, отвернувшись, подошёл к кипящему озеру лавы.
   - Ступай, оракул, - приказал Верховный Демон и провёл ладонью по своему обтянутому кожей черепу. - Если ты мне понадобишься, я позову тебя.
   Девушка судорожно кивнула и, вскочив, выбежала из пещеры. Не считая стражи у входа, Хозяин остался один. Хотя Ктарна больше не видела его лица, ей почему-то представилось, как Верховный Демон довольно облизывается.
  

Глава 9

   Филард проснулся, когда до рассвета оставалось около двух часов. Плотнику ничего не снилось, и он отлично выспался. Открыв глаза, Айт понял, что спал, положив голову на плечо Мефисты. Он сразу отстранился и со стыдом убрал руки с бёдер Наследницы. Филард надеялся, что она ещё спит, и ничего не заметила...
   - Ты знаешь, как перерезают горло?
   Плотник вздрогнул и почувствовал, как краска заливает лицо.
   - Нет, - пролепетал он, торопливо слезая с лошади.
   Мефиста тоже спешилась.
   - Тогда самое время узнать, - откинув капюшон, она протянула Филарду метательный кинжал. - Мы и так потеряли слишком много времени. Я надеялась тренировать тебя весь вчерашний день, но было не до того... Сейчас достаточно светло, - Мефиста указала на луну, выплывшую из-за поредевших туч. Впервые за много дней утро должно было выдаться солнечным. - Подойди.
   Айт смотрел на Наследницу с непониманием. Он был бы более сообразителен, если бы не пытался одновременно разглядеть её шрамы. Зачем он это делал? Филард и сам не знал.
   Вздохнув, Мефиста повернулась к Филарду спиной.
   - Подойди ко мне сзади.
   Филард повиновался. Наследница взяла кинжал поверх руки плотника и поднесла к своей шее. Потом принялась показывать, по какой траектории должно двигаться лезвие.
   - Ты мне мешаешь, - строго сказала Мефиста, обернувшись к Айту. - Зачем ты зажимаешь руку?
   - Я боюсь тебя ранить.
   - Не бойся, - просто сказала Наследница.
   - Хорошо, - кивнул Филард, заметив, что строгость и упрёк ушли из её голоса.
   Раз за разом они повторяли то быстрый замах, то само смертоносное движение. Кроме того, Мефиста снабжала их урок подробным рассказом, на каком этапе нужно с силой надавить, а на каком наоборот ослабить руку.
   Наследница говорила своим обычным тихим и бесстрастным голосом, так, словно то, чему она учила, было резкой колбасы или хлеба. Возможно, для Мефисты это так и было, и Филарду стало грустно. Как она стала такой, как сейчас? Кем она была до того, как стала Наследницей? Что вообще на самом деле значит ей быть? Носить в себе магию Тёмных Богов, быть их представительницей в мире?
   - Ты отвлёкся и расслабился! - воскликнула Мефиста. Айт почувствовал в её тоне тревогу.
   "Что такое? - подумал он. - Ещё вчера она была совершенно спокойной... Впрочем, то было вчера".
   - Если ты не будешь предельно собран, - Мефиста снова была самим безразличием, - Рокс убьёт тебя.
   Айт кивнул и постарался сосредоточиться. Он не боялся демона, уже нет. Но по-прежнему боялся смерти, а потому старался довести эти два движения до совершенства.
   - Я только хочу, чтобы ты запомнил всё это хотя бы на несколько часов. На больше - и не нужно, и не получится.
   Филард снова кивнул, и они продолжили.
   Так прошёл почти час, а потом Мефиста вдруг убрала свою руку и сказала:
   - А теперь сам.
   Плотник растерялся. Он боялся, что, вспомнив рассказ Наследницы, вдруг немного надавит и...
   - Ну? - поторопила Мефиста.
   Филард нахмурился и осторожно заскользил кончиком лезвия по нежной шее...
   - Нет, - повернувшись, покачала головой Наследница. - Так ты и младенца не прирежешь.
   Филард разозлился. Он же для неё старается!
   - Ещё раз, - потребовала Мефиста.
   Айт почувствовал, как у него потеет живот. Ей что, жить надоело? Стиснув зубы, Филард схватил Наследницу сзади за балахон, размахнулся и... громко вскрикнув от боли, вдруг понял, что стоит на коленях перед Мефистой, а прямо в глаз ему смотрит остриё меча.
   - Демонские чары, что ты делаешь?!! - в ужасе заорал Айт.
   - Когда мы тренировались, ты использовал вторую руку? - спокойно спросила Наследница, не отводя клинок от лица Филарда.
   - Вторую руку?.. - задумался плотник. - Нет... кажется, нет...
   - Не использовал, - подтвердила Мефиста. - Почему?
   До Филарда наконец дошло. Наследница показала ему, что будет, если демон успеет его заметить.
   - Потому что если я коснусь демона прежде, чем лезвие окажется в его горле, он успеет разоружить и убить меня, - повторил Айт то, что полчаса назад говорила Мефиста.
   - Подними кинжал, - сказала она, убрав меч в ножны. - Попробуй ещё раз.
   Филард повиновался, пытаясь понять, как Наследница успела его разоружить и одновременно выхватить меч.
   - Рокс сделал бы это быстрее, - заметила Мефиста, словно прочитав мысли Филарда. - У него нет ножен, - напомнила она, - ему стоит только подумать.
   Айт представил, что могло произойти, если бы он сейчас не допустил эту ошибку с Наследницей. Вдруг напал бы так же и на демона? От этой мысли Филарду захотелось поблагодарить Мефисту, но он не смог себя заставить - почему-то не хватило духу.
   Наследница снова стояла к плотнику спиной.
   - Давай, сделай теперь как надо.
   - Подожди, а демон не услышит меня, когда я буду подходить?
   - Об этом мы поговорим, когда поставим ловушку. Нападай.
   Филард несколько раз вдохнул и выдохнул. Подойдя к Мефисте, он замахнулся и воспроизвёл всё точь-в-точь, как они делали вместе. Айт почувствовал, что вышло у него легко и уверенно. Улыбаясь, он отступил на шаг и уже ждал похвалы, когда вдруг посмотрел на кинжал.
   - Проклятье... - прошептал Филард.
   "Неужели я всё-таки надавил?" - не мигая, он смотрел на запачканный кровью клинок. И был не в силах пошевелиться. Он же говорил ей, а она... а она отвечала "не бойся"... Филарда крупно затрясло - он вспомнил, что, проводя лезвием по шее, почувствовал лёгкое сопротивление...
   - Мефиста? - позвал он с мольбой.
   Наследница повернулась, промакивая шею рукавом.
   - Вот теперь всё как надо, - сказала она спокойно. - Только надавишь чуть посильнее.
   Айт сел на землю и задышал часто-часто. Хотя от сердца отлегло, ему по-прежнему не хватало воздуха.
   - Что-то случилось? - обеспокоено спросила Мефиста.
   Филард изумлённо уставился на неё. "Она что, серьёзно? Или смеётся надо мной? У неё даже шрам останется!"
   - Устал? - снова обратилась к нему Наследница, и Айт понял, что она говорит абсолютно серьёзно.
   "Демонские чары, что нужно пережить, чтобы быть такой безразличной к собственной крови?!"
   За ответом не пришлось далеко ходить. Было уже достаточно светло, чтобы Айт мог видеть её лицо... частые сети порезов на огромном ожоге... и отрешённые тёмно-голубые глаза...
  

***

   Филард не отвечал на её вопрос, а только смотрел как-то странно. Мефиста, как ей казалось, неплохо разбиралась в людях, но этот взгляд был ей совершенно не знаком.
   - Пойдём, потом отдохнёшь, - сказала Наследница. Накинув капюшон, она забралась на лошадь, и Айт, словно в каком-то полусне, последовал её примеру.
   - Эй, - резко окликнула его Мефиста. - Витать в облаках - лежать в земле!
   Похоже, это подействовало. Непонятное выражение исчезло с лица Айта. Взгляд стал осмысленным.
   - Прости, я задумался, - сказал он, нахмурившись. - А куда мы направляемся?
   - Мы поставим ловушку ближе к деревне.
   - Почему?
   - Демон, как и жители Удентокка, в некотором смысле привязан не только к свече, но и к самой деревне. Так что при перемещении он будет ориентироваться и на неё. Чем дальше ловушка от вероятного места телепортации, тем она слабее и тем выше шанс, что она не сработает, - объяснила Мефиста, повернувшись к Филарду.
   - Понятно, - сказал он, немного подумав.
   Наследница удовлетворённо кивнула и, пустив Глорию рысью, мысленно добавила: "А ещё это возможный путь к отступлению".
   Мефисту так и не оставило плохое предчувствие. Она не спала всю ночь, думая, что может пойти не так. Но пойти не так могло всё, что угодно, а отказываться от риска, и так безумного, из-за предчувствия... Всё равно, что не вешаться из-за боязни захлебнуться собственной слюной.
   Наследница украдкой посмотрела на Филарда и покачала головой. Нет, парню нельзя ничего говорить об этом. Это только уменьшит его шансы. А их Мефиста считала довольно высокими. Сегодня Айт развеял её сомнения - он может это сделать, он способен. Хватит и смелости и решимости. Сила воли у Филарда есть, и для успеха ему даже необязательны те качества, на которые Наследница надеялась в начале.
   "Справиnbsp;тся и без них", - говорила себе Мефиста, стараясь заглушить смутные опасения. Но заглушить их не выходило. Наследница была почти уверена - что-то сорвётся.
   "А ведь он ещё так молод. Может, надо было его отпустить? Он хочет жить, очень хочет, я знаю..."
   Наследницу угнетало, что Айту грозит смерть, в то время как сама Мефиста ничем не рискует - магический пакт о ненападении падёт только со смертью последнего брата: демона Рокса, убийцы пятерых светлых наследников.
   "Что я делаю? Кого и против кого я вывожу? Да я же гоню мальчишку на верную смерть!"
   Конечно, Мефиста знала это и раньше, но почему она думает об этом именно сейчас? Потому что именно сейчас предчувствие давит на неё так сильно. И потому что только сейчас она поняла, насколько ей будет жаль этого парня. Он так молод и столько всего не видел... Но... много ли он увидит, когда будет вычеркнут последний город из списка? Когда в пепелище превратится весь известный ему мир? Да, возможно, и даже скорее всего, Филарду на этот мир наплевать, но останется ли так, когда он рухнет? Ведь тогда шанса спастись точно не будет. Всё перейдёт во власть единственной сущности, перед которой демоны - дети, а трёхтысячелетний кровавый спор Тёмных и Светлых Богов - невинные шалости.
   Вспомнив имя этой сущности, Мефиста затряслась от ненависти. Уже чуть было не собравшись остановить Глорию и отпустить Филарда, Наследница погнала лошадь галопом.
   "Я должна продолжить войну".
   После смерти Акенталла Боги ушли. И теперь она и Валентайн, избранный перед самым уходом - единственная защита покинутого мира от выродившейся древней магии.
   - Прости, Филард Айт, но кто-то должен остановить... это... - прошептала Мефиста, сдавливая в руке поводья.
   - Ты что-то сказала? - спросил Филард.
   - Почти приехали, - мрачно ответила Наследница, указывая на виднеющийся вдали Удентокк.
   Сердце Мефисты сжалось от ощущения собственной подлости, но решение было принято. Если она сейчас отступит, то в который раз ей придётся увидеть сотни обгорелых трупов: мужских, женских... детских... Трупов простых смертных людей, которых она так любила когда-то... И которые любили её... Перед глазами предстало пепелище Троквила. Когда она приехала, четверо были ещё живы. Они кричали и плакали. Умирая от ожогов, молились Светлым Богам, звали короля. Задыхаясь от рыданий, просили облегчения, смерти... Крупные слёзы покатились по щекам Наследницы - она никогда не забудет, как добивала их...
   "Прости меня, Филард Айт, - заскрежетав зубами, подумала Мефиста. - Ты должен попытаться. Ты нужен мне", - снова поддав лошади в бока, Наследница погнала её самым быстрым галопом. Сильные руки, плотнее обхватив талию Мефисты, сомкнулись на животе. Холод, обдающий Наследницу изнутри, растаял в их тёплом прикосновении, но в то же время стало ещё больнее...
  

***

   С той минуты, как Мефиста снова набросила капюшон, она как будто исчезла. Хотя они почти не разговаривали, Филард ощущал эту преграду так, словно мог её видеть, коснуться. Тёмный силуэт, прямой и гордый, казался символом бесчувственности, полного безразличия.
   Едва Глория остановилась, Мефиста спрыгнула с лошади.
   - Здесь, - сказала Наследница, оглядевшись. Её голос показался Филарду звонче, чем обычно.
   Спешившись, Айт попытался заглянуть в тёмный провал капюшона, но не увидел ничего кроме тени. Мефиста молча достала из сумки камни ловушки и протянула их Филарду.
   - Я думал, звезду сложишь ты... - удивился он.
   - Нет. Чтобы заклятие пало, я должна участвовать как можно меньше.
   Плотник поймал себя на мысли, что её голос странным образом сочетает в себе красивейшую мелодику и гулкую пустоту. Он ярок и объёмен, но в нём не прочтёшь ни единой эмоции. Словно вместилище этого музыкального чуда целиком и полностью оторвано от мира человеческих чувств.
   Наследница расчертила сапогом шестиконечную звезду. Филард положил по камню на каждый конец.
   - Что дальше?
   Мефиста, снова порывшись в сумке, извлекла оттуда свечу.
   - Куда указывает фитиль, туда демон окажется повёрнут лицом при перемещении.
   - И... и куда он должен быть повёрнут?
   - Ветер с юга, так что на юг. Туда, - Наследница кивнула в сторону, противоположную деревне.
   - А почему туда? И... причём здесь ветер? - спросил Филард, послушно укладывая свечу в указанном направлении.
   - Ты ведь спрашивал, как подобраться к демону незаметно?
   - Да.
   - Так вот, если ты будешь с подветренной стороны, демону будет тяжелее услышать тебя и учуять твой запах... Мы сделали ловушку узкой: когда ты станешь вот здесь, - Мефиста стала так, что перед ней оказался северный конец звезды, - тебе останется сделать только два шага. Быстро, но так, чтобы не потерять равновесие и не сбить камень.
   Айт немного потренировался и кивнул. Он вспомнил, как Мефиста провернула дело с племянником Грихена, и понял, что совершенно не боится. Она продумала всё до мелочей и довольно доступно объяснила, что и как делать. Филард не чувствовал ни опасности, ни желания сбежать. Он сделает это.
   "Я убью демона, - вспомнил плотник свои слова на площади. - Или убью или погибну сам".
   Айт улыбнулся, такой глупостью казались сейчас его опасения. Нет, он не умрёт сейчас. Как-то бы это было... слишком нелепо. Впрочем, кто знает...
   - Рокс появится через четверть часа, - сказала Мефиста, глядя на показавшийся край солнца. Её голос был по-прежнему безжизненным. - Вспыхнет свеча - и через мгновение он будет здесь. Не отходи далеко.
   Айт сел на землю рядом со звездой и посмотрел вокруг. Унылая грязевая пустыня осталась за горизонтом, и листья старых дубов, подёрнутые жёлтым, купались в утренней прохладе. Тучи почти совсем рассеялись, и небо было прекрасно. Первые солнечные лучи, прорываясь сквозь облака, таяли в теплеющем воздухе. На минуту Филард закрыл глаза. День будет чудесным. Плотник достал из кармана кусочек мыла и вдохнул его запах. Чувствуя, как лёгкий ветер ерошит его волосы, Айт понял, что счастлив, как никогда. Что делало его счастливым? Набор всяческих глупостей, странно соединившихся воедино...
   Филарду показалось, что он как будто исчезает, тая в этой непонятной радости, в этом бесплотном чувстве гармонии и блаженства. Когда всё закончится, он уляжется где-нибудь в траве и будет бесконечно смотреть на небо, такое невероятное в своих тонах, бледно-синих с лёгким оттенком фиолетового... Будет рассматривать желтоватые кромки облаков... и вдыхать неизвестно почему ставший любимым горьковатый запах полевых цветов...
   - Уже скоро... - прервавший его мысли голос Мефисты зазвучал по-новому. Филард уловил в нём резковатые отклики волнения и тревоги. Снова тревоги...
   Айт встал и, разминая ноги, вытащил кинжал. Он был великолепно заточен и отблески острых краёв прыгали в глаза надоедливыми "зайчиками".
   "А... а что если они меня и выдадут?" - испугался плотник и уже хотел спросить об этом Мефисту, но не успел.
   - Филард, свеча!
   Айт перевёл взгляд на загоревшийся фитиль, и трепет ужаса пробежал по телу. Плотник вдруг почувствовал себя совершенно неподготовленным - одно- единственное сомнение раздавило его уверенность в победе, и душу зажала растерянность. Но отступать было поздно. Воздух внутри ловушки исказился, и показалась чёрная мантия демона. Шесть белых разрядов одновременно ударили Рокса, и Филард в исступлении сорвался с места...
  

***

   Всё рухнуло. Рокс перенёсся сразу в демонской личине. Ловушка почти не причинила ему вреда. Одним ударом Рокс отбросил парня далеко назад. Плохое предчувствие Наследницы подтвердилось. Айта убивали, убивали у неё на глазах...
   Демон нанёс Филарду ещё один страшный удар, и Мефиста, услышав, как хрустнула кость, отвернулась. В душу ворвалось отчаяние. Наследница не могла видеть смерть первого и последнего человека, который взялся ей помочь; смерть того, кто, пытаясь спасти её, взвалил на совесть груз первого убийства; того, кто смотрел на неё без презрения, того, кем она решила рискнуть. Она хотела его отпустить, но не отпустила... могла бы предупредить, но не предупредила.
   Усилием воли Мефиста заставила себя повернуться и смотреть. Это - результат её поступка. Да, полчаса назад Наследница думала, что поступает правильно, но теперь...
   Одним мигом в голове Мефисты пролетели сотни разных мыслей. "Испугался один - погибли тысячи", - этим принципом оправдывала себя Мефиста, принимая своё непростое решение. Но... всё ведь было не совсем так. Да, эти "тысячи" небезразличны ей, но они - не самоцель. Всему виной ощущение собственного бессилия перед массовыми смертями. Наследница не могла больше оставаться безучастной, не могла больше стоять в стороне, пока слуги Хозяина убивают... Но горечь в том, что именно этим она сейчас и занималась. Стремления Мефисты посмеялись над ней. И, вздохнув, Наследница вспомнила другое древнее изречение: "избегая - найдёшь". Веками простолюдины неверно его трактовали, думая, что поиск обходных путей ведёт к успеху. Но изначальный смысл был таков: чем быстрее бежишь от судьбы, тем вернее её находишь. Да, поговорка срабатывала не всегда, но когда всё же срабатывала... это было по-настоящему страшно. А может... может всё дело лишь в её желании отомстить?
   Первое время Филард даже вставал после страшных ударов и пытался драться... или в ужасе вертел головой в поисках уроненного кинжала... Но так продолжалось недолго, и скоро Айт мог только лежать ничком и громко прерывисто хрипеть. А Рокс подходил снова и снова, поднимал и опять бил...
   В отчаянии Мефиста пыталась воспользоваться шаром энергии; пыталась подъехать и помочь бедному парню, но магия не желала наполнять руки, а сама Наследница не могла даже двинуться в ту сторону. Заклятие Братства сейчас сковывало Наследницу так сильно, что она не могла даже подбодрить Филарда криком. Мефиста задыхалась в собственном страдании. Чувство вины разрывало изнутри, терзало огнём сожаления и ошибки, осознанием чёрствой подлости.
   Но вдруг, уже готовые взорваться, все чувства как будто разом рухнули, и осталась лишь пустота. Уже через пару мгновений к Наследнице вернулись её обычные спутники: усталое спокойствие и равнодушие. Дочь Мрака не относилась больше к Айту как к живому. Она понимала, что он уже мёртв. Это - не битва. Бойня. И когда-то человек с душой, чувствами и переживаниями - теперь не более чем кусок сырого мяса в руках демона.
   Безразличие позволило Мефисте трезво оценить ситуацию. Рокс был не похож сам на себя: он мог бы прикончить Филарда одним ударом или испепелить энергией. Мог, но почему-то не делал этого. Даже оружие не вызвал, а бил голыми руками. Последний из Братства, всегда действовавший быстро и стремительно, сейчас убивал медленно, как будто даже показательно, картинно. Почему? Для кого старается? Для неё? Глупо, всё-таки она и не такое видела. Для Айта? Вряд ли он уже хоть что-то понимает...
   Наследница зябко повела плечами. Она вдруг снова испытала муторное ощущение присутствия, то самое, что преследовало её по пути из Троквила в Удентокк. Мефисте показалось, что она уже почти подошла к разгадке всех этих странностей, когда услышала слабый булькающий голос.
  

***

   - Не надо, - хрипел Филард, пытаясь не захлебнуться в собственной крови. Плотник не понимал, что происходит. Ему казалось, что сердце стучит не в груди, а где-то в голове. Всё смешалось, и сквозь густую пелену Айт видел только тёмно-красные глаза и пепельно-чёрную бугристую рожу.
   - Не надо, - снова пробормотал Филард, чувствуя, как его поднимают и встряхивают.
   Мыслей не было. Только ощущение смерти и острые покалывания в груди.
   - Не надо! - уже в отчаянии молил Филард.
   "Как хочется жить! Мамочка, как хочется жить..."
   Глухой удар послал Айта обратно на землю. В голове снова загудело. Плотник всхлипнул и, случайно сглотнув крови, закашлялся. С каждым содроганием тела грудь прорезала невыносимая боль. Филард не мог восстановить дыхание. Он пытался снова попросить пощады, но вместо голоса слышал только хрипы и кашель.
   В голове, перебивая стук сердца, раздавались тяжёлые шаги демона. Мускулистая рука подняла Филарда, и плотник полетел на землю.
   Земля забилась Айту в рот, сделав из крови густую кашицу. Плотник попытался сплюнуть её, но не получилось - язык еле ворочался, а челюсти свело в одном положении. Вдруг Филард понял, что вообще больше не может дышать. От недостатка воздуха голову словно сдавило со всех сторон. Плотник в бессилии схватился за горло. Даже сейчас он больше всего боялся удушья...
   Айт чувствовал, как наполняющая рот кровь начинает раздувать щёки. Челюсти свело ещё сильнее, и плотник интуитивно глотнул. Мерзкая кашица, кое-как пропихнувшись через горло, пошла обратно носом. Филард зашёлся диким кашлем и выплюнул несколько кусков грязи. Теперь он снова мог дышать. Хвала Светлым Богам, ему предназначалась не такая страшная смерть.
   Когда плотник окончательно понял, что не задохнётся, у него как будто даже прояснилось перед глазами. Рокс неторопливо приближался. Но Филард больше не смотрел на него. Он в последний раз наслаждался солнечными лучами, от которых так отвык; необычной палитрой осеннего неба; чуть подёрнутыми жёлтым листьями; тусклым обаянием блекнущей травы. Айт больше не просил пощады. Немного приподнявшись, он посмотрел в красные глаза и раздражённо бросил:
   - Ну давай уже...
   В голове у Филарда зашумело. Тело снова напомнило о том, что ему пришлось пережить, и плотник жалобно застонал. Отвернувшись от демона, что стоял, ухмыляясь в никуда, Айт нашёл глазами Наследницу. Как больно было сейчас наблюдать её величественную осанку! Только что на глазах этой гордой женщины Филард умолял не убивать его. И теперь плотнику было стыдно за это.
   "Хотя... какая разница?" - всё равно ведь, что о нём скажут после смерти. Славы он хотел при жизни. На мгновение плотнику показалась, как будто в душе промелькнуло нечто похожее на тревогу о судьбе родной деревни, а может даже и королевства.
   "Глупости, - отмахнулся Филард. - Каждый умирает за себя".
   Кровь продолжала гулко барабанить по вискам. С горькой иронией Айт понял, что его даже не нужно добивать. Плотник чувствовал: если сознание сейчас уйдёт, то он больше не очнётся.
   Всё вокруг пошло тёмными пятнами. В руке Рокса появился кинжал, и Филард закрыл глаза - всё-таки дождался.
   Последний миг жизни тянулся невыносимо долго. Сердцебиение становилось всё реже, а кровь двигалась по телу всё медленнее. Громкий шум крови в голове теперь напоминал уютное плескание речных волн. Всё потеряло значение... Сейчас его коснётся холодная сталь, и Филард встретится с вечностью...
   Дикий рычащий крик заложил Айту уши и вырвал из смертельного полусна. Плотник вздрогнул и поднял заплывшие веки. Почти замершее сердце Филарда снова бешено забилось. Над плотником корчился в агонии последний демон Братства.
   - Да, вы можете уничтожить меня, можете пытать, но жертвовать собой я не дам!!! - орал в небо Рокс.
   Айт посмотрел в вылезающие тёмно-красные глаза и понял, что никогда не видел такого ужаса и такой боли. Рык демона то клокотал ударами грома, то срывался на пронзительный визг. Тело Рокса, упавшего на колени, били крупные судороги, и, хотя Филард не видел огня, ему показалось, что он чувствует запах гари.
   Неудобно запрокинув голову, плотник так и смотрел в оцепенении на страшные муки своего врага, не чувствуя ни торжества, ни жалости.
   - Подбери его кинжал! Добей его скорее, иначе всё потеряно, навсегда!!!
   Филард не думал, а только повиновался взволнованному женскому голосу. Подняв оружие, Айт схватил визжащего демона и стал остервенело бить его ножом: в живот, в грудь, в лицо, ещё и ещё. Демон был уже мёртв, а Филард всё не останавливался. Лишь когда тело Рокса задымилось, плотник в изнеможении откатился. Последние силы ушли. Где-то рядом что-то ярко полыхнуло. Тучи снова закрыли солнце.
   "Жалко, не будет чудесного дня", - улыбнулся Филард, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
  

***

   Мефиста спрыгнула с лошади и побежала к Айту. Чуть звенящий ветерок заставил её остановиться. Всё встало на свои места - Хозяин решил, наконец, покончить с затянувшимся ненападением.
   Рука Наследницы осветилась синим, и в оболочке шара запрыгали маленькие сверкающие нити. Девять силуэтов появилось из ниоткуда, и в Мефисту устремилось сразу несколько молний.
  

Глава 10

   - Зачем вы призвали меня, Хозяин?
   - Как там наш светлый король? Скучает? - спросил Верховный Демон, неторопливо перелистывая страницы какого-то фолианта.
   - Всё без изменений, Хозяин.
   Верховный Демон захлопнул огромную книгу.
   - Пришло время повеселить его...
  

***

   Король видел тяжёлые сны. Ему всюду мерещились бесконечные предательства. Образ старшего брата, вдруг выплывший из темноты, горячо призывал никому не доверять. А через миг жрецы уже резали его все вместе. Бедный славный Акенталл... А вот уже снова живой он чему-то учит младшего брата, подшучивает над ним, одобрительно похлопывая по плечу. Валентайн почему-то видел себя как ребёнка, хоть и разница в возрасте у них с братом была всего четыре года. И этот маленький приемник смотрел на смеющегося короля мрачно и тревожно...
   Потом Валентайн видел, как прежние светлые представители сражаются с тёмными, и последние погибают во имя спора, продолжающегося уже три тысячи лет. Ни одна из сторон не хочет уступать, выбирая всё новых и новых ставленников. И история повторяется из раза в раз. Светлые всегда побеждали тёмных, но оказывались бессильны перед слугами Хозяина. Кроме Акенталла, сильнейшего из ставленников, перед которым, как было принято считать, трепетали все, кроме Верховного Демона. Великий король был уже готов ко встрече с Роксом, одним из старейших существ в низшем мире, когда погиб от руки предателя - тогда из-за странного бунта так и не удалось узнать чьей.
   Валентайн открыл глаза и сел в кровати - он уже минуту, как не спал. Короля охватило чувство тревоги и подозрительности. А ещё вины. Конечно, предатель мог быть убит во время сражения, что состоялось в тот день. Наследник как сейчас видел огромную толпу сектантов, что ворвалась во дворец. Убивая, они забирали с собой трупы и кричали на непонятном языке. Валентайн запомнил только одно слово: "стерне"... К тому времени уже узнали о смерти великого короля, и деморализованная гвардия, кое-как отбив атаку, не стала преследовать отступившего с мёртвым грузом врага. С того дня о сектантах больше никто ничего не слышал. Тогда было перебито много воинов и жрецов, как старых, так и совсем молодых, но... но Валентайн чувствовал - предатель до сих пор жив.
   Впрочем, когда почти через двадцать лет началась война, это не помешало новому королю, уже ставшему Наследником, разделить магию. До него никто и никогда этого не делал. Валентайн был в таком отчаянии, что не мог поступить никак иначе - демоны принялись опустошать королевство. Сначала казалось, что они сжигают деревни и города в алфавитном порядке, но потом последовательность начала казаться случайной. Пока лейтенант Гросс, вернее, тогда ещё сержант, помогая одному из первых павших гарнизонов, не захватил потрёпанный документ. Наследник не мог его не узнать - именно о нём когда-то говорили Светлые Боги: "когда в руки твои попадёт список Верховного, возьми свечу и прочти заклинание, которое мы поведали тебе в первый год подготовки". Применив почти забытую формулу, Валентайн узнал, что заклинание свечи ограничивает агрессию демонов на города и деревни. Один демон - одно селение. Если что-то сорвётся, повторная атака переносится в конец списка - на второй круг. Также это заклинание дало жителям королевства выбор - сдаться на милость или сразиться. В первом случае часть жителей могли оставить в живых как рабов, часть - как будущих серых солдат. Впрочем, бывало, что рабскими делали целые города. Что касается второго случая - защитников перебивали всех до единого.
   Поначалу самой большой проблемой стало то, что ограничения действовали только для демонов. Серые солдаты могли прийти в любой момент и сделать что угодно. Валентайн начал воевать практически вслепую, и вскоре оказался в плачевном положении. Со своей стороны, столкнувшись с небольшим, но яростным сопротивлением, Хозяин перестал посылать Серую Армию в провинции и направил все силы на столицу. Она не выстояла, и король с оставшимися войсками вынужден был бежать в горную крепость.
   Их преследовали только солдаты. Как король позже узнал, как раз в то время начали пропадать демоны, и Хозяин вынужден был созвать Братство для какого-то мощного заклинания, причём такой силы, что понадобилось присутствие всех обитателей низшего мира. Отозвав все гарнизоны к новой твердыне, и устроив оборону замка, Валентайн так и не успел узнать, что это было за заклятие. Королю доложили только, что это как-то связано с Наследницей Тёмных Богов, обросшей слухами и легендами сильнее всех своих предшественников, вместе взятых.
   Валентайн встал и прошёлся по комнате. Одной из главных целей представителя Светлых Богов было убийство оппонента. Это было и одним из главных направлений обучения, подготовки перед передачей божественной магии. Все тёмные наследники, начиная от Кориаса, самого первого из них, творили страшные вещи, в которых не было ни цели, ни причины. Именно поэтому тёмные подвергались обязательному уничтожению светлыми. Но король не мог исполнить свой долг ни перед Богами, ни перед народом: Наследницу он даже не видел и не представлял, чему верить из всего, что рассказывали о ней... Неужели тому, что она убила свою мать? Что же до людей, то... их уничтожают тысячами... Когда Валентайн, опасаясь прибытия демонов, поставил односторонний щит, он загнал себя в ловушку. Низший мир ожил, и начались постоянные атаки слуг Верховного. Они ослабляли преграду и изматывали держащих.
   Король глубоко вздохнул и снова сел в кровати. Он вспомнил, как тяжело было держать щит в одиночку. Но бывшие жрецы, среди которых, может быть, даже убийца его брата, справлялись. И справлялись, надо сказать, отлично.
   "Тогда почему же мне не по себе?"
   Валентайн встал, оделся и прошёл в тронный зал. Встав у окна, король по обыкновению принялся изучать хитросплетения стен, пока до его слуха не донеслись шаркающие шаги.
   - Чем порадуешь, первый маг? - бросил Наследник, не поворачиваясь.
   - Две новости, мой король.
   - Хорошую.
   - Тебе лично ничего не угрожает.
   Валентайн изогнул бровь и повернулся к Хейну.
   - Плохую...
   - Я принёс письмо от Серой Армии, мой король. Вот оно.
   - Верховный Демон отправил мне письмо? - ухмыльнулся Наследник, принимая свиток с уже сломанной печатью. - Неужели?
   - Отправил, мой король, но не тебе - я перехватил его.
   Валентайн, собравшийся было заглянуть внутрь, прочёл подпись, выжженную на красной ленте: "Капитану королевской гвардии сэру Олтону Клифу".
   Быстро взглянув на Хейна, Наследник развернул письмо и уставился в закопченную бумагу. Послание содержало всего два слова: "Скоро - Гроклен". Валентайн снова перевёл взгляд на первого мага.
   - Мой король, он имеет право знать.
   - Я сам ему скажу, - мрачно ответил Наследник. - Можешь идти.
   - Долгих лет.
   Первый свободный маг удалился, а в душе Валентайна скользнуло что-то похожее на неприятное подозрение. Ведь он никогда не подозревал Хейна!
   "Нет, невозможно, - отмахнулся король, однако, свернув послание, засомневался: - Но почему я тогда направил за ним Гросса? Нет, я не должен исключать ничего..."
   Оторвавшись от мыслей о смерти Акенталла, Наследник разгладил красную ленточку, и почёсывая бровь, медленно проговорил:
   - Бедный Клиф...
   Валентайн решил не откладывать и, шумно выдохнув, направился в картинную галерею. Он знал, каким ударом для капитана станет сообщение об его городе. Там у Клифа остались родные.
   Не успел король пройти и половины коридора, как к нему подбежал запыхавшийся гвардеец. Валентайн узнал воина из охраны держащих и сердце нервно застучало.
   - Мой король... Беда...
   - Что такое?!
   - Держащие... с ними что-то не так!
   Валентайн бежал вместе со стражником к самой важной во дворце зале. Он догадывался, в чём дело, но молился Светлым Богам, чтобы это было что-то другое.
   - Мой король! - на полпути перед Валентайном вырос Хейн.
   - Что такое?! - закричал Наследник, остановившись, чтобы не сбить с ног первого мага.
   - Подкоп, мой король!
   - И всего-то? Сделайте навстречу свой, чуть выше. И залейте всё кипятком! - раздражённо приказал Валентайн и снова побежал.
   - Это ещё не всё, за щитом на востоке творится что-то непонятное! Это важно! - кричал Хейн вдогонку.
   - Что за щитом - не важно! - отрезал Валентайн. "Что может быть важнее держащих?!"
  

***

   Капитан Клиф выглядывал через высокое окно. Далеко впереди, в нескольких десятках метров от передней линии врага, почти у самого щита, происходило странное.
   От строя то и дело отделялось трое серых солдат. Они снимали броню и одевались в обычную крестьянскую одежду. Двое - в мужскую, один - в женскую. Это могло бы выглядеть смешно, но почему-то не выглядело... Троица становилась в линию, и поворачивалась лицом к замку. Потом появлялся демон и по очереди убивал их.
   Клиф совершенно не понимал, что это могло значить, но каждый раз отмечал новые детали. Один из солдат неизменно хромал на правую ногу; второй одевал не мужскую, как показалось вначале, а детскую одежду; на третьем был передник целительницы... Ещё более странным было то, что каждый раз демон убивал их новым способом: сжигал молнией, резал кинжалом, душил, сворачивал шею, превращался и разрывал когтями... Снова и снова слуга Верховного демонстрировал чудовищную изобретательность.
   "Что это, попытка моральной атаки? - про себя хмыкнул Клиф. - Нет, - решил он, - слишком глупо, гвардейцы и не такое видели... Но тогда что?"
   Зрелище было не из приятных, и кого-то бы поразило до глубины души, но точно не Клифа и королевских воинов: что им до мучений лишённых человечности существ, которые только боль и могут чувствовать, но при этом даже крика себе не позволяют? Нет, всё это производило на бравого капитана впечатление лишь по одной причине - совершенной непонятности и нелогичности.

***

   Король вбежал в просторную залу и захлопнул за собой дверь. Лица погружённых в транс магов покрывала испарина, все они были очень бледны.
   - Мой король, это... это очень плохо? - спросил начальник стражи.
   - Ерунда, - облегчённо махнул рукой Валентайн. - У меня тоже такое было... поначалу... И стоило дёргать меня по пустякам?! - разозлился король.
   - Прошу, прости меня, мой король.
   - Нет, лейтенант, - немного подумав, спокойно сказал Валентайн. - Я не прав. Ты ведь не можешь определить, когда дело плохо, а когда нет. Так что - зови при любых изменениях.
   - Сделаю.
   - Это всё?
   - Да, мой король.
   - Долгих лет, - коротко бросил Наследник и вышел.
   На душе было отвратительно. Первого взгляда на держащих оказалось достаточно, чтобы понять: худшие опасения Валентайна оправдались. Король солгал гвардейцу - держащие почти при смерти и не смогут обслуживать щит дольше чем месяц-два. Их, конечно, можно заменить, но... они всё равно не выживут, а король останется совсем без магов. Только сейчас Наследник понял, что такой огромный барьер способен был держать только он. При всей полноте силы.
   Чувство ошибки скользкой змеёй хлестало по сердцу, а визит, который предстояло нанести капитану, только добавлял в душу едкой пряности беды...
  

***

   Хейна озарила внезапная догадка, и он со всех ног бросился в залу держащих. Но старые ноги королевского приближённого были уже давно не те: маг разминулся с Валентайном и уже не успеет его предупредить.
  

***

   Клиф смотрел, как серым солдатам проламывают черепа, когда вдруг за дверью послышались негромкие шаги. Капитан выхватил меч. Его примеру последовали гвардейцы у дверей. Остальные тоже взялись за оружие, но отступили назад, чтобы не мешать.
   Через миг все вздохнули с облегчением - в галерею вошёл король.
   - Мой король, - поклонился капитан. - Опасность для тебя миновала?
   - Я по другому поводу, Олтон, - мрачно сказал Валентайн.
   - Олтон? - удивился Клиф. - Ты редко называешь меня по первому имени, мой король...
   Капитан постарался припомнить все случаи, когда король обращался к нему так неофициально. Но в голову пришёл только один - известие о смерти кузины. Клиф внимательно посмотрел на монарха. Но тот молчал. Только смотрел с каким-то жалобным сочувствием.
   - Тебе письмо, - сказал он наконец, и гвардеец увидел в руках короля свиток тёмной бумаги с красной ленточкой.
   - От кого? - изумился капитан, ожидая, что Валентайн отдаст ему послание, но Наследник всё не делал этого. - Из дома? - снова спросил Клиф, - но ведь наших голубей перехватывают...
   - Нет, Олтон, - ответил король, неуверенно протягивая письмо, - не из дома...
   Взяв свиток, капитан заметил, что Наследник начал прятать глаза и, в конце концов, остановился взглядом у Клифа за спиной. Только гвардеец собрался прочесть, как король вдруг оттолкнул его и подбежал к окну.
   - А, это, - хмыкнул капитан, догадываясь, что привлекло внимание Валентайна. - Демоны развлекаются.
   Король резко развернулся и застыл, как-то странно глядя на письмо в руках Клифа.
   "Скоро - Гроклен", - прочёл капитан. Через миг его затрясло, и он снова посмотрел за восточную стену. Потом перевёл взгляд на портрет девчушки, похожей на его тётку. И опять в окно... Троих переодетых солдат убили снова, но Клиф не обратил внимание как: он думал о своём одноногом отце, тёте-целительнице и смешном маленьком племяннике, что остались в Гроклене... Нет, там внизу... это была не моральная атака королевского войска. Это была моральная атака лично против капитана Клифа. И, что самое страшное, она удалась...
  

***

   Король подошёл к Олтону и положил руку ему на плечо. Капитан смотрел в пол. По лицу гвардейца пробегали судороги отчаяния и злого бессилия. Наследник знал, о чём сейчас думает Клиф - все зверства, что происходили за окном, он сейчас примеряет на свою семью...
   Валентайн закусил губу - он понял, о чём хотел сообщить Хейн. Если бы король остановился и выслушал его, возможно, боевой дух лучшего воина удалось бы сохранить.
   Наследника снова захлестнуло предчувствие скорой беды. Вот-вот произойдёт что-то страшное, а его главная опора сломлена, безнадёжно сломлена.
  

***

   Муторное чувство наблюдения всё не исчезало.
   Мефисте противостояли три демона и шесть серых солдат. Хотя марионетки и скрылись за деревьями, чтобы не мешать своим и не попасть под удар, Наследнице приходилось по-настоящему туго. Постоянно уворачиваясь от молний, она уже несколько раз успела подумать, что её борьба завершится, не успев продолжиться. Но колкое ощущение тёмной силы, исходящей от пальцев, опьяняя, накрывало с головой. Тело становилось всё горячее, всё подвижней и злей. Божественная магия давала хрупкий шанс, взамен забирая человечность. И чем чаще сила использовалась, тем больше сужалась дорога возвращения. Именно поэтому Мефиста не использовала магию против смертных или для бытовых целей. Но в схватке с несколькими демонами, а часто и с одним, иного выбора не было.
   Не останавливаясь ни на миг, Наследница постоянно перебегала с места на место, и метала шар энергии туда, где начинал дрожать воздух. Вскоре определить, где появится демон, стало гораздо сложнее. То тут, то там горела трава и вспыхивали деревья. Горячий воздух скрывал перемещения, и Мефиста поняла, что сделала ошибку, не ориентируясь изначально на слух. Наследница сразу же постаралась исправиться и сменила тактику.
   Теперь уклонившись от молнии, она не оглядывалась, а на миг замирала и прислушивалась. Потом бросала шар на звук и стремительно меняла позицию. Но на внутреннюю перестройку потребовалось время. Раз или два Мефисте повезло, и она ушла от очередной атаки не благодаря умению, а благодаря реакции. Наследница всегда считала это первым признаком поражения.
   Но скоро слух достаточно обострился, и яркая вспышка дала понять, что демонов осталось двое. Они продолжали мелькать по поляне, однако теперь атаки стали немного реже. Начавшая уставать Мефиста получила возможность передышки, но не воспользовалась ей - не хотела привыкать к более низкому темпу. Это лишало преимущества. Потому напротив, несмотря на усталость, Дочь Мрака попыталась ускориться.
   Где-то совсем рядом послышалось колебание ветра. Резко повернувшись, Наследница с ходу бросила шар. Второй демон вспыхнул и осыпался быстро догорающим пеплом. Она уже готова была с ходу покончить с последним, но он не показывался. Вместо этого на поляну со всех сторон высыпали серые солдаты...
   Энергетический шар раздувался в руках Наследницы. Она бы могла разделаться с ними очень быстро. И ей хотелось этого, страстно хотелось. Божественная магия клокотала внутри, призывая убивать. Всех и вся, демонов и смертных, подлецов и святых... Но Мефиста колебалась. Это был один из тех случаев, когда людские чувства и размышления губительны: замерший на месте сомневающийся воин - отличная мишень.
   "Летаешь в облаках - лежишь в земле", - говорила Наследница Филарду. Но что же теперь делает сама?
   Превозмогая тёмные желания, Мефиста всё же заставила шар исчезнуть. Она больше не сомневалась. Серые солдаты - несмотря ни на что, смертные. И риск потом никогда не опомниться соответствующий.
   Выхватив верный меч, Наследница попыталась разорвать не успевшее сузиться кольцо. Но, бросившись на одного из серых солдат, спиной почувствовала взгляд и что есть силы прыгнула в сторону. Молния сожгла её несостоявшегося противника, а демон снова растаял в воздухе. Не успела Мефиста опомниться, как ей пришлось лёжа отбиваться от другого солдата. Отражая неудобные удары длинного меча, Наследница максимально сосредоточилась: пока противник нападал со стороны головы, но если он зайдёт с другой... можно легко остаться без ног, так и не дотянувшись до вражеского клинка.
   Удары, что приходилось отбивать, прикладывая силу, сушили руку. Наследнице нужно было время для манёвра, но времени-то как раз и не хватало - к ней направлялись ещё двое.
   "Надо действовать. Немедленно".
   Что есть силы отбив клинок, Мефиста вскочила на ноги, рискуя пропустить смертельный удар в спину. Но не пропустила - солдат, не ожидавший от неё такой силы, потерял равновесие и не успел сделать новый замах.
   На миг все серые солдаты перестали существовать - слева послышался позвякивающий ветерок. Решение пришло мгновенно - Наследница метнула меч...
   Раздался ни на что не похожий звук - звук лезвия, пропарывающего плоть. Уже замахнувшись, чтобы бросить молнию, демон упал замертво.
   В тот же миг Мефиста уже уклонялась от меча всё того же солдата. Наследница понимала: если сейчас она бросится за мечом, то окажется в кольце врагов, из которого только что собиралась вырваться. Но просто сбежать - нельзя. Здесь Филард и Глория, путь к которым отрезан. И на которых солдаты могут обратить внимание...
   Мефиста уклонилась в полуобороте и кинулась к центру площадки, где только что загорелся труп демона. Овладев мечом, Наследница осмотрелась. Пятёрка серых солдат окружила её даже быстрее, чем можно было ожидать. Ради сегодняшней задачи этих совершенных воинов переодели в мобильные кожаные доспехи. На преимущество в скорости, которое помогало Мефисте в предыдущих боях, больше рассчитывать не стоило. А на что же тогда?.. А, ни на что: только на меч и силу воли.
   "Интересно, - про себя ухмыльнулась Мефиста, - а король Валентайн на них же рассчитывает?"
   Безликие приспешники демонов действовали слажено, нападая с разных сторон то по двое, то по трое. Остальные отступали на шаг или два, чтобы не попасть под замах. В то же время они успешно прикрывали друг друга, и быстрые контратаки Мефисты оборачивались бессмысленной тратой сил. После минуты бескровного боя Наследница начала выдыхаться. Ей приходилось постоянно крутиться на месте, отбивая частые удары. Почувствовав страшную боль в пояснице, Мефиста начала уходить в глухую оборону. Отражая атаки, она ловко перехватывала меч то за гарду, то за незаточеный участок клинка. Но противников было трудно чем-то удивить... Да и время, что она раньше тратила на попытку атаки, куда-то бесследно исчезло. Объяснений могло быть только два: или солдаты увеличили темп, или сдала она. Но нет, серые солдаты, действуя изначально на пределе возможностей, продолжали в том же духе.
   Сжав зубы, Наследница постаралась вернуть утраченные позиции. И вдруг её что-то дёрнуло. Это после очередного выпада меч серого солдата застрял в её балахоне. Кто обратит это в преимущество, решилось мгновенно - одним ударом Мефиста отсекла руку противника. Не замедлив воспользоваться болевым шоком, Наследница толкнула солдата на одного из двух нападавших и подсев под удар второго, успела резануть его по бедру.
   В тот же миг она чуть не получила удар сзади, но отпрыгнула в сторону, где её успешно прикрыл искалеченный солдат. Быстро вытащив запутавшийся в мешковине меч, Наследница попробовала пронзить им сразу двух врагов: калеку и того, что стоял за ним. Но убила только первого - второй уже сменил позицию и сразу же атаковал слева. Короткая неразбериха закончилась. Серые солдаты снова действовали как один.
   Но теперь их было четверо, и из раны одного из них густо сочилась кровь.
   "Посмотрим, на сколько тебя хватит", - подумала Мефиста.
   Изредка раскрываясь, она несколько раз атаковала раненого противника. Наследница стремилась заставить его больше двигаться, а значит быстрее терять кровь и силы.
   Уже через минуту или две Мефиста заметила, что её старания не прошли даром - раненый начал действовать медленно и вяло. Впрочем, один из солдат, видя это, активней прикрывал его. Но Мефиста не успела сыграть на рассеивании внимания - чем слабей становился товарищ, тем меньше прикрывающий его опекал.
   Раненый сражался до отказа, но уже скоро сделал ошибку. Его замах был слишком медленным, и низким ударом Наследница вскрыла солдату живот.
   На поле боя стало просторней. Шансы нападающих снова выросли, и Мефиста похвалила себя за то, что не предалась опасной радости. Но в глубине души она не могла не ликовать: трое - это уже реально. Не будь она так измотана...
   И вот тут произошло то, чего давно можно было ожидать - усталость сказала своё слово. Отбивая очередной выпад, Наследница поставила блок недостаточно жёстко. Лезвие скользнуло по шраму...
   Во всех красках ожила встреча с древним злом, с необузданной выродившейся магией. В одно мгновение Наследница пережила то, что переживала годы назад. Лицо жгло, холодило и снова жгло... А потом клинок бил и бил, рассекая повреждённую кожу, которую не могла восстановить даже самая сильная магия Тёмных...
   Мефиста упала на колени - такой страшной была боль от лёгкого пореза. Рыдание перехватило горло. Наследница поняла - всё кончено. Но убьют её не серые солдаты. Её убьёт воспоминание. Одно-единственное воспоминание о Стержне.
   Мефиста выпустила меч из руки. Стало всё равно...
   Очнуться Наследницу заставило неистовое конское ржание. Глория ураганом промчалась по поляне, растоптав одного из солдат.
   - Глория, назад! - испуганно закричала Наследница. - Убьют же...
   Мысль Наследницы о том, что могут причинить вред самому дорогому для неё существу, придала сил.
   Увидев, что хозяйка снова с оружием и на ногах, лошадь скрылась за деревьями - она до смерти боялась серых солдат. "Две корзины яблок, - подумала Наследница, уклоняясь от меча. - Две большие корзины..."
   Противников осталось только двое. Двоих Мефиста уже побеждала. Правда, тогда они были в тяжёлых нагрудниках.
   Отголоски боли продолжали витать в сознании, и Наследница снова чуть не пропустила удар. Но, вспомнив всё, что на кону, Дочь Мрака стиснула зубы. Она позволила всему своему гневу вылиться наружу. Всей годами накапливаемой ненависти.
   Чудовищно сильным ударом Мефиста срубила голову одного из врагов, и она покатилась по выгоревшей земле. Внутри снова заиграла жестокость, тёмное наследие опять требовало выхода. Тело так и переполнялось желанием испепелить оставшегося врага, развеять по ветру одним касанием искрящегося шара. Но Наследница боролась. Чем чаще применяется божественная магия, тем сильнее зов, тем могущественней соблазн. Пройдёт время - он ослабеет. Но пока - пока надо держаться, изо всех сил...
   Последний воин был искусней других. Должно быть, в момент подготовки его мозг оказался наиболее развит. И Верховный Демон не поскупился...
   Движение за движением к Наследнице возвращалось спокойствие. Она больше не совершала ошибок, не полагалась на чистую реакцию. Каждое движение, как в защите, так и в атаке, было точным и продуманным.
   Вдруг Мефисте показалось, что при всей своей искусности и знаниях, её враг редко выходил на поле боя. Эту догадку можно было проверить...
   После нескольких пробных ударов Наследница усмехнулась про себя. Её противник был умён, даже очень. И боевого опыта ему было не занимать. Он нарочно вводил Мефисту в заблуждение, стараясь усыпить её бдительность. Враг ждал, что Наследница или станет чаще раскрываться, или один раз раскроется сильнее, чем нужно.
   Но, разгадав этот замысел, Мефиста напротив стала раскрываться всё реже. Разыгрывая усталость, она наносила всё более медленные удары, а вскоре перестала атаковать совсем. Эта уловка могла подействовать по одной-единственной причине: Наследнице почти не приходилось играть. Вот-вот она упадёт от бессилия. Но ей хватит сил нанести один смертельный удар. Надо только выманить...
   Не забывая смотреть под ноги, Мефиста отступала к деревьям. Она не могла понять, действует её хитрость или нет. Враг наносил быстрые, короткие удары. Они были осторожными и несильными. Так аккуратно можно действовать как с намерением прощупать защиту полного сил противника, так и с целью окончательно измотать - когда полностью уверен в скорой победе и рисковать попросту незачем.
   "Незачем, но придётся", - подумала Мефиста, выбирая место, где деревья растут как можно гуще. Там, с её коротким мечом, она получит преимущество, такое необходимое сейчас.
   Но до деревьев Наследница не добралась - противник, очевидно угадав её планы, начал активней атаковать. Серый солдат решил добить её как можно быстрее.
   Отражая удары, снова сильные, Мефиста сосредоточенно следила за движениями марионетки. Спешка заставляет ошибаться.
   "Вот!" - Мефиста заметила, что время от времени, стараясь как можно сильнее замедлить её отступление, враг делает глубокий выпад и пытается достать её остриём. Наследница попробовала отступать быстрее, провоцируя врага продолжать...
   Серый солдат снова подался вперёд и далеко вынес меч. Уклонившись и защищая себя клинком, Мефиста вдруг сделала шаг навстречу и резко рубанула с разворота.
   Кровь хлестала из разорванного на груди доспеха. Солдат попытался ударить в ответ, но не успел - Мефиста проткнула его насквозь и повернула лезвие в ране.
   Столкнув труп коленом, Вестница Смерти бессильно опустилась на землю. Сейчас Мефиста не пошевелилась бы, узнай даже о новом отряде, прячущемся за деревьями. Но, кажется, больше никого не было; даже чувство слежки исчезло... Сегодня всё могло закончится. Победа далась тяжело, очень тяжело. Наследница не могла думать ни о спрятавшейся Глории, ни о лежащем неподалёку Филарде - ни о чём. По венам разлилась равнодушная пустота и непробиваемое больное спокойствие...
   Но Наследница не позволила себе предаться этому всепоглощающему чувству. Через миг то, о чём нельзя было думать во время боя, снова проступило в голове - Мефиста погубила человека, который ещё позавчера пытался спасти ей жизнь. И хотя он выполнил свою миссию, своё обещание...
   Наследница вдруг вскочила так легко, как сама от себя не ожидала: чувства раскаяния и вины снова породили надежду, как и тогда, за миг до появления демонов.
   "А вдруг он ещё жив?" - и Вестница Смерти помчалась к распростёртому телу Филарда.
   Шанс был мизерным. Чтобы выжить после такого, жить надо хотеть очень сильно. Но если он всё-таки жив, то... возможно, лучше бы ему было погибнуть - удары демонов дробят рёбра...
  

Глава 11

   - Мой король, я по поводу подкопа...
   - Что там, уже затопили? - изумился Валентайн. - Так быстро?
   - Напротив, мой король. Они остановились.
   - Что, - поднял бровь Наследник, - больше не копают?
   - Даже до стены не добрались.
   - Тогда и вы не копайте. Но... будьте начеку.
   - Сделаю. Долгих лет.
   - Долгих лет, - отстранённо ответил Валентайн.
   В последнее время у короля накопилось слишком много вопросов. Сначала Хозяин начал шествие по городам, а потом двинул армию на столицу. Он хочет захватить страну, это очевидно. Но почему Хозяин не начал опустошение Дагоффы раньше? Что его держало? Мощь Акенталла? Нет, конечно. Светлые Боги? Тоже нет - они не имеют власти над Хозяином и демонами, а только дают вдохновение и знания для борьбы с ними.
   Король шумно выдохнул и, закусив губу, продолжил размышлять.
   "Ясно и другое - одна из целей Верховного Демона - моя смерть. И эта цель не менее важна, иначе Хозяин не послал бы сюда всю армию - с другими наследниками он справлялся иными способами и при этом малыми силами... Что такого особенного во мне? Ничего. Значит, дело не во мне..." - а в чём - Валентайн не понимал.
   "А может просто Хозяин хочет окончательно разгромить мои войска? Нет... мелко, слишком мелко, - думал Наследник. - Должно быть что-то более весомое, чем моя армия и моя голова, а, возможно, и вся Дагоффа... Но мы все и так у него в руках - когда закончится провиант, полуголодные воины выйдут из замка и попробуют пробить окружение. Так они все, а я вместе с ними, и погибнут. Верховному нужно только ждать, ничего не делая. Но он почему-то продолжает обострять..."
   Король нервно ходил по тронному залу, глядя в пол. Сквозь трещины в богатой облицовке проглядывал грубый камень.
   "Ночью попытки демонов пробить барьер стали настолько активными, что под утро это уже сказалось на держащих. Пока только первый симптом, но им будет становится всё хуже, и теперь падение щита - вопрос времени. Подкоп оказался ложным как будто для того, чтобы нарочно отвлечь внимание... Но отвлечь для чего? Неужели для морального удара по Клифу? Возможно, хотя и слабо верится. Но точно не просто так", - Хозяин никогда ничего не делает просто так. Любая мелочь оказывается частью какого-то грандиозного многоходового плана, в конце которого происходит что-то непоправимое. Это Валентайн знал по собственному опыту - от подобных мелочей и пала столица.
   Король вздохнул - его переигрывали по всем пунктам. По сравнению с Верховным Демоном Валентайн казался себе невероятно близоруким. Впрочем, почему "казался"? Хозяин мог создать почти любые условия для любой ситуации. Он же и поставил Наследника в безвыходное положение, заперев его в собственном замке. Но неужели демонам этого недостаточно? Всё-таки как-то слишком уж серьёзно Верховный за него взялся - такого не было за всю историю!.. А хитрости и уловки, между тем, продолжаются. И этому должна быть причина, очень веская причина.
   Решив пока отложить этот вопрос, король подумал, что будет делать, когда его ложь о состоянии держащих станет очевидной. Магам всё это не понравится, очень не понравится, и Валентайну придётся по-настоящему худо.
   Жрецы... Из-за особенностей храмового обучения они так отличаются от обычных людей! Не знают дружбы и иной любви, нежели любовь к Светлым Богам. Зато владеют искусством показательного фехтования, которое при желании легко превратить в боевое. Нынешних магов, конечно, учили почитать наследников, но Светлые всегда были на первом месте. И теперь, когда они ушли, у их представителей стало меньше реальной власти. Но больше шансов разочаровать. Это было ещё одной из причин, почему Валентайн разделил между жрецами магию. Он дал им прикоснуться к их божеству, но хватит ли у них благодарности остаться верными, когда речь зайдёт о слабом правлении? Правлении, недостойном Светлых? При предыдущих королях об этом не смели даже заикнуться. Но теперь Дагоффа беззащитна, Храм разрушен, Боги ушли, а их фонтаны воспринимают как бессмысленное украшение. Единственный виновник - Валентайн; Он, как наследник и представитель, не смог этого предотвратить.
   Скорее всего, когда о его лжи станет известно, маги взбунтуются. Кто поддержит короля? Ещё вчера монарх ответил бы однозначно - Клиф. Власть всегда держится на таких людях, как он. Но капитан в отчаянии. Именно сейчас он стал нерешительным, растерянным, разбитым... и потому не сможет помочь: слишком непривычны для его жёсткого сердца все эти состояния. Он не привык, а значит не сможет бороться, ещё долго не сможет... Пойдёт ли за королём гвардия без своего главного лидера?
   Хейн... Он маг, но он всегда верил в Валентайна. Король в свою очередь всегда доверял приближённому, но в последнее время подозрительность взяла своё. Сначала Наследник послал следить за бывшим жрецом, а потом обвинил, пусть даже и мысленно, в самом страшном преступлении - убийстве Акенталла. Заслуживал ли этого первый маг? Вряд ли. Но смерть брата и война наложили на действия и характер Наследника скверный отпечаток: чем больше король вынужден был доверять, тем сильнее его грызли сомнения в преданности подданных.
   Единственный человек, на которого Валентайн мог сейчас положиться безоговорочно, как инструмент сохранения власти и верности двора никуда не годился. Имей Ку-Лат Гросс подобные качества - он не был бы таким потрясающим шпионом. Он слывёт туповатым разгильдяем, пьяницей, великовозрастным ребёнком, помешанным на потерянных пальцах. Это отличное прикрытие... лишающее всякого авторитета среди солдат. Да, лейтенант предупредит короля о заговоре и, если надо, отдаст жизнь за Корону и не пикнет, но... но он никого не вдохновит сделать то же самое. Издержки игры...
   Наследник снова подумал о магах. Король Валкор, один из предшественников Валентайна, видел в жрецах отличных воинов. Но попытка собрать из них боевой отряд закончилась громким провалом. Когда жрецы начали проливать кровь, святость покинула их души, а вместе с ней исчезла главная сила - сила духовности. Уничтоженные морально, они стали беспомощны. Да, первую битву жрецы провели блестяще, разбив втрое превосходящего врага - небольшую армию. А во втором бою их, как стадо глупых баранов, перерезало полтора десятка легковооружённых воинов.
   Уже при следующем короле, Кремене, жрецы вернули себе былую святость и силу - он извлёк урок из опыта предшественника и не стал делать воинами тех, кто не может быть ими по определению. Только светлый наследник способен убивать и оставаться святым. Так устроен мир.
   Валентайн устало опустился на трон. Новые жрецы, жрецы-маги, подчиняются другим законам - магии наследника. Они - могут убивать. В случае бунта Валентайн не полагался на свою ауру - она была слишком слабой, позорно слабой. Тем больше шансов у изменников. И тем более странны такие усилия Хозяина.
  

***

   У капитана Клифа было тяжело на сердце. Совсем недавно он узнал, что все его родные скоро умрут. Все те, кого гвардеец оставил, надеясь вернуться после победы в войне. Ещё тогда Олтону было тяжело и страшно уходить - он понимал, что может произойти. Но сейчас - сейчас всё по-другому. Войны не выиграть. А угроза Гроклену теперь вполне реальна - в этом Клиф уверен. И сегодня утром давний страх капитана перерос в ужас, ужас бессилия.
   Капитан Клиф нервно расхаживал по северной башне. Его перевели сюда из картинной галереи, оставив там старшим одного из сержантов. Гвардеец понимал, почему король так поступил: нельзя ставить свою безопасность в зависимость от чьих-то слабостей. Клиф сделал бы точно так же.
   Капитан даже и рад был переводу. Во-первых, после письма сидеть взаперти стало совсем невыносимо, а во-вторых, здесь Клиф чувствовал себя на своём месте, на передовой.
   Но и тут ничего не происходило. Гвардейцу гораздо больше нравилось сражаться, чем ждать сражения. Ожидание... как оно может сводить с ума! Капитан грустно обвёл взглядом своих воинов - они устали. И тем не менее, многие из них, потеряв семьи, продолжили борьбу...
   "Но разве это борьба? - скривился капитан. - Стоять и ждать неминуемого поражения..." - не лучше ли попытаться пойти на прорыв, пусть даже и умереть всем вместе, но попытаться! На что надеется король, на чудо? Чудес больше не будет - Светлые Боги унесли их с собой.
   Клиф содрогнулся. Неужели он сомневается в своём короле? Неужели думает о нём почти с пренебрежением?!
   Разозлившись на себя за это, капитан в который раз мысленно поклялся в верности Дагоффе и Валентайну. И вдруг страшная мысль проскользнула в голове Клифа - если бы его родные были уже мертвы, было бы не так тяжело. Неужели случившееся горе перенести легче, чем просто знать, что оно надвигается, и его никак не предотвратить?
   "Так уж и никак?" - с сомнением подумал капитан, и в сердце засветилось слабое подобие надежды.

***

   Ковыляющей походкой по коридору шёл ссутуленный молодой гвардеец. Очевидно, пьяный вдрызг, он глупо улыбался, мечтательно глазея по сторонам. Но в то же время громко жаловался, что он единственный служит королю "пр-р-равдой-правдушенькой", а до сих пор ходит в лейтенантах! После каждой вспышки праведного гнева гвардеец испуганно озирался, и со всех сторон раздавались дружные взрывы хохота.
   - Чего смеётесь? - обиженно мямлил лейтенант, а потом горячо восклицал: - Смотрите, смотрите!!! - и махал в воздухе рукой, на которой не хватало двух пальцев.
   В такие моменты смех вокруг ненадолго утихал, но стоило лейтенанту снова начать жаловаться, как тут же у солдат снова начиналась истерика - уж очень забавным был этот нелепый офицер: Ку-Лат Гросс.
   Вполголоса ругая всех и вся, лейтенант время от времени громко восклицал то "слава королю", то "Светлые не оставят, Светлые придут", а потом снова честил Дагоффу, короля, магов и... совсем чуточку даже Богов.
   Но никто не решался высказать своё негодование. Во-первых, к Ку-Лату никто не относился серьёзно, во-вторых, он слыл не только несносным любимчиком Валентайна, но и вечно хныкающим скандалистом. Связываться с таким - себе дороже: мало ли что придумает в запале.
   Так Гросс, растерянно оглядываясь, и ввалился в королевскую столовую, где, не обращая внимания даже на Валентайна, сразу потянул со стола кусок сыра и невозмутимо спрятал за пазухой.
   - Мой король! - торжественно начал лейтенант и, сразу же сникнув, начал мяться. - Я... ну... в погребе пригубил совсем капельку... для здоровья. Ой, как рука-а-а болит! - визгливо запричитал лейтенант, закатывая глаза, - стражники, стоявшие в зале, еле сдерживали смех.
   - Каком ещё погребе? - изогнул бровь Валентайн.
   - Как "каком"? - поразился Гросс. - Твоём, королевском!.. А Хейн разве не приходил? - пролепетал Ку-Лат, разглядывая сапоги. - И про меня и погреб не говорил?
   - Нет, - ответил Валентайн. - Видимо, забыл.
   - Да! - горячо подтвердил лейтенант. - Он стар уже, осёл! Пора его обратно, в родные края. Ох уже эти жрецы: нажаловаться и то не могут. Вот я бы... Я бы...
   - Тихо! - закричал Валентайн, багровея. - Стража свободна! А ты, - Наследник повернулся к зарвавшемуся офицеру, - ты мне за всё ответишь!!!
   Едва стражники ушли, Гросс вмиг постарел лет на десять. Исчезла нелепая улыбка. Обычно тупой мутный взгляд прояснился. В тёмно-карих глазах проступил оттенок твёрдости на грани с жестокостью. Лейтенант больше не горбился, а стоял прямо, глядя на короля как на равного.
   - Докладывай, лицедей, - сдержанно улыбнулся Валентайн, прогоняя напускной гнев.
   - Хейн сказал правду, - прежний визгливый голос сделался глубоким и ровным. - Свободных магов пока опасаться не стоит. Что касается верности самого Хейна - сложно сказать. Он ведёт себя как обычно, хотя... наблюдал я вчера одну короткую, но любопытную сцену...
  

***

   Когда Гросс ушёл, Валентайн крепко задумался. Получается, неожиданное подозрение не так безосновательно, как могло показаться раньше? Неужели Хейн убил Акенталла? От мысли, что убийца брата может быть одним из самых влиятельных людей при дворе, Наследнику стало не по себе. Долгие годы жрец Хейн пользовался исключительным доверием, но что, если зря?
   "Если это действительно первый маг, то... почему?"
   Хейн никогда не стремился к власти и в меру своих сил всегда помогал Валентайну. Более того, он умолял короля не разделять силу. Потому до последнего был вне подозрения. Неужто притворство? Способен ли старик на такое?
   "А, неважно. Один на один я с ним справлюсь. Об остальном позаботится Гросс".
   Сегодня король отпустил лицедея с приказом присматривать не только за первым магом, но и за теми, с кем он общается. Это было не тяжело - Хейн славился своей нелюдимостью.
   Закончив раннюю трапезу, Валентайн понял, что думает не о том. В последнее время его мысли слишком занимали люди. Это мешало сосредоточиться на главной проблеме: что делать с Серой Армией под стенами и как остановить атаки на щит?
   "И всё-таки, почему Хозяин не может просто подождать? - недоумевал король. - Ведь это логичней и проще всего. Хочет продемонстрировать превосходство? Или не терпится?.. Нет... глупость, нетерпение - это всё ему несвойственно. Здесь что-то другое..."
   Постукивая кубком по столу, король пытался найти вразумительный ответ, пока в голове не проскочила до невозможности простая мысль. Валентайн был так поражён, что вскочил и ахнул.
   "Но... но зачем?!"
  

***

   Низший мир дрожал как листья под порывами ветра. Огромные валуны, откалывались от сводов пещер, падали в лаву, поднимая густые фонтаны огня. Мелкие расплавленные капли разлетались во все стороны, прожигая плоть демонов, оказавшихся слишком близко. Но они не двигались и что есть сил терпели. Они знали, что им предстоит, если хоть кто-то не выдержит и хотя бы застонет.
   Хозяин сидел на костяном троне, не двигаясь. Падающие камни и огненная пена как будто сознательно огибали владыку низшего мира. Где-то глубоко внутри смольных глаз билось магическое пламя.
   Верховный Демон вдруг дёрнул рукой, и из яркой вспышки к его ногам повалились два демона. В тот же миг раздался чавкающий звук - одного из охранников пещеры раздавило камнем. Другой только сцепил зубы и обильно вспотел...
   Оба демона поднялись на ноги.
   - Зачем вы нас выдернули, Хозяин? - спросил тот, что выглядел более старым.
   - Скажи мне, помощник учителя, - обратился Верховный Демон к тому, что помоложе, - что должен делать учитель?
   - Тренировать серых солдат, учить их применять на практике дарованные вами знания, оттачивать мастерство, - ответил помощник, облизывая пересохшие губы.
   Второй демон только удивлённо озирался вокруг. Похоже, он не понимал, почему разговаривают не с ним, а с его подручным.
   - А что должен делать ты? - между тем снова спросил Хозяин у помощника.
   - Заменить учителя, если он окажется недостаточно хорош.
   Слова помощника, кажется, произвели на учителя впечатление - скользнув взглядом по пещере, демон заметно занервничал. Вздрагивая при каждом звуке, он следил за столбами огня, в которых исчезали многочисленные осколки. В такие моменты он часто моргал и косо посматривал на владыку низшего мира.
   - Теперь ты, мастер, - не переставая смотреть на помощника, Хозяин, указал на учителя. - Достаточно ли хорошо ты обучаешь моих солдат?
   - Видимо нет, Хозяин...
   - А говорил ли ты раньше, что обучаешь их превосходно?
   - Говорил...
   - Значит, - Верховный Демон встал, и пещера затряслась так, что демонам стало трудно держаться на ногах, - значит, ты пытался обмануть меня.
   У демона-охранника, учителя и помощника одновременно сделались одинаковые лица. Наверное, каждый из них представил по-разному одно и то же.
   - Говорил ли ты, что для убийства Наследницы хватит шестерых солдат в сопровождении трёх демонов? - прошипел владыка, наклонившись к самому уху демона.
   - Говорил... - проблеял учитель.
   - Их оказалось мало. Ты соврал Хозяину.
   Провинившийся демон упал на колени.
   - Я всё исправлю, Хозяин! Клянусь, я верен вам!
   - Этого недостаточно... Впрочем, наказание будет равносильно вине. Я тоже солгу тебе один раз. Встань, я не убью тебя.
   Учитель встал, и вдруг жёсткие пальцы Хозяина сомкнулись у него на шее. Владыка поднял слугу за горло и поднёс к булькающей лаве.
   - Принеси миру пользу.
   Жидкое пламя медленно смывало позор демона. Хозяин сдержал слово - он солгал только один раз.
  

***

   Услышав, что Филард ещё дышит, Мефиста первым делом перевернула парня на бок, чтобы не захлебнулся кровью, и лишь потом закатала его изорванную рубаху. По груди Айта тянулась паутина широких кровоподтёков: у него были переломаны рёбра. Медленно опустив рубаху, Наследница представила, что творится под кожей, и со вздохом покачала головой. Сострадание призывало добить беднягу, и Мефиста уже поднесла меч к его горлу, как вдруг поняла, что не может. Непосильная тяжесть выплыла откуда-то из глубин души и гнетущей болью прижала сердце. Наследница отбросила меч. Сняв перчатки, она снова подняла рубашку и принялась осторожно прощупывать рёбра.
   "Это моя вина, я знала, что всё пойдёт не так, - стучалось у неё в голове. - Я послала его на смерть".
   Взгляд Мефисты скользнул по рукам Филарда, сейчас таким грязным и окровавленным, и она вспомнила, как эти же руки грели её ночью своим мягким прикосновением. Вспомнила, как парень отчаянно тормошил её в трактире, пытаясь узнать, всё ли с ней в порядке. Вспомнила его ошалелое лицо, когда он узнал, что отправил в небытие мужа и отца...
   Наследница пришла в отчаяние. Два ребра раздроблены, ещё по меньшей мере три сломаны. О трещинах и состоянии органов, особенно лёгких, Мефиста боялась даже думать.
   "Неужели за свою победу он заслуживает смерть?" - да, Айт боялся, сбегал, сомневался, но в решающий момент не отступил. Это и есть смелость - честно осознавая собственную слабость продолжать борьбу. Филард с честью выдержал тяжёлое испытание. Пусть за смерть Рокса нужно благодарить Хозяина, но герой от этого не перестаёт быть героем. Айт выполнил свою миссию, спас деревню, освободил Мефисту от заклятия, но... всё это не радовало Наследницу. Она сама не знала почему, но теперь цена казалась ей слишком большой.
   Наследница быстро достала список и, пробежав его глазами, спрятала обратно в рукав. Ещё две деревни будут опустошены в ближайшие пару-тройку недель - Вестница Смерти не успеет туда, даже если отправится в путь прямо сейчас. Потом - Гроклен, довольно большой город в пяти днях пути от Удентокка.
   Мефиста тяжело вздохнула. Попытка спасти Айта означала заставить его ещё больше мучаться, но... только что Наследница поняла: если умрёт единственный, кто её не презирает... то...
   "А что тогда? - со злой насмешкой сказала себе Мефиста. - Никогда себе этого не прощу? Не прощала и других, а живу".
   Наследница попробовала хотя бы приблизительно посчитать число своих жертв, но не смогла. На её совести столько крови, что ещё один труп, казалось бы, ничего и не изменит. Но это было не так. Такое маленькое событие, как человеческое отношение к ней, меняло всё. И делало Филарда Айта глотком свежего воздуха среди яда. Мефиста чувствовала, что этот деревенский толстяк пробуждает в ней обыкновенного человека. Который переживает, сочувствует, боится. Это слабости, но они так много значат среди грязи, крови, жестокости... и соблазнов применить тёмную силу.
   Дочь Мрака со вздохами усаживала Филарда на присевшую Глорию. Глаза животного до сих пор выражали страх. Наследница решила отвезти раненого в Удентокк. Другого выбора не было. Парень и так очень слаб. Мефиста хотела верить, что лежа столько времени на холодной земле, он не успел застудить лёгкие.
  

Глава 12

   Вестница Смерти отошла на шаг, оценивая надёжность конструкции. Филард был привязан к седлу разрезанным на полосы балахоном. Чтобы раненый держался ровно, Наследнице также пришлось привязать к его спине ножны с мечом. И хотя после этого положение Айта стало совсем устойчивым, до самой деревни Мефиста придерживала его, шагая рядом с Глорией.
   Попасть в Удентокк незамеченными оказалось на удивление просто. Хотя южные ворота были распахнуты настежь, победителей никто не встречал. Мефиста заметила только несколько человек, вяло переговаривающихся вдали. Среди них был мэр Грихен. Он ждал Рокса, чтобы дать ответ, в то время как остальные сидели по домам, боясь вызвать гнев демона.
   Наследница по возможности вела лошадь подальше от окон. Ещё одна встреча с местными жителями была бы лишней. Мефиста знала достаточно, чтобы заняться Филардом самостоятельно. Ей просто нужно было тихое и тёплое место, чтобы положить его. Изредка Дочь Мрака заглядывала в окна, надеясь найти хоть одно пустое помещение, но ей не везло - всюду она видела испуганные лица. Люди или молча смотрели в пол, или молились Светлым.
   В конце концов, Мефиста обнаружила то, что искала. Отвязав меч, он ввела лошадь в пустой дом и огляделась. Судя по всему, здесь недавно побывал кто-то очень разозлённый на его хозяина. Но выбирать Наследнице не приходилось. Стряхнув мусор с кровати, она полностью отвязала Филарда и бережно уложила на спину.
   Убедившись, что в доме есть всё, что нужно - и вода и травы - Мефиста на всякий случай забаррикадировала дверь и разбитое окно. Глорию, конечно, Наследница оставила здесь же.
   Растопив печь, Мефиста стащила с Филарда рубаху и сначала помыла руки, а потом обмыла раненого тёплой водой. Затем Наследница встряхнула сумку и достала оттуда небольшой пузырёк виноградной водки. Помыв одну из кружек, Мефиста налила туда эля, а потом вылила примерно четверть пузырька. Немного подумав, Наследница выжала туда прелый снотворный корень. Да, это было немного рискованно. Но гораздо хуже будет, если Филард придёт в себя в самый неподходящий момент и дёрнется куда не надо.
   Не без труда влив в раненого содержимое кружки, Мефиста нагрела в огне меч и остудила его в воде. Любой целитель сказал бы Наследнице, что она сошла с ума, если собралась лезть в рану мечом, но... Мефиста привыкла к своему мечу, к его весу и балансу. Потому, орудуя только им, она могла быть уверена в каждом движении, каким бы сложным и мелким оно не было. Чего не скажешь про лёгкий целительский нож или неудобные ножницы, попади они Наследнице в руки. А ещё Мефиста привыкла, что большинство целителей - или бездари, или бездельники. А теперь - всё чаще и то и другое.
   Чтобы уменьшить риск заражения, Наследница смочила водкой руки и клинок, а потом щедро полила ей Филарда. Предельно осторожно Дочь Мрака размазала водку как можно равномерней по животу и груди больного.
   Сделав крошечный надрез, Мефиста внимательно посмотрела на Филарда. Он даже не скривился.
   "Кто крепко спит, тот красит вид", - подумала Наследница и принялась за работу.
  

***

   Филард не знал, жив он или мёртв. Только что всё внутри как будто поплыло, унеся его в пропасть то ли сна, то ли смерти. Айту казалось, что он где-то на грани этих двух миров, словно проверяет их стенку на прочность. Эта грань виделась Филарду тонкой полупрозрачной плёнкой. И с одной её стороны была кромешная темнота, а с другой - что-то знакомое, чистое, нежное...
   Руки, это были её руки. Той, кого не существовало в реальной жизни. Мягкие успокаивающие пальцы снова пришли к нему во сне. Филарду было всё равно, зачем они вернулись: вырвать его из лап мрака или наоборот проводить в небытие. Плотник был просто рад их возвращению.
   "Вы не забыли меня?" - хотелось спросить Филарду, но говорить он, к сожалению, не мог. Мог только надеяться, верить...
   "Как жаль, что тебя нет".
   Айт был готов на всё ради этих рук, таких тонких и невероятно родных. Идти за ними куда угодно, делать ради них что угодно, стать для них кем угодно. Только бы эти прикосновения жили внутри него, таяли в нём, продолжали трогать самые сокровенные струны его души. Те самые, которых никто никогда не касался, о которых никто, даже сам Айт, раньше не подозревал. Тем сильнее и волнительные были их колебания, тем чище и мелодичней стучало сердце. Филард был счастлив.
   Как и в прошлый раз, он попытался представить прекрасное создание, которое обладало над ним такой властью. Но размытый образ играл с ним, ещё сильнее привязывая к себе. Успокаивал и будоражил одновременно...
   "Открой глаза, - твердил Филарду внутренний голос. - Открой глаза!"
  

***

   Испуганно убрав иглу, Мефиста замерла. Айт пришёл в сознание и смотрел прямо на неё. Спустя миг комнату прорезал крик ужаса и отчаяния. Наследница отступила и отвернулась. Её лицо не лучшее, что можно увидеть при пробуждении...
   "Исключения временны. Правила - вечны", - почувствовав во рту какую-то горчинку, Мефиста молча освободила дверь.
   Через несколько мгновений Проклятая уже гнала лошадь по грязевой пустыне, такой привычной и безопасной...

***

   Ктарна, спотыкаясь, вошла в пещеру Хозяина. Крики давно смолкли, но в воздухе до сих пор висел запах горелой плоти. Он резал ноздри, вызывая сильную тошноту и заставляя цепенеть при каждом вдохе.
   Прорицательница, пытаясь найти хоть какую-то поддержку, бегло посмотрела на охраняющего вход демона. Но весь его вид не выражал ничего, кроме покорности и пустоты. Проследив за взглядом охранника, Ктарна даже на миг остановилась. Вокруг огромного камня густым озером застыла багровая лужа, и казалось, из-под края валуна даже виднеются чьи-то скрюченные пальцы. Резкая вспышка - и Ктарна отпрянула.
   - Не задерживайся, оракул. Ты нужна мне, - услышала прорицательница раскатистое эхо. Быстро отвернувшись от догорающей кровавой лужи, Ктарна в ужасе подбежала к трону.
   - Я хочу, чтобы ты созерцала для меня.
   Пытаясь войти в глубокий транс, Ктарна, сама того не желая, продолжала гадать, что здесь произошло. И что будет с ней, если она не оправдает ожиданий Верховного Демона. Это мешало, и прорицательница мало того, что слушала вопросы Хозяина рассеянно, но отвечала на них так же. И в то же время понимала, что такое легкомыслие может стоить ей жизни...
   - Соберись!!!
   Ктарне показалось, что она умерла. Мощный голос словно проткнул сразу всё её тело, рискуя сорвать кожу изнутри. На миг прорицательница оглохла. В пещере стало заметно светлее. Выйдя из транса, Ктарна смотрела на приподнявшуюся руку Хозяина. Ободки древних рун пробегали по кончикам языков огненного шара, скрещиваясь и снова расходясь в стороны. Верховный Демон опустил руку, и сгусток магического пламени повис в воздухе.
   - Я жду ответа на свой последний вопрос, оракул.
   Хозяин снова был спокоен, но прорицательница понимала: жизнь, за которую она только что так боялась, сейчас именно из-за её страха висела на волоске.
   - Простите меня, Хозяин... Мне... я... мне...
   Уставившись себе под ноги, Ктарна судорожно массировала веки, пытаясь не укорять себя за страх, не бороться с ним, чтобы ещё сильнее не отвлечься.
   - Не бойся дитя моё, не бойся...
   Ктарна подняла глаза на Верховного Демона и прерывисто вздохнула. По лбу заструился холодный пот облегчения - шара больше не было. Похоже, Хозяин понял, что именно мешает оракулу, и решил помочь.
   - ...Сейчас она как никогда слаба, - ответила прорицательница, наконец вернувшись в состояние транса.
   - Почему?
   - Этого я не вижу.
   - Всё же, ты хорошо созерцаешь, оракул, очень хорошо. А сейчас оставь меня. Я тебя ещё позову.
   Ктарна не уходила-убегала из пещеры. Прорицательница радовалась, что гнев Хозяина падёт не на неё, а на другую: ту, что по праву его заслужила. Как именно заслужила, Ктарна не знала, но одно было бесспорно: женщине по имени Мефиста жить осталось недолго. И чтобы знать это, не обязательно быть прорицательницей.
  

***

   Осаждённый горный замок, несмотря на внешнюю строгость и аскетизм, был просто великолепен внутри. Размах и роскошь присутствовали во всём: высокие колонные коридоры и залы; огромная столовая; картинная галерея, где помимо пейзажей невероятной красоты были собраны портреты почти всех наследников, королей и жрецов; главные комнаты, в каждой из которых можно было поселить по меньше мере десять человек... Валентайн относился ко всему этому довольно прохладно. Монарх признавал за древней резиденцией лишь два по-настоящему серьёзных достоинства: её отличное местоположение и непревзойдённую библиотеку - гордость не только замка, но и всей Дагоффы.
   Гигантское помещение, уставленное резными шкафами и полками, тешило и в то же время подавляло своим величием и несокрушимым чувством значимости. На стенах непрерывно горели факелы и свечи. Под ними тянулся полукруглый фарфоровый бортик, наполненный водой. Она не только предохраняла от пожара, но и преумножала свет - в крупнейших библиотеках традиционно не было окон.
   Ряды толстых корешков радовали глаз. Сколько усилий пришлось приложить, чтобы сохранить книги из столичной библиотеки, чтобы не потерять всё это сокровище во время отступления! И теперь здесь собраны самые ценные тома. А там, за последним шкафом, и вовсе сокрыт от глаз архив Мятежного Барона, охраняемый магической печатью, наложенной самими Светлыми восемь веков назад. "Книги слишком могущественны, чтобы уничтожить их без последствий, и слишком сильны их строки, чтобы быть прочитанными", - такой нерушимый запрет возвели Боги для всех своих сторонников, закрепив его мощнейшим заклинанием. Валентайн не был исключением из правила, но он был горд тем, что об архиве знают только двое, и он - один из них.
   Второй день король, не переставая, ломал голову, для чего Хозяин так бережёт войска. Вдыхая тёплый хрустящий запах, - запах веками накапливаемых знаний, - Наследник корпел над тяжеленными книгами и многочисленными свитками. Надеясь получить ответы на свои вопросы, он в который раз пытался расшифровать список Хозяина. Что это изменит? Может, подбросит идею. Зная, на каком языке написан этот древний документ, зная, почему города расположены именно в этом порядке, король мог бы лучше понять, что же на самом деле происходит. Лучше понять, чего добивается Верховный Демон и почему добивается именно так. А там, может быть, и до спасения недалеко. В любом случае, чутьё подсказывало Наследнику, что список - один из главных ключей к пониманию происходящего.
   Но сколько мифов и хроник Валентайн не перебирал, нигде этот язык не использовался, не упоминался даже близко. Также почти ничего не было ни про Хозяина, ни про демонов. Да, описывались некоторые их деяния, говорилось об их многочисленных жертвах... Но Валентайн не нашёл ни слова о том, откуда демоны взялись, какова природа их магии и зачем им испепелённый мир и такое количество солдат для власти над ним. Всё-таки очень странно. У Хозяина останется достаточно войск, даже если его марионетки сойдутся с гвардией в открытую. И всё-таки Верховному Демону зачем-то нужно сохранить армию в как можно большем количестве. То, что Хозяин казнил для Клифа нескольких своих, ничего не значит - в битве счёт пойдёт на сотни. Неужели покорение Дагоффы и расправа над Наследником - не самоцель? Да, теперь это очевидно...
   "Но что может быть весомей, чем судьба мира?" - поразился Наследник, захлопывая очередной бесполезный фолиант. Ответа на этот вопрос король не знал. Валентайн в очередной раз подумал, что будь на кону только королевство, всё проходило бы совсем по-другому: быстрее, проще и губительней для Дагоффы и её правителя лично. Но это не повод для радости - в борьбе с Верховным Демоном всегда следовало помнить: чем сложнее действие, тем страшнее результат.
   "Страшнее опустошения и гибели тысяч людей? А такое возможно?" - вдруг засомневался Валентайн. Но уже через мгновение пообещал себе не быть таким глупцом. Возможно всё. Тем более, когда речь идёт о владыке низшего мира. Как всё-таки тяжело угадать его планы!
   - Мой король, - Валентайн вздрогнул и повернулся к вошедшему в библиотеку стражнику. - Мой король, второй подкоп.
   - Где?..
   - С противоположной стороны.
   - А где был первый? - Наследник укорил себя за то, что спрашивает об этом только сейчас.
   - Первый был на юго-востоке, в направлении четвёртого подвала. А теперь наоборот на юго-западный фрагмент стены нацелились. Их услышали в восьмом подвале.
   - Это всё?
   - Да, мой король.
   - Вы знаете, что делать, - ответил Валентайн устало.
   "Второй подкоп... - подумал он. - В чём смысл?"
   Гвардеец ушёл, а король вдруг понял, что солдат не сказал напоследок "добрых лет".
   - Дурной знак, - прошептал Валентайн, - очень дурной знак...
   Не далее, как сегодня утром, король уже свыкся с мыслью, что его предчувствия связаны с неминуемым поражением. А теперь понял, что не уверен.
  

***

   - Утром начнёте третий подкоп. Уже скоро...
   - Как вам будет угодно, Хозяин.
  

***

   Клиф не спал уже вторую ночь. Капитан был намерен попросить у короля разрешения отправиться в Гроклен. Гвардеец давно пошёл бы к Валентайну, если бы не знал, что тот откажет. Просто потому, что это безумие. Клиф и сам это понимал, но то, что он представлял снова и снова, сводило с ума. Перед внутренним взором то и дело представали три изуродованные трупа. Кто будет виноват в том, что отец никогда не увидит бравого сына, не пожмёт ему руку как защитнику королевства? что тётушка Кельта не приготовит изумительный пирог с немного недозревшими вишнями? а Волти, этот маленький сорванец, ещё не умеющий говорить, но зато уже умеющий ругаться, не успеет вырасти и понять, что значат так полюбившиеся ему слова? Конечно, будут виноваты Хозяин и демоны, но Клифу придётся разделить с ними эту вину. Если демоны - мучители, то он Клиф, просто трус, который прячется от опасности за толстыми стенами. Прячется и ничего не делает.
   Всё это Клиф и намеревался сказать Валентайну. Гвардеец не надеялся, что тот поймёт его как король. Но, возможно, поймёт как Наследник, или просто как человек?
   Капитан уже собрался прямо сейчас пойти к Валентайну, однако... всё-таки решил пождать до утра. Утром будет больше шансов на успех.
   Клиф посмотрел за окно - до рассвета ещё долго. Нет, терпение никогда не было главным достоинством Олтона. Его чтили за воинские умения, храбрость и преданность.
   "А что, если не отпустит? - подумал Клиф, привставая на кровати. - Что тогда?"

Глава 13

   Жители Удентокка умели быть благодарными. Из сообщника Проклятой Филард быстро превратился в Победителя Рокса, настоящего героя. Дом плотника, разгромленный толпой в слепом гневе, быстро привели в порядок, а сам Охотник-На-Демонов - ещё одно новое прозвище - стремительно поправлялся.
   Местная целительница смотрела на Айта как на какое-то чудо. Во-первых, у него не хватало двух рёбер. Во-вторых, из аккуратных швов в сторону было отведено несколько жёстких камышей, и время от времени оттуда подтекала густая бурая жижа, отдалённо напоминающая кровь. Возможно, именно из-за этого нехитрого приспособления, воняющего водкой, Филарду удалось избежать заражения. Старуха догадывалась, кто это всё сделал, и лишь потому брезговала хвалить. Но изумление в голосе и чёрная зависть в глазах были красноречивей любых слов... Интересно, а что может сама целительница?
   - А знаеш-шь, Победитель Рокса, поговаривают, якобы ноч-чью огненный столб к небу поднялся... - поправляя камыши, шепелявила старуха.
   - Угу, - почти не слушая, отозвался Филард. Всё внимание сейчас занимали неуверенные движения её узловатых пальцев.
   - ...поднялся, а ч-через миг исч-чез. Ч-чудеса... Леж-жи смирно.
   - Угу...
   - Ну, неинтересно, так неинтересно... Как знаеш-шь...
   - А кто рассказывал? - лениво спросил Айт, отметив, что руки старухи всё сильнее потеют и дрожат.
   - Клау видел, - обрадовалась интересу Филарда целительница.
   - Правда, чудеса, - хмыкнул плотник.
   - Говорю ж-же, - расплылась в беззубой улыбке старуха.
   - Так он прозрел? - осведомился Айт, пряча ухмылку.
   - Кто?
   - Клау! Всё-таки уже шесть лет, как ослеп!
   Целительница стояла с таким лицом, будто вообще ничего не понимает, а Филард уже ухмылялся в открытую.
   - Надо ж-же, и забыла, ч-что он слепой...
   - Постыдилась бы, - упрекнул Филард.
   Уличённая во лжи, старуха отошла от больного на пару шагов. Краска залила её лицо и сразу отступила. Было видно, что целительница разозлилась, но только на миг. Осмотрев результат своих трудов, старуха направилась к двери.
   - Леж-жи спокойно, - посоветовала она напоследок и, в очередной раз похлопав глазами, глядя на торчащие из больного камыши, ушла.
   После всего этого у Айта не осталось сомнений: целительница просто не знает, что с ним делать дальше. Она боялась даже прикасаться к швам! Потому и пыталась заговорить его, чтобы не заметил. И снова этот взгляд, словно говорящий: "Ты должен быть уже мёртв". С одной стороны, это раздражало Филарда, а с другой - угнетало. Плотник переживал за своё здоровье. Даже боялся. Он и так много вытерпел.
   Приподнявшись, Айт отпил жидкой каши и посмотрел в окно. На улице шатались пьяные - сегодня был праздник в честь Победителя Рокса и спасения деревни. На этом празднике Филард не мог присутствовать, да и не хотел. То, как Айт относился к своей славе... В общем, он даже не мог понять, как к ней относится. Мечта сбылась. Он - герой. Но что-то снова было не так.
   Айт в который раз вспомнил заплаканное лицо Валерит. Может, всё дело в этом убийстве? Теперь, будучи в безопасности, плотник не мог не думать о семье, которую оставил без защитника и кормильца. Но ведь Филард не хотел! К тому же, трактирщик сам виноват... Жаль, что от этого не легче.
   Но вскоре Охотник-На-Демонов понял, что дело в другом: не в смерти Жёсткого Билла, не в его жене и детях, не в раскаянии и чувстве вины. Филарду чего-то не хватало, чего-то жизненно важного. Знать бы ещё, чего именно...
   Стук в дверь заставил героя Удентокка оторваться от размышлений. Противно засосало под ложечкой: на пороге стояла Сьюзи. Зашелестев юбками, она зашла в дом и села у кровати.
   Плотник смотрел на неё и не знал, что говорить, что делать. В какой-то миг ему показалось, что разбитые чувства вернулись. Как будто и не было всего этого... Может, её и не хватает?
   - Милый, я хочу, чтобы ты... - начала девушка.
   - Как... как ты сказала? "милый"? - переспросил Айт, удивлённо рассматривая гостью. Она говорила с ним как ни в чём не бывало!
   Нарядная и даже более красивая, чем обычно, Сьюзен как будто замялась.
   - Я понимаю, ты меня ненавидишь... - с трудом выговорила она. - Имеешь право... Но... - девушка на время замолчала, и поднявшись со стула, нетерпеливо заходила по комнате.
   Пока Сьюзи собиралась с мыслями, Филард смотрел на её пышные формы, на прекрасное платье, пробегал взглядам по её пухлым губам, таким манящим и сводящим с ума. Вспомнились все надежды на счастье, два года безмятежной радости...
   И вдруг как будто что-то длинное и острое плавно вошло в сердце. "Лживой безмятежной радости", - зло подумал Филард. В одно мгновение его мир то ли перевернулся, но ли наоборот поднялся на ноги... Милый... Это слово, ставшее вдруг ядовитым и ненавистно сладким, словно побуждало гнить всё внутри. Филард продолжал смотреть на бывшую возлюбленную, что всё ещё молчала и продолжала мерить шагами комнату. Но в душе Филарда она не молчала. Сознание снова наполнили её мерзкие стоны, проклятья, обвинения... Какая она красивая, какая правильная внешне! Идеальная. Как ей подходит эпитет "милая" в новом оттенке этого брезгливо превосходного слова. В нём - все её предательства, все унижения. Вот они снова одно за другим врезались в сердце... но теперь разбились о него, будто о камень.
   Сьюзи наконец взяла себя в руки.
   - Филард, ты, должен понять...
   - Имею право тебя ненавидеть? - перебил Айт. - Конечно, имею. Вот только я тебе ничего не должен!
   Радужные иллюзии испарились, и Филарду было интересно сыграть по новым правилам. Да, он готов втоптать её в грязь, где ей самое место, такой красивой и нарядной, такой... милой.
   - Не надо, пожалуйста... мне и так тяжело говорить... - попросила девушка.
   - Неужели тебе сломали рёбра? - воскликнул Филард, и, ахнув, попытался всплеснуть руками, но боль помешала ему. - Может, позвать старуху-целительницу? - добавил плотник и перешёл на шёпот: - Но учти: лечит она отвратительно.
   - Зачем ты так со мной? - вспыхнула Сьюзи, и Айт заметил, что она стала совсем не похожа на саму себя: держится неуверенно, глаза бегают чаще, чем обычно...
   "Не чувствует своей власти", - понял Филард. И вдруг ощутил резкий жестокий восторг, которой он уже когда-то испытывал.
   - Ну, прости, больше не буду, - усмехнулся плотник. - Так что ты хотела сказать?
   "Дригген, старый баран", - вспомнил Айт. Да, что-то подобное он чувствовал в юношестве, когда обедневший лавочник просил у него милостыню, а Филард с наслаждением и смехом отказал. И сейчас ситуация была чем-то похожа. Лишившись богатого любовника, служанка решила снова переключиться на Филарда, пока не подвернётся кто-то получше.
   - Я... долго думала о нас, - говорила Сьюзи. - Эти два года, что я провела с тобой, были лучшими в моей жизни. Мне больно, что я поступила так с тобой, ты не представляешь, как больно. Я молила Светлых Богов, чтобы с тобой всё было хорошо, просила у них, чтобы ты не гневался на меня. Да, я погналась за деньгами и положением, но теперь я осознала свою ошибку. Ты - умелый мастер по дереву, честный и работящий. Ты силён и храбр, можешь защитить от любой опасности... Если ты всё ещё хочешь, я стану твоей женой и искуплю свою вину в браке.
   Филард не поверил своим ушам.
   - Что? - только и спросил он.
   - Я докажу, что могу быть хорошей, любящей женой. У нас будут детки, как мы и мечтали... Дом с садом! Разве это не прекрасно? - Сьюзен, воодушевившись, смотрела Филарду в глаза, ожидая его ответа. Приоткрытые губы расплылись в радостной полуулыбке, полной самой горячей преданности и любви. Такой и была всегда Сьюзи - сверкающей, как золотой кусочек счастья, скрывающий в своём ослепительном блеске истинную суть.
   - Прекрасно, - похвалил Айт и, задумчиво хмыкнув, уставился в пол. - Действительно прекрасно...
   - Ты согласен? Я так и знала, что всё будет хорошо. Всё-таки настоящая любовь преодолевает все преграды! Я так скучала...
   И Сьюзен наклонилась к Филарду, чтобы обнять его.
   - Пошла вон, - процедил сквозь зубы Айт.
   - Что? - переспросила девушка.
   - Пошла вон или я тебя ударю! - неожиданно для самого себя зарычал Филард.
   - Ты... Ты что, так шутишь?..
   Он не шутил. Айт был уверен, что сделает это, если она сейчас же не исчезнет. Хватит! Сьюзен и так поглумилась над ним, заставила его чувствовать себя худшим из ничтожеств. А теперь у неё хватает наглости говорить такие вещи?! Открывать для него свои мерзкие продажные объятия?! Играть с его мечтами, с его разбитыми, насквозь пропитанными ложью мечтами?!!
   - Вон отсюда, или я за себя не отвечаю! - заорал Филард, чувствуя, как обильно потеет живот, и начинают чесаться швы.
   Сьюзи не стала испытывать терпения Айта. Бегло взглянув на побелевшие кулаки плотника, она скрылась за дверью.
   - Глупый, я же люблю его, - услышал Айт с улицы.
   Он ещё долго не мог остыть - так был зол. Лишь, может быть, спустя час плотник снова расслабился. И всё показалось настолько смешным...
   "Демонские чары, как всё мелочно, глупо, дёшево", - думал Филард. Толпа избрала себе нового любимчика, и Сьюзен поняла, что это сулит немалые выгоды. Поняла и снова играет. Да, каждый умён в меру своей морали, а такая мораль оставляет место для полёта...
   Филарду стало стыдно за себя. Как же по-детски он себя вёл! Какой жалкой, какой ничтожно глупой была попытка отомстить ей! Плотник пытался унизить бывшую возлюбленную, но зачем? Ей не станет больно, а ему - хорошо. Может, не зря мать Айта говорила: "чем больше грязи на кого-то выплёскиваешь, тем грязнее становишься сам"? Этому никогда не верили ни отец, ни Филард. Добром не ответишь на зло. И всё же в чём-то она была права... Но почему тогда Айт не мог остановиться? Зачем он всё это делал? Грязи-то хватало, хватало всегда. Да и проблемы не решаются так просто. Иначе бы их просто не было. А Сьюзен не изменится. Наверное, люди и вовсе не меняются.
   "Не меняются?" - плотник снова посмотрел в окно. Теперь весь Удентокк обожает Филарда, того самого, которому совсем недавно сами же едва не выпустили кишки. Смешно, действительно смешно... и тем смешнее, что Айту по-прежнему на них всех наплевать - он не начал любить этих людей. Те, кто сначала хотят убить тебя, а уже через миг готовы целовать ноги, не заслуживают любви. Плотник не верил в быстрые перемены к лучшему, а потому не дорожил ими.
   "Не заслуживают... Но чего заслуживаю я сам?" - нахмурился Филард.
   Как был убит Рокс, он так до конца не понял. Да что там не понял - почти и не помнил! Помнил только угрожающую гримасу демонской личины и глухие удары... А потом произошло что-то совсем необъяснимое, и у Филарда появился шанс - вот и всё... А... нет, помнил ещё, что никаких рогов у Рокса не было. В отличие от самого Филарда...
   Словом, как всё-таки свершился его подвиг, плотник мог только догадываться. В одном лишь сомневаться не приходилось - почёт принадлежит не ему. А о той, чей он по праву, Филард старался не думать.
   Последние отголоски ядовитого разговора испарились в снова вернувшейся пустоте. Можно было подумать, что это от достижения цели или оттого, что вся слава обернулась раздутой пустышкой... Нет, всё это бредни. Филард знал это, но не хотел признавать настоящей причины, не хотел думать о том, в чём находил столько неудобных противоречий, столько острых неразрешимых углов...
   Но, глядя на живот, Айт не мог не отметить, что Мефиста снова спасла ему жизнь, и не мог не быть ей за это благодарен. Если бы ещё не было так пусто, так уныло...
   Филард достал из-под кровати кусочек мыла и с сомнением посмотрел на него. С тех пор, как плотник очнулся, он так ни разу и не решился вдохнуть этот неповторимый запах. Казалось, если он сделает это, то окончательно разрушит ту неосязаемую разумом гармонию, которую уже и так сильно подточило безобразное понимание...
   Однако, даже не поднося мыльце к лицу, Айт почувствовал запах. Немного терпкий. Несколько горький, но в то же время сладковатый. Чуточку солёный. И очень свежий.
   Невольно закрыв глаза, плотник вспомнил прикосновение незабываемых рук, вспомнил, как гадал, кому они могли бы принадлежать, будь реальными. Нервно сглотнув, вспомнил, как по воле внутреннего голоса открыл глаза... и вместо красавицы увидел ужасное лицо в полумраке. Это было убийственное разочарование. Всё то, что он так любил, чего так ждал, и что боялся потерять, принадлежало Проклятой. Чудовищной женщине, пережившей что-то страшное. Представительнице Тёмных Богов, которая уже не человек по определению - слишком сильна, как говорят, тёмная магия. Филард не знал о Мефисте ничего. Только знал: она убила столько людей, что и сказать немыслимо.
   С того самого часа, как Айт пришёл себя, он запер в чулане памяти безобразные шрамы на правой части лица Наследницы. А сейчас они снова стояли перед глазами плотника. Кое-где чёткие, а где-то смазанные. Нет, определённо, Филард никогда не видел ничего, страшнее этого лица. В нём сочетались надрыв и нечеловеческое спокойствие. От него исходили холод и тени ужаса, что сами забирались в душу, пробирая до костей. Как-то, ещё до боя, плотнику показалось, что он даже немного свыкся с ним, но так только показалось. Айт просто боялся демона и потому мало обращал внимание на лицо своей спnbsp; Пока Сьюзи собиралась с мыслями, Филард смотрел на её пышные формы, на прекрасное платье, пробегал взглядам по её пухлым губам, таким манящим и сводящим с ума. Вспомнились все надежды на счастье, два года безмятежной радости...
утницы. Но едва обратил, крик вырвался сам собой. К этому - нельзя привыкнуть! Филард по-прежнему не мог вспомнить в облике Мефисты ничего другого кроме... как будто порезов поверх только полученного ожога... Плотник попытался представить, как это больно, но не смог.
   Пред мысленным взором Айта снова пронеслось его пробуждение. Вот он закричал... Вот Мефиста отвернулась... Вот уехала, не сказав ни слова...
   Не переставая вспоминать, Филард поднёс-таки мыло к лицу и легонько понюхал.
   ...И сами ожили на его теле мягкие прикосновения, успокаивающие и ласковые. Заботливые, но ненавязчивые и такие... и такие чистые...
   В один миг Филарду показалось, что он наступил на что-то хрупкое и раздавил... И плотник ненавидел себя за это...
   За окном раздавались весёлые крики. Лились реки эля. Все вокруг были счастливы, наслаждались дарованной Филардом жизнью. Сегодня были отброшены все заботы. Мужья обнимали жён; взявшись за руки, кружились в хороводе ребятишки. Улыбки, смех, радость...
   На губах Айта засох вкус горечи. Он сам не до конца понимал, что на него нашло, но больше всего ему хотелось, чтобы того крика никогда не было. Чтобы Мефиста никуда не уходила. И чтобы не отпускали его эти прохладные нежные руки. Никогда...

***

   Чёрное однообразие второй день мелькало под копытами Глории, а её хозяйка за всё это время остановилась только три раза. Она спешила к тайнику. И зачем только Наследница так гнала туда? Отдохнуть? Покормить Глорию? Подготовиться к пути? Да, именно для этого Мефиста и устраивала тайники по всей стране. Но сейчас причина спешки таилась в другом. Крик разочарования и отчаяния всё ещё стоял в ушах. Его отголоски непостижимым образом отдавались в лице. Вернее в той его части, которую теперь едва ли можно было так назвать. Наследница хотела снова спрятаться под капюшоном, поскорее укрыться от реальных и воображаемых глаз. Убежать от неизвестно откуда возникшего чувства беззащитности. Но даже несущаяся вихрем Глория не могла помочь в этом, как не старалась. И непривычное ощущение продолжало сквозить внутри, бросаясь из стороны в сторону и не давая поймать себя, не разрешая понять...
   Но, едва Дочь Мрака добралась до тайника, чуть ли не первым делом она посмотрела в огромное зеркало. Наверное, не только она, каждый урод, хоть и пытается скрыть свой облик, по-особому относится к зеркалу. Для них эта безделушка - чрезвычайно важный предмет. Он позволяет не забывать, ни на миг не забывать, кто ты есть, чтобы быть готовой... К чему? К тому, как тебя встретят. К худшему. Чтобы не почувствовать новую боль. И всё равно: подготовленной оказываешься далеко не всегда. Где-то всё равно просачивается внутрь, находит зазор в броне это чувство, когда память отказывается признавать, что ты - это ты...
   Наследница закрыла правую сторону лица и вспомнила, какой была раньше. Медленно опуская руку, Мефиста смотрела, как плавно уродуется отражение. Как проступает исказившаяся кожа, что ещё белее и так бледного лица. Былая красота прошлого стала лишь жестокой насмешкой настоящего. Ведь когда-то эти впалые щёки были нежного слабо-розового цвета, небольшие скулы не проступали так сильно, а губы не так плотно жались друг к другу...
   Пару дней назад что-то произошло, что-то странное. Очень странное. Наследница как будто снова почувствовала себя человеком. Филард Айт разговаривал с ней как со смертной, как с обычной женщиной. И, казалось, в этом есть что-то такое необычное... Так непривычно было открыть внутри себя старое ощущение, похожее на любовь к жизни, похожее на радость, но с каким-то новым оттенком.
   Но теперь всё в прошлом. В какой-то миг этот парень как будто стал её зеркалом, напоминанием, и в его крике Проклятая снова увидела своё отражение. Себя настоящую, себя чудовище... Печать на лице, что страшна не сама по себе, а тем, что отражает суть. Что говорит правду о душе. Что словно выпячивает наружу тёмное наследие, жестокость, невинную кровь на руках и просыпающуюся время от времени жажду убивать. Обо всём этом наедине с Филардом удавалось забыть. Забыть, так тихо и незаметно для себя самой.
   "Всё в прошлом".
   Равнодушно набросив вуаль на зеркало, Наследница, словно в каком-то полусне, огляделась. Холодные земляные стены тайника, укреплённые коваными железом деревянными сваями, быстро возвращали к действительности. Как всё-таки они напоминали грязевую пустыню: сырость и мрак давали то же чувство безопасности, отбрасывали то же эхо гулкой пустоты, от них веяло тем же неясным внутренним родством... Разве что пустыня - это свобода и простор, а бывший железный рудник - скрытый от глаз оплот домашности, да чего там, чуть ли не настоящий дом, как у людей. Только без окон. Без печи. И с дверью почти в потолке... Нет, ни один смертный не смог бы понять, как можно здесь жить, пусть даже и недолго, и не сойти с ума. Девушка в зеркале - та, что носила слабо-розовый румянец - тоже бы не поняла...
   Тайник образовывали две комнаты: та, что поменьше, проходная, была домом, складом, арсеналом и принадлежала Мефисте. Вторая, большая, служила конюшней, и в ней безусловной хозяйкой чувствовала себя Глория. В своё время Наследница соорудила немало тайников: одни, как и этот, собирали пыль в давно заброшенных рудниках Средней Дагоффы; другие то тут то там прятались в барханах южных пустынь; третьи ютились в широких снежных полосах севера.
   Жёлто-серые пылинки кружились в узких просветах, и скупые блики ложились на толстое шерстяное одеяло, заменяющее кровать; на полки с оружием и многочисленными кувшинами; на грубо сколоченный шкаф и несколько деревянных ящиков, забитых всевозможными предметами. Кое-где также стояли корзины и валялись ветхие мешки.
   Мефиста прошлась по комнате и заглянула в один из них. Там оказалось пусто. Наследница покачала головой - последний раз поесть удалось ещё в Удентокке. И хотя в самом холодном углу стояло две корзины жёлтых яблок, Мефиста не притронулась к ним: "Обещанное - заслужившему".
   - Твои любимые, - зайдя в конюшню, Наследница разложила перед лошадью содержимое одной из корзин.
   Глория недовольно заржала.
   - Да, я помню, что договаривались о двух. Но давай ты съешь их по одной, ладно?
   Лошадь заржала ещё недовольней и замотала головой. Тёмно-карие глаза, казалось, были возмущены до глубины души.
   - Но тебе же будет плохо! Не переживай, они никуда не денутся, просто ты получишь их позже.
   Глория отвернулась и обиженно засопела, давая понять, что не хочет общаться с теми, кто не держит слово.
   Ссориться Мефисте не хотелось, особенно сегодня. Покачав головой, она высыпала перед лошадью и вторую корзину.
   Обиды как не бывало. Фыркая и чавкая, Глория так и светилась восторгом. Чтобы окончательно убедиться в её благосклонности, Мефиста заглянула в широко распахнутые глаза. Лошадь благодарно кивнула и продолжила трапезу, а Наследница почувствовала, что улыбается.
   - Ну... кушай... Только всё сразу не съедай - плохо будет, - Мефиста ласково потрепала любимицу по шее и вернулась в комнату.
   Хотя упрямство Глории и подняло Наследнице настроение, тяжесть на душе не исчезала. Обычное спокойствие давно вернулось, но отголоски крика Филарда всё ещё жили внутри, продолжая играть на шрамах терзающую музыку. Мефиста всё ещё была во власти какого-то неприятного мутного наваждения, не желающего отпускать. Она снова прикоснулась к вуали на зеркале, но, так и не решившись одёрнуть её, отвернулась к шкафу. Набросив тяжёлый плащ с капюшоном, Мефиста вышла на воздух и шумно вдохнула волны неторопливой свежести.
   Скалы играли ветром, то усиливая, то ослабляя его пыл. Внутренний "двор" тайника, закрытый утёсами с трёх сторон и открытый с четвёртой, блистал жестоким аскетизмом природы. Но снаружи, снаружи начинался совсем другой вид. Рядом рос небольшой лесок. Тёплый цвет бурной зелени - осень ещё не коснулась этого уголка - резко контрастировал с холодными оттенками камней. Недалеко протекала спокойная река, но два огромных камня, что выдавались в воду с противоположного берега, временами создавали впечатление буйства водной стихии.
   Мефиста сама не понимала, зачем она выбрала для обустройства тайника такое яркое место. Как раз оно ну вовсе не соответствовало её натуре. Однако сочный пейзаж, словно захватывая внутрь себя, будил в Наследнице призрачный оттенок радостей далёкого прошлого. К тому же, здесь у обжоры Глории всегда было чем подкрепиться. А от буйства красок всегда можно отдохнуть за чертой утёсов...
   Затянувшиеся волнения улеглись, перейдя в еле слышный внутренний гул. Вдыхая лесистый воздух, Мефиста ступала по всё ещё мягкой сочной траве и выглядывала под шершавыми деревьями поздние грибы. Есть хотелось невероятно...
   Наследница бродила довольно долго, но так ничего и не нашла... Конечно, можно было попробовать поохотиться на птиц или мелких зверей, которых здесь хватало, но... проливая какую бы то ни было кровь, Мефиста всегда оглядывалась на правило: "во сто крат слабее - в тысячу дороже". Вернее, старалась оглядываться...
   "Видимо, придётся менять маршрут".
   Ближе всего был Хта. Мефиста не стала бы отклоняться, но Хта - не просто город, а житница Дагоффы. Лучшего места, чтобы запастись провизией, просто не найти. Небольшой крюк не отнимет много времени - до города полдня верхом. Пожалуй, Мефиста отправилась бы в дорогу прямо сейчас - некоторое время она ещё могла бы не отдыхать, несмотря на дикую усталость, - но Глория... Она честно заслужила передышку!
   Вернувшись ни с чем, Наследница первым делом заглянула в конюшню. Глория мусолила надгрызенное яблоко, то пытаясь его проглотить, то снова с шумом выплёвывая. Завидев хозяйку, лошадь быстро прекратила своё занятие и величественным кивком, словно говорящим "ты, наверное, голодна... вот, мне для тебя не жалко", подкатила к ногам Мефисты предмет своих мучений. Бегло взглянув на яблоко, Наследница внимательно посмотрела сначала на заботливую лошадь, а потом на то место, где совсем недавно было высыпано две корзины фруктов. Несмотря на все усилия Глории казаться воплощением здоровья и добродетели, её уши часто подрагивали, а ноздри широко раздувались. Так бывало всегда, когда она сильно переест. Съела, как всегда, всё и сразу. А теперь, хитрюга, ещё и щедрость разыгрывает!
   - Это мне? - спросила Мефиста, слегка улыбнувшись под капюшоном.
   Глория с готовностью кивнула.
   - Я знала, что ты про меня не забудешь.
   Лошадь снова довольно закивала.
   - Ну что ты, не надо было. Я же знаю, как ты их любишь. Давай лучше тебе на потом, а?
   Глория протестующее заржала и замотала головой.
   - Не можешь больше? - сжалилась Мефиста. - Плохо?
   Лошадь засопела и покорно кивнула.
   - Да... - протянула Наследница. - Придётся задержаться. И что мне с тобой делать?..
   Глория только жалобно вздохнула и посмотрела виновато.
   Почесав её за ухом, Мефиста отправилась в комнату. Если есть время, его нужно потратить с пользой: выстирать одежду, как следует отдохнуть... А потом заняться снаряжением.
   Взяв ведро, Наследница пошла к реке. Напиться воды - отличный способ притупить голод. До утра можно ещё потерпеть, а утром - в путь. В дороге Мефисте всегда меньше хотелось есть, чем на привале. Зато ночью она хорошенько выспится, а во второй половине дня будет уже в Хта.
   К тому времени, как Мефиста добралась до реки, было уже темно. Наследница явно переоценила свои силы - она просто валилась с ног от усталости. Тяжелейший бой, столько времени в седле - ничто не проходит даром. С трудом зачерпнув воду, Мефиста приложилась к ведру. Вязкий вкус железной хваткой сдавил язык.
   "Трупный яд!"
  

***

   Ку-Лат не сводил глаз с Хейна. Несмотря на темноту, окутывающую башню, лицедей видел, что старик как никогда задумчив. Ни на миг не опуская глаз, первый маг с тревогой смотрел в небо. Что он там увидел, Гросс понятия не имел - с остротой зрения Хейна мог соперничать только Валентайн, но он сейчас, кажется, был в библиотеке.
   Сорвавшись с места, маг вдруг помчался во дворец, да с такой прытью, какой нельзя было ожидать от старика. Лейтенант не отставал. Он незаметно мчался следом, не переставая думать, что послужило причиной такой возбуждённости обычно степенного жреца.
   Гросс остановился лишь у дверей в библиотеку - туда имели доступ только король, маги и стража.
   Но и Хейн не торопился входить. Похоже, он сомневался. Бегая глазами, первый маг словно искал кого-то, кто сможет ему помочь.
   Странное чувство заставило Ку-Лата посмотреть направо. Там, в тени колонн кто-то прятался - Гросс видел лишь неясный силуэт.
   - Что у тебя? - раздался вдруг голос Хейна. Лейтенант сразу перевёл взгляд на него. Маг разговаривал с каким-то солдатом, имени которого лицедей не помнил.
   - Донесение королю. Срочное.
   - Я сейчас как раз к нему. Что у тебя?
   - Серая Армия прекратила рыть второй подкоп.
   - Тогда и вы не копайте, - отмахнулся Хейн.
   - Уже, - кивнул гвардеец.
   - Ну тогда иди, иди я сам доложу!
   Лейтенант успел разглядеть на лице мага всю палитру чувств: и радость, что появился повод попасть к королю; и недоумение, зачем понадобился второй ложный подкоп. И сумасшедшее волнение... о причине которого Гросс даже не догадывался.
   "Жаль, что мне нельзя внутрь!"
   Едва закрылась дверь в библиотеку, Ку-Лат быстро повернулся к колоннам. Но там уже никого не было. Лишь свет факела дрожал сильнее обычного, выдавая чьё-то недавнее присутствие.
  

***

   Прошло много часов, а Клиф так и не смог уснуть. Изредка он вставал и смотрел в окно, нетерпеливо подгоняя солнце. Капитан боялся, что король откажет, что сочтёт его просьбу слабостью, предательством...
   На мгновение стало чуточку светлее, и бравый гвардеец успокоился. Хотя Клиф ничего не успел разглядеть, он знал: когда падает звезда, это хорошее предзнаменование. А что бывает дальнее и яркое, если не звезда?
  

***

   Филарда мучили кошмары. Сначала неясные, зыбкие, а потом всё более реальные, жестокие... Как будто Мефисту схватили демоны, жгут ей лицо, режут по свежим ожогам, но она не кричит... Только в глазах её стоит дикая боль, от которой люди, как правило, умирают. Но это люди. А она - не человек. Над ней можно издеваться дольше, изощрённей...
   Айт вскочил, обливаясь потом. Руки тряслись. В доме было холодно, но Филард весь горел. Обезумев от ужаса, он озирался и не мог поверить в то счастье, что это лишь сон.
   "Всего лишь сон", - вздохнул плотник, отирая лоб.
   Но страх не отпускал, тревога не желала уходить.
   Кряхтя, плотник встал и подошёл к окну. Он подставил лицо ветру и всматривался вдаль. Пусть бы у Мефисты всё было хорошо...
   Вдруг яркая вспышка резанула по глазам.
   - Светлые Боги! - отшатнулся Филард, хватая ртом воздух. Огромный огненный столб, мощно полыхнув в ночном небе, бесследно исчез. - Не... не лгала старуха!

***

   Мефиста из последних сил бежала к дому. Её нашли. То тут, то там среди деревьев мелькали тени. Ночь выдалась очень тёмной и, если бы не особенности тёмной магии, Наследница бы вообще ничего не увидела. Задыхаясь, но не сбавляя ходу, она озиралась, пытаясь определить, сколько здесь врагов. Но они как будто нарочно не подходили близко, прятались, постоянно перебегая с места на место, чтобы Наследница подольше мучила себя вопросами, найден ли уже тайник; жива ли Глория; солдат или демонов послал Хозяин; и тех и других?
   Но вот и долгожданные скалы. Мефиста влетела в дом, перепрыгнув лестницу. Обнажив меч, бросилась в конюшню на беспокойное ржание Глории.
   С ней всё в порядке...
   В бессилии Мефиста опустилась на одно колено. Только бы миг отдыха, только один миг...
   Кто-то спустился по лестнице. Наследница с трудом поднялась, но руки еле держали меч.
   В её комнате послышалось чьё-то сбивчивое дыхание...
  

Глава 14

   Филард не знал, что поразило его больше: увиденное во сне или наяву. Казалось бы, сны - это только сны, а огонь не делает слепых временно зрячими. Но, демонские чары, ни первому, ни второму Айт сейчас не верил! Ещё бы: столб пламени он видел своими глазами, а то, что приснилось, казалось таким реальным, что аж мороз по коже...
   "Неужели это как-то связано между собой?" - думал плотник, всё больше и больше обнаруживая внутри себя странное чувство: чувство сопричастности к чужой судьбе. Его никогда не было раньше. Филард не ощущал его ни когда хотел спасти Сьюзи, ни когда пытался остановить Пита, ни когда узнал, что стал убийцей. А ведь оснований тогда было куда больше! И такая новизна не могла не усиливать убеждение, что всё это неспроста. Неспроста Филард увидел этот сон, неспроста подошёл к окну именно в этот момент.
   А что, если с этим огнём пришли демоны?
   Плотник протёр глаза и с опаской выглянул в окно ещё раз. Он всё же засомневался в честности собственного зрения, так это было странно. Вот и сейчас в небе ничего, кроме привычной черноты ночи.
   Может, Айту всё привиделось, только ведь проснулся, да ещё такой сон...
   Но плотник продолжал вглядываться, пытаясь найти во множестве слившихся в одну туч то ли подтверждение, то ли опровержение увиденного.
   Нет, всё как всегда, нет ни следа чего-то необычного...
   А герой Удентокка всё смотрел и смотрел, пока не понял, что не может оторваться. По-прежнему никакого намёка на огонь или магию, но чёрная гладь небесного пространства упрямо завораживала, напоминая что-то знакомое, гладкое и клейкое.
   Небо словно втягивало душу Филарда внутрь себя, ненавязчиво, но непреклонно. Плотник попытался отвести взгляд, но ничего не получилось. Казалось, никогда ещё небо не было таким объёмным, таким плотным и близким. Его поверхность растекалась большими тугими волнами, медленными и ленивыми.
   Как сквозь пелену плотник почувствовал, что у него затекают конечности. Сначала руки, потом ноги... Одновременно мозг как будто весь сжался, но Филард не смог закричать от боли - язык непослушным комком переваливался во рту, затрудняя дыхание...
   "Нет, только не это!" - в отчаянии подумал Айт. В который раз он попытался отвернуться, но шея уже была как будто и не его, а чья-то чужая. И всё равно плотник чувствовал, как её сдавливает невидимая рука; как беспощадная верёвка пальцев пережимает кожу сильнее и сильнее, насмехаясь над его страхом, целуя потными губами его тихий ужас. Изо всех сил пытаясь противостоять ядовитому хмелю паники, плотник не мог ни закрыть глаз, ни даже просто моргнуть.
   "Проклятье, проклятье, проклятье!!!"
   Какая ирония: ему никто не мог помочь - все спали мертвецким сном после праздника в его же честь. И Победитель Рокса остался наедине с чем-то, о чём даже понятия не имел.
   Филард уже почти смирился, когда с улицы раздался далёкий грохот. Неожиданный звук помог плотнику. Изо всех сил зажмурившись, он осел на пол так, словно ни одной кости не было в его теле.
   Айт не мог двигаться - мог только слышать. Ворота Удентокка сотрясались под чьими-то сильными ударами. Послышались сонные голоса, удивлённые и неуверенные. Потом глухой стук падающих брёвен возвестил, что ворота не выдержали. Раздалось конское ржание и чей-то испуганный крик. Что-то лязгнуло... и снова крик. Нет, скорее стон, сдавленный и хриплый.
   Слегка повернув голову, плотник невольно выглянул в окно. Одновременно он понял сразу три вещи: ему ничего не привиделось; Мефиста в опасности... и что-то ещё... Ах да, небо напоминало густую смолу.
  

***

   Наследница замерла, стараясь не поднимать ни малейшего шороха. Давно она так серьёзно не ошибалась. И уже успела забыть, какими бывают последствия. Да, это ценный урок. Лишь бы он не обошёлся им с Глорией слишком дорого.
   Чьё-то сердце билось совсем близко, громко и быстро, словно отсчитывая мгновения приближающейся смерти. Мефиста сама загнала себя в безвыходное положение и понимала это. Но она старалась не думать ни об ошибках, которых совершила сегодня так много, ни о том, что на неё так повлияло. Сейчас - думай о сейчас; о прошлом - только тогда, когда обеспечишь себя будущим. Простое правило, которое столько раз спасало Мефисте жизнь.
   Надо что-то решать. Знать бы ещё, кто сюда пожаловал. Демон? Воин Серой Армии? Если демон, можно будет применить магию. Она придаст сил и появится шанс. Тесное помещение почти уравняет шансы. Но если это солдат, то... об этом тоже лучше не думать.
   И всё же Мефиста была почти уверена, что это воин Серой Армии. Демоны редко сбивают дыхание. Кроме того, они могут напасть в любой момент, а значит, не выбрали бы ночь - когда у Наследницы есть некоторое преимущество. Выходит, это солдаты, которые долго шли по следу.
   "Узнать бы наверняка", - покачала головой Дочь Мрака.
   Мефиста как никто понимала, что выигрышная тактика боя с одним - верное поражение с другим. Может, заглянуть и посмотреть? Нет. Нельзя выдавать своё присутствие - это было бы последней ошибкой.
   Ноги врага стучали по подгнившим доскам. Шаги то приближались к конюшне, то снова удалялись, и в центре комнаты отчаянно скрипела половица.
   Наследница быстро продумывала оборону. В другое время она бы уже прорвалась, и единственной сложностью был бы выбор пути к Хта, но сейчас, еле держась на ногах, Мефиста вынуждена была сосредоточить все силы на одном-единственном противнике.
   "Нужно что-то такое, что более-менее подошло бы как демону, так и солдату".
   Это была непростая задача для подобного помещения. Дочь Мрака одновременно напрягла зрение, слух и обоняние. Но лишь она это сделала, как чуть не выпустила меч - так сильно из её комнаты пахнуло мертвечиной.
   Кроме отвратительного запаха Мефиста подметила ещё кое-что. Шаги. С ними было что-то не так.
   "На ногах разная обувь", - догадалась Наследница. Неужели Хозяин взялся за старое и снова назначил награду за её голову? Возможно, потому как солдаты носят только сапоги. Если, конечно, это не хитрость...
   Вдруг Глория настороженно повела ухом. Наследница коротко кивнула - да, она тоже слышала. Топот на поверхности стремительно приближался. Кто бы это ни был, их много. Очень много.
  

***

   Был ли рад бывший помощник смерти старого мастера? Да. Но он был бы рад ещё больше, не происходи она прямо у него на глазах. Литарий знал, почему Хозяин два дня назад оставил его здесь, в одной из дальних пещер, подумать об ошибках предшественника. Только дурак бы не понял, что это внушение на будущее, и на самом деле новый мастер должен был на примере увиденного представить, что произойдёт с ним в случае неудачи...
   Представить Литарий так и не смог, зато показательную казнь помнил во всех подробностях. Хозяин умел сделать наказание запоминающимся. Тогда он старался для взыскательного зрителя - для него, для Литария. И эти старания были вознаграждены с лихвой. Прошло уже два дня, а отчаянные крики и мольбы всё ещё стояли в ушах. Новый учитель зябко повёл плечами - сам того не желая, он снова вспомнил. Как будто снова это происходило у него на глазах.
   Схватив провинившегося за горло, Хозяин поднёс его к булькающим оранжево-красным потокам и начал плавно туда опускать. Погрузив жертву по щиколотку, владыка низшего мира поднял слугу вновь и одним движением свободной руки заставил угаснуть вспыхнувшие ноги. Демон истошно кричал, глядя на то место, где только что были ступни. А Хозяин, осторожно приложив палец к губам, немного ослабил хват и отодвинул локоть так, чтобы учителю было лучше видно. Крики усилились, сделавшись дикими, безумными. И помощнику, и стражнику давно заложило уши, но ни тот, ни другой не мог даже пошевелиться, так сильно приковывало их внимание это зрелище.
   Крик постепенно перешёл в хриплые и в то же время визгливые стоны, прерываемые всхлипываниями. А Верховный Демон, кажется, смотрел на тело в своих руках как любящая людская мать смотрела бы на своего малыша, если бы он упал и ушибся.
   В следующий раз лава съела ноги по колено. Стоны затихли, сменившись невнятным мычанием. Но помощник готов был поклясться, что различил слова "пожалуйста, быстрее". Однако Верховный Демон не торопился и теперь не стал гасить вспыхнувший огонь так быстро, а подождал, пока солнечно-багровые языки дотянуться до груди.
   - Ум... ум-моляю, - еле слышно прошептал демон.
   Падающий камень заставил помощника на миг отвлечься, а когда он повернулся снова, лицо Хозяина было уже другим. Каким - наблюдатель так и не смог себе объяснить, но там не было ничего от известных Литарию миров: ни мира демонов, ни мира людей, с которыми так давно шла война.
   Землетрясение прекратилось. Хозяин присел над огненной рекой, и тело, полыхая уже до кончиков волос, покрывалось коричневой коркой под звуки лопающейся кожи всё ещё живого учителя.
   Скоро под толщу жидкого пламени отправился бы один скелет, но судорожные движения живого трупа прекратил приглушённый хруст, и обгорелое туловище, издав скупой хлюпающий звук, исчезло. Лишь небольшое загустение лавы в этом месте напоминало о страшной смерти ещё несколько мгновений.
   Помощник невольно повернулся к стражнику. Тот стоял насквозь мокрый от пота и по-прежнему не двигался.
   - Ты пойдёшь со мной, - сказал Хозяин, повернувшись к Литарию.
   Через несколько мгновений они оказались в одной из дальних пещер низшего мира.
   - Оставайся здесь и подумай о его ошибках. Тебе предоставят всё, что скажешь. Всё должны сделать солдаты. Она не применяет магию к смертным - боится сама себя. У тебя два дня на подготовку. А потом я приду за докладом.
   - Могу я задать вопрос, Хозяин?
   - Что ты хочешь знать?
   - Должен я готовить солдат к убийству или к захвату?
   - К убийству, - послышался отстранённый ответ. - Живой она мне не нужна. Но, если получится, я не против: посмотрю на её лицо в агонии.
   - Как прикажете, Хозяин...
   Так закончился тогда разговор, и сейчас Литарий ждал прибытия Верховного Демона.
   Стараясь укротить вспенившиеся в памяти воспоминания, новый мастер мерно вышагивал по пещере, которой ему почему-то не разрешали покидать. Изредка потирая руки и ухмыляясь, бывший помощник учителя с лёгкой ленцой рассматривал вырезанные на стенах руны. Их многозначительные узоры помогли сосредоточиться на главном: старый учитель мёртв и теперь никто не мешает возвышению Литария в низшем мире. Пора выйти из тени и показать себя.
   Мастер со всей тщательностью взвесил причины провала предшественника. Хотя, там нечего взвешивать: нужно быть весьма самонадеянным, чтобы верить, что тёмного наследника, пусть даже женщину, могут в открытом бою одолеть три демона и полдюжины солдат. Не зря Хозяин не любил самонадеянность. Она - злейший враг на войне.
   Но то, как поступил сам Литарий, оказавшись на месте учителя, внушало ему некоторые опасения. Нет, мастер не боялся провала. Демона беспокоило другое.
   Рунные фигурки переплетались тенями, то неуклюже дёргаясь в свете факелов, то плавно растекаясь по твёрдой породе в новых причудливых формах.
   "Мне нужно отстоять правильность своего решения".
   Вдруг учителю показалось, что пещера дрогнула. Факелы одновременно потухли, и каменные стены дрогнули ещё раз. Но Хозяин так и не появился.
   В низшем мире происходит что-то очень важное, понял мастер, и Верховному Демону просто не до него. Вот почему Литарию запрещено выходить. Поэтому же Хозяин собирался наведаться сам, а не принимал учителя в главной зале. Видимо, она сейчас используется для чего-то другого.
   Но демон не стал развивать эту тему в своих мыслях. Придёт время, и он всё узнает.
   Литарий хмыкнул. Спокойствие вернулось. Скорее всего, владыка занят надолго. А значит, когда он прибудет, мастер уже предъявит ему голову Наследницы. И тогда Хозяину, для чего бы он не берёг войска, вряд ли будет интересно, сколько воинов посылалось на задание и какими уловками добыта победа.
   Мастер опустился в каменное кресло и пробежался глазами по слегка светящимся в темноте рунам. Ему нравилась новая роль. Солдаты Серой Армии, бесспорно, произведения искусства. Всего дня изнурительных тренировок оказалось достаточно, чтобы сделать из лучших элиту элит. Сразу после отдыха два хорошо вооружённых конных отряда отправились на поиски: один - по направлению к Удентокку, другой - к Грокленскому лесу.
   Так единственной проблемой Литария сейчас становились скука и ожидание. В то время, пока полсотни посланных им воинов, должно быть, уже развлекались.
  

***

   Праздник закончился. Сгинул. Истлел.
   Пьяные крики в слепой ярости наталкивались на лязг металла и умолкали. Грохот вышибаемых дверей сливался со стуком копыт и хрустом разрубаемых костей. Звук падающих тел. Треск огня... факелы или дома?
   Филард попытался встать и посмотреть, но безуспешно - тело всё ещё не слушалось, оцепенение не спадало. Под властью одних только звуков, сочных и безжалостных, пропало впечатление от приснившегося кошмара, притупился страх за Мефисту, исчезло удивление. Понимание того, что происходит за окном, в один миг сделало всё остальное незначительным. Снаружи убивали людей...
   Филард по-прежнему не чувствовал ни рук, ни ног. Чем больше он понимал, насколько беспомощен, тем подавленней и слабее становился. Ещё немного, и плотник, наверное, лишился бы чувств... Но именно страх перед теми, от кого Айт не мог защититься, и удерживал его в сознании.
   Тем временем невдалеке послышался конский топот, а потом короткий свист. Пока Филард молился Светлым Богам, что-то тяжёлое, стукнувшись о подоконник, упало в траву за окном. Что бы это могло быть?
   Кисло-солёный привкус задразнил язык, и тошнота свела щёки - первая же догадка чуть не свела Айта с ума.
   Шум на улице усилился. Казалось, голоса стали трезвее и осмысленнее, пока не утихли после одного-единственного истеричного крика.
   - Серые солдаты!!!
   Обычно надменный и уравновешенный, старик Гри никогда так не кричал. Среди простых людей воины Серой Армии славились полной бесчеловечностью, которую Мефиста объясняла магией; даже в демонах было больше от людей.
   Мэр совершил большую ошибку. Его состояние подействовало и на других, сразив сонные сердца паникой и похоронив надежду на организованную оборону. После минуты затишья начался такой шум, что Филард едва не оглох. Плотник представлял, как целые семьи выскакивают из домов в слепом желании спастись и налетают прямо на острые клинки. Как бы ему хотелось, чтобы воображение обманывало его, чтобы обманывал его слух, слыша не крики ужаса и призывы бросить всё и бежать, а воинственные кличи зnbsp; Как сквозь пелену плотник почувствовал, что у него затекают конечности. Сначала руки, потом ноги... Одновременно мозг как будто весь сжался, но Филард не смог закричать от боли - язык непослушным комком переваливался во рту, затрудняя дыхание...
ащитников и короткие приказы мэра!
   Противоречивые чувства охватили Филарда, поразив своей внезапностью и низостью. С одной стороны, он до смерти боялся и был даже рад, что может прятаться здесь, пока внимание врагов отвлечено на остальных... Но с другой - онnbsp; представлял как будто сам руководит обороной, из-за спин отдавая приказы и вдохновляя защитников пылкими речами... Да уж, одно другого лучше...
   На сердце стало горько и тоскливо. Филард Айт вызвался убить Рокса. И убил. Филард Айт стал героем...
   ...И остался трусом. Трусом и умрёт. Возможно, уже сегодня.
   За дверью раздалось конское ржание. Неужели это наказание за низкие помыслы?! Охотник-На-Демонов только и смог, что в отчаянии захныкать. В отчаянии и жалости к самому себе.
   Тяжёлая дверь сорвалась с петель после двух или трёх мощных ударов. В свете факела Филард увидел высокого воина в закрытом шлеме и чёрных доспехах. Солдат повернул голову к хозяину дома. Туда же смотрел и длинный меч.
   В тот самый миг герой Удентокка понял: преддверие смерти бывает разным. То острым и стремительным как лезвие клинка, кромсающего плоть в кровавые клочья; то тупым и молчаливым, как обух топора, в котором страшит не столько жестокость, сколько неизбежность.
   Плотник зажмурился. И почему-то сразу перед глазами возник тёмный провал капюшона. Для той, кто прячет за ним лицо, Филард Айт навсегда останется лишь одним из... одним из тех, кто её презирает. Какое он имел право дать Мефисте так думать?! Да она относилась к Филарду лучше, чем люди в его родной деревне!
   Вскрик заставил Филарда встрепенуться. Он не сразу понял, что произошло. За пару мгновений комнату наполнил дым. Плотник открыл глаза и увидел в дверях Тарлена. Стена вокруг дверного проёма стремительно разгоралась - видимо, пожар начался из-за факела, что выронил серый воин. Испуганно посмотрев на быстро расползающееся пламя, племянник мэра поспешно вытер меч о труп солдата и молча исчез.
   "Подожди!" - хотел закричать Филард, но не смог издать ни звука.
   Тарлен видел его, не мог не видеть, и бросил умирать в огне! Вот она благодарность!
   Лицо обдало жаром. Полыхали уже две стены и потолок. Пол практически не горел - эти доски сильно отсырели во время уборки и сгорят в последнюю очередь. Но Филард этого уже не увидит.
   - Сюда... - наконец смог прошептать он. - Помогите...
   Плотник закашлялся; грудь и живот пронзила острая боль. В глазах потемнело.
   Влага быстро испарялась, смешивая пар с дымом. Через миг загорелся пол. Одновременно пламя охватило третью стену. Это конец.
   За треском огня Филард уже практически не слышал криков с улицы, но знал: все сейчас заняты спасением собственной шкуры. Как плотник их понимал! Наверное, если бы он мог двигаться, то был бы занят тем же. Но здесь и сейчас, на своём месте, он ненавидел их всех за трусость и панику. Они не помогли бы, даже если бы Айт смог закричать в полный голос.
   Между тем, снаружи что-то изменилось.
   - Тарлен убил одного! - прокатился по деревне довольный вопль.
   - Навались!
   - Вон там двое! Заходим справа...
   Похоже, люди очнулись. Вот только задыхающемуся Филарду уже не было до этого никакого дела. Какая ему разница, кто победит, если он всё равно не доживёт до триумфа!
   Внезапно боль в области рёбер стала нестерпимой. Схватив Филарда за грудки, кто-то пытался вытащить его через окно. После нескольких попыток спаситель - или же враг - выругался и оставил свою затею. Жаль.
   Сверху раздался страшный треск.
   "Опоры крыши", - уныло подумал Филард. Какая разница, что его прикончит: огонь или падающие брёвна!
   И снова дикая боль в груди. Четыре руки взялись за Айта и выволокли из дома. Плотник заскулил - камыши, давно поломанные и смятые, безжалостно врезались в живот. Едва тело Филарда миновало подоконник, его небрежно оттащили подальше от пожарища, а потом так и оставили лежать. Поморгав, плотник узнал в своих спасителях Грихена и Тарлена. Убедившись, что Филард жив, они тут же куда-то подевались.
   Паники больше не было. Не в силах двигаться, но находясь в состоянии лихорадочного возбуждения, Айт вращал глазами, пытаясь понять, кто побеждает. Двое воинов в чёрном отбивались от взбешённой толпы, зажатые во дворе кузницы. Откуда-то с востока доносились яростные крики. Видимо, главный бой шёл там.
   Двоих у кузницы хватило ненадолго. Одного стащили с лошади и попросту затоптали. Второго опрокинули вместе с конём, и потом добили. Покончив с этим, защитники ринулись на помощь основным силам.
   То, как скоро все вернулись, поразило Филарда. Неужели враги сбежали?
   К плотнику подошли мэр и его племянник.
   - Жив, да? - словно не веря, спросил старик Гри.
   - Да, - слабым голосом ответил Филард, и продрав горло, спросил: - Что, сбежали?
   - Нет! - радостно воскликнул Тарлен. - Тоже мне, Серая Армия, подумаешь! Мы победили!
   Грихен не разделял воодушевления племянника. Лицо мэра было мрачным и ехидным.
   - Да уж, - бросил он, осматриваясь, - победили...
   Только сейчас Филард заметил, сколько трупов вокруг.
  

Глава 15

   Айт был удивлён, что пришёл в себя так быстро. Выдернув из швов проклятые камыши и как следует прокашлявшись, он понял, насколько ему повезло. И насколько не повезло многим другим. Плотник повернулся к догорающим развалинам своего дома. Да, жалко, но это только дом. А кто-то лишился жизни, потерял близких.
   За последние дни жизнь самого Филарда изменилась слишком сильно. Он как будто даже и не всегда успевал заметить перемены в самом себе. То ему было наплевать на всех, кроме себя, то его сердце проникалось отчаянным состраданием к людям. Это случалось, когда Филард понимал, насколько хрупка жизнь, насколько везёт тем, кому удаётся её сохранить в минуты смертельной опасности. В такие моменты Айт испытывал чувство стыда за многие мысли, и пытался хоть как-то оправдать их. Благо, оправданий всегда находилось множество. Они часто помогали ощутить свою правоту. Но не всегда избавляли от чувства вины...
   Так было и сейчас. Глядя, как свежая кровь смешивается с помоями, плотник ужасался. Так много смерти! Какое это грязное событие! Какое низменное и страшное... Всех этих людей убила чья-то воля. Чей-то произвол. А ведь бывают те, для кого война - ремесло... Как они живут? Они постоянно убивают дорогих кому-то людей!
   Филард вспомнил, как убил трактирщика и был поражён, что это там мало мучило его раньше. Казалось, немного пострадав, он вообще об этом забыл. А может так и было? И вообще он переживал для вида? Может, в глубине души он верил, что всё сделал правильно, а сожаление о семье - просто лицемерие? Нет, Айт не хотел в это верить.
   С такими мыслями Филард вместе с людьми мэра обследовал Удентокк в поисках врагов. Идти ему было некуда, и единственное, чем он мог себя подбодрить, так это быть полезным. Пусть даже сейчас, когда в общем-то уже поздно.
   С каждым шагом Филард преодолевал жуткие уколы боли, но скоро они притупились, став чем-то привычным. Осматривая дома и склады, плотник видел, как мучаются раненые, как плачут те, у кого этой ночью отняли родных. Старательно отводя глаза от искалеченных тел, чтобы не вырвало, Филард только тихо вздыхал. Он привык, что война - на севере, что убивают где-то далеко, и научился с этим жить. Но теперь, когда всё произошло здесь, у самого его дома, прославленный герой Удентокка был просто в растерянности. Он понял одну простую вещь, о которой раньше никогда не думал: никто ни от чего не защищён; в любой момент кто-то может просто взять и убить кого захочет. Надо только захотеть или получить приказ от того, кто захотел. И придёт новая смерть. Победит тот, кто сильнее. Кто хитрее. Кто неожиданней нападёт. Кто решительней настроен. Кто менее разборчив в средствах. Кто однажды может прийти, чтобы победить тебя...
   Отряд обошёл деревню, но больше никого не нашли.
   - Пятеро перебили без малого три десятка, - выдавил из себя мэр и закрыл лицо руками. Только теперь до Айта дошло, почему мэр ходит ещё более угрюмый, чем он сам.
   - А раненых? - спросил Грихена один из его помощников.
   - Даже не считал...
   Мёртвых хоронили сразу же. Плотник отвернулся и погрузился в тяжёлые размышления. Он думал о непоправимости, которой всегда так боялся. Что может быть более непоправимым чем смерть? Но если это так очевидно, то почему он связывает между собой эти два слова только во второй раз в жизни?.. Первый был, когда Филард потерял родителей. Второй - сейчас. Как он очерствел с тех пор...
   Когда с погребением своих было покончено, и плач перестал звенеть в ушах, Грихен приказал свезти уцелевшие трупы врагов в сарай. Мертвецы, к почти всеобщему удивлению, были самыми обыкновенными. Слухи о том, что у этих воинов серые лица и красные распухшие конечности, оказались ничем иным, как глупым бредом.
   - Со страху и не такое покажется, - серьёзно сказал Тарлен. Стоило ему узнать, какой ценой далась победа, от его радости не осталось и следа...
   - Я сожгу их утром, - сказал Грихен, пнув ногой одного из мертвецов.
   Скоро Филард остался наедине с самим собой. Ему выделили маленький ветхий домик на окраине - похоже, с сегодняшней ночи звание героя Филарду Айту больше не принадлежало.
   Плотник был рад, даже благодарен, что ему не сказали об этом прямо. Действительно, какой из него герой? Ему не за что бороться, некого терять. И наверное, действительно на всех наплевать.
   Убедив себя, что в этом нет ничего плохого, Филард попытался уснуть. Но не смог. Где-то внутри осталось чувство, что он о чём-то забыл. Тревожное, беспокойное чувство...
   - Мефиста! - воскликнул он, проснувшись.
   Он вспомнил кошмар, который увидел перед самым нападением. Неужели ей действительно что-то угрожает? Все эти демоны, пытки... Нет, наверное, это просто последствия встречи с Роксом.
   "Что может угрожать Наследнице Тёмных Богов!" - в конце концов хмыкнул Филард и провалился в тяжёлый сон.
   Снились вязкая смола и столбы огня. А потом снова и снова повторялся почти стёршийся из памяти кошмар. Всего лишь случайный кошмар.
  

***

   Мефиста пыталась угадать, топот скольких ног она слышит, но это было невозможно. Зато определить, насколько они близко, не составило труда.
   "И минуты не пройдёт", - отметила Наследница.
   Теперь у неё просто не было выбора: надо прорываться. Это последний шанс на спасение.
   "Только бы меч удержать".
   Присев и едва удержавшись на ногах, Мефиста заглянула в комнату.
   Тяжело дыша, там стоял грязный ободранный мужчина. Голый до пояса, он весь трясся и, переминаясь с ноги на ногу, потирал плечи, чтобы согреться. Оборванец, не переставая, смотрел на вход в тайник и по мере приближения шагов невольно отступал, подходя всё ближе к конюшне. Незнакомец боялся - это было очевидно. Да. И трясся он так скорее даже не от холода, а от животного ужаса.
   "Как же от него мертвечиной несёт!" - подумала Мефиста.
   Она не знала, что делать. Она уже поняла, что ошиблась, и перед ней ни серый солдат, ни демон, ни даже жадный до денег головорез. Не тот, кого можно однозначно назвать врагом, но...
   "Но что теперь делать?"
   Попытаться проскочить, чтобы не заметил? Ведь если заметит - может закричать и привлечь внимание. Да и как проскочить вместе с лошадью через узкий проход, когда этот человек уже вот где, у самой конюшни! Попытаться уговорить человека в таком взвинченном состоянии тоже не предвещало ничего хорошего. А время шло. И шло оно на мгновения.
   Мефиста решила - она оглушит своего гостя. Хотя, это практически то же, что и убить - его обязательно найдут здесь и прикончат, - но другого пути не было.
   Переглянувшись с Глорией, Наследница из предосторожности затаила дыхание и тихонько ступила в комнату.
   Трупный запах стал нестерпимо сильным. Казалось, за короткое время пребывания здесь этого человека, мерзким ароматом пропиталось всё. Но Дочь Мрака давно не отвлекалась на подобные пустяки. Приблизившись к человеку почти вплотную, Мефиста примерилась рукоятью...
   ...И тут незнакомец неожиданно обернулся. Измождённое лицо горело страхом и безумием.
   - Не отдавай меня им!!! Не отдавай!!!
   Наследница в нерешительности замерла. Всё потеряно.
   - Нет, нет, не отдавай!!!
   Оборванец схватился за рукава её балахона и заглядывал в капюшон с сомнением и ещё большим безумием, чем раньше. Разум к этому человеку уже не вернётся.
   Когда Мефиста подавила гнев и всё же решила довести дело до конца, незнакомец уже отпустил её. Схватившись за сердце, он тихонько подвывал приближающемуся стуку шагов.
   - Они уже здесь... Они убьют меня... Не отдавай меня им!
   Не успела Наследница ударить, как оборванец замертво упал на пол.
   "Сердце не выдержало".
   Тем временем скрипнула первая ступенька. Мефиста бесшумно метнулась в конюшню и в бессилии опустилась на пол справа от дверного проёма. Она села прямо напротив Глории и теперь внимательно смотрела ей в глаза. Застывшая в испуге лошадь вряд ли стала бы отличным защитником, но на роль зеркала подошла идеально.
   С этого места Наследница не видела мёртвого человека - только вход в конюшню. Это давало возможность первой напасть на того, кто войдёт. Но единственную надежду на спасение теперь внушал призрачный шанс, что не войдёт никто. Кричал один человек. Он же теперь лежит мёртвый в комнате. Может, шанс не такой и призрачный?
   В один миг трупная вонь стала раз в десять сильнее. Мефиста зажала нос и чуть не пожалела, что напрягла все органы чувств. Однако они по-прежнему были нужны ей.
   В комнате со стены сорвалась полка с оружием - кто-то неосторожно задел её плечом. Сверху что-то крикнули, но из-за звенящего грохота Мефиста не разобрала слов. Зато через миг ещё один незваный гость спустился по лестнице.
   Судя по звуку шагов, в комнате было двое или трое человек. Они не разговаривали - видимо, решили помалкивать, не зная, есть ли в тайнике кто-то ещё. Но если им это небезразлично, то рано или поздно кто-то зайдёт проверить...
   Наследница ждала, по-прежнему глядя в глаза лошади. Но никто не заходил.
   Через минуту один враг ушёл. Шумно выдохнув, как будто поднимая что-то тяжёлое, за ним последовали двое других.
   Гул голосов и топот наверху не дали возможности разобрать ни слова. Опять.
   Через какое-то время всё стихло.
   Заставив себя приподняться, Мефиста осторожно заглянула в комнату. На полу громоздилась замысловатая свалка из разнообразного оружия. Никого не было. Даже трупа. Его зачем-то унесли с собой.
   Опираясь о стену, Наследница вышла из тайника. Весь внутренний двор был истоптан многочисленными шагами. Здесь тоже было пусто. Стремясь убедиться, что она в безопасности, а это не хитроумная уловка демонов или солдат, Мефиста вышла за черту утёсов.
   Смятая трава помрачнела. Должно быть, при дневном свете она будет выглядеть ещё более жалкой. Кусты были обтрёпаны так, словно через них прошли десятки человек.
   Везде вокруг были следы - тысячи следов, замысловато петляя, перекрывали друг друга. Мефиста скользнула по ним взглядом и опешила. Все как один, они прерывались на широкой поляне. Мысль, похожая одновременно и на догадку и на воспоминание, стремительно пронеслась в голове Наследницы, не дав себя поймать.
   "Кто надолго задерживается, рано уходит", - подумала Мефиста и отправилась в тайник собираться.
  

***

   Ктарна стояла в нерешительности перед новой стражей Хозяина. Прорицательницу остановили даже не перед самой пещерой Верховного Демона, а на одном из поворотов к ней.
   - Хозяин хотел, чтобы я созерцала для него этой ночью, - высокомерно бросила Ктарна.
   - Тогда он примет тебя позже. Если не найдётся дел важнее.
   Эти слова озадачили прорицательницу. Она уже поняла, что всё это - воля владыки, и теперь с интересом разглядывала демонов, которых раньше не встречала. У каждого из них на лбу светился рунный знак. Что он значит, Ктарна не знала, но, как правило, так в низшем мире метили тех, кто находился под временным заклятием. Хотя... Хотя помыслы Хозяина можно понять только когда дело уже сделано.
   Прорицательница уже собиралась уходить, когда внезапно её поразило новое наблюдение. Демоны держались величаво, с молчаливым достоинством. Не кичились своей ролью посвящённых во что-то большее, чем она. Значит, для них это привычно и само собой разумеется. Но тогда это, должно быть, демоны высших рангов!
   "Но если это так, - думала Ктарна, - тогда совсем непонятно".
   И действительно. Во-первых, носить рунные знаки унизительно для достоинства слуг высокого положения, а во-вторых, чем сильнее тот, на ком они нанесены, тем больших магических затрат требует заклятие.
   Оракулу оставалось только в недоумении отправиться к себе. Сегодня ночью она не понадобиться - Ктарна была уверена в этом. Судя по всему, у Хозяина действительно есть дела поважнее.
  

***

   - Капитан, проснись!
   - Командир, просыпайся, беда!!!
   Олтон продрал глаза и понял, что ещё ночь. Голова гудела...
   - Ты - беги к королю, я - дождусь капитана... - послышался в коридоре сбивчивый голос.
   Встряхнув головой, Клиф вскочил как ошпаренный и побежал отпирать дверь своей комнаты.
   В первый же миг он подумал, что пришла печальная весть о его семье. Ковыряясь в замке и пытаясь совладать с волнением, капитан молился, чтобы это было не так. Только кто его теперь услышит, если Светлые ушли! И кто ему поможет, если всё уже произошло...
   - Что случилось?! - закричал Клиф, едва дверь поддалась.
   Сержант Орл был бледен и растерян. Он собирался с мыслями и выглядел так, словно от него потребовали объяснить необъяснимое.
   - Да говори же скорей! - не выдержал капитан.
   Доклад сержанта заставил Клифа забыть о том, что занимало все его мысли. О запланированном на утро разговоре с королём, о страшной участи семьи, если её никто не защитит - обо всём, что не связано с воинской службой и долгом перед Короной.
   Из странного рассказа Орла вытекал лишь один вывод, притом весьма удручающий.
   - Поднимай тревогу! - Клиф вытер со лба мгновенно выступивший пот. - Живо!!! - заорал он не своим голосом.
   Дважды повторять не пришлось - сержант понимал серьёзность положения не хуже своего командира. Ни щит, ни толща крепостных стен больше ничего не значат. И чувствовать себя в безопасности больше нельзя. Двое людей Клифа в этом уже убедились. Их трупы нашли в четвёртом и восьмом подвалах.
  

Глава 16

   "Жаль, ничего не слышно", - сетовал Ку-Лат, изо всех сил напрягая слух. Но, увы, тяжёлые двери библиотеки не пропускали ни звука. Даже если бы там гремела конная битва, лейтенант, и то бы, наверное, не услышал.
   Ожидая, когда выйдет Хейн, Гросс много чего передумал. Несколько дней он ходил по пятам за первым магом, но ничего не происходило. Хейн делал всё как всегда: молился, сидел за книгами, обходил посты, изредка разговаривал с другими свободными. Как только жрецы могли довольствоваться такой скучной благочестивой жизнью? Да за свои сорок Гросс повидал много больше, чем семидесятилетний первый маг! Хорошо ли это - другой вопрос.
   "По крайней мере, - думал Гросс, - они живут своей жизнью".
   Ку-Лат уже давно не имел такой возможности. Он посвятил свою жизнь службе Наследнику, но, преклоняясь перед Короной, лицедей терпеть не мог Богов как таковых, ни Светлых, ни Тёмных. Магию Ку-Лат тоже на дух не переносил. Зачем нужна магия, когда и так существует столько способов убивать? Зачем магия, когда люди и так помешаны на власти и собственном превосходстве? Нет, они хотят укреплять своё превосходство верой, чувством причастности к чему-то большему, чем они сами. Они не понимают, что пришлые силы - ещё один способ разделить людей. Боги - эгоистические существа, считал Гросс. Они принесли свой спор в чужой мир, не думая о последствиях. Хотели что-то доказать друг другу, но доказывали почему-то на людях. А люди, дураки, только радовались тому, что их используют. И с каждым поколением просили использовать себя как можно больше...
   Словом, лейтенант презирал жрецов. Он презирал бы и наследников, но вот уже несколько веков они правили Дагоффой. Именно королевская власть виделась Гроссу чем-то божественным. Лицедей чтил её потому, что это была сила настоящая - от людей и для людей, мощь не дарованная кем-то, а своя, человеческая. Истинная сила личности носить корону, а не умение испепелить молнией или чем-то ещё. Как и многие офицеры, Ку-Лат не успел послужить у Акенталла, и образцом монарха для Гросса стал Валентайн. Не совсем, конечно, идеальным образцом, но нынешний король умел главное - терпеть чужую смерть. И более всего это поражало лейтенанта тем, что Валентайну не всё равно. Легко ведь что-то терпеть, когда наплевать, верно?
   Вот Гроссу, например, легко. Сохранить страну и уберечь короля всегда было для него первейшей задачей. Сколько человек при этом погибнет и в каком виде останется страна - вопрос второстепенный. Лишь бы осталась...
   Изо дня в день лейтенант бродил по многочисленным коридорам, выполняя задания короля. Пробираясь сквозь смешки солдат, что Гросс неизбежно вызывал, лицедей мечтал бросить всё и стать собой. Показать подчинённым, кто он на самом деле. Двинуть их в самую рубку, чтоб забыли, как веселиться. Но Ку-Лат не мог. Он был заложником собственного таланта, собственной миссии. Никто не узнает, сколько шпион сделал для королевства, никто не скажет после его смерти: это был храбрый малый, он умер за своего короля. Скорее гвардейцы просто пожмут плечами и подумают: "по дурости подставился". Таким солдаты его и запомнят: туповато улыбающимся... а изредка горячо угрожающим, что делало Гросса ещё более нелепым в чужих глазах...
   Лицедей перевёл взгляд с дверей библиотеки на смотровых - двух гвардейцев у крошечных окон в конце коридора. Оба солдата выглядели дряблыми и усталыми, но носили на себе ощутимый отпечаток праздности. Да, сначала осада заставляет напрячься, потом - приходит усталость, а после неё - расслабление. Чувство относительной безопасности подтачивает боевой дух, даже если все знают, что в определённое время наступит смерть. Эта определённость всё портит. Воин думает, что у него есть время, когда его на самом деле нет. Любой из гвардейцев знает: падёт щит, закончится еда - и король поведёт их в бессмысленную атаку. На верную смерть. Но не лучше ли отбросить эту мысль и взглянуть на всё по-новому, постараться что-то придумать, потратить время с пользой?
   Но это вопрос уже не к простым солдатам, а к Валентайну. И Гросс верил: король что-то сделает, что-то придумает. Просто так на троне не сидит никто. А если сидит, то не долго. Уж никак не двадцать лет...
   Всё-таки лейтенант был рад, что Хейн наконец-то задёргался. Не то чтобы это полностью рассеивало скуку, но это уже какой-то довод в пользу того, что Валентайн засомневался в жреце не зря. Значит, и Гросс не зря тратит на него время.
   "Что-то долго они там", - заметил Ку-Лат. Хотя Хейн и приближённый, всё равно долго.
   Гросс внимательно осмотрел коридор. Колонны вполне бы могли скрыть человека в ночном беспокойстве теней, но след безмолвного наблюдателя давно простыл. Кому могло понадобиться следить то ли за ним, то ли за Хейном? Или может за королём?
   Нет, за самим лицедеем никто следить не мог. Король бы не послал - попросту некого, его круг доверия в последнее время сильно сузился... Да и доверяет Валентайн своему шпиону как себе. Разве что Хейн заметил слежку и теперь по его наводке кто-то следит за следящим... Нет, тоже чушь.
   Следить за королём - в принципе, незачем. Он всегда на виду, чтобы иметь возможность принять доклад и отдать приказ. Остаётся Хейн - кто-то следит за ним. Интересно, кому это могло понадобиться!
  

***

   Входя к Валентайну, первый маг сильно нервничал. Он должен был обмануть бдительность короля, сообщив ему о том, что второй бессмысленный подкоп прекращён. Потом надо было под каким-то благовидным предлогом отправить короля спать, чтобы самому вдоволь порыться в библиотеке и поискать то, о чём Наследнику знать пока не стоит.
   Валентайн и так в последнее время слишком уж пал духом. Той робкой надежды, что ещё оставалась в нём хотя бы пару-тройку дней назад, как не бывало. И как теперь Хейн сообщит, что видел то самое, что Акенталл заметил за четыре дня до своей смерти!
   "Нет, не важно кто убил Акенталла, но я не скажу Наследнику, что видел этот проклятый столб пламени. Хватит с него. Начнёт думать о прошлом - вконец ослабеет. Прошлое и должно оставаться прошлым. Если это не важно, то и не надо ему пока знать, а если важно - я найду об этом что-нибудь и только тогда расскажу".
   Но это было не единственным, что волновало Хейна. Только что ему показалось, что за ним кто-то следит, наблюдает за каждым движением. Однако, скрывшись за дверями, первый маг освободился от этого чувства и, немного подумав, успокоился и даже ободрился.
   "Нет, Валентайн всё-таки не сдаёт, я ошибался. Что ж, тем дольше проживёт", - подумал Хейн, вспомнив, каким непредусмотрительным был Акенталл. Бывший жрец часто вспоминал об этом. Уж очень этот урок был показательным.
  

***

   Король уже долго сидел за столом. Количество просмотренных фолиантов и свитков давно перевалило за тысячу. Но всё было без толку.
   "Как надоело! Сколько можно искать ответы?! Сколько можно получать всё новые вопросы?!" - Валентайн помассировал веки и встал.
   Который раз он осознавал собственное бессилие, гнетущую беспомощность. Она сводила с ума. Наследник Светлых Богов чувствовал себя ничтожеством. Но почему же его брат не чувствовал? Почему демоны не подняли голову, когда правил Акенталл?
   Призрак могущества предшественника снова ложился на плечи, теребил совесть и ввергал в уныние. Валентайн любил брата, но их так часто сравнивали, причём не в пользу нынешнего наследника, что... что Валентайн иногда хотел, чтобы хотя бы один из них никогда не был королём.
   - Королём... - шумно вздохнул Наследник. Сейчас страна живёт так, будто его и нет. Деревни подчиняются городам, города - сами себе. А королю подчиняется только горная крепость. И то неизвестно, до каких пор. Валентайну хотелось надеяться, что до смерти. Но, даже если так, хорошего мало. Потому что ждать осталось недолго.
   Король прошёлся вдоль полок, глядя на книги. Никогда он ещё не считал их такими бесполезными. Наверное, так он на них сейчас и смотрел - как на что-то совершенно ненужное. Всё так же мало упоминаний о демонах, Хозяине. Ничего о языке списка. Ничего о ложных подкопах. Ни малейшей зацепки, зачем Верховному такое количество войск. Может, всё бросить и набраться как следует, тогда и мысль придёт?
   "Нет времени", - сказал себе король и достал с полки последний из древнейших фолиантов.
   "Кориас, прозванный Мятежным Бароном, властвовал ни один год. Он показал людям новое, ранее невиданное. И новое скоро захлестнуло старое кровавой пеной. Кориас собрал армию недовольных дворян и повёл их в поход. Убивая без разбора, он быстро раскрыл сущность Тёмных Богов и их наследников. Алчность, жестокость, холодность - вот что Тёмные принесли в наш мир, и разлили по земле подобно отравленному нектару, - читал король. Пропустив несколько строк о ходе войны за Дагоффу, Валентайн продолжил: - Так власть наследников разрасталась, вытесняя..."
   - И что вытесняя? - пробормотал король и перевернул страницу.
   "...Сайтар, убивший Кориаса, что завоевал почти треть Дагоффы, стал героем. Глупые люди, чтившие Тёмных, в большинстве своём раскаялись. Первенство укрепилось за Светлыми..."
   Валентайн раздражённо перевернул назад и ничего не понял.
   "Так что вытесняя?"
   Но об этом не было больше ни слова. На новой странице начиналась другая тема, посвящённая жизни короля Сайтара и последствиям почти полного истребления дворянства.
   Наследник пролистал оставшиеся страницы в надежде, что хронист ещё вернётся к заинтересовавшему его вопросу, но этого не случилось.
   - Странно, - протянул Валентайн.
   Раздражение сменилось задумчивостью. Приподняв брови, Валентайн старательно рассматривал книгу. Он вертел массивный том в руках, надеясь обнаружить что-то необычное. Но ни склеенных, ни вырванных страниц не было. В обложке также не нашлось никакого секрета. Как и не ощущалось в фолианте никакой магии.
   Наследник аккуратно отложил книгу, что несколько минут назад так его разозлила, и откинулся на спинку стула. Короля не покидало чувство, что он наткнулся на что-то очень существенное, едва не сделал важное открытие. Старейший фолиант скрыл какую-то тайну между своих страниц - тайну, похороненную ныне, но хорошо известную в древности. Книги древнее этой можно было найти только в одном месте...
   Валентайн украдкой посмотрел на дальнюю стену библиотеки, туда, где стоял последний шкаф. А за ним - все тайны мира.
   - Мой король, у меня новости.
   Наследник вытер ладонью вспотевший лоб и обернулся. Хейн выглядел спокойным и сдержанным. Какие бы новости он не принёс, наверняка он не считает их важными.
   - Какие? - отозвался наконец Валентайн.
   - Серая Армия перестала рыть второй подкоп.
   Наследник ожидал этого. Каждый новый подкоп, казалось, приближал его к разгадке планов врага. А вместе с тем приближал их осуществление. Валентайн снова подумал об архиве Кориаса, но со злостью отогнал эту мысль.
   - Что ты думаешь об этом? - спросил Наследник, разглядывая Хейна. Как хотелось верить этому старику, который, возможно, без колебаний отправил на тот свет величайшего из королей...
   - Что я думаю... - повторил бывший жрец. - Отвлекают внимание, думаю. Возможно, готовят что-то масштабное, а эта безделица должна замести следы.
   - У меня и у самого проскользнула такая мысль. Но теперь мне кажется, что в них есть какая-то самостоятельная ценность.
   - Почему ты так думаешь, мой король?
   - Даже и не знаю. Вот, ищу ответы здесь...
   - И что нашёл? - Хейн взял с полки какую-то тонкую книгу и принялся лениво листать её.
   - По этому вопросу - ничего.
   - А по другим? - оторвался от книги маг.
   - А других и нет, - соврал Валентайн. Он не мог открыть все карты перед тем, кому не до конца доверял. Тем более не мог доверить своё внезапное открытие.
   - Может, я помогу? - неожиданно предложил старик.
   - В чём? - Валентайну было интересно, как именно Хейн ответит на этот вопрос.
   - Я тоже хотел поискать про эти ложные подкопы.
   Наследник усмехнулся про себя. Понять, о чём думает первый маг было непросто. Но сейчас Валентайну казалось, что приближённый врёт.
   - Но ты же считаешь, что это не важно? - равнодушно спросил король.
   - Да, именно так. Но вместе с тем ты считаешь иначе. А я, со своей стороны, могу ошибаться, - бывший жрец захлопнул книгу и, поставив её обратно на полку, выжидающе посмотрел на Валентайна.
   Наследник задумался. Это не было лестью задабривания. Король прекрасно знал, что Хейн всегда признавал за ним выдающийся ум. Так что маг вполне может и не врать.
   - А лучше давай я подменю тебя. А ты поспи, - продолжал жрец. - Сколько ты уже здесь, мой король?
   Валентайн даже не смог ответить. Он действительно сидел здесь уже давно.
   - Да я, в принципе, почти всё уже пересмотрел, - пожал плечами Наследник.
   - Но, будем откровенны, ты устал и мог что-то проглядеть.
   Валентайн засомневался. Эта фраза прозвучала слишком натянуто. Но, в любом случае, ему стоит поспать.
   - Тогда тебе придётся пересматривать всё, - с вымученной улыбкой сказал король.
   - Хорошо, - согласился Хейн.
   - А я вот тоже одну возьму почитать перед сном. Полдня туда не заглядывал, - Наследник взял со стола заинтересовавшую его книгу и встал.
   - Ты бы лучше отдохнул, - забота первого мага показалась вполне искренней.
   - Должен же я хоть как-то тебе помочь, - вздохнул Валентайн, показывая на высокие полки.
   - Долгих лет, - пожелал Хейн и, взяв первый попавшийся свиток, сел за стол.
   Валентайну стало немного не по себе. Неужели этот старик мог столько лет обманывать его, притворяясь другом? Неужели обманывает и теперь?
   Хотя Наследник понимал, что верить Хейну надо очень осторожно, королю стало стыдно за свои подозрения. Все эти годы первый маг помогал ему как только мог.
   - Как думаешь, как это всё закончится? - Валентайн настолько устал, что ему нужна была хоть какая-то поддержка, чтобы не сойти с ума. Пусть это будет даже надуманная надежда...
   - Не знаю, мой король, - пожал плечами Хейн. - Но пока ты жив, шансы есть. Пока ты думаешь, пока пытаешься найти выход, есть надежда спастись.
   - Почему такое испытание досталось именно мне... - пробормотал Валентайн в пустоту.
   - Потому что никто другой не способен был бы с ним справиться.
   Наследник восхищённо посмотрел на Хейна. Да, в его возрасте такой слух и такое зрение - большая удача.
   - Вот Акенталл бы уже повёл всех насмерть и тем самым подписал приговор стране. Ты думаешь умом, он - думал силой. Но тебе тоже надо отдыхать.
   Валентайну не понравились слова бывшего жреца, тем более сейчас, но он был прав.
   - Ты так думаешь? - Валентайн сам не знал, зачем он это спросил.
   - Твой брат не всегда обдумывал результаты своих действий. И часто шёл на эксперименты, не всегда оправданные.
   - Эксперементы... - улыбнулся Наследник, вспомнив брата. - Как-то из-за одного магического опыта даже глаза себе обжёг. Почти ослеп...
   - Надо же, - удивился первый маг, - я этого не знал.
   - Он никому не рассказывал, кроме меня... Это случилось за несколько дней до его смерти, - сказал Валентайн и внимательно посмотрел на Хейна.
   Бывший жрец как будто понял сокровенный смысл этого взгляда.
   - Знаешь, я ведь никогда не считал, что твой брат плохой король, просто всегда верил, что ты станешь лучшим. Ступай, мой король, наберись сил как следует.
   - Долгих лет, - попрощался Валентайн.
   Покидая библиотеку, он был благодарен Хейну за поддержку. И почти уверен, что первый маг - не предатель. Почти.
  

***

   Лицедей маялся от скуки, когда тяжёлые двери наконец открылись. Но из библиотеки показался не тот, кого Гросс ожидал увидеть. Вместо старого придворного в коридор, держа под мышкой какой-то потёртый том, вышел король.
   - Мой король! - погромче воскликнул лейтенант и сделал самое нелепое лицо, на которое был способен. - А мне как раз не с кем выпить!
   - Что ты себе позволяешь?! - включился в игру Валентайн. - Немедленно за мной!!!
   Усмехнувшиеся было стражники у окна тут же посерьёзнели и вытянулись во весь рост. Охрана библиотеки так и стояла с каменными лицами. Гроссу это показалось необычным, но он не подал вида.
   - Вино или водка? - ещё громче вопросил он, словно хотел похвастаться, насколько близок с королём.
   - Замолчи и иди! - прорычал король, и Ку-Лат молча засеменил следом.
  

***

   Хейн был рад, что всё сложилось именно так. Раскрыл Валентайн его маленькую хитрость или нет, можно вдоволь копаться в книгах, а когда Наследник осведомиться, как дела, преспокойно ответить:
   - Нет, мой король, ты был прав, здесь ничего нет.
   Однако если всё же раскрыл, это может повлечь за собой серьёзные проблемы в будущем. Уже сейчас первому магу показалось, что король ему не очень-то доверяет, возможно, даже скрывает что-то важное. Недопонимание между ними, как и лишние тайны от главного советника во всех важных вопросах - не лучший зачин на победу.
   Бывший жрец, конечно, тоже кое-что скрывал, но это были сейчас совершенно ненужные сведения.
   "Но что мешает королю думать так же?" - рассуждал Хейн, листая ветхие страницы.
   В любом случае, свою совесть первый маг считал чистой. Он всегда поступал только так, как лучше для Дагоффы. Что бы не делал. Но подозрения короля нужно рассеять как можно скорее - все знают, что Акенталла убил жрец. Если Валентайну вдруг придёт в голову, что этот жрец - Хейн...
   Неловко перевернув страницу, первый маг выронил книгу.
   "А что, если уже пришло?"
  

Глава 17

   Клиф поднялся и снова посмотрел на мертвеца. Слова сержанта Орла полностью подтвердились. На теле покойника в четвёртом подвале не было ни видимых синяков, ни порезов, ни ожогов, никаких следов борьбы. Капитан послюнявил палец и поднял руку.
   - Сквозняка нет, - заметил он, подходя к месту, где ещё недавно его воины трудились над подкопом.
   Клиф внимательно осмотрел разобранную стену и небольшой вырытый туннель. Действительно, оттуда не пробивалось ни одного дуновения. Капитан на всякий случай простучал земляные стенки, но не обнаружил ничего интересного.
   - Странно, - только и сказал он вслух. По всему выходило, что гвардеец стоял и наблюдал за туннелем, а потом... а потом умер. - Позовите кого-нибудь из старших жрецов! - приказал Клиф, подумав. - Я хочу знать, как это всё произошло.
   - Сделаю! - хором воскликнули сопровождающие его гвардейцы. Казалось, они были готовы передраться за возможность уйти отсюда поскорее.
   - Что происходит?! - прикрикнул на них командир.
   Это подействовало. Ближайший к двери гвардеец только молча кивнул и под завистливые взгляды товарищей хлопнул тяжёлой дверью. В подземелье осталось только трое: капитан и двое солдат.
   - Капитан, - нерешительно сказал один из них. - Мне здесь как-то не по себе...
   - Мне тоже, - вторил ему другой.
   - Пустяки, - сурово посмотрел на них Клиф.
   В подвале было сыро, темно и холодно. Кутаясь в плащ, капитан осматривал каждую нишу, а следом с факелами и обнажёнными мечами шли гвардейцы. Олтону очень хотелось, чтобы его люди не заметили, что с ним самим происходит то же, что и с ними. Во-первых, здесь определённо было где спрятаться: всевозможные полки, стеллажи, выступы в стенах - чего ещё ждать от бывшего склада... А во-вторых... Клиф чувствовал что-то странное, непонятное. Словно ужас, который давно пережит, но ещё не стёрся из памяти. Даже волоски на руках поднимались дыбом, заставляя кожу недовольно морщиться.
   "Это от холода", - успокоил себя Клиф. И в то же время понял, что это началось с ним после того, как он подошёл к тоннелю.
   - Подождите здесь, - велел капитан и, взяв у одного из гвардейцев факел, вернулся к разобранной стене.
   Всё в этом месте как будто кричало о неясной опасности, о чём-то мрачном и могущественном. Но в то же время отсюда в подвал не смогла бы пролезть даже мышь.
   Кап, кап - Клиф даже не заметил, как вспотел в этой холодине. Так ничего и не поняв, он присоединился к солдатам.
   - Что-то и мне здесь не нравится, - честно признался он. - Давайте закончим поскорее.
   Через полчаса весь четвёртый подвал был полностью обследован. Ни Клиф, ни его воины ничего не нашли. Капитан был угрюм и зол - что-то подсказывало ему, что и в восьмом подвале его ждёт то же самое.
   "Это может быть что угодно. Что угодно..."
  

***

   - Что он мог такого увидеть? - размышлял Валентайн, подливая себе ещё вина. Погреб в северной части замка всегда был отличным местом для разговоров с Гроссом.
   - Не знаю, мой король. Но Хейн явно был очень взволнован.
   - И искал повод, чтобы войти в библиотеку?
   - Да, я уверен в этом, - Ку-Лат взял кубок, но лишь поднеся его к губам, поставил на место.
   - Интересно, - пробормотал Валентайн. - Что ему там понадобилось?
   - Это ещё не всё, - хмыкнул Гросс. - Я так понимаю, ты больше никого не приставлял к нему?
   - О чём это ты?
   - За первым магом кто-то следит.
   - Вот как? - протянул король. Теперь всё выглядело ещё более странным. - Узнаешь, кто это был?
   - Постараюсь. И ещё...
   - Что, лицедей?
   - Библиотека... Там есть что-то, о чём я не знаю? - спросил Ку-Лат, кивком указывая на книгу, которую Валентайн забрал, оставляя Хейна одного.
   Король замялся с ответом. Стоит ли говорить лейтенанту об архиве Кориаса?
   - Я вижу, ты не хочешь отвечать... - сказал Гросс задумчиво. - Тогда я спрошу по-другому: знает ли Хейн то, о чём знаешь ты и не знаю я?
   Неужели первый маг вздумал снять печать с фолиантов Тёмного Барона?! Хейн - второй, кто знает о них... Но нет. Вряд ли. Вряд ли он мог увидеть в ночном небе что-то такое уж важное, чтобы пренебречь запретом Светлых Богов. С другой стороны, час назад Валентайн сам был почти готов к этому!
   - Ладно, ты узнал что-нибудь в библиотеке? - поинтересовался лицедей.
   И снова неудобный вопрос.
   - Знаешь, - решил сменить тему Наследник. - Меня беспокоят эти незаконченные подкопы.
   - Думаешь, это что-то значит? - спросил Гросс.
   - Я понятия не имею, зачем они! - в отчаянии всплеснул руками Валентайн. - Ума не приложу!
   - Может, Верховный сделает множество таких, а потом одновременно снова за них возьмётся? Сделает ставку на то, что у тебя мало людей?
   - Может и так...
   - Но тогда тебе стоит придумать, как с этим бороться.
   - Подожди-ка... - остановил его Валентайн. Встав с бочки, он подошёл к стене и приложил к ней руку.
   - Что там? - шёпотом спросил Ку-Лат.
   - Я чувствую какой-то гул... Очень слабый, но... Скорее, наверх!
   Выбежав из подвала и поднявшись двумя этажами выше, Валентайн с Гроссом уставились в окно. Оба были просто ошеломлены увиденным. Там, за магическим щитом, в унылых красках рассвета кипела работа. Марионетки демонов налегали на лопаты, копая тоннель под северную стену.
   - Третий подкоп... Здесь... Бессмысленно, - только и проговорил Ку-Лат, поворачиваясь к Валентайну.
   Наследник затравленно кивнул. Ему нечего было сказать; с северной стороны стена стоит на твердейшей скальной породе, которую мало того, что невозможно расколоть, даже поцарапать тяжело...
   И снова в голове короля пронёсся вопрос, который он уже ненавидел.
   "Зачем?"
  

***

   Ктарна спала в своей пещере, когда вдруг поняла: что-то происходит. Как будто из глубин разума к ней пробивался чей-то клич, зов. Сначала - невнятный шёпот, а потом тысячи голосов, переливающиеся неразборчивыми фразами.
   Прорицательница проснулась и огляделась. Всё как и должно быть - она в своих покоях, только какая-то тяжесть в голове.
   - Созерцай! - приказал чей-то голос, и эхо повторило призыв миллионами разных интонаций - от шипящего свиста до невыносимо громкого рёва. - Ты нужна мне, оракул.
   Пещера закружилась перед глазами, и стены поплыли оранжевым туманом. Они то переходили в густую чёрную пустоту, то разряжались яркими вспышками огня, то снова приобретали спокойный каменный оттенок... Наконец Ктарна поняла, что узнаёт совершенно другое место - залу Хозяина.
   - Расскажи мне о будущем, - приказал голос.
   Всё казалось нереальным. Оттенки переходили друг в друга, менялась форма, и искажались образы. Только одно оставалось неизменным - чёрные как смола глаза. Они и говорили с прорицательницей - пересохшие губы Хозяина, сидящего в своём костяном троне, даже не двигались.
   - О чём вы хотите узнать, Хозяин? - поклонившись, спросила Ктарна.
   - Что чувствует капитан Клиф? К чему он уже готов?
   Прорицательница погрузилась в транс.
   - Он пока и сам не знает, что у него на душе. Но последние события и чувство вины сплотят его с королём. Валентайн снова будет готов положиться на него, а он - снова поверит в силу Валентайна.
   - Отлично. Очень хорошо, - смола в глазницах взорвалась неистовым пламенем, и блики от забурлившей лавы забегали по сводам пещеры. - Спи, оракул. Мир, породивший тебя, не забудет про твой дар...
   Иллюзия отпускала медленно и болезненно. Пока Ктарну трясло от неизбежных после созерцания судорог, исчезающая дымка Хозяина словно выедала глаза. Зажмурившись, прорицательница что есть силы сжала кулаки, и горячая кровь побежала по пальцам.
   Через минуту Ктарна снова спала в своих покоях. Её разумом больше не манипулировали. Сон был глубок и спокоен. В нём не было ни времени, ни пространства - только ощущение недавнего присутствия.
  

***

   Клиф спешил к восьмому подвалу. Как он мог всё это допустить! Пока он думал о своей личной трагедии, двое его гвардейцев отдали жизнь во имя Короны. И командира не было рядом, чтобы не позволить им это.
   - Не усмотрел... - прошептал он и едва не налетел на спешащий по тревоге отряд.
   - С тобой всё в порядке, капитан? - осведомился лейтенант, заглядывая Клифу в глаза.
   - Усиль охрану тронной залы, залы держащих и королевской спальни. Наладь патрулирование. Я хочу, чтобы мне сообщали обо всём необычном.
   - Сделаю, - кивнул лейтенант, и его отряд скрылся за поворотом.
   "Не хватало ещё, чтобы подумали, будто я начал сдавать!" - сжав рукоять меча, капитан ускорил шаг.
   Что бы не случилось, командир не может винить себя долго. Просто не имеет права. Если он не берёт себя в руки после промаха, то незамедлительно несёт новые потери. Клиф знал это. Потому, сделав над собой усилие, успокоился и принялся задавать вопросы.
   Двое воинов, служивших под его командой, мертвы. Как такое могло случиться? Кто убил их? Как убийца проник в замок? Что теперь делать?
   Хорошо, что Орл сразу же приказал перекрыть оба крыла: и юго-восточное, и юго-западное. Возможно, ещё не всё потеряно, и враги, кто бы они не были, не успели проникнуть в самое сердце замка. Как Клифу хотелось в это верить!
   Спустившись по лестнице, капитан увидел два входа - в седьмой и восьмой подвалы. Позвав пару гвардейцев из выставленной охраны, Клиф решительно шагнул в правую дверь. Может, всё-таки он увидит здесь что-то новое?

***

   Уже вставало солнце, когда Хейн наконец покинул библиотеку. Ему казалось, что он только зря потерял время. Почти две сотни просмотренных томов! Нет, это ему уже не по возрасту... Впрочем, книг осталось ещё много, свитков - не меньше, так что... возможно, что-то и найдётся.
   - Первый маг!
   Хейн поднял голову.
   - Да?
   - Через час король ждёт тебя в тронном зале для проведения важного совещания, - заявил солдат.
   - Что-то случилось? - забеспокоился маг.
   - Да. И король просил тебя быть осторожным. А сейчас прошу простить, я заступаю на пост, - и гвардеец умчался.
   Направляясь к своей спальне, Хейн понял: в замке произошло что-то действительно важное. У него прямо рябило в глазах от снующих повсюду патрулей. Впрочем, через час он всё равно всё узнает. А теперь стоит поспать. Наверняка Валентайн этим и занят...
   - Хейн!
   Старик обернулся. Быстрой походкой к нему направлялся Гаинт, пятый маг.
   - У тебя ко мне какое-то дело? - спросил Хейн, дождавшись, пока тот подойдёт поближе.
   - Я хотел бы поговорить с тобой кое о чём важном, - Гаинт вытер руки о мантию и продолжил: - Ты ведь знаешь о том, что произошло ночью?
   - Нет, - ответил Хейн.
   - Тогда стоит это обсудить.
   - Я слушаю.
   - Наедине.
   - Хорошо, - не стал противиться Хейн. Последние две фразы мага он почти пропустил мимо ушей. Ему сейчас было не до того. Только что он снова испытал то же чувство, что и ночью перед библиотекой.
   - Ну, тогда пойдём со мной? - предложил Гаинт.
   Опомнившись, старик кивнул. Ему хотелось поскорее избавиться от неизвестного наблюдателя, кто бы его не послал. Кроме того, пятый маг, похоже, хотел поговорить о чём-то серьёзном.
   - Только через час я должен быть у короля... - предупредил Хейн.
   - Ничего-ничего, - тон Гаинта показался магу приторно сладким. - Мы ненадолго.
  

***

   Валентайн направлялся в свою спальню. Вдобавок к тому, что он видел вместе с Гроссом, ему только что принесли весть о двух мертвецах. Король уже отправил солдата позвать Клифа и Хейна на совещание и теперь лениво перешёптывался с лицедеем, надеясь хоть что-то прояснить в ходе разговора. Но ни Наследнику, ни лейтенанту больше нечего было сказать друг другу. Они упёрлись в тупик.
   - Осталось меньше получаса, лицедей, - вздохнул Валентайн. - Мне нужно хоть немного отдохнуть перед советом. Ты помнишь, что должен выяснить?
   - Я узнаю, кто следил за Хейном, мой король. Долгих лет.
   - Долгих лет.
  

***

   Ку-Лат не любил ничего откладывать. Попрощавшись с Валентайном, он первым делом решил найти приближённого мага. Но ни в библиотеке, ни в спальне старика не оказалось.
   "Куда он мог запропаститься?.. А, комнаты для молитв!"
   В одной из них Гросс и нашёл Хейна. Из-за дверей доносился его приглушённый голос.
   - Светлые Святые Боги, позвольте коснуться вашего чистого лика в печали сновидений и грусти дня. Дайте Короне и нам, жрецам вашим, радостного покоя в хмурости бытия. Позвольте направить силу, дарованную мне, во благо Наследнику Валентайну и Дагоффе!.. Шагните. Вернитесь. Молвите... Шагните. Вернитесь. Молвите... Шагните. Вернитесь. Молвите...
   "Интересно, они всегда говорят одно и то же?" - подумал Ку-Лат.
   Отойдя от двери на безопасное расстояние, он спрятался за колонну. До совета, объявленного Валентайном, оставались считанные минуты. Но Хейн так и сидел в молельной, как будто и не собирался выходить.
   Гросс решил запастись терпением и, скрестив ноги, привалился к стене. Но долго ждать не пришлось. Дверь медленно отворилась, и показалась взъерошенная седая голова. Первый маг еле передвигал ноги. Ку-Лат ещё никогда не видел Хейна таким подавленным.
   "Что могло произойти, пока я говорил с Валентайном?"
   Привычно шаркая потёртыми сапогами, старик направился к тронному залу. Гросс поспешил следом. За ними никто не наблюдал.
  

Глава 18

   Наследник нервничал. Последние несколько минут его мозг буквально разрывало от лавины всевозможных мыслей. Две смерти за одну ночь! Возможно, в замке враг! Может быть, даже демон!
   "Нет, - остановил себя король, - хватит".
   И правда, нужно было сначала дождаться доклада Клифа, что отправился проверять эти подвалы, а уж потом делать выводы. Бравый капитан Клиф... Странное поведение Хейна призывало отбросить все сомнения, связанные с гвардейцем. Иначе, если завтра первый маг вдруг начнёт мутить воду, Валентайну придётся надеяться только на свои силы. Этого слишком мало хотя бы даже для того, чтобы просто выжить.
   Вот и вторая причина, по которой Валентайн так волновался перед началом совета. Каким предстанет перед ним капитан: решительным и готовым действовать или же слабым и растерянным? Таким, каким был всю жизнь или таким, каким его сделало послание Верховного Демона три дня назад? Хотелось бы верить в первое, но Валентайн понимал: семья - не шутки, и потому внутренне готовил себя к какой-нибудь глупой просьбе, продиктованной отчаянием.
   До совета оставалось совсем немного, а Наследник так ни минуты и не отдохнул. Ему мешал нелепый третий подкоп, побудивший короля на всякий случай перекрыть всему замку доступ к двенадцатому подвалу, где был отменный погреб.
   - Не понимаю, - прошептал Валентайн, приглаживая растрепавшиеся бакенбарды. - Там же скала!
   Шумно выдохнув, Наследник уронил руки на подлокотники своего трона и попытался хоть немного расслабиться. Лишь одно его сейчас тешило: плохое предчувствие, что мучило его вот уже несколько дней подряд, как будто немного притупилось, отошло на задний план...
   Валентайна разбудило бряцанье доспехов. Первым, на что он обратил внимание, открыв глаза, была идеально вычищенная форма с вышитой на ней красной короной - символом капитанского чина в гвардии. Лишь потом Наследник поднял глаза на капитана и не смог сдержать улыбки. Король видел перед собой того самого блестящего командира, которого обычно привык видеть в сэре Олтоне Клифе, дальнем потомке легендарного короля Сайтара - первого наследника Светлых Богов.
   - Моя жизнь - на кончике твоего клинка, мой король, - слегка поклонился Клиф. Он выглядел свежим и отдохнувшим. И, что самое главное, готовым хоть сейчас бесстрашно лить кровь за Корону и своих богов. - Могу я начать доклад?
   - Нет, капитан. Мы ждём первого мага. Он сейчас придёт.
   Но Хейна всё не было. А значит не было поблизости и Гросса. И хотя первый маг не славился пунктуальностью Клифа, Валентайн уже скоро начал волноваться. Что могло задержать бывшего жреца?
  

***

   Лицедей шёл за Хейном в тронный зал, когда вдруг первый маг неожиданно свернул в другую сторону и прибавил шагу. Его походка становилась всё более уверенной и твёрдой - видимо, старик только что принял какое-то важное решение.
   "Любопытно".
   Ку-Лат крался за первым магом по третьему этажу, стараясь поменьше попадаться на глаза гвардейцам - он не хотел отвлекаться ни на мгновение. Уж очень было интересно, на что один из главных приближённых Валентайна променял такой важный королевский совет.
   Очень скоро лейтенант понял - Хейн направляется ни больше, ни меньше, как в комнату отдыха свободных.
   Да, именно так. Миновав несколько гвардейских патрулей, первый маг открыл резную дверь и вошёл в просторную залу.
   Гросс скользнул мимо спасительных колон и прильнул к дверной щели; едва Хейн вошёл, его сразу же поприветствовал чей-то насмешливый голос. Ку-Лат в сердцах сплюнул - он не расслышал начало разговора.
   "Ладно, - решил Гросс, - зато теперь они у меня как на ладони".
   Кроме старика в комнате был Гаинт, пятый маг.
   - Ты принял решение? - спросил он.
   - Да, - ответил Хейн твёрдо.
   - И каково же оно?
   - Мой ответ - нет.
   - Неблагоразумно с твоей стороны. Подумай, Хейн! Скоро все узнают! Зачем ты противишься? Ты ведь уже стар, ты не сможешь долго играть роль, что всегда играл. Сдайся, признай, что я прав, и вместе мы что-нибудь придумаем.
   - Никто ничего не узнает, - отрезал Хейн.
   - Да, и как ты меня остановишь?
   Первый маг не ответил. Шар голубой энергии вспыхнул у него в руке, и, сверкнув молниями, соскользнул с узловатых пальцев. Гаинт не успел ни двинуться с места, ни даже вскрикнуть. Огонь охватил его тело и уничтожил в пару мгновений, ярко полыхнув напоследок. О том, что здесь что-то произошло, говорили лишь следы гари на стенах. От самого пятого мага не осталось даже пепла.
   - Вот так, - вполголоса сказал Хейн и направился к двери.
  

***

   Клиф, как и Валентайн, ждал первого мага, чтобы наконец начать. Капитана снедала жажда действия, которого ему так не хватало в последние несколько дней, и сейчас он проявлял просто чудеса терпения и сдержанности. В то же время Клиф заметил, что Наследнику, со своей стороны, этих качеств сейчас очень не хватает. Король так и ерзал на троне, время от времени раздражённо поглядывая на двери. Но они оставались глухи к его немым просьбам.
   - Довольно ожидания, - наконец сказал Валентайн.
   Клиф кивнул.
   - Только что был прекращён третий ложный подкоп... - начал он.
   - Ещё бы, - еле слышно пробормотал король, нервно почесав короткую щетину.
   - Перед этим я осмотрел четвёртый и восьмой подвалы, где были найдены трупы Кари и сержанта Рито. Никаких следов пребывания врагов я там не нашёл. На теле покойников не найдено никаких ран. Все кости целы. По словам третьего мага - ни первого, ни второго на тот момент в их спальнях не оказалось - оба гвардейца погибли в первой половине ночи примерно в одно и то же время. У них остановилось сердце... Следов яда в организме мёртвецов тоже найдено не было. Оба были совершенно здоровы... Только немного под хмелем.
   - Тоже оба? - спросил Валентайн.
   - Оба, - не без стыда подтвердил Клиф.
   - Продолжай, - велел король.
   - Ни в один подвал нельзя было проникнуть снаружи, как и попасть в замок любым другим способом: за щитом следят день и ночь; о малейшем отклонении от нормы мне бы доложили. Тем не менее, весь замок уже обыскали. Никаких следов врага.
   - Кто нашёл трупы?
   - Труп Кари нашёл Вэс, который и сообщил тебе обо всём. Они менялись в четвёртом подвале... Сержанта Рито нашёл сержант Орл - они сменяли друг друга в восьмом.
   - Ты доверяешь этим двоим?
   - Вполне, - заверил Клиф.
   - Как себе? - приподнял бровь Валентайн.
   - Как себе, - подтвердил капитан, глядя королю прямо в глаза.
   - Хорошо.
   Несколько минут Наследник смотрел в пол, изредка постукивая костяшками пальцев по подлокотнику. Клиф, со своей стороны, ждал новых вопросов или распоряжений.
   - Как ты думаешь, это мог быть демон? - Валентайн встал и почти с мольбой посмотрел на капитана.
   - Честно, не знаю, мой король, - невесело отозвался Клиф. - Не знаю. Но... но предположу, что будь это демон, мы оба были бы уже мертвы. Или смертей было бы больше. Впрочем, с таким противником ничего нельзя исключать...
   Наследник посмотрел на него с уважением.
   - Хорошо сказано, - заметил он. - И что ты обо всём этом скажешь?
   - В картинной галерее по соседству с твоей спальней по-прежнему дежурит отряд опытных воинов. Я усилил охрану тронного зала и комнаты держащих. По замку регулярно проходят патрули. Сегодня же я как можно тщательнее осмотрю весь замок... Ещё раз.
   - Я доволен тобой Клиф, - капитан учтиво поклонился в ответ на похвалу. - Но ты так и не ответил на мой вопрос. Я не спрашивал тебя, какие меры ты предпринял. Я спросил, что ты думаешь. Ну?
   - Нужно быть начеку, мой король. Если погибли двое, то можно ждать чего угодно. - Клиф вспомнил эти подвалы, и мороз снова пошёл по коже. - Эти подземелья с тоннелями...
   - Что с ними? - с готовностью спросил Валентайн.
   - Солдатам было там не по себе, - уклончиво ответил Клиф. - Очень не по себе...
   - А тебе? - усмехнулся Наследник.
   Капитан почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Но он не успел ответить.
   - Значит, и тебе, - заключил король, и Клиф со вздохом кивнул.
   Валентайн прошёлся по тронному залу.
   - Это всё?
   Капитан ненадолго задумался. Нет, это было не всё. Один из отданных сегодня приказов теперь казался ему лишним. И Клифу не слишком хотелось об этом говорить.
   - Я ввёл запрет на хмельное, - набравшись решимости, признался он. - Наказание - смертная казнь.
   Валентайн почти минуту смотрел на Клифа, подняв свои кустистые брови, но ни о чём не спрашивал. Капитан выдержал этот взгляд, а на лице короля, между тем, отразилась какая-то неожиданная догадка.
   - Я поддерживаю тебя. И думаю, что это может сохранить несколько жизней, - наконец сказал Наследник.
   Клиф только вздохнул с облегчением. Оба мёртвых были лишь немного пьяны, но Валентайн поддержал его, а значит - у капитана не паранойя.
   - У меня всё, мой король.
   - Понятно, - протянул Наследник. Он выглядел озабоченным. - Вот что, Клиф, найди-ка мне первого мага и приведи его сюда.
   Не успел капитан сказать "сделаю", как в тронный зал влетел взлохмаченный лейтенант Гросс.
   "Что здесь делает этот болван?" - подумал капитан и в нерешительности повернулся к королю.
   - Ну? - только и спросил Валентайн у прервавшего их непутёвого гвардейца.
   Гросс тяжело дышал. Всё, на что его хватило, это только кивнуть королю в сторону дверей. Клиф хотел было призвать наглеца к ответу за такую бесцеремонность, но тот уже скрылся за дверью, а Валентайн невозмутимо вышел вслед за ним.
   Король вернулся через минуту, и в нём тяжело было узнать Наследника Светлых Богов. Валентайн скрипел зубами, и желваки перекатывались под кожей. Пригладив бакенбарды и вперив в капитана налитые кровью глаза, король, чеканя каждое слово, отдал новый приказ.
   - Найди Хейна силами гвардии. И немедленно доставь ко мне. Будет сопротивляться - убей.
  

Глава 19

   Утро выдалось туманным и тёплым. Грязевая пустыня тонула в серо-молочной дымке, и, казалось, лишь одно их слияние заставляло пространство пристыжено путаться и испускать недоумённые стоны: где же кончается небо и начинается земля? Но тоскливая тишина, повиснув в воздухе плавным покоем, не требовала ни от кого ответов на свои вечные вопросы. Она бережно касалась лица мелкими каплями живого пара, оседала тёплыми пятнышками на плотной материи плаща и представлялась воплощением дружелюбия, так давно забытого и поэтому такого щемяще привлекательного.
   Сняв перчатки, Мефиста позволила туману трогать свои руки, бередя бледную кожу лаской, не понимаемой обычными людьми. Когда она была ещё девочкой, и обучение открыло для неё часть тайн мира, Наследница Тёмных Богов научилась ценить прелести любой погоды. Но двадцать лет назад оnbsp;на лишилась всего, чем дорожила, что понимала и любила. И теперь... теперь у неё остался один туман - единственная погода, не обагрённая кровью; маленькая радость, не очернённая в памяти тленом смертей. А что ещё нужно от погоды, как не отсутствие воспоминаний...
  nbsp; Мефиста покачала головой. Как ей не хотелось думать сейчас о ночных событиях. Вот уже несколько часов она в пути, а так и не сделала удовлетворительного вывода, что же произошло. Кто отравил воду мертвечиной выше по течению? Кем был человек в тайнике? Что он делал там, от кого прятался? Кто или что nbsp;так напугало его? Чьи следы так странно обрывались на поляне? Почему её толком и не искали?
   "Как бы то ни было, скоро мне предстоит встретиться с демонами. Или солдатами. Вопрос в том, когда они меня настигнут".
   Надев перчатки и приостановив Глорию, Наследница оглянулась. Жилище приходилось покидать второпях, но Мефиста была настолько слаба, что всё же поспала полчаса. Иначе бы она даже не забралась на лошадь. Конечно, Наследница перестраховалась, и, вздумай кто-то зайти к ней, пока она спала, счастливца раздавило бы на месте, но... но хоть тайник теперь и засыпан, а она - в пути, не станут ли эти полчаса решающими? Что, если они уже решили её судьбу?
   Дочь Мрака покрепче сжала поводья и легко толкнула Глорию в бок. Добраться до Хта было сейчас первоочерёдной задачей, где бы не находился враг. Нужно набрать провизии и как следует отдохнуть перед Грокленом. Обо всём остальном Мефиста уже позаботилась. И теперь на ней лёгкие кожаные доспехи, длинный тёплый плащ с капюшоном, узкие стальные наручи и не особо стесняющие наплечники. За спиной продет в кольцо и смотан новый кнут. В каждом сапоге - по три метательных кинжала. В седельной сумке - камни для ловушек и всякие мелочи. На поясе - фляга, полная уже очистившейся воды, и, конечно же, тяжёлые ножны с верным мечом. Остальное Наследница похоронила вместе с засыпанным перед отъездом тайником.
   В любом случае, теперь, когда она в относительной безопасности, стоит подумать, как это за один вечер она совершила сразу столько ошибок. Что тому причиной?
   Ответ пришёл только один. Этот парень, Филард Айт... Да, дело в нём. Мефиста проявила к нему слишком много участия. И потому немного... привязалась? Да, наверное, это слово подходило, хотя и было слишком сильным, чтобы описать реальное положение дел.
   "Это всего лишь один из них, - покачала головой Наследница, удивлённая, что он вообще как-то на неё повлиял, - всего лишь человек".
   И кем бы человек ни был, для любого из них она, со своей стороны, - лишь Проклятая. Так заведено. Так будет всегда. И исключений здесь нет. Это просто и понятно. Не зря её мать проткнула себя ножом, узнав, кем стала её дочь.
   Мефиста продолжала путь уже совершенно спокойной. Ничто больше не беспокоило её. Опасная слабость была позади, и отголоски чувств теперь даже немного забавляли, забавляли Вестницу Смерти одним лишь тем, что появились. Что вообще появлялись. Но и это скоро прошло. Внутри обосновались безмятежность и штиль. Ошибок больше не будет.
   Решив дать отдохнуть лошади, Мефиста пустила её шагом. С каждым ударом копыт влага, оседающая на гриве Глории крошечными жемчужинами, стекала по упругим бокам медленными струйками.
   - Тебе уже лучше? - спросила Наследница, наклоняясь к самому уху лошади. Та, вальяжно повернувшись к хозяйке, кивнула.
   Выяснив самое важное для неё сейчас, Мефиста продолжила путь.
   Туман становился всё более густым и ласковым. Хотелось верить, что у него нет других забот, кроме как давать наслаждаться собой безумным путникам вроде неё: тем, кто считает одинокую пустынную землю, вязкую и тягучую, дорогой лучшей, чем протоптанные людьми и разбойниками тропы.
   Думая о том, что как раз одну из них через час-другой придётся пересечь, Мефиста подумала и о здешних бандитах. Дорожные головорезы Средней Дагоффы славились особой изобретательностью и дерзостью. Наследница припомнила случай, как однажды они, прикрывшись шкурами недавно пропавших овец, ползком проникли в Танро - город чуть восточнее Гроклена. Потом, разыграв пожар у дома губернатора и тем самым отведя внимание стражи, бандиты проникли в сокровищницу и почти без боя увели из города всю казну. Могло ли так статься, что именно они, разбойники, как-то связаны с ночными событиями?
   "Нет предположения лучше знания", - покачала головой Мефиста. Она почему-то была уверена, что скоро всё прояснится.
   Туман тем временем уже окутал всадницу плотным кольцом. Даже земля под копытами теперь различалась с трудом. Глория несколько раз споткнулась и едва не упала - давно не было такой погоды... Наследница слегка натянула поводья, и лошадь пошла медленно-медленно.
   Через какое-то время не было видно почти ничего. С каждой минутой ехать становилось всё труднее, но это никоим образом не могло сбить Мефисту с пути. Она знала: вот-вот из мутно-белых объятий выплывет дорога.
   Обзор, между тем, всё ухудшался...

***

   Несмотря на то, что произошло, Филард проснулся рано. Он вспомнил - ох лучше бы не вспоминал - все недавние события, и сразу же заболела голова. Серая Армия осуществила рейд и напала на то ли родной, то ли ненавистный Удентокк, а Победитель Рокса и Охотник-На-Демонов не без участия магии был выставлен немощным парнем, которого самого от всех и всего надо спасать. И теперь у Филарда нет ни дома, ни денег, ничего. Только болючая рана, что, кажется, начинала нарывать, и несколько вопросов для размышления. Что это за столб огня такой был - раз. И что, проклятье, теперь делать - два!
   "Деньги! - осенило Филарда. - Моё серебро! Оно должно было уцелеть в пожаре!"
   На самом деле, плотник не знал, так ли это - он всегда следил за домом, и у него ничего никогда не горело, - но верить-то, верить-то хотелось!
   С этой мыслью Айт и покинул ветхую лачугу, что приютила его на ночь. Взглянув напоследок на вот-вот готовый развалиться дом, он окончательно понял - благодарности больше ждать не стоит. Придётся всего добиваться самому, заново.
   - Что ж, - нахмурился Филард. - Мне не привыкать.
   Удентокк выглядел так, словно ничего и не произошло, только люди, кажется, стали печальней. Вообще плотник не привык ни смотреть на них, ни думать о них, ни разговаривать с ними. Но теперь, когда у него не было больше уголка, в котором он мог от всего отгородиться, Филард чувствовал себя одиноким как никогда. Тяжесть и пустота, пустота и тяжесть...
   Плотник подошёл к своему дому и ахнул. Да, при свете дня сваленные в кучу горелые брёвна угнетали ещё сильнее. Вдали Айт заметил ещё несколько таких же и усмехнулся. Он был уверен, что те, чьи дома тоже сожжены, потеряли меньше чем он. Потому что, в любом случае, их хозяева обладали чем-то большим. У них должно было быть то, чего не было у Филарда - близких людей.
   От размышлений плотника оторвал чей-то возмущённый голос.
   - Нет, дядя сказал, что ты - не пара мне! И я с ним согласен. Чего ты вообще хочешь от меня?
   Голос принадлежал Тарлену. За ним, пытаясь придержать за рукав, шла девушка и в чём-то вполголоса убеждала.
   - Эй, Сьюзен, - крикнул Филард погромче. - Я подумал, я согласен! Куда же ты, это же я, Филард! Прости меня! Будь моей женой, милая, я ради тебя на всё готов!
   Сьюзи сделала вид, что не слышит. Не хотела упускать новую добычу, издёвка в голосе была слишком явной - кто знает... Но Филард остался доволен своей шуткой. Она даже немного подняла ему настроение; хотя он снова был никем, но на мгновение, на одно короткое мгновение, он почувствовал себя победителем - Филард Айт был свободен от грязной любви к Сьюзен Флитти. Да, он одинок, но его одиночество честно. А это лучше лживой дружбы, лживого почёта, лживой привязанности. Лживых двух лет счастливой жизни.
   Потеряв из виду Сьюзи и Тарлена, которого все теперь встречали приветственными криками, плотник снова повернулся к своему дому и понял - он ничего не найдёт. Без механики и помощи здесь не управиться, груду толстенных ломаных брёвен не сдвинуть с места. А значит у него только один выход: оставить всё как есть.
   Шумно выдохнув, Филард направился к маленькому фонтану невдалеке. Плеснув в лицо холодной воды, плотник вдруг почувствовал, что ему невероятно легко. Удивительно как легко! Получается, в Удентокке его теперь ничто не держит... И как Филарду раньше не приходило в голову уехать? Почему бы не отправиться путешествовать? Не это ли ему сейчас нужно?
   Нет, на самом деле мысль о путешествии посещала Филарда далеко не впервые. Иногда, направляясь в ближайшие деревни и города к своим заказчикам, он задумывался о чём-то таком, но тогда... тогда всё было по-другому. У Айта были любимый дом, любимое дело и любимая девушка. А Удентокк - дыра, забитая всеми этими... хм... людьми, - казался вполне сносным и даже почти приветливым местом. Но уже тогда плотник знал, что не останется здесь на всю жизнь. Место, где по улицам разлиты помои угнетает само по себе... То ли дело большие красивые города, горы, пустыни! Чудесное зрелище, как он слышал, являли собой Чистые Озёра. А ведь они, по большому счёту, не так и далеко. Проехать немного северо-восточней - и вот они уже почти рядом...
   Но воодушевление быстро иссякло. "Вздор!" - обречённо сказал себе Филард. Он слишком слаб, слишком болен, чтобы куда-то отправиться. Но даже если отбросить это, на что он купит лошадь, необходимые вещи, еду, в конце концов!.. Нет, и это всё мелочи, понял Филард, мелочи по сравнению с главным: в мире стало слишком много опасностей. Если солдаты Серой Армии показались здесь, то война вполне может прийти сюда с севера. Возможно, уже пришла. Разве есть причина, что может заставить его так рисковать? Нет, конечно, - откуда ей взяться!
   Айт хотел наклониться к фонтану, чтобы как следует зачерпнуть воды, но только он начал сгибаться, как дикая боль тут же прорезала грудь и живот.
   "Придётся идти к целительнице", - скривился плотник. Но скривился он не от боли: одна мысль о том, что нужно кого-то о чём-то просить прямо-таки убивала его. Да и не могла старуха ничего сделать в его случае, просто не умела.
   - Проклятье, - застонал Филард. Только что ему стало ещё больнее.
   И всё-таки, в любом случае, старуха сможет сделать больше, чем он сам... Но унижение, то унижение, что ему придётся пережить! В последний раз он обвинил целительницу во лжи, хотя она и не врала. Нет, наверное, плотник так и не решился бы к ней идти, если бы... если бы не любопытство и желание разобраться. Филарду очень хотелось узнать: что же сделало из него неподатливое бревно за пару мгновений до нападения солдат демонов? Чему он обязан потерей своей пусть неидеальной, но славы? Что за оцепенение охватило его?
   Плотник, кряхтя, встал и уже хотел направиться к дому старухи, когда его остановила простая, разумная и очень неприятная мысль. А с чего она вообще должна ему помогать? Теперь-то, когда у всей деревни новый герой...
   Айт не без труда отодрал рубаху от тела и, закатав её, посмотрел на рану. Нет, ему придётся пойти. Иначе... да мало ли что... С ранами лучше не шутить, не зря ведь целительница на него как на мертвеца смотрела!
   Старуху, что лечила жителей Удентокка, звали то ли Ларди, то ли Гадри - Филард так и не узнал как именно, - и жила она на одной из старых улиц. На старых улицах обитали в основном бедняки и нищие. Айт уже давно здесь не был, даже очень. Конечно, работы тут хватало, но плотник давно мог позволить себе не браться за подобные заказы. Сколько медяков за них могли заплатить? Вот именно...
   Жилище целительницы Филард определил сразу. Рядом с разваливающимися хибарами на манер той, в которой ему пришлось ночевать, дом Ларди выглядел не только пригодным для жизни, а чуть ли не дворцом. И так как старуха лечила и богачей, вывод о том, кому он принадлежит, напрашивался сам собой. Только непонятно было, почему целительница до сих пор здесь живёт. Старческая привычка, видимо.
   Осматриваясь, Айт чувствовал, что его всего так и коробит. С тех пор, как он начал зарабатывать достаточно, чтобы прокормиться, он никогда ни к кому не обращался за помощью. Всё, что ему требовалось сделать по хозяйству, он делал сам. Плотницкую работу, конечно, выполнял тоже сам. Почти никогда не болел. А теперь снова вынужден просить? Да со времён детства он ни перед кем не унижался!
   - Ладно, - наконец махнул рукой Филард. Наступив себе на горло ради собственного здоровья, он поднялся по лестнице и постучал в дверь.
   - Кого уж-же там демоны принесли?! - прошепелявил из глубины дома голос хозяйки.
   "Она всегда такая или кто-то её уже разозлил?" - подумал Филард и стал размышлять над тем, что ответить старухе. Все знают, что у него сгорел дом и теперь нет совсем ничего, даже жалкого медяка... Так с чего бы целительнице вообще открывать ему? Тем более что каждый в деревне давно уяснил: она не помогает просто так. Айт вздохнул - идей не было решительно никаких.
   Он так и не успел ничего придумать в ответ, когда дверь вдруг открылась, и нетерпеливая старуха вперила в Филарда свой рыбий взгляд.
   - Зач-чем приш-шёл?
   - Ларди, мне нужно, чтобы ты... - язык как будто присох к нёбу, мешая говорить.
   Старуха тем временем заглянула в глубину дома, и снова повернувшись к нежданному гостю, язвительно выдала:
   - Как ты меня назвал?
   "Проклятье, - нахмурился Филард. - Всё-таки Гадри".
   - Гадри, - снова начал плотник и лишь заметив, что старуха слегка кивнула в подтверждение, перешёл к сути: - Моя рана... Она болит...
   И опять старуха удивлённо повернулась в глубину дома, а потом вопросительно посмотрела на Филарда.
   "Да что теперь-то такое, я ведь угадал с именем!" - разозлился плотник.
   Но когда целительница заговорила, всё встало на свои места.
   - А с ч-чего тебе взбрело в голову, ч-что это меня обеспокоит? - невозмутимо прошамкала старуха и убеждённо добавила: - Грихен сказал, ч-что ты теперь сам мож-жеш-шь о себе позаботиться.
   "Если б мог, что бы я здесь делал!", - подумал Филард. Но всё-таки... всё-таки Грихен с Тарленом спасли ему жизнь, а это немало. Мог бы и поблагодарить их. Ну, хотя бы мысленно...
   - Так ты не поможешь? - втайне продолжая надеяться, спросил плотник и тут же пожалел об этом. Как бы плохо ему не было, в этой борьбе с самим собой он зашёл слишком далеко. Демонские чары, да только что он ещё ниже скатился в собственных глазах; а ведь казалось что ниже некуда! Глупец, ничтожный жалкий человек, чего он ещё ждёт, зачем спрашивает, когда всё предельно понятно! В кого он превращается?!
   Живот мгновенно покрылся едким потом, а в ране противно защипало. Рубашка опять прилипала к швам, взмокло лицо. Филард, горько смеясь над своей неизвестно откуда выбившейся наивностью, пытался предугадать: насколько сильнее сейчас станет его позор?
   Но ответ был короток, понятен и почти неунизителен: дверь со скрипом закрылась, и целительница вернулась в дом к своим делам. А Филард, мысленно поблагодарив её, что не добила, так и остался стоять на крыльце со своей раной и своим любопытством. Что же это такое было ночью?
   Надо сказать, любопытством плотник никогда особо не страдал. Вот чего не было - того не было. Он никого не расспрашивал, ничего не пытался узнать... Но не только из-за гордыни. Просто пока что-то не касалось его лично, Айту не было никакого дела до всего, что происходило вокруг, как бы важным оно не представлялось. Такая позиция не давала заводить лишних проблем и занимать голову всяким мусором. Но теперь... в общем, этот случай не только коснулся Филарда, но и напрямую повлиял на его жизнь, в корне всё поменял. Конечно, сказать, что это терзало плотника, было никак нельзя, однако события, что предшествовали нападению, занимали его мысли тем сильнее, чем больше плотник понимал серьёзность перемен. Перемен, как следствия того самого магического огня и странного неба, что словно пыталось задушить.
   Вытерев с лица уже высыхающий пот, Филард постарался думать о более насущных проблемах. Главным образом его волновало, где взять денег. "Пройтись по деревне и поспрашивать, есть ли у кого-то для меня работа?"
   Но делать это сейчас всё равно, что просить милостыню!
   Да, именно так Филард и считал. И одна только мысль о подобном заставляла его морщиться. Со временем у плотника сложилось такое качество, что чем в худшем положении он оказывался, тем сложнее было ему переступить через свою гордость. Или лишь казалось, что сложнее, потому что это становилось необходимостью.
   Едва Айт отказался от этой вполне разумной идеи, ему в голову вдруг пришла небывало странная мысль. Возможно ли такое, что люди, даже не замечая того, становятся рабами самих себя? И впадая в противоречие с собой, ограничивают себя в чём-то, чего-то лишают?
   Плотник нахмурился и помрачнел. Именно так у него сейчас и было. Может, так и нужно, может от этого никуда не уйти и такое бывает у всех?
   Спросить, как всегда, было не у кого. "Нет, - решил Айт, - лучше уж думать о ночных происшествиях", - будь та магия хоть тысячу раз жуткой и непонятной, от мыслей о ней хотя бы не усиливалась головная боль...
   Вспомнив небо, что было словно залито смолой и затягивало внутрь себя, Филард невольно посмотрел вверх. Над Удентокком висела обычная пасмурная хмурость. Серое уныние, вот уже который день... Ни одного проблеска солнечной надежды, только холодная безысходная тяжесть. Как это надоело, так хотелось чего-то нового!
   Не успел Айт подумать, как пошёл дождь. Мелкий и противный, он бил по лицу узкими иголками, заставляя морщиться.
   Плотник растерянно огляделся. Теперь ему даже негде было спрятаться от непогоды. Новой волной на душу обрушились тяжесть и пустота. Казалось, в одиночество Филарда влился весь мрак сегодняшнего неба. Может, это нападение на деревню так повлияло на него? Смерти, которые он видел ночью? Чувство незащищённости, что так поразило его? Этого Филард не знал. И неуютное наваждение, силой похожее на отчаяние, а внезапностью и внутренним холодком чуть больше на страх и чуть меньше на тревогу, словно дергало его в разные стороны. Побуждало что-то сделать, может быть, что-то изменить или исправить. Только при этом казалось почему-то, что уже поздно.
  

***

   Наконец из влажной дымки возникла дорога. На этом отрезке она пересекала просторные рощи, что, утопая в слепоте тумана, щипали взгляд то идеальностью ровных стволов, то словно созданными из одних изъянов спутанными корягами. Большинство деревьев обильно почернели из-за многолетнего гниения. Всё чаще отваливалась кора, а наполовину пожелтевшие листья были изъедены жуками, обретая из-за этого причудливо рваные формы. Даже туман здесь становился каким-то другим, тёмно-серым и твёрдым.
   Приближение к Хта всегда сопровождалось чем-то подобным - здесь было много влаги, именно потому город и давал такие небывалые урожаи. Вода и перегной - вот на чём тысячу лет держался статус житницы Дагоффы. А ещё совсем рядом с Хта протекала река, что очень помогало в хозяйстве. Правда вот осень здесь наступала очень рано...
   Мефиста осторожно огляделась. В этих лесках было легко устроить засаду. Наследница бы сюда и не свернула, но дальше грязевая пустыня шла под уклон, и скользкая земля с попадающимися время от времени камнями становилась совершенно негодной для переездов. Особенно в такую погоду.
   Частично опавшая листва глушила шаг Глории, и Наследница ехала почти беззвучно. Постоянно прислушиваясь, она смотрела по сторонам, готовая распознать возможную ловушку. Некоторое время она не слышала ничего, но потом...
   Звуки стали раздаваться сразу с двух сторон. Спереди - негромкие голоса, а сзади, откуда Мефиста только что свернула... сзади раздавался долгий тоскливый стон, словно горевал ребёнок, смирившийся с тем, что навсегда потерял любимую игрушку.
   Но звук был слишком мощным и звонким, чтобы принадлежать человеку.
   Наследница Тёмных Богов остановилась и, перестав даже дышать, сжала рукоять меча. Она узнала этот звук. Это был рожок. Такими пользовались конные отряды Серой Армии.
   За плачем рожка послышался отдалённый стук множества копыт. В то же время голоса спереди как будто начали приближаться. На их счёт у Мефисты тоже не было иллюзий - короли здешних дорог рыскали в поисках добычи.
   Наследница огляделась. Туман всё так же плотен. Дорога достаточно качественна. Мефиста помнит каждый поворот.
   Времени до того, как её зажмут с двух сторон два разных врага, оставалось немного. Приподнявшись в стременах, Наследница огляделась ещё раз, теперь уже, главным образом, рассматривая ближайшие деревья. Потом она бесшумно соскользнула с лошади и запустила руку в седельную сумку. Через миг Мефиста достала оттуда ворох смятых тряпок и принялась их быстро разворачивать.
  

***

   Литарий так и сидел в каменном кресле. Только теперь он уже не размышлял о своём будущем. Прикрыв глаза, учитель общался со своими воинами. Конечно, он доверял своим способностям и своим войскам; единственной причиной того, что он установил ментальный канал с солдатами, была скука. Хозяин так и не приходил к учителю, а в передвижениях новый мастер был ограничен.
   Учителя использовали ментальный канал для того, чтобы обмениваться мыслями, отдавать приказы и контролировать маршрут. Так же мысленно солдаты, как правило, общались и между собой, с той лишь разницей, что для этого им нужно было находиться недалеко друг от друга. Потому большие отряды, как правило, не отправлялись на задание без сигнального рожка. Что же касается обычной человеческой речи, то солдаты Серой Армии использовали её исключительно для допроса.
   Сейчас Литарий принимал доклад. Один из отрядов, меньший и состоящий из пятнадцати воинов был в нескольких часах пути от деревни Удентокк. Второй, посланный к Гроклену, отклонился от маршрута: дорога туда была уничтожена неизвестно когда и как появившейся огромной трещиной в земле. Потому солдаты вынуждены будут какое-то время ехать по дороге на Хта, а потом, на развилке, вернуться к прежнему пути. В этот момент отряд как раз приближался к дороге. Пока продвижение затруднял густейший туман...
   Но вдруг Литарий отвлёкся. В какой-то момент в пещере стало темнее, чем было. Закрыв канал, мастер осмотрелся. Руны на стенах больше не светились. Что бы не происходило в низшем мире, это закончилось.

***

   Хозяин неподвижно полулежал в своём троне. Должно быть, он был крайне утомлён. О том, что Верховный Демон жив, говорили только горящие огнём глаза. Владыка восстанавливал силы.
   Несколько демонов высших рангов, стоящих тут же в главной пещере, словно очнулись ото сна. На их лицах больше не было древних знаков тайны. Низко поклонившись своему повелителю, демоны растворились в воздухе.
   Прошло почти полчаса, прежде чем Хозяин выпрямился.
   - Прощайте, мои безумные дети, - сказал он в никуда, и эхо разнесло его слова по пустой пещере.
  

Глава 20

   После дождя заметно просветлело. А настроение Филарда так и не улучшилось. С неба давно ничего не капало, но плотник продолжал чувствовать на щеках неприятные узкие уколы. Задрав голову, он смотрел вверх, как будто бесконечные тучи вот-вот должны были преподнести какую-то неожиданность.
   Наконец у Филарда затекла шея, и он прекратил своё бессмысленное занятие. Не найдя объяснения своим чувствам ни внутри себя, ни в небесах, он принялся смотреть вокруг.
   Свежие лужи дрожали от поднявшегося ветра. Отравляя мысли тоскливыми отражениями, они жили в своих новых берегах, сами не зная ни тревог, ни грусти.
   Мимо плотника то и дело проходили люди. И опять они смотрели на Филарда по-другому. Но он не стал задумываться, что именно в выражении всех этих глаз стало не так, как раньше; плотник заметил, что вдалеке начала своё шествие внушительная процессия.
   "Идут сжигать трупы!" - догадался Айт и заспешил туда. Демонские чары, почему бы не посмотреть на костёр из тех, кто сжёг его дом!
   Да, желающих посмотреть оказалось предостаточно. За телегой, на которую были свалены мертвецы, шла огромная толпа. Филард держался на расстоянии. После событий у трактира "Бараньи рёбра", когда его едва не казнили без всякой на то причины, плотник остерегался больших скоплений народа. Повторения истории - не хотелось: вдруг исход окажется иным...
   Люди восторженно смеялись, предвкушая предстоящее событие, что, должно быть, удовлетворило бы их жажду мести. Но в то время как одни мучились потерей, другие всё ещё страдали с перепоя после трагического праздника, праздника в честь Филарда Айта.
   Процессия прошла по старым улицам и спустя какое-то время вышла через восточные ворота.
   Остановившись недалеко от деревни, толпа притихла. Велев отойти от телеги, Грихен взял слово.
   - Сегодня будут преданы огню тела тех, кто принёс нам беду. Посмотрите на них! - мэр сорвал покрывало с мертвецов и указал на них пальцем. - Как воины и смертные создания они были убиты нами за своё низкое нападение, а теперь... теперь они будут сожжены как мерзкие творения демонов.
   - Смотрите, у одного из них клеймо! - вдруг крикнул кто-то.
   Прервавшись, Грихен удивлённо повернулся к телеге.
   - Где?
   - Вон, на руке!
   Все взгляды, в том числе и взгляд Филарда, прилипли к свесившейся за бортик телеги руке. Надо же, на ней красовалось клеймо Троквила!
   - Демоны набирают в ряды своих войск кого попало, - заключил мэр, тоже разглядев метку. - Даже бандитами не брезгуют... Эти солдаты были набраны в Троквиле, ныне съеденном огнём!
   "И если бы не я, мы бы тоже могли стать одними из них!" - сказал про себя Филард. В этот момент его переполняла гордость. Почему бы Грихену не упомянуть о его подвиге?
   - Но теперь эти скоты мертвы, - продолжал старик Гри. - И я... я не знаю, что было бы, если бы не Тарлен! Он показал, что с ними можно бороться и побеждать!
   После этих слов толпа дружно загудела, поддерживая слова мэра.
   "Это несправедливо! Я сделал больше! Я - герой Удентокка, а ему просто повезло!!!"
   Айта захлестнула ярость. Неужели он так до конца и не понял, что его недолгое время славы и признания подошло к концу? Выходит, нет. И сейчас, несмотря на то, что Грихен и Тарлен спасли ему жизнь, плотник ненавидел обоих. Первого - потому что он не хотел в полной мере оценить подвиг простого плотника и дать людям понять его значимость. А второго... а второго ещё сильнее, потому что завидовал ему самой чёрной завистью! Теперь Айт понимал, как он относился к своей временной славе - воспринимал её как должное. Как то, что никогда не может закончиться, что не имеет право просто взять и оборваться, что бы он не сделал! Разве не это называется благодарность за спасение? Разве не для этого он вызвался убить Рокса?!
   Плотник больше не вспоминал ни о Сьюзи, что на самом деле была для него главной причиной, ни о попытке доказать себе свою смелость. Он был уязвлен настолько, что всё это просто выпало. Хотелось плюнуть и уйти.
   И тем не менее, сжав зубы, плотник ждал, что ещё скажет мэр. Вдруг и на долю Филарда всё же выпадет несколько слов?.. Да, по-другому и быть не может!
   С минуту мэр молчал, поджигая факел. Его помощники тем временем набросали поверх тел хвороста и дров.
   - Так пусть восславит этот огонь нашу победу, - сдержанно провозгласил он и поджёг телегу.
   Больше Грихен не сказал ни слова. Он молча смотрел на огонь под раздающиеся из толпы возбуждённые крики. В них было всё: торжество победы, отчаянье потери, бессильная злость на врагов, что убивали близких...
   Но в Филарде бушевали не менее сильные страсти. Да кто они все такие, чтобы просто взять и забыть о нём?!! Что они о себе возомнили?!
   Пламя погребального костра вздымалось к прохладному небу, наполняя воздух жареным запахом кожи и мяса. Плотнику стало не по себе. В одно мгновение почти во всех деталях ожило выпавшее из памяти убийство Рокса. Как от него так же запахло, как Филард кромсал его лицо кинжалом, с истеричной силой отчаяния погружая его куда придётся: в рот, в нос, в глаза...
   Плотник не выдержал. Его вырвало. Стараясь не привлекать внимания, он поспешил уйти. То и дело Филард останавливался и, скрючившись, ждал, пока его вырвет снова, в надежде, что станет легче. Но мерзкая вчерашняя каша вышла ещё в первый раз, и теперь он блевал только желчью. А воспоминание о клинке, жадно чавкающем в теле демона, снова и снова будоражило мысли. Вернувшиеся головокружительное ощущение убийства и грязные зрительные образы порождали невиданное слияние чувства гадливости, страха и стыда. Судороги тошноты отдавались в рёбрах острой режущей болью, а Филард так и не мог остановиться. Из глаз текли слёзы, стекая по губам солёными каплями, а в ноздрях так и стоял запах горелого человеческого мяса.
   Сев на каком-то крыльце, ещё сыром от дождя, плотник склонил голову к коленям, и, обхватив их руками, зарыдал. Только что, под ещё одну телесную пытку он сделал новый шаг к пониманию смерти, низменного величия убийства живого существа. В памяти замаячили неподвижно лежащий на лестнице Жёсткий Билл; истекающий кровью Красавчик Пит; стук отрубленной головы о подоконник; ночные похороны погибших...
   Заливаясь слезами, Филард чувствовал себя маленьким мальчиком. Тогда ему сообщили о смерти родителей, которых он так любил. А теперь он переживал смерти безразличных ему людей. Но родители умерли от болезни. А те, о ком плотник думал сейчас, были убиты, насильно лишены жизни. Филарду не хотелось верить в то, что сейчас ему тяжелее, чем тогда, но это было так. И от этого он плакал ещё более горько.
   Какую жалость он сейчас испытывал к самому себе, какое сострадание пробудилось в нём к людям! Но Филард понимал: сейчас он успокоится, и всё это исчезнет. Он станет собой, прежним. Пропадёт ранимая детская робость; растает сочувствие к другим, что переполняло его, когда он был маленьким, весёлым и худым; притупятся воспоминания о мечтах. Возвратятся тучность, тщеславие и алчность. Лишь пустота и тяжесть никуда не денутся. В отличие от женской, на их верность можно положиться. Они не обманут и никогда не оставят в беде...
   Филард и сам не заметил, как тошнота отступила, а рана почти перестала болеть. Когда слёзы высохли, он огляделся и понял, что не просто сидит на чьём-то крыльце, а мокнет в луже - надо же было так неудачно выбрать место... Вокруг тянулись грязь и сырость. Удентокк действительно был дырой...
   Плотник встал, облокачиваясь на забор. Но через миг снова сел, правда, теперь уже на более-менее сухое.
   Внимание Филарда привлёк крошечный цветок, пробивающийся через щель между сырыми досками. Плотник не помнил, как он называется, но знал, что такие, в основном, растут на полях. И отмирают в конце лета. Просто загадка, как удалось сохраниться этому. Даже не загадка, чудо!
   Филард тихонько погладил пальцем свою дивную находку. Растрёпанные лепестки радостно защекотали кожу. Плотник бережным движением повернул к себе жёлто-коричневую сердцевину и нагнулся, чтобы проверить, есть ли у этого маленького долгожителя запах.
   Едва Филард почувствовал его аромат, как в сознании ожил тихий приятный голос, спокойный и ровный. Он принадлежал той единственной, что поверила в обезумевшего от ревности спившегося жирдяя.
   "Смелый - не тот, кто не боится, а тот, кто честен с самим собой", - говорил ему голос.
   И плотник, несмотря на весь свой страх перед настоящим, а ещё больше будущим, почувствовал себя невероятно смелым. Он был честен, он понимал, что собой представляет, хотя и часто убеждал себя, что это не так.
   "Филард Айт - ты самый смелый мужчина в Удентокке".
   Филард невольно улыбнулся. Ему так хотелось услышать этот голос снова, дать его стройной мелодии коснуться грубого слуха своим осторожным изяществом, как руки этой невероятной женщины касались его, пока он был в беспамятстве.
   Айт задрал рубашку и посмотрел на швы. Как аккуратно они были наложены, какими тонкими и прочными были... Она несколько раз спасла ему жизнь... Мефиста заботилась о нём; он был ей никем, а она заботилась о нём так, словно он для неё что-то значит! И это трогало Филарда. Тем сильнее, чем больше он понимал её одиночество, спрятанное в тёмной пустоте капюшона и теряющееся своим началом где-то в далёком прошлом.
   Эти сны про Мефисту... Плотник то ужасно боялся за неё, то верил, что с ней всё будет хорошо. И избавиться от чувства вины, засевшего глубоко внутри и изредка выплывавшего на поверхность, никак не выходило. Было странно чувствовать такое к жестокому и безжалостному существу, чей разум намного опережал всех, кого Филард знал. Было странно забывать об её кошмарном уродстве. Было странно видеть в выразительности тёмно-голубых глазах полное отсутствие чувств. И конечно, было странно считать её прикосновения больше чем божественными...
   Филард понял, что жалеет только об одном предмете, потерянном в пожаре - о небольшом обмылке, который будил в нём все светлые воспоминания о невесомой нежности прохладных рук. Только подумать, что с такой же лёгкостью эти руки убивали...
   Конечно, плотник ничего не знал о Мефисте: ни кем она была раньше, ни кто она сейчас. Но он должен был встретиться с ней, чтобы всё исправить. Дать понять, что не презирает её как другие, что её шрамы - это только шрамы, как бы не считали эти жалкие люди! А он - он был просто глуп...
   Вот только как найти Мефисту?
   Теплота, начавшая было разливаться по телу, иссякла. Радостно-нервная дрожь, невольно охватившая Филарда от мыслей о возможной встрече, прекратилась. Их сменили уныние и тяжелое чувство обречённости, что, появившись с первыми каплями дождя, словно никуда и не уходили. Плотник понятия не имел, куда могут повлечь Наследницу Тёмных Богов её никому не известные цели.
   Как бы то ни было, Айт здесь больше не задержится. Поднявшись на ноги, он зашагал к дому мэра. Им предстоял серьёзный разговор.
   Плотник шёл и ловил на себе уже знакомые взгляды - взгляды с оттенком презрения. Презрения к той, кому он помог. "Проклятая не заслуживает жизни. Она ничего не заслуживает", - словно говорили все эти глаза. И почему-то Филарду было больно от этого.
  

***

   Ожидая Хозяина, Литарий, до этого сидящий во мраке, зажёг все факелы. Темнота пещеры, где его оставили, как будто давила на плечи. Но дело было не в этой кромешной усталости. К учителю вернулась неуверенность: не слишком ли много воинов он позволил себе взять? А ведь положение усугублялось ещё и туманом: из-за него солдаты рисковали проглядеть Мефисту в паре шагов от себя. Да и продвигались они сейчас медленно. И эта непонятная трещина... Откуда она только взялась?!
   В принципе, демон был не прочь иногда поразгадывать всякие загадки и головоломки, если, конечно, они не касались Хозяина. Литарий догадывался, что владыка приложил руку к смерти Рокса и считал, что посланнику удалось проникнуть в тайну, слишком серьёзную даже для него. А одним из главных своих достоинств учитель заслуженно считал неповторение чужих ошибок. Поразмышлять же над интересной мелочью - почему бы и нет!
   "Трещины... трещины..."
   В конце концов, мастер вспомнил об одной такой. Да, ещё бы! Это после её появления почти сто семьдесят лет назад Зелёные Луга превратились в безымянную грязевую пустыню! И Литарию почему-то казалось, что тогда тоже был густой туман.
   Напрягши память, учитель постарался припомнить это точно, но не смог. Зато вспомнились ещё сразу две трещины в барханах Нижней Дагоффы, почти у самого входа в низший мир. Хотя нет, это, наверное, другое; тогда, лет двадцать назад, были очень сильные толчки, и рождались они в самых недрах, так что... Тогда ещё старый вход был уничтожен, и с тех пор к нему даже не приближаются - проходы слишком завалены... Нет, это другое...
   "И всё-таки как мне преподнести своё решение?" - перестал думать о глупостях демон.
   Прохаживаясь взад-вперёд, Литарий уже жалел, что так сильно перестраховался. Что если он своей осторожностью нарушил какой-то план Хозяина? Ведь он бережёт солдат для какой-то цели!
   Мастер вспомнил казнь своего предшественника и, стараясь успокоиться, сел в кресло. Учитель прекрасно понимал, что с ним станет, если он помешал чему-то важному. Смерть. Скорее всего, медленная и мучительная. Вот тогда он по-настоящему пожалеет! Только прока от такого раскаяния уже не будет. Место учителя, его место, займёт другой, что, как и он недавно, будет так же стоять рядом во время наказания, невольно запоминая каждую деталь неистовой пытки...
   Кстати, Литарий так и не успел выбрать себе помощника. Но это уже не его вина, ему не дали возможности.
   Как бы то ни было, чем бы не был занят Хозяин, это слишком быстро закончилось - учитель не успел подготовить себе выигрышные условия для разговора. Голова Мефисты стала бы отличной защитой от гнева владыки, но её у Литария пока что не было. И пока мастер пытался предугадать реакцию своего повелителя, он время от времени задавался вопросом: как тёмной наследнице вообще удалось прожить так долго?
  

***

   Развернув извлечённые из сумки тряпки, Мефиста велела Глории стоять смирно. Потом, наклонившись, приподняла её правую переднюю ногу и крепко обмотала копыто. Повторив то же с тремя оставшимися, Наследница принялась проверять свои труды.
   Первым делом она убедилась в надёжности всех узлов и том, что нигде не торчит ни куска ткани. Потом попросила лошадь пройти несколько шагов вперёд по дороге. Не услышав ничего, кроме бряцанья сумки, Мефиста сняла её и перебросила себе через плечо. Спросив, удобно ли Глории и получив утвердительный кивок, Наследница шёпотом поведала ей свой план, объяснив при этом всю опасность их нынешнего положения. Хозяйка собиралась посулить Глории угощение из её любимых яблок, но лошадь согласилась и так - видимо, последний раз надолго отбил у неё охоту, и в скором времени Мефисте придётся изобретать что-то новое, чтобы склонять взбалмошное животное к согласию, не опасаясь ссор и обид.
   Но сейчас некогда о таком думать. Голоса - с одной стороны, стук копыт - с другой раздавались уже совсем близко. Запомнив, где стоит Глория и велев ей не двигаться с места, Наследница подняла с земли два камня - один маленький и плоский, а второй побольше и поострее - и полезла на дерево.
  

***

   Лава текла по низшему миру непривычно спокойно, с величавой медлительностью и, казалось, вот-вот готова была остановиться. Но, вместе с тем, она явно не собиралась застывать, холодеть стеклом, как это бывает у подножья вулканов. Напротив, её жаркая ярость по неведомым причинам усилилась, заставив огненную жижу светиться ярче, словно в неосознанном желании ослепить всех, кто захочет заглянуть в её глубины...
   Этой жгучей силой и освещалась зала с костяным троном, бросая на лицо Хозяина щедрые красно-жёлтые блики. На неровных стенах пещеры продолжали гореть факелы, но теперь их свет ничего не значил: он нещадно глушился новым, более ярким и могущественным.
   Рука владыки медленно поднялась с подлокотника и, повернувшись пальцами вверх, резко легла обратно.
   На миг в пещере стало ещё светлее - пламя Хозяина перенесло к ступеням трона очередного слугу.
   - Зачем вы выдернули меня, Хозяин? - поклонившись, спросил демон. Его голос будто грохотал цепями, раздаваясь из-под закрытого забрала. Прибывший был полностью закован в доспехи, только большой костяной нарост, выдающийся из шеи, оставался неприкрытым и тянулся к шлему своим изогнутым остриём. У демона не было человеческой личины, но тем лучше его узнавали в низшем мире. Это был Доккнраг, командующий осадной армией.
   - Освободи от атак тех, кто сильнее устал, - тихо заговорил владыка. - Когда полностью стемнеет, приведи их сюда - мне нужен новый посланник. Остальные пусть снова усилят напор на щит и пытаются пробиться до тех пор, пока окончательно не выдохнутся. Когда их силы иссякнут, дай всем отдых и доложи мне.
   - Как вам будет угодно Хозяин, - опять загремели цепи. - Будут ещё приказы?
   - Позже. Иди.
   Доккнраг растаял в воздухе, а Верховный Демон снова дёрнул рукой.
   - Говори, мастер.
  

***

   Приказ Верховного Демона заставил учителя вздрогнуть. Он не успел даже разорвать только-только установленную ментальную связь, когда в голове раздался зов, и пламя Хозяина перенесло Литария в главную пещеру.
   Быстро закрыв канал, мастер затравленно огляделся. Он ждал этой встречи и готовился к ней, однако уже свыкся с мыслью, что Хозяин придёт к нему сам. Перемещение же в главную залу, в которой сегодня было необыкновенно жарко, лишило Литария тех остатков уверенности, что он пытался не растерять на протяжении последних нескольких часов.
   - Я жду.
   Спокойный и ровный голос Хозяина немного ободрил мастера - в словах не чувствовалось угрозы, а в тон как будто даже проникла какая-то едва различимая мягкость... Вместе с тем, так же невидимо, в воздухе вокруг владыки пульсировала невероятная мощь, словно, огромная и так, его сила выросла ещё больше.
   - Хозяин, я подготовил войска и уже послал их на её поиски, - стараясь говорить как можно спокойнее, начал Литарий. - Я осмелился отправить конный отряд из пятидесяти воинов...
   Сказав это, Литарий замер. Он с трепетом смотрел на Хозяина, но владыка, казалось, даже не слушал. Приподняв голову, он смотрел вверх, где своды пещеры странным образом преломлялись, поглощая отведённый им свет. Его потоки в прямом смысле тонули в вязких клочьях серо-чёрного пара. Странно...
   - Куда ты послал их? - неожиданно спросил Верховный Демон.
   Литарий быстро одёрнул себя. Пока всё складывалось хорошо. Но, отвлекаясь, можно спугнуть удачу.
   - Тридцать пять воинов - в Гроклен, пятнадцать - в Удентокк, Хозяин. Мефиста сейчас где-то между этими селениями.
   - Где сейчас грокленский отряд? - Верховный Демон опустил голову, и теперь густая чернота его глаз смотрела на учителя.
   - Дорога на Гроклен разрушена огромной трещиной в земле, - с трудом сглотнув вязкую слюну, пустился в объяснения Литарий. - Солдаты свернут на дорогу в Хта. Но на развилке они вернуться к прежнему пути и будут поджидать Мефисту в Грокленском лесу.
   - Давно ты связывался с ними?
   - Только что, Хозяин, но они не успели ничего доложить - вы призвали меня, и я закрыл канал. До этого они говорили о густом тумане. Он замедляет их.
   - Поговори с ними снова. Узнай, где они.
   Мастер приложил пальцы к вискам и через миг уже обмениваться мыслями с командиром большего из отрядов.
   - Отряд движется по дороге на Хта. Туман всё такой же густой... Что это? Что происходит?!
   - Говори, - приказал владыка, медленно поднимаясь с трона.
   - Они кого-то преследуют!
  

Глава 21

   Мефиста ловко забралась на дерево слева от дороги. Оно казалось самым подходящим: ветви были редкими, а значит и листья не могли серьёзно помешать. Поднявшись довольно высоко и устроившись на одной из них, Мефиста посмотрела вниз. Из-за тумана отсюда не был виден даже силуэт Глории. На это Наследница и рассчитывала - значит, сколько бы враги не смотрели вверх, её - не заметят.
   Сев на корточки, Мефиста немного пораскачивала ветку ногами. Толстая, гибкая, не сухая - всё как и должно быть. Здесь можно чувствовать себя уверенно.
   Повернувшись к дороге, Наследница стала прислушиваться. Слева от неё раздавались приглушённые голоса. Они были слышны уже довольно хорошо, но всё же недостаточно для того, чтобы понять, о чём именно говорят. Тем не менее, Мефиста уловила в пока невнятном потоке слов нотки злости и раздражения - короли дорог явно о чём-то спорили.
   Справа голосов не раздавалось. Только приближающийся стук копыт. Мефиста знала, что Серая Армия не нуждается в речи - для общения между собой воинам всегда хватало мысли и рожка. Это значительно ускоряло подготовку как атаки, так и обороны. Кроме того, марионетки демонов были настолько выучены, что временами могли обходиться и вовсе без общения - все необходимые действия диктовала им обстановка.
   С одной стороны жадный, хитрый и жестокий, с другой - расчётливый и бесчувственный, - оба противника быстро приближались к её дереву. Глория, как и её хозяйка не издавая ни звука, стояла на месте и ждала. Но пока было рано...
   - ...Это из-за тебя мы остались ни с чем!
   Мефиста повернулась налево и прислушалась. Разбойники уже близко, но... всё ещё рано - солдаты пока слишком далеко...
   - И почему же? - со злостью спросил второй член шайки.
   - Мы могли бы сейчас брать в деревнях богатую добычу, как это делает Вайрак, а не шататься тут как слепые! - раздражённо говорил первый. - Кому придёт в голову ехать тут в такую погоду, да ещё в такое неспокойное время! А Вайрак обещал добыть лошадей. И сейчас он с ребятами уже...
   - Считаешь, нападать на деревни - хорошая идея?! - всё сильнее свирепея, перебил второй, что, похоже, был за главного. - Тогда почему остался здесь, а не пошёл с Вайраком, а?
   - Ну, я...
   - Да потому что струсил! Нападать на деревни слишком рискованно. Вайрак думает, его спасёт его голова - может и так. Вот только вряд ли она спасёт тех, кто пойдёт с ним. И ты это знаешь. Иначе я бы сейчас не слушал твоего нытья, бараний ты мозг!
   - Да, - вмешался третий, - Вайрак точно не дружит с головой. И чихать ему на всех: если его будет догонять петля, то он уж точно примерит её на всех, лишь бы самому выкрутиться... Помните, как он из Троквила дёру дал?
   - Слышишь, что тебе умные говорят? - снова заговорил главарь. - А ещё раз откроешь рот - я тебя выпотрошу и разбросаю твой вонючий фарш так, что даже твари из Великой Дичи учуют, ясно?!!
   - Ясно... - не найдя поддержки, испуганно отозвался недовольный.
   - Это всё так, Нос, но хоть бы какая добыча подвернулась... - немного погодя заметил четвёртый и, судя по звуку шагов, последний бандит.
   - Ничего, - обнадёжил главарь. - Скоро подвернётся. Я чувствую. Я буду не Нос, если не подвернётся!
   Видимо, он не бросал на ветер такие слова, потому как шайка отозвалась на них потиранием ладоней.
   Мефиста повернулась направо. Стук копыт был уже достаточно громким. Лучшего момента ей просто не найти.
   "Будет вам добыча".
   Сосредоточившись и вызвав в памяти точное место, где стоит Глория, Наследница взвесила на руке маленький плоский камень и несильно бросила его вниз. Лёгкий шлепок означал попадание - лошадь шагом двинулась навстречу бандитам; хотя Мефиста и не слышала её, она знала - всё идёт по плану...
   - Смотри! - вдруг воскликнул один из разбойников. Наследница закрыла глаза и, сжав в руке оставшийся острый камень, напрягла слух как только могла.
   - Говорил же, - с гордым смешком отозвался главарь. - А сейчас тихо, не спугните, - приказал он почти шёпотом. - Да не вздумайте ранить! Поймаем и продадим... Ах, хороша!
   - Но где её хозяин? - спросил тот, кто всё восхищался Вайраком.
   - Заткнись! - прошипел Нос. - Если он здесь, мы его потом обчистим...
   И тут Глория заржала. Мефиста бросила на звук второй камень - и ржание повторилось.
   - Стой!!! Куда?! - заорали бандиты.
   По дороге уверенно застучали копыта. Но это был не топот лошади Наследницы, передвижение которой глушили тряпки, - в рощу въезжала Серая Армия.
   - Она побежала дальше по дороге! За мной!
   - Да нет же, я слышу её вон там, возвращаемся!
   Тоскливым плачем затрубил рожок.
   - Болваны, там большой отряд!!! - принялся кричать Нос. - Бежим!
   Но бежать было уже поздно - войска демонов вступили в игру...
   Голоса теперь не доходили со слуха Мефисты. Их полностью перекрыл стук копыт. Отряд был действительно большим. По меньшей мере два десятка конных проехало по дороге. Наследница всё сделала правильно - вступать в схватку было бы просто безумием. Лучшим решением было переждать и продолжить путь, убив более слабого врага руками более сильного.
   Спустя минуту шум почти стих. Только изредка лошадь-другая напоминала о себе ударом копыта или нетерпеливым ржанием. И тогда зазвучал голос.
   - Ты видел Наследницу Тёмных Богов? - он был медленным, сухим, безжизненным. Ни капли тепла или холода, ни тени личности или характера. Он словно принадлежал пустоте.
   - Да, да, видел! - испуганно залепетал Нос. Бывалый головорез был умён. Но недостаточно, чтобы понять: обмануть тех, на кого он наткнулся, не удастся...
   - Где? - снова этот голос, нагоняющий смертельную тоску.
   Главарь шайки не отвечал. Видимо, придумать что-то на пустом месте было для него не так просто.
   - А вы меня отпустите?
   Мефиста покачала головой. Она явно переоценила ум Носа.
   - Ты ведь не видел её? - спросил солдат.
   - Не надо!!! - голос бандита стал каким-то странным. Наверное, Носа подняли вниз головой.
   - Не видел? - ни угрозы, ни ярости... тон каждого вопроса, казалось, не спрашивал и не утверждал - для этого он был слишком слабым и бесстрастным. - Отвечай.
   - Подождите, подождите... я... я сейчас...
   Раздался стук падающего тела. Отчаянный крик прорезал воздух и, перейдя в хриплое клокотание, потерялся в тумане. Снова застучали копыта...
   Наследница ещё долго оставалась на дереве. Она ждала, пока солдаты отъедут достаточно далеко. Спускаться раньше было рискованно. В такую погоду чем больше отряд, тем медленней он продвигается; значит, тем вероятней, что ему успеют приказать вернуться прежде, чем это потеряет всякий смысл. Зачем отдавать такой приказ, если солдаты уже один раз обыскали рощу, когда искали бандитов? Ответ прост: очень может быть, что в скором времени тот, кто командует отрядом прямо из низшего мира, догадается об её присутствии. На дереве же её вряд ли обнаружат - только что следы врагов полностью уничтожили её собственные. Впрочем, Мефиста предусмотрела и такой вариант развития событий. Она специально выбрала дерево, с которого, в случае чего, можно без особого труда перебраться на соседнее. Как бы не была обучена Серая Армия, все ветки ей проверить не удастся. Так что опасаться стоило только одного: что туман рассеется.
   "Но что если солдат направляет сам Хозяин?"
   Эта мысль пришла неожиданно. Она не смогла поколебать спокойствие Наследницы, но опасность нынешнего положения вдруг показалась серьёзней, чем думалось раньше. Что стоит войскам, вернувшись, просто оцепить рощу и ждать пока изменится погода или пока Мефисту свалят голод и усталость? В таком случае, оставаться здесь и пережидать было напротив не лучшим, а худшим вариантом - уж слишком тяжело будет выбираться. Так значит, время сейчас работает не на неё, а против?
   Некоторое время Мефиста раздумывала. Конечно, время всегда работало против неё. Рано или поздно она умрёт, а зло, с которым она борется, будет жить всегда. Его нельзя убить, лишь остановить, лишить возможности действовать. И Мефиста должна это сделать, пока ещё не поздно. Пока она жива, у мира есть шанс, и самое страшное не случится. И это понимает не только Наследница.
   Так что же делать: оставаться или идти дальше? Что более рискованно и опасно?
   В конце концов, Мефиста решила остаться на дереве. Она доверилась чутью, особо развитому у любого божественного наследника. Хотя... даже наследников чутьё иногда подводит...
   Дожидаясь, пока можно будет продолжить путь, Мефиста думала об отряде, посланном, конечно же, за ней. Тот, кто послал его, был абсолютно прав - незачем посылать горстки воинов с сомнением в достижении цели. Большой конный отряд, скорее всего, хорошо вооружённый и в облегчённых доспехах - как раз то, что нужно. Поразмыслив, Мефиста обрела уверенность в том, что демонов на этот раз не будет. Зачем Хозяину давать ей лишний соблазн воспользоваться силой? Нет, гораздо выгодней использовать смертных. Естественно, Мефиста понимала, чего ей может стоить её сдержанность в применении силы, но... если Наследница Тёмных Богов снова начнёт убивать смертных магией и потеряет над собой контроль - она станет для мира почти такой же страшной угрозой как то, против чего она направит свою магию. Каков тогда смысл?
   Воины Серой Армии удалялись медленно, как будто в нерешительности. Они словно сомневались, стоит вернуться или нет. Но себе Мефиста сомневаться не давала - она твёрдо стояла на уже сделанном выборе, понимая, что он может быть ошибочным. Едва ли не больше смертельных глупостей совершают люди, повинуясь власти момента, одного только мига отчаяния и неуверенности в своём решении. Сломя голову, бросаются всё исправлять, думая, что совершили ошибку. И делают что-то по-настоящему непоправимое.
   Покачав головой, Мефиста попыталась угадать, куда направляется враг. Первым в голову приходил, конечно, Гроклен. Жители города в некотором роде свяжут ей руки: с одной стороны, враждебным отношением отставных гвардейцев Акенталла, с другой - неминуемостью случайных жертв в случае схватки. Но главное - она обязательно будет там. Так что, в любом случае, если Мефиста туда доберётся, её непременно будут ждать. Да, в её войне список Хозяина делал действия обеих сторон несколько предсказуемыми. С одной лишь оговоркой - от Хозяина можно ждать всего. Там, где глазу смертного открывается только один путь, Верховный Демон, если это нужно, может изыскать сотни других. В этом всегда состояла главная опасность - враг видел далеко наперёд. Именно поэтому Наследница и думала "если доберётся".
   Примерно через четверть часа последний отголосок передвижения серых солдат скрылся за влажно-серой толщей. Мефиста стала осторожно спускаться. Это оказалось гораздо труднее, чем взобраться вверх. Но не только туман был тому виновником. Сказывалась слабость, вызванная голодом и недостатком того отдыха, который способен дать телу лишь сон. Причём сон не в седле.
   Оказавшись на земле, Мефиста принялась искать тела бандитов. Скорее всего, марионетки демонов забрали с собой всё, что было, но проверить стоило - с каждой минутой голод усиливался и скоро обещал стать просто невыносимым. Хотя бы немного восстановить силы, как-никак часть пути теперь придётся преодолеть пешком, соблюдая всевозможные предосторожности. За Глорию Наследница не беспокоилась. Лошадь умела как сама находить себе пищу, так и запутывать след.
   Два головореза лежали прямо на дороге. Обыскав их, и не найдя ничего кроме пустой тряпичной сумки, Мефиста пожалела сразу о двух недостатках своего плана. Доверяя бандитов серым солдатам, она лишилась не только возможности поживиться за счёт тех, кто любил поживиться за счёт других, но и порасспросить о ночных событиях. Один из разбойников говорил о неспокойном времени, так что члены шайки вполне могли что-то знать. Особенно ценными бы стали эти сведения сейчас: отряд марионеток демонов был на лошадях, а значит, ночью к ней наведывались не они - те были пешими... А ещё один вероятный враг, к тому же, судя по всему, очень многочисленный, мог доставить немало новых проблем. Главным образом потому, что Мефиста его не знала.
   Как бы то ни было, по-другому она поступить не могла. В такую погоду даже четыре бандита вполне могли задержать Наследницу до подхода серых солдат. Во-первых, Мефиста не знала, чем короли дорог вооружены. Во-вторых, постоянно прячась, чтобы нанести незаметный удар, например, они заставили бы Наследницу двигаться ещё медленнее. И тогда настигшие её солдаты попросту растоптали бы всадницу вместе с лошадью.
   Тело третьего разбойника Мефиста нашла у дерева справа от дороги. По длинному крючковатому носу Наследница признала в мертвеце главаря шайки. Наверное, им всем стоило уйти вместе с Вайраком, живее бы были...
   Обыскав Носа, Мефиста вздохнула - снова ничего. Серые солдаты редко оставляли после себя какие-то нужные предметы. Конечно же не для того, чтобы использовать их самим - просто чтобы ими не завладели другие. И это было вполне разумно: зачем Серой Армии кого-то поддерживать, оставляя прямо на дороге еду или оружие...
   Наследница попыталась найти последнего бандита, но, потратив на бесплодные поиски какое-то время, решила отказаться от этой затеи. Хотя Мефисте и казалось, что отряд уже не вернётся, исключать такую возможность было нельзя. А потому оставалось только забыть о своём голоде, как и об усталости, и направляться в Хта. Там она уж точно найдёт и еду и постель.
   Одному оставалось порадоваться: туман не редел. Проникая под капюшон, он осторожно касался лица, как будто опасаясь, что пробудит жестокие воспоминания. Но он мог не бояться - он оставался для Наследницы так же чист, несмотря на те четыре тела, что бездыханными по её воле останутся здесь, в роще. Бандиты заслужили свою смерть. Мефиста никогда не считала разбойников людьми. Смертными, но ни в коем случае не людьми.
   Пройдя какое-то время по дороге, Наследница свернула вправо - она уже обогнула неподходящий для передвижения уклон грязевой пустыни. Снова оказавшись на ровной мокрой земле, Мефиста продолжила свой путь с ощущением временной безопасности. Следы Серой Армии пошли дальше по дороге, к развилке. Там воины или свернут на Гроклен или... или она встретится с ними в Хта.
   И всё же, несмотря на очевидную удачность такого развития событий, было немного странно, что солдаты не вернулись. Можно даже сказать, что Мефиста была озадачена этим. Конечно, в такую погоду наблюдать за ней при помощи магии было попросту невозможно, но поверить, что Хозяин не догадается о её присутствии было бы крайне нелепо. И чего ей теперь стоит ждать?
  

***

   - Всего лишь разбойники... - прошептал Литарий.
   Он стоял перед Хозяином в полной растерянности. Только что, в пылу погони, он воскликнул: "Это, должно быть, Мефиста!" и не знал, что теперь делать. Надо же быть таким глупцом - он никогда себе этого не простит! Тем более, если это никогда будет длиться не очень долго...
   Если раньше мастер был просто неуверен в том, как владыка отнёсся к его решению, то теперь у Литария не оставалось сомнений - он навлёк на себя гнев.
   - Всего лишь разбойники по дороге на Хта... - бессильно повторил учитель, и, собравшись с силами, поднял глаза на Верховного Демона. - Мефисты там не было...
   - Ты уверен, мастер?
   От тона этого вопроса Литария всего затрясло. Это был не простой вопрос: Мефиста была там, но его войска пропустили её. Наследница провела его!
   - Хозяин... - согнувшись в низком поклоне, быстро заговорил учитель. - Я верну войска, они всё обыщут. Она, наверное, направляется в Хта. Там тоже можно устроить засаду.
   - Нет, пусть продолжают путь и ждут её в Грокленском лесу.
   "Но почему?" - чуть не воскликнул Литарий.
   - Хта - прекрасный город с тысячелетней историей, - снова сев на свой костяной трон, проговорил Хозяин. - Город крестьян, добродушных, жизнерадостных людей. Очень жизнерадостных. Зачем убивать их зря, если Мефиста всё равно покажется в Гроклене?
   Литарий не понимал, совершенно не понимал! Что это всё могло значить? Зачем Хозяин говорит всё это?
   - Нет, незачем убивать, - ответил учитель, изо всех сил стараясь, чтобы недоверие к словам Верховного Демона не проникло в голос.
   - Я вижу, ты огорчён, мастер? Не стоит огорчаться, ты ведь не виноват в тумане.
   Литарий отрицательно покачал головой, всё ещё не понимая, как он до сих пор жив и что такое происходит с владыкой.
   - Мефиста вдоволь отдохнёт в Хта, - сказал Хозяин, расслабленно запрокинув голову. - Не стоит ей мешать.
   - Как прикажете, Хозяин, - задумчиво проговорил Литарий, но, прежде чем исчезнуть, сдержанно огляделся.
   Своды пещеры всё ещё искажал серо-чёрный пар. Лава раскаляла воздух. От владыки, как и раньше, исходили едва уловимая ласка и невероятная сила. Сила, что неведомым образом возросла сегодня ночью...
  

***

   Спустя минуту демон снова стоял перед костяным троном Хозяина. Похоже, у мастера Литария остались какие-то вопросы. Или же возникла идея...
  

Глава 22

   Погода снова поменялась. Разбушевавшийся было ветер неожиданно стих, принеся с собой новые дождевые тучи. Вот-вот должен был начаться ливень, но Филарда это не волновало. Он шёл к дому мэра с гордо поднятой головой. Что ему до этих дождей, если в его жизни произошли такие перемены! Остаться без крова; потерять часть своих убеждений, с которыми было так безопасно; ремесло, которым очень дорожишь; лишиться любви и двух лет жизни, связанных с ней - и это ещё далеко не всё! Но теперь Филард решился изменить свою жизнь, попытаться найти какие-то новые ценности взамен сгинувшим. Или это не решительность, а просто отчаяние? Может и так...
   Филард ступал твёрдо, стараясь не опускать глаза, встречая взгляды осуждения и разочарования, не говоря уже о той самой примеси презрения. И всё же непонятно: с чего это перемена так разительна? Защитить Удентокк один раз и не защитить второй - этого казалось недостаточно. Очевидно, должна была быть ещё какая-то причина. Но о ней Айт даже не догадывался.
   Три крупные капли, предвестники скорого дождя, упали на лицо, и плотник поднял голову к небу. Темнота туч пробудила ночные воспоминания, и он сразу отвёл взгляд. Всё-таки сейчас, когда Айт пытался убедить себя, что его попытки что-то изменить небезнадёжны, солнце было бы гораздо полезней. А залитые мраком улицы навевали только мысли о какой-то роковой неизбежности.
   "Глупости", - отмахнулся Филард.
   Но плотник замедлялся с каждым шагом на пути к своей новой цели. Дурак - с чего это Грихену помогать ему снарядиться в дорогу, а? Да от мэра вообще в последнее время не знаешь, чего ждать! Раньше он просто терпеть не мог Филарда. Потом чуть не убил. Потом - готов был носить на руках. Потом спас жизнь. Теперь - оставил без помощи целительницы.
   - Проклятье, - в груди снова закололо, и Филард ещё раз назвал себя дураком. Он не унизится до просьбы, но в то же время совсем не в том положении, чтобы требовать. Так как же тогда называть его действия? Что заставит мэра выслушать Филарда и не посмеяться над ним? То, что он спас Удентокк от демона? Это больше не работает...
   Между тем, ходьба давалась Айту всё тяжелее. И тем злее он становился. Ему переломали рёбра, когда он спасал все эти поганые шкуры, а теперь Айт даже не знал, удастся ли ему выжить в условиях, когда деревня в безопасности! Ему нужны деньги и лечение настоящей целительницы. Которая бы умела бnbsp; Голоса теперь не доходили со слуха Мефисты. Их полностью перекрыл стук копыт. Отряд был действительно большим. По меньшей мере два десятка конных проехало по дороге. Наследница всё сделала правильно - вступать в схватку было бы просто безумием. Лучшим решением было переждать и продолжить путь, убив более слабого врага руками более сильного.
ольше, чем зажравшаяся безмозглая старуха!
   - Ну-ка стой!
   Филард остановился. За одну улицу от площади Светлых Богов перед ним вдруг выросли четверо. Двое преградили дорогу, а ещё двое, быстро обойдя плотника справа и слева, встали сзади.
   "Демонские чары, к чему бы это?"
   Неожиданная компания оказалась ни кем иным, как людьми Грихена. Все четверо были вооружены и смотрели на Филарда с угрозой.
   Плотника бросило в пот.
   - Ну? - только и спросил он, стараясь выглядеть спокойно.
   - Ты пойдёшь с нами! - резко ответил старший.
   - Куда?
   - Тебя хочет видеть мэр.
   Айт кивнул и, скуля от боли, пошёл с ними. Хотя он был удивлён и понятия не имел, что нужно старику Гри, зато прекрасно знал, что нужно ему самому. И если мэр сам послал за ним, то он хотя бы попробует воспользоваться приглашением себе во благо.
   "Если, конечно, доживу до встречи с ним", - подумал Филард, глядя на обозлённые лица стражников. Что касается его собственной злости, то она куда-то разом улетучилась. Её место всё прочнее занимали сомнения, неуверенность и тревога...
   Скоро плотник шёл, низко склонив голову, и заглядывал в узкие лужи. Он ждал, когда на их ровную поверхность упадут новые капли, надеялся, что дождь немного освежит его. Но небо пока не отвечало на просьбы, видимо, собираясь с силами. Айту это тоже бы не помешало - слишком уж подавленным он вдруг стал себя чувствовать. Что всё-таки нужно мэру? Один раз он уже собирался лишить Филарда головы, так не повторяется ли история?!
   Плотник бегло взглянул на своих сопровождающих и нервно передёрнул плечами. Ни о каком бегстве не могло быть и речи, даже если всё так и есть. Четверо вооружённых силачей в тяжёлых кожаных доспехах против него, безоружного и раненого.
   - И чего он хочет? - спросил Филард и не узнал своего голоса. Тихий и сиплый, он как будто уже умолял.
   - Всё узнаешь. Пошевеливайся!
   Один из стражников подтолкнул Айта в спину, и он почувствовал, как внутри всё холодеет. Ничего хорошего такое обращение предвещать не могло.
   По мере приближения к главной площади толчки делались всё чаще и наглей. То ли страх заставлял Филарда оттягивать, насколько это возможно, предстоящую встречу, то ли стражники начинали терять терпение - в любом случае, приходилось постоянно ускорять шаг и успокаивать себя какими-нибудь ничего не значащими словами. А тем временем боли в рёбрах всё уверенней вторила боль в спине.
   Несколько коротких минут ходьбы показались плотнику нескончаемо долгими. От своих путаных невесёлых мыслей он очнулся лишь когда оказался у самого дома мэра. Главный надсмотрщик приказал группе остановиться у входа, а сам скрылся за дверью.
   Пока его не было, Филард пытался побороть разгулявшееся волнение и рассматривал внутренний двор. У дверей стояло двое злых и одновременно встревоженных стражников. Они то и дело посматривали на плотника, но старались отвести взгляд как можно быстрее, словно хотели что-то утаить.
   "Ну хоть намекните, зачем я здесь!" - давно закричал бы плотник, если бы не понимал: пока он сохраняет видимое спокойствие, ещё не всё потеряно. Но стоит Филарду показать им, что он в отчаянии - и его судьба наверняка будет решена. Так, по крайней мере, казалось.
   "Хватит думать об этом!" - тут же велел себе Филард и продолжил прежнее занятие.
   К столбику у самых дверей был привязан чей-то гнедой конь. Раны от шпор, видимо глубокие, кровили сквозь слой грязной пены. Животное выглядело чрезвычайно напуганным и уставшим.
   "Ему бы в стойло, а не под седлом ходить", - заметил плотник. Седло, кстати, было очень дорогим. Собственно, как и вся сбруя на жеребце.
   - Давай иди уже! Тебя ждут, - и очередной толчок в спину.
   Филард нервно обернулся. Он так увлёкся рассматриванием измученного коня, что даже не заметил, как вернулся помощник Грихена.
   - Иди! Или тебе помочь?!
   Звякнул меч, и зазевавшийся Филард получил удар тяжёлой рукоятью. Под лопаткой заныло, а плотник еле сдержал поток ругательств. Сейчас было не до гордыни: одно лишнее движение, слово наперекор - и его прикончат на месте. Теперь это очевидно.
   Склонив голову как можно смиренней, Айт пошёл в дом вместе с сопровождающими.
   Отчаянное ржание заставило всех, кто был во дворе, зажать уши. Привязанный конь, завидев приближение людей, словно обезумев, резко рванул прочь, и, со всей мочи врезавшись в стену дома, с жалобным хрипом осел на колени.
   "Светлые Боги, да что могло так напугать его?!"
   - Нет, я здесь не останусь! - закричал кто-то в доме, и из дверей показалось белое как мука лицо.
   Задев плотника и одного из стражников плечом, хорошо одетый незнакомец что-то сбивчиво пробормотал, должно быть, извиняясь, и принялся распутывать наспех привязанные поводья.
   Переступая негостеприимный порог, плотник слышал, как этот человек пытается сдвинуть с места своего потерявшего рассудок коня. Подумав, что причину странного поведения животного ему так и не узнать, Филард стал готовиться к худшему.
  

***

   Покинув Хозяина, Литарий пребывал в состоянии полного недоумения. Но уже через несколько мгновений начал кое-что понимать. Конечно, владыка приказал мастеру не трогать Хта по одной-единственной причине: он не должен узнать, что там происходит. На самом деле, Литарию и не хотелось узнавать - из-за подобных знаний, наверное, и был убит Рокс.
   В таких мыслях учителя застал призыв открыть канал. Связи просил отряд, посланный в Удентокк.
   "Я так и не решил, что с ним делать!" - спохватился Литарий и тут же приказал солдатам остановиться и ждать его распоряжений. Пожалуй, если не атаковать Удентокк, можно ударить по Мефисте сразу с двух сторон...
   "Нас заметил всадник. Бежит в деревню, - коротко сообщил командир. - Преследовать?"
   "Нет, - немного подумав, велел Литарий. - Оставайтесь на месте".
   Непростой выбор и заставил мастера вернуться в тронную залу. Какое он бы не предпринял действие, оно могло оказаться ошибочным. С одной стороны, посылать солдат в Удентокк теперь совсем не нужно - где Мефиста уже известно. Значит, стоило бы приказать воинам следовать за ней в Гроклен... Но с другой - речь шла о деревне, посмевшей сказать молчаливое "нет"! Потому любое движение отряда могло удалить его от предполагаемой цели, а бессмысленная потеря времени вызвать недовольство Хозяина. Так лучшим решением на данный момент было остановить воинов и спросить волю владыки. Литарий был слишком рад, что Верховный Демон закрыл глаза на его промах, чтобы вновь рисковать. К тому же, пусть в Удентокке хоть тысячу раз узнают о стоящем невдалеке отряде Серой Армии, это никому не поможет, если Хозяин захочет проучить зазнавшихся смертных.
  

***

   - Ты всегда успеешь зажать Мефисту с двух сторон, - равнодушно заметил Верховный Демон, словно проблема была уже решена.
   - Значит ли это, что я должен уничтожить Удентокк, Хозяин?
   - Да. Но половине жителей - дай уйти, - слегка улыбнулся владыка, и реки лавы полыхнули огнём. - Ничто не склоняет к покорности так, как плохие вести.
  

***

   - Чего ты хочешь? - буркнул Филард, едва его усадили в неудобное кресло.
   - Выйдите все, - велел мэр своим помощникам. Когда они послушно удалились, Грихен внимательно посмотрел на плотника. - Ты ничего странного не заметил? Ну... в поведении людей... Сегодня, я имею в виду.
   - Этот человек, что вышел из дома... - начал было Айт, но Грихен поднял руку в знак протеста.
   - Это не имеет к нашему делу ровно никакого отношения! - с нажимом сказал он.
   Плотник кивнул и замолчал. Он и сам не знал, почему заговорил о случайном незнакомце. Странностей-то и без него хватало!.. И, тем не менее, Филард не знал, что сказать. Всё в поведении мэра сбивало его с толку. Во-первых, Айта удивляло, как нервничает и торопится старик Гри, хоть и старается говорить медленно, спокойно. Во-вторых, эта нервозность, заражая, распаляла и без того разбушевавшееся воображение: вроде бы мэр не проявлял никакой враждебности, даже, отпустив стражу, смотрел почти дружелюбно, но тревожный страх по неведомым причинам усиливался с каждым мгновением.
   - Молчишь... - протянул Грихен. - Что ж... Но ты ведь видишь, как на тебя смотрят люди, да?
   - Кажется, со злобой, - смутился Филард и отвёл взгляд.
   - Правильно. А знаешь почему? - на миг позабыв о спокойствии, быстро проговорил мэр.
   Плотник заёрзал в кресле - в нём всё болело ещё сильнее - и вопросительно посмотрел на Грихена.
   Мэр встал из-за узкого стола, за которым всё это время сидел, и принялся ходить по комнате. Теперь Айт заметил, что Грихена слегка трясёт... Пройдя мимо плотника два или три раза, мэр остановился перед ним, и, глянув сверху вниз, сухо сказал:
   - Люди не прочь тебя убить... - Айту показалось, будто он падает с большой высоты. - И, похоже, уже подумывают, как это сделать, - совершенно невозмутимо добавил старик Гри.
   - Что?! - позабыв про боль, вскочил Филард. Конечно, после грубого обращения стражников слова мэра не слишком удивляли. Но как злила эта его невозмутимость! - Да вы здесь вообще все рехнулись! - орал плотник. - За что убить?!
   Часть слов захлебнулась в шуме начавшегося дождя. Крупные капли с нарастающим звоном разбивались о стёкла и извилистыми потоками сбегали на подоконник. На смену ярости пришли отчаяние и чувство глухой обречённости. Снова.
   Мэр вернулся на прежнее место и, тяжело опустившись на стул, помассировал виски.
   - Именно тебя винят в нападении серых солдат. Люди считают, что пока ты жив, мы все в опасности.
   - Меня? Демонские чары, почему меня? Я же спас деревню! Я же...
   - Вот именно. И остался здесь. А через два дня напали воины демонов. И, может быть, нападут снова. Они хотят наказать тебя, потому что ты помог Дочери Мрака. Но расплачиваться за это приходится другим. Понимаешь?
   Филард снова сел в кресло и в изнеможении закрыл глаза. Так вот почему на него так смотрели... Это осуждение, этот упрёк... Теперь Победитель Рокса всем мешает, мешает счастливо жить...
   - И что теперь? - тихо спросил плотник. - Почему ты послал за мной? Решил от меня избавиться?
   - Нет, - мэр заговорил быстро и чётко, - люди не правы. Они должны быть благодарны тебе. Я - благодарен. И не поддерживаю остальных. Но защитить тебя не смогу. Долго - не смогу.
   Сказав это, Грихен замолчал, словно не зная, стоит ли ему продолжать.
   - И что теперь делать? - промямлил Айт. Живот заливало потом, а голова работала всё хуже. - Зачем ты послал за мной?
   - Я хочу помочь тебе, - глядя плотнику в глаза, сказал мэр.
   - Помочь?
   Филард даже растерялся. Он просто не мог поверить в то, что у него появился шанс. Не мог поверить зарождающейся надежде. Слишком неправдоподобно, неестественно.
   - Но ты же сказал, что не сможешь помочь...
   - Только в Удентокке.
   - Ничего не понимаю, - нахмурился Филард, и из груди таки вырвался усталый стон. Как же всё болит!
   - Ты сам себе поможешь, - Грихен по-прежнему чеканил каждое слово. - Если уедешь. Уедешь немедленно.
   - Куда?! - поражённо воскликнул Филард. - Как?!
   - Я помогу тебе, - прищурился мэр, - а ты поможешь мне...
   - Как именно?
   - Никто не решается хоть сколько-нибудь далеко отъехать от деревни, а мне нужно сообщить о случившемся губернатору. Я мог бы послать своих помощников, но они понадобятся мне в случае нападения. Не доложить в Хта о таком серьёзном происшествии я не могу. Вся округа должна узнать об опасности. Возможно, нам пришлют помощь.
   - Но это же два или три дня пути!
   - Ты хочешь отказаться? - бросил старик Гри раздражённо.
   Нет, отказываться Филарду совсем не хотелось. Он понимал, чем это обернётся. Но... но он не перенесёт дороги! И вообще у него ничего нет!
   - Я снаряжу тебя как следует, - угадав мысли плотника, зачастил Грихен. - Провизия, хороший конь, деньги, доспехи, оружие!
   - Оружие? - насторожился Филард. - А оно что, мне понадобится?
   - Нет, что ты! - заверил мэр. - Мои люди даже проводят тебя до безопасной дороги!
   Филарда терзали сомнения. Как-то слишком уж всё хорошо получалось.
   - Давай, - процедил сквозь зубы Грихен, - соглашайся! Может быть, каждая минута дорога! Чем ты рискуешь?!
   Рисковать действительно было нечем.
   - Я согласен, - вздохнул Айт, вспоминая озлобленные лица стражников. - Что нужно делать?
   - Отвезёшь губернатору это письмо. Прочти.
   Грихен нашёл в ворохе бумаг свиток и протянул Филарду.
   "Губернатор Мориу, на нас напали солдаты Серой Армии. Нападение может повториться. Пришли подкрепление, если можешь. Прошу помочь подателю этого послания устроиться в городе. Этот человек заслуживает лучшего. Волей жителей Удентокка его мэр Грихен Ортли".
   Айту показалось, что к нему возвращаются силы. Это письмо изменит навсегда его жизнь! Он сможет стать, кем захочет.
   - Только прошу, не говори, что победил Рокса! - предупредил мэр, очевидно заметив, как обрадовался Филард.
   - Это и всё? - спросил плотник взволнованно.
   - Да, - ответил старик Гри и забрал у Айта послание. - Подожди, я должен скрепить своей печатью.
   Сквозь пелену радостных грёз плотник смотрел на нервные движения мэра. Похоже, для него на самом деле важно это сообщение. Но как оно было важно для Филарда! Он даже едва не вскрикнул от возмущения, когда Грихен, сворачивая драгоценную бумагу в трубочку, неловким движением сбросил её со стола.
   "Этот узкий стол сделал бездарный дурак!" - подумал плотник и с отвращением отвернулся от этой грубо сколоченной поделки. Он бы смастерил куда лучше.
   - Вот и всё! - широко улыбнулся Грихен и снова протянул Филарду послание. Теперь на нём красовалась личная печать мэра Удентокка - гарантия того, что письмо подлинное, а Филард действительно представляет деревню - и подпись: "власть имущему губернатора Хта Мориу Гаскету".
   - Ты обещал меня снарядить, - напомнил Филард, чувствуя как его губы невольно расплываются в улыбке. Мэр сам дал ему то, чего плотник так боялся потребовать! И теперь ни дождь, ни тяготы пути не испортят ему настроение. Надо только заскочить к целительнице, чтобы обмыла его рану.
   - Тарлен! - позвал Грихен. - Дай Филарду всё, что он скажет. - И поскорее, - добавил он почти с угрозой.
   - Хорошо, дядя, - услужливо кивнул племянник мэра, а плотник прочёл на лице парня ту же тревогу, что уже видел на лицах стражников. Махнув рукой на пустяки, Айт пошёл за Тарленом. Перед глазами Победителя Рокса плыли слова, которым самими Светлыми предначертано определить его будущее: "Этот человек заслуживает лучшего".
  

***

   После второй встречи с Хозяином учителя снова одолевали вопросы. Ночью происходило что-то очень значимое - раз. В низшем мире стало намного жарче - два. Сила владыки резко выросла - три. Верховный Демон прячет Хта от своих слуг - четыре. Сколько тайн, которые никогда не будут открыты, никем не смогут быть постигнуты...
   Вернувшись в пещеру, в которой он совсем недавно был узником, Литарий сел в уже полюбившееся ему каменное кресло и начал думать о выборе помощника. Мастер довольно быстро определил своё первейшее требование к нему: будущий помощник должен быть совершенно не похож на самого Литария. Выбор падёт на кто-то неопытного и недальновидного, молодого, не слишком сильного, а главное лишённого каких бы то ни было устремлений. Чтоб не заглядывал через плечо и не смотрел завистливо в спину.
   Литарий ухмыльнулся. Он вспомнил, как пытался убедить своего предшественника послать большие силы, предупреждал о неминуемом провале...
   "Мне нужен демон низшего ранга, - решил учитель. - Пусть от него не будет никакого толку, лишь бы не мешал и под руку не лез".
   Но прежде, чем искать демона, подходящего на такую роль, нужно было покончить с одним делом. Откинувшись на прохладную спинку кресла, Литарий открыл ментальный канал.
  

Глава 23

   Проверив все замки, Клиф посмотрел на узника через маленькое зарешёченное окно. Капитан ожидал увидеть на лице Хейна гнев, раздражение, холодное высокомерное возмущение, но их не было. Заключённый, сгорбившись, сидел на скамье и смотрел перед собой, словно сейчас находился где-то далеко. Сквозь обычное равнодушие в чертах старика проступала лишь лёгкая озадаченность.
   Капитану и его отряду не пришлось долго искать преступника. Похоже, первый маг сам направлялся в тронный зал. Король рассказал Клифу, почему потребовалось взять под стражу Хейна, но сам разговаривать с магом почему-то не стал. Лишь велел запереть его в тюрьме под надзором полудюжины лучников. Хотелось бы Клифу знать, что не поделили между собой свободные!
  

***

   Валентайн был вне себя от ярости. Похоже, его подозрения по поводу Хейна подтвердились. Выходило, именно он убил Акенталла. На это указывал разговор первого мага с пятым. Или, может быть, это что-то другое?
   Король просто не мог сейчас спокойно думать. Потому и отправил Хейна в тюрьму, а сам пошёл в свои покои привести мысли в порядок и остыть. Но вместо этого Наследник продолжал мучиться. С одной стороны, он дико хотел спать, а с другой - как не старался, просто не мог. Убийство мага, смерть двоих гвардейцев, странные подкопы, неразгаданные планы... Да какой тут сон!
   Валентайн чувствовал, как под ним дрожит трон и не знал, сможет ли удержать его. Хватит ли сил? Как ненадёжна стала судьба, как подешевела жизнь!
   "А что, если Хейн в сговоре с демонами и причастен к смертям в подвалах?!!" - вдруг подумал король, и лихорадочное возбуждение, что терзало его разум, усилилось.
   Хейну были доступны все поступающие в замок послания... Что, если Верховному удалось склонить мага на свою сторону? Что, если всё это время главный приближённый готовил почву для осуществления планов Хозяина? Как далеко бывший жрец мог зайти в своих действиях? Что он такого мог видеть в ночном небе? Может, подаваемый из-за щита сигнал? Что ему понадобилось в библиотеке?
   - Библиотека! Архив! - спохватился Валентайн и побежал туда со всех ног.
   Уже через несколько минут король смотрел на последний шкаф. Всё было по-прежнему, магической печати никто не касался...
   Возвращаясь в спальню, король вынужден был признать, что спокойней ему не стало. Скрыться от собственных мыслей, чтобы хоть немного отдохнуть, всё так же не удавалось. Если бы Наследник стал допрашивать Хейна сейчас, то он, наверное, убил бы бывшего жреца, так ничего и не узнав.
   Королю становилось ещё хуже от осознания того, что пока он здесь пытается что-то понять, выяснить, в чём-то разобраться, там за щитом сотнями гибнут его подданные. Подданные - хоть и от слова "дань", но всё же не только источник средств. Это ответственность, что осознанно берёт на себя каждый правитель. Если, конечно, он человек или светлый наследник... Мятежный аирольский барон Кориас тоже, по сути, был правителем. Но он не взваливал на себя обязанностей, признавая за собой только власть. Он жил как хотел, и теперь большая часть его земель - запущенная территория, куда практически нет хода. Где живут только дикие дворяне-бунтовщики. Несколько раз, находя способы выбраться из этой труднодоступной местности, они пытались претендовать на трон по праву знатных кровей. В такие моменты происходили небольшие, но очень кровавые войны. Акенталл решительно пресёк последние попытки, и теперь эти мерзавцы и ублюдки из баронства и его окрестностей, которым словно передались худшие черты Кориаса, в прямом смысле слова жрут друг друга. Они считают себя жрецами Тёмных, хоть и не имеют к Богам никакого отношения. И этих... существ уже не очеловечить, не изменить. Даже их потомков не спасти... Если бы не магические бедствия, год за годом вспыхивающие в Аирольском баронстве, и столкновения с демонами, все тамошнее население давно было бы уничтожено, а территория снова присоединена к Дагоффе. Хотя всё равно вряд ли кто-то стал бы жить там - кто поселится в месте, где от пролитой крови земля имеет красноватый оттенок! Да, Кориас был настоящим мясником... А самое ужасное, что жители Аироли снова потянутся к престолу после смерти бездетного Валентайна.
   "Нет. Не самое", - осознав глупость своей мысли, король иронично хмыкнул. Править будет нечем - вот самое ужасное... С того самого момента, как перестанет биться сердце Наследника, может прекратить своё действие и заклинание свечи. Случится это или нет - не знает никто. Возможно, никто кроме Валентайна и Хозяина об этом и не задумывается. Но король не может использовать это незнание в своих целях, для укрепления своей власти. Если он вдруг случайно убедит Верховного, что заклятие падёт, в тот же миг начнётся штурм, и все погибнут. Ведь тогда солдат можно будет набирать сколько угодно. Пока только неуверенность и держит владыку низшего мира на расстоянии - он слишком дальновиден, чтобы рискнуть... Тоже, кстати, правитель...
   Когда король снова вошёл в спальню, его единственной мыслью был вопрос, свалит ли его всё-таки усталость; не осталось больше никаких "зачем?" и "почему?". Сбросив сапоги и отстегнув ножны, Валентайн улёгся в кровать. В покоях короля было почти жарко - отопительные печи первого этажа справлялись превосходно. Наследник перевернул подушку холодной стороной, как обычно делал летом, и уставился в окно.
   Щит пульсировал голубыми всплесками энергии - это демоны снова усилили напор в надежде прорваться. Энергетические шары, молнии, камни из катапульт и тучи стрел - Валентайн не хотел даже обращать на это всё внимание. Подняв взгляд чуть выше, он посмотрел на небо. За слегка запревшим стеклом падали крупные белые хлопья. Впервые за много недель небесная угрюмость прорвалась снегом.
  

***

   Ку-Лат Гросс раздумывал. Спокойно и трезво, как и всегда. Хейн убил пятого мага, но причина оставалась неясной. Да, легко можно было поверить, будто этот слизняк Гаинт угрожал выдать старика как предателя и убийцу Акенталла, но... для королевского шпиона такой вариант казался слишком... правдоподобным! Да, именно правдоподобным! Это словно само лежало на поверхности, по чьему-то умыслу или нет - неважно. Разум часто искушает самым простым решением, а глупость, ярость или лень помогают принять его, не особо противясь, почти не задумываясь. Тут и возникает самая большая проблема: отличить здоровое сомнение от больной неуверенности или вспенившегося воображения всегда тяжело. Но сейчас Гросс был уверен, что дал королю правильный совет: лучше повременить с допросом преступника. Да, король умен и обычно не теряет головы, но сейчас, когда дело касается вероятного убийцы его брата... нет, он может не справиться, не сдержаться.
   "Пусть немного отойдёт, - ещё раз сказал себе Ку-Лат, вспомнив реакцию Валентайна на его рассказ. Король еле дышал от гнева и, кажется, был готов на всё. Что, если не сдержится, а? Что тогда, хоронить бесценные сведения? Ярость этого не стоит. Всё может оказаться гораздо сложнее и запутаннее, чем выглядит. А Хейн, возможно, единственный, кто может помочь сведениями.
   Кто следил за стариком? Пятый маг? Очень вероятно. Следить, чтобы выбрать подходящий момент для не слишком приятного разговора - да, вполне логично. Гросс и сам сделал бы именно так. Но всё же это только догадка, проверить которую теперь не получится. Как отследить следящего, если Хейн в тюрьме! Разве что выпустить его.
   "Не то", - сразу отмёл эту идею шпион. Валентайн теперь будет бояться допустить ошибку, как в одну, так и в другую сторону: король послушал Ку-Лата и отложил разговор, чтобы не сорваться, но чрезмерная осторожность и страх незаслуженно наказать могут оказаться не менее губительны. Например, маг может счесть, что он в полной безопасности и ему ничто не грозит, а чувство безнаказанности ещё никогда ни к чему хорошему не приводило. Кроме того, каждая минута промедления с допросом может работать на зреющий заговор, в котором неизвестно какую роль играет сам Хейн. Словом, старик убил пятого - вот и всё, что есть: разговоры могут быть неверно поняты, а догадки - надуманы.
   "Жаль, я сам не могу побеседовать с Хейном", - подумал Гросс и поймал себя на мысли, что опять чувствует глубокую неудовлетворённость своей ролью, её ограниченностью. Впрочем, наверняка первый маг не станет говорить ни с кем, кроме самого Наследника. Божественная магия сделала жрецов слишком высокомерными. Когда-то они такими не были: они общались с людьми, показывали представления, делились мудростью. А теперь, похоже, и мудрость позабыта, и любви к людям почти не осталось - вот что такое прикосновение к желанному...
   Да, ситуация действительно опасна. Гросс не поможет королю сохранить власть, если в заговоре участвуют хотя бы несколько магов. Хейн тоже теперь не помощник. Клиф? Да, он - единственная реальная сила. Но его семья скоро погибнет, а капитан слишком твёрд, чтобы вовремя прогнуться, а потому может просто сломаться. Наверное, и Валентайн это понимает, раз Клиф больше не командует отрядом в галерее. Пожалуй, именно этот отряд и успокаивал сейчас Гросса - если бы не воины за стенкой, маги у входа в спальню внушали бы ему куда большие опасения. Конечно, нельзя быть уверенным, что в случае нападения гвардейцы поспеют вовремя, но всё равно всего не предусмотришь - для этого нужно быть больше, чем человеком, - а действовать надо...
   Лейтенант вздохнул и почесал макушку. Как бы то ни было, он должен: почаще наведываться к королю и проверять обстановку; узнать, как восприняли новость об убийстве Гаинта другие свободные, и найти способ выяснить, пятый ли следил за Хейном - это во-первых. А во-вторых: неплохо бы попытаться выяснить, от чего умерли двое гвардейцев в подвалах и немного присмотреть за Клифом, чтобы вдруг глупостей не наделал. И хотя последнее, судя по сегодняшнему виду капитана, казалось совершенно лишним, Гросс решил, что это необходимо. Тем более, за стариком теперь следить не нужно.
   Тихо поддакнув своим мыслям, Ку-Лат расплылся в дурацкой ухмылке и направился к зале отдыха свободных. Должно быть, там есть что подслушать! А чуть позже он займётся Клифом. Верность верностью, но никогда не знаешь...
  

***

   Капитан чувствовал мощный прилив энергии. Если бы не обстоятельства, его даже можно было бы назвать довольным. Мало что доставляет такую радость, как осознание того, что ты нужен, что ты незаменим. Вдобавок ко всему нужен кому-то, кем ты сам восхищаешься, кто тебе дорог. Вот только что Клиф утопал в болоте собственной бесполезности, а теперь он всего за полночи и утро обыскал замок, взял под стражу убийцу и дал суровый запрет, одобренный королём! Одобрение Валентайна - вот, пожалуй, главное, что сейчас волновало капитана. Гвардеец чувствовал вину за то, что поддался своим переживаниям и упустил нить происходящего в крепости. Теперь Клиф всё наверстает, всё будет делать как надо. Ни у кого и мысли не возникнет сомневаться в нём!
   За последние несколько часов иллюзии окончательно рассеялись. Капитан понимал, что семью ему уже не спасти. Возможно, уже и нечего спасать. Конечно, сейчас ему очень больно, но он ничего не мог изменить с самого начала, и как глупо было думать иначе... Но, если он не имеет возможности помочь тем, с кем его связывают узы родства и семейный долг, то он может многое сделать во имя долга службы, во имя короля Валентайна, Светлых Богов и Дагоффы.
   Гвардеец постоянно повторял это себе, и ему становилось легче, он даже чувствовал себя сильнее. Могущество печальной неопределённости потеряло над ним свою власть, а взамен пришла привычная жажда деятельности, напряжённость замковых дел. Выполнение обязанностей задавило тревожность и безудержное волнение, избавило от страшного и разрушительного чувства разочарования. Всё это ушло так быстро, что не стоило даже вспоминать.
   Привычно положив руку на рукоять меча, Клиф отправился повторно обыскивать замок. В то, что под щит проник демон, не верилось. Но проверить всё же стоит.
   "Скорее уж Хейн руку приложил", - подумалось капитану.
   И тут его словно осенило. Клиф застыл в нерешительности, не зная, что ему делать - бежать к Валентайну со своей догадкой или... или отдавать приказ повременить с погребением!
   - Ну я и дурак! - в сердцах воскликнул капитан. Он быстро огляделся, думая, кого послать с приказом, но вокруг не оказалось ни одного гвардейца. Не переставая себя ругать, Клиф поспешил к казармам.
  

***

   Сон Валентайна был коротким, но красочным. Правда, краски эти были густых тяжёлых тонов, словно неуклюжий художник уронил свою палитру в грязь, а подняв, как ни в чём не бывало продолжил рисовать. Что-то подобное происходило и с королём: он чувствовал, как набирается сил, как разум успокаивается и возвращается надежда. Но то, что Валентайн видел, никак не вязалось с его чувствами. Видел он непонятное, страшное...
   Белый пушистый снег становился жёстким, чернея на глазах. Он словно ожил - всё менял направление, будто наделён рассудком и характером. А уже через миг эти маленькие чёрные комья, переплетаясь между собой, медленно таяли, и по воздуху разливался тугой клей. Сквозь его вязкую густоту как будто проглядывали чьи-то лица, чьи-то обезумевшие мрачные лица. Жуткие губы что-то повторяли, но пространный гул, вдруг поднявшийся из глубин мерзкой патоки, безжалостно глушил все слова.
   Стёкла спальни короля то становились полупрозрачными, извиваясь дымом, то трескались от жаркого гнёта невидимого огня, и плавкая жижа проникала в комнату, подбираясь всё ближе к Валентайну. Тысячи глаз рыскали в поисках чего-то. То и дело они останавливались на Наследнике, и из потрескавшихся губ вырывались резкие крики, яростно возбуждённые, но всё такие же подавленные... Ох эти лица! Как их описать?! Что в них было такого, что сводило с ума?! Это... это было какое-то такое... просто невероятное знание, огромное и потерянное; помноженное на необъяснимый хаос, жуткое своеволие и веру во что-то немыслимое. Ледяную железную веру.
   Сквозь сон Наследник понял, что кривится и сжимает кулаки - гул перерос в нестерпимые шипение и свист. А потом одним рваным движением всё расступилось и стихло. Пустота бодрила...
   Валентайн открыл глаза. Он проспал всего несколько минут. Всей своей сущностью Наследник был удивлён необъяснимым противоречием: увидеть такой дурной сон, но чувствовать себя свежим и отдохнувшим! Даже тревога, мучившая короля последние пару дней, бесследно исчезла. Это даже как-то смущало. К чему бы всё это?
   Наследник рывком встал, обулся и пристегнул меч. За окном по-прежнему шёл снег, только стало как-то... темнее что ли.
  

***

   "Светлые Боги, что это, тюрьма? Меня, первого мага...? Немыслимо..."
   Хейн ещё не успел отойти от того, что совершил, когда его бросили за решётку. Для приближённого короля это было более, чем неожиданностью. За что? Вернее, как Валентайн узнал, да ещё так быстро? Нет, не может быть, чтобы кто-то видел убийство, не может быть! Но ещё невероятней было предположить, что Хейна арестовали за что-то другое...
   Первый маг был просто ошеломлён. Мnbsp; Отчаянное ржание заставило всех, кто был во дворе, зажать уши. Привязанный конь, завидев приближение людей, словно обезумев, резко рванул прочь, и, со всей мочи врезавшись в стену дома, с жалобным хрипом осел на колени.
ысли путались в голове, мешая решить, что делать дальше.
   "Он подозревает меня, - у Хейна вдруг возникло чувство, будто он сам оглашает себе приговор. - Подозревает в убийстве брата, вот почему не стал со мной говорить!"
   От подобных мыслей голова шла кругом. Что делать?! Самое страшное всё-таки произошло. Прошло много лет, но король так и не смирился со смертью брата, не захотел поверить в то, что предатель мёртв - в своё время Хейн так старался убедить в этом короля! Но благоразумие не привлекло Наследника, он всё ещё думает о прошлом, всё ещё ищет виновного... виновного в своём восхождении на трон! Что же делать, что? Говорить Валентайн не хочет, значит переубедить его не удастся, а тем временем... неизвестно, с кем Гаинт успел поделиться своими домыслами. Или... или кто ранее поделился с ним.
   - Я хочу видеть короля! - громко и решительно заявил Хейн. Поднявшись с сырой скамьи, он подошёл к двери темницы. - Срочно! На кону судьба Дагоффы!
   Первому магу необходимо было поговорить с королём как можно скорее и, возможно, эти слова, именно эти, заставят его прийти. А уж там бывший жрец был уверен - он убедит Валентайна. В чём угодно убедит, только бы пришёл!
   - Хорошо, я пошлю за ним, - послышалось снаружи.
   "Судьба Дагоффы, - повторил Хейн про себя и невольно хмыкнул. - Судьба..."
   - Это очень важно, - теперь уже вслух сказал он и вернулся на скамью. Остаётся ли ещё шанс всё поправить или уже поздно?
   Прикрыв глаза, Хейн зашептал слова молитвы.
  

***

   Выбрав в конюшне мэра лучшего коня, Филард искоса посмотрел на нетерпеливо топчущегося радом Тарлена. "Я уезжаю в большой город, где у меня будет всё, а ты так и останешься племянником деревенского мэра до конца своих дней", - с торжеством думал плотник, рассматривая свои первые доспехи, выделанные из толстой кожи, и ножны с коротким, но тяжёлым мечом. Айт не мог удержаться от соблазна представить себя доблестным воином, без страха сокрушающего легионы врагов. Наверное, потому и выбрал себе меч, а не какую-нибудь секиру, с которой ему, как плотнику, было бы куда легче совладать.
   - Ты должен поспешить! - напомнил Айту племянник Грихена.
   Плотник только усмехнулся в ответ. Суровых стражников рядом не было, и он совершенно расслабился, наслаждаясь перспективами и совсем новой для него ролью - ролью важного гонца. От общего воодушевления даже раны перестали болеть. Как-то странно было найти неожиданное лекарство в раздувшемся чувстве собственной значимости, в уютном и привычном тщеславии, за которое Филард не далее, как пару часов назад, ругал себя.
   - Скорее! - воскликнул Тарлен взволнованно.
   "Что это с ним?" - подумал плотник, чувствуя, что начинает злиться.
   - Почему я должен торопиться? - спросил он, поглаживая коня по гриве. - Разве здесь я не в безопасности?
   - Так велел дядя, - как будто смущённо ответил Тарлен и отвернулся.
   - Ладно, - нехотя согласился Филард и, одарив племянника мэра презрительным взглядом, вышел из конюшни.
   Дождь оглушительно грохотал по крышам. Плотник невольно подивился - он так увлёкся снаряжением, что даже не слышал этого сумасшедшего шума. Зато теперь громадные капли разбивались так громко, что впору было зажимать уши. Этот звук подавлял, даже немного пугал. На миг вернулись тоска и чувство обречённости. Но лишь на миг. Больше не о чем переживать, всё будет в порядке. Против воли Грихена вряд ли кто-то пойдёт, а мэр его смерти не хочет. И тем не менее, когда к Айту подошли двое нахмуренных стражников, что всё это время ждали его на улице, вести себя с ними как с Тарленом ему тут же расхотелось. Оба помощника старика Гри были готовы к пути и держали под уздцы свежих лошадей.
   - Быстрей, - коротко приказал Филарду один из людей мэра. Плотник тихо вздохнул. Снова эта угроза в их глазах и это чувство беспомощности в его сердце. Что ему остаётся? Только смириться с грубым обращением и повиноваться. Едва ли столько времени, проведённого под бешеным ливнем, добавило угрюмым стражникам доброты и понимания.
   Они вышли с Площади Светлых Богов и направились к южным воротам Удентокка. Но упрямство и гордыня с каждой минутой всё крепли, и Филард был всё меньше намерен терпеть подобное отношение. Теперь он в доспехах и вооружён, а надсмотрщиков только двое. Не то, чтобы плотник рискнул бы вступить в схватку, просто сейчас его облачение и значимость миссии никак не вязались с такой унизительной покорностью.
   - Мне нужно к целительнице, - заявил Айт, поворачивая к старым улицам.
   - Что?! Некогда, - обрубил стражник. - Мы должны показать тебе, как выехать на безопасную дорогу!
   - Мне нужно к целительнице! - сказал Филард твёрже и тут же почувствовал, что это может плохо для него закончиться.
   - Тебе что, жить надоело?! - взревел в ответ второй. - Ну-ка быстро пошёл за нами!
   Теперь Филард по-настоящему испугался. И хотя он уже укорял себя за свою несвоевременную смелость, ему казалось, что если он сейчас отступит перед этими неблагодарными тупицами, то больше никогда не сможет уважать себя.
   - Мы теряем время, - собравшись с духом, выдал Филард.
   Конечно, помощники Грихена не могли не заметить, как дрожит его голос... Но, к счастью, послать человека в Хта оказалось для них важнее, чем настоять на своём.
   - Только быстро, - раздражённо бросил первый.
   Филард вздохнул с облегчением, и маленький отряд зашагал к дому старухи. Плотник не знал, чего он хочет больше: чтобы рубаха не липла к ране, или узнать о загадочном столбе пламени.
   Старые улицы встречали троицу крайне негостеприимно. Нет, не потому, что Филард работал здесь в детстве; не потому, что огромные пенящиеся лужи постоянно мешали пройти; и даже не потому, что здесь всегда было отвратительно... Нет, всё дело в том, что шум дождя вдруг стал перекрывать другой звук - жуткий многоголосый гул. Плотник и раньше слышал, как выли собаки. Но ни разу в жизни не видел, чтобы они выли на дождь!
  

***

   - Я жду оракула. Почему ты здесь? И что это ты принёс?
   - Это очень важно, Хозяин. Я кое-чего... не понимаю.
   - Говори.
  

***

   Мефиста брела по туману, а он, между тем, становился всё более густым. Странно, на столько часов затянулся. Туманы для Средней Дагоффы, конечно, не были редкостью, но такого ещё не было никогда: долгий, тягучий, тёмный... С каждым шагом он поражал всё сильнее, вызывая чувство какой-то нереальности, глухой безвременной замкнутости. Не без удивления Наследница отметила, что больше не наслаждается погодой, почему-то не может наслаждаться. Жёсткая напряжённость, что вытекала из глубин внешне мягкого, извечно мирного покоя тумана, переполняла кровь, не давала ни на мгновение расслабиться.
   Мефиста боялась поверить в то, что всё это от усталости; от того, что она опасается засады или погони; от понимания, что в любой момент она может наткнуться на марионеток демонов... Жаль, рядом не было Глории - лошадь Наследницы обладала способностью поддерживать хозяйку одним своим присутствием. Но до Глории ещё нужно добраться, дотянуть, преодолев и усталость, и голод, и боль. Как же всё болело! Руки так и норовили безвольно повиснуть и больше не подняться. Ноги безжалостно выкручивало, стоило только освободить сапог из вязкой грязи. Зазубренное копьё перенапряжения, звонко пронзая хребет, разносило отголоски мук по всем костям худощавого тела. Мефиста сама не знала, как её ещё хватает на то, чтобы путать следы.
   "Почему солдаты не вернулись в рощу? Может, демон, который их направляет, предвидел, что туман не рассеется? Или всё же не догадался, что я была там?"
   Ни в то, ни в другое не верилось. Только было чувство, что её зачем-то отпустили, великодушно дали продолжить путь...
   Неожиданно Наследница поняла, что даёт ей силы - тревога. Очень скоро её ждёт что-то, чего она никак не может предвидеть, какая-то страшная ловушка, западня. Но какая и где? Что поджидает её, возможно, в нескольких метрах?
   Вместо ответа самой себе Мефиста лишь устало покачала головой - всё, что она знала, это лишь то, что нужно быть настороже.
   Очередной шаг показался Наследнице каким-то другим...
  

Глава 24

   Ктарна дышала медленно и глубоко - она должна была поскорее восстановить силы. Только что к ней приходил Хозяин и приказал готовиться созерцать. Похоже, что-то изменилось в замке, и владыка хотел знать, что именно. Прорицательница гордилась, что может то, чего не может его загадочный шар. Она может заглядывать в души, в будущее, видеть то, что связано с королём и другими наделёнными светлой божественной силой. В то время как шар способен показать лишь деяния людей, демонов и темных наследников. Не более чем внешнее. Да и то не во всякую погоду.
   "Если бы гордость спасала от страха!" - подумала Ктарна и вспомнила короткий визит Хозяина. Его тон показался прорицательнице необычным: сладким, обволакивающим, всепрощающе-снисходительным... Но Ктарна понимала, что с чем бы это не было связано, если она будет недостаточно собрана, её никто не пощадит. Прорицательница до сих пор не могла прийти в себя после того, как Хозяин проник в её сознание. Спокойствие, что она почувствовала, едва всё закончилось, оказалось временным, обманчивым. На смену пришли головокружение и тяжесть в груди - Ктарна словно пребывала в каком-то другом пространстве, мучительном и чуждом.
   "Надо идти", - сказала себе прорицательница и, вдохнув чуть глубже прежнего, отправилась в тронную залу. Но едва она подошла к неправильной арке входа, её, как и в прошлый раз, остановили.
   - Подожди немного.
   Хотя стража и была теперь самой обыкновенной, Ктарна не стала спорить. Наоборот, она радовалась, что получила возможность хоть ненадолго отсрочить предстоящую встречу. Прорицательница боялась. Её слегка трусило, и, чтобы этого не было видно, приходилось прятать руки в складках длинного одеяния. Соприкасаясь со скользящей тканью, Ктарна чувствовала в ней свободную прохладу облегчения. Пусть лишь на короткие мгновения, но она словно становилась заступником, единственным союзником в борьбе со страхом, что почему-то рос изо дня в день, и обжигающим жаром, исходящим от стен.
   "Никогда ещё так не жгло, - подумала Ктарна и украдкой посмотрела на демонов-стражей. Те тоже обливались потом, но, в отличие от неё, не испытывали ни малейшего беспокойства. - Или мне просто кажется, и так было всегда?"
   Решив, что её попросту лихорадит, прорицательница смогла унять своё волнение. Недуг, должно быть, скоро отступит, потому не стоит обращать на него внимания. Гораздо важнее выполнить то, что сейчас от неё потребуется. Прислушавшись к себе, Ктарна поняла, что окончательно восстановилась. Но почему же её заставляют ждать?
   Из пещеры доносились обрывки фраз. Расслабленный голос Хозяина то и дело сменялся звонким металлическим полурыком. Этот второй голос показался оракулу смутно знакомым. Ктарна прислушалась.
   - ...И ты прочёл послания? - говорил Хозяин.
   - Да. В них... - начал было демон в ответ.
   - Я знаю, что в них, - остановил владыка. - Во всех одно и то же... Так?
   - Да, Хозяин... Но я не понимаю, - проговорил демон неуверенно. Судя по всему, замешательство было для него совсем непривычно. - Ведь у нас там никого нет.
   - Ты прав, - засмеялся Хозяин, и от этого смеха Ктарне вдруг стало очень-очень холодно. - У нас там никого нет.
   Какое-то время за спинами стражников было тихо. Хотя нет... до слуха прорицательницы доносился какой-то слабый звук, похожий на воркование голубей. Голубей? В пещере Хозяина?! Нет, нелепица...
   Но не успела прорицательница так подумать, как отчётливо услышала хлопок крыльев. А владыка, между тем, снова заговорил, и в голосе его промелькнуло что-то похожее на горечь.
   - А знаешь, ты мне напомнил об одном древнем празднике...
   - Могу я узнать каком? - спросил демон, видимо, ещё размышляя над предыдущими словами Хозяина.
   - Именно в этот день люди ощущали странное желание писать всевозможные послания. Одни с их помощью выражали свои чувства, другие - улаживали дела. И хотя этой традиции уже многие сотни лет, и она давно забыта, люди всё ещё подчиняются её власти и, сами того не ведая, участвуют в празднике, - владыка немного помолчал, а потом продолжил так, как если бы мог испытывать обычную для других радость: - Я не вижу причины, почему забава должна обойти стороной нас.
   - Что я должен делать, Хозяин?
   - Я призову тебя, когда всё будет готово. А теперь иди, я жду оракула...
   Ктарна вошла в пещеру и успела разглядеть тающего в воздухе демона. Прорицательница узнала его по шейному наросту. Это был Доккнраг. И в руках командующий осадной армией действительно держал клетку с почтовыми голубями!
   - Я чувствую заговор против светлого наследника. К чему он приведёт, оракул?
   Ктарна начала созерцать с лёгким сердцем. Похоже, Хозяин уже знал, что она ему ответит. Или догадывался. Это поражало - прорицательнице ещё никогда не являлись такие долгие и сложные видения, и предугадать подобную связь различных событий, казалось, не смог бы никто. И тем не менее, когда Ктарна, оправившись от судорог, начала говорить, владыка не был удивлён.
   Хоть Хозяин и остался доволен, покидая его пещеру, прорицательница чувствовала, что стала бояться его ещё больше. Всё тело снова как будто жгло, и на миг даже показалось, что Хозяин идёт за ней по пятам. Не выдержав, Ктарна обернулась и тут же вздохнула с облегчением - это была лишь игра двух старых друзей: воображения и усталости. Владыка по-прежнему сидел на троне. Прорицательница уже собиралась отвернуться, когда увидела нечто странное: Хозяин по очереди дыхнул на свои руки, и они мелко задрожали.
   Ктарна не знала почему, но от этой картины ей стало жутко. Не желая больше испытывать судьбу любопытством, прорицательница ускорила шаг. Уже через несколько минут она отдыхала у себя, думая, скольким Верховный Демон отличается от своих слуг. И от этих мыслей лихорадило уже по-настоящему.
  

***

   Да, всё так и было: собаки выли на дождь! Если бы кто-то рассказал Филарду о таком, то он наверняка бы не поверил. И это зрелище... оно словно вырвало плотника из фантазии и вернуло в реальность, дав наконец заметить, что он насквозь вымок под безумным ливнем, осознать, что он посмел перечить людям Грихена без малейшего шанса выйти из возможной схватки живым... Зачем вообще нужно было идти на поводу у гордыни или даже у пустого упрямства?! Деньги, полное снаряжение, письмо, открывающее дверь в новую жизнь - разве мало ему предоставили?
   Филард посмотрел на своих сопровождающих. Мокрые и грязные, они с трудом и руганью прокладывали себе путь через огромные лужи. Но не только злость читалась в их лицах. В глазах появилась какая-то подавленность, должно быть, этот вой произвёл впечатление не только на него.
   Такое наблюдение немного успокоило плотника. Спустя минуту направление мыслей снова переменилось, вернувшись в прежнее русло. Отправляться в путь, не заглянув к целительнице, было опасно глупо. Кроме того, Айту было приятно понимать, что он не побоялся отстоять свои желания в такой сложный момент. Это грело душу... Да и интерес к ночному столбу пламени так и не пропал, а напротив, по мере приближения к дому целительницы становился всё сильнее. Уже скоро Победитель Рокса не обращал внимания ни на ополоумевших собак, ни на поведение его надсмотрщиков-проводников. Безмятежность - вот, что теперь правило разумом плотника. Безмятежность, праздность и уверенность в будущем. Ох, если бы ещё прекратился этот проклятый дождь!
   Но он и не думал прекращаться. Кажется, вода обрушила на землю все силы, которыми располагала в небе. И силы эти были поистине огромны. Почти чёрные громады туч давно отказались от своих первичных контуров, пожертвовав самостоятельностью во благо общего дела. Теперь тёмному небу не было видно конца, и разрушительная страсть стихии выглядела бесконечной во времени и пространстве. Нет, всё-таки и сейчас погода накладывала какой-то нехороший отпечаток на настроение Филарда, не говоря уже о доставляемых ей неудобствах. Что-то... что-то определённо было не так.
   "Почему Грихен просто не послал в Хта голубя? - подумалось ему. - Это было бы гораздо быстрее, проще и дешевле... Конечно, из-за погоды! - ответил плотник сам себе, одновременно почувствовав себя круглым дураком. - Какая птица летает в ливень!"
   Глупо было искать изъяны в почти идеальном положении дел, терять спокойствие из-за мнимых опасений и пустых сомнений. Нужно было просто поверить: происходит то, что и должно происходить. Новая жизнь идёт к нему, ну разве незаслуженно?! Заслуженно, и никто не посмеет сказать, что нет.
   Стук Филарда был мощным и решительным. Старуха открыла почти сразу и посмотрела весьма удивлённо сначала на него, а потом на его сопровождающих.
   - Ну?
   Вместо ответа Филард лишь хмыкнул и подбросил на ладони несколько монет из кошелька, что дал мэр. Целительница насмешливо поклонилась и жестом пригласила плотника в дом. Надсмотрщики хотели последовать за ним, но Айту удалось от них отделаться, сказав, что сам он управится куда быстрее. Плотник опасался, что при людях мэра целительница будет слишком сдержана на язык.
   - Промой и перевяжи рану, - велел Филард, сев на табурет.
   - Сейч-час-сейч-час... - заторопилась старуха, помогая снять доспехи и освободить швы от прилипшей рубахи.
   Каждое прикосновение жёстких рук Гадри будило в Айте хрупкую тоску. Он желал чувствовать на себе другие руки: мягкие, спокойные и несуетливые. Но вряд ли ему ещё хоть когда-нибудь придётся увидеть ту, кому они принадлежат. Ту, перед кем он виноват столь сильно... Нет, лучше думать о чём-то другом.
   - Что ты говорила о столбе пламени? - спросил плотник. Всё-таки он не только из-за раны пришёл.
   - О каком столбе пламени? - Гадри была так удивлена, что даже остановилась. Вернее, казалась удивлённой.
   - Вчера вечером ты говорила мне, что Клау видел...
   - Клау видел?! - старуха смотрела на Филарда как на умалишённого. - Ч-что ты несёшь, Айт, Клау слеп! - воскликнула она, и, не дождавшись ответа, снова принялась за дело.
   Плотник смотрел на целительницу, не моргая. Что это всё могло значить?! Обида за недоверие?! Или, может, Гадри считает, что Филард теперь тоже человек мэра и при нём лучше не болтать? А может, кто-то просто приказал старухе молчать? Как бы то ни было, притворялась она более чем неплохо.
   Пока Айт думал, что же могло стать причиной такого поведения и как вызвать Гадри на откровенность, она закончила.
   - Послушай, - быстро заговорил Филард, - я тебе не верил и зря! Я тоже это видел. Ночью, перед самым нападением!
   - Да о ч-чём ты?! - начала злиться целительница.
   - Да хватит уже! - не сдержался Филард. - Я не один из людей Грихена и ничего ему не скажу!
   Гадри смотрела на плотника в высшей степени странно: со смесью непонимания, раздражения и жалости. Так продолжалось несколько мгновений, пока раздражение наконец не победило.
   - Я не умею леч-чить слабоумие, оставь меня в покое!
   - И ладно, узнаю всё без твоей помощи!
   Одевшись, Филард направился к двери.
   - Деньги! - остановил его гневный возглас.
   - Подавись! - зло усмехнулся плотник, бросив горсть монет на пол.
   Взбешённый, он был уверен, что его просто водят за нос. Захлопывая дверь, Филард был полон решимости прямо сейчас отправиться к слепому Клау. Но, выйдя на улицу, плотник резко остановился. У него возникло чувство, словно он что-то забыл.
   Какое-то время Айт даже не реагировал на яростные крики помощников Грихена - всё пытался вспомнить, но так и не смог. А когда очнулся, не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться навязанным ему спутникам. Они должны были проводить плотника к безопасной дороге и немедленно вернуться в деревню, к другим делам.
   Филард не без помощи забрался на коня, и маленький отряд двинулся к воротам деревни. "Зачем же я собирался к слепому Клау?.. - мучался плотник. - Кажется, хотел о чём-то спросить. Но о чём?!"
  

***

   Клиф спешил к казармам, очень спешил. Догадка так и разрасталась в его голове, обогащаясь всё новыми деталями. Небрежное предположение по поводу Хейна вывело капитана на куда более глубокие мысли. Третий маг. Он осматривал тела и не выявил следов яда или воздействия магии, а сказал, словно и у Кари, и у Рито внезапно остановилось сердце. А почему бы ему не солгать, чтобы остаться вне подозрений?
   Это было очевидно, и Клифа брал настоящий стыд, что он догадался об этом только сейчас. А ещё доклад перед королём держал! Нужно остановить погребение, иначе доказательства будут похоронены вместе с жертвами этого страшного предательства... Едва Валентайн сам осмотрит тела, всё встанет на свои места. И тогда обвинения капитана будут не пустыми словами.
   "Наверняка он собирался помочь демонам проникнуть через подкопы, - думал Клиф, скрипя зубами. - Ничего, мерзавец получит по заслугам!.. Но что, если этим его миссия не ограничивается? Что, если демоны велели убить Валентайна?!"
   Капитан отправил к королю первого же надёжного гвардейца, встреченного на пути. Он найдёт Наследника и предупредит его о возможной ловушке со стороны третьего мага. А сам Клиф тем временем подготовит всё для разоблачения паршивой овцы. Нельзя, чтобы пособник демонов раньше времени узнал о том, что его предательство больше не секрет. Отчаяние может толкнуть на самые смелые действия.
   - Ещё не хоронили? - спросил капитан у одного из часовых, едва добрался до казарменного городка.
   - Нет, командир.
   Клиф вытер пот со лба и пошёл отдавать необходимые приказания. Теперь всё будет хорошо.
  

***

   В замковой библиотеке было тихо. Робкое пламя свечей отражалось в воде, и новые источники света разливали свою живую силу между многочисленных полок. Валентайн отложил очередную книгу и устало закрыл глаза. Мудрость событий и слов молчала...
   Король много всего передумал за последние несколько минут. Безответных вопросов было столько, что Наследник невольно заходил в тупик, пытаясь определить, какие из них важнее и на какие нужно найти ответ в первую очередь.
   Список Хозяина... Это, конечно, важно, но может подождать - всё равно Валентайн не в состоянии помочь войсками. "В кого меня превратила эта осада? - тут же поразился он. - Как легко стало отказываться от самого важного, как легко жертвовать людьми! И каково единственное оправдание: я ничего не могу сделать!"
   Насколько важно узнать, зачем Верховный бережёт войска? Наследник понятия не имел.
   От чего умерли двое гвардейцев? Почему-то казалось, что это как-то связано с незаконченными подкопами...
   Нервным движением Валентайн растрепал бакенбарды, а потом медленно и осторожно пригладил их. В который раз король пришёл к мысли, что подкопы и есть один из главных вопросов. Именно он должен был помочь найти ответ на другие.
   Наследник открыл глаза и разочарованно осмотрелся. Столько книг просмотрено и ни в одной...
   Валентайн уставился на стопку из двух книг и не мог отвести от неё глаз. Но не сами книги так привлекли его внимание, а то, какую форму они случайно приобрели на столе: уголки неровно сложенных фолиантов образовывали восьмиугольник.
   Наследник встал и начал быстро ходить по библиотеке.
   - Четвёртый, восьмой и двенадцатый, - бормотал он. - Четвёртый, восьмой и двенадцатый...
   Метнувшись к полке, король схватил чистый свиток и угольком начал набрасывать на нём план замковых подвалов. Они располагались по кругу, так же шла и нумерация. На севере - двенадцатый подвал, на востоке - третий, на юге - шестой, на западе девятый. На северо-восточном направлении лежали первый и второй, на юго-восточном - четвёртый и пятый, седьмой и восьмой - на юго-западном, а на северо-западном - десятый и одиннадцатый...
   Сдув с бумаги золу, Валентайн обвёл номера четыре, что на юго-востоке, восемь, что на юго-западе, и двенадцать, что на севере. А потом соединил их между собой.
   - Треугольник, - поражённо произнёс он и осел на стул в глубочайшей задумчивости.
   Это был не последний подкоп. Их будет ещё три: к шестому подвалу, ко второму и к десятому. А тогда образуется шестиконечная фигура. Такие фигуры издавна использовались для поимки демонов... Вот только кого собрались ловить сами демоны?!!
   Вслед за надеждой, которую зародило прозрение, пришло тяжёлое разочарование. Это не был шаг вперёд, это был шаг в никуда. Всё стало ещё запутанней. Существовало только одно место, где можно было найти ответ.
   "Нет, нельзя", - пресёк эти мысли Валентайн. Пойти против запрета Богов он успеет всегда. Но если он это сделает, бунт магов неизбежен.
   В этот момент в библиотеку вошёл стражник.
   - Мой король, тебя хотят видеть второй и третий маги.
   - Хорошо, - кивнул король, - где они?
   - Второй маг в зале отдыха свободных на втором этаже, а третий - в молельне северного крыла.
   - Они что, хотят видеть меня раздельно? - удивился Наследник.
   - Именно так, мой король. И оба срочно, - сказав это, стражник вышел, и Валентайн так и не услышал "долгих лет". Осада держалась. А его власть падала. Король всё больше понимал это.
   Спрятав план в потайном кармане, Наследник Светлых Богов вышел из библиотеки.
  

***

   У Хейна было неспокойно на сердце. Гвардеец, которого он послал к Валентайну, так и не вернулся.

***

   Ливень усилился, густая сеть капель глушила шаги беспокойных лошадей. Выехав за пределы Удентокка, отряд из трёх всадников направился на юг. Спутники Айта как правило молчали. Только прикрикивали на него как на животное, если он вдруг замедлялся. Филарду между тем приходилось терпеть дикую боль. Больше всего он сейчас хотел сползти с седла и хотя бы пойти пешком. Так он и намеревался сделать, едва эти твари оставят его в покое и вернутся в деревню.
   Когда до места, где плотник вступил в бой с Роксом, оставалось всего несколько минут пути, старший из помощников Грихена остановил лошадь и сказал:
   - Мы должны возвращаться. Не сворачивай с этой дороги до самой развилки, и всё будет в порядке.
   - Но ведь юго-западная дорога короче, - возразил Филард.
   - Тебе нужно короче или безопасней?! - проскрипели зубами ему в ответ. - Тебе нужно добраться до Хта как можно скорей.
   Плотнику ничего иного не оставалось, кроме как просто кивнуть. Надо быть полным дураком, чтобы не заметить противоречия в этих словах... Но так хотелось избавиться от этой опеки как можно скорее! На самом деле, если бы не дождь, щедро омывающий лицо и немного режущий глаза, Филард наверняка бы уже потерял сознание! Люди мэра, между тем, бросили на плотника последний угрожающий взгляд и, развернув лошадей, погнали их галопом. Дела, оставшиеся в деревне, должно быть, были очень срочными.
   "Но мне-то торопиться некуда", - не без внутреннего сомнения сказал себе плотник и спешился. Несколько минут он стоял, привалившись к горячему конскому боку, и пытался побороть разбушевавшуюся боль. Иногда он чувствовал, как мутнеет всё вокруг, и крепко хватался за подпругу.
   "Ничего, пройдёт сейчас".
   Через какое-то время действительно стало легче. Тогда плотник повернулся в сторону Удентокка и с отвращением плюнул. Он никогда сюда не вернётся. С этой мыслью он продолжил путь. Уже скоро показалась знакомая поляна. Филард подходил к месту, где убил последнего демона Братства.
   То, что предстало перед глазами Победителя Рокса, было страшно. Обгорелые деревья... Выжженная трава, превращённая дождевой водой в пепельно-чёрную жижу... И в этих ужасных лужах...
   Айту стало душно, и он задышал часто-часто. Волоски на руках, приглаженные холодными потоками, медленно расправились, встав в полный рост. Картина была отвратительна, но вместе с тем приковывала к себе внимание. Уродливое любопытство заставляло неотрывно смотреть на пять порубленных трупов. На них не было ничего кроме грязно-белого белья. Иссушенные лица светло-серого цвета все как одно застыли в гримасе безразличия. Раскинутые по грязи руки и ноги были красными и напухшими. Кольца капель играли в лужах бурыми оттенками - не везде дождь мог смыть давно застывшую кровь.
   - Светлые Боги... - повинуясь шёпоту панического страха, Филард попятился назад. Он бы побежал, не будь потрясён так сильно. Даже под ноги не смотрел, за что тут же поплатился. Поскользнувшись, плотник размашисто завалился на спину, и губы едва не разорвались от крика боли. Показалось даже, будто сломалось ещё одно ребро. Проку от этих доспехов! Слава Светлым, что-то заметно смягчило удар. Сжав зубы, чтобы снова не заорать, Айт поднялся и посмотрел, что же так вовремя оказалось у него за спиной...
   Это что-то было отрубленной по локоть рукой. Вздувшиеся от воды кожа и мясо немного завернулись на краях, и из отрезанной конечности нагло выглядывал кончик кости. Сквозь нарастающий шум в голове проскользнула мысль, что напавшие на Удентокк ночью были переодетыми бандитами. Вот настоящие серые солдаты, лежат, искромсанные чьим-то мечом...
   - Демонские... - прошептал Филард и ему вдруг показалось, что он проглотил язык. Едва удалось сдержать рвоту - взгляд плотника лёг на валяющуюся чуть дальше отрубленную голову. Кто мог проделать такое?! Да, их было жалко. Наверное потому, что серые солдаты всё-таки когда-то были людьми. Такими же обычными людьми как он сам. И потому, что сейчас они мертвы.
   Айт вдруг почувствовал странную боль. Нет, не в рёбрах, в сердце. Он догадался, чья рука повергла этих воинов. Та рука, прикосновения которой так жаждала его душа.
   Почему-то захотелось заплакать, но глаза были сухи как никогда. Как-то Айт подумал, что они с Мефистой похожи. Но это не так. Тем более горько, что он любит эту женщину, по-настоящему любит это безжалостное, бесчувственное существо. Да, Филард понял это только сейчас и только здесь. Когда она неизвестно где, а он стоит среди искромсанных ею тел.
   Плотник застонал от отчаяния и постарался не думать, забыть навсегда. Больше никогда не вспоминать ни мягкое касание прохладных пальцев, ни грустный запах полевых цветов... Никогда... Лучше решить, что теперь делать, ведь получается, что деревне ничто не угрожает и в Хта можно не ехать. Вернуться в Удентокк и обо всём рассказать, пожалуй, было бы правильнее всего. Но Филард знал, что его ждёт, если он вернётся. А вот здесь, в дорожной сумке, есть то, что даст ему всё, независимо от того, что именно произошло. Тем более, если деревня в безопасности, какая вообще разница?
   Оглядевшись вокруг и не увидев ничего, кроме жжёно-мокрого пейзажа и трупов, плотник почувствовал глубочайшую пустоту. В голове прояснилось. Он будет думать только о себе и не станет никому помогать ценой собственной жизни, сколь бы ничтожной она не была. Филард смотрел на мертвецов и понимал: отвращение и тошнота ушли; ничего не осталось, кроме плохого прошлого, зажатого где-то между тяжестью настоящего и неопределённостью будущего.
   Не ощущая боли, Филард сел в седло и погнал лошадь так, словно был совершенно здоров. Хотелось поскорее покинуть место, где он так много нашёл и так много потерял. Минуту спустя плотник услышал у себя за спиной отдалённый звук. Как будто стонал умирающий зверь...
  

***

   Найти подходящего демона оказалось несложно. Из тех, что не были задействованы в осаде, каждый пятый подходил на роль ничего не решающего помощника. Выбрав, Литарий тут же отправил его по какому-то - даже не запомнил какому - пустяковому поручению, чтоб не отвлекал. При этом мастер непринуждённо заметил, что знание своего места - лучшая гарантия продолжения жизни.
   Да, думал Литарий, именно так. За все века владычества Хозяина никто не посмел бросить ему вызов. Но даже не страх, так по крайней мере казалось учителю, удерживал обитателей низшего мира от этого шага. Их останавливало другое - понимание абсолютного превосходства Верховного Демона. Понимание, что он обладает чем-то большим, нежели просто невероятной силой... Как характеризовать существо, которое может в одиночку уничтожить всех в низшем мире?!
   От мыслей о могуществе покровителя Литария отвлек доклад командира карательной группы.
   "Удентокк уничтожен, мастер". - "Потери?" - "Один убит, один ранен". - "Ты, верно, хотел сказать: двое убиты?" - "Приказ понятен".
   Отлично, Хозяин будет доволен. Сообщить ему эту приятную весть сейчас или немного подождать? "Конечно, сейчас", - решил учитель и уже встал, но через миг снова вернулся в кресло. Его планы нарушили настойчивые призывы открыть ментальный канал.
   Литарий приложил пальцы к вискам. Он был удивлён и даже взволнован. С ним хотел говорить грокленский отряд.
  

***

   "Что это?" - Мефиста замерла, так и не став до конца на ногу. Перестала дышать. Что бы не упиралось ей в подошву, это не камень. А ничего другого здесь не должно быть. Руки невольно легли на отвороты сапог, где были спрятаны кинжалы. Прислушалась - тихо...
   Как можно медленней Наследница подняла окутанную непроглядным туманом ногу. Раздался неуверенный хруст. Пара кинжалов сама нашла её руки... Ничего не произошло... Но Мефиста, обливаясь потом, продолжала стоять, не двигаясь. Зрение снова было бесполезно. Слух молчал. Сейчас с ней говорил только нюх. Он доносил лёгкий, немного необычный запах крови. А в полутора шагах могло происходить что угодно.
   Так Наследница прождала ещё минуту. Ничего... Не расслабляясь и не пряча оружие, она осторожно наклонилась.
   "Высокий полёт ищет стрелы"...
   На земле лежал мёртвый голубь. Красный клюв, удлинённый хвост и массивная шея... Порода, специально выведенная для почты. Этот не доставил своего послания - узкий стальной наконечник нашёл его раньше, чем он смог понять, как опасно для подобных поручений перебитое крыло. Это древко стрелы только что треснуло у Мефисты под ногой. А её нюх улавливал запах птичьей крови. Почтовика не спасли ни его необычайная сила, ни его выносливость. У породы есть изъян - если голубь по каким-то причинам не может перенести необходимый перелёт, он кружит невдалеке от места, откуда его отправили, пока совсем не выбьется из сил...
   Наследница подняла птицу и принялась изучать кусочки бумаги, привязанные к лапкам. Сквозь въевшуюся в бумагу грязь можно было разглядеть только две буквы: "Х" и "т" на левой, где обычно указывали, откуда отправлено послание. Всё так, это голубь из Хта... Но какое письмо он должен был доставить? Увы, на правой лапке ничего не удалось прочесть, слишком плохой изначально была бумага - какие-то маленькие клочки самой отвратительной выделки. Да и написано было угольком.
   "Как будто взяли первое, что подвернулось под руку", - задумалась Мефиста.
   Положив птицу на землю, она отдала должное мастерству серых солдат. Поразить летящую птицу на слух - дело нелёгкое. Тот, кто готовил их к заданию, потрудился на славу.
   "Вот только значит ли это всё, что они сейчас в Хта?"
   Покачав головой, Мефиста откупорила флягу. Для кого-то принять птицу за возможную ловушку врага было бы первым признаком нервного расстройства, но не для неё. Она уже долго так жила. И такая... настороженность неоднократно спасала. Наследница гнала от себя мысли о том, как жила бы, не избери её Тёмные Боги. Проклятая, Дочь Мрака, Вестница Смерти, она носила в себе дар, которым ни с кем нельзя поделиться, от которого никак нельзя отказаться. Она не давала выплыть на поверхность сознания многим мыслям и воспоминаниям. Чтобы не разбудить чувства. Они уничтожат её.
   Несколько капель воды потекли по подбородку и шее. Наследница покачала головой. Это руки дрожали от перенапряжения. Но до Хта осталось немного. Догонит Глорию - и дорога станет ещё короче. Главное, быть внимательной и осторожной. Другого оружия у Мефисты сейчас не было.
   Через короткую минуту она отправилась дальше. Эта остановка - скорее насмешка, чем отдых. Заплетающиеся ноги ступали по вязкой грязи, всё больше показывая Наследнице её уязвимость.
   Снова и снова Мефиста невольно задавала себе один и тот же вопрос: насколько её ещё хватит?
   "Нет, не время. Не время... Надо идти. Глория, милая, где же ты?"
  

***

   Литарий постукивал пальцами по подлокотникам каменного кресла. Он смотрел в стену, но видел лишь пустое пространство. Мастер не был ни обрадован, ни огорчён. Смятение - вот, что чувствовал учитель. Да, смятение - это именно то слово. У людей оно часто описывает подавленное состояние и сомнения, подорванную веру в будущее и необходимость делать определяющий его выбор. А у демонов - чаще всего удивление и непонимание происходящего.
   Мастер действительно мало что понимал. Он понимал лишь, что случайно коснулся тайн Хозяина, и это создало новую вереницу вопросов, ответы на которые лично для него будут означать смерть. Многие считают, что больше всего владыка низшего мира ненавидит тех, кто нарушает его планы. Нет. Он больше всего ненавидит тех, кто оказался посвящён в непредназначенные для него тайны.
   Только что Литарий получил доклад отряда, посланного в Гроклен. Командир сообщал, что недалеко от Хта его воины поразили несколько почтовиков. Из-за тумана найти удалось только одного из них. Литарий никак не мог понять, почему отправлено такое послание. Должно быть, по той же причине, по которой Хозяин велел не приближаться к городу... На обрывке бумаги были только три слова:
   "Помогите, помогите, помогите!!!"
  

***

   Темнело. Седину тумана давно покинула приятная свежесть, а клубы пара стали сухими и навязчиво-душными. Пока стойкая дымка, повинуясь неторопливому приближению вечера, учтиво приобретала новые оттенки, казалось, словно на губах оседают невидимые крохи пыли. Они застревали в горле, царапаясь шершавой жаждой, и утолить её становилось всё трудней. Снова и снова прикладываясь к фляге, Мефиста невольно вернулась к мыслям о ночных событиях. Умерший у неё в тайнике оборванец, который, судя по запаху, и отравил реку... Толпа людей, гнавшихся за ним, а потом зачем-то забравших труп... Их необъяснимое исчезновение... Какое-то смутное чувство, словно от неё ускользнула догадка... Впрочем, раз это не демоны и не серые солдаты, значение имеет лишь то, что она потеряла один из тайников и не успела отдохнуть. И в последние несколько минут, когда Наследница, превозмогая боль, наклонялась и всматривалась, нет ли на земле следов Глории, это сказывалось ещё сильнее чем раньше.
   Глория... Вроде и немного времени прошло, но как её не хватало! Её недовольного бурчания и молчаливой храбрости. Её своевольного нрава и тихой поддержки. Её простоватого лукавства и скромной ласки. Её безудержного обжорства и бескорыстной привязанности. Осталось только отыскать следы, разобраться в их хитросплетении - и родное существо снова будет рядом.
   "Есть!" - приклонившись к земле в очередной раз, Мефиста обнаружила отпечатки копыт. Смазанные и нечёткие из-за намотанных тряпок, эти путаные следы могли принадлежать только Глории.
   Пока Наследница усердно повторяла замысловатый маршрут лошади, подул небольшой ветерок. Туман постепенно рассеивался, разгоняемый холодными осенними сумерками. Но Мефиста не обращала на это всё внимания - она уже слышала близкое сопение.
   Минута - и Глория снова была с ней. Наследница обнимала её за тёплую шею и почёсывала за ухом, когда вдруг почувствовала: что-то не в порядке. Лошадь стояла как-то неуверенно. А сделав пару шагов, и вовсе захромала. Похоже, совсем недавно она наткнулась в тумане на крупный камень и поранила колено. Наследница сочувственно покачала головой и, смочив платок успокаивающей настойкой, перевязала рану. Животное тяжело дышало и едва переставляло ноги. Поддерживая друг друга, они доберутся до города, и тогда Мефиста сможет всерьёз заняться её лечением. Придётся задержаться в Хта подольше.
   Скоро от тумана не осталось и следа. Серо-сиреневый воздух был морозно прозрачен. Три снежинки медленно легли в ещё тёплую грязь и тут же растаяли. А потом с неба посыпался редкий снег. С каждым мгновением становилось всё холодней. Тяжёлый плащ, почти не пропускающий едкий ветер, оказался как нельзя кстати. Земля быстро остыла, словно возвратив себе привычные свойства после чьего-то вмешательства, и падающая на неё белая крупа больше не таяла. Оставаясь на затвердевшей грязи тонким плешивым слоем, она всё чаще поддавалась порывам ветра и катилась прочь.
   Встретив Глорию в таком состоянии, Мефиста думала только об одном: ещё совсем немного - и покажутся лопасти мельниц, что, оправдывая статус житницы Дагоффы, вертятся в Хта год напролёт.
   Погода и близость ночлега нагоняли сонливость, не поддаваться которой было невероятно тяжело. Пребывая в состоянии этой внутренней борьбы, Наследница заметила вдалеке двух коров, что пустились бежать, едва завидев их.
   "Скот, пасущийся в грязевой пустыне?"
   Глория встревожено повернулась к хозяйке, заметив, как она напряглась.
   - Не бойся, я не дам тебя в обиду, - успокоила Мефиста.
   С этого момента она напрочь забыла про сон. Не обращать внимания на подобные странности было бы верхом беспечности и глупости. Но что бы не происходило неподалёку от Хта, им придётся там остановиться. Ближайшая от города деревня в трёх днях пути верхом, но Глория и часа на ногах не выдержит. Не говоря уже о том, чтобы нести седока или бежать хотя бы рысью.
   Посмотрев на лошадь, Мефиста покачала головой. В памяти всплыл мёртвый голубь...
   Из предвечернего неба проступали верхушки мельниц. Они не крутились. Наследница напрягла все органы чувств. Её нюха коснулись блеклые оттенки знакомого пряного смрада. По мере приближения от его силы начинало темнеть в глазах. Не спасали ни ветер, ни даже свежесть реки... намного ниже по течению проходящей мимо засыпанного тайника...
   Мефиста въезжала в присыпанный снегом пустынный город. Не было видно ни людей, ни животных. Никого... Это не было похоже ни на демонов, ни на серых солдат. Ни гари, ни пепла, ни трупов. Только жгучий запах разложения. И всюду размазанная кровь. Кровь... Кое-где... кое-где ей были сделаны надписи... на стенах...
   Прошлое закружилось перед глазами Мефисты тёмной каруселью смертей. Боли, страха и мук. Со всех сторон на неё смотрело древнее имя, имя которое нельзя произносить вслух:
   "Стерне".

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"