Аннотация: На открытой тренировке по хоккею знакомятся две бабушки. У одной бабушки хоккеем занимается внук, а у другой - внучка.
На максимальной скорости (Восьмого марта в гололёд)
1
Аня росла девочкой необычной, несколько даже странной. А кто из нас обычный, кто не странный? Если девочка в куклы не играет, это ещё ни о чём не говорит. И если девочка розовый цвет не уважает: юбочки, там, кофточки, сумочки, это тоже - обыкновенное дело.
Если Ане всё-таки дарили куклу, она вздыхала:
− Надо было куклу-мальчика.
Вы, наверное, подумали, что Аня - воинственная, боевая девочка с пистолетом в одной руке и богатырским мечом в другой? И что похожа Аня на мальчика? Отнюдь. Аня - миниатюрная, беленькая, голубоглазая. Скромная и тихая. Многого Аня в жизни опасается, больше всего боится взрослых - их замечаний, и жуков − их жужжаний.
Аня числилась в электронной очереди в детский сад под номером 123, или 231 или даже 312. И вдруг маме Ани позвонили и сказали:
− Приходите в сад! Записывайте адрес.
− Как так приходить? Не может быть!
− Девочек в группе не хватает.
− Что?
Но трубку уже повесили.
Аню собрали и повели во вновь открывшийся сад. В младшей группе было три девочки, остальные − мальчики из близлежащих домов. Вскоре пришли ещё мальчики, но не из ближних домов, мальчики незнакомые. Аня ждала, когда же придут девочки, но девочек в группе больше не появлялось, зато пришли ещё мальчики, из других районов.
В группе царила атмосфера боя, пиратов и машин. Аня начала играть в машинки - надо же с мальчиками во что-то играть, не на мечах же биться. В группе Аню никто не бил и не колотил, с Аней все мальчики очень-приочень хотели играть. Заодно мальчики "просвещали" Аню по поводу модных мультиков и игрушек.
− Смотрела по телеку самурайские войны?
− Нет, − отвечала Аня. - У меня по телевизору был кабан.
− Это из "Лесной братвы"? - мальчики знали все на свете мульты.
− Не знаю.
− Как кабан выглядел? - спрашивали мальчики. - Ну: смешной или не смешной? Сколько полосок на спине?
− Слишком много вопросов! А ответов - нет. - И Аня гордо поправляла подтяжки на джинсах.
Именно так Аня прекращала все споры и выяснения отношений, и приобрела славу гордой и независимой девочки, над которой витал ореол загадки: ответов-то нет!
Кроме кинопрограммы, мальчики старались изо всех сил "просветить" Аню по поводу новых трендов, брендов и трэшей. Аня внимательно слушала "этот бред". Но мужской коллектив смог повлиять даже на такую стойкую девочку как Аня. Это выяснилось через год, в сентябре, когда Аня стала совсем взрослой, перешла в среднюю группу.
В начале осени все мамы района тащили своих детей в Ледовый дворец под заманчивым названием "Галактика": девочек - на фигурное катание, мальчиков - на хоккей. И мама Ани тоже решила потащить Аню на просмотр - бабушка-то у Ани в молодости гоняла на коньках, была конькобежкой. А вдруг гены передались? Ну не конькобежка, ну хотя бы фигуристка, покрутит там фигуры, фонарики, восьмёрки, подсечки...
Мама с Аней как только вошли в ледовый дворец, так и остановились как вкопанные. На лавках рыдали мамы, их девочки грустили, лица у них были такие, будто им манную кашу положили целую миску или омлета два кусмана, и приказали всё съесть. До этого Аня никогда не видела, как плачут взрослые, и конечно же испугалась.
− Вы на просмотр? Вам туда! - Ане указали на длинный-предлинный, как товарный поезд, коридор.
Мама и Аня прошли по коридору, остановились у двери. На двери висел лист с буквами, но Аня не знала букв. Было два кружка среди этих букв, молоток и арка.
Из двери выглянула девушка в спортивном костюм - маленькая, с детским хвостиком, перехваченным розовой резиночкой. Ане это сразу не понравилось, такая вот розовая резиночка.
− Кто-нибудь ещё есть? − Увидела Аню: − Ну, заходи. Чего опаздываешь-то?
− Можно без "ну" и без "то"? - мама Ани не терпела в жизни двух вещей: респираторных инфекций и слов-паразитов, которые, в общем-то, те же инфекции. Да и вообще мама Ани во всём любила порядок.
Девушка снизу вверх высокомерно посмотрела на маму Ани, забрала Аню и хлопнула дверью.
А родители, которые прогуливались по коридору, сказали маме Ани:
− Это же тренер.
− Ну и что, что тренер?
− Не возьмёт вашего ребёнка.
− Пусть, − сказала мама Ани.-Больно нужно у такого тренера заниматься, который ребёнка не уважает.
Родители кивали, соглашались, оправдывались:
− Фигурное катание есть фигурное катание. Сейчас отбор, через два месяца отсев, а потом... потом даже и думать боязно, что потом... Деньги, деньги, деньги.
Аня оказалась в какой-то комнате с крючками на стенах и лавками. На крючках висели сетчатые мешки, набитые чем-то блестящим, на лавках сидели дети: много-много девочек и два мальчика. Как хоккейная шайба промелькнула у Ани в голове мысль: "Всего двое мальчиков! Бывает же такое!" Дети на лавке шумели, но не громко, не то что мальчики в Аниной группе.
− Как тебя зовут?
Аня молчала, она смотрела на дверь. Дверь открылась, в комнату ворвались разъярённые женщины и две девочки:
− Вот! Опаздывающих просматриваете! А нам - отказали!
− Ой! - взвизгнула девушка. Так не визжала в их садике даже мама самого драчливого мальчика, когда забирала своего сына домой. − Нет! Ясно вам? Нет!
Аня отошла подальше, на безопасное от скандальных тёть расстояние.
− Но почему?
− Вы рослые! Прошу покинуть помещение! Девочка! Да ты! У тебя ещё мама мне замечание сделала! Иди сюда! Я - твой тренер.
Аня не двинулась с места. В дверях, две девочки, одна как шпага-рапира, а другая - круглая как надувной мяч, тоскливо смотрели на Аню.
− Да божь ты мой! Для вас просмотр окончен! Дайте работать нормально! − Тренер буквально выпихивала настырных родительниц и их девочек. - Вы уже прошли отбор, то есть не прошли, больше вас просматривать не буду. − Хвостик, перехваченный розовой резинкой, мотался из стороны в сторону, то вправо, то влево, будто показывая язык логопедического упражнения.
Дверь наконец удалось не захлопнуть, но прикрыть.
− Уф! - выдохнула тренер. -Теперь с тобой. Ну идём.
Сейчас тренерское "ну" звучало как-то грустно, совсем не так как "ну заходи" и Аня подумала, что "ну" может быть громким и тихим, добрым и злым, "ну" может быть и жалобным, плачущим...
− Сядь вот здесь на коврик. Та-ак, потянись вот так, та-ак.
Аня легко сложилась пополам. Она дома так часто складывалась, представляя себя бездомным слизнем, а потом улиткой в раковине. Ей казалось, что если стать вдвое короче, это значит уйти, уползти в домик, пусть даже в чужую лачугу − если ты бездомный слизняк, то и этому будешь рад... Слизняк, неожиданно обредший дом, вдруг услышал:
− А я лучше смогла!
− Ой-ой! Сломалась.
− Хи-хи! Подумаешь!
− Фуу... На ней чешки чёрные.
− Девочки! Да она просто в колготках, без юбочки!
− Сложилась и разложилась - раз! Два! - командовала тренер.
А шёпот не прекращался:
− Хи-хи!
− Почему ты, девочка, не слушаешь меня? - строго сказала тренер.
Аня молчала. Она очень расстроилась, что дети с лавочки смеются над ней и даже напугалась. В садике над ней никто не смеялся - наоборот! Ей восхищались! В садике у всех были чёрные чешки, как у супергероев. Мальчики говорили, что супергерои в белых не ходят.
− Тянись, тянись, девочка. Выполняй.
И снова слизняк залез в домик, в панцирь, в скорлупу, и опять до него донеслось:
− Хи-хи!
− Да ну.
− Ничего особенного!
− Это легко. Пистолетик тяжело.
Услышав "пистолетик", Аня совсем растерялась. Тренер просила делать ещё упражнения, Аня старалась всё выполнить, но руки и ноги у неё заболели. Она вспомнила, как гуляла в лесопарке после дождя; на дороге, по краям, около травы, лежали улитки, Аня решила перепрыгнуть улитку, прыгнула, и... под сапогом хрустнуло. Мама успокоила, сказала, что "улиточка нарастит новый панцирь, только шрам останется"...
Аня выгибалась всё хуже, всё тяжелее, вспоминала несчастную улитку: "На меня наступили!" А дети хихикали, шутили, командовали, повторяя тренера: "Гнуться, согнуться, разогнуться, носки оттянуть". Наконец Ане разрешили сесть на лавку. Девочка отодвинулась от Ани:
− У тебя волосы, что ли, крашеные?
Аня испугано схватилась за голову, посмотрела на ладони: ладони чистые.
− Нет!
Все опять засмеялись. "Ну когда же, когда эта тётя с хвостиком сделает им замечание?" − думала Аня. Воспитательница в саду делала замечания, тем, кто мешал, кто болтал на занятиях, а эта тётя - нет, она опять ругалась с кем-то в дверях. Аня встала с лавки, прошмыгнула мимо тренера, мимо толпы мам и бабушек, пронеслась по коридору, стала озираться: где мама? Лавки были пусты, чуть дальше стояли столики, там сидели люди, отхлёбывали из бумажных стаканчиков. Кофейный аппарат подмигнул Ане красной лампочкой, забулькал, откуда ни возьмись появился в нём бумажный стакан.
− Мама! Мамочка! - заплакала Аня.
− Аня! − Мама поднялась из-за столика.
− Неужели тоже не взяли? - спросил кто-то.
− Нет! Нет! Беру! Беру! Девочка перспективная, − тренер, воинственно помахивая хвостиком, вела в холл вереницу девочек. Девочек держали за руки их мамы и бабушки. Некоторых девочек держали и на руках как малышей. "Позор! − подумала Аня. − Сами надо мной хихикали, а сами... ходить не могут". Аня подозвала маму и еле слышно сказала:
− Мама! Я не хочу идти на это фигурное катание.
Мама и Аня присели на лавку. Аня рассказывала, как её тянули и гнули, и как девочки смеялись над чёрными чешками.
− Тут даже мальчик в белых чешках. Пошли отсюда, мама. Эта тётя - мучительница.
− Это тренер.
− Знаю я. Пошли!
Между тем тренера окружило кольцо из мам и бабушек. Мамы и бабушки были похожи на шпаги, мечи, мячи, гитары, барабаны и деревянные ложки.
− Деревянные ложки самые невкусные, − сказала Аня громко, просто сделала заявление.
Некоторые мамы повернулись и посмотрели на Аню. Бабушки не повернулись, бабушки внимали тренеру, бабушки глуховатые попались.
Девочки, похожие на Мальвин, и мальчики, совсем не похожие на Буратин, а похожие на Артемонов и Пьеро, скользили по плиткам пола, вытягивая носки. Но были здесь неподалёку и другие мальчики. Мальчики, похожие на динозавров и супергероев иногда выбегали к кофейному аппарату, натыкались на мальвин и пьеро и уносились обратно, куда-то вглубь.
− Мама! - сказала Аня. - Пойдём за теми мальчишками.
Мама Ани боязливо посмотрела на плотное неприступное кольцо бабушек вокруг тренера. Некоторые родители плакали, причитали. Оцепление тренера держали и дедушки. Дедушки трагически кхекали, как будто хрюкали.
− Хвостик заблудился в о-огромном дремучем лесу, − сказала Аня. Аня не могла рассмотреть тренера за этим родительским заслоном. - Мама! Ты случайно не видишь хвостик?
− Да уж. Пожалуй, этот лес нам не по зубам, − согласилась мама Ани. - Через него не прорваться. Пойдём, Анюта, посмотрим каток хотя бы.
Мама спросила, где лёд - ей махнули в ту сторону, откуда периодически выбегали воинственные мальчики.
− Не ходите туда! Там хоккеисты! − сказала нервная бабушка, из тех, что всегда знают все ответы на все вопросы, всем интересуются, за всеми следят. Бабушка носила яркоогненную причёску - Аня вспомнила сказку о петушке, огне и бобовом зёрнышке. "Бабушка-петушок, − подумала Аня. - Настоящая бабушка-петушок и кофта у неё разноцветная". Мама взяла Аню за руку и сделала шаг... Но не тут-то было. Цветная бабушка встала на пути:
− Там хоккей! На максимальной скорости! Вы не слышите, девушка?
− Слушайте: отойдите!
− На максимальной скорости! - настаивала бабушка и вдруг добавила:− Хи-хи. Именно сказала, а не засмеялась: − Хи-хи-ха-ха!
− Пропустите!
− Но там хоккей! Хи-хи. Вам туда не нужно! Ха-ха.
− Освободите проход! - крикнула цветной бабушке администратор и предупреждающе вышла из-за стойки.
Аня с мамой прошли вглубь, в тёмный коридор, до них доносилось возмущённое "кукарекание" бабушки:
− Кукареку! Правильно говорят: не делай человеку добра, не получишь зла. Хи-хи-ха-ха.
Аня попала в удивительный мир: по коридору, по тёмному-тёмному коридору, и - раз! − в сказочный ледовый холодный мир.
" Эта кукарека - стражник, − решила Аня. - Она просто приняла обличие кукареки".
Перед льдом − деревянный бортик. Аня ухватилась за него, подтянулась, встала на цыпочки: по льду катались, носились, странные существа в касках с решётками вместо лиц, сущности с огромными плечами.
− Родители! Не волнуемся! Поднимаемся на второй ярус, там трибуны, не скапливаемся у бортика!
На трибунах было видно так: Аня стоит на холме и смотрит на пруд, огромный прудище. А на пруду - водомерки, огромные водомерищи в кофточках с номерами и буквами, и в касках.
− Железобетонные монстры-водомерки!
− Сама ты монстр! - какой-то мальчик стоял рядом с Аней и усмехался.
− Я не монстр. И у меня есть динозавр. Он придёт и тебя сожрёт. - В садике все своими воинами друг друга пугали.
− Да ладно. Я пошутил. А ты чего - тоже хоккеистка?
Мама стала похожа на панцирь черепахи, она редко так выглядела. Она сняла очки и долго-предолго молчала, потом мама спросила у папы мальчика:
− Это отбор?
− Тренировка показательная.
− А отбор?
− Нет тут отбора. Приходите и занимайтесь.
− А записаться?
− В раздевалке.
− Мама! - возмутилась Аня. - Но в раздевалке были вредные девочки и паучьи мальчики!
− Паучьи? - рассмеялся мальчик.
− Да. Они всё хихикали и меня передразнивали, а я ответить не могла, меня в это время тяну-ули, тяну-уули, растянули. До сих пор ноги болят.
Почему Ане тогда захотелось на хоккей? Ведь она шла просто посмотреть на лёд! А вот когда эта кукарека сообщила, что "на максимальной скорости", Аня решилась окончательно.
Тем временем на льду появились оранжевые конусы и маленькие хоккеисты стали ездить зигзагами и вперёд спиной:
− Объезжаем баул! Резче! Резче! - кричал тренер. - Вираж работаем, о смене ног не забываем! Резче! Быстрее! На максимальной скорости!
− Аня! Но девочек не берут.
Не факт, − отозвался папа мальчика, лицо его было непроницаемым, он внимательно следил за тренировкой. - Девочек тоже берут.
Аня не поняла ни одного слова: ей казалось, что дядя монотонно что-то мурчит, как кошки у подъезда, у подвальной трубы.
− Да, да, − послышался знакомый кукарекающий голос. - Я тоже слышала, что берут, но ни разу не видела девочек на льду, ха-ха.
− Это потому что они одеты в форму, как же увидеть, где девочка, где мальчик? - монотонно отозвался папа.
В раздевалке, под трибунами (оказалось, что у хоккеистов свои раздевалки), на скамейке, положив папку на колени и подбрасывая как жонглёр ручку, сидел приветливый улыбчивый дядя.
− Аня, − сказала мама. Кончик носа у мамы двигался, вздрагивал, это случалось, когда мама была очень чем-то не довольна: - Аня! Ты уверена, что хочешь заниматься хоккеем?
У Ани были очень внимательные родители. Они со своей дочкой разговаривали, советовались, телевизор разрешали смотреть только полчаса в день. Все другие мамы стали бы отговаривать своих дочек от такого грубого и опасного вида спорта, только не мама Ани. В этой семье все друг другу доверяли. А ещё мама Ани любила смотреть хоккей по телевизору, заядлой болельщицей не была, но всё же... Мальчик, тот, что был с Аней на балконе, подошёл и тут, в раздевалке, сказал:
− У тебя дракон с гигантскими водомерами, а у меня два дракона и пять водомерищ.
− А у меня, − Аня взмахнула руками, хищно зашевелила пальцами, затараторила: - миллион драконов и триллион водомеров с такими щупальцами. У меня целая драконья планета водомеров. Они всех твоих сожрут. Они - на максимальной скорости!
И мама Ани, услышав, этот спор, решилась. Чаще всего, если кто обидное Ане скажет, она сразу в себе замыкалась, уходила в скорлупу, пряталась в домик, натягивала панцирь. Аня спорила совсем редко, когда чувствовала себя уверенно, на все сто уверена, что права.
И снова детей рассаживали на лавку. И было привычно, как в садике: мальчик, мальчики, и Аня среди них. Тренер представился:
− Сергей Юрьевич Куренёв.
Он вызывал каждого по очереди, разговаривал, задавал вопросы, кивал, улыбался. И Аню вызвал. И никто из мальчиков не хихикал, когда Аня с перепугу шептала ответы, что её зовут Аня, что кататься на коньках любит, что никто не учил:
− Просто бабушка надела мне на ноги коньки, залепила липучки - я встала и поехала. А бабушка у меня − конькобежка! У неё коньки раньше были во-от с такими длинными ножами, а сейчас на таких на каток не пускают, и бабушка хоккейные коньки на каток носит. А на катке - музыка...
Тренер был улыбчивый, красивый, похож на только что научившегося летать птеродактеля. Аня перестала бояться, освоилась, о бабушке Миле, конькобежной своей бабушке, она могла много рассказывать. На полке у Ани книжка стоит, подписанная фиолетовыми буквами - бабушка в семь лет быстрее всех пятьсот метров на коньках пробежала, вот ей книжку и вручили. Смешное у книжки название - "Приключения Травки". Аня даже думает, что бабушка шутит - не может так книжка называться. Ну какие уж там особенные приключения могут быть у травы - она же на одном месте растёт
− О бабушке ты много знаешь. Ну а что ты знаешь о хоккее? - спросил Сергей Юрьевич.
− О хоккее? Ничего не знаю.
− А может, Аня, ты хочешь на фигурное катание пойти?
− Ой, вспомнила, что я знаю о хоккее. - Аня испугалась, что её не возьмут. (Хотя почему не возьмут? На фигурное катание мальчиков-то берут.) − Мама иногда хоккей по компьютеру смотрит, когда папы дома нет.
Родители засмеялись, тренер улыбнулся.
− Правильная у тебя мама. Гордись!
Сергей Юрьевич обернулся к родителям:
− Всех детей записал. Все приняты. В понедельник первая тренировка. Список, что надо купить, возьмёте у администратора.
− В семь утра! В семь утра! - радовалась Аня. - Значит, я и в садик успею к завтраку! Завтрак же в девять, да, мама?
На выходе, на лавках, по-прежнему сидели мамы и бабушки с кислыми грустными лицами.
− Мама! А почему они грустят? Шли бы на хоккей, в хоккей же всех взяли.
− Наверное, хотят быть фигуристами, а не хоккеистами, хи-хи. Девочки, моя дорогая девочка, в хоккей-то, ха-ха, не особо рвутся, − послышалось за спиной
Аня даже не стала оборачиваться, она узнала разноцветную бабушку по её кукареканию-хихиканию.
2
Бабушку Ани звали Мила. В детстве бабушка Мила много болела, была нелюдимой и пугливой. В восемь лет пришла в секцию конькобежного спорта, перестала болеть. У неё появились подруги. С конькобежными подругами бабушка Мила до сих пор дружила. Для случайных знакомых бабушка Мила оставалась замкнутой, закрытой, неразговорчивой. Как и в детстве, бабушка Мила боялась прилипчивых людей, не беседовала со случайными знакомыми в транспорте и поликлиниках, на курорты не ездила, а летом сидела, запершись на дачном участке, собственноручно обнесла его высоким забором, бесед с соседями о погоде и о том, как растут огурцы, не поддерживала. Нет, бабушка Мила дикой не была, просто ей не нравилось много разговаривать, болтать, чесать языком. Бабушка Мила говорила кратко, например:
− Ну всё - ку-ку, - это означало: "всё пропало", "всё закончилось", "всё потерялось".
Или:
− Автобус сорок две минуты, мёрзла.
Это означало: "Ждала автобус сорок две минуты, пока ждала, замёрзла".
Внучка занимается хоккеем уже три года. И школа рядом с Ледовым дворцом набирает спортивный первый класс. Идти или не идти в этот класс? Всё-таки одна девочка и двадцать пять мальчиков − такой неразрешимый вопрос встал перед мамой Ани. Поэтому бабушку Милу и попросили сходить на открытую тренировку, оценить ситуацию объективно, профессионально.
И бабушке Миле пришлось тащится ранним утром Восьмого марта в ледовый дворец. По утверждениям дочери, тренировка проходила "поздно" − в восемь утра:
− Ради праздника на час позже, чтобы все бабушки выспались и радостные и свежие пришли за внуков порадоваться.
"Да уж ради праздника"... − бубнила себе под нос бабушка Мила, аккуратно шагая по гололёду, бликующему в свете дорожных фонарей.
То, что бабушка Мила бегала в молодости на коньках, помогало ей каждую зиму. Сколько её знакомых ломали себе ноги и руки в тёмный (вечерний и утренний) гололёд, сколько раз бабушка Мила ездила навещать их в больницы, сколько раз говорила:
− Зимой надо не просто ходить, а ходить, скользя, отталкиваясь ребром сапога: правая нога - вправо, левая - влево, а не мыском вперёд как любители.
Приятельницы и приятели бабушки Милы смущённо кивали: теперь так и будем, и почему мы раньше тебя не слушались, почему не ходили с тобой на каток...
Ледовый дворец был закрыт. Но за стеклянными дверями ходили люди. В руках у них были бумажные стаканчики. Люди были рядом, можно было протянуть руку и дотронуться - мешали закрытые стеклянные двери.
− Хи-хи, ха-ха, кофе пьют, и нам бы с вами не помешало,− услышала за своей спиной бабушка Мила.
- Вы на тренировку? - снова голос. Бабушка Мила обернулась: перед ней стояла толстая краснолицая женщина в бордовом берете. Рыжие волосы выбивались из-под берета, шуба была тоже бордовая. А сапоги ярко-красные, алые.
− Говорю: нам бы с вами тоже кофе не помешал бы. Я лично собиралась на максимальной скорости, кофий испить не успела, хи-хи. Не то, что испить, приготовить не успела, ха-ха.
Бабушку Милу дико напугало вот это "нам бы с вами". Она быстро спросила у громкой ярко-красной женщины:
− Не знаете...
− Знаю.
− Вход?
− Знаю, я всё везде знаю. Тут через служебный вход. Я специально к вам подошла. Сразу видно: первый раз.
Прошли влево, вдоль здания ледового дворца - там была незаметная дверь.
− Ну что? - снимала берет и поправляла причёску Хи-хи-ха-ха. − Пойдёмте кофейку возьмём и наверх, на трибуны.
− Вы приходите. - Не могла же бабушка Мила сказать просто "нет", всё-таки эта яркая хихикающая женщина провела её на лёд.
− Окей! Приду! Ждите!
Бабушка Мила поднялась на балкон, позади стояли стулья, стала выискивать на льду внучку - Аня выполняла задание вместе со всеми, ожидая в веренице детей своей очереди. Аню легко было узнать - её коньки были зашнурованы розовыми шнурками. Некоторые мальчики дрались за место, ближайшее к лидерам. Аню никто не отпихивал.
− Мой дерётся, хи-хи.
Бабушка Мила стояла и смотрела на лёд, всем своим видом, показывая, что разговоры ей не интересны.
− Да садитесь. Будьте как дома. - Огненная женщина пододвинула к перилам балкона стул. Сама тоже придвинулась почти вплотную. - Вот. Угощайтесь. Хи-хи-ха-ха протянула бабушке Миле маленький подносик, в который были вставлены два стакана. Через отверстие пластиковых крышек шёл пар. - Не подержите?
Пришлось бабушке Миле держать поднос с кофе.
Любительница утреннего кофия сняла шубу, предстала перед бабушкой Милой в свитере, на груди красовался красный бегемотик:
− Сама вяжу, нравится?
− Н...да.
− А это бегемот, который боялся прививок.
− Он жёлтый.
− От вранья стал красный. Внучёк как врать начинает, я этот свитер надеваю - сразу правду говорит.
− А-ааа.
− Ну, давайте кофе пить.
− Спасибо.
− Ой! Да что тут "спасибо"? Не за что. Они тут час ещё кататься будут, хи-хи.
− Бегать, − бабушка Мила не терпела дилетантов.
− Вы занимались коньками?
− Да.
− Да садитесь уже. Меня Татьяной звать, в честь Татьяны. А вас?
− А меня Милой.
− В честь шоколадки?
− Нет. Людям милая - так имя переводится.
− Значит Людмила вы, а не Мила. А то что это "Мила": шоколад и корова. Фу. Да садитесь. Не маячьте. Тут после тренировки ещё поздравлялки.
− Всё. Куку-ку, − и бабушка Мила села.
Оказалось, что сидя тоже почти всё видно, кроме ближнего виража − дети как раз виражи отрабатывали. Бабушка Мила отхлебнула кофе и стала высматривать внучку под непрерывный словесный поток:
− Капуччино, хи-хи. Я только капуччино беру, только капуччино. Мы внучкА-то сначала хотели на фигкатание сдать.
− Куда?
− На фигурку, фигурное катание. А он − ни в какую. Но мы и не настаивали. Старшую внучку у меня не взяли, ха-ха. Десять лет прошло. До сих пор стресс. Здесь-то пацану лучше. А на фигурке у них интриги. На подкатках по субботам вижу этих фигуристов. Ужас! Костюмы - аж искрятся. А ребёнок-то растёт, на один раз костюмчик-то. А хореограф? А музыка? За всё деньги. Есть у них одна девочка в лохмотьях, говорят талант. Ей танец бездомного поставили, даже костюма не пришлось делать, она с этим танцам бомжа на городе выиграла. А дальше - шансов нет. Деньги нужны. Вот так. В юниорах и на заграничных чемпионатах танец бомжа не прокатит.
...Мелькали шлемы с надписями: "Никита", "Миша", "Иосиф", "Плутарх", "Боб" − бабушка Мила еле успевала читать. Вот и её "ANNA" − бабушка Мила успокоилась. Ей нравилось, как катит Аня: чётко, отталкивание сильное.
− На максимальной скорости! - слышалось тренерское указание. Позади детей ехал помощник тренера, подгонял. За Аней ни разу не катил - значит, скорость устраивает.
− Вот девочка молодец, − Татьяна-хи-хи допила свой кофе и встала рядом с бабушкой Милой, опершись о перила: бегемотик перекосился, будто подмигивал. - Девочка странная, нелюдимая, в кармане носит трансформеров, угрожает невидимыми динозаврами.
Бабушка Мила кивнула: Анюта вся в неё. Бабушка Мила внимательно смотрела упражнения, фонарики и полуфонарики, тормажения носком пятками и боковым ребром, задний ход.
− Спина без глаз! - кричал тренер. Некоторые ребята сразу вставали спиной, когда слышали задание. А спиной надо было поворачиваться только рядом с "баулом" − оранжевым конусом.
Дети перешли к следующему заданию: по удару клюшки о лёд они парно стартовали, ускорялись по двум дорожкам. Тренер Сергей Юрьевич кричал оценки. Ане "поставили" пять.
− Вот. А мой четвёрку схлопотал, − болтала бабушка Татьяна. - Как всегда. Знаете...
− Нет!
− О! Перебежки и перекаты пошли, дальше торможения и виражи. И везде, знаете, нужна взрывная стартовая скорость. Мда.
Бабушка Мила кивнула: да уж знаю, как не знать. И скорость, и перекаты и виражи бабушке Миле ой как были знакомы.
Бабушка Татьяна не унималась, кивок собеседницы её вдохновил на новый словесный поток:
− Когда я узнала, что эта девочка Анюта с нами тренируется, я возмутилась. Хи-хи. И такие они обе, что мама, что девочка странные, ну вроде вас.
− Я... − бабушка Мила хотела сказать, чтобы бабушка Татьяна заткнулась, чтобы не смела ничего говорить про внучку и дочку.
− Нет, нет, − перебила бабушка Татьяна, обмахиваясь бордовым беретом. Не волнуйтесь, не как вы. Вы-то не грубая. А они - грубые.
− Я...
− Попервоначалу, − бабушка Татьяна снова перебила на первом слове, на первом звуке: − первый год, я в шоке была: что же за мучители такие, девочку - в хоккей.
Надо льдом пронеслись раскаты грома - это дети стали разбирать клюшки... Бабушка Мила поднялась со стула и решила уйти:
− Вы...
− Вот-вот. Вот и я говорю: молодцы родители Анюты, вся их семья. Надо было и мне старшую внучку в хоккей. На фигкатание, когда не взяли, стресс такой был. Девочка наша месяц проплакала, так она коньки любила... Столько секций перепробовали. А могли бы сюда на хоккей. Никто не подсказал. Да я бы тогда и не согласилась... Вот рыдали мы там на лавках, рыдали... А что, спрашивается, рыдали? Все наши знакомые до двенадцати лет тут позанимались и бросили. Теперь на сайте объявление висит: приглашают и мальчиков и девочек... А нам поздно уже. Внучка старшая в женском футболе, в школе у них секция, тоже я против сначала была, хотели-то на коньках, - бабушка Татьяна махнула обречённо рукой. Бегемотик на свитере сжался, весь как-то скукожился. - Эти-то, Анюта с мамой, сами пошли. Просто лёд хотели увидеть. Самостоятельные, мда. Тоже про хоккей для девочек не знали. Поднимайтесь Людмила. Сейчас самое интересное будет.
− Да куда... − бабушка Мила хотела сказать "Да куда уж там смотреть с вами", но бабушка Татьяна перебила:
− Сейчас эту девочку поздравлять будут - мне родительский комитет по секрету сообщил.
На льду между тем появились шайбы. Бабушка Мила поглядела на бабушку Таню: что же вы плетёте?
− Ведения будут отрабатывать и удары по воротам. - тут же исправилась собеседница. − И всё им на максимальной скорости подавай. Откуда Людмила, скажите на милость, у семилетнего ребёнка к концу занятия максимальная скорость? К концу тренировки некоторые мимо шайбы промахиваются. Сейчас близоруких детей знаете сколько...
Дети и правда промахивались мимо шайб, путали попеременное ведение с длинным: устали - бабушке Миле это было знакомо. Она вспомнила своё далёкое детство. Снег. Мороз. Мелкие снежинки падают, застилая лёд. Не искусственный, а самый что ни на есть, настоящий, не гладкий, в лёгких и глубоких шрамах от полозьев. Стадион Юных пионеров, тренер Софья Кондакова, чемпионка и участница олимпиад... Бабушка Мила вспоминала, как девочкой, чуть старше этих бронированных детей, стиснув зубы, бегала по стадиону. В глазах темно, в голове шумит. Когда же финиш?.. Вот она - максимальная скорость. Перетерпеть, не медлить, гнать и гнать... Закалка на всю жизнь.
− Быстрый удар по воротам! И обратно ведение! Ведение обратно! - кричал тренер.
Быстрых осталось всего несколько человек. Анюта тоже подустала. Она была теперь в очереди на упражнение шестой или седьмой. Девочки выносливее мальчишек в этом возрасте - подумалось бабушке Миле. Мальчишки моторные. Быстро начинают и быстро устают...
− Догоняешь - надо сильно толкнуть, обезвредить. Хи-хи.
− Ну всё, ку-ку. - бабушка Мила не сомневалась: Аню догонят и толкнут.
− Но убегающий-то, ха-ха, должен убежать.
− А-аа...
− Сразу будет видно, у кого скорость осталась, а у кого нет.
На льду начались догонялки, толкания и драки. Драки вспыхивали то там, то здесь как искры фейерверка. Аню тоже толкнули, но она не упала, споткнулась, увернулась, убежала.
![[]](/img/m/mila_kajkowa/12-1/image-0-02-05-1b1ce496c514437b6f4615d0d811634c0ec9ae64d8585ba3b5b1a1e94c86a050-v.jpg)