Видишь ту линию? Наверное, это Альпы. Как и тридцать лет назад. Помнишь, да? Мой злосчастный перелом... Но я не жалуюсь. Ведь если бы не он, мы бы не познакомились. Ты так виновато смотрела, что я в тебя тут же влюбился и пригласил с собой в медпункт. Боже мой, как, кажется, давно это было. Но ты помнишь, да? Помнишь танец верхушек деревьев при спуске на вагончике? Помнишь симфонию городка, в котором мы жили? Рыцарей в белом сатине? Это был наш первый отпуск. И я забрал тебя с собой. Ты не говорила по-русски, я - по-немецки. Ты была ветеринаром, я - средней руки служащим. Сколько лет-то прошло, а? Это сейчас мы занимаем первые строки рейтингов, а тогда ты даже толком не знала, куда и с кем тебе приходится уезжать. Такая новая и незнакомая страна. Помнишь нашего совместного репетитора - мадам Еву с англо-саксонским происхождением? Я так и не понял, как она ухитрилась в самые кратчайшие сроки научить тебя ругаться на русском. Ты продолжала заниматься своим делом, а я потихоньку ставил на ноги фирму...
Ой, смотри, как линия скакнула вниз. Наверное, ниже уровня моря. Кстати, никогда не понимал твое стремление к маринизму. А от всех этих картин у меня временами начиналась самая настоящая морская болезнь. Но я не жалуюсь, нет. Ведь у меня была ты. Такая жизненная и прекрасная богиня...
Вверх-вниз, вверх-вниз. Линия оживилась. Точно так же, наверное, оживился я, когда узнал про Олега. Про наше общее творение. Нашу с тобой гордость. Сейчас он дома, с женой и внучкой Кристиной, но они обязательно придут сюда вечером. Хорошие были времена. Ты открывала свою первую ветлечебницу, а я стал президентом фирмы. Но у нас, на удивление друзьям и знакомым, всегда хватало времени друг для друга.
Вот и линия перестала скакать и потянулась в бесконечность. Как наш с тобой маленький горизонт. Ты видишь его? Такой тонкий вдали, разделяющий небо и землю. Неподвластный стихиям и чувствам. Не то что я. Сижу сейчас около тебя и плачу. Но тссс... Ты всю жизнь работала, дорогая, и заслужила этот отдых. И теперь спи. Спи... Это были наши с тобой последние Альпы.
И ты лежишь на больничной кровати, а я сижу и смотрю, как графиком на приборе молчит твое сердце...