Сергей вальяжно откинулся на спинку своего кресла. Думать он предпочитал в комфорте, но не таком, чтобы хотелось уснуть. Кресло было красивое, с высокой, прямой и жесткой спинкой. Лена часто говорила, что у каждого человека должна быть вещь, которая отражает его самого. Если такая появляется, это становится самой любимой вещью на свете. У Сергея было это кресло. Он выбрал его сам.
- Вчера нашли еще один труп.
- У моего сына выпал зуб, но это не имеет отношения к нашему делу. Так?
Сергей улыбался. На душе было хорошо и спокойно.
- Труп нашли в сгоревшей квартире.
- Тем более...
- Но есть одно но. Даже три Но и очень важное обстоятельство!
- Слушаю.
- Начну с обстоятельства. Это наш Неизвестный!
Станис уставился на напарника, ожидая взрывной реакции, но Сергей был спокоен. Даже вял сегодня. Нервозность и злость, в которой он пребывал в последние пару недель ушла. Сейчас Сергей напоминал довольного кота. Словно он открыл великую тайну, но ни с кем ею не поделится. Хочет владеть ею единолично.
- Тебе совсем не интересно почему я так решил?
- Уверен, ты сейчас меня просветишь.
Станис выпрямился в кресле. Станис знал Сергея, но таким он его не видел. Он вроде был спокоен, как обычно, но не покидало ощущение, что напарник издевается. Он сидел, склоня голову набок, невнимательно слушал и пытался сдержать улыбку.
- Я чего-то не знаю? - возмутился, наконец, Станис
- О чем ты?
- Ты странно себя ведешь.
- Так что, ты говорил о жертве? - Сергей не смутился.
- Он уколол жертву чем-то, а потом сжег ее заживо!
- С чего ты вообще взял, что это наш Неизвестный? Наш маньяк никогда не убивает. А тут такая перемена? Бред.
- В том-то и дело! Он! Это точно он! В общем, все было так. Он вошел в квартиру, там было две женщины. Одна проводила его к ведьме...
- К кому? - насмешливо переспросил Сергей.
- Не поверишь, к ведьме. Точнее она называла себя экстрасенсом - мадам Полина. Он рассчитал так, что время уже было позднее и она собиралась отправиться домой. Когда они остались вдвоем, он ей что-то вколол. Это уже заключение патологоанатома. Это обездвиживает, но не вырубает. Название труднопроизносимое, прочти сам. Дальше... Неизвестный начинает поливать квартиру бензином и в этот момент возвращается помощница. Завязывается драка. В результате она теряет сознание. Убийца завершает свое дело и уходит. Но...
- Ладно, маэстро, не томи уже.
- Но, подобное мероприятие для него в новинку и он совершает ошибки. Руки и ноги ведьмы были перемотаны, - Станис многозначительно поднимает палец вверх.
- Я понял, - лицо Сергея стало задумчивым, - дальше, - заинтересованно потребовал он. Коп почуял, что добыча ошиблась, устала и вот сейчас, он - охотник сцапает ее. В нем разгорелся охотничий азарт, когда остановиться уже невозможно; когда внутри все горит от предвкушения, как ты настигнешь жертву и вонзаешь ей в мягкую, сочно-кровавую шею, острые клыки. Наслаждение слышать как рвутся мышцы под напором зубов, лопается кожа и тельце, еще час назад живое и прыткое, трепыхается во рту наполняя его пряной кровью, смачивая высохшее горло.
- Но он не связал помощницу!
Сергея затрясло. Он вскочил. Комната оказалась маленькой для его размашистых шагов.
- Она жива? - внезапно он остановился и уставился на Станиса. Если сейчас Стася посмеет сказать, что вторая женщина мертва, он его как тряпку...
- Да! Она в больнице. Врач сказал, что угрозы для жизни нет. Я приставил к ней охрану и завтра ее можно будет допросить. Но это еще не все. Я видел женщину, она среднего телосложения, но драка была серьезной. В коридоре, который не успел выгореть, все перевернуто. Выходит, что он не крупный и слабенький. С другими жертвами ему было проще, ведь была машина и он их вырубал, а тут все получилось иначе: ему пришлось с ней бороться.
- Как ты думаешь, почему он решил все поменять?
- А я не думаю, я знаю! В этот раз у него не было машины! Его засекли на камере наблюдения, - Станис победно улыбался. Он был весь переполнен удовлетворением, словно в том, что преступник совершил столько ошибок, его заслуга, - Правда лица не разглядеть, но видно, как он выходит на проезжую часть и идет к остановке автобусов. Вот фото.
На сером снимке был изображен серый человек. Капюшон куртки скрывал лицо, но одежда не скрывала фигуру. Мужчине, скорее молодому человеку, было двадцать - двадцать пять. Он был худым и, как сказал Станис, низкорослый. Ходил опустив голову, ссутулившись и прятал руки в карманах. Одежда была дешёвая. Вероятно одевается на рынке или в стоковых магазинах. Такие куртки не имели срока годности и никогда не выходили из моды у бедствующих студентов.
- Действительно, студент, - пробормотал Сергей себе под нос. - Интересно, где учат таких выродков?
- Наш псих повернут на вере. Может, стоит прокатиться по университетам? Есть же гуманитарные вузы с теологическими факультетами; или историческими. Как думаешь?
- Пальцем в небо. Да и с чем мы к ним пойдем? Вот с этой фоткой, на которой они опознают, как в старом анекдоте "три стиральные машины, двух кошек и трех футболистов"? Подождем, когда пострадавшая придет в себя. Надеюсь, она его хорошо разглядела.
На какое-то время Сергей забыл и о своей ревности и о его предательстве. Его полостью захватило ощущение близкой победы. Ему представлялось, как он ловит психопата, как щелкают камеры вокруг, как его друзья и знакомые по участку и даже, возможно сам мер похлопывают его по плечу, а он лишь скромно поправляет галстук и скупо улыбается. Нет, Сергей не был особенно тщеславен, только иногда позволял себе капельку помечтать.
Возможно, ему предложат новую должность. Например, возглавить целый отдел. Он же так давно этого хотел. Он уже не помнил, когда так легко ему мечталось. Что это с ним? Может все дело в том напряжении, в котором он прибывал в последние месяцы? Это дело и предательство напарника, давление начальства. Все это переплелось в тугой узел и сейчас, когда этот тугой галстук ослабился, в словно сдавленное горло, замершая грудная клетка смело сделала глубокий вдох. В легкие устремился воздух и мысли, которые не давали спокойно жить, перестали казаться такими фатальными. Снова стало проявляться надежда на то, что все еще может сложиться так, как мечталось до того... Сергей снова свободно вздохнул. Кислород устремился в голову, разрывая сосуды, даря ощущение пьяной радости и всемогущества.
В нагрудном кармане завибрировал телефон. Сергей мазнул взглядом по номеру - Лена.
- Да, - вышло немного грубо.
- Па-а-п!
В один момент, словно опустился барьер с волшебным фильтром, отделяя все говно этого мира и оставляя только все самое лучшее. Солнце засветило ярче, уголки губ естественным образом разошлись несдерживаемые собственными ограничениями. Внутри, что-то живое и трепетное эхом отозвалось на призыв и рвануло вверх к владельцу самого чудесного голоса.
- Привет, тыквенный супчик, - заговорщицки пробормотал Сергей. Ему не хотелось делиться своим маленьким секретом ни с кем.
- Па-а-п, а плиходи сегодня лано, я тебе налисовала подалок! Но это секлет, - посчитав, что паузы в 10 секунд достаточно, чтобы секрет случился, девочка добавила, - Там мы с тобой и Мамой, и новый дом и коська.
- Даська, ты находка для спиона.
Сергей отвернулся к окну и сейчас яркое солнце слепило глаза, а из трубки тихо, заговорщицки звучал любимый голос.
- Плидешь?
И он зажмурился от восторга, по-мальчишески взъерошил волосы руками, но тихонечко, чтобы никто не услышал:
- Тыквенный супчик, я тебя люблю, - улыбнулся в трубку.
- Суптик любит Папу!
- Я постараюсь. Пока.
- Пока.
Сергей с сожалением нажал отбой. Он еще немного посидел глядя в окно, вновь перестраиваясь. Но сегодня все казалось не таким серым и тяжелым, как обычно. Сегодня даже солнце, что-то обещало. Все вокруг намекало, что завтра все изменится. Он победит. Он сильный, умный и хитрый. Папуля всех сожрет, если понадобится.
Сергей подвинул к себе отчеты оставленные Станисом и начал их внимательно просматривать.
Когда он оторвался от изучения бумажек на улице стало совсем темно.
"Успеть бы купить зайца. Даська ведь любит зайцев"..
- Сергей Владимирович, зайди, - донеслось из глубины хозяйского кабинета.
Сидящая за своим столом Милочка, чему-то таинственно улыбалась. Офис жужжал, но сегодня как-то иначе. Чего-то в нем не хватало, но это никак не беспокоило находившихся здесь.
В кабинете было сильно накурено. "Дурной знак" - подумал Сергей.
В последнее время начальство пыталось отказаться от вредной привычки. Михалыч держался аж целый месяц, но сегодня все было не так.
- Тут такое дело... Да ты присаживайся, разговор предстоит короткий, но неприятный. Закуришь?
Начальник был подозрительно любезен и, что странно, спокоен. Хотя, скорей печален.
Он задумчиво смотрел на документ лежащий перед ним, словно пытался мыслено стереть его сожержимое.
- Тут, такое дело, - снова задумчиво произнес он. - В общем, вчера вечером поступило заявление об изнасиловании. И все чудесно-расчудесно: и побои сняты, и наркотические вещества в крови обнаружены...- Михалыч умолк на целую минуту не отрывая глаз от текста.
- ...И даже насильника удалось опознать, и обнаружить...
Сергей молчал. Он уже знал, о чем пытается ему сообщить, впервые столь нерешительно, начальник. Понятно, Стасю все любили. Когда надо он мог подстраховать, когда не надо напоить нахаляву весь отдел. Удобный был парень. А тут такой казус. Под самым носом, так сказать, полиции маскировался матерый преступник рецидивист. И все бы ему сошло с рук, если бы не его глупая жадность до баб. В том числе до чужих. Но об этом никто никогда не узнает.
Михалыч, все-таки взял себя в руки и решил выпалить все, сопровождая слова белым, едким дымом.
- В общем потерпевшая заявляет, что была изнасилована сотрудником полиции Станисом фамилию она не запомнила. Помнит, что длинная и греческая. Но это еще не все. В архиве всплыло еще два похожих обвинения, которые, кто-то, предположим Станис, пытались уничтожить, но не подчистил все од конца. В общем, получается как минимум три изнасилования на Станисе. Ты главное не кипятись, - неверно истолковав движение Сергея в сторону двери, затараторил Михалыч.
- Мы все выясним. И если это подстава то найдем ублюдка. Это наверняка подстава!
Но Сергей под благовидным предлогом просто хотел покинуть кабинет. На душе у него было спокойно и радостно. Он чувствовал себя победителем.
Здание больницы было выкрашено в розовый цвет. По непонятной логике, место, в которое привозят умирающих от травм людей, выглядит как хлев для розовых пони. Стены внутри были такими же. Странно было видеть, как по нежно-розовой кишке коридора везут окровавленного человека с обрубком ампутированной ноги. Его белая кожа сливается с удушливо-белыми бинтами, в которые он замотан словно мумия. Лишь на непривычно круглом окончании его ноги, ярким пятном разрастается кровавое пятно.
С розовых стен на него, с снисходительной улыбкой, смотрят обнимающиеся люди, обещающие, что все будет хорошо...
За письменным столом между крыльями отделений сидела бледная женщина в белоснежном халате. Она равнодушно раскладывает пасьянс уже не первый год. За время своей службы, она научилась многому: пасьянс сходится всегда, а крики проносящихся мимо сотрудников, везущих на каталках людей в разной степени целостности, больше не вызывают желания сжаться под столом и закрыть руками уши. Она спокойна и хладнокровна. Именно такой должна быть настоящая медицина!
Глаза женщины прикрыты, а рот наоборот, словно у нее заложен нос. Губы слегка шевелятся, а пальчик уверенно двигает карты по экрану дешевого гаджета.
- Здравствуйте, - голос Сергея прозвучал слегка раздраженно. Его коробило от такой бесчувственности. Почему-то в этот момент ему подумалось о проститутках, стоящих на каждом углу города и рассказывающих всем кому не лень, что это не они такие, это судьба такая. И что они четко разделяют работу от любви, словно любовью тыкают не в тех же позах и не в те же места, что и на работе. Сидящая перед ним женщина была настолько погружена в себя, что не желала замечать стоящего перед ней человека, явно не в белом халате.
- Здравствуйте, - Сергей хлопнул пару раз по столу, чтобы вывести ее из транса.
Женщина вздрогнула, подняла глаза и не менее раздраженно уставилась на посетителя. Она была совершенно белая: бледное лицо, белые брови и бесцветные волосы.
- Меня зовут Сергей Владимирович Шурженко. Я из полиции, - Привычным движение шерифа, Сергей маякнул корочкой перед бледнолицей, - Вчера к вам привезли Светлана Дмитриевну Проскорену. Я хотел бы ее увидеть.
- Двести восьмая палата, - и женщины снова потеряла сознание, утонув в виртуальной действительности.
Палата напоминала холодный розовый куб. Мебели не было. Только кривые тумбочки с незакрывающимися дверцами стояли у железных кроватей. Главным украшением палаты было огромное незанавешенное окно, в которое врывалось дневное солнце. Кроватей было шесть, но занятой оказалась только одна. Елена Дмитриевна полусидела и смотрела в окно.
- Добрый день.
- Здравстуйте.
- Я из полиции..
- Я знаю.
Сергей понимающе улыбнулся.
- Ну да, вы же экстрасенс.
- Я бы так не сказала. Я помогала Полине: встречала и провожала посетителей. Иногда помогала в некоторых вопросах: финансах или неприятных ситуациях с посетителями. Полина была нерешительна и может не блистала особым умом, но сердце у нее было большое и доброе. Иной раз не могла переключиться от чужих бед и неделю ходила мрачная, ночами плохо спала, вскрикивала. Бывало денег не брала. Хотя были и такие, которые просили всякие гадости сделать: проклясть или еще что. С таких я брала в втридорога. Сама-то она стеснялась. Так что это была моя работа. Поэтому вряд ли меня можно назвать экстрасенсом, - улыбнулась женщина.
- Иногда, конечно, у меня появлялось желание приобщиться к волшебству, и Полина учила меня раскладывать карты. Но я быстро поняла, что это не мое. Хотя это было любопытно.
Женщина снова отвернулась к окну и ненадолго замолчала. Затем, словно решив что-то для себя, хмуро взглянула на собеседника и горячо продолжила:
- Да и какая разница кто и во что сейчас верит? Вон, по телевизору говорили, что кто-то основал новую религию Джедаев. Теперь это зарегистрированное вероисповедание. Как вам это? Этим никого уж не удивить. Так что, верить в то, что можно заглянуть в прошлое или будущее при помощи карт...А почему, собственно, нет? Вот я, всю жизнь верила в себя. Папа считал, что образование поможет мне в жизни и внушал, что в бога веруй, но и сам не плошай. Я была послушной: училась. Потом была война и я попала на завод и сортировала гильзы, потом попала в госпиталь и снова не по специальности, а занималась хозяйством, так сказать: стирала бинты и портянки. Потом пошли детки и мне было не до работы, а когда детки выросли и я решила, все-таки, устроиться на работу по специальности меня не взяли потому, что была без опыта. Пришлось пойти работать на общественных началах: ничего там не платили, зато опыт считался год за два. В конце концов, когда у меня появился необходимый навык, меня все равно не взяли потому, что хотели кого помоложе и без детей. Так что, как оказалось, вера в себя тоже недоказуема, как и любая мистика.
Сергей слушал и не перебивал. Сейчас, сидя в тихой, бледной палате заполненной светом из неприкрытого окна, ему было спокойно. Он обнаружил, что ему даже немного жаль эту женщину. Конечно, все что она говорила было ему чуждо, ведь он тоже был из тех, кто считает, что сам решат и творит свою судьбу, а все, кто думает иначе - ленивые идиоты. А может и трусливые, это не так важно. Важно, что он прав. И то, что сейчас рассказывала ему эта женщина ничуть не поколебало его уверенности в собственной вере. Вере в себя. Поэтому, это, непонятно откуда взявшееся сочувствие к ее судьбе, пробудило в нем желание встать и встряхнуться как собака, разбрызгав это - чужое, как воду с мокрой шерсти. Обдумав эту мысль, раздражение поднялось мгновенно:
- Меня очень интересует человек, который напал на вас и все, что вы можете о нем рассказать: видели ли его раньше, когда он записался и по поводу чего; было ли в нем что-то странное, на ваш взгляд, - слова прозвучали немного холодно.
- Я понимаю, вы, как и все, спешите жить и останавливаться ради болтливой, ностальгирующей старухи кажется такой неразумной тратой времени. Это ошибка всех молодых, считать, что секс и наркотики придумали они, - женщина хитро улыбнулась, - Хотя, если бы они поинтересовались, то узнали бы много интересного и нового, и не пришлось бы набивать старые шишки на новые головы.
"Неужели не повезет", - внутренне возмутился Сергей, " Неужели старуху слишком сильно приложили по голове?"
Она продолжала, и продолжала говорить и казалось, что все это бессвязный набор мыслей. Поток слов лился, прыгая с одних воспоминаний на другие, факты перемешались. В какой-то момент Сергей просто потерялся во всем этом потоке, но перебить?.. Как ее перебьешь?
- Простите, Светлана Дмитриевна, но давайте вернемся к нападавшему.
Старуха нахмурилась и замолчала. Брови ее сошлись и, всем своим видом демонстрируя недовольство, она снова отвернулась к окну.
- Запись от молодого человека принимала я. Он позвонил пару дней назад и своим, каким-то бесцветным голосом, словно робот, попросил меня записать его к "ведьме". Так и сказал. Я тогда еще нашла ему оправдание, мол нужда есть, а верить стесняется. Таких много приходит. Так что не обратила я на него никакого внимания. В тот день я записала еще пятерых: Полина была востребована. Мало ли людей, которые уже не знают, во что верить и как помочь себе.
Как только женщина заговорила о неизвестном, Сергей внутренне весь сжался как пружина, готовый рвануть неизвестно куда, как только получит подсказку. Она может и не знать, что может помочь найти его, но он-то - Сергей, разберется моментально.
- В тот день, - она говорила, словно все, что произошло, было очень давно и не с ней, - он пришел минута в минуту. Обычно-то люди позволяют себе опаздывать, ведь не на работу же идут. Это раздражает и честно, иногда позволяю себе поругаться, но это скорей по привычке уже. А он не опоздал. Я еще тогда на часы взглянула. Спросила "Кто", сказал что был записан. Ну, я и открыла. На нем было что-то вроде капюшона, так что лицо я его в тот момент не разглядела. Помню, что глаза у него, словно горящие угли были. Прямо светились из-под капюшона. Тогда еще появилось желание перекреститься. Глупость какая, подумала я тогда. Я проводила его в комнату к Полине, а сама собралась идти домой. Когда пришла в квартиру, оказалось, что нацепила плащ Полины: в темноте-то не разглядела. Благо живу недалеко от нее. Пришлось возвращаться. Захожу, а там... Этот поливает бензином квартиру. Он как на меня зыркнул, когда я вошла, так мы оба и замерли. Капюшон упал с головы у него вот тогда я его и хорошо разглядела. Серый весь, словно нежить какая-то. Только глазищи блестят. Одни живые на всем лице. Он канистру бросил и на меня кинулся. В квартиру меня втащил, а то я столбом замерла и просто словно окоченела. Все замерло вокруг, только мысли медленно в голове бегут и пошевелиться не могу. Так бы столбом и стояла, если бы он не налетел. Сначала пытался повалить, да толкнул меня на вешалку, а там полно Полинкиных шмоток висело, так что падать было некуда, а росточком - то он с меня, и видимо неудобно ему было, так он меня пытался перехватить и на пол скинуть. Потом схватил за шею и душить стал, а я не помня себя часики-то эти с тумбы сдернула, до чего дотянуться смогла и саданула ему прямо по голове. Часы-то тяжелые, в бронзовой оправе. Только он даже не обратил внимания. Так я еще несколько раз, а потом не помню ничего. Последнее, что помню, это как его кровь мне на лицо капает. Видимо голову я ему все-таки проломила. Да и немудрено, ведь пацан совсем.
И тут женщина заплакала. Словно тот факт, что нападавший оказался совсем молодым, делало эту историю еще более печальной.
- Пожалуйста, - замялся Сергей, - еще пару вопросов. Может вы могли бы его описать? Или составить портрет с нашим художником. Поймите меня правильно, но от этого много зависит. Ваше подруга не первая его жертва. Но я хочу, чтобы она была последней. Прошу вас.
- Да, я понимаю, - женщина продолжала всхлипывать, но уже реже. Вскоре она совсем успокоилась и решительно уставилась на Сергея.
- В общем, ростом он с меня, волосы светло-русые, глаза сине-серые, одет был в черный пуховик, а капюшон бежевый от кофты торчал поверх. Синие джинсы и кроссовки темные. На вид лет 25. Особых примет вроде я не заметила. Парень как парень. Такого встретишь и не заметишь.
Сергей был немного разочарован. Хотя, он дожмет старуху и к вечеру у него появится его портрет, но все равно он ожидал большего.
- Знаете, он чем-то похож на вас: такой же взгляд, словно смотрит на мелкую букашку.
Сергей резко поднялся и вышел из палаты не попрощавшись.
- Добрый день, Сергей Владимирович, - голос Николая прозвучал таинственно, предвкушающее. - Говорят, что у вас появился подозреваемый, - он не спрашивал.
В его голосе чувствовалось нетерпение. "Он что-то узнал! Но как?" - неприятная догадка сжала желудок. "Станис не мог слить инфу. У него просто не было времени ни вчера ни сегодня. Но тогда кто?", - Внутри росло ощущение, что он допустил ошибку. Хотя, это вряд ли, ошибки быть не может. Но зачем? Хотя, какой же я идиот! Сколько раз замечал, как Станис смотрит на Лену, как меняется ее голос, когда он звонит им домой, как часто они спорили о том, что позволительно женщине и Стася всегда вставал на сторону Лены. Иначе, зачем бы ему все это делать? И стася придумал изящный план при котором он убивает всех зайцев, а шкурки этих легковерных идиотов дарит даме своего сердца! Это же самый простой способ подставить и избавиться от соперника! Это так просто слить вдовцу инфу анонимно, а расхлебывать придется ему - Сергею. А потом внезапно, журналисты узнают, что печальному вдовцу помогал с местью полицейский ведущий дело его безвременно усопшей жены и..."Фенита ля комедия", Лена живет счастливо с Стасиком, дети называют его Папой; Михалыч получает козла отпущения, а Стася повышение и все счастливы!
От этой мысли бросает то в жар, то в холод. Глаза застилает туман, а голове мутно, словно выписал подряд пару тройку виражей на американских горках, но самое страшное - в душе.
Сергей часто размышлял на тему, где располагается душа? Анализируя свои ощущения, он сделал вывод, что его душа живет в желудке: страх тянет холодным комом, злость похожа на изжогу. Ярость же, вместе с желчью, поднимается вверх по пищеводу, обжигая и вызывая желание отхаркнуть ее, но сквозь, с силой сжатые клыки, наружу рвется рычание и вопль. Если бы сейчас рядом оказался Станис, с каким бы удовольствием Сергей свернул бы ему шею. Сначала, конечно, избил бы до состояния мяса, заставил бы скулить, умолять... но потом бы убил.
Повезло щенку, что его забрали. Туда ему и дорога.
Голос в трубке привел в чувство:
- Я жду вас через час в нашем кафе. Не опаздывайте.
"Этот ублюдок уже командует". От хорошего настроения ничего не осталось. "Подождешь. Некуда тебе деваться. Думаешь, ты меня поймал? Неет, братишка, ты поймал сам себя."
Но додумать эту мысль он не успел. Телефон снова противно тренькнул.
- Да, Анатолий Михайлович?
- Сергей Владимирович, тут у меня пресс-секретарь, которая пытается сделать мне лоботомию без анестезии и подручными средствами. Говорит, что в прессу стала просачиваться информация. А дело, сам понимаешь некрасивое. В общем, если мы не поторопимся они такую шумиху поднимут, что.., - он внезапно замолчал и добавил почти шепотом, - а если всплывет дело Станиса, тогда мы вообще лицо потеряем. Ты же понимаешь, Сергей, о чем я?
- Понимаю, Михалыч, еще как понимаю. Могу сказать, что свидетельница видела нашего неизвестного. Я отправил к ней художника, так что портретик будет у тебя через пару часов. Сейчас еду в участок узнать, что там с видео с камер у дома убитой. Сегодня - завтра будет у тебя задержанный. Обещаю.
- Если ты это сделаешь, я из тебя сделаю героя. А если что-то сорвется, то уж не обессудь...