Копы что-то знали. Николай понял это в тот самый момент, когда они снова пришли к нему домой. Появились новые улики, но они ему не говорят. За последние три месяца сам он тоже ничего толком не смог узнать. Даже его хваленый частный детектив ничего по делу не нашел. За такие деньги, что ему платили частник должен был принести хоть что-то, но полученные сведения дела совершенно не касались. Например, Николай узнал, что один из копов ведущих дело Мари - Шурженко поколачивал свою жену, а второй, громила Станис волочился за женщинами. И никогда не принимает отказов. Никогда! И ни от кого... Даже когда дочка мелкого чиновника пыталась передумать порошек подсыпанный Станисом сумел ее переубедить. Фото предоставленные частным детективом это четко уловили. Громила был из тех, кто считает, что для достижения своей цели все средства хороши. От жизни парню надо было не много: хороший виски, скорость и много секса. И если случалось, что ради секса надо было помчаться ночью на другой конец города, то Станис не задумываясь, прыгал за руль пьяным и не стеснялся использовать свое служебное положение, если ночного гонщика останавливали. Но про смерть Мариши, ничего известно так и не стало. Николай долго раздумывал как же ему поступить? Все, что он узнал было мерзко, но...Больше всего на свете ему хотелось знать, как погибла Мари и кто это с ней сделал? Эта мысль не давала есть, спать, нормально работать. Ему стал сниться один и тот же сон каждый день, где он стоит за тонкой перегородкой и слышит крики жены. Бросается ей на помощь, но обнаруживает, что его руки сцеплены сзади холодными наручниками. Перед ним стоит Шурженко и нудно зачитывает права, как в американском кино. Он кричит и пытается вырваться, объяснить, но мерзкий коп не слушает. После этого сна Николай просыпался в поту. Кожа горела и казалось, что даже холодный душ не может его остудить. Эта мысль жужжит в голове, жжется на коже так, что все руки в кровавых бороздах от ногтей. Каждый день словно в дне сурка проходит в серой монотонности. Ничего не меняется. Только мысль о том, что Мариша страдала, а его не было рядом, что не встретил, что не почувствовал, что ...
День за днем...
День за дне...
День за..
Мозг словно застрял в ту минуту, когда сердце трепыхнулось. Возможно, что-то все-таки пытаясь подсказать, а потом сотня звонков с одним безразличными гудками вместо ответа начинающему зарождаться беспокойству. Одна минута, словно перехода по горному кряжу: легкое раздражение от проигнорированного входящего, щипок беспокойства под ребром..пятый, десятый звонок. Холодный воздух слегка отрезвляет "До остановки-то рукой подать. Там охранник. Что за паника".. Но снова гудки. И уже липкий страх подталкивает проглоченный сок к горлу. А вокруг тииишииинааааа, небо огромно и в белых точках,к оторые переливаются вспышками голубого и красного. И этот момент фиксируется в ледяной крови словно омывающей затылок, навегда проникая в мозг. И нет на земле силы, что способна заставить забыть этот момент жизни!
Каждый день...
Каждый де..
Каждый! Божий! День!
Это сводит с ума. Он должен знать! Время идет, но ничего не меняется. Одни и те же отговорки "идет расследование", "мы обязательно сообщим"...
План родился внезапно. Карточка, оставленная полицейским, валялась, там же где он ее стряхнул на пол у двери. просто не верил, что понадобиться.
- Алло?
- Сергей Владимирович?
- Да, кто это?
- Это Николай Валентинович Минин. Я хотел бы поговорить с вами о деле моей жены.
- Да, конечно, - прозвучало холодно.
- Если вы не против, то давайте встретимся в кафе "Шоколад", - Николай помолчал, - напротив вашего дома.
- Как вы узнали где я живу?
- Об этом я и хотел бы поговорить.
Николай нажал отбой.
Сергей вошел в кафе и начал искать глазами человека, который собирался угрожать ему. В этом коп не сомневался. Но что он хочет? Вероятно, чтобы его посвятили в курс дела. Сергей понимал, что сейчас деятельный Николай тяжело переносит неизвестность, но распространять опасные детали Сергей не мог. Рассказать, что в округе шастает маньяк значит посеять панику. Скорбящие родственники начнут бегать по городу и линчевать всех подозреваемых.
Взгляд наткнулся на прямую спину Минина.
Сергей подошел и посмотрел мужчине в глаза. Он пытался понять, уловить мысли Николая. Они оба молчали какое-то время и разглядывали друг друга.
- Прошу, - Николай сделал приглашающий жест напротив.
Сергей неторопливо сел, но пальто снимать не стал.
- Итак, - начал он, - что вы хотели мне сообщить?
Минин молчал уставившись в стол и обдумывал что-то. Потом поднял глаза и решительно начал.
- Сергей Владимирович, мы с Мари очень давно знакомы...были...Я люблю ее. Каждый день, просыпаюсь и не могу вспомнить почему ее нет рядом. Шарю рукой по подушке и пытаюсь услышать звук льющейся воды в ванной. Иногда стою и жду чего-то, а потом вспоминаю, что уже не кого ждать. Она ведь часто опаздывала. Это всегда меня раздражало, а теперь я скучаю по всем этим мелочам. Когда она пропала я все думал, что она просто сбежала. Конечно, это невероятно, но думать иначе были дико страшно. Однажды я пошел в банк, чтобы узнать смогут ли они быстро собрать большую сумму на случай, если ее похитители потребуют выкуп. Они смотрели на меня как на сумасшедшего. Наверно так оно и было. А потом вы нашли тело. Даже не знаю испытал ли я облегчение, что она не бросила меня, или сожаление... Вы сказали, что она страдала перед смертью. Это страшней всего. Теперь каждый день я проживаю с мыслью, что когда-нибудь, я смогу сжать его горло руками и смотреть как он пытается вдохнуть и не может. Его руки будут хватать мои и пытаться отодрать их от горла. Он будет ногтями сдирать мою кожу, возможно попытается дотянуться до моих глаз, но я не стану их закрывать. Хочу запомнить каждую секунду, каждую эмоцию в его глазах. И тогда я ему напомню про Мари; расскажу, как она умирала.
Перемена была столь внезапна, что Сергей оторвался от изучения меню и удивленно уставился на Минина. Все время пока вдовец изливал душу, он не знал куда деть глаза. Вся эта ситуация была неудобна. С одной стороны Сергей хорошо понимал, что испытывает убитый горем муж, но с другой выслушивать слезливые признания ему было неприятно. Только сейчас Сергей понял, что Минин пьян. Нет, у него не заплетался язык, он не был помятым и от него не пахло алкоголем. Минин выглядел, словно только что вернулся с работы: дорогой костюм и свежая рубашка. Но так откровенно признаваться в желании убить, мог только пьяный. Было чудовищно странно слышать подобные признания тут - в кафе, где люди отдыхают, обсуждают ничего не значащую дребедень, когда рядом, вот так открыто, человек признается в желании убить.
- Я просыпаюсь каждый день и пытаюсь представить, что она чувствовала тогда. Ее страх, страдания, боль... Вы понимаете? А я продолжаю жить словно ничего не случилось. Вчера на работе ко мне подошла адвокатесса. Высокая, блондинистая и пригласила меня пообедать! Меня! Она же знает!.. Но все говорят и думают, что жизнь продолжается. Но это не так! Она не продолжается. Она замерла в тот момент, когда Мариши не стало. Я смотрю на людей вокруг и думаю, что может они виноваты и да, они виноваты! Как минимум в том, что не боятся! В том, что халатны и наплевательски относятся друг к другу и к своей жизни! И я... Я продолжаю пить кофе, делать вид, что работаю потому, что родители сходят с ума и хотят примчаться и... Но так еще хуже. Видеть их сочувствие. А самое страшное, что я ничего не делаю. Я просто жду. Но чего я жду?
Николай вгляделся в собеседника.
- Николай Валентинович, что вы хотите?
- Да, вы верно угадали, я хочу... Я хочу знать тоже, что и вы. Вы для нее никто! Но вы почему-то наделены правом знать, как умирала моя жена! А я? Я смотрю на стены каждый день и гадаю, что же случилось. Может я мог бы, что-то сделать! Может я мог бы...
- Нет, не могли! - перебил его коп. - Вы ничего не могли. Но сейчас вы кое-что можете. Не мешайте расследованию.
- А разве я собирался? - Минин возмущенно поднял брови.
- Я всего лишь хочу знать. И уверен в том, что имею на это право.
- И что же вы хотите знать?
- Все, что касается этого дела. Я мог бы помочь.
- Николай, позвольте мне так вас называть. Спасибо за предложение, но мы сами справимся.
Сергей знал, что сейчас Николай начнет обвинять его в том, что дело не сдвинулось с мертвой точки и что полиция плохо работает. Все ничего, только пусть не лезут все эти дилетанты с деньгами и помощники с фанатичным блеском в глазах.
- Вы не поняли меня, Сергей Владимирович, я не выпрашиваю у вас милостыню. Я пытаюсь договориться с выгодой для нас обоих.
- Вы пытаетесь меня подкупить?
- Боюсь, что после нашего разговора это вы попытаетесь меня подкупить.
"А вот и угрозы", - усмехнулся коп.
- "Все страньше и страньше, - подумала Алиса". Послушайте, Николай, пока вы не наговорили и не напороли глупостей, очень вам советую, одуматься. Я понимаю, что вы испытываете и сам бы на вашем месте, хотел бы знать, но представьте на минутку, что вы, по-глупости, полезете в расследование и мне, потом придется либо вытаскивать вас из дерьма, в которое вы обязательно вляпаетесь; либо опознавать ваш труп. Не лезьте, не мешайте! Так будет лучше для всех.
- Мне об этом говорят последние пару месяцев, но лучше не становится. Я разумный человек и вы, думаю, тоже. У меня есть связи и многие двери откроются передо мной, пока вы будете выписывать ордера. Позвольте помочь.
- Если это все, Николай, то мне пора. - Сергей достал кошелек с намереньем рассчитаться.
Напротив послышалось шуршание и на стол упал плотный конверт.
- Это что? - раздраженно рыкнул Сергей
- А вы откройте.
- Вы понимаете, что подкуп...
Николай не дал договорить Сергею и приоткрыл уголок конверта. Вместо денег там оказались фотографии. Сергей нахмурился и достал пачку. На фото был он и Лена. Из -за приоткрытой шторы выглядывала его спина и часть его руки, которой он замахивался на жену. Он увидел перепуганное ее лицо и момент когда она намеревалась закрыться от него руками. Но Сергей помнил, что она не смогла. На следующем фото это явственно было видно. Елена выходила из подъезда с детьми. Из под темных очков виднелся почти черный синяк.
- Ублюдок, - выплюнул коп.
- Согласен. Ты редкостный ублюдок. Моя жена мертва, а ты сам добиваешь свою. Это не монтаж. Любая экспертиза подтвердит. Возможно, ты думаешь, - Николай уже не стесняясь грубо обращался к Сергею, на ты, - что сможешь отмазаться? От своих - да, но вот как отреагирует Петр Сергеевич?
Сергей покраснел. На лбу появился жилка. Он еле сдерживался, чтобы не броситься на шантажиста. Упоминание о тесте выбило воздух из легких. Сергей не считал себя не правым, скорей он был уверен, что окружающие ничего не понимают. Не понимают как надо обращаться с женщинами. Женщины опасны для окружающих и сами для себя. Они льстивы, похотливы, продажны и глупы, в обще своей массе. Если же остались иные, то долг отца найти ей мужа, который смог бы защитить и позаботится. Но отец Лены думал иначе. Он был типичным подкаблучником. Сергей не уважал его, но понимал, что ссорится с ним опасно. Тесть мог легко испортить ему жизнь.
- Я не требую много. Всего лишь хочу, чтобы ты посвятил меня во все детали расследования. Вот и все! - подчеркнул Николай, - и тогда ее папочка будет так же приезжать в ваш гостеприимный дом и думать, что ты лучший выбор для его дочурки. Но если я узнаю, а я узнаю, что ты вешаешь мне лапшу, думаю, ты и сам можешь себе представить, что случиться с этими фотографиями и пару интересных видео.
Серегей продолжал рассматривать фото когда понял, что напротив уже никого нет.
Свет уютно встречал в прихожей. В комнате было уже темно, а на кухне суетилась Лена. Снимая ботинки, Серегей наблюдал за ней. Она тихонечко выстукивало по столу тарелками: первое, второе, рюмочка. В другой день Сергей бы довольно улыбнулся жене, прихватив ее сзади, но сегодня его все раздражало. И ее беготня от холодильника к столу и робкая улыбка, которая полетела к нему, когда она остановилась посмотреть почему он так долго. В детской было тихо, но подходя к дому в окне горел свет, значит выключили его только что. Хотят скрыть, что легли поздно. "Сплошное вранье", - зло подумал Сергей.
- Чего так поздно, Сереж? - Она стояла посреди кухни неловко вытирая руки о передник. Словно не знала куда их деть. Прическа растрепалась, а глаза покраснели, словно она только что проснулась.
- Не твое дело.
Из комнаты послышались детские голоса.
- Сама улеглась, а дети еще не спят? - угадать было не сложно. "Вероятно вскочила, когда услышала писк домофона".
- Прости, Сереж, чувствую себя не важно. Температура поднялась. Ты кушай, я сейчас.. - она спешно поднялась и пошла в детскую. За дверью все стихло.
- Что за мать такая, - Сергей хлопнул рюмашку и принялся жевать.
Мысли вернулись к разговору в кафе: "Как он узнал? Нанял частника? Допустим. Но слежки не было. Я бы заметил. А может договорился с кем-то из наших? Откуда он узнал, что и где искать? Или он ткнул пальцем в небо? Это врядли. Кто-то его навел. Убью, падлу. Найду и убью!"
На кухне появилась Лена. Она виновато улыбалась и опасливо посматривала на мужа.
- Уложила? Тогда иди сюда.
Сергей грубо сгреб жену. Опрокинул ее на стол и стал задирать юбку. Желания как такового не было, но ему необходимо было почувствовать, что он все еще контролирует свою семью, жену. Лена раскашлялась.
- Прости, я приболела. Давай отложим на завтра? - Тонкая рука легла на грудь ставя барьер между ними.
Мужчина встал и вернулся за стол. Снова наполнив рюмку он закусил отварной картошкой, которая была горячей.
- Алло? - взволнованно прошелестело в трубке.
- Лен, ты? Привет. Мне срочно надо с Сергеем переговорить.
В трубке всхлипнули, - Да, сейчас.
- Ты плачешь? Что случилось,
- Все хорошо, Стас.
- Он опять буянил?
Снова послышался приглушенный всхлип и сдерживаемые рыдания.
- Все хорошо, сейчас он подойдет.
Голос в трубке резко изменился:
- Да, - рявкнул Сергей.
- Я кое-что нарыл. Выходи, я у подъезда.
Через пять минут дверь в подъезде хлопнула и к машине направился взъерошенный мужчина. Станис докурил и выкинул бычок в окно.
- Я не сяду в твою шмаровозку! - Напарник был не в настроении.
- На соседнем участке, дня три назад, пропала девушка. Я случайно узнал у знакомого. Шла с работы поздно и не дошла. Не знаю почему, но мне кажется, что это очередная жертва "случайного случая".
- Кажется - креститься надо!
Сергей выпрямился и задумался. Санис не мешал.
- Слушай, - неуверенно произнес он, - ты снова... бил жену?
- Не лезь не в свое дело, грек.
- Когда-нибудь она догадается и расскажет все папаше и труба тебе и твоей карьере.
- Ты бы о себе побеспокоился. Позавчера одна из твоих поклонниц принесла заяву об изнасиловании. Случайно не знаешь о чем она?
- А ты что?..
- Сунешься еще раз ко мне, прикрывать больше не буду!
- Ок, я тебя понял, брат.
Машина покачнулась и плавно двинулась вдоль дома. Сергей не оборачиваясь вошел в подъезд и скрылся за дверью.
Сергей не вызвал лифт, решил подняться по ступенькам. Четко печатая шаг он неторопливо поднимался вверх. До пятого этажа было время подумать.
" Это Станис - падла! Точно он! Больше некому. Щенок решил, что самый умный. Тоже мне поборник морали. Сколько раз я отмазывал его от его хнычущих шлюх? Приходили все в слезах и с заявлениями, мол опоили и изнасиловали, но при этом на шпильках и с килограммами косметики. Шлюхи! А глазами по сторонам шныряют. Ищут где бы еще поживиться. Им бы только по членам скакать. Суки малолетние! Получили заслуженный урок так что в чем проблема? Кто виноват в этом кроме их самих? Умыть бы их да дома запереть, чтобы сидели и детей рожали. А грек, сволочь. Столько вместе лет проработать! Столько сожрать говна и так подставить?! Нет, так просто тебе не уйти. Думаешь, ты такой хитрый и чужими руками от меня избавиться решил? Неужели дело в Ленке? Сука давно от меня нос воротит. Может дело в этом? Как меняется ее голос когда он звонит. Ведь не звонит же на мобильник. Звонит домой, ублюдок! Сотру в порошок обоих! Твари неблагодарные! Я не дурак, Станис. Кое-что и я могу. Посмотрим кто кого переиграет.
Сергей тихо вошел в квартиру. Хотя внутри у него все жгло от невыносимой ярости. Он спокойной взял ключи, накинул куртку и вышел из дома. Машина приятно загудела и этот гул немного успокоил. За окном было тихо. Медленно падали листья сорванные легким ветерком. Осень, все-таки была теплой. Но в душе у Сергея было холодно. Ледяной ком свернулся в желудке. "Ты так просто не отмажешься, Стасик". Кнопки послушно вжимались в корпус телефона.
- Алло? - женский голос прозвучал удивленно.
-Мила, это Шурженко. Простите, что разбудил.
-Сергей Владимирович? - заспанный голос прозвучал удивленно. В трубке, что-то зашуршало.
- Я хотел бы поговорить с вами о.. , - Сергей выдержал паузу. Ему хотелось, казаться сочувствующим, хотя единственное, что он испытывал - раздражение. Раздражение из-за этой ситуации. Он не любил врать, но умел быть дипломатичным. Откровенно говоря, Сергей искренне считал, что все женщины соблазненные или изнасилованные Станисом этого заслужили. Современные женщины, помешанные на своих правах и равности прав; которые с утра и до поднего вечера в пьяном клубе, кричали о том, что могут вести себя столь же развязно, как и мужчины. Требовать секса и уваженияв, но отказывались писать стоя, носить тяжелые сумки и быть трахнутыми в некрасивой позе. Вся эта феминистская чушь была европейским выродком и в наше стране не должна была прижиться. Женщины с русским менталитетом, воспитанные на любви, жертвенности. На исконно руских традициях. Ведь если вспомнить историю женщина на руси никогда не подвергалась насилию и жестокости в отличие от европейский стран или азиатских где женщину унижали только за то, что она родилась женщиной. Разе русских женщин жгли на кострах; заставляли прятать лицо за тряпками, запирали в гаремы? - Нет. Наших женщин любили, путь не уважали, никто же не уважает посудомоечную машину. Она делает свою работу. И пока делает хорошо - ей радуются, а как только ломается ее, сначала чинят, а потом меняют. Да, благодаря таким женщинам и мужчины были орлами: Есенин, Толстой. Где бы они были если бы не безымянная, тихая девка поставленная раком за амбаром? А потом женщина вышла на работу, приобрела айфон и узнала, что можно быть шлюхой, но обижаться когда ее насилуют. Извращенные тенденции модной европы, когда жертвой стал мужчина. Нерасторопный, простой работяга пришел домой, а ему простая русская баба заявляет, что он должен купить ей новые сиськи и перестать ущемлять ее права, запрещая завести любовника. Блядская эмансипация. Причем именно блядская!
- Дело в том, что я знаю о том, что произошло между вами и Станисом.
Трубка молчала. Сергей слышал лишь взволнованное дыхание. На секунду ему показалось, что девушка перестала дышать. Но разве услышишь такое через трубку?
- Я недавно случайно обнаружил, заявление некой женщины, которая обвинила Станиса в изнасиловании. Дело, конечно, замяли, но... Оказывается, она не первая и к сожалению, вы не вторая.. Я хотел бы вам помочь. Вы дома? Можно я к вам подъеду прямо сейчас?
Все это Сергей проговаривал медленно, с продолжительными паузами, словно говорил с умалишенной. Пытался ее убедить, что ему можно доверять.
- Ну, приезжайте, - девушка ответила с небольшой заминкой.
- Не беспокойтесь. Это не займет много времени.
"Удивительная дура" - Серый сидан резко бросился вперед и слился с потоком на проспекте.
- Доброе утро!
- Привет, - Сегодня Сергей был снова спокоен и уравновешен. Он смотрел уверенно на Станиса и даже чуть свысока.
А вот настроение молодого коллеги было не очень. Вчера он снова перебрал. Было неприятно смотреть на начищенного и блестящего коллегу. Он сидел напротив и всем своим видом излучал уверенность и довольство своей жизнью. Почему-то именно сегодня это дико раздражало.
- В общем, - начал Сергей, - есть хорошая новость и плохая. С какой начать?
Стас скривился. Дебильная игра раздражала еще больше.
- Начнем с кофе и сигареты.
- В общем, плохая новость в том, что я не улавливаю систему выбора жертв. Все женщины работали, учились и жили в разных местах. Внешне они тоже не походят друг на друга. Возможно, жертв он выбирал случайно: кого-то в кафе, кого-то в другом месте. По каким признакам - непонятно. Единственное, что мы можем утверждать, что охотится он на окраине, но вот жертв бросает в местах где их могут обнаружить, но это не людные места. Прежде всего надо понять вот что: по каким параметрам он выбирает жертв и где их находит?
Второе: как часто он их убивает? Есть ли у него система или это приступы?
Третье: Все женщины были привлекательны, но он до них не дотронулся. Почему?
- Нам бы не помешал психолог для составления портрета этого психа.
- Типа того. Либо гадалка.