Отродье

     Егор Михнегер

     Оглавление

     От автора

     Пролог

     Глава 1. Муки совести

     Глава 2. Мирная делегация

     Глава 3. Рейд

     Глава 4. Жертва

     Глава 5. Второе пришествие

     Глава 6. Аргумент

     Глава 7 Возвращение

     Глава 8. На самом деле

     Глава 9. Абсурд

     Глава 10. Малая война

     Глава 11. Мясо

     Глава 12. Хоровод

     Глава 13. Возмездие

     Глава 14. Отрицание бытия

     Глава 15. Безумие

     Глава 16. Заложник

     Глава 17. Ценные вещи

     Глава 18. Выгодная сделка

     Глава 19. Блокада

     Глава 20. Западня

     Глава 21. Герои

     Глава 22. Забытое слово

     Глава 23. Верный Импер

     Глава 24. Высокие материи

     Глава 25. Цель и средство

     Глава 26. Тёмная троица

     Глава 27. Великая миссия

     Глава 28. Спаситель

     Эпилог

     Благодарности

     Глоссарий

     От автора

     Все мы загнаны в психологическую ловушку, расставленную нашей цивилизацией. Мама, няня или кто-нибудь ещё с детства твердили нам, что жизнь прекрасна, что человек прекрасен, что добро победит зло, а злой серый волк никогда не придёт. И когда мы сталкиваемся с чем-нибудь омерзительным, наша первая реакция: этого не может быть, произошла ошибка - её допустили мы или, ещё лучше, кто-то другой. Мамам следовало бы рассказывать детям, что в пятидесяти процентах случаев злой серый волк действительно появляется на пороге и выглядит он совсем как мы.

     Иосиф Бродский

     Перед вами продолжение романа 'Король-Предатель', завершающее дилогию про гномов, выживших после конца света. Первая книга была опубликована не так давно, но если вы чувствуете, что успели забыть её содержание, то рекомендую перейти в раздел Глоссарий в конце книги. Там нет спойлеров, но краткое описание основных терминов и действующих лиц первого романа поможет воскресить в памяти картину событий.

     Идея для продолжения зрела ещё во время написания первой книги, из-за чего та получила открытый финал. Нескольких читателей такой расклад разозлил, но пытаться всем угодить - дело, заведомо обречённое на провал. Для меня было важно логически завершить все сюжетные линии, оставив загадки касательно отродий и внешнего мира. Тайна будоражит сознание, и я надеюсь, вы успели пофантазировать насчёт причин, по которым Король-Предатель стремился не выпускать из города простых смертных. Держу пари, что ваши догадки оказались неверными!

     Эта книга ответит на оставшиеся после первого романа вопросы. Но её суть в другом. Несмотря на то что все персонажи гномы, эта книга - про человечность. Про падения и взлёты души. Про обман, про отвагу. Про общество.

     Некоторые читатели упрекали меня за частые философские отступления и рассуждения персонажей, считая это занудством, но я убеждён, что главное предназначение художественной литературы именно в донесении идей, а не в простом развлечении массового читателя. Да, расслабиться за книжкой тоже бывает приятно, не вся литература должна быть с претензией на заумность. Но если ради популизма всё время идти по пути упрощения, то раньше или позже способность к мыслительной деятельности атрофируется даже у немногочисленной в наше время читающей публики.

     Ни в коем случае не претендую на провозглашение очередной великой истины в последней инстанции, но очень надеюсь, что эта книга побудит вас заботиться о своей информационной гигиене более тщательно. Что гномы, что люди, сильно переоценивают свои способности к критическому мышлению, за что приходится платить крайне высокую цену. Вряд ли эта книга что-то изменит и сделает общество лучше, но авось кто-то станет меньше верить на слово каким бы то ни было авторитетам и начнёт выстраивать свою картину мира более вдумчиво.

     При всём вышеизложенном пафосе, мне кажется, что вторая книга получилась значительно динамичнее. Я сознательно не стал 'вылизывать' её до победного - текст получается от этого вычурный, не живой. Устаревших словечек постарался тоже по мере возможности избегать. Закос под церковнославянский слог в публичных речах Пастыря и Безбородого пророка в первой книге поняли единицы, зато критиковали неграмотность 'наивного автора из деревни' много и с удовольствием.

     Даже нецензурной брани в диалогах почти не осталось. Правда, добрее книга от этого вряд ли стала. Высокие моральные стандарты и отсутствие мата - вещи, увы, малосвязанные. Детям читать не давать!

     В общем, хватит вступлений. Кому понравилась первая книга, скорее всего, оценят и книгу вторую. Она совершенно другая и в то же время такая же. Потому что суть гномов и людей не меняется, но лишь раскрывается под новым углом.

     Приятного чтения!

     Пролог

     Полотно истории пестрит заплатами, его многократно штопали и перевязывали, чтобы подогнать под разных людей, засовывали в кромсалку-сушилку цензуры, чтобы превратить в удобную для запудривания мозгов пропагандистскую пыль.

     Терри Пратчетт

     Он умирал. Умирал мучительной, страшной смертью. Тело изогнулось дугой, глаза готовы были вырваться из орбит, сведённые судорогой пальцы буквально вгрызались в землю. Яростный вопль сменялся бульканьем, затем стоном, переходил в пронзительный визг и вновь перерождался рычанием. Искажённое лицо перекосилось до такой степени, что было неясно, как челюсти ещё удерживаются на положенной законами анатомии месте. Как было неясно и то, за счёт чего в 'приманке' всё ещё теплится жизнь.

     Вывалившиеся из развороченного живота гнома кишки пульсировали, шевелились, словно были мерзким живым существом. Сухая глинистая почва жадно впитывала кровь, что непрерывным потоком покидала бренное тело, от напряжения трещали суставы, но раненый гном упорно продолжал извиваться в агонии.

     Зловещая тень вырвалась из груди умирающего, метнулась по кругу: раз, второй, третий. Скорость, с которой та двигалась, была феноменальной, глаз обычного смертного мог различить лишь мелькание чего-то большого и тёмного. Особо зоркий мог заметить две красные линии. Мог догадаться, что те на самом деле были следом от светящихся глаз невообразимого существа. Мог... Вопить и корчиться, сходя с ума от боли.

     Судорога отпустила изогнувшегося дугой гнома, он опал и обмяк, блаженно хрипя, словно предстоящая смерть была избавлением. Изодранные пальцы била крупная дрожь.

     Внезапно тень перестала метаться, зависла над умирающим, погружая призрачные отростки тому прямо в грудь, словно хотела вобрать в себя последний вздох жертвы. Гном вновь раззявил в ужасе перекошенный рот, забулькал кровью, выпучил красные от лопнувших сосудов глаза. Всхрипнул и... неподвижно застыл в неестественной позе, так и не сумев обрести покой в последний миг своего земного существования.

     Огненно-красные глаза тени вспыхнули, непостижимое ликование, столь же неописуемым образом, отразилось на дрожащем силуэте тёмного существа. Призрак словно трясся в экстазе, смакуя жизненную энергию погибшего гнома. Чернота внутри тени уплотнилась, стала практически осязаемой...

     - Давай! - крикнул кто-то. Властный, сильный, уверенный.

     - Не получается! Не получается! Не выходит! - испуганные, отчаянные голоса.

     - Выполнять! Любой ценой, повторяю, любой ценой!

     - А-а-а-а-а!!! - завопил кто-то, - А-а-а!!!

     - Выжигает! Выжигает! Слишком...

     - А-а-а-а-а!!! - ещё один вопль. Уже с другой стороны.

     Концентрические круги, состоявшие из вязи магических рун, с бешеной скоростью вращались вокруг пирующего над своей жертвой отродья. Вспыхивали, мерцали, увеличивались в диаметре и снова сужались. Подступались ближе к неземной твари, почти касались её, но вновь отступали.

     - Сейчас! Сейчас или мы не сможем сделать это уже никогда! Давай! - жилы на шее короля гномов разбухли, из-под закрытых век колыхал синим колдовским пламенем яркий свет.

     - А-а-а-а-а!!!

     - Оно выжжет нас, выжжет!

     - А-а-а-а-а!!!

     Стоящие на коленях у последнего внешнего круга рун гномы один за другим хватались за головы - из ноздрей, ушей и глаз, зачерпнувших через край своих возможностей смертных, толчками выплёскивалась тёмная кровь.

     - Мы не сможем! Маронон, мы не сможем!

     - Пытаться! Я сказал пытаться! Ещё!

     Властелин подгорного народа и сам едва сдерживал стон. Всё тело дрожало. Неимоверного усилия воли хватало уже лишь на то, чтобы оставаться в сознании.

     - А-а-а-а-а!!! - в строю осталось уже менее половины составлявших круги силы колдунов.

     - Маронон! Маронон, нам конец! Мы не продержимся больше...

     - Нет! Не хочу...

     - Держи-и-и-и-сь!

     Внешний круг рун завращался с такой немысленной скоростью, что стал чистым светом.

     - Маронон!

     Второй круг стал столь же стремительно закручиваться в противоположную сторону.

     - Маро...

     - Началось! Получилось! Осталось...

     - А-а-а-а-а!!!

     - Выгораем...

     Один за другим рунические круги ускоряли движение, сливались в сплошное свечение, передавали импульс вращения дальше, к центру, к 'приманке' и клюнувшему на неё странному существу.

     'Ликование' отродья вдруг резко окончилось, тварь словно осознала происходящее и захлопывающуюся вокруг неё ловушку. Стало метаться по границам самого медленного, самого тусклого внутреннего круга. Но уплотнившаяся внутри создания чернота как будто мешала ей двигаться столь же стремительно, как прежде.

     Свет подбирался всё ближе.

     - Не могу... - помимо короля оставались в сознании лишь ещё двое гномов.

     - Не мо... - повторил предпоследний и упал ничком прямо в круг.

     Голову рунописца разорвало словно переспелый арбуз. Внешний круг света меркнул и, о ужас, вращение чистого света начало замедляться. Почти незаметно, самую малость...

     - Не-е-е-т! Дожать импульс...

     Почти все внешние круги рун превратились в свечение. До внутреннего круга оставалось всего пять ещё не ставших светом слоёв...

     - Маро...

     - Молчи! Дожать!

     Два гнома, практически ослеплённые светом и болью, раскачивались, стоя на коленях вокруг свистопляски запредельных сил. Свечение внешнего слоя стало меркнуть. Уже можно было различить, что это не чистый свет, а вращение рун.

     До отродья осталось ещё четыре окружности.

     - Не успеем. - Вдруг с ужасом осознал Маронон.

     Понял не обессилевшим разумом, не почувствовал кожей, не... просто знал. Внешний круг словно бы 'заразил' своим недугом следующий и тот тоже стал замедляться. Передал эстафету следующему...

     Три внутренних круга по-прежнему представляли собой вращение рун. По инерции они ещё ускорялись, но уже заметно медленнее, чем раньше. Отродье в центре, одним ему ведомым чутьём поняв, что у него вновь появился шанс выбраться, начало бросаться на не видимую глазом границу. Воздух над местом столкновения противоборствующих сил вздрагивал всё сильнее.

     - Простите... - вдруг прошептал упавшим голосом король, - простите...

     - Не на... - хотел было возразить своему повелителю последний руноплёт, но было уже слишком поздно.

     Заливающиеся кровью колдуны, корчившиеся вокруг вакханалии сил планетарного масштаба, один за другим выпрямлялись, вбивали одеревеневшие пальцы в землю, глубоко вдыхали воздух и сникали. Отдавали свою жизнь в обмен на то, чтобы внешний круг вновь самую малость ускорился. Отнимали щепотку магии и силы не только у себя, но и у самого мира. Ослабляли его. Приносили в жертву ради спасения...

     - Пре... - последний здравствующий спутник Маронона опять не успел договорить. Из его ушей толчками начала бить кровь.

     - Должен. Должен был это сделать... - скорее сам себе, чем ему, сказал предавший все договорённости гном, ломая последнюю Печать и направив всю высвободившуюся мощь на тварь, что служила ключом к спасению. - Должен!

     Внутренний круг тоже стал светом. Импульс ускорения волной пошёл по концентрическим окружностям назад, затем вновь вовнутрь. Круги, вращавшиеся до той поры в противоположных направлениях, вдруг стали одним пульсирующим объектом. Вспыхнули и... затмили своим сиянием черноту существа, растворили отродье в свете, что был ярче тысячи солнц.

     Земная твердь дрогнула, небосвод словно бы начал двигаться в другом направлении, сама суть вещей в мире неуловимым образом изменилась. Произошло нечто, что впоследствии нарекут Роковым днём, наивно полагая, что то было связано с поражением Союза свободных рас, гибелью императора человеческой расы и прочими, ничего не значащими с космической точки зрения, событиями. Не догадываясь, что истинная битва произошла в совсем иной области, которую скудный разум, с его наивными логическими построениями, понять не способен.

     Концентрические круги застыли, превратившись снова в вязь рун. Ещё какое-то время Маронон неподвижно сидел, по-прежнему не открывая глаз, в которых медленно угасал колдовской огонь невиданной доселе простыми смертными силы. Пальцы механически поглаживали песчинки, в которые превратились отданные ему на хранение представителями других рас Печати.

     Смешные. Они правда надеялись одолеть с помощью этих жалких артефактов Проявленного? Проявленного... Печатей едва хватило, чтобы справиться с одним отродьем! Победить само небытие... Как можно быть столь искусными в магии и при этом оставаться столь наивными идиотами?!

     Король с трудом распрямил затёкшие ноги, поднялся с колен. Спокойно прошёл по застывшим рунам в центр колдовской битвы. Подобрал с земли чёрный шар размером с кулак взрослого гнома. Взвесил в руке, внимательно осмотрел. Хмыкнув, деловито засунул за пазуху.

     Разворошил носком сапога пепел, в который превратилась 'приманка'. Постоял минуту задумавшись. Затем развернулся и пошёл от места сражения прочь.

     - Пр... Пре...

     Маронон удивлённо застыл, обернулся, глядя на гнома, что держался наравне с ним почти до последнего. Быстро обежал взглядом тела остальных соратников, но больше признаков жизни не обнаружил.

     Правитель гномов сел на корточки рядом с силившимся что-то ему сказать гномом. Бесцеремонно ощупал его голову, макнул палец в кровь, что обильно излилась из ушей потерпевшего. Облизнул свой испачканный в алой жидкости ноготь. Сомнений быть не могло.

     - Выжжен, подчистую весь выжжен. Ты ведь понимаешь, что это значит?

     - Пре... - напряжённо пытался выговорить что-то выживший гном.

     - Ты больше не сможешь повелевать рунами, Мерхилек. Для тебя это будут обычные закорючки, и только.

     - Пре...

     - Я пришлю за тобой лекарей, Мерхилек. Ты стойко держался и заслуживаешь моей благодарности. Знаю, отныне ты бесполезен, но я не забуду твой подвиг. Держись.

     Маронон по-отечески взъерошил грязные волосы последнего рунописца. Впрочем, уже не рунописца, а самого обычного гнома. Тяжело вздохнул и, ссутулив плечи, удалился с места событий.

     Он шёл медленно, часто поднимая голову вверх, желая запечатлеть свою последнюю короткую прогулку под открытым небом. Шёл, думая наперёд обо всех бедах, что ждут его впереди. Полностью осознавая, что пути назад больше нет.

     Мерхилек беспомощно смотрел вслед своему повелителю, пока тот не скрылся наконец за скальным выступом, где ожидали их возвращения свита и воины. Давление внутри головы ослабло, кровь перестала вытекать из ушей, стало чуточку легче.

     - Предатель. - Тихо вымолвил гном, отдавший все свои силы на борьбу с тем, что до сего момента считал чистым злом.

     С болью в сердце оглядел неподвижные тела отдавших не только магию, но саму свою жизнь и душу товарищей. Посмотрел на горстку пыли от артефактов, что должны были стать спасением мира. На прах колдуна, что позволил использовать себя как приманку, не подозревая, насколько мучительной окажется его смерть.

     С тоской взглянул на руны, зная, что никогда больше не сможет повелевать знаками силы. Понимая, что отныне его жизнь не стоит ломанного гроша.

     Сжал от бессильной ярости кулаки и попробовал крикнуть, хоть то было скорее похоже на писк:

     - Король-Предатель!

     * * *

     'Что есть Проявленный? Ничто. Что есть Праотец? Всё.

     Так что же такое проявил Всеобъемлющий? Как можно сделать небытие осязаемым? И зачем?

     Внимай же слову моему, ибо сейчас будет явлена тайна страшная, что рушит представления наши, но мироустройство описывает.

     Не может что-то появиться из ниоткуда, но значит, и распасться в ничто не может уже никогда. Кто создал Вселенную, мир, горы, всех нас? Праотец. Но откуда мог возникнуть Создатель? До него тоже был кто-то? А откуда взялся создатель Создателя? Где начало всего?

     Нет начала и нету конца, но есть то, что мы видим и чувствуем в данный момент. Откуда оно возникло, куда пропадёт?

     Вот, был миг и прошёл. Где он, что сталось с мгновением?

     Новый миг, вновь его не вернуть. Следующий.

     Перемололо время Вселенную, перемололо мир, горы, тебя!

     Не понимаешь? Думаешь, вот же я, цел! Но нет, то уже не ты, то другой. Совсем немного другой, но всё-таки изменённый.

     Не успеешь заметить, как вновь пропадёшь и проявишься. Проявишься...

     Непрерывность существования лишь иллюзия, есть только бесконечная череда распада мгновений и созидания нового мига. Но что если в какой-то, пусть даже в сто миллиардный раз, ты вдруг не проявишься вновь? Исчезнешь, станешь небытием?

     Вот так и может проявится ничто. Через исчезновенье чего-то.

     Так есть ли на самом деле хоть что-нибудь? Есть. Что же? Всё.

     Есть всё, что ты видишь и только можешь вообразить, но в то же время и нет ничего. Всё и ничто суть одно и то же - бесконечный процесс пересозидания сущего каждый миг.

     Но если ничто стало проявляться чаще, чем всё, жизнь исчезает. Праотец готовит Вселенную к глобальному обновлению, а значит, наступит миг, когда проявится лишь ничто. Момент, когда мирозданья не существует. Мгновение, что растянется на эпохи, ибо само время исчезнет. Затем 'бах!' и вновь начнётся новый виток.

     Мы приближаемся к окончанию подобного цикла. Цикла, что продолжался невообразимое количество лет, но всё же его завершение близко. Ничто стало проявляться всё чаще, а сие означает, что дни, отпущенные нам, сочтены.

     Внешняя форма распада не имеет значения. Отродья, всепоглощающая бездна, предатель-король... Жизнь в нашем и всех других мирах скоро исчезнет. Заместо оной проявится ничего'.

     Мерхилек Стальной, из трактата 'О проявленной и непроявленной сущности'

     * * *

     Вечность. Казалось, целая вечность минула с тех пор, как он покинул Оплот.

     О чём он думал тогда? Что они уложатся за несколько часов, пару дней, за неделю? Как мог он столь недооценить ситуацию, нарушить предельно ясный приказ, подвергнуть смертельной опасности себя и других?

     Рвазар крепко сжал кулаки, скрипнул зубами, с трудом удержался, чтобы не зарычать. Это его вина. Его самонадеянность привела к катастрофе! На его совести гибель более дюжины отличных ребят!

     Нужно было как следует подготовиться. Собрать походное снаряжение и провизию. Произвести не 'формальный допрос', по сути, скоротечную пытку, но методично и полноценно вытрясти из этих драных исследователей всю подноготную.

     Тогда сразу бы стало понятно, что сумевшие прорваться наружу 'первооткрыватели' не наивные, праздно шатающиеся по пещерам бедолаги, как были, например, Жизнетворцы, но хорошо организованные экспедиции, точно знающие, куда им следовать, по крайней мере, на начальном этапе.

     То, что всё было тщательно спланировано, стало очевидно, когда следы разделились именно на тех развилках, которые заканчивались не тупиком, но обширной сетью подземных пещер. Беглецы не теряли времени даром, не делали без крайней нужды остановок, не осматривались с ахами и вздохами, но стремились как можно дальше оторваться от преследователей, зная, что те неизбежно отправятся по их души.

     Первую группу удалось настигнуть лишь спустя шесть дней. Исследователи поняли, что их догоняют и встретили карателей во всеоружии. В бою погибло два стража, ещё трое были тяжело ранены. Рвазар и сам чудом избежал гибели, когда шальной болт просвистел в сантиметре от его уха. В сей раз он уже не спешил и перочинным ножом буквально выскреб из пленников все необходимые сведения.

     Стало ясно, что дело дрянь. Беглецов было больше, чем сообщили под пытками во дворце те, кого удалось отловить почти сразу на выходе. Исследователи распались на три экспедиции, каждая по численности в полтора раза больше их элитного отряда стражей. Разделяться, чтобы преследовать оставшиеся две группы было нельзя. Возвращаться за подмогой тоже уже было некогда.

     Рвазар оставил тяжелораненых сотоварищей на месте кровопролития. Они не могли терять время, таща их за собой, как не могли выделить ребятам сопровождающих до Оплота. Перевязав на скорую руку бойцов, он велел тем самостоятельно добираться до города, прекрасно понимая, что они не смогут преодолеть и половину пути. Воды и еды он тоже оставил им минимум. Ресурсы требовались боеспособным товарищам, расходовать провизию на умирающих было непозволительной роскошью.

     Вторая группа успела оторваться гораздо серьёзнее первой, далеко покинув пределы патрулируемой стражами территории. К счастью, в конце концов те свернули в тупиковый туннель, где их настигли и методично перебили один за другим каратели, потеряв лишь одного воина. К этому моменту они отсутствовали в Оплоте уже двадцать дней.

     Перед Рвазаром встал тяжкий выбор: с одной стороны, стражам под страхом смерти запрещалось находиться вне защитных чар города дольше тридцати дней кряду, с другой, приказ отловить всех беглецов до единого исходил лично от самого Короля.

     Чутьё подсказывало, что пора спешно возвращаться, ибо отпущенное по уставу время заканчивалось. К тому же Рвазару было совершенно очевидно, что обстановка в Оплоте накаляется, и навыки его отряда в самом скором времени могли потребоваться не вне, а в самом городе. Чернь голодала, законнорожденные затевали интриги, Маронон окончательно потерял интерес к внутренней политике и занимался одной ему ведомой войной с непонятным врагом.

     Точечные вылазки и удары ещё могли устранить бунт, не дав недовольству набрать опасные обороты, но для этого требовалась серьёзная предварительная работа по сбору сведений и вычисления наиболее активных участников заговора. Заниматься же подобной 'немужественной' деятельностью, никто из стражей категорически не хотел. Показать свою силу, забить, замучить до состояния, когда жертва под пытками подтвердит что угодно - это пожалуйста. Использовать слежку, внедрение, доносы, подкуп и тонкие манипуляции - на такое был способен, пожалуй, лишь Велер, но то был не страж, а кладовщик-интриган, которому Рвазар доверил бы подобное расследование в последнюю очередь.

     Вызывало подозрение и то, что пойманные беглецы как-то уж больно единогласно указывали на Дом Среброделов, как на организаторов экспедиций, тогда как в обычной ситуации большинство подобных баранов понятия не имели, на кого на самом деле работают. Учитывая, что стражей уже облапошили один раз, указав недостоверную информацию о количестве участников вылазки, а также тщательность подготовки исследователей и прочие данные, складывалось довольно тревожное ощущение, что экспедиции имели своей истинной целью именно отвлечение внимание тайного карательного отряда стражей. А следовательно, готовящийся заговор гораздо серьёзней, чем просто бунт недовольных, и в нём участвует кто-то из самых влиятельных приближённых правителя.

     Все доводы разума были за скорейшее возвращение в город, и тем не менее Рвазар решил преследовать третью, последнюю экспедицию до конца.

     Глупо, как глупо! В конце концов, они могли просто соврать, что прикончили всех беглецов и выполнили задание, уложившись ровнёхонько в срок. Рвазар уже и сам не понимал, почему он принял самоубийственное решение продолжить погоню, тогда как долг и здравый смысл приказывали вернуться в Оплот. Не понимал, но горько жалел. И с каждым новым днём жалел об этом всё больше.

     Проблемы начались ровно на тридцать первый день их затянувшегося сверх меры похода. Один из разведчиков не вернулся, а его след обрывался так неожиданно, словно тот провалился сквозь землю. И Рвазару было вовсе не до шуток, что они и так под землёй...

     На следующий день пропал ещё один воин. На сей раз, просто отошедший подальше от отряда, чтобы справить большую нужду.

     Был отдан строгий приказ держаться минимум по трое, как бы ни было неловко, неудобно и любые прочие не. Таинственные исчезновения прекратились, но движение отряда сильно замедлилось.

     Они двигались по неисследованным туннелям, которых не было ни на одной карте, что хранились в строжайшем секрете во дворце. Путешествия в столь отдалённые области были под запретом даже для их элитного подразделения стражей, и Рвазар подозревал, что руководивший их деятельностью Маронон совершенно сознательно скрывал от подчинённых все 'лишние' сведения.

     Приходилось подолгу останавливаться у каждого ответвления, ожидая пока теперь уже целая группа разведчиков вернётся с докладом. Провизия подходила к концу и, хотя съедобного мха вокруг было вдосталь, живности на пути попадалось с каждым переходом всё меньше. К счастью, преследуемая экспедиция находилась в таком же положении, а потому их медленно, но верно настигали прекрасно обученные и закалённые суровыми испытаниями стражи.

     Почуяв приближение к цели, отряд заметно воодушевился. Разведчики настояли на разбиении на более мелкие группы, всего по два гнома. Втроём вероятность оказаться замеченными существенно возрастала, и Рвазар дал добро. Так они потеряли ещё двоих стражей.

     Нет, те не пропали бесследно, но по совершенно непонятной причине передрались, причём так, что их вопли разносились эхом от стен туннеля на мили. Когда двух спятивших дебоширов нашли, изуродованные тела было практически невозможно узнать: бывалые воины голыми руками и зубами самым натуральным образом разорвали друг друга на части.

     Что могло послужить причиной жуткого конфликта, осталось загадкой для всех членов отряда, что служили вместе уже не первый десяток лет и знали друг друга лучше, чем родных отцов и братьев.

     Видимо испуганные воплями, исследователи снова ускорились и погоня, что казалось вот-вот подойдёт к завершению, возобновилась. Теперь уже никто не заикался о том, чтобы отлучиться от остальных даже на минуту. Происходило нечто странное, в памяти каждого стража стали появляться провалы и лишь коллективным усилием мысли те восстанавливали перед привалом полную картину дня.

     Внезапно оказалось, что без вести пропало не только двое разведчиков, но и ещё трое стражей, причём никто точно не помнил даже их имена! Тех словно вычеркнули из самой истории бытия. Нельзя было вспомнить ни момент, когда именно те пропали, ни черты знакомых долгие годы ребят, вообще ничего, кроме того, что совсем недавно отряд был на три гнома больше.

     Какая-то чёрная бездна поглощала сознание, и скоро вместо разовых провалов в памяти редкостью стали, скорее, проблески здравомыслия... Когда пропало ещё несколько гномов, Рвазар даже не смог определить точное число недостающих бойцов.

     Но вот что Рвазар пока помнил, так это то, что 'вечность', с тех пор как он покинул Оплот, продлилась сорок четыре дня.

     Проклятые исследователи остановились в небольшой, на удивление уютной пещерке. Ласково журчал ручеёк, стены и пол покрывал толстый слой мха. Было видно, что члены экспедиции не торопятся в путь: булькали пара котлов, часть гномов с наслаждением лежало на мягком растительном покрывале, другие нехотя занимались разными бытовыми делами. Судя по разбросанному инвентарю, беглецы провели на стоянке несколько дней, хотя прежде не позволяли себе оставаться на одном месте дольше привала.

     Выставленные дозорные пребывали в какой-то прострации и не успели ни поднять тревогу, ни даже просто понять, что они уже не жильцы. Отряд стражей тихо и методично занимал позиции, пользуясь царящей в пещере атмосфере безразличия и спокойствия. Впрочем, подобная обстановка не слишком удивила Рвазара - от бесконечной погони устали все, и преследователи, и уж тем более беглецы. Странные события последних двух недель подорвали боевой дух даже элитных стражей, что говорить о моральном состоянии простых гномов? Когда осознаёшь, что знакомые десятилетиями товарищи пропадают не только из физической реальности, но о них стираются сами воспоминания, почва под ногами перестаёт казаться надёжной...

     Лишь несколько гномов о чём-то ожесточённо спорили у другого края пещеры, но поскольку все, кроме одного, стояли к подступающим стражам спиной, тем удалось занять практически идеальную позицию для атаки. По расширившимся зрачкам того единственного гнома, кто стоял к ним лицом, Рвазар понял, что пора начинать.

     Пли! - не словом, но жестом приказал воин.

     Первый же залп арбалетных болтов вынес всех, кто стоял на своих двоих или находился близко к краю пещеры. Гномы резко очнулись от спячки, в которой полминуты назад пребывал их измученный разум. Кто-то, схватив оружие, бросился к ним, кто-то от них. Слишком поздно. Стражи методично расстреливали их арбалетов и тех и других.

     В отличие от остальных стражей, подразделение Рвазара не очень-то уважало ближний бой и прочую воинскую честь. Важны были лишь эффективность и результат. Максимальный урон, минимальные потери, всё остальное неважно.

     Бой, даже скорее бойня или расстрел, закончился столь же внезапно, как начался. Все, кто успел вскочить на ноги, теперь лежали в неестественных позах. Кто-то корчился, кто-то лежал неподвижно. Рвазар указал на нескольких гномов, чьи раны были достаточно лёгкими, желая как следует допросить сих 'счастливчиков'. Остальных, не колеблясь, велел добивать. Пристроил арбалет за спиной, достал топорик и сам начал не самое достойное, но нужное дело.

     Дойдя до противоположного края пещеры, остановился, с удивлением воззрился на окровавленное лезвие топора. Опять провал в памяти? Он мог поклясться, что секунду назад только достал орудие казни и вот, на его руках уже чья-то кровь. Рвазар помотал головой, склонился над лежащим перед ним гномом. Болт торчал у того из плеча, глаза несчастного готовы были вылезти из орбит, подбородок и борода тряслись от раздиравшего сердце ужаса. Внезапно ему стало жаль наивного бедолагу, что отправился в безрассудный поход в надежде сыскать вне стен города чудо.

     - Веришь в Праотца и лучший мир?

     Сам Рвазар никогда в запрещённого Бога не верил, во время учёбы на стража им очень подробно и настойчиво объясняли, что религиозное учение Мерхилека - обман от первого до последнего слова. Приводили множество доводов, разбивающих концепцию Праотца в пух и прах, порицали веру как убежище слабых духом. Но Рвазар знал, что в моменты отчаяния даже самая смешная и глупая вера может помочь собрать волю в кулак и встретить испытания с гордостью.

     Раненый гном утвердительно кивнул.

     - Тогда помолись.

     Из глаз обречённого хлынули слёзы. Рвазар сморщился, что же, он дал беглецу возможность встретить смерть с гордо поднятой головой.

     Шея хрустнула, нескольких сильных и точных ударов оказалось достаточно для того, чтобы голова отделилась от тела. Ошалевшие от страха глаза подёрнулись пеленой.

     Рвазар долго смотрел в них, гадая, что за картина предстала пред взором убитого в последний миг его жизни. Затем встал, повернулся и пошёл устраивать допрос пленникам, твёрдо уверенный в том, что запас меланхолии и жалости на сегодня исчерпан.

     Глава 1. Муки совести

     Больше есть вещей, которые нас пугают, чем таких, которые мучают нас, и мы чаще страдаем от воображения, чем от действительности.

     Сенека

     - Солкис, дорогой мой, скажи, пожалуйста, ты идиот или придурок? Ну как можно было недосчитать тридцать мешков грибокартошки, когда на счету каждый грамм?! Ты понимаешь, что не вскройся виновник хищения, ты висел бы сейчас на столбе-светоче, принося своей тупой головой хоть какую-то пользу для окружающих? Многие гномы искренне убеждены, что светлокамень во рту повешенного даёт света больше, нежели просто закреплённый на палке. Уж не знаю, чем они обосновывают свою гипотезу, но когда наймиты стали снимать вконец разложившиеся трупы, те требовали, чтобы вместо одних королевских чиновников, на столбах висели другие! Кажется, я скоро поверю в народную мудрость, если вы, парни, не научитесь выполнять порученную вам работу как следует!

     Велер расхаживал взад-вперёд по тронному залу, отчитывая провинившихся кладовщиков, недосмотревших за подотчётным провиантом. Нового короля мало интересовала ситуация в городе, но хозяйственные дела во дворце он контролировал столь же ревностно, сколь прежде, когда был главным в Оплоте по части снабжения. Солкис терпеть не мог эту придирчивость и проклинал день, когда за заслуги в активном участии в мятеже получил, казалось бы, хлебную должность.

     То посчитай, это учти, потом вычти, пересчитай, запиши, доложи и так каждый день! Не работа, а каторга. Конечно, спустя пару месяцев подобной рутины, он стал хитрить и отчитываться не об истинном положении дел, а о примерных данных, что удовлетворяли короля и не вызывали лишних вопросов. К несчастью, пара ушлых помощников не преминули воспользоваться халатностью руководителя, и когда Велер вдруг заявился лично устраивать пересчёт, цифры его не обрадовали.

     Солкиса не бросили в подземелья из-за творившейся там чертовщины, ограничившись домашним арестом, слишком шустрых ребят быстро вычислили, но отделаться лёгким испугом, увы, тоже не удалось.

     - Впредь будете проводить инвентаризацию в конце каждой смены и только попробуйте хоть на грамм приукрасить доклад! Старшим теперь будет Лука, а ты Солкис... - Велер недобро нахмурился. - Погоди, сейчас мы с тобой как следует побеседуем.

     Лишение должности и перспектива беседы с глазу на глаз не сулили, теперь уже бывшему, главному кладовщику ничего хорошего. Остальные мужики зашушукались, кто сочувственно, а кто и злорадно.

     - Я не понял, парни, что за драные шепотки? У кого-то есть претензии к распоряжению короля?! Нет? Тогда пошли на хрен вон! Вам поручено следить за припасами, а не клювом щёлкать! Ещё раз недосчитаете что-нибудь, будете своими жизнями компенсировать! Все всё поняли? Во-о-он!!!

     Солкис невольно втянул голову в плечи и даже попытался украдкой последовать за бывшими подчинёнными, но двое наймитов перегородили ему путь к отступлению. Здоровенные гномы, что заменили собой стражей, не славились мягким нравом и одних лишь зловещих ухмылок хватило, чтобы Солкис оставил робкую надежду улизнуть под шумок с остальными. Прошлые защитники власти хотя бы были дисциплинированны, эти же мордовороты обожали сразу ломать гномам нос, а уже потом с невинным видом выполнять приказ вышестоящего, будто только сейчас поняли, что от них требуется.

     - Этого по морде не бить! - предупредил своих ручных псов король. - По крайней мере, пока я с ним не закончил...

     Велер и раньше не славился милосердием, используя всех окружающих исключительно в корыстных целях, а уж после того, как его официально возвысили в ранг правителя города, перестал играть даже в видимость доброты. Зачем что-то изображать, если ты самый главный? Пусть все остальные подстраиваются. А если что-то не нравится... Даже одну ночь в подземелье никто не переживал уже несколько месяцев кряду.

     Однако, как ни странно, после последних слов правителя гномов Солкис немного успокоился. В нём всё сильнее крепло подозрение, что ему планируют поручить какое-то новое дело, иначе Велер не стал бы тратить своё драгоценное время на показательное наказание и злобствования. Тот был прагматичен, к тому же в последние месяцы чрезмерно увлечён исследованием тёмных дел прошлого короля, а потому не любил отвлекаться, чтобы продемонстрировать свою власть.

     Чем именно занимается новый правитель, никто, кроме нескольких приближённых, не знал, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - это как-то связано с рунической магией. Представление, которое устроил Предатель в тронном зале, до сих пор вызывало трепет у выживших свидетелей той чудовищной бойни. История стремительно обрастала небылицами, но Солкис видел попытки проникнуть в закрытую библиотеку и мог представить себе масштаб магии при живом колдуне. Разлетающиеся кишки, мозги, прочие причиндалы... Его передёрнуло.

     - Чего, ссышь? - Велер истолковал его жест по-своему. - Погоди, скоро ты ещё и сраться начнёшь!

     Наймиты дружно заржали над бородатой воинской шуткой. Чёртова дюжина головорезов, получивших волею судьбы почти неограниченную власть от своего повелителя, в отличие от нового короля получала истинное наслаждение от унижения других гномов.

     На всякий случай Солкис решил немного поиграться с раскаянием:

     - Ваше Величество, нижайше прошу прощения...

     Велер уселся на трон и демонстративно облокотил голову на руку, как бы показывая: 'Ну давай, расскажи мне свою очередную отмазку'. Солкис невольно осёкся, наймиты снова загоготали.

     - В ту смену, когда произошло хищение, я отсутствовал в связи...

     - Да-да-да, парень, я уже догадываюсь. Нужно было безотлагательно помочь бабушке, дедушке, прадедушке, калеке, ребёнку... Какие ещё сказки ты любишь рассказывать? А, вот: 'Я лишь недавно приступил к исполнению обязанностей и ещё не освоил всех тонкостей...' - спародировал Велер жалобное блеяние уже не первый раз вляпавшегося в неприятности кладовщика.

     - Но ведь я и правда...

     - Всё, ладно, хорош! Раз уж ты такой любитель заговаривать зубы, то развешиванием лапши на уши в самом скором времени и займёшься. Может, хоть где-то твои способности пригодятся.

     Солкис нервно перетаптывался с ноги на ногу, понимая, что новое дело не сулит ему ничего хорошего. Его уже использовали для переманивания законнорожденных на сторону мятежников во время восстания, и воспоминания о тех шальных днях вызывали в нём отнюдь не сладкую ностальгию. Приходилось хитрить и вертеться меж молотом и наковальней: с одной стороны, чтобы удовлетворить требования безумного Кременькана, с другой, чтобы не остаться без причиндалов, убеждая не слишком сговорчивых глав Домов. Это напоминало не азартную игру, а ходьбу по лезвию секиры, чуть в сторону и головушка слетит с плеч.

     И вот, спустя несколько месяцев, его опять хотят втянуть в ту же бездну.

     - Наши друзья законнорожденные наконец-то закончили грызню за передел сфер влияния и теперь очень недобро поглядывают в сторону Королевской пещеры. Сам понимаешь, хоть золотишка во время штурма во дворце поубавилось, но главные ресурсы Оплота по-прежнему сосредоточены именно во дворце. Аппетит приходит во время еды, отняв раз, непременно возникает соблазн заполучить нечто ценное силой снова.

     - С другой стороны у нас чернь, - Велер произносил прозвище жителей Квартала без презрения, как делали остальные власть имущие, но и без фальшивой деликатности. - Скалозуб, похоже, воспринял моё напутствие про рай под землёй в трущобах буквально и развил там весьма бурную деятельность. Мне донесли, что бедняки сумели организовать три, пускай и небольших, сада, в которых всеми правдами и неправдами пытаются вырастить урожай. Похвальная инициатива, но чрезмерная самодостаточность простых работяг, увы, в мои планы не вписывается.

     Король поднялся с не слишком удобного трона и принялся расхаживать вокруг напряжённого Солкиса. Тот и до этого чувствовал себя не в своей тарелке, а сейчас совсем втянул голову в плечи и боялся вздохнуть.

     - Начинаешь улавливать, к чему я клоню, парень? Следует повторить недавний трюк со стравливанием сословий друг с другом, но на сей раз не ради отвлечения внимания стражей, а чтобы отвести внимание законнорожденных от дворца и не дать отбиться от рук нашим чернорабочим. Общество вновь должно разбиться на два враждующих лагеря, и ты должен будешь всячески этому поспособствовать.

     Велер похлопал Солкиса по плечу, отчего тот самым натуральным образом вздрогнул.

     - Если раньше наиболее недовольным сословием была чернь, то теперь обиженными себя чувствуют законнорожденные. Передел собственности принёс ощутимую пользу лишь паре-тройке Домов, все остальные остались в убытках. Многие слуги погибли, других нам быстро удалось переманить во дворец, третьи вернулись в Квартал, где хотя бы есть перспектива покушать. Твоей задачей будет натравить чахнущих над бесполезным нынче золотом аристокрашек на 'жирующих' нищебродов.

     Король резко остановился напротив Солкиса, глядя тому прямо в глаза, жёстким голосом произнёс:

     - Я хочу, чтобы ты понимал, мне не нужны реки крови. Требуется долгий напряжённый конфликт, изматывающий обе стороны. Отнять, разозлить, уйти в оборону. Установить шаткое перемирие и снова напакостить. Чернь и знать должны ненавидеть друг друга, бороться друг с другом, думать только лишь друг о друге!

     Здесь не обойтись грубой силой, - уже спокойнее продолжил владыка гномов, - тут нужно как следует запудрить мозги и тем и другим. Нагнать страху, что одна сторона готовится разорвать в клочья другую, непрерывно внушать неприязнь к иному сословию, будто те не такие же точно гномы, а злобные орки! Акцентировать внимание на несущественных различиях в образе жизни и интересах и так далее и так далее. Теперь сечёшь масштаб миссии, что возлагается на твои холёные плечи?

     Ошеломлённый размахом задачи Солкис мог только молча открывать и закрывать рот, не в силах даже представить, как он, образованный, но в сущности достаточно простой гном, может справиться с подобным поручением.

     - Я же сказал, скоро ты ещё и сраться начнёшь! - шутканул снова Велер. - Ты только не думай, что я с бухты-барахты вдруг решил поручить столь важное дело, такому дармоеду как ты. Ты талантливый парень, Солкис. Талантливый и хитрожопый до мозга костей. Как раз то, что нам нужно, а уж мотивировать тебя мы сумеем.

     Головорезы, охранявшие Велера, заулыбались. Уж кто-то, а эти ребята обожали 'мотивировать' других гномов, да так, что многие после таких поощрений оставались нетрудоспособными уже навсегда.

     - Я слышал, один ленивый кладовщик недавно женился на прекрасной гномихе и ожидает появленья потомства...

     - Не надо...

     - Надо, парень, надо. Ничто так не воодушевляет на подвиги, как любовь! - сарказм из уст Велера даже не сочился, а лился потоком. - Барды сочиняли легендарные поэмы, лишь бы привлечь и удержать внимание своей ненаглядной! Воины проявляли феноменальную отвагу и доблесть, защищая семью до последнего вздоха! Короли воевали с соседями, дабы преподнести любимой женщине щедрый дар!

     А кладовщики, бывшие кладовщики, поработают немножечко головой и своим языком, если не хотят, чтобы пополневшую, но всё ещё привлекательную особу пустили по кругу вот эти самые прекрасные парни.

     Ужинали молча. Ульрика несколько раз порывалась заговорить, по всей видимости, чтобы утешить и поддержать мужа, но мина Солкиса была столь угрюмой, что она так и не решилась начать разговор. И правильно сделала, что смолчала, ибо сейчас любые слова вызвали бы лишь раздражение.

     Солкис выпил в одно жало почти целую бутылку грибной водки, но всё ещё не мог прийти в себя после общения с королём. Слишком непосильным было порученное ему дело и слишком невыносимым казалось грозящее в случае провала наказание. С собственной участью он ещё смог бы смириться, но представить, как его беременную жену насилуют озверевшие от вседозволенности подонки... Каким же он был идиотом, так легкомысленно относясь к своим обязанностям кладовщика!

     Трапеза была скромной. Часть угодий в Королевском саду потоптали при штурме, часть провианта, как ни крути, при всё тех же драматических событиях растащили. Надо отдать должное Кременькану и Велеру, те свели мародёрство при захвате дворца к минимуму, но пресечь самодурство наёмников полностью невозможно. После переворота, опять же, пришлось задабривать с помощью провизии чернь, отмечать коронацию, помаленьку тащили к себе в дом еду кое-какие кладовщики...

     За время ареста припрятанную заначку, боясь тщательного обыска, быстро съели, так что теперь приходилось довольствоваться стандартным рационом чинуш самого низкого ранга. То бишь по две небольших грибокартошины на завтрак и ужин, да мох, который дольше жуёшь, чем насыщаешься. Как простые гномы сидят на подобной диете годами, Солкис уразуметь не мог, да и не сильно пытался. Куда больше его беспокоило здоровье супруги и вынашиваемого ею ребёнка, так что одну из двух грибокартошин он, невзирая на яростные протесты жены, отдавал Ульрике. Ну что ж, зато ей грибной водки нельзя, а ему можно.

     Солкис покосился на недопитую жидкость, уже потянулся, чтобы наполнить последний стакан... Ульрика вздохнула. Нет, не сказала ничего обидного, не посмотрела на него осуждающим взглядом, просто печально вздохнула, и всё. Солкиса прорвало:

     - А что я могу сделать, Уль? Эти звери не оставляют мне выбора! Я должен стать или очередным предателем, разобщившим народ, или они растерзают тебя и наше дитё потехи ради! А потом всё равно найдут гнома, который с радостью выполнит любое самое подлое поручение за одну лишь дополнительную грибокартошку на ужин. Сволочи всё едино воплотят свои цели, так мы с тобой хотя бы жизнь сохраним.

     Ульрика слегка покачала головой, то ли соглашаясь, то ли понимая дилемму, вставшую перед мужем. Всё-таки одно дело настраивать гномов против неадекватного короля и совсем другое стравливать сословия между собой просто чтобы никому не дать поднять голову. И там, и там риски и ухищрения, однако найти оправдания для второго случая куда тяжелее.

     - Я найду, найду способ выкрутиться! Сохраню тебе жизнь и не дам втоптать снова в грязь наше общество! Придумаю что-нибудь, обязательно придумаю, главное - начать действовать! Возможно, мне удастся договориться со Скалозубом и найти для нас способ перебраться в Квартал. Может, мне удастся отвлечь законнорожденных от дворца и убедить чернь не зазнаваться. Да что там, наверняка есть тысяча вариантов, как всё устроить, чтобы и нищеброды были целы, и знать довольна! Надо только, надо... втянуться в игру, понять правила, а затем смухлевать! Обязательно подвернётся возможность, обязательно!

     Всё так же не произнося ни единого слова, Ульрика накрыла его ладонь своими нежными ручками, крепко сжала. Погладила. Солкис понемногу стал успокаиваться.

     У него никогда не складывались серьёзные отношения. В юные годы Солкис слишком идеализировал девушек, а потому слишком рано признавался в любви и становился для представительниц прекрасного пола неинтересен. Затем он бросился в другую крайность и стал считать женщин злом, что тоже не способствовало взаимности. Когда его острый язычок вдруг начал приносить не только неприятности, но и какую-то материальную выгоду, Солкис быстро осознал себе цену, перестал играть в обиженного героя с разбитым сердцем и бросился во все тяжкие, стараясь переспать со всем, что не имело бороды.

     Лишь удовлетворив накопившийся за десятилетия недотрах, он наконец успокоился и сумел добиться руки Ульрики, в которой нашёл именно то, чего на самом деле ему всегда не хватало. Восхищение. Восхищение прекрасной женщины его мужским эго. Его достоинствами, которые окружавшие его идиоты не могли не то что признать, они в упор увидеть их не могли! Но ныне он слышал ласковые слова каждый день, и сердце его наполнялось радостью, тело силой, а высокая самооценка давала моральное право улучшать материальное положение семьи даже вопреки дурацким ограничениям общества.

     - Ты справишься, мой дорогой. Ты самый умный гном, которого я встречала. У тебя всё получится, - в конце концов ласково проговорила мудрая гномиха, имея в виду всё и сразу.

     Солкис так и не сумел заснуть в эту ночь. Ворочался, перебирал в уме варианты, фантазировал. Иногда уже почти забывался, но вдруг осознавал всю умозрительность и хрупкость придуманной стратегии, а потому начинал изобретать всё по новой. Время от времени просто смотрел на крепко спящую Ульрику, гадая, увидит ли он её живой вновь. И принимался снова изводить себя навязчивыми мыслями.

     Из-за выпитой бутылки водки страшно хотелось пить. Он вставал, набирал из бидона воду, прилипал к ковшу и жадно пил, не обращая внимания на струящуюся по усам и бороде воду. Через какое-то время бежал в уборную, но пересохшая глотка снова требовала живительной жидкости и круговорот воды в гноме повторялся.

     Казалось, эта ночь никогда не закончится, а алкоголь принёс лишь сушняк и головную боль, но не успокоение. Солкис вспотел и лежал, откинув одеяло и зачарованно смотря в потолок. Губы беззвучно шевелились, и вряд ли со стороны можно было понять, шепчет ли он молитву или проклятие, провозглашает триумф или выносит себе приговор. Плачет или смеётся, сдаётся или надеется.

     Минуты медленно перетекали в часы, отведённое на сон или раздумья время заканчивалось. Солкис перебирал одни и те же мысли по десятому, нет, уже по сотому кругу. К сожалению, всё с тем же удручающим для себя результатом, ибо каких-либо гениальных идей и решений душевные муки не принесли.

     Глава 2. Мирная делегация

     В новые времена, когда злой умысел рядится в одеяния невинности, по странному извращению, характерному для нашей эпохи, именно невинность вынуждена оправдываться.

     Альбер Камю

     Утром в двери их небольшого домика негромко, но настойчиво постучали.

     - Тук-тук, здесь живёт не умеющий считать гном? У-у-у, а глазищи-то красные! Бухал или плакал? - не дождавшись ответа, шутник продолжил куда менее весёлым тоном. - Ладно, хорош точить лясы. Умывайся, одевайся и в путь. Мне нужно ввести тебя в курс дела, так что в твоих интересах не раздражать меня ожиданием, понял?

     Его новый коллега, Импер, оказался невероятно жизнерадостным и активным, хотя Солкис знал, что до загадочных событий в темнице, тот успел хорошенько поработать над некоторыми заключёнными из числа чиновников прежнего короля. Те быстро открыли ему все секреты, что самое удивительное, без каких-либо следов телесных повреждений от пыток. Никто не знал точно, как Импер выбивал нужные показания, но его способности не остались незамеченными и теперь он исполнял все самые деликатные поручения короля.

     Тот с юношеской беззаботностью поведал Солкису план их действий, словно речь шла не о том, чтобы поставить под угрозу тысячи жизней, а о невинной шалости. Стравить два сословия, вот потеха! Право, о чём здесь можно переживать...

     - Ты, будущий папаша, лицо бы сделал попроще, а то брови сейчас сведёт судорогой! - подмигнул он ошеломлённому Солкису. - Твоё дело, языком как следует работать, а не о судьбах горожан размышлять. Сделаешь всё сегодня как надо, будете получать на одну грибокартошину больше. Начнёшь чудить... Что ж, король тебя о последствиях предупреждал.

     Солкис не возражал и не спорил, знал, что лишь навредит себе и супруге. Усилием воли заставил себя перестать хмуриться и даже попытался выдавить улыбку, но вышло так плохо и неестественно, что Импер зашёлся смехом и продолжал неистово хохотать ещё минут пять. Наконец, вытерев слюни с аккуратной, короткой бородки, он хлопнул Солкиса по плечу и посоветовал не пытаться повторять трюк с вымученной улыбкой на публике.

     - Это даже хорошо, что ты такой серьёзный и озабоченный. Гномы решат, что ты сопереживаешь их положению, испытываешь эмпатию и прочие сказки для бедных. Главное, вкладывай в слова больше страсти, делай резкие жесты, хотя... чего я тебя учу, уж это ты лучше меня должен знать.

     Солкис, однако, в своей компетентности уверенным не был. Да, он часто вёл переговоры от лица Кременькана, но с членами Домов в Пещере ремёсел. То были хоть и властные, но образованные и довольно прагматичные гномы. С самими упрямыми и важными законнорожденными, опять же, работал непосредственно его наниматель, так что каких-то подвигов убеждения Солкис не совершал. Из черни он напрямую соприкасался только с толстым торговцем по имени Лех, но тот, судя по слухам, погиб во время восстания. Да, Солкис помогал Кременькану составлять речи для Дорки, лидера черни, а за время своей недолгой службы во дворце успел изрядно пустить всем пыли в глаза, но разве стал он от этого мастером риторики, способным убеждать в чём угодно? Ох, лучше бы сидел тихо на складе и пересчитывал по десять раз на дню мешки с провиантом...

     В сопровождении двух наймитов, он вместе с Импером шагал в Квартал черни. Солкис нервничал:

     - Разве не стоило взять с собой больше наёмников? Всего двое ребят. Случись что... - решил всё-таки выразить сомнения не отличавшийся выдающимися физическими и волевыми качествами гном.

     - Случись что, нас не спасут и две дюжины воинов.

     За наёмниками, осуществлявшими переворот, а нынче помогавшими удерживать власть, так и не закрепилось название стражей или хотя бы солдат. Наймиты, наёмники, воины, бойцы, мордовороты, даже головорезы или садисты - пожалуйста. Но ассоциирующиеся с дисциплиной и воинской выучкой звания - так не называли себя даже в шутку сами охранники новой власти.

     - Квартал снова живёт по своим законам, и раздражать их следует только в нужном нам русле. Мы ведь всего лишь мирная делегация, угрозы не представляем. Сейчас захватим ещё несколько наших ребят из числа законнорожденных и прямиком в гости к Безбородому пророку, как уже было оговорено ранее.

     Солкис опять уточнил:

     - Ты уверен в этих парнях, Импер? Законнорожденные, они, знаешь ли...

     Импер беззаботно расхохотался:

     - Не ссы! Они такие же законнорожденные, как и ты. Чисто номинально, но не по денежной части. Им строго наказано подыгрывать тебе, какую бы херню ты не нёс. И они тоже знают, что спрос будет с тебя, а не с них, - уже в который раз намекнул на ответственность Солкиса Импер.

     Неподалёку от входа в туннель, ведущий в Квартал, к ним присоединились те самые 'представители Пещеры ремёсел', что жили на жалование из королевской казны и выполняли в счёт этого разные мелкие поручения. Находить подобных гномов было важной составляющей внутренней политики новой власти. Прикормленные лодыри спокойно жили своей прежней жизнью, стараясь ничем не выдавать истинный источник их благоденствия. Общались в привычном с детства кругу, но передавали все слухи и полученную от близкого окружения информацию Имперу. Тот собирал таким образом сведения, получить которые представителю власти без пыток было проблематично. Собирал, накапливал, но действовать не спешил.

     Со стороны всё выглядело так, будто новый король не интересуется ничем, кроме дел во дворце, но по факту тот обладал куда большей осведомлённостью, нежели могли предположить даже самые заядлые сторонники различных теорий заговора. Велер действительно тратил большую часть своего времени на непонятную даже Имперу мистификацию, но ему хватило ума организовать и делегировать внутреннюю разведку специально отобранным гномам. Сейчас всего лишь пришла пора пожинать плоды от стратегически рассчитанных действий.

     На вопрос Солкиса, почему Импер не боится раскрывать столь тщательно скрываемые сведения такому языкастому гному, как он, тот в очередной раз напомнил ему про беременную супругу. Сомнений в серьёзности намерений власть имущих не оставалось. Маячившая расправа над женой была не пустой угрозой, чтобы мотивировать ленивого гнома выполнять крайне неприятное поручение, то был продуманный план, в котором Солкису отводилась весьма важная роль. Роль, которую предстояло играть в самое ближайшее время.

     Осознание грозящей опасности переменило ход мыслей Солкиса, до того лихорадочно искавшего возможность выйти сухим из воды без запятнанной репутации. Мир миром, общественное благоденствие благоденствием, но жизнь жены и будущего ребёнка важнее. Сейчас он думал только о предстоящей задаче, обыгрывая её у себя в голове и делая заготовки для речи во исполнение воли Велера.

     - Чё, как там делишки у вас во дворце? Поймали чудище, которое в подземелье всех съело?

     Паренёк по имени Григги не шибко робел перед делегацией короля, которую сопровождал до самопального сада черни. Солкис сталкивался с ним несколько месяцев назад, когда израненный Скалозуб приходил в себя после общения с прежним повелителем гномов, а потому не удивился дерзости шалопая.

     - Поймали, мой юный дружочек, поймали. Им оказался... - подмигнул парню Импер, - один старый прожорливый гном, что не любит грибокартошку, но обожает мясцо!

     Несмотря на юный возраст, пронять Григги такой чушью было нельзя:

     - У нас тут половина Квартала душу отдаст за свежее мясо, но гномы умирают только после драки с другими гномами! Ну или от старости, голодухи, болезней...

     Импер потрепал парнишку по голове:

     - А ты сообразительный малый! Не можем мы понять, что за чертовщина там происходит. Никто из заключённых не переживал ночь в темнице. Один раз оставили там двух охранников, не в камерах, в коридоре, так с утра там такое кровавое месиво было... Больше никто ночевать в нашем уютном подземелье не хочет, - Импер с видом расстроенного хозяина наигранно пожал плечами. - А что насчёт капитана стражи, которого мы вручили вашим заботам? Вспомнил что-нибудь?

     Солкис в очередной раз отметил про себя изворотливость Импера, ненавязчиво добывающего нужную информацию при любой возможности. Вот кому надо играть роль манипулятора масс, а не ему. Хотя... всё было похоже на то, что именно Импер фигуры и двигает, а Солкис лишь пешка для отвода глаз.

     - Кирчим-то? Какой там, всё время будто на стрёме, за весь день может два слова сказать. Вы только это... - Григги понизил голос. - При нём про всякую мистику не говорите. Он как услышит 'тень', 'отродье', 'Проявленный', так сразу сереет, будто тёщу увидел! - подросток явно повторил чью-то шутку, не особо понимая в чём её соль.

     Импер ободряюще улыбнулся:

     - Не ссы! Я буду нем как могила!

     Григги, удовлетворённым произведённым эффектом, весело засмеялся.

     Импер ткнул Солкиса в бок, мол твоя очередь чесать языком, на меня не надейся. Тот сглотнул, прокашлялся, но быстро взял себя в руки и постарался придать голосу как можно более уверенный тон:

     - Приветствую граждан Квартала от лица Его Величества, короля гномов Велера Освободителя! - произнёс он формальное обращение к группе гномов, управлявших трущобами.

     Солкис видел этих мужей ранее, но назвать кого-нибудь из них товарищем не мог даже с большой натяжкой.

     Руководил чернью так называемый Безбородый пророк, он же в не столь давнем прошлом наследник зажиточного Дома Среброделов - Скалозуб. Соответствуя прозвищу, тот был гладко выбрит, но успел немного отрастить волосы, чтобы прикрыть разорванное ухо и несколько других шрамов, которые успел получить за время своей бурной деятельности. Сейчас он выглядел куда лучше, чем помнилось Солкису по их последней встрече во дворце. С лица исчезла маска изнеможения, он заметно прибавил в весе и буквально излучал энергичность. Глаза светились словно бы изнутри, осанка была прямой и гордой, как у самых влиятельных представителей знати, рукопожатие крепким.

     - Добро пожаловать в наш скромный уголок, милости просим! - громко и отчётливо произнёс ответное приветствие глава бедняков.

     Второй по значимости личностью был ещё один проповедник, куда старше первого. Дедушка или Пастырь, опираясь на свежевыстроганный посох с синим светлокамнем сверху, с хитрым прищуром осматривал королевскую делегацию, чаще других задерживая взгляд на слащаво улыбавшемся Импере. Вряд ли он мог догадываться об истинной значимости холёного гнома, но, похоже, что-то подозревал.

     - Здравия вам, чада Праотца Всеобъемлющего! Давненько король не посылал никого, проведать наши дела, - сильным и громким голосом произнёс старикан.

     - Увы, увы, наше попущение, признаём, - начал потихоньку примеривать на себя роль главы делегации Солкис. На Импера он старался не смотреть даже краем глаза, чтобы их игра не стала слишком очевидна для свидетелей встречи.

     Безумного вида гном вместо приветствия поклонился. Торк успел зарекомендовать себя как крайне неуравновешенный тип за время своего недолгого пребывания во дворце, поэтому Солкис лишь также молча кивнул гному в ответ, не желая ввязываться ни в какие словесные перебранки.

     Бывший капитан стражей по-военному отсалютовал делегации, исподлобья смотря на двух наймитов. Незаметно покачал головой, но вслух высказывать своё мнение о новой охране порядка не стал. Если остальные гостившие во дворце бедняки за последние месяцы здоровье заметно поправили, то Кирчим, наоборот, похудел. Глазки бегали, а голова была опасливо втянута в плечи, словно он вот-вот ожидал нападения. Похоже, паренёк-провожатый был прав, до конца оправиться после той злопамятной ночи в темнице единственный выживший так и не смог.

     - Капитан, - отдал честь бывшему стражу Солкис.

     Тот вздрогнул, напрягся, но лицо Солкиса не отражало и тени усмешки, так что всем присутствующим стало ясно - это был жест уважения прежнему званию воина. Скалозуб похлопал тронутого бедолагу по плечу, ободряюще улыбнулся, и убедившись, что бывший страж успокоился, представил делегации ещё пару гномов, что были Солкису незнакомы.

     Молчаливого юношу звали Бойл и ничего примечательного тот собою не представлял, а вот второй... Второй был настоящий гигант! О Норине ходили слухи и за пределами Квартала, но Солкис был уверен, что те сильно преувеличены. Не тут-то было! На две головы выше самого высокого гнома, в полтора раза шире в плечах... Какой-то великан, а не гном. Сражаться с таким врукопашную было равносильно самоубийству, от внимания Солкиса не ускользнуло, как быстро улетучился весь гонор сопровождавших их воинов. Расчёт Импера оказался верен: что двое наймитов, что две дюжины, дойти дело до вооружённого столкновения, шансы вырваться из Квартала живыми стремились к нулю.

     - Охо-хо! Не перевелись ещё богатыри под землёй гномьей! - с ненаигранным восхищением, глядя снизу вверх на гиганта, продекламировал Солкис.

     Идиотская улыбочка великана заметно испортила впечатление. Тот не был совсем недоразвитым и понимал, что стал объектом внимания, но сообразить, что надо ответить, не мог. Скалозуб шепнул:

     - Скажи 'здравствуйте', Норин.

     - Здравствуйте, Норин, - послушно повторил переросток, ни на грамм не сомневаясь в мудрости указаний безбородого гнома.

     Скалозуб виновато пожал плечами, многозначительно смотря на спутников Солкиса.

     Пришла пора представить себя и ребят:

     - Это Импер, секретарь короля. Вот эти граждане, - Солкис назвал имена 'представителей Пещеры ремёсел', - законнорожденные, которые служат самым влиятельным нынче Домам. Два мордоворота - моя личная охрана, я зову их 'дружок' и 'браток', - присутствующие на встрече гномы заулыбались. - Надеюсь, меня вы забыть не успели, как-никак, когда уходили из дворца обратно в Квартал, снабдил вас провизией под завязку.

     Разрешение выдать черни провиант он получил тогда лично от Велера, но напоминать о столь несущественных подробностях Солкис, конечно, не стал.

     - Ну что, раз все представились, предлагаю закончить на сегодня с формальностями и посмотреть на ваш чудо-сад, вы не против? - целенаправленно старался перевести общение в менее формальное русло Солкис.

     Он знал по личному опыту, что деловой стиль ведения переговоров хорош лишь в тех случаях, когда обе стороны могут предложить друг другу нечто более или менее равноценное. Однако в его планы не входило делать черни щедрое предложение, а давить на руководство Квартала должностным положением было бесперспективно.

     Во время восстания чернь неплохо вооружилась и, несмотря на поредевшую численность, представляла собой довольно грозную силу. Да, они демонстрировали покорность, но с них никто ничего в последнее время и не требовал. Велер не без основания полагал, что бедняки легко могут начихать на любой королевский указ, противоречащий их интересам, а потому не создавал прецедентов. Черни явно недоставало мощи для захвата власти, но Квартал стремительно превращался в самодостаточный населённый пункт, способный обороняться и кормить себя на протяжении долгого времени.

     Раскрепощённая манера речи таила в себе немало угроз, но позволяла добиться гораздо большей эмпатии и доверительности, требовавшихся, чтобы отвести подозрения от короля и представить в качестве агрессоров законнорожденных. Никакие прекрасно подобранные слова, произнесённые в формальной манере, не сравнятся по эмоциональной насыщенности с грубой, простецкой, но жаркой якобы спонтанной речью.

     Взывай к эмоциям, а не к разуму. Первое правило, которое должен усвоить любой, кто желает манипулировать другими созданиями.

     - Милости просим, секрета из наших садоводческих потуг мы не делаем, - пожал плечами Скалозуб, приглашая их за собой.

     По информации от соглядатаев Импера в Квартале имелось три дворика-сада: два были расположены на окраине и один находился неподалёку от Верхних и Нижних ворот - так называли два туннеля, соединявших Пещеру ремёсел с трущобами. Как и следовало ожидать, Безбородый пророк повёл делегацию к ближайшему саду:

     - Технология создания угодий довольно проста. Требуется закрытый дворик, в который будет проникать минимум света из остальной части пещеры. Рядом обязательно должен быть источник воды. Далее тащим туда землю и прочие удобрения... Не стоит так морщить носики, гномье дерьмо, конечно, пахнет весьма специфически, но увеличивает урожай очень существенно. Затем набираем со всей округи светлокамней, шьём для них покрывала, чтобы можно было имитировать цикл день-ночь...

     - Чего-чего имитировать? - не понял Солкис.

     - Это у нас в пещерах всегда полутьма, а на поверхности, днём светло и только ночью темнеет, соответственно, растения при свете какую-то херню вырабатывают, а затем отдыхают, - с умным видом поведал гостям до того молчаливый юноша по имени Бойл. - Очень важно создать для насаждений хотя бы иллюзию такого процесса. У вас что, в Королевском саду, огородники так до сих пор до этого не допёрли?

     - Куда уж им, - покачал головой внимательно изучающий юного гнома Импер, - наши горе-садоводы только ноют и оправдания выдумывают. А тебе-то откуда знать, как там что на поверхности, юноша?

     - Я, кстати, вашим бездельникам про все эти нюансы рассказывал, - безапелляционно встрял в разговор Пастырь, по-прежнему подозрительно косясь на Импера. - Когда Безбородого выхаживал во дворце и разные травки в Королевском саду собирал. Эти бестолочи вдолбили в свои котелки, что чем больше света, тем лучше! Я им говорю: 'Вы эти свои подростковые комплексы отбросьте, не чем больше, тем лучше и не чем меньше, тем лучше, а лучше ровно столько, сколько нужно!'. Эх, кто бы старого мудрого гнома послушал...

     - Мы тебя слушаем Дедушка, - вставил свои пять грошей Торк, приняв риторический вопрос за конкретный.

     Пастырь сокрушённо покачал головой:

     - Уже бы давно нормальный урожай вырастили. Не дают растениям отдыхать! Те вот и вянут, сколько ты их ни поливай.

     Солкис строго взглянул на Импера, будто это тот был виноват во всех бедах:

     - Ох, и задам же я взбучку нашим криворуким пахарям, как вернусь! Будут знать, как не слушаться старших!

     Импер быстро утвердительно закивал. Чего-чего, а запрятать, когда надо, свою гордость поглубже тот мог играючи.

     - Но откуда всё-таки такие познания про поверхность, мудрый отец? - снова подступился настойчивый дознаватель.

     - Наследие прошлого старосты, - ответил за старика Скалозуб. - Тот некогда состоял в родстве с Жизнетворцами и кое-чему у них научился. А уж откуда почерпнул знание славный Дом и почему держал в тайне, можно теперь лишь гадать.

     Какое-то время все молчали. Чувствовалось, что тема почившего старосты для черни болезненна. Солкис знал, о ком идёт речь, и бередить душевные раны нищебродов не стал, отрицательно покачав Имперу головой. Нищеброды должны видеть в посланниках короля мудрых покровителей, а не вражеских супостатов. Чем дольше удастся скрывать агрессивные намерения за маской благожелательности, тем лучше для мерзкого дела власти.

     - Салют, Глирик! У нас тут небольшая экскурсия, будь добр, пропусти сих мужей.

     Не самого прилежного вида охранник, не торопясь, открыл створку хлипких ворот, пропуская гостей. Войдя внутрь двора, обычно сдержанные законнорожденные восхищённо заохали.

     Присвистнул даже Солкис, нередко хаживавший по делам в Королевский сад в свою недолгую бытность кладовщиком. Если в угодьях власть имущих всё чахло и усыхало, то в небольшом дворике черни растения цвели и наливались сочной зеленью. Даже отчётливый запашок удобрений не казался отталкивающим, смешиваясь с дыханием растительной жизни.

     Основную площадь сада, как и следовало ожидать, занимали побеги грибокартошки. Служившие основой гномьего рациона, эти полуовощи-полугрибы прекрасно росли даже в условиях скудного подземного освещения, при должном уходе быстро давали обильный урожай, долго сохраняли свои продовольственные качества после сбора и, что самое важное, отлично насыщали всегда голодный подгорный народ. Если бы задолго до Рокового дня гномы не вывели эту культуру, то точно давно погибли бы от голода, оставшись изолированными в маленьком городке глубоко в недрах гор.

     Помидоры и огурцы жались к окраинам дворика. Обоим видам растений требовалось намного больше света, нежели грибокартошке, а потому светлокамни у их грядок были крупнее и воткнуты в землю куда более кучно.

     На дальней стороне сада виднелись золочёные колосья яжрачменя. Когда-то из его зёрен гномихи лепили лепёшки, что благодаря лёгкому весу служили отличной пищей в походах. Сейчас о путешествии дальше чем в другую пещеру мало кто помышлял, а вот пивка и эля хотелось каждому гному. Поэтому собранные злаки проращивались, сушились, очищались, для изготовления некоторых сортов веселящего напитка немного поджаривались, дробились... Всю технологию приготовления пива знали немногие, но то, что расходовать яжрачмень на хлеб неэтично, признавали все, в ком была хотя капелька совести.

     - Вот это я понимаю! Райский уголок, а не двор! - получив от Импера незаметный пинок по ноге, выразил общий восторг забывшийся гном. - Молодец, Безбородый пророк, сумел исполнить свой замысел про царство небесное под землёй!

     Скалозуб отреагировал на лесть внешне весьма сдержанно, но Солкис видел, что его глаза заблестели.

     - Моя роль в создании сего чуда достаточно скромная...

     - Ну-ну, так мы тебе и поверили! Это достижение достойное всяческих наград и похвал! - Солкис демонстративно перевёл взгляд на представителей Пещеры ремёсел. - А также достойное подражания...

     Законнорожденные сразу насупились, показывая всем своим видом, что подобные намёки им глубоко неприятны.

     - Пока вы ноете и домогаетесь внимания короля, порядочные гномы вон какие полезные вещи делают! Я собираюсь устроить королевским садовникам серьёзную взбучку, чтобы они переняли у умельцев Квартала их опыт и советую сделать то же самое вам! В Пещере полно пустующих поместий и главам Домов пора проявить хоть каплю своих хвалёных организационных способностей, чтобы обеспечить себя продовольствием, а не ждать подачек от власти!

     - Солкис, законнорожденным не понравится... - с опаской попытался утихомирить разошедшегося гнома Импер.

     - Да мне насрать, что там им нравится и не нравится! Я сам до свержения Предателя проживал в Пещере и знаю нрав глав Домов. Рассуждают, рассуждают, умничают, а как до дела доходит, так весь их звиздёж не стоит выеденного яйца! Я вам, дармоеды задомрождённые, говорю: берите пример с граждан Квартала! Перенимайте их знания, опыт, а не требования свои бесконечные выдвигайте!

     Подобранные Импером гномы поняли, что от них требуется и перешли в наскоро отрепетированное часом ранее контрнаступление:

     - Я сейчас тебя так задом обратно рожу, что мало не покажется!

     - Ишь, как быстро забыл, из какого сословия вышел!

     - Что ты нам указываешь, без тебя разберёмся, что делать!

     - Нам жратва нужна здесь и сейчас, а не твои рассуждения про то, как хозяйство вести! - прозвучали гневные фразы, которые должны были отвести подозрения от настоящего провокатора межклассовой распри хотя бы на какое-то время.

     Ошарашенные бедняки с опаской наблюдали за яростной перепалкой, возникшей на пустом месте, и только Скалозуб попытался вмешаться:

     - Друзья мои, мы готовы рассказать вам всё...

     - Эти зажравшиеся хари не советы хотят, им всё и сразу готовым на блюдечке подавай! - всплеснул руками Солкис. - Они почему-то уверены, что это они сыграли решающую роль в свержении Предателя и теперь им все за это должны!

     Наступала главная часть сегодняшнего представления. Законнорожденные закатывали рукава, выпячивали грудь, мерзко сплёвывали под ноги, стараясь показать своё превосходство и неуважение к окружающим:

     - Да вы на нас молиться должны, благодаря нам многовековая тирания наконец пала!

     - При прежнем режиме хрен бы вам что тут вырастить дали! Казнили бы всех как Дом Жизнетворцев.

     - Мы принесли всем гражданам Оплота свободу!

     - А Предателя, по-вашему, кто убил?! - возмутился всегда скорый на праведный гнев Торк. - Невеста Безбородого при его участии, а вовсе не законнорожденные!

     - Ага, а как бы вы пробрались во дворец к Маронону, если б не наши воины!

     - Норин стражей бить! - напомнил выскочкам из Пещеры ремёсел гном-переросток.

     - Да, вы неплохо их потрепали, но взяли в плен ручных псов Предателя мы!

     - Вы просто воспользовались мигом моей слабости, - сквозь зубы процедил бывший капитан Кирчим.

     - Мы не дали вам даже шанса пробиться к дворцу на помощь вашему драному королю!

     - Жители Квартала принесли колоссальную жертву, отвлекая на себя внимание стражей, - даже мудрый Пастырь включился в дискуссию, поддавшись эмоциям.

     - Думаешь, мало наших ребят полегло?!

     - У нас даже подростки и старики в битвах участвовали, а у вас только отожравшиеся, хорошо вооружённые мужики! - резонно заметил сопровождавший делегацию подросток Григги.

     - Этих мужиков разорвали на части и выпотрошили защитные чары Предателя! Не шибко помогла им броня.

     - Видели бы площадь перед Верхними воротами, усеянную трупами... - невольно вспомнил Безбородый пророк.

     - А на кое-кем сожжённое поместье главного организатора мятежа не хотите взглянуть?!

     - Да если бы не Кременькан с его безумными идеями, никакой бойни не было бы вовсе! - удалось-таки задеть за живое доселе спокойного Скалозуба.

     - Ага, мы бы просто по-тихому сдохли от голода!

     - А сейчас вы что жируете? - подлил масла в огонь Солкис.

     - Это потому что вы во дворце и чернь захапали всю еду!

     - Так, вы, вообще-то, у нас в гостях, за ч-слово можно и отхватить! - последним включился в перебранку юноша Бойл.

     - А вы можете на х-слово пойти со своей сраной спесью! Забыли, на кого работали последние триста лет?!

     - Я не потерплю оскорбление граждан Квартала в присутствии представителя короля! - заступился за нищебродов Солкис.

     - И ты со своим королём тоже на хер иди!

     - Господа, это зашло слишком... - робко подал голос Импер.

     - Все, все вы на хер пошли! Заступники угнетённых нашлись, мать вашу!

     Законнорожденные, матерясь и плюясь во все стороны, направились к выходу.

     Безбородый пророк держал за плечи бешено вращающего глазами Торка, Пастырь буквально повис на руке Норина, умоляя того не разрывать на части неведающих что творят гномов. Импер уговаривал бывшего капитана стражи не бросаться в погоню, а Солкис убеждал юного Бойла, что выходка законнорожденных не останется безнаказанной.

     Представители Пещеры ремёсел грубо оттолкнули застывшего у открытых ворот Глирика и громко бранясь удалились.

     Услышав крики, к саду стали подтягиваться другие жители Квартала.

     - Какой срам... - пробормотал Солкис, изображая крайнюю неловкость за других.

     - Возмутительно! - поддакнул Импер.

     - Суки! - ни капли не стесняясь ни женщин, ни ребятни выругался Торк.

     - Что на этих идиотов нашло? - надо отдать ему должное, Безбородый пророк первым из участников перебранки восстановил способность рассуждать трезво. - Если бы посланники Дома Среброделов устроили такой скандал, я лично проследил бы, чтоб всех как следует выпороли!

     Солкис с готовностью поддержал настрой Скалозуба:

     - После свержения Предателя законнорожденные вконец распоясались! Решили, что им теперь никто не указ, что они самые главные! - Солкис покачал головой. - Видите ли, всех порядочных гномов, участвовавших в свержении узурпатора, новый владыка пригрел во дворце. Потом начался делёж сфер влияния, там такая кутерьма в Пещере творилась! - он постарался выкатить глаза из орбит. - Ну, вы, наверное, сами слышали. Многие слуги законнорожденных даже вернулись обратно в Квартал. Теперь самые влиятельные Дома, - по сути, бандитские кланы, вот и посланники у них соответствующие. Постоянно что-то требуют, кичатся, задираются, не гнушаются запугиванием и прочими непотребствами! Вы уж извините, что не предупредили заранее, но такого хамства даже я не мог ожидать! Думал, сейчас пристыжу шалопаев, те поймут, что надо не требовать, а самим созидать. Ох, позорище...

     Наконец-то успокоивший Норина Пастырь присоединился к беседе:

     - К нам и правда стали возвращаться наши сограждане, но тому много разных причин, об особой жести в Пещере никто не рассказывал...

     - Вряд ли те, кто переезжает обратно в Квартал, служили в Домах, что возвысились после восстания, - быстро привёл новую аргументацию Солкис. - Там такие жёсткие порядки у некоторых, что живым от них не уйдёшь! Эх, и ведь приходится теперь с ними работать... - постарался надавить манипулятор на жалость.

     - Чего же Велер не приструнит выскочек? - удивился Скалозуб. - Уж кто-кто, а он неуважительное отношение не приветствует.

     Солкис обезоруживающе пожал плечами:

     - К Его Величеству мы это быдло не подпускаем, Импер не даст соврать, - его спутник, естественно, тут же принялся утвердительно кивать. - Боимся, что не только их, но и наши головы полетят. Регулярно пытаемся поставить хамов на место, но, как вы только что видели, получается далеко не всегда...

     На площади у входа в сад собралось уже довольно много гномов. Толпа невнятно бубнила, пересказывая друг другу выходку представителей зажиточного сословия, возомнивших себя освободителями.

     - Позор законнорожденным! - выкрикнул кто-то из собравшейся черни.

     - Они больше нам не хозяева! Мы не рабы и не слуги! - ещё один возглас.

     - Пускай сидят в своей пещере и к нам не суются!

     Импер      славно выдрессировал затаившихся среди бедняков соглядатаев, те очень быстро и хорошо поняли, когда и что от них требуется.

     Народ заволновался. Гомон превратился из удивлённого в ворчливый, затем в угрожающий.

     Безбородый пророк и Пастырь были вынуждены прекратить допытываться причины неадекватного поведения представителей Домов и успокаивать разгневанную толпу.

     Улучив момент, когда до него никому не было дела, Импер осторожно подобрался к бывшему капитану:

     - Простите, уважаемый, но так уж вышло, что я вынужден обратиться к вам за помощью...

     Кирчим удивлённо уставился на него.

     - Это не подлежит публичному разглашению, и я искренне надеюсь, что всё, что сейчас будет сказано, останется между нами. Странные события, которые произошли той роковой ночью в темницах дворца...

     Капитан стражей сжался, но голос Импера был столь вкрадчивым, что полностью укрыться в своей раковине он не успел.

     - Теперь, пусть и в меньшем масштабе, они стали повторяться не только в наглухо замурованном подземелье.

     * * *

     Солкис чувствовал себя вымотанным, но гнетущего чувства вины не испытывал. Он сидел за столом в своём доме и методично пережёвывал пищу. Как и было обещано, они получили с Ульрикой по дополнительной грибокартошке на ужин, причём размер клубней впечатлял. Супруга впервые за последние недели насытилась, взяв у Солкиса не половину, но лишь одну треть его доли. Довольно урча она поглаживала задумчиво жующего мужа за левую руку, не задавая лишних вопросов, на которые тот совершенно не хотел отвечать.

     'Умная женщина', - в который раз отметил про себя Солкис. - 'Умная, верная, красивая... Такая стоит того, чтобы немного поступиться совестью. Ради неё и будущего ребёнка я сделаю то, что должно. Всё сделаю ради них!'

     Он выпил лишь один стакан грибной водки и провалился в глубокий сон, как только голова коснулась подушки.

     Глава 3. Рейд

     'Не будь грабителем бедного, потому что он беден', - говорит Соломон. А между тем это 'ограбление бедного, потому что он беден', - самое обыкновенное дело: богатый всегда пользуется нуждой бедного для того, чтобы заставить его на себя работать или купить то, что он продаёт, по самой низкой цене. Ограбление богатого на больших дорогах за то, что он богат, гораздо реже встречается, потому что грабить богатого опасно, бедного же можно грабить, ничем не рискуя.

     Джон Рёскин

     - Говорят, значит, нам: пшли нах в свою Пещеру отседова, вы нам еды не дали во время восстания, мы вам тоже теперь ничего не дадим, хоть друг дружку сожрите, нам похеру!

     На небольшой площади, где собрались все главы Домов, послышались возмущённые возгласы. Группа гномов, представлявших вчера Пещеру ремёсел в трущобах, эмоционально пересказывали события недавней встречи, вернее, не сами события, а ту версию, которую сочинил для них Солкис.

     Импер передал ему бразды правления, сказав, что у него появились неотложные дела во дворце, и Солкис волен выстраивать стратегию общения с законнорожденными по своему усмотрению. Велера интересует лишь результат, по части ресурсов у Солкиса в распоряжении его язык и сообразительность, да десяток гномов. Времени на всё про всё - до конца текущей недели. Выкручивайся как хочешь и не забывай о последствиях для своей ненаглядной. Хорошего дня...

     Впав на час в панику, Солкис ходил кругами по комнате и матерился во весь голос, пока почти не охрип. Затем, попросив у испуганной Ульрики прощения, он отправился к условленному месту встречи в Пещеру ремёсел, где безжалостно орал на вверенных ему гномов, заставляя репетировать отчёт на собрании глав Домов, покуда не накрутил тех до такого же полубезумного состояния, в котором пребывал сам.

     Вчерашняя история стремительно обрастала подробностями: Безбородый пророк публично отрёкся от всего, что связывало его с Пещерой ремёсел, назвав законнорожденных предателями и истинными врагами народа. Пастырь проклял глав Домов, наказав тем оставить даже малейшую надежду на прощение 'Всепрощающего' Праотца. Такой мрази уготовано лишь одно место - в аду. Бывший капитан стражей Кирчим собрал и обучает войско, надеясь с его помощью отомстить за своих погибших братьев по оружию.

     В ответ на резонные вопросы о причинах столь неадекватного поведения черни он велел отвечать, что бедняки научились выращивать у себя во двориках грибокартошку и прочие овощи, а посему решили, что больше в помощи законнорожденных не нуждаются. Обиженный на прежнее сословие Скалозуб внушил им, что виновными в гибели бедняков во время восстания был не Предатель и стражи, но члены Домов. Что дело Кременькана живо и жителям трущоб грозят неуёмные амбиции его последователей. Что законнорожденные, узнав об их садах-двориках, непременно захотят отнять у бедняков урожай, дабы пиршества знати не прекращались ни на день. Что почти не пролившим собственной крови холёным гномам нужны овдовевшие вдовы нищих сограждан, поскольку пиршеств без оргий не бывает. Что...

     - Всё равно не понимаю, почему политика Квартала изменилась так резко? Ещё неделю назад мои слуги посещали в трущобах родных, а вернувшись назад, ни словом не обмолвись о происходящем там сумасбродстве! И ладно бы я лично не знал своих подчинённых последние сорок лет, но гномы-то надёжные, скрывать от меня ничего бы не стали.

     Адрид Краснокаменный оказался в числе наиболее подозрительных глав Домов. Оно и понятно, его известная всем и каждому в Оплоте дочурка успела вляпаться в такое количество грязных дел и историй, что папаша просто пытался отвести очередную тень на свой Дом - будучи невестой Безбородого пророка, та вряд ли улучшала семье репутацию - на что, конечно же, Солкис не преминул указать, быстро заткнув оппонента.

     Сейчас его нисколько не беспокоило то, что он и его подручные врут напропалую. Главное было - громко пересказывать одну и ту же ложь от лица разных гномов, создавая иллюзию, что для всех свидетелей встречи с чернью это событие было совершенно однозначной реальностью, усомниться в которой может разве что конченый идиот. Солкис знал, что непоколебимая уверенность в своей правоте и многократное повторение простых 'фактов' способны быстро превратить любую чушь в субъективную истину, и к тому времени, когда кто-то попытается вскрыть очевидный обман, несчастному правдолюбу придётся преодолевать такой барьер недоверия, что не всякий решится идти в благом начинании до конца.

     Через несколько часов страстного убеждения глав Домов Солкис настолько вошёл в роль, что сам искренне верил в бред, придуманный им же утром. По ходу дискуссий с 'сочувствующими черни' ему удалось переорать или с помощью логических уловок выставить на посмешище почти всех сомневающихся, а там, где он не справлялся один, сразу подключались 'свидетели'. Те буквально атаковали 'враждебных общему делу' гномов неудобными вопросами об их отношениях с жителями Квартала, о чёрных делишках их родственников, об иных прегрешениях, неважно насколько те были связаны с обсуждением. Что было важно, так это выставить в невыгодном свете любого, кто не был согласен с 'правильной точкой зрения' на проблему черни. А правильная позиция заключалась в том, чтобы...

     Немедленно собрать ополчение из всех способных держать оружие. Захватить и удерживать туннели у Верхних и Нижних ворот, не допуская проникновения радикально настроенной черни в Пещеру. В идеале успеть совершить вылазку в ближайший двор-сад, чтобы окончательно развеять сомнения всех 'сочувствующих', хотя бы немного ослабить бедняков и пополнить собственные запасы.

     - Сейчас они не ждут от нас нападения. Нищеброды слишком самоуверенны, им кажется, что это мы должны сидеть, дрожать и бояться, ожидая, когда они явятся по наши души! Нам следует застать их врасплох, атаковать первыми, занять удобные позиции, где мы сможем удерживать оборону. Вспомните, именно за счёт внезапности кое-как вооружённым и необученным беднякам удалось задать жару стражам, которые на тот момент считались непобедимыми! А благодаря стратегическому захвату туннелей, стражи надолго оказались выбитыми из Квартала, будучи не в силах прорваться через грубые баррикады из мёртвых тел!

     Солкис уже хрипел от продолжительных воплей, но собрав волю в кулак, довёл свою пламенную речь до конца:

     - Мы с вами не звери. Мы не будем сооружать 'стены смерти', более того, по возможности нам вообще не следует никого убивать! В отличие от бедняков, наши бойцы гораздо организованнее, действуя быстро и слаженно, мы сможем обезоружить и нейтрализовать любое сопротивление в начале нашей кампании! К тому же, помимо чисто общегномских моральных ценностей, такая стратегия даст нам и вполне очевидные результаты. Увидев, что жертв с их стороны нет, часть нищебродов засомневается в целесообразности ответного удара с применением силы. Какое-то время мы сможем удерживать чернь на расстоянии, не проливая ни капли крови!

     Видя, что некоторые из присутствующих до сих пор колеблются и не могут решиться на рискованный шаг, Солкис раскрыл козырь, который приберегал до последнего:

     - Я разговаривал с королём. Велер полностью одобряет наш план и обещает помогать законнорожденным, покуда наше противостояние с бедняками будет обходиться без массовых жертв. Нас обеспечат провизией, в случае необходимости для большего устрашения перебросят к туннелям наймитов.

     После выразительной паузы он добавил:

     - Король обеспокоен ситуацией, но верит, что жители Оплота уже достаточно зрелые граждане и смогут решить свои разногласия с минимальным участием его воинов. В конце концов, разве не ради свержения тирании и становления гражданского общества мы свергли Предателя?! Так давайте проявим сознательность и покажем менее разумным жителям города, что законнорожденные - это всё ещё самый влиятельный класс, относится к которому без должного уважения чревато большими проблемами! - Солкис печально вздохнул. - Боюсь, что если мы не сможем сделать это сейчас, то шансов сохранить прежнее влияние в обществе у законнорожденных нет.

     * * *

     Глирик задумчиво смотрел вдаль, прислонившись к створкам ворот 'Центрального сада'. Так бедняки называли третий, новый и самый большой двор, в котором благодаря коллективным усилиям и мудрому руководству устроили огород. В проект были вложены колоссальные усилия и надежды: почти весь урожай 'Дворика Фомлина' пошёл на саженцы для нового сада, в создании участвовали все трудоспособные граждане. Даже Глирик принёс два или три светлокамня, хотя руководство Квартала давно поручило ему куда более ответственное дело, нежели грубый физический труд.

     Суровый гном Хог долго объяснял ему права и обязанности важной должности, которые ушлый Глирик сократил до двух: 'отгоняй мелюзгу, алкашей, голодных' и 'постарайся никого не убить'. Опытный охранник играючи справлялся с этими требованиями, тем более что на страже урожая вместе с ним всегда стояли ещё два крепких гнома. Они героически отбили сад у дюжины осиротевших малявок, пару раз надавали пинков забулдыгам, не пустили внутрь устроившую истерику женщину, у которой якобы кто-то умирал от голода. В общем, проявили себя как настоящие мужчины и воины.

     Глирик искренне восхищался плодами усилий беднейшего населения и гордился своей причастностью к чуду. Уже вот-вот должен был поспеть урожай, который так ждали все малоимущие граждане. Безбородый пророк заявлял, что именно третий сад даст возможности не только для дальнейшего расширения угодий, но и позволит, наконец, обеспечить всех жителей базовым пропитанием. В случае хорошего урожая планировалось даже обменять часть овощей на племенных кротосвинок и слепокур, чтобы попробовать возродить животноводство, которым, по словам пророка, подпольно занимался Хог, покуда странная болезнь не скосила всё поголовье.

     Планы были масштабные, а потому призывы Пастыря и Безбородого потерпеть до урожая Центрального сада воспринимались хоть и тяжело, но почти единогласно поддерживались. Двум лидерам удалось убедить население, что одна грибокартошка на душу сейчас и четыре потом лучше, чем две грибокартошки сейчас и одна-две потом без всякой надежды на будущее.

     У Безбородого пророка была довольно сложная концепция про обуздание животных инстинктов, важность планирования и прочее бла-бла-бла, но сработало именно обещание сытой жизни. Четыре грибокартошины в день казались невиданной роскошью, и бедняки мало-помалу соглашались смириться с ценой, которую следовало заплатить лишь один раз сейчас, затянув пояса до главного урожая.

     Чтобы насытиться всего одним корнеплодом, бедняки шли на разные ухищрения. Большинство предпочитало варить из грибокартошки похлёбку, закидывая в неё сушёный мох, который, размокая и расширяясь в желудке, создавал иллюзию насыщения. Кто-то нарезал картошину ломтиками и поджаривал, распределяя кусочки на маленькие перекусы в течение всего дня. Некоторые, как Глирик, готовили и съедали небольшой овощ сразу, а потом маялись, по полдня жуя мерзкий мох, чтобы не чувствовать голода. Находились даже индивиды, евшие грибокартошку сырой, утверждая, что так та сохраняет все полезные свойства, которые в случае тепловой обработки теряются.

     Помимо гарантированного рациона из одной грибокартошки и растущего во многих заброшенных местах мха, отдельные особи находили себе дополнительные источники пропитания. Среди особо фанатичных сторонников Безбородого встречались товарищи, которые приноровились отлавливать крыс и ели грязных тварей даже несмотря на неоднократные случаи сильного отравления. Один из приближённых пророка, полоумный гном Торк, несколько раз на полном серьёзе выдвигал предложение не ловить, а разводить крыс, сделав тех основой гномьего рациона. Конечно же, его высмеяли и наказали дальше лечить свою голову, но что интересно, Безбородый пророк выступлению Торка не препятствовал и предложение сумасшедшего гнома не осуждал.

     Среди беспризорной ребятни была распространена практика поедания червей, ящериц, насекомых. Явление не приветствовалось, но все понимали, что растущему организму скудного рациона из одной грибокартошины недостаточно. Причём по личному распоряжению Безбородого беспризорникам выдавалась не сырая, а уже отваренная грибокартошка, которую те обязаны были съесть прямо тут же, в присутствии взрослых. Мудрый пророк не без основания полагал, что без этой меры более сильные подростки просто отберут всю пищу у младших товарищей, обрекая тех на голодную смерть.

     Было выявлено несколько случаев каннибализма.

     Пожилой гном, во время восстания и в период бандитской междоусобицы после, утащил себе в дом дюжину трупов, которые разделывал, мариновал, сушил, запекал на углях... Один из мужиков, пришедших взять под стражу безумца, каким-то образом распознал в одном из изуродованных покойников своего родственника, поэтому суд над падальщиком получился весьма жестоким и скорым. Самовольному палачу сделали замечание, но наказывать, конечно, не стали.

     Одна из женщин, лишившись во время бойни у Верхних ворот мужа, следом потеряла рассудок и съела двух маленьких дочек. Когда осознание содеянного наконец пробилось сквозь пелену безумия, та повесилась.

     Последний, самый вопиющий случай произошёл всего две недели назад. Молодой гном, принимавший активное участие в зверствах прежнего лидера черни Дорки, тайно охотился за гномихами, которых насиловал, а затем медленно съедал, отрезая куски плоти с ещё живой женщины. Когда гада поймали, пророк Всепрощающего Бога велел публично отрезать насильнику гениталии, скормить тому собственную плоть, после чего отрубить голову и бросить вместе с телом в яму с нечистотами. Старый Пастырь попытался было убедить народ в необходимости менее жестокого наказания, ограничившись лишением головы, но приговор молодого пророка показался населению куда справедливее.

     Худо-бедно, но даже несмотря на подобные происшествия, жизнь понемногу налаживалась. Потрясение от кровавого восстания проходило, мёртвые были оплаканы, а живые заняты делом. Помимо обустройства угодий, Безбородый пророк занимался активным сносом заброшенных старых домов и ремонтом зданий обжитых. Ходили слухи о планах построить собственные мастерские, чтобы не переплачивать законнорожденным за товары ремесленников, обсуждался вопрос о создании школы. У Квартала появилось будущее и общее воодушевление постепенно всё больше замещало траур и безнадёгу.

     Глирик хмыкнул, прошло всего несколько месяцев, а он уже стал считать Квартал своим домом. Да, кормили здесь хуже, чем в Пещере ремёсел. Хороших таверн, где можно было спокойно посидеть с кружечкой пива, не наблюдалось. На жалование он мог позволить себе лишь бутылку грибной водки раз в неделю, спать приходилось в полуразрушенном доме... Хог намекал, что как раз дом-то Глирик мог бы и сам немножечко подлатать, ну да ладно, проехали с этим.

     Зато в Квартале никто не смотрел на него сверху вниз. Он не чувствовал себя гномом второго сорта, его мнение выслушивали с тем же вниманием, что и любого иного взрослого жителя. Некоторые даже выказывали ему уважение, поражаясь его способности днями напролёт дисциплинированно стоять на страже долгожданного урожая. На Глирика с любопытством поглядывали многие женщины, свободный и уж тем более здоровый мужчина в Квартале нынче был в дефиците. Одна особенно настойчивая гномиха даже подрядилась стирать и штопать его одежду, чему непривычный к хозяйственным делам Глирик ничуть не противился.

     Он уже почти перестал скучать по своей прежней жизни в Пещере. А вчерашняя встреча с хамами-законнорожденными ещё более укрепила в нём веру в то, что его место здесь, в развивающихся трущобах, а не в загнивающем болоте наглых отпрысков знати. Хорошо, что бедняки его приняли. И нашли его выдающимся способностям достойное применение.

     - Здоров, мужики! Мелочи не найдётся? - вывел Глирика из задумчивости грубый голос, подковылявшего к ним оборванца.

     Вход в Центральный сад располагался на главной площади Квартала, и подобраться к угодьям незамеченным было сложно. От ворот сада до переулка за углом было метров пятьдесят, а сама площадь просматривалась как на ладони. Освещение менялось лишь внутри закрытого сада, в остальной части пещеры всегда царила привычная глазу подземного жителя полутьма.

     Несколько часов назад наступила условная ночь, и, кроме очередного провинившегося гнома в колодках, народа не наблюдалось. Огородники закрыли светлокамни попонами и ушли, порядочные гномы уже давно спали.

     По всей видимости, одетый в лохмотья гном вышел из переулка, а поскольку он был один и шёл, пошатываясь и прихрамывая на одну ногу, особого интереса охранников не привлёк. Трое сторожей стояли, расслабленно прислонясь к створкам ворот, лишь демонстративно поглаживая засунутые за пояс дубинки.

     Сейчас, присмотревшись, Глирик обратил внимание на слишком уж могучее телосложение незнакомца, плохо увязывавшееся с обликом хромого пьянчуги. Слишком уж толстые руки, бычья шея, здоровенные сбитые кулаки... Мужчина стоял в трёх шагах от охранников и обезоруживающе улыбался щербатой улыбкой, в которой недоставало пары зубов:

     - Ну так чё, подкинете грошик на водочку? Сегодня поминки у кореша, брательник в резне после восстания сгинул...

     Стражники сада переглянулись. Агрессии подошедший к ним гном не проявлял, но и делиться скудным жалованьем с каждым встречным ни у кого желания не было.

     - Дружище, ты что, совсем во времени потерялся? Ночь на дворе, кто тебе сейчас водку продаст? Иди отоспись лучше, водочки ему захотелось...

     Мужик почесал грязные волосы на затылке.

     - Да уж, чёй-то я не подумал. И правда ведь, ночь на дворе! Вы уж извиняйте ребята, что от службы отвлёк.

     Пьянчуга повернулся и направился было назад к переулку, но вдруг передумал.

     - Слушай, я всё спросить ведь хотел, - оборванец снова подошёл к сторожам, на этот раз чуть ближе. Те уже не чувствовали опасности ни от мутного забулдыги, ни для своих кровных, а потому продолжали спокойно подпирать спиной створки. - Говорят, урожай вот-вот должен поспеть. Правда или опять брешут, громкими обещаниями нас, дурней, потчуют?

     - Правда-правда, на следующей неделе обещали начать собирать, а Безбородый на ветер слов не бросает!

     Обрадовавшийся гном пододвинулся ещё на полшага:

     - Значит, не врут? Набьём себе брюхо?! А точно всем еды хватит?

     Беседовавший с пьянчугой охранник снисходительно ухмыльнулся:

     - Хватит, всем по четыре грибокартошины раздадут!

     Оборванец аж подпрыгнул от счастья, незаметно придвинувшись на расстояние вытянутой руки от одного сторожа и будучи в полутора шагах от другого:

     - Четыре грибокартошки?! Четыре?! Да быть такого не может! Это ж, это же...

     От столь наивного и детского восторга охранники окончательно утратили бдительность, и тут, будто бы задыхавшийся от радости пьянчуга резко ударил ближайшего гнома в подбородок. Мгновенный нокаут. Тело сторожа ещё не успело упасть вслед за откинувшейся головой, а мужчина в лохмотьях уже развернулся и подпрыгнул ко второму охраннику, схватил того за локти, не давая возможности выхватить дубинку, ударил коленом в пах, а когда несчастный согнулся, то добил вторым ударом колена в лицо.

     Опомнившийся Глирик, стоявший дальше всех от драчуна, успел выхватить оружие и замахнуться, но нападавший толкнул в него обмякшее тело товарища. Глирик сразу отбросил мешавшую тушку в сторону, но драгоценные мгновения были потеряны, мужик подставил под удар дубины предплечье. Тяжёлое дерево столкнулось, нет, не с плотью, а с надёжной бронёй, что скрывали лохмотья. Удар получился смазанный и не нанёс напавшему на них гному увечий.

     Возможности нанести второй удар Глирику не дали. Скрывавшийся под личиной оборванца боец подскочил к нему и коротким ударом локтя в голову свалил гнома навзничь. Пещера перед глазами перевернулась и Глирик провалился в забвение.

     Глирик застонал. Вернее, хотел застонать, но вышло нечто больше похожее на мычание. Весь рот был забит противной туго свёрнутой тканью. Осознание кляпа во рту вызвало рвотный рефлекс и с минуту Глирик дёргался в конвульсиях, не в силах вздохнуть, гоняя туда-обратно горькую желчь и благодаря Праотца, что последний приём пищи состоялся полдня назад...

     Голова раскалывалась от боли, правая скула саднила так, будто по ней заехали кувалдой. Морщась, он медленно приоткрыл слезящиеся глаза и испугался, что ослеп, ибо в первые секунды ничего не увидел.

     Вокруг была тьма. В ней угадывалось какое-то движение, даже некая суета, но прошло несколько минут, прежде чем зрачки гнома в достаточной степени расширились и Глирик смог оглядеться. Он сразу понял, где находится и что происходит, и это очень ему не понравилось.

     Наверное, с полсотни гномов, словно стадо кротосвинок, топталось и рылось в Центральном саду, который было поручено охранять Глирику и компании. Гномы грубо срывали недозрелые овощи, спешно выкапывали грибокартошку, нисколько не беспокоясь о наносимом ими ущербе. Скорее, те даже стремились максимизировать урон саду. Оборванные стебли безжалостно отбрасывались в сторону, вырванные с корнем растения почти тут же затаптывались, часть совсем уж зелёных плодов шла в расход, словно целью мародёров было не просто своровать драгоценный урожай, но уничтожить всю растительность подчистую.

     Налётчики сорвали попоны лишь с пары самых крупных светлокамней, и темнота вкупе с постоянным мельтешением не позволяли разглядеть лица, но что-то в облике осквернявших сад гномов показалось очень знакомым, что-то...

     Глирик вновь замычал, на сей раз от бессильной ярости. Напрягся, тщетно пытаясь высвободить связанные за спиной руки. Упал из положения сидя на бок, перевернулся на живот, встал на колени.

     Рядом с ним в скрюченных позах лежали два его товарища по дежурству, но оба были по-прежнему без сознания, а значит, единственная надежда была на него самого. Опираясь плечом о стену и борясь с нахлынувшим головокружением, Глирик сумел встать на ноги.

     Кажется, до него никому не было дела, законнорожденные, а теперь Глирик был точно уверен, что это они - узнал нескольких гномов из вчерашней 'делегации Пещеры ремёсел' - методично собирая всё съедобное и остервенело уничтожая плоды усилий беднейшего населения, подбирались к дальней части дворика, оставив пленников позади.

     Он медленно попятился к выходу, вжимаясь в стену и благословляя теперь уже союзную темноту. Увидев просвет в приоткрытой створке ворот, рванулся прочь из разоряемого подонками сада. Толкнул плечом двери, выскочил, собрался бежать без оглядки и... беспомощно замолотил ногами по воздуху, будучи схваченным крепкой рукой за шкирятник.

     - Ишь, какой шустрый! Погоди, дружок, погоди. Успеешь ещё рассказать всё своим новым приятелям.

     Его бесцеремонно развернули и поволокли обратно во двор.

     - Я ведь помню тебя, ты был охранником у моего тестя, чей Дом чернь грабанула во время своей первой вылазки. Теперь пришёл наш черёд взять своё! Вот, пойдём, посмотрим.

     Глирика грубо толкали вперёд, заставляя подойти ближе к месту вершимого преступления.

     - Какой сочный, налитый яжрачмень. Хорошее пиво получится. Вырывайте с корнем, ребята! Чернь обойдётся мочой! Нечего на всякую шваль переводить хороший продукт.

     Глава 4. Жертва

     Овца и волк по-разному понимают слово 'свобода'. В этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе.

     Авраам Линкольн

     - Жители Квартала в ярости! Они требуют немедленно разблокировать туннели, вернуть украденное продовольствие и покарать виновных в мародёрстве! Скалозуб лично грозил объявить Пещере ремёсел войну, если требования не будут выполнены к завтрашнему утру! Ваша вылазка была чистым безумием и провокацией! Вы...

     По условной команде Солкиса подвластные ему гномы - а теперь, помимо вверенных ему Импером соглядателей, к шайке примкнули некоторые из участвовавших в рейде законнорожденных - начали освистывать возмущавшегося Адрида Краснокаменного, выкрикивать оскорбления в адрес его дочурки, просто драть глотку, лишь бы голос праведного гнева потонул в шуме и вакханалии.

     Несогласный с действиями провокаторов гном ещё какое-то время пытался донести до публики свою мысль, но поняв, что его никто не слышит, в конце концов замолчал. По второй негласной команде Солкиса бедлам почти сразу же прекратился.

     - Видишь, Адрид, чего стоят все твои возмущения? Никто тебя не поддерживает, главы Домов приняли единогласное решение и его исполнение обжалованию не подлежит!

     'Единогласное решение' было принято на вчерашнем собрании с большим скрипом, почти половина Домов не поддержало вторжение в Квартал, понимая, какие это сулит неприятности. Однако Солкис не жалел сил и времени, дрессируя своих подчинённых в их новом убежище - разорённом во время восстания имении Кременькана. Расположенное на отшибе Пещеры ремёсел, пользующееся дурной славой, оно было последним местом, куда мог заглянуть любопытный нос постороннего гнома. Они часами отрабатывали условные команды, создавая иллюзию невероятно бурной 'общей' реакции по тому или иному неприметному знаку Солкиса.

     Он знал по опыту, что гномы существа социальные. Если все соглашаются с какой-то идеей, неважно насколько та правдоподобна и обоснована, то практически любой индивид, втянутый в подобное общество, волей-неволей начинает находить оправдания концепции, даже если ранее считал её неприемлемой. Из абсурдной та становится в его сознании допустимой, из допустимой приемлемой, из приемлемой обыденной, из обыденной само собой разумеющейся... Такой процесс происходит гораздо быстрее, чем кажется, главное - постоянно повторять одну и ту же 'истину' из всех уст.

     Солкис не считал себя глубоким знатоком гномьей натуры и не мог объяснить фундаментальных принципов работы того или иного метода убеждения, но он был чертовски наловчившимся практиком в пускании пыли в глаза и знал, что работает, а что нет. Горстка гномов, координированно перекрикивающая по его команде всех остальных, представляло в руках умелого оратора грозную силу и горе тому, что вздумает перечить ему, полагаясь на доводы разума.

     - Обнаглевшая чернь в ярости! Подумать только, а ты ожидал, что после конфискации продовольствия они на поклон к нам придут?! Попросят прощения за то, что были неправы, покаются? Адрид, мы имеем дело с озверевшими особями, а не разумными гномами! Ждать от них адекватной реакции бесполезно!

     Правильный подбор слов был ещё одной важной составляющей воздействия на сознание граждан. Не 'жители Квартала', но 'обнаглевшая чернь'. Не 'мародёрство' и 'украденное продовольствие', но 'конфискация'.

     Адрид задохнулся от возмущения:

     - Просить у нас прощения и каяться? Адекватная реакция? Солкис, ты в своём уме?! Это наши налётчики отобрали урожай и растоптали сад, на который молились все жители! Это мы должны извиняться за...

     Речь Адрида снова потонула в истошных воплях сторонников Солкиса. Глава Дома тщетно пытался перекричать молодых сильных гномов, но быстро охрип и закашлялся.

     -- Дорогой мой защитник сирых и убогих, ты не забыл про Дома, которые подло разорили во время восстания нищеброды? Не задумывался над тем, что чувствовали члены великих кланов, когда нажитое веками добро растаскивали или просто ломали забавы ради полуразумные твари?! Нет? Ну, конечно же, нет, ведь Дом Краснокаменных по удивительному стечению обстоятельств чернь обошла стороной! Прошла мимо родового имения, которое лежало ровнёхонько на пути их маршрута!

     Конечно, он прекрасно знал, что упомянутое поместье находилось далеко в стороне от пути, которым следовало в приснопамятной вылазке воинство Дорки. Сам обсуждал с Кременьканом оптимальный маршрут бедняков. Видел карту. Да и позариться в вотчине славного, но обедневшего Дома Краснокаменных было особенно не на что. Но кто среди законнорожденных в курсе подробностей?

     Опять же, вменение оппоненту вины было бесчестной, но эффективной стратегией: когда ты вынужден постоянно оправдываться, требовать что-то становится весьма затруднительно. Эту методику Солкис, ни капли того не стесняясь, позаимствовал в своё время у хитрых женщин, которые костерили своих мужей на чём свет стоит. Не потому, что те были плохими и не выполняли семейных обязанностей, а просто потому, что искали возможность управлять более сильным, но прямолинейным мужичьём и не думали о долгосрочных последствиях, таких как превращение своего несчастного спутника жизни в безвольную тряпку.

     - Получили вы от черни какую-то компенсацию? Хотя бы элементарные извинения за содеянное кто-то принёс? - обратился Солкис как бы к собравшимся членам Домов, но ожидая ответов от совершенно определённых личностей, которые рассредоточились среди законнорожденных и неотрывно следили за каждым поданным знаком.

     - Хера лысого что нам вернули!

     - Как же, держи карман шире!

     - Вертели они все наши претензии на...

     - Они не просто нас обокрали, они изнасиловали женщин и убили детей!

     - Моему тестю зубы выбили, мрази! Этим зверюгам чуждо даже естественное уважение к старикам!

     - Нищеброды! Воры! Насильники!

     Солкис с крайне опечаленной миной выслушивал обвинения, зная, что доля правды, которая в них содержится, вкупе с озабоченностью каждого законнорожденного благосостоянием его Дома, заставляют взрослых, матёрых мужчин чувствовать страх. Потеря в одночасье имущества казалось многим хуже, чем смерть, слишком уж глубока была воспитанная с раннего детства у знатного сословия любовь к накопительству. Эмоции подавляли критическое мышление, заставляли сплотиться вокруг того, кто предлагал им защиту, и ненавидеть тех, кто призывал идти на уступки 'врагу'.

     - Одурманенные жители Квартала плясали под дудку Кременькана и действовали по его наущению! Их использовали...

     - И используют дураков по сей день! Заместо одного безумца ими управляет другой! Скалозуб жаждет мести, он не остановится до тех пор, покуда все, кого он считает врагами, не отправятся на встречу к его любимому Праотцу! Не знаю, что он обещал тебе, Адрид, но знаю, что ему нельзя верить! Он приведёт гномов к гибели!

     - Да при чём тут...

     - Грабители!

     - Скалозуб уже давно...

     - Подонки!

     - ...обосновался в Квартале...

     - Насильники!

     - ...где живёт не хуже...

     - Убийцы!

     - ...любого старейшины Дома...

     - Не прикрывай своего зятя, Адрид! Ты лишь ещё больше очерняешь свой Дом, который и так пал дальше некуда! Он больше не законнорожденный, Скалозуб публично отрёкся от нас, чтобы завоевать расположение черни!

     - Он просто пытался спасти свою жизнь!

     Солкис усмехнулся:

     - Я мог бы поверить в эту красивую сказку, если бы Скалозуб на этом остановился, но он и твоя дочурка убили самого Короля! Уничтожили диктатора, принеся колоссальную жертву, и всё лишь для того, чтобы самим занять его трон. Но Велер вовремя раскусил и разрушил план бунтаря, не дал узурпировать власть очередному безумцу! - Солкис размахивал перед собой кулаком, рубя им воздух в такт своей разоблачительной речи. - А потому Скалозуб в ярости! Он проклинает нового владыку за то, что его оставили с носом, сослали обратно в Квартал! Он ненавидит наше сословие, ведь мы не помогли его семейству в беде, презирает нас, ведь мы не поддержали его претензии на корону! Его амбиции неуёмны! Власть над трущобами неспособна удовлетворить его аппетит. Ему нужен весь Оплот, весь! А поскольку поддерживает его только чернь, став королём, он лишит законнорожденных всех статусов и владений, раздаст всё наше добро тупым беднякам! Скалозуб...

     - Солкис, ты больной идиот... - не веря своим ушам, произнёс Адрид. - Ты спятил, Солкис! Нельзя на полном серьёзе говорить подобную ерунду...

     - Прикрываешь, опять прикрываешь своего озверевшего зятя! Адрид, это не я обезумел, а ты! Ты, Адрид!!! Надеешься, что тебе воздастся за поддержку кровожадного монстра, но, когда чернь ворвётся в Пещеру, бедняки не станут разбирать, кто здесь свой, кто чужой. Они перережут нас всех! Отберут всё до последнего камня! Для них Скалозуб Бог, Безбородый пророк, понимаешь?! Нет никого страшнее религиозных фанатиков, опьянённая экстазом толпа разорвёт на части любого, кто встретится на пути! Адрид...

     Солкис практически самым натуральным образом зарыдал, будто не в силах уразуметь своего наивного собеседника. Ошарашенный Адрид заколебался, явно не в силах уложить в голове столь явный неадекват. Орать на плачущего от жалости к тебе оппонента для неподготовленного переговорщика было за гранью возможного.

     А вот поднатасканные Солкисом гномы никаких сомнений и угрызений совести не испытывали:

     - Никаких переговоров с чернью!

     - Не пустим фанатиков!

     - Защитим наших детей и женщин! Защитим стариков!

     - Усилить охрану туннелей!

     - Все, кто способен сражаться, должны нести караул у Верхних и Нижних ворот!

     - Разговоры со зверьём бесполезны.

     Солкис энергично шагал к Верхним воротам, чуя спиной и затылком множество встревоженных взглядов. Его так и тянуло сбавить темп, оглянуться, убедиться, что следующие за ним гномы не шушукаются, не строят в отношении него козни. Однако он продолжал с одеревеневшей шеей идти строго вперёд, не оглядываясь, не выдавая сомнений и неуверенности. Демонстрируя осанкой презрение к предстоящим трудностям и опасностям. Показывая убеждённость в своей правоте.

     Законнорожденные негромко роптали, но, скорее, не от недовольства активными действиями Солкиса, а оттого что большинство глав Домов были весьма преклонного возраста и не поспевали за энергичным лидером, рвущимся на передовую.

     - Думаете, я вас разыгрываю? Думаете, вас подначиваю, а сам, значит, дам дёру?! Спрячусь за вашими спинами, так думаете?! - бросал он в воздух обиженно-гневные возгласы, намеренно удерживая темп на пределе возможностей стариков. - Я рассказал вам позицию короля и расскажу её черни! Повторю слово в слово всё, что поведал вам на собраниях! Скажу в лицо Скалозубу, даже если живым из трущоб после этого мне не уйти! Королевское слово закон, и я несу гномам правду и ничего кроме правды!

     От внутреннего напряжения тряслись руки, и, чтобы скрыть нервный тик, Солкис принялся ещё яростнее размахивать верхними конечностями в такт широким шагам. Скоро, всё решится совсем скоро. Рискованный, отчаянный шаг, но только так можно развеять последние сомнения упирающихся глав Домов, только так он сможет достичь поставленной цели.

     - Хотите переговоров с фанатиками, будут вам переговоры! Хотите, чтобы я представлял позицию короля? Буду представлять её с гордостью! Вы увидите, что я был прав, убедитесь, что с чернью не может быть диалога!

     Солкис до последнего надеялся избежать предстоящего дела: оно было слишком грязным, слишком опасным, слишком многое зависело от его едва проверенных подчинённых. Но даже заткнув на собрании Адрида, он не смог убедить главных, самых влиятельных законнорожденных в необходимости полной блокады Квартала. А он знал без тени сомнения: без изоляции трущоб, долго чрезвычайное положение не продержится.

     Слуги законнорожденных раньше или позже начнут навещать своих родственников. Увидев, что те вернулись целёхонькие, в Квартал начнут хаживать предприимчивые торговцы и наниматели из числа богатых Домов. Станет понятно, что жители Квартала вовсе не озверели, что Скалозуб не спятил и не собирается захватывать власть. Накал страстей стихнет, начнутся вполне мирные переговоры, и даже полному идиоту станет понятно кто и зачем провоцировал очередную грызню. Велер подобному исходу навряд ли обрадуется, Ульрику с недоношенным ребёнком изнасилуют и убьют наймиты, всю вину власть переложит на отбившегося от рук Солкиса и отдаст того на самосуд разгневанным гражданам...

     Он не хотел, он надеялся избежать пролитой крови, но в глубине души знал, что не сможет избегнуть насилия. Провернуть столь масштабный обман и не замарать руки - увы, подобное бывает лишь в сказках. В жизни всегда приходится чем-то жертвовать, и не просто чем-то, а... кем-то.

     Из-за угла показалась площадь у входа в туннель. Сердце Солкиса сжалось: сейчас, сейчас, ну где же вы, где?!

     - Атака! Нас атакуют! Сзади! Сзади стреляют! Сюда! - раздались тревожные возгласы у Верхних ворот.

     Следовавшие за ним законнорожденные встали как вкопанные и лишь Солкис, демонстрируя мужество и презрение к смерти, помчался вперёд.

     - С тыла, с тыла заходят! Они позади!!!

     У входа в туннель творился полный бардак. Гномы хаотично бегали, кричали, на земле лежало несколько тел.

     - Держи их! Лови! Не уйдёшь, сука!

     Кто-то за кем-то гнался, несколько наиболее дисциплинированных гномов заторможено выстраивали стену щитов, огораживая сгрудившихся вокруг раненных. Высыпавшие из туннеля гномы выхватывали оружие и присоединялись к куче моле, явно не понимая, что происходит.

     - Поймали! Поймали, падлу!

     - Это не... А-а-а-а-а!!!

     - Спасите! Убива...

     Солкис заблаговременно затормозил в паре десятков шагов от всё ещё суетящихся воинов. Чего доброго, примут за одного из тех самых мифических нападавших. Высмотрел старшего, что тщетно пытался выстроить из наспех набранных защитников туннеля в подобие строя. Затем внимательно оглядел место происшествия и всю площадь.

     Два гнома лежали неподвижно, ещё один корчился и вопил, держась руками за наконечник арбалетного болта, что, пронзив всё тело насквозь, торчал из живота бедолаги. Лицо раненого воина побелело, глаза готовы были вылезти из орбит, всё вокруг было измазано кровью. Не нужно было быть лекарем, чтобы понять, долго боец не продержится.

     Присмотревшись, Солкис заметил болты и в телах уже покинувших земную обитель воинов. На краткий миг почувствовал укол совести, но тут же отдёрнул себя - дело ещё не сделано, переживать будем после.

     Из-за угла улицы показалось несколько гномов, те грубо волокли окровавленное тело, оставляя на земле красный след.

     - Эгегей! Одного зарубили!

     Старший над защитниками туннеля, убедившись, что выстраивать стену щитов его подчинённые могут до Второго пришествия Мерхилека, сплюнул и пошёл навстречу тащившим изрубленную тушу бойцам.

     Помахав подзывающим жестом застывшим в отдалении главам Домов, Солкис тоже направился к жертве.

     - На месте сто-о-о-ять! - гаркнул старшина гномам. - Какого отродья вы изрубили этого типа в капусту? Его ж теперь родная мать не узнает!

     Бросивший мёртвое тело гном браво отрапортовал командиру:

     - Сопротивление при задержании! Нет нужды опознавать гада, и так понятно, что это слуга-нищеброд. Вы только гляньте на эти лохмотья! Твари хотели...

     - Где остальные?

     - Убежали, удалось поймать только этого...

     - Тогда какого хера вы так усердно рубили его, вместо того, чтобы догонять остальных?

     - Он дрался...

     - Вас трое здоровых жлобов, а он один без брони! Сколько удалось насчитать нападавших?

     Мужчины переглянулись.

     - Пять? -- не то спросил, не то ответил самый бойкий из них. Поглядел на Солкиса. - Их было пятеро, точно!

     - Что-то здесь не сходится...

     Пора было вмешиваться. Ребята выполнили свою часть задания, но допрос излишне дотошного старшины мог испортить всё дело. Солкис отметил про себя, что нужно будет навести справки про этого гнома, дабы удостовериться, что тот не станет проявлять излишнюю ретивость там, где не требуется.

     - Именем короля! - возвысив голос продекламировал Солкис. - Приказываю вам немедленно прекратить разговоры и организовать охрану членам Домов!

     Старшина удивлённо уставился на раскомандовавшегося незнакомого гнома.

     - Назовите ваше имя, воин! Когда приступили к службе? Почему не подчиняетесь указаниям власти?!

     Солкис знал, что с военными низкого и среднего рангов нужно разговаривать строго, короткими фразами и с безоговорочной уверенностью в своём праве повелевать. Дискутировать с подобным контингентом, что-то объяснять и доказывать означало проявлять слабость. И терять драгоценное время, которого до прихода глав Домов оставалось лишь самую малость.

     - Капитан Фроди! Приступил к обороне туннеля сегодня утром! -- он нахмурился. - С кем имею честь разговаривать? Прошу предъявить свидетельство королевской власти!

     В первую секунду Солкис напрягся, но тут же расслабил лицо в широкой улыбке. Подозрительность солдафона действовала на нервы в текущий момент, но могла сослужить хорошую службу впоследствии. Если заручиться лояльностью такого дисциплинированного командира, можно быть уверенным, что несанкционированного общения между бедняками и жителям Пещеры ремёсел не будет.

     Конечно, Импер обеспечил его формальной грамотой со всеми печатями, иначе главы Домов не ставили бы замаравшегося в интригах выходца из их тщеславного сословия ни во грош. Солкис молча протянул сотнику бумагу, которую тот внимательнейшим образом рассмотрел.

     - Прошу прощения за причинённые неудобства! Безопасность будет обеспечена в полной мере!

     Зыркнув исподлобья на изрубивших чьего-то слугу воинов, Фроди велел тем оставаться на месте, а сам пошёл орать на всё ещё беспорядочно копошащихся у входа в туннель воинов.

     Хотя все трое бойцов на самом деле были подчинёнными Солкиса, единственным знаком внимания каким он удостоил убийц было медленное моргание глаз вкупе с почти незаметным кивком головы. Сейчас на них было нацелено множество глаз, поэтому следовало исключить даже малейшие подозрения в сговоре.

     Подошли первые, самые молодые члены Домов. Осторожно, с заметной брезгливостью, осмотрели с некоторого расстояния труп бедолаги. Подойти ближе, чем на пару шагов, никто из них не решился.

     - Не боитесь, он не кусается, - шутканул было один из убийц, но Солкис в довольно грубой форме приказал тому заткнуть пасть и впредь обращаться к влиятельным господам с уважением.

     Горделивые законнорожденные оказанное с его стороны почтение оценили.

     Лишь Адрид Краснокаменный подошёл к изрубленному покойнику почти что вплотную и долго пытался рассмотреть лицо несчастного гнома. Однако подручные Солкиса постарались на славу, голова жертвы представляла собой сплошное кровавое месиво, распознать в нём конкретного жителя Пещеры ремёсел возможности не было.

     - Что здесь произошло? Почему...

     - Потому что надо было не стоять как вкопанный, дрожа от страха, а бежать к месту происшествия, тогда не пришлось бы задавать вопросы столь презренному типу, как я! - огрызнулся на враждебно настроенного гнома Солкис. - На Верхние ворота напали, но напали не со стороны Квартала, а изнутри! Столь обожаемая тобою чернь, видимо, сумела наладить контакт со своими родственничками, что служат Домам. Неудивительно, учитывая, как долго мы занимаемся разглагольствованиями и спорим о правах гномах, абстрактной морали и прочей чепухе!

     Он сплюнул в сторону трупа:

     - Пятеро нищебродов подобрались с тыла к ничего не подозревавшим охранникам туннеля и успели укокошить троих, покуда остальные не сообразили с какой стороны нападение. Эти трое ребят оказались самыми шустрыми и сумели догнать одного из убийц. Спору нет, наши бравые парни слегка перестарались, устраняя угрозу, но их можно понять. Нападать исподтишка со спины могут лишь подлые трусы, наказывать подобное бесчинство следует самыми жёсткими методами! Только так можно хотя бы на время внушить страх негодяям, показать им грядущую кару за злодеяния!

     Сгрудившиеся вокруг Солкиса законнорожденные теперь не на шутку разволновались. Одно дело, когда угроза где-то за надёжно охраняемыми баррикадами, и совсем другое, когда твой слуга может в любой момент воткнуть тебе в спину нож.

     - Нельзя допустить, чтобы бедняки в Квартале и в Пещере общались между собой!

     - Чернь может спровоцировать слуг напасть на хозяев!

     - Полная блокада Квартала, с этой секунды нужна полная блокировка!

     - Мы не можем допустить нарушение порядка внутри Пещеры ремёсел!

     - Надо изолировать чернь!

     Вновь имитация бурного общего негодования, впопыхах отрепетированная на случай крайних мер, сделала своё дело. И без того напуганные члены Домов забеспокоились пуще прежнего. Примолк даже Адрид, больше всех настаивавший на переговорах с жителями трущоб.

     Оставалось усилить эффект, создав иллюзию срочности принятия ключевого решения:

     - Друзья мои, в связи с возникшими обстоятельствами я предлагаю внести корректировки в наш план! Переговоров с подстрекающими наших слуг к мятежу подлецами не будет! Это убийцы, это религиозные фанатики, с которыми можно говорить только с позиции силы!

     И предложить толпе готовое решение:

     - Я немедленно отправлюсь во дворец, чтобы доложить о происшествии лично Велеру! Постараюсь сделать всё, чтобы убедить его в тяжести ситуации, уговорю выделить на охрану туннелей наймитов. Вы выдели, как ваши воины медленно реагируют на угрозу, они не сумели организовать даже подобие строя! Чернь прощупала оборону и попробует нанести серьёзный удар в самое ближайшее время!

     Выдержав драматическую паузу, Солкис завершил свою речь:

     - Вы должны усилить защиту туннелей немедленно! Немедленно, слышите? Продержаться до прихода наймитов сейчас ваша главная цель! Больше никаких разговоров! Ни со мной, ни друг с другом, ни тем более с чернью! Все на защиту Пещеры ремёсел! Все, кто может сражаться, должны быть готовы вступить в бой с врагом! Я приведу подмогу, слышите, приведу! Держитесь, братцы, вместе мы дадим отпор черни.

     Сегодняшний ужин показался Солкису пиром. Четыре грибокартошины каждому, целых четыре здоровенных грибокартошки! Ульрика едва осилила свою порцию, так что Солкис впервые за долгое время мог не делиться с беременной супругой, а наесться от пуза.

     Насыщение подействовало на него опьяняюще, он расслабленно откинулся на спинку стула и вёл монолог, обращаясь к внимавшей каждое его слово жене:

     - Ох, моя милая Ульрика, ты даже не представляешь, какие чудеса красноречия мне пришлось проявлять, чтобы выполнить поручение короля! Раз за разом нагонять на этих чванливых, самодовольных выродков страх, возбуждать ярость, подталкивать словно стадо кротосвинок к правильному решению.

     Солкис не без удивления обнаружил, что если отзываться об обманутых им законнорожденных плохо, то голос совести быстро слабеет, а разум услужливо начинает находить его аморальным поступкам всё новые и новые оправдания.

     - О, как они противились, как медлили, как боялись запятнать свою хвалёную репутацию грязным делом. А ведь сами презирают бедняков, каждый из них спит и видит, как облапошить слугу, недоплатить тому хоть один малый грош! Но им очень важно переложить ответственность за безнравственное решение на кого-то другого. Пусть остальные марают руки, мы-то сами просто за большинство!

     От презрения к своему прежнему сословию Солкиса передёрнуло. Нет, эти притворщики заслуживают того, чтобы их использовали в своих целях решительные, дальновидные лидеры.

     - Отлично, раз вам так важно быть с большинством, я вам это самое большинство покажу. Десяток ушлых ребят, действующих по команде, а впечатление такое, будто все единогласно поддерживают решение, о котором два дня назад никто и помыслить не мог! Вот она сила хорошо организованной группы. Вот так умелое меньшинство руководит остальными!

     Ульрика одобрительно кивала, а потому Солкис горячился всё больше, чувствуя свою правоту:

     - Нашлись, конечно же, и упёртые. Адрид, отец твоей бывшей подруги, Бригитты, помнишь её? Как он визжал... Жители Квартала хорошие, Скалозуб не фанатик! - передразнил старика Солкис тоненьким голосом. - Не нужно было отбирать у них урожай, надо попросить прощения, происшедшее недоразумение с лидерами трущоб как можно скорей обсудить! И кричит, и кричит, красный весь уже от натуги, а всё надрывается. Я с ним и так, и этак, пожилой гном всё-таки, пытался вежливо аргументы свои до него донести. Куда там... У самого дочь убила легендарного Короля и живёт в трущобах с безумным пророком, но считает, что он лучше всех знает, как и что надо делать. Детей своих нужно было нормально воспитывать, а не указания умным мужам раздавать!

     Солкис хотел было добавить ещё пару ласковых слов о нынешнем положении дочери Адрида, но вспомнил, что рассказывал Ульрике про позавчерашний поход в Квартал, и особой жести в той истории не было.

     - Нет, при других обстоятельствах я бы с доводами Адрида согласился. Чернь здорово самоорганизовалась во время подготовки к восстанию, да и Скалозуб, несмотря на все его недостатки, руководитель каких ещё поискать. Ни у кого не вызывает сомнений, что бедняки стали силой, с которой нужно считаться. Но эта грозная сила, во главе с мстительным гномом, может натворить таких бед, что наши превентивные меры - это просто безобидные шалости! Посуди сама, сколько судеб поломал Скалозуб, едва лишь сменил прежнего вождя черни: Рыжеруб, Кременькан, Маронон! Вокруг этих гномов были завязаны тысячи жизней, а он так запросто крушил сильных мира сего, будто те лишь букашки! Порядок вещей, что складывался веками, нельзя ломать так бездумно, любые глобальные изменения должны претворять в жизнь дальновидные, мудрые и ответственные гномы, а не жаждущие отомстить за свой Дом безумцы!

     Он сокрушённо покачал головой:

     - Пусть никто пока это не понимает, но наши жестокие решения сегодня спасут тысячи жизней завтра! Мы предотвратим классовую резню до того, как прольётся невинная кровь!

     Солкис невольно вспомнил изрубленного безымянного слугу, которого его подручные принесли в жертву благому делу во имя сохранения мира. Вспомнил корчащегося от невыносимой боли охранника с арбалетным болтом в животе. Два неподвижно лежащих трупа. Что-то в его рассуждениях было не так, картина мира, которую он уже почти выстроил в голове, снова рушилась.

     - Мы взяли на себя тяжкий грех. Ульрика, мы взвалили себе на плечи ответственность, каковую не может выдержать простой смертный! Мы... Но что ещё могли мы поделать, если таков был приказ самого короля?

     Глава 5. Второе пришествие

     Любую теорию можно согласовать с любым фактом, если принять некоторые дополнительные допущения.

     Хантер С. Томпсон

     Импер деликатно прокашлялся:

     - Ваше Величество, разрешите...

     - Шшш! - раздражённо отмахнулся ползающий на карачках Велер, которому сейчас было явно не до него.

     Импер сжал губы, но выказывать своё недовольство и нетерпение как-то более явственно не посмел. Владыка гномов был всецело поглощён своим делом, оставалось лишь ждать, когда он завершит очередной ритуал.

     Дверь, ведущая в личную библиотеку прежнего короля, стены, пол, потолок - всё было исписано замысловатыми рунами. Нет, те не светились, не двигались и местами походили на детские каракули, но по какой-то непонятной причине вызывали тревожное чувство и тошноту. Импер пригляделся к ближайшим символам - просто странные знаки, выведенные мелом непривычной к подобной работе рукой.

     С самозабвенным видом повелитель гномов вновь и вновь сверял руны с записями во внушительной книге, подправлял нарисованные на полу закорючки и чёрточки, стараясь в то же время не затереть остальные, аккуратно перемещался из одного конца большого узора в другой.

     Если бы Импер не знал, откуда у короля эта книга, то давно бы решил, что тот спятил. Однако его соглядатаи уверяли, что ошибки здесь быть не может, именно этот фолиант использовал для своих тёмных дел Кременькан. Имение главного зачинщика переворота тщательно обыскали почти сразу после смерти Предателя. По слухам, то был один из первых приказов Велера, как только стражи сложили оружие и были заключены в темнице, где самым загадочным образом сгинули. На обыск логова Велер выделил самых близких и доверенных гномов, а потому их находки долго оставались секретом для тогда ещё неприметного дознавателя. Лишь получив полномочия и создав сеть из чужих глаз и ушей, Импер понял, отчего получивший столь желанную власть над гномами Велер почти сразу потерял к ней всяческий интерес. Перед ним медленно раскрывались тайны, превыше мирской суеты и всех земных дел.

     Три дня назад, после доклада об откровениях бывшего капитана стражей, которого Импер незаметно допросил во время похода в Квартал, внезапно раскрыл свои карты владыка. Гипотеза, казавшаяся доселе чистой фантазией, нашла своё подтверждение. Это действительно была та самая книга, которой владел Кременькан, а рассказы выхаживавших Скалозуба во дворце бедняков о руническом круге не были вымыслом. Во время пожара защищённая чарами книга не пострадала, чего не скажешь о её прежнем владельце... 'Рукописи не горят!', несколько раз с хитрой ухмылкой повторил Велер, явно намекая на какое-то крылатое выражение, но Импер не был начитанным гномом и шутки не понял.

     Разговорившийся король поведал своему верноподданному о 'сложностях перевода', ибо изучение древних знаний оказалось задачей нетривиальной и требующей гораздо больше усилий, чем можно было предположить. Волшебная книга не была учебником для начинающих колдунов, скорее, она представляла собой справочник, который знающий гном мог использовать, чтобы не держать бесчисленные нюансы рунической магии в голове. Для непосвящённого гнома фолиант не представлял ценности, и Велер честно признался, что у него давно опустились бы руки, если б не один факт - каким-то образом заключённым в книге знанием воспользовался Кременькан, а тот рунописцем от природы отнюдь не являлся.

     Чего-то явно недоставало, требовался особенный ключ, чтобы понять хотя бы, с какой стороны следует подойти к расшифровке бесчисленных, ничего не значащих символов.

     Для Велера наступили тяжёлые времена. Снаружи дворца творился хаос, шла яростная борьба за перераспределение благ. Внутри была тайна на тайне, к которой добавилось массовое самоубийство в темницах. Оплот уверенно катился в бездну и несмотря на внешнюю браваду, необходимую, чтобы удержать едва обретённую шаткую власть, новоиспечённый повелитель был на грани истерики. Единственным выходом казалось широкое делегирование полномочий, а потому все гномы, чьи умственные способности выходили за рамки безоговорочного выполнения любого приказа, быстро заняли все самые высокие места в иерархии независимо от своего прежнего положения. Так было с безродным Импером, так было с умеющим заговаривать зубы Солкисом, даже Скалозубу отвели важную роль, хотя первоначально тот не должен был выздороветь... Некоторые назначения оказались удачными, с другими король прогадал, но тем не менее он выгадал время на дальнейшие изыскания, и этого оказалось достаточно.

     Раз Кременькан сумел найти ключ к древним рукописям, то закономерным шагом стал сбор информации о драматически покинувшим мир странном гноме. Все, кто активно взаимодействовал с Кременьканом, были деликатно опрошены, но никаких зацепок маленькое расследование, увы, не дало. Проблема заключалась в том, что никто не понимал, чего собственно они ищут. 'Вы не замечали в поведении Кременькана ничего необычного?', 'Да в его поведении было необычным решительно всё!' - очень полезные сведения... Кременькан слыл настолько эксцентричной и взбалмошной личностью, что никто из принимавших участие в заговоре гномов, включая самого Велера, понятия не имел, что из всего этого внешнего образа действительно играло роль в таинствах.

     Но новый король не отчаивался и подошёл к поиску зацепок с другой стороны. Пусть расспросы участников заговора не помогли, но ведь у Кременькана имелось куда более близкое окружение, а именно слуги. Большинство погибло во время нападения черни на имение, но один молодой, гладковыбритый гном, Велер прозвал его безбородым заикой, заметил, что его бывший хозяин терпеть не мог пускать кого-либо в свой кабинет. Даже на служанку, приносившую ему ужин, он всегда орал так, что у той сердце уходило в пятки и она сразу же убегала, а об уборке в личных покоях вообще не могло быть и речи. О пришедших гостях Кременькана незамедлительно уведомляли и тот беседовал с ними в специально отведённой для этого комнате.

     Один раз юноша, отправленный сообщить об очередном прибывшем госте, влетел в покои слишком резво, не постучав, и застал своего господина за весьма странным делом. Тот оживлённо ходил кругами по комнате, декларируя - что бы вы думали? - пророчества Мерхилека. Вот уж кого точно нельзя было назвать верующим, так это Кремня. Увидев обалдевшего от такого раскладу слугу, Кременькан впал в дикую ярость, пригрозив, что в следующий раз за подобную бестактность лишит молодого гнома его, тогда ещё целёхонькой, бороды.

     Интерес Кременькана к Мерхилеку показался Велеру весьма подозрительным, поэтому он решил копнуть глубже и приказал расспросить на сей счёт других переживших нападение слуг, тем более что искать в сожжённых личных покоях ключи к разгадке было бессмысленно. Кроме магической книги, огонь не пощадил ничего.

     Выяснилось, что погибший от рук религиозных фанатиков гном сам довольно активно скупал любые версии трудов Мерхилека, переписанных разными гномами. Особенно его интересовала последняя работа пророка, а именно 'О проявленной и непроявленной сущности'. Однажды он не поскупился отдать внушительную сумму гному, который утверждал, что его книга является первой копией с оригинала, написанного самим основоположником веры. Слуг это несколько удивило, но гномы низкого происхождения всегда были самыми ярыми последователями учения о Всеобъемлющем, поэтому они порадовались за набожность своего господина и приняли всё как должное. В разговорах с заговорщиками, гномами куда более высокого ранга, Кременькан никогда не касался религии, а потому эта сторона его личности оставалась широкой публике неизвестна.

     Непохоже, что Кременькан ратовал за неприкосновенность личного пространства из-за желания скрыть свою веру, но за неимением других идей Велер отдал приказ найти в архивах дело о казни пророка и стал внимательно изучать житие легендарного гнома. Выяснилось, что в первое десятилетие после закрытия Врат, тот числился на довольно высокой должности во дворце, а вовсе не был обиженным на весь мир обездоленным гномом, как любили рассуждать разного рода умники. Несколько раз подчёркивалось, что Мерхилек часто беседовал наедине со 'Спасителем', но все попытки ушлых дельцов использовать его связь с верховным владыкой для проталкивания своих интересов с треском проваливались. Насущные дела интересовали Мерхилека не больше, чем правителя гномов, который снисходил до земных нужд лишь по большим праздникам.

     - Похоже, что эта сладкая парочка знала нечто, о чём не догадывались все остальные, - рассуждал тогда при Импере увлёкшийся Велер, видно было, что он рад поделиться с кем-то накопившимися за долгие месяцы измышлениями. - Но взгляды двух гномов не совпадали. О чём они спорили - тайна, покрытая мраком, мы знаем только, что в какой-то момент терпение Предателя лопнуло. Тот лишил Мерхилека высокого положения и выгнал его из дворца, публично заявив лишь, что если того так беспокоит судьба простых смертных, то пусть с этими самыми обывателями немножечко поживёт. По всей видимости, самовлюблённый тиран полагал, что в скором времени униженный Мерхилек приползёт на коленях просить у Его Величества прощения, но наш герой оказался для этого слишком горд. Хотя та же самая гордость не помешала ему впоследствии жить бок о бок с чернью... Уж не знаю, называли в те времена жителей Квартала таким образом или использовали менее обидное слово.

     Продолжая свой монолог, Велер заметил, что прекрасно известно другое: в те годы в Оплоте шло активное становление общественной иерархии, и до чудаковатого замкнутого старика никому дела не было. Не найдя себе применения среди деловых законнорожденных, тот ожидаемо скатился на самое социальное дно, где и осел, среди сотен и тысяч других неудачников. Все что-то представлявшие собой гномы о нём быстро забыли, тем паче, что знаться с павшим в немилость Короля гномом было и невыгодно, и просто небезопасно. Однако кануть в забвение Мерхилеку было не суждено.

     Обиженный гном долго вынашивал планы мести и когда все списали его со счетов, начал действовать. Коварно, исподволь, тот стал настраивать против Предателя население, прикрывая свои истинные мотивы религиозными рассуждениями. Окружение Короля спохватилось слишком поздно, и арест пророка едва не закончился переворотом. Казнь Мерхилека вызвала массовые беспорядки, сил стражей едва хватало, чтобы сдержать обезумевшую от ярости толпу. Пришлось даже объявлять срочный набор новобранцев и платить высокое жалование любому, готовому защищать власть с оружием в руках против ближнего. То был сильнейший, со времён Бегства, удар по авторитету Короля, которого с тех пор в народе называли исключительно Предателем, а титул Спаситель применялся лишь при официальной необходимости или в усмешку.

     - Но уроки истории меня волновали весьма незначительно, я искал то, что могло привлечь внимание Кременькана. Странная связь Мерхилека с Предателем, который, кстати, снова долго беседовал с ним наедине накануне приснопамятной казни, вот что было действительно интересно. Вот только именно про этот аспект в архивах сведений практически не было. Зато там нашлись... те самые оригинальные рукописи Мерхилека, за которыми так страстно охотился Кременькан.

     Велер даже продемонстрировал в тот раз Имперу знаменитые Священные Писания, за одно лишь прикосновение к которым любой верующий гном мать родную готов был продать.

     - Я стал внимательно перечитывать Мерхилековы рассуждения. Импер, не смотри на меня так осуждающе, я не спятил и не ударился в веру! Первые две книги оказались с практической точки зрения бесполезны. Основной их задачей было, по-видимому, ослабить бдительность королевских чинуш и завербовать как можно больше последователей. Ну ты знаешь, красивые обещания внеземного блаженства потом, - Велер подчеркнул интонацией последнее слово, - за необходимость определённых действий сейчас. Старая сказка, хоть и завёрнутая в красивую обёртку, надо признать, наш герой был весьма талантливый демагог...

     Владыка гномов скептически усмехнулся, уж кому как не ему было знать про подобные махинации, ведь использование обещаний в обмен на реальные ресурсы - основа основ любой власти. Его до сих пор удивляло феноменальное количество наивных болванов, искренне верящих, что обещания даются, потому что кто-то взаправду планирует их выполнять, что цель власти - служение народу, а полученные обманом и вымогательством ресурсы обязательно пойдут на благое общее дело. Да уж, лох, как говорится, не эльф, лох не вымрет.

     - Зато третья рукопись, та самая, за копию которой не поскупился выложить круглую сумму Кремень... Импер, пожалуйста, сядь, а то я устал смотреть на твоё перетаптывание с ноги на ногу. В ней, пусть и в весьма завуалированном виде, раскрывается действительно всё.

     Импер послушно сел, тем более что разглагольствования короля обещали быть долгими.

     - Значения рун. Да-да, тех самых магических рун и их вариаций. Послушай, 'И явится старший ангел Ансуз в конце всех времён и подчинится зову его воинство вечное!'. Высокопарная херня какая-то, правда? -- никогда не интересовавшийся метафизикой Импер без всякого притворства поддакнул. - А теперь открываем справочник Кременькана и находим такую вот интересную руну, как называется? Ансуз, какое невероятное совпадение! Причём именно эта руна всегда является завершающей в рунописи, только после её активации начинается свистопляска. Там всяких разных нюансов со всеми этими закорючками и последователями, мама не горюй, но названия и описание действий основных колдовских символов Мерхилек умудрился ненавязчиво включить в свою главную книгу. Которую распространил настолько широко, насколько это вообще представлялось возможным.

     Велер самодовольно осклабился, но Имперу хитрый ход Мерхилека показался достаточно странным:

     - Но какой смысл преследовало широкое распространение тайных знаний, если не имелось ни малейшей возможности их расшифровать и воспользоваться? Не окажись, совершенно случайным образом, у Кременькана древняя книга рун и мир никогда не узнал бы значение колдовских символов! Не мог же Мерхилек предвидеть, что спустя несколько поколений Жизнетворцы найдут путь за пределы Оплота в обход Врат, да ещё и притащат из экспедиции эту книгу? Слишком заковыристый план, такие хороши для фантазий, но для реального воплощения, да ещё на столь долгой дистанции, непригодны.

     Повелитель подземного города одобрительно кивнул Имперу. Велер долго занимал важные должности, и подобострастие вызывало в нём отнюдь не самодовольство, но лишь одно раздражение. Высказанные сомнения были полностью обоснованы и их обсуждение представляло для него живой интерес:

     - Ты рассуждаешь трезво, мой верный Импер, но ведь откуда нам знать, что Жизнетворцы нашли книгу вне Оплота, а не до того, как покинули город? Эту версию активно распространял Кременькан, но и только! А вдруг они вовсе не случайно наткнулись на туннель, ведущий наружу? Что, если они знали, что ищут, и целенаправленно рыли колодец именно в нужном месте? Подумай, зачем он вообще им понадобился, когда источников воды в Королевском саду и так предостаточно? Мы даже не знаем, существовал ли на самом деле этот туннель, все признания Жизнетворцев добыты под пытками, а ты прекрасно знаешь, насколько 'надёжны' подобные сведения. Королевские дознаватели составили описание происшедшего исходя из подтверждений их собственного понимания и... их личной выгоды.

     Импер согласно кивнул. Он не признавал методов допроса посредством физической боли именно по этим соображениям, а не потому, что отличался высокими моральными качествами.

     - Я вот не исключаю, что Жизнетворцы покинули город так же, как экспедиции Кременькана, то есть прямёхонько через Врата, которые запечатаны вовсе не так наглухо, как все думают. Только если сторонники Кремня прорывались силой, обладавшие огромными ресурсами Жизнетворцы вполне могли найти подход к охранявшим их стражам и, владея азами рунической магии, открывать Врата по своему усмотрению. Я говорил тебе, что неделю назад отправил группу добровольцев исследовать внешний мир, но ты решил, что у меня просто разыгралось воображение. Как бы не так, мой верный Импер. Кое-чему я, благодаря наставлениям Мерхилека, действительно научился.

     Похоже, Импер не сумел скрыть тревогу достаточно хорошо, поскольку Велер снисходительно улыбнулся:

     - Не переживай, я действую настолько осторожно, насколько это вообще позволительно в условиях страшной опасности, которая нависла над городом. Ты ведь, наверное, и сам уже догадался, что тварь, перебившая стражей, и есть то самое отродье, а раз оно как-то пробралось в Оплот, значит, гномы обречены. Я просто вынужден идти на риск и искать ответы на вопросы, веками покрытые завесой мистической тайны. Ребята должны вернуться из экспедиции со дня на день, им строго наказано отходить от города дальше четырёх дневных переходов. За меня тоже не беспокойся, я применяю в ритуалах только те руны, толкование работы которых не предполагает двусмысленности.

     Видя, что доверия на лице Импера не прибавилось, Велер вздохнул и продолжил:

     - Мне нужно во что бы то ни стало проникнуть в личную библиотеку Предателя. Если где мы и можем найти ответы, так это именно там. Вот только узнав о нападении на дворец, тот запечатал её так, что чары на Вратах кажутся детской шалостью. Как ни крути, Маронон был великий колдун, а я всего лишь дилетант-самоучка.

     -- Но почему не поручить проведение экспериментов над рунами кому-то другому? С какой стати рисковать своей жизнью должен король? - не отставал начинавший всё больше беспокоиться за своего повелителя Импер.

     - Я не могу, Импер. Я стал одержим древним знанием, я не могу доверить одну-единственную книгу кому-то ещё. Ты вопрошал, почему Мерхилек просто не написал учебник по магии, а зашифровал всё так, что без ящика грибной водки не разберёшься? Думаю, он знал гномью натуру, знал, что подобные тайны нельзя передать последователям без риска совершить катастрофу. Соблазн применить эту силу слишком велик, едва ли даже его ученики сумели обуздать свои страсти. Оплот разорвала бы на части колдовская война, страшно представить, на что способно в замкнутом пространстве такое оружие! Боюсь, что Мерхилек оставил подсказки не для борьбы с Предателем, а лишь на случай скоропостижной кончины диктатора. Книга, оказавшаяся у Жизнетворцев, а затем у Кремня - она должны была открыться миру не до, а после смерти Предателя. Я не могу это доказать, но чувствую, что дело обстояло именно так. Жизнетворцы откопали вовсе не вход в туннель, они откопали в королевском саду тайник с книгой! Спрятанной Мерхилеком в бытность его службы у Короля.

     Велер задумчиво почесал бороду:

     - Знаешь, у меня даже есть подозрение, что пророчество про Второе пришествие Мерхилека - оно вовсе не о мифических воскрешениях с того света, а именно об этом кодексе рун, коему суждено было всплыть в 'час очищения крови проклятой'. Кстати, ты помнишь старого гнома, который выхаживал Скалозуба?

     - Конечно. Чернь зовёт его Пастырем, - кивнул Импер.

     - Уж очень много времени тот проводил в Королевском саду. Травки там якобы собирал. В творившейся тогда суматохе всем было не до него, но сейчас я горько жалею, что не приказал устроить за стариком слежку. Дед явно не только басни горазд сочинять. Ты же сам пересказывал мне циркулирующие в Квартале слухи об обжигающем посохе, которым хрупкий старичок клеймил атаковавших дом старосты головорезов. Держу пари, сей магический артефакт оказался у посланника Праотца отнюдь не по Божественной прихоти...

     - Мои ребята уже пару месяцев пасут Скалозуба, Пастыря и капитана, но ни о чём сверхъестественном никто ничего не докладывал, - пожал плечами порядком утомившийся от всей этой теории заговора Импер. - Разве что один из чудом выживших мародёров вернул старику тот самый якобы обжигающей камень от посоха, поскольку никаких чудесных свойств тот больше не проявлял. А покупать обычный светлокамень задорого желающих не нашлось...

     - Балда, ты Импер, неверующий, - вздохнул уловивший скуку подчинённого мистификатор. - Вот погоди, скоро сам убедишься, что я был прав.

     Велер аккуратно поднялся с четверенек, придирчиво оглядел сложный узор, покрывавший все стены, пол, потолок.

     - Да, Импер, это тебе не народом управлять, тут соображать надо! - удовлетворённый полученным результатом наконец изрёк властитель подземного города. - Но на твоём месте я бы отошёл на всякий случай подальше. Например, во-о-он туда, за угол.

     Импер уважительно кивнул и сделал несколько шажочков назад. Уходить, однако, настолько далеко, как советовал его повелитель, он не собирался - готовился оказать в случае необходимости первую помощь. Особого доверия к способностям кое-как прошедшего курс молодого колдуна Велера он не испытывал. А вот размазанные в этом коридоре по стенам мозги наблюдал.

     - Мой верный Импер... - ухмыльнулся понявший причину его неповиновения король гномов. - Если я потерплю неудачу, лучшая помощь, которую ты сможешь мне оказать, это успеть собрать и захоронить мои остатки до того, как Оплот скатится в бездну. Марш за угол!

     Вздохнув, Импер отошёл на максимально безопасное расстояние. Спорить с королём было бессмысленно. Когда дело касалось мистики, тот становился слеп и глух к любым доводам.

     Велер сел на колени, аккуратно опустил растопыренные пальцы на крайнюю руну. Грустно улыбнулся и... произнёс непонятную фразу, от которой у Импера волосы встали дыбом.

     Всё вокруг затопило нестерпимо ярким светом, уши заложило, тело стало словно бы невесомым. Импер чувствовал себя парящим в воздухе, устремившимся к сиянию, что тянуло к себе его сущность. Не было ни страха, ни грусти, только тяга к этому невыразимому свету, что являл собой всё.

     Внезапно свет сжался в тугой ком энергии, сияние стало пульсировать. Импера перестало затягивать в источник всего сущего, он превратился в безмолвного наблюдателя. В свидетеля рождения и гибели десяти тысяч солнц. Вечность...

     Продлилась мгновение. Его отбросило, ударило о стену. Вспышка чудовищной боли пронзила затылок, но прежде чем потерять сознание Импер увидел, неподвижно застывшего на коленях короля и словно бы обтекающий его тело свет. Затем восприятие выключилось.

     Грубый шлепок по лицу заставил его глаза вновь открыться. Импер непонимающе уставился на склонившегося над ним Велера.

     - Я открыл дверь. Импер, я сумел открыть эту чёртову дверь! Там сотни книг, тысячи! Импер, очнись! Следует немедленно поставить у входа охрану и приступить к изучению рукописей! Нельзя больше терять ни минуты, ты слышишь? Ты понимаешь, что мы только что сделали? Импер, там должен быть ключ к спасению! Импер!!!

     С трудом возвращаясь к реальности, Импер медленно поднялся с пола, посмотрел на распахнутые двери в покои Предателя, на радующегося словно малое дитё короля. Вспомнил, зачем вообще сюда шёл:

     - Солкис просил...

     - Дай ему всё, что он хочет, - раздражённо отмахнулся от него Велер. - Пусть продолжает выполнять своё поручение. Мы не можем сейчас отвлекаться на подобные мелочи.

     * * *

     Он резко открыл глаза, непонимающе уставясь в потолок тёмной пещеры. Несколько минут полежал, прислушиваясь к размеренному капанью воды. Пахло сыростью и железом. Тело ломило от холода.

     Сознание медленно возвращалось к изнеможённому гному. Он вспомнил кто он, вспомнил, куда направляется. Но как он оказался в этой пещере, почему лежит на каменном полу голый, и, самое главное, почему он здесь один-одинёшенек - этого он не знал. Но чувствовал, что это знание не принесёт ему облегчения...

     Рвазар поёжился, от холодного жёсткого пола спина одеревенела, следовало скорее вставать и двигаться дальше. Кряхтя от натуги, он перевернулся на бок, подтянул к животу негнущиеся колени, вновь сменил позу, встав на карачки. Левая рука вляпалась в густую липкую жидкость, запах железа усилился.

     Некоторое время он стоял на коленях, уперев дрожащие руки в пол. Дыхание участилось, ему стало дурно. Рвазар неуверенно поднёс руку к лицу, понюхал, осторожно лизнул и понял, что не ошибся.

     - Нет, пожалуйста, только не снова! - сев на колени, воззвал гном к своду пещеры. - Прошу, не-е-ет!

     В глазах потемнело, живот скрутило, его вырвало. Но вовсе не желчью, а остатками вчерашнего ужина. Весьма сытного ужина...

     Подобные пробуждения уже случались с ним и не раз. И не два... А происходили до тех пор, пока от его элитного отряда карателей никого не осталось. Каждый раз возникал провал в памяти. Затем они недосчитывались одного или нескольких стражей. Запасы пищи давно подошли к концу, однако покуда были живы соратники, голода Рвазар не испытывал. За сытость приходилось расплачиваться жутким зрелищем...

     Рвазар нехотя обвёл взглядом пещеру. Насторожился. Поборов отвращение, позволил зрачкам расшириться. Поднялся на ноги и начал разглядывать трупы.

     Грудная клетка ближайшего гнома была разворочена так, что можно было пересчитать его рёбра. Рвазар знал, что у бедолаги отсутствуют печень и сердце. Эти органы отсутствовали у гномов всегда. Второй мертвец лежал рядом с размозжённой головой. Жирные мозги тоже часто шли в пищу... Внимание Рвазара привлёк ещё один гном - буквально нанизанный на сталагмит, тот словно бы застыл в воздухе, спина изогнулась дугой, руки и ноги безвольно свешивались вдоль туловища. Кровь всё ещё медленно вытекала из тела, создавая характерные звуки, которые Рвазар первоначально принял за капание воды.

     Остальные трупы не представляли собой ничего интересного: у кого пробита голова, у некоторых разорвана шея или переломлен хребет - по крайней мере, они умерли достаточно быстро. Лёгкая смерть. Учитывая, что ни единого шанса у бедолаг, конечно же, не было, можно даже сказать, что им повезло...

     Разжав окоченевшие пальцы одного из убитых, Рвазар поднял светлокамень, который прежний владелец использовал вместо факела. Внимательно осмотрел одежду и снаряжение павших воинов. То, что эти гномы были бойцами, у намётанного глаза капитана сомнений не вызывало. Развитый плечевой пояс, сбитые костяшки кулаков, мозоли на привыкших держать оружие ладонях. Все парни крепкие, хорошо экипированные, вот только... это были не стражи.

     Не стражи вне стен Оплота! Сердце Рвазара сжалось. Он понял, что опоздал.

     Глава 6. Аргумент

     Когда у вас нет серьёзных доводов для возражения, лучше ничего не говорите. Слабая защита лишь увеличивает силы противника, а молчание вредит меньше,

     чем неумелый ответ.

     Чарльз Колтон

     - Две дюжины. Они прислали две дюжины наймитов, Солкис! Ты называешь это помощью? Считаешь, что это подмога?! Да это же, мать твою, издевательство в чистом виде, и только!

     На лицах собравшихся глав Домов читалась досада. Две дюжины, разделённые на Верхние и Нижние врата, дежурящие поочерёдно по двенадцать часов, итого по шесть дополнительных гномов в смену на каждой линии фронта. Решительным преимуществом такое подкрепление точно не назовёшь.

     Солкис и сам был не рад. Но к королю его даже близко не подпустили, а Импер вначале уверял Солкиса, что сам решит вопрос с Велером, но затем отмахнулся и дал добро лишь на немногочисленный сброд из самых захудалых наёмников. Зато строго-настрого наказал следовать провокационной стратегии дальше.

     Выкручивайся, дружочек. Выкручивайся как хочешь и помни о супруге. Ты же хочешь стать отцом, правда?

     - А я говорил вам, не слушайте этого балабола! Нас в конфликт с жителями Квартала втянут, а сами отсиживаться будут во дворце и на наших костях пировать! - подключился к критике Адрид. - Жди от власти чего-то окромя дерьма, как же!

     Даже среди тех, кто первыми поддержал 'конфискацию' и изоляцию Квартала, царило подавленное настроение. Те же, кто был категорически против вражды с бедняками, старались усилить антивоенные позиции и изливали на представителя власти, то бишь Солкиса, свой праведный гнев.

     Требовалось как можно скорее перехватить инициативу и перевести обсуждение в безопасное для планов короля русло.

     - Знаете, - начал не с оправданий, а с обвинений в адрес оппонентов оратор. - Я совершенно не удивлён подобной негативной реакцией Адрида на действия владыки Оплота. Такие, как он, недовольны всегда: пришли король две дюжины или две сотни, да хоть две тысячи воинов! Всё равно всё будет не так. То слишком мало, а значит, реальной подмоги считай, что и нет. То слишком много, а значит, это вторжение в вотчину Домов под предлогом помощи, явная провокация и так далее. От Адрида я ничего иного не ждал. Но вы, вы! - Солкис обвёл строгим осуждающим взглядом возмущавшихся гномов. - От вас я ожидал сдержанности и здравомыслия, присущих взрослым ответственным гномам.

     - Но две дюжины...

     - Не перебивай! Я ещё не закончил, - осадил Солкис едва вставившего три слова гнома. - Вы что, в самом деле считаете, что Освободитель должен был прислать вам целую армию? Мол, нате, ребята, распоряжайтесь моими воинами, как вам заблагорассудится! Так? И что бы вы со всеми этими воинами делали?

     - Укрепили бы оборону Верхних и Нижних ворот... - буркнул кто-то.

     - Вот именно, больше ни на что ваших стратегических военных способностей не хватило бы! Для защиты каждого туннеля вполне достаточно полсотни бойцов, большее количество гномов там просто не развернётся. Присланные королём наёмники служат исключительно для организации ваших собственных горе-защитников, что не могут даже построиться в ряд! Ни законнорожденным, ни наймитам, даже вместе взятым, не удастся задавить чернь массой, но лишь дисциплиной и выучкой мы сможем противостоять орде зверогномов! К тому же вы забываете о других важных составляющих военного ремесла.

     - И каких же? Просвети нас, внезапно ставший великим полководцем герой, - с издёвкой выплеснул негодование Адрид. Бедняга ещё просто не знал, что к этому выступлению Солкис подготовился весьма основательно.

     - Адрид, прошу тебя, не открывай больше свой рот, из которого исходит лишь яд, губительный для общего дела, - в очередной раз принизил Солкис главного оппонента. - Ты бы лучше хоть иногда думал, а не отрицал любые предложения власти, даже не выслушав.

     Возмущённый Адрид начал что-то лепетать, но на него зашикали и стали толкать локтями его же соратники, которые искренне хотели понять хитроумный план Велера. Солкис выдержал паузу, давая понять, что пока разочаровавший его гном не заткнётся, продолжения ждать не следует.

     - Войско Освободителя находится в полной боевой готовности, оно готово прийти на помощь в любой момент и, что важнее, в любое нужное место. Вы забываете о том, что угроза таится не только за пределами Пещеры ремёсел, огромное число нищебродов, готовых ударить вам в спину находится здесь! Нам удалось пресечь общение ваших слуг с чернью в Квартале, но нет под землёй силы, гарантирующей, что они не самоорганизуются без непосредственного участия Безбородого пророка. Мы не знаем, настолько далеко тот успел пустить свои щупальца, но раз даже среди вас, братцы мои, нет согласия, значит, пророк сумел отравить души многих и многих. И вы хотите сосредоточить все наши силы всего в двух местах? Хотите оставить тыл беззащитным? Наймиты придут туда, где действительно нужна будет помощь, и тогда, когда без неё действительно будет не обойтись. Манёвры - половина успеха в войне, братцы! Манёвры, а вовсе не безмозглое скопление толпы в одном месте.

     Конечно, одним аргументом дело не ограничилось. Только глупцы полагают, что спор можно выиграть единственным доводом. Почти всегда требуется привести целый ряд обоснований, усиливающих друг друга, чтобы отстоять свою точку зрения. Отбить контрдоводы, привести примеры, эмоционально изречь яркие метафоры, чтобы достучаться до самого распоследнего гнома.

     В случае жадных законнорожденных хорошо сработал аргумент о стоимости содержания войска. Пример с разозлившимися от плохой кормёжки и условий быта наёмниками, что решили взять причитающуюся компенсацию у нанявшего их Дома. Метафора о возомнившем себя мудрецом надменном гноме, которого обокрали и убили его же охранники.

     Адрид, само собой, возразил, что во время восстания против Предателя, законнорожденные с наёмниками как-то справлялись, на что Солкис ответил вескими контрдоводами: справлялись не законнорожденные, а организовавшие всю бучу Кременькан вместе с Велером. Участвовавшие в тех боях ветераны уже давно служат королю, а не двери в имениях подпирают. Те из законнорожденных, что руководили при переделе собственности бандитами, почти все друг друга поубивали.

     Всё это красноречие заняло изрядное количество времени, но убедило глав Домов не паниковать и не идти с чернью на компромисс, а чувствовать, что всё под контролем. Вот только Солкис знал, что никаким контролем не пахнет.

     Он мог какое-то время дурить воображавших себя шибко умными глав Домов, но не мог повлиять на терявшую с каждым днём терпение чернь. Ситуация казалась патовой: он убедил законнорожденных не вступать с бедняками в переговоры, чтобы не вскрылся его грандиозный обман, однако, если не дать жителям Квартала хоть какое-то удобоваримое объяснение, дело могло закончиться кровью. А массовой резни не хотел ни король, ни сам Солкис.

     Требовалось найти решение и времени на поиск уже почти не осталось.

     * * *

     - Ну здравствуй.

     Скалозуб с большим подозрением осматривал гнома, что предстал пред очами собравшихся жителей Квартала. Смутившись от внимания публики, тот трясся так, словно увидел Проявленного. Голова и глаза незнакомца были опущены, руки постоянно теребили не самого опрятного вида одежду. Ноги были сомкнуты вместе и напряжены до предела. Во всей позе прямо-таки читалось чувство вины и готовность понести наказание. Хотя наказывать гнома пока было не за что.

     Скалозубу доложили, что нервозный типчик является гражданином трущоб и служит в ничем не примечательном Доме. Обыденное, в общем-то, обстоятельство, если бы не одно но. Гном только что прибыл из Пещеры ремёсел, а оттуда никто не приходил с момента разорения законнорожденными Центрального сада.

     Все попытки достучаться до справедливости у представителей Домов натыкались на жёсткий бойкот. Забаррикадировавшиеся в туннелях гномы либо не отвечали, либо истошно вопили, если кто-то приближался к их территории ближе двадцати шагов, грозя утыкать всех болтами из арбалетов. Порой у Скалозуба закрадывались сомнения, адекватны ли вообще охранявшие проходы бойцы и не случился ли в Пещере, а может, и во дворце новый переворот. По крайней мере, такая гипотеза хоть как-то объясняла бы безумные события последних нескольких дней.

     Он в очередной раз пожалел, что не успел побеседовать с гномом с глазу на глаз, но Скалозуб дежурил у Верхних ворот, а тот прибыл с Нижних. На площади, где наконец они встретились, собралось слишком много свидетелей и скрытничать сейчас - означало создавать ещё большее беспокойство.

     - Я... я... Топотун меня звать, - вместо ответного приветствия промямлил неожиданный гость.

     - Значит, здравствуй Топотун. Добро пожаловать обратно домой, - кивнул, пытаясь хоть немного ослабить напряжение, Скалозуб. - Я, как несложно догадаться, Безбородый. Безбородый пророк, а то взрослых гномов без бороды у нас в последнее время стало на удивление много. Модная стрижка, хе-хе.

     На лице Топотуна не отразилось даже тени улыбки. Тот упрямо продолжал таращиться себе под ноги, сжимая и разжимая подол длинной рубахи.

     Скалозуб вздохнул, жителям Квартала всё же придётся немножечко подождать:

     - Брат мой, прошу, успокойся. Если хочешь, мы можем отвести тебя домой и напоить грибным чаем. Расскажешь свою историю, когда оклемаешься, - Скалозуб обернулся к собравшимся. - Дети мои, я понимаю ваше желание узнать всё как можно скорее. Слишком долго мы пребывали в полном неведении о том, что творится в Пещере и во дворце. Слишком долго не получали ответов на свои требования. На справедливые претензии возместить ущерб, который нам самым подлым образом нанесли! Но, боюсь, сейчас наш брат Топотун просто не в состоянии ясно изложить ситуацию. Я предлагаю...

     - Нет-нет! Я всё сейчас расскажу, извините, - неожиданно отказался от предложения новоприбывший. - Я... я... Меня отправили к вам из Пещеры ремёсел наёмники короля!

     К такому повороту никто из собравшихся готов не был. Наймитов видели на баррикадах и это вызывало тревогу. Но наёмники на то и наёмники, что могут служить не только короне, но и любому, кто может позволить себе их услуги. Если же в конфликт на стороне законнорожденных вмешался король, значит, дело пахнет действительно большой кровью.

     - Погоди, погоди. Что значит, 'отправили к вам'? - первым уловил смысл произнесённых слов Скалозуб. - Что вообще происходит? Как во всём этом замешан король?

     Топотун наконец поднял свою голову и теперь заискивающе смотрел на пророка:

     - Король в ярости от выходки законнорожденных! Он отправил отряды наймитов, чтобы не допустить дальнейшей агрессии глав Домов. Они, они ведь планировали разграбить не один, а все сады в Квартале! Хотели оставить бедняков без еды!

     Окружавшие Топотуна и Скалозуба гномы заволновались. Послышались возмущённые возгласы. Как ни странно, это не обеспокоило, а наоборот взбодрило выступавшего гнома:

     - Законнорожденным очень не понравилось, что жители Квартала становятся всё более независимы от Пещеры. Им нужна дешёвая рабочая сила, готовая работать за одни лишь объедки! Их страшит мысль о конкурентах в соседнем районе. Главы Домов объединились, чтобы начать с нами войну!

     Даже у старающегося сохранять холодную голову Скалозуба сжались кулаки. Такую подлянку он мог ожидать от вечно ненасытных властей, но не от своего жадного, но расчётливого бывшего сословия. Прямое и очевидное порабощение бедняков противоречило самой сути деловых отношений.

     Свидетелей разговора прямо раздирали эмоции:

     - Рабы? Они хотят превратить нас в рабов?!

     - Хера лысого им, а не наша еда!

     - Мы вложили в наши прекрасные садики душу!

     - Пусть только нос сунут в Квартал!

     - Предатели! Законнорожденные предали нас!

     Несколько минут на площади царил такой гвалт, что Скалозуб испугался, как бы его паства сдуру не полезла с голыми руками на рожон, чтобы немедленно покарать ненавистных угнетателей бедных. Пришлось взывать товарищей к хладнокровию.

     Когда толпа всё-таки приутихла, Скалозуб продолжил публичный допрос:

     - Почему наймиты помогли тебе пробраться обратно в Квартал? Они хотели передать нам послание?

     Топотун закивал с такой энергичностью, что казалось, его голова вот-вот оторвётся от худенькой шеи:

     - Король пытается урезонить законнорожденных, но те обозлены на него не меньше, чем на Квартал. Поставки еды из Королевского сада резко подорожали и сошли почти что на нет. Главы Домов оправдывают нападение на Центральный сад именно отсутствием доступного продовольствия. Играют в двойную игру, пытаясь выбить выгодные цены на провизию из дворца и ослабить наше сословие. Наймиты, они просили передать следующее.

     Гном в очередной раз поправил подол рубахи, прокашлялся:

     - Нам следует организовать оборону у выходов из туннелей. Если не сделать это в самое ближайшее время, законнорожденные плюнут на требования короля и ограбят оставшиеся два сада. На баррикадах слишком мало наймитов, чтобы помешать членам Домов осуществить нападение. Король боится атаки на дворец и не может отправить нам больше воинов. Мы должны продержаться, пока бунт законнорожденных не будет подавлен. Наймиты говорят, что готовятся вылазки для захвата главных организаторов беспорядков. Освободитель боится новой братоубийственной бойни, когда мы едва-едва начали оправляться от предыдущей. Точечные удары должны способствовать установлению порядка и перемирия. Но мы должны продержаться, мы должны отстоять наши сокровища, наши угодья!

     Сильная, эмоциональная, грамотная речь Топотуна совершенно не вязалась с его дерганностью, с бегающими испуганными глазками, с этим бесконечным тереблением несчастной рубашки. Что-то было не так, Скалозуб чувствовал это всем своим естеством. Слова перебежчика звучали разумно, картина происходящего вырисовывалась ясная и последовательная. Однако...

     Однако оставалось лишь последовать предложению короля и организовать серьёзную оборону.

     * * *

     Четыре грибокартошки. Каждому. Вдобавок ещё и небольшой кусок мяса. Солкис уже и забыл, когда в последний раз вкушал столь аппетитное лакомство. Он отрезал себе малюсенькую порцию лишь на два укуса, остальное отдав Ульрике. С умилением наблюдал, как та нарезает и кладёт в рот кусочки свинины. Тщательно их прожёвывает, полностью осознавая питательную ценность доставшегося сегодня им блюда.

     - Пришлось снова выкручиваться. Плести законнорожденным, что всё под контролем, что две дюжины захудалых бойцов - это всего лишь авангард, призванный дисциплинировать собранный главами Домов сброд. Рассказывать басни про важность манёвров, охрану тыла и прочее. Успокаивать вечно возмущённого Адрида, приводить бесконечные доводы...

     Солкис вздохнул, денёк, и правда, выдался напряжённый. Отбивать нападки оппонентов и убеждать законнорожденных, что всё делается для их же блага, постепенно становилось делом привычным, но вот шантаж и насилие над мелкими слугами давалось пока что с трудом.

     Тот гном, Топотун, плакал и умолял не причинять его беременной жене вред. Клялся передать слово в слово всё, что велит ему Солкис. По его приказу повторял речь до тех пор, пока не перестал сбиваться и не отрепетировал ответы на большинство возможных вопросов. Вначале Солкис даже пытался отучить бедолагу от идиотской привычки теребить подол рубашки и заменить нелепое рукоблудие на ораторские, усиливающие речь жесты, но быстро отказался от этой затеи. В таком запущенном случае на переобучение не хватило бы и года, а ему нужно было успеть натаскать гнома к вечеру.

     Топотун слишком нервничал и усваивал информацию чудовищно медленно. Пришлось смириться с несовершенством его предстоящего выступления. Солкис прекрасно понимал чувства гнома и не мог требовать от него невозможного.

     - Я, как никто другой, понимаю беднягу. Иметь в заложниках любимую супругу, да ещё в положение - врагу такого не пожелаешь! Но именно поэтому мне и пришлось выбрать эту парочку, ибо допустить провал я не мог. Это единственная возможность повлиять на чернь, заставить её играть по нашим правилам, другой такой больше не будет.

     Солкис невольно оправдывался, пересказывая события сегодняшнего дня Ульрике. Ему было стыдно за свои действия, он не хотел посвящать в грязные делишки супругу, но не мог больше сдерживаться. Требовалось высказаться, нужно было успокоить грызущую душу совесть, он остро нуждался хоть в каком-нибудь утешении.

     - В конце концов, никто же не собирается причинять беременной женщине вред! Её просто поддержат под присмотром в домике на окраине Пещеры ремёсел, а как только заварушка закончится, отпустят к любимому мужу. Я строго-настрого запретил подчинённым трогать гномиху даже пальцем! Сказал, что если волос с неё упадёт, накажу всех так, что место живого на них не останется!

     Расхрабрившийся Солкис уже и сам верил в силу своих обещаний. Отвага сытого желудка и безопасная обстановка делали своё дело.

     - Почему им можно держать в заложниках мою жену, а я пользоваться такими методами не могу? Почему я должен ставить жизнь супруги выше спокойствия незнакомого гнома? Почему мне следует рисковать самым дорогим в жизни ради навязанных представлений о морали и нравственности?! Ну так, почему?

     Глава 7 Возвращение

     Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде - телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится.

     Люк де Клапье де Вовенарг

     Это было одно из тех помещений дворца, куда обычному гному вход был заказан, причём для его же собственного душевного и физического благополучия. Уже на подходе к всегда закрытым дверям начинал сгущаться неприятный душок ужаса и отчаяния, предостерегая любопытных от знакомства с таинствами, происходящими в комнате. У тех, кто всё-таки решался войти, дыхание перехватывало, многие расставались с драгоценной пищей, вошедшей в чрево за завтраком. Что ни говори, помещение для пыток не место для неженок.

     Кровь, моча, начинающееся разложение - привычные для любого дознавателя запахи перемешивались, создавая ни с чем не сравнимый аромат. Импер вдыхал его не раз и не два, когда только-только приступил к исполнению обязанностей на своей прошлой должности в королевских темницах, но в отличие от менее умственно одарённых коллег не находил в нём ничего возбуждающего. Ему было безразлично ощущение абсолютной власти над пытаемым гномом, он рассматривал процесс добычи сведений как рутинное дело, которое нужно выполнить максимально качественно с точки зрения полученной информации, а не физического и морального уничтожения осуждённого. И быстро обнаружил, что равнодушно произнесённые зловещие намёки вкупе с вкрадчивыми доверительными обещаниями попавшему в беду гному развязывают язык куда лучше, чем калёное железо и другие приспособления.

     Простого присутствия пыточного арсенала, в условиях гнетущей неопределённости и беспомощности узника, при правильном построении беседы оказывалось достаточно, чтобы выбить из холёных законнорожденных и чиновников необходимые сведения и даже сверх этого. Решайте любые проблемы через диалог - истина, к которой его страдающие комплексом неполноценности коллеги по ремеслу так и не смогли подобраться. А теперь, теперь они сами стали жертвами своих извращённых фантазий.

     Каждый труп представлял собой образец анатомии. У одного из разорванного живота были вынуты и развёрнуты по всему периметру комнатушки кишки. У другого были вырваны все рёбра. С третьего была содрана кожа. Лишь последний умер относительно обыденным образом - разбил о стену несчастную голову. Как оказалось, даже не лишённую мозгов, которые, впрочем, никогда не останавливали бедолагу от совершения глупостей.

     Трое гномов служили дознавателями, а если называть вещи своими именами, то палачами и истязателями. После массового самоубийства в темницах дворца работы у ребят поубавилось, но их продолжали держать на небольшом жаловании на случай разных провинностей слуг, чиновников и наймитов. Особой необходимости в жестоких наказаниях не было, но власть имущие крайне не любят, когда кто-то начинает выражать недовольство и даже просто высказывать своё мнение, а потому иметь на службе несколько маргиналов, напоминающих окружающим об их смертности, во все времена было обыденной практикой.

     Четвёртый гном, тот, с которого содрали кожу, был одним из участников дела о кражах на главном складе. Импер легко опознал жертву, несмотря на непрезентабельный внешний вид, так как именно по его наводке пару недель назад произошло расхищение королевских запасов. Ему нужно было найти способ лишить Солкиса его хлебной должности, чтобы привлечь к стратегически более важному делу. Велер план сразу одобрил, а уж прельстить двух глупых молодых гномов трудностей не составило. Какие показания выбьют из парней дознаватели, естественно, никого не интересовало от слова совсем, поэтому Импер давно списал расходный материал со счетов. Но видимо, истязатели скучали по тому времени, когда темница полнилась гномами, а потому растянули пытки надолго.

     Однако, всё когда-то заканчивается, и мучения, и мучители. Верующие гномы могли ликовать - в кои-то веки возмездие пришло не спустя много лет, а сразу после совершения преступления. Если бы подобные чудеса случались в нашем мире хоть немного чаще, желающих причинять боль своим ближним стало значительно меньше...

     К сожалению, свидетелей последствия кровавой развязки мало интересовали вопросы морали и философии. Всех волновало лишь то, что за помутнение заставило палачей совершить насилие друг над другом. И только осведомлённый более других Импер задавал себе конкретный, прагматичный вопрос: когда и куда отродье нанесёт удар в следующий раз.

     * * *

     Рвазар встрепенулся. Едва уловимый отголосок древней магии дохнул словно бы порыв ветра. Кожа покрылась мурашками, волоски встали дыбом. За Вратами кто-то начинал ритуал, а значит, створки вот-вот должны были открыться.

     Он не понимал, что с ним произошло за время бесконечно долгой карательной экспедиции, но знал, рунные чары не позволят ему войти в город до тех пор, пока защита не будет ослаблена. Рвазар не смел подходить к Вратам ближе полсотни шагов, начинало нестерпимо жечь изнутри.

     Прежде ничего подобного не происходило ни с ним, ни с его подопечными. Они громко стучали условленным образом в закрытые створки, получали такой же условный ответ с другой стороны и делали привал, ожидая, когда Король получит донесение и откроет Врата. Маронон предпочитал совершать колдовские манипуляции глубокой ночью, когда количество посторонних стремилось к нулю, так что иногда отдых стражей затягивался.

     Не сказать, что подобное ожидание напрягало Рвазара и его воинов. Пещера, в которой располагался вход в город, была просторна, еду, как правило, брали с запасом, а потому можно было расслабиться и наслаждаться зрелищем Врат. Ведь вид рукотворного чуда действительно впечатлял.

     Метров пять в высоту, два в ширину. Покрытые с внешней стороны сложнейшей вязью из рун, что светились внеземным ярко-зелёным цветом. Непонятного происхождения свет волнами пробегал по створкам, создавая иллюзию отражения колышущейся воды фантастического подземного озера. Если и была в мире вещь, на которую можно смотреть бесконечно, так то были Врата. Неприметные и запылённые с внутренней стороны, прекрасные с внешней. Рвазар ни на мгновенье не сомневался, увидь жители Оплота воочию здешнюю красоту - никаких сомнений в величии Короля у них не осталось бы.

     Однажды он даже посоветовал Спасителю хоть раз продемонстрировать остальным свою магию, но получил жёсткий выговор. Король не клоун. В его задачи входит оберегать, а не развлекать жителей. И вообще, солдату следует исполнять приказы, а не давать непрошеные советы своему руководству.

     Легенда об утрате искусства плетения рун сознательно культивировалась все поколения с того момента, когда Врата были 'запечатаны навсегда'. Незнание сила - часто повторял Король странную фразу, и Рвазару оставалось лишь довериться мудрости повелителя.

     Сказано 'не положено', так значит тому и быть - главный принцип продвижения по карьерной лестнице в любой иерархической организации, а Рвазар достиг одной из самых высоких ступеней. Потому он держал рот на замке и строго требовал от подчинённых того же. Хватит с нас и возможности самим любоваться сказочным зрелищем...

     Убедившись после нескольких болезненных попыток, что просто подойти и постучать не получится, Рвазар нашёл другой способ дать знать о себе. Собрав кучу камней, он принялся бросать ими во Врата издали. Конечно, на условный сигнал стражей это не походило и близко, Рвазар даже не мог быть уверен, услышал ли его вообще кто-нибудь с другой стороны. Однако, лучше уж такой знак, чем никакой, теперь оставалось лишь ждать.

     К тому же снаряжение убитых гномов свидетельствовало о том, что долгий поход не планировался, а значит, раньше или позже их хватятся. Рвазар позаимствовал у мертвецов всё, что только сумел унести и ближайшие пару недель об отсутствии продовольствия можно было не беспокоиться.

     Он вновь кожей почувствовал творимое колдовство, на сей раз как будто иное, чем прежде. Откуда взялась такая чувствительность к магии, Рвазар не знал, но догадывался. Долгое путешествие буквально вырвало из него кусок его сущности, оставив взамен нечто злое и тёмное. Сильное и чудовищное. Ответственное за провалы памяти и разодранные трупы при пробуждении. Ставшее причиной чувствительности к чарам и невозможности войти в родной город.

     Возможно, ему и не стоило возвращаться. Срок в тридцать дней, отведённый на путешествия, был установлен Марононом не зря. По истечении этого времени гномы вне Оплота теряли себя, они несли в себе бездну, и та втягивала в себя всё новые и новые жизни.

     Кто скажет, не принесёт ли Рвазар с собой в Оплот гибель? Не поглотит ли его пустота целый город? Не станет началом конца всего сущего?

     Но долг обязывал его отомстить за своего короля. А если бы даже и не обязывал, Рвазар не мог всё просто оставить как есть. Погибли, нет, даже хуже, обратились в ничто его товарищи по оружию, и если он не сумеет почтить их память кровью изменников, то значит, их жизни и впрямь не стоили ничего. Риск был оправдан, ибо справедливость превыше трусливых переживаний о будущем. Честь - единственное, что действительно имеет значение, и пусть весь мир катится в бездну, если подлецы станут повелевать народом после свершённого преступления.

     Сияние Врат усилилось. Руны по краям створок начали двигаться, всё быстрее, быстрее, быстрее... Рвазар скорчился от боли, глаза заслезились. Он едва мог дышать. Хотелось бежать отсюда как можно дальше, хотелось спрятаться от этого злого света. Он зарычал, чтобы хоть немного притупить раздиравшую внутренности боль.

     Руны по периметру створок ускорились до такой степени, что превратились в чистый свет, вспыхнули и... погасли. Врата начали медленно открываться.

     Муки, что почти свели Рвазара с ума, неожиданно прекратились. Не веря собственным ощущениям, он попробовал распрямиться. Перед глазами всё поплыло. Пещера ходила ходуном, но Рвазар сделал шаг в направлении створок. Затем второй, третий. Что-то внутри него колыхнулось, его обуял страх, что сейчас вновь произойдёт провал в памяти и он останется вне стен города навсегда. С замутнённым взором Рвазар побежал к свету. Либо он прорвётся в Оплот сегодня, либо уже никогда.

     * * *

     Велер смахнул пот со лба. Он и представить не мог, что создание рунического защитного круга отнимет у него столько времени и сил. А ведь совсем недавно он наивно полагал, что магия - это легчайший способ решения всех проблем. Нарисовал пару закорючек, авада-кедавра-кадабра и все неприятели померли. Да тут, пока будешь чертить разную геометрию, конец света скорее наступит!

     Вообще говоря, в его планы не входило рисовать надёжный колдовской круг для защиты. Велер хотел открыть Врата, чтобы проверить, не вернулись ли обратно разведчики. Тем следовало обернуться ещё два дня назад, но стоявшие на страже Врат наймиты об условленном стуке Велеру не докладывали. Когда он уже почти завершил ритуал открытия Врат, один из стражников вдруг признался, что однажды какие-то странные звуки снаружи ему всё же почудились, но явно не те, которые велел ждать король. Именно эти слова насторожили правителя гномов, заставили остановиться и в течение следующих двух часов кряду чертить новый круг. Лучше перебздеть, чем недобздеть - гласила старинная гномская поговорка, не раз подтверждавшая свою мудрость. Как ни крути, а осторожничающие гномы, как правило, живут дольше.

     Он не стал брать с собой много воинов. Чем меньше народу будет знать о деятельности вокруг Врат, тем лучше. Полдюжины телохранителей и два охранника Врат, на чью смену пришёлся эксперимент - вот и весь его эскорт. Отправлять новую экспедицию на поиски запропастившейся король не планировал - теперь, когда он получил доступ к личной библиотеке Предателя, необходимость в необдуманном риске значительно снизилась. Дав знак воинам приготовиться, Велер завершил ритуал.

     Вначале ничего не происходило, лишь нарастал гул с другой стороны. Уши заложило, Велер сглотнул. Не присутствовавшие при первом открытии Врат гномы тревожно поглядывали на бывалых товарищей. Те с деловым видом поглаживали оружие, ожидая, когда створки наконец начнут открываться. Они знали, что всё самое интересное происходит не внутри города, а снаружи.

     Неприятный звук достиг апогея, резко оборвался и стих, створки сами собой медленно поползли в стороны. Все напряжённо уставились в темноту.

     Светлокамней за Вратами практически не было. Лишь смутно вырисовывались очертания огромной пещеры. Пятно света ползло от расходящихся створок, выхватывая мириады взметнувшихся в высь частиц многовековой пыли. В лица гномов дохнул ветер вечности.

     Внезапно один из открывших рот стражников насторожился, указал остальным на колышущийся тёмный силуэт, стремительно приближавшийся к городу. Двое наймитов подняли заряженные арбалеты, беря на прицел тёмное нечто. Велер шагнул в защитный круг рун, активируя чары. Он чувствовал, что к ним приближается бездна.

     - Стреляй! - выкрикнул король гномов ещё до того, как силуэт вошёл в зону света. - Стреляй!!!

     Но было уже слишком поздно. Щёлкнули арбалеты. Болты поглотило ничто. Существо неслось им навстречу.

     Не дожидаясь новой команды, растерянные воины машинально сомкнули щиты, двое гномов принялись перезаряжать арбалеты. Медленно, чудовищно медленно.

     Смерть вихрем ворвалась в круг света. Длинные призрачные отростки ударили сразу по всем собравшимся у Врат гномам. Они не ранили и не убивали. Они слепили и укрывали таящееся за отростками зло. А вот оно уже действительно убивало.

     От строя гномов летели во все стороны брызги крови. Наймиты вопили, слышался лязг стали, предсмертные хрипы, треск ломающихся костей. Велер до рези в глазах всматривался в неразличимый силуэт, убивающий его воинов. Он понял...

     Превративший за несколько секунд наймитов в кровавое месиво гном резко остановился. Посмотрел через окружавшее его облако призрачных щупалец в глаза Велеру. Тёмные отростки замедлились, разошлись от его груди в стороны, широко охватывая собой всё окружающее пространство. На Велера пала тень. Он, он знал этого гнома!

     Призрачные щупальца одновременно ударили по защитному кругу. Руны загорелись ярким пламенем, но не синим, как то было прежде, а ядовито-зелёным. Невидимый барьер дрогнул, но устоял.

     Тёмные отростки вновь медленно разошлись, резко ударили снова. И снова. И снова. Барьер дрожал, принимая удары, воздух гудел от колдовской силы. Велер почувствовал жар. Ещё чуть-чуть и тварь прорвёт хлипкие защитные чары.

     - Ансуз коммер атт фалла нар универсум фёрсвиннер, - внезапно прошипел превратившийся в монстра гном. Втянул в себя отростки, развернулся и не торопясь побрёл в сторону выхода из Королевской пещеры.

     Глава 8. На самом деле

     Когда собеседник подчёркивает, что говорит правду -

     можете не сомневаться: он лжёт.

     Бертран Рассел

     - Я говорил вам, что враг не только снаружи, но и внутри! - вопил Солкис собравшимся законнорожденным. - Скалозуб пустил корни своей гнусной ереси среди наших слуг. Они сделали это! Они в ответе за зверское убийство семьи! Они и только они!

     Гномы тревожно переглядывались, всё ещё пребывая в шоке: кто от увиденного, кто от пересказов страшного зрелища. Кровавый след протянулся от самой Королевской пещеры до многодетной семьи обнищавшего Дома.

     - Подзуженные Безбородым пророком бедняки напали на гарнизон короля, но не сумев пробиться во дворец, решили отыграться на беззащитных граждан Пещеры! Это трагедия, братья! Это акт ничем не оправданной жестокости, акт садизма!

     Сказать, что жертвы были убиты с особой жестокостью, значит не сказать ничего. Разодранные пасти и сломанные хребты у наймитов, выпотрошенные трупы детей, подростков и женщин - в несчастной семье. Легче всех отделались в погибшем Доме мужчины, им просто размозжили головы.

     Нападение произошло глухой ночью, никто не видел, как именно творилось насилие. Лишь к вечеру следующего дня обнаружились свидетели происшедшего, и, естественно, все они были прихвостнями Солкиса. Тот со страстью пересказывал всем и каждому, что же случилось на самом деле:

     - Наш король поступил очень мудро, оставив большую часть воинов во дворце. Погибло полторы дюжины вооружённых с ног до бороды наёмников, атаковавших было почти что под сотню! Похоже, Скалозуб рассчитывал, что все силы будут переброшены к Верхним и Нижним воротам, и желал повторить стратегический манёвр, благодаря которому мы свергли Предателя. Вот только Освободитель не повторил ошибок диктатора!

     Солкис настоял, чтобы трупы наймитов у туннеля в Королевскую пещеру не убирали, покуда все законнорожденные не смогут убедиться воочию, что пострадали не только их братья. Следовало внушить населению, что главный удар приняло себя воинство короля, даже если сам Солкис совершенно не понимал, что случилось. Импер с Велером разберутся, его дело - использовать жуткую ситуацию на пользу дела.

     - Адрид, не тупи, конечно, вы не видели трупов бедняков. Атака на туннель произошла слишком внезапно, наймиты сумели собраться и принять бой в глубине Королевской пещеры, а не у её входа. В плен захвачено две дюжины нищебродов, столько же, если не больше убито. Какие ещё доказательства тебе нужны? Как долго ты собираешься спорить с любыми, даже самым ясными, очевидными и однозначными доводами?!

     Десяток первых попавшихся под руку слуг действительно пришлось упрятать в темницы дворца, чтобы создать иллюзию 'массовой' пропажи гномов. Выдрессированные 'свидетели' с завидной точностью и согласованностью пересказывали всем события минувшей ночи, отвечая на любые вопросы в строгом соответствии с версией Солкиса. Кроме упрямого Адрида, уже никто не выказывал ни тени сомнения.

     На самом деле. На самом деле, на самом деле. Три слова, за которыми так часто следует либо чушь, либо ложь...

     - На самом деле, для Скалозуба Пещера ремёсел не цель, а лишь переходной пункт, чтобы захватить абсолютную власть. Законнорожденные для него лишь мясо, сгодится на то, чтобы утолить жажду крови фанатиков, да и только! Нас разделают как то несчастное семейство, пережуют, выплюнут и не подавятся! 'Вера без жертвы мертва', так глаголет Безбородый пророк, а роль жертвы воистину страшна и ужасна! Мы обречены, братья, обречены, если не сплотимся все до единого! Враги повсюду, враги уже среди нас!

     Убедить народ во внешнем враге ещё недостаточно. Внешний враг всегда как будто бы далеко, внешний враг до непосредственного военного столкновения всегда иллюзорен. Заставьте жителей поверить, что среди них затаились предатели, заставьте их испытывать подозрительность к каждому косому взгляду и стучать друг на друга. Когда тебя повсюду окружают враги уже не до рассуждений о свободе и справедливости. Уже не до жалоб на плохие условия жизни.

     - Мы допросим всех захваченных в плен. Выбьем из этих тварей имена всех подельников! Приготовьтесь, среди свершивших зверство предателей легко могут оказаться слуги, которые приносят вам ужин. Которые бреют ваши бороды, присматривают за вашими детьми. Которые вооружены и охраняют, до поры до времени, ваши поместья!

     Бойтесь ближних своих. Укусивший раз руку хозяина, сожрёт его целиком.

     - Никому из бедняков нельзя верить! Каждый из них - потенциальный убийца. Религиозный фанатик, насильник, садист! Каждый...

     Лишь мы заботимся о вашем благополучии. Всё для вашего же блага и процветания.

     - Вы можете верить только друг другу. Только таким же законнорожденным, как и вы. Можете доверять королю и его воинам. Но упаси вас силы подземные, поверить хоть одному бедняку.

     * * *

     Неприятная ноющая боль в спине заставила Рвазара очнуться. Он лежал на холодном каменном полу, тупо уставившись в потолок и пытаясь собрать из обрывочных воспоминаний картину реальности. Получалось плохо.

     Он был один, без одежды, с ног до головы покрытый засохшей кровью. При каждом движении корка ломалась и с тела ссыпались тёмные крошки. Мышцы болели так, словно Рвазар в одиночку перетаскал накануне тон двести камней. Он едва смог разжать закостеневшие пальцы, долгое время сгибал и разгибал суставы, пытаясь вернуть тем подвижность.

     Тело страдало, но внутри него была пустота. Бездна поглощала эмоции, переживания, страхи.

     Он жив. Он пробрался в Оплот. Кого-то убил. Поужинал чьими-то внутренностями. Разве это имеет значение? Он жив...

     Рвазар находился в тёмной комнате, покрытой от пола до потолка жирной сажей. Здесь был пожар, всё сгорело дотла. От убранства остались одни обугленные головешки, но обострённые чувства подсказывали, что место ночлега было выбрано не случайно.

     Запах магии, поверженной магии - он был слаще аромата цветов. Древняя, враждебная Рвазару сила потерпела здесь сокрушительное поражение и не сумела спасти своего повелителя. Как же это прекрасно...

     Рвазар стоял в центре комнаты, вдыхая не пепел, но триумф. Всё внутри него пело, он совершенно забыл о мучившем его физическом дискомфорте. Пепел великих побед...

     Он закашлялся. Какого демона с ним творится? Что ему чудилось только что? Нужно выбираться из этого гиблого места. Найти и допросить какого-нибудь гнома о ситуации в городе.

     Заброшенное поместье, где он очутился, оказалось не таким уж заброшенным.

     * * *

     - Импер, у нас проблемы. Даже не проблемы, а настоящая катастрофа! Мы... Импер, ты меня вообще слушаешь?!

     Импер слушал взбудораженного Солкиса, но вполуха. Меньше всего его волновали сейчас такие мелочи, как настроение жителей города. Оплот находился на краю гибели, разве имеют значения в подобной ситуации раздутые из ничего своры?

     - Наше убежище в имении Кременькана раскрыли! Ещё днём, пока мы репетировали версию нападения бедняков на дворец, всё было тихо. Но во время собрания законнорожденных неизвестные проникли в поместье, замучили и убили охранника, освободили заложника...

     - Ты имеешь в виду беременную супругу того засланного в Квартал гнома? - невольно отвлёкся от своих мыслей Импер. - Я же приказал привести её во дворец ещё два дня назад! Держать женщину в окружении взведённых ребят, означает провоцировать их на насилие.

     Солкис покраснел пуще прежнего:

     - Мы... э-э-э... на самом деле, мы не успели. Сам понимаешь, в последние дни всё так закрутилось, дел было невпроворот, - чтобы уйти от неприятной темы, пронырливый гном сразу перевёл разговор в прежнее русло. - Но ведь важно не это! Имеет значение то, что нас раскусили! Скоро законнорожденные узнают, что конфликт с чернью был спровоцирован властью! Если Пещера и Квартал объединятся против короны...

     А вот это уже мелочью не было.

     - Солкис, если главы Домов поверят, не узнают, а именно поверят в причастность к раздору правителей города, то твоя голова, как и головы твоих подопечных, станут первым и главным извинением власти! От вас отрекутся, вас назовут сумасбродами, лжецами, манипуляторами! Я лично прослежу, чтобы твою супругу изнасиловали во дворце все, у кого способен встать член! Прослежу, чтобы перед смертью вас обоих замучили так, что вы сами будете умолять о скорейшей кончине!

     Импер не любил бессмысленное насилие, но знал, что угрозы безжалостной расправы порой необходимы как воздух.

     - Ты сам виноват, что не исполнил приказ! Хлопцы внушили тебе, что сами прекрасно позаботятся о заложнице, так? А что с ней творится в твоё отсутствие не твоя забота и вина, верно? Зачем замечать неприятные вещи, когда можно просто делать вид, что всё хорошо.

     Солкис хотел было что-то сказать в оправдание, но Импер грубо перебил его, продолжив свой монолог:

     - Молчать! Пудрить мозги будешь идиотам из местной элиты, не мне! - Он сделал глубокий вдох успокаиваясь. - Так или иначе, слова простой служанки сами по себе мало что значат. Вряд ли она даже сумеет связно изложить ситуацию. Замученный до смерти охранник-соглядатай мог рассказать куда больше. Но покуда всё это лишь чьи-то слова, то можно всё отрицать и обвинять в очередной провокации Скалозуба.

     Будете устраивать сборища в другом месте. Хоть в том самом доме, где накануне разорвали в клочья семейство. Вряд ли кто позарится в ближайшее время на проклятое имущество обедневшего Дома, а вы всегда сможете притвориться, что ведёте расследование убийства.

     Солкис, ещё раз, мне глубоко наплевать на возникшие трудности. Если чернь или законнорожденные приблизятся к Королевской пещере с намерением восстановить справедливость, то восстановление будет происходить за твой счёт. Выкручивайся как хочешь, плети любую херню, но держи всех подальше от дворца. Это единственное, что от тебя сейчас требуется и видят боги, я тебе дико завидую! Ибо по сравнению с задачей, с которой столкнулись мы с Велером, твоё поручение - всего лишь разминка в красноречии и не более.

     * * *

     Ужин. У нормальных гномов сейчас, наверно, был ужин. Но Рвазар никогда не причислял себя к нормальным. Что поделать, так уж сложилась судьба.

     Чудом выживший на задворках Квартала сирота, он прошёл строжайший отбор в стражи, едва на его подбородке пробились первые волоски. Его сразу же невзлюбил старшина, устроивший ему в учебке сущий ад. Рвазар мужественно терпел все годы, пока проходил обучение, не понимая, чем не угодил руководству. Во время показательного поединка на финальных испытаниях, не рассчитав силы, он проломил незаточенным топориком шлем и череп обидчика. Его обвинили в мстительности, осудили, бросили в темницу, пытали.

     Именно там он впервые встретился с Королём. Владыка Оплота проводил в темницах некие эксперименты и случайно обратил внимание на юного воина. Взяв Рвазара под своё личное покровительство, тот отправил его на новое обучение, теперь уже на тайного стража-карателя. Ад в учебке стражей показался Рвазару лёгкой разминкой...

     Те, кто не мог выдержать испытаний, не просто отсеивались, они выбывали из числа живых гномов. Но Рвазар снова справился. И после двадцати лет службы стал капитаном элитного отряда стражей, получающим приказы только лично от Короля. Прошло ещё двадцать лет...

     Они сидели с Ханной в заброшенном здании, некогда служившим для обучения отпрысков законнорожденных ремеслу. Упрямая женщина рвалась домой, но Рвазар подозревал, что её похитители станут искать и караулить её в первую очередь именно там.

     Он знал, что сила внутри него способна уничтожить не только горстку этих бандитов, но целую армию! Однако, Рвазар также знал, что это сила контролирует его, а не он силу. Пробудится ли бездна в критической ситуации, либо оставит его с проблемами один на один? Вооружённый отобранными у горе-охранника ножом и дубинкой он мог перебить дюжину возомнивших себя воинами клоунов, но учитывая, кому те служили, они запросто могли привести по-настоящему опасное подкрепление.

     - Успокойся, твоего мужа там нет. Всё, что тебя ожидает дома, так это новые изнасилования. Ты не похожа на шлюху, поэтому угомонись, сядь и ещё раз расскажи мне всё, что происходило в Оплоте с момента взятия под стражу Дома Среброделов. У меня накопилась целая куча вопросов и чем быстрее и точнее ты опишешь мне ситуацию, тем раньше я найду решение, чтобы спасти тебя... и Оплот.

     Глава 9. Абсурд

     Говорить заведомую ложь и одновременно в неё верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, - всё это абсолютно необходимо.

     Джордж Оруэлл

     Адрид широко улыбался, заранее смакуя победу над оппонентами. Эмоциональная история изнасилованной гномки, которую Солкис и его подручные использовали для шантажа её мужа, казалась наивному дурачку неоспоримым доказательством, гарантирующим разоблачение и низвержение королевских провокаторов. Как будто знание правды когда-нибудь давало решающее преимущество в спорах...

     На сей раз Солкис не взял на собрание законнорожденных ни одного из своих подопечных. Ханна могла указать на любого из них, обвинив в изнасиловании, и тот мог совершить то, чего в подобной ситуации нельзя делать категорически - начать всё отрицать или, что ещё хуже, оправдываться.

     Он молча выслушал всю речь гномихи, сохраняя абсолютную невозмутимость под осуждающими взглядами окружающих. Перетерпел шквал гневных нападок возмущённых таким наглым обманом и подлостью глав Домов. Не проронил ни единого слова, когда Адрид и ещё пара гномов стали красочно описывать всё, что они в скором времени сделают с провокатором. И наконец улыбнулся, когда увлёкшиеся горе-ораторы начали выкрикивать угрозы в адрес самого короля.

     - Браво, Адрид, браво, - с демонстративным скептицизмом похлопал Солкис в ладоши. - Превосходный спектакль. Я даже рад, что ты решился на такой хитрый шаг - благодаря тебе удалось вывести на чистую воду столь многих гномов.

     Адрид побагровел:

     - На чистую воду удалось вывести не их, а тебя, Солкис! Ты шестёрка Велера! Подстрекатель, предатель!

     - Глава насильников! Шантажист! - добавила разгневанная игрой Солкиса Ханна. - Не смей отрицать свою вину и вину твоих подчинённых-насильников!

     Солкис развёл руки в стороны, как бы каясь:

     - Признаюсь, дорогие мои, я во всём признаюсь. Я действительно... виноват во всех бедах нашего несчастного города.

     Все замолчали. Солкис театрально вздохнул:

     - Это я ограбил сад черни. Именно я напал на охрану Верхних ворот. Слегка перебрав, перебил гарнизон наймитов в Королевской пещере тоже я! - он выдержал паузу. - Я устроил восстание и убил Предателя! Я виновен в поражении Союза свободных рас! Я призвал в наш мир Проявленного и руководил отродьями! Я... я много чего натворил за свою долгую жизнь. Но клянусь вам, эта гномиха залетела не от меня!

     Послышались робкие смешки, часть гномов, особенно из тех, кто был помоложе, заулыбалась. Молодые удальцы, желавшие трахать всё, что движется, очень редко хотели брать ответственность за своих отпрысков. Гномы постарше от недостатка внимания противоположного пола страдали значительно меньше, но тоже прекрасно поняли шутку. Что касается женщин... те на собрания законнорожденных отроду не допускались. Разве что в качестве свидетелей, как в случае с Ханной.

     - Я прекрасно понимаю, как трудно приходится в наше время одинокой беременной женщине. Но, милая моя, - как там тебя звать? - если ты хотела, чтобы тебя и будущего ребёнка взял под опеку какой-нибудь влиятельный гном, можно было придумать способ значительно проще. Например, забеременеть от главы Дома, а не от придурковатых шалопаев по пьяни! Или у Адрида уже совсем не стоит?

     Выведенные из себя Адрид и Ханна стали наперебой выкрикивать проклятия в адрес Солкиса, чем лишь ещё сильнее дискредитировали себя в глазах уже вовсю посмеивающихся законнорожденных.

     - Ладно, ладно, Адрид, не надо демонстрировать нам свою шишечку! Все мы ведь гномы, понимаем, возраст уже, все дела...

     Заткнуть Адрида оказалось проще, чем взбешённую Ханну, которая снова начала обвинять приспешников Солкиса в похищении и изнасилованиях. Напрочь позабыв, что её главной задачей было разоблачить стравливание Солкисом черни и законнорожденных, а вовсе не выяснение интимных подробностей происшедшего.

     Собрание превратилось в сплошной балаган, и, хотя репутация Солкиса впервые была серьёзно подмочена, особых последствий для него порча служанки не повлекла. Изрядная часть законнорожденных поверили, будто Адрид использовал дурочку для провокации и последующего охаивания оппонента, пообещав ей и её ребёнку опеку. Другие в историю с изнасилованием поверили и теперь посматривали на Солкиса с откровенным презрением, пообещав найти и наказать давших волю похоти негодяев. Его самого, как представителя власти, трогать всё же боялись, тем паче, что Ханна обвиняла в насилии именно его приспешников, пешек.

     До нескольких сохранивших трезвую голову гномов, пытавшихся выяснить обстоятельства стравливания сословий, никому дела не было и их вопросы просто-напросто игнорировались.

     Пусть весьма грязно, но Солкис вновь победил в сегодняшнем противостоянии с Адридом, которому Рвазар по ошибке доверил девушку и разоблачение подстрекателя. Досадный промах, но это было единственное имя, неоднократно упомянутое в качестве оппонента королевской власти при допросе того мерзкого гнома. К кому же ещё Рвазар должен был отвести бедную девушку?

      Однако в отличие от прямолинейного Адрида, наблюдавший издали за собранием Рвазар сделал верные выводы. Взывать надо не к разуму и чувствам зажиточных законнорожденных, но к эксплуатируемым ими слугам. И лишь затем разговаривать с богачами на том единственном языке, который они понимают. На языке силы.

     * * *

     - Занятная биография, - прокомментировал Велер доклад Импера, - впрочем, ничего необычного. Смилостивившийся тиран спасает отчаявшегося юношу, берёт под своё покровительство, а благодарный отпрыск посвящает тому свою жизнь.

     В голосе повелителя гномов слышались нотки разочарования, он явно ожидал от истории большего.

     - Ладно, Импер, я знаю, ты выяснил всё что мог. Я ведь и сам за годы службы во дворце сталкивался с этим гномом всего пару раз. Тайный отряд стражей на то и тайный, что о нём знают лишь избранные. По крайней мере, теперь мы точно знаем, кто пожаловал к нам в Оплот.

     - Немногое же даёт нам имя...

     - Ошибаешься, мой верный Импер, ещё как ошибаешься. Это имя я неоднократно встречал в записях Маронона.

     Велер никому не позволял трогать какие-либо записи в личных покоях Предателя, а потому всю информацию о госте извне Имперу пришлось добывать по описанию внешности среди немногочисленных переживших дворцовый переворот слуг.

     Элитный отряд держался особняком даже от остальных стражей, мог на несколько недель куда-то пропасть, в рутинных и публичных делах никогда не участвовал. Но хочешь не хочешь, его бойцы были живые гномы, а не големы. Им нужно было есть, одеваться, тренироваться, трахаться иногда... Вот гномихи низкого социального статуса Рвазара по характерным шрамам и опознали. Дальше дело оставалось за малым. Перерыть несметную кучу архивов, выудить из бюрократического бумагомарательства крупицу стоящей информации. Доложить своему повелителю, которого заинтересовало лишь имя вернувшегося из ниоткуда воина.

     'Наша служба и занудна, и трудна. И на первый взгляд, как будто не нужна', - раздумывал Импер над гимном своей профессии на деликатных побегушках у власти.

     - Капитан тайных карателей и исследователей, над которым Предатель под предлогом наложения защитных чар ставил эксперименты... Неудивительно, что из всего отряда назад вернулся именно он.

     - Тайна на тайне, - пробурчал не очень любящий всю эту теорию заговора Импер. - Видать, эксперимент удался?

     Велер пожал плечами:

     - Сложно сказать. Предатель желал создать симбиоз из отродья и гнома, чтобы иметь возможность контролировать его силу, но, похоже, тёмная сторона всё-таки взяла над разумной сущностью вверх. Это помогло Рвазару пережить долгое нахождение вне стен города, в то время как обычных гномов, скажем так, поломало. Однако той тварью, в которую превратился обиженный жизнью воин, управлять будет ой как непросто...

     Король гномов хмыкнул:

     - Кстати, ты удивишься, но наш доблестный, мать его, капитан Кирчим пережил встречу с отродьем в темнице по той же причине. Маронон провёл над двумя самыми преданным гномами ритуал, вложив в них частицу пустоты от сути Проявленного. Вот только Кирчим никогда не покидал стены города, а потому бездна внутри него дремлет. Такие вот награды раздал Предатель за верную службу...

     Импера передёрнуло, носить в себе готовое уничтожить всё сущее чудовище, так себе радость.

     - Но зачем Предателю идти на подобные риски? Для чего ему понадобилось ручное полуотродье? Почему нельзя было использовать для взращивания тварей гномов, которых можно держать в безопасности под рукой?

     Правитель Оплота невесело улыбнулся. В последнее время из его улыбки напрочь ушло самодовольство, теперь в ней были лишь печаль да усталость.

     - Всё не так просто, мой верный Импер. Присядь, а не то я боюсь, что тебе станет плохо от истории, которую я собираюсь сейчас рассказать.

     Импер сентиментальной барышней не был и в обморок падать не собирался. Однако спорить, конечно, не стал и сел на краешек заваленного книгами стула. Это оказалось чертовски мудрым решением. Почва под ногами поехала после первых же слов короля:

     - Видишь ли, наш мир - как бы тебе помягче сказать? - мир был полностью уничтожен ещё трое столетий назад. И я выражаюсь не в образно, а буквально. Роковой день - это действительно начало конца всего сущего. Гибель людей, эльфов, орков, всех остальных сказочных рас на самом деле не имеет никакого значения. Важно другое, бездна поглотила саму ткань реальности, вокруг давно лишь сплошное ничто.

     - Но как же, как... - Импер обвёл рукой комнату.

     - Как, как, жопой об косяк! Философский, то есть, вопрос. - Велер грустно вздохнул. - Оплот был изолирован Предателем не потому, что тот хотел оградить народ от отродий. Он хотел оградить Оплот... от течения времени.

     Никто бы не смог победить извечную пустоту, Вселенная возникла из ничего и в ничто вновь вернётся.

     Спаситель сделал единственное, на что был способен. Обманом и обещаниями заполучил на хранение Печати - мощнейшие магические артефакты, принадлежавшие разным расам. С их помощью провёл сложнейший и опаснейший ритуал, сумев захватить в плен отродье. А затем использовал силу бездны, чтобы остановить само время. Вернее, даже не остановить, а как бы замкнуть в спираль, фактически выдернув нас на особый пласт бытия.

     Ему удалось нарушить законы мироздания, но лишь в пределах небольшой территории. Вне стен Оплота ход времени медленно восстанавливается, и пустота замещает 'реальность'.

     Бездна проникает не только в пространство, но в душу. Гномы, отсутствующие в городе достаточно долго, начинают сходить с ума, исчезают, превращаются в монстров.

     Истребление Дома Жизнетворцев, начавших самостоятельно исследовать внешний мир, было продиктовано не жестокостью, но попыткой предотвратить проникновение извечной тьмы в город. Отсечь гниющую руку, чтобы спасти организм...

     Что ж, Маронон действительно заслужил свои прозвища. Предатель остальных рас, всех принципов морали и нравственности. Спаситель, ибо только благодаря ему нам до сих пор позволено существовать.

     В комнате воцарилось молчание. Велер задумчиво поглаживал потерявшую прежний лоск бороду. Импер отчаянно пытался переварить нежданное откровение.

     - Звучит словно какой-то абсурд...

     Разум отказывался поверить в услышанное. Сознание будто задёрнуло пеленой. Имперу казалось, что это розыгрыш, что владыка гномов вот-вот рассмеётся, хлопнет его по плечу, подмигнёт.

     Но Велер лишь раздражённо хмыкнул:

     - Абсурд - это то, чем занимается Солкис, передёргивая выпады в свой адрес, доводя те до крайности. А у нас проблемы поистине вселенского масштаба! Поверь, парень, у меня не настолько хреновое чувство юмора, чтобы шутить в такой ситуации.

     Если владыка гномов начинал называть кого-то парнем, то это сулило мало хорошего собеседнику. Импер заставил себя проглотить вывалившуюся на него информацию.

     - Голова идёт кругом, однако я по-прежнему не вижу связи засекреченной истории погибшего мира с чудовищными экспериментами Предателя над верными гномами.

     Король одобрительно кивнул:

     - Я рад, что ты способен сохранять критическое мышление, даже узнав правду о роковых событиях прошлого. Мой верный Импер... Как ты считаешь, что могло пойти в плане Маронона не так?

     - Всё? - выпалил первое, что пришло на ум, бывший дознаватель. - Ой...

     Велер со скорбью на лице усмехнулся:

     - Именно. Замысел Предателя был слишком сложен. Проект такого масштаба, да ещё и фактически в одиночку, в условиях жесточайшей спешки... Маронон, вне всяких сомнений, являлся величайшим колдуном своего времени, но он был всего лишь гном, а не Бог.

     Сила отродья позволила вырвать город из нормального течения времени, остановить распад сущего в пределах маленького подземного царства. Но в сердце спасительного пузыря находилось, по сути, то самое небытие, от которого пытался спасти гномов Предатель. Силой отродья можно воспользоваться, но извечную пустоту нельзя уничтожить, ибо оно и так есть конец всего.

     Использованное для ритуала отродье быстро восстановилось, стало набирать мощь, и требовалось всё больше и больше усилий, чтобы сдерживать тварь. Бесконечные обновления рунических кругов, попытки усовершенствовать защитные чары. Иногда Предатель даже приносил монстру жертвы из душ. Тщетно.

     Хуже того, пузырь времени оказался не столь идеально изолирован от реальности. Время в Оплоте течёт по-особенному, но оно всё же течёт, а значит, в конце концов Оплот постигнет та же судьба, что и остальную Вселенную. Тысяча лет, возможно две, но в какой-то момент небытие поглотит последний оплот жизни. Вечность закончится.

     Нужно было найти способ вновь отобрать силу отродья, раскрутить спираль времени, не позволяя тому сжаться в точку. Вот только у Маронона уже не было ни Печатей, ни обученных рунописцев. Он искал иное решение, по поводу которого у них с Мерхилеком и возникло принципиальное разногласие. Я не очень понимаю, что предлагал наш впоследствии великий пророк, но Предатель пошёл по другому пути и стал ставить эксперименты на гномах.

     Что там как и почему, я лишь пытаюсь в меру своих скромных сил разобраться, но ясно лишь, что в тепличных условиях симбиоз гнома с отродьем оказался нежизнеспособен. Нужен был риск, нужна была ярость битвы и кровь, чтобы зачатки тьмы дали ростки в душах носителей. Эксперименты длились столетиями, но только Кирчим с Рвазаром сумели стать 'матками'. В решающий момент их контролируемая Марононом сила должна была помочь одолеть и извлечь мощь отродья, но всё снова пошло не так. На сей раз не без нашей с Кременьканом помощи...

     Никем не обновляемые после смерти Предателя, сковывающие отродье руны почти сразу истёрлись, тварь вырвалась на свободу и устроила пир в темнице. Сотни душ на некоторое время насытили монстра, но теперь бездна требует новых жертв.

     Мы должны поймать саму пустоту и сделать то, чего не мог сделать колдун, чьи силы превосходили мои в сотни раз.

     Как ты там выразился? Звучит как абсурд? Возможно, ты действительно прав.

     Глава 10. Малая война

     В большинстве своем люди более склонны страдать, чем бороться, дабы устранить причину страданий.

     Томас Джефферсон

     Рвазар скептически осмотрел собравшихся доходяг. Хромые, кривые, худущие... Перспектива биться плечом к плечу вместе с такими товарищами восторга не вызывала.

     Однако выбирать было не из чего. Слуги в Пещере ремёсел давно находились в загнанном положении, вынужденно терпя любые хозяйские выходки. Кого бесправные условия не устраивали могли валить обратно в трущобы и дохнуть от голода. А коли уж хочешь объедков со стола господина, заткни рот и привыкай делать по первому писку что велено.

     В такой ситуации ждать от гномов активной гражданской позиции не приходилось. Даже во время восстания против Спасителя бедняки в Пещере ремёсел никак не поддержали успешно воевавших на первых порах товарищей из Квартала. Сейчас же расстановка сил была в пользу законнорожденных: те удерживали оба стратегически важных туннеля, в то время как чернь в соседней пещере до сих пор никак не ответила на провокационную агрессию зажиточных гномов.

     Чтобы убедить забитых слуг принять участие в не сулящем лёгкой победы конфликте, к тому же сделать это, не привлекая внимания господ, пришлось заниматься откровенным враньём.

     Первым делом, через слуг Адрида он пустил слух о неслыханном урожае в Квартале. Там каждый день раздают по три грибокартошины на душу, а хозяева вам пудрят мозги об очередном продовольственном кризисе и морят голодом. Затем пошли намёки, что именно страх конкуренции, а не притязания Безбородого пророка, вынудил глав Домов нанести упреждающий удар по Кварталу. Скоро трущобы начнут процветать и уже никто не захочет идти в слуги жадным законнорожденным.

     Возросшая после речей Солкиса подозрительность и заносчивость членов Домов по отношению к беднякам теперь стала использоваться Рвазаром для нагнетания обстановки.

     Законнорожденные хотят вас сделать рабами, боятся вас отпускать к братьям в Квартал, ибо знают, что вы не вернётесь к хозяевам. Безбородый пророк собирает ополчение не для захвата власти, но освободительной операции. Король отдал наёмникам приказ удерживать туннели любой ценой до последнего. Женщин из числа слуг планируют взять в заложники, чтобы шантажировать их родню из Квартала...

     Рвазара совершенно не заботила правдивость распускаемых слухов, он прекрасно понимал, что против лжи и давления со стороны сильных мира сего бороться честными методами не только бесполезно, но и опасно для предстоящего дела. Честность требует слишком много времени и ресурсов, она крайне уязвима к внешним нечистоплотным воздействиям. Хитрость - единственное оружие, способное дать отпор превосходящим силам противника, а о морали пусть судят потомки.

     - Вы должны гордиться собой, друзья мои! Вы настоящие мужчины и воины! Именно от вас зависит, обретёте вы и ваши родные свободу, сытый желудок и уверенность в завтрашнем дне или зачахните под гнётом своих угнетателей!

     'Настоящих мужчин и воинов' собралось всего полсотни, не более. Подавляющее большинство слуг не рискнуло откликнуться на призыв, предпочитая недовольно ворчать в относительной безопасности под боком 'угнетателей', что выдавали им жалование.

     Рвазара скромный итог его подстрекательной деятельности не удивил ни на йоту. Как, впрочем, и не расстроил. Он хорошо понимал, что реальные общественные изменения всегда инициируются отчаявшимся меньшинством, основная часть населения начинает поддержку движения, только когда то наберёт достаточно силы.

     - Я знаю, вы думаете, что вас собрались слишком мало, чтобы дать отпор притеснителям. Что ж, действительно, у вас не хватит сил, чтобы прорваться через баррикады обратно в Квартал. Отряды законнорожденных у Верхних и Нижних ворот играючи перебьют наше вооружённое дубинками воинство, - выражение лица, тон, как и содержание речи, Рвазара не внушали большой оптимизм. - Любые попытки захватить и удерживать какие-либо позиции также обречены. Массовые сборища, подобные сегодняшнему, весьма нежелательны. Раньше или позже нас вычислят, окружат и сомнут. Выделять и следовать за ярко выраженными лидерами мы не можем - тех слишком легко устранить, разрушив всякий порядок в наших рядах.

     На не обезображенных интеллектом лицах собравшихся явственно читалось непонимание. Нападать на туннели нельзя. Укрепиться в каком-либо поместье нельзя. Собираться всем вместе тоже нельзя. Даже выполнять, не задумываясь, чьи-то приказы нельзя! Зачем тогда, спрашивается, было вообще начинать весь сыр-бор?

     Но у Рвазара имелся готовый ответ на невысказанный вопрос, которым он незамедлительно поделился, продолжив свой монолог:

     - Раз мы не можем биться с законнорожденными лоб в лоб, это совершенно не означает того, что тем нельзя вредить исподтишка. Чтобы подорвать их влияние не обязательно штурмовать укрепления, свергать глав Домов, лишать отряды у Верхних и Нижних ворот их командования. Достаточно разрушить хрупкие цепочки снабжения, и оставшиеся без еды бойцы сами разбредутся в поисках пропитания. Законнорожденные лишатся основной военной поддержки, а к нам, напротив, станут присоединяться всё новые и новые добровольцы. При значительном численном перевесе уже не будет иметь значение вооружение горстки оставшихся воинов, мы легко прорвём баррикады и присоединимся к нашим братьям в Квартале.

     Собравшиеся наконец-то заулыбались.

     - И всё, что для этого нужно, это наносить точечные удары, забирать всё, что можете унести, после чего разбегаться и прятаться по своим норам. Звучит просто, не так ли? А теперь внимательно слушаете, как организовать нашу партизанскую деятельность...

     * * *

     Солкис снова был в ярости.

     Что позволяет себе этот зазнавшийся гном? Сидит, читает какую-то драную книжку, отмахиваясь от Солкиса словно от надоедливой прислуги! Ещё и велит ни в коем случае не трогать главного подстрекателя голытьбы! Помог так помог, сволочь.

     Ситуация складывалась явно не в его пользу. Нападение на место сбора подручных, освобождение Ханны, обвинения в организации провокации и изнасилованиях - теперь ему казалось, что то были цветочки. Настоящие проблемы начались после этого.

     Среди слуг стали расползаться совершенно бредовые слухи. Правды в них было не больше чем в откровенной лжи Солкиса, а потому бедняки в них, конечно же, сразу поверили. Попытки глав Домов пресечь опасные разговорчики лишь ещё более укрепили веру челяди в распространяемый вздор.

     Спустя неделю около полусотни гномов собрались в имении Кременькана. Да-да, это место прямо-таки притягивало к себе любителей ломать общественный порядок. Проникнуть на собрание соглядатаям Солкиса не удалось. Он слишком увлёкся окучиванием законнорожденных и не удосужился завербовать кого-то из простых слуг.

     За поместьем Кременькана было установлено наблюдение, но после первой сходки собрания больше не повторялись. Чернь избрала более хитрый ход. Через ставшими ещё более абсурдными слухи те координировали свои действия, зашифровывая сведения в рассуждения о заговоре заговоров и другой сивый бред. И чем жёстче главы Домов наказывали слуг за распространение слухов, тем быстрее те разлетались, обрастая всё новыми небылицами, так что выявить рациональное зерно в сообщении становилось практически невозможно.

     А вот истинные адресаты послания прекрасно понимали, что и когда от них требуется. Налёты на места хранения продовольствия были хорошо скоординированы и стали настоящим бедствием для Домов. Три-четыре дюжины гномов со скрытыми тканью лицами появлялись словно из-под земли, избивали до полусмерти охранников, растаскивали драгоценную пищу, которую тут же раздавали всем изголодавшимся беднякам в Пещере ремёсел. Законнорожденные пытались вернуть украденное, но подавляющая часть провианта быстро оказывалась в животах и возврату не подлежала.

     Солкис настойчиво предлагал главам Домов организовать хранение продовольствия не в своих имениях, а в одном хорошо охраняемом месте, но те совершенно не доверяли друг другу и позволять кому-то распоряжаться своим добром не спешили. Но и возможности круглосуточно держать хотя бы десяток охранников ни у одного Дома не было, все силы законнорожденных были сосредоточены у Верхних и Нижних ворот. Несколько ушлых Домов, конечно же, отозвали своих гномов на охрану собственных имений, чем вызвали крайнее осуждение остальных, фактически став изгоями и лишившись права участвовать в дальнейших собраниях. Но сохранив возможность кормить своих близких...

     Непрочный союз законнорожденных висел на волоске, зацикленность на личной выгоде мешала главам Домов прийти к компромиссу. Требовалось как можно скорее прибегнуть к решительным методам борьбы с партизанами. А значит, пролить реки крови невинных.

     - Я спрашиваю вас: хотите ли вы настоящую войну? Если потребуется, хотите ли вы более кровавую войну, чем мы её можем сегодня представить?

     Солкис обвёл взглядом собравшихся. Законнорожденные тупили взор, некоторые отрицательно качали головами. Даже молодые гномы не слишком рвались в бой, помня кровавое месиво, имевшее место всего несколько месяцев ранее. Прятаться за чужими спинами и рассуждать о войне теперь казалось им куда интереснее, чем оказаться на передней линии фронта.

     - Я знаю, о чём вы думаете: достаточно уже пролилось крови в Оплоте, мы не хотим воевать. Не хотим убивать, не хотим быть убитыми. Но вы не понимаете, ваши желания уже не имеют никакого значения! Чем дольше вы уклоняетесь от решительных действий, тем сильнее укрепляете веру врага в своей слабости! Чернь подрывает наши позиции изнутри, бедняки, которых вы считаете слугами, - отныне орудие, направленное прямиком в сердце Пещеры! Вы позволяете им раз за разом совершать преступления, боитесь покарать невиновных, но именно эти 'невинные' прикрывают бандитов, принимают от них дары, а многие сами творят преступления у вас за спиной!

     Доколе ещё вы собираетесь нянчиться с мародёрами, наказывать укором иль даже плетью, когда пора рубить головы? Не понимаете, что, не наказав сейчас десятки, обрекаете на смерть сотни и тысячи?! Я призываю вас: отбросьте неуместные сомнения и мораль, возьмите заложников, демонстративно накажите самых подозрительных гномов, даже если вина их ничем не доказана! За каждый украденный фунт грибокартошки заставьте бедняков расплачиваться фунтом собственного мяса и ограбления прекратятся!

     Я знаю, что это жестоко, но разве милосерднее будет смотреть, как мучаются от голода ваши женщины, дети? Понимать, что причина их мук - ваше малодушие, ваше снисхождение к пособникам мародёров! Сегодня вы жалеете их, но завтра вы будете жалеть, что не вняли призыву покончить с бесчинством!

     Сегодня вы отзываете воинов от Верхних и Нижних ворот, но завтра останетесь беззащитными против орды религиозных фанатиков! Не думайте, что, предав другие Дома, убережёте своё семейство от разорения. Мы все должны действовать сообща, все должны понимать, что не запачкать руки уже не получится!

     Внимайте мне, и мародёры будут повержены! Оставьте всё как есть и нас сожрут с потрохами! Выбор прост и очевиден, но требует решимости, жёсткости и методичности. Есть у вас эти качества или вы стали главами Домов по случайному стечению обстоятельств?!

     Очнись, ответственный муж, подними свою голову. Сожми в кулак руку, и пусть грянет возмездие!

     Глава 11. Мясо

     Свободный человек неизбежно лишён безопасности, мыслящий человек неизбежно лишён уверенности.

     Эрих Фромм

     - Стоять! Я сказал стоять и не двигаться, суки!

     Полтора десятка голых гномов уже полдня стояли в крайне неудобной позе на небольших плоских валунах, на которых едва помещались их ступни. Глаза обвиняемых в пособничестве мародёрам были туго обмотаны повязками, препятствовавшими какому-либо зрительному контакту. Кисти рук крепко связаны за спиной.

     Им не давали ни еды, ни питья, не разрешали даже слегка шевелиться. Пожилого гнома, попробовавшего размять одеревеневшую спину и шею, жестоко высекли. Молодому служке, вздумавшему почесать одну ногу другой, со всей силы ударили в пах, так что бедолага ещё полчаса корчился и бился в судорогах. Ещё двоих избили вообще без видимых причин. И снова заставили стоять словно статуи.

     Чтобы пресечь возможность бунта, показательная пытка проходила на площади у Верхних ворот. Близость большого количества воинов, охранявших туннель, должна была гарантировать безопасность творимого зверства.

     Отдыхавшие от смены наёмники развлекались, делая ставки, кто пошевелиться и получит плетью в следующий раз. Рвавшихся к своим истязаемым мужьям женщин грубо облапали, нескольких утащили в ближайший проулок, где и 'утешили'.

     Во всеуслышание было объявлено, что покуда совершавшие налёты на склады разбойники не явятся сами или не будут выданы слугами, мучения несчастных продолжатся. Более того, каждый день в огромном котле будет заживо сварен один из заложников. А если мародёры попробуют ограбить хоть ещё один Дом, то будут жестоко убиты сразу все гномы и взяты новые пленники, причём уже не только из числа взрослых мужчин.

     К вечеру законнорожденные стали готовить первый костёр.

     * * *

     Рвазар лежал посреди давно истёршегося рунического круга, смотря на закопчённый потолок. Его притягивало это место, запах побеждённого колдовства успокаивал. Он чувствовал, что пока находится здесь, чудовище внутри него дремлет.

     Но также он знал, что за поместьем Кременькана неотрывно следят. Понимал, что приходить сюда небезопасно. И тем не менее вновь и вновь возвращался в проклятое место, ибо бездна внутри страшила больше, чем смерть.

     Чтобы не подставлять Адрида и других гномов, выходя из поместья, он старался всячески запутать свой след, часами наяривая круги по Пещере ремёсел. Конечно, Рвазар легко мог устроить засаду и превратиться из жертвы в охотника, но он уже и так выяснил всё про своих оппонентов. Убить их сейчас, означало раньше времени привлечь внимание куда более грозной силы, поэтому он продолжал играть в коши мышки, попутно подбрасывая не шибко умным преследователям ложные улики о новой цели налёта.

     К сожалению, дёргавший за ниточки законнорожденными Солкис решился на крайние меры. Близился час возмездия.

     * * *

     - Что, не нравится запах варёного мяса? Не нравится, а?! Конечно, куда приятнее запах украденной грибокартошки, запашок безнаказанности!

     Солкис орал на собравшихся на казнь товарища слуг. Тех было не слишком много, два десятка, может быть три. В основном женщины, видимо, жёны заложников. Одна гномиха лежала на полу и рыдала. Две другие пытались утешить несчастную, чей муж лишь минуту назад прекратил истошно вопить и теперь мог распространять только вонь.

     Законнорожденных, желающих поглядеть на чужие мучения, собралось куда больше. Пришёл даже Адрид, который в числе первых отозвал своих гномов с охраны туннелей и больше не имел права голоса.

     - Теперь понимаете, какую глупость свершили, укусив руку хозяина? Вы украли не у своих повелителей, вы украли будущее и жизнь у себя! - Солкис выдержал паузу. - Но ещё не поздно исправиться! У вас есть возможность искупить свои преступления! Выдайте настоящих преступников, выдайте тех, кто совершал налёты, а самое главное, выдайте того, кто отдавал приказы творить злодеяния! Только так убережёте своих мужей, своих детей, родных, друзей и знакомых.

     Тон речи снова сменился:

     - Не надейтесь на снисхождение, страдания не закончатся, покуда все до единого разбойники не будут наказаны! Котлы превратят ваших мужчин в мясо, в вонючее мясо, вы поняли?! Хотите такую плату за грибокартошку? Готовы и дальше с аппетитом есть чужое добро?! Не встанет ком в горле?

     Солкис спрыгнул с возвышения, подошёл к котлу с трупом.

     - Возможно, этот несчастный и правда был невиновен. Кто знает, участвовал ли он в преступлениях, принимал ли подачки от разбойников, покрывал ли злодейства, иль был свят как младенец? Я знаю только, что пару минут назад он был жив, а теперь стал лишь мясом. Мясом, сраным мясом, вы понимаете?! - он резко понизил свой голос. - Не дайте другим повторить его путь.

     * * *

     Рвазар с ухмылкой оглядел четверых насторожившихся гномов. И это они называют охраной? Этому мясу хоть кто-то рассказывал, что стоять нужно на чуть согнутых ногах, если уж планируешь вступить в схватку?

     - Ты кто...

     Без замаха Рвазар лупанул согнутыми пальцами в кадык первому. Другой рукой швырнул песок в глаза стоявшего рядом.

     Всё ещё на одеревеневших ногах, двое целых мужчин неуклюже замахнулись дубинками. Удар в колено заставил одного бедолагу прекратить строить из себя воина. Второго Рвазар играючи перебросил через бедро, используя инерцию слишком размашистого удара. Группироваться тот не умел, плашмя упав поясницей на пол, надолго выбыл из строя.

     Очухавшийся от песка в глазах гном оказался не столь туп, как казалось вначале, и принял единственно верное решение - уносить ноги. В два прыжка Рвазар нагнал неповоротливую тушу, сбил с ног, ударил в затылок.

     Связав бойцов, Рвазар приступил к куда более трудоёмкому делу. Ему предстояло в одиночку перетащить несколько центнеров грибокартошки со склада в укромное место и сделать это достаточно быстро.

     Адрид был бледен как мел.

     - Рвазар, ты рехнулся?! Ты в курсе, что произошло сегодня на площади у Верхних ворот? Гномов пытали неудобной позой весь день, а вечером заживо сварили несчастного бедолагу просто за то, что он показался особенно подозрительным! Как же, за целый день унижений не проявил слабость духа - преступник, ясное дело! Идейный борец, бла-бла-бла.

     Гном в сердцах сплюнул на измазанный сажей пол. Зрелище казни настолько впечатлило главу Дома, что тот, забыв об осторожности, сам пришёл в логово Рвазара, как только узнал о новом налёте на склад.

     - Ты понимаешь, что эти звери выполнят своё обещание? Что полтора десятка гномов будут жестоко убиты на глазах у их жён, которые станут новыми заложниками? Понимаешь, что ты натворил?! Зачем, зачем, ну зачем?!

     Совесть. Осталась ли в его душе хоть малая частичка этой способности? Сохранил ли он честь, сострадание, разум? Рвазар не был уверен. Монстр внутри него спал, но пожирал те качества, что принято считать положительными.

     Его печалила, но не заботила судьба гномов, которых он обрёк своим одиночным налётом на верную смерть. Они всё равно не жильцы. Мы все ходящие трупы, мясо, которое не понимает, что время его сочтено. Зачем драматизировать конец земного пути?

     Пустота. Вся его сущность теперь лишь ничто. Рвазар чувствовал, что сам он лишён дара смерти. Нет, его ждёт не загробное существование, но абсолютное исчезновение из реальности. Не переход в иной мир, но стирание из истории бытия. Ничто. Чистое, незамутнённое ничего.

     - Я понимаю, Адрид. Знаю, что натворил. К чему это всех нас приведёт. Но иного пути, к сожалению, нет. - Рвазар смотрел товарищу прямо в глаза. - Только доведя народ до отчаяния, можно заставить взяться за оружие всех.

     Рвазар стоял в первом ряду, наблюдая за чудовищной казнью четырнадцати измученных гномов. Жестокость палачей просто зашкаливала. На площади раскинулся ад.

     - Пей, мой хороший. Пей. Видишь, мы нежадные!

     Литр за литром, в глотку гному насильно вливали воду. Периодические удары по животу вызывали у несчастного рвотный рефлекс, что позволяло растянуть пытку.

     Трое гномов были подвешены крюками за рёбра, словно туши. Двоих варили в котле. Одного линчевали, отрезая кусочки плоти и демонстративно поджаривая те на костре. С нескольких гномов сдирали кожу, других четвертовали.

     Не раз прибегавшего по долгу службы к 'допросу с пристрастием' Рвазара изобретательность палачей нисколько не удивляла. Однако для непривычной к подобному зрелищу голытьбы то, безусловно, был шок.

     - Безумие! Это безумие обрекать своих товарищей на столь жестокую смерть! Во имя чего они должны умирать в страшных муках?! Зачем вы вынудили нас идти на крайние меры?

     Паршивый кукловод снова драл глотку, обвиняя бившихся в истерике женщин в преступлениях, которые вершились по его воле.

     - Вас предупреждали! Вам дали возможность! Вас уговаривали! Но вы, вы! - от гнева Солкис чуть не подавился слюной, - вы повели себя как голодные звери! Ударили в спину воинам, что оберегают вас от фанатиков! Лишили опоры тех, кто даёт вам работу, кров, средства на жизнь! Вы толкаете всех к краю пропасти, но свалитесь в неё первыми!

     Озверевший оратор выхватил жареный ломоть, который десятью минутами ранее отрезали от ещё живого гнома:

     - Считаете нас жестокими? Нет, жестоко поступили именно вы! Посмотрите, что ВЫ сотворили с несчастными, попробуйте на вкус преступление! Это твой муж? Твой?! Тогда отведай его страдания, сука!

     Солкис ткнул в лицо ближайшей женщине кусок мяса. Та задёргалась, отвернулась. Тогда он с силой попытался впихнуть его в рот несчастной, но гномиха вертела головой, крепко сжав зубы. Вконец обезумев от ярости, Солкис подскочил к другой женщине, третьей. Ему во что бы то ни стало нужно было впихнуть плоть пытаемого гнома кому-нибудь в рот.

     Главный агитатор законнорожденных бросился к следующей жертве. Мутным взором посмотрел Рвазару в глаза:

     - Жри-и-и!!!

     Рвазар спокойно взял в рот, пережевал и проглотил кусок мяса. Для него это была вполне обычная трапеза.

     Глава 12. Хоровод

     Больше всего крови проливает тот, кто считает, что на его стороне право, логика и сама история.

     Альбер Камю

     Он снова стоял в середине истёршегося, замазанного сажей круга. Глубоко дышал, стараясь набрать в лёгкие максимум воздуха. Вдыхал пепел победы над магией, пытался насытить рвущуюся изнутри него бездну.

     Рвазар понимал, что возвращаться в имение Кременькана нельзя. Чтобы не обречь на верную смерть пришедшего к нему Адрида, он вынужден был убить двоих гномов, следивших за поместьем. Нарушить правила игры в кошки-мышки, обернувшись даже не котом, но львом. А значит, скоро сюда явятся не холёные недоумки-шпионы, но воины.

     И тем не менее Рвазар не мог не вернуться. После массовой казни на площади, орущего сивый бред агитатора, съеденного куска плоти - у бездны внутри него разгорелся чудовищный аппетит. Хотелось разрывать плоть на части, пить горячую кровь, держать в руках ещё пульсирующие внутренности жертвы.

     Пустота. Всё должно вернуться в исходное состояние, стать снова ничем. Бытие противоречит небытию, отрицает исходную точку существования. Это неправильно, это должно быть исправлено, уничтожено.

     Рвазар стоял, закинув голову вверх. Из глаз ручьём текли слёзы. Воздействие проклятого места ослабевало, он чувствовал, что скоро ему не сможет помочь даже уничтоженный рунический круг. Сознание затопит извечная тьма, он вновь превратится в монстра. Вновь начнёт убивать без разбора.

     Шорох на самой границе слышимости вывел его из прострации. Рвазар задержал дыхание, вслушиваясь в подозрительный звук. Инстинкты не подвели, к его убежищу действительно приближались.

     Выругавшись едва слышным шёпотом, Рвазар подобрал отнятый у одного из шпионов топорик. Спрятался за дверным косяком. Незваные гости шли точно в его направлении.

     Послышался топот тяжёлых сапог. Уже не таясь, бряцавшие бронёй воины занимали позиции в соседней комнате. По спине Рвазара пробежал холодок. Чутьё подсказывало, что совсем рядом кто-то начинает творить колдовство.

     - Приветствую тебя, капитан. Мы рады, что ты сумел благополучно вернуться в Оплот. Ибо твоё возвращение хоть и причинило немалый ущерб, но даёт нашей расе надежду, - голос говорившего был мягок, но в нём ощущались металлические нотки. Этот гном привык добиваться своего. - С тобой хочет поговорить Велер, наш новый король. Догадываюсь, что у тебя к нему имеются личные счёты, но речь идёт о материях, по сравнению с которыми меркнет любая обида. Рвазар, тварь внутри тебя - это ключ к спасению нашего города!

     Слова должны были успокоить загнанного в угол гнома. Должны были вызвать доверие. Но вместо этого Рвазар почувствовал, что его взор начинает заволакивать тьма:

     - Уходите! Вы слышите? Скорее бегите отсюда, глупцы!

     Никто в соседней комнате даже не шелохнулся.

     - Мы знаем, ты стал наполовину отродьем, ты уже почти не можешь контролировать эту бездну. Но ты превратился в чудовище не по своей воле! - Рвазар не отвечал, но обратил все остатки покидающего его сознания в слух. - Тебя сделал таким боготворимый тобою Король! Тебя искалечило искажение времени вне Оплота. Помнишь якобы защитные чары, что Маронон наводил на тебя в темнице? Думаешь, он делал это из благих побуждений о своём лучшем воине? Как бы не так, его заботили материи куда значимее. Он превратил тебя в оружие, способное удерживать извечную тьму!

     На задворках сознания Рвазар понимал, что произнесённые слова невероятно важны. Он знал, что ему следует последовать за пришедшими. Что ему нужно сотрудничать с ними. Что... тварь внутри него вот-вот вырвется.

     Из глотки Рвазара вырвался крик:

     - Уходите! Пошли на хер отсюда, если жизнь дорога! Не надо ничего говорить! Про-о-очь!!!

     Гном за стеной словно не понимал, с чем ему предстоит столкнуться через минуту:

     - Мы никуда не уйдём без тебя. Ты больше не принадлежишь себе воин. Твой долг - служить проводником бесконечности. Ты пойдёшь с нами, хочешь ты того или нет.

     Рвазар больше не мог противиться монстру внутри. Растворяясь в пустоте, загробным голосом он смог лишь вымолвить:

     - Да проявится бездна.

     Импер подал условный сигнал воинам. Глубоко надрезав ладони, те взялись за руки и образовав собой круг. Импер топнул, наёмники одновременно присели на одно колено, через мгновение поднялись. Он вновь топнул и мужчины снова присели, но уже на другую ногу.

     Стоя в середине живого круга, Импер закрыл глаза и поднял руки над головой. Его сознание уходило, становясь наблюдателем. Когда он открыл глаза вновь, тело принадлежало уже не ему.

     Чужими руками безвольная плоть достала из-за пояса нож, сделала первый надрез на внешней стороне предплечья.

     - Ну давай, иди сюда, чудище, - произнёс Импер не своим голосом.

     Гномы, образовавшие круг, застыли словно статуи. Лишь медленно капала со сцепившихся рук на пол тёплая кровь.

     В дверном проёме в соседнюю комнату показалось первое полупрозрачное тёмное щупальце. Затем второе, третье, четвёртое... Через минуту весь проём заполнился напоминающим клубок змей тёмным нечто. Беззвучно колышась, бесчисленные щупальца стали заползать в помещение с гномами, ощупывать собою пространство.

     Один из отростков дотронулся до ближайшего воина, резко отпрянул. Стоявший с остекленевшим взглядом наёмник даже не дрогнул. Щупальце осторожно прикоснулось к живой плоти вновь. Обвило ногу гнома, затем его туловище, поползло по вытянутой в сторону правой руке. Нащупало сцепленные ладони, впитало в себя сочащуюся из них кровь.

     Следом за первым отростком, гномов стали обвивать новые щупальца. Тёмные отростки касались оголённых участков тела, тёрлись о лица, заползали наёмникам под броню и одежду. Воины по-прежнему никак не реагировали на ползавшую по ним чужеродную мерзость.

     Управлявшая Импером воля сделала второй надрез на предплечье:

     - Выходи же.

     В кишащем призрачными щупальцами проёме появились очертания гнома. Тёмные отростки исходили из бездны посередине груди. Существо, ещё несколько минут назад бывшее Рвазаром, застыло на пороге, будто не решаясь войти.

     Импер сделал новый надрез:

     - Иди к нам.

     Два гнома расцепили руки, раздвинули круг, как бы приглашая Рвазара занять свободное место. Воины держали свободные руки ладонями вверх, выражая своё подчинение.

     - Присоединяйся, замкни собой круг.

     Щупальца обвили с головы до пят уже каждого гнома, но внутрь круга не заползали. Рвазар сделал по направлению к разрыву из рук первый шаг.

     - Мы ждём тебя.

     Существо с минуту неподвижно стояло на месте. Отростки зашевелились быстрее, провоцируя безучастных гномов отдёрнуться, совершить резкое движение, выдать хоть каплю отвращения или страха.

     - Мы все одно целое.

     Чужеродный голос Импера завораживал даже его самого. Он знал, что тварь не сможет устоять перед призывом поучаствовать в ритуале.

     Рвазар шагнул в пространство между гномами. Поднял руки в стороны, сжал ладони соседей. Отростки зашевелились ещё быстрей прежнего.

     Импер сделал разрез поперёк трёх предыдущих. Образовавшие круг гномы дрогнули и медленно-медленно закружили чудовищный хоровод. Рвазар шагал вместе со всеми.

     Воздев руки ладонями вверх, Импер кружился в центре, смотря в центр бездны в груди капитана. Постепенно ускоряя вращение, он задавал хороводу всё более стремительный темп.

     - Мы все лишь одно.

     Импер сделал из центра шаг в сторону. Один из гномов тут же выскочил из хоровода и занял его место. Управлявшая телом Импера воля заставила его занять собой брешь. Теперь он кружился со всеми, а гном в центре круга стал дирижёром их странного действа.

     Ситуация со сменой ведущего повторялась. Гномы в центре то замедляли, то вновь ускоряли вращение. Уступали место новому дирижёру, возвращались в строй к остальным. Хоровод кружился часами.

     В конце концов на замену ведущему выскочило бывшее когда-то Рвазаром создание. Отростки широким веером разбежались по кругу, запутываясь, пересекая друг друга. Рвазар, как и прочие до него, поднял руки ладонями вверх. Подстроился к темпу вращения, затем начал корректировать темп.

     Импер резко выкрикнул загипнотизированным гномам команду. Хоровод резко остановился, воины расцепили руки и потянули их вверх, встав на цыпочки.

     По следующей команде все резко упали на колени, припали лицами к полу. Невидимая сила обрушилась на Рвазара, давя тело гнома и щупальца. Отростки отдёрнулись от воинов, словно бы сжались от боли.

     Импер снова заставил бойцов подняться, вытянуться и одновременно пасть ниц. Сила придавила отростки, те стали втягиваться обратно в бездну в груди Рвазара, что распластался теперь на полу.

     Окружавшие неподвижное тело гномы превратились в групповой проводник силы и обрушивали всё новые и новые невидимые удары, давя призрачные отростки, развеивая их словно дым.

     После тринадцати ударов Импер велел воинам остановиться. В центре круга лежал обычный раненый гном.

     Сознание Импера медленно обретало контроль над собственным телом. А где-то далеко во дворце выходил из транса, управлявший таинством Велер.

     Глава 13. Возмездие

     Некто спросил: 'Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?' Учитель сказал: 'А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости,

     а за добро - добром'.

     Конфуций

     Впервые за долгое время Солкис мог позволить себе роскошь спокойно позавтракать вместе с супругой. Не нужно было спешить агитировать законнорожденных, те и так зашли слишком далеко, пройдя точку невозврата. Главы Домов прекрасно понимали, что после жестокой массовой казни диалога с бедным сословием уже не получится. Теперь со слугами можно разговаривать только с позиции силы, угнетая их и постоянно запугивая. Не давая поднять головы, чтобы не допустить в эту самую голову мысли о мести.

     К тому же ранним утром посыльный принёс весть от Импера - главный подстрекатель слуг был взят в плен. Солкис хотел было сразу отправиться к тайному кукловоду, чтобы вытрясти из него сведения о зашифрованных слухах, но ему строго-настрого запретили подходить к пленнику. Беспокоить Импера тоже не следовало. Захват изменника оказался делом нетривиальным и отнял много сил. Когда будет нужно, вас вызовут, а пока отдыхайте.

     Солкис с удовольствием уплетал пятую грибокартошку подряд - в награду за верную службу ему разрешили брать со склада столько еды, сколько влезет в него и в его ненаглядную. Мысли о творимом вчера вечером безумстве на площади отбили желание есть мясо, но в целом не повлияли на аппетит.

     Животик Ульрики от растущего внутри неё организма и обильной пищи становился с каждым днём всё округлее.

     - Надеюсь, что скоро необходимость запудривания мозгов пропадёт. Законнорожденные вляпались в дерьмо по уши. Их руки по плечи в крови! Больше ни у кого не получится остаться нейтральным. И уж точно в такой ситуации нельзя быть хорошим. Ты либо морально и физически давишь слуг, либо получаешь нож в спину. Молот или наковальня, третьего не дано!

     Солкис сделал большой глоток пива. Конфискованный во время налёта на сад бедняков яжрачмень превратился в продукт воистину высшего качества.

     - А Квартал... Квартал закрыт от нас на долгие годы. Иначе чернь обязательно попытается отомстить за своих. Возможно, нам даже придётся завалить камнями один из туннелей, чтобы высвободить больше наёмников на защиту оставшегося прохода.

     Дело уже практически было сделано, и всё же Солкис чувствовал скорее не самодовольство, а горечь:

     - Мы вступаем в новую эру. Разделённый надвое город, разобщённая раса, ненавидящие друг друга сословия. Безумие! Это настоящее безумие, особенно учитывая, что в целом мире мы остались одни. Нам некому помочь, некуда идти, некогда ждать чудес от 'мудрых' правителей. А мы грызёмся друг с другом за крохи, вместо того, чтобы строить сообща будущее. Добиваем остатки почти вымершей расы... Несусветная глупость.

     Солкис вздохнул:

     - Но ведь именно это хотел от меня наш король.

     Ульрика лишь печально кивала в такт размышлениям мужа.

     Послонявшись немножечко после завтрака, Солкис всё-таки отправился на площадь, прочитать лекцию новым заложникам и сочувствующим. Острой необходимости в этом не было, но он уже слишком втянулся в манипулирование над жителями Пещеры ремёсел. По сути, он стал здесь негласным властителем душ, от решений которого зависели судьбы гномов.

     Эта мысль одновременно претила и льстила. Законнорожденный из обнищавшего Дома указывал главам богатых семейств, что им делать. Он мог помиловать взятых в заложники слуг, а мог обречь их на страшные муки. Мог возвысить какой-нибудь Дом, а мог лишить его главу права голоса.

     Но чего он не мог, так это смыть с себя кровь невиновных. Да, сам он не убивал, не насиловал и не мучил. Однако руки, которыми он управлял, совершали страшные злодеяния. Его собственные слова стали орудием, более смертоносным, чем сталь. Слова ломали судьбы тысяч жителей, слова убивали.

     А он всё продолжал говорить, говорить, говорить...

     - Этой ночью был пойман главный злодей! Гном, по чьей команде совершались налёты на склады, ждёт вынесения приговора. Будьте уверены, милосердный, но справедливый король жестоко покарает изменника. Пытки, что вчера творились на этом месте, покажутся провокатору детской шалостью! Правосудию следует быть воистину устрашающим, дабы впредь никому и в голову не пришло совершать подобные преступления!

     Над новыми заложниками, взятыми взамен убитых, несколько смилостивились. Большинство пленников были женщинами и вместо пытки неудобной позой их всего лишь мучили наготой. Гномихи отчаянно старались прикрыться, чем только вызывали азарт оголодавших по женскому телу стражей Верхних ворот.

     Что же, по крайней мере, на время присутствия Солкиса, издевательства над несчастными прекратились.

     - Я искренне надеюсь, что после возмездия, которое мы вынуждены были совершить вчера вечером, после захвата в плен главного провокатора, налёты на продовольственные склады наконец прекратятся. Каждый должен знать своё место. Слуга обязан слушать хозяина, а не покушаться на его собственность! Хозяин должен быть строг и требователен, а не защищать провинившихся слуг!

     Ошивавшийся со вчерашнего дня рядом с заложниками Адрид крепко сжал зубы, поняв, к кому относится последняя фраза. Лишённый права голоса за отзыв своих гномов от туннелей, тот тем не менее пытался всячески оберегать новых пленников. Наёмники уже открыто потешались над немощным гномом, но помня о его статусе, гнать взашей пока ещё не решались.

     - Я знаю, вы все устали, - вновь обратился Солкис с собравшимся на площади гномам. - Ничто так не выматывает как долгое ожидание в условиях неизвестности. Но я верю, конфликт приближается к завершению! Мы отрезали религиозных фанатиков от Пещеры. Скоро мы отыщем всех участвовавших в налётах на склады преступников. Во дворце работают умелые дознаватели, главный зачинщик выдаст их всех! Быт вновь наладится, заложники будут отпущены обратно к своим господам. Верные Его Величеству граждане будут щедро вознаграждены, подрывавшие общественные устои будут строго наказаны! Справедливость восторжествует, Пещера ремёсел станет великой опять!

     * * *

     Ульрика снова могла свободно перемещаться по дворцу. Её домашнее заключение кончилось - муж исполнил всё, что от него требовал жестокий король. Теперь оставалось лишь поддерживать сложившийся порядок вещей, не давая градусу взаимной вражды остыть, не позволяя сословиям начать налаживать отношения. Несложная задача, учитывая, насколько далеко зашли гномы в ненависти...

     Презирала ли Ульрика мужа за совершённые злодеяния? Не очень, ведь он действовал во спасение её и их будущего ребёнка. Гордилась ли она своим избранником? Безусловно, ведь своим умом он добился практически невозможного. Виновен в преступлениях один лишь король, заставляющий верноподданных творить аморальные вещи. Её мужчина делал то, что приказано и делал это великолепно - разве можно за подобное вменять вину гному?

     Ульрика держала путь к любимой портнихе, которая одевала едва ли не половину жён высокопоставленных чиновников во дворце. Из-за выпирающего животика, почти все её нарядные платья стали тесны, а ей так хотелось покрасоваться перед мужем, потерявшему из-за постоянного внутреннего напряжения интерес к женскому телу. Он давно заслужил право расслабиться и получить от жизни удовольствие помимо еды. Пора было вновь разжечь страсть, помочь любимому отринуть тревоги и давящее чувство вины.

     Красивое новое платьице, вызывающий макияж, ароматные свечи и вкусный ужин - было самое меньшее, что она могла сделать в благодарность за подвиг, совершённый мужчиной ради неё. После этого в ход пойдут ласки...

     Возбуждённая грёзами о предстоящем вечере, Ульрика не заметила, как достигла цели своего маленького путешествия. Постучалась в полуоткрытые двери. Практически порхая влетела внутрь, не дожидаясь ответа.

     Искажённое чудовищной болью лицо портнихи и стремительные тёмные щупальца стали последним, что запечатлело сознание.

     * * *

     - Прочь! Уйдите с дороги! Там моя жена, слышите?! Пусти меня, мразь!

     Королевские наёмники категорически отказывались пропускать Солкиса в помещение.

     - У нас прямой приказ Импера. Никого не впускать. На вопросы не отвечать. Внутрь не заглядывать.

     Солкис буквально задыхался от переживаний и ярости:

     - Ты что, идиот? Там моя жена! Жена, понимаешь?!

     - Приказ...

     - В жопу засунь свой приказ!!! Пусти...

     Двое здоровенных гнома играючи отшвырнули Солкиса, пытавшегося прорваться в жилище портнихи. Сочувствие в голосе наёмника вместо привычной задиристости пугало больше самых страшных угроз:

     - Сожалею, но нарушить приказ не могу. Импер скоро вернётся сюда вместе с Освободителем, вот тогда вопрос и решите.

     От волнения Солкис прокусил губу - дело пахло по-настоящему скверно. От него явно пытались скрыть нечто жуткое. Нечто непоправимое...

     Потребовалось несколько часов, чтобы выяснить, куда делась Ульрика. Все делали вид, словно не понимают, чего он от них хочет. Пытались его приободрить, но не отвечали по существу.

     А теперь, когда он всё-таки выяснил цель похода жены, его отказываются пускать внутрь громилы сраного короля!

     - Идут, - вытянулись по струнке наёмники.

     Солкис затравленно огляделся. В сопровождение весьма скромной свиты из полудюжины воинов, к ним приближались два самых влиятельных гнома Оплота.

     - Импер!

     От волнения Солкис даже забыл приветствовать короля, сразу кинувшись к гному, с которым плотно контактировал последние недели:

     - Что с моей женой, Импер?! Что с Ульрикой?! Что...

     - Тшшш, - успокаивающе положил ему руки на плечи дипломатичный гном. - Ты так молод, Солкис. У тебя ещё всё впереди...

     Велер молча кивнул Имперу, удерживавшему взвинченного гнома, и один вошёл в помещение. За краткий миг, пока дверь не захлопнулась за властителем, взору открылись забрызганные кровью покои.

     - Что...

     - Солкис, ты веришь в жизнь после смерти? Веришь в перерождение душ? Ульрика навсегда останется в нашем сердце. Она...

     - Пустите!!!

     С мутным взором Солкис ринулся к двери. В этот раз наёмники не отталкивали его, но крепко схватили за руки повыше локтей, не давая войти.

     - Поверь, не нужно тебе это видеть. Ты уже всё равно ничем ей не сможешь помочь. Солкис, не надо...

     - Пустите! Пустите! Пустите меня!!!

     Будучи схвачен железной хваткой двух воинов, Солкис бездумно дрыгал ногами в воздухе.

     - Солкис...

     Дверь в жилище открылась. На пороге показался король. Владыка Оплота спокойно посмотрел брыкающемуся гному в глаза. Глянул на Импера, что отрицательно покачал головой. Несколько секунд поразмыслил, затем велел наймитам отпустить Солкиса, после чего пошёл дальше заниматься своими неведомыми таинствами в покоях Предателя. Триумфы и трагедии простых смертных были для него мелочью, недостойной внимания.

     Солкис ворвался в злосчастное помещение. Увидел... Импер был прав, не стоило ему это видеть.

     Глава 14. Отрицание бытия

     Книги, в которых рассказывается про то, как устроен мир, большей частью написаны людьми, которые разбираются скорее в книгах, но не в мире.

     Терри Пратчетт

     - Знаешь, в чём разница между тобой и 'обычным' отродьем? Отродье внутри тебя проистекает из небытия, а тварь, что рыщет теперь по дворцу - проявление пустоты, из которой возникло всё сущее. Вы оба чудовища, но оно есть ничто чистое, а ты ничто переходное. Ничто, бытие, небытие. Понимаешь эту последовательность? Ты отрицание бытия, а отродье - то, что было до него. Ты...

     - Заткни хлебало, предатель! Не морочь мне башку своим доморощенным философствованием! - сплюнул закованный в кандалы Рвазар. - Отродье - это такие ублюдки, как ты, которым всегда мало власти! Готовые идти на любые преступления ради выгоды! Которые, не моргнув глазом, пожертвуют тысячью жизней, чтобы добиться желаемого.

     Они находились, наверное, в самых глубоких и тайных темницах дворца. Большая камера со сплошной металлической дверью без окон, была целиком испещрена рунами. Те покрывали даже стены и потолок. Руны плавно переливались всеми цветами, но преобладающим являлся изумрудно-зелёный. Когда Рвазар злился, свечение усиливалось, когда успокаивался, наоборот, затухало.

     Он знал это место. Был здесь когда-то очень и очень давно. Но несмотря на совершенно невероятное зрелище, воспоминания об этом посещении практически стёрлись из памяти.

     - Не дерзи, парень, то, что я говорю, имеет первостепенную важность. Обуздать первоначальную пустоту невозможно, но связав её с бытием, мы можем овладеть силой, способной остановить от уничтожения целый мир! И это не мои выдумки, а плоды многолетних исследований твоего любимого Маронона. У меня уже крыша едет от изучения его записей, но я обязан разобраться и довести до конца дело, хм, Спасителя, иначе всем нам наступит окончательный и глобальный звездец, понимаешь?

     Однако у Рвазара имелось своё понимание:

     - Отвали от меня, клятвопреступник! Маронон доверял тебе! Ты был вторым гномом в Оплоте, и как ты отблагодарил своего покровителя? Настроил против него весь народ! А теперь рассуждаешь о том, что нужно завершить его дело. Да срать тебе на его дело, как ты всегда срал на всех! Мразь.

     Рвазар снова сплюнул в направлении сидящего на корточках Велера. Слюна стекла по невидимой преграде, вызвав на лице изменника лишь мимолётную брезгливость.

     Что же произошло с ним в этой комнате? Рвазар чувствовал, те события имели огромное влияние на его жизнь. Они изменили судьбу неудачника, превратив того в воистину непобедимого воина. Преобразили ранимого юношу в хладнокровного убийцу, готового исполнить любой приказ Короля. Заменили часть его души на извечную тьму.

     - Это место...

     Велер ухмыльнулся:

     - Почти всё забыл? Неудивительно. В этой комнате совершались ритуалы, по сравнению с которыми самые страшные пытки показались бы детской шалостью. Маронон проводил эксперименты над гномами, отдавая тех на растерзание пленённому в Роковой день отродью.

     Защитные чары не позволяли твари овладеть сознанием жертв. Ты ведь знаешь, что отродье практически бесплотно? Оно превращает жертву в мясо её же руками. Внушает сознанию невыносимую боль, заставляет рвать плоть, позволяет мышцам сокращаться до такой степени, что у гнома даже может сломаться хребет!

     Лишившись возможности влиять на разум, отродье принималось вытягивать саму сущность живого создания. Ту самую, что нищеброды называют душой, приписывая той самые невероятные свойства. Я сильно сомневаюсь, что религиозные представления об этой субстанции имеют хотя бы приблизительное отношение к действительности, но так или иначе, естество гномов растворялось в извечной пустоте, причиняя несчастным невыносимые муки.

     Однако Маронон был колдуном и исследователем, а не изощрённым садистом. Целью экспериментов был контроль над течением времени. Пока отродье вытягивало из жертв квинтэссенцию жизни, он получал, пусть и весьма ограниченную, возможность использовать бесконечную энергию пустоты.

     Пожираемый гном помещался во временную петлю, и, хотя для наблюдателя проходила всего пара часов, для лишаемого души несчастного гнома те превращались в, без всякого преувеличения, вечность. Наблюдаемый и наблюдатель фактически находились не рядом с друг другом, но в разных реальностях. Ты можешь представить целую вечность распада души? Участь объектов эксперимента поистине ужасающа.

     В конце концов отродье втягивало в себя сущность жертвы, временная петля сжималась в точку, и гном исчезал из истории бытия. Возможно, ты сталкивался с подобным явлением во время своего долгого путешествия за пределы Оплота. Сколько вас было на выходе из города? Ты можешь вспомнить всех своих подчинённых? То-то же.

     Оплот и сам существует в подобной временной то ли петле, то ли спирали и эта метафизическая херня постепенно сжимается в точку. Пустота, использованная для замыкания времени, является одновременно и нашим спасением, и погибелью. Её сила - единственное, что удерживает от исчезновения наш мир, но эта же бездна медленно, но верно поглощает нашу реальность.

     Велер возвёл очи к потолку комнаты:

     - Я не знаю, как именно Маронону удалось использовать силу отродья в Роковой день, из его записей становится лишь понятно, что повторить подобный трюк уже не получится. Артефакты свободных рас уничтожены. Обучать рунописцев Маронон категорически не хотел. Неумелые эксперименты с магией могли разорвать иллюзорную ткань реальности. Только сейчас я понимаю, насколько Кременькану и мне повезло, благодаря 'учебнику' Мерхилека мы могли использовать лишь самое безобидное колдовство.

     Кстати, ты знал, что пророк прежде был сильнейшим после Короля рунописцем, лишившимся способности к колдовству во время пленения отродья? Мерхилек призывал Предателя к массовому обучению гномов рунам, чтобы, объединив силы каждого жителя, дать новый толчок петле времени. Но Маронон под страхом смерти запретил тому обучать простых смертных и вообще хоть как-то намекать на возможность использования 'утраченных' знаний. Отчасти поэтому пророк и облёк ликбез по основам магии в религиозное учение о Праотце, которое долгое время оставалось вне подозрений.

     Вынужден признать, у Маронона имелись все основания считать планы Мерхилека о коллективном колдовстве чистой утопией. Вероятность того, что граждане не - Велер выделил интонацией отрицание, - повторюсь, не начнут использовать новоприобретённую силу для достижения эгоистических целей, стремилась к нулю. Вероятность того, что, даже сложив усилия всех гномов до последнего, получится не дать времени сжаться в точку, также была крайне мизерной.

     В свою очередь, Мерхилек не верил, что Маронон найдёт выход из казавшейся безвыходной ситуации и пытался решить проблему с безопасным использованием магической силы, через создание и внедрение в сознание граждан религиозной морали. Однако, как показала история, у пророка не вышло ни с распространением знаний, ни уж тем паче с моральными нормами. Всё закончилось противостоянием со 'злобным королём', терпение которого лопнуло, и Мерхилек лишился физической способности нести слово в массы.

     Речь Велера казалась на удивление искренней, но от беспрерывной болтовни у предубеждённого Рвазара уже начинала болеть голова:

     - Теперь ты решил прочитать мне лекцию по истории? Мне наплевать как на твои философствования, так и на знание прошлого. Чего тебе надо от меня, изменник? Зачем столько возни с последним сохранившим верность присяге воином? Убей меня, делай, что хочешь с бездной внутри, только, пожалуйста, - заткнись!!!

     Но Велер, похоже, твёрдо решил во что бы то ни стало посвятить Рвазара в свои измышления:

     - А я-то думал, элитные воины обучены стойко выносить самые суровые пытки. Но чтобы расколоть крепкий орешек достаточно всего полчасика поболтать! Теперь ясно, как Имперу удавалось выбивать из пленных нужные сведения без насилия! - рассмеялся неуравновешенный гном. - Парень, мы только-только подходим к самому интересному! А именно, твоей роли в грядущих событиях.

     Поняв, что выкачать из отродья достаточно силы через принесение жертв не получится, Маронон стал искать способ создать подконтрольное ему существо, способное надолго связать извечную пустоту с нашим миром. Мы неспособны сотворить из ничего бытие, на такое способен лишь мифический Праотец. Однако мы можем начать отрицать бытие, создав небытие - похожее по сути с ничто, но всё-таки связанное с реальностью явление.

     К слову, как раз таки одна из фундаментальных ошибок Мерхилека была в том, что он не понимал разницы между ничто и небытием, в его главном трактате 'О проявленной и непроявленной сущности' в этом отношении полная каша. Эти понятия не синонимы, именно по причине непонимания, горе-пророк так и не сумел придумать лучшего выхода, чем начать проповедовать сказки для бедных.

     Ладно, парень, я вижу, пространные рассуждения тебе не по вкусу. Вернёмся к нашим баранам, то есть подопытным. Эксперименты Предателя стали ещё опаснее и сложнее. Вводя гномов в транс, Маронон позволял отродью на короткое время овладеть чужим телом, затем резко выдирая пленника из пучин бездны. Глубокий транс, вкупе с феноменальным количеством защитных чар, не позволяли твари нанести серьёзный ущерб ментальному и физическому состоянию жертвы, а заместо утерянной частицы души возникало её отрицание. То самое небытие, которое ты презрительно называешь моим философствованием.

     Взращивание пустоты внутри живого создания оказалось нетривиальной задачей, на решение которой ушли столетия экспериментов и неудач. Несколько из которых чуть было не привели к преждевременному концу света. Ритуальный хоровод, благодаря которому нам удалось завлечь и временно пришибить обитающую внутри тебя тварь, придумал не я и не вчера вечером. Таким образом уже усмиряли вышедших из-под контроля подручных.

     На текущий момент среди носителей бездны в живых осталось только два гнома, в одном из которых тьма по-прежнему дремлет. К сожалению, Кирчим, о котором сейчас идёт речь, оказался по ту сторону баррикад, в трущобах. Моя ошибка, отправляя его к беднякам, я и представить не мог отведённую ему роль. Ну ничего, скоро мы дотянемся и до него. Когда очередной конфликт между чернью и законнорожденными станет в сознании граждан новой реальностью, власть возьмёт на себя роль миротворца и начнёт выступать посредником между сословиями. А найти предлог вызвать слетевшего с катушек гнома во дворец проблем не составит. Тогда монстрики внутри вас смогут познакомиться чуть поближе.

     Тварь внутри Кирчима должна быть разбужена. Чтобы связать рыщущее по Королевской пещере отродье, понадобятся ваши совместные усилия, ибо по отдельности вы заметно уступаете в силе изначальному чистому ничто, хотя в теории ваш потенциал должен быть значительно выше.

     Под моим, столь неприятным тебе, руководством, ваше небытие послужит мостиком к вечности. И уж тогда я постараюсь продлить бытие последнего оплота жизни во Вселенной насколько это возможно.

     Глава 15. Безумие

     Я открыл, как человек может начать презирать самого себя. Это происходит, когда он сознаёт, что поступает неправильно, но не может остановиться.

     Дэниел Киз

     'Не нужно тебе это видеть. Ты веришь в жизнь после смерти? Ты так молод, у тебя ещё всё впереди', - вертелись в голове слова Импера. Лживые слова поганого лицемера!

     - Вы обещали, обещали мне, что с Ульрикой всё будет в порядке! Обещали, что она останется жить!!! Мой ребёнок...

     Из глаз ручьём текли слёзы, горло Солкиса пересохло. Он слепо брёл, куда его несли ноги. Неважно куда, он просто не мог вернуться домой. Да и не было больше никакого дома - без жены это был склеп.

     Без любимой супруги не было больше вообще ничего, всё утратило всякий смысл. Все его переживания, его никчёмные старания, действия, планы - обернулись прахом, ничем. Его обманули.

     Да, его предали! Лицемерный Импер, подлый король использовали и выкинули его, как только он выполнил всё, что от него требовалось! Как только он стал для них бесполезен.

     - О да, я знаю, что вы будете делать дальше. Строить из себя посредников, играть в миротворцев! Святоши, что заботятся и защищают граждан, ага. А граждане и дальше будут развесив уши внимать любой лжи, даже если та полностью противоречит тому, что им говорили пятью минутами ранее!

     Ярость стремительно замещала душевную боль. Праведный гнев казался абсолютно оправданным. Его предал король, предал Импер. Предали все знакомые и друзья. Они ничего ему не сказали, пытались скрыть от него убийство его ненаглядной! Его предал даже собственный разум, талант. Не промывай он столь умело мозги тупых гномов, и кровавая развязка не наступила столь стремительно!

     Его предал народ, позволивший своим невежеством воплотить планы Велера. Его предали все!!!

     Предатель. Король-Предатель. Предатель каждый. Предатель он сам.

     Мысли спутывались, перед мутным взглядом проносились улицы, дома, силуэты. Но Солкис твёрдо знал главное - планам власть имущих на хрупкий, контролируемый ими мир не бывать!

     Его супруга должна быть отомщена. Его нерождённый ребёнок не окажется забыт, ответственные за его небытие должны быть наказаны!

     - Отродье. Его якобы убило отродье. Отродья - это вы, заставляющие гнома стравливать сословия под страхом расправы над его беременной женщиной! Отродья - это вы, нарушающие свои обещания, избавляющиеся от гнома, как только тот стал не нужен!

     Каким-то животным чутьём Солкис почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит. Мутный взор выхватил смутно знакомые очертания. Только сейчас Солкис понял, что всё это время брёл по Пещере ремёсел. Взгляд сфокусировался:

     - Отродье - это ты!!!

     Невзирая на истошные вопли и брыкания, Солкис целеустремлённо тащил Ханну за волосы на площадь у Верхних ворот.

     Беременная гномиха, взятая им в заложники, чтобы заставить засланного в Квартал слугу ввести чернь в заблуждение, была жива и здорова! А его Ульрика, его милая Ульрика, умерла в страшных муках!!! Неужели это справедливо? Почему высшие силы настолько слепы?! Как могли они перепутать двух женщин?!

     - Это несправедливо. Это несправедливо! Это несправедливо!!! - взывал Солкис к сводам пещеры. - Это несправедливо...

     Что же, в какой-то степени это действительно было правдой. Было несправедливо, что лишь за то, что Ханна оказалась в неправильном месте в неправильное время, её ждёт такая судьба.

     - Я говорил вам, что главный зачинщик налётов на склады был схвачен! Обещал вам, что скоро изменник сознается! Что выдаст своих подручных, назовёт имена соучастников преступления!

     По приказу Солкиса двое воинов удерживали за руки Ханну. В глазах бойцов читалось недоумение, они словно боялись причинять гномихе боль. Нельзя сказать, что эти ребята отличались высокими моральными качествами, они уже приложили руки, ноги и то, что между ними, к издевательствам над взятыми в заложники женщинам. Но Ханна была беременная, а это всё-таки...

     - ...ничего не значит! Я знаю, дети не могут нести ответственность за грехи родителей, а не рождённые дети невинны вдвойне. Именно на это и делал расчёт руководитель налётов. Поэтому использовал беременную гномиху для координации действий! И натравил на меня эту женщину по той же причине! Он знал, никто не усомниться в её словах, ни у кого не поднимется рука наказать гномиху в положении! Как подло, как низко, как мерзко.

     На площади у Верхних ворот было значительно меньше народа из числа слуг, чем в первый день публичных пыток и казней. И нет, конечно, гномов отпугнуло вовсе не само страшное зрелище - любой знаток душ знает, что подобное зверство обязательно притягивает и возбуждает изрядное количество закомплексованных тварей, - но страх оказаться в числе новых заложников. Извращённое любопытство могло обойтись слишком дорого.

     Но Солкису было уже всё равно, обращается он к горстке обеспокоенных нищих или к толпе. О сегодняшних событиях быстро узнают в Пещере все до последнего.

     - Следующий приказ отдал мне лично король. Милосердный... но справедливый. Добрый... но твёрдый. Его Величество, Велер Освободитель, желает своим верноподданным исключительно благоденствия! - Солкис выдержал драматичную паузу. - И наказывает вредителей общественного порядка со всей строгостью, независимо от их имущественного положения, независимо от сословия, пола и любых других обстоятельств! Любых других обстоятельств, вы понимаете?! Понимаете, или нет?!

     Площадь затихла, даже всегдашние улыбочки на лицах наймитах, обожающих жестокие развлечения, гасли, когда до них начинал доходить смысл сказанного.

     - Это гномиха приговорена к смертной казни! К жуткой казни, ибо вина её особенно тяжкая! Она - правая рука главного пособника бесчинств, она поставила под угрозу тысячи жизней! Не надейтесь отделаться за подобные злодеяния быстрой смертью. Всему есть цена и цена предательства - мучительная гибель всего, что вам дорого! А что может быть дороже для женщины, чем вынашиваемый ею ребёнок?

     Солкис нарочито медленно повернулся к посеревшей от ужаса Ханне:

     - Я лично займусь свершением правосудия.

     Он знал, что никто из наймитов не решится публично на зверство, которое он уготовил для жертвы. Он знал, что лишь кровь заведомо невинной души может всколыхнуть запуганное население и разрушить планы власти на хрупкое равновесие. Он знал, что, только погубив окончательно свою душу, сможет действительно отомстить.

     * * *

     Адрид задыхался. Как ни крути, он был уже довольно пожилой гном и длительная пробежка давалось ему с огромным трудом.

     Часть его сознания понимала, спешка бессмысленна. Его голос не имеет значения, спасти Ханну нет ни единого шанса.

     Но он бежал всё равно. Задыхался, останавливался, когда в боку начинало колоть. И бежал снова.

     Безумие. Остановить это безумие. Солкиса обуяло безумие. Вся эта ситуация - одно сплошное безумие! Его спешка - безумие...

     Но настоящим безумием было то, что он увидел, когда всё-таки добежал.

     - Смотри, смотри, Адрид. Хорошенечко рассмотри свою проститутку. Это действительно редкий шанс увидеть знакомую женщину изнутри. Как тебе её плод?

     Глава 16. Заложник

     В борьбе с глупостью самые справедливые и кроткие люди в конце концов делаются грубыми, ибо для глупого лба по праву необходим, в виде аргумента, сжатый кулак.

     Фридрих Ницше

     Он понимал, что это путь без возврата. С него сдерут кожу, линчуют, сварят, сожгут, сбросят прах в нужник. От его Дома не оставят камня на камне. Весь род пойдёт под топор. Но оставаться безмолвным наблюдателем Адрид больше не мог.

     Ханна. Ни в чём не повинная женщина. Ни в чём не виновный ребёнок, не успевший даже сделать свой первый вдох. Насильственно появившийся на свет слишком рано, чтобы иметь хотя бы мизерные шансы на выживание.

     Такая жестокость. Такой откровенный садизм. Такая очевидная провокация... На которую Адрид, конечно же, клюнул. Ведь подобные акты нацелены на эмоции, а не разум.

     - Берите оружие. Да, его не так много, но на две дюжины точно хватит. Мои ребята помогут вам смастерить из подручных средств другое вооружение. Нет, идти с кухонными ножами на войну совсем плохая идея. Но за поясом держать ножик всё же не помешает.

     Адрид раздавал указания всё прибывающим и прибывающим слугам. Женщин с немногими детьми отправляли в имение Кременькана, мужчин худо-бедно вооружали и отправляли отрабатывать удары по воздуху.

     Сбор и приготовления проходили слишком спонтанно, Адрид прекрасно понимал, что манёвры слуг не останутся незамеченными. Большинству из собравшихся удалось ускользнуть из Домов лишь благодаря тому, что слухи о произошедшем зверстве достигли до них раньше хозяев, которые к тому же так и не научились вычленять истинное сообщение из странных посланий.

     Готовых сражаться мужчин было немного, гномов сто, может, чуть больше. Пытки и казни гораздо больше запугали, чем придали решимости к опасной борьбе. Идти с такими силами на прорыв баррикад в Квартал было бессмысленно.

     - Дорогие товарищи, - Адрид вздохнул. - Хотел бы я называть вас своими друзьями и братьями, но не могу. Не имею права, ведь я принадлежу к проклятому сословию законнорожденных, что угнетали вас в течение нескольких поколений подряд.

     Но теперь ваши хозяева не ограничиваются вашим потом, им нужна ваша кровь! Самая настоящая кровь, в прямом смысле слова! Им нужны ваши женщины, ваши дети! Они хотят забрать у вас всё!

     Вы слышали о творимом вчера и сегодня безумиях. Некоторые из вас это видели. А кто-то даже потерял своих близких...

     Адрид обвёл взглядом пришибленных мужичков. Опасливо втянутые головы. Бегающие глазки. Трясущие руки, теребящие оружие. С такими в ясном уме и твёрдой памяти на войну не пойдёшь.

     - Я понимаю, вы очень боитесь тех, кто угнетал вас годами, десятилетиями. Я знаю, больше смерти вас страшат голод и безработица в отместку за то, что вы посмеете поднять на хозяина руку. Ужас находит от одной мысли, что эти изверги могут сделать с вами, вашими женщинами и детьми! Проблема лишь в том... что эти живодёры уже и так это сделали.

     И они продолжат и дальше убивать ни в чём не повинных гномов, руководствуясь одними им ведомыми суждениями о справедливости! Разглагольствуя об обстоятельствах, 'правде', 'необходимости'. Но прикрывая этими красивыми словами лишь только одно - свою жажду крови, своё упоение властью! О, лицемеры! Палачи и убийцы! Садисты!!!

     Адрид и сам трясся от страха и ненависти. Но чтобы не позволять первому чувству взять вверх, упрямо воспроизводил в уме образ Ханны. Такой славной Ханны...

     - Догадываюсь, вы думаете, что идти штурмом на Верхние или Нижние врата означает верную гибель? Вы правы, всё так и есть. Нынешними силами нам ни за что не одолеть почти аналогичное количество прекрасно вооружённых и подготовленных воинов. Но... кто сказал, что мы будем прорываться в Квартал?

     Тактика налётов на склады показала свою эффективность. Но теперь пора перейти к более решительным действиям! Мы начнём нападать на Дома, освобождать своих братьев, планомерно наращивая свои силы и ослабляя тылы противника. Вначале будет труднее всего.

     Нам нужно обеспечить безопасность женщин в имении Кременькана - гнома, руководившего заговором против Предателя. Это очень хорошо защищённое место. Большая часть мужчин будет охранять его и организовывать вывод женщин из разорённых Домов. Другая часть будет постоянно маневрировать, нанося внезапные удары по тем имениям, главы которых не отозвали своих воинов от Верхних и Нижних ворот. Избегайте открытого боя, избегайте без необходимости жертв, выносите из имений только самые необходимые вещи. Всё оружие и продовольствие, в незначительной степени - хозяйственная утварь для готовки, одежда. Оставьте предметы роскоши и золото законнорожденным, именно эти бесполезные вещи они станут особенно отчаянно защищать.

     Возможно, наши действия таки вынудят глав Домов оттянуть часть воинов от туннелей и атаковать наше прибежище, но к этому времени мы должны накопить достаточно сил, чтобы отбиться. К тому же защищаться всегда легче, чем нападать. Гораздо опаснее обратить на себя внимание короля.

     Именно поэтому я прошу, старайтесь обходиться без жертв. Ваше основное оружие - не топор, а внезапность и численное преимущество. Запугали, забрали своих и необходимые вещи, а законнорожденных оставьте трястись над их златом. Тогда пройдёт немалое количество времени, прежде чем до них дойдёт масштаб катастрофы, и они побегут за помощью к королю.

     Я же отправлюсь в скором времени во дворец, чтобы отвлекать чиновников и вводить гномов, принимающих решения, в заблуждение. В последнее время я научился многим действенным методам в этой области...

     Адрид хрустнул сжатыми в кулак пальцами:

     - Но сначала я со своими товарищами должен навестить десяток очень нехороших ребят. И вот к ним точно не стоит проявлять милосердия.

     Адрид неотрывно следил за ничем не примечательным домом из-за угла соседней улицы. Именно в этом проклятом здании произошла загадочная и кровавая расправа над большой семьёй гномов. И именно там засела шайка лживых мошенников, заварившая кашу, которая привела к трагедии и массовому убийству невинных.

     Похоже, что никто не готовится к обороне. Это было несколько странно. Устраивая на площади провокацию, Солкис не мог не понимать, что раньше или позже по его давно переставшему быть тайным логову нанесут удар возмущённые бедняки. Более того, подкравшийся вплотную к самому зданию гном доложил, что внутри идёт разгульная пьянка.

     Адрид всем своим нутром чуял ловушку, не могло всё быть так легко. Колени предательски задрожали. Он снова заставил себя воспроизвести в уме образ Ханны.

     - Пошли! - махнул он рукой бойцам, прежде охранявшим его Дом.

     Дюжина воинов, часть из которых была уже весьма преклонного возраста, держа строй, двинулась на штурм здания. Адрид шагал в центре, держа перед собой щит, казавшийся ему сейчас неподъёмным. Ах, где его годы, когда броня ощущалась как вторая кожа и не доставляла никаких неудобств?

     Конечно, он мог взять на эту вылазку куда больше гномов из числа бедняков, но не хотел, чтобы те почувствовали вкус крови раньше времени. Адрид знал, что после первого убийства второе и третье даётся значительно легче. Уже не нужно подолгу искать оправдания, успокаивать совесть. Всё равно душа проклята, чего волноваться, если трупов на ней станет чуть больше? Не должны нормальные гномы без крайней необходимости получать такой опыт, не надо.

     По команде несколько бойцов пошло в обход здания, чтобы зайти с чёрного входа.

     - В бой идут одни старые пердуны, - хмыкнул Адрид, заметив такую же натугу на лицах ровесников, что давно служили в его Доме охраной скорее для вида.

     Из окон здания послышался весёлый хохот.

     - Тук-тук.

     Несколькими ударами молота гномы помоложе с грохотом разнесли хлипкую дверь. Прячась за щит, Адрид в числе первых вбежал в помещение.

     Увидел хмельные, ошарашенные вторжением лица. На мгновение все застыли. Кряхтя от натуги, Адрид обрушил на голову ближайшего гнома удар.

     Пресвятая наковальня, каким же тот вышел корявым! Топор царапнул по черепушке, соскользнул вниз, оторвав гному ухо. Мутные от хмеля глаза противника широко распахнулись.

     - А-а-а-а-а! - завопив от боли и ярости, супостат с голыми руками кинулся на Адрида. Комната закружилась.

     Вслед за своим командиром в бой бросились верные гномы. Хвала Праотцу, их руки были более твёрдые, чем у размякшего от роскоши Адрида.

     - Отцепись же ты, мразь! - наконец сумел он врезать кромкой щита по зубам вцепившегося в него оппонента.

     Противник отшатнулся, но чрезмерная порция выпитого алкоголя притупляла боль и делала действия гнома непредсказуемыми. С диким воплем он кинулся Адриду в ноги, схватив за колени, повалил его на пол.

     Вбитый в далёкой молодости на тренировках рефлекс заставил Адрида втянуть голову, скруглить спину. И даже при этом, падение почти выбило из него дух. Пьяный мужик навалился на него сверху, вытянул руки, хватаясь за горло.

     Перед глазами всё поплыло, но прежде чем удушье лишило его и без того скромных сил, Адрид сумел схватить двумя руками бороду гнома и резко потянуть его голову вниз.

     Благословен будет фамильный шлем его рода! Супостат ударился переносицей в кромку шлема, даже в гуле битвы Адрид услышал отчётливый хруст. Из носа на лицо лежащего Адрида ручьём хлынула кровь, хватка на горле заметно ослабла.

     Рука с трудом нашарила за поясом нож. О да, держать за поясом нечто колющее было отличной идеей! Адрид не глядя стал тыкать оружие под рёбра противника.

     Он не знал, сколько ударов успел нанести, чувствовал лишь как его рука наливается тяжестью, перестаёт его слушаться.

     Нож застрял в боку оппонента. Сил вытащить оружие больше не было.

     Внезапно гном, что лежал на нём, встал. Глаза Адрида распахнулись от мистического ужаса, но уже через секунду всё стало ясно - чьи-то руки просто подняли и отбросили тело в сторону.

     - Господин, вы в порядке? - Адрид не без труда опознал говорившего. - С этими тварями покончено. Сейчас, я помогу вам подняться.

     Всё ещё будучи не в себе, пожилой гном с огромным трудом смог встать на ноги. Поборов головокружение, огляделся. Воистину, этот дом был действительно проклят!

     Изрубленные гномы лежали в самых причудливых позах, всё вокруг было забрызгано кровью. Один, два... Адрид насчитал одиннадцать трупов. Один из его верных воинов всё же присоединился к компании жуликов, отправившихся гостить на тот свет. Но Адрид знал, в отличие от подельников Солкиса, его друг отправился в рай. Подстрекателям же братской междоусобицы уготовано лишь одно место - в самом страшном аду.

     - Господин, только посмотрите, кого мы нашли!

     Двое гномов тащили под руки гнома, которого Адрид даже не мечтал застать врасплох, организуя столь напрашивающееся нападение на логово провокаторов.

     Солкис не противился. Не выказывал страха и удивления. Напротив, он улыбался.

     - Привет, Адрид. Давно не виделись. Как дела?

     Глаза Адрида налились кровью, он нашарил взглядом упавший топор. Сделал шаг, чтобы подобрать оружие и покончить со злодеем. Уже стал наклоняться, но вдруг увидел в глазах своего заклятого оппонента предвкушение, радость. Адрид выпрямился:

     - Нет уж, на быструю смерть не надейся. Свяжите его и отведите в имение Кременькана! Это ценнейший заложник, - взгляды гномов встретились. - И уж я постараюсь представить во дворце твою роль в лучшем свете. Учитель.

     Глава 17. Ценные вещи

     Богатство не доставит вам ни одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение.

     Александр Пушкин

     Йоран от всей души влепил служанке пощёчину:

     - Я предупреждал тебя, балаболка! Заткни свой острый язычок себе в задницу и работай! Мне наплевать, что за бред ты несёшь, я даже не хочу пытаться вникнуть в твою тарабарщину. Но если ещё хоть один раз, я увижу, как ты сплетничаешь вместо того, чтобы выполнять данные тебе поручения, выпорю так, что сидеть неделю не сможешь! Ты поняла меня, трепливая дура?!

     Служанка испуганно закивала, из уголка рта показалась капелька крови. Йорану стоило немало сил, чтобы сдержаться и не влепить ещё одну оплеуху. Эта глупая женщина уже одним своим видом выводила его из себя!

     - Прочь с глаз моих! Меня тошнит от твоей тупой рожи!

     Втянув голову в плечи, бестолковая женщина убежала. Йоран позволил себе наконец выпустить гнев, ударив основанием кулака по стене. До чего же ему надоели эти бесконечные проблемы с низшим сословием! Солкис был прав, чернь потеряла всякий страх и не скрываясь творит непотребства. Слишком долго законнорожденные цацкались с этими животными, обращаясь с ними словно с равными. Пора было окончательно решить вопрос черни, чтобы освободить хотя бы будущие поколения от проблем с голытьбой.

     - Замуровать, нахрен, оба туннеля в Квартал! Пороть слуг за малейшую провинность и даже просто так, в профилактических целях! Не тратить на бесполезных и немощных продовольствия! Не стесняться использовать служанок для удовлетворения хозяйских, хм, потребностей...

     Чуть-чуть отпустило. Последняя мысль и впрямь показалась Йорану стоящей. Нужно будет намекнуть на следующем собрании Солкису на такую возможность. Тогда уж решение глав Домов точно будет единогласным! Наверняка с этим согласился бы даже вечно спорящий Адрид. Вон как за ту пузатую гномиху переживал! Прикипел старик к сочной бабёнке, прикипел.

     Где-то в передней части имения раздался грохот, затем чьи-то крики. Йоран кинулся было на шум, но резко остановился. Это была не обычная разборка между членами Дома и слугами, у главного входа шёл бой!

     Из соседнего коридора выскочил шурин, вопросительно глянул на Йорана. Тот отрицательно покачал головой:

     - Похоже, чернь пришла и по нашу провизию. Сколько ни режь их на площади, этим вечно голодным тварям всё мало! Ну погодите, сейчас мы вас угостим, да так, что мало не покажется. К оружию! Собирай мужиков, все к оружию!

     Йоран бросился назад в свой кабинет, где давно висел в качестве украшения доспех, что он использовал на тренировках в дни своей молодости. Растолстевший за прошедшие годы гном с большим трудом влез в длинную кольчугу, накинул сверху кирасу, натянул на голову шлем. С сожалением посмотрел на наручи, наплечники, поножи. Покуда всё это наденешь и застегнёшь уже война кончится! Йоран снял со стены запылившийся двуручный топор. Долбанные слуги, я вам устрою выволочку за то, что не вытираете пыль в труднодоступных местах!

     - Ну что, братцы, готовы размять свои косточки? -- кивнул он столпившимся в дверях мужикам, чьё обмундирование было гораздо скромнее, а потому не требовало столь долгих приготовлений для боя. - Дадим черни жару!

     - И-и-их тама с полсотни мужиков, а может быть, даже больше! - заикаясь промямлил шурин. - Кто с дубинами, кто с топорами, ножами и копьями!

     Йоран присвистнул. Собравшихся на его зов бойцов было всего дюжина.

     - Такими силами нам их атаку отбить не удастся... - Йоран быстро прикинул в уме план имения и расположение самого ценного имущества. - Берите сундук в моём кабинете и скорее на защиту мастерской! Там находятся всё самое важное оборудование, заготовки и инструменты! Попробуем забаррикадироваться, пока чернь будет растаскивать продовольствие с кухни. Не стойте, хватайте сундук с золотом и бегом!

     Йоран первым бросился к условленной цели, не озаботившись тем, чтобы завернуть в свои личные покои за жёнушкой. Опостылевшая карга не стоила драгоценного времени.

     Как же всё-таки хорошо, что глупая чернь не умеет считать и не понимает, что за золото и имущество, которое есть в его Доме, она могла бы купить раз в сто больше продовольствия, чем сейчас хранилось на кухне.

     Йоран хмыкнул, вот уж действительно, бестолочи.

     * * *

     - А что вас так удивляет, господин Импер? Вы же сами прекрасно понимаете, через что пришлось пройти Солкису.

     Сегодняшняя ночь далась Адриду тяжело. Бой, после которого болело всё тело, координация почти десятка налётов, жестокие пытки, чтобы заставить заговорить желающего смерти гнома... Он стал уже слишком стар для всего этого дерьма.

     Но следовало действовать на опережение, пока главы Домов всё ещё думают, что легко отделались, сохранив свои главные сбережения.

     - Любой бы на его месте сдал, видеть такое... - Адрид вновь заставил воскресить в сознании образ распотрошённой Ханны, его искренне передёрнуло. - Врагу не пожелаешь пережить такую трагедию! Бедный Солкис...

     Импер всё ещё смотрел на Адрида с большим подозрением:

     - И всё равно я не понимаю, почему из всех гномов Солкис решил покаяться именно тебе, ведь ты всегда был его главным критиком. Встречал в копья любые его предложения! Я только и слышал от него жалобы и упрёки в твой адрес. Ну, и бахвальство, конечно, как он в очередной раз обвёл тебя вокруг пальца.

     Адрид даже не моргнул, прекрасно понимая, что последняя подколка всего лишь проверка на вшивость. Смирение, я само смирение и покорность.

     - Я тоже совершенно не ожидал, что Солкис явится ко мне в дом и начнёт изливать свою душу. Признаться, сперва я хотел прогнать его взашей, вернуть накопленные за последние недели обиды, но... Ох, видать, к старости я стал совсем размазнёй.

     Он знал, что Импер искусный дознаватель и раскусит его ложь на раз, если та будет слишком далека от действительности. Но притворяться слабаком Адриду было несложно, ведь он и вправду всегда чувствовал себя неудачником.

     - Наверно, то был жест отчаяния. Довериться гному, что считался врагом... Поручить ему продолжать своё дело. Солкис готовился умереть, не иначе. Остаётся надеется, что он вскоре оправится.

     Прищур Импера по-прежнему не становился менее подозрительным:

     - И ты, конечно же, решил помочь оппоненту из одного лишь сочувствия? Как трогательно. Я от умиления сейчас потеку.

     Адрид смущённо опустил взгляд:

     - Ну... хм, не то чтобы я был готов переступить свои принципы из одного лишь сострадания к ближнему... Видите ли, мой Дом переживает сейчас не лучшие времена...

     Импер наконец понимающе улыбнулся:

     - Понятно-понятно, решил не выпускать удачу из рук, покуда та повернулась к тебе нужным местом? А ты не столь прямолинеен, как мне казалось! Что ж, в таком случае, думаю, мы сможем найти точки соприкосновения. Корона всегда поощряет желающих оказать ей услугу. И чем ценнее помощь, тем больше вознаграждение! А уж переметнувшийся на нашу сторону критик может быть очень полезен.

     Гном, дёргавший за ниточки сотни жизней задумался. Адрид стоял, покорно опустив голову. Похоже, его уловка сработала.

     - Не стоит так переживать из-за украденной грибокартошки и слуг, - делая озабоченное лицо, вещал Адрид главам Домов. - В скором времени в Королевском саду обещает поспеть большой урожай! Я говорил сегодня с несколькими влиятельными чиновниками во дворце, они обещали сделать серьёзные скидки на оптовые поставки в Пещеру. В королевской казне мало золота, а сгоревшие во время восстания склады так и не отстроили заново, хранить тонны продовольствия негде. Нам всем невероятно повезло, что восставшие слуги позарились вовсе не на те ценности!

     Насчёт нехватки рабочих рук переживать тоже не стоит. Раньше ли, позже - вернутся с повинной как миленькие! Но вот тогда уж будьте готовы проучить мерзавцев так, чтобы и мысли больше не было воровать чужое добро!

     Адрид обвёл взглядом собравшихся:

     - До сих пор не могу поверить, что эти сволочи обокрали мой Дом! Отблагодарили за то, что пытался помочь недоразвитым. Солкис был прав, нельзя протягивать руку тварям, готовым сожрать тебя целиком! С животными нужно обращаться исключительно строго и помнить, что они похожи на нас только внешне. Неблагодарные твари...

     Но не переживайте, мои дорогие, безмозглые создания не продержатся и пары недель. Они передерутся из-за украденной пищи, перережут друг другу глотки, деля безвкусную одежду и утварь! Без крепкой руки, что могла бы руководить этим стадом, бедняки не смогут существовать, их сборище просто обречено развалиться! Недогномы, чего вообще от них можно ждать?

     Промчались по Пещере, неся опустошение, сожрали трёхмесячные запасы за несколько дней, передрались и скуля вернулись обратно к хозяевам - вот весь их план, вся их великая миссия!

     Воистину, не стоит бояться этого сброда нищих, наши запасы станут им костью в горле! Они уйдут, но вернутся и за каждую грибокартошку расплатятся собственной кровью и потом! Их дети и дети их детей станут работать не покладая рук, покуда долг не будет погашен! Пока хранится память об их предательстве - к ним не будет пощады и снисхождения!

     Прячьте своё золото и предметы роскоши, братья! Нищеброды ищут лишь примитивную утварь и пропитание. Дайте им клюнуть на этот крючок, если они явятся и в ваш Дом. Пусть забирают объедки и убираются. Не лейте свою кровь и кровь близких за крохи, спасайте действительно ценные вещи!

     Жизнь нищебродов коротка и бессмысленна, слуги меняются, но Дома остаются! Что бы ни произошло, мы восстановим Пещеру ремёсел, сделаем её краше прежнего! Не дайте ватаге безмозглых фанатиков забрать своё истинное богатство и жизни, а всё остальное легко образуется.

     Нам поможет король, за нами правда и справедливость! Наши Дома - основа и фундамент Оплота, и ничто не способно поколебать наше величие! Мы выстоим и накажем восставших бездельников!

     А нищеброды так и будут веками питаться объедками.

     Глава 18. Выгодная сделка

     Если хотите нравиться другим, надо говорить о том, что они любят и что их трогает, избегать споров о вещах им безразличных, редко задавать вопросы и никогда не давать повода думать, что вы умнее.

     Франсуа де Ларошфуко

     Солкис сплюнул кровь, улыбнулся:

     - И этот шлепок ты называешь ударом? Да годовалый ребёнок ударит сильнее! Бей, сука, я сказал бей, а не поглаживай мою бороду! Бей!!!

     Но гномиха опустила уже поднятую руку, расплакалась, убежала. Солкис в сердцах чертыхнулся, затем невольно скосил взгляд на опрокинутую кружку с водой, под предлогом передачи которой женщина вошла в его камеру. Облизнул кровоточившие губы. Усилием воли пнул кружку, чтобы избежать соблазна глотнуть столь желанную жидкость на донышке. Когда же у него наконец получится умереть?!

     Адрид оказался вовсе не таким тупым бараном, как всегда думал Солкис. Вместо того чтобы в сердцах поквитаться с обидчиком, тот устроил самые настоящие пытки, выпытывая у него по крупицам историю последнего месяца. Дознаваясь, кто принимает решения во дворце, и как подобраться к сильным мира сего. Решимость умереть с гордо поднятой головой быстро разбилась о невыносимую боль в конечностях - Солкис и не подозревал прежде, настолько уязвим может быть дух к страданиям плоти. Выносить наяву подобные муки - это вам не толкать пламенные речи стаду придурков, здесь требуется поистине громадная стойкость. Которой, у привыкшего к хорошей жизни Солкиса, конечно же, не было.

     Его всё ещё передёргивало после пренеприятнейшей ночи, но план оставался в силе - как можно скорее подохнуть. Теперь уже не только для того, чтобы избавиться от боли душевной, но и от страданий вполне себе даже физических. Пытки не проходят бесследно...

     Спровоцировать охранявших его гномов не получилось. Они просто не отвечали ни на какие его подначки, словно оглохли. Принёсшая воду гномиха, у которой во время публичной казни муж был заживо сварен в котле, показалась Солкису весьма многообещающей кандидатурой на роль палача. Но женщина переоценила свои способности к решительным действиям, и месть ограничилась всего лишь пощёчиной. А от такого не умирают, увы.

     - Похоже, что я действительно проклят, - вымолвил Солкис, обращаясь к своду своей скромной камеры.

     Сидевший на стуле Адрид неотрывно смотрел на Солкиса. Тот, в свою очередь, старался изобразить полное равнодушие к присутствию своего оппонента.

     - Кончай корчить из себя героя, пей и жри, иначе я прикажу ребятам вливать суп тебе в глотку! - сурово приказал Адрид. - Ты мне нужен живым, от мёртвого заложника мало толку. Жри!!!

     Изменившийся до неузнаваемости гном демонстративно переложил на столике перед собой несколько пыточных инструментов. Повернулся к двери, собираясь позвать помощников. Солкис нехотя придвинул к себе миску с жиденьким супом. Кривясь от боли в переломанных пальцах, поднёс к губам, отхлебнул.

     - Так-то лучше. И чтобы впредь без показушных скандалов! Герой хренов...

     Адрид презрительно сплюнул в сторону Солкиса, затем усмехнулся:

     - Забавно наблюдать за реакцией глав Домов. Когда грабят соседей, они даже не пытаются скрыть своё злорадство, мол, поделом вам! Жировали, наживаясь на чужом горе, теперь получите! Слишком жестоко обращались со слугами, слишком хорошо жили, слишком упорно не хотели делиться с такими замечательными соседями и так далее. Всё справедливо. Но как только беда постучится в их собственный дом... вопят словно резанные, как же, последний кусок у святош отобрали! Несправедливо, ха-ха! Жизнь - дерьмо, все слуги - суки. Ох, цирк, да и только!

     Адрид вытер слёзы от смеха, ему и правда казались забавными такие двойные стандарты. Но Солкис с этой стороной гномьей натуры прежде сталкивался по семь раз на дню, а потому не открыл для себя ничего необычного.

     - Вместо того чтобы сплотиться, начинается долгое выяснение отношений: кто кого когда обидел, вплоть до нескольких поколений назад! И ни одна душа не понимает, что время работает против всех! Ох, правильно писал Мерхилек: конец света - это не одномоментный крах всего сущего, а весьма долгий процесс низложения гномских душ...

     Солкис старался пропускать философский бред старого пердуна мимо ушей, жадно глотая суп, от которого ещё совсем недавно так самонадеянно отворачивался. За последние пару дней он оголодал действительно зверски.

     - Большинство Домов остались без продовольствия и без слуг, мы не трогали только самые богатые и хорошо охраняемые имения. Однако, учитывая, насколько значительно увеличились наши ряды, не устоять даже им. Законнорожденным осталось править недолго! Уже послезавтра они останутся со всей своей спесью один на один с такими же зажравшимися клоунами. Держу пари, даже тогда они станут выяснять кто главнее кого, и кто кому чего должен, покуда не ослабнут от голода. И пока не поймут, что столь тщательно оберегаемое золото отныне не стоит одной грибокартошки на ужин! Какие глупцы, как быстро деградировала за несколько поколений элита нашего общества...

     Адрид поднялся со стула:

     - Что становится действительно трудно, так это заговаривать зубы Имперу. Тот очень беспокоится о пропавших без вести соглядатаях. Боюсь, что в самое ближайшее время меня всё же раскусят.

     Другая проблема - заложники на площади у Верхних ворот. Мне удалось убедить глав Домов приостановить публичные казни, как ещё более провоцирующие слуг на бесчинства, но сам понимаешь, ситуация крайне щекотливая. Когда налёты коснутся самых богатых Домов, кто-нибудь точно попытается отыграться на пленниках. Нужно обязательно освободить тех до последнего рейда. И вот тут в ход пойдёт козырь в твоём, хм, заляпанном супом лице.

     * * *

     - Похоже, что ты был прав, Импер, с твоими ребятами случилась беда. Дом, в котором они собирались, подвергся нападению бедняков. Соглядатаев схватили и спрятали. И у меня есть все основания полагать, что их держат в бывшем имении Среброделов.

     Адрид неспроста указывал на разорённый Дом Скалозуба, как находившийся на противоположной стороне Пещеры от истинного логова бедняков.

     - Мне удалось вступить в переговоры с лидерами взбунтовавшихся слуг, они уверили меня, что все живы, хотя и не сказать, что здоровы... Но тут уж не стоило ждать чудес. Причинять им вреда специально никто не планирует, слуги всего лишь хотят выменять их на заложников у Верхних ворот. В принципе, вполне равнозначный обмен, думаю, мы с Солкисом могли бы этому поспособствовать. Надо сказать, наш общий друг весьма оживился, когда его подопечные попали в опасную передрягу. Хандру как рукой сняло! Воистину, забота о ближних - лучшее лекарство от беспокойства.

     По хмурому выражению лица Импера Адрид быстро смекнул, что заниматься абстрактными рассуждениями в присутствии важного и всегда занятого чем-то гнома не следует. Похоже, что частые философствования вышестоящего начальства отбили у того всякое желание просвещаться житейской мудростью. Ну и ладно.

     - Думаю, что в следующий раз мы явимся уже вместе. Ситуация накаляется, а я всё-таки не такой умелый кукловод, как привыкший дёргать за ниточки Солкис. Но я очень стараюсь, господин Импер, я правда...

     Импер бесцеремонно прервал заискивающее раболепие Адрида:

     - Не беспокойся, если волнение слуг не выйдет из-под контроля, ты получишь награду, о которой не смел и мечтать. Ничто так не способствует карьерному росту, как подавленный контролируемый бунт, можешь уж мне поверить. Организуйте обмен заложниками и начинайте постепенно снижать градус общественного напряжения. Пообещайте вернувшимся с повинной слугам прощение, а упорствующим в нежелании подчиниться жестокое наказание. Заставьте глав Домов на самом деле проявить снисхождение к переметнувшимся обратно, и только когда большинство нищебродов вернётся - решительно давите сопротивление. Скоро нам потребуется начать вести диалог с Кварталом, и к этому времени обстановка в Пещере должна быть нормализована.

     Адрид стоял, вытянувшись по струнке, подобострастно внимая каждому слову. Импер снисходительно кивнул, отпуская проявлявшего рвение гнома:

     - Пожалуй, Солкис излишне переусердствовал, сея вражду. Настоящего бунта слуг в Пещере ремёсел следовало всячески избегать, самый лучший враг - это враг всегда мнимый. Но коли уж пошла такая пьянка, подчистим ряды. Оставшиеся станут гораздо послушнее, - впервые за время их общения с Адридом, Импер позволил себе улыбнуться. - Ступай, мой верный Адрид. Выполняй данные тебе поручения. Возвышайся.

     - Нас постигла поистине большая беда! Слуги, эти неблагодарные враждебные твари, они захватили в плен Солкиса! Грозятся разорвать его на куски и сварить в котле в отместку за своих казнённых товарищей. Это ужасно...

     Как и следовало ожидать, на эгоистичных глав Домов новость не произвела ни малейшего впечатления. Они были слишком озабочены своими проблемами, судьба какого-то, пусть и весьма важного гнома, не волновала их от слова совсем.

     - Это ужасно, потому что король считает, что пленение Солкиса наша вина! Что законнорожденные настолько неорганизованны, тупы и беспомощны, что не смогли обеспечить безопасность посланника, спасшего Пещеру ремёсел от вторжения религиозных фанатиков! Считает, что главы Домов предали доверие власти... А значит, на помощь короны могут в дальнейшем не рассчитывать!

     Вот теперь граждане Пещеры взволновались действительно не на шутку. На новый урожай в Королевском саду буквально молились, все понимали, что потеря благосклонности власти сейчас чревата физической гибелью.

     - Но не волнуйтесь, моё долгое покровительство нищебродам всё же не прошло даром. Я нашёл способ войти в контакт с гномами низшего слоя - вам не придётся мараться, чтобы разговаривать с этой мерзостью. После недолгого торга мне удалось уговорить их произвести, как им кажется, равноценный обмен - разменять Солкиса на томящихся на площади у Верхних ворот бедняков. Ну не идиоты ли, правда? Через пару дней мы просто возьмём новых заложников, а нищеброды останутся с носом! Если бы так торговались главы Домов, я был бы самым богатым гномом в Оплоте! Всё-таки нет у слуг стратегического мышления ни на грамм, думают только о сиюминутных потребностях, - Адрид наставительно поднял палец вверх. - Бедные - значит глупые, вот что я вам скажу.

     Глава 19. Блокада

     Что дороже всего в мире? Оказывается: сознавать, что ты не участвуешь в несправедливостях. Они сильней тебя, они были и будут, но пусть - не через тебя.

     Александр Солженицын

     Обмен заложниками прошёл без эксцессов: законнорожденные были уверены, что обхитрили безмозглую чернь, слуги же просто радовались воссоединению с родными, чьи жизни висели на волоске. Предварительно Адрид пообещал желавшим расправиться с главным палачом, что скоро тот вновь окажется в руках несправедливо обиженных, и уж тогда те смогут отыграться по полной. Похоже, что давать диаметрально противоположные обещания - лучший способ ведения серьёзных дел, ведь по крайней мере в одном случае ты точно выполнишь обязательства, а оправдываться перед проигравшей стороной уже не придётся.

     Пора было переходить к решающей стадии операции. Напасть на хорошо охраняемые Дома, освободить оставшихся слуг и забрать остатки продовольствия у гномов, чтивших себя повелителями. Казалось, что с накопленными силами это будет довольно лёгкая часть гениального плана...

     - Расположите дюжину в том имении. Да, оттуда будет хороший обзор. Раньше времени не высовывайтесь. Так, вы займите позицию с противоположной стороны улицы. Быстрее, быстрее, не надо стоять, раскрыв рот!

     Приближалось так называемое утро. До привычного времени сбора глав Домов было ещё несколько часов, но Адрид понимал, в Пещере ремёсел уже не спит, наверно, никто.

     Штурм последних Домов прошёл чудовищно тяжело. Адрид сильно недооценил отдельных представителей своего сословия, которые превратили имения в настоящие крепости.

     От больших потерь не спасло ни громадное численное превосходство, ни украденное вооружение и доспехи - слуги были никудышными воинами, весь боевой опыт которых ограничивался пьяными потасовками. В один тревожный момент, вся ватага едва не разбежалась, хотя перевес был более двадцати гномов на одного! Адриду и его ветеранам пришлось самим вступить в бой, организуя и ведя остальных, иначе вся эпопея на том, вероятно, закончилась бы.

     Ни о каком снисхождении к оппонентам речи, к сожалению, уже не было. Кровь не то что пролилась, она залила всё имение. Десятки жизней были принесены в жертву позорному богу войны. И таких имений за ночь было не одно, а четыре...

     Адрид знал, теперь его слова утратили всякий смысл, законнорожденные потребуют отмщения и когда поймут, что уже не в силах самостоятельно справиться с объединившейся голытьбой, пойдут просить помощи короля. И учитывая массовость и тревожность беды, достучатся до Импера или даже самого Велера очень быстро.

     Оставалось лишь перекрыть все подходы к туннелю, ведущему в Королевскую пещеру, захватывая в плен или убивая всех, кто попытается донести жалобу высшему руководству. Блокада Пещеры ремёсел началась.

     * * *

     Йоран с группой единомышленников решительно шагал к выходу из Пещеры.

     Немыслимо, невозможно! Оборзевшая чернь перешла все рамки дозволенного! Это уже не просто разбой, это самый настоящий бунт! О чём думал Адрид, когда успокаивал глав Домов, говоря, что тупые бедняки не догадались забрать самое важное - золото? Да на кой чёрт сдалось теперь это золото, если на него нельзя купить даже помои, которыми ещё недавно потчевали самых бесполезных слуг?!

     Ещё чёртов Солкис, который вместо благодарности за спасение, обозвал всех законнорожденных идиотами и призвал готовиться к смерти. Всего лишь пальцы переломали, а возомнил себя великим мучеником, клоун! Прям жизнь закончилась оттого, что поддержали в плену пару дней. Привыкли в своём дворце нежиться, забыли, что значит чувствовать боль.

     А эти тоже, их режут, а они всё сидят и треплются, треплются, треплются. Не главы Домов - бабки базарные! Уже и базаров-то давным-давно нет, видно, в крови трепотня...

     Дураки, дураки, дураки, кругом одни идиоты! Вся надежда только на него самого, уж он-то выложит во дворце всё как есть - пусть король разбирается, а не своих тупорылых посланников отправляет. Да если бы Солкис тогда ту беременную бабёнку не искромсал, глядишь и не было бы никакого бунта, десятком маленьких складов налёты и ограничились! Возможно, вообще ничего бы не началось, если б...

     Йоран не успел доосмыслить внезапно показавшуюся ему невероятно логичной идею. Дорогу преградил десяток угрюмо настроенных мужиков:

     - Прохода нет, убирайтесь!

     Делегация законнорожденных застыла на месте, опешив от наглости.

     - В смысле, прохода нет? Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь, оборванец проклятый?! Я тебя сейчас так дубиной огрею...

     Воплотить своё намерение гному, однако, не удалось, оборванные мужланы впереди служили лишь для отвлечения внимания, в то время как сзади их окружали гораздо более грозные представители низшего слоя общества. Второго предупреждения не было, коварные бедняки с дикими воплями набросились на них с двух сторон.

     Мгновенно оценив ситуацию, Йоран что есть мочи рванул вперёд, сбивая превосходящей массой жилистого, но худого слугу. Споткнулся об уже падающее тело, упал на карачки, но тут же вскочил и, не оглядываясь на своих, побежал. Нужно добраться до туннеля во дворец, всё остальное неважно.

     Угол, добежать до угла, оказавшись в зоне видимости королевских наёмников. Мышцы на ногах жгли, лёгкие горели огнём, он нёсся так быстро, как мог. Ещё чуть-чуть, ну же!

     Острейшая боль в спине буквально подбросила его в воздух. От шока он не успел даже выставить руки перед собой, в лицо ударил утрамбованный бессчётными сапогами каменный пол. Инерция протащила его тело вперёд, сдирая кожу с лица, но Йоран уже почти не чувствовал боли. Правую половину тела сковало, он судорожно пытался сделать вдох, но лишь булькал кровью.

     Дорожная пыль, кровь, гул в ушах. Как сильно хочется жить...

     * * *

     - Ишь, какой прыткий, почти добежал!

     Адриду пришлось приложить немалое усилие, чтобы унять дрожь в руках. Подопечные не должны видеть тревогу начальника. Для них он должен быть символом уверенности и хладнокровия.

     Однако он сам прекрасно понимал, что дело висело на волоске, стрелок из арбалета из него и в лучшие времена был весьма никудышный. До угла улицы законнорожденный не добежал буквально шагов десять.

     Адрид прекрасно понимал, что долго водить за нос Импера, даже с учётом того, что гному было явно не до взаимоотношений законнорожденных с чернью, не получится. Чем бы ни был так занят высокопоставленный гном, отсутствие новостей и обещанного появления Солкиса вызовет вполне закономерные подозрения. Но каждый день, пока главы Домов не могут обеспечить подчинённых хотя бы базовым пропитанием будет лишать их наёмников, которым плевать на проблемы своих нанимателей.

     Адрид часами смотрел на схематичную карту Пещеры ремёсел, планируя решающую стадию прорыва в Квартал. Он знал, что для него всё на этом шаге закончится, но надеялся, что Скалозуб всё поймёт, и чернь в трущобах проявит решительность. Только объединившись, бедняки смогут противостоять монстру, имя которому безграничная власть.

     Глава 20. Западня

     Вернейший способ быть обманутым - это считать себя умнее других.

     Франсуа де Ларошфуко

     - Вот видишь, можешь же, когда хочешь. Умничка.

     Велер рубанул ладонью по воздуху, направляя струю энергии в ближайшее сплетение призрачных щупалец. Те отпрянули, словно от боли, и съёжились. Существо, ещё недавно бывшее Рвазаром, нехорошо зашипело.

     - Ну-ну, парень, ты знаешь правила. Ты атакуешь защитные барьеры, я периодически бью в ответ. Теперь ударь вон туда. Хорошо-хорошо, обещаю в этот раз не огрызаться, не бойся.

     Шипение не прекратилось, но немного изменило тональность. Какая-то далёкая частичка Рвазара прекрасно понимала, что происходит и что от него сейчас требуется. Призрачные отростки веером поднялись в воздух, заполнив пространство исписанной рунами камеры. Застыли на мгновение, а затем обрушились точно туда, куда велел Велер.

     - Замечательно! Великолепно! Работать с тобой одно удовольствие. Как тебе, Импер, наши успехи?

     Подстраховывающий своего повелителя Импер с готовностью согласился. С его лба ручьём лился пот, в отличие от Велера, вся эта мистика давалась ему с огромным трудом. Теперь он по-настоящему глубоко уважал короля, которому не так давно давал клятву верности исходя из исключительно прагматичных соображений. Совершенно очевидно, что у того от природы был большой талант к магии - мало того, что он сумел разгадать запутанные намёки Мерхилека и самостоятельно понять азы колдовского искусства, так, спустя всего несколько недель, он уже читал древние гримуары и применял их на практике, словно то было обычное дело.

     А вот Импер, даже имея наставника в лице короля, едва мог удерживать самые скромные защитные чары и совершенно не понимал, с какими силами работает у него под носом действительно сильный маг. Чёртовы руны, вроде такие логичные, но такие запутанные, что бороду свернёшь вокруг шеи и повесишься не заметив!

     - Теперь направь половину отростков туда и нанеси слева два удара подряд, - Велер отметил новую цель. - Затем с правой стороны ударь второй половиной.

     Шипение вновь усилилось, твари явно не нравилось выполнять указания. Чтобы подстегнуть существо, Велер принялся лупить ладонью по воздуху, направляя волны бьющей энергии прямо в центр создания.

     Руны в комнате стали светиться сильнее. Импер знал, что ярко-зелёный свет свидетельствует о сильном противодействии защитных чар чуждой этому миру силе.

     - Велер... - на всякий случай предупредил он своего повелителя.

     - Ну же, бей! - отмахнулся увлёкшийся дрессировкой чудовища король гномов.

     Ярко-зелёное излучение стало почти нестерпимым.

     Шипение прекратилось. Тварь вновь 'распушилась', раздвигая щупальца в стороны. Послушно ударила два раза слева, нанесла мощный удар справа, вновь развело отростки в стороны... а затем обрушила на защитный круг Велера целый шквал ударов, десятикратно более сильных, чем ранее.

     Импер плюхнулся на пятую точку, в ушах загудело. Король упал на одно колено, но удержался. Вяло рубанул ребром ладони по воздуху, пытаясь отбить атаку отродья. Призрачные щупальца даже не дрогнули, продолжая обрушивать удары на дрожащий от напряжения защитный круг.

     - Аргх, оно вырывается! Импер, беги!

     Ничего не соображая, Импер с трудом встал на ноги. Шагнул к королю, не желая оставлять его один на один с монстром.

     - Идиот, ты ничем мне не сможешь помочь, убегай!

     Однако, Импер и не думал отступать, его жизнь не имела значения. Не обращая внимания на прямой приказ короля, он приобнял его, поднимая с колен.

     - На счёт три разворачиваемся и убегаем, - опираясь на плечо соратника Велер уже гораздо увереннее рубил невидимой энергией щупальца. - Раз. Два... Три!!!

     Рубанув ладонью воздух, Велер крутанулся на пятках и, увлекая Импера за собой, рванул к двери. Камера превратилась в один сплошной источник ослепительно зелёного света, дверь едва выделялась тёмным очертанием створок. Пол ходил ходуном, страшный гул закладывал уши.

     Они буквально врезались в дверь. Велер лихорадочно чертил пальцем знаки, открывая магически закрытый замок. Чудовище позади них взвыло. Оглянувшись через плечо, Импер со всевозрастающим ужасом заворожённо наблюдал, как тварь 'выпаривает' защитные руны, раскаляя пол под ними до такой степени, что те превращаются в пар. Камеру стало окутывать ядовито-зелёное марево.

     - Открыл!

     Велер бесцеремонно схватил Импера за шкирятник, выволок силой из зачарованной комнаты. Захлопнув за ними дверь, схватил крошащийся кристалл, принялся чертить знаки, запечатывая страшную камеру.

     Импер облегчённо выдохнул, кажется, пронесло. Тотчас же нечто с чудовищной силой ударило по двери изнутри комнаты. Уже нарисованные защитные руны вспыхнули, Велер принялся усиливать чары.

     Удары начали обрушиваться на дверь сплошной чередой, металл дрожал и гудел. Нарисованные Велером руны плавились, испарялись, но чернокнижник тут же рисовал руны вновь. От двери шли ядовитые испарения, хотелось задержать дыхание и бежать отсюда как можно дальше.

     - Ничего-ничего, сейчас выдохнется, - побледневший Велер тоже еле стоял на ногах, обливаясь ручьями пота, но продолжал обновлять ежесекундно разрушаемые чары.

     Импер беспомощно привалился к соседней стене, с тревогой следя за каждым движением своего повелителя. Тот стремительно терял силы.

     - Ну уж нет, парень. Я так просто не сдамся...

     Внезапно всё кончилось. Удары по двери прекратились. Велер со слабой улыбкой дорисовал несколько рун, покачнулся и упал на пол.

     Полугном-полуотродье и король гномов истощили свои силы одновременно. Будь Импер судьёй - он объявил бы в этой битве ничью. Но Имперу было не до судейства. Он с трудом оттащил от проклятого места великого короля.

     * * *

     Адрид не смел и надеяться, что Импер оставит без внимания блокаду Пещеры ремёсел в течение столь долгого времени. Совершенно очевидно, что во дворце творилось нечто из ряда вон выходящее, раз власть имущие напрочь забыли о проблемах своих подопечных.

     За прошедшие несколько дней законнорожденные несколько раз пытались прорваться к туннелю в Королевскую пещеру, но слуги не сидели без дела и под руководством Адрида основательно укрепились в близлежащих имениях. Выставили далёкие дозоры, сформировали отряды быстрого реагирования. Прошли ускоренные курсы строевой подготовки.

     Потери в стычках среди слуг по-прежнему были значительными - законнорожденные, несмотря на все свои недостатки, были гораздо лучше обучены военному ремеслу. Но, по крайней мере, бедняки больше не разбегались, а упирались до последнего, ожидая пока придёт подкрепление.

     Последние запасы еды у членов Домов, по расчётам Адрида, уже должны были кончиться, но он прекрасно понимал, что в нынешней ситуации любые точные прогнозы решительно невозможны. Попытки прорваться к Королевской пещере становились с каждым днём всё отчаяннее, разведка докладывала, что количество воинов у Верхних и Нижних ворот стремительно сокращается, а значит, завещанный Рвазаром план худо-бедно постепенно своё отрабатывал.

     Тем не менее Адрид настойчиво удерживал слуг от штурма ворот, моря законнорожденных голодом. Он прекрасно понимал, что взять с наскока хорошо защищённый туннель для слабовооружённого и едва обученного 'воинства' без чудовищных потерь практически невозможно. Его внимание было приковано к Королевской пещере, только выдвижение наёмников короля могло служить причиной немедленно перейти к прорыву баррикад у Верхних ворот.

     * * *

     Импер почти не спал уже, наверное, третьи сутки подряд.

     Велер не приходил в себя целый день, а как только очнулся, настоял, чтобы отправиться к темнице отродья. Они трудились с Импером до изнеможения, исписывая ведущий в камеру коридор защитными рунами. Точнее, всё делал, конечно, король, но, будучи единственным хоть сколько-то посвящённым в таинства, Импер выполнял роль подручного и просто мальчика на побегушках.

     Тварь за дверью не подавала никаких признаков жизни, но Импер необъяснимым животным чутьём чувствовал, что та выжидает, надеясь заставить их открыть дверь и проверить состояние носителя бездны, Рвазара. Сколько тот сможет продержаться без воды и еды? Ведь наполовину он всё же гном...

     Велеру был нужен живой монстр, пусть даже попытка его контролировать провалилась. Совсем скоро ему придётся открыть дверь и войти в проклятую камеру. Имперу стоило немалого труда убедить повелителя, что прежде им следует как следует отдохнуть и решить ещё одну проблему, пусть и значительно менее важную.

     * * *

     - Выдвигаются!

     Час икс, которого Адрид так ждал и страшился, настал.

     Часть разведчиков из дворца удалось захватить в плен, но власть имущие не были идиотами и сразу раскусили, что их авангард угодил в засаду. Король споро собирал большой отряд воинов, чтобы вмешаться в конфликт и вновь навести в Пещере ремёсел порядок. Который сам же разрушил, доверив плести интриги слишком усердному исполнителю...

     С крыши поместья Адрид внимательно наблюдал, как наймиты выстраиваются у выхода из туннеля. И молился, чтобы они тронулись в нужном ему направлении.

     - Дом Среброделов. Логово слуг в бывшем имении Скалозуба. Бедняки сосредоточили главные силы там, - повторял шёпотом он как мантру.

     И всё же он чувствовал, что власть имущие клюнут на удочку, только если будут видеть врага прямо перед собой.

     Адрид спустился с крыши, оглядел своих старых и новых товарищей, похлопал каждого по плечу.

     - Слуги собирают все силы для штурма Верхних ворот. Соотношение атакующих и защитников сорок на одного - теперь они не могут проиграть эту битву, - Адрид вздохнул. - Тем не менее мы должны дать им время, оттягивая на себя воинство короля. Сейчас мы появимся в зоне видимости наёмников, затем начнём отступать по Центральному проспекту. Держу пари, они и так планировали пройти большую часть пути по нему, чтобы иметь возможность быстро направить удар в любую часть Пещеры ремёсел. На четвёртом перекрёстке мы свернём и направимся к разорённому имению Среброделов. Их командующие подозревают, что силы мятежников сосредоточены именно там. Но чтобы они не просто догадывались, а были в том уверены без тени сомнения, вам придётся как следует потрепать их фланги. Надеюсь, вы успели пристрелять арбалеты.

     * * *

     Закованный в броню по самые брови, Импер предусмотрительно занял позицию позади основного отряда. Тащить на себя всю эту чёртову тонну железа было решительно неудобно, спины воинов закрывали обзор, но решение оказалось действительно мудрым, хоть и далёким от идеалов воинской доблести.

     Из окон и с крыш имений их обстреливали пусть очень разреженными, но коварными арбалетными залпами. За первой баррикадой из мешков с песком, о котором заблаговременно предупредили разведчики, дорогу тут и там перегораживали непонятно откуда возникшие завалы булыжников. В некоторых местах был разбросан крупный гравий, замедляющий марш плотного строя воинов. Несколько наёмников даже наступили на замаскированные ямы, один сломал себе ногу. Слуги явно не жалели сил, готовясь к защите Пещеры от тяжеловооружённых служителей высшей власти.

     Бедняки ловко использовали рукотворные препятствия, в узких, неудобных для строя местах происходили короткие, но ожесточённые стычки. Импер прекрасно понимал, что им противостоит лишь малая часть нищебродов, бунт которых он всё-таки проглядел, занимаясь отродьем. Те никак не реагировали на громогласные оклики и призывы сложить оружие, было даже непонятно, кто сражается с ними, все доспехи странных бойцов были замазаны густой чёрной сажей. Гномы просто всячески препятствовали их продвижению, впрочем, сразу же отступая, как только отряд наймитов перегруппировывался, подстраиваясь под новые препятствия местности.

     Воины, отправленные для обхода по соседним улицам с целью окружения сопротивлявшихся, также завязли в маленьких стычках. Создавалось впечатление, что подлые бедняки ведут отчаянную борьбу за каждое здание на пути.

     - Сражайтесь как мужчины, не прячьтесь как трусы! - не выдержали нервы у какого-то особо здорового наёмника впереди Импера. - Выходите на честный бой, слабаки! Вы - позор рода гномьего! Вы...

     Арбалетный болт, выпущенный из окна ближайшего здания, прервал браваду храброго воина, отправив того в небесную обитель бесстрашных мужей. Стрелок тут же скрылся, не давая возможность арбалетчикам короля помериться в меткости. Действительно, бесчестно до крайности.

     - Они убегают!

     Основная часть бедняков, и правда, завернув за угол, устремились прочь от явно превосходящей их по численности когорты наёмников. Импер быстро прикинул в уме, куда они могут двигаться.

     - Имение Среброделов? Адрид докладывал, что там основное место сбора враждебно настроенных слуг. Что ж, зачистим гнездо, чтобы прикрыть себе тыл.

     Он быстро выделил два маленьких отряда к Верхним и Нижним воротам, чтобы оценить обстановку. А затем повёл основную часть воинства на штурм логова обнаглевших донельзя бедняков. Они пожалеют, что отказались вести переговоры, устроив королевским бойцам столь нерадушный приём.

     * * *

     - Закрывай!

     Дверь захлопнулась за последним вбежавшим в имение воином. Адрид, вместе с ещё двумя гномами, водрузили тяжёлый засов, блокируя главный вход.

     Они основательно подготовили имение Среброделов к обороне, замуровав на первом этаже все окна и чёрный вход. Гномы на втором этаже уже начали обстрел, преследовавших их наёмников короля, но Адрид задержался, помогая укрепить проход заранее подготовленными мешками с гравием.

     Спина, плечи и шея словно одеревенели. Бёдра и икры горели огнём. Пальцы не разгибались. Адрид был стар, чертовски стар для войны. Война - дело молодых, лекарство против седин...

     Кто-то что-то кричал на втором этаже. Кто-то драл глотку снаружи. Неважно. Время слов кончилось. Слова хороши только до того момента, когда в ход идёт сила. После этого они только отнимают энергию.

     Адрид по-отчески похлопал по плечам двух ребят, оставшихся укреплять главный вход. С трудом переставляя отяжелевшие ноги, поднялся на верх. Сразу же, забыв об усталости и боли в мышцах, пригнулся - в окно влетел и ударился о потолок запущенный с улицы болт.

     - Окружают!

     Адрид быстро оценил обстановку: у каждого окна было по два-три гнома, один перезаряжал арбалет, другие аккуратно выглядывали, намечая цели для выстрела. В общей численности их было две дюжины против почти всего воинства короля.

     Ещё одна часть плана сработала. Осталось совершить последнее действие - продержаться как можно дольше. Прежде чем умереть.

     Глава 21. Герои

     Личный пример - это не главный способ повлиять на других людей. Это просто единственный способ.

     Альберт Швейцер

     - Что за чертовщина там происходит?

     Скалозуб усердно вглядывался в копошение в туннеле у Верхних ворот. Сердце бешено колотилось после пробежки, мешая сосредоточиться. Сигнал тревоги застал его врасплох, именно в этот момент он находился у ворот Нижних, поэтому бежать пришлось достаточно долго.

     Все способные держать оружие жители находились к его прибытию в полной боевой готовности. После подлого нападения законнорожденных на Центральный сад и доклада Топотуна общество находилось в постоянном напряжении, ожидая вторжения со дня на день. Долгое ожидание только усилило подозрительность бедняков, уже никто не верил ни в то, что законнорожденные раскаются, ни в помощь забывшего про Квартал короля.

     'Всем всегда было, есть и будет... глубоко насрать на вас, чернь!', - говорил Рыжеруб, пророча беды трущобам несмотря на любые смены власть имущих. К сожалению, в этом проворовавшийся гном оказался полностью прав. Бедные могут рассчитывать только на себя, от власти следует ждать лишь налогов и притеснений. Помощь нуждающимся... на вершину иерархической лестницы лезут по головам не для этого.

     Но вот Скалозубу на подопечных было далеко не насрать, поэтому он заставил граждан Квартала соорудить в видимости туннелей настоящие укрепления. Все, кто мог сражаться, были освобождены от повседневных обязанностей и готовились к битве. По указаниям тихого Кирчима громогласный Хог проводил строевые учения.

     Немногие выжившие маргиналы, участвовавшие в боях во время свержения Предателя, снова стали самыми уважаемыми членами общества - реальный боевой опыт и злость сейчас перекрывали все прочие прегрешения. Предвоенное общество представляло собой тот ещё котёл из порядочных гномов и конченых отморозков. И отличить первых от вторых становилось с каждым днём всё сложнее...

     - Похоже, они не на Квартал нападать собираются, а сражаются с кем-то. Неужто король пришёл на помощь трущобам?! - первым разглядевший происходящее Хог сам не поверил в озвученную им мысль.

     - Нет, быть такого не может! - даже будучи запыхавшимся, Скалозубу удалось сохранить холодную голову. - Держу пари, это наши! Слуги, то есть.

     Хог, Скалозуб и Кирчим пристально вглядывались в непонятное копошение, но достоверно разглядеть что-то за баррикадами было трудно.

     - Нужно вести гномов в бой, - неожиданно объявил бывший капитан стражей. - Что бы там сейчас ни творилось, это превосходная возможность прорвать оборону законнорожденных с минимальными потерями. Другого такого шанса не будет.

     Кирчим вновь замолчал, сосредоточенно разглядывая ближайшие укрепления. По непонятной причине именно в подобных критических ситуациях он вновь становился собой: воином, а не тварью дрожащей.

     Скалозуб вздрогнул, прикусил губу. Времени на раздумья не было, но от его решения зависели жизни сотен ребят. Если они упустят возможность прорваться, то так и останутся сидеть в вечной осаде. Если нападут сейчас, прольётся кровь и её будет много даже при 'минимальных потерях'.

     Попробуйте рассказать матери или жене погибшего, что умерло всего-то десятка два гномов, что план был отличный. Убедите их, что жертва оправдана. Что так было нужно, что... что... что...

     - Что ж, наверно, я буду проклят. Готовься к атаке!

     Он понимал, что негоже командиру идти в первых рядах. Что нужно заботиться о собственной безопасности. Что требуется иметь хороший обзор для координации воинов. Что... Что он не может отправлять ребят на гибель, не рискуя при этом собой.

     Строй бедняков без лишнего шума двигался на штурм Верхних ворот. Сражение, которое откладывалось более месяца, началось.

     Конечно, даже несмотря на то, что основные силы законнорожденных бились в туннеле с врагом с другой стороны, приближение разношёрстного воинства черни не осталось незамеченным. Никто и не думал кого-то предупреждать, дюжина арбалетных болтов вылетела из-за баррикады, почти все из них нашли свою цель. Шагавший слева от Скалозуба гном, из числа первых сторонников Безбородого пророка, отправился с чистой совестью и душой к Праотцу. Шедший справа Торк, инстинктивно втянул в плечи уже однажды раненную голову. Скалозуб просто ускорил шаг, задавая темп наступлению. Больше он ничего не мог сейчас сделать.

     Следующий залп пришёлся почти в упор по достигшим баррикад гномам. Болт угодил Скалозубу в выставленный спереди щит, легко пробил хлипкую деревяшку, но за счёт этого немного изменил направление, поразив какого-то гнома во втором ряду. Скалозуб не видел ни кто оказался косвенно по его вине очередной жертвой, ни то, настолько серьёзно тот пострадал. Перед ним была баррикада из наваленных друг на друга булыжников, скреплённых раствором, за ней чьи-то гнусные рожи. Весь мир сузился до этой преграды. Больше ничего не было.

     Грубая стена, казавшая в отдалении совсем невысокой, была почти на уровне плеч гнома среднего роста. Попробуй перелезь, когда в одной руке щит, в другой топор, сзади напирают товарищи, а из-за преграды в тебя тычут оружием. Скалозуб неуклюже отражал щитом вражеские удары и неубедительно пытался поразить кого-нибудь сам.

     - Опору! Опору! - раздался условный приказ гораздо более разумного Кирчима, оставшегося позади атакующих. - Первый ряд, на колено! Сделать опору!

     Не участвовавший, но не раз наблюдавший за учениями Скалозуб, сразу прекратил бесплодные попытки достать кого-то за баррикадой. Развернувшись к преграде боком, сел на одно колено. Схватив щит за кромку обеими руками с разных сторон, положил его на бедро, выставленное перед собой. Крикнул увлёкшемуся Торку. Тот со всей мочи швырнул топор за стену во врагов, сел, подставляя под щит Скалозуба своё бедро для большей устойчивости, схватил его снизу.

     На шаткую, но широкую опору, запрыгнул молодой воин. Кряхтя от натуги Скалозуб и Торк приподняли бойца как могли. Тот перемахнул баррикаду. Операция повторилась.

     Скалозуб уже совершенно не понимал, что происходит. Вместе с Торком они перебрасывали воинов одного за другим, несколько раз что-то скользнуло Скалозубу по шлему. Защищаться возможности не было.

     Вопли, лязг стали, ещё больше воплей. Нет в хаосе битвы романтики. Нет чести, нет славы, нет никакого 'боевого искусства'. Есть кровь, искалеченные тела и души, есть смерть. Бессмысленная гибель молодых, сильных, здоровых ребят из-за амбиций играющих в войну власть имущих. Будь прокляты эти погрязшие в роскоши твари. Будь прокляты разжигатели ненависти! Будь прокляты все, кто идеализирует и одобряет такую вражду.

     - Руку! Руку давай! - Скалозуб непонимающе уставился на зовущего его гнома по другую сторону баррикады. - Перелезай, мы тесним их!

     Только сейчас он осознал, что изрядная часть гномов уже одолела преграду и отбросила защитников вглубь туннеля. Нужно было как можно скорее оказаться в эпицентре сражения, чтобы понять наконец, что происходит. Добить или пленить врагов истинных и не допустить столкновения с неожиданными союзниками, проделавшими большую часть работы.

     Скалозуб отбросил вогнувшийся под тяжестью воинов щит, неуклюже одолел с помощью соратников баррикаду. То и дело вставая на цыпочки, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, стал протискиваться в самую гущу боя.

     - Сдаёмся! Мы сдаёмся! Не убивайте!

     Это были наёмники Велера. Оказавшись в безвыходном положении, те, в отличие от законнорожденных, не собирались биться до последнего и умирать за какие-то нелепые убеждения. Цинизм и прагматизм спас им жизни - то были очень хорошие качества, особенно если ты вынужден служить идиотам.

     Слуги из Пещеры ремёсел и бедняки из Квартала сразу и безошибочно опознали своих. Короткое, но яростное сражение за Верхние ворота завершилось. Однако настоящая война ещё была впереди.

     * * *

     - Почти сломали! Скоро прорвутся!

     Адрид смахнул предплечьем пот, заливавший глаза. Дрожащими руками начал перезаряжать арбалет. Какой уже по счёту раз за сегодняшний день? Неважно, всё равно всё скоро закончится.

     Почти все его соратники были мертвы: несмотря на явное преимущество их оборонительной позиции, численный перевес брал своё. Бывшее имение Среброделов окружили, в каждое окно было направлено несколько арбалетов, как только кто-то из защитников дома высовывался, в него выпускали практически целый залп болтов.

     По дверям главного входа яростно колотили молоты, даже массивные железные створки не могли долго выдержать напор атакующих. Адрид и несколько выживших защитников, низко пригибаясь, перебегали от окна к окну, чтобы хотя бы чуть-чуть усложнить жизнь выцеливающим их вражеским арбалетчикам. Быстро стреляли в копошащуюся у главного входа толпу, снова прятались. Такая вот 'эпичная битва'.

     Но Адрид знал, что историю редко вершат красивые, благородные, великие подвиги. История почти всегда творится в незамеченных широкой публикой мелких стычках. Не всегда кровавых, но почти всегда крайне грязных и подлых. И лишь потом победители будут сочинять эпохальные сказки про доблесть и честь...

     Все в доме понимали, что чудесное спасение не предвидится. Остальным слугам самим придётся несладко в борьбе за Верхние ворота. Затем, даже объединившись и скоординировавших с братьями из Квартала, им придётся пролить немало крови, чтобы взять штурмом ворота Нижние. Нужно будет укрепиться в туннелях, вывести из Пещеры в Квартал женщин, перенести в безопасное место отнятый у законнорожденных провиант. Лишь тогда те смогут озаботиться судьбой товарищей, отвлекающих воинство короля. Точнее, предать земле их останки...

     Но самое страшное было не умереть. Адрид прожил на свете достаточно. Пережил супругу, которая родила ему чудесную дочь. Наблюдал расцвет и обнищание его Дома. Стал свидетелем, и даже косвенным соучастником, смены 'бессменного' короля. Противостоял властителю новому. Хорошая, яркая жизнь, о которой грех сожалеть. Страшно было, наоборот, выжить, попасть к врагу в плен. Страшно будет ломаться под пытками, теряя свою личность, превращаясь в безвольное существо. Страшно предать ожидания поверивших в него гномов.

     - Сломали! Уже лезут, твари! А-а-а-а-а!!!

     На первом этаже оставался караулить всего один гном. Вряд ли он сможет надолго задержать атакующих.

     Адрид неожиданно успокоился. Он точно знал, что следует делать. Дрожь в руках пропала, он перезарядил арбалет. Снизу послышалось громыхание, крики, топот.

     Адрид встал в полный рост у окна. Поднял арбалет, высматривая и демонстративно целясь в главного командира противников.

     И упал, пронзённый болтами, один из которых попал ему прямо в сердце.

     Глава 22. Забытое слово

     Как узнать, что ты на верном пути? Проще простого: если рядом с тобой не осталось никого, значит, ты действительно близок к сути.

     Эмиль Мишель Сиоран

     Бежать. Опять бежать. Но куда и зачем? Не всё ли равно умереть сейчас или днём позже? Какие глупцы...

     Солкис вяло топал вслед за остальными главами Домов, даже не очень понимая, куда направляются впавшие в панику гномы.

     - Сражаться. Вам следовало сражаться за туннели, а не стремглав убегать. Спасти свою шкуру любой ценой, как это похоже на нашего брата! Плевать на соратников, класть на честь. Уже даже стало насрать на имущество. Наконец-то дошло, чего стоит в критической ситуации золото...

     Никто не слушал его бормотания. Отступив от Верхних ворот, как только начало пахнуть жареным, влиятельные законнорожденные теперь метались по Пещере ремёсел, не зная, где спрятаться от перешедшей в наступление черни. Все понимали, что Нижние ворота будут следующей целью. Все знали, что попытки прорваться в Королевскую пещеру раз за разом оборачивались провалом и жертвами. Никто не хотел умирать.

     - А придётся. Нельзя вечно прятаться за спинами подчинённых. Раньше или позже придётся показать, чего стоят все ваши треклятые разглагольствования. Доказать, что власть получена тобою заслуженно, что ты лидер, а не злоупотребляющий положением паразит! Что...

     - Солкис, шевели быстрее копытами, хватит бубнить себе в бороду! Мы спрячемся здесь.

     Солкис вспрыснул. Школа гномских искусств и ремёсел, закрытая несколько десятилетий назад за ненадобностью - найти более символичное место для падения законнорожденных было трудно. За погибшим образованием, суть будущем общества, бесславный конец настигает паршивых управленцев, что довели своими действиями население до отчаяния. Змей кусает себя за хвост...

     - Внутрь, скорее!

     Главный разжигатель ненависти нехорошо улыбнулся:

     - Не спешите. К Праотцу опоздавших не бывает.

     * * *

     - Сложите оружие, и мы сохраним вам не только жизнь, но здоровье! Обещаю, никто не станет вам мстить.

     Запыхавшийся Григги доложил Скалозубу, командовавшему вместе с Кирчимом бойцами в Пещере, что Хог и Пастырь организовали со стороны Квартала воинство у Нижних ворот. Пора было начинать согласованный штурм туннеля. Слуги сообщили об отвлекающем манёвре Адрида, произошли две стычки с авангардом королевских наёмников. Времени, чтобы взять под контроль второй проход и получить таким образом важное стратегическое преимущество, было в обрез.

     Но Скалозуб не торопился отдавать приказ к наступлению. Если был хотя бы мизерный шанс обойтись без пролитой крови, он просто обязан был использовать возможность договориться. Дипломатия. Почему все забыли про это прекрасное слово? Почему всем так хочется помериться силой? Не потому ли, что принимающие судьбоносные решения командиры сами не участвуют в битвах? Не рискуют своей головой, не льют свою кровь...

     - Я догадываюсь, вам рассказывали про нас много гадостей. Рисовали образ безумных религиозных фанатиков, каннибалов, тварей, лишённых всяческих гномских качеств. Но мы не животные, не фанаты идеи 'светлого будущего'. Никто не заставляет никого молиться на Праотца, не ест детей, не насилует женщин. Никто не ворует, не убивает, окромя попытки защитить себя и своё близкое окружение. А если кто всё-таки нарушает эти неписаные общегномские правила, тот получает наказание в соответствии с тяжестью своего преступления! Я не говорю, что жители Квартала святые, я сам, Безбородый пророк, вовсе не без греха... Но мы гномы, такие же гномы как вы, понимаете? Мы одна раса, у нас один город на всех, у нас общие ценности, цели и принципы! Мы не должны рвать глотки друг другу просто потому, что парочка власть имущих решила поиграть в свои игры! Мы обязаны действовать сообща, чтобы выжить в гибнущем мире.

     Скалозуб стоял в зоне выстрела арбалетных болтов, кожей чувствовал нацеленные на него орудия смерти. Понимал, что в случае меткого выстрела, его не спасёт даже чудо. Но продолжал убеждать охранников туннеля отказаться от битвы.

     - Ваши хозяева сбежали! Оставили вас, бросили умирать, заботясь только о своих шкурах! Им неведома забота о подчинённых, вы просто расходный материал для их целей. Эгоистичных, мелочных целей! В которых нет места для совести, в которых есть место только для собственной выгоды! И я не демонизирую глав Домов, я точно знаю, о чём говорю. Ведь я и сам, в не столь давнем прошлом, был наследником Дома. Великого Дома Среброделов, коего больше нет... Я был и с той и с другой стороны баррикады. Был уверен, что на моей стороне справедливость. Проклинал врагов, которые после стали моими лучшими друзьями и братьями. Сражался за бывших мучителей, затем их возглавил.

     Я скажу вам: все думают, что знают 'правду'. Через каждые несколько предложений вставляют с важным видом 'на самом деле', затыкают глаза и уши, если что-то противоречит их убеждениям. Стремятся к гномам, что разделяют их взгляд на мир и готовы уничтожить всех, кто думает как-то иначе! Правда... Правда в том, что в нас намного больше животного, чем разумного. Что мы чаще думаем сердцем, животом, членом и жопой, а вовсе не головой! Правда в том, что миром правит трусость, глупость и жадность! Что нами управляют подлецы, для которых мы просто скот! И которые поведут этот скот на убой без малейшего зазрения совести. Для них мы не гномы, нет. С нами не нужно считаться, лишь только использовать, покуда на что-то сгодимся...

     Вы готовы биться за подобных хозяев? Вы в самом деле надеетесь, что они как-то вознаградят ваш героический подвиг? Они и слезы не пустят, только выругаются, что не выполнили приказ, совершив невозможное! Вы просто умрёте зазря, захватив с собой на тот свет точно таких же гномов, как вы. Только сыграете на руку подлецам и манипуляторам, что разожгли ненависть, спровоцировали эту безумную, братоубийственную бойню!

     Очнитесь! Вы не обязаны умирать! Никто не обязан умирать по прихоти безмозглых властителей! Это власть имущие обязаны ответить за совершённые преступления! И они за это ответят, вот в этом я вам клянусь.

     Скалозуб замолчал. На глаза наворачивались слёзы, глотка пересохла. Он не обдумывал заранее речь, знал, если что и способно переубедить оппонентов, то это не слова, а эмоции. Искренние чувства от самого сердца.

     Кто-то из наёмников сплюнул, бросил оружие, перелез баррикаду. Пошёл на встречу пророку. Скалозуб обнял его за плечо, вместе направился к ожидавшему его воинству.

     Спину больше не щекотали нацеленные в него арбалеты. Они падали на землю один за другим.

     Глава 23. Верный Импер

     Какое бы дело мы ни затевали, время всегда кажется неподходящим, и никогда не бывает абсолютно благоприятных обстоятельств. Кто ждёт идеального случая, так никогда и не начнёт дела, а если начнёт, то зачастую его ожидает печальный конец.

     Никколо Макиавелли

     - Адрид? Какого чёрта?! Что за херня здесь вообще происходит?!

     Импер выпрямился, в сердцах пнул окровавленный труп. Сомнений не оставалось, всё это время они сражались не столько с бедняками, сколько с группой законнорожденных. Вблизи их невозможно было перепутать со слугами, даже несмотря на тщательно измазанные в саже доспехи и лица. Телосложение, ухоженность, какие-то особые мудрые морщинки на лбу. А теперь ещё и опознание Адрида.

     - Срань! Нас тупо отвлекали от основного сражения!

     Внезапно всё встало на свои места. Импер понял, что его обвели вокруг пальца, словно ребёнка. Вынужденное увлечение мистикой сыграло злую шутку с его обычно трезвым взглядом на мир. Ведь он с самого начала подозревал Адрида, но не приложил должных усилий, чтобы проверить гнома на вшивость.

     - Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Столько времени попусту...

     Это провал, вылазка королевских наёмников оказалась несвоевременной и напрасной. Из посланных к Верхним и Нижним воротам отрядам живыми вернулось лишь несколько воинов. Судя по соотношению сил из доклада разведчиков, оба прохода из Пещеры в Квартал уже взяты под контроль черни или падут в течение ближайшего времени. Бедняки получают огромный простор для манёвров, а учитывая, что главы Домов словно под землю провалились, капитуляция Пещеры ремёсел - вопрос, максимум, пары дней. Во власти короля останется только одна пещера из трёх...

     Импер взял себя в руки. Давать сейчас решающее сражение силами одних лишь наёмников, да ещё и на открытом пространстве или атакуя позиции черни, означает понести с обеих сторон такие потери, после которых Оплот не оправится ещё несколько поколений. А учитывая положение, в котором находится их застрявший вне времени и пространства город, у них может не быть даже месяца. Отродья... настоящие отродья не жалкие бедняки, а реальные монстры! Всё, что можно сделать - это попытаться договориться и заманить во дворец ещё одно такое чудовище. А дальше не его, Импера, дело.

     - Отступаем к входу в Королевскую пещеру! Хватит на сегодня прогулок, подождём, пока гости сами пожалуют к нам.

     * * *

     Велер несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул. Оглянулся на застывшего чуть поодаль Импера, наконец-то вернувшегося из неудачной вылазки, молча кивнул. И нарисовал последний символ на двери.

     Руны вспыхнули, задвигались сложные фигуры - ничего необычного. Широко расставив напряжённые ноги, король неотрывно смотрел в одну точку прямо перед собой. Внутренне он готовился к бою, недооценка 'ручного отродья' едва не привела в прошлый раз к катастрофе. Играться с тварью не следовало.

     Но и откладывать посещение он не мог. Гномская половина чудовища не могла обходиться без питья и еды слишком долго. Тело нуждалось в подпитке, иначе от создания останется одна лишь нематериальная сущность, и бороться придётся уже не с одним отродьем, а сразу с двумя. Спящее небытие в Кирчиме с таким точно не справится.

     Дверь медленно отворилась. По другую сторону створок царила непроглядная тьма.

     Велер присвистнул, тварь напрочь выжгла всю сдерживающую магию в комнате. Многолетние, если не вековые усилия Маронона и его самого были уничтожены менее, чем за неделю.

     - Похоже, наш парень действительно разошёлся...

     Велер прислушался - ни единого звука и шороха. Посмотрел на заготовленные воду и пищу. Первоначальный план был прост и банален: убедиться, что Рвазар ещё жив, закинуть в камеру продовольствие и тут же запечатать подземелье обратно. Вот только проблема возникла уже с первым пунктом.

     - Эгей, парень, ты там живой? Ау!

     Без ответа. Слышно было только биение собственного сердца да едва уловимое дыхание Импера, стоявшего в двух десятках шагов позади. Велер знаком велел подчинённому не дышать, снова вслушался. Тишина.

     - Дрянь!

     Он не мог просто швырнуть еду в камеру и уйти, нужно было убедиться, что гном ещё жив. Но риск... Тьма в камере завораживала.

     Велер вздохнул, встав в дверном проёме, быстро перекидал принесённое продовольствие в комнату. Каждую секунду он ожидал, что затаившаяся тварь вот-вот нападёт, набросится на него, воспользовавшись уязвимостью текущего положения. Ждал, боялся и... отчасти надеялся. По крайней мере, станет понятно, с чем придётся иметь дело в ближайшем будущем. Станет ясно, насколько Оплот подошёл к краю пропасти.

     Он перетащил всё, что принёс. Застыл. Сердце яростно колотилось, словно он разгрузил в одиночку десять телег продовольствия. Задержка дыхания. Вслушаться. Тишина. Сраная, мать её, тишина!

     Велер начертил на полу несколько рун. Направил их внутрь комнаты. Отработанный трюк, с помощью которого он успешно приноровился расписывать рунами потолок, не сработал. Помещение напрочь выжигало всю магию.

     Других вариантов не оставалось. Вытащив из-за пояса самый обычный ручной светлокамень, колдун, осторожно ступая, вошёл в тёмную комнату.

     Свет от камня с каждым шагом словно сжимался, охватывая всё меньше и меньше пространства. Это было странно, Велер не чувствовал никакого воздействия на предмет.

     Дойдя до центра камеры, король гномов остановился. Успевшие расшириться зрачки даже в условиях крайне слабого освещения позволили ему осмотреть все углы. Здесь никого не было!

     - Какого...

     Сгусток кромешной темноты сполз с потолка, отрезая ему путь к выходу. Тьма победоносно расходилась в стороны бесчисленными отростками. Тусклый свет из открытой двери исчез полностью.

     Велер медленно присел на колено, кладя практически полностью утративший свечение светлокамень на пол. Также медленно поднялся, поднимая руки вверх в успокаивающем жесте.

     - Тихо-тихо. Парень, давай без глупостей, ладно? Я больше не собираюсь заниматься твоим обучением. Я всё понял, ты очень не любишь, когда тебе дают указания. Ты взрослый, ты самостоятельный, сильный. Но даже тебе нужно пить и питаться. Я всего лишь...

     Тварь зашипела. В ставшей практически абсолютной тьме угадывалось лишь смутное шевеление щупалец. Велер понимал, что пропал. Он снова недооценил создание, войдя слишком глубоко внутрь комнаты. Без заранее подготовленного рунического круга он не продержится и минуты.

     - Я хотел убедиться, что ты всё ещё жив. Принёс тебе воду и еду, паре... Рвазар.

     При звуке своего имени шипение чуть притихло. Велер судорожно ухватился за ниточку:

     - Тебя зовут Рвазар, помнишь? Ты гном, командир элитных стражей. Рвазар, ты Рвазар, а не монстр. Не позволяй бездне поглотить твою настоящую сущность. Рвазар, Рвазар, ты Рвазар...

     Ему почудились какие-то разумные нотки в шипении. Существо колебалось.

     - Рвазар, Рвазар, тебя зовут...

     Невидимая сила отбросила его, впечатал в стену. Минута... А он-то надеялся, что сможет продержаться минуту. Щупальца, казавшиеся такими призрачными, сейчас вполне физически душили его.

     - Рвазар, ты... Рвазар... Рв...

     Давление резко исчезло, он упал на пол, судорожно хватая ртом воздух. Голова шла кругом, Велер даже не понимал, в каком положении находится сейчас его тело.

     Вновь показался силуэт открытой двери, что-то мелькало за ней.

     - Беги... -- прошептал Велер, обращаясь к оставшемуся в коридоре Имперу, прекрасно понимая, что его никто не услышит.

     * * *

     Импер судорожно усиливал сдерживающий круг, чуя, что за проклятой дверью творится нечто ужасное. А ведь он говорил, умолял короля не заходить в эту камеру! Знал, что тварь обязательно воспользуется возможностью заманить их на свою территорию, где колдовские способности гномов будут сведены к минимуму. В том была главная слабость рунической магии - она требовала слишком долгой и тщательной подготовки на местности. И существо это знало.

     Всеми правдами и неправдами Импер оттягивал неизбежное. Убеждал короля в необходимости восстановить силы. Втянул в подготовку к вылазке в Пещеру ремёсел, зачаровывая арбалетные болты рунами. Но после провала 'миротворческой миссии', нет, лично его, Импера, провала, возможности влиять на решения владыки гномов почти не осталось. Как мог такой неудачник, как Импер, советовать что-то своему повелителю? Как мог он теперь вообще кому-то указывать? Такой глубочайший провал...

     Зря король поверил в него. Зря доверил курировать Солкиса, зря посвятил в тайны рунической магии - ученик оказался ни капельки не способным. А теперь он напрасно доверил ему прикрывать спину на случай опасности. Сил Импера едва хватало на то, чтобы поддерживать активированную могучим колдуном магию в состоянии готовности. Броситься на выручку попавшему в беду королю он не мог.

     Велер что-то говорил в другом помещении, но шипение твари не давало расслышать слова. Да и к чему здесь было прислушиваться, всё было плохо, чудовищно плохо! Пот катился со лба, Импер рисовал свои корявые знаки.

     Послышался грохот. В камере шла борьба. Его король умирал, а Импер не мог дочертить сраный круг! Какое ничтожество, какой же он жалкий гном...

     Из тьмы камеры в коридор резко хлынули тёмные щупальца. Сдерживающие руны вспыхнули ослепительным зелёным светом. Словно обжёгшись, отростки отпрянули, но сразу полезли в коридор снова. Шипя, скукоживаясь, они тем не менее дюйм за дюймом гасили сдерживающую зло магию, буквально расплавляя пол, стены и потолок. Импер знал, долго в этом горниле ни одно живое существо не продержится.

     - Ты не пройдёшь! - вырвалось из него. Полный бред, но ему просто физически необходимо было кричать. - Не пройдёшь! Вали назад в свою бездну!

     Его вопли возымели воздействие. Но только диаметрально противоположное смыслу их требований. Отростки, шипя и плавясь потянулись в его сторону. Ядовито-зелёный свет рун уже практически ослеплял.

     Импер судорожно чертил всё новые и новые руны. Те змейками устремлялись навстречу созданию тьмы, почти сразу же распыляясь в бушующем круговороте противоборствующих сил.

     Всё его естество вопило: 'беги!', но долг требовал бороться с чудовищем до последнего. Он не мог, не имел права опять подвести своего повелителя. Сдерживать монстра, покуда это возможно, даже если это уже не имеет никакого значения. С гибелью короля для Оплота всё кончилось. Но долг, честь, мужество... Хотя бы напоследок проявить эти качества. Импер продолжал отправлять на войну свои закорючки.

     На пол капнула кровь. Капля, ещё одна, целая струя крови! Импер отстранённо осознал, что красная жидкость течёт ручьём из его носа. Рисовать символы кристаллом стало невозможно, он отшвырнул выданный ему инструмент. Макнул указательный палец в лужу собственной крови. Начал чертить символы им.

     Кровавые руны ползли навстречу врагу. Но не испарялись, как прежде, тварь словно их втягивала. Щупальца чуть замедлились, впитывая жизненные соки Импера. В дверном проёме показался силуэт гнома. Тот стоял лицом к последнему защитнику города.

     - Предатель. Не страж, а предатель! --- Импер зло, но уже практически из последних сил швырнул в него обвинение. - Страж-предатель! Ты...

     Жар стал невыносимым. Импер не мог дышать даже через рот. Кровь капала теперь не только из носа, но из ушей и из глаз. Последним усилием он макнул в кровь всю руку. Нарисовал ладонью на полу большой знак. И обрушил коридор, погребая создание вместе с собой.

     Последний приказ он всё-таки смог исполнить. Хоть что-то не провалил.

     Пусть и ценой своей жизни.

     Глава 24. Высокие материи

     Величайшие преступления совершаются скорее от избытка, чем от недостатка; никто не становится тираном, чтобы не мёрзнуть.

     Бертран Рассел

     -- Сидим тут как крысы! Сколько уже, день? Два? Бездействие притупляет ощущение времени. А безнадёга тем более...

     Солкис поднялся с холодного пола, принялся расхаживать по комнате, которой некогда отводилась роль учебного класса. На неодобрительные взгляды и бормотание глав Домов ему было глубоко наплевать.

     - И сколько вы планируете отсиживаться в этой норе? Воды хватит всего на несколько дней, еды нет и в помине. До Второго пришествия Мерхилека спокойно ждать не получится, придётся что-нибудь предпринять.

     - Например что? Снять штаны, намазать жопу маслом и пойти просить прощения у бедняков? Или прорываться с боем в Королевскую пещеру, имея в своём распоряжении едва ли десяток здоровых мужчин, это ты предлагаешь? Сядь уже и заткнись.

     Даже те законнорожденные, что громче всех поддерживали риторику Солкиса до побега, теперь смотрели на него с нескрываемой ненавистью.

     - Между прочим, именно ты довёл ситуацию до точки кипения. Убеждал нас с пеной у рта сделать то, сделать это. Король, мол, поддержит. Поможет, коли дело дойдёт до беды. И что? Где твой драный король, где?! Пространство для манёвра ему нужно. Ага, как же! Замуровался в Королевской пещере - вот и все манёвры! Предатель. Такой же предатель, как Маронон. Такой же предатель, как все разжигатели ненависти!

     В помещении стало жарко. Раздражённые взгляды всего за минуту превратились во взгляды, исполненные такой ярости, что любой благоразумный гном предпочёл бы немедленно замолчать. Но что было терять в этой юдоли скорби Солкису?

     - О, смотрите-ка! Проснулся праведный гнев! Нашли виновного во всех бедах. Но знаете, что я вам скажу - вы сами во всём виноваты! Сами сделали выбор, я всего лишь вас подтолкнул. Да, подтолкнул не слегка, а очень даже серьёзно, но с вашего согласия, вашего, понимаете?!

     Вы, главы Домов, - элита загнивающего, паршивого общества! Руководители, от решений которых зависят жизни тысячи гномов куда более низкого ранга. И что вы для этих гномов сделали за последнюю сотню лет? Загнали их в рабское существование, довели до голода и нищеты! Вам было плевать, кроме собственного обогащения, вас не волновало в этой жизни ничто! Несложно догадаться, как относилась к таким повелителям чернь. Вас ненавидели, и вы это знали!

     Заботься вы о своих подопечных хотя бы немного, давай им возможность не только свести концы с концами, но и, пускай лишь отчасти, созидать своё будущее - такого напряжения в обществе не было. Да, вы стали бы чуть беднее, чернь малость богаче, кто-то из бедняков периодически вырывался в высшее общество. Такой порядок вещей мог быть вечным, но вас такое положение дел не устраивало. Вы превратили слуг в свой придаток, бездушный инструмент, который можно просто использовать и менять, не беспокоясь об утрате чьего-то здоровья и иных качеств!

     Но придаток всё равно имел свою волю, даже если вы отказали ему в праве на подобную роскошь. Чернь не какие-то орки, бедные гномы по-прежнему остаются гномами, как хреново ты их не корми! И вот, эти гномы стали заявлять свои права, возжелали жить лучшей жизнью.

     Я предложил вам это желание подавить на корню, растоптать все надежды голытьбы на свою независимость. Насколько я помню, большинству это предложение сразу понравилось! Адрид что-то там вякал, но Адрид так до конца и ссал против ветра, даже когда прикидывался в доску своим. Такие, как он, всегда будут против, чего бы не предложи. Но вы поддерживали агрессивную линию против черни с каждым шагом всё больше. Почти никто из вас уже не возражал против демонстративной массовой казни, вас всё устраивало, покуда бразды правления удавалось удерживать, и вы чувствовали себя в относительной безопасности.

     Вы думали исключительно о собственных интересах, решительно лишая всех прав настоящее большинство. Я просто ускорил этот процесс и, поверьте, первым понесу за это самое жестокое наказание. Меня ненавидят все: и вы, и чернь, и заваривший всю эту кашу король. Не думайте, что он не в курсе происходящего. Не надейтесь, что он вас спасёт. Мы все творили зло и понесём за это коллективное наказание. Я - как главный провокатор и организатор, вы - как соучастники. Король... Ну король-то, конечно, отвертится. На то он, мать его, и король.

     * * *

     Король гномов не приходил в себя уже очень долго. Рвазар не знал радоваться этому или нет. С одной стороны, по вине предателя погиб настоящий Король, с другой... С другой стороны, только Велер мог помочь ему совладать с бездной внутри. Только сильный колдун мог спасти город.

     В кромешной тьме камеры Рвазар видел всё так же отчётливо, как при наличии хорошего освещения. Каким-то непостижимым для него самого образом он начал становиться не просто вместилищем бездны, но участником, пусть и неравноправным, их странного симбиоза. Пустота исполняла некоторые его указания, давала силы. Он помогал ей советом, знаниями, переводил язык гномов в понятные тьме намерения. Мог проявить бездну, отдать ей в полное распоряжение своё тело. Мог снова стать гномом. Практически обычным существом из плоти и крови. Только безгранично могущественным.

     Выход из комнаты был завален. Тот, второй гном, правая рука короля, обрушил своды, только чтобы не дать небытию вырваться в город. Достойный похвалы подвиг. Можно было бы даже сказать, героический. Если бы не одно но - самопожертвование было лишено всякого смысла. Как только бездна вновь наберёт достаточно силы, она преодолеет физическую преграду играючи. Не стены сдерживают пустоту, не какие-то камни. Её держала в заточении только воля. Квинтэссенция гномьей воли в виде рунической магии.

     Новый король по-прежнему не шевелился. Рвазар знал, что он жив, чувствовал ту самую силу, что заставляет биться сердце, течь кровь в жилах одухотворённых созданий. Хотелось зачерпнуть жизненную энергию, испить её до дна, целиком.

     Он отдёрнул себя. Это не его мысли. Всё, что нужно ему - это обычная еда и питьё. Его тело испытывает голод и жажду, оно держалось на одном 'духе пустоты' много дней. Велер закинул в камеру множество продовольствия, прежде чем решился войти в его логово. Пришло время воспользоваться дарами и как следует перекусить. Тогда, возможно, не придётся есть своего пленителя. Такая благодарность тоже стоит немало, особенно когда ты один на один с монстром, способным поглотить целый мир.

     * * *

     Велер не понял, открыл он глаза или нет. Не было видно ни зги. Вроде бы он моргал: зажмурился, широко открыл глаза - ничего, хоть убей!

     Голова, шея, спина - вот их он чувствовал без всяких сомнений. Те болели так, что хотелось завыть. Но глаза... неужели он ослеп?

     - Видишь голодного гнома? И я не вижу, а он ест.

     Чьи-то шуточки? Велер напрягся, вздрогнул, когда понял, кому принадлежит этот голос. Инстинктивно отполз в противоположную сторону, но ненамного.

     - Не ссы, страж дурака не обидит. Хотел бы убить, не дал очухаться.

     Король гномов сел на колени, помотал головой. Отсутствие зрения ошеломляло, он не мог думать о чём-то ином.

     - Ну сотвори свет, что ли, раз тебе так неуютно спокойно посидеть в темноте.

     Только сейчас Велер понял, что отсутствие зрения может означать не слепоту, но кромешную тьму. Выдохнул с облегчением. Пошарив в карманах, вытащил небольшой кусок мела - не столь хороший инструмент, как специальные кристаллы, найденные в личных покоях Предателя, но для пустяковой магии подойдёт.

     Накарябав нечто, как он надеялся, напоминавшее нужные руны, Велер вдохнул силу в символы. На сей раз никакого противодействия колдовству не последовало, камеру осветил слабый колышущийся синий свет. Он снова прозрел!

     - Тогда откроются глаза слепых, и разум тупиц наконец-то проявится. Тогда безбородый поведёт за собой безобразных, и язык вражды стихнет, вспомнив про забытое древнее слово. Ибо час тьмы станет концом и началом, и чего-то пафосное там дальше бла-бла-бла. Никогда не понимал повального восторга по поводу пророчеств Мерхилека, хоть и изучал для общего развития, когда обучался на стража. Да, красиво, да, будоражит сознание, но такая муть, можно трактовать, как душе вздумается, подгоняя задним числом под любые события. Ох уж эти пророки, шарлатаны все как один.

     Расфилософствовавшийся 'пленник' сидел в другом конце камеры, с аппетитом поедая принесённое продовольствие. Что же, хорошая трапеза во все времена располагала к рассуждениям планетарного масштаба. Известно любому взрослому гному: высокие материи хорошо идут под пивко.

     - Я вот что подумал, - откупорив кувшин с хмелящим напитком, Рвазар надолго присосался к посудине. - Отличное пойло! Что я там говорил? Вы все, короли, похожи друг на друга как две капли мочи. Вначале вами движут вполне благородные помыслы: хотите сделать мир чуточку лучше, облегчить жизнь простого народа, приструнить других власть имущих. Потом быстро понимаете, что без этих самых других власть гребущих руководить не получится. Иерархия, мать её, субординация, все дела. Ну ладно, упёртых противников устранили, подхалимов приблизили, вроде что-то как-то теперь управляется. Кто из общественных деятелей чем-то там недоволен - заткнули, нехрен мешать строить великое светлое будущее. Заодно 'немного' улучшили своё материальное положение, негоже королю испытывать неудобства! Надо помочь и тем, кто помогает тебе, а народ ещё чуток подождёт. Да народ вроде уже и не вякает шибко, значит, всё хорошо, можно проблемы более масштабного характера порешать. Подхалимы, то есть проверенные подчинённые, преподносят выбранную правителем эпичную идею фикс, как вполне осуществимую, надо только решительно начать действовать. Превращение в тирана заканчивается, для общества вновь начинается полная жопа. Которая может длиться веками, покуда не наберёт силу новый герой. Желающий сделать мир чуточку лучше, мечтающий приструнить охреневших власть имущих...

     Рвазар целиком осушил кувшин с пивом, которого должно было хватить на несколько дней. Отшвырнул посудину в сторону.

     - Все, все вы забываете об одном: став тираном, вы не превращаетесь в Бога. Не становитесь бессмертными, даже если магия может продлить жизнь на тысячу лет! Когда вы перестанете устраивать своё окружение, то найдёт способ свергнуть очередного диктатора, какими стенами ни ограждайся от всех. Именно элита организует переворот, толпа и народный гнев всего лишь её инструменты. Ты - лучшее тому подтверждение! И будь уверен, с тобой произойдёт когда-нибудь то же самое. Неважно, спасёшь ты мир или нет, твой подвиг забудут, раньше или позже тебя предадут. Как предал в своё время ты сам. Как предал людей и эльфов Предатель, спасший всех нас. Предательство порождает предательство, и, чем ты его ни оправдывай, расплата придёт именно оттуда, откуда не будешь её ожидать. Замкнутый круг, такой же как та временная петля, которая удерживает Оплот от падения в бездну! Меняются декорации, но, по существу, всё остаётся по-прежнему. Власть совершает одни и те же ошибки, за которые приходится расплачиваться поколениями. Чтобы снова повторить всё опять...

     Наконец-то гном выговорился, в камере наступило молчание.

     Велер не спешил отвечать, так как пропустил большую часть тирады мимо ушей, думая о том, как выбраться и действовать дальше. Да и ясное дело, его все эти глупости не касаются, это остальные короли дураки, он-то прекрасно понимает, что делает. И вообще, оправдываться и кого-то в чём-то там убеждать - не королевское дело.

     - Очень здорово, что ты сохранил свой рассудок и рассуждаешь о столь высоких материях, но сейчас меня гораздо больше волнует, что с Импером. Он... завалил проход, да?

     Рвазар печально вздохнул:

     - Увы, герой пытался любой ценой не пустить бездну в город. И преуспел, хоть и ценой своей жизни. Действительно, преданный гном, я даже стал немного уважать тебя, Велер. Иметь правой рукой такого помощника - делает тебе честь как не совсем уж безнадёжному повелителю. Почтим его память.

     Ненасытный гном откупорил второй сосуд, сделал чокающийся жест в сторону Велера, вновь присосался к хмельному напитку.

     Король гномов грустно вздохнул, это была большая потеря. Он жалел, что дал Имперу приказ запечатать в случае беды коридор, не стоило вообще втягивать его в эту мистику. Бывший дознаватель прекрасно умел обращаться с гномами, но рунописец вышел из него весьма слабый. Надо было оставить Импера следить за Оплотом, глядишь, не профукали бы очередное восстание. А ладно, чего теперь рассуждать...

     - А вот твоя левая рука, то бишь Солкис, та ещё мразь. Так разжигать в гномах ненависть... надо быть настоящим отродьем, чтобы пойти на подобное. Абсолютное отсутствие чести и совести, один только исторгаемый яд. Король, имеющий такой 'голос', достоин глубочайшего презрения. Нельзя позволять вести от имени власти такую риторику. Решая сиюминутные проблемы, ты отравляешь таким образом души и сердца поколений. Поверь, эта злоба утроится и вернётся, уж мало тогда не покажется.

     Велер снова вздохнул, теперь от раздражения. Нравоучения он любил читать другим, но не слушать:

     - Парень, я понимаю, после долгого похода и заточения хочется выговориться, но давай побеседуем по душам в другой раз. Когда выберемся отсюда и спасём чёртов город. Делов-то раз плюнуть! Надо всего лишь совершить невозможное.

     Глава 25. Цель и средство

     И вот, отчаявшись найти справедливость, люди ухватились за силу...

     Блез Паскаль

     - Главы Домов прячутся в Школе искусств и ремёсел. Непохоже, что они собираются в контратаку.

     Скалозуб пренебрежительно отмахнулся от донесения:

     - Это ссыкло только за спинами других смелое. Те, кто мог загребать жар своими руками, во время свержения Предателя и последующей грызни либо возвысились, либо погибли. Оставшиеся мужчины, - он выделил интонацией последнее слово, - слегли или сдались у Верхних и Нижних ворот. А эти будут сидеть и трястись, покуда с голоду не подохнут. Выставьте дюжину бойцов на виду, чтоб из норы эти крысы не вылезли, потом разберёмся. Воинство короля отступило как-то уж слишком поспешно, это тревожит меня куда более.

     - Тоже испугались сражения! - сделал однозначный вывод никогда не утруждавший себя серьёзным анализом ситуации Торк.

     - Ну конечно, как только увидели разъярённого Торка, все сразу попрятались, - похлопал товарища по плечу могучий Хог. - Перегруппировываются, поняв, что опоздали на помощь союзничкам. Кого-кого, а этих со счетов нельзя раньше времени списывать.

     - Не думаю, - подал голос Кирчим. - Зачем им теперь высовываться из Королевской пещеры? У них большой сад и запасы продовольствия. У нас огромная толпа и два маленьких садика. Даже с учётом отобранного у законнорожденных провианта, долго мы всех не прокормим. Придётся идти на штурм дворца.

     - Что?! - Скалозуб не поверил в услышанное. Кто-кто, а пришибленный все последние месяцы Кирчим не отличался кровожадностью. Даже ломая по необходимости чью-то конечность, он не проявлял ни капли злости и ярости. - Ты хоть понимаешь, сколько народу поляжет? Да мы десять своих садов сделаем, и пусть в своей Королевской пещере удавятся!

     Однако странного гнома словно бы подменили. Ещё час назад беспокоившийся о каждом раненом воине, теперь он рвался в бой так, будто желал утопить в крови целый город:

     -- Сейчас или никогда! Пока народ на подъёме нужно добиться окончательного решения вопроса власть имущих! Уже завтра ты никого силком на войну не затащишь, семьи воссоединяться с родственниками, о самопожертвовании во имя справедливости можно будет забыть.

     Теперь на Кирчима смотрел как на полоумного даже Торк:

     - Эээ, братиш, может на фиг уже всю эту справедливость? Своих спасли, законнорожденных запугали, можно праздновать.

     Бывший капитан стражей не слышал:

     - Они тоже не ожидают атаки. Ждут, что мы начнём хозяйничать в Пещере ремёсел, забыв на время о главном зачинщике бед. Если решительно напасть всеми силами прямо сейчас - успех гарантирован! Да, жертв будет много, но они будут единовременны, а не растянутся на года.

     Кирчим безумным взглядом обводил всех собравшихся, страстно желая перетянуть их на свою сторону:

     - Торк, ты всегда проклинал власть имущих. Хог, не ты ли грозился перерезать как скот подлецов во дворце?! Безбородый, когда ты восстанавливался после свержения Маронона-Спасителя, то был готов свергнуть самопровозглашённого короля любой ценой! Даже хотел освободить нас, стражей, но не успел.

     От переполнявших его эмоций, одержимый гном буквально физически задыхался:

     - Теперь у нас появился реальный шанс довести до конца это дело. Покончить раз и навсегда с узурпаторами! Установить в Оплоте мир, относительное равенство и свободу. Другой такой возможности больше не будет! Сейчас, сейчас, надо идти на штурм сразу!

     Скалозуб посмотрел на своих спутников. Всегда готовый на самые радикальные действия Торк сник и сжался. Хог сопел как разъярённый бык, но его ярость была направлена на несущего пургу стража, а не на власть имущих. Пастырь так и остался в Квартале, так что роль миротворца вновь ложилась на плечи Безбородого пророка:

     - Кирчим, друг мой сердечный, ты прав, мы действительно кидали в адрес власти обвинения и проклятия. Грозись жестоко наказать за совершённые преступления и всё прочее. Это правда, - он вздохнул. - Но сие значит лишь то, что мы вели себя безответственно! Позволяя себе такие суждения, мы незаметно превращались в таких же чудовищ как те, кого порицали. Мир и справедливость не строятся на насилии! Они созидаются десятилетиями совместных усилий и поиском компромиссов. А уж всеобщее равенство - идея настолько сомнительная, что я бы не поставил на неё даже грош, не то что чьи-либо жизни!

     Друг мой, очнись! Ты предлагаешь нам совершить такое преступление, по сравнению с которым меркнут все злодеяния власти! Штурм Королевской пещеры скосит всё мужское население Оплота практически на корню! Ты ведь знаешь, наши бойцы отличные ребята, но они не профессиональные воины. На каждого королевского наймита придётся пять наших! Ради чего платить такую цену? Какое такое окончательное решение вопроса, если тот стар как мир?! Это не возможность, это безумие. Это предательство тех, кто доверился нашей мудрости. Такое нельзя допустить.

     Торк согласно кивал в такт утверждениям пророка. Хог неотрывно смотрел в глаза Кирчиму. На лице последнего отразилось отчаяние:

     - Но ведь... Победоносная война... Народный подъём... Великое светлое будущее... - неожиданно он сел прямо на пол пещеры и громко заплакал.

     От удивления, глаза Торка готовы были вылезти из орбит:

     - Братиш, ты в порядке? Может, тебе тоже во время битвы прилетело в голову что-нибудь? Дай посмотрю.

     Раненный на голову гном принялся заботливо осматривать напарника, небезосновательно подозревая схожесть проблемы. Однако физических следов повреждения замечено не было.

     - Дело не в голове, - вдруг совершенно спокойно произнёс Кирчим. - Внутри что-то неудержимо тянет меня во дворец. Буквально распирает, рвёт душу на части! Разум лишь ищет подходящее оправдание. Мне нужно туда, понимаете? Во что бы то ни стало надо попасть к королю, иначе от меня ничего не останется!

     Ты прав, Безбородый пророк. Прав во всём полностью. Штурм Королевской пещеры - самоубийство. Спасибо, что не поддался на это безумие. Риторика разжигателей ненависти воистину преступление, ибо легко может втянуть в круговорот насилия даже порядочных гномов. Без системы сдержек и противовесов, в виде таких мудрецов, как вы, такие вояки, как я, быстро приведут народ к катастрофе. Нельзя давать подобным товарищам волю. Ты прав.

     Но тем не менее мне нужно попасть во дворец, причём срочно.

     * * *

     Велер вжался в угол камеры. Не столько от страха, сколько от нестерпимого жара. Отродье, точнее, симбиоз твари и гнома, с шипением и грохотом расчищало проход на свободу.

     Изначально призрачная, тварь начинала всё больше материализовываться, влияя на окружающий мир напрямую, а не через тело владельца. Щупальца плавили и дробили камни, отбрасывали тяжёлые булыжники в сторону. Велер не мог однозначно сказать хорошо это для его цели или, наоборот, скверно. Чудовище набирало силу, отчасти даже подчинялось воли носителя, но утрачивало связь с пустотой. Сумеет ли материализовавшееся небытие сдержать проявление изначального ничего, или то утечёт от него, как вода утекает сквозь пальцы?

     Велер ясно осознавал, что оттягивать захват истинного отродья и ритуал раскрутки временной петли долго нельзя. Трансформация Рвазара происходила стремительно, предугадать её последствия было решительно невозможно. Эксперименты Предателя показывали самые разные результаты, впрочем, всегда плачевные для носителя бездны. На симбиоз отродья и гнома влияло множество факторов, далеко не всегда очевидных. Ставка на Рвазара могла не отыграть должным образом.

     Судьба второго носителя также пока была под вопросом. Велер не слышал никаких новостей о Кирчиме уже целый месяц. Вполне может статься, что рассчитывать там больше физически не на кого.

     Есть ещё настоящее отродье, планомерно истреблявшее население Королевской пещеры. Скрывать зверские убийства становилось уже практически невозможно. Каждый день хотя бы несколько гномов превращались в кровавое месиво, и на это не влияли ни статус, ни даже охрана. Отродье могло напасть когда угодно и на кого угодно. К счастью, больших сборищ народа оно пока избегало.

     Пока.

     * * *

     - Они там что, с ума все сошли?

     Скалозуб, второй раз за день, совершенно не понимал, что происходит в стане неприятеля. Из туннеля, ведущего в Королевскую пещеру, раздавались такие страшные вопли, что кровь стыла в жилах. Сторожившие у баррикад наёмники почти все смотрели не в сторону Пещеры ремёсел, а назад, в тыл. Там происходило нечто действительно страшное и, похоже, не имевшее отношение к битве.

     - Беда! Беда! Беда! - Кирчим был бледен как полотно. - Беда! Беда! Тьма!

     Бывшего капитана стражей била крупная дрожь. На всякий случай Хог и Торк держали одержимого бесами гнома за руки по бокам. Скалозуб опять пожалел, что согласился удовлетворить странную просьбу товарища попасть во дворец. В творящимся в Королевской пещере безумии не хватало только ещё одного ненормального...

     - Беда, - согласился Скалозуб. - Насчёт всего остального не знаю. Но уверен, что нам сейчас туда соваться не следует. Похоже... они идут сами. Всем приготовиться!

     Наймиты спешно перелезали баррикады и, не оглядываясь, бежали в сторону едва-едва начавших занимать позиции бедняков. Ни строя, ни даже просто оружия в их руках видно не было. Зато хорошо был виден ужас на лицах мужей, которых никто не заподозрил бы в трусости.

     - Не стрелять! Опустить оружие! Они не атакуют! Они... спасаются бегством.

     К ним подбежало дюжины две здоровенных бойцов, все тряслись так, словно за ними явился Проявленный. Что, впрочем, было недалеко от истины. Кто-то из наймитов узнал Безбородого пророка, бросился ему в ноги, стал умолять спасти грешную душу. Почти половина, не особенно в прошлом верующих воинов, тут же последовали примеру товарища. Суровые мужи рыдали, бились в истерике, что пугало сильнее самых страшных угроз. Скалозуб ошеломлённо отпускал им грехи, чувствуя, что сам впадает в панику. В текущей ситуации это было недопустимо.

     - Что там у вас происходит? Что?! Кончай блеять, говори, солдат!

     В отличие от Скалозуба Хог сумел сохранить холодный рассудок и теперь тряс наймитов, раздавал пощёчины, орал на бойцов, пытаясь прояснить ситуацию. Однако единственным результатом стало то, что во время неразберихи оставленный без внимания Кирчим преодолел большую часть пути, отделявшего его от туннеля.

     Беду заметили слишком поздно.

     Кирчим спокойно шагал навстречу судьбе. Дрожь ушла, страхи и переживания кончились. Теперь всё встало на свои места. Всё стало ясно. Он был рождён для этой битвы. Битвы не с гномами, но с настоящим врагом всего сущего.

     Внутри него распускался необыкновенный цветок. Мрачный, жуткий цветок, но именно в нём был ключ к спасению. Тьму нельзя до конца победить ярким светом - останутся тени. И чем сильней будет свет, тем отчётливее проявится тьма. Но если убрать все источники света, тьма достигнет своего абсолюта и станет уже не ужасом, но вечным покоем. Кирчим и есть то спокойствие, что так нужно миру. Старому миру, уставшему от вражды.

     Отсутствие света внутри грудной клетки вело его, гнало вперёд к баррикадам. Уже никем не обороняемым, ибо враг был не перед, но за смехотворной преградой. Кирчим разнёс заграждение вырывавшейся из него новой сущностью. Пришёл его час.

     На него кинулся какой-то обезумевший гном. Он что-то вопил, но Кирчим не слышал. Просто разорвал ему пасть. Не противник, помеха.

     Два воина сцепились в борьбе, выдавливая друг другу глаза. Кирчим перешагнул через них. Мышиная возня его не касается.

     Мелкие стычки. Кто-то бросается на него. Кто-то не обращает внимания, с упоением ломая череп и кости товарищам. Обычное дело. С этой стороной гномьей натуры капитан стражей сталкивался множество раз. Успокоить навеки проявлявших навязчивость, обойти остальных.

     - Наконец-то мы встретились. Помнишь меня?

     Мечущееся между дерущихся воинов призрачное существо резко застыло. В красных точках мерцающих глаз Кирчим уловил проблеск ужаса. Он громко рассмеялся. А затем позволил цветку внутри него распуститься.

     Глава 26. Тёмная троица

     Люди слишком жалки и слабы для того, чтобы они могли быть злы. Все они хотят быть добры, только не умеют, не могут. Это неумение быть добрым и есть то, что мы называем злым.

     Лев Толстой

     - Кирчим! Стой!!! - растолкав внезапно уверовавшую паству, Скалозуб устремился в погоню за бывшим капитаном. - Стой...

     Его слова потонули в грохоте, баррикада перед Кирчимом разлетелась во все стороны, словно была сделана из хрупкого стекла. Несколько осколков пролетели буквально в нескольких сантиметрах от Скалозуба. Следовавшим за ним Хогу и Торку повезло меньше.

     Булыжник саданул Хога в плечо, Торк снова получил по своей многострадальной головушке. Скалозуб приказал обоим возвращаться к своим. Уже не спеша, с большой осторожностью, приблизился к проходу во дворец. Спрятавшись за остатками заграждений, заглянул внутрь. Света в конце туннеля, увы, не предвиделось.

     Кирчим разорвал дико вопящему наёмнику пасть. Перешагнул сцепившихся в отчаянной борьбе гномов. Наотмашь ударил пальцами в кадык несчастному юноше, судя по всему, новобранцу. Впечатал в стену следующего наймита, что оказался у него на пути. Обходя и отшвыривая здоровых мужчин, словно те были сделаны из соломы, капитан углублялся в гномское месиво. И во тьму, что протягивала свои щупальца к беснующимся гномам.

     Две красные точки в сердце мрака стали отчётливо видны, даже на расстоянии. Застыв на месте среди моря колышущихся тёмных отростков, те светились с каждой секундой всё ярче. Скалозуб осознал, что тонет в этих... глазах? Растворяется в пустоте. Но не мог отвести взора, несмотря на тревожный звоночек внутри его естества.

     Из-за спины Кирчима он увидел, как из его товарища навстречу чудовищу вырываются точно такие же тёмные щупальца. Красные точки погасли.

     Туннель заполнило шипение. Тьма пульсировала, отростки переплетались, бились, душили друг друга. Кирчим наступал, теснил своей тьмой чужую. Скалозуб крепко сжал кулаки, переживая за товарища, всей душою и сердцем желая ему одолеть страшного монстра.

     Чудовище извивалось, металось, стремилось опутать своими щупальцами отростки невероятного гнома. Первоначально уверенное, наступление Кирчима сходило на нет.

     Сумев захватить все отростки, отродье врезалось гному в грудь. Слегка отодвинулось. Красные точки повисли почти у самых глаз Кирчима. Тот пошатнулся, стал медленно отступать спиною назад.

     Скалозуб мог лишь беспомощно наблюдать. Помочь другу в сей битве не было ни малейшей возможности. Простые смертные не в силах противостоять извечной тьме.

     * * *

     Рвазар вдохнул полной грудью. После спёртого воздуха темницы, огромное пространство Королевской пещеры щекотало ноздри обилием свежих запахов. Аромат ужаса, смерти, распоротых кишок, крови. Опять не его мысли. Но как же приятно...

     - Проход в Пещеру ремёсел! Там! Убивают! Все убивают всех! Это конец!

     Вокруг него и Велера суетились какие-то никчёмные гномы. Чиновники, выжившие наёмники, слуги. Все пытались наперебой что-то сказать. Умоляли о чём-то, докладывали. Рвазар не слушал. Он знал всё наперёд. Он просто стоял, наслаждаясь свободой. Вдыхал такие чудесные запахи...

     - Всем удалиться! Я сказал, по домам! Никаких столпотворений, любые сборища больше полудюжины гномов с этого момента запрещены!

     Надо отдать Велеру должное: после всего пережитого, тот сохранил холодную голову и быстро отдавал приказания. Рассредоточить население было, действительно, лучшим выходом. Большая толпа теперь не отпугивала, но привлекала отродье. Поодиночке, жители смогут продержаться значительно дольше.

     - Ты готов? - король гномов посмотрел Рвазару прямо в глаза. - А впрочем, какая разница. Пути назад больше нет.

     Рвазар был готов. К этому моменту его готовили почти сорок лет, даже несмотря на его неосведомлённость. И уж точно никто не спрашивал его согласия и желания... Но разве это имеет значение? Есть долг солдата защищать свой народ, а Рвазар был не простым бойцом, но капитаном элитной части воинского сословия. Не простым смертным, но вместилищем неограниченной силы. Если кто и мог спасти мир, то это был он. И тот, второй гном, что уже вступил в неравную схватку с чудовищем.

     - Тварь внутри меня трепещет от нетерпения! Оно желает показать своё превосходство. Кирчим... он не продержится долго. Его бездна чиста, но она не вместит в себя ярость отродья. Хватит и того, что он ослабит отросток Проявленного.

     Король гномов и Рвазар шагали бок о бок к месту сражения:

     -- Небытие внутри меня сделает отродье материальным настолько, насколько это вообще допустимо. Когда придёт момент, ты должен во что бы то ни стало захватить сущность пустоты в шар. Спрессовать бесконечную тьму в ладони. И, если понадобится, можешь затянуть вместе с ней меня самого. Моя роль на том будет выполнена.

     * * *

     Кирчим не выдержал. Цветок, его чудесный распустившийся наконец-то цветок стремительно увядал. Призрачные щупальца отродья стегали его, душили едва зародившиеся росточки. Пустота поглощала прекрасную жизнь. Он упал на спину.

     Вырвавшееся из него цветение стало втягиваться обратно. Грудь жгло от боли. Чудо, ради которого стоило жить, было растоптано. Кирчим завыл. Он не хотел, он не мог. Он... потерпел поражение.

     В колышущимся пятне тьмы, повисшим над ним, ярко светились два красно-огненных глаза. Теперь в них читался не ужас, не азарт, но ликование. Кирчим закричал сильней прежнего. Едва втянувшийся в его грудь цветок вырывали обратно наружу, чтобы уничтожить уже окончательно. Щупальца отродья копошились в нём, тянули из него его суть.

     Спасения не было.

     Скалозуб с отчаянием наблюдал, как страшная тварь убивает его товарища, друга. Да, ещё с минуту назад тот сам был наполовину таким же чудовищем. Но сейчас... сейчас он просто страдал, а никчёмный пророк ничего не мог сделать.

     Во время битвы двух тёмных сил сумасшествие отпустило дерущихся гномов. Большинство из тех, кто ещё мог двигаться, отползали к дворцу. Разум подсказывал Скалозубу, что и ему самому следует убраться отсюда как можно скорее и как можно подальше. Как только тварь обратит на него внимание, рассудок снова отключится. Но он всё стоял и смотрел. Столкновение воистину космических сил завораживало.

     Кирчим вопил, дёргался, извивался. Брызгал кровавой слюной. Умирал...

     - Ну хватит. Пора сразиться с равным противником.

     За колышущейся тьмой щупалец Скалозуб разглядел спокойно стоявшего гнома. Или того, что казалось гномом. Из груди незнакомца медленно выползали тёмные щупальца. Скалозуб больше не удивлялся, похоже, туннель в Королевскую пещеру притягивал к себе всех монстров в городе.

     Нависшее над поверженным Кирчимом отродье резко отпрянуло от тела, повернулось в сторону третьей силы. Послышалось тихое, но угрожающее шипение. Чёрные отростки из груди гнома поднялись в воздух, заполнив собой всю пещеру. А затем все одновременно ударили по отродью. Прямо туда, где мерцали два красных глаза.

     Эта битва совершенно не походила на предыдущую. Отродье пыталось захватить своими щупальцами отростки гнома, но те действовали слаженно, все как один. Нанести удар в одну точку, мгновенно отпрянуть, нанести удар снова. Когда отродью всё же удавалось обвить часть отростков, остальные всё так же отводились назад, но били по удерживающим щупальцам, пока те не ослабляли захват.

     Отродье металось по туннелю, пыталось подобраться к носителю тьмы, но получало мощные сконцентрированные удары, которые вынуждали её отступать.

     Поняв, что проигрывает, отродье сменило тактику, пытаясь теперь не добраться до жертвы напрямую, а обвить её одновременно с разных сторон бессчётными щупальцами. Гном отреагировал моментально. Концентрированные удары сменились точечными ударами пучками отростков. В бешеном мельтешении Скалозуб насчитал семь пучков, бьющих отродью по щупальцам. Силы таких ударов как раз хватало на то, чтобы одиночные щупальца съёживались. Новый противник явно оказался отродью не по зубам.

     Скалозуб вздрогнул, по стенам туннеля в его сторону ползли руны. Маленькие, серые, почти незаметные. Магическая вязь окружала место битвы чудовищ. Внимательно присмотревшись он заметил в противоположном конце туннеля ещё одного участника противостояния, что непрерывно рисовал на полу волшебные символы.

     - Сходим на переговоры, говорили они... Попробуем договориться о чём-нибудь с королём... - пробубнил себе под нос Скалозуб.

     Вот теперь и в самом деле настал черёд убираться. Если в дело шла древняя магия, жди беды. Улучив момент, когда битва чудовищ переместилась подальше от неподвижно лежащего Кирчима, Скалозуб рванул к павшему товарищу и потащил тело прочь.

     Так истово он не молился ещё никогда. Только бы его не заметили. Только бы позволили оттащить Кирчима. Скалозуб смотрел исключительно под ноги, боясь привлечь своим взглядом и вниманием дерущихся монстров. Надрывая спину, заметил, что по его скорбной ноше тоже ползли колдовские символы. Те начали переползать с тела Кирчима на его руки. Неприятное воспоминание, мерзкое чувство. Быстрее, быстрей!

     Руны вспыхнули ослепительным ярко-зелёным светом. Скалозуб споткнулся обо что-то, упал, утягивая Кирчима за собой. Перебежавшие на его руки руны, нестерпимо жгли кожу. Скалозуб закричал.

     В этом не было ничего постыдного, сегодня в Оплоте вопили все.

     * * *

     Пальцы Велера онемели. Он едва сумел их разжать, чтобы выкинуть очередной исчерпавший силу кристалл, взять в руку новый. Жалеть артефакты Предателя смысла не было, если он не сумеет захватить в плен отродье сейчас, то мир не спасёт даже хвалёный нищебродами Праотец. Непослушной рукой Велер продолжил рисовать новые знаки.

     На великое сражение небытия и ничто король не смотрел. Всё его внимание было сосредоточено на магических символах. Любая, даже малейшая неточность могла закончиться катастрофой. Ох, как же прав был Предатель, запретив Мерхилеку распространение тайного знания. Если подобное оружие попадёт в руки невеждам... Не нужно будет отродий, от Оплота и так не останется ничего.

     Велер наконец поднял голову, оценил масштаб своих непомерных усилий. Пол, стены и потолок туннеля покрывал сплошной колышущийся слой рун. Словно насекомые, маленькие символы двигались, находили пару, сливались в фигуры. Фигуры превращались в узоры, которые складывались в бесчисленные концентрические круги вокруг двух созданий. Только сейчас правитель гномов смог уделить внимание танцу внеземных сил. Рвазар оказался прав, в отличие от неподготовленной пустоты внутри Кирчима, его закалённое смертельно опасными испытаниями небытие не давало отродью даже шанса.

     Пучки тёмных отростков с бешеной скоростью били по щупальцам твари, те съёживались, втягивались в бездну, из которой появились на свет. Отродье шипело, выпускало всё новые и новые щупальца взамен поражённых, отчаянно пытаясь дотянуться до цели. Создание не понимало, что каждый втянутый после удара небытия отросток делает её всё более материальной, а значит, уязвимой для магии. Ловушка захлопывалась.

     И тут Велер увидел его. Не только безбородого, но, похоже, ещё и безмозглого гнома, что пытался утащить с поля боя павшего капитана. Безумец портил уже почти сформировавшийся узор! Второй носитель небытия тоже должен был стать частью сложнейшего ритуала!

     Король гномов выругался. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ничто! Пришлось начинать обряд раньше времени.

     * * *

     Они кружились с отродьем посреди водоворота сияющих обжигающих рун. Достигнув предельной скорости, концентрические круги превратились в сплошной свет, тот преобразовался в две большие спирали: на полу и потолке туннеля. Центры находились прямо над и под местом их битвы.

     Отродье шипело, в красных точках-глазах перемешались ярость и ужас. Ничто слишком поздно поняло, если такое слово вообще применимо к созданию, что угодило в ловушку. Втянутые отростки сделали призрак материальным. Теперь Рвазар играючи удерживал тварь за щупальца половиной своих тёмных отростков, продолжая наносить удары тремя оставшимися свободными пучками. Он знал, что скоро всё кончится. Кончится для него навсегда.

     Носителя второго небытия в последний момент утащил безбородый гном. Использовать силу поверженной пустоты уже не удастся. А силы одного Рвазара хватит только... если он позволит поглотить себя целиком. Растворится в извечном мраке, потеряет всё, даже саму свою душу.

     На лице Рвазара отразилась печальная улыбка. Что же, не такая высокая цена. Вряд ли он заслужил себе место в раю, если нечто подобное действительно существует. Столько зла... Он причинил за свою жизнь столько боли. Убивал, калечил, пытал. Даже ел гномов. Исчезнуть - это не наказание. Это избавление для такой испорченной души, какая была у Рвазара.

     Центр светящейся спирали на потолке стал вытягиваться книзу, а спираль на полу поднималась наверх. Оказавшееся посередине отродье яростно заметалось. Рвазар обнял её всеми своими отростками, несмотря на чудовищную обжигающую боль, подался к сходившимся спиралям. Пространство искажалось, сжималось. Вместе с отродьем его сворачивало в тугой комок, черней самой беспросветной тьмы. Его естество сливалось с извечной пустотой. Его не осталось.

     * * *

     Спирали сомкнулись. Вырвавшийся из туннеля поток энергии опрокинул Велера словно порыв сильнейшего ветра. Пол пещеры дрожал, страшный гул закладывал уши.

     Король гномов лежал, уставившись в своды огромной Королевской пещеры. Из глаз струились слёзы, но он улыбался. Ему удалось!

     ... выполнить первую часть ритуала.

     Глава 27. Великая миссия

     Только воображение рисует нам отвратительные последствия каждого нашего греха. В реальном мире фактов грешники не наказываются, праведники не вознаграждаются. Сильному сопутствует успех, слабого постигает неудача. Вот и всё.

     Оскар Уайльд

     - Дай сюда! Ты его так до Второго пришествия не откроешь!

     Солкис раздражённо отобрал у законнорожденного рукожопа найденный ими в одной из комнат непритязательный молоток. Скептически взвесил в руке - похоже, тот был рассчитан на ученика-подростка, а не на взрослого гнома. Внимательно осмотрел висящий на дверях в подвал замок, который неумелый глава Дома колошматил уже добрую четверть часа. Зафиксировал свободной рукой и нанёс несколько сильных и точных ударов.

     - Всего и делов-то. Даже не нужно привлекать бестолковым грохотом внимание всей Пещеры! Открыто.

     Насчёт привлечения внимания Солкис, конечно, преувеличивал. Их давно уже вычислили, не заметить дюжину карауливших у выхода из двора Школы гномов было нельзя. На двери и окна были нацелены арбалеты, однако никаких активных действий никто предпринимать не спешил. Требования также объявлены не были. Законнорожденным просто давали понять, что высовывать нос из здания не положено. Ждите, вами скоро займутся. И главы Домов это безропотно приняли!

     Однако покорность покорностью, а пить и кушать хотелось. Поиск в давно заброшенном заведении увенчался лишь тем самым учебным молотком, что держал в своей большой руке Солкис. Даже каши из топора, как в любимой детской гномьей сказке, не сваришь! Гномы с топорами остались у Верхних ворот, котелка и воды тоже, увы, не предвиделось...

     Зачем Солкис попёрся за этими трусами, а не встретил судьбу в бою у туннелей? Наверно, потому что подонок. Мерзавец, смелый только пока ему ничто по-настоящему не грозит. Пытать гномов, яриться, когда за твоей спиной воины - дело нехитрое. Рискнуть остаться без конечности или потерять в бою жизнь - найдётся тысяча и одно оправдание, чтобы избежать участия в такой глупости, как сражение.

     Молоток и закрытая дверь подвала. Надежд отыскать чего-нибудь стоящего, то есть съедобного не было. Но если есть инструмент, грех его не использовать.

     Дверь с протяжным скрипом открылась, несколько самых любопытных гномов осторожно спустились во тьму.

     - Твою мать! - послышались возгласы. Волшебное сочетание из двух слов, способное выразить самый широкий спектр эмоций. На сей раз голоса выражали восторг.

     - Что там у вас? Клад нашли? - не смог удержаться от язвительности Солкис. - Или, может, тайный туннель во дворец?

     Трое гномов поднялись по лестнице, неся большие ящики.

     - Еда! - продекламировал пожилой мужчина, радуясь словно дитя. - Весь подвал забит ящиками! Мы спасены!

     Главы Домов оживились. Загребущие руки хватали грибокартошку, рассматривали её со всех сторон, будто произведение ювелирного искусства. Несколько особо изголодавшихся гномов принялись нарезать требовавший тепловой обработки продукт тонкими ломтиками и есть прямо так.

     Из недр подвала выносили всё новое и новое продовольствие. Разные виды грибов, съедобный мох, даже немного сушёного мяса. Запасы достойные склада вполне себе среднего Дома. Солкис принялся внимательно осматривать ящики.

     - Мига, оторвись, пожалуйста, от пережёвывания. Успеешь ещё набить свой живот. Не бойся, никто последний кусок не отнимет. Тебе эти метки ничего не напоминают?

     Жадно жующий мох гном с неохотой оторвался от делёжки продовольствия. Раздражённо уставился на Солкиса, затем перевёл взгляд туда, куда тот указывал. Поперхнулся.

     - Это же мои ящики! Мои!!! Знак моего Дома! Уберите руки, хватит жрать, слышите?! Отойдите!

     Внезапно обнаружившийся собственник начал яростно отбирать у остальных гномов пищу. Однако блюсти право собственности никто не спешил.

     - Мои! Мои!!! Те самые! Солкис, скажи им! Чернь украла тогда! Тогда...

     Солкис кивнул:

     - Да. Те самые ящики, воровство которых повлекло казнь взятых в заложники гномов. Похоже, их украли не слуги.

     * * *

     Светопреставление кончилось. Скалозуба и Кирчима отнесло порывом сильнейшего ветра на несколько метров. Так они и лежали друг на друге: непреходящий в сознание то ли гном, то ли чудище, и ошеломлённый пророк, ставший свидетелем события, по сравнению с которым меркли любые пророчества. Жизнь всегда даёт фору самым безумным фантазиям - только дайте ей достаточно времени, чтобы вас удивить.

     Скалозуб выкарабкался из-под тела товарища, оглянулся туда, где осталось ждать верное, но излишне суеверное воинство бедняков. Неверующих в строю не осталось. Гномы стояли на коленях и истово молились, чтобы конец света не наступил. Об апокалипсисе чрезвычайно увлекательно рассуждать, но оказаться его очевидцем... Нет уж, спасибо. Давайте, как-нибудь не на нашем веку.

     Пошатываясь, Скалозуб направился к туннелю, ставшему местом битвы трёх тёмных сущностей. Спрятавшись у края, с опаской заглянул внутрь.

     Руны исчезли. На стенах, полу и потолке теперь виднелись лишь многочисленные разводы от крови. Разорванные остатки тел вынесло к входу и выходу из туннеля. Скалозуб брезгливо перешагнул мясо, что ещё совсем недавно было живыми гномами. Плоть, лишённая духа, не внушала ему больше трепет. Подошёл к очередному предателю.

     - А, это ты, парень. Привет. Без тебя ни одно значимое событие не обходится, верно?

     Король гномов стоял на том самом месте, где сошлись две спирали света. На Скалозуба он почти не обращал внимания, рассматривая плотный шар черноты, который вертел в руках так и этак.

     Скалозуб невольно присмотрелся к объекту, столь заинтересовавшему короля. Шар, умещавшийся в ладонях, был не просто чёрным, каким-то образом тот поглощал сам свет. Как бы дыра в пространстве, не отражающая, а втягивающая в себя всё свечение. По коже побежали мурашки.

     Велер перехватил его взгляд:

     - Наша погибель и наше спасение. Квинтэссенция извечной пустоты и небытия. То из чего всё возникло и к чему всё вернётся. То, чем всё на самом деле является... Ибо всё, что ты видишь - иллюзия!

     Скалозуб закатил глаза:

     - Хотелось бы мне совершенно не иллюзорно врезать по твоей гнусной роже. Велер, ты хоть представляешь, какую братоубийственную резню ты чуть не устроил?! Свергнуть Предателя, чтобы сразу стать куда более худшим тираном! Разжечь ненависть и вражду, когда народу был так нужен мир... Для чего? Я спрашиваю тебя, для чего твои шавки пытались стравить два сословия?! Зачем ты обманывал глав Домов, покуда те практически не уничтожили себя неразумными действиями? Чего добивался?

     Правитель Оплота вновь уставился в пустоту, что баюкал в ладонях. Скалозуб был для него не более, чем жужжащим над ухом насекомым. Таким же надоедливым и противным. И столь же беспомощным, реши он таки прихлопнуть ничтожную тварь.

     - Это всё Солкис, - отмахнулся от него владыка гномов. - Устроил настоящую гражданскую войну, когда требовалось всего-навсего отвлечь внимание общества от действительно важных дел власть имущих. Найдите его и как следует накажите. Даю своё разрешение.

     Велер отвернулся и как ни в чём не бывало пошёл обратно к дворцу. Разрушенные судьбы сотен и тысяч гномов его не заботили. Имела значение одна лишь великая миссия. Какая - неважно. Не вашего ума, нищеброды, дело, вникать в долгоиграющие планы сильных мира сего.

     У самого выхода из туннеля он вдруг оглянулся:

     - И передай Пастырю, чтобы явился ко мне как можно скорее! Пусть возьмёт с собой Кирчима, если тот ещё жив, - на несколько секунд он задумался. - Можешь прийти вместе с ними, парень. Конец света всё ещё в силе! Так что помощь толкового гнома мне может понадобиться.

     Глава 28. Спаситель

     Умение критиковать полезно, но полезнее - умение создавать.

     Анри Пуанкаре

     - Вот только не надо топтаться как стадо кротосвинок! Руны хоть и нарисованы специальным кристаллом, но пока не активированы - стираются на ура.

     В просторном помещении в глубинах дворца, в котором собрались знаковые представители Оплота, не было, наверное, ни пяди, не исписанной древними символами. Велер, не отрываясь от начертания замысловатых узоров, безапелляционно инструктировал гномов:

     - Пастырь, я прекрасно понимаю, чего хотел от своих ближайших учеников Мерхилек, но повторюсь: свободное распространение тайных знаний недопустимо! Коллективное усилие - прекрасная вещь, но только не тогда, когда каждый представитель этого самого коллектива может нарочно, или даже просто по неосторожности, разорвать тонкую ткань бытия. Давать такую силу каждому верующему-переверующему - самоубийство! Я не верю ни в моральные качества, ни в интеллектуальные способности подавляющего большинства гномов, как бы истово они не молились и не посыпали голову пеплом. Знание - удел избранных. И ты должен будешь горстку этих самых избранных самым ответственным образом отобрать.

     Пророк хотел было что-то возразить, но король гномов предпочитал, чтобы его исключительно слушали, а не выражали свою точку зрения:

     - Я оставил расшифровки Мерхилековских опусов в личных покоях Маронона. Имперу приходилось объяснять одни и те вещи по десять раз кряду, так что я психанул и облёк всё в бумагу. Изучи как следует сам, но практикуй с осторожностью. Тот справочник, что спрятал в приснопамятные времена в Королевском саду Мерхилек, не самое лучшее руководство, но вместе с моими расшифровками для начала изучения тайных знаний сгодится. Скалозуба в это дело не подключай! Не повторяйте мою ошибку и ошибку Предателя: колдовство - для колдунов, правитель должен заниматься совершенно другими вещами. Думать о народе, хотя бы иногда, например...

     Велер оторвался на некоторое время от рисования знаков силы, строго посмотрел на беспокойно переминавшихся с ноги на ногу гномов:

     - Лично вы можете думать обо мне, что хотите, но я не хочу жертвовать собой только ради того, чтобы какие-нибудь дорвавшиеся до магии идиоты разорвали город на части! Чтобы одержимый тайным искусством правитель заморил народ голодом, потому что ему некогда заниматься такими досадными мелочами, как управление городом. Нет, я не претендую на святость, на моей совести столько крови, что никаким самопожертвованием её никогда ни за что не отмыть. Но я хочу быть уверен, что все эти жертвы имели хоть какой-нибудь смысл! Что Оплот просуществует хотя бы, пусть даже не тысячу, но несколько сотен лет. Что меня будут помнить не только как очередного предателя, но и как второго спасителя! Иначе всё может катиться в...

     Это было непохоже на прежде всегда столь самодовольного Велера. Но Скалозуб понимал, тот чувствует важность исторического момента. На кон было поставлено решительно всё! В таком положении, даже самый конченый негодяй хочет прослыть в памяти поколений героем. Легендой. Спасителем. Вместе с Пастырем, они низко склонили головы, выражая покорность последней воле правителя.

     - Кирчим, боюсь, ты тоже не выйдешь из этой комнаты живым. Захват отродья в плен прошёл без твоего участия, но отсрочка твоей гибели лишила нас запаса времени, необходимого на тщательные приготовления. Тварь скованна недостаточно, небытие в твоей груди должно будет любой ценой сдерживать её в процессе главного ритуала. Мы не сможем покинуть помещение, покуда всё не закончится, а временное и пространственное искажение будет столь сильным, что ничто живое здесь не выживет. Да, теоретически ты можешь отказаться от участия в акте спасения мира, но тогда шанс на удачный исход ритуала уменьшается где-то... раз в десять. То есть переходит из разряда маловероятного в практически невозможный. И даже при самом невероятном исходе, когда я справлюсь один, ты станешь главной угрозой Оплоту, ибо бездна внутри тебя будет жаждать отринуть всё возможное бытие. В лучшем случае твою гномскую оболочку убьют твои же друзья во имя спасения города. В худшем... сегодняшние усилия не будут иметь смысл. Я знаю, ты гном чести. Поэтому попрощайся с лидерами Квартала, ставшими твоими друзьями и товарищами за последние несколько месяцев. Обо мне вряд ли кто-то обронит слезу, но негоже уходить из жизни, не попрощавшись, хорошему гному. Обними тех, кто стал твоей новой семьёй - поверь, это действительно огромное счастье.

     Ни один мускул на лице бывшего капитана не дрогнул. Умирать так умирать, долг превыше таких мелочей. А вот совету о прощании с близкими Кирчим внял с совершенно несвойственной суровому мужу эмоциональностью. Одинокий правитель был прав, иметь настоящих друзей - счастье, которое есть отнюдь не у каждого. Отказываться от него из-за 'мужественности' было бы преступлением.

     - Скалозуб, если дело выгорит, тебе достанется тяжёлая ноша. Зажиточное сословие фактически уничтожено, слуги, десятилетиями обслуживавшие знать останутся не при делах. Не жди, что благодарные нищеброды сами станут заниматься полезными делами. Если их не обеспечить работой, они превратятся в главную проблему для города. Безделье порождает безответственность, а безответственность - мать всех преступлений. Необходимо возрождать ремёсла, искусство, давать гномам образование, чтобы каждый мог найти себе занятие и принести пользу обществу. Не ограничивайтесь одними садами, удовлетворить потребность в пропитании - первая, но недостаточная для стабильности вещь. Не увлекайтесь наказанием прежних гонителей, их место быстро займут новые сволочи, к тому же ещё и безграмотные. Лучше используйте управленческие навыки глав Домов и чиновников, просто с пристрастием их контролируйте. Я говорю во множественном числе, ибо считаю неверным сложившийся порядок вещей, когда вся власть принадлежит королю. Постарайся как можно шире распределить обязанности и ответственность. Поверь, даже самый распрекрасный и мудрый правитель не может охватить всё. И любого из нас необходимо периодически сдерживать, направлять в нужное русло. Я знаю, ты думаешь, что это и так очевидно, что ты не такой, как прежние правители-самодуры, что ты-то всё сделаешь правильно и так далее. Но так вначале думают все, а потом власть незаметно берёт своё, и ты превращаешься в очередного предателя. Не сумеешь ограничить себя в самом начале - потом найдётся тысяча и одно оправдание, чтобы удерживать власть в своих руках, от силы доверять паре лиц. В эту ловушку угодил даже я, а это о чём-то да говорит...

     Это действительно говорило о том, что Велер отнюдь не самодовольный глупец, раз сумел прийти за время своего недолгого правления к таким выводам. Предателю на понимание этого не хватило даже нескольких веков власти. Осознание близкого и неминуемого конца часто открывает глаза лучше наставлений самых великих пророков.

     - И последнее. Пастырь, мне нужно навершие твоего посоха. Я знаю, этот камень дорог тебе. Знаю - это дар, переданный тебе от твоего учителя, а тому отданный самим Мерхилеком. Это действительно могучий артефакт, который мог использовать даже гном, не владеющий магией. Одно из немногих оставшихся произведений искусства прежнего мира. Он может помочь в нашем деле. А важнее этого нет сейчас ничего.

     * * *

     Шар, черней самой тьмы, повис в воздухе в центре зала. Под ним расходились многочисленные концентрические круги из рунической вязи. Некоторые окружности залезали на стены, но в целом те, как и потолок, оставались не затронуты рунами. Он оказался прав: времени было в обрез, отродье уже начало вырываться.

     Пока ещё очень маленькие, тёмные отростки, словно шипы, появлялись и исчезали на поверхности шара. Тьма бурлила, пульсировала. Рунические круги прямо под шаром начали излучать слабый зеленоватый свет.

     Велер дорисовал последние символы:

     - Что ж, капитан, наш последний бой начинается.

     Кирчим спокойно кивнул. Слёзы прощания с близкими были выплаканы, теперь воин выглядел точь-в-точь как изображение героя из древних сказаний. Ни малейшей нервозности, ни капли переживаний и страха. В отличие от Рвазара, он не мог по собственному желанию вызвать из своей груди бездну. Совершенно не умел управляться с отростками. Но Велер был уверен: в критический момент небытие в груди капитана проявит себя, вступит в противостояние с истинной пустотой. Отрицание отрицания... В этом был вызов, в том было предназначение странного симбиоза гнома и бездны.

     Шипы всё больше походили на щупальца. Диаметр шара с каждой пульсацией увеличивался.

     Велер глубоко вдохнул воздух. Такой прекрасный воздух. Воздух, дарующий жизнь.

     - А, к чёрту, перед смертью всё равно не надышишься. Будь что будет! Погнали.

     Встав напротив Кирчима, примерно посередине между шаром и запечатанной дверью в зал, правитель гномов активировал магию.

     По концентрическим кругам пробежала рябь. Сначала от колдуна в центр, к шару, затем от центра назад, к стенам. Руны вспыхнули ярким светом. Пол задрожал, вверх поднялось зеленоватое марево.

     Закрыв глаза, Велер шептал древнее заклинание, вводя себя в глубокий транс. Руки были подняты и разведены в стороны, тело легонько раскачивалось. Душа вырывалась из сковывавшей её тюрьмы плоти, устремлялась в полёт.

     Раздалось шипение, теперь уже десятки щупалец вились в воздухе, заполняя собой пространство в метре от шара. В центре темноты появились две маленькие ярко-красные точки.

     Кирчим почувствовал искажение восприятия времени. Колыхание щупалец перед ним то замедлялось, то, наоборот, ускорялось. То же самое происходило с пульсацией шара, и наконец он понял, что его собственное дыхание подчиняется тому же странному ритму. Начиналась раскрутка той самой временной петли, которая удерживала Оплот от исчезновения вместе с остальной Вселенной. Теперь нужно было удерживать тварь до последнего, покуда не закончится ритуал.

     Внутри его груди начало пробуждаться чудовище.

     Ему казалось, что зал кружится. Сквозь закрытые глаза Велер видел гигантскую спираль из чистого света, затягивавшую его в самый центр. В точку, из которой возникла Вселенная, и в которую всё сущее должно вернуться опять. Велер не сопротивлялся влечению. Напротив, разведя руки в стороны, он словно желал обнять основу основ.

     Ощущение пространства менялось. Велер чувствовал себя то гигантом, чьи руки охватывают Вселенную, то песчинкой меньше самой маленькой точки. Он ждал, когда спираль утянет его в центр. Только из этой позиции он сможет оттолкнуться от дна. Лишь там можно дать миру новый толчок, начать всё сначала.

     Длина щупалец достигла нескольких метров. Плотные тёмные волокна хлестали воздух, пытались загасить свечение рун на полу. Шар разросся от первоначальной ладони в диаметре до размера туловища взрослого гнома. Две красные точки обрели форму пылающих глаз. Бездна смотрела на Кирчима. Притягивала и отвращала его. Как притягивают и отвращают нас в жизни разные мерзости.

     Пол под шаром шипел и дымился. Отродье пыталось расплавить магический круг.

     Кирчим закрыл глаза, поднял голову вверх. Из груди вырвалась тьма. Отростки схлестнулись с враждебными щупальцами.

     Затягивающая его спираль стала дёргаться. Равномерное движение к центру сменилось рывками. Отродье препятствовало осуществлению планов, ломало сложный ритуал, разрушало внутренний рунический круг. Пришёл черёд симбиоза гнома и бездны: спасти мир предстояло почти тем же оружием, что должно было его давно уничтожить.

     Перед внутренним взором Велера предстала эпическая битва небытия и ничто. Отрицание бытия не хотело превращаться в ничто, а ничто, в свою очередь, хотело поглотить всё. Бытие, небытие - для изначальной пустоты всё едино. Есть лишь то, чего нет и не было никогда. Абсолютное отрицание.

     Он почти достиг центра спирали.

     Кирчим снова терпел поражение. Каждый его отросток обвило несколько щупалец, отродье тянуло за них, пытаясь вырвать из его груди бездну. Невыносимая боль раздираемого на части естества заставляла слёзы ручьём литься из зажмуренных глаз. Но Кирчим не кричал. Не боялся потерять свою сущность. Он лишь изо всех сил сопротивлялся неизбежному, растягивая и без того невероятно замедлившееся время.

     Вдох затянулся в его сознании на столетия. Кирчим знал, что это последний вздох в его жизни.

     Движение спирали остановилось. До центра оставалось совсем чуть-чуть, буквально один миллиметр! Лишённое связи с физической оболочкой сознание хотело вопить, готово было расплакаться - отродье взяло над небытием верх. Немножко, ну ещё хотя бы немножечко и он сможет завершить ритуал! Кирчим, ну пожалуйста!

     Сжавшаяся в мгновение вечность закончилась. Из груди Кирчима вырвали бездну. Разорванная на части душа погибала. Тело безвольно опустилось на колени. Оболочка без духа, мясо без проблеска разума. От естества гнома ничего не осталось.

     Велер застыл у самого истока спирали. Почувствовал, что пространство тянет его сущность назад. Последний шанс был потерян, всё кончено!

     Его дух дёргался, отчаянно цеплялся бесплотными пальцами за свет, из которого состояла спираль. Тщетно. Рунический круг разрушался, а вместе с ним он лишался силы пустоты, которая делала возможной невероятный космический ритуал. Душу тянуло обратно в бренное тело. Исток удалялся.

     Велер молился, умолял помочь Праотца, в которого не верил никогда в своей жизни. Такой неправильной, грешной жизни. Столько крови, на его совести столько жертв! Разве может Бог услышать молитву такого отродья, как он? Ведь Он не вмешивается, даже когда несправедливо страдают самые великие праведники. Позволяет веками править жестоким предателям-королям. Безучастно смотрит на преступления...

     Велер молился. Больше он всё равно ничего не мог сделать.

     Праотец...

     Всеобъемлющий...

     На всё Твоя воля.

     Грудь, его настоящую физическую грудь, а не абстрактное естество, обожгло. Навершие посоха Пастыря, которое он спрятал за пазухой, плавилось. Сторонний наблюдатель мог бы увидеть, что всё тело короля покрылось яркими сине-фиолетовыми рунами, в которые превращался испарявшийся камень, последний дар Мерхилека. Его Второе пришествие.

     Невидящие глаза правителя гномов широко распахнулись. В них горело синее пламя.

     Спираль перед внутренним взором Велера по-прежнему тянула его сущность назад. Пусть вертится куда хочет! Бездушная чужая воля не имеет значения, когда есть сила духа! Ведь этот дух - частичка самого Праотца. Воистину всеобъемлющего, милосердного, всепрощающего. Непостижимого...

     Усилием мысли Велер протолкнул свою сущность вперёд. Достиг точки, из которой возникла Вселенная.

     * * *

     Подземный город задрожал. С потолка огромных пещер падали сталактиты. Испуганные гномы прятались по домам, но и там было небезопасно. Хлипкие крыши жилищ в Квартале осыпались. Стены имений в Пещере ремёсел шли трещинами. Светляки-сталагмиты, сначала в Королевском саду, а затем и во всём Оплоте, погасли.

     Город гномов погрузился во тьму. Страшную тьму, ибо никто не знал, забрезжит ли в мире свет когда-нибудь снова. Никто не знал, наступит ли завтра.

     Грёзы о лучике света... Лишь лишившись того, что считаешь само собой разумеющимся, начинаешь понимать, насколько хрупко всё сущее. Как быстро и легко можно потерять всякое будущее. Как страшно не иметь возможности ни на что повлиять, быть не в силах хоть что-то исправить.

     Первое за триста лет землетрясение продолжалось несколько часов кряду. Жители Оплота истово каялись, обещали Праотцу искупить все свои злодеяния, жить впредь только по совести. Всё что угодно, лишь бы конец света не наступил.

     Обычные обещания. Сколь просто они даются в беде, столь же быстро и забываются. На такое Создатель не реагирует. Такие молитвы не слышит.

     Но видит тех, кто действительно действует. Коряво, неумело, но отдаёт всего себя. Только такой подвиг и награждается.

     Подземная буря закончилась. Пыль осела. Воздух в Оплоте непривычно пах свежестью. В недрах светлокамней неохотно разгорался столь нужный каждому живому созданию свет.

     Самопожертвование двух гномов дало городу сотни, может быть, даже тысячу лет. И лишь в силах жителей вновь сократить этот срок.

     Эпилог

     На самом деле страшнее всего толпа, которая за чистую монету принимает ложь. Ничего не предлагает, ничего не понимает, лишь повинуется стадному инстинкту и пляшет под дудочку чужих мнений, красиво звучащих и удобоваримых. Они не задумываются ни на йоту о том, что могут в чём-то ошибаться, даже не догадываются, насколько бессмысленно и безвозвратно вредят другим людям. И за свои поступки они не собираются отвечать. Страшнее всего - такие вот люди.

     Харуки Мураками

     На главной площади Квартала собрались жители всего города. Огромное, по подземным меркам, пространство не могло вместить всех желающих: кто-то остался стоять на прилегающих к площади улицах, другие залезали на крыши близлежащих домов. Дети сидели на плечах родителей, старики и женщины робко подпирали задние ряды, прося пересказать им, что происходит. Хорошо одетые откормленные гномы стояли плечом к плечу с худыми грязными оборванцами.

     Прежние условные барьеры были практически стёрты. Любой житель трущоб мог явиться во дворец, а каждый чиновник считал за честь получить возможность решить проблему бедного сословия прямо на месте, в Квартале. Конечно, горстка хорошо осведомлённых гномов знала, что дело здесь вовсе не в проснувшейся совести бюрократов, а в весьма весомом вознаграждении, которое полагалось не чуравшимся замарать руки чиновникам. Но видимость единения создавалась, и пропасть между простым народом и власть имущими, пусть крайне медленно, сокращалась.

     Весьма способствовало преодолению отчуждения формирование нового сословия, так называемых законнотружеников. Так, поначалу в шутку, а потом и всерьёз, стали звать новых жителей Пещеры ремёсел, пытавшихся в меру своих сил и способностей восстановить то самое ремесло. Сказать по правде, создание новых изделий получалось пока что не очень. Но гномы очень старались, а после разрушительного землетрясения потребность в самого разного рода товарах вынуждала гномов мириться с низким качеством и покупать необходимые в хозяйстве и быту вещи. Через некоторое время выбрасывать, материться, иногда даже бить криворуким мастерам лица, но покупать изделия снова.

     Была отремонтирована и открыта на общих основаниях школа. Неважно чей сын или дочь - чиновника или последнего голодранца - детей обучали чтению и письму. Власть имущие, естественно, возмущались, их отпрыски имели огромное преимущество в начальном уровне знаний, но вот способности многих из них... Постепенно и здесь начиналось выравнивание. Не уравниловка, а почти равные возможности проявить свой талант. К тому же дети первыми отринули классовые предрассудки, проводя друг с другом время за штудированием немногих сохранившихся книг и играми в перерывах. Со временем планировалось начать обучать детей не только грамоте, но и основам ремёсел. Но для этого, опять-таки, сначала нужно было выпрямить руки новоявленным мастерам. Не всё сразу.

     В изрядно опустевшем Квартале в дворах разбивали всё новые садики. Какое-никакое подспорье и урожай. Уход за Королевским садом взяли на себя Бойл и, неожиданно, Глирик. После разорения Центрального сада в Квартале тот чувствовал такую вину, что просто стоять и чего-то там сторожить уже не мог. А вот наблюдать за работой садовников и раздавать указания... Насколько хватит терпения тех самых садовников, пока они не набьют ему морду, делали ставки все чиновники во дворце.

     Выжившие наймиты, в том числе и служившие прежде законнорожденным, были преобразованы в городских стражей порядка. Руководил ими, конечно же, Хог. Не без помощи дважды раненного в голову Торка. Для такой несложной работы, как избиение провинившихся, особых умственных способностей, к счастью, не требовалось. К тому же для Торка не существовало различий между бедняком и важным чиновником, если требовалось, он прикладывал руки к обоим виновникам одинаково жёстко. Всё остальное, в общем-то, ложилось на могучие плечи Хога.

     Пастырь с головой погрузился в изучение записей Велера, затем Маронона. Иногда пробовал что-то наколдовать, но быстро пришёл к выводу, что не имеет и сотой части таланта предыдущих хранителей тайны. Гномы с такими выдающимися способностями рождаются раз в сотню, если не в тысячу лет. Как жаль, что подобная одарённость редко соседствует с простыми нравственными ценностями. Великий талант целиком подчиняет себе помыслы гнома, тот становится чистым сосудом поистине космических сил. Которым нет ни малейшего дела до чаяний и страданий простых смертных. Но которые делают возможным действительно всё... Проклятие и спасение. Предательство и высшая честь.

     Рассуждения рассуждениями, но хоть её энергия была почти полностью вычерпана, само отродье никуда не делось, необходимо было своевременно обновлять защитные чары. Поэтому Пастырь продолжал усердно вникать в тайное знание и искать учеников из числа умеющих держать язык за зубами. А также обладающих хотя бы зачатками моральных качеств, чтобы не использовать новоприобретённую силу в корыстных целях.

     Бригитта, несмотря на начавший округляться животик, активно хозяйничала во дворце. Похоже, она была одной из немногих, кто понимал важность не только реформ, но и парадного вида власти. Быть на одной волне с народом прекрасно, но, чтобы влиять ещё и на элиту, начальство должно внушать почтение, а не презрение или жалость. Пусть без излишнего украшательства, но чистота и элегантность должны стать основой как стиля одежды, так и интерьеров, в которых обитает правительство. Прозвище Кусачей цареубийцы быстро сменилось на почтительное Распорядительница.

     Безбородый пророк предпочёл не превращаться в Безбородого короля, а распределить полномочия между дюжиной самых уважаемых в той или иной области гномов. Отбирать таковых пришлось долго и тщательно. И даже при этом двоих пришлось почти сразу же заменить. 'Одна голова хорошо, а с мозгами - лучше!' -- гласила гномская поговорка. Надежд, что среди двенадцати главных общественных деятелей наберётся ума хотя бы на одну здравую голову, было немного, но от явных глупостей, свойственных вознёсшимся власть имущим, такая система пока что оберегала.

     Сам пророк, как и полагалось исходя из прозвища, взял на себя роль духовного лидера и судьи. Ощущение справедливости - краеугольный камень для поддержания стабильности в обществе, а потому роль верховного судьи давала наилучшую возможность управлять не напрямую и всем сразу, но опосредованно влиять на политику, быстро пресекая нежелательные тенденции среди всех слоёв населения.

     Именно на такой показательный суд собрался сегодня на площади в Квартале весь город.

     Скалозуб нежно поглаживал легендарные колодки, в которых по воле злого рока отбывал наказание целых два раза. Два таких разных, но одинаково трагичных для него заключения.

     Хиггинс, Фомлин, Кларк - гномы, что так помогали ему и кого более нет среди живых. Вспоминались они, а не его собственные страдания. Да, боль забывалась, но неоплатный долг перед товарищами тревожил сердце Безбородого пророка и по сей день. Он лелеял это чувство, надеялся, что оно поможет ему вести себя достойно, даже когда желание расслабиться или давить силой станут брать в его душе верх. Испытание властью невозможно пройти, если сочувствие станет лишь пустым словом и призывом к другим. Без сопереживания к простым смертным любой правитель быстро превратится в тирана, станет очередным предателем, воплощением зла. Однако испытывать сострадание к абстрактному обществу всегда тяжелее, чем к конкретным его представителям. А конкретные представители имеют склонность со временем начать злоупотреблять этим чувством, дискредитируя тем самым нравственные ценности... Память о трёх погибших гномах-героях вызывала у Скалозуба чувство глубокого сопереживания и не имела таких побочных эффектов. Чудовищная цена давала прекрасные плоды. Но как бы Скалозубу хотелось не платить за честь кровью ближних...

     Похожим символом для законнотружеников стал пожертвовавший собой ради слуг Адрид. Среди чиновников во дворце примером стал Импер. Воины славили Кирчима. Посвящённые в тайну воздавали должное Велеру и Рвазару.

     Самопожертвование во имя спасения других - не существует подвига выше этого. Как не существует большей мерзости, чем разжигание ненависти.

     Солкис.

     Всё представление было затеяно сегодня из-за него. С одной-единственной целью - надолго отбить у всех желание сеять вражду. Неважно по приказу или иному мотиву. Каждый должен был понять: такому преступлению оправдания нет.

     Глав Домов вытащили из Школы гномских искусств и ремёсел несколько месяцев назад, когда стало понятно, что они скорее помрут с голоду, чем рискнут предстать перед народным судом добровольно. Как оказалось, от голода умирать те вовсе не собирались, но и вооружённое сопротивление оказать не могли. Скалозубу пришлось приложить немало усилий, чтобы правосудие не свершилось прямо на месте - к прежним хозяевам Пещеры, и особенно к Солкису, у народа накопилось целая прорва претензий.

     Долгие допросы в темницах дворца восстановили полную картину трагичных событий, приведших к восстанию слуг, а часть глав Домов всё же пошла под топор. Но большинство успешно переложило всю вину на горстку наиболее кровожадных деятелей и отделалось лишением имущества и своего положения. К тому времени Скалозуб, как и многие умеющие хотя бы немного шевелить мозгами гномы, поняли, что бравые лозунги участников восстания вовсе не свидетельствуют о способности оных управляться огромным хозяйством, свалившимся на них как сталактит на голову. Теперь уже бывшим, главам Домов охотно поручали вести бухгалтерию, складской учёт и выполнять иные необходимые для деловой деятельности функции. Чем те не преминули воспользоваться, чтобы не пахать в поте лица ради клубня грибокартошины, а заодно, благодаря знанию хитрых схем, постепенно начать восстанавливать своё состояние. Какие реформы ни проводи, а жадность всегда останется жадностью - бичом и главной движущей силой всех власть имущих.

     Что касается Солкиса, с ним подолгу беседовал лично сам Скалозуб. То, что гном сумел сотворить с умами и сердцами весьма образованных законнорожденных, внушало серьёзные опасения. Влияние наглой лжи общество явно недооценивало, за что пришлось заплатить кровью и разрушениями. Каждый был твёрдо уверен, что манипуляциям подвержены все остальные, но только не он. Никто не осознавал, что решения, к которым он пришёл якобы сам, были следствием умелого подталкивания в нужную манипулятору сторону. Почти все стремились присоединиться к, пусть даже мнимому, большинству, боясь выглядеть белыми воронами. И лишь один гном продолжал активно бороться за правду, несмотря ни на что. Только один не молчал и не оправдывал преступления.

     Как обычно, никто не сделал выводов из случившегося. Воспоминания бывших законнорожденных самым чудесным образом менялись, оправдывая их и выставляя в выгодном свете. Да, нас обманули. Так сложились обстоятельства. Бла-бла-бла. Больше такого точно не повторится, хотя почему именно не повторится - хрен его знает. Обвести вокруг пальца можно всех остальных, но только не нас...

     Натура гномов требовала серьёзного изучения, но такими вещами должны заниматься философы, а не занятая повседневными хлопотами власть. Правителям стоит всего лишь время от времени прислушиваться к отрешённым мужам, а не строить из себя всезнающих и всемогущих богов. Но это тоже, увы, рассуждения, которые все вроде бы понимают, но воплощать на практике не спешат.

     По команде Скалозуба на эшафот вытолкнули Солкиса. Чтобы ни он, ни кто-то в толпе не удумал учудить глупостей, позади обвиняемого высилась огромная туша Норина. Гном-переросток довольно успешно освоил роль пугала и набычившись обводил взглядом толпу. Могучие руки держали сжавшегося Солкиса за плечи, создавая впечатление, что вот-вот сомнут его как игрушку. Зная силу и нрав Норина, вряд ли можно было позавидовать пленнику.

     Безбородый пророк поднял руку, призывая площадь к молчанию:

     - Граждане Оплота! Мои братья и сёстры. Мои дети духовные. Я собрал вас всех здесь сегодня, чтобы вы стали свидетелями высшего правосудия! Я говорю высшего, потому что чрез мои уста приговор будет объявлять Праотец. Я называю его высшим, считаю его высшим, верю, что оно высшее, ибо вникал во все детали страшного преступления, познал душу этого грешника от и до! Не будет обжалования, не будет милосердия к гному, сеявшему ненависть! Но будет лишь справедливое наказание. И да будет всем и каждому, присутствующему здесь сегодня, оно наказом, ибо цель Праотца не жестокая кара, но урок обществу.

     Вы спросите, чему может научить нас пример этого негодяя? Он сеял вражду, используя обман, провокацию и запугивание. В итоге он получил по заслугам, как получает в конце концов любой творящий злодеяния гном. И вы будете правы, но есть одно важное но. Врал он, но кровь лили те, кто в эту ложь верил! Участвовали в кровопролитии и те, кто не верил, однако молчал, раз за разом идя на уступки, на сговор с совестью. Те, кто позволил втянуть себя в круговорот ничем не обоснованной ненависти.

     Этот злодей - самый опасный! Ибо вредит не телесно, но повреждает сердца и души тех, кто слышит коварные речи. Подталкивает других к преступлениям. Отрава... яд, который не выжечь калёным железом! Если не распознать беду вовремя.

     Вникайте, ибо даю вам заповедь от самого Праотца, чтобы противостоять обману сих разжигателей ненависти: только Бог знает правду! Нет никакого 'на самом деле', есть лишь чьё-либо мнение. Мнение смертного, которому можно в лучшем случае доверять, но не верить. Верьте лишь в Праотца, а всё остальное тщательно проверяйте!

     Спроси трёх разных гномов, независимо друг от друга, и лишь тогда принимай решение о чём-то действительно важном. А если всё равно сомневаешься, спроси ещё у троих! Думай, проверяй, сомневайся. Это не постыдная трусость и нерешительность. То есть великая мудрость!

     Пролив единожды кровь, остановиться с каждой каплей становится всё труднее. Не загоняй себя в угол, ищи возможность договориться, найти компромисс. Даже победа в войне - это поражение в дипломатии. Кратковременный триумф, за который придётся расплачиваться вынашиваемой побеждёнными ненавистью. Нож в спину если не вам, то вашим детям - вот цена победы, достигнутой кровью! Хотите такое будущее себе и потомкам?! Тогда показывайте не силу, но умение сотрудничать. Стройте совместное будущее, ибо тесные связи - лучшая защита от нападения!

     Граждане Квартала, не думайте, что вы лучше законнорожденных и не попадётесь в ту же ловушку, что и они. Ха, вспомните, ещё совсем недавно вы шли за Дорки, которого называли Вождём! Смотрели, как четвертуют на этой самой площади Фомлина, который сделал для вас больше, чем все власть имущие, вместе взятые! Нет, мы все подвержены влиянию нечистоплотных ораторов, прикрывающих свои корыстные мотивы тем, что действуют ради нашего блага. Слушайте страстные речи, призывающие к решительным действиям, особенно настороженно!

     Так много лжи, столько обмана... Но под масками такие же обычные гномы, как вы или я! В этом вся сложность, ибо распознать отродье по внешнему виду практически невозможно.

     Сегодня мы срываем маску с гнома, что звался некогда Солкисом. Запомните это имя, пусть станет оно нарицательным, означающим отраву для ушей и сердец! Станет синонимом публичной лжи. Будет запятнано позором вовек.

     Скалозуб сделал стоящей позади него свите условленный жест. Вперёд вышел худой поддёргивающийся гном. Его лицо выглядело опухшим, как после долгого запоя, однако замученный вид вызывал скорее сострадание, чем презрение. Не обращая ни малейшего внимания на толпу, он с вызовом смотрел в глаза Солкису. Тот съёжился ещё пуще прежнего, уставился себе под ноги.

     - Я знаю, с этим мерзавцем, чьё имя противно произносить, желают разделаться многие. Он причинил вред изрядному количеству населения. Но есть гном, который пострадал больше всех. Его зовут Топотун. Немногие знают этого гнома, но каждый слышал имя его прекрасной супруги... Её звали Ханна. Ни в чём не повинная женщина и её не рождённый, невинный ребёнок. Разве может кто-то оспорить право Топотуна на месть? И я тоже так думаю. Норин, клади эту мерзость в колодки. Пора начинать.

     Толпа разошлась лишь к позднему вечеру. Заплёванный, изуродованный до неузнаваемости труп повис в колодках безвольным мешком из переломанных костей и разорванной плоти.

     Подросток, служивший Безбородому пророку посыльным, забыл о сообщении, с которым пришёл из дворца. Григги внимательно рассматривал останки того, кто столь недолго, но трагично повелевал умами законнорожденных. Наконец, обвернувшись к Скалозубу, он вымолвил:

     - Теперь я точно знаю, что отродья существуют. Отродье - это погрязшая в грехе и самооправдании личность.

     КОНЕЦ ДИЛОГИИ

     Благодарности

     Я хотел бы выразить свою глубокую признательность тем, кто поддерживал меня при публикации первой книги. Когда только встаёшь на путь авторства и не нужен никому от слова совсем, любое доброе слово имеет значительный вес. Постепенно ты понимаешь, как привлечь внимание публики, даже начинаешь привыкать к критике, особенно когда видишь диаметрально противоположные мнения на те или иные аспекты своего творчества. Но если в самом начале не будет поддержки, то запросто можно опустить руки и решить, что писательство не твоё. А этого делать раньше времени точно не стоит.

     Сколько раз в жизни вы сами бросали разные начинания только из-за того, что не смогли получить быстрый положительный результат? Мотивация на начальном этапе - вещь крайне хрупкая. И часто даже небольшая поддержка способна склонить чашу весов.

     Не буду перечислять имена, но знайте, вторая книга стала возможной во многом именно благодаря вашему вниманию и доброму слову.

 

     За исправление опечаток благодарю своего брата Руслана. За милого, добродушного гнома (здесь ирония) на обложке спасибо (а вот здесь от чистого сердца) Максиму Костину.

     Глоссарий

     Бегство - Паническое отступление гномов после Рокового дня в подземный город Оплот. Из-за отсутствия какого-либо предупреждения и предварительной подготовки, практически всё наследие расы во время исхода было утеряно.

     Безбородый пророк (Скалозуб) - Наследник ныне уничтоженного Дома Среброделов. Будучи крайне циничен и расчётлив, сколотил целое состояние на торговле некачественных продуктов питания голодающей черни. За что был отдан этой самой черни на растерзание после объявления Дома Среброделов изменниками. Однако выжил, стал учеником пророка, а после долгих злоключений возглавил бунт бедняков. Непосредственный участник многих эпохальных событий, в том числе убийства Короля-Предателя. После восстания был в добровольно-принудительном порядке назначен руководителем Квартала. Постоянно бреется, не давая отрасти бороде!

     Велер (Освободитель) - В прошлом, главный кладовщик Оплота, а после свержения Предателя - новый король гномов. Один из двух ключевых организаторов мятежа, узурпировавший власть сразу после убийства прежнего повелителя гномов.

     Врата - Большие ворота, преграждающие единственный вход в гномий город. Считается, что были наглухо запечатаны после Бегства.

     Второе пришествие Мерхилека - Пророчество, согласно которому казнённый пророк вновь явится под землю в 'последние дни старого мира'.

     Грибная водка - Один из любимейших спиртных напитков у гномов. Пользуется популярностью как среди законнорожденных, так и у черни. Сильно отличается по ингредиентам, используемым в приготовлении, вкусом и крепостью напитка.

     Грибокартошка - Основная сельскохозяйственная культура подземного города. Плотная и упругая на ощупь, после варки заметно размягчается.

     Дома - Самые влиятельные семейства гномов Оплота. До Рокового дня похожие семейные структуры назывались кланами, но если кланы вели своё происхождение от легендарных предков, то Дома - от тех, кто успел больше всех хапнуть в период становления новой иерархии в обществе. После свержения Короля-Предателя многие активные участники мятежа заняли важные должности во дворце.

     Дорки (Вождь) - Руководил бандой, гордо именовавшей себя Сопротивлением, но по факту терроризировавшей Квартал черни. При поддержке так называемого Покровителя сплотил вокруг себя бедняков, захватил туннели между Кварталом и Пещерой ремёсел, совершил дерзкую вылазку, ограбив по наводке Дома. Некоторое время держал оборону Квартала от стражей, но затем, в ходе непродуманной попытки прорвать блокаду, погиб от удара в спину разочаровавшегося в нём товарища. Как выяснилось позже, Покровитель использовал чернь для отвлечения внимания стражей, чтобы в самый неподходящий момент начать мятеж законнорожденных.

     Жизнетворцы - Один из самых богатых Домов, занимавшийся преимущественно подземным фермерством. Все члены Дома в один день были схвачены и казнены по обвинению в заговоре согласно приказу Короля-Предателя.

     Законнорожденные - Дети, рождённые в браках между членами Домов. Фактически, знать и высшая каста Оплота.

     Квартал черни (Квартал) - Одна из трёх пещер, составляющих Оплот. Средняя по размеру. Пристанище беднейшего сословия гномов, по большей части побирающегося крохами, которые передают тем родственники, служащие в Домах законнорожденных.

     Королевская пещера - Самая большая из трёх пещер, составляющих Оплот. Именно здесь находится дворец, где правит теперь уже новый король. Большая часть пещеры отведена под сад, долгое время являвшийся единственной житницей всего города. Здесь же находятся казармы стражей.

     Король-Предатель (Маронон-Спаситель) - Король гномов, предавший Союз свободных рас в Роковой день ради спасения гномов. Был убит во время восстания черни и законнорожденных одной из наложниц.

     Кременькан (Покровитель) - Главный организатор восстания, приведшего к убийству Короля-Предателя. Был одержим идеей исследовать мир за пределами Оплота, изучал считавшееся утерянным знание рун. Убит Безбородым пророком и его сторонниками, несмотря на защищавший его 'непреодолимый' рунический круг.

     Кротосвинки - Маленькие животные, выведенные гномами в старые времена на откорм. Их мясо очень жирное и питательное. В настоящее время является крайне дорогим деликатесом.

     Мерхилек Стальной - Автор воспоминаний 'О былой славе', повествующих о Бегстве и первых годах жизни в Оплоте. Считается основателем и главным пророком религии о Праотце. Его труды 'Всеобъемлющий', 'О проявленной и непроявленной сущности' при Марононе были запрещены, однако описанные в них религиозные нормы играют огромную роль в жизни общества, особенно бедняков, по сей день. Был казнён Королём-Предателем при весьма странных обстоятельствах.

     Наймиты - Охраняющие власть за деньги вооружённые гномы, пришедшие на смену стражам. Не обладают ни дисциплиной, ни честью, зато с удовольствием жестоко накажут любого по первому требованию своего нанимателя. Да и без требований проявляют грубую силу охотно и часто.

     Нижние и Верхние ворота - Два узких прохода между Кварталом черни и Пещерой ремёсел.

     Оплот - Единственный уцелевший очаг жизни и цивилизации. Находится глубоко в недрах гор. По легенде, был наглухо запечатан три столетия назад.

     Отродья - Загадочные создания, призванные Проявленным. Обычно описываются в виде полупризрачных теней с множеством тёмных щупалец и ярко горящими глазами. Из-за запредельной скорости этих существ и крайне малого количества переживших с ними встречу, достоверных сведений об отродьях практически нет.

     Пастырь (Дедушка) - Проповедник в Квартале черни. Учит бедняков жить согласно учению Мерхилека. Порой, весьма специфическим образом... Шутки во время проповеди? То, что нужно народу!

     Печати - Магические артефакты, в которые представители разумных рас вложили огромное количество силы с тем, чтобы высвободить её в решающий момент битвы с Проявленным. Были отданы на хранение повелителю гномов, поскольку подземные чертоги долгое время были единственным безопасным местом, куда не проникли отродья.

     Пещера ремёсел (Пещера) - Самая маленькая из трёх пещер, составляющих Оплот. Место дислокации всех Домов.

     Праотец (Всеобъемлющий) - Единое Божество в религиозном представлении гномов. Незримо присутствует во всём, является создателем Вселенной и всего сущего.

     Проявленный - Необъяснимая сущность, уничтожающая всё живое. С точки зрения Мерхилека, также является частью, или даже ипостасью, всеобъемлющего Праотца, 'проявленной' Тем с целью завершения очередного цикла Вселенной.

     Роковой день - День поражения последних сил Союза свободных рас. Некоторые предпочитают использовать термин 'конец света', ибо с того дня ни один гном не поднимался на поверхность планеты.

     Рунописцы - Гномы, владевшие магией рун. Долгое время считалось, что тайные знания были утеряны во время Бегства, однако во время мятежа выяснилось, что как минимум два гнома в Оплоте использовали древнюю магию. Впрочем, будучи ключевыми участниками трагичных событий, оба погибли.

     Светлокамни - Слабо светящиеся кристаллы, повсеместно используемые для освещения в Оплоте.

     Слепокуры - Изначально самые обычные курицы, утратившие со временем зрение из-за жизни под землёй в течение многих поколений подряд.

     Собакоморды - Небольшие, но плотно сбитые собаки. Будучи слепыми от рождения, отличаются превосходным обонянием и слухом. Морды сильно вытянуты, чтобы залезать в норы или, при необходимости, оттяпнуть чью-либо конечность. В настоящее время в городе осталось от силы полторы-две дюжины подобных животных.

     Союз свободных рас - Невероятный союз людей, эльфов, орков и гномов, сплотившихся перед угрозой отродий Проявленного.

     Среброделы - Один из самых богатых и влиятельных Домов законнорожденных. По заведомо ложному доносу все члены Дома были схвачены, а когда под пытками подтвердили выдвинутые против них обвинения, то убиты. Единственный выживший наследник отказался от своего законного статуса в силу весьма веских причин, таким образом, Дом Среброделов существовать перестал.

     Стражи - Профессиональные воины на службе Короля-Предателя. Многие были убиты во время свержения Предателя, а сдавшиеся в плен погибли в темницах дворца при загадочных и пугающих обстоятельствах. Новый правитель гномов восстанавливать воинскую касту не стал, ограничившись для охраны власти набором наёмников.

     Философия - Сложная, глубоко проработанная система знаний об окружающем мире и о роли в ней каждого гнома, существовавшая во времена расцвета расы гномов. Была забыта и утеряна во время Бегства и первых десятилетий выживания в Оплоте.

     Фомлин - По случайному стечению обстоятельств избежав ареста и казни Дома Жизнетворцев, со временем стал неформальным старостой черни. Активно боролся с радикально настроенной частью общества, предупреждая об опасности бунта. За что и был впоследствии жестоко публично убит.

     Школа гномских искусств и ремёсел - Единственная в Оплоте школа, в которой дети законнорожденных постигали гномские ремёсла. Была закрыта из-за низкой рождаемости.

     Яжрачмень - Злаки используемые для приготовления хлеба, перловки, пива и эля. Преимущественно для приготовления пива и эля...