И, всё ж в моём, довольно хрупком теле, 
Живёт огромный, люберцкий бугай.
Он эту дамочку выносит еле
И на её: - ' Пардон ', хрипит: - ' Валяй '.

Он ширину дверей плечами мерит,
Ни перед кем не стелет слов ковёр.
И, как не странно, в Бога крепко верит
И ни один гайтанчик на себе протёр.

Он напролом всегда, везде и всюду
И, сжавши кулаки, берёт своё.
Почти не веря в вероятность чуда,
Готов он что-то совершить за то.

Не любит тот бугай людей фальшивых,
Мотает лизоблюдов на кулак.
Не по его плечам костюм с отливом, 
Помочь готов он нищему за так.

Он точно знает, что не нужно тратить,
Чтоб не растратить нужное душе,
И одиночеством за хитрость платит,
Его устраивает то, вполне.

И, в общем то бугай - хороший парень
Но, лишь одно измучило его: 
Живёт он в теле очень хрупкой дамы,
Без права отселения в своё.