Аннотация: Даже великие не властны над своим прошлым.
Возвращение
В этот раз он вышел из портала в каком-то городе. Летняя духота приняла его в свои объятья и сомкнулась, отсекая от прохлады горных вершин, мира, из которого он сюда шагнул.
Грязноватая улица, зажатая коробками многоэтажек, замерла в ленивой полудреме. Корявые деревья, редкой цепочкой стоявшие вдоль тротуара, бессильно свесили ветки, покрытые темно-зелеными запыленными листьями. Где-то за домами надоедливо рычала машина, то затихая, то снова напрягаясь почти до звона.
Бирюзовый поморщился - этот звук был лишним в окружавшей знойной тишине. Он тихонько выругался сквозь зубы и мотор, взвыв последний раз, испуганно смолк.
- Вот так-то лучше. - Все также негромко проворчал колдун и, не торопясь, двинулся по пустынной улице. Жара загнала жителей городка под крыши обманчиво прохладных домов. Лениво осматриваясь, он пытался вспомнить, бывал ли когда-нибудь в этом мире. Обычно магическая память легко узнавала метки посещения. В этот раз она молчала. Магии в этом мире почти не было. Бирюзовый уловил лишь легкую ауру деревьев, уставших тянуться к солнцу из каньона улицы.
Что-то раздражало великого мага. Сначала он решил, что это машина. Но сейчас было тихо, однако, неприятное чувство не уходило. Пытаясь определить причину, колдун мысленно перебирал все произошедшее за эти несколько минут. В какой момент возникло это чувство? Он понял, что этот зуд, как неумолчный комариный писк, возник сразу, как только он оглядел улицу, шагнув из портала на выщербленный, потрескавшийся асфальт.
То, что он был жив до сих пор, произошло во многом из-за того, что он никогда не отмахивался от своих предчувствий.
Неужели, засада? Вся эта расслабляющая знойная обездвиженность и безлюдность, все это, чтобы усыпить бдительность и напасть? Однако, как он не напрягался, не мог уловить даже намека на присутствие кого-нибудь, кого стоило опасаться.
"Нет, так дело не пойдет, - решил он, направляясь к стоявшей под деревом деревянной скамье со стершейся от времени краской. - Надо успокоиться".
Присев, и блаженно вытянув ноги, маг осмотрел свой наряд. Одежда разительно отличалась от той, к которой он привык за последнее время. Блестящие сапоги со шпорами превратились в непонятные спортивные башмаки серого цвета с надписями на высоких запятниках. Вместо черной куртки из тонкой кожи и белоснежной шелковой сорочки, появилась сиреневая рубашка с коротким рукавом, непривычно оголившая руки. Запястье левой руки обхватил кожаный ремешок с круглым прибором.
Маг посмотрел на странную позолоченную безделушку и тревожное чувство узнавания завибрировало в нем. Часы! Это же часы! Сколько лет прошло, когда он в последний раз носил на руке часы! Его взгляд скользнул ниже - синие потертые брюки из грубой натуральной ткани - маг со вздохом откинулся на спинку скамейки. Вот, что беспокоило его! Это был он - тот самый мир! И, как он со страхом понял - тот самый город!
Это было то место, куда он хотел попасть больше всего на свете... Это было место, попасть куда он боялся больше всего на свете!
Если бы кто-то из тех, кто сражался с ним плечом к плечу, или из тех, кто сходился с ним в схватке глаза в глаза, увидел его - ни за что не поверил бы увиденному. Человек из железа, маг - с улыбкой встречавший любую опасность, воин - ни разу не показавший спину врагу - сидел на скамейке заштатного, убитого зноем, пропыленного городка, - бледный, с холодной испариной на лбу.
Много лет он запрещал себе вспоминать начало. То, что было до того, как он очнулся на скале оборванный, грязный и голодный. Тогда он впервые убил создание с той стороны, и это определило всю его дальнейшую жизнь.
Маг невидяще смотрел на противоположную сторону улицы. Там солнце плавило окна серых домов, а в его глазах оживала совсем другая картина.
. . . .
По-настоящему он влюбился в пятом классе. Не понимая, что в этот раз болезнь серьезна, он с пылкостью опытного любовника (до этого он уже три или четыре раза был влюблен и досконально знал все тонкости любовной атаки) начал осыпать предмет своей страсти знаками внимания.
Поздравительные открытки со всеми имеющимися в календаре праздниками, мягкие игрушки и даже цветы с пришкольных клумб стали регулярно появляться на парте конопатой Алисы. Веснушки и толстенная, до самой попки коса, сделали её неотразимой в его глазах. Когда он, провожая после школы, шел рядом с ней, ему неудержимо хотелось погладить эти тяжелые золотистые волосы.
Постепенно детская увлеченность переросла в юношескую любовь. Но болезнь оказалась незаразной. Болеть ему пришлось одному. Сначала, пока это было ново и интересно, Алиса поиграла в любовь, но через пару месяцев ей это наскучило. Он все также провожал её домой, с замиранием сердца заглядывая в смеющиеся глаза, когда она хохотала от его рассказов, однако, робкие прикосновения и пылкие клятвы в вечной любви были забыты навсегда.
Постепенно Алиса привыкла к его постоянному присутствию и дружеской помощи во всех случаях жизни. Он превратился в друга-подругу, которому можно выложить все секреты, в уверенности, что больше никто о них не узнает.
Андрея - так его звали в той, неправдоподобной жизни - тяготила эта роль. Но мысль о том, что если он перестанет быть палочкой-выручалочкой, то просто потеряет право находиться рядом с ней, ужасала его.
Все вокруг так привыкли видеть их вместе, что даже подшучивания иссякли. Переходя из класса в класс, они продолжали сидеть за одной партой. Просто для неё это стало привычкой, а для него быть рядом было жизненной необходимостью. Понятно, что долго так продолжаться не могло. Кто-то должен был занять пустующий уголок в её сердце.
Однажды Алиса, смущаясь, попросила Андрея не провожать её после школьной вечеринки.
- Ну, ты понимаешь...
- Я все понимаю, - деланно заулыбался он. - Неужели нашла кого-то?
- Ой, не знаю... боюсь загадывать.
Глаза её мечтательно заблестели, резанув его по живому.
Все было банально до оскомины. Как в плохом кино. С вечеринки Алису провожал красавчик-спортсмен из выпускного класса.
Андрей, спрятавшийся в палисаднике у её дома, смотрел и не верил своим глазам. Это была совсем другая Алиса! Она словно расцвела. Казалось, даже вокруг рыжих распущенных по плечам волос струилось золотистое свечение. Ухватившись за локоть кавалера, она, не останавливаясь, что-то щебетала, постоянно заглядывая ему в глаза.
Остановившись у её подъезда, всего в нескольких метрах от затаившего дыхание Андрея, они взялись за руки. Вдруг парень наклонился и решительно поцеловал её в губы. Андрей ожидал, что сейчас она оттолкнет наглеца, возможно даже залепит пощечину. Вместо этого она прильнула к партнеру и неумело ответила на поцелуй.
Мир покачнулся. До крови закусив губу, Андрей скорчился в тени старого разросшегося дерева. С полчаса они прощались. Для него эта пытка длилась бесконечно.
После долгих прощаний и обещаний, данных горячим, быстрым шепотом, она упорхнула в свой подъезд, а спортсмен еще постоял, чему-то засмеялся и радостным, пружинистым шагом двинулся вниз по улице.
Андрей разогнулся, посмотрел на загоревшееся окно на третьем этаже и побрел в ту же сторону. Мысли роем искр вспыхивали и гасли в его голове: самые страшные планы мести мгновенно сменялись унынием, и наоборот. Длительная прогулка немного успокоила его. Входя домой, он уже твердо знал - никто так просто не отнимет у него златовласку!
В ту ночь и родился этот грязный план. Мага передернуло; навсегда похороненные воспоминания всплывали из глубин памяти, и вонючей нефтяной пленкой растекались по поверхности.
Однажды Алиса попросила его сделать несколько снимков (о фотоаппарате Андрея, привезенном ему отцом из заграницы, в школе ходили легенды). Она хотела отправить фото на конкурс в какой-то журнал. Когда родители были на работе, они пришли к ней домой.
- Посиди на кухне, я сейчас. - Она скрылась в своей комнате.
- Я готова. Заходи.
Андрей вошел и растерялся. Летом он много раз видел её в бикини, но сейчас - среди зимы и у неё дома, когда они только вдвоем. Он почувствовал, что щеки его горят.
- Ну как я тебе? - Требовательно спросила девушка. Андрей, молча, поднял большой палец и восхищенно покачал головой. Довольная произведенным эффектом, Алиса отошла к стене, с которой заранее убрала плакаты с любимой певицей.
- Уснул, что ли? - засмеялась она. - Давай фотографируй!
Андрей щелкал и щелкал поворачивающуюся Алису и был абсолютно счастлив.
Он до сих пор не понял, произошло это случайно или это было сделано специально. Когда она крутилась, бретелька сползла с плеча и чашечка бюстгальтера упала, оголив небольшую белую грудь с задорно торчавшим коричневым соском. Андрей задохнулся и автоматически нажал кнопку. Она бросила на него быстрый взгляд и поправила бюстгальтер.
- Ты не сфотал? - забеспокоилась она.
- Нет, нет, что ты! - неожиданно для себя соврал он.
Фотография получилась по-взрослому эротичной. Возникало полное ощущение, что девушка раздевается именно ради тебя. Видимо объектив поймал то мгновение, за которым художники охотятся часами.
После занятий Андрей долго торчал в вестибюле, дожидаясь соперника. Когда толпа старшеклассников, толкаясь и горланя, высыпала в коридор, он отозвал высокого спортсмена в сторону.
- Чего тебе?
- Надо поговорить.
- Ну, давай говори. Только быстро, жрать хочу.
- Ты зря бьешь клинья к Алиске.
- Твое какое дело, пацан? Кстати, она мне про тебя рассказывала. - Старшеклассник засмеялся.
- А она не рассказывала, что уже давно не девушка?
- Что? - Спортсмен угрожающе надвинулся: - Ты думай, козел, что говоришь!
- На, смотри! - Андрей сунул фото в лицо сопернику и добавил. - Мы уже давно с ней ...
Закончить ему не дали. Неожиданный удар свалил его с ног. Высокий наклонился и забрал фотографию из рук растерявшегося Андрея.
- Ты смотри, коза! А на вид - просто паинька! - Бормотал уходивший спортсмен, удивленно разглядывая фотографию: - Но ничего, завтра вся школа это увидит.
- Отдай! - Андрей кинулся на старшеклассника.
- Да пошел ты! - Тот опять сбил его с ног.
- Отдай! Отдай, я наврал!
- Отстань! Убью!
Андрей, роняя красные капли из носа, словно одержимый, раз за разом бросался на соперника, снова и снова оказываясь на земле. Наконец, спортсмен по-настоящему разозлился. Сбив в очередной раз окровавленного Андрея с ног, он несколько раз пнул его в живот. Андрей задохнулся. Воспользовавшись моментом, старшеклассник скрылся.
Андрей брел куда-то, ничего не видя перед собой. Что он натворил! Как смотреть теперь в глаза Алисе. Ведь он испортил девушке всю жизнь! Как ей жить теперь, с таким позором. Он в красках представлял завтрашний день. Она, ничего не подозревая, войдет в школу, а там ... Нет: жить после этого нельзя!
Он вошел в подъезд своего дома. Поднимаясь по плохо освещенной лестнице, на миг остановился у своей двери, но не вошел, и как сомнамбула зашагал дальше.
Поднявшись на последнюю площадку, он по лестнице вылез на чердак. Через чердачное окно выполз на крышу и уселся на самом краю карниза. Куртка разорвана, на лице засохла кровь, разбитая нижняя губа распухла, кожа на кулаках сбита - он ничего не замечал и не чувствовал. Упершись подбородком в сложенные на коленках руки, он смотрел на освещенные окна дома напротив. Там, за окнами, продолжалась обычная жизнь. Как это возможно? - Жизнь кончилась.
Он наклонился и заглянул в темный провал улицы. Вот оно - решение всех проблем. Продолжая движение, он, как в замедленной съемке, заваливался вниз, в манящую черную пустоту. Уже отрываясь от крыши, он подумал: - "мама будет плакать", и полетел вниз, к спасительной земле.
. . . .
В ребра давило. Камень под щекой врезался, казалось, до самой кости. Андрей застонал и пошевелился. Все болело, очень хотелось пить.
Не поднимая головы, он открыл глаза. Камень, лежавший прямо перед лицом, закрывал обзор. Андрей рывком сел. Покрутил головой. Мозг отказывался воспринимать окружающее. Он зажмурился, помотал головой и снова осмотрелся. Наваждение не рассеялось.
Он сидел на небольшом, метра три на три, скальном выступе. За спиной поднималась ввысь и терялась в серой пелене каменная стена. С трех других сторон площадку окружала пропасть. Вдали, в предрассветном сумраке, не ясно вырисовывались скалистые вершины гор. С правой стороны, на фоне светлеющего небосклона, зубцы гор виделись более отчетливо и казались черными.
"Где я? Что со мной?" - Он осмотрел разбитые, с засохшими струпьями ссадин, кулаки, разорванную куртку и вдруг мучительно застонал, на этот раз не от боли. Ясно, как под светом юпитеров, он увидел события вчерашнего дня. "Зачем я это сделал?" - Он замотал головой, пытаясь отогнать накатившую волну стыда. Тут же вспыхнула новая мысль: "Ведь я должен был умереть. Или это и есть оно?"
Встав, Андрей шагнул к краю пропасти и невольно упал на колени: дно терялось в черной мгле.
Отползая назад к стене, он краем глаза заметил движение со стороны восхода. Вырастая в размерах, оттуда приближалась птица. Что-то неестественное было в её полете. Словно тряпку бросили с крыши. Так дергано-рвано птицы не летают. К тому же приближалась она слишком быстро. Через секунду стало понятно, что это кто угодно, но только не птица.
Еще через несколько мгновений создание плюхнулось на край площадки и, словно не существовало силы инерции, замерло, даже не покачнувшись. Зловонное дыхание коснулось застывшего Андрея. "Значит, я все-таки умер". - Обреченно подумал он, разглядывая обитателя преисподней.
Сложив, словно плащ, серые кожистые крылья так, что они полностью скрывали небольшую - в полчеловека - фигуру, и вцепившись когтями в камень, чудовище немигающее глядело на Андрея круглыми оранжевыми глазами.
Несколько раз оно открыло и закрыло безгубый рот, полный острых треугольных зубов, словно хотело что-то сказать. Потом высунуло из-под крыла лапу и, обличающе, направило на юношу длинный когтистый палец:
- Человек! Ты первым нарушил уговор. Признаешь ли, ты это?
Смысл фразы совершенно не дошел до Андрея, хотя он отчетливо слышал все слова. Говоря, чудовище даже не подумало открывать рот. Вернее, рот открывался, но совсем не для произнесения фраз, а только чтобы снова показать внушительное убранство пасти.
- Я, знаю, что ты могучий маг, раз смог добраться так далеко на нашу сторону. На границе я бы не справился с тобой. Но здесь, на моей земле, я убью тебя и ты это знаешь!
Ничего не понимающий Андрей озадаченно глядел на страшное существо. Он ожидал, что оно схватит его и потащит в пекло, а не будет обещать убить еще раз.
- Пошел ты. Я уже мертв. - Равнодушно ответил Андрей.
- Ты, смелый! Но твои заклинания здесь не действуют. Смотри!
Лапа мгновенно вытянулась и чиркнула по телу юноши. Почувствовав резкую боль, он наклонил голову: куртка и рубашка под ней развалились на две части, а на животе набухала красными каплями длинная глубокая царапина.
- Я живой!
- Это ненадолго. - Прозвучал в голове злорадный смешок.
- Ты готов, человек? Доставай свое оружие! В этот раз все будет по правилам. - Торжественно продолжал демон.
- Какое оружие? Давай убивай и дело с концом.
"Не разбился вчера, умру сегодня" - мысль была какая-то отстраненная, словно не о себе.
- Человек, по древнему уговору ты должен обнажить оружие. Только тогда это будет честная схватка. Я чувствую твое оружие.
- Да нет у меня ничего! - Андрей машинально зашарил по карманам. "Нож!" - в правом кармане он нащупал складной нож, который из мальчишеской уверенности в силе оружия, взял вчера с собой.
- Это, что-ли, оружие? - Он раскрыл лезвие перочинника. - Теперь можешь убивать?
- Металл против когтей! Теперь все по правилам. Сейчас ты умрешь!
Крылья взметнулись вверх. Лапы мгновенно подхватили Андрея под мышками. Когти больно врезались в тело. Демон прижал его к себе и взмыл в небо.
- Я разобью тебя о скалы! Надеюсь, ты не против, что потом я позавтракаю тобой! Совсем как в давние времена, когда вы еще водились на этой планете.
Монстр веселился. Тошнотворная вонь от его тела заполнила все вокруг. Прижатый к шершавому животу чудовища, Андрей, бессознательно, стал наносить удары зажатым в кулаке ножичком. К его удивлению, лезвие вошло легко, словно серая толстая кожа была бумажной.
После первого же удара монстр попытался разжать лапы и бросить его, но почему-то не смог этого сделать.
- Ты обманул меня! Твое железо из запрещенного мира!
Андрей не слушал, продолжая методически втыкать скользкий от крови нож.
Они падали. Монстр попытался воткнуть когти поглубже, но и это ему не удалось. Он слабел на глазах. Мимо проносились растрескавшиеся каменные стены. Как только чудовище пробовало взмахнуть крыльями, их начинало кидать в разные стороны. Наконец, оно перестало бороться, и воздух засвистел в ушах Андрея.
Он не мог сказать, сколько продолжалось это безумное падение. Перед самым дном, монстр сделал последнюю отчаянную попытку затормозить гибельный спуск. Напрягая плохо слушавшиеся крылья, он сумел добиться того, что они врезались в землю не вертикально, а по пологой кривой.
Удар разделил их. Тела покатились в разные стороны. Андрея протащило по небольшой песчаной косе, намытой рекой, змеившейся по дну каньона. Шатаясь, он поднялся. В полумраке с трудом разглядел тело врага. Ему не повезло. Прокувыркавшись по косе дальше, он напоролся на торчавший из песка каменный клык.
Порванные, сломанные крылья, торчащие сломанные кости: все смешалось в один уродливый зловонный ком.
Когда Андрей подошел к этой куче, монстр был еще жив. Глаза, на повернутой к юноше голове, уже затягивало мутной пленкой, но они еще светились затухающими оранжевыми угольками.
- Ты победил! Планета твоя, моя сила твоя. Но за твой обман, за то, что ты не предупредил меня об оружии из запретного мира, я проклинаю тебя!
Демон уже не дышал, глаза почти затянуло.
- Никогда не избавиться тебе от стыда за то, что ты сделал. Никогда не вернуться тебе в свой мир. Вечно ты будешь скитаться и всегда будешь помнить меня!
Даже умирая, монстр выражался торжественно. Глаза его закрылись, и в этот момент словно невидимый таран ударил Андрея в грудь. Юношу отбросило и протащило по песку. Кровь закипела в венах. Жар распирал тело. Тысячи иголок изнутри проткнули его кожу и он умер.
Много раз потом он испытал момент передачи силы, но так и не смог привыкнуть к этому.
. . . .
"Все, что он мне напророчил - сбылось - кроме возвращения в свой мир". - Колдун выдернул из воздуха белоснежный платок и промокнул лоб. Так же машинально, он ощупал задний карман брюк и удовлетворенно улыбнулся - нож топорщился под грубой тканью. Хотя одежда и обувь менялись в каждом мире, складень и сейчас оставался таким же, как тогда, только лезвие истончилось от заточки.
Когда-то в начале, маг верил, что портал открывается в миры абсолютно произвольно, игнорируя желания путешествующего. Но долгие годы, проведенные в дороге, научили его, что это не совсем так. Спрятанное, подсознательное желание, или, наоборот, нежелание попасть в конкретное место, в конце концов, приводило именно туда.
Поэтому, Бирюзовый не сильно удивился, осознав, где находится.
Он не боялся встречи ни с созданиями с другой стороны; ни с предателями из черного круга; ни с наемными убийцами, посланными многочисленными нажитыми врагами. Вообще ни с кем из тех, для победы над которыми нужны были только мозги, сила и вера в свою правоту. Миры, освобожденные от власти другой стороны, и другие - освобожденные от власти людской, которая подчас бывала страшней власти монстров, были тому доказательством.
Но что мог сделать он - знаменитый маг и воин - для того, чтобы изменить то, что много лет назад в этом мире натворил мальчишка, пытаясь спасти свою любовь. Всей его силы, почти безграничной, накопленной за эти годы; всех его боевых умений, его смелости, расчетливости и, наконец, постоянной удачи - всего этого было недостаточно, чтобы вернуть девушке честное имя, загубленное по его вине.
За годы он примирился с потерей родителей, хотя до сих пор, в редких счастливых снах, они приходили к нему, но так и не смог забыть собственноручно убитую, единственную свою любовь.
- Где ты сейчас, Златовласка?
Раскинув сеть, он взял информацию планеты. В этом мире он был не нужен. Редчайший мир - мир убивающий магию - его родина. Надо уходить! Множество миров ждут его помощи.
Он начал концентрацию, но вдруг остановился, осознав, что он просто хочет быстрей сбежать отсюда. Нет, если он опять сбежит, не расплатившись за свою подлость, то уже не сможет оставаться тем, кто есть.
Портал открылся не зря. Значит, пришел час расплаты. Надо еще кое-что сделать до встречи с Алисой. Он мысленно поискал след родителей. Кладбище: два могильных холма в одной оградке. Ухоженные - видно, кто-то из родственников. Родные постаревшие лица смотрели с надгробий.
- Простите... - Прошептал маг. Горло перехватило. Порвалась последняя ниточка, связывающая его с этим миром.
Собравшись, колдун начал искать след. Есть. Она жива. Даже живет в этом городе. Хорошенько осмотрев место, Бирюзовый шагнул.
Запахло свежескошенной травой. Он открыл глаза: травой пахло от обкошенной по краям дорожки, ведущей к крыльцу красивого кирпичного дома. Как много цветов! Клумбы вдоль дорожки взрывались разноцветьем. На газоне, с изумлением глядя на появившегося из ниоткуда человека, замер небольшой лохматый пес. Очнувшись, он кинулся к пришельцу и уже раскрыл пасть, чтобы залиться предупреждающим лаем. Маг погрозил ему пальцем и тот, ни разу не тявкнув, с радостным видом завилял хвостом. Потом подбежал и деловито обнюхал башмаки гостя. Маг нагнулся, почесал за ушами обалдевшего от счастья пса и побрел к крыльцу.
На крыльцо он поднимался словно на эшафот, каждый шаг давался с трудом. Нажав на кнопку звонка, услышал мелодичную трель внутри дома и, не дожидаясь приглашения, шагнул в двери.
- Я почему-то не услышала лай Серого. Или он не лаял?
Женщина, спускавшаяся по лестнице со второго этажа, на мгновение остановилась.
Это была она. Её голос. Эти золотистые волосы, тяжелой волной падающие на её плечи, - во всей вселенной были только одни такие волосы.
Магу опять нестерпимо захотелось бежать из этого дома. Он знал, что по сравнению с ней он почти не постарел, и сейчас она неминуемо узнает его - виновника всех её бед.
- Кто вы? Что же вы молчите? - В голосе женщины появилась тревога.
Стараясь успокоить её, он заговорил:
- Не бойтесь. Я ищу одну знакомую. Мы очень давно не виделись. Её звали Алиса.
- Я Алиса.
Она спустилась с лестницы и подошла к гостю. Внимательно посмотрев на него, она вздохнула:
- Наверно, вам надо другую Алису. Я вас не помню.
Лучше бы она ударила его.
- Как же так, ведь вы Алиса, - он назвал фамилию. Та озадаченно кивнула в ответ. Видно было, что она усиленно пытается вспомнить.
- Я Андрей, - заспешил он. - Мы сидели за одной партой.
- Вы присядьте, - она заговорила с ним ласково, как с больным. - А я схожу наверх, у меня там школьный альбом.
Маг растерялся. Он был не готов к такому повороту дела. Сидя в кресле, он лихорадочно соображал. Нет, он не мог ошибиться, это была она. Но она совершенно искренне не узнавала его.
"Магия? - подумал Бирюзовый, и отмахнулся. - Какая, к черту, магия в этом мире!"
- А, вы знаете, я нашла вас! - Женщина с открытым альбомом спускалась по лестнице.
- Посмотрите, - сказала она, присаживаясь на второе кресло. - Мы действительно стоим рядом. Извините, столько лет прошло. Память уже не та.
- Как странно! - Она с удивлением, посмотрела на него. - Вы почти не изменились.
- Ничего странного - современная медицина. Я живу за границей, косметические технологии там очень хорошо развиты.
- Тогда понятно, - согласилась она, теряя интерес к разговору. Было ясно, что она так и не вспомнила его. Надо уходить.
- Кстати, посмотрите, это мой муж. Какой был красавец! - она с любовью разгладила фото. На колдуна смотрел красавчик-спортсмен.
Отойдя от калитки, до которой Алиса проводила его, постоянно сетуя, что он не согласился выпить чаю, чародей остановился.
Все не так. Надо было радоваться, что все, что он напридумывал себе, оказалось неправдой. Алиса счастлива. Но мутное пятно, спрятанное в глубине души, так и не рассосалось. Подлость, совершенная давным-давно, осталась с ним.
Здесь, на родине, он понял - дело не в Алисе, дело в нем - только он себе судья, и он себя не простил. Он приговорил себя к вечной битве с нечистью и должен вновь и вновь вступать в бой. Такова его плата за очищение.
Ибо только благодарные глаза освобожденных людей примиряют его с самим собой.
Пора назад. В настоящую жизнь. Привычно зажав в руке ножичек-талисман, он шагнул в игравший голубыми сполохами овал портала.
Тысячи миров ждут освобождения и, значит, есть надежда, что когда-то он сможет честно глядеть в глаза самому себе.