В моей жизни было много снов, и этим она, конечно, нисколько не отличается от жизни других людей. Редко встречается человек, утверждающий, будто он каждую ночь проваливается в никуда и ежеутренне восстает оттуда.
На этот раз память подсказывает изначальное, то, что нельзя забыть, пусть даже некоторые подробности сотрутся, и на их месте появятся новые - легкое изменение оттенка неизбежно для такого рода воспоминаний. Я хочу рассказать о самом первом и, одновременно, самом длительном сновидении, в котором каждая последующая сцена почти в точности повторяла предыдущую, доводя жанр сериала до абсурда.
Мне было лет пять или даже меньше, когда Колесо впервые потревожило мой сон. Оно плыло или, точнее, висело в пустоте - неописуемо огромное, матово-блестящее велосипедное колесо без спиц. Вокруг не было ничего - глубочайшая чернота, мрак без единой звезды или какого бы то ни было другого объекта.
Я висел внутри Колеса на значительном расстоянии от его обода, и расстояние это постепенно увеличивалось. Меня медленно сносило к центру, о сопротивлении нечего было и думать, поскольку зацепиться было не за что, и я беспомощно болтался в пустоте, дрейфуя под действием неизвестной силы.
Сказать, что мне было страшно - значит, не сказать ничего. Ужас был таким, что я просыпался с диким криком, после чего долго не мог успокоиться. Сон повторялся раз в несколько месяцев (иногда его не было дольше, и я начинал забывать о нем). С каждым разом я оказывался все ближе к центру, где, как мне казалось, таится нечто совершенно чудовищное.
Через какое-то количество повторений, в точке, куда меня сносило, уже можно было разглядеть небольшую площадку (как мне кажется сейчас, металлическую). Почти все место на ней занимало низкое строение, в которое едва можно было протиснуться, и там, где-то там, в его глубине ждал меня мой кошмар.
О его природе я знал только одно: что бы не скрывалось там, оно мертвое, мертвое, мертвое! Сейчас, пожалуй, такое знание обнадежило бы меня (как известно, "мертвые не кусаются"), но тогда я еще не читал Стивенсона (да и вообще читать не умел), и, видимо, ничего страшнее придумать не мог.
Через несколько лет от начала ночных встреч с Колесом наступила долгожданная развязка. Мои ноги коснулись площадки и внесли меня вовнутрь строения, находящегося на ней. В центре единственной крохотной комнаты без окон стоял большой сундук - больше там ничего не было.
Последний приступ ужаса оказался самым сильным, но недостаточным для пробуждения. Я знал, что то мертвое, что притягивало меня, находится в сундуке. Однако, устав бояться, или просто не видя другого выхода, я безо всякого принуждения подошел ближе, поднял крышку и сдернул белую материю, скрывавшую содержимое.
Сундук был доверху набит старой одеждой. Я перерыл его весь, но там были только тряпки. Страх, исчезнувший еще в ту секунду, когда была открыта крышка, сменился бурным весельем. Оказалось, что бояться нечего!
Я проснулся, смеясь, и больше никогда не видел этого сна.
Позже, уже закончив школу, я пытался отождествить Колесо то с межзвездной станцией, то с Сансарой, то со страхом, возможно, сопутствующим рождению. Теперь, когда период больного интеллекта остался позади, я склонен считать, что это была одна из двух картин мироздания, которые мне посчастливилось видеть. Жаль, что для того, чтобы ее понять, нужно снова стать ребенком, а, может быть, и этого оказалось бы недостаточно.