Аннотация: "Ах, война, что ты , подлая, сделала..." Б.Окуджава.
Мне ужасно захотелось остаться в доме на ночь. В моем доме. В моем уютном доме. Как же здесь хорошо и привычно. Как спокойно, как свободно...
Но этого не стоит делать. На это у меня просто нет права. Ведь завтра меня ждут люди. А кого не ждут? Но меня ждут люди ТАМ, за линией фронта. Там меня ждет безработица, неустроенность. И транзиты...
Посылка по Новой почте, банковские карточки, очереди получить, очереди сдать, очередь за бесконечными справками, гуманитаркой, очередной печатью на очередном бланке. Встретить человека, проводить человека. Принять, передать, получить, отправить .
Ищу работу. На предприятие нужен электрик. Звоню.
-У вас образование есть?
-Инженер-электрик.
-А допуск?
-Четвертая группа. До и свыше 1000 вольт.
-Замечательно, вы нам подходите. А где живете?
-Сейчас на Спортивной.
-А раньше?
-В Горловке.
-Тогда нет! Из Горловки не берем.
В скверике полно гуляк.
-Смотри, смотри какая ракета полетела. А вот другая! Видишь?
Мамы показывают детишкам белые полосы остающиеся от Точки "У". Странный город. Женщины поголовно беременны или катают детей в колясках. А если, как дома, ответка прилетит? Беспечно смотрят на белые полосы в небе.
Очереди, очереди... От них уже аллергия. Этот бег по очередям начался восемь месяцев назад, сразу после обстрела "Градами", первыми сбитыми самолетами, исчезновением людей. Первый пакет "Града" упал совсем рядом. Где именно? Выйду, да посмотрю. Вроде, все как всегда, ни дыма, ни огня. Странно, упало совсем рядом. И тут пошел второй пакет: "Бум-бум-бум-бум!" Один еще вдали чуть левее меня, другой справа, и всё ближе, ближе, и направление - как раз на меня! Метнулся в дом. В вышине что-то ощутимо пронеслось дальше и там, за домами, снова "бум - бум". Но я уже за бывшей печкой, за грубой. Но, если в крышу - конец! И если в окно. Лежу, прижав к полу жену, и думаю о том, как мало сказано слов любви, как мало сделано приятного, какими мелкими кажутся случайные недоразумения. Вот прилетит и разобьет все, и уже ничего, никогда не исправить.
Между залпами хватаем сумку с документами и бежим в бомбоубежище, всего-то метров пятьдесят. Тут холодно и темно. Битком людей. В двухэтажку попало и вынесло стену. Все жильцы, кто с чем, в бомбоубежище. Во тьме идут неторопливые беседы. Кто спит, кто сидит, кто ходит из угла в угол. Близкий удар заставляет всех креститься и причитать. Осыпается пыль со стен, скопившаяся за последние лет пятьдесят. Снова удар в самую крышу. Дрожат балки и плиты перекрытия, но строили еще при СССР, на атомную войну, выдерживают. Да, и снаряд осколочный. Утром смотрим на малюсенькую воронку. Всё пошло в стороны, подсекая бурьян и деревья. Внутри бомбоубежища сидят две бабки. Сидят уже три дня не вставая. Старшая, лет девяноста, выжила из ума. Всё пытается отыскать карман, которого на этой куртке нет. Поочередно падают на пол. Грузные, поднимать сходится чуть не вся мужская половина. Но никакие уговоры прилечь не действуют. К запаху бомжей, которые жили здесь добрых десяток лет, примешивается отвратительный запах сидящих три дня на одном стуле старух. Едва дождавшись утра, бредем домой. Купаемся, стираем одежду, но запах преследует. Ставлю на огонь куриное филе, света нет, холодильник не работает, все равно пропадет. Вода успевает закипеть, как снова начинается обстрел. Нужно бежать в бомбоубежище, или остаться дома и доварить филешку? А пока добежишь, тоже опасно. Остаюсь доваривать. Внутри хорошо промерзшей курицы еще есть лед. Обстрел усиливается, и я, схватив кастрюльку бегу в убежище. Горячее сырым не бывает. В убежище встречает знакомый запах. На четвертые сутки без сна не выдерживаю и иду домой спать. Пусть порвет к чертовой матери, больше я там не выдержу! Снова выкупался и уснул. Пока спал, ничего не слышал. Красота!
Поднялся сахар, а в аптеку не попасть - осталась одна, и в той только зубная паста и шампунь "Шварцкопф". Бежать,бежать!
Заправки не работают, газа осталось едва-едва. А тут еще взорваны мосты. Говорят, можно через пороховые склады, но я не знаю дорогу. Со мной двое не ходящих, надо как-то переехать на другую сторону. Едем.
Между воронками доехали до места, где должен быть съезд на грунтовку. Вокруг бурьян, ничего не видно. Спросить, естественно, не у кого. Пробуем проехать. Дорога накатанная, петляет меж посадок, заворачивает вверх, все выше и выше. Вокруг брошенные зеленые ящики разных размеров. Наконец, выезжаем на площадку. С высоты птичьего полета видны окрестности моего родного города, в котором жили представители семи поколений моей семьи. Вот она, Родина! Жаль, любоваться нет времени, мы здесь как на ладони и для всех чужие, машина на терриконе - для всех угроза. Быстро едем вниз, ищем другую дорогу. Снова в пыли гонимся за каким-то "Жигуленком". Удача, мы на той стороне. Вернее, на ничейной территории. Машину оставляем, газ вот-вот кончится, и пересаживаемся в другую, которая нас ожидает. Через полчаса - Артемовск. Новая жизнь в новом жилье, среди новых людей...
Иду в Центр занятости.
-На учет можно стать?
-А вы где живете?
-Тут, но сам Горловский.
-Из Горловки не ставим. У вас свой центр занятости есть.
-Может, вы не в курсе, там война сейчас.
-Ну и что. Мы им звоним, и вы найдете...
В Артемовске нет Укрсиббанка. Закрылся.Еду в Константиновку.
-Можно страховку получить?
-Ждите, очередь подойдет к оператору, получите.
Отстоял. Молоденький СТАРШИЙ оператор посмотрев документы говорит:
-По этой доверенности не получите!
-Почему? Это государственный нотариус заверял, до войны еще.
-У нас такие доверенности не принимают.
-А какие у вас принимают?
-Вы приносите, какие есть, посмотрим. Может, на экспертизу отправим.
-Долго экспертиза делается?
-Неделю, две.
-Где заведующий отделением?
- Ни к чему это.
-Посмотрим!
Начальник занят. Ждем. Мы уже опытные, ждать научены.
-Объясните, по какой причине ваш сотрудник не признает доверенность, выданную государственной нотариальной службой и примите жалобу!
Слово "жалоба" имеет решающий эффект.
-Не надо сердиться, все разберем, поможем. Давайте сюда документы. Кто свободен? Вика! Оформи выдачу!
-Я ухожу!
-Тогда найди, кто сделает.
Спустя немного первый парень, СТАРШИЙ оператор, за две минуты оформляет выдачу.
-Теперь идите в кассу.
В кассу очередь снова на несколько часов.Когда дошли до окошка, узнали:
-Это в банкомате получать!
-А у вас никак?
-Снимайте в банкомате.
В банкомат тоже очередь. Ладно, стоим. Выдают купюрами по пятьдесят гривен. Около полсотни остается все равно.
-Мы счет закрыли, как деньги снять?
-В кассу.
-Мы там стояли уже. Сказали в банкомат идти.
-Правильно, а остаток в кассе получите.
Заняли очередь снова в кассу. Люди уже другие и нас никто не помнит. И полдня как не бывало.
Приятель со слезами рассказывает, как получил посылку из дому. Открыл, прижался к вещам щекой - домом пахнет. Которого уже нет. Но запах от вещей еще прежний, свой.
Новая попытка устроиться на работу.
-Документы есть?
-Вот диплом, трудовая...
-Так вы работаете!
-Нет, просто разбежались все, и рассчитаться невозможно...
-С такой трудовой мы не возьмем! Езжайте, рассчитайтесь, потом приходите.
-Куда "езжайте"? Где теперь искать начальство? Они раньше меня уехали.
-Это не наше дело.
Через сайт Правительства, на котором висит еще биография Януковича, и это спустя полгода, как он покинул Украину, связался с Call - центром.
-Подскажите, что делать?
-Вам надо уволиться.
-Мне в ДНР вернуться? Может, в ополченцы записаться?
-Ну, что я могу, такое законодательство.
-Ладно, а почему у вас на сайте до сих пор Янукович президент.
-Где вы такое видели? А как вы заходили? Это не наш сайт!
-Но, там я нашел ваш телефон, вот, говорю с вами.
-Не может быть!
-Я на всякий случай "скрин" экрана сохранил. Отправить вам?
-Нет, все равно, вы ошиблись, такого не может быть.
Маленький реванш с моей стороны - "скрин" скинул на дружественный сайт. Посмеялись. Проверили. Через какое-то время портрет и биографию подтерли. Дошло, наконец.
В Артемовском Красном кресте дают ваучеры в "Сельпо", по 100 гривен. В коридоре замызганного общежития куча одежды. Гуманитарной. Стойкий запах цвели и пыли. Очередь развлекается примеркой.
-Много там еще?
-Еще стоят. Скоро деньги кончатся, отдохнем. Замучили уже эти беженцы.
-Что вам?
-Я слышал, в Красном кресте помощь дают, это у вас?
-А вам положено?
-А что, не всем положено?
-Да где вы только беретесь!
-Что вы такие злые? Это Красный крест всё же.
-Да задолбали уже! Сидели бы в своих горловках! Вот ваша карточка на 100 гривен.
-А на жену?
-А где она?
-В очереди стоит, в банк.
-Пусть придет и получит, если останется еще.
Умом понимаю, если бы не беженцы не получать ей зарплату, не работать в старинном Красном кресте...
Бегом в "Сельпо". По дороге одна мысль - что купить? На площадке у вертушек группа людей окружила администратора.
-Я не знаю, в чем дело, не отовариваются ваучеры Красного креста, не отовариваются и всё!
-А завтра?
-Не знаю, нам не объяснили ничего, сегодня нет, а завтра будет завтра.
Теперь в Миграционный центр. Там я 218-й. В одном списке. Еще есть вчерашний, есть ночной, и наш.
-Какой номер пошел?
-220-й.
-Я 218! Пропустите!
Никто не запрещает, но все монолитом стоят, не пропускают.
-Дайте пройти!
Давка. Выше, на площадке, еще одна. И еще одна в кабинете у компьютеров.
-Номер?
-Вот!
-Вашего нет, следующий
-Вот номера!
-Эти двое есть, но не готово, а этого нет.
-Как это нет? В одном конверте посылали! Одна фамилия! Одна семья!
- Я почем знаю? Нет и нет. Не приходили документы.
-В одном конверте отправляли!
-Мужчина, дайте я спрошу!
-Да подождите! Они документы потеряли!
-Ничего не потеряли! Сами не положили, теперь скандал устраиваете.
-А, мне в другой сектор надо.
-У нас только в сектор "С".
-А, мне куда же?
-В другой центр.
-Так, я тут живу, а дом в 30-ти километрах, как Горловка, только на восток.
-Следующий!
-Ну, подождите же!
-Ваши - готовы, получение на Курдюмовском блокпосте.
-Как, на блокпосте, я тут сдавал!
-Ничего не знаю, в компьютере так написано!
Радовались - сказали ДНР пенсию начал платить, правда, в рублях. И на Украине давать продолжают! Две пенсии - счастье есть на белом свете!
Теперь ни там, ни там пенсий нет. "Дельта банк" лопнул зимой, теперь "Национальный кредит".
Почему "ДНР начаЛ платить"? А кто его знает... На маркете записка "ЛНР решилО зарезервировать это здание для себя. За нарушение закона - расстрел." Так, что решиЛо или начаЛ суть не в этом.
На блокпосту очередь автобусов штук 30. Но за небольшие деньги из последних в первые, которые на выходе уже, пропускают пеших. Пропуска нет, зато есть сто гривен, без печати, зато с нулями.
-Справку продлили?
-Она без срока, вроде...
-Без срока, но продлевать каждые полгода, иначе не действительна.
Значит, снова по кругу, в очередях, летом, а там придумают еще что-нибудь.
-Что надо для продления?
-У девушки запись.
-А документы какие?
-Да все! Но начать с заявления.
-Где дают?
-Вон, за столом, покупают, три гривны.
-Самая лютая ксерокопия 80 копеек.
-Еще за три заполнят.
-А самому?
-Да, ну его, еще париться, писать. Отдал и стой спокойно.
Проехал. Без приключений. Город одичал. На асфальте стекла. Битые машины, рваные троллеи исчезли, остались одни темные пятна на месте горелой техники. Сижу с внуком у дочки. Никуда не собираются ехать. Своё держит. Родина.
Грохот. Внук смотрит на дочку.
-Это глад?
-Нет, это гром.
Встревоженное лицо веселеет.
-А, это глом, дедеська, глом.
В эпоху Великого переселения, когда в мире до тридцати миллионов беженцев, самое время заново переосмыслить, что же такое Родина?
И тут, приходит на память самое простое, сцена из фильма "Брат-2". "Родина там, где твоя задница в тепле." В самом деле, всё не просто. Для большинства Родина - дедовский домишко за который родня имеет на тебя зуб, поскольку он достался тебе, а не им. Много лет ты его пытаешься отремонтировать. Перекрыл крышу, утеплил стены, в половине комнат попытался сделать евроремонт. Еще провел в дом канализацию, телефон, интернет. А потом из веранды сделал гараж, а из второй спальни ванную комнату с теплым туалетом. Это Родина? Та, которую под обстрелом боятся бросить, потому, что иной нет, и уже не будет? А за что держимся? За дедову хату, которая покосилась еще сорок лет назад. Которую, при всех раскладах, проще завалить и построить заново новую. Но...
Смотрю на птиц. Особенно сквозь кадры войны. На фоне прилета снарядов "Града". Снаряды падают на город, рвутся, расшвыривая кучи осколков, оставляя тучки темного дымка. И на этом фоне порхают стрижи. Им по барабану, что идет война. Они шныряют по своим делам и, видимо, особенно не удивляются происходящему. Интересно, где их Родина? Там, где они появились на свет? Или на югах, куда они летают каждый год, не задумываясь о визах и политической нестабильности.
Друг уехал в Канаду. Снял дом. Стандарт - два этажа и полуподвал для котельной, прачечной и гостей. Что если у канадца отнять его дом? Ничего особенного, просто переедет в другой, такой же. Притом, что перед домом у каждого трепетно возделываемая лужайка. Отняли дом? Да и ладно, другой найду, такой же. Главное работа. Будет работа, будет еда, дом, машина, поездки по свету, хобби и многое другое. Видимо, родина для них, и правда, там, где твоей заднице тепло. Что же мы такие ностальгические, держимся за свои родины, убогие хатки без всяких лужаек перед домом, зато с заборами, чтобы сосед не видел, как я бедствую, и не возвышал себя в своих глазах.
Я снова еду на Родину, в дедову хату, чтобы вывести кое-что из домашней утвари. Плевать на бандитизм, спонтанные обстрелы, нужна хлебопечка и кое-что еще. Со мною пассажиры, проезд оправдать. Всем в разные стороны, но до Майорского блокпоста все в одной упряжке. Машина просела от неподъемного багажа. Тяжело, зато дешево. Каких-то два часа в очереди и я протягиваю документы бойцу.
-Что везем?
-Домашние вещи.
-Показываем.
Открыл багажник, сумки, сумки, сумки...
-Какую открыть?
-Все!
Все так все. Открываю первую, сверху коробка из-под обуви.
-Что в коробке?
Кто его знает? Обувь, видимо, что ж еще?
-Обувь!
-Показываем!
Пытаюсь достать коробку и, взявшись за дно, утопаю в какой-то желтой гадости. Яйца побились и вытекли. Прямо в сумку.
-Здесь что?
-Вещи - говорю, вытирая руку о тряпку.
-Открываем.
Открываю. Вещи. Закрыть не получается, в молнию попала какая-то тонкая ткань.
-Проезжайте.
Через полчаса высаживаю пассажиров и, увидев длиннющую очередь назад, решаю, что домой заезжать не стану. Развернувшись, занимаю очередь в обратную сторону. Очередь километров пять. Завелся, проехал метров три-пять и опять стоп. Так проходит два часа, и я понимаю, что до 18-00 пересечь границу не успею. Придется ночевать здесь. Ладно. Лето, жара. Жаль ничего не взял, ни воды, ни еды в дорогу. С моим диабетом поститься трудно. Но ничего не поделаешь.
Через полчаса прямо за посадкой вдоль дороги звучит треск близкого выстрела. Выходит там, за посадкой, позиции. Издали хлопнул ответ. Отсюда автомат злой очередью. Издали такой же длины. Отсюда пулемет долгой очередью. Ответ потише, но так, что в посадке начинают падать листья. Отсюда крупнокалиберный - бу-бу-бу. И там нашелся крупнячок в ответ. Отсюда пушка БМП - БАМ! Симметрично, но приглушенно расстоянием ответка - БАМ! Отсюда миномет- пах! После далекого разрыва в ответ прилетает какая же мина - шарах! После выстрела из танковой пушки я понял, что спать не дадут, и, пока не поздно, помчался в Горловку.
В городе пусто. Диковатые прохожие мелькают на горизонте. На удивление хорошая дорога вокруг Кочегаровского террикона. В городе те же ямы. Позвонил дочке, радости вагон, внучек не замолкает. Потом визит к родне. На машине нельзя, после семи ловят диверсантов. Якобы, они не знают, что после семи на машинах нельзя. Пустой темный город. Призрачные прохожие возникают из тьмы и исчезают. Ночь тиха. Но, на новом месте не спится. Переговорили все разговоры. Вроде заснули...
Утром отвез внука в садик - наверное, будет вспоминать всю жизнь. Закоулками, через ямищи кое-как доехали на нашу улицу. Всюду заросли в человеческий рост. Машина едва протискивается в колее. Из зарослей на повороте выскакивает черная, как черт, собака. Порода самая бандитская, питбуль. На морде читается удивление, в чем дело, кто это на нашу улицу приехал? Много удивления вызвал подъезд к воротам. Сквозь вымощенную кирпичом площадку проросли деревца и амброзия выше человеческого роста. Кое-как въехал во двор, там такие же заросли. В доме забыл, за чем ехал. Контузия какая-то. Попалась на глаза стамеска. Была она старая, уже с самодельной железной ручкой. Последний раз я был на ремонте у Виктора, и он ею сковыривал гидроизоляцию в салоне перед сваркой. Забыл. А я дома нашел, когда коврики стелил и собирался отдать, да так и не пришлось. Переводя взгляд с вещи на вещь и, снова вспоминая их историю и назначение, я бесцельно провел пару часов, наскоро схватил, что под руку попалось, и помчался назад в Артемовск.
Теперь очередь начиналась от Никитовского рынка. До блокпоста вдвое дальше, чем вчера. Один показал, остальным понравилось, и все толкают машины. После вываливаются из авто и жмутся под посадку в тень. Ополченец матом пытался вернуть всех назад, но, ни мат, ни автомат не действовали. Дамы время от времени ныряли в посадку, которая была окантована указателями 'МИНЫ'. Внимание привлек человек, сидящий на чем-то. Вот, молодец, подготовился основательно. Но, очередной проезд выявил его табурет - брус с табличкой 'МИНЫ'. Удобно, нечего сказать, и ощутимая польза.
Как замечательно, что дочь впопыхах прощания дала капустину с огорода. Её я листал целый день, кляня себя, что снова остался без воды и еды.
Мимо неслись блатные машины без всякой очереди. Солдаты вдруг поменялись, теперь были видны украинцы. Обалдевшие от жары и несправедливости водители требовали, чтобы солдаты остановили произвол. Пусть стоят в очереди, как все. Вторые сутки же! Но ничего не вышло.Одну-две остановили, те что-то показали и всё.
За два часа до закрытия блокпоста в боковую дверь всунулся мужик.
-Пропусти меня, очень в Харьков нужно сегодня попасть, за пятьсот гривен.
Пятьсот гривен, как с куста! Но вторые сутки пути...
-Нет, что ты, разорвут ведь.
-Да, не разорвут, я вместо тебя стану.
-Нет, вторые сутки стою.
-А за тысячу?
Наверное я сделал слишком долгую паузу, поглядывая на остатки капустины, чем внушил ему надежду.
-Тысяча - деньги хорошие, но вторые сутки... нет!
Всю дальнейшую дорогу я жалел, что не согласился. Между блокпостами я его снова встретил, кто-то обменял, таки, очередь на деньги.
Неделю проболел. Зарекся ездить домой. На Родину. Слишком сильные переживания. Смотрю на птиц. Мелькают по-прежнему.
Скоро им на юг.